Старообрядчество Курской губернии в конце XIX - начале XX века
Роль старообрядчества как отдельной конфессии в жизни Курской губернии в конце XIX – начале XX в. Анализ мировоззренческих основ староверия, их отражение в повседневной жизни общин. Степень влияния на старообрядческую культуру модернизационных процессов.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | автореферат |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 03.09.2018 |
| Размер файла | 64,7 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
Старообрядчество Курской губернии в конце XIX - начале XX века
07.00.02 - отечественная история
кандидата исторических наук
Апанасенок Александр Вячеславович
Курск, 2004
Работа выполнена на кафедре истории Курского государственного технического университета
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор З.Д. Ильина
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук, профессор А.В. Третьяков
кандидат исторических наук А.Т. Стрелков
Ведущая организация: Белгородский государственный университет
Защита состоится 28 мая 2004 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета К 212.105.01 при Курском государственном техническом университете по адресу: 305040, г. Курск, ул. 50 лет Октября, 94, конференц-зал.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Курского государственного технического университета.
Автореферат разослан 27 апреля 2004 г.
Ученый секретарь диссертационного совета И.Г. Каплунова
Общая характеристика работы
Актуальность избранной темы исследования. Залогом процветания для любого государства является духовное здоровье его народа, основанное на уважении к собственной истории и традициям. Последние десятилетия в жизни российского общества отмечены кризисными явлениями в духовной сфере. С одной стороны, очевиден глубокий спад народного самосознания, в обществе утрачивается гордость за своё отечество и ответственность за него. С другой стороны, свершившимся фактом стала экспансия западной культуры, которая проявляет себя в новых ценностях, нормах поведения и речи.
Подобные явления наблюдаются в России не впервые. Во многом они являются следствием очередного витка так называемой «догоняющей модернизации», начавшейся ещё в XVII веке и призванной приблизить нашу страну к развитым европейским странам. Отрицательной стороной этого процесса является некритическое заимствование чужого опыта, механический перенос западных эталонов на русскую почву, обрывающие преемственность национальной культуры.
Преодолеть названные негативные явления можно, лишь осмыслив основания традиционной русской культуры. В этой связи внимание различных сил снова привлекает прошлое и настоящее старообрядчества, ставшего в XX веке русским явлением в жизни 20 стран мира См., напр.: Morris R. Old Russian Ways. - New Jork, 1991. - P.13-47.. Главным структурообразующим принципом его стал традиционализм, проявляющийся как в области сознания (идеях, воззрениях, взглядах), так и в быту. Многие отечественные и зарубежные учёные приходят к выводу, что староверы лучше, чем какие-либо иные группы населения, сохранили в поразительной чистоте основополагающие ценности и принципы славянской культуры См., напр.: Поздеева И. В. Комплексные исследования современной традиционной культуры русского старообрядчества. Результаты и перспективы. // Мир старообрядчества. Вып. 4. - М., 1998. - С.22-26; Robson R.R. Old believers in modern Russia (1905-1917). - De Kalb, 1995. - 304 p. . В то же время нельзя рассматривать старообрядчество и как некий анахронизм, «окаменелый осколок Древней Руси» Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и в первой половине XVIII вв. - Казань, 1859. - С.3.. Бережно сохранив множество черт религиозно-бытового уклада жизни XVII века, староверы, тем не менее, сумели приспособиться к экономике частной собственности и свободного предпринимательства (по подсчётам современных историков, в конце XIX - начале XX в. им принадлежало около 60% российского капитала)См., напр.: Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России // Экономическая история России: проблемы, поиски, решения. Ежегодник. Вып. 3. - Волгоград, 2001. - С. 404-428. Указывая на эту особенность, известный американский учёный Р. Моррис даже предложил рассматривать старообрядческие общины в качестве модели для дальнейшего развития российского общества. По его мнению, «они могут служить примером того, как можно совместить западный технологический и политико-технологический путь развития с русским подходом к проблемам интеграции с позиций славянофильства» Моррис Р. Община староверов в Северной Америке как одна из моделей для развития демократии в России // Skupiska stroobrzedowcow - Warszava, 1994. - С.28..
Особый интерес представляет малоизученный период существования староверия, приходящийся на конец XIX - начало XX в. Во-первых, данный период оказался отмечен ускорением модернизационных процессов в государстве и обществе, разрушением патриархальных устоев в жизни широких слоёв населения, а также «вестернизацией», проявившейся в экономической, политической и культурной сферах. Именно на этом историческом фоне особенно ярко проявились самобытные культурные особенности «ревнителей старины», представлявших наиболее консервативную часть российского общества. Во-вторых, в конце XIX - начале XX в. были заложены основы государственной конфессиональной политики, в соответствии с которой за старообрядчеством впервые официально было признано право на существование. Опыт взаимоотношений старообрядцев с властными структурами в то время может быть востребован в условиях формирования новой, демократической модели отношений между государством, обществом в целом и религиозными организациями на современном этапе.
Естественно, необходимой предпосылкой для воссоздания цельной картины жизни староверов в то время является изучение их истории на уровне отдельных регионов, пока находящееся в начальной стадии. В этой связи вполне обоснованным выглядит исследование прошлого курских старообрядцев. Им принадлежала заметная роль в жизни дореволюционной Курской губернии. Кроме того, на курской земле, в отличие от соседних областей, по сей день проживает значительное количество староверов, заинтересованных в воссоздании собственной истории. Немаловажно и то, что, в отличие от специфических северных и сибирских территорий империи, Курская губерния как по экономико-географическому положению, так и по этноконфессиональному составу была типичным регионом европейской России, что позволяет распространять сделанные выводы на значительную часть российской провинции. Эти обстоятельства и обусловили выбор темы настоящей работы: «Старообрядчество Курской губернии в конце XIX - начале XX в.».
Историография проблемы. Историография старообрядчества отличается многообразием исследовательских концепций, первые из которых появились в XVIII - XIX веках. В истории изучения этого феномена можно выделить четыре основных периода, каждый из которых характеризуется появлением новых подходов к объяснению сущности староверия.
Первый период приходится на XVIII - первую половину XIX в., когда монополия на изучение старообрядчества принадлежала представителям официальной церкви. Они образовали так называемое «миссионерское» направление в историографии «раскола», призванное вести с ним идеологическую борьбу. Предметом исследований историков-«миссионеров» были, прежде всего, вопросы догматические, а церковный раскол они рассматривали исключительно как явление неполноценной религиозной жизни, формируя в сознании общества негативный образ «раскольников». Так, еще в начале XVIII в. Дмитрий Ростовский, проанализировав состояние современного ему староверия в объемном труде, представил старообрядцев как носителей фанатичного упрямства и гордыни, диких суеверий и религиозного невежества Дмитрий Ростовский. Розыск о раскольничьей брынской вере, о учении их, о делах их, и изъявлении яко вера их неправа, учение их душевредно и дела их небогоугодны. - М.,1826. - 420 с.. Последующие церковные историки продолжили традицию «обличения» старообрядчества. Например, А.Иоаннов писал про «раскол» как про «гнилую рану», «умножающую яд свой в сердцах невежливых упрямцев» Иоаннов А. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах, собранное протоиереем Андреем Иоанновым. - СПб, 1855. - С.55.. Про «жалкое невежество» вождей староверия говорит митрополит Макарий (Булгаков), чей труд «История русского раскола…», изданный в 1858 г., подводит итог первому этапу изучения истории староверов Макарий (Булгаков). История русского раскола, известного под названием старообрядчества. - СПб, 1858. - С.178-179..
Второй этап в исследовании истории старообрядчества начинается в середине XIX в. с появлением ещё одного историографического направления - «светского», представленного независимыми от церковных властей учёными демократической ориентации. Они увидели в староверии не только религиозную, но и социально-политическую составляющую. Родоначальником нового подхода считается известный русский историк А.П. Щапов. В своей работе «Земство и раскол» он определил «раскол» как «могучую, общинную оппозицию податного земства, массы народной против всего государственного строя - церковного и гражданского» Щапов А.П. Земство и раскол. - СПб, 1862. - С.28.. Последователями А.П. Щапова явились В.В. Андреев, И.Я. Аристов, В.И. Кельсиев. Исследуя историю старообрядчества с момента его появления и до середины XIX в., они взяли на вооружение идею о социально-политических причинах раскола. Так, по мнению В.В.Андреева, религиозное разномыслие и церковно-обрядовые особенности - это только внешний предлог, только более понятный для народной массы лозунг протеста Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. - СПб, 1870. - С.10.. Сходных точек зрения придерживались и двое других указанных исследователей. Особо стоит отметить, что они отказались от понимания староверия как отрицательного явления в русской истории, рассматривая его как форму проявления великорусского стремления к независимости, «одно из самостоятельных свободных начал, которые выработались народной жизнью» Аристов Н.Я. Устройство раскольничьих общин. - М., 1863. - С.2. Несомненной заслугой названных ученых является то, что они впервые представили историю раскола как часть гражданской, а не только церковной истории.
Попытку изучить старообрядчество в качестве историко-культурного явления русской жизни предпринял в 70-е гг. XIX в. Н.М. Костомаров. Он пришел к выводу, что в «расколе» русский народ проявил «своеобразную деятельность в области мысли и убеждения», а сам «раскол» был крупным явлением «народного умственного прогресса» Костомаров Н.И. История раскола и раскольников // Вестник Европы. - 1871. - №4. - С. 469.. В 80-е гг. XIX столетия появились работы светских историков и клерикальных публицистов, посвящённые политическим воззрениям староверов. А.С. Пругавин, И.И. Юзов писали об их «коммунистических идеях» и антигосударственном протесте См.: Юзов И.И. Русские диссиденты-староверы и духовные христиане. - СПб, 1881. - 180 с.
Пругавин А.С. Раскол и сектантство в русской народной жизни. - М., 1905. - 94 с.. Н.И.Субботин, возглавлявший тогда кафедру истории и обличения раскола в Московской духовной академии, высказал мнение, что старообрядцы являются «орудием враждебных России партий за границей» Субботин Н.И. Раскол как орудие враждебных России партий // Раскол в России. - СПб, 1882. - C.6..
Фундаментальные с точки зрения фактического наполнения труды по истории старообрядчества в XVII - XVIII вв. были написаны в конце XIX века П.С. Смирновым, который, впрочем, называл раскол «тяжелой болезнью русской церкви», а само староверие - «порождением еретического новшества» Смирнов П.С. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. - Одесса, 1898.- С.5. См. также: Смирнов, П. С. Внутренние вопросы в расколе в XVTI веке. Исследование из начальной истории раскола по вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. - СПб, 1898. - 365 с. Он же. Из истории раскола первой половины XVIII века. - СПб, 1908. - 254 с.. В то же время другой представитель официальной церкви, профессор духовной академии Н.Ф. Каптерев, проанализировав обрядовую практику староверов, сделал вывод, что отстаиваемые ими особенности обряда являются древнейшей формой, заимствованной у греков, и что в их использовании нет никакого преступления Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. - М.,1913. - 271 с.. Важная с методологической точки зрения работа «О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядства» была написана в 1895 г. Н. Громогласовым, который в староверии увидел протест религиозно-национального самосознания части русского народа против попытки подчинить его постороннему авторитету, попытку защитить отечественные традиции от западного влияния. Одним из первых среди церковных историков Н. Громогласов отметил в расколе проявления «некоторых светлых сторон русской народной души» - а именно, любовь к родной старине и готовность жертвовать собой ради нее Громогласов И.М. О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядчества. - Сергиев Посад, 1895. - С.55-56..
Заслуживают внимания и труды самих старообрядцев, появившиеся в начале XX века, после провозглашения вероисповедных свобод. В трудах Ф.Е. Мельникова, И.А. Кириллова, В.Г. Сенатова отразилось их собственное видение истории и философско-религиозных основ русского староверия, противоположное официальным негативным оценкам Мельников Ф.Е. Краткая история Древлеправославной церкви. - Барнаул, 1999. - 568 с.; Кириллов И.А. Правда старой веры. - СПб, 1910. - 248 с.; Сенатов В.Г. Философия истории старообрядчества. - М, 1995.- 86 с .. Таким образом, дореволюционная историография старообрядчества претерпела эволюцию от однозначно негативного отношения к этому феномену до более или менее взвешенных оценок. При этом большинство трудов было посвящено происхождению и ранней истории староверия. Значительных научных работ, специально посвященных периоду конца XIX - начала XX в., до революции 1917 г. написано не было.
Третий период в изучении старообрядчества приходится на советское время. Руководствуясь марксистским тезисом о вторичности религии по отношению к социально-экономическим процессам, советские историки развили линию А.П. Щапова в исследовании проблемы, рассматривая раскол как завуалированное сопротивление царскому режиму. Начиная с 1930 г., трижды издавалась работа Н.М. Никольского «История русской церкви», определившая направление дальнейших исследований старообрядчества. Это явление автор определил как «оппозицию против крепостнического государства и церкви как орудия его господства» Никольский Н.М. История русской церкви. - М., 1985. - С. 186., предсказав ему быструю деградацию в изменившихся условиях. Протест масс против существовавшего до революции строя видели в старообрядчестве и такие крупные ученые как А.И. Клибанов и Н.Н. Покровский. Первый на примере нескольких старообрядческих «общежительств» попытался показать социальные идеалы народа, весьма близкие к коммунистическим и далекие от условий, реально существовавших в России XIX в Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. XIX век. - М., 1978. - 344 с.. Второй, исследуя эсхатологическую идеологию сибирских староверов, пришел к выводу, что она явилась единственно возможной для крестьян формой выражения антифеодального протеста Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке. - Новосибирск, 1974. - 390 с.. Тезис о социально-экономической обусловленности раскола обосновывали и другие советские исследователи - В.Г. Карцов, А.Е.Катунский, Н.С. Гурьянова, и др См.: Карцов В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. - Калинин, 1971. 140 с. Катунский А.Е. Старообрядчество. - М., 1972. - 121 с.; Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. - Новосибирск, 1988. - 192 с.. В целом же советская историография раскола оказалась ещё более тенденциозной, чем дореволюционная. Попадая в разряд атеистической литературы, исследования по истории старообрядчества в большинстве случаев не могли претендовать на объективность оценок. При этом большинство работ были посвящены XVII - XVIII вв., значительно меньшее число - истории старообрядчества XIX в. и практически не поднимались проблемы истории раскола в XX в. старообрядчество конфессия курский община
С другой стороны, интересные работы по рассматриваемой проблеме появились в данный период в среде русских эмигрантов. В частности, староверию посвящен один из разделов «Очерков по истории русской церкви» А.В. Карташева, а русско-американским профессором А.С. Зеньковским была написана объемная монография на эту тему. Оба автора увидели в старообрядчестве проявление национальной великорусской гордости, попранной в XVII в. иноземцами, стремление воплотить наяву «заветный идеал Москвы - Третьего Рима». Работы эти также посвящены XVII в См.: Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. - М., 1992. - Т.2. - 568 с. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовные движения XVII в. - М., 1995. - 528 с..
Возможности для всестороннего изучения старообрядчества появились у отечественных ученых только в начале 1990-х гг. (четвертый период в историографии). Возросший в это время интерес общества к духовной истории России привел к активизации научных исследований по истории «старой веры», результатом чего стала организация ряда научных конференций в Новосибирске, Москве, Владивостоке, Улан-Удэ и других городах. Большой резонанс как в научных, так и общественных кругах получили проведенные в столице России конференции «Живые традиции» (1995 г.) и «Старообрядчество: история, культура, современность» (1996 - 2002 гг.) См.: Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества. Мир старообрядчества. Вып. 4. - М., 1998. - 463 с.; Старообрядчество: история, культура, современность. - М., 1994. - 430 с.; М., 1996. - 421 с.; М., 1997. - 354 с.; М., 1998. - 393 с.; М., 2000. - 506 с.; М., 2002. - 542 с.. Анализ тематики докладов позволяет сделать вывод о том, что проблемы истории антифеодальных протестов и народных выступлений отошли на второй план, все большее внимание привлекает этноконфессиональное самосознание и культура староверов. В этом отношении очень показательна позиция И.В. Поздеевой, которая рассматривает староверие в качестве идеального объекта для изучения древней русской культуры, указывая на принципиальный традиционализм старообрядцев См.: Поздеева И.В. Результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 4. - М., 1998. - С. 13-14.. Руководствуясь этим принципом, исследованием старообрядческой культуры активно занимаются как историки, так и археографы, этнографы, искусствоведы. Так, благодаря публикациям И.В. Поздеевой, Н.Ю. Бубнова, А.И. Мальцева, Т.Ф. Волковой и многих других введено в научный оборот значительное количество памятников старообрядческой мысли, освещены вопросы старообрядческой книжности, иконописания, фольклора и т. д. См., напр.: Поздеева И.В. Ранняя московская печать и старообрядческая книжная культура // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. - Новосибирск, 1992. - С. 151-157; Она же. Традиционная книжность современного старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 1. - СПб, 1992. - С. 11-28; Бубнов Н. Ю. К проблеме возникновения старообрядческой художественной публицистики // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. - Новосибирск, 1992. - С. 47-53. Волкова Т.Ф. Этноконфессиональное самосознание и круг чтения современных старообрядцев Средней Печоры // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. - Новосибирск, 1992. - С. 191 - 196. Она же. Повести и легенды о табаке в контексте мифопоэтических представлений о смерти // Смерть как феномен культуры. - Сыктывкар, 1994. - С. 46-53. Мальцев А. И. Староверы - странники в XVIII - первой половине XIX вв. - Новосибирск, 1996. - 180 с.. Заметной популярностью в последнее время пользуется тема старообрядческого предпринимательства. В частности, работы В.В. Керова и Д.И. Раскова важны для понимания причин успешной хозяйственной деятельности староверов в XVIII - начале XX в См., напр.: Керов В.В. Конфессионально-этическая мотивация хозяйствования староверов в XVIII - XIX веках // Отечественная история, 2001, №4. - С.18-40; Расков Д.Е. Хозяйственная жизнь русского старообрядчества: новаторство в рамках традиций // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 5. Экономика. Вып. 3. - СПб, 1999. - С. 61 - 72.. Начато изучение истории староверов в контексте государственной вероисповедной политики, наиболее объемный труд в этой области принадлежит О.П. Ершовой Ершова О.П. Старообрядчество и государственная политика России в области вероисповедания во второй половине XIX - начале XX веков. Дис. … д-ра ист. Наук. - М., 2000. - 350 с. . Этой же теме отчасти посвящена работа американского исследователя Р. Робсона См.: Robson R.R. Old believers in modern Russia (1905-1917). - De Kalb, 1995. - 304 p..
Хорошие возможности для перехода исследований по истории старообрядчества на более высокий качественный уровень создает быстрое развитие отечественной исторической науки. В частности, для понимания роли староверия в жизни русского этноса в конце XIX - начале XX в. очень важны исследования по истории российской модернизации, которые ведутся такими учеными, как В.В.Алексеев, А.С.Ахиезер, О.Л.Лейбович, В.А. Красильщиков, А.В. Третьяков См., напр.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России). В двух тт. Т.1. От прошлого к будущему. 1997, 805 с. Т.2. Теория и методология. Словарь. 1998. 595 с. Новосибирск; Лейбович О.Л. Социокультурный контекст отечественных модернизаций // Опыт российских модернизаций XVIII -XX века. - М., 2000. - С.88-99; Третьяков А.В. Модернизация России:становление и развитие сельскохозяйственного образования в конце XIX -начале XX веков. - Курск,1999 . - 256 с..
Положительным фактом является рост интереса к староверию в отдельных регионах, о котором свидетельствуют не только отдельные публикации См., напр.: Савицкая О.Н. Старообрядчество Южного Зауралья в XIX в. // Мир старообрядчества. Вып. 4. - М., 1998. - С. 291-299; Королев Г.И. Подмосковные старообрядцы в 1884 г. // Старообрядчество: история, культура, современность. - М., 2000. - С. 119 - 122; Водолазко В.Н. Старообрядчество Олонецкой губернии в начале XX в. // Старообрядчество: история, культура, современность. - М., 2002. - С. 147 - 155 и т. д., но и тематика диссертационных исследований. В 1998 - 2002 гг. было защищено несколько диссертаций, посвященных истории старообрядцев Сибири, Южного Урала, Забайкалья, Дальнего Востока, а также Москвы и Санкт-Петербурга См.: Данилко Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: историко этнографическое исследование. Дис…канд. ист. наук. - Уфа, 2000 - 245 с.; Стахеева Н. Н. Старообрядчество Восточной Сибири в XVIII - начале XX вв. Дис…канд. ист. наук. - Иркутск, 1998. - 340 с.; Васильева С.В. Старообрядчество Западного Забайкалья и вероисповедная политика государства в XVII - XX вв. Дис…канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2000. - 166 с.; Иванов К.Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX века. Дис…канд. ист. наук. - Кемерово, 2001. - 272 с.; Ружинская И.Н. Старообрядчество Олонецкой губернии в конце XVIII - середине XIX в.: численность, расселение, состав. Дис… канд. ист. наук. - Петрозаводск, 2002. - 182 с. Стадников А.В. Московское старообрядчество в социальной истории России XIX - начала XX веков. Дис… канд. ист. наук. - М., 2000. - 247 с. Марченко Е.Е. Старообрядчество в Санкт-Петербурге во второй половине XIX века. Дис… канд. ист. наук. - СПб, 2001. - 177 с.. Кроме того, зарубежными учеными написан ряд работ, посвященных русским старообрядческим поселениям за границей См.: Morris R. Old Russian Ways. - New-York, 1991. - 321 с.; Wing S. Growth of the Old Rite among Converts both within and outside of the Russian Orthodox Church Abroad // Skupiska stroobrzedowcow - Warszava, 1994. - P. 125-130; Robson R. Recovering Priesthood and the Йmigrй Experience Among Contemporary American Bespopovtsy Old Believers // Skupiska stroobrzedowcow - Warszava, 1994. - P. 131-137.. Однако, для создания обобщающих трудов по истории староверия этого явно недостаточно, так как указанные российские регионы слишком специфичны как по своему экономико-географическому положению, так и по культуре, и сделанные выводы не могут быть распространены на основную часть государства. В то же время история провинциального старообрядчества густонаселенных центральных регионов России изучена очень слабо. Курская земля может служить здесь характерным примером - региональная историография до сих пор не располагает исследованиями на эту тему, если не считать несколько небольших статей, опубликованных известным краеведом А.А. Танковым в конце XIX в. на страницах «Курских епархиальных ведомостей» См., напр.: Танков А.А. Сведения о так называемых старообрядцах в Курской губернии в 1812 г. // Прибавление к Курским Епархиальным ведомостям - 1888. - №37. - С. 593-600; Он же. Из истории раскола в Курской епархии. // Прибавление к Курским Епархиальным ведомостям - 1898. - №15. - С. 146-152.. Между тем, быстрое развитие курского краеведения на современном этапе создает благоприятные предпосылки для изучения истории местного старообрядчества. Работы А.Ю. Друговской, А.Н.Курцева, З.Д. Ильиной, А.Т. Стрелкова, И.М. Плаксина, В.В. Захарова, Ю.А. Бугрова и других курских историков, освещая вопросы религиозной, культурной и социально-экономической истории края в конце XIX - начале XX в., значительно облегчают комплексное исследование жизни курских старообрядцев в данный период См., напр.: Друговская А.Ю. Религиозно-нравственные чтения в Курске (конец XIXв.)// Курск. Документы. Воспоминания. Статьи. - Курск, 1997. - С. 170-173; Курцев А.Н. Паломничество в Центральном Черноземье (1861-1917 гг) // Курские тетради. Тетрадь первая. - Курск, 1997. - С. 142-145; Ильина З.Д. Из истории культурной жизни Курска второй половины XIX в. // Из истории культуры Курского края. Ч.1. - Курск, 1995. - С. 82-88; Стрелков А.Т. Черная сотня в Центральном Черноземье. - Курск, 2000. - 136 с.; Плаксин И.М. Развитие книжной торговли в Курской губернии во второй половине XIX в. // Культура в истории России: прошлое и современность. - Курск, 2001. - С. 177 - 181; Захаров В.В. Купечество Курской губернии в конце XIX - начале XX веков: Дис…канд. Ист. Наук. - Курск, 1996. - 204 с.; Бугров Ю.А. История Курской епархии. - Курск, 2003. - 104 с. и др..
Подводя итог анализу всей предшествующей историографии старообрядчества, нужно отметить, что слабыми её сторонами являются: во-первых, малая изученность периода конца XIX - начала XX в.; во-вторых, недостаточное внимание учёных к истории староверов в центральных регионах России (в том числе на Курской земле); в-третьих, сильная зависимость от политики и идеологии, вплоть до начала 90-х гг. XX в. заставлявшая исследователей сильно сужать круг рассматриваемых проблем. Явно недостаточно разработаны вопросы, которые принято относить к сфере исторической психологии (менталитет, идеалы, ценности староверов) и социальной истории (их отношение к модернизационным процессам в обществе); нет специальных исследований, посвящённых истории промежуточной между официальным православием и старообрядчеством форме вероисповедания - единоверию.
Предлагаемая работа призвана в определённой мере восполнить эти недостатки.
Целью настоящего исследования является комплексное изучение истории курского старообрядчества в условиях модернизации конца XIX - начала XX в. Реализация этой цели связана с решением следующих задач:
- определить роль и место старообрядчества как отдельной конфессии в жизни Курской губернии в конце XIX - начале XX в., изучив вопросы его генезиса, численности, расселения, социального состава, а также особенности идеологии и культа;
- проанализировать мировоззренческие и духовно-нравственные основы староверия в рассматриваемый период, проследить их отражение в повседневной жизни старообрядческих общин, выявить степень влияния на старообрядческую культуру модернизационных процессов;
- изучить особенности положения староверов в обществе в конце XIX - начале XX в., выявить динамику развития их взаимоотношений со светскими властями и официальной церковью.
Объектом исследования является русское старообрядчество, понимаемое как совокупность религиозных течений, возникших в России в конце XVII в. вследствие религиозного раскола и стремившихся к сохранению старых церковных правил (старой веры) и прежних устоев жизни в условиях модернизации и европеизации российского государства и общества.
Предметом исследования является история курского старообрядчества в конце XIX - начале XX в. как отдельной социокультурной группы населения, со свойственным ей менталитетом, религиозными и бытовыми традициями, а также особым правовым статусом.
Хронологические рамки работы охватывают временной отрезок с начала 80-х гг. XIX столетия по 1917 г. Данный период был отмечен ускорением модернизационных процессов в России, отчетливо выявивших своеобразие основанной на традиционализме старообрядческой культуры; он же стал временем постепенной легализации старообрядчества в государстве. Условными границами периода являются, с одной стороны, выход закона 1883 г. «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб» и, с другой, революционные события 1917 г., разрушившие прежнюю систему церковно-государственных отношений. В первом параграфе первой главы данные хронологические рамки были расширены, поскольку понимание процессов, происходивших в жизни старообрядческого мира Курской губернии в конце XIX - начале XX в. требует обращения к особенностям его генезиса.
Географические рамки исследования ограничены территорией Курской губернии в том ее виде, в каком она существовала с момента образования в 1797 г. по 1925 г., т. е. в составе 15 уездов общей площадью 46,5 тыс. км2. В конце XIX - начале XX вв. Курская губерния представляла собой типичный провинциальный регион европейской России, признаками чего были аграрный характер экономики, преобладание великороссов над представителями других этносов (77,3% из общего числа жителей) и доминирование православного вероисповедания среди населения (98,7%) Сведения об этническом и конфессиональном составе губернии даны по состоянию на 1897 г. (См.: Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Курская губерния. - СПб, 1904. - С. V.)..
Методологическая база исследования. При написании данной работы автор руководствовался принципами историзма, научности и объективности. При решении исследовательских задач применялись источниковедческий, историко-генетический, историко-типологический методы. Важную роль при написании работы сыграл метод обобщения. Он позволил говорить о единстве основных культурных традиций всех старообрядческих общин региона, в силу исторически сложившихся обстоятельств имевших некоторые различия в сфере идеологии и религиозного быта.
Теоретической основой исследования является цивилизационный подход. В соответствии с ним Россию можно рассматривать в качестве отдельной цивилизации, основополагающей характеристикой которой является противоборство «восточного» (традиционалистского) и «западного» (либерального) начал. Такой подход объясняет факт возникновения и стойкость в российском обществе «культурного раскола», а также его конкретного проявления - раскола церковного. Также весьма важны для работы отдельные положения теории модернизации. В частности, принципиальное значение имеет тезис о «догоняющем» характере российской модернизации. Модернизация такого типа ставит проблему внесения в свою культуру важнейших элементов культуры других стран и народов, а потому неизбежно порождает оппозицию в среде патриархального общества. В ряде случаев старообрядчество может рассматриваться как консервативный полюс этой оппозиции.
Источниковая база исследования. В исследовании использовались архивные и печатные источники. К первым относятся материалы трех архивов: Российского государственного исторического архива (РГИА), Архива Русского географического общества (АРГО) и Государственного архива Курской области (ГАКО).
Первостепенную важность для работы имели документы РГИА. В частности, большую роль в исследовании сыграли отчёты о состоянии Курской епархии, содержащиеся в фонде №796 (канцелярия Синода). В каждом из этих ежегодно подававшихся курскими преосвященными отчетов есть раздел о состоянии «раскола» в епархии, откуда были взяты сведения о численности местных старообрядцев в разные годы рассматриваемого периода, их расселении, взаимоотношениях с представителями господствующей церкви и окружающим населением, а также предпринимаемых курскими епархиальными властями мерах по борьбе с «расколом». В фондах Департамента общих дел МВД (№1284) и канцелярии министра земледелия (№381) почерпнуты ценные факты о политике по отношению к курским староверам светских властных структур.
Менее обширные, однако также весьма интересные материалы были найдены в АРГО. К ним относятся историко-этнографические зарисовки жизни староверов Курского, Суджанского и Фатежского уездов, находящиеся в разряде №19 (Курская губерния) этого архива.
Наконец, самую многочисленную группу архивных источников составили материалы ГАКО. Так, в фонде №1 («Канцелярия курского губернатора») сохранились рапорты уездных исправников и курского полицмейстера о состоянии «раскола» на вверенных им территориях, переписка губернаторов с преосвященными, а также представителями жандармерии по тому же вопросу. Ценные сведения были найдены в фонде Курской духовной консистории (№20): о мерах церковных властей по борьбе со старообрядчеством, о единоверческих приходах, о присоединениях к официальному православию. Там же находятся и «раскольнические» ведомости, призванные фиксировать факты рождения, смерти и браков староверов. Материалы о численности курских старообрядцев в отдельных уездах и распределении их по толкам были взяты в фонде №4 (Статистический комитет) и частично - в №483 (Благочиннические округа). Получить разносторонние сведения о взаимоотношениях старообрядцев с гражданской администрацией на протяжении всего рассматриваемого периода позволили документы Курского губернского правления (фонд №33); там же содержатся сведения о регистрации старообрядческих общин и строительстве молитвенных домов в 1905 - 1916 гг.
Ко второй группе относятся печатные источники различных видов. Во-первых, опубликованные законодательные акты, регулировавшие положение староверов в рассматриваемый период. Во-вторых, статистические материалы, представленные в «Обзорах Курской губернии», «Памятных книжках» и других изданиях курского статистического комитета, а также данные Всероссийской переписи 1897 г. В-третьих, широко использовались материалы периодической печати, прежде всего «Курских епархиальных ведомостей». В их официальной части содержатся постановления епархиального начальства о «борьбе с расколом», отчёты епархиальных миссионеров и Братств, объявления о публичных диспутах со староверами и т. д., в неофициальной части - разного рода полемические статьи, а также церковно-приходские летописи. Также нашли своё отражение в работе материалы из курского «Миссионерского листка» и центральных журналов - старообрядческой «Церкви», синодального «Миссионерского обозрения» и «Исторического вестника».
Отдельную группу составили источники старообрядческого происхождения. К таковым относятся рукописи курских староверов, опубликованные на страницах «Миссионерского обозрения» и «Курских епархиальных ведомостей»; сочинение известного в конце XIX в. старообрядческого начётчика И.Е. Кабанова (Ксеноса) «История и обычаи Ветковской церкви»; религиозное произведение священника-старовера Е. Александрова.
Научная новизна диссертации определяется тем обстоятельством, что она является первой научной работой по истории дореволюционного курского старообрядчества. В ней проанализированы ранее неизвестные особенности генезиса староверия на курской земле, а также проблемы численности, социальной принадлежности и расселения его представителей в конце XIX - начале XX в.; на уровне региона рассмотрены направления (толки) старообрядчества (беспоповцы, беглопоповцы, белокриницкие староверы) со свойственной им идеологией и богослужебной практикой. Впервые прослежена связь между прошлым российского старообрядчества и историей Курского края, а также показана значительная роль староверов в жизни дореволюционной Курской губернии.
В принципиально новом для исследований по истории русского старообрядчества ключе (через призму цивилизационного подхода и теории модернизации) проведено исследование культурных традиций курских староверов. Взгляд на староверие как консервативный полюс оппозиции патриархального общества к «догоняющей» модернизации и европеизации обусловил детальный анализ мировоззрения курских старообрядцев в конце XIX - начале XX в. и степени воздействия модернизационных процессов на их традиции, что не характерно для предыдущих исследований прошлого старообрядчества в регионах России.
Введение в научный оборот ряда документов из канцелярии курского губернатора и курской духовной консистории позволило изучить особенности реализации вероисповедных законов 1883 и 1905 гг. в условиях российской провинции и проследить эволюцию отношений староверов с официально православной церковью в соответствующий период. Впервые освещена история шести существовавших в Курской епархии до 1917 г. единоверческих приходов, что является одним из первых шагов в изучении российского единоверия в конце XIX - начале XX в.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в масштабных исследованиях культурной и социальной истории России. Материалы диссертации могут быть привлечены при построении учебных курсов по истории, культурологии, религиоведению и краеведению, а также использоваться государственными служащими, ответственными за координацию конфессиональной политики как в стране, так и на региональном уровне.
Апробация результатов исследования. Основные идеи и результаты работы докладывались на международной и межрегиональной научных конференциях (Время и человек в зеркале гуманитарных исследований: Научная конференция в рамках Пятой Международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура - Образование - Человек». Курск, 2003; Вторые Дамиановские Чтения: Межрегиональная научно-практическая конференция. Курск, 2001), а также изложены в десяти публикациях общим объемом 3,05 п. л.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы, дается историографический обзор, определяются географические и хронологические рамки, формулируются цели и задачи, методологическая основа исследования, характеризуется источниковая база, а также научная и практическая значимость работы.
В первой главе «Староверие как отдельная конфессия на территории Курской губернии» рассмотрен генезис курского старообрядчества и его роль в жизни Курского края в XVIII - XIX в.; освещены вопросы численности, расселения и социальной принадлежности местных староверов в конце XIX - начале XX в.; выявлены особенности идеологии и организации религиозной жизни старообрядцев в этот период.
Исследование показало, что история курского старообрядчества началась в 50-е гг. XVII в., и с тех пор «старая вера» была заметным явлением в жизни региона. Сразу после начала никоновских реформ часть населения юго-западной части Курского края проявила склонность к «расколу». Между 1658 и 1660 г. известным русским подвижником Иовом на месте современного районного центра - г. Льгова был основан старообрядческий монастырь, быстро ставший духовным центром округи. Тогда же началось религиозное брожение в Рыльске, причем один из местных «ревнителей старины», настоятель церкви Василия Великого Никольского монастыря Феодосий, впоследствии стал одним из вождей русского старообрядчества. В 60-70-е гг. XVII в. в результате переселения староверов из центральных областей государства в северной части Курского края появилось несколько старообрядческих деревень и сел. В 1683 г. в Курск было переведено около шестисот стрельцов-старообрядцев из разных городов Московского государства, после чего часть города, находящаяся за рекой Тускарь, где стрельцы поселились с семьями, стала крупным региональным центром «старой веры».
В конце XVII - первой половине XVIII в. (период наибольшей нетерпимости к «старой вере» со стороны российских властей) часть местных староверов ушла на запад, составив значительную часть населения Ветковской старообрядческой колонии в Польше и пограничных с ней черниговских Стародубских слобод. Оставшиеся в курских пределах староверы были вынуждены скрывать свою конфессиональную принадлежность. Однако ликвидировать «старую веру» в регионе не удалось, а в условиях либерализации вероисповедной политики при Екатерине II и Александре I местное старообрядчество существенно окрепло. В 1812 г. специальная правительственная комиссия была вынуждена отнести Курскую губернию к числу тех мест, где «раскол» имел «значительное распространение». По официальным данным 1812 г. здесь проживало 8776 «ревнителей старины», в 1826 г. - 13761 Данные приводятся по: Варадинов Н.В. История министерства внутренних дел. Кн. 8. - СПб, 1862. - С. 157.. В их число вошли и представители хорошо известных в губернии купеческих династий Шелеховых, Титовых, Голиковых, Сыромятниковых, Полевых, Ситниковых, Калугиных, Гапонцовых, Калошиных, Сапуновых, Силиных, Лысенковых, Асетринкиных и др. До 1826 г. в Курской губернии было построено до шестидесяти старообрядческих часовен и молитвенных домов, пять из которых находились в затускарной части Курска. В годы царствования Николая I мероприятия по борьбе с «расколом» на местном уровне (преследования старообрядческих священников и наставников, закрытие моленных, «противораскольническая» пропаганда) возобновились, однако большого успеха не имели, так как большинство курских староверов остались верны своим религиозным традициям. В 1872 г. епархиальные власти признали факт малой эффективности предпринятых мер. Таким образом, за два первых века своего существования на курской земле староверие доказало свою жизнеспособность и значительные адаптационные возможности.
Исследование показало, что в конце XIX - начале XX в. старообрядцы играли существенную роль как в социально-экономической, так и духовной жизни Курской губернии. В 1884 г. здесь проживало 15 тыс. официально зарегистрированных староверов РГИА. Ф.796. - Оп.442. - Д.1030. - Л.18., в 1900 г. - 19 тыс. РГИА. Ф.796. - Оп.442. - Д.1843. - Л.31., а к концу рассматриваемого периода, в 1916 г., их насчитывалось 27503 РГИА. Ф.796. - Оп.442. - Д.2754. - Л.31.. В то же время современниками признавался факт существования значительного числа «незаписных» старообрядцев. Представители официальной церкви, занимавшиеся статистикой такого рода, были заинтересованы в занижении количества «ревнителей старины» - это позволяло им создавать видимость успехов в борьбе с «расколом». Старообрядцы также не стремились записываться в качестве таковых в официальные документы, чтобы не привлекать к себе внимание властей. В результате официальная численность курских староверов оказывалась в полтора-два раза ниже фактической. Например, по Обоянскому уезду в 1897 г. она составляла 974 чел., хотя подсчеты обоянского уездного исправника за три года до того дали цифру 1700 человек ГАКО. Ф.1. - Оп.1. - Д.5426. - Л.211..
Основными факторами роста численности местных старообрядцев на протяжении всего рассматриваемого периода были естественный прирост и переходы в старообрядчество лиц, «сочувствующих расколу», имевшие массовый характер в нескольких населенных пунктах после объявления вероисповедных свобод в 1905 г. (более 2 тыс. человек) Миссионерское обозрение. - 1915. - №8. - С.569..
В большинстве своем старообрядцы являлись сельскими жителями, доля горожан в 1897 г. среди них составляла лишь 4, 4% Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения российской империи 1897 г. Курская губерния. - СПб, 1904. - С. 110-130. Специальной статистики, отражавшей удельный вес старообрядцев в рамках отдельных сословий и социальных групп, в конце XIX - начале XX в. не велось, однако анализ других источников (донесения уездных исправников, отчеты курских архиереев в Св. Синод, «раскольничьи» книги) свидетельствует, что курские староверы принадлежали к тем категориям населения, которые в наименьшей степени подверглись европеизации и сохраняли традиционно русский жизненный уклад. Кроме «землепашцев», заметную часть староверов составляли ремесленники и лица купеческого звания; практически не было среди них дворян и представителей городской интеллигенции. Исследование также показало значительную роль староверов в хозяйственной жизни Курской губернии. Современниками часто отмечалась экономическая состоятельность большинства местных «ревнителей старины», а также большое количество среди них зажиточных купцов. Наиболее известными из них были: Трофимовы, Рыловниковы, Гриневы (Рыльск); Белобородовы, Мальцевы, Григоровы (Льгов); Булгаковы, Варваровы, Резвых (Обоянь); Баклановы, Кашеваровы (Курск), Шараповы (сл. Михайловка, Дмитриевский уезд); Щербаковы (Фатеж). Примером успешной хозяйственной деятельности курских староверов является их фактическая монополия на «косный» промысел в Рыльском уезде, приносивший до начала XX в. значительную прибыль.
Как представители отдельной конфессии старообрядцы охарактеризованы в работе с точки зрения их идеологии и форм богослужебной практики. Показано, что в Курской губернии были представлены все три направления (толка) российского староверия - беспоповцы, беглопоповцы (часто называвшие себя «ветковцами» в память о духовном центре предков - Ветковской старообрядческой колонии XVIII в.) и приверженцы т. н. Белокриницкой иерархии, названной по месту пребывания ее первого епископа (м. Белая Криница, Буковина). При общем скептическом отношении к господствующей церкви каждому из названных толков были присущи свои особенности. Беспоповцам, преобладавшим в Рыльском и Суджанском уездах и к 1915 г. официально насчитывавшим 10880 чел., была свойственна мрачная эсхатологическая идеология. Свершившимся фактом беспоповцы считали «духовное воцарение» антихриста на земле и уничтожение им «истинного священства». Как следствие, они не пользовались услугами священников и самостоятельно совершали богослужения без литургии по старым обрядам при помощи своих наставников. Беглопоповцы, составлявшие подавляющее большинство от староверов Фатежского и Курского уездов и имевшие в 1915 г. 12211 сторонников, были менее фанатичны. Для совершения христианских таинств по старому чину они пользовались услугами бывших священнослужителей официальной церкви при условии проклятия последними «никонианских ересей». И первый, и второй толки, вместе составлявшие около 85% местных «ревнителей старины», были представлены многочисленными автономными общинами, совершенно самостоятельными в своей религиозной жизни. «Белокриницкие» староверы, располагавшиеся в Обоянском и Льговском уездах и насчитывавшие в 1915 г. 4150 чел. См.: Обзор Курской губернии за 1915 г. - Курск, 1916. - С. 66., напротив, являлись частью всероссийской старообрядческой церкви. Они имели духовного «пастыря» в лице московского старообрядческого архиепископа и собственных священнослужителей, а потому с точки зрения организации церковной жизни «белокриницких» старообрядцев от прихожан господствующей церкви отличала только дониконовская обрядовая практика.
Все указанные направления курского старообрядчества имели своих «идеологов» в лице начетчиков, отстаивавших правоту «старой веры» в диспутах с представителями официального православия. Выражая мнение своих одноверцев, начетчики критиковали «господствующую» церковь за «неуважение» к «святой старине», небрежное отношение к обрядам, за утрату соборности, «самовластие» епископов, чрезмерную зависимость от государственной власти и т. д. В некоторых случаях их пропаганда встречала одобрительное отношение в нестарообрядческой среде, о чем свидетельствует присоединение к беспоповству жителей двух крупных сел Курской губернии - Самодуровки (Фатежский уезд) и Бирюковки (Суджанский уезд) в течение 1906 - 1913 гг.
Во второй главе «Культурные традиции старообрядческих общин в эпоху российской модернизации» рассматриваются особенности мировоззрения курских староверов в конце XIX - начале XX в., характерные черты их жизненного уклада и изменения, происходившие в нем, а также специфика воспитания молодежи в старообрядческих общинах в данный период.
Исследование жизни курских староверов в конце XIX - начале XX в. показало, что главной особенностью старообрядческой культуры в этот период был традиционализм, ставший особенно заметным из-за происходивших в России модернизационных процессов. Модернизация, внедрявшая в российскую действительность западные эталоны и ценности, серьезно отразилась на менталитете и жизненном укладе широких масс. Для государства в целом в рассматриваемый период были характерны: быстрое разрушение патриархальных устоев в деревне, участившееся пренебрежение «дедовскими» традициями, рост индивидуализма и «капитализация» человеческих отношений. Влияние православия на народную жизнь ослабело, упал авторитет священнослужителей.
Подобные документы
Проведение анализа развития Курской губернии в социальной и экономической сфере. Создание общей картины благоустройства Курской губернии. Описание особенностей развития дорожного строительства, школьной системы, медицины и благотворительности в крае.
курсовая работа [64,8 K], добавлен 02.06.2015Социокультурный смысл старообрядчества и его объективная значимость на примере Нижегородской губернии. Культурная специфика русского старообрядчества в тех формах, которые сохранились и стали его наиболее актуальными атрибутами. Питиримово разорение.
курсовая работа [69,4 K], добавлен 24.08.2016Особенности развития Орловской губернии на рубеже XIX-XX веков, противоречия модернизации и трансформации. Общественная жизнь в органах местного самоуправления, система образования. Распространение революционных идей на территории Орловской губернии.
дипломная работа [92,6 K], добавлен 17.03.2012Решение проблем голодающей России органами земского самоуправления (на примере Курской губернии). Голод 1891-1892 годов на территории Курской губернии, его причины. Окончание голода 1893 года на территории Курского края. Меры земств по борьбе с голодом.
курсовая работа [502,1 K], добавлен 05.12.2010Заселение с. Рассказово в конце XVII - начале XVIII в. Становление Рассказово, как торгово-промышленного центра Тамбовского уезда во второй половине XVIII в. Формирование крестьянского кустарно-ремесленного сообщества в условиях крепостной зависимости.
дипломная работа [240,4 K], добавлен 06.07.2015Крестьянская реформа и ее место в истории России, значение отмены крепостного права в развитии капитализма в государстве. Положение крестьян в Самарской губернии в конце XIX века, уровень развития промышленности и торговли в начале и середине XX века.
реферат [30,1 K], добавлен 15.11.2009Общая характеристика социально-экономического развития Аргентины в XIX - начале ХХ века, а также его особенности после создания самостоятельного государства. Анализ и специфика анархизма и идентичноста аргентинских рабочих в конце XIX – начале ХХ века.
реферат [34,0 K], добавлен 26.07.2010История развития телефонной сети на территории Суджанского земства Курской губернии. Проблемы связи с другими городами. Плата для земства за телефонные сообщения, ответственность за их исправное содержание. Ежегодный бюджет Суджанской телефонной сети.
статья [16,4 K], добавлен 20.11.2009Развитие Казанской губернии в XVIII в. Политики насильственной русификации и христианизации. Развитие культуры и просвещения. Казанская губерния в пореформенный период. Экономическое и социально-политическое положение Казанской губернии в начале XX века.
курсовая работа [54,3 K], добавлен 16.04.2014Российское законодательство в еврейском вопросе в конце XIX - начале XX вв. Ограничение в правах и регламентирование жизни иудейского населения при Екатерине II. Начало установления черты оседлости. Крайний антисемитизм Александра III и Николая II.
курсовая работа [39,7 K], добавлен 28.06.2009
