Центр и северная окраина российского государства в ХVI-ХХ вв.: динамика стратегических связей (на материалах Кольского Заполярья)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Центр и северная окраина российского государства в ХVI-ХХ вв.: динамика стратегических связей (на материалах Кольского Заполярья)

Федоров Павел Викторович

Архангельск 2009

Работа выполнена на кафедре регионоведения Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор Голдин Владислав Иванович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук Жеребцов Игорь Любомирович

доктор исторических наук, профессор Лукин Юрий Федорович

доктор исторических наук Разумова Ирина Алексеевна

Ведущая организация: Институт истории и археологии Уральского отделения РАН

Защита состоится на заседании Диссертационного совета Д 212.191.02 при Поморском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 163002, г. Архангельск, ул. Смольный Буян, д.7, учебный корпус № 2, ауд. 10

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова по адресу: 163002 г. Архангельск, пр. Ломоносова, д.4.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, доцент Ф.Х. Соколова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы обусловлена произошедшими за последние двадцать лет глобальными структурными и территориальными изменениями на пространстве бывшего СССР. Российская Федерация, преемственно связанная с Советским Союзом и всеми предшествующими государственными образованиями, должна учитывать накопленный исторический опыт, чтобы выработать оптимальную стратегию своего развития в условиях новых геополитических вызовов.

Обширные пространства России являются важнейшим фактором ее исторического развития. Пространственный фактор в отечественной историографии чаще всего рассматривается в контексте истории внешней политики и дипломатии, участия России в войнах и военных конфликтах, геополитики и геостратегии, т.е. обуславливается "внешним" положением России, той системой отношений, которая складывается у нее с международным окружением. Что же касается логики развития внутреннего пространства Российского государства, то она нередко в глазах исследователей теряет самостоятельное значение и интересует опять же исключительно с точки зрения борьбы с "внешним" пространством (территориальным ростом, войнами и т.д.). Складывающийся тем самым ассиметричный образ государственной стратегии не всегда позволяет увидеть полную картину. Как справедливо замечает Д.Н. Замятин, "власть осмысляла российское пространство всегда с некоторым запозданием, при этом уровень и качество такого осмысления… не всегда были адекватными соответствующей геополитической ситуации" Замятин Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов. - М., 2006. - С.351-352..

Поэтому динамика развития внутреннего пространства Российского государства представляется актуальной научной проблемой. Особый интерес представляют окраины России как своеобразные мембраны, контактные зоны, на территории которых государство нередко апробирует и структурирует проекции своих пространственных стратегий.

Хотя значительную часть внутреннего пространства России занимает Север, роль северной стратегии в истории Российского государства изучена и осмыслена крайне слабо. На это не может не указывать присутствие в российской политической реальности целого ряда противоречий: между проектами развития океанского флота и традиционным опытом построения национальной военной доктрины на основе континентальных стратегий, между попытками обосновать арктический статус России и политикой подчинения территории Русского Севера интересам Балтийского региона, между политическими заявлениями о намерении расширить российское присутствие в Арктике и практикой сокращения военной и социально-экономической инфраструктуры в Заполярье. Сравнение данных переписей 1989 и 2002 гг. показывает, что из всех окраин России наибольшее падение численности населения произошло именно на Севере (14 %).

Вместе с тем активизация международной деятельности в Арктике, обладающей колоссальными природно-сырьевыми ресурсами и представляющей собой уникальную геополитическую нишу, предъявляет все более высокие требования к присутствию России в полярных широтах. Некоторые западные страны, претендующие на лидерство в этом регионе мира, не преминули уже начать ревизию российских достижений на территории Ледовитого океана. 18 сентября 2008 г. президент России утвердил "Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу". Изучение исторического опыта Российского государства по освоению северных территорий приобретает в связи с этим особую актуальность.

Значимость темы исследования определяется также современной ролью российских регионов, активизацией их участия в государственной жизни и геополитическом процессе.

Взаимодействие центра Российского государства с приарктическим периметром происходило неравномерно. Тогда как одни пространства так и остались слаборазвитыми и малозаселенными, другие, напротив, превращались в объект повышенного государственного внимания, благодаря чему начинали восприниматься самим же центром как нечто целостное. И хотя для воссоздания полной картины весьма важно установить динамику взаимоотношения государства со всем этим многообразным пространством, реконструкция этой системы контактов может быть начата и на основе изучения одного из таких ареалов.

Среди разных территорий приарктического периметра Кольский полуостров был тем местом, с которым российский центр взаимодействовал, пожалуй, наиболее интенсивно. Северное побережье полуострова - Мурман - является единственным в европейской части России незамерзающим и открытым выходом в Мировой океан. На Кольский Север была проложена железная дорога, здесь были построены океанский порт, базы военно-морского, ледокольного, рыбного и транспортного флотов, крупные, специализирующиеся на стратегическом сырье промышленные предприятия.

Степень научной разработанности темы определяется содержанием имеющейся на сегодняшний день историографии проблемы, детальный анализ которой представлен в первой главе настоящего исследования.

Историографию исследуемой темы можно разделить на три периода: 1) досоветский; 2) советский и 3) постсоветский. В рамках первых двух этапов происходило созревание необходимых методологических предпосылок для изучения динамики стратегических связей между центром и окраинными территориями. Лишь на постсоветском этапе своего развития в историографии стал утверждаться подход, позволяющий рассматривать систему взаимодействия между центром и окраинами во всем многообразии аспектов. Появились исследования, рассматривающие стратегическое взаимодействие российского центра и Европейского Севера в отдельные периоды истории. Однако в них Кольский Север не является самостоятельным предметом рассмотрения.

Историческому осмыслению северной стратегии Российского государства препятствовало укоренившееся в науке представление о широтном характере исторического процесса в России. Насколько правомерен подобный взгляд, какова степень стратегической самостоятельности Севера - исследование стратегических связей государства с Кольским Севером позволяет ответить на эти вопросы.

Историография, накопив к настоящему моменту опыт исследования отдельных процессов, происходивших на Кольском Севере в разные периоды, крайне слабо проводит обобщения в рамках длительной исторической перспективы, что затрудняет выявление стратегической роли Кольской окраины в процессе развития российской государственности. Водоразделом рассматривается 1917 г., что мешает увидеть преемственность между северными проекциями царского и имперского периодов, с одной стороны, и советского времени, с другой.

Преобладающая часть исследований зарубежной историографии по истории Русского Севера посвящена его роли в разноуровневой системе международных отношений. Внутренние стратегические связи российского центра с Кольским Севером получили в работах иностранных специалистов только эпизодическое рассмотрение.

Вместе с тем, несмотря на определенные достижения в данном направлении, исследуемая тема не являлась предметом специального научного изучения. окраина территориальный пространственный

Объектом исследования является стратегия Российского государства в отношении своей северной окраины. Под "стратегией" диссертант понимает высший уровень государственной политики, связанный с потребностью обеспечения безопасности и приумножения ресурсов для осуществления долгосрочных целей. Термин "Российское государство" используется в диссертации в широком контексте: в него включаются разные формы российской государственности ХVI-XX вв. (Московское государство, Российская империя, РСФСР, СССР). Под "окраиной" понимается разновидность внутригосударственной периферии, территория, находящаяся в наибольшем удалении от центра государства, с одной стороны, являющаяся продолжением земельных владений страны, а, с другой стороны, прилегающая к иностранным владениям, океанической или морской акватории, неосвоенным, лежащим вне политического образования, землям (фронтиру).

Акцентируя внимание на развитии внутренней стратегии государства в отношении конкретной окраинной территории, диссертант не включил в свое исследование анализ стратегического взаимодействия со странами Северной Европы, Мировым океаном и Арктикой.

Предметом диссертационного исследования является динамика стратегических связей между российским центром и Кольским Севером в ХVI-XX вв. Под "стратегической связью" понимается вся совокупность контактов, отношений, идейно-политических установок и действий, возникающих между российским центром и территорией при попытке использования ее стратегического потенциала. Стратегические связи рассматривается не только в качестве однонаправленного процесса "центр-окраина", но и в зеркале возникающих обратных связей "окраина-центр". На Кольском Севере в качестве стратегических факторов рассматриваются граница, океанический берег и природные ресурсы.

Цель и задачи исследования. Цель его состоит в том, чтобы, учитывая достижения современной науки и используя ранее неизвестные источники, реконструировать динамику стратегических связей между российским центром и Кольским Севером в ХVI-XX вв. и на этой основе осмыслить роль этой окраинной территории в истории российской государственности.

Достижение цели предусматривает реализацию следующих задач:

- выявить основные концептуальные подходы изучения проблемы "центр-окраина", определить методологические принципы исследования;

- провести историографический анализ проблемы, выявить степень ее изученности;

- рассмотреть эволюцию идейно-политических установок Российского государства на стратегические возможности Кольской окраины;

- выявить основные направления государственной политики в отношении стратегического потенциала Кольского Севера;

- разработать периодизацию исторической динамики стратегических связей между российским центром и Кольским Севером;

- установить взаимосвязь политики государства на Кольском Севере и в других частях окраинного периметра страны;

- раскрыть динамику взаимоотношений между Кольской периферией и российским центром;

- определить наличие зависимости между политикой государства и процессами регионализации Кольского Севера.

Хронологические рамки исследования. При выборе хронологических рамок исследования диссертант исходил из того, что стратегические связи корректно реконструировать на всем протяжении визуализации центра и окраины. Для Кольского Севера это период с ХVI и до конца ХХ в. Начало ему положила лапландская политика великих князей Василия III и Ивана IV, связанная с борьбой за отмену двоеданничества саамов и включением Кольского Севера в состав Московского государства. В качестве последнего целостного этапа может быть рассмотрена эпоха существования СССР, в которую ведущая супердержава, отвечающая на вызовы противостояния с враждебным миром, сформулировала новые принципы собственного присутствия на Севере.

Территориальные рамки исследования в качестве основного компонента включают территорию Кольского Севера - современную Мурманскую область, являющуюся единственной в европейской части страны пограничной океанической ресурсной окраиной. Это приграничный регион, географически совпадающий с Кольским полуостровом и лежащий за Северным полярным кругом. С юга и юго-востока Кольский полуостров омывается Белым морем, с севера - Баренцевым морем. Проникающее к берегам Мурмана теплое течение Гольфстрим делает прибрежные воды незамерзающими. С территории Кольского Севера открывается прямой выход в Атлантический океан и в Северную Европу, что выгодно отличает его от балтийского и черноморского путей, ограниченных проливами. Отсюда начинается Северный морской путь. В недрах полуострова находится множество полезных ископаемых, а в глубинах омывающих его морей - масса биоресурсов. Эти особенности делали территорию Кольского полуострова стратегически привлекательной для центра.

В то же время территориальные рамки диссертации в силу специфики самой темы не ограничиваются отдельно взятым регионом. В поле зрения диссертанта находился центр (столица) Российского государства и спектр альтернативных стратегических направлений, в основном Северо-Запада (беломорское, балтийское) и отчасти Юга.

Теоретико-методологическая база исследования основывается на совокупности аналитических подходов, общенаучных принципов, познавательных средств и методов сбора, анализа, обобщения и интерпретации эмпирических данных.

Фундаментальной основой диссертационного исследования стали системный и геоисторический подходы, в соответствии с которыми стратегия в отношении кольской окраины рассматривается, с одной стороны, территориальной подсистемой стратегии военной безопасности, инфраструктурной стратегии и ресурсной стратегии, а, с другой стороны, в виде направления и формы месторазвития, одного из наполнений "северного вектора" в истории российской государственности. Сочетание подходов позволило придать системному анализу географическую конкретность и разноплановость, исследовать проблему "центр-окраина" в контексте динамики и вертикальных, и горизонтальных связей.

Диссертант решал поставленные задачи, руководствуясь принципами объективности, историзма, системности. Данные основания предопределили применение частных методов исследования. Использование сравнительно-исторического метода позволило проанализировать изменения в политике Российского государства в отношении Кольского Севера в широкой исторической ретроспективе, выявить общее и особенное в деятельности центральных и местных органов власти, сопоставить центральную и региональную составляющие, сравнить стратегические связи центра с Кольским Севером и с другими окраинами Российского государства.

С помощью структурно-функционального метода исследовались связи российского центра с Кольским Севером - не только прямые ("центр-окраина"), но и обратные ("окраина-центр"); на этой основе рассматривался процесс превращения Кольской окраины в стратегический регион, представляющий собой сложную территориальную систему взаимодействующих государственных, местных и общественных компонентов.

Историко-генетический метод использовался для установления преемственности в политике российской государственности в отношении Кольского Севера на различных этапах ее развития.

Проблемно-хронологический метод позволил выделить главные этапы в процессе становления стратегического статуса Кольского Севера. Синхронный метод дал возможность параллельного изучения исторических событий, происходящих как в жизни региона, так и в стране в целом. С помощью диахронного метода изучались процессы и явления в разные временные отрезки и выявлялся характер изменений.

В процессе обработки массовых источников (законодательные акты) и периодической печати применялся метод контент-анализа. Изучение структурной реорганизации местного аппарата власти, кадровых перестановок руководителей, динамики политических репрессий происходило на основе статистического метода.

Таким образом, используя совокупность научных принципов и методов исследования источников, диссертант стремился показать объективную картину развития стратегических связей между российским центром и Кольским Севером.

Источниковая база диссертации представлена широким и разнообразным комплексом опубликованных и неопубликованных источников, детальный анализ которых охарактеризован в первой главе исследования.

К опубликованным источникам, использованным в диссертации, относятся законодательные акты, международные договоры и дипломатическая переписка, официальные документы центральных и местных органов власти, сборники документов, статистические и справочные издания, периодическая печать, мемуары.

Большой массив составляют неопубликованные источники, извлеченные из 52 фондов 8 отечественных архивов - Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива Военно-Морского Флота (РГА ВМФ), Российского государственного военного архива (РГВА), Государственных архивов Мурманской области (ГАМО) и Архангельской области (ГААО), Национального архива Республики Карелия (НАРК), архива Управления ФСБ по Мурманской области. Многие использованные документы введены в научный оборот впервые. Среди них особый интерес представляют рассекреченные материалы фондов Управления морских сил РККА, Управления Ленинградского военного округа, Мурманского обкома КПСС, Мурманского облисполкома и др.

Широкие хронологические рамки исследования создали определенную трудность в подборе и анализе документального массива, вызванную неравномерной сохранностью источников, эволюцией формы и функциональности самих документов. Вместе с тем использование метода сравнительного анализа, историко-генетического метода обеспечили репрезентативность и достоверность источниковой базы. В целом, все многообразие документов и материалов, включенных диссертантом в научный оборот, позволило решить поставленные в исследовании задачи.

Положения, выносимые на защиту.

1. Основными факторами, побуждавшими государство к налаживанию стратегического взаимодействия с Кольской окраиной, были граница, океанический берег и природные ресурсы. Характер, интенсивность и продолжительность взаимодействия с каждым из этих факторов являлись непостоянными, зависели от внутриполитических условий, международной обстановки и самого опыта северной рефлексии. Вопреки существующему мнению о широтно-континентальной направленности российского исторического процесса, меридиональный вектор российской стратегии в рамках длительной ретроспективы не только существовал, но и имел тенденцию к усилению.

2. Формирование рубежа Русского государства в Лапландии не было завершено в новгородский период. Только благодаря приданию политике Московского государства характера стратегии к 1613 г. удалось устранить двоеданничество лопарей и тем самым сформировать лапландский межгосударственный рубеж. Тем самым, Кольский Север из фронтира превратился в окраину Российского государства.

3. До 1914 г. Кольский Север институциализируется в качестве "дальней" окраины Российского государства, его беломорской периферии. Центр не выработал к территории Кольского полуострова регионально сфокусированной стратегии и все стратегические связи с ней носили опосредованный и эпизодический характер. В этот период на Кольском Севере впервые было опробовано создание периферийного, в рамках военного театра, рубежа обороны, государственных предприятий по добыче рыбных ресурсов и освоению полезных ископаемых, использование принудительного труда и льгот как инструментов колонизации территории.

4. Во второй половине ХIX - начале ХХ в. общественными кругами разрабатывались проекты развития Кольского Севера, связанные с ключевыми потребностями страны. Появившись в эпоху реформ, эти идеи оказывали на власть определенное воздействие, готовя почву для пересмотра статуса Кольского Севера. В то же время пассивность и слабость кольской периферии создавали препятствия для установления прямых связей между ней и центром.

5. Приступая к строительству в 1915 г. Мурманской железной дороги и в 1916 г. мурманских баз Флотилии Северного Ледовитого океана, правительство руководствовалось не столько довоенными, рассчитанными на длительную перспективу, намерениями развития Кольского Севера, сколько меняющейся военной обстановкой. Сооружение "мурманского коридора" стало стратегической реакцией на блокаду Балтийского и Черного морей, одновременно отразив в себе крушение иллюзий царского правительства на быстрый исход войны. Строительство дороги происходило в спешке, со значительными техническими отклонениями и не предусматривало четкой программы преобразования края. Инициативы отдельно взятых министров во главе с А.Ф. Треповым придать строительству более осмысленный характер фактически была подорвана начавшейся революцией и Гражданской войной.

6. Положение Кольского Севера в политике Советского государства после окончания Гражданской войны в 1920 г. продолжало определяться блокадой России и потребностью в незамерзающем выходе в Мировой океан. Предпринятые центром шаги по оживлению Мурманской железной дороги и порта, милитаризации окраины привели в 1921 г. к созданию Мурманской губернии. Выделение территории Кольского Севера из состава Архангельской губернии в действительности означало ее присоединение к "сфере влияния" Петрограда, хотя и с сохранением права на прямые контакты с центром. Нормализация международной обстановки и восстановление традиционных путей сообщений в 1921-1922 гг. привели к падению заинтересованности государства в мурманском выходе в океан и отказу от развертывания в крае крупных военных формирований.

7. С 1923 г. центр начал проявлять устойчивый интерес к возможности интеграции ресурсов Кольского Севера и омывающих его морей в советскую экономику, чему способствовала политическая самоизоляция страны и взятый ее руководством курс на построение социализма. Попытка решить эту проблему на основе "канадского опыта" в условиях СССР оказалась малоэффективной в виду того, что сами приоритеты государства во время НЭПа были отданы земледельческим, т.е. несеверным регионам. И только произошедший в конце 20-х гг. поворот к индустриализации и вызванное этим свертывание НЭПа позволили приступить на Кольском Севере к широкомасштабным экономическим преобразованиям.

8. С 1930 г., фактически синхронно с началом реализации в отношении Кольского Севера индустриальной стратегии, центр начал проявлять к этой территории и оборонительную рефлексию. Хотя внешним поводом к началу милитаризации края послужило эпизодическое усиление международной напряженности в Северной Европе, центр руководствовался стремлением укреплять Кольское пограничье уже в рамках долговременной перспективы, на основе создания здесь постоянного рубежа обороны.

9. Произошедшая в условиях Великой Отечественной войны блокада Балтийского и Черного морей вновь привела к актуализации мурманского выхода в океан. Успешность действий советских войск на мурманском и кандалакшском направлениях к концу 1941 г. сумела переломить бытовавшие в первые месяцы войны опасения советского руководства о возможной сдаче территории Мурманской области противнику, что позволило превратить Мурманский регион в порт приемки и транспортировки союзнических грузов. Вместе с тем, нехватка военно-морских сил СССР на Севере, создав заметные трудности для охраны коммуникаций в море, свидетельствовала о просчетах в системе довоенных приоритетов ВМФ. Исправление этих приоритетов в пользу Севера активным образом происходило в течение самой войны, благодаря чему Северный флот резко увеличил свой корабельный состав.

10. Глобализация угроз в условиях холодной войны заставила Советское государство в очередной раз пересмотреть свои стратегические приоритеты. В результате технической модернизации военно-морского, рыболовного и ледокольного флота Кольский Север к 1970-м гг. превратился в важнейшую океанскую позицию СССР, действующую на постоянной основе. Это подрывало значение традиционных направлений - балтийского и черноморского, за которыми теперь сохранялся приоритет лишь в торговом мореплавании. Освоение природных богатств Кольского полуострова продолжалось на основе модели, разработанной в довоенное время. Однако начавшаяся диверсификация экономики СССР фактически привела к отказу от проекта освоения восточной части полуострова. С конца

1970-х гг. государство стало готовить почву для прорыва к углеводородному сырью Арктики.

11. Стратегические связи центра с Кольской окраиной до начала

1930-х гг. были импульсивными, затем начали приобретать осознанный и планомерный характер. Благодаря их функционированию происходило усложнение организации окраины: из полудикого места она с начала

1920-х гг. стала структурироваться в регион.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в исторической науке предпринята попытка реконструкции динамики стратегических связей между центром и северной окраиной Российского государства на материале Кольского Севера и в широкой исторической ретроспективе. На основе разнообразных источников и при использовании современных методов исторического познания в диссертации осмыслена роль кольской окраины в истории российской государственности.

Авторский вклад в разработку проблемы состоит в следующем:

- впервые осуществлено теоретико-методологическое исследование динамики стратегических связей российского центра и Кольского Севера в контексте истории страны и региона;

- осмыслен процесс превращения Кольского Севера в окраину Российского государства; сформулирована новая оценка лапландской политики Московского государства, трактующая ее в качестве борьбы за упразднение двоеданничества лопарей и установление межгосударственного рубежа;

- рассмотрена эволюция идейно-политических установок Российского государства на стратегические возможности Кольской окраины;

- установлена преемственность стратегической политики Московского государства, Российской империи и СССР в отношении Кольского Севера;

-выявлены основные направления государственной политики в отношении стратегического потенциала Кольского Севера;

- определена изменяющаяся роль границы, природных ресурсов и океанского берега в становлении стратегической рефлексии центра к Кольскому Северу;

- разработана периодизация исторической динамики стратегических связей между российским центром и Кольским Севером;

- установлена взаимосвязь политики государства на Кольском Севере и в других частях окраинного периметра страны;

- определена зависимость между политикой государства и процессами регионализации Кольского Севера;

- выявлено и проанализировано содержание общественных дискуссий о судьбе Кольского Севера второй половины ХIХ - начала ХХ вв.;

- реконструирована динамика структурных изменений в региональном аппарате власти и кадровых перестановок местных управленцев Кольского Севера в 1920-1991 гг.;

- впервые проведен комплексный историографический анализ проблемы исследования.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем впервые с использованием современных методологических подходов и методов исторического познания решается крупная научная проблема, до настоящего времени не являвшаяся предметом специального научного анализа в исторической науке.

На основе апробации авторского подхода к изучению внутренней политики государства в отношении своих окраин диссертация формирует теоретические предпосылки для комплексного исследования истории северного стратегического направления и построения геоисторической концепции российской государственности. В исследовании реконструируется и осмысливается целостный исторический процесс, включающий в себя образование в составе Российского государства Кольской окраины и ее развитие вплоть до распада СССР. Формулируются концептуальные понятия "окраина", "стратегическая связь", "эффект Вторых Дарданелл" в контексте российского исторического процесса. Исследование существенно обогащает историю, как всего Европейского Севера, так и отдельных его регионов.

Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы, выводы и обобщения, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при создании научных работ по истории России, Европейского Севера и Мурманской области, а также обобщающих трудов по политологии и геополитике.

Результаты и выводы диссертационного исследования могут быть использованы органами государственной власти при формировании стратегических доктрин Российского государства, общегосударственной и региональной политики в отношении Крайнего Севера, востребованы органами региональной власти, политическими партиями.

Методологические подходы, собранный материал, отдельные сюжеты, полученные результаты и выводы могут быть использованы при разработке лекционных курсов, спецкурсов, практикумов, факультативных занятий, а также при подготовке учебных и методических пособий по истории России, Европейского Севера, политологии и геополитике.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации представлены в 51 научной публикации суммарным объемом 67,4 печатных листа, в том числе в двух монографиях (31,0 печатный лист) и в 10 статьях, опубликованных в ведущих научных журналах в соответствии с перечнем ВАК Министерства образования и науки РФ. Основные положения исследования изложены на 13 международных, всероссийских и межрегиональных научных конференциях. Наиболее значимыми являются выступления с докладами на всероссийских научных конференциях "Россия в глобальном мире" (Санкт-Петербург, 2006), "Национальная морская политика и экономическая деятельность в Арктике" (Мурманск, 2006), межрегиональных научных конференциях I-VI Ушаковские чтения (Мурманск, 2004-2009). Положения диссертации были обсуждены и одобрены кафедрой регионоведения Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова, на проблемном семинаре по историческому регионоведению в рамках 9-й Всероссийской научно-практической конференции "Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе" Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе (9-ая Всероссийская конференция). - Армавир, 2005. - С.77-92..

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованной литературы и источников, приложений, что позволяет в полной мере обеспечить выполнение сформулированных целей и задач исследования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, раскрывается степень научной разработанности проблемы, определяется объект, предмет, цель и задачи исследования, его территориальные и хронологические рамки, представлена методологическая основа, источниковая база, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе "Теоретико-методологические, историографические и источниковедческие основы изучения проблемы" рассматриваются методологические основы диссертации, дается аналитический обзор историографической и источниковой базы.

Диссертант отмечает, что просторы России и ее глубокие традиции государственности предопределяют продуктивность познания российской истории только через комплексное и всестороннее изучение пространства, но таким образом, чтобы за централизованным единством не потерять местного своеобразия и, наоборот, чтобы мозаикой пространственных концепций не заслонить стратегические стволы государственности. Отсюда, все явственней проступает новая направленность исторической методологии - от хронологии к топологии.

При всем том, что стратегическая политика государства явление системного порядка, она не может быть осмыслена вне связи с пространством. Г. Моргентау среди различных элементов в системе "национальной силы" называл географию, природные ресурсы, военный потенциал Зеленева И.В. Геополитика и геостратегия России. ХVIII-первая половина ХIХ века. - СПб., 2005. - С.21.. Современные геополитические концепции направлены на обоснование положения государства в глобальном мире. Л.Г. Ивашов представил механизм развития России в виде геополитической экспансии и интеграции, переключающихся то на широтные, то на меридиональные направления Ивашов Л.Г. Россия или Московия? Геополитическое измерение национальной безопасности России. - М., 2002. - С.10-16.. А.Г. Дугин рассматривает лучи, идущие из центра к периферии, в качестве "импульсов континентальной экспансии", которые, будучи частью "внутренней геополитики", вписываются в глобальную картину "геополитического ансамбля" Дугин А.Г. Основы геополитики. - М., 1997. - С.297-305.. Представляется, что геополитический подход несколько упрощает понимание внутреннего государственного пространства.

В странах с большой площадью территории (таких, как Россия) на развитие направления государственной стратегии большое воздействие оказывают не только внешние, но и внутренние факторы. Со стратегией государства в значительной степени связаны его окраины, служащие этакими мембранами: по территории окраин проходит государственная граница, ресурсные коридоры, каналы связи с внешним миром. Окраины могут являться источником природных ресурсов. Распределение государственного внимания по своему окраинному периметру неравномерно, и, как заметил еще Ф. Ратцель, граница в качестве периферийного органа государства является индикатором его состояния: силы или слабости, роста или деградации См.: Исаев Б.А. Геополитика. - СПб.: Питер, 2006. - С.142.. Совершенно естественно, что российский центр должен был вырабатывать к подобным территориям особенную политику, являющуюся ответом на внешние и внутренние вызовы.

Отмечается отсутствие единственного строгого определения "окраины". Диссертантом предложена классификация российских окраин, в основу которой положена "окраинная" идентичность, определяемая стратегическими свойствами территории: характером границы, естественными возможностями для устройства глобально-национальной инфраструктуры (транспортных коммуникаций), ресурсно-сырьевым потенциалом и т.д. Исходя из этого, российские окраины диссертант подразделяет по генетическому признаку на два класса - пограничные и внутренние, а их, в свою очередь, на несколько подклассов, отражающих ландшафтный признак (океанические, морские, сухопутные, смешанные). Следующими идентифицирующими признаками становятся свойства окраины - направление, дальность нахождения от центра, природно-ресурсные, климатические, демографические особенности и т.д.

На основе этой классификации в северной части России диссертант выделил четыре типа окраин: пограничная сухопутная окраина (Карелия); пограничная смешанная ("океанско-сухопутная") окраина (Кольский Север); внутренняя морская окраина (Поморье); внутренняя океанская окраина с ареалами ресурсной специализации (от Большеземельской тундры до Чукотки). Хотя употребление термина "Кольский Север" вошло в оборот сравнительно недавно (вторая половина ХХ в.), он выражает собой название ландшафтно-очерченной территории (полуостров), которая с 1582 г. имела, в рамках Российского государства, собственное управление. Кольский Север является единственной в европейской части России пограничной "океанско-сухопутной" окраиной, с незамерзающим выходом в океан.

Взаимодействие центра с каждой "окраинной" идентичностью не было постоянным. Стратегия предполагает становление принципиально особого уровня причинно-следственной связи, вызванного угрозой жизнеспособности государства, утратой его ресурсной и политической стабильности, поиском возможностей для осуществления долгосрочных национальных доктрин. Определение характера политики государства в отношении конкретной территории должно происходить в рамках системного анализа, на базе реконструкции системы государственных приоритетов.

Обладая разными свойствами, близ расположенные окраинные территории могут, как взаимодействовать, так и конкурировать друг с другом. Выработка центром окраинно-сфокусированного стратегического курса зависит от многих внешних и внутренних обстоятельств, традиций и т.д.

Кроме всестороннего анализа конкретно-исторической обстановки, диссертант обосновывает необходимость оценки статуса государственной политики в отношении стратегического потенциала территории, исходя из системы величин, сопоставимых для общегосударственного пространства (площадь территории, контингент войск, боевой состав, грузооборот порта, состав флота, объем производства и т.д.). Не менее важным становится исследование возникающих между окраиной и центром "обратных связей", трансформации окраины из "места" в региональную и социальную целостность. В этой связи большое значение при исследовании окраин приобретает региональный анализ Северное регионоведение в современной регионологии/Отв. ред. Ю.Ф. Лукин. - Архангельск, 2005..

Таким образом, авторская позиция состоит в том, что стратегия государства есть не только единая многофункциональная система приоритетов, но и совокупность территориальных подсистем, выполняющих роль стратегических направлений.

В историографии роль Европейского Севера в процессе становления и развития российской стратегии зачастую игнорируется, причем не только применительно к периодам ее действительной минимизации, но и в отношении моментов ее объективного роста. Причины такого положения видятся в том, что широтная парадигма "Запад-Восток" на долгие годы определила пространственный стереотип России. Она прочно укоренилась и в историческом методе. Именно поэтому, в частности, традиция связывать стратегическую историю России с одной лишь доминантой континентальной преимущественности прочно утвердилась в исторической и политологической литературе. Для С.М. Соловьева, например, текущие на восток или юго-восток реки обусловили и "преимущественное распространение русской государственной области в означенную сторону", и Санкт-Петербург приобрел значение, потому что он был основан "при начале великого водного пути, соединяющего и теперь Европу с Азией" Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. - М., 1993. - Т.1-2. - С.17-18.. А для

В.О. Ключевского "история России есть история страны, которая колонизуется… в Новороссию, на Кавказ, за Волгу и далее за Каспийское море, особенно за Урал в Сибирь, до берегов Тихого океана" Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. - М., 1987. - Т.I. - С.50.. К югу от Русской равнины Ключевский наблюдает "азиатский клин, вдвинутый в европейский материк и тесно связанный с Азией исторически и климатически" Там же. - С.65..

На этом основании в досоветской историографии получила распространение точка зрения, согласно которой Русский Север, некогда открывший для России путь к морю, не смог выдержать конкуренции с Балтикой и после Северной войны, со временем пришел в упадок Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. - М., 1989. - Т.IV. - С.114.. Отсюда, вниманием исследователей пользовались преимущественно не северные, а южные и восточные окраины России - Кавказ, Средняя Азия, Сибирь Фадеев Р.А. Шестьдесят лет Кавказской войны. - Тифлис, 1860; Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. - СПб., 1871; Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. - СПб., 1874; Багалей Д.И. Очерки из истории колонизации и быта степной окраины Московского государства. - М., 1887; Прутченко С.М. Сибирские окраины: Областные установления, связанные с сибирскими учреждениями 1822 г. в строе управления Русского государства. - СПб., 1899; Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. - СПб., 1906 и др. и др.

Стандартный историографический образ нередко накладывал отпечаток и на сугубо региональные исследования истории Европейского Севера, первые концептуальные опыты которых относятся к концу ХIХ - первой четверти ХХ вв. Так, например, отголоски устоявшейся схемы явно слышны в работах Г.Ф. Гебеля и А.А. Кизеветтера, в которых развитие Кольского Севера преподносилось как история его расцвета и наступившего затем обеднения, вызванного переключением внимания центра Гебель Г.Ф. Наша северо-западная окраина - Лапландия // Русское судоходство. - 1904. - № 10-12; 1905. - № 1-4, 6-8, 10-11; Кизеветтер А.А. Русский Север. Роль Северного края Европейской России в истории Русского государства. - Вологда, 1919.. Но если Г.Ф. Гебель видел причиной упадка Мурмана введение государством обременительной для рыбопромышленников системы сбора пошлин и десятины во второй половине ХVII в., то А.А. Кизеветтер называл началом упадка 80-е гг. ХVI в., связывая его с основанием Архангельска и переносом туда главного торга.

Советская историческая наука в значительной степени унаследовала тезис дореволюционной исторической науки о том, что сообщение через северные моря если и имело для России большое экономическое и политическое значение, то только в период "отсутствия постоянной связи с Западной Европой через Балтийское море", Тихомиров М.Н. Из истории борьбы русского народа за выходы к морю//Тихомиров М.Н. Российское государство ХV-ХVII веков. - М., 1973. - С.28. но, "получив "окно в Европу", пробитое на берегах Балтики, Россия, естественно, в значительной мере утратила интерес к той "форточке" на берегах Белого моря, которой являлся Архангельск" Петр Первый на Севере. - Л., 1973. - С.6.. Приоритетным вниманием советской историографии стали пользоваться так называемые "национальные окраины", на базе которых исследовалась борьба народов с царизмом и буржуазным правительством Бушуев С.К. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. - Л., 1939; Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в ХVI - ХIХ веках. - М., 1958; Бондарь Т.И. Взаимосвязь и взаимодействие центра и национальных окраин России в развитии рабочего движения (Март-июнь 1917 г. На материалах центра и Украинско-Молдавского региона): Автореферат дисс… канд.ист.наук. - Одесса, 1988 и др..

В то же время при анализе преобразований 1920-1980-х гг., советские исследователи были лишены возможности анализировать особенности окраин. Считалось необходимым применение таких исторических подходов, которые свидетельствовали бы о равномерности и стандартности воздействия центра в пределах всего советского пространства: касалось бы это создания основ социалистического строя или функционирования структур уже "развитого" социалистического общества.

Предпосылки для активизации местных исторических исследований заложили крупные преобразования, произошедшие на Кольском Севере в советский период. Следствием этого, в частности, стало появление традиции изучения прошлого сквозь призму истории его областей и республик. Несмотря на то, что формационно-классовый подход, являвшийся непременным условием советской историографии, значительно затруднял понимание исторического своеобразия края, в нише местных исторических исследований накапливались аргументы в пользу активного, никогда не исчезавшего участия Кольской окраины в судьбе России.

Большой теоретический вклад в изучение прошлого Кольского Севера ХV-ХVII вв. внес И.П. Шаскольский Шаскольский И.П. Договоры Новгорода с Норвегией // Исторические записки. - М., 1945. - № 14. - С.38-61; Он же. О первоначальном названии Кольского полуострова // Известия Всесоюзного географического общества.- Л., 1952. - Т. 84, вып. 2. - С.201-204; Он же. О возникновении города Колы // Исторические записки. - М., 1962. - № 71. - С.270-279 и др.. Досоветскую историю Кольского Севера, как комплексную проблему, активно исследовал И.Ф. Ушаков. Если возникновение феодальных отношений он связывал с их переносом из внутренних районов России в процессе колонизации, то генезис капитализма исследователь рассматривал как результат синхронизации тех процессов, которые происходили на северной окраине и в центре страны Ушаков И.Ф. Кольская земля: Очерки истории Мурманской области в дооктябрьский период. - Мурманск, 1972..

История советского периода изучалась довольно обособленно от предшествующего этапа истории края, что препятствовало формированию целостного исторического образа Кольского Севера. Главное внимание уделялось проблемам истории революции и Гражданской войны, социально-экономической политики Советского государства, Великой Отечественной войны, что воплотилось в работы Б.А. Вайнера, А.А. Киселева, Ю.Н. Климова, Н.М. Румянцева, В.В. Сорокина, В.В. Тарасова Вайнер Б.А. Северный флот в Великой Отечественной войне. - Л., 1964; Киселев А.А. Родное Заполярье: Очерки истории Мурманской области (1917-1972 гг.) - Мурманск, 1974; Климов Ю.Н. Осуществление новой экономической политики на Кольском полуострове в 1921-1925 гг. //Летопись Севера. - М., 1972. - Т.VI. - С.40-53; Румянцев Н.М. Разгром врага в Заполярье (1941-1944 гг.). - М., 1963; Сорокин В.В. К истории разработки постановления СТО об освоении Карело-Мурманского края // История СССР. - 1970.- № 4. - С.107-116; Тарасов В.В. Борьба с интервентами на Мурмане в 1918-1920 гг. - Л., 1948 и др. и др. Новыми направлениями историографии стала история открытия и освоения Арктики и Северного морского пути, История открытия и освоения Северного морского пути. В 4 т.- М., 1956-1969; Булатов В.Н. КПСС - организатор освоения Арктики и Северного морского пути (1917-1980). - М., 1989 и др. а также история Северного военно-морского флота Быков П.Д. Военные действия на Северном Русском морском театре в империалистическую войну 1914-1918 гг. - Л., 1939; Козлов И.А., Шломин В.С. Краснознаменный Северный флот. - М., 1983 и др.. При всей важности проделанной работы, исследователи советского периода были ограничены в высказываниях и оценках, касающихся эффективности и особенностей политики Советского государства на Кольском Севере.

И только на постсоветском этапе, с обретением свободы слова, исследователи получили возможность раздвигать заданные советской историографией рамки. Прежде всего, это нашло отражение в расширении изучаемой проблематики и в новой постановке старых научных проблем. В российской историографии активно формируется целое направление по изучению роли окраинных территорий на том или ином этапе истории российской государственности Миллер А.И. Центр и окраина: метаморфозы проблемы в ХVIII-ХХI вв. Отношение власти и общественного мнения в России к Украине и Белоруссии//Центр и региональные идентичности в России/Под ред. В.Гельмана и Т.Хопфа. - СПб.-М., 2003. - С.29-46; Бахтурина А.Ю. Окраины Российской империи: государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917 гг.). - М., 2004; Казначеев А.В. Развитие северокавказской окраины России: 1864-1904 гг.: Дисс… д-ра ист. наук. - Пятигорск, 2005; Бережная Л.А., Долбилов М.Д. Западные окраины Российской империи. - М., 2006; Волчек В.А. Осуществление имперской политики на восточных окраинах России в деятельности в деятельности Второго Сибирского комитета: Дисс… д-ра ист. наук. - Томск, 2007; Арапов Д.Ю. Северный Кавказ в составе Российской империи. - М., 2007; Дамешек И.Л. Сибирь в составе Российской империи. - М., 2007; Абашин С.Н. Центральная Азия в составе Российской империи. - М., 2008 и др.. Окраины начинают рассматриваться в призме сложного комплекса различных аспектов, включая управление и самоуправление, колониализм, государственную политику, областничество, стратегию, индустриальную модернизацию и т.д.

Не стал исключением и Европейский Север. Наиболее активно с этих позиций исследуется история Архангельского Севера См., например: Булатов В.Н. Русский Север. - Архангельск, 1997-2001. - Кн.1-5; Шубин С.И. Северный край в истории России: Проблемы региональной и национальной политики в 1920-1930-е годы. - Архангельск, 2000; Шубин С.И. Северный край в истории России: Проблемы региональной и национальной политики в 1920-1930-е годы. - Архангельск, 2000; Теребихин Н.М. Метафизика Севера. - Архангельск, 2004; Коротаев В.И. На пороге демографической катастрофы: принудительная колонизация и демографический кризис в Северном крае в 30-е гг. ХХ века. - Архангельск, 2004 и др. и Карелии См., например: Килин Ю.М. Карелия в политике советского государства. 1920-1941. - Петрозаводск, 1999; Уткин Н.И. Россия-Финляндия: "карельский вопрос". - М.,2003 и др., тогда как Кольский Север привлекается для широких концептуальных построений преимущественно как иллюстрация. Среди наиболее значимых исследований последнего времени следует отметить работы В.И. Голдина, М.Н. Супруна, В.И. Коротаева, Л.Б. Красавцева, Р.А. Давыдова, в которых отдельные этапы истории Кольского Севера рассматриваются как составная часть более широкой проблемы, способствуя тем самым обнаружению направлений, связывающих местную историю с историей национальной и всеобщей Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере, 1918-1920. - М, 1993; Супрун М.Н. Ленд-лиз и северные конвои, 1941-1945. - М., 1997; Коротаев В.И. Русский Север в конце ХIХ - первой трети ХХ века: Проблемы модернизации и социальной экологии. - Архангельск, 1998; Красавцев Л.Б. Морской транспорт Европейского Севера России (1918-1985): проблемы развития и модернизации. - Архангельск, 2003; Давыдов Р.А. Российский опыт определения границ территориальных вод и охраны морских ресурсов в Евро-Арктическом регионе (1860-е - начало 1910-х гг.). - Архангельск, 2009 и др..

С 1930-х гг. устойчивый интерес к истории российского Севера проявляет и зарубежная историография. В фокусе внимания английских и американских специалистов оказывался не столько Кольский Север, сколько проблемы военно-стратегической истории Русского и даже шире - арктического - Севера в период Первой мировой войны и интервенции, Strakhovsky L.I. The Origins of American Intervention in North Russia, 1918. - Princeton, New Jersey, 1937; Long J. Ciwil War and Intervention in North Russia, 1918-1920. - Columbia Univercity, 1972; Nachtigal R. Die Murmanbahn 1915 bis 1919: Kriegsnotwendigkeit und Wirtschaftsinteressen. - Remshalden, 2007. во время Второй мировой войны Ziemke E.F. The German Northern theater of Operation. - Washington, 1960; Ruff K. Gebirgsj?ger Zwischen Kreta und Murmansk. - Stuttgart und Graz, 1962; Schofield B.B. The Arctic Convoys. - London, 1977; Irving D. The Destruction og PQ 17. - London, 1980; Golley J. Hurricanes over Murmansk. - London, 1987; Ruegg B., Hague A. Convoys to Russia: Allied Convoys and Naval Surface Operation in Arctic Waters 1941-1945. - London, 1992; Woodman R. The Arctic Convoys. - London, 1994. , а также экономические и политические аспекты деятельности Советского государства в приарктической полосе и в АрктикеTaracouzio T. A. Soviets in the Arctic. An Historical Economic and Political