Национальные меньшинства Сибири и Дальнего Востока в условиях революции и гражданской войны (1917-1922 гг.)

В третьем разделе показаны роль и значение национального фактора в деятельности Сибирской областной думы второго созыва (август - ноябрь 1918 г.), подробно освещена деятельность депутатов Думы, представлявших национальные меньшинства. Мандаты национальных организаций имели 28 членов СОД, представляя внушительную силу, с которой нельзя было не считаться как при решении острых политических вопросов, так и национальных проблем. Представители национальностей образовали свою фракцию, подразделявшуюся на секции экстерриториальных и туземных народов. На деятельность фракции определяющее влияние оказывали программные установки эсеров и их практическая деятельность, вполне отвечавшие ожиданиям политической элиты народов Сибири, как автохтонных, так и пришлых. Постановка Думой национальных проблем, выразившаяся в готовности предоставить народам Сибири искомые формы национального самоопределения - территориального или экстерриториального, обусловила активную и последовательную позицию фракции национальностей, которая выступала практически по всем вопросам противостояния Думы и ВСП в коалиции с эсеровским большинством Думы.

В четвертом разделе рассматривается участие представителей национальных правительств - Алаш-Орды, Башкурдистана, Национального управления тюрко-татар, Самарского эстонского комитета в работе Уфимского государственного совещания, завершившегося формированием Всероссийского Временного правительства (Директории) и роспуском областных и национальных правительств и Сибирской областной думы. Как и в конфликте Думы с Омском, на Уфимском совещании «националы» выступали по вопросу о принципах организации власти вместе с его левой социалистической частью. Поскольку в национальном вопросе Директория декларировала намерение придерживаться эсеровской платформы, члены национальной фракции Думы, согласившись на ее самороспуск, не оставляли надежд на осуществление национально-персональной автономии.

В пятом разделе освещается ход и решения III Всесибирского сионистского съезда, проходившего в Томске 5-9 ноября 1918 г. Была одобрена деятельность сионистов в Думе и принято решение об учреждении на территории Всероссийского правительства временного Центрального исполнительного бюро с правами ЦК Сионисткой организации в России. Съезд поручил ЦИБ разработать вопрос о защите еврейских интересов в Сибирском Учредительном собрании. После окончания съезда члены ЦИБ М.А. Новомейский и Е.М. Барбель посетили председателя Директории Н.Д. Авксентьева, который заверил сионистов в сочувственном отношении к планам создания еврейской государственности. Но после переворота 18 ноября 1918 г. Директория ушла в небытие, вместе с ней были похоронены и надежды на осуществление национальными меньшинствами национально-культурного самоопределения и автономии.

Глава 5 «Национальные меньшинства в условиях колчаковского режима (ноябрь 1918 - январь 1920 гг.)» посвящена рассмотрению процессов самоорганизации и развития системы самоуправления национальных меньшинств, их взаимоотношений с колчаковской властью, административными и общественными структурами новых государств - Польши, Украины, Латвии, Литвы, Эстонии. Национальную политику колчаковской администрации, которая во многом определялась решением военно-политических задач, отличало внутреннее противоречие между стратегической великодержавной перспективой и необходимостью отдавать дань демократическим принципам, которых требовала внутренняя и внешняя обстановка. В основе представлений Колчака и его министров о будущем государственном устройстве России, как и других белых правительств, лежала доктрина «целокупной», «единой и неделимой» России. Но учитывая сложную военно-политическую обстановку и масштаб национальных движений, А.В. Колчак избегал открыто заявлять о своих великодержавных устремлениях, придерживаясь, как и А.И. Деникин, формулы «непредрешения государственного строя» до окончания гражданской войны.

В первом разделе рассматриваются международные аспекты национальной политики правительства Колчака. Показана роль Русского политического совещания в Париже и Русской политической делегации в налаживании связи с союзниками и в привлечении их к задаче сохранения целостности России. Характеризуется программа «Особого подготовительного к мирным переговорам совещания» в Омске. Самоопределение народов рассматривалось с позиции обеспечения целостности России с двух точек зрения - международной и внутригосударственной. Предусматривался дифференцированный подход к решению проблем самоопределения. К некоторым государствам (Польша), которые потеряли в прошлом независимость, но сохранили национальную самобытность, Омское правительство соглашалось применить принцип самоопределения в полной мере. Для Прибалтики, Белоруссии, Закавказья и Украины предусматривалась культурно-национальная автономия. Финляндии также отказывалось в независимости. Показано рассмотрение Парижской мирной конференцией проблемы восстановления независимости Польши, а также еврейского вопроса, который обсуждался в двух направлениях - осуществления сионистского идеала о приобретении прав на Палестину и международно-правовых гарантий прав евреев во всем мире. Показано, что система защиты меньшинств, сложившаяся в рамках созданной в Версале Лиги Наций, имела ряд недостатков, вытекавших из неравноправного положения и статуса государств внутри Лиги. Сделан вывод, что антидемократическая сущность внешнего и внутреннего курса режима Колчака и национальной политики, как его части, обусловили недоверие к нему национальных меньшинств.

Во втором разделе анализируются особенности самоорганизации различных групп меньшинств, взаимоотношения национальных организаций с колчаковской администрацией, их отношение к новообразованным государствам - Польше, Латвии, Эстонии, Украине. Показано, что в условиях колчаковского режима в Сибири и на Дальнем Востоке продолжалось создание институтов национального самоуправления и автономии, созывались национальные съезды, действовали национальные организации: советы (еврейский, латышский, эстонский, литовский, корейский), польские комитеты (ПНК и ПВК), украинские рады, ЦНУ мусульман и другие организации, стремившиеся к объединению рассеянных по огромной территории Сибири и Дальнего Востока национальных меньшинств. Одни добивались национально-культурной автономии (мусульмане, евреи, украинцы, корейцы), другие - смены гражданства и права экстерриториальности для своих меньшинств (поляки, латыши, эстонцы, литовцы). Несмотря на то, что национальные организации демонстрировали лояльность власти, колчаковская администрация воспринимала их притязания как ограничение суверенитета России и всячески препятствовала их деятельности. В настороженном отношении правительства к культурной автономии мусульман негативную роль сыграли действия группировки М.-Г. Курбангалеева, направленные на дискредитацию деятельности ЦНУ, но первостепенное значение имела предубежденность к самой идее автономии, обусловленная державным менталитетом, весьма туманными представлениями о политических течениях в мусульманском движении, и в особенности - недооценкой объединительного потенциала, заложенного в этой форме автономии. Не вызывала доверия у колчаковских властей и деятельность латышских и эстонских организаций, равно как и украинских «рад» и «громад», которые подозревались в «самостийничестве» и «мазепинстве». Будучи вынужден был признать независимость Польши, Омск до осени 1919 г. не мог определиться в своем отношении и к польским организациям - ПНК и ПВК, - испытывая недоверие к обеим структурам.

В третьем разделе рассматривается вопрос о национальных воинских формированиях - польских, украинских, латышских, создававшихся с двоякой целью: участия в борьбе с большевизмом и в строительстве национальной государственности. Рассматривая право их образования в зависимости от признания новых государств, Омск признал возможность создания отдельной польской армии, а для других национальностей - национальных формирований русской армии. В военном ведомстве считали, что национальные формирования порождают сепаратизм, что на фронте они «малоустойчивы и в политическом отношении малонадежны». Такой подход был причиной неоднократных попыток расформирования латышских и украинских частей.

Глава 6 «Проблема национальных меньшинств в политике Дальневосточной республик (1920-1922 гг.)» посвящена рассмотрению национальной политики ДВР - демократического «буферного» государства, существовавшего в пределах Забайкалья и Дальнего Востока.

В первом разделе рассматривается разработка основ национальной политики в отношении национальных меньшинств Учредительным собранием ДВР. Разработанные туземной комиссией статьи 121-125 Конституции ДВР, которая была утверждена Учредительным собранием 27 апреля 1921 г., предоставляли четырем группам меньшинствам - украинцам, корейцам, евреям и тюрко-татарам - право на культурно-национальную автономию, осуществляемую органами национального самоуправления, избираемыми всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием с применением пропорционального представительства. За национальными самоуправлениями признавался публично-правовой статус. Сфера их компетенции распространялась на область культурной жизни. Удовлетворение культурных потребностей обеспечивалось из общегосударственных средств пропорциональной частью бюджета. Языком национально-культурных автономий объявлялся язык их национальности (для евреев - идиш). «Для руководства и контроля» над деятельностью органов национального самоуправления законом правительства ДВР 29 апреля 1921 г. учреждалось Министерство по национальным делам (МНД). Разрабатываемый в ДВР вариант культурно-национальной автономии основывался на классической австромарксистской модели национальной автономии.

Во втором разделе характеризуется деятельность Министерства по национальным делам ДВР по осуществлению культурно-национальной автономии. К числу основных задач, стоящих перед МНД, относилась разработка органического закона о культурно-национальной автономии, установленной Конституцией для национальных меньшинств. Первый вариант проекта закона был готов уже к началу декабря 1921 г. Одновременно разрабатывались однотипные временные положения о местных органах национального самоуправления украинцев, корейцев, евреев и тюрко-татар, в задачи которых входило решение неотложных задач культурно-национальной жизни и обеспечение созыва учредительных национальных собраний. Были образованы временные органы представительства тюрко-татар в Верхнеудинске и Чите и предоставлены права органов культурно-национальной автономии Благовещенскому и Хабаровскому тюрко-татарским обществам, украинским радам в Хабаровске, Свободном и Благовещенске, еврейским общинным советам в Благовещенске и Хабаровске, корейским советам в Приамурье и на Амуре, учреждены местные органы министерства - Амурский и Приамурский областные национальные отделы.

Деятельность национальных организаций и областных отделов, как и министерства, была крайне затруднена условиями гражданской войны, японской интервенции и общей хозяйственной разрухи, но главным препятствием было затягивание коммунистами утверждения закона о культурно-национальной автономии. После того, как в конце 1921 г. вместо меньшевика К.Я. Лукса во главе МНД был поставлен коммунист М.И. Амагаев, практика национального строительства в ДВР стала приводиться в соответствие с большевистской теорией, не признававшей культурно-национальной автономии. Были подготовлены новые законопроекты, предоставлявшие меньшинствам право образовывать культурно-национальные объединения лишь на местном уровне. Но и эти законопроекты не были поддержаны коммунистической фракцией правительства ДВР.

В третьем разделе рассматривается развитие национальных движений среди национальных меньшинств в условиях ДВР и деятельность национальных отделов МНД ДВР (украинского, еврейского, корейского, тюрко-татарского, отдела разных народностей). Показано, что в условиях демократической власти в ДВР свободно функционировали общественно-политические, культурные и благотворительные национальные организации. Как органы национального самоуправления действовали украинские рады и еврейские общинные советы. Функции исполнительного органа самоуправления корейцев выполнял Всекорнацнацсовет. Татарское население было включено в систему культурно-национальной автономии мусульман тюрко-татар - национальные управления и собрания действовали в Чите, Верхнеудинске, Троицкосавске, ст. Маньчжурия, Харбине. Принятие Конституции ДВР и образование МНД меньшинства восприняли как шанс для осуществления своих культурно-автономистских планов. Но поскольку осуществление конституционных прав национальных меньшинств затягивалось как из-за сложной военно-политической обстановки, так и из-за сознательной политики коммунистического большинства в руководстве ДВР, между властью и органами национального самоуправления все чаще стали возникать конфликты. Ставились препятствия развитию национального образования, было отказано в праве представлять корейское население Всекорнацсовету, выражено политическое недоверие украинским организациям. С упразднением ДВР все национальные объединения были распущены.

В заключении подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы:

1. В результате массовых миграционных движений как добровольного (переселенческое движение, иммиграция, заработная миграция), так и принудительного характера (административная, политическая и уголовная ссылка, эвакуация населения и беженство в годы I мировой войны) в Сибири сформировались многочисленные группы национальных меньшинств (украинцев, поляков, белорусов, евреев, немцев, латышей, литовцев, эстонцев, корейцев, татар и др.)

2. В начале ХХ в. происходит изменение содержания, форм и масштабов общественной жизнедеятельности национальных меньшинств, повышается уровень их этнической консолидации. Начавшись со стремления к сохранению культурной, языковой, конфессиональной и хозяйственной идентичности и самобытности, эти процессы привели к осознанию необходимости самоуправления через институты культурно-национальной (национально-персональной) автономии.

3. В результате отмены Временным правительством сословных, вероисповедных и национальных ограничений национальные меньшинства получили возможность создания своих национально-культурных объединений, свободу этнокультурного и политического самовыражения, что необычайно стимулировало процессы национально-культурного развития, которые приобрели характер широкой самоорганизации в самых различных формах: политических, культурных, экономических.

4. Стремление национальных меньшинств к самоорганизации, к самостоятельному устроению своей судьбы было поддержано областническим движением, политическая практика которого в 1917-1918 гг. основывалась на сформированной под влиянием эсеров национальной программе: широкая автономия Сибири и предоставление территориальной автономии народам, имеющим компактную территорию расселения, и экстерриториальной, культурной, персональной - национальным меньшинствам.

5. В отличие от Сибирской областной думы, Временное Сибирское правительство в Омске, опубликовавшее в июле 1918 г. проект «Временного положения о культурной автономии национальностей Сибири», не только не допускало предоставления народам Сибири территориальной автономии, но и не признало национально-культурную автономию мусульман и ее исполнительный орган - Национальное управление. В этом отношении правительство П.В. Вологодского вступило в оппозицию не только к Сибоблдуме, но и к Самарскому Комучу, признавшему «бесспорным» право тюрко-татар России на культурно-национальную автономию. С настороженностью ВСП относилось и к другим национальным организациям.

6. Процесс самоорганизации национальных меньшинств не прерывался и в условиях колчаковского режима. В конце 1918 - 1919 гг. в Сибири и на Дальнем Востоке прошли съезды украинцев, латышей, поляков, литовцев, эстонцев, мусульман, корейцев и др. Результатом их стало формирование системы органов культурно-национальной автономии от высших - национальных советов, до низших автономных единиц - сельских, волостных, городских советов, рад, гмин и т.п.

Задачи и деятельность национальных советов и других организационных структур, стремившихся к получению национальной государственности - польского, украинского, латышского, эстонского, литовского - имели свою специфику, выражаясь в формировании национальных воинских частей, в организации помощи желающим вернуться на родину и др. Провозглашая экстерриториальность меньшинств, национальные советы и комитеты стремились выполнять консульские функции.

Омская власть, не признавая новообразованных «лимитрофных» государств, всячески препятствовала этой деятельности. Не признала она и органы культурно-национальной автономии меньшинств (тюрко-татар, евреев, украинцев, немцев, корейцев), которая, как и территориальная автономия, воспринималась как форма разрушения российской государственности.

8. Еще один шанс на осуществление самоуправления на основе национально-персональной (культурной) автономии меньшинства получили на Дальнем Востоке в период существования Дальневосточной республики (1920-1922 гг.). Конституция ДВР, утвержденная Учредительным собранием, предоставляла национальным меньшинствам, проживающим на территории Республики, право на культурную автономию. Министерство по национальным делам разработало проект закона «Об автономии национальных меньшинств, населяющих ДВР», согласно которому нацменьшинства получали возможность объединения в автономные союзы с представительными и исполнительными органами, самостоятельными в своей деятельности. Не дожидаясь принятия закона об автономии меньшинств, министерство возложило на национальные организации функции и права культурной автономии. Однако из-за противодействия Дальбюро ЦК РКП (б) и коммунистической фракции правительства закон об автономии меньшинств в ДВР так и не был принят. С упразднением в конце 1922 г. «буферной» республики и вхождением Дальневосточного края в состав РСФСР национальная политика в регионе была приведена в полное соответствие с практикой национального строительства в советской России.

В Приложении приводятся таблицы, содержащие характеристики численности и расселения национальных меньшинств в Сибири, а также сведения о составе польских частей в Новониколаевске и список делегатур и эмиссариатов ПВК.

Содержание диссертации отражено в следующих основных публикациях

Монографии и разделы в коллективных трудах:

1. Кутилова Л.А., Нам И.В., Н.И. Наумова, В.А. Сафонов. Национальные меньшинства Томской губернии. Хроника общественной и культурной жизни (1885-1919). Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1999. 296 с. / 7,5 п.л.

2. Нам И.В., Наумова Н.И. Еврейская диаспора Сибири в условиях смены политических режимов (март 1917 - февраль 1920 гг.) Красноярск, 2003. 271 с. / 10,7 п.л.

3. Сем Ю.А., Мухачев Б.И., Нам И.В. Национальная политика правительства ДВР //Дальний Восток России в период революций 1917 г. и гражданской войны. Владивосток: Дальнаука, 2003. С. 480-495 / 0,3 п.л.

4. Нам И.В., Наумова Н.И. Национальная («инородческая») школа Сибири в образовательной политике власти (конец XIX в. - 1919 г.) //Национально-культурная политика и практика ее реализации в Сибирском регионе в первой трети ХХ века. Новосибирск: НГУ, 2005. С. 175-306 / 4 п.л.

5. Нам И.В., Наумова Н.И. К истории мусульманской татарской школы в дореволюционной России и Сибири //Духовные ценности ислама и образование: историко-культурная традиция и современность. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2008. С. 37-84 / 1,4 п.л.

6. Нам И.В., Наумова Н.И. Особенности реформирования мусульманской школы в Сибири в годы революции и Гражданской войны //Там же. С. 85-121 /1,2 п.л.

Документальные публикации:

1. Нам И.В. Национально-персональная автономия (Документы и материалы) //Этнополис. М., 1995. № 1. С. 270-297 (1,6 п.л.)

2. Национально-культурные автономии и объединения. Историография. Политика. Практика: Антология /сост. Губогло М.Н., Нам И.В. М., 1995. Т. 1. 316 с. / 13,4 п.л.; Т.2. 317 с. / 6,8 п.л.; Т. 3. 300 с. / 1,7 п.л.

3. Национальный вопрос в программных документах политических партий, организаций и движений. Начало ХХ века: сб. док. /сост. Нам И.В. Томск, 1997. 206 с. (12,5 п.л.)

4. Культурно-национальная автономия в истории России. Документальная антология /сост. Нам И.В. Т. 1. Сибирь. 19171920. Томск, 1998. 308 с.(18 п.л.); Т.2. Дальний Восток. 1921-1922. Томск, 1999. 297 с. (18,6 п.л.)

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных ВАК Минобрнауки России:

1. Нам И.В. Бунд и РСДРП: полемика о месте Бунда в партии //Известия Томского политехнического университета. 2002. Т. 305. Вып. 7. Тематический выпуск „Сибирь в евразийском пространстве”. С. 74-84 (0,6 п.л.)

2. Нам И.В. Национальная программа Бунда: коррективы 1917 года //Вестник Томского государственного университета. 2003. Серия «История. Краеведение. Этнология. Археология». 2003. № 3 (276). С. 83-89 (1 п.л.)

3. Нам И.В. Национальный вопрос в программных установках сибирских областников, законотворческой и политической практике Сибирской областной думы (1917 - январь 1918 гг.) //Вестник Томского государственного университета. № 281. 2004. Март. Сер. «История. Краеведение. Этнология. Археология». С. 47-57 (1,5 п.л.)

4. Нам И.В. Национальный фактор в деятельности Сибирской областной думы в период «демократической» контрреволюции (июнь-ноябрь 1918 г.) //Вестник Томского государственного университета. 2005. Сентябрь. № 288. С. 151-158 (0,5 п.л.)

5. Нам И.В. Российское правительство А.В. Колчака и культурно-национальная автономия тюрко-татар внутренней России и Сибири: проблема взаимоотношений (1919 г.) //Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. «История России». 2008. №1. С. 95-105 (0,5 п.л.)

6. Нам И.В. Международные аспекты национальной политики Российского правительства (ноябрь 1918 - 1919 гг.) //Вестник Томского государственного университета. 2008. Май. № 310. С. 81-87 (1,0 п.л.)

7. Нам И.В. Временное Сибирское правительство и польские воинские формирования (июнь-ноябрь 1918 г.) //Вестник Томского государственного университета. 2008. Июнь. № 311. С. 86-89 (0,4 п.л.)

8. Нам И.В. Российское правительство адмирала А.В. Колчака и польские воинские формирования (ноябрь 1918 - январь 1920 г.) //Вестник Томского государственного университета. 2008. Июль. № 312. С. 88-94 (0,9 п.л.)

Статьи и тезисы докладов:

1. Нам И.В. Объединенные организации и Бунд в Сибири в 1917 г. //Из истории социальной и общественно-политической жизни советской Сибири. Томск, 1992. С. 41-45 (0,3 п.л.)

2. Нам И.В. Съезды национальных меньшинств Сибири (1917 - начало 1918 гг.) //Октябрь и гражданская война в Сибири. История. Историография. Источниковедение. Томск, 1993. С. 84-105 (1,3 п.л.)

3. Львова Э.Л., Нам И.В., Наумова Н.И. Национально-персональная автономия: идея и воплощение //Политические исследования. М., 1993. № 2. С. 78-81 / 0,2 п.л.

4. Львова Э.Л., Нам И.В., Наумова Н.И. Национальные меньшинства: забытый исторический опыт и современные проблемы // Этнополитический вестник России (Этнополис) М.,1993. № 2. С.80-92. Перепечатано: Мiжнародний етничий форум. Вып. 1. Киев, 1995, С. 35-42 / 0,4 п.л.

9. Нам И.В. Национально-персональная автономия как форма обеспечения прав национальных меньшинств //Трансформация цивилизационного и культурного пространства на территории бывшего СССР. М., 1994. С. 94-104. (0,8 п.л.)

10. Нам И.В. О культурно-национальной автономии мусульман Сибири в 1917 году // Материалы межрегионального совещания по проблемам развития культуры малочисленных народов Севера. Томск, 1996. С. 154-166 (0,6 п.л.)

11. Нам И.В. Национальный вопрос в программах и политической практике сибирского областничества //Из истории революций в России. Томск. 1996. Вып.2. С. 169-182 (0,8 п.л.)

12. Нам И.В. Формирование этнодисперсных групп в составе населения Сибири (ХIХначало ХХ в) //Американские исследования в Сибири. Вып. 2. Материалы международной научной конференции «Американский и сибирский фронтир (фактор границы в американской и сибирской истории)» 46 октября 1996 г. Томск, 1997. С. 182-191 (0,6 п.л.)

13. Нам И.В. Сибирские немцы в условиях первой мировой войны и революции //Немцы. Россия. Сибирь. Омск, 1997. С. 130-153 (1,2 п.л.)

14. Нам И.В. Национальные проблемы в работе I съезда сибирских областников //Актуальные проблемы истории Сибири. Научные чтения памяти А.П. Бородавкина. 20 мая 1997 г. Барнаул, 1998. С. 200-205 (0,2 п.л.)

15. Нам И.В. Поляки в Сибири на историческом переломе (1917середина 1918 гг.) //Вестник Томского государственного педагогического университета. Вып 3. Томск, 1998. С. 49-51.(0,2 п.л.)

16. Нам И.В. Уфимское государственное совещание и национальные правительства //Историческая наука на рубеже веков: Материалы Всероссийской конференции, посвященной 120-летию Томского государственного университета. Том. II. Томск, 1999. С.176-183 (0,4 п.л.)

17. Нам И.В. Культурно-автономистское движение российских немцев в условиях революций 1917 года //Немцы России в контексте отечественной истории: общие проблемы и региональные особенности. М.: Готика, 1999. С.249-270 (1,3 п.л.)

18. Нам И.В. Татарские школы в дореволюционном Томске //Мы - томичи, ваши земляки, ваши соседи. Томск, 2000. С.73-86 (0,8 п.л.)

19. Нам И.В. Немецкие колонии в России и Сибири в контексте проблемы диаспоральности //Немцы России и СССР: 1901-1941 гг.: Материалы международной научной конференции. М.: Готика, 2000. С.17-30 (0,8 п.л.)

20. Нам И.В. Выборы на Всероссийский еврейский съезд в Сибири //Еврейские общины Сибири и Дальнего Востока: Материалы I региональной научно-практической конференции (4-5 ноября 2000 года). Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2000. С.61-65 (0,2 п.л.)

21. Нам И.В. Идея национально-персональной автономии в российской публицистике начала ХХ века //Проблемы истории и исторического познания. Томск, 2001. С. 103-114. С.23-29 (0,7 п.л.)

22. Нам И.В. Демократизация еврейских общин Сибири в условиях революции и гражданской войны (1917-1918 гг.) //Еврейские общины Сибири и Дальнего Востока. Вып. 6: Материалы II региональной научно-практической конференции (25-27 августа 2001 г.). Красноярск-Иркутск, 2001. С. 64-70 (0,4 п.л.)

23. Нам И.В. Национально-культурная автономия в России: исторический опыт и современные проблемы //Федерализм в России. Казань, 2001. С. 195-206 (0,7 п.л.)

24. Нам И.В. Проблема национальных меньшинств в национальной политике Дальневосточной республики //Дальний Восток России: исторический опыт и пути развития региона (Первые Крушановские чтения, 1998). Владивосток, 2001. С. 135-139 (0,3 п.л.)

25. Нам И.В. Страницы истории общественного самоуправления у корейцев русского Дальнего Востока //Диаспоры. М., 2001. № 2-3. С. 148-169 (1,3 п.л.)

26. Нам И.В. II Сибирская конференция Бунда //История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока. Вып. 10. Сборник материалов III региональной научно-практической конференции, Улан-Удэ, 26-27 августа 2002 г. Красноярск - Улан-Удэ, 2002. С. 107-113 (0,4 п.л.)

27. Нам И.В. Культурно-автономистское движение мусульман России в начале XX века //Ислам в культурном ландшафте России: история и современность. Материалы международной конференции 16-17 мая 2002 г. Томск, 2002. С. 57-66 (0,5 п.л.)

28. Нам И.В. Жизнь в диаспоре (городские немцы Западной Сибири в конце XIX-начале XX веков) //Немцы России: социально-экономическое и духовное развитие (1871-1941 гг.). Материалы 8-й международной научной конференции. Москва, 13-16 октября 2001 г. М., 2002. С. 361-398 (2,2 п.л.)

29. Нам И.В. Бунд в Сибири в условиях революций 1917 года //Страницы истории евреев Сибири в XIX-XX веках: Сборник статей. Красноярск, 2003. С. 100-151 (3,1 п.л.)

30. Нам И.В. Немцы и власть в Сибири в условиях гражданской войны (1917-1918 гг.) //Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. Омск, 2003. № 10. С. 199-206 (0,8 п.л.)

31. Нам И.В. Еврейский вопрос в национальной политике Дальневосточной республики //Некоторые проблемы истории евреев в Сибири в XIX-XX вв. Красноярск: Кларетианум, 2004. С. 118-155 (2,2 п.л.)

32. Нам И.В. Дело Красноярской группы сионистов (1914-1916 гг.) //Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность. Красноярск: Кларетианум, 2004. С.54-60 (0,4 п.л.)

33. Нам И.В., Наумова Н.И. Мусульманская школа в Сибири (конец XIX в. - начало 1920 г.) //Национально-культурная политика в Сибирском регионе в XX веке: Сб. научн. тр. Новосибирского госуниверситета. Новосибирск, 2004. С. 45-83 (2,3 п.л.)

34. Нам И.В. Формы самоорганизации поляков Томской губернии (конец XIX - начало XX вв.) //Общество и власть: Кузбасс в составе Томской губернии (1804-1925 гг.): материалы науч. конф. Кемерово, 2004. С. 51-57 (0,4 п.л.)

35. Нам И.В. Украинское национальное движение в Сибири в условиях революции и гражданской войны (1917-1922 гг.) //Украинцы в Сибири: история, культурная жизнь, перспективы. Томск, 2004. С. 24-46 (1,3 п.л.)

36. Нам И.В. Формирование польских воинских частей в Сибири и Временное Сибирское правительство //История белой Сибири: Материалы 6-й международной научной конференции 7-8 февраля 2005 г. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. С. 62-67 (0,3 п.л.)

37. Нам И.В. Еврейские школы в Сибири (конец XIX в. - 1919 г.) //Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность. Сборник материалов YI региональной научно-практической конференции. Барнаул, 22-23 августа 2005 г. Красноярск-Барнаул: Изд-во «Кларетианум», 2005. С. 148-164 (1,0 п.л.)

38. Нам И.В. Культурно-национальная автономия в России: опыт Дальневосточной республики (1921-1922) //Трагедия великой державы: национальный вопрос и распад Советского Союза. М.: Изд-во «Социально-политическая мысль», 2005. С. 169-188 (1,2 п.л.)

39. Нам И.В. Национальные организации помощи беженцам и их деятельность в Томской губернии в годы Первой мировой войны //Судьба регионального центра в России (к 400-летию г. Томска). Томск: изд-во Том. ун-та, 2005. С. 115-119 (0,4 п.л.)

40. Нам И.В. Немцы-переселенцы глазами сибирского чиновника: проблема адаптации в инокультурной среде (на материалах Томской губернии) //Российские немцы в инонациональном окружении: проблемы адаптации, взаимопонимания, толерантности: Материалы международной научной конференции. Саратов. 14-19 сентября 2004 г. М.: МСНК-пресс, 2005. С. 137-149 (0,8 п.л.)

41. Нам И.В. Еврейские общины Сибири в условиях колчаковского режима //Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность: Материалы YII региональной научно-практической конференции. Красноярск-Кемерово, 2006. С. 81-94 (0,8 п.л.)

42. Нам И.В. Временное Сибирское правительство и национальные организации //Жизнь в истории. К 100-летию со дня рождения И.М. Разгона. Томск, 2006. С. 195-214 (1,2 п.л.)

43. Нам И.В. Корейский вопрос в национальной политике Дальневосточной республики //Российские корейцы: история и современные проблемы. Томск, 2006. С. 51-59 (0,5 п.л.)

44. Нам И.В. Между красными и белыми: участие латышей в Гражданской войне на востоке страны //Сибирь в период Гражданской войны: Материалы междунар. науч. конф. (6-7 февраля 2007 г., г. Кемерово). Кемерово, 2007. С. 102-104 (0,3 п.л.)

45. Нам И.В. Реакция на еврейские погромы в Польше и Галиции в 1918-1919 гг. //Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: История и современность: Материалы YIII междунар. науч. конф. (Красноярск, 19-20 нояб. 2007 г.) Красноярск, 2007. С. 114-122 (0,5 п.л.)

46. Нам И.В. Немецкое самоуправление в Сибири и областничество (1917-1918 гг.) //Российское государство и этнические немцы: основные этапы и характер взаимоотношений (XVIII-XXI вв.): Материалы XI междунар. науч. конф. М.,1-3 ноября 2006 г. М.: МСНК-пресс, 2007. С. 265-284 (1,2 п.л.)

47. Нам И.В. Нацiонально-персональна (культурна) автономия в iсторiї та сучасностi //Етнiчнi меншини Схiдної та Центральної Європи. Компаративний аналiз становища та перспектив розвитку. Київ, 1994. С. 138-148 (National-personelle (kulturelle) Autonomie in der Geschichte und Gegenwart //Etnische Minderheiten in Ost und Mitteleuropa: eine vergleichende Analyse ihrer Situation und Endwicklungsperspektiven. Kyjiw: INTEL, 1994. S. 138-148) (0,6 п.л.).

48. Nam I.V. Polacy na Syberii w okresie przelomu historycznego //Zesіaniec. Warszawa, 2002. N 9. S. 113-116 (0,3 п.л.)

49. Nam I.V. Polskie organizacje pomocy uchodџcom na Syberii w latach I wojny њwiatowej //Zesіaniec. Warszawa, 2002. N 10. S. 65-75 (0,8 п.л.)

50. Nam I.V. Polskie organizacje w Syberyjskiej Dume Obwodowej (1917-1918) //Polacy w nauce, gospodarce i administracji na Syberii w XIX i na pocz№tku XX weku. Wrocіaw, 2007. S. 503-528 (2,1 п.л.).

Размещено на Allbest.ru