Старообрядчество Курской губернии в конце XIX - начале XX века

Эти процессы сделали очевидным культурный разрыв между большей частью российского общества и его наиболее консервативной составляющей - старообрядчеством. Для старообрядческого мира Курской губернии ослабление патриархальных устоев было гораздо менее характерно, чем для окружающего населения, что объяснялось особенностями мировоззрения староверов. Отправной точкой этого мировоззрения была уверенность в «испорченности» мира, его регрессивном развитии после церковных реформ XVII в., означавших для старообрядцев отступление от «истинной веры». В местном старообрядческом фольклоре конца XIX - начала XX в. настойчиво проводится мысль о том, что прошлое лучше настоящего. В рукописях и духовных стихах курских староверов идеализировалась дониконовская Русь («Третий Рим»), а история «олатиненной» России XVIII - XIX веков., напротив, определялась как «время, достойное плача», преддверие прихода антихриста. Скептическое отношение к современности отражалось и в поисках рыльскими крестьянами-старообрядцами легендарной страны Беловодье, олицетворявшей «старинный и праведный» жизненный уклад. Такая идеализация старины определяла стремление староверов быть похожими на «благочестивых предков», а ожидание близкого светопреставления делало особенно важной проблему спасения души в узком кругу единомышленников - последних «истинных христиан». Поэтому, вопреки тенденциям российской модернизации, главными ценностями для староверов оставались традиция, религия и община.

Отношение «ревнителей старины» к образованию и предпринимательской деятельности в рассматриваемый период в целом соответствовало консервативным православным установкам. Образование ценилось староверами, прежде всего, как средство познания Слова Божия; изучение наук с практическими задачами не считалось обязательным; материальное богатство являлось ценностью постольку, поскольку оно могло принести пользу «старой вере». Состоятельные старообрядцы считали своим долгом строить храмы, приобретать церковную утварь, заниматься благотворительностью. При этом их состояния рассматривались не столько как частная собственность, сколько в качестве достояния общины. Капиталистические отношения западного типа, основанные на индивидуализме, в старообрядческой среде не принимались; в течение рассматриваемого периода курские староверы оставались противниками частной собственности на землю. Главным мотивом, определявшим активную хозяйственную деятельность старообрядцев, было стремление возвысить «старую веру» и поддержать достойное существование ее хранителей. Характерным примером является история «крепкого» крестьянина Т.Н. Воробьева из с. Воробьевки Щигровского уезда: располагая значительными средствами, он вел аскетический образ жизни, зато в 1907 г. построил для односельчан церковь ГАКО. Ф. 33. - Оп. 2. - Д. 12649..

Анализ жизненного уклада курских староверов показал, что набожность и традиционализм в их мировоззрении существенно отражались на повседневной жизни старообрядческих общин в конце XIX - начале XX в. Так, очень ярко эти свойства проявились в важнейшей сфере старообрядческой повседневности - богослужениях. Центрами религиозной жизни старообрядцев были моленные, находившиеся либо в отдельных помещениях, либо в домах наставников; после 1905 г. к ним добавилось несколько больших церквей. Богослужения проходили по обрядам, утвержденным Стоглавым собором 1551 г., с использованием традиционных для средневековой Руси лестовок и подручников, а также «крюковых» певческих книг. Верующими надевалась специальная «моленная одежда», сохранявшая черты русского национального костюма. Современниками, включая курских архиереев, отмечались продолжительность старообрядческих богослужений (5-6 часов), активное участие в них всех верующих и скрупулезное соблюдение староверами всех обрядовых тонкостей. В быту набожность «ревнителей старины» проявлялась в особой строгости постов, скептическом отношении к танцам, внецерковной музыке, курению.

Недостаток священнослужителей (у поповцев) или их полное отсутствие (у беспоповцев) заставляли рядовых членов старообрядческих общин самостоятельно толковать те или иные догматы Священного Писания. Важной составляющей их повседневной жизни были «споры о вере» с представителями других толков и «никонианами». Все это требовало самообразования, осуществлявшегося при помощи дониконовских церковных книг или их копий. Любовь к книгам определяла относительно высокий уровень грамотности староверов. Так, если в 1884 г. доля грамотных в Курской губернии в целом составляла 8,1%, то в отдельных старообрядческих поселениях (с. Благодатное, с. Пушкарное, д. Верхнее Жадино и т. д.) она доходила до 40 - 45%.

В ходе исследования было выявлено, что и в начале XX в. курские старообрядцы в основной своей массе сохраняли приверженность к традиционной русской одежде, категорически отвергая при этом ассоциировавшиеся с «латинством» бритье бород и использование косметики. Традиционализм проявлялся во внутриобщинных отношениях староверов, характеризовавшихся высоким авторитетом «стариков». В старообрядческих общинах Курской губернии сохранялись некоторые древнерусские обычаи, например, обычай «тайной милостыни» - тайной помощи нуждавшимся членам общины, к началу XX века забытый большинством населения России.

Стремление сохранить свою веру и обычаи «непорушенными» определяло относительную обособленность старообрядческого мира Курской губернии от остального населения. Вплоть до 1917 г. современниками отмечалась «замкнутость» староверов, выражавшаяся в стремлении избегать разговоров или совместных трапез с нестарообрядцами. - «мирскими». Тем не менее, под влиянием модернизационных процессов эта изоляция стала уменьшаться. Либерализация государственной конфессиональной политики дала возможность старообрядцам пропагандировать свои взгляды, что приводило к неизбежным контактам с окружающим населением. Кроме того, достаточно распространенным явлением в рассматриваемый период стали межконфессиональные браки, смягчавшие отношение «ревнителей старины» к «мирским».

Исследование показало, что важнейшим фактором, определявшим крепость традиций и преемственность поколений в старообрядческой среде, было воспитание молодежи. Важным условием его успешности была изоляция ребенка от посторонних влияний, а ответственность за воспитание молодежи делили семья и община. В начале XX в. в старообрядческих семьях сохранялся патриархальный уклад, соответствующий установлениям написанного в XVI в. «Домостроя». Власти отца придавалось сакральное значение, от детей требовалось беспрекословное подчинение. Здесь же практиковался метод раннего трудового воспитания. Например, малолетних сыновей купцов Шараповых из слободы Михайловки Дмитриевского уезда можно было постоянно видеть за прилавком вместе с приказчиками.

Община, как правило, брала на себя функцию обучения молодежи. Так, в густо населенной староверами-беспоповцами Благодатенской волости Рыльского уезда в конце XIX в. проживало множество «мастеров грамоты», обучавших детей своих одноверцев. В результате их деятельности уровень грамотности в данной местности в 80-е гг. XIX в. вдвое превышал средние губернские показатели. Такие «мастера» имелись и в других уездах. Кроме того, функции учителей в старообрядческих общинах часто брали на себя «скитницы» - незамужние девы, посвятившие жизнь молитве и посту. Обучение носило церковный характер, предметом изучения были священные книги и молитвы, предпочтение отдавалось церковнославянскому языку. Невнимание к «мирским» наукам, становившимся все более востребованными в ходе модернизации, привело к тому, что некоторые курские «ревнители старины», начиная с 80-х годов XIX в., стали вопреки традиции отдавать своих детей в государственные школы. Таких детей, однако, было немного (максимум -237 чел. в 1904 г.) РГИА. Ф. 796. - Оп. 442. - Д.2033. - Л. 30.. При этом обучение в государственной школе рассматривалось как вынужденная, нежелательная мера. Так, когда в с. Приходьково Дмитриевского уезда в 1912 г. старообрядческая община открыла собственную школу с широким кругом изучаемых предметов, молодые староверы немедленно покинули местную церковную школу и перешли к «своим» РГИА. Ф. 796. - Оп. 442. - Д. 2525. - Л. 24..

В третьей главе «Курское старообрядчество в системе общественных отношений в конце XIX - начале XX в.» анализируется эволюция правового статуса староверов и изменение их фактического положения в Курской губернии в данный период; исследуются попытки миссионерского влияния на старообрядцев со стороны официально православной церкви, а также история курских единоверческих приходов.

В работе показано, что с 1883 по 1917 гг. в жизни курского старообрядчества произошли значительные изменения, обусловленные смягчением государственной конфессиональной политики. С начала 80-х гг. XIX в. под влиянием модернизации в России начался пересмотр традиционно негативного отношения власти к староверию, имевший два основных этапа: 1883-1905 и 1906-1917 гг. В 1883 г. вышел закон «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб», позволявший староверам открывать с разрешения Консистории и министра внутренних дел новые моленные и беспрепятственно совершать богослужения при условии отказа от пропаганды и «публичного оказательства раскола». Тем не менее, проведенный анализ взаимоотношений курских староверов с губернскими властными структурами говорит о том, что принцип веротерпимости на местном уровне на данном этапе реализован не был. Имевшиеся в законе оговорки позволяли представителям власти использовать традиционные запретительно-ограничительные меры с целью максимального стеснения религиозной жизни старообрядцев. В частности, из-за тесной связи светских властей с официальной церковью получить разрешение на открытие моленной староверам было чрезвычайно сложно, а «самочинная» организация таковой влекла за собой санкции. Так, в 1892 - 1895 гг. на территории Курской губернии полицией было закрыто несколько десятков молелен, построенных без соответствующего разрешения, с изъятием оттуда всех культовых принадлежностей ГАКО. Ф. 20. - Оп. 2. - Д. 405. - Л.92-254.. В ряде случаев имели место судебные разбирательства по фактам «оказательства раскола» в виде пения на старообрядческих похоронах ГАКО. Ф.33. - Оп. 2. - Д. 6231. - Л. 1-4..

Исследование семейно-наследственных отношений курских старообрядцев до 1905 г. показало, что они испытывали существенные трудности и в этой сфере. Браки, освящавшиеся старообрядческими священниками или наставниками, законом не признавались, а специально предусмотренная процедура регистрации брака в полиции была неприемлема для «ревнителей старины» из-за необходимости признать себя «раскольниками». Как следствие, большинство курских старообрядческих пар жили незарегистрированными, что влекло за собой трудности при узаконении детей и передаче наследства. Попытки узаконить отношения при помощи официально православного священнослужителя также не решали проблемы, так как дети от такого брака формально считались «православными» и воспитание их в старообрядческих традициях становилось основанием для обвинения родителей в «пропаганде раскола». Так, в с. Бирюковке Суджанского уезда в 1896 г. проходило следствие по факту «воспитания детей в расколе» девяноста двумя местными староверами ГАКО. Ф. 33. - Оп. 2. - Д.6259. - Л. 5-7..

Жизнь курских старообрядцев изменилась после 1905 г., когда в условиях революционного подъема российское правительство пошло на объявление вероисповедных свобод. Закон от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» снимал ограничения на «оказательство» и пропаганду староверами своих убеждений, позволял им юридически регистрировать общины и строить церкви, признавал старообрядческих священнослужителей и наставников в качестве официальных лиц. Выход данного закона привел к подъему активности староверов в последующее десятилетие. С 1905 г. обычным явлением в Курской губернии стали старообрядческие крестные ходы и публичные процессии, визиты агитаторов-начетчиков из других губерний, началось активное распространение старообрядческой литературы. В 1907 г. Курским губернским правлением была зарегистрирована «Рыльская община старообрядцев Ветковского согласия»; в ходе последующих семи лет свое существование официально оформили еще двенадцать общин староверов в семи уездах губернии. Параллельно шло строительство новых молитвенных домов и церквей. Так, значительными событиями для старообрядческого мира губернии явилось открытие церквей св. Дмитрия Солунского во Льгове, св. Николая Чудотворца в с. Ивановском Льговского уезда, св. Василия Великого в Обояни и т. д.

Традиционно негативное отношение чиновников к староверам не было преодолено полностью до 1917 г.. Так, курским старообрядцам было отказано в возврате конфискованных в предыдущие годы богослужебных принадлежностей; в 1910 г. староверам д. Викторовка Рыльского уезда было безосновательно запрещено строительство моленной; в 1914 г. имели место случаи незаконной отправки старообрядческих наставников на фронт См.: ГАКО. Ф. 33. - Оп. 3. - Д. 767. - Л. 57; Д. 14878. - Л. 17; Расколо-старообрядческая жизнь // Миссионерское обозрение. - 1915. - №8. - С. 568.. Тем не менее, подобные явления стали редкостью, в целом в обществе наблюдалось оздоровление межконфессиональных отношений. Например, на освящении старообрядческого храма в Обояни в 1910 г. присутствовала вся уездная администрация. Со страниц местных печатных изданий постепенно ушло оскорбительное слово «раскольники», а в отношении старообрядцев к «мирским» отмечалось «отсутствие прежней неприязни».

Сложнее развивались отношения старообрядцев с представителями «господствующей» церкви. Последние не признавали права староверов на независимость в религиозной жизни, в течение всего рассматриваемого периода пытаясь воссоединить их с официальным православием. При этом активность миссионерской деятельности курских епархиальных властей возрастала по мере самоустранения государства от борьбы с «расколом». Так, на рубеже 80-90-х гг. XIX в. в Курской епархии была создана система «внутренней миссии». В 1889 г. для координации деятельности приходских священнослужителей, традиционно выполнявших миссионерские функции, были учреждены должности епархиального и окружных миссионеров. В 1891 г. в Курске было образовано Братство им. Феодосия Печерского, одной из главных задач которого стало «содействие ослаблению раскола». Миссионеры и члены Братства распространяли в народе «противораскольничью» литературу, организовывали религиозно-нравственные чтения, увещевали «заблудших». При этом до 1905 г. часто использовалась помощь полиции. Например, массовое «увещевание» староверов с. Верхнее Березово Суджанского уезда в 1897 г. удалось провести после того, как полицейский пристав пригрозил подвергнуть их уголовной ответственности за «удержание детей в расколе» ГАКО. Ф.33. - Оп. 2. - Д.6238. - Л.4.. После 1905 г. «внутренняя миссия» в Курской епархии еще более активизировалась. В 1906 г. было создано Знаменско-Богородичное Братство с исключительно миссионерской направленностью. С 1907 г. оно начало организовывать миссионерские курсы для священнослужителей, а также кружки «ревнителей православия» из мирян, призванные содействовать делу миссии.

В большинстве случаев мероприятия миссионерской направленности оказывались малоэффективными. Количество ежегодно воссоединяемых с официальным православием староверов исчислялось лишь десятками. Это объяснялось верностью старообрядцев «вере предков», а кроме того, очевидными проблемами, делавшими «господствующую» церковь малопривлекательной для «ревнителей старины» (зависимость от государства, низкий авторитет священнослужителей, небрежное отношение к обрядам и проч.). Как показало исследование, единственной эффективной мерой воздействия на старообрядческий мир губернии было косвенное влияние на него через привлечение молодых староверов в церковные школы с их дальнейшим «перевоспитанием». Многочисленные отзывы современников свидетельствуют, что в этом случае официальная церковь могла рассчитывать на их лояльность, однако данное воздействие было ограничено небольшим количеством староверов, посещавших школу.

Скептическое отношение «ревнителей старины» к официальному православию нашло отражение в судьбе курских единоверческих приходов. Единоверческая церковь, основанная в 1800 г., являла собой переходную форму между староверием и «господствующим исповеданием», ее прихожанам разрешалось придерживаться дониконовских богослужебных традиций при каноническом подчинении православному архиерею. За период с 1812 по 1908 г. на территории Курской епархии было образовано шесть единоверческих приходов общей численностью 4,5 тыс. чел См.: РГИА. Ф.796. - Оп.442. - Д.2158. - Л.30.. В конце XIX - начале XX в. епархиальные власти уделяли большое внимание единоверию, стараясь сделать его популярным в старообрядческой среде: принятие «ревнителей старины» в Единоверческую церковь (10 - 15 чел. в год) приурочивалось к праздникам, чин присоединения обычно совершался курским преосвященным, епархия оказывала единоверцам материальную помощь. Тем не менее, за период с 1907 по 1916 гг. только два единоверческих прихода (в с. Нижние Деревеньки и с. Чаплыгино) смогли несколько увеличить свою численность. В остальных приходах отток верующих после объявления вероисповедных свобод в 1905 г. существенно превысил приток Подсчитано по: РГИА. Ф.796. - Оп.442. - Д. 2095. - Л.17; ГАКО. Ф.20. - Оп. 2. - Д. 405. - Л. 7 - 68., что свидетельствовало о стойком нежелании старообрядцев вступать в канонический союз с официальной церковью.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы, сделаны практические рекомендации.

Исследование показало, что старообрядчество играло значительную роль в социально-экономической и духовной жизни Курской губернии до 1917 г. История местных «ревнителей старины», начавшаяся в середине XVII в., изначально оказалась связана с деятельностью всероссийски известных вождей староверия; в последующее время (XVIII - XIX вв.) влияние старообрядцев на курской земле неоднократно привлекало внимание российских властей

В конце XIX - начале XX в. старообрядцы насчитывали несколько десятков тысяч человек и имели в своей среде много зажиточных купцов и «крепких» крестьян. Как представители отдельной конфессии, они являли оппозицию «господствующей» церкви, тщательно соблюдая дониконовские церковные обычаи и претендуя на роль последних хранителей «истинного православия». Большинство курских старообрядческих общин (беспоповцы и беглоповцы) жили самостоятельной религиозной жизнью, лишь некоторые («белокриницкие» староверы) были частью всероссийской старообрядческой церкви.

Являясь хранителями «старой веры», курские старообрядцы одновременно были носителями традиционных ценностей русской культуры в целом, что стало особенно заметно на фоне модернизационных процессов, переживаемых обществом в рассматриваемый период. Видя идеал праведной жизни в «святой» русской старине, они стремились блюсти традиции предков, приучая к этому и своих детей. Это обстоятельство делало староверов наиболее консервативной частью населения губернии.

Проведенный в работе анализ показал, что этот консерватизм нельзя отождествлять с отсталостью. Мотивация хозяйственной деятельности, а также тяга к самообразованию у курских староверов в среднем были выше, чем у прихожан официальной церкви. Исследование также продемонстрировало, что старообрядческий консерватизм нельзя абсолютизировать. Участившиеся в конце XIX - начале XX в. контакты «ревнителей старины» с «мирскими», а также тяга к расширению традиционного церковного образования говорят об определенном влиянии модернизации на старообрядческий мир Курской губернии и его способности к адаптации в новых условиях.

Более существенно модернизационные процессы повлияли на положение старообрядцев в обществе. Постепенная либерализация государственной конфессиональной политики позволила курским староверам занять достойную нишу в общественной жизни своей губернии к концу рассматриваемого периода. Если до 1905 г. в силу существующего законодательства и традиционно негативного отношения местных властей они испытывали существенные трудности в религиозной и гражданской сферах, то период после объявления вероисповедных свобод может быть назван «золотым» в истории курского староверия. Строительство храмов, регистрация общин, распространение собственной литературы в Курской губернии после 1905 г. позволили местным «ревнителям старины» громко заявить о себе; в то же время чиновники учились смотреть на староверие как нормальное явление, а на его представителей - как полноправных верующих. Параллельно смягчились методы борьбы со староверием, осуществлявшейся курскими епархиальными властями в рамках «внутренней миссии» с конца 1880-х гг. Такие перемены пошли на пользу не только старообрядцам, но и обществу в целом, внеся разнообразие в его культурную жизнь и способствуя оздоровлению его нравственного климата через оздоровление межконфессиональных отношений. Этот опыт, без сомнения, может быть учтен на современном этапе при осуществлении государственной конфессиональной политики как на общероссийском, так и региональном уровнях.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора

1. Апанасенок А.В. Старообрядцы Белокриницкого согласия на территории Курской губернии в начале XX в. // Научный поиск: Сборник материалов конференции научного студенческого общества. - Курск, 2001. - С. 7-9 (0,1 п. л.).

2. Апанасенок А.В. Единоверческие приходы Курской епархии в XIX - начале XX в. // Курский край. Научно-исторический журнал. - 2002. - №5-6 (25-26). - С. 7-9 (0,2 п. л.).

3. Апанасенок А.В. Староверы-беспоповцы на курской земле в начале XX в. // Курский край. Научно-исторический журнал. - 2003. - №5-6 (33-34). - С. 4-6 (0,2 п. л.).

4. Апанасенок А.В.Традиционные ценности русского старообрядчества и современность // Культура - Образование - Человек: Материалы Третьей летней культурно-антропологической школы молодых ученых. - Курск, 2003. - С.45-49 (0,25 п. л.).

5. Апанасенок А.В. Старообрядчество и конфессиональная политика Российского государства в конце XIX - начале XX в. (на примере Курской губернии) // Правда истории: Сборник научных статей. - Курск, 2003. - С. 83-92 (0,5 п. л.).

6. Апанасенок А.В. Церковная школа как средство борьбы со старообрядчеством в Курской губернии в конце XIX - начале XX в. // Время и человек в зеркале гуманитарных исследований: Материалы Пятой Международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура - Образование - Человек»: В 2-х томах. - Т. 1. - Курск, 2003. - С.123-131 (0,4 п. л.).

7. Апанасенок А.В. Модернизация и духовно-нравственный кризис российского общества в конце XIX - начале XX в. // Время и человек в зеркале гуманитарных исследований: Материалы Пятой Международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура - Образование - Человек»: В 2-х томах. - Т. 1. - Курск, 2003. - С.132-140 (в соавторстве с О.В. Харсеевой, авторские 0,2 п.л. ).

8. Апанасенок А.В. Старообрядчество Курской губернии во второй половине XIX - начале XX в. // Вторые Дамиановские чтения: Сборник материалов. - Курск, 2003. - С. 113-117 (0,2 п. л.).

9. Апанасенок А.В. История дерловских староверов (из прошлого курского старообрядчества) // События и люди в документах курских архивов. - Курск, 2004. - С. 56-60 (0,25 п. л.).

10. Апанасенок А.В. История древлеправославных христиан, называемых старообрядцами, на Курской земле // Древлеправославный церковный календарь на 2004 год - Курск, 2004. - С. 122-132 (0,75 п. л.).

Размещено на Allbest.ru