Зарубежная историография военно-морской деятельности СССР в период "холодной войны"

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

Специальность 07.00.09 - Историография, источниковедение, методы исторического исследования

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

ЗАРУБЕЖНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ВОЕННО-МОРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СССР В ПЕРИОД "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ"

Киличенков А.А.

Москва - 2010

Работа выполнена на кафедре истории России новейшего времени Российского государственного гуманитарного университета

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор Безбородов Александр Борисович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Егорова Наталия Ивановна

доктор исторических наук, профессор Зверева Галина Ивановна

доктор политических наук, профессор Шаклеина Татьяна Алексеевна

Ведущая организация:

Российский университет дружбы народов

Защита состоится «14» мая 2010 года в 14 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.03 Российского государственного гуманитарного университета по адресу: Россия, 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета

Автореферат разослан «___» ______________ 2010 года.

Ученый секретарь совета по защите докторских и кандидатских диссертаций кандидат исторических наук, доцент Е.В. Барышева

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Постановка проблемы. Интеграция российской гуманитарной науки в систему мирового научного знания пришлась на период увлечения методологическими новациями, а затем и переоценкой их исследовательских перспектив, когда «переболев постмодернистским отрицанием научности истории, историческое сознание стремится прояснить возможности и пределы адекватной реконструкции прошлого». Могильницкий Б.Г. Методология истории в перспективе историографической революции // Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век : материалы международной научной конференции / Отв. ред. Л.П. Репина. М., 2008. С. 14. Ответ на этот новый вызов представляется невозможным без обращения к историографическому опыту, профессиональной и постоянной саморефлексии исследовательского сообщества.

Актуальность историографических исследований чрезвычайно возрастает в связи с расширением непосредственного общения ученых различных стран, перспективой реализации совместных проектов в рамках единого исследовательского поля. Необходимым условием для этого, залогом успешного решения поставленной исследовательской задачи в рамках любого избранного направления является обращение к достижениям мирового научного сообщества, как в области методологии, так и в сфере конкретных методик. Более того, вполне очевидной становится и близкая перспектива формирования единого, не разделенного национальными рамками сообщества исследователей-гуманитариев, объединенные усилия которого единственные способны дать адекватный ответ на вызовы глобальных проблем, перед которыми оказалось человечество, вступив в XXI век.

Необходимым условием реализации отмеченных перспектив является соотнесение накопленного профессионального опыта, взаимное освоение достигнутого уровня научного знания, знакомство с существующими исследовательскими парадигмами национальных сообществ ученых. Перечень всех этих задач решается в рамках историографических исследований, обеспечивая таким образом не только одно из необходимых и важнейших условий профессиональной самоидентификации историка, но и радикальное расширение горизонтов и возможностей изучения избранного предмета.

В этой связи чрезвычайно актуальным становится обращение к опыту зарубежного научного сообщества при изучении тем, слабо освоенных отечественной историографией. Одной из таких тем, в исследовании которых отечественная историография оказалась в «большом долгу», Филитов А.М. «Холодная война»: историографические дискуссии на Западе. М., 1991. С. 196. стала история «холодной войны». Одной из наименее изученных отечественными исследователями ее страниц, точнее, «белых пятен» является военно-морская деятельность Советского Союза в 1945-1991 гг. На фоне отсутствия полноценного исследовательского интереса к данной теме в советский и постсоветский период достижения зарубежных коллег являют собой разительный контраст. Зарубежная и, первую очередь, американская и британская историография, имеют уже более чем вековой опыт изучения военно-морской деятельности России. Так, первые работы, посвященные истории русского флота, появились в Англии еще в конце XIX века, в период напряженных отношений с Россией. См.: Clark, G. Russia's Sea Power. Past and Present or the Rise of the Russian Navy. London, 1898; Jane F. The Imperial Russian Navy. Its Past, Present and Future. London, 1899. Куда более обостренно в Англии и США был воспринят рост советского военно-морского флота в период после второй мировой войны, когда советский военно-морской флот превратился в важнейший стратегический фактор, эффективный инструмент внешнеполитического воздействия, мощное средство пропаганды модели общественного развития. Это новое явление было оценено западными исследователями как «один из самых драматических факторов послевоенного развития». Fairhall D. Russian Sea Power. Boston, 1971. P. 22. Выход советского военного флота в Мировой океан был воспринят политической элитой Запада как прямой вызов не только его военно-морскому могуществу, но и самому образу жизни западной демократии.

Появление же советского флота в районах традиционного морского господства Запада привело к взрывному росту научного интереса к военно-морской деятельности Советского Союза, формированию новой профессиональной корпорации, результатом деятельности которой стали десятки конференций, семинаров и сотни публикаций. Актуальность обращения к данному явлению определяется не только онтологической его составляющей, но в гораздо большей степени - гносеологической. Зарубежные исследователи с самого начала оказались в сложнейшей ситуации. Ограниченность источниковой базы, ставшая следствием специфики предмета исследования, усугублялась высокой актуализацией полученного научного результата. Совокупность экспертных мнений служила одним из оснований выработки политических и стратегических решений, оборачивавшихся колоссальными финансовыми расходами. Экспертная составляющая в деятельности зарубежной историографии при ограниченности источниковой базы требовала дополнительных усилий в разработке методологических подходов и методического инструментария, специфических форм организации самой исследовательской деятельности, а, в совокупности, - формирования особой модели исследовательской практики и бытования научного знания.

Другим, не менее важным фактором актуализации избранной темы стало возросшее значение военно-морского флота как инструмента международной политики в современных условиях. Региональные военные столкновения выявили уникальные способности военно-морского флота по полномасштабному проецированию силы в желаемую точку мирового пространства. Флот благодаря своей мобильности и колоссальной ударной мощи превратился в оптимальное средство обеспечения национальных интересов. Эти же качества военного флота делают его незаменимым инструментом в борьбе с угрозами наступившего XXI в., прежде всего, с мировым терроризмом и региональным пиратством. Не менее важными являются возможности флота в обеспечении национальных интересов, связанных с освоением ресурсов Мирового океана, что составит в обозримой перспективе одну из основ развития цивилизации в наступившую эру. В этих условиях необходим особо взвешенный и обоснованный подход к решению проблем развития морской силы, учитывающий весь спектр мнений специалистов, экспертного и исследовательского сообщества, накопившего внушительный массив научного знания и создавшего широкий набор познавательного инструментария.

Степень изученности темы. Профессиональный интерес отечественных историков к зарубежной историографии советской истории начал формироваться в период «оттепели». Пришедшая вместе с ее политическими и общественными переменами открытость дали возможность сообществу советских историков обратиться к результатам исследований своих коллег за рубежом. На волне этого интереса, начиная с середины 1950-х гг., происходит постепенное формирование нового направления в отечественной исторической науке. Признание его профессиональным сообществом в качестве исторической дисциплины завершается к началу 1980-х гг. См.: Мерцалов А.Н. В поисках исторической истины: Очерк методологии критики буржуазной историографии. М., 1984. С. 96. Особенностью развития данного направления в начальный период стала чрезвычайная степень его идеологизации, своего рода «идеологическая перегруженность».

В обширнейшем спектре проблем истории России/СССР, исследуемых зарубежной историографией, внимание советских историков оказалось сосредоточено, в первую очередь, на истории революционного движения. Вплоть до конца 1980-х гг. эта проблематика оставалась доминирующей. Основные результаты исследований были представлены в работах Г.З. Иоффе, В.И. Салова, Ю.И. Игрицкого, Б.И. Марушкина, Н.В. Романовского и др. См.: Иоффе Г.З. Февральская революция 1917 года в англо-американской буржуазной историографии. М., 1970; Васюков В.С., Салов В.И. Великий Октябрь и его буржуазные интерпретаторы // Критика буржуазной историографии советского общества. М., 1972. С. 14-63; Игрицкий Ю.И. Мифы буржуазной историографии и реальность истории: Современная американская и английская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1974; Марушкин Б.И., Иоффе Г.З., Романовский Н.В. Три революции в России и буржуазная историография. М., 1977 и др. Помимо указанных проблем в фокусе внимания советских историков находились и другие вопросы - внешняя политика Советского Союза, развитие советской экономики, национальное строительство в СССР, взаимоотношения государства и церкви и ряд других проблем. См.: Марушкин Б.И. Американская буржуазная историография о внешней политике СССР накануне и в годы второй мировой войны // Против буржуазной фальсификации истории советского общества. М., 1960. C. 191-224; Селунская Н.Б. Современная англо-американская буржуазная историография аграрного строя России эпохи капитализма // История СССР. 1979. № 4. С. 229-240; Багдасаров В.К. Американские и английские буржуазные историки о русской интеллигенции XIX - нач. XX в. // История СССР. 1987. № 4. С. 217-221; Киличенков А.А. Современная англо-американская буржуазная историография роли матросов военного флота в трех русских революциях // Зарубежная историография социально-политического развития СССР. М., 1989. С. 48-63 и др.

Изменившееся в период «перестройки» отношение к зарубежной историографии привело к появлению целого ряда работ, лишенных прежнего «критического» отношения к исследованиям зарубежных ученых. Изменился сам характер, исследований, их тональность и стилистика. Место еще недавней «критики фальсификаций» заняло стремление понять «устройство западной исследовательской лаборатории», ее действительные преимущества и недостатки, оценить объем полученного научного знания, выявить новейшие тенденции развития, что нашло отражение в исследованиях Л.Г. Сухотиной, Г.И. Зверевой, Л.П. Репиной, И.В. Поткиной, Н.Б. Селунской и др. См.: Сухотина Л.Г. Новые тенденции в психоисторических трактовках русского революционного демократизма // Зарубежная историография социально-политического развития СССР. М., 1989. С. 18-33; Зверева Г.И., Репина Л.П. Новые тенденции немарксистской историографии Великобритании // Современная зарубежная немарксистская историография. М., 1989. С. 102-136; Поткина И.В. Новые тенденции в современной американской и английской историографии социально-экономического развития дореволюционной России // Монополистический капитализм в России. М., 1989. С. 205-227; Поткина И.В., Селунская Н.Б. Россия и модернизация. (В прочтении западных ученых) // История СССР. 1990. № 4. С. 194- 207 и др.

В конце 1990-х - начале 2000-х гг. наблюдается определенное падение интереса к объекту исследования. Заметно сократилось число публикаций и представленных к защите диссертационных работ, изменился и спектр проблем, привлекающих внимание российских историков в настоящее время. Наряду с этим явно обозначилось стремление отечественных исследователей к изучению достижений зарубежной историографии в разработке актуальных вопросов новейшего периода истории России. См.: Величко С.А. Освещение перестройки в СССР (1985-1991 гг.) в зарубежной историографии // Вопросы истории. 2005. № 6. С. 162-166; Поварницын Б.И. Историография США и Великобритании об этнополитике СССР и постсоветских государств: (середина 1980-х - середина 2000-х годов). Пермь, 2007.

Изучение зарубежной историографии отечественной военной истории, включая историю флота, проходило в рамках отмеченных выше тенденций. Разница заключалась в том, что обращение советских историков к этой проблематике произошло достаточно поздно и носило выраженный периферийный характер. См.: Беляев Ю.А. Англо-американская буржуазная историография гражданской войны и интервенции в СССР. М., 1979; Новикова Л.Г. Гражданская война в России в современной западной историографии // Отечественная история. 2005. № 6. С. 142-158 и др. В 1960-е гг. в ряду других проблем внимание советских историков привлекла интерпретация западными исследователями событий «холодной войны» второй половины ХХ века. См.: Поляков В.Г. Новейшие работы буржуазных авторов о «холодной войне» // Вопросы истории. 1965. № 5. С. 177-182; Висков С.И. Американские историки и публицисты о «холодной войне» // Новая и новейшая история. 1967. № 6. С. 114-122. Однако интерес к этой проблематике оставался локальным. Лишь отдельные исследователи: А.О. Чубарьян, Н.И. Егорова, Н.Н. Маркина - продолжали разработку данной темы. См.: Чубарьян А.О. Происхождение "холодной войны" в историографии Востока и Запада // Новая и новейшая история; 1971. № 3. С. 63-67; Егорова Н.И. Некоторые проблемы "холодной войны" в американской буржуазной историографии 60-х гг. М., 1975; Маркина Н.Н. Некоторые аспекты возникновения "холодной войны" в американской историографии // Вопросы новой и новейшей истории. М., 1982. Вып. 28. С. 91-98. Причину тому следует искать в том, что сама «холодная война» несмотря на кратковременные периоды «разрядки» не спешила становиться частью исторического прошлого. По этой же причине потепление в отношениях с Западом, начавшееся с приходом «перестройки» послужило катализатором разработки указанной темы советскими исследователями. Формирование нового восприятия зарубежной историографии нашло наиболее полное отражение в работах А.М. Филитова и А.О. Чубарьяна. См.: Филитов А. М. «Холодная война»: историографические дискуссии на Западе. М., 1991; Чубарьян А.О. «Пересмотр холодной войны: Подходы, интерпретация, теория». Конференция Нобелевского Института // Сталинское десятилетие холодной войны. М., 1999. С. 207-212.

Стремление к максимальному освоению уровня научного знания, достигнутого зарубежной историографией, было характерно для ряда конкретно-исторических исследований. Среди них следует выделить наиболее близкие к избранной теме работы А.Б. Безбородова и И.В. Быстровой, посвященные развитию советского военно-промышленного комплекса. См.: Безбородов А.Б. Власть и научно-техническая политика в СССР середины 50-х - середины 70-х гг. М., 1997; Быстрова И.В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930-1980-е годы). М., 2006. Авторы уделили большое внимание достижениям зарубежных коллег. В частности были определены основные направления западной историографии, специализировавшиеся на исследовании конкретных проблем советского ВПК, главные научно-исследовательские центры, круг ведущих специалистов, особенности источниковой базы и методики ее использования.

Зарубежная историография истории российского/советского флота как таковая достаточно долго не привлекала целенаправленного внимания советских исследователей, интерес к ней оставался инструментальным (краткие историографические обзоры в работах по специальным вопросам). Единственной работой, где зарубежная историография советского флота рассматривалась в качестве самостоятельного объекта, стало диссертационное исследование С.А. Мишанова. См.: Мишанов С.А. Строительство Красной Армии и Флота (1921- июнь1941) : (Анализ западной историографии) : диссертация ... докт. ист. наук. М., 1993. Автор на основе привлечения значительного массива историографических источников (свыше 350 публикаций) сумел решить поставленные в диссертации задачи, определив характерные черты и особенности западной историографии избранной проблемы, основные ее направления, концептуальную базу, источниковую основу, сильные и слабые стороны исследовательской практики зарубежных коллег. В то же время необходимо подчеркнуть, что проблематика развития советского ВМФ, и только применительно к довоенному периоду, рассматривалась С.А. Мишановым наряду с вопросами развития других видов вооруженных сил и родов войск и ограничилась тремя основными комплексами вопросов: концепции военно-морской теории межвоенного периода, главные этапы развития флота, оценка его состояния накануне Великой Отечественной войны. Сам факт появления диссертационного исследования С.А. Мишанова, несомненно, свидетельствовал о сохранении интереса российских историков к достижениям зарубежной историографии военной истории России/СССР.

В целом, проведенный анализ позволил установить, что интерпретация зарубежными исследователями военно-морской деятельности СССР периода «холодной войны» по сей день остается в отечественной историографии не затронутой даже фрагментарно. В то же время в предшествующий период в рамках изучения зарубежного советоведения в целом, был решен целый ряд важнейших исследовательских вопросов - определен объект исследования, выявлена его структура (различные направления в изучении истории России/СССР, историографические школы, центры и т.д.), выявлена значительная дифференцированность зарубежной историографии, положено начало анализу методологии, методики и источниковой базы. Значительные успехи были достигнуты в изучении зарубежной историографии «холодной войны» - определены основные направления и периодизация развития национальных историографий, динамика и структура исследовательского процесса, предметное содержание исследовательского поля. Все это в своей совокупности создает необходимый теоретический и методологических задел для осуществления самостоятельного исследования по избранной теме.

Объектом исследования является зарубежная историография советской военно-морской деятельности периода «холодной войны», сложившаяся и развивавшаяся в 1945-1991 гг. как комплекс работ, объединенный общими целями и общим предметом.

Предметом исследования выступает процесс создания и развития научных знаний как результат совместных усилий корпорации исследователей ряда стран Западной Европы, Северной Америки и Азии, изучавших советскую военно-морскую деятельность в период «холодной войны», 1945-1991 гг. Исследуемый предмет понимается как вид деятельности, имеющий свою структуру, организационные формы, динамику, факторы развития.

Цель диссертационной работы состоит в выявлении и анализе исследовательской парадигмы (способа постановки и интерпретации научной проблемы), сложившейся в зарубежном научном сообществе в ходе изучения военно-морской деятельности Советского Союза в период «холодной войны», 1945-1991 гг.

Достижение поставленной цели обеспечивается решением следующих исследовательских задач:

- определить периодизацию изучения зарубежными исследователями советской военно-морской деятельности, выявить характерные черты и особенности установленных периодов, динамику исследовательского процесса и его факторов на протяжении «холодной войны»;

- раскрыть основные характеристики профессионального исследовательского сообщества, направления и формы его деятельности;

- выявить теоретические основы, методологические подходы и методический инструментарий изучения зарубежными исследователями советской военно-морской деятельности в период 1945-1991 гг.;

- провести анализ источниковой базы зарубежных исследований, ее структуры и динамики на протяжении исследуемого периода;

- установить основной набор исследовательских проблем, находившихся в фокусе профессиональной деятельности, модели их интерпретации, полученные результаты;

- определить перспективы дальнейшего изучения зарубежной историографии данного направления, и связанные с этим перспективы исследований проблем советской военно-морской деятельности.

Исследовательская гипотеза, формулируемая в рамках данной диссертационной работы, предполагает понимание анализируемого историографического комплекса как реакции зарубежного научного сообщества на возникновение нового явления - военно-морской деятельности Советского Союза в условиях «холодной войны», 1945-1991 гг. Специфика задач, возникших перед зарубежным исследовательским сообществом, заключалась в том, что предмет исследований отличался высокой степенью актуализации, жестко определявшей главную из задач - оценку уровня исходившей от него угрозы. Однако в этих условиях, когда, казалось бы, задача должна была решаться исключительно усилиями разведывательных служб и профессионального экспертного сообщества с помощью специальных методов, советская военно-морская деятельность рассматривалась зарубежным научным сообществом как предмет исторического исследования. Данный выбор был продиктован стремлением к наиболее адекватной и объективной оценке изучаемого явления. Решение задач изучения советской военно-морской деятельности обеспечивалось функционированием специфической модели организации исследовательского процесса, отличавшейся факторами развития, структурой исследовательского сообщества, формами и динамикой деятельности, теоретическими основами и методологическими подходами, набором исследовательских методик.

Хронологические рамки исследования ограничены периодом 1945-1991 гг., в рамках которого происходит становление и развитие исследуемого историографического комплекса, создание его концептуальной основы, источниковой базы, основных направлений, формируется профессиональная исследовательская среда. Начальная и конечная даты также соответствуют общепринятым в отечественной историографии хронологическим пределам «холодной войны». Совпадение этих границ не было случайным. На протяжении всего исследуемого периода противостояние супердержав СССР и США на море было не столько фоном, сколько мощным определяющим фактором возникновения и развития зарубежной историографии советской военно-морской деятельности. Как результат, начало противостояния на море совпало с зарождением научного интереса к новому объекту исследования. Точно также окончание «холодной войны», прекращение прямого и масштабного противостояния морских сил двух супердержав в океане, привело к резкому падению интереса западных исследователей к проблематике советской военно-морской деятельности и, фактически, свело на нет данное направление в зарубежной историографии. Вследствие этого посвященные советскому флоту исследования зарубежных историков в последующий период (1990-е - 2000-е гг.) не привлекались в качестве историографического источника в рамках данной работы.

Методологическая основа диссертационной работы представлена совокупностью идей, нашедших распространение в современной отечественной историографии. Ядром ее является сочетание типизирующего и индивидуализирующего подходов, представляющееся наиболее адекватной методологической базой при обращении к зарубежной историографии. Данный выбор был продиктован спецификой объекта исследования - сочетанием высокого уровня организации и структурирования познавательной деятельности зарубежного научного сообщества, изучавшего военно-морскую деятельность СССР в период «холодной войны» и явно выраженной, иногда гипертрофированной, индивидуализации исследовательского процесса. При этом типизирующий подход обеспечил возможность выявления системообразующих черт в деятельности исследовательского сообщества, в то время как индивидуализирующий подход раскрывал специфическую «траекторию» движения исследовательской мысли. Как следствие, ключевое значение обретала проблематика профессиональных, межличностных коммуникаций, совокупность которых понималась как «экзистенциальное пространство творческой деятельности и коммуникативных практик сообщества ученых», Алеврас Н.Н. И снова про… предмет историографии (трансформация предметного пространства и категория «историографический быт» // Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век : материалы международной научной конференции / Отв. ред. Л. П. Репина. М., 2008. С. 238-240. что позволило сфокусировать внимание на той части предметного поля историографии, где, на наш взгляд, и происходит зарождение и оформление важнейших историографических событий - концептуальных моделей.

Обращение к системному подходу, позволило представить исследовательские усилия, разделенные временем, расстоянием и направленностью, как единую совокупность элементов, взаимодействующих посредством структуры коммуникаций для решения общего комплекса задач.

Важной составной частью методологии исследования стало уточнение содержательного наполнения ключевых дефиниций. Важнейшими в ряду используемых являются понятия «военно-морская деятельность», «военно-морское строительство» и «военно-морская доктрина». В исследуемой зарубежной историографии дефиниция «военно-морская деятельность» («naval activity») выполняла функцию несущего элемента понятийной конструкции. Анализ контекста применения данной дефиниции позволил установить, что ее содержание оказалось наиболее близко к современной трактовке этого понятия в официальных документах Российской Федерации: «деятельность государства по изучению, освоению и использованию Мирового океана в интересах обороны и безопасности страны с участием военной составляющей ее морского потенциала (Военно-Морской Флот и органы Морской охраны Пограничной службы Российской Федерации)». Однако существенное отличие трактовки зарубежными исследователями данного понятия заключается в его расширенном понимании, предполагающем использование, помимо собственной военно-морской составляющей, гражданского флота (исследовательского, рыболовного, торгового и пассажирского) для решения общих задач военно-морской деятельности.

Другая ключевая дефиниция «военно-морская доктрина» («naval doctrine») в ее наиболее широком понимании рассматривается как единая совокупность взглядов на цели и способы создания и развития военно-морских сил, морской мощи («navy», «naval power») страны, формы и методы их применения в мирное и военное время в интересах государства. Используемое в рамках данного исследование понятие «военно-морское строительство» соответствует термину «naval building» и подразумевает процесс создания и развития морской мощи государства, включающий не только строительство и развитие военно-морского флота, но и формирование всей необходимой инфраструктуры - судостроительных и промышленных предприятий, системы базирования и технического обслуживания флота, системы образования и профессиональной подготовки необходимых для этого кадров.

Определение предмета исследования и методологических подходов позволило сформировать набор методического инструментария. Наиболее продуктивными в рамках избранной темы, кроме общенаучных методов анализа и синтеза, классификации и типологизации представляются методы исторического исследования - историко-генетический и историко-сопоставительный. Кроме того, в рамках системного подхода использовались структурный, структурно-диахронный и функциональный анализ, количественные методы исследования (корреляционный анализ), биографический метод.

Источниковая база исследования представляет собой развитый историографический комплекс, ставший результатом деятельности сообщества исследователей, профессионально занимавшихся изучением истории советской военно-морской деятельности, и опиравшихся в своей работе на развитую теоретико-концептуальную структуру, использовавших комплекс различных методов исторического исследования. Развитие данного комплекса отличается характерной динамикой, дающей возможность проследить качественные изменения, имевшие место в развитии этого специфического направления зарубежной историографии.

Работы зарубежных ученых по истории советской военно-морской деятельности, как совокупный историографический источник, делятся на три основные группы. К первой, основной, отнесен весь корпус публикаций, посвященных военно-морской деятельности Советского Союза в период «холодной войны», разделенный на подгруппы, различающиеся по масштабу и глубине осмысления исследуемого предмета. В первую подгруппу включены обобщающие и специально-тематические монографические работы, а также диссертации. См.: Hucul W. The Evolution of Russian and Soviet Sea Power, 1853-1953. Ph.D. Thesis. Manuscript. Berkeley, 1953; Woodward D. The Russians at Sea. A History of the Russian Navy. New York, 1965; Shadrin N. Development of Soviet Maritime Power. 2 vols. Ph.D. Thesis. Washington, D.C., 1972; Mitchell D. A History of Russian and Soviet Sea Power. New York, 1974; Morris E. The Russian Navy: Myth and Reality. New York, 1977; Watson B. Red Navy at Sea. Soviet naval operations on the High Seas, 1956-1980. Boulder, 1982, etc. Для исследователя источник этого типа - самый «благодарный». Отличаясь наивысшей степенью концептуализации, развернутой аргументацией, репрезентативной источниковой базой и обширным справочно-библиографическим аппаратом, и монографии, и, особенно, диссертации дают полное представление об «исследовательской лаборатории» ученого и его вкладе в общий процесс приращения научного знания.

Вторую подгруппу историографических источников составили тематические сборники статей, издававшиеся, как правило, по итогам проведения конференций и семинаров. The Soviet navy / Ed. by M.G. Saunders. London, 1958; Soviet sea power / The Center for Strategic and International Studies. Washington, 1969; Soviet naval developments: capability and context / Ed. by Michael MccCwire. New York , 1973; Naval power in Soviet policy / Ed. by Paul J. Murphy. Washington, D.C., 1978; Soviet naval diplomacy / Ed. by Bradford Dismukes, James M. McConnell. New York, 1979, etc. Публикация тематических сборников, равно как и проведение конференций, является выражением осознанной потребности коллективных усилий в исследовании общего предмета, соотнесения и критического переосмысления уже имеющихся точек зрения. По сути, это - одна из форм саморефлексии исследовательского сообщества, свидетельство важнейшего качественного момента развития, своего рода проявление зрелости историографического направления.

Третья подгруппа представлена статьями в периодических изданиях - самой «мобильной» и актуализированной формой публикаций. Особая ценность данного историографического источника заключается в его количественной составляющей, дающей возможность выявить динамические характеристики процесса исследования, состав специалистов, направленность их интереса. Особую подгруппу составляют рецензии - важнейший историографический источник, прямо свидетельствующий о возникновении дискуссий или появлении работ, привлекших особое внимание, что в равной степени может рассматриваться как своего рода вехи в процессе приращения научного знания.

Четвертая подгруппа, включает библиографические справочники - весьма ценный источник историографической информации, Soviet military power ; [Bibliography]. Washington, D.C. : Headquarters, Department of the Army, 1959; The Soviet navy, 1941-1978 : a guide to sources in English / Myron J. Smith. Santa Barbara, 1980; The Soviet Navy. A select bibliography / United States. Navy Department Library. Washington, D.C., 1983, 1984, 1987; Black J. Origins, evolution, and nature of the Cold War : an annotated bibliographic guide. Santa Barbara, 1986, etc. позволяющей выявить направленность исследовательского интереса, его динамику (хотя и не полную), типологию публикаций.

Вторую группу источников составили публикации документов органов власти США (документы Конгресса) и государственных учреждений США (министерства обороны, военно-морского министерства, управления разведки), а также военно-политического блока НАТО. The Soviet Navy. Navy Department. Office of the Chief of Naval Operations. Office of Naval Intelligence. Washington, D.C., 1951; NATO documents the Soviets sea threat // Navy Magazine. 1968. December. Р. 13-14; Soviet Ocean activities: a preliminary survey: prepared… for the use of the Committee on Commerce and National Ocean Policy Study. Washington, D.C., 1975; Understanding Soviet naval developments : background material for addressing Soviet naval developments by U.S. naval personnel. Washington D.C., 1974-1991, etc. Обращение к этим документам было продиктовано стремлением исследовать проблему влияния государственной политики на деятельность научного сообщества и степень использования результатов деятельности научного сообщества в процессе выработки политических решений.

Третья группа, будучи самой малочисленной, включает источники личного происхождения - мемуары представителей политической и военной элиты США, активных участников «холодной войны». Kidd I. View from the Bridge of the 6th Fleet Flagship // U.S. Naval Institute Proceedings. 1972. February. P. 18-28; Zumwalt E. On Watch. A Memoir. New York, 1976; Nitze P. From Hiroshima to glasnost : at the center of decision : a memoir. New York, 1989, etc. Содержащаяся в них информация способствовала решению задачи по реконструкции политического контекста исследования советской военно-морской деятельности, выявления совокупности ее оценок, бытовавших в среде военных и политиков и оказывавших прямое влияние на процесс исследований.

Выявленный комплекс историографических источников обладает выраженной спецификой. Наряду с работами, имеющими очевидный исторический характер, См.: Martin P. The Russian Navy - Past, Present, and Future // U.S. Naval Institute Proceedings. 1947. June. Р. 657-661; Mitchell M. The Maritime History of Russia, 848-1948. London, 1949; Woodward D. The Russians at Sea. A History of the Russian Navy. New York, 1965; Mitchell D. A History of Russian and Soviet Sea Power. New York, 1974; etc. в качестве источников привлекались исследования экспертно-аналитического содержания. См.: Peltier A. Organization, Personnel and Training of the Soviet Navy // The Soviet Navy / Ed. by M.G. Saunders. London, 1958. P. 121-139; Norris J. Russia's Substitute for the Aircraft Carrier // Navy Magazine. 1968. July. P. 8-13; Polmar N. Thinking about Soviet ASW // U.S. Naval Institute Proceedings. 1976. May. Р. 110-129., etc. Основанием для включения подобных работ в единый историографический комплекс стали следующие обстоятельства. Первым из них послужила общая для всех типов работ универсальность историко-генетического метода и диахронного анализа в качестве основных исследовательских инструментов. И если для работ первой группы указанные методы были необходимы в силу их характера, то в исследованиях экспертно-аналитической направленности историческая методика не являлась обязательной. И, тем не менее, авторы работ второй группы использовали ее очень широко. Так, известный американский военно-морской аналитик Норман Полмар (Norman Polmar) в своей статье «Размышления по поводу советской ПЛО» ставил задачу вскрытия особенностей системы противолодочной обороны советского ВМФ, которая сама по себе не подразумевала исторического аспекта. Однако автор построил исследование именно на историческом подходе: «Из-за особенностей исторического развития (подчеркнуто мной - А.К.) советского ВМФ и географии СССР… Советы развивают региональный или "зональный" подход к организации ПЛО…» Polmar N. Op.cit. Р. 123. Канадский исследователь Джордж Линдси (George R.Lindsey) в монографии «Растущие возможности советского ВМФ» решал задачи оценки советского флота также на основе исторического подхода, рассматривая его развитие в период с конца 1930-х гг. Lindsey G. The increasing capabilities of the Soviet Navy. Ottawa, 1982. P. 11-12.

В известной степени применение методов исторического исследования стало для работ экспертно-аналитической направленности вынужденным. Ограниченность источниковой базы, вызванная острой нехваткой источников советского происхождения, заставляла расширять используемый набор методов. Зарубежные специалисты при обращении к советской военно-морской деятельности стремились рассматривать ее в исторической ретроспективе. Зачастую экстраполяция выявленного исторического тренда становилась едва ли не единственной возможностью для экспертных заключений.

Другим основанием стал тот факт, что зарубежные исследователи избегали какой-либо закрепленной «жанровой специализации» в противоположность традиции, распространенной в среде советских (да и современных российских) историков. Давний и общепризнанный колумнист солидного издания публиковал исторические исследования, находившие признание профессиональных историков; Автор известной монографии по истории российского/советского флота Дэвид Фэйрхолл в течение многих лет работ военным корреспондентом газеты «The Guardian» и вел рубрику, посвященную событиям «холодной войны». (См.: Fairhall D. Russian sea power. Boston, 1971.) университетский профессор истории выступал в качестве автора экспертно-аналитических статей; Профессор Университета Северо-Восточного Миссури Дональд Митчелл являлся автором одной из самых обстоятельных монографий по истории российского/советского флота и публикаций аналитического характера о действиях ВМФ СССР в Карибском бассейне. (См.: Mitchell D. A History of Russian and Soviet Sea Power. New York, 1974; Mitchell D. Strategic significance of Soviet naval power in Cuban waters // Soviet sea power in the Caribbean: political and strategic implications / Ed. by James D. Theberge. New York : Praeger Publishers, 1972. P. 27-38.) авторитетный аналитик и консультант правительственных организаций участвовал в написании исторических трудов. Норман Полмар являлся не только автором многочисленных аналитических статей о советском ВМФ, редактором американского издания ежегодника Jane's Fighting Ships, но и консультантом и советником ряда высокопоставленных чиновников США, соавтором исторических трудов, посвященных ВМФ России/СССР. (См.: Polmar N. Soviet naval power : challenge for the 1970's. New York, 1974; Polmar N. The Modern Soviet navy: an assessment of the U.S.S.R.'s current warships, naval capabilities and development. London, 1979; Polmar N., Noot J. Submarines of the Russian and Soviet navies, 1718-1990. Annapolis, 1991.) Данное обстоятельство формировало весьма специфичную среду, лишенную внутренних профессиональных рамок, открывая путь для плодотворного взаимодействия. Как результат, стиралась и грань между классическими историческими работами и публикациями очевидной экспертно-аналитической направленности.

И, наконец, объединение в общий историографический комплекс исследований собственно исторического и экспертно-аналитического содержания стало не только возможным, но и прямо необходимым вследствие авторского понимания историографического источника как зафиксированной (в том или ином виде), информации о развитии научного знания в отношении избранного предмета исследования. Более того, привлечение в качестве историографического источника публикаций экспертно-аналитической направленности (подчас, граничащих с публицистическими работами) способствовало раскрытию важнейших функций зарубежной историографии советской военно-морской деятельности, выявлению особой коммуникативной культуры и специфической среды внутри профессиональной корпорации.

Научная новизна диссертации в целом определена обращением к совершенно неисследованному явлению в зарубежной историографии - процессу изучения на протяжении периода «холодной войны» советской военно-морской деятельности совместными усилиями большой группы ученых различных стран. Конкретно новизна определяется сочетанием следующих факторов:

- предметом диссертационной работы впервые в отечественной историографии выступает специфическое направление зарубежных научных изысканий, в рамках которого осуществлялось исследование военно-морской деятельности СССР в период «холодной войны»;

- развитие изучаемого направления зарубежной историографии рассматривается как реакция научного сообщества на военно-морскую деятельность СССР, воспринятую как национальная угроза и специфический предмет исследования;

- в научный оборот вводится совершенно неисследованный массив историографических источников, обращение к которому позволяет восполнить картину развития зарубежной научной мысли, выявив ряд ее особенностей и форм деятельности;

- в рамках историографической работы использована методика комплексного применения количественных методов, позволяющих выявить ряд внутренней связей основных составляющих исследовательского процесса, наличия качественно и количественно различающихся периодов развития, динамику основных форм деятельности;

- в качестве самостоятельной задачи исследуется процесс складывания особой профессиональной межнациональной корпорации ученых, объединенной общей целью исследования единого предмета, выявляется и исследуется ее состав, структура, динамика, формы и направления деятельности, роль в исследовательском процессе отдельных исследовательских групп.

Основные положения, выносимые на защиту, заключаются в следующем:

Зарубежная историография военно-морской деятельности СССР в период «холодной войны» в своем становлении и последующем развитии определялась несколькими основными факторами - восприятием общественным сознанием Запада развития и действий советского флота как угрозы национальным интересам; оценками собственных военно-экономических возможностей противодействия этой угрозе, интересами конкретных политических групп; эффектом растущего научного знания о предмете исследования и опыта исследовательского сообщества.

Действие указанных факторов определило специфическую динамику исследовательского процесса, формирование двух периодов в его развитии, кардинально различающихся по количеству и типам публикаций, формам деятельности, степени участия в исследовательском процессе военных и гражданских ученых;

В процессе изучения советской военно-морской деятельности сложилось специфическое исследовательское сообщество, включавшее сотни исследователей из ряда стран Северной Америки, Западной Европы и Азии, отличавшихся базовым образованием, профессиональным опытом, направлением деятельности. Однако несмотря на указанные различия исследовательское сообщество характеризовалось развитой коммуникативной структурой, высоким уровнем целенаправленности исследовательских действий, эффективностью профессионального взаимодействия;

В развитии теоретических и методологических основ зарубежной историографии наблюдался перелом, произошедший в начале 1970- гг. и выразившийся в отказе наиболее активной части исследовательского сообщества от прямолинейных проекций геополитической и геостратегической теорий и в поиске новых подходов на основе заимствований моделей культурологии, интеллектуальной и антропологической истории, клиометрии, что прямо коррелировало с появлением в этот период междисциплинарных методологических подходов «новой исторической науки» в Великобритании и «новой научной истории» в США.

Интерпретация ключевых проблем советской военно-морской деятельности периода «холодной войны» проходила в ситуации дискуссионного противостояния двух полярных направлений - «алармистов» и «скептицистов» и постепенного формирования в 1970-е гг. третьего направления - «реалистического», занимавшего объективистскую позицию и способствовавшего постепенному уменьшению диапазона полярности взглядов двух первых направлений;

В своей профессиональной деятельности зарубежное исследовательское сообщество выполняло две важнейшие общественно-политические функции - общественному мнению Запада предлагалась объяснительная модель военно-морской деятельности СССР и формировалось широкое поле экспертных мнений, служившее основной для принятия решений военно-политической элитой в сфере развития вооружений и формирования «ответа» на «военно-морской вызов» Советского Союза.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется перспективой их использования в нескольких возможных направлениях. Первое из них - применение, как материалов исследования, так и его результатов при подготовке лекционных и, особенно, специальных курсов по истории России новейшего времени. Значимость перспективы подобного использования усиливается практическим полным отсутствием подобного материала в современных отечественных учебниках и учебных пособиях по соответствующим курсам. В равной степени речь может идти и о применении полученных результатов диссертационного исследования в разработке специальных профессиональных учебных курсов в морских и военно-морских учебных заведениях РФ. Второе возможное направление - применение полученных результатов в подготовке и проведении историографических исследований по широкому спектру проблем отечественной и зарубежной истории. Примененная в данной диссертационной работе совокупность исследовательских методов открывает новые возможности при обращении к аналогичным предметам изучения - деятельности профессиональных исследовательских корпораций, как в России, так и в зарубежных странах. Не менее значимым представляется и возможность применения полученных результатов в рамках третьего направления - в ходе исследований по всеобщей истории, в первую очередь, касающихся развития научного знания, взаимодействия научной и политической сфер в США. Содержание и характер полученного объема знаний о факторах, структуре, направлениях, теории, методологии и методике деятельности зарубежного исследовательского сообщества, обратившегося к проблематике советской военно-морской деятельности открывает новые перспективы исследований развития такого феномена как научное сообщество зарубежных стран второй половины ХХ века. Четвертое возможное направление применения полученных результатов имеет выраженный практический характер. Оно связано с разработкой исходных материалов для подготовки основополагающих теоретических и конкретно-практических документов по реформированию вооруженных сил Российской Федерации на современном этапе и, в первую очередь, определением дальнейших направлений военно-морской деятельности России на ближайшую и отдаленную перспективу.

Апробация результатов исследования состоялась во время участия соискателя в научных конференция и семинарах различного уровня, в том числе: «Двадцать лет перестройке. Эволюция гуманитарного знания». Международный образовательный форум (Москва, 2005 г.), «Конфликты и компромиссы в социокультурном аспекте». Международная научная конференция (Москва, 2006 г.), «Россия-СССР-СНГ: От единства к распаду». Х Всероссийской научно-практическая конференция (Москва, 2006 г.), «Индустриальное наследие». Международная научная конференция (Гусь-Хрустальный, 2006 г.), «Лосевские чтения» Международная ежегодная научно-теоретическая конференция (Новочеркасск, 2006 г.), «Человек и война». Межвузовская научно-практическая конференция (Тольятти, 2007 г.), «Российско-американские отношения в прошлом и настоящем. Образы, мифы, реальность» Международная конференция, посвященной 200-летию установления дипломатических отношений между Россией и США (Москва, 2007 г.), «Россия и мир глазами друг друга: история взаимовосприятия». Всероссийская научная конференция (Москва, 2008 г.) и др. Научный доклад по результатам исследования был представлен на заседании Центра по изучению «холодной войны» Института всеобщей истории РАН (май 2009 г.) Текст диссертационного сочинения был дважды обсужден на заседании кафедры истории России новейшего времени РГГУ и рекомендован к защите.

По теме диссертационного исследования опубликовано 37 научных работ, в том числе десять статей в периодических изданиях, рекомендованных ВАК, две монографии, два сборника документов. Общий объем публикации превышает 120 п.л.

Структура диссертации построена на основе проблемного принципа, что дало возможность поместить в фокус исследовательских усилий ключевую проблематику становления и деятельности зарубежного исследовательского сообщества по изучению советской военно-морской деятельности. Результаты исследования отражены в материале пяти глав, дополненных необходимым введением, заключением и приложениями.

2. Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, выявляется степень изученности темы, дается определение объекта и предмета исследования, формулируются его цель и задачи, определяются хронологические рамки, дается характеристика источниковой база работы, характеризуются методологические основы исследования и применяемые методы.

В первой главе - «Зарубежная историография военно-морской деятельности СССР, 1945-1991 гг. : динамика, теория, источник, метод» - анализируется динамика зарубежной историографии (на основе изменения ежегодного количества и типологии публикаций в период 1945-1991 гг.), теоретические основы, методологические подходы, состав источниковой базы и развитие методического обеспечения исследовательского процесса.