Древний резной рог южной Сибири эпохи палеометалла

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Специальность 07.00.06 - Археология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Древний резной рог южной Сибири эпохи палеометалла

Бородовский Андрей Павлович

Новосибирск-2008

Работа выполнена в Отделе археологии палеометалла Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный консультант:

академик РАН, доктор исторических наук,

профессор Молодин Вячеслав Иванович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Бобров Владимир Васильевич Институт экологии человека СО РАН

доктор исторических наук, профессор Чиндина Людмила Александровна

ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

доктор исторических наук, профессор Демин Михаил Алексеевич

ГОУ ВПО «Барнаульский государственный педагогический университет»

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Новосибирский государственный университет»

Защита состоится 9 июня 2008 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 003.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук по адресу: 630090 г. Новосибирск, проспект Академика Лаврентьева, 17.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Автореферат разослан « » апреля 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук С.В. Маркин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность специального исследования древних резных роговых изделий Южной Сибири и сопредельных территорий во многом определяется общим ростом интереса в мировой археологии к информационным возможностям древних изделий из органических материалов. На протяжении ряда исторических эпох одной из ярких и самобытных составляющих древней культуры Сибири является художественная резная «кость». Под этим термином подразумевается многообразие предметов, изготовленных из различных органических материалов, включая кость (трубчатую, плоскую), рог (полый, цельный), клык и бивень. Исследование взаимоотношений материала, назначения и формы предметов принципиально для адекватности понятия типа в отечественной археологии на описательном уровне. Таким образом, формальная типология и классификация древних резных «костяных» изделий не всегда позволяет дать корректную характеристику этих предметов и нуждается в существенном уточнении целого ряда признаков естественной формы и структуры природного вещества, сохраняющихся в готовом предмете.

При исследовании технологий древнейших производств одной из важнейших проблем является определение приоритетных видов сырья, вовлеченных в обработку. В этой связи следует подчеркнуть, что основной корпус древних резных «костяных» изделий Южной Сибири изготовлен из различных разновидностей цельного рога [Бородовский, 2007]. Такая же тенденция характерна для косторезных изделий различных археологических и исторических периодов Западной [Хлопачев, 2006] и Восточной Европы [Хлопачев, 2006; Смирнова, 1995; 1998б].

К настоящему времени в Южной Сибири и на сопредельных территориях выявлено несколько сотен древних художественных резных вещей из рога, которые никогда ранее не рассматривались в рамках особого исследования.

Определение последовательности раскроя различных видов рогового сырья и изготовления основных заготовок из этих материалов позволяет интерпретировать археологические материалы совершенно на новом качественном уровне, включая алгоритм изготовления, центры производства и культурные контакты.

Все это в целом позволяет более отчетливо представить значение резного рога Южной Сибири эпохи палеометалла, как особого культурного феномена имеющего важное значение для развития традиционного косторезного производства Евразии.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые целенаправленно рассмотрены резные изделия из рога эпохи палеометалла Южной Сибири. Представленная работа является продолжением кандидатского диссертационного исследования [Бородовский, 1991а], в котором автор рассматривал исключительно изготовление утилитарных «костяных» предметов, не анализируя в широком объеме технологию престижных художественных резных изделий из рога. В состав нового диссертационного исследования вошло не более 5% текста предшествующей кандидатской работы.

В обобщающем обзоре современной литературы по древнему косторезному производству систематизирован широкий круг вопросов его изучения. Среди них: методика исследований древнего косторезного дела; классификация «костяных» предметов, заготовок и отходов косторезного производства в контексте определенных археологических комплексов; реконструкция технологии производства костяных и роговых предметов; взаимодействие косторезного производства с различными промыслами; организация и специализация косторезного производства; культурные связи древнего косторезного производства.

В исследовании впервые дана обобщающая и сравнительная характеристика всех разновидностей рога (цельного, полого) как особого косторезного сырья. Эти данные получены как в ходе анализа специальной литературы, археологических коллекций, так и при экспериментальном, практическом изучении рогового материала в процессе создания реплик большинства разновидностей древних резных роговых изделий Сибири. Для этого предметного комплекса выявлено многообразие основных заготовок, реконструированы последовательность и особенности их получения.

На примере наиболее значимых и распространенных категорий инвентаря (землеройных инструментов, предметов вооружения, узды, упряжи и поясной гарнитуры) выявлены исторические закономерности и особенности разделки рогового сырья, отражающие определенный уровень культуры и ее социально-экономические приоритеты.

Изучение предметов древнего косторезного производства Южной Сибири и сопредельных территорий эпохи палеометала позволяет проследить формирование представлений об окружающем мире в рамках такого природного материала, как рог.

Кроме известных ранее предметов, в представленной работе в научный оборот введена репрезентативная коллекция древних художественных изделий из рога (более сотни экземпляров), полученная в ходе полевых археологических исследований целого ряда специалистов, включая автора.

Цель и задачи исследования. Целью работы является обобщающая характеристика древнего резного рога Южной Сибири и сопредельных регионов как технологического явления и культурного феномена в эпоху наиболее массового использования этого материала.

Для достижения поставленной цели необходимо решение целого ряда задач:

1. Обобщение материалов по древней и традиционной технологии обработки рога на территории Южной Сибири.

2. Классификация заготовок, полуфабрикатов и изделий в соответствии с видовыми особенностями рогового сырья (цельный и полый рог).

3. Реконструкция древней технологии раскроя рогового сырья, выделение основных типов заготовок для целого ряда исторических эпох (камня, бронзы, железа, средневековья, этнографического времени).

4. Анализ исторических закономерностей развития технологии обработки рога (заготовки, изделия, художественные стили отделки).

5. Обобщение резных роговых изделий эпохи палеометалла Южной Сибири. резной рог сибирь

6. Реконструкция технологии изготовления древних резных роговых предметов.

7. Определение значения резного рога как особой категории предметов в древней и традиционной культуре Южной Сибири.

Объектом исследования является древняя косторезная обработка на территории Сибири.

Предмет исследования составляет роговое сырье и комплекс художественных резных роговых изделий, включая их потенциальные заготовки эпохи палеометалла Южной Сибири и сопредельных территорий. Все эти предметы имеют сырьевое, структурное и технологическое своеобразие в рамках сибирского древнего косторезного производства.

Методологическую и теоретическую основу исследования составляют материалистические представления о развитии природы, общества и производства. При этом древние резные роговые изделия воспринимаются через призму исторического факта как конкретного проявления действительности в ее прошедшем состоянии. Основными методами исследования, использованными в работе, являются: историко-генетический, сравнительно-исторический, историко-системный и метод исторической реконструкции. Ключевым стал структурно-функциональный анализ, требующий для своей завершенности моделирования на уровне экспериментально-археологических исследований. Для их проведения использовался конструктивно-морфологический подход. При датировке некоторых древних роговых предметов и их заготовок использовались данные естественнонаучных методов (радиоуглеродного и дендрохронологического). Следует подчеркнуть, что в представленной работе впервые художественные резные изделия рассмотрены не только как предметы древнего искусства. Они проанализированы еще и как часть общего технологического процесса древнего косторезного производства, включая источники, способы получения сырья, его раскрой и основные разновидности заготовок. Фиксация археологических комплексов с резными роговыми изделиями и этноархеологических объектов со следами разделки рогового сырья осуществлялась при помощи картографического метода.

В целом резной рог Южной Сибири эпохи палеометалла рассмотрен как особый феномен.

Территориальные рамки охватывают Южную Сибирь в эпоху палеометалла. Ядром данного региона является пояс гор Южной Сибири (Русский Алтай, Саяны и горы Тувы, Байкальская рифтовая система, Прибайкалье, Забайкалье, Восточная часть гор Южной Сибири) [Россия…, 2005]. В рамках современного административно-территориального деления в состав Южной Сибири входят Алтайский край, республики Алтай, Тува и Хакассия. Западная часть этой территории имеет степной и предгорный рельеф, восточная - горный (Алтайские горы, Западные Саяны и Кузнецкий Алатау) [Гладкий, Чистобаев, 2003].

Территория Южной Сибири для изучения древнего резного рога выбрана не случайно. Во-первых, этот регион обладает разнообразными ресурсами рогового сырья различных видов цельнорогих (северный олень, лось, марал, косуля) и полорогих (як, сарлык, сибирский козел, баран, дзерен, сайгак) копытных [Смирнов И.Н., 1990; Собанский, 1990; Собанский, Федосеенко, 1990; Цыбулин, 1990]. Во-вторых, эта территория является центральной частью ареалов обитания упомянутых животных и вполне может служить определенным эталонным регионом для изучения процесса заготовки, переработки и использования разнообразного рогового сырья. Значение таких сырьевых ресурсов проявляется в приоритетном материале (роге) для древнего косторезного производства. Аналогичная ситуация была прослежена ранее для верхнепалеолитической Западной Европы [Жарнов, 2006, с.7] средневековой Скандинавии, Прибалтики [Ambrosiani, 1981] и Восточной Европы [Смирнова, 1995; Флерова, 2001]. В-третьих, Южная Сибирь основательно изучена археологически. Многообразие разновидностей резных предметов из рога представлено в археологических комплексах горных долин Алтая, Среднего и Верхнего Енисея, Забайкалья.

Хронологически рамки исследования охватывают эпоху палеометалла в Сибири, соответствующую периодам бронзового и раннего железного веков. Временной промежуток с III тыс. до н. э. по начало I тыс. н.э. является одной из важнейших исторических эпох. Именно в этот период начинают изменяться ареалы многих копытных животных обладающих различным роговым сырьем. Широта хронологических рамок при изучении косторезного производства любой эпохи является одним из необходимых условий, поскольку художественные образцы «резной кости» всегда являются результатом многовекового процесса развития.

Источниковую базу исследования представляют материалы около полутора сотни различных археологических памятников (местонахождений, поселений, городищ, погребений, культовых и пещерных комплексов, коллекций) эпохи палеометалла Южной Сибири и сопредельных территорий, полученные в ходе последних пятидесяти лет их изучения.

Всего для эпохи палеометалла Южной Сибири и сопредельных территорий обобщено свыше пяти сотен художественных резных роговых изделий, из которых более четырехсот предметов относятся к эпохе раннего железа. Среди заготовок и полуфабрикатов роговых предметов, исследовано еще около 2000 изделий. Они выставлены в экспозиции или хранятся в фондах музеев нашей страны: Государственного Эрмитажа, Государственного исторического музея, Музея истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока ИАЭт СО РАН, Минусинского краеведческого музея, Горно-алтайского краеведческого музея, Новосибирского областного краеведческого музея, Барнаульского краеведческого музея, Бийского краеведческого музея, Красноярского краеведческого музея, Музея археологии и краеведения Барнаульского педагогического университета, Музея археологии Алтайского государственного университета, Музея археологии и этнографии Томского государственного университета, Археологического музея Новосибирского государственного педагогического университета.

Практическая значимость Результаты исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих работ по истории и культуре древней Сибири, для составления энциклопедий, историко-культурных атласов, при написании разделов монографических исследований, посвященных технологии древнего косторезного производства, мировой художественной культуры. Представленная работа может быть востребована в учебно-образовательном процессе в рамках преподавания тем, посвященных технологии древнейших производств, курсов истории материальной культуры традиционных обществ и археологии.

Апробация. Основные положения исследования представлялись на международных («Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий» 1999 г. в г. Барнауле; «Номады казахских степей: этносоциокультурные процессы и контакты в Евразии скифо-сакской эпохи» 2007 г. в г. Астане), всероссийских (археологический съезд «Современные проблемы археологии России» 2006 г. в г. Новосибирске), региональных конференциях («Сохранение и изучение историко-культурного наследия Алтайского края» 1995 г. в г. Барнауле; «Третьи исторические чтения памяти М.П. Грязнова» 1995 г. в г. Омске; «Четвертые исторические чтения памяти М.П. Грязнова» 1997 г. в г. Омске; «Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири» 1997 г. в г. Барнауле; «Взаимодействие саргатских племен с внешним миром» 1998 г. в г. Омске; II Сибирском симпозиуме «Культурное наследие народов Западной Сибири» 2001 г. в г. Тобольске; «Западная и Южная Сибирь в древности» 2005 г. в г. Барнауле) и

ежегодных сессиях Института археологии и этнографии СО РАН (2001-2006 г. в г. Новосибирске).

Результаты работы опубликованы в трех авторских и четырех коллективных монографиях. По теме диссертации из печати вышли 51 статья, 8 из них - в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и иллюстративного приложения. Объем: основной текст - 305 с.; иллюстративное приложение - 152 с.; список литературы - 638 позиции. Общий объем работы 523 с.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1 «Изучение древнего косторезного производства на рубеже тысячелетий» является обобщающим очерком истории изучения древней косторезной обработки на рубеже XX - XXI вв. В современной археологической литературе, как правило, представлено несколько традиционных подходов в изучении предметов древнего косторезного производства.

Один из них можно характеризовать как формально-типологический, когда основное внимание автор уделял исключительно выделению и характеристике «типов» наконечников, без анализа материала из которого они изготовлены [Сальникова, 1999, 2002]. Большие возможности для получения информации открываются при анализе костяных наконечников, когда учитываются принципы функционально-технологической классификации [Калинина, Ленц, 1992]. Форма костяного наконечника зависела не только от функционального назначения, но и от естественных особенностей строения исходной заготовки.

Предметы косторезного производства и их возможности для датирования. В конце ХХ в. отчетливо наметилась тенденция преодоления определенного скепсиса относительно использования предметов косторезного производства для датирования [Жилин, 2002].

Предметы, заготовки и отходы косторезного производства в контексте определенных археологических комплексов. Традиционно предметы, заготовки и отходы косторезного производства были представлены в публикациях в контексте характеристики изделий из определенных археологических комплексов [Бородовский, 1991в, 2003; Нахапетян, 1993; Емельянов, 1994; Ошибкина, 1997; Флерова, 1998а; Акбулатов, 1999; Черных и др., 2002; Кирюшин, Кунгуров и др., 2002; Баженов и др., 2002]. Особое значение имеет анализ топографии роговых изделий и их заготовок на территории археологических комплексов [Жарнов, 2003]. Результаты этих работ свидетельствуют, что скопление косторезных отходов далеко не всегда соответствует реальному месту расположения производственной площадки.

Отдельные предметы косторезного производства. Следует отметить масштабное обобщение и разносторонний анализ (технологический, функциональный) щитковых и желобчатых псалий эпохи бронзы степной и лесостепной зоны Евразии [Усачук, 2007], позволившие дать развернутую характеристику феномену возникновения и использования этой категории изделий на обширных территориях.

Технология производства костяных и роговых предметов. Анализу процесса производства древних косторезных изделий посвящен более ограниченный круг археологической литературы [Бородовский, 1991б, 1992а, 1995г, 2000; Васильев, 1992; Троицкая Бородовский, 1994; Усачук, 1998в, 1999б, 2001в; Князева, 2007; Усачук, 2007]. Особое внимание обращалось на сохранение архаической техники обработки - обивки кости [Жилин, 1993] в эпоху бронзы и раннего железа [Усачук, 1996в, 1997; Бородовский, 1997а] как отражение традиционности технологии косторезного производства и уровня мастерства [Горбов, Усачук, 2000].

Заготовка косторезного сырья. Начиная с 1990-х гг., наметился интерес археологов различной специализации к вопросам получения рогового материала для древнего косторезного производства. Для поселенческих и производственных комплексов эпохи палеометалла тщательно фиксировалось намеренное раздробление костного сырья как первый этап изготовления орудий [Антипина, 1999; Усачук, 2000а]. В данном направлении велись этноархеологические обследования площадок заготовки и разделки рога на Горном Алтае (плато Укок) [Бородовский, 1995в], долина р. Чуи [Бородовский, Вдовина и др., 2003].

Разнообразие косторезного сырья. Важное значение для конкретизации термина «кость», имеют публикации характеризующие разнообразие косторезного сырья [Смирнова, 1995, 1999; Бородовский, 1997а].

Утилизация косторезного сырья. Особое значение для анализа предметов древнего косторезного производства приобрели археозоологические исследования [Craptre, 1990; MacDonald, 1991; Marciniak, 1996; Lasota-Moskalewska, 1997; Антипина, 1999, 2004; Антипина, Кузьминых, 2001; Антипина, Моралес, 2006]. Для эпохи палеометалла из всех воздействия на костный материал: с косторезным производством связаны только кухонная, ритуальная и многоцелевая модели, в рамках которых происходил целенаправленный отбор сырья [Антипина, Моралес, 2006].

Трасология и функционалии «костяных» орудий. Основное внимание такого подхода обращено на фиксацию, анализ и интерпретацию характера внешних воздействий на поверхность «костяных» предметов и специализации изделий при их использовании [Братченко, 1991; Килейников и др., 1993; Усачук, 1993, 1996а-в, 1997, 1998а, 1998б, 1998г, 1999б, 2000а, 2001а-б; Усачук, Бровендер, 1993; Коробкова, 2001; Кунгурова, 2005, Волков, Кирюшин, Семибратов, 2006, Усачук, 2007].

Экспериментально-трасологическое изучение предметов древнего косторезного производства. Существенным дополнением и проверкой трасологического анализа древних «костяных» предметов является их экспериментальное воспроизведение и документирование этого процесса [Бородовский, 1992б, 1997а; Бородовский, Бородовская, 1993; Епимахов и др., 2004, Усачук, 2007].

Косторезное производство и различные промыслы. В эпоху палеометаллов косторезное сырье и изделия из него активно использовались в кожевенном производстве [Усачук, 1994б; Горбов, Усачук, 2000; Тюрина, 2004; Кунгурова, 2005], при обработке керамики [Горбов, Усачук, 1993; Кунгурова, 2005], в деревообработке [Каспаров, Шаровская, 2002], ткачестве [Усачук, 1992], рыболовстве [Горбов, Усачук, 1990; Гурина, 1991] и металлургии [Бородовский, 1997а; Кунгурова, Удодов, 1997].

Организация, специализация и структуризация косторезного производства. По мнению некоторых исследователей, в эпоху развитой бронзы резьба по кости одной из первых выделилась в самостоятельный вид косторезного ремесла - ювелирное дело [Ляшко, 1994]. На уровне инструментария такая особенность прослежена на археологическом материале вплоть до нового времени [Визгалов, 2005]. Другая точка зрения на эту проблему сводится к тому, что с организационно-производственной точки зрения древнее косторезное дело является достаточно аморфным и очень часто сопутствующим промыслом иных производств (обработки кожи) [Горбов, Усачук, 2000; Панковский, 2000]. Для производственных площадок древнего косторезного производства эпохи палеометаллов Восточной Европы, по мнению ряда исследователей, характерен ряд признаков: обособленный участок или сооружение в комплексе построек различного назначения; массовость находок сырья, заготовок, отходов и изделий на разной стадии обработки; преобладание отходов производства, заготовок и бракованных предметов над готовыми изделиями [Панковский, 2000].

Еще одним косвенным признаком косторезной производственной площадки является сопоставимое количество заготовок и отходов с костяными орудиями [Горбов, Усачук, 2000].

Выявленные на территории юга Западной Сибири погребения эпохи поздней бронзы и раннего железа с признаками косторезной специализации [Сидоров, 1973; Бородовский, 1997а] либо не имеют пока аналогов в синхронных погребальных комплексах Восточной Европы, либо интерпретируются как признак социальный [Панковский, 2000], а не только производственный. Археологические материалы наряду с индивидуализацией косторезного производства ярко демонстрируют его региональные особенности [Усачук, 2007].

Методика исследований древнего косторезного дела. В конце ХХ в. оценка репрезентативности остеологических выборок для дальнейших реконструкций [Косинцев, Стефанов, Труфанов, 1989] нашла применение и при анализе древнего косторезного производства [Бородовский, 1997а; 1997в,]. Для объективной оценки этих материалов использован индекс раздробленности костей, который рассчитывался по количеству их фрагментов в емкости объемом 1 дм [Антипина, 1999; Антипина, Моралес, 2006,]. В 1990-е гг. особое внимание при подходе к исследованию предметов и отходов древнего косторезного производства уделялось не только их количеству на определенном археологическом комплексе, но и однотипности [Ляшко, 1994,], а также пространственной локализации. Количество таких находок на 100 м2 исследованной площади памятника (индекс Q - Л. И. Смирновой) позволяет не только выявить косторезные площадки, но и сопоставить их для соответствующей идентификации синхронных и однокультурных комплексов [Жарнов, 2003].

Сакрализация косторезного производства, его изделий и сырья. В рамках традиционной культуры косторезное производство не могли не получить магического осмысления [Литвинский, Пичикян, 2000; Ефремова, 2002]. В эпоху развитой бронзы сакрализация производственной деятельности, связанной с обработкой кости и кожи [Горбов, Усачук, 2000], имела определенные аналогии в атрибутике с бронзолитейным производством [Бородовский, 1997б].

«Костяные» музыкальные инструменты. Сопутствующими предметами ритуальных комплексов, безусловно, являются музыкальные инструменты [Бородовский, 1995б; Поветкин, 1997; Усачук, 1999а] Особое внимание при изучении этой категории вещей следует обратить на адекватность их музыкальной интерпретации [Бородовский, 2000].

Косторезное дело и древнее искусство. Высокохудожественные предметы косторезного производства традиционно являлись яркими и самобытными образцами древнего искусства [Матвеева, Опенько, 1991; Молодин, 1992; Искусство…, 1992; Нахапетян, 1994; Крис, 1995; Флерова, 1997, 1998а-б; Маладырова, 2000; Бородовский, Галямина, 2001; Фролов, 2001; Худяков, Борисенко, 2002; Овчинникова, 2002; Садовой, Онищенко, 2003; Самашев, Бородовский, 2004; Бородовский, 2004; Телегин, Бородовский, 2005; Уманский и др., 2005; Сергеева, 2006]. Анализ степени завершенности резных изображений и композиций скифского времени по рогу позволил выявить прерывность этого процесса [Бородовский, 2006], создание эскизных вариантов изображения, а также доминирование задач, связанных с креплением изделия, порой в ущерб его эстетической ценности.

Семантика роговых изделий. Изделия из этого материала можно интерпретировать как детали культовых предметов [Бродянский, 2001а-б, 2002; Бродянский, Раков, 2003; Кирюшин, Кирюшин, Семибратов, 2005] или реликварии, декор которых отражает мифологические сюжеты [Флерова, Флеров, 2005].

Косторезное производство и культурные влияния. Перспективной для изучения представляется тема выяснения степени и механизмов взаимодействия скифо-сибирской художественной традиции на примере резных «костяных» предметов и синхронной металлопластики Китая [Богданов, 1999]. В связи с этим, интересна проблема «влияния» на появление на резных роговых предметах Южной Сибири волютообразного орнамента, существовавшего в декоративной традиции Китая эпохи Хань [Ширин, 2003].

Обобщение итогов исследований по древнему косторезному производству. Результатом интенсивного изучения древнего косторезного производства на рубеже тысячелетий стала целая серия монографий и обобщающих статей охватывают эпохи мезолита [Жилин, 1993, 2001, 2002], бронзы [Ляшко, 1994; Drzewicz, 2004], раннего железного века [Гаврилюк, Усачук, 1999; Гуляев, 2004] и средневековья. Выводы ряда зарубежных археологов (Э. Цнотливы, К. Амброзиани, И. Ульбрихт, А. Макгрегора) о подъеме и кризисах данного промысла получили подтверждение для территории Восточной Европы. В настоящее время можно говорить о целом ряде признаков этих явлений: сокращении разнообразия косторезной продукции на рубеже эпохи поздней бронзы и раннего железа в Приазовье [Горбов, Усачук, 2000]; «золотом веке» рогообработки (IX-XII вв.) в Нижнем Поволжье [Флерова, 2001]; существенной смене источников сырья косторезами древнего Новгорода во второй половине XIV в. [Смирнова, 1998а-в], а также материала для изготовления деталей отделки предметов вооружения в кочевых культурах юго-востока Европы в XIII-XIV вв. [Полякова, 1992].

Подводя итоги обзора археологической литературы последних десятилетий, посвященных изучению древней косторезной обработки, следует отметить значительное расширение тематики исследований. В настоящее время углубленный анализ сырьевой базы различных производств характерен не только для древнего косторезного дела.

Констатация схожести обработки кости, рога и дерева [Клейн, 1978; Флерова, 2001] всегда существенно ограничивает возможности для увеличения информативности предметов и заготовок из этих материалов.

В целом, основной особенностью изучения древнего косторезного производства на рубеже тысячелетий является специализация исследований [Хлопачев, 2006]. В археологии специализация - не только неизбежное и закономерное следствие развития науки, но и увеличение объема информации [Щапова, 2000]. Два этих фактора для прошедшего времени очевидны, поскольку почти двадцатилетний промежуток времени достаточен для существенного увеличения археологических данных.

В современной отечественной и зарубежной археологической литературе сформировались все предпосылки рассмотрения рогового материала в качестве особой категории косторезного сырья со своеобразным процессом происхождения, получения, изготовления предметов и особой сферой их применения.

Глава 2 «Роговое сырье» посвящена материаловедческой характеристике различного рогового сырья. По строению различают рог цельный (косуля, марал, северный олень, лось) и полый (дзерен, сайгак, козел, баран, як, сарлык). Отличительной особенностью цельного рога является его ежегодный рост и сбрасывание дикими животными. Существенные отличия в процессе формирования и строения рогов цельнорогих животных позволяет выделить целый ряд особенностей. Самыми маленькими рогами обладает косуля. Форма их отличается преимущественно вертикальным стволообразным строением. Из всех частей рога наибольшими размерами обладает спица, являющаяся наиболее ценным материалом для косторезной заготовки. Розетка и отростки малых размеров имеют ограниченное применение для изготовления предметов, чаще всего они попадают в отходы при разделке рога. Олений рог имеет преимущественно наклонное, ветвистое строение. В наибольшей степени это характерно для рога северных оленей. Ветвистое строение рогов марала сочетается с достаточно массивным развитием ветвей и отростков. Они, в сравнении с аналогичными частями рога северных оленей, значительно толще, отличаются большей окружностью в сечении. Надглазничный отросток у маралов расположен достаточно низко относительно роговой розетки. Рог серверного оленя уплощён, эллипсовидный в сечении, а более тонкие отростки могут иметь значительную длину и изогнутость. Для рога северного оленя в качестве отличительной особенности следует упомянуть лопатообразные образования у отростков.

Поверхность маральего рога отличается хорошо выраженным рельефом. Он представлен объемными, достаточно крупными бугорками округлой и вытянутой формы с сильно углубленными ороговевшими каналами. У северного оленя рог имеет исключительно гладкую поверхность, а также мелкие, слабо выраженные ороговевшие каналы. Маралий рог, по сравнению с рогом северного оленя, имеет более мощный слой компактного вещества. Губчатое вещество маральего рога отличается достаточно крупной ячеей. Этот слой рога очень рыхлый. Особенно значительные пустоты характерны для центральных участков ветви рога, наиболее удаленных от разветвлений. У рога северного оленя губчатая структура более плотная, а ячея мелкая. Это сближает его с аналогичной структурой рога лося.

Для лосиного рога, в случае его оленеобразной формы, характерна похожая особенность раскроя. Однако типично лосиный рог обладает преимущественно горизонтальным, лопатообразным строением и особой структурой. Как и рог марала, рог лося имеет хорошо развитую большую розетку. При этом она, в отличие от маральей, фактически вся состоит из компактного вещества. У рога лося хорошо выражена спица. Этот участок лосиного рога практически полностью состоит из компактного вещества - наиболее ценной части рога. Губчатое вещество лося отличает значительная плотность и очень малая ячея пористости. Поверхность лосиного рога существенно различается в зависимости от принадлежности. На стволе и закраинах она представлена плотно расположенными друг к другу ороговевшими каналами, на внешних краях которых находятся округлые и вытянутые рельефные выступы. В районе лопаты ороговевшие каналы сильно расходятся. Для структуры отростков всех цельнорогих животных характерно завершение неровности поверхности и ороговевших каналов в нижней и средней части. Сохранение рудиментов строения рога, особенно направления поверхностных ороговевших каналов и губчатого вещества, позволяет идентифицировать естественную топографию рогового сырья даже в готовых пластинчатых изделиях. Это помогает не только определить разновидность заготовки, но и реконструировать характер раскроя исходного рогового сырья. Основными заготовками, которые получали при раскрое рогового сырья, являлись двойные, полуторные и одинарные пластины.

Двойная роговая пластина выполнялась исключительно из роговой лопаты лося. В центральной ее части располагалось губчатое вещество, а по краям - компактное. Такая пластина сохраняла естественный изгиб роговой лопаты лося: вогнутость на наружной стороне рога и выгнутость - на тыльной стороне.

Полуторную роговую пластину получали из рогового лопаты лося, ветви и отростков при помощи частичного удаления одной из поверхностей компактного вещества. После этой операции на одной стороне сохранялась вся поверхность компактного вещества, а на другой - лишь его фрагмент. На данном участке заготовка имеет естественное строение и сечение рогового материала.

Одинарную роговую пластину получали рассечением двух противоположных поверхностей роговых отростков, ветвей, разветвлений и роговой лопаты. Компактный роговой слой сохраняется в этой заготовке с одной стороны, а губчатый - с другой.

Изучение сохранившихся признаков естественного строения рогового материала в готовых изделиях не менее информативно, чем изучение трасологии следов обработки предметов.

В отличие от цельного рога, принадлежащего исключительно диким животным, полый рог могут иметь как дикие, так и одомашненные копытные. Кроме того, большинство этих животных (за исключением вилорога) рога не сбрасывают. Верхний слой полого рога не подвергается окостенению, поэтому не сохраняется (за редким исключением) в археологических комплексах. Форма костных роговых стержней и полых чехлов - один из надежных признаков доместикации копытных животных. Наиболее малой величиной и приостренными окончаниями обладают рога дзерена и сайгака, поэтому их, как правило, не подвергают раскрою, а используют целиком для изготовления рукоятей или кинжалов. Достаточно большие рога яков (сарлыков), у которых существовали значительные различия в толщине рогового чехла от основания до завершения, подвергались не только разделке (отсечение цельного окончания от полого ствола), но и раскрою (полый ствол рогового чехла). Аналогичные технологические операции применялись для роговых чехлов сибирских горных козлов и баранов. Существенное влияние на такую предварительную обработку оказывала структура и фактура рога этих животных. Наличие на поверхности рога рельефных валиков-выступов требовало выравнивания заготовки. Ствол рога могли разрезать на несколько пластин.

Источниками для изучения и реконструкции ареалов рогатых животных являются ископаемые останки, древние изображения (мелкая пластика, гравировка, объемная резьба, петроглифы), остеологические выборки и предметы из рога. С конца 1950-х гг. в археологической и биологической литературе предпринимались попытки идентификации и районирования животных, обладающих роговым сырьем, по материалам сибирских петроглифов [Скалон, Хороших, 1958, с. 441-446; Биология..., 1986; Оводов, Чеха, 2006]. Достоверность такого подхода дискуссионна. Для петроглифов, чем шире был ареал животного и распространение его в древнем искусстве, тем более велико разнообразие отклонений от документального облика [Шер, 1980]. Тем не менее, в начале 1970-х гг., при реконструкции ареала сибирских горных козлов, такой подход был успешно использован специалистами-зоологами на территории Горного Алтая [Собанский, Ешелкин, 1975; Собанский, 1992]. На территории Катунского бассейна, согласно этой реконструкции, горные козлы встречались в древности почти до слияния рек Катуни и Чемала.

Изображения других полорогих животных (подсемейства газелевых) эпохи палеометаллов могут свидетельствовать либо о возможном смещении границ ландшафтно-экологических зон, реликтовом существовании животных [Верещагин, 1956; Оводов, Чеха, 2006]. Особый интерес представляет костные стержни сайгаков со следами обработки рогового чехла из поселений эпохи поздней бронзы и переходного от бронзы к железу времени (Новоторицкое-2, Омь-1, Чича-1). Образ сайгака встречается среди декора предметного комплекса пазырыкской культуры [Руденко, 1960, с. 270; Худяков, Борисенко, 2002] и на петроглифах с р. Чуя [Бородовский, Вдовина и др., 2003]. Другим примером распространения изображений полорогих животных за пределами их основного ареала является образ сибирского горного козла - теке, бун. На металлических предметах из археологических памятников северной части Верхнеобского бассейна (Новотроицкое I и II, Каллистратиха, Милованово-3, могильник Новосибирский, Объездное I, Шелаболиха-III) встречаются изображения этого животного. В «искусстве» скифской эпохи западносибирского региона изображения косуль с рогами практически не представлено. На северо-западе Горного Алтая в целом ряде пещерных комплексов (Денисова пещера, пещера им. Окладникова) и гротов располагающихся в непосредственной близости от путей миграции этого животного, неоднократно выявляются изделия из рога косули [Кирюшин, Кирюшин и др., 2005]. За пределами естественных зон распространения косули известны более детализированные изображения этого животного с рогами (предметы из городища Цзяохе в Синьзяне). Искусству периода раннего металла не всегда была присуща детализация фактуры рога. В изображениях чаще отражалось только его общее строение: ветвистое (олени), стержневое (быки) или изогнутое (козлы и бараны). Особенности изображения рогов в эпоху палеометаллов для исследователей являются одним из важнейших видовых и хронологических признаков образов копытных животных в древнем искусстве [Окладников, Окладникова и др., 1980; 1982; Шер, 1980; Молодин, 1993]. Для этого времени выделено несколько типов изображений рогов [Молодин, 1993]. Для изображений быков окуневского времени характерно воспроизведение рогов двумя приемами - силуэтным и контурным. Во втором случае изображение могло передавать полую структуру рога этих копытных. Свойства роговых чехлов быков хорошо известны еще с афанасьевского времени и активно использовались в горном деле [Кирюшин, Кунгуров и др., 2002]. Для изображений эпохи раннего железа наличие цельных рогов (оленя) является важным датирующим и культурным признаком [Артамонов, 1962; Бобров, 1976; Мартынов, 1979; Грач, 1980; Погребова, Раевский, 1992; Переводчикова, 1994]. По мнению некоторых исследователей, истоки способов изображений полого и цельного рога в скифо-сибирском зверином стиле восходят к переднеазиатским образцам [Погребова, Раевский, 1992]. Другие специалисты придерживаются противоположной точки зрения: об изначальном сложении этой изобразительной традиции в Центральной и Средней Азии [Исмагилов, 1988; Курочкин, 1989]. Характерной чертой искусства этого периода стала существенная детализация структуры и фактуры рога. В изображении рогов читаются видовые и возрастные особенности животных [Королькова, 2001]. Впервые в изобразительных материалах стали воспроизводить процесс последовательного роста рогов. Примером может служить пазырыкская резьба по дереву. Другой интересной особенностью пазырыкских изображений (Туэкта, Пазырык), отражающих последовательность роста рога, является возможность постановки вопроса о использовании пантов в скифское время. Косвенно по материалам скифского и центрально-азиатского искусства можно проследить конечную стадию обрезки пантов (окончание золотой гривны из Толстой могилы и навершие бронзового посоховидного изделия из Ордоса).

К концу I тыс. до н. э. относятся и достаточно реалистичные изображения полорогих животных - яков (сарлыков). Они представлены в материалах торевтики гуннского времени из некрополя Суглуг-Хем в Туве и Ноинулинских курганов в Монголии. По времени они соответствует периоду одомашнивания яка в Центральной Азии. На гунно-сарматских изображениях яка детально показано не только само животное, но и структура его рога. Очень точно изображена и естественная ориентация волокон рогового чехла: горизонтальная относительно продольной оси рога.

Очень тщательно воспроизводилась не только сама розетка оленьего и лосиного рога, но и ее естественные «ажурные» края. На основе этой заготовки в скифское время производился целый ряд социально значимых предметов: имитации престижных верхних кабаньих клыков (Бийск-1, Аймырлыг), пестики для ритуальных терочек (Большие Луки-5), пряслица (Быстровка-1), а также пряжки формы (Рогозиха-1, Аймырлыг, Быстровка-3). Особое внимание в искусстве скифского времени к передним надглазничным отросткам оленьего рога может быть объяснено целым комплексом причин. Во-первых, именно этот признак является наиболее яркой видовой и отличительной особенностью оленьего рога. Во-вторых, это один из самых больших и рельефно изогнутых роговых отростков. В-третьих, из такой заготовки выполнено большинство конских роговых псалий эпохи раннего железа. Не менее детализировано в эпоху раннего железного века на территории Южной Сибири изображали роговую лопату лосиного рога (изделия из пазырыкских, туэктинских, башадарских и берельских курганов). Разнообразие различного по происхождению рогового сырья в изображении фантастических персонажей эпохи раннего железа не случайно. Именно в этот период в косторезном деле активно практиковалась композитность разного рогового сырья при изготовлении ритуальных изделий. Например, для производства роговых пазырыкских сосудов использовались не только различные разновидности полого рога (сарлыка, яка, сибирских горных козлов и баранов), но и цельный рог. Другой характерной чертой искусства эпохи раннего железа является приобретение рогом статуса самостоятельной художественной темы и особого декоративного элемента. Такому художественному феномену соответствовали особые исторические условия. С одной стороны, это окончательный приоритет в экономической сфере I тыс. до н. э. скотоводческого хозяйства и новые возможности охоты на копытных [Ермолова, 1979]. С другой стороны, для эпохи раннего железа характерно возникновение сложной знаково-символической системы образов животных в рамках скифо-сибирского звериного стиля. В Средней Азии в ахеменедскую эпоху бараньи рога и сама голова барана являлись фарном царствующего рода [Негматов, 1987]. Фарн в образе барана у кочевых и полукочевых ираноязычных племен севера Средней Азии появился значительно раньше, чем у соседних оседлых сасанидов [Литвинский, 1968]. Широкое распространение (Обские Плесы II, Новотоицкое II, Усть-Иштовка, Берель, Пазырык, Башадар) реалистических и условных изображений головы барана и козла среди целого ряда знаковых предметов (поясной гарнитуры, конской упряжи) дают все основания предполагать распространение таких представлений на территории Южной Сибири в эпоху раннего железа.

Отражение фактуры рога является особой темой в искусстве эпохи раннего железа. На Ближнем Востоке сложилась особая система изображения поверхности рога [Погребова, Раевский, 1992]. На юге Западной Сибири такая изобразительная система была разнообразней и реалистичней. (Первый Пазырыкский курган, Первый Туэктинский, второй Башадаский курганы, Берель). Фактура цельного рога, в отличие от рога полого, в изображениях воспроизводилась редко. Очевидно, максимальная детализация воспроизведения различных рогов (на уровне строения и фактуры) в скифское и гунно-сарматское время была связана не только с реалистичной манерой изображения. Она отражает значительный опыт работы с ним. Именно поэтому для искусства эпохи раннего железного века была характерна наиболее сложная система изображения рога.

Подводя итоги характеристики рогового сырья, следует заметить, что почти за 250 лет его изучения в России не было издано ни одной обобщающей публикации по всем разновидностям такого материала. Это касается как биологической, так и технологической литературы, включая учебные пособия по косторезному производству. Поэтому неслучайно материаловедческий аспект археологических публикаций, посвященный древнему косторезному делу, в отношении рогового сырья чаще всего страдал неполнотой. Представленный раздел диссертации имел целью восполнить этот существенный пробел. В нем приведен целый ряд важных справочных данных, без которых адекватная интерпретация изготовления древних роговых изделий и процесса получения исходного сырья вряд ли возможна.

Глава 3 «Получение и разделка сырья» посвящена характеристике первичной переработки различных роговых материалов. Процесс разделки ветвистого рога в эпоху верхнего палеолита можно проследить по так называемым «жезлам». При изготовлении этих предметов рог раскраивался в районе разветвления и роговой ветви. Возможно, существовало несколько вариантов данной операции. Один из них - отсечение надглазничного (ледового) отростка у роговой розетки наряду с отсечением от основного ствола рога последующих разветвлений (Афонтова Гора II). Другим вариантом раскроя рога для изготовления «жезлов» было отсечение отростков на разветвлении основного ствола рога или одного из его длинных отростков (Куртак III, Афонтова Гора II, Большая Слизнева-7).

В эпоху мезолита в Южной Сибири и сопредельных регионах получила распространение технология резцового расчленения роговых отростков ствола на одинарные пластины (Усть-Шилка-2, Большой Слизневой). Система расчленения роговых отростков представлена несколькими вариантами. Один из них - отсечение всего рогового отростка и расчленение его резцом на две или более одинарные пластины. Другой вариант - отсечение верхней части рогового отростка и разрезание его на две пары одинарных пластин. Третий вариант раскроя роговых отростков сводился к отсечению их основания и резцовому расчленению на несколько одинарных роговых пластин. Во всех случаях размеры исходных заготовок и пластин из них были «заданы» заранее, что, видимо, определялось величиной будущих изделий. Таким образом, для верхнего палеолита и мезолита Южной Сибири была характерна достаточно сложная система разделки ветвистого цельного рога на участке соединения отростков и разветвлений, а также раскрой рогового ствола и отростков на длинные одинарные пластины.

В материалах памятников эпохи раннего металла Присалаирья (Танай-4а) достаточно детально представлена разделка лосиного рога. Особое внимание следует обратить на заготовки из роговой спицы. Намеренное отсечение спицы сброшенного рога лося встречается в материалах энеолитических памятников (Няша) Красноярской лесостепи. Представлены два варианта отсечения роговой спицы: 1) заготовка с роговой розеткой (сброшенной или с костным стержнем); 2) участок спицы с удаленной роговой розеткой. Находки этих ценных роговых заготовок на энеолитических поселенческих комплексах Южной Сибири позволяют поставить вопрос о признаках целенаправленного хранения косторезного сырья для последующей его обработки. В материалах некоторых андроновских поселенческих комплексов Верхнего Приобья (Шляпово-1) и Казахстана разделка роговых ветвей оленей в эпоху развитой бронзы представлена эпизодическими образцами. Наиболее последовательно можно проследить разделку рога марала в эпоху поздней бронзы по материалам поселения Советский Путь-1 в западных предгорьях Алтая. Роговые отростки отсекались на две трети длины от их соединения с роговой ветвью. Окончание роговых отростков являлось особым видом заготовки для целого ряда втульчатых изделий. Из основания роговых отростков и рогового ствола изготавливались одинарные пластины. На поселениях начала I тыс. до н. э. (Омь-1, Осинцевский зольник, Быстровка-4, Соколово-17, Ельцовское-2, Большой Оеш-5, Еловка-2, Завьялово-5, Линево-1) прослежены фактически все стадии раскроя рогового сырья. Последовательность дальнейших операций могла иметь два варианта. Во-первых, предпринимались попытки отсечения сохранившихся лобных костей черепа по линии стыковки с костным стержнем (Еловка-2), завершенные на образце из Быстровки-4, или производилось отделение рога в районе его спицы у розетки (Еловка-2). Во-вторых, начиналось отсечение других заготовок - отростков (Быстровка-4, Омь-1) или длинных закраин в районе седловины рога (Омь-1). Основными заготовками из рога (по материалам городища Чича-1), отражающими последовательность его разделки, являются отростки, закраины, двойные и одинарные пластины, спица. Роговые отростки отделяли двумя способами. Один из них заключался в круговой подсечке компактного вещества рогового отростка и переламывании его по губчатой сердцевине. Другой вариант отсечения роговых отростков заключался в подпрямоугольном по форме вырубании их основания. Следует подчеркнуть, что второй вариант отсечения рогового отростка характерен исключительно для эпохи поздней бронзы и переходного от бронзы к железу времени (Осинцевский зольник, Омь-1, Чича-1). После удаления роговых отростков следовало расчленение самой роговой лопаты. Для эпохи поздней бронзы характерно вырубание этих участков по подпрямоугольным контурам (Осинцевский зольник, Омь-1, Соколово-17, Чича-1). Рассечение естественно вогнутой длинной закраины на несколько частей позволяло получить заготовки для трехдырчатых роговых псалий, широко распространенных не только на юге Западной Сибири (ирменская и позднеирменская культуры), но и в лесостепной зоне европейской части страны (позднесрубное городище Дереивка). Дальнейшее расщепление роговой лопаты лося позволяло получить двойные роговые пластины (Чича-1). Панцирные пластины производились из наиболее длинных одинарных роговых заготовок (Чича, Ростовка). Пластины для гребней были существенно короче. Заготовки роговых пряжек подквадратной формы с (Манжиха-2, Ирмень-1, Красный Яр-1, Чича-1) имели подквадратрую прорезь, что можно рассматривать как эпохальный и хронологический признак.

В эпоху раннего железа сложилась достаточно последовательная система разделки рога косули. Его использовали целиком (инструмент для размягчения ремней, землеройное орудие) и частично. Во втором случае отсекалась спица и разветвление. Из таких заготовок могли изготавливать псалии (спица), крюки или навершия (разветвление), (Тавдинском грот). Рассечение этих заготовок позволяло получить из отдельных отростков ретушеры (Тавдинский грот), а из стенки спицы - струги (Денисова пещера).

Разделка рогового сырья марала сводилась к расчленению на мелкие части, соответствующие основному строению: разветвлениям, ветвям, отросткам, розетке, спице. Эти части в дальнейшем выступали в качестве самостоятельных заготовок для нескольких разновидностей древних предметов. В зависимости от последовательности обработки материала от наружной поверхности к внутренней, роговая щепа подразделялась на первичную и вторичную. Судя по материалам Кучерлинской писаницы, роговая щепа после расчистки культурных отложений располагалась поблизости от крупных участков рубленого рога, подлежавших разделке на более мелкие заготовки и дальнейшей транспортировке ниже, в места постоянного проживания. На более низко расположенных производственных площадках (Каминная пещера), где часто практиковалось круглогодичное обитание, распределение находок, связанных с первичной обработкой рогового сырья, было несколько иным. Тут были пропорционально представлены следы разделки рога марала (разрубленные части и щепа) и набор заготовок и роговых изделий. Памятники, находящиеся на территории магистральных речных долин, интенсивно обжитых во все сезоны, отличались максимальной степенью переработки рогового сырья. Это характерно для материалов из Денисовой пещеры, отличающихся крайне редкой встречаемостью необработанных участков расчлененного рога при обилии полуфабрикатов и готовых роговых изделий.