Сабина Шпильрейн как студентка Цюрихского университета

Введение

На первое место по значимости следует поставить интенсивность мотивации овладения выбранной профессией у студента, поскольку именно она определяет величину усилий, прилагаемых студентом в процессе обучения. Высокая мотивация порой может даже компенсировать недостаточные способности студента. Если вуз при этом может предоставить все возможности для эффективного овладения профессией (компетентных преподавателей, хорошую обеспеченность техническими средствами), тогда процесс обучения будет максимально эффективным.

Вторым фактором, определяющим успех обучения, является одаренность студента и, в частности, его уровень интеллекта. Для каждой профессии существует свой набор профессионально значимых качеств, и степень сложности обучения тоже различается, поэтому совпадение интеллектуальных возможностей и уровня развития студента с предъявляемыми в вузе требованиями тоже является необходимым. Обучение невозможно без творческого компонента, поэтому наличие творческой атмосферы в вузе, к которой приобщают студентов, является еще одним из важных факторов профессионализации.

Доступ к обучению в вузе связан с ограничениями, особенно это было заметно в XIX в., когда в вузы России не имели права поступать представители отдельных слоев населения (по сословному, национальному и половому признакам). Поэтому, например, во второй половине XIX в. русские девушки устремились в Западную Европу для получения высшего образования. Одним из механизмов отбора студентов является стоимость обучения в конкретном вузе, которая делает невозможным обучение лиц, не имеющих достаточной материальной базы. Это отражается на составе студентов, обучающихся в данном вузе в конкретный период времени. Таким образом, студент может попадать в среду равных себе по социальным признакам или чувствовать себя чужим.

Наконец, нельзя не отметить необходимости моральной поддержки студента, как со стороны родителей, так и со стороны преподавателей, для того, чтобы он был уверен в правильности своего выбора вуза и профессии. Если родители не одобряют выбора студента, это создает почву для конфликтов с ними и негативно сказывается на его обучении. И наоборот, вера родителей в успех своего ребенка передается и ему, побуждая упорно двигаться к цели.

Таким образом, мы видим, что существует много факторов, влияющих на успешность обучения студента, и довольно редко происходит полное совпадение характеристик студента и требований вуза. Через призму этой схемы постараемся проанализировать личность Сабины Шпильрейн и учебную среду Цюрихского университета, в которую она попала.

Личность Сабины Шпильрейн

Какой была Сабина Шпильрейн на момент поступления в университет весной 1905 г.? Была ли у нее высокая мотивация получения профессии врача? Из факторов семейного окружения можно отметить наличие высшего медицинского образования у ее матери, Евы Люблинской, что для конца XIX в. было большой редкостью. Более того, она вела прием пациентов на дому как стоматолог, хотя это не было обусловлено финансовой необходимостью, т. к. их семья была хорошо обеспечена [7, 8]. Мать своим примером могла показать дочери возможность и необходимость получения профессии и обретения самостоятельности. Очутившись в клинике Бургхельцли, где Сабина проходила лечение у К. Юнга, она была приобщена руководителем клиники О. Блейлером (активным сторонником трудотерапии) к выполнению несложных поручений в помощь медсестрам. Кроме того, ей хотелось овладеть той же профессией, которая была у К. Юнга, вызывавшего у нее восхищение своей образованностью и эрудицией. Все это вместе взятое побудило ее уже через два месяца пребывания в клинике принять решение поступать весной 1906 г. в Цюрихский университет на медицинский факультет, о чем О. Блейлер известил ее родителей в своем письме [8].

Успешному поступлению в Цюрихский университет в немалой степени способствовало хорошее знание Сабиной нескольких иностранных языков. В Екатерининской гимназии в Ростове-на-Дону, в которую Сабину зачислили в 11 лет, из 28 учебных часов в неделю 16 были отданы изучению пяти языков: русского, французского, немецкого, греческого и латыни. Девочек обучали помимо этих предметов также математике, физике, истории, литературе и логике. Для того чтобы дети лучше усваивали иностранные языки, отец С. Шпильрейн заставлял их говорить дома в разные дни недели на разных языках. Если кто-то из детей нарушал это правило, его подвергали наказанию [4, 8]. Нет необходимости специально доказывать, что изучение иностранных языков расширяет образ мира человека, развивает его мышление. Кроме того, изучение языков предполагает и знакомство с текстами, написанными на них, поэтому гимназическое образование тех лет с опорой на латынь и греческий давало выпускникам возможность иметь общую культурную базу с европейской молодежью и продолжать свое образование в любой европейской стране. Знание латыни стало для Сабины Шпильрейн пропуском в Цюрихский университет, т. к. без справки о ее знании на факультет медицины не принимали.

Еще одним фактором, настраивавшим Сабину на достижение высот в своем становлении, был родительский перфекционизм ее родителей. Ее отец стремился дать наилучшее образование своим детям, причиной этому являлась, прежде всего, система ограничений и запретов на образование и работу представителей еврейской национальности, которая существовала в то время в Российской империи [12]. Для того, чтобы занять достойное место в жизни, детям евреев надо было быть вне конкуренции по части развития способностей и уровню образования. На протяжении всей жизни родители поддерживали Сабину и ее братьев в их карьерном росте, помогая финансами и морально. Они с радостью восприняли решение Сабины учиться в Цюрихском университете и, будучи весьма обеспеченными людьми, создали ей все необходимые условия для ее студенческой жизни. Помимо оплаты обучения, отец присылал ей ежемесячно 300 франков (для сравнения эта сумма была почти равна доходу К. Юнга в должности заместителя младшего врача) [8].

Описывая студенческие колонии в Западной Европе, Хайман Вайцман отмечал, что еврейские студенты и студентки принадлежали к одному совершенно определенному типу: они были детьми просвещенных родителей, солидных, уважаемых, интеллигентных людей из среднего и мелкобуржуазного слоя, испытывавших страстное стремление разорвать оковы прошлого [9].

Сабина Шпильрейн, оказавшаяся в Швейцарии в 19-летнем возрасте, легко говорила по-немецки, была хорошо образована, имела достаточно высокую самооценку, благодаря финансовому статусу своей семьи, и много знакомых, которые тоже учились в разных вузах Европы [4]. Ее решение поступить в Цюрихский университет было расценено окружающими как вполне естественный логичный шаг.

Как же получилось так, что поступив в университет Цюриха, Сабина Шпильрейн оказалась среди большого числа своих соотечественниц? Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратиться к некоторым историческим фактам.

Европейские вузы и студенты из России

После волны прокатившихся революций в 1848 г., Швейцария стала одной из самых либеральных стран Европы, а Цюрих превратился в центр русского революционного движения за границей в 1870-1873 гг. Наряду с политической свободой, либеральность сыграла свою роль в развитии допуска женщин в университет. Как отмечает Э. Эндерлайн, доброжелательность швейцарских университетов по отношению к женщинам, и в первую очередь в Цюрихе, была в большей части порождена идеализмом и прогрессивными идеями их профессоров, которые часто сами были иностранцами (чаще всего немцами), кроме того, их жалование зависело от количества студентов, записанных на их лекции [13].

Историк А. Е. Иванов отмечает, что с 60-х гг. XIX в. политехникум и университет в Цюрихе стали центрами притяжения российской молодежи, не имеющей возможности получения высшего образования на родине [2]. Вовсе отторгнутыми от государственной высшей школы были российские женщины. Высшие учебные заведения в России в основной массе предназначались только для мужчин.

Первой русской студенткой, получившей диплом врача в Цюрихском университете в 1867 г., стала Надежда Суслова (родная сестра Аполлинарии Сусловой, подруги Ф. М. Достоевского) [1, 2]. Она же стала и первой женщиной-врачом в России. В 1871 г. здесь обучались 17 российских женщин, а в 1872 г. уже 104 женщины из 182 русских студентов [2].

Состав русских студенток был разнообразным: большое количество дворянок, много девушек из средних слоев населения [13]. С 1880 г. количество еврейских женщин в числе студенток, прибывших в Швейцарию, заметно увеличилось (они составляли около 60-80 % среди российских студенток) [13].

С 1890-х гг. в западноевропейских университетах увеличение численности студенток из России происходило в основном за счет значительного притока представительниц еврейской диаспоры. Если в 1870-е гг. количество евреек в Цюрихском университете составляло около 10 процентов, то в 1900-1908 гг. уже 60 процентов [9]. По мнению Я. Б. Рудневой, «причинами резкого увеличения количества евреек, выезжавших за границу с целью получения высшего образования, являлись, с одной стороны, последствия социально-экономических преобразований 1860-70-х гг., с другой - политика русификации, направленная на аккультурацию еврейского населения» [9, с. 43].

Э. Эндерлайн предлагает различать две волны прилива русских студенток в университет и в высшую техническую школу Цюриха. Первая волна приходится на начало 1870-х гг. Она была очень короткой, т. к. значительная часть студенток принимала активное участие в политических акциях. Для некоторых из них учеба отошла на второй план и была прикрытием для их политической работы. В связи с этим, царское правительство опубликовало указ 27 июня 1873 г., в котором постановило, что русские студентки должны прекратить все занятия в университете и в высшей технической школе Цюриха под угрозой запрета работы по специальности после возвращения в Россию [13]. В результате большинство русских студенток покинуло Цюрих, не завершив свое образование.

В этой волне оказалась известная революционерка Вера Фигнер, которая в 1872 г. поступила на медицинский факультет Цюрихского университета. После выхода царского указа она перешла на учебу в Бернский университет, но и его не окончила, в 1875 г. она вернулась в Россию, где сдала экзамены на звание фельдшерицы [10]. Своим воспоминаниям о студенческой жизни в Цюрихе она посвятила главу в книге «Запечатленный труд», в которой описывает особенности своей студенческой жизни [10]. Там описывается ее участие в работе группы Фричи (названной так по фамилии хозяйки дома, в которой проходили их заседания), состоящей из девушек из знатных еврейских семей. Вера Фигнер пишет: «Мы собрались, чтоб обсудить вопрос об организации женского ферейна, заговорила Идельсон, изящная молодая женщина, инициатор нашего созыва. Целью ферейна должно быть - н аучиться говорить логически. Обыкновенно на собраниях женщины не выступают. Они стесняются, и хотя часто имеют знаний не меньше, чем мужчины, но не умеют ими пользоваться и молчат, не решаясь просить слова. Как более привычные ораторы, говорят одни мужчины. Но ведь все дело в практике, и если мы будем собираться одни, то скоро научимся как следует владеть речью. Поэтому я предлагаю основать ферейн, в члены которого принимались бы только женщины. Мы будем на собраниях читать рефераты, лекции и обсуждать различные темы. Когда не будет мужчин, каждая из нас сможет высказаться свободно, как умеет, не конфузясь и не боясь критики или насмешки» [10, с. 116-117].

Первый реферат представила сама Идельсон на тему самоубийства, причем она утверждала, что всякий самоубийца - п сихопат, и что нормальный человек ни при каких условиях не накладывает на себя рук. Как пишет В. Фигнер, тема возбудила оживленные прения, но к единому мнению девушки так и не пришли [10]. Этот пример говорит о том, что в 1870-е гг. девушки только начинали осваивать вступление в научную среду, им еще трудно было участвовать в общих дискуссиях в студенческой аудитории, поэтому они объединялись в кружки для отработки навыков публичных выступлений.

Вторая волна прилива русских студентов в вузы Швейцарии начинается в 1880 г. и длится до 1913 г. [13]. Число студентов из России значительно возросло, в аудиториях и лабораториях не хватало мест. Чувствуя себя ущемленными, швейцарские студенты потребовали более строгие условия принятия в университет иностранцев. Действительно, условия приема российских студенток в высшие учебные заведения Швейцарии были в тот период наиболее либеральными. От российских абитуриенток требовался только аттестат зрелости и свидетельство о сдаче экзаменов по латинскому языку по программе полного курса мужской классической гимназии. Никаких вступительных экзаменов не проводилось [1].

В 1904 г. состоялось собрание всех университетов Швейцарии, на котором условия принятия в вуз были унифицированы. Увеличение в два раза стоимости университетских взносов в 1908 г. не отразилось на количестве поступающих, их число возрастало.

Абсолютный максимум количества русских студентов в Швейцарии был достигнут в 1906/1907 гг., когда 36 % всех студентов в Швейцарии были русскими (из общего количества 6444 человек - 2 322 человек русских, из которых 1507 женщин и 815 мужчин) [13].

А. Е. Иванов приводит в своей статье статистическую таблицу, взятую им из журнала «Вестник воспитания» за декабрь 1907 г. [2].

Таблица 2. Распределение российских студентов и студенток по факультетам университетов Берна и Цюриха в 1906/1907 учебном году