Советское общество как модернизационный проект

О намерениях нового брежневского руководства продолжать начатые Хрущевым реформы, но уже без тех «перегибов», которые были свойственны последнему, говорит тот факт, что с середины 1960-х гг. начинается масштабная перестройка советской экономики в сторону усиления в ней рыночных начал, получившая название реформ Косыгина (по имени тогдашнего главы правительства СССР А.Н. Косыгина), а в западной литературе получившей название реформы Либермана (по имени советского ученого-экономиста, профессора Харьковского университета Е.Г. Либермана). Этой реформе предшествовали оживленные дискуссии в научной и политической среде с начала 1960-х гг., положенные статьей Е.Г. Либермана «План, прибыль и премия» (1962), опубликованной в газете «Правда». Статья вызвала значительное одобрение со стороны ведущих советских экономистов, а принципы сочетания рыночной экономики с директивным планированием, представленные в ней, получили воплощение в целом ряде хозяйственных экспериментов, поставленных на ведущих советских предприятиях того времени (фабрики «Большевичка» в Москве и «Маяк» в Горьком, ряд транспортных предприятий). В итоге реформа получила одобрение тогдашнего премьер-министра А. Н. Косыгина и ее воплощение началось одновременно на многих предприятиях страны (к осени 1967 г. по новой системе работали 5,5 тыс. предприятий, к апрелю 1969 года -- 32 тыс. предприятий, что давало 77% продукции страны [35]).

Какова была основная цель реформы? Речь шла о необходимости повышения эффективности народного хозяйства, что предполагало проведение целого ряда мероприятий, направленных на улучшение (оптимизацию) управлением экономикой. Эти меры: ликвидация системы совнархозов, введенных Н.С. Хрущевым и возвращение к отраслевому принципу управления экономикой (министерства); расширение хозяйственной самостоятельности предприятий и значительное сокращение плановых показателей (с 30 до 9); замена «валового» (т. е. в расчете на созданную, но не реализованную продукцию) показателя показателями прибыльности и рентабельности, как создающих неискаженную картину экономической жизни и одновременно приближающих экономику к реальному потребителю; введение политики материального стимулирования, включавшую создание трех основных фондов на предприятии (материального поощрения, социально-культурных мероприятий и жилищного строительства и развития производства). Реформы в промышленности были дополнены аналогичными реформами в сельском хозяйстве, значительно расширявшие возможности содержания личных подсобных хозяйств.

Если говорить об экономической сути данной реформы, то она сводится к следующему: заменить систему валовых показателей (которыми при желании можно было легко манипулировать -- значительно увеличивая стоимость произведенной продукции, тем самым искажая реальное положение дел) показателями реального производства, в качестве которых выступали прибыль и рентабельность. Это должно было, по мнению авторов реформы, преодолеть начавшиеся кризисные тенденции в советском хозяйстве: «советские люди были уверены в том, что экономика страны успешно развивается, поскольку все пятилетние планы, утвержденные Верховным Советом СССР, успешно (и даже досрочно) выполнялись. Однако они не знали, что планы выполнялись лишь по «валу», но ни один из них и близко не был к выполнению в натуральном выражении. <…> При равнении на «вал» задача предприятия заключалась лишь в производстве продукции, а будет ли она куплена потребителем или нет, его мало интересовало, для этого существовала система органов снабжения и сбыта. Поэтому в стране угрожающими темпами росли запасы произведенной, но не реализованной продукции. <…> Косыгину стало ясно, что необходимо коренное совершенствование хозяйственного механизма, в первую очередь, избавление от диктата «вала». Из множества предложений, нацеленных на решение этой задачи, он в конце концов выбрал концепцию Либермана» [1].

Надо заметить, что реформа имела не только чисто экономический смысл -- преодолеть косность сложившейся системы директивного управления экономикой -- фактически она продолжала тенденции демократизации экономики и общества, начатые еще Хрущевым. «События 1956 (время начала демократических преобразований в политике и обществе) и 1965 гг. представляют собой как бы две его (процесса реформирования) составляющие -- линию на демократизацию общества и линию на экономическую перестройку. Разделил их 1964 год» [12, с. 326].

Каковы были результаты проведенной реформы? В литературе нет однозначного ответа на этот вопрос. С одной стороны, подчеркиваются успехи реформирования -- как на отдельных предприятиях (например, эксперименты на Щекинском химическом комбинате и в казахстанском совхозе «Акчи» -- позволившие в разы поднять производительность труда, и при этом значительно сократить штат сотрудников), так и в экономике в целом. Не случайно 8 пятилетка (1966-1970 гг.) была названа «золотой», поскольку для нее были характерны рекордные темпы экономического роста [35].

С другой стороны, в отношении реформы Косыгина-Либермана звучит немало критики -- причем как слева (со стороны либерально ориентированных авторов), так и справа (со стороны консерваторов-государственников). Если первых не устраивает некая незавершенность, половинчатость, и даже противоречивость реформы (например, то, что она фактически не затронула положение рядового работника -- в том плане, что основными фондами распоряжалось само предприятие в лице его администрации; то, что она никак не сказалась на работе бюрократического аппарата, усилиями которого направлялась реформа; то, что в ней противоречивым образом сочетались централизованное планирование и хозяйственная самостоятельность, и т. п.), то вторых (консерваторов) в реформе не устраивает как раз ее чрезмерная (с их точки зрения) либеральность, которая действительно привела к ряду негативных социальных последствий : прежде всего, к росту инфляции (поскольку рост заработной платы опережал рост производительности труда), а также потенциальному росту безработицы (в результате неизбежной в рыночной ситуации «оптимизации» штатов) и, что тоже немаловажно, укреплению позиций директората предприятий и, наоборот, усугублению подчиненного и зависимого статуса наемных работников. Думается, есть достаточно весомые основания у следующих выводов: «реформа стала не общенародным делом, а почти подпольной, хотя и официально допустимой деятельностью узкого круга руководящих работников разных уровней. …И теперь уже весь фонд материального поощрения стал распределяться между узкой группой руководящих обывателей. А этой группе вполне хватало и той премии, какая полагалась за увеличение прибыли на 1-2 процента (одна из особенностей реформы заключалась в жестком контроле государства за увеличением прибылей). Так новая модель расколола коллектив предприятия, погасила творческий порыв большинства работников, противопоставила интересы «верхов» и «низов» [1]. Как считает исследователь советского общества М.Ф. Антонов, именно реформа Косыгина-Либермана в значительной мере способствовала росту влияния директората предприятий и фактически открыла дорогу к приватизации ими госсобственности, которая завершилась после распада СССР в 1991 году.

В целом, реформа была свернута в начале 1970-х гг., и произошло это в результате политического акта брежневского руководства, которое, с одной стороны увидело реальную угрозу своему положению в связи с событиями в Чехословакии (где аналогичная реформа имела свое политическое продолжение, что потребовало ввода военного контингента на ее территорию в 1968 году), а с другой стороны, не было заинтересовано в разрастании тенденций, имеющих негативное значение для общества (в первую очередь, инфляции и сопровождавшему ее росту товарного дефицита [2]). Однако, главной причиной сворачивания социально-экономического реформирования в начале 1970-х гг. и началом собственно эпохи «застоя» стали события в мировой экономике -- а именно, очередной кризис капиталистической «миросистемы», сопровождавшийся значительным поднятием цен на энергоносители, что создавало чрезвычайно благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру для тогдашнего СССР, его экономики. Именно начавшийся поток в страну нефтедолларов, как полагает, в частности, Б.Ю. Кагарлицкий, сделал ненужным в глазах тогдашнего руководства дальнейшее реформирование, поскольку денег и без того было достаточно для поддержания более или менее сносного уровня жизни в СССР (включая развитие промышленности на приоритетных направлениях, инфраструктуры и сохранения социальных программ) [16]. И только стабилизация ситуации на Западе, что привело к сокращению перенакопления и соответственно -- к удорожанию кредитов, которые СССР с избытком брал у капиталистических стран -- и одновременно с этим, обострение международной обстановки в середине 1980-х гг. и резкому падению цен на нефть (в том числе, и не без поддержки этих процессов со стороны США), дало понимание того, что СССР оказался в своего рода экономической «ловушке». Эта «ловушка» означала, с одной стороны, возвращение страны в свое исходное положение -- на периферию капиталистической миросистемы (в качестве поставщика энергоносителей), а с другой стороны, формирование огромного внешнего долга СССР, на покрытие которого был растрачен практически весь золотовалютный запас. Это, в свою очередь, означало резкое ухудшение уровня жизни населения, которое выразилось прежде всего в нарастании товарного дефицита. Как отмечает Кагарлицкий, «крушение потребительского рынка в 1990-1991 годах произошло в результате полного исчерпания валютных резервов, которые раньше использовались для смягчения проблемы. Это был не только крах советской распределительной системы, которая со всеми ее недостатками сумела просуществовать на протяжении семи десятилетий, но и печальный итог «стратегии компенсации», заблокировавшей внутреннее развитие» [16].

В целом данный период в развитии советского общества можно охарактеризовать как не менее противоречивый, чем предшествующие эпохи (хрущевское «славное десятилетие», сталинские пятилетки), поскольку значительное внимание к нуждам социальной сферы «перекрывалось» такими негативными тенденциями, как формирование господствующего слоя -- партийной и государственной номенклатуры, фактическое отстранение населения от участия в принятии политических решений (в результате существования безальтернативных выборов), отказ от политики реформ, господство уравнительных тенденций в оплате труда, что безусловно сказывалось на качестве трудовых мотиваций, и др. Поэтому, как бы ни печально звучал вывод исследователей, трудно не согласиться с тем, что «через семь десятилетий после революции, после одиннадцати пятилеток, создания индустриальной базы, достижений в космосе, успехов в создании термоядерного оружия, строительства могучего военного океанского флота, советская сверхдержава была отсталой страной, в которой добывающая и топливная промышленность преобладала над обрабатывающей и машиностроительной» [24, 432].

Между тем, возможности развития страны безусловно существовали -- и заключались они не только в создании мощного топливно-энергетического комплекса, или перестройки экономики на неорыночных («нэповских») началах. Так, параллельно реформе Косыгина-Либермана предлагался еще один проект реформ -- разработанный отечественным ученым-кибернетиком, академиком В.М. Глушковым. Суть его состояла в перестройке плановой экономической системы на основе новейших достижений в области электроники и вычислительной техники -- создания сети мощных вычислительных центров по всей стране (и нескольких уровней таких центров -- от самых высших, координирующих всю систему, до нижних -- аккумулирующих и перерабатывающих информацию на уровне конкретных ведомств и предприятий). Создание этой системы, согласно замыслу разработчиков реформы, должно было в значительной степени упростить характер согласования и пересогласования решений в рамках социалистического планирования, избежать возможных здесь сбоев, рассогласований и т. д. Есть точка зрения, что, несмотря на достаточно утопичный характер данного проекта (это был типично технократический проект), «…это была едва ли не последняя попытка реанимировать именно советскую, социалистическую идею планового хозяйства, подняв уровень экономического планирования и централизованного управления экономикой на принципиально новый уровень. …Если Глушков предлагал техническое усовершенствование плановой экономики, то Косыгин отстаивал идею модификации экономической системы в сторону НЭПовских традиций или, если угодно, «китайского пути» [23]. Нельзя не сказать и о другом проекте реформ, предложенном крупным советским экономистом, академиком Ю. В. Яременко. Он видел главную проблему советской экономики в ее преимущественно экстенсивном характере, что, в свою очередь, было связано с милитаризацией и вытекающем из самой природы планово-административной системы ведомственным характером распределения важнейших экономических ресурсов. Такая ситуация (засилье ведомств при общем ослаблении центральной власти в позднесоветскую эпоху) вела, согласно Яременко, к перераспределению наиболее качественных ресурсов (в том числе, человеческих) в пользу военно-промышленного комплекса, как наиболее влиятельного, а также в пользу ведомств гражданской промышленности, тесно связанных с «оборонкой». В итоге основные отрасли гражданской промышленности (предприятия группы Б) вынуждены были развиваться не на интенсивной, а на экстенсивной основе (т. е. за счет количественного, а не качественного прироста ресурсов), что неизбежно, рано или поздно, приводило к исчерпанию этих ресурсов и экономической стагнации. Что и подтвердила ситуация 1970-1980-х гг. [19] Как выход из положения предлагался отказ от дальнейшего пути по наращиванию вооружений, и переход к конверсии оборонных предприятий -- переводу их производственных мощностей на службу гражданской промышленности [20]. В какой-то степени попытки реформирования в этом направлении (во всяком случае, в плане ограничения всевластия ведомств и укрепления государственной и общественной дисциплины) были предприняты в короткий период пребывания у власти Ю.В. Андропова (Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1983-1984 гг.), однако эти попытки были прерваны приходом к власти нового советского руководства во главе с М.С. Горбачевым, который означал уже не столько реформирование, сколько фактический демонтаж советской системы под флагом ее демократизации и либерализации.

Таким образом, в итоге ни один из предлагаемых, начиная с первой половины 1960-х гг., проектов реформ (как неорыночных, так и плановых) не был в конечном счете реализован, а попытка Горбачева опереться на реформистские начинания 1960-х гг. (Косыгинская реформа), в сочетании с политической демократизацией, фактически привела к развалу государства. Поэтому прав Б.Ю. Кагарлицкий, говоря о том, что «политика Горбачева была, по существу, политикой капитуляции. Еще более очевидно это стало, когда правящие круги России возглавил Борис Ельцин. Распад Советского союза, который администрация Горбачева пыталась предотвратить, новое руководство объявило своим важнейшим достижением». В итоге «Россия вернулась к границам начала XVII века с той лишь разницей, что в составе страны остался Северный Кавказ» [16].

Это означало переход к новой, постсоветской, капиталистической России, с ее иной, отличной от советского периода, историей, политикой, идеологией. Однако думается, что опыт советских модернизаций по-прежнему сохраняет для нас свою актуальность, и советское прошлое продолжает незримо присутствовать в настоящем, сказываясь и в ментальных особенностях населения России, его ценностных предпочтениях [22], так и в политике нынешнего российского руководства, как известно, провозгласившего курс на модернизацию экономики и общества, но фактически все это время шедшего по «проторенному» пути блокирования модернизации в условиях высоких цен на энергоносители. Думается, опыт советского общества, особенно в последние десятилетия его существования, дает нам в этом отношении весьма поучительные уроки.

Литература

советский социальный революция модернизационный

1. Антонов М.Ф. Капитализму в России не бывать! М.: Яуза; Эксмо, 2005. 672 с. [Электр. ресурс] // Электронная библиотека «RoyalLib.com». -- URL: http://royallib.com/read/antonov_mihail/kapitalizmu_v_rossii_ne_bivat.html#1042081 (дата обращения: 05.07.2016)

2. Артемьев А. Танками по рублю. Как «Пражская весна» подкосила советский хозрасчет [Электр. ресурс] // Сайт «Lenta.ru» -- URL: https://lenta.ru/articles/2013/08/21/kosygin/ (дата обращения: 05.07.2016)

3. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России). Т. I. От прошлого к будущему. 2-е изд., перераб. и доп. -- Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. 804 с.

4. Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? -- М.: Новое издательство, 2005. 708 с.

5. Бурно М.Е. О характерах людей (психотерапевтическая книга). 3-е изд., испр. и доп. -- М.: Академический проект; Фонд «Мир», 2008. 639 с.

6. Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением (отечественный клинический психотерапевтический метод). 4-е изд., испр. и доп. -- М.: Академический Проект; Альма Матер, 2012. 487 с.

7. Борисов Ю.В. Эти трудные 20-30-е годы // Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А.Т. Кинкулькина; Сост.: Г.В. Клокова и др. -- М.: Политиздат, 1989. С. 121-157.

8. Бузгалин А.В., Колганов А. И. 10 мифов об СССР. М.: Яуза; Эксмо, 2010. 448 с.

9. Вдовин А.А. Революция 1917 года в России. [Электр. ресурс] // Образовательный портал «Слово». -- URL: http://www.portal-slovo.ru/history/40534.php (дата обращения: 05.07.2016)

10. Голиков Г.Г., Кузнецов М.И. Великая Октябрьская социалистическая революция // Большая Советская энциклопедия. [Электр. ресурс] // Сайт «Академик» -- URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/73388/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%8F (дата обращения: 05.07.2016)

11. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Форсированный рывок конца 20-х и 30-х годов: исторические корни и результаты // Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А.Т. Кинкулькина; Сост.: Г.В. Клокова и др. -- М.: Политиздат, 1989. С. 157-173.

12. Зубкова Е.Ю. Опыт и уроки незавершённых поворотов 1956 и 1965 гг. // Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А.Т. Кинкулькина; Сост.: Г.В. Клокова и др. -- М.: Политиздат, 1989. С. 314-326.

13. История Отечества. Часть 2: Лекции для студентов / Под редакцией М. В. Зотовой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Изд-во МГУП, 2001. 208 с. [Электр. ресурс] // Сайт Института открытого образования Московского государственного университета печати им. Ивана Федорова. -- URL: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook105/01/ (дата обращения: 05.07.2016)

14. История России с древнейших времен до наших дней: учебник / А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков; под ред. А.Н. Сахарова. М.: Проспект, 2011. 768 с. [Электр. ресурс] // Сайт RutLib.com -- URL: http://rutlib.com/book/17423/p/42 (дата обращения: 05.07.2016)

15. История России. XX век / А.Н. Боханов, М.М. Горинов, В.П. Дмитренко и др. М.: ООО «Издательство ACT», 2001. 608 с. [Электр. ресурс] // Библиотека Гумер -- URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Bohan/ (дата обращения: 05.07.2016)

16. Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя: циклы русской истории. M.: Алгоритм; Эксмо, 2009. 576 с. [Электр. ресурс] // Электронная библиотека «E-Libra.ru» -- URL: http://e-libra.ru/read/237011-periferijnaya-imperiya-cikly-russkoj-istorii.html (дата обращения: 05.07.2016)

17. Канарш Г.Ю. Социальная справедливость: своеобразие понимания ее в России // Полигнозис. 2015. №1. С. 22-34.

18. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. В 2 кн. Кн. 2. От Великой Победы до наших дней. М.: Алгоритм, 2001. 688 с. [Электр. ресурс] // Сайт С.Г. Кара-Мурзы -- URL: http://www.kara-murza.ru/books/sc_b/sc_b_content.htm (дата обращения: 05.07.2016)

19. Колганов А. Развитие противоречий советской модели плановой экономики в эпоху «застоя». [Электр. ресурс] // Сайт «Интеллектуальная Россия» -- URL: http://www.intelros.ru/readroom/alternativi/alternativy-1-2012/13984-razvitie-protivorechiy-sovetskoy-modeli-planovoy-ekonomiki-v-epohu-zastoya.html (дата обращения: 05.07.2016)

20. Ларионов С. Шли быстро, пришли в никуда. [Электр. ресурс] // Интернет-журнал «Рабкор». -- URL: http://rabkor.ru/columns/edu/2014/12/20/walked-fast-came-to-nowhere/ (дата обращения: 05.07.2016)

21. Лельчук В.С. Курс на индустриализацию и его осуществление // Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А.Т. Кинкулькина; Сост.: Г.В. Клокова и др. -- М.: Политиздат, 1989. С. 173-228.

22. Мареева С.В. Справедливость и равенство в мечтах россиян и реалии современной России // «Идеальное общество» в мечтах людей в России и в Китае / отв. ред. М.К. Горшков, П.М. Козырева, Ли Пэйлинь, Н.Е. Тихонова. -- М.: Новый хронограф, 2016. С. 152-174.

23. Мухин М. «Почему распался СССР?» -- пара слов о застое или что собственно «застоялось»? [Электр. ресурс] // Научно-публицистический журнал «Актуальная история». -- URL: http://actualhistory.ru/ussr-breakup-2 (дата обращения: 05.07.2016)

24. Некрич А.М. Золотой век номенклатуры // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. В 2 т. Т. 2. Апогей и крах сталинизма / Под общ. ред. Ю.Н. Афанасьева. -- М.: Российск. гос. ун-т, 1997. С. 400-444.

25. Новая экономическая политика. [Электр. ресурс] // Магаэнциклопедия Кирилла и Мефодия -- URL: http://megabook.ru/article/%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F%20%D1%8D%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0 (дата обращения: 05.07.2016)

26. Отт А.Л. Миф о построении социализма в одной стране // От абсолюта свободы к романтике равенства (Из истории политической философии). -- М.: ИФРАН, 1994. С. 141-159.

27. Пантин И.К. Русская революция. Идеи, идеология, политическая практика. -- М.: Летний сад, 2015. 294 с.

28. Плимак Е.Г., Пантин И.К. Драма российских реформ и революций (сравнительно-политический анализ). -- М.: Весь мир, 2000. 360 с.

29. Политическая история России: Учеб. пособие / Отв. ред. проф. В.В. Журавлев. -- М.: Юристъ, 1998. 696 с.

30. Сидорина Т.Ю. Государство всеобщего благосостояния: от утопии к кризису. -- М.: РГГУ, 2013. 349 с.

31. Федотова В.Г., Колпаков В.А., Федотова Н.Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации. -- М.: Культурная революция, 2008. 608 с.

32. Шевченко В.Н. Иосиф Сталин: мобилизационный тип развития и его исторический смысл // Философия политического действия. Из истории левой политической мысли XX века. -- М.: Идея-Пресс, 2010. С. 131-150.

33. Шевченко В.Н., Соколова Р.И., Спиридонова В.И. Современные проблемы российского государства. Философские очерки. -- М.: Прогресс-Традиция, 2015. 464 с.

34. Шубин А.В. Военный коммунизм. [Электр. ресурс] // Магаэнциклопедия Кирилла и Мефодия. -- URL: http://megabook.ru/article/%D0%92%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9+%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BC%D1%83%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%BC (дата обращения: 05.07.2016)

35. Экономическая реформа 1965 года в СССР [Электр. ресурс] // Википедия. -- URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B5%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0_1965_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0_%D0%B2_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0 (дата обращения: 05.07.2016

Размещено на Allbest.ru