Новая экономическая политика и противоречия советской деревни

В частности, площадь посевов ржи в общинных хозяйствах была на 31% больше, чем в хуторских Там же. Расчёты автора.. Интересные показатели были в Тульской губернии - в регионе, где отрубов и хуторов было менее 1%. На первый взгляд показатели в районах, где хоть какое-то развитие получили отруба и хутора не отличались от всех прочих.

Это не касалось Туло-Басовского района, где располагалось более половины всех отрубов губернии. Там показатели, по доле в составе поля в 1925-1926 гг., экстенсивных культур (ржи и овса) у хозяйств данного района были на 33% меньше, чем в среднем по губернии, а доля интенсивных культур (картофеля и трав), наоборот, в 2-5 раз выше Предварительные итоги сплошной подворной переписи сельских местностей Тульской губернии. Тула. 1926г., с. 8, 17, 25-27. Расчёты автора..

Оценивая развитие отрубного хозяйства вокруг Тулы необходимо отметить, что в данном случае не участковые хозяйства, которых там было всего 7% от общего числа хозяйств формировали хозяйственную среду. Скорее наоборот, под влиянием сельскохозяйственной среды, втянутой Тулой в рыночные отношения, формировались отрубные хозяйства.

Уровень доходов, степень внедрения интенсивных культур в севооборот, количество лошадей и коров - казалось бы вот лучшая агитация за развитие участкового землевладения. Однако действительность как часто бывает, оказывается сложнее теории.

Как всегда, любое развитие имело в себе положительные и отрицательные стороны. Выше указывалось, что наибольшего развития в Центральной России отрубные хозяйства получили в Смоленской губернии. Ещё в начале ХХ века над Смоленской губернией П. А. Столыпиным был поставлен своеобразный «эксперимент», ориентированный на ускорение процесса выделения участковых хозяйств. Очевидно, что он достиг определённого успеха.

По данным на 1 октября 1925 г. на территории Смоленской губернии так называемые «Столыпинские хутора» занимали 495,9 тыс. десятин земли, что составляло 12,4% всей земли находившейся в трудовом землепользовании ГАНИСО. ф. 3. оп. 1. д. 582. л. 624.. Многие представители земельных органов в тот период часто указывали на то, что «Столыпинские хутора» служили примером для других крестьян и стимулировали их выйти из общины. Видимо стимул был очень привлекательный, так в период НЭПа по всей Смоленской губернии крестьянских хозяйств, вышедших из общины после революции было на много больше, чем до неё.

Помимо этого, местные земельные органы указывали такие причины, как «Лесистость» края (в сочетании большим количеством пастбищ, что было важно для развития молочного скотоводства - И.Л.), способствовавшая переходу на хутора, самодавлеющее значение сельского хозяйства, и уже указанное выше стремление крестьян к индивидуализации Там же, д. 1552. л. 55.. Казалось бы, эксперимент удался. Однако, в середине 1920-х гг. проявились негативные аспекты массовой «хуторизации». Обследование, проведённое в западных уездах Смоленской губернии в 1926 г. показало, что распределение земли при переходе на отруба и хутора происходило весьма не ровно. При землеустройстве лучшую землю получили богатые и умные мужики, которые не гнались за количеством земли. Малоземельная беднота наоборот, старались взять больше земли.

В итоге около 30% хуторов почти разорились, 20% - получили выгоду, 50% переживают тяжёлый период, но надеются его преодолеть Там же, д. 2718. л. 106.. Отрицательные моменты в развитии участкового землевладения на территории Смоленской губернии были замечены и в соседних регионах. Так, выступая на IX Калужском губернском Съезде Советов в декабре 1923 г. председатель Губернского земельного управление Дюдин указывал: «Мы видим отрицательные стороны землепользования по Смоленской губернии, где население перешло на хуторское хозяйство и произошло уменьшение посевной площади и количества скота» ГАДНИКО. ф. п-1. оп. 6. д. 73. л.75. .

Развитие участкового землевладения поставило проблему «сильных» и «слабых» хозяйств. Безусловно важно, то что богатые и умные мужики хорошо обустроили свои хозяйства. Но куда деваться остальным? А ведь этот вопрос касался сферы деятельности, где было занято 85% населения того периода.

Встаёт вопрос: к каким социальным последствиям это могло привести? Обследования отдельных районов Смоленской губернии показали (в данном случае Хохловской волости Смоленского уезда), что выход крестьян на хутора в середине 1920-х гг. уже вёл к обеднению крестьянских хозяйств ГАНИСО. ф.3. оп. 1. д. 2718а. л. 132.. Возможно ли было вообще перевести все крестьянские хозяйства, по крайней мере, в Центральной части Европейской России.

Оставим в стороне уже указанные привязанность крестьян к общине, косность и консерватизм их жизни. Обратим внимание на экономическую сторону проблемы. Прежде всего, это количество земли, приходившееся на хозяйство различных форм землевладения.

Вычисления показывают, что на территории губернии Центральной части Европейской России больших различий в количестве земли на каждое крестьянское хозяйство в зависимости от форм землевладения не наблюдалось. Так, в Московской губернии (по 8 уездам) в 1926 г. на одно отрубное хозяйство в среднем приходилось 5,27 дес. земли, хуторское - 7, 2 дес., общинное - 4,7 дес.

То есть, в среднем земли в хуторском и отрубном хозяйстве было больше чем в общинном на 12 - 53% ЦГАМО. ф. 4997. оп. 1. д. 1929. л. 72. Расчёты автора.. В Смоленской губернии, по данным на 1925г. на одно хуторское и отрубное хозяйство в среднем приходилось 8 дес., общинное - 6,2 дес. (преимущество участкового землевладения было почти в 30%) ГАНИСО. Там же. д. 2295. л. 64; Государственный архив Смоленской области (ГАСО). Ф. 13. оп. 1. д. 582. л. 624. Расчёты автора..

В Тверской губернии, по данным на 1920 г., пахотной земли в общинном хозяйстве, в среднем было 1,44 дес., хуторском - 1,9 дес. (на 32% больше, чем в общинном) Справочник по Тверской губернии и календарь на 1922 г. Тверь. 1922 г., с. 60. Расчёты автора. . Таким образом, можно утверждать, что действительное значимого преимущества по количеству земли у участковых хозяйств не имелось.

Количество земли при этом было жизненно необходимым показателем для отрубов и хуторов. Разделившись хозяйства, могли рассчитывать только на себя, а им требовались большие земельные площади по выпасы, которые в общинных селениях являются общими, нужен водопой.

На небольших площадях нерентабельно использовать сложную технику, которую тогда уже начала предлагать промышленность. А она была необходима для хозяйств, которые хотели бы работать в условиях рынка. Очевидно, что в этой ситуации отрубам и хуторам было трудно развиваться. Можно даже сказать, что при сохранении их в тех условиях существования, это был тупиковый путь развития сельского хозяйства.

Означают ли все указанные факты, что деревня была настолько «консервативно - традиционна», что была неспособна откликнуться к требованиям современной для того времени? Очевидно, нет! Указанные выше примеры развития рыночных процессов показывают, что деревня имела резервы поступательного развития. Необходимо говорить о скорости данных процессов. Большое число мелких крестьянских хозяйств в деревне, число которых постоянно увеличивалось, малоземелье, недостаток современного инвентаря, аграрное перенаселение - всё это тормозило процессы интенсификации в деревни.

Опираясь исключительно на свои возможности, сельское хозяйство развивалось бы крайне медленно. Отметим, что это было в ту эпоху, когда наиболее развитые страны мира уже вышли на уровень высокоиндустриального развития. Для резкого броска вперёд деревне 1920-х гг. нужен был внешний импульс. Подобный импульс в тот период могла придать деревне только городская промышленность. Она могла забрать из сельской местности невостребованную рабочую силу, стать крупным потребителем продуктов питания и сырья, поставив их производство на индустриальный уровень, принести в деревню столь необходимый ей в тот период оборотный капитал.

Достаточно ясно эту проблему обозначил в одной из своих работ известный экономист - аграрник 1920-х гг. Н. П. Огановский. В одной из своих работ он писал: «Иногда, когда у крестьян земли много, а податей мало - они существуют довольно хорошо: например, сибирские переселенцы - буквально нищими перебравшиеся из своей переселенной Родины на просторы Акмолинских и Барабинских степей - через 7-8 лет после водворения достигли на своих 40 дес. наделах посева в 6-7 дес. и накоплении скота в количестве 5 - 6 голов.

Однако затем, достигнув этого предела «Крестьянской сытости» - они застывали на нем и сколько бы лет дальше не существовало это крестьянское хозяйство оно не прогрессировало (как показывали данные Сибирских переписей 1890 г., 1903 - 1904 гг., 1911 - 1912 гг.) Но ведь таких мест, в которых крестьяне могут иметь надел в 40 дес. у нас осталось не много даже в Сибири.

Застой и движение вспять - вот неизменные последствия «самодавлеющего» развития сельского хозяйства без параллельного и более быстрого развития промышленности, создающей прежде всего рынок для предприятий сельского хозяйства» Огановский Н.П. Промышленность и сельское хозяйство. // Промышленность и народное хозяйство. М. 1927 г., с. 203. . Подобные утверждения уважаемого специалиста ставят, на мой взгляд, вполне закономерный вопрос: «Могла ли городская промышленность выполнить в 1920-х гг. роль подобного двигателя?». Ответ на этот вопрос был неоднозначен и требует дополнительного внимательного рассмотрения.

Размещено на Allbest.ru