Документацией внешних отношений российского государства конца XV - начала XVIII века являются "дела Посольские", представленные в виде книг, столбцов и грамот.

Одним из наиболее известных и одарённых руководителей Посольского приказа в XVI веке, один из его основателей - И.М. Висковатый. Круг обязанностей Висковатого был чрезвычайно широк: он организовывал отправку российских посольств в разные страны, занимался вопросами, связанными с прибытием и пребыванием иностранных дипломатов в Москве, участвовал в предварительных переговорах и отвечал за переписку между царём и боярской Думой с иностранными послами.

Будучи ближайшим государевым дьяком, Висковатый, согласно заведённому обычаю, делал заметки, которые затем использовались в качестве заготовок для официальных летописей. Став главой Посольского приказа, Иван Михайлович получил в своё распоряжение Царский архив, содержащий огромное количество различных государственных рукописных документов и книг по всей внешнеполитической документации и государственному управлению, следственных материалов, актов удельных и Великих Московских князей, их родословных и т.д.

И.М. Висковатый и его подчинённые, решая дипломатические проблемы, учитывали историю отношений России с той или иной страной: они делали запросы и выдержки из документов, наводили справки, ссылались на предыдущие переговоры, составляли и писали новые дипломатические документы. Наибольшая активность дипломатических отношений наблюдалась во время открытия торговых путей в российское государство или поиск дорог через него в другие страны, торговых переговоров, пограничных споров, уведомлений о воцарении правителя или его смерти, подписания союзнических договоров, заключения мира или объявления войны и др.

Именно тогда было подготовлено и издано много документов, которые стали частью Посольских книг. С XV века сохранились Посольские книги о взаимоотношениях России с Ногайской ордой (1 книга), Крымом (2 книги), Польским королевством (2 книги) и Империей (1 книга). Но уже в первой половине XVI в. количество Посольских книг значительно увеличилось, и к 1549 году, когда приказ возглавил И.М. Висковатый, в Царском архиве находилось: 9 книг по Крыму, 3 - по Ногайской Орде и Польскому Королевству, 2 - по отношениям с Империей и по 1 посольской книге о взаимоотношениях России с Турцией, Пруссией, православными монастырями и иерархами. А к 1605 году картина изменилась ещё более значительно, и общее количество книг было следующим: отношения с Речью Посполитой содержались в 24 книгах, Крымом - 21, Ногайской ордой - 10, Империей - 9, Швецией - 7, Персией - 5, Турцией, Римом, православными монастырями и иерархами - 3, Грузией, Данией и Англией - 2, Пруссией - 1 книга.

Развитие международных связей подтверждает серьезная динамика дипломатических отношений. В первой половине XVI века только в Литву было отправлено около 145 посольств по пограничным и земельным спорам. Но из-за конфликта с Литвой Московское государство пошло на сближение с воинственным Крымом, и в результате за тот же период времени сформировалась 21 "крымская" посольская книга. А в XVII веке уже следующее соотношение по посольским книгам: 231 - по Польше и Литве и 61 - по Крыму. Такой же рост документов наблюдается по связям России со Швецией: в XVI веке было всего 7 Посольских книг, а в XVII веке их число достигает 122.

Но существовали и обратные примеры - например, отношения России с Ногайской ордой, теряющей свои силы, мощь и влияние, в XVI веке постепенно сходили на нет. В 10 посольских книгах, содержащих отношения Россия - Ногайская орда, постоянно встречаются лишь просьбы ордынцев: прислать бумагу, гвозди, краску и хлебные запасы. И уже XVII веке дипломатические отношения практически прекратились, и в архиве приказа имеется всего лишь 2 книги.

Среди письменных источников по истории дипломатии нашей страны посольские книги являются одним из наиболее сохранившихся до наших дней, многочисленных и информативных комплексов документов. Их значение в правительственном делопроизводстве особенно возрастает со второй половины XVI века, когда они становятся основой документальных свидетельств по внутренней (частично) и внешней политике Российского государства.

После решения Великого Князя (а позже царя и Боярской думы) об отправлении посольства за границу в Посольском приказе готовили необходимые документы: прежде всего составлялись "верющие" (верительные) грамоты, удостоверяющие личность посла как полномочного представителя Российского государства, а в конце верительной грамоты указывались место ее составления и дата. Обязательным условием всех данных грамот являлась формула "верить" посланнику или послу: "И что он от нас учнёт тебе говорити, и ты бы ему верил, то есть наши речи".

Формуляр этих грамот включал титулы адресата: хана, императора, короля и отправителя: царя, государя, великого князя. Написание титула отражало государственные территориальные владения и даже притязания глав стран. В древнейших посольских книгах по связям России с Польским королевством (1487-1500 гг.) и с Крымом (1474-1499 гг.) Иван III имеет титул "Великого князя" без указания на территории, ему принадлежащие, в посольской книге по связям России с Ногайской ордой (1489-1508 гг.) он уже именуется "Государем, великим князем всеа Руси". Подобный же титул встречается в польской книге по связям России с Империей (1488-1517 гг.), но уже с добавлением подвластных ему земель: "Великий Государь всеа Руси, Володимерский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферский, и Угорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский и иных".

В дальнейшем формуляр "верительных" грамот существенно не меняется, только дополняется титулатура. После взятия Казани (1552 г.), Астрахани (1556 г.) Ивана IV в грамотах величают "царём Астороханским и царём Казанским". В 1555 году правитель Сибирского ханства Едигер признал себя вассалом Москвы, и титул царя стал оканчиваться словами "и всеа Сибирские земли и Северные страны повелитель", а когда в 1558 году русским войскам сдался Дерпт (Юрьев), это событие отразилось формулировкой "и взятия Ливонские земли града Юрьева.". Достаточно оперативно реагировали в Посольском приказе и на взятие Иваном IV Полоцка (1563 г.), который с этого времени упоминается в грамотах после Рязани. Из всего перечисленного можно сделать вывод, что приращения к царскому титулу происходили по мере расширения Русского государства.

Среди других документов, которые были подготовлены для послов в Посольском приказе, были "докончания" - грамоты договорные, утверждённые или перемирные (позднее они стали называться договорами). В них содержатся условия перемирия или мира, заключённого между государствами. У каждой стороны обычно был свой собственный текст такой грамоты в двух экземплярах, а во время встречи дипломатов проводился обмен списками.

Форма договорных грамот между христианскими странами, как правило, несколько отличалась от подобных документов, обмениваемых с мусульманским миром. В "докончальной" грамоте Ивана III великому князю Литовскому Александру Казимировичу (1494 г.) суть грамоты сформирована следующими словами: "И кто будет мне друг, то и ему друг; а кто мне недруг, то и ему недруг. А быти, ти, брате, на всякого моего недруга со мной везде заодин. а мне на всякого твоего недруга быти с тобою везде заодин". А в "докончальных" документах отношения между Россией и Турцией (1514 г.), Ногайской ордой (1490 г.) и Крымом (1474 г.), написано: "И грамоты были меж нас с ним записаны: другу другом быти, а недругу недругом быти и люди бы наши межи нас ходили здоровья нашего видети".

Для поездок по различным странам в страну назначения приказом готовились "опасные" документы, подтверждающие мирные и дружественные отношения между государствами, содержащие просьбу оказывать помощь посольству и гарантировать свободный выезд и въезд послов. Характерной формулой данных грамот была постоянная фраза:". и тем твоим послом и их людем и со всем, что с ними не будет, ехати в наши государства, по нашим землям к нам приехати и от нас отъехати добровольно, без всякого опасу, по сей нашей грамоте. А ся наша грамота твоим послам и опасная".

Проездные и подорожные ("опасные") грамоты Посольский приказ выдавал от имени главы государства судебному приставу, который сопровождал посла или послу лично. Они были по природе административные для местных воевод и предоставляли послу право на получение транспортных средств и продовольствия на территории России. Форма "опасных" грамот содержит сведения о необходимых транспортных средствах, количественном составе посольства и его маршруте: "И ты б, нас для, нашему диаку Ивану Харламову дал по своей земле пристава, а велел бы еси его проводити до Рыги, чтобы ему ити по твоей земле безстрашно, да и корм бы еси ему велети давати и на корабль бы еси его велел посадити в Риге; а то бы еси учинил нас для, тем бы еси нам послужил" (Пруссия, 1518 г.).

Проезжие грамоты также готовились для людей, развивавших международные торговые отношения. Например, в грамоте о беспошлинной торговле представителю английской компании Джону (Ивану) Мерику указано: "И как он Иван, и его люди в которой наш город приедет, и вы б его людей с товары, по сей нашей проезжей грамоте, по всем нашим городам пропущали без задержанья, а пошлин наших проезжих с нево, Ивана, и с его товаров, и с людей, что с ним будет, в тех наших во всех городах, по нашей царской жалованной грамоте, не имели" (1600 г.).

Во второй половине XVI века Посольский приказ очень часто выдает жалованные грамоты, и как правило, они содержат список торговых привилегий для купечества:". пожаловали, поволили есмя им ходите в наши отчины со всякими товары и торговати на всякой товар повольною торговлею, а в Казань им и в Астрахань торгует только от нашего королевского величия (Англия, 1584 г.). В некоторых случаях в грамотах указывалось о пожаловании кого-либо военной защитой, владением или званием (титулом), "да англинские же земли всех купцов и гостей пожаловали есмя Юшковским двором на Москве у Максима святого" (1584).

Во время подготовки посольства к отъезду и по мере продвижения его к пункту назначения, Посольский приказ проводил официальную переписку с должностными лицами и различными административными учреждениями и через так называемые "памяти", в которых содержались различные распоряжения.

В конце XV и начале XVI веков "памяти" послах выполняли функции наказов, различных поручений за рубежом: "А се такова память дана Чюре и Махметю: Князь велики велел тебе говорити: попал в руки наш человек твоему человеку. и ты бы их, тех наших людей, доискался, да к нам отпустил" (1507) или "Память Алексею. Да, как будет быти Олексею у князя у Исаика, ино Олексею от великого князя поклонитися князю Исайку и его княгине, да и подати им поминка. Да и после того Алексею молвити от великого князя." (1475 г.).

Уже в конце XV века Посольский приказ вносил в "памяти" первые гипотетические вопросы и предполагаемые ответы иностранных правителей российским послам, но самом деле это были инструкции собственно приказа: "А учнет царь говорити о том. И послу говорити так. и вспросит царь о. И послу говорити так." (1482 г.) или "А взмолвит царь так. И говорити так." (1487 г.) или "А будет послу весть про то. И говорити, чтобы. (1494 г.) или "А случится послу самому быть в Орде и ему молвити" (1493 г.). Встречаются в памяти также и необычные просьбы, например, узнать о распространении морового поветрия: "Память Ивану Мамонову. Пытати ему в Вязьме князя Бориса: в Вязьму, кто не приезживал ли болен из Смоленска тою болестью, что болячки мечются, а словет францозкая, будто в вине ее привезли" (1499 г.).

Все инструкции и документы посольства были строго секретными, о чем послу также напоминали в память о непредвиденных обстоятельствах: "Нечто по грехом, принеможет, да будет добро болен и не почает себе, что ему живу не быти. А которые с ним списки грамотные и памяти и иные списки изтеряти" (1515 г.). Предполагаемые вопросы выступали именно тем типом источников, при помощи которого Посольский приказ пытался решать проблему недостатка информации своего уровня. Количество гипотетических вопросов и размеры наказов зависели от важности посольств и времени их создания, поэтому краткие наказы начала конца XV и начала XVI века принимают многословную форму со второй половины XVI века.

Среди многочисленных указаний Посольского приказа, которые, согласно "памяти", были предписаны послу для его действий за границей, в начале XVI века появляется обязательный наказ сбора информации о взаимоотношениях между правителями государств, а со второй половины XVI века содержание воспоминаний становится более подробным, и их называют "наказными" (1570-1577 гг.).

Во время встречи иностранных дипломатов российские судебные приставы по дороге в Москву переписывались с Посольским орденом. В данных случаях "память" часто содержит информацию о церемонии послов.

В ответ на "памяти" Посольский приказ поступали так называемые "отписки" от местных дипломатов и воевод, с указанием о выполнении определённых заданий. В конце XV - начале XVI века "отписки" стали своего рода отчётным дипломатическим документом, а со второй половины XVI века данная функция заменяется "списками статей", а отписки становится оперативной и краткой информацией.

Посольский приказ готовил и более общие документы, которыми должны руководствоваться дипломаты во время исполнения посольства - "наказы" (инструкции), которые являлись самой важной частью документации почти всех посольств. Они подробно излагали задачи и цели посольства: поручения, порученные послу, его стандарты поведения и обязанности в чужой стране, а также содержали речи и ответы на возможные вопросы иностранцев. Кроме того, в "наказах" содержались инструкции по сбору информации о ситуации в государствах, куда направлялись послы, а также и в других соседних странах.

Наиболее тщательно разработанные "наказы" датируются временем, когда И.М. Висковатый исполнял обязанности главы Посольского приказа (после 1549 г.), а самым значительным по объёму (более 40 вероятных вопросов) стал "наказ" посольству князя И.М. Канбарову в Польшу (1571 г.) относительно возможности Ивана VI стать королём Польши. Посольства, во главе которых назначался боярин или князь, получали более подробные и детальнее инструкции, чем те, которые возглавлялись дворянином или детьми боярскими.

Чтобы успешно выполнить посольское поручение, необходимо было учитывать предыдущие дипломатические поездки в эту страну, поэтому при подготовке "наказов" использовались архивы Посольского приказа. Думный посольский дъяк просматривал и черновики "наказов".

Основными вопросами, которых опасалась Россия, и на которые Посольский приказ заранее готовил ответы, в XVI веке были: отношения с Османской империей, Астраханью, Казанью, военная помощь Москве со стороны Крымского ханства, определение границ с Великим княжеством Литовским и Польским королевством.

Наиболее частая и давно используемая формула, применявшаяся Посольским приказом для посольств во главе с князьями и боярами, была следующей: "Да, пытати. как ныне король (магистр, султан, хан): с Фердинантом чешским королем; с пруссаком; со шведским; с немцами из Ливонии; с угром; с Волошским; с турками; с польским; с Цезарем; с крымским.". В более или менее изменённой интерпретации данная формулировка использовалась более 50 лет.

Посольский приказ, как собственно, все правительство Москвы было заинтересовано в распространении положительной информации о своём государстве за рубежом.

В середине и во второй половине XVI века для приказа встало две жизненно важных проблемы: отношения между Литвой и Польшей - окажут ли литовцы военную помощь Польше или нет в войне с Москвой, и подчинённость или зависимость Валахии и Крыма к Османской империи, а международное положение в других частях Европы практически не привлекает внимание Посольского приказа. Внутренние и внешние проблемы перечисленных государств вызывали наибольшую заинтересованность, поэтому между приказом и посольствами в данных странах идёт оживлённая переписка, следуют многочисленные запросы и направляются отдельные посольства.

При исследовании международной политики очень важен не только анализ дипломатических документов, но и собственно процесса принятия внешнеполитических решений. Политические деятели Москвы XVI века постоянно сталкивались с недостатком требуемой информации, поэтому Посольский приказ докладывал Российскому государю и Боярской Думе специальную информацию по текущим событиям и своё общее понимание окружающего мира.

Совпадение текстов и повторяемость содержания "наказов" предполагаемых вопросов говорят не только о конкретном внимании Москвы к определённым международным проблемам, но и является выражением дипломатического этикета, так как церемониал, обычаи и традиции составляют неотъемлемую часть взаимоотношений и мировоззрения человека средних веков. Выбор стабильных стилистических формулировок в "наказах" определялся и литературным этикетом всей эпохи феодализма, ведь они явно присутствуют в посланиях, хронографах, летописях, воинских повестях и житийной литературе.

И поэтому требования этикета порождали появление различных ситуационных трафаретов и формул. Большинство составителей "наказов" - подьячие, дьяки и дьяки Посольского приказа никогда не были за рубежом, а основная их масса не присутствовали на дипломатических переговорах, поэтому они проектировали данную ситуацию, исходя из своих представлений о том, как она могла бы свершиться. Поэтому "наказы" дипломатам - это также источник о литературных способностях, духовном мире и сознании русских людей XVI века. Служащие приказа находили прецеденты в прошлом и подчиняли речи, чувства, думы, события действующих лиц дипломатических переговоров своим представлениям об иностранных дворах и заранее установленному чину.

В задачах Посольского приказа значилось и составление "росписи" (списка)"поминок" (даров), которые московские посольства преподносили главам государств и их приближенным. Традиция дипломатических даров имеет давнюю историю и особенно широко данный обычай практиковался среди тюрко-монгольских народов Евразии. Самые первые "росписи поминок" встречаются в посольских книгах от 1486 года по связям России с Крымом. Дары московских правителей восточным и западным ханам и государям по составу были различны: в Европу обычно отсылали меха - белок, горностаев, лисиц, но чаще всего - соболя (с указанием из стоимости), а также моржовая кость ("рыбий зуб"), и ловчие птицы - ястребы, соколы и кречеты, дорогая конская сбруя. Грузинским царям и персидским шахам дарили ценное оружие, а также охотничьих собак и живых диких зверей медведей, соболей и др.

Зарубежные подарки, как и отправляемые, также учитывались служащими Посольского приказа - из посольских книг можно узнать, что в качестве даров от восточных владык Московские государи получали расшитые золотом уздечки и седла, породистых лошадей, драгоценные камни, перстни с самоцветами, дорогие ткани (бархат и шелк), ковры и одежду. А вот подарки от западных правителей были не такими роскошными: английская королева Елизавета I подарила Ивану IV Грозному охотничьих собак, а имперский посол Н. Поппель преподнёс великой княгине Софье Палеолог, жене Ивана III, попугая в клетке.

В основном, среди подарков, вручаемых западными послами от имени своих владык, была серебряная и золотая посуда для питья, так как кубок символизировал нерушимость договора, подтверждаемый ритуальным распиванием вина из подарочной посуды. Помимо этого, внимание русского царя и его приближенных заинтересовывалось изделиями тонкой и причудливой работы, а именно: польский король Сигизмунд III Ваза подарил Борису Годунову рыцарские доспехи, шведский король Эрик XIV преподнёс Ивану Грозному драгоценную шпагу со вставленным в эфес пистолетом, а австрийский посол Н. Варкоч вручил царю Фёдору Иоанновичу кубок, выполненный в виде цапли.

Ко второй половине XVI века в сознании русского общества окончательно сформировалось представление о том, что денежные дары могут быть лишь "жалованьем" от сюзерена - вассалу, от государя - подданному, то есть от старшего - младшему и поэтому деньги среди подарков почти не встречаются. В качестве примера можно привести 1589 год, когда английский посол Д. Флетчер пытался преподнести золотые монеты царю Фёдору Иоанновичу, и такой подарок был с негодованием отвергнут.

"Росписи поминок" выступают источником, который отражает международные отношения между странами, так как они представляют собой политическое соотношение сил, показывая зависимость и характер даров от складывающихся межгосударственных отношений. Как пример - несмотря на активный обмен посольствами с королями Польскими и Великими князьями Литовскими Сигизмундом II и Стефаном Баторием, Иван IV даров им не отправлял, правда, и не получая ничего от них. Итогом сложившейся ситуации стало компромиссное решение: дипломаты обеих стран подносили подарки царю и королю не официальные, а как бы частные - "от самих себя". Тоже самое случилось и отношениях между Россией и Швецией - обмен дарами бы только от имени послов.