Новая экономическая политика и противоречия советской деревни

Размещено на http://allbest.ru

Московский финансово-юридический университет (МФЮА)

Новая экономическая политика и противоречия советской деревни

Лозбенев Игорь Николаевич - д.и.н.,

зав. кафедрой гуманитарных дисциплин

И в советской и, в современной российской историографии Новая экономическая политика воспринимается, прежде всего, как некий промежуточный исторический период. Это, в общем, то верно. Хронологически НЭП разместился между двумя поистине Великими периодами - революциями 1917 г., Гражданской войны, с одной и индустриализацией и коллективизацией 1930-х гг. с другой. «Промежуточный» характер новой экономической политики таким образом представляется вполне естественным и не требующий особых объяснений.

Однако, оценивая так НЭП, и даже соглашаясь с этими оценками, нельзя признать их объясняющими все проблемы данного периода. Начнём с того, что переход к новой экономической политике произошёл не по «естественным» причинам, а был фактически навязан большевистскому руководству Советской России крестьянскими восстаниями после Гражданской войны. Отметим и другое, то, насколько изменилась страна к 1921 г. под влиянием изменений первых лет советской власти. Крестьяне получили землю помещиков, но это не изменило их быт и их жизнь.

Ведущую роль в распределении земли и принятия многих решений играла община, на полях господствовала соха, женщина в деревне пока оставалась человеком «второго сорта», с мнением которого совсем не обязательно считаться. Рабочие получили восьмичасовой рабочий день, но это не меняло оборудования завода, не прибавляло технологических изменений в сам процесс производства. Очевидно, что изменилось само общество, в нем усилилось желание изменений. Период 1920-х гг. это время активного поиска. Поиска нового - нового во всем. Поиска, проходившего в противоречиях, создаваемых эпохой.

Подобная ситуация сочетания старого и нового в жизни общества формировала особый колорит жизни, но и создавала значительные проблемы, буквально провоцируя кризисные явления в обществе. Создаётся впечатление, что традиционное («архаическое») общество России отвоевало себе некоторый кусок исторического времени. Период Новой экономической политики и стал таким временем, когда многие проявления прошлой эпохи ещё сохранялись, соседствовали с теми новациями, которые появились в начале ХХ века, но уже не могли развиваться, серьёзно мешая развитию общества.

«Двоевластие в деревне»: сельский совет и сельский сход. Согласие и противостояние в советской деревне

Для того, что бы увидеть обозначенные тенденции, попробуем рассмотреть различные аспекты общественной жизни 1920-х гг. через сочетания в них старых и новых, для того времени тенденций. Наиболее ярко указанная проблема проявилась в общественной жизни советской деревни 1920-х гг. Иногда создаётся впечатление, что она была «соткана» из противоречий.

Сложные, иногда не видимые постороннему взгляду, противоречия начинались уже на уровне управления деревней, где в 1920-х гг. возникло своеобразное «двоевластие» между сельским сходом и сельским советом. Тандем сход - сельский совет в полной мере показывает переходный характер Новой экономической политики, как политической системы.

Сельские сходы были, едва ли не единственными управленческими структурами, сохранившимися ещё с дореволюционных времён, рудиментарными с точки зрения Советского руководства, но вполне жизненными и вполне востребованными с точки зрения крестьян. Как указывалось выше, большевики, в силу своей численности и обращённости на работу в городе и промышленности, не могли эффективно воздействовать и контролировать ситуацию в деревне, а соответственно с сельскими сходами, как с формой востребованной реальной демократии снизу приходилось не только сосуществовать, но и взаимодействовать.

Значение сельского схода в деревне 1920-х гг. подтверждается различными обследованиями, проведёнными в тот период.

Свидетельством могут служить итоги работы комиссии ВЦИК по советскому строительству. В одном из её отчётов за 1924 г. указывалось, что в Воскресенском райсовете Иваново-Вознесенской губернии сельские сходы собирались не реже 2-х раз в неделю, в других деревнях собрания могли происходить 1 раз в месяц.

На сходах глав домохозяйств разбирались различные вопросы жизни деревни, вплоть до обсуждения вопроса об очереди предоставления лошади священнику для его поездки по приходу. О решениях такого схода сельские советы чаще всего не информировались. Но о наиболее важных, с точки зрения схода, решениях сообщалось председателю сельского совета или сельскому исполнителю.

Подобная ситуация, когда сельсовет не имел никакого влияния на сход, сложилась и в Юрьевском райсовете той же губернии Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). ф. 1235. оп. 140. д. 169. л. 3-4, 27. . В отдельных случаях представители советских органов власти пытались взять управление сходами в свои руки. Так, при обследовании Семёновского райсовета Семёновской волости Кинешемского уезда выяснилось, что в период с 1 октября 1924 г. по 10 января 1925 г. работой схода руководил председатель местного сельского совета.

Иногда сходы могли созываться по предложению местной ячейки ВКП(б) Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). ф. 1235. оп. 140. д. 169. л.9.. Ситуация, когда сельсовет полностью подчинился сходу показало обследование, проведённое в 1925 г. в отдельных волостях Рязанской губернии. Специалисты, обследовавшие Сараевскую волость Ряжского уезда, указывали, что сход на селе являлся реальным хозяином положения. Отмечались случаи, когда постановления Пленумов сельских советов утверждались сходом, были случаи, когда отменялись Государственный архив Рязанской области (ГАРО). ф. р-4. оп. 1. д. 809. л. 66. .

В деревнях Ловецкой волости Зарайского уезда сход так же являлся хозяином положения на селе и, как указывались в обследовании: «Ни одно мероприятие не проводилось без санкции схода» Там же. л. 187.. Достаточно чётко положение сельского совета в деревне обрисовал председатель Белоомутского сельского совета, заявивший: «Мы сегодня разрешим здесь свои вопросы, а дальше мы должны доложить о своей работе хозяину, а хозяином является сход» Там же..

Отмечалось, что сход часто действовал активнее, чем сельский совет. В том же Белоомуте сельский совет на 12 заседаниях разрешил 49 вопросов из них тех, что касались местной хозяйственной и культурной жизни - 5. В то же время сход на 39 заседаниях рассмотрел 146 вопросов, из которых 83 имели значение для хозяйственной и культурной жизни данной местности Там же. . Однако, несмотря на все положительные аспекты деятельности сходов, они внесли в новую жизнь постреволюционной деревни все свои недостатки. С точки зрения крестьян сход, прежде всего это собрание домохозяев, а соответственно, принимать участие в его работе могли только главы хозяйств. На сход не приходили мужчины, не бывшие главами семей, даже если они были совершеннолетними, и по советскому законодательству могли участвовать в выборах в советы, и женщины, только если они, по каким то причинам, не были главами семейств. В результате такого подхода уровень демократизма сходов так же снижался. Так, выяснилось, что в Сараевской волости Ряжскского уезда Рязанской губернии сходы собирались 2-3 раза в месяц и часто население не шло на сходы, так его не интересовали обсуждаемые вопросы ГАРО. ф. р-4. оп. 1. д. 809, л. 67.. Имеются и конкретные данные посещения, исчисленные на основании данных протоколов сходов.

Например, в селе Муравлянка Сараевской волости Ряжского уезда Рязанской губернии из 1200 избирателей сходы посещало 5-22% избирателей, в селе Дубровка того же уезда из 350 избирателей - 20%-30%, в селе Ловцы Зарайского уезда Рязанской губернии - 37% избирателей, в Белоомуте - 32%, в Нижнем Белоомуте - 25%, в селе Левые Борки - 30%, Любичи- 35%, Дединово - 23%, Нудовичи -30% ГАРО. ф. р-4. оп. 1. д. 809, л. 67, 187.. На сход было мало прийти, на нем еще надо было остаться до конца его работы, что удавалось не многим. В уже упомянутом Белоомуте на сход собиралось 200-250 человек, а к концу работы оставалось 30-50 человек Там же., л. 187.. В итоге, как указывали обследователи: «Так как до конца схода досиживало мало избирателей, то все дела решало 7-30% от их числа»Там же. л. 189..

Советское руководство внимательно следило за политическим состоянием деревни 1920-х гг. Понимая, что в одночасье изменить уклад жизни и быта сельского населения невозможно, оно попыталось приспособить данную ситуацию к советской системе. В 1925 г. комиссия ВЦИК по сельским советам и ВИКам приняла постановление «О работе сельских общих собраний граждан и о взаимоотношении их с сельскими советами», в котором, в частности, указывалось:

1) Сельские сходы и общие собрания граждан должны созываться сельскими советами или их уполномоченными не реже одного раза в месяц;

2) На общих собраниях присутствуют с правом решающего возраста все крестьяне и крестьянки, достигшие 18-летнего возраста, рабочие и работницы, проживающие в данном селе, батраки и батрачки, служащие государственных учреждений и общественных организаций на территории села, врачи, фельдшера, агрономы, лесоводы, учителя, конторщики.

3) Общее руководство сходами возлагается на сельские советы;

4) На общем собрании должно вести протокол;

5) Сельские советы отчитываются о своей работе на сходах ГАРФ. ф. 1235. оп. 140. д. 169. л. 10..

Тогда же данной комиссией разрабатывался ещё один сходный документ: «О работе сельских общих сходов и о взаимоотношении их с сельскими советами». В нём уточнялись и дополнялись позиции, касавшиеся взаимоотношений советов и сходов и в частности указывалось, что: «Сельские советы избираются сходом и отчитываются перед ним» Там же. л. 10.. Позднее, в 1927 г., был принят ещё один документ, регламентировавший взаимодействие между сельскими советами и сходами «О взаимоотношениях между сельскими советами и земельными обществами». В нем указывалось:

1) Сельский совет не должен быть исполнительным органом земельного общества.

2) Сельский совет наблюдает за законностью приговоров сходов земельного общества.

3) Все приговоры схода должны регистрироваться в сельском совете, причём за последним остаётся право не зарегистрировать приговор, если он является незаконным не законным, или хозяйственно нецелесообразными с перенесением Вопроса в волостной исполнительный комитет или Уездное земельное управление.

4) Лица, лишённые избирательных прав, на сходе не имеют решающего голоса ГАРО. ф. р-4. оп.1. д.1324. л.65. .

Документы, утверждённые органами государственной власти Советской России, показывают определённые изменения в политике в отношение сходов и сельских советов. И, если в начале государство пыталось, как бы «примирить» оба органа власти, действовавших в деревне в период НЭПа, то к концу 1920-х гг. приоритет был отдан советам, а сходы становились в подчинённое к ним положение. Окончательное «примирение» произошло позднее, когда сельский сход постепенно трансформировался в общее собрание колхозников, и уже не вступал в противоречие с местным советом.

Противоречия крестьянской семьи: социальный раскол и экономический кризис главного сельхозпроизводителя деревни

Вторым социальным объектом, буквально раздираемым противоречиями старой и новой жизни, была крестьянская семья. Развитие основной массы крестьянских хозяйств пошло иначе, по пути экстенсивного развития. Среднее крестьянское хозяйство Центральной России, постепенно, мельчало и сокращало свою деятельность на рынке ориентируясь, прежде всего, на самопотребление. Важным процессом, определившим ход экономических процессов в деревне, стал раздел, и как следствие увеличение числа крестьянских хозяйств. Так, имеющиеся материалы показывают, что этот процесс затронул практически все регионы Центрального Промышленного района. Динамика изменения положения крестьянских хозяйств (по данным выборочным обследований) за период 1922-1925 гг. было следующим Статистический справочник СССР. 1927 г. М. 1927 г., с. 65. :

Данные таблицы хорошо показывают, что скорость распада крестьянских хозяйств намного превосходила их восстановление. Если, в среднем, за три года в шести регионах распалось 8,31% хозяйств, то восстановилось 1,65%, то есть в 5 раз меньше. В Московской губернии можно увидеть уже 7-ми кратный разрыв. Очевидно, что это было настораживающее явление. Если взять абсолютные данные, то по отдельным регионам, за разные периоды, показатели были следующие: В Московской губернии число крестьянских хозяйств к 1927 г., по сравнению с 1916 г. выросло с 346,5 тыс. до 364,1 тыс. (рост составил 5%).

Однако, если сравнивать показатели 1927 г. с 1920 г. то изменения составили уже 20,9% Ковалев Д.В. Подмосковное крестьянство в переломное десятилетие. 1917-1927 гг. М. 2000 г., с. 128. Расчёты автора.. В Тверской губернии дробление хозяйств шло с ещё большей скоростью.

За период с 1913 по 1927 гг. число хозяйств в регионе увеличилось с 308 до 429,4 тыс., то есть на 39,4% Отчёт Тверского губернского исполнительного комитета за 1922-1923 гг. (с 1 октября 1922 г. по 1 октября 1923 г.). Тверь. 1923 г., с. 83.; Три года (1925-1927 гг.) деятельности учреждений системы сельскохозяйственного кредита Тверской губернии. Тверь. 1928 г., с. 3. Расчёты автора.. Те же тенденции были отмечены и в Смоленской губернии, где за период с 1916 по 1926гг. число крестьянских хозяйств выросло с 276,2 тыс. до 392 тыс., то есть на 41% Государственный архив Новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО), ф. 3. оп. 1. д. 2756. л. 3.. Наиболее внимательно к процессу дробления крестьянских хозяйств отнеслись специалисты Губернского земельного отдела Калужской губернии. По их данным за период с 1916 по 1926 гг. число хозяйств в губернии выросло на 25% (со 173 до 209,9 тыс.).

Увеличение числа дворов обгоняло естественный прирост числа жителей в регионе на 0,31% Государственный архив документов Новейшей истории Калужской области (ГАДНИКО), ф. п-1. оп. 9. д. 25. л. 14-16.. Статистика за 1925 - 1926гг. показала, что основная масса хозяйств - 89% распалась на 2 двора, однако были случаи, когда раздел осуществлялся на - 3 (8,7% случаев), 4 (1,8% случаев), и даже на 5 дворов (0,4% случаев)Там же. Расчёты автора.. Сколько земли оставалось каждому из 5 хозяйств остаётся только догадываться.

Рост числа крестьянских хозяйств снижал экономический потенциал каждого отдельно взятого двора. Так, специалисты по земельному вопросу Калужской губернии указывали, что произошло снижение землепользования на 1 двор, которое составляло в 1905 г. - 8,1 дес., а в 1925 г. - 6,6 дес. Государственный архив документов Новейшей истории Калужской области (ГАДНИКО), ф. п-1. оп. 9. д. 25. л. 14-16. Фактически за 10 лет посевная площадь в расчете на одно хозяйство уменьшилось на 0,11 дес., на одну душу на 0,02 дес. Там же, л. 27-28 . При этом крестьяне после 1917 г. получили 173.749 дес. земли (12,63% земельного фонда губернии) Там же, п-1. оп. 11. д. 72. л. 211. . Та же ситуация была отмечена в Тверской губернии, где как указывали специалисты местных земорганов: «Происшедшее за годы революции перераспределение производительных сил в деревне для Тверской губернии выразилось в том, что крестьянские хозяйства нивелировались и по своей форме и по своим размерам, стали более однообразными. Причём быстрый рост числа хозяйств имел своим непосредственным следствием понижение средней нормы обеспеченности хозяйств землёй» Отчёт Тверского губернского исполнительного комитета за 1922-1923гг. (с 1 октября 1922г. по 1 октября 1923 г.). Тверь. 1923 г., с. 86.. Результатом этого стали следующие изменения: «До революции средний размер землепользования в крестьянских хозяйствах составлял 9,5 дес. на хозяйство. За годы после революции крестьянам отошло 273.242 дес. помещичьей земли (общее крестьянское землепользование увеличилось примерно на 30% - расчёты И.Л.), при этом из-за имущественных разделов размеры земельных участков крестьян уменьшились до 8 дес. к 1923г.» Там же, с. 82.. Таким образом можно утверждать, что крестьяне, сориентировавшись на экстенсивные формы развития своих хозяйств фактически растратили тот земельный потенциал, который был ими получен после раздела помещичьих земель. Раздел земельного, а с ним и другого необходимого в производственной сфере имущества, не решил, а только усилил главную проблему русской деревни начала ХХ века - крестьянского малоземелья.

В целом мы видим достаточно странное противоречие. Период 1920-х гг. это время восстановительных процессов, когда крестьяне, постепенно восстанавливали довоенные объёмы производства, и одновременно, наблюдалось экономическое ослабление деревни, В изучаемый период возникла довольно странная, необъяснимая с точки зрения экономической целесообразности ситуация. Вместо того, что бы объединяться и экономически усиливаться, крестьянские хозяйства дробятся и экономически слабнут. Ситуация необъяснимая в экономической плоскости может быть вполне разрешена в социальном плане.

Основным производителем сельскохозяйственной продукции при любом типе землепользования - общинном, отрубном или хуторском, в 1920-х гг. оставалось отдельное крестьянское хозяйство, представленное чаще всего, одной семьи. Такое двойственное положение крестьянского хозяйства, как одновременно экономической и социальной единицы серьёзно усложняло его развитие. Подобное состояние хозяйств могло связать все проблемы в один трудно разрешимый узел. Фактически именно эту ситуацию мы наблюдаем в крестьянском хозяйстве регионов Центральной России в годы НЭПа.

Достаточно характерную картину процессов, происходивших в крестьянских хозяйства в изучаемый период описал в своей работе «Противоречия старой крестьянской семьи» Р. Я. Внуков. Сам выходец из крестьян Мценского уезда Орловской губернии он хорошо знал их жизнь и проблемы. Характеризуя ситуацию в крестьянских семьях в 1920-х гг. Р. Я. Внуков писал: «Для тех, кто далеко стоит от реальной обстановки крестьянской жизни, нередко отношения в крестьянской семье предстоят в виде такой идеалистической картины: патриархи - родители, окружённые любовью и уважением своего многочисленного потомства, руководят хозяйством и бытом, душой и телом своих младших членов семьи. Дом - полная чаша, глубокий покой на душе у всех, полный мир в семье. Этой картины нет и в помине, и если она и была, то в очень стародавние времена, по крайней мере, бытовые предания, а они очень живучи, памятливы, не помнят тех блаженных времён нашей патриархальной семьи» Внуков Р.Я. Противоречия старой крестьянской семьи. Орёл. 1929 г., с. 3. .

Данная ситуация сложилась в силу того, что земледелие уже перестало в целом являться исключительным источником дохода для семьи. Отхожие и местные промыслы, работы по найму, кустарно - ремесленные занятия на заказ и на рынок занимали видное место в сумме дохода семьи. Натуральность хозяйств быстро падала, его товарная часть росла. Члены семьи рано находили себе заработок вне земледелия, и под организационным руководством посторонних.

Роль главы семьи, как организатора производства падала, а авторитет хозяина семьи сводился к нулю Там же, с. 4. . Подобная ситуация сталкивалась с желанием старшего поколения деревни сохранить своё влияние в хозяйствах. У стариков помимо заботы о дочерях и младших сыновьях, была ещё одна глубоко вкоренившаяся привычка - пожить не работая, и не выпуская домашней власти из рук. И часто совсем не старые люди уже не работали - «отдыхали». Р.Я. Внуков дал следующую справку: «Женятся в 18 лет, замуж выходят в 16 лет, женят сына и отдают дочь в те же годы. В 40 лет отцу и 38 лет матери (расцвет сил) сыну бывает 21 год и внуку уже 2 года, а там второй сын - 20 лет и т. д. или дочери вперемежку.

Вот такие «старики», заложив руки за спину (любимое положение у крестьян), разгуливают по хозяйству, наблюдают за работой» Внуков Р.Я. Противоречия старой крестьянской семьи. Орёл. 1929 г., с. 17_18.. При этом в крестьянском мировоззрении полностью отсутствовал пункт об ответственности родителей перед детьми, но зато представление об ответственности детей перед родителями существовала в преувеличенном виде и пятая заповедь (почитай отца твоего и мать твою) была самая любимая. «Непочетники» - самая обидная кличка для детей. «Старики» не особенно жаловали образование и культуру, которые давали их детям вместе с самостоятельным куском хлеба, и критическое отношение к быту и экономическому положению «стариков».

В итоге у старших поколений падал их авторитет в семье низводя их до положения членов. В результате эта часть крестьян была самой реакционной, самая враждебно настроенной против ростков культуры в возникавших в советской деревне. Естественно, что они не принимали тех изменений, которые произошли после Октябрьской революции Там же.. Кризис сельской семьи предстаёт во весь рост. Следствие кризиса - распад крестьянского хозяйства. Уже указывалось, что не только революция расшатала крестьянскую семью и двор, и создала разделы. Как пишет Внуков: «Крестьянская семья гнила изнутри уже давно. Не делилась она до революции не из-за внутренней прочности, а от внешних причин.

Их две. Первая: юридическое право родителей - собственность на землю и имущество позволяло старикам не допускать невыгодного для них раздела. Вторая причина: фабрики, завод, промыслы поглощали ту часть крестьянской молодёжи, которая не сносила гнёта феодальной семьи. Революция эти выходы - клапаны переиначила в момент застоя промышленности, открыв первичный выход из положения - раздел» Там же, с. 19..

Среди возможных причин раздела можно указать целая группа причин. Первую из них это - семья. Под этим подразумеваются отношения между свекровью и невесткой. Положение невестки в крестьянском доме изменилось: Она не хотела терпеть ничего, не хотела ублажать золовок, дом старалась поделит. В итоге мать мужа старалась менять невесток (жён сына) почаще. Вот почему «молодайка» бежала из семьи. Ей было трудно жить в семье мужа, но теперь из этой ситуации был выход - раздел хозяйств Там же.. Вторую причину можно было бы обозначил как - честь. В крестьянской семье было принято ничего кроме стола не давать «молодайке», согласно семейным традициям весь доход получаемый сыном и его семьёй, идёт в распоряжение родителей. В результате невестка стараясь повысить уровень и качество питания своей семьи и прежде всего своих детей начинала откровенно воровать продукты у родителей мужа, причём она воровала продукты собственного труда Там же, с. 20..

В итоге возникает новая причина раздела, которая обозначалась как: «Хорошо жить с семьёй и не воровать» Внуков Р.Я. Противоречия старой крестьянской семьи. Орёл. 1929 г., с. 20.. Во многом продолжением первых двух была третья причина раздела - эксплуатация. Невестка при первой возможности бежала от домашней эксплуатации, уводя детей и мужа Там же. Достаточно неожиданной, но вполне обоснованной была четвертая причина - усиление экономического положения хозяйства. Необычность ситуации состояла в том, что экономическое усиление хозяйств происходило после распада одного крупного хозяйства на несколько мелких. Объяснялось это тем, что вне зажиточности «большого» хозяйства, семье сына, жившего с родителями всегда доставалась меньшая доля. Производственные члены семьи: невестка и старший сын получали меньше всего, а тех, кого можно обозначить, как паразиты производства - дочь - золовка, старики и младший сын получали все остальное Там же, с. 21.. Эта ситуация так же толкала семью к разделу, так как: «В семье невестки куры свои - перо, яйца, птичье мясо будут у неё в большем количестве, чем ей приходилось в семье свёкра. Будут овцы, овчина, мясо - больше чем было на ее долю. Хлеб будет у неё. Правда, свёкор собирал больше, но ей доставалось меньше. Будет корова и поросёнок. Лошади нет - но она ней у свёкра и не работала, а видела лишь издали. Наем лошади все таки дешевле тех мук, что она несла у свёкра. Построек в её хозяйстве меньше. Она и до раздела ими не пользовалась. Ей с семьёй свёкор летом давал плетёную обмазанную глиной пуньку (сарай для хранения сена - И.Л.), а зимой они забирались в хату, вместе с птицей и скотиной» Там же.. Следующим фактором распада была необходимость улучшения санитарно-жилищных условий. Это был ещё один парадокс распада крестьянской семьи, но вполне объяснимый.

Объяснялся он следующим образом: Взамен пуньки и избы, хозяйка имеет такую же избу, но не на 15-20 человек, а на 4-6 чел. своей семьи. Скота, птицы в избе меньше - соответственно воздух стал чище, площадь жилья на душу больше. В итоге: «На душе легче, никто не косится ни на неё, ни на ее детей» Там же.. Важной экономической причиной разделов было увеличение размеров имущества в расчёте на одно хозяйство. Происходило это следующим образом: «До революции раздел хозяйства шёл по числу сыновей, а теперь по числу душ.

Часто семья невестки больше семьи свёкра. Есть ли невестке смысл тратить свой труд и капитал на создание приданного золовки. Раздел даёт невестке большую часть имущества из дома и избавляет от непроизводственных членов берущих львиную часть дохода» Там же.. Своеобразной новацией второй половины 1920-х гг. стало стремление родителей отделить женатого старшего сына, пока у него ещё было мало детей, для того, что бы при разделе, не обижать младших сыновей Внуков Р.Я. Противоречия старой крестьянской семьи. Орёл. 1929 г., с. 24.. Достаточно яркая картина. Можно было бы привести и другие причины разделов крестьянских хозяйств, однако это не изменяло общей сути проблемы - разделы, имевшие негативное влияние на развитие сельского хозяйства в регионах Центральной России имели сложную социальную основу.

Значительные выдержки из работы Р. Я. Внукова при внимательном рассмотрении показывают не только сложности развития крестьянской семьи и хозяйства Центральной России в 1920-х гг., в работе автора достаточно ярко показан переходный характер социальных процессов в годы НЭПа. Материалы хорошо показывают, что крестьянская семья в 1920-х гг. в полной мере несла в себе черты доиндустриальной эпохи. В патриархальных традициях отец - глава семьи управляет всеми экономическими и социальными процессами в хозяйстве, все остальные члены семьи - большие и малые в полном его подчинении.

К началу ХХ века вся эта система подвергалась постепенной трансформации. Ещё до революции 1917 г. под влиянием развития городской промышленности деревня втягивалась в рыночные отношения, отход части населения на заработки, получение все больших доходов вне сельского хозяйства, постепенно, снижали экономическое значение в хозяйстве главы семьи. К этому добавлялись изменения революционного периода - распределение земли между хозяйствами по числу едоков и разрешение разводов. Добавим, что в 1920-х гг. повышался образовательный уровень деревенской молодежи, расширялся ее кругозор.

Молодая часть деревни в этих условиях уже не собиралась беспрекословно подчиняться главам семейств. Результатом возникших противоречий становился раздел хозяйств. Иногда за разделами хозяйств стояли личные трагедии отдельных людей. В качестве примера укажем на биографию А. И. Арацкого, жителя Кузьминской волости Рязанского уезда и губернии. На момент обследования волости в 1925 г. ему был 61 год. К этому времени Арацкого покинули все его сыновья. Старший (39 лет) - очень гордый, а младшего (34 года) жена увела. В ходе раздела хозяйства старший сын забрал амбар. Помощи от сыновей Арацкий не получал никакой и как сам говорил: «Мы не нужны такие стали. Сыновья, что хотят, то и делают» ГАРО. ф. 4. оп. 1. д. 809. л. 44.. Маленькая трагедия простого человека. Раздел становился отражением ситуации, когда старая сельская семья, как социально - производственная единица разрушалась под влиянием экономических, социальных и политических изменений, происходивших в стране в начале ХХ века. А вот зарисовка, сделанная в Иваново-Вознесенской губернии в 1928 г.: «Бедняки вырастают за счет стихийных бедствий и особенно за счет имущественных и семейных разделов. Например, жениться деревенский парень и с женитьбой приходит разлад в семью. Старик отец работать уже слаб, а власть и руководство хочет оставить за собой. Сын работает больше и думает, что он имеет больше прав на руководство в хозяйстве. На этой почве вырастают разногласия, которые перерастают в раздел. Не поладила свекровь с невесткой из-за пустяков, растет взаимное недоверие. Семья распадается на 2 части. Среднее хозяйство делится на половинки и в деревне увеличивается число бедняков» Государственный архив Ивановской области (ГАИО), ф. п-2. оп. 1. д. 2670. л. 1..

Сложность данной социально - экономической ситуации заключается в том, что распад старой «традиционной» крестьянской семьи был в целом не всегда отрицательным явлением. Многие крестьяне выигрывали от раздела. Однако выигрывали лично. С точки зрения развития экономики крестьянское хозяйство, как производственная единица деградировала. На месте одного относительно крупного - обычно середняцкого хозяйства, появлялось несколько мелких - первоначально бедняцких. Даже, в случае получения таким мелким хозяйством земли на уровне середняцкой группы, постепенного приобретения в нужном ему количестве скота и несложного инвентаря, оно все равно вырастало до уровня лишь обычного среднего хозяйства. Крестьяне в таких хозяйствах не могли, а часто и не стремились расширять производство и приобретать сложную технику для ведения сельскохозяйственного производства. Даже, если, кому из хозяйств и удавалось приобретать сложную технику (сеялки, веялки, рандали, трактора и т. д.), то они сталкивались с нерентабельностью их использования на мельчавших крестьянских полях, где часто лошадь была нерентабельна. В качестве примера можно указать на данные обследования крестьянских хозяйств Владимирской губернии, изложенного в работе В. И. Добровольской: «Российское крестьянство в 1920 -1924 гг.», где указывалось, что из общего числа вновь образованных в 1924 г. хозяйств, по крайней мере, на первом этапе, 39,1% не имели рабочего скота, 19,8% - коров, 47,8% - пахотных орудий, хотя землей были обеспечены почти все новые хозяйства, посевов не имело лишь 0,5% подобных хозяйств Государственный архив Владимирской области (ГАВО), ф. р-24. оп. 1. д. 1236. л. 591. л. 50.. Фактически плюсы для отдельных крестьянских хозяйств обращались в минус для экономики в целом. Можно уверенно говорить о том, что увеличение числа середняцких хозяйств тормозило развитие сельского хозяйства.

«Женский вопрос» в противоречиях Новой экономической политики

В продолжение «семейной темы» стоит поднять и животрепещущий, часто обсуждаемый в 1920-х гг., «женский вопрос». Женская часть деревни стала неожиданным союзником большевиков. Известно, что идея политического равноправия женщин и мужчин была одним из лозунгов правящей партии. В открытых и закрытых документах партийных и советских организаций, сохранилось множество отчетов о привлечении женщин к советской и профсоюзной работе. Усилия партии дали свой результат, и постепенно роль женщин в политической жизни деревни повышалась. Однако при этом возникали и значительные трудности. Включению женщин в общественную жизнь мешали ещё сохранившиеся в тот период патриархальные представления о их положении в доме и на селе. Так, в материалах обследования Бельского уезда Смоленской губернии в январе 1925 г. показана старая патриархальная картина сельской семейной жизни: «Во главе семейства стоит муж. Женщина во всем подчиняется мужу и никакой общественной работы не ведет, занимается хозяйством и детьми» ГАНИСО. ф. 3. оп. 1. д. 2764. л. 36-39.. Или: «Женщина находится в полубесправном положении, хотя были хозяйства, где они пользовались почти такими же правами, как и мужчины» Там же, л. 48-49..

Другим не менее важным препятствием были предрассудки самих мужчин, боявшихся, что женщины уйдут из-под их влияния. В частности, в марте 1925 г. во время выборов в советы по Тульской губернии многие крестьяне протестовали против участия женщин в работе избирательных кампаний, так как: «Женщины выйдут из повиновения и некому будет сидеть с прялкой, присматривать за ребятами и варить картошку со щами»Государственный архив Тульской области (ГАТО). ф. 1. оп. 3. д. 639. л. 64. . Иногда под данное мнение подводилась историческая база.

Во время выступления на перевыборном собрании в Ржавском районе Тульской губернии один из выступавших отметил: «Женщин в сельский совет избирать нельзя. Екатерине II дали власть, а она стала заниматься безобразиями» Там же, оп. 4. д. 264. л. 186. . Однако, чаще всего выступавшие крестьяне и в эти тонкости не вдавались, заявляя просто: «Сначала бабу надо научить говорить, а потом вводить в советы» Там же, оп. 3. д. 481. л. 5..

Иногда мужские предрассудки в отношении женщин были столь сильны, что их отстаивали те, кто вроде бы должен был проводить линию правящей партии. Так, в 1928 г. на перевыборном собрании Председатель Юштинского сельского совета Спасского уезда Рязанской губернии, член ВКП (б) М. А. Трифонов заявил: «Женщин в сельсовет избирать нельзя, потому что она плохо работает». Его поддержал член сельсовета И. В. Шилов: «Какая женщина работник в сельсовете? Она неграмотна, да имеет детей.

Сначала надо обучить её грамоте, а потом избирать в сельский совет» ГАРО, ф. р-4. оп. 2. д. 117. л. 478.. Подобное отношение на первых порах вызывало у женщин неуверенность в своих силах, снижало активность в работе. На собраниях женщины держались отдельно от мужчин, вокруг своих активисток.

Во время голосования часто блокировались с беднотой, показывая, как бы свою солидарность с другой отверженной частью общества ГАТО, ф.1. оп. 3. д. 481. л. 7.. Активная позиция женщин отразилась и в конкретных выступлениях. В ноябре 1928 г. выступая на собрании женщин - общественниц Дедиловского сельского совета Ловецкой волости Зарайского уезда Рязанской губернии крестьянка Пономарева заявила: «В наши советы пролезает много чуждого элемента лишь потому, что мы женщины активистки, батрачки и беднота плохо сплочены вокруг партийной ячейки. Нет у нас единства. Пора этому положить конец и на предстоящих выборах дать отпор чуждому элементу» ГАРО. Там же, л. 480..

Примерно в том же направлении проходило выступление крестьянки - жительницы села Песочное Спасского уезда Рязанской губернии: «Нас бедняков меньше, чем середняков и потому в члены сельского совета бедняков проходит очень мало. Потому, когда нам объявят о перевыборах в сельские советы нам необходимо пойти всем и вести за собой соседок, беднячек. Поддержать кандидатов, выставленных только бедняцкими и женскими организациями, тогда только что-нибудь получится» Там же, л. 481..

Нельзя сказать, что эти настроения были массовыми, в той же Рязанской губернии в декабре 1928 г. о политической активности женщин писали: «Посещение собраний женщинами слабое, так как представитель от семьи (муж, брат, отец) ушел, а другим там делать нечего» Там же, л. 412.. Перед нами, как и раньше в экономике и социальной сфере общественной жизни предстает в полный рост переходный характер Новой экономической политики. Рядом с патриархальными элементами общественной жизни, когда политическая активность женщины зависит от мужской части семьи, появляется нечто новое - политическая активность самих женщин. Женщины - активистки явление еще достаточно новое для советского общества, но они уже являются определенной опорой правящей партии в жизни деревни.

«Возвращение к Столыпину»: распад крестьянской общины и его последствия

Сложной проблемой 1920-х гг. оставался вопрос организации форм землепользования в деревне. Государство, переходя к НЭПу перестало вмешиваться, по крайней мере, активно, в этот процесс, однако необходимость выбора путей развития страны, интенсификации производственного процесса в сельском хозяйстве заставляли задумываться над этим вопросом. Как и до 1917 г. основным производителем в деревне оставались крестьянские хозяйства.

Основными формами крестьянского землепользования были общины, отруба и хутора. Среди всех них ведущее положение занимала община. Известный историк - аграрник В.П. Данилов указывал, что в период НЭПа произошло возрождение общины и к 1927 г. на территории РСФСР она охватывала 95,5% крестьянских земель Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в России. // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М. 1992 г., с. 319.. Однако, на территории губерний, входивших в состав Центральной части Европейской России соотношение различных форм крестьянского землепользования, могло быть и не столь значительным. Вот каким было это соотношение для изучаемых регионов:

Соотношение различных форм землепользования в 1920-х гг. (число дворов по состоянию на 1926 г.; в Тверской губернии на 1920 г., в Калужской на 1924 г., в Смоленской губернии на 1925 г.) Ковалев Д.В. Подмосковное крестьянство в переломное десятилетие. 1917-1927 гг. М. 2000 г., с. 136-137; Предварительные итоги сплошной подворной переписи сельских местностей Тульской губернии. Тула. 1926 г., с. 8; Справочник по Тверской губернии и календарь на 1922 г. Тверь. 1922 г., с. 60. Расчеты автора; Хозяйственное лицо волостей Владимирской губернии. Вып. II. Ковров. 1927 г., с. 9-24, Вып. III., Ковров. 1927 г., с. 9-40, Вып. IV. Ковров. 1927 г., с. 7-24, Вып. V. Ковров. 1927 г., с. 7-18, Вып. VI. Ковров. 1927 г., с. 7-18, Вып. VII. Ковров. 1927 г., с. 9-40, Вып. VIII. Ковров. 1927 г., с.8-20. Расчеты автора; ГАНИСО. ф. 3. оп. 1. д. 2295. л. 64.; ГАДНИКО. ф. п-1. оп. 7. д. 3. л. 59, оп. 9. д. 25. л. 14. Расчеты автора.

Приведённые выше данные по четырём губерниям Московского промышленного района, казалось бы, в полной мере доказывают правильность указанного выше тезиса В. П. Данилова. Практически везде, за исключением Смоленской губернии, на долю участковых хозяйств приходилось не более 10% крестьянских дворов. Смоленская губерния на общем фоне выглядит некой «белой вороной», которая может служить исключением, доказывающим правило.

В то же время при любой форме землепользования, общинной или участковой, основным производителем сельскохозяйственной продукции оставалось индивидуальное крестьянское хозяйство, переживавшее, как уже было указано выше, серьёзную трансформацию, что не могло не сказаться на производственных процессах изучаемого периода в целом.

Экономическая ситуация в деревне в конце 1920-х гг. показывает, что основные производители сельскохозяйственной продукции находились в ситуации, когда они входили в стадию исчерпания ресурсов своего развития. Вряд ли это был экономический кризис, однако ситуация в сельском хозяйстве после ее восстановления до уровня 1914 г. была столь сложной, что руководители региональных земельных органов стали активно искать варианты дальнейшего развития деревни.

Достаточно чётко и развёрнуто своё видение и предположения по дальнейшему развитию сельского хозяйства изложили сотрудники земельных органов Тверской губернии. В 1926 г. в одном из своих отчётов они писали: «В результате изучения данных по проведению землеустройства за три года (1922-1925 гг.) установлено, что в отношении выбора форм землепользования намечаются два пути:

а) Путь, характеризующийся развалом старой общины и созданием в главных угодьях единоличных форм землепользования.

б) Второй путь - устранение вредных пережитков старой общины и создание нового типа земельных обществ на правах выгодного объединения крестьянских дворов, введение многопольного севооборота, переход к улучшенным формам обработки земли, и постепенное, начиная с самых простейших видов производственной кооперации отдельных частных отраслей хозяйства. крестьянский экономический советский земля

Преобладает первый путь землеустроения площадей. Экономическое обоснование этого пути находит выражение в стремлении крестьян к устойчивому (без переделов) землепользованию. В условиях Тверской губернии означенная тенденция подталкивается наличием свободных рабочих рук в деревне, которые ранее находили своё применение в промыслах, а теперь это наличие (рабочих рук - И.Л.) в стремлении создать бездефицитность своего хозяйства путём сведения всей земельной площади в один массив и вложение в неё дополнительных затрат труда.

Положительная сторона второго пути состоит в том, что он даёт простор прогрессивному развитию производительности труда в сельском хозяйстве без расчленения землепользования, и не нарушая почву для производственного кооперирования сельского хозяйства.

С точки зрения дальнейших перспектив развития сельского хозяйства первый путь можно характеризовать, как старый путь капиталистического развития, путь свободной конкуренции, при котором сильный давит слабого и богатеет за его счёт. Второй путь стоит ближе предначертанному Лениным в статье «О кооперации», и потому основная задача земорганов состоит в том, что бы направить их работу по второму пути» Тверской центр документов Новейшей истории (ТЦДНИ), ф. 1. оп. 3. д. 621. л. 79. .

В том же духе были выработаны тезисы Губернского совещания земельных работников Владимирской губернии 24 апреля 1925 г. «Очередные задачи земельных органов в деле поднятия сельских советов по линии землеустройства». Тезисы заключали следующие позиции:

- Община со своей передельно-чересполосной формой землепользования мало приспособлена для рациональной постановки земледелия, особенно в многодворных общинах, где всего сильнее сказывается влияние «мира», как неподвижной в культурном отношении массы.

Одновременный сдвиг всей массы хозяйств в одном и том же направлении представляет почти невыполнимую задачу и поэтому землеустроитель должен в крупных селениях пропагандировать производство выделов поселков и выселков вводя в новых земельных объединениях многополья и перехода к широким полосам.

- В селениях, где общинное землевладение особенно живуче, землеустроитель должен принять меры к усовершенствованию общины путём освобождения земледельца от дробности и чересполосицы в землепользовании, по возможности сводя отдельные полоски в одну полосу, уничтожая при этом трехпольный севооборот с заменой его многопольным.

- Развёрстывание на отруба, в особенности крупных селений, с отводом отрубов, стоящих от хозяйственного центра на одну - две версты признать нежизнеспособным, гораздо полезнее и целесообразнее образовывать в таких случаях нескольких поселков с приближением хозяйственного центра к земле. Выдел отдельных отрубов допустим только в запольных землях.

- Хуторские формы землепользования поощрять ни в коем случае следует, так как при этом виде особенно развиваются индивидуалистические стремления и ставятся преграды последующей коллективизации сельского хозяйства» ГАВО. ф.р-968. оп. 1. д. 1237. л. 31. .

Свою точку зрения по данному вопросу оставили и земорганы Калужской губернии. В 1926 г., проводя анализ развития сельского хозяйства губернии и развития процесса выделения отрубов и хуторов специалисты указывали:

1) У населения нет большого интереса к выделению на отруба и хутора.

2) В то же время, наблюдается постоянно растущее стремление к распаду старой административно-принудительной общины путём образования из них новых, основанных на хозяйственной общности интересов, - земельных обществ через проведение землеустроительных мероприятий, таких как:

а) Выделение поселков с переносом на отведённые земли построек и усадебных мест.

б) Без переселения посредством раздела всех сельскохозяйственных угодий на части.

Механизация средств производства неизбежно потребует такой организации территории, при которой использование дорогостоящих машин (например, тракторов) явилась бы наиболее удобным и рентабельным. Для этого площадь механизируемой группы хозяйств должна удовлетворять некоторым условиям и прежде всего, быть оптимальных размеров.

С этой точки зрения мелкие отрубные участки, не представляющие целого, не будут отвечать требованиям оптимума и рентабельности использования машин, а потому следует признать более положительными и подлежащими дальнейшему развитию и укреплению тенденцию крестьянства к сохранению общих для всего сельского хозяйства севооборотов с приспособлением отводимых индивидуальным хозяйствам участков для улучшенной обработки.

Но этого мало. Оптимальность территории будущего механизма сельскохозяйственного производства может нарушаться не только дроблением ее на отрубные участки в пределах данного объединения, но и разделением ее между вновь созданными земельными обществами.

Такая опасность существует. Средний размер поселков созданных в 1924-1925 гг. - 80 десятин, в 1925/26 г. - 52 десятины (минимально 12 десятин). Это отрицательное явление с точки зрения интенсификации механизации и индустриализации сельского хозяйства ГАДНИКО. ф. п-1. оп. 9. д. 24. л. 24-26..

Три документа подготовленных в одно и то же время 1925-1926 гг., разделённых территориально, поставили сходную проблему, которую можно выразить следующей формулой: основные формы землепользования в Центральной России к середине 1920-х гг. в своём развитии зашли в тупик. Насколько это верно? Для ответа необходимо рассмотреть сильные и слабые стороны различных форм землепользования в период НЭПа - возможные тенденции их развития.

Достаточно часто об этом говориться, и, кажется, что это стало, для кого то непреложным правилом, указывать на то, что будущее сельского хозяйства начала ХХ века было в развитии участкового землевладения - отрубов и хуторов.

Сторонники этой идей уже более двух десятилетий «поднимают на щит» личность П. А. Столыпина, который, по их мнению, давая простор для развития участковых хозяйств нашел выход из экономического тупика в котором находилась русская деревня того времени. Действительность вроде бы это в полной мере подтверждала их выводы.

Сравнивая показатели экономического развития сельхозпроизводителей различных видов, сразу бросается в глаза тот факт, что участковое землевладение развивалось интенсивнее общинного. Выдел на отруба и хутора был важным этапом в жизни каждого крестьянского хозяйства.

Фактически оно получало полную самостоятельность, само отвечало за свои успехи и неудачи, помимо этого, вне зависимости от форм собственности оно имело возможность свободно распоряжаться своим имуществом, за исключением земли, в отношении которой, в рамках советского законодательства, существовала лишь аренда.

Подобное состояние стимулировало крестьян на более активные экономические действия, они чаще втягивались в рыночные отношения, имели большие доходы от производства. Это в полной мере показывают обследования, проведённые в некоторых районах Подмосковья в середине 1920-х гг.

Изучение данных по Московскому и Волоколамскому уездам показало следующую картину. Если принять данные доходов от полеводства в отрубных селениях Московского уезда за 100%, то соответствующие показатели в общинных селениях составляли показатели равные 74,9-80,4% Центральный Государственный архив Московской области (ЦГАМО). ф. 4997. оп. 1. д. 1929. л. 36.. В целом по доходам от всего сельского хозяйства эти показатели составляли в общинных селениях 80,9-93,7% Там же. .

В Волоколамском уезде показатели были примерно такими же. При 100% всех доходов от сельского хозяйства отрубных селениях в общинных они составляли от полеводства - 52,6%, от всего сельского хозяйства - 77,3% Там же. . В Дмитровском уезде Московской губернии отрубные хозяйства, в среднем на одно хозяйство, имели большее количество скота.

Так, если обеспеченность лошадьми на одно хозяйство в общинной деревне Зверково принять за 100%, то в деревне Ревякино, где преобладали отруба этот показатель составлял - 212%, в деревне Волжанское - 160% Там же.. Примерно сходная ситуация наблюдалась и в других регионах. Так, обследование крестьянских хозяйств Ярцевской волости Духовщинского уезда Смоленской губернии, проведённое в феврале 1925 г., показало, что средний валовой доход в общинном хозяйстве составлял 600 рублей, в хуторском - 850 ГАНИСО. ф. 3. оп. 1. д. 2718а. л. 202..

В Ржевском уезде Тверской губернии (районе губернии с самым развитым хуторским хозяйствам), по данным переписи 1920г., в среднем на 100 хозяйств лошадей было больше на 76%, коров на 11%.

В составе поля посевы льна в хуторских хозяйствах были больше чем в общинных в 2,7 раза, трав в раза, и только по посевам картофеля в общинных хозяйства превышали соответствующие показатели хуторских на 20% Справочник по Тверской губернии и календарь на 1922г. Тверь. 1922 г., с. 60,68. Расчёты автора..

К сказанному необходимо добавить, что по экстенсивным культурам (в данном случае по зерновым), производство которых было ориентировано на самопотребление, были больше у общинников.