Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях НЭПа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора

исторических наук

Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях НЭПа

07.00.02 - Отечественная история

Ягов О.В.

Самара - 2009

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Научный консультант:

Заслуженный деятель науки РФ,

доктор исторических наук, профессор

Кабытов Петр Серафимович

Официальные

оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Сенявский АлександрСпартакович

доктор исторических наук, профессор

Болотова Елена Юрьевна

доктор исторических наук, профессор

Рыбков Александр Григорьевич

Ведущая организация: Московский педагогический государственный университет.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется необходимостью всестороннего изучения опыта реформирования советской экономики в период ее относительной либерализации в годы проведения новой экономической политики. Важным звеном в многоукладной экономике 1920-х гг. являлось кооперированное мелкотоварное производство кустарей и ремесленников.

Экономическая политика советского государства в 1920-е гг. была и остается одной из самых популярных тем в российской историографии. Вместе с тем, в ее изучении имеется целый ряд проблем, требующих дальнейшего исследования. Одним из наименее изученных направлений является история функционирования кустарно-промысловой кооперации, особенно на региональном уровне. Достаточно сказать, что в отечественной исторической науке процесс становления и развития кустарно-промысловой кооперации Поволжья в годы нэпа как целостное явление специальному изучению не подвергалось. Среди отдельных аспектов проблемы, требующих дальнейшей разработки, можно назвать изучение специфики организационного строительства кустарно-промысловой кооперации, изменение условий ее хозяйственной деятельности, а также процесс трансформации социального состава кооперативов, произошедший в результате вмешательства в эту сферу государственно-партийных органов. Особое значение имеет исследование таких малоизученных проблем, как возникновение и деятельность кустарно-промысловых лжекооперативов и так называемых «диких» кооперативов. Анализ исторической литературы показывает, что названные аспекты темы не подвергались глубокому осмыслению не только на региональном, но и на общероссийском уровне.

Поэтому появление труда, посвященного всестороннему анализу деятельности кооперированных кустарей и ремесленников в одном из важнейших регионов страны в годы нэпа, представляется нам весьма актуальным.

Значимость региональных исследований обуславливается наличием в отдельных регионах специфических особенностей, обусловленных природными, историческими, социально-экономическими и национальными факторами. Кроме того, сложные социальные и экономические проблемы, существующие в современной России, требуют особого внимания к историческому опыту конкретных регионов. В полной мере это относится и к Поволжью, где в настоящее время идет процесс экономического возрождения.

Фактический материал и выводы исследования вызывают не только научный, но и практический интерес для государственных, хозяйственных и кооперативных органов. Считаем, что исследование опыта использования рыночных механизмов в 1920-е гг. дает богатейшие возможности для извлечения уроков, необходимых для решения современных экономических проблем.

Объектом исследования является кустарно-промысловая кооперация Поволжья в 1920-е гг.

Предмет исследования составили явления, процессы и отношения, возникшие в ходе функционирования кустарно-промысловой кооперации Поволжья в годы нэпа. В работе отражены: специфика организационного строительства и хозяйственной деятельности кустарно-промысловой кооперации; изменение ее социального состава; взаимоотношения с государственными и партийными органами; условия существования лжекооперативных и не входящих в союзную систему самостоятельных объединений кустарей и ремесленников.

Территориальные рамки диссертационного исследования включают в себя Астраханскую, Саратовскую, Царицынскую (Сталинградскую), Пензенскую, Самарскую и Симбирскую (Ульяновскую) губернии, относящиеся к Поволжскому региону Автор исключил из территориальных рамок Оренбургскую губернию, тяготеющую к Приуралью и национальные районы Поволжского региона, кооперирование мелких товаропроизводителей в которых имело свою специфику, и по устоявшейся историографической традиции они являются объектом отдельного изучения.. Выбор территориальных рамок определялся не только общностью географического положения, но и исторически сложившимися тесными экономическими, социально-политическими и культурными связями между рассматриваемыми губерниями.

В Поволжье основная масса мелких товаропроизводителей приходилась на Пензенскую, Симбирскую (Ульяновскую) и Саратовскую губернии. Указанное обстоятельство объективно обусловило основное внимание соискателя к названным губерниям. Обозначение территориальных рамок не означает, что исследование построено только на материалах Поволжья. В работе используются данные по другим регионам и стране в целом, что позволяет не только выявить специфические черты рассматриваемого региона, но и определить общие закономерности в развитии кооперированной кустарно-ремесленной промышленности.

Хронологическими рамками работы выбраны 1921-1929 гг. В эти годы кооперация в условиях относительной либерализации экономики получила временную передышку между первым и вторым ее огосударствлением. К этому же хронологическому отрезку относится как становление (первые самостоятельные кустарно-промысловые союзы начали создаваться в регионе в 1921 г.), так и завершение строительства организационной структуры кооперативного сектора кустарной промышленности, о чем свидетельствует создание в 1929 г. Нижне-Волжского краевого бюро кустарно-промысловой кооперации и Средне-Волжского областного кустарно-промыслового союза. Также в 1920-е гг. в результате вмешательства государственно-партийных органов произошли значительные изменения в социальной структуре кооперированной кустарной промышленности.

С 1929/30 хозяйственного года кустарно-промысловая кооперация, лишившись самостоятельности и экономических стимулов, становится составной частью советского хозяйственного механизма, функционировавшего уже в условиях складывающейся командно-административной системы, для которой были чужды признанные во всем мире демократические кооперативные принципы. Насильственное объединение кооперированных мелких товаропроизводителей в так называемые промысловые колхозы, начавшееся в 1930 г., предполагает выделение качественно нового этапа в истории отечественной кустарно-промысловой кооперации, требующего проведения отдельного исследования.

Выбор методологии исследования обусловлен современным состоянием социально-экономических и гуманитарных наук, отказавшихся от поисков универсального метода познания мира и человека. Считаем наиболее приемлемым не противопоставление различных методов и школ, а разумный синтез всего опыта, накопленного в предшествующий период.

В работе в качестве основополагающего инструмента познания используется диалектический метод, предполагающий системный подход к изучению исторических процессов и нашедший свое применение как в изучении поставленных проблем во временном развитии, так и при непосредственном анализе основных составляющих развития кооперативного сектора кустарной промышленности в рассматриваемый исторический период.

Методологической основой исследования послужил целый комплекс научных принципов и методов, главными из которых стали историзм и объективность, основанные: на признании вариантности исторического процесса; приоритете фактов, документальных свидетельств; провозглашении отказа от конъюнктурной заданности; привлечении максимально широкого круга источников, отражающих различные точки зрения на данную проблему.

Принцип историзма в диссертации предполагает изучение кустарно-промысловой кооперации не как изолированного явления, а как составной части социально-экономической и общественно-политической жизни Поволжья и страны в целом. Этот же принцип обязывал соискателя рассматривать исторические явления в развитии, выходя в случае необходимости за пределы хронологических рамок исследования, что позволяет глубже определить причинно-следственные связи рассматриваемых явлений и процессов.

При обработке конкретного фактического материала использовались специальные исторические методы. Проблемно-хронологический метод способствовал рассмотрению ключевых принципов кооперативного строительства на протяжении всего периода нэпа.

Сравнительно-исторический метод использовался при выявлении особенностей функционирования кооперативных объединений мелких товаропроизводителей в условиях относительной либерализации политического и экономического курсов, а также определения специфических черт, присущих кустарно-промысловой кооперации как Поволжья в целом, так и отдельным губерниям региона в частности. Использование указанного метода позволило рассмотреть некоторые ситуации прошлого с определенной временной дистанции, а именно проанализировать механизмы становления и развития кустарно-промысловой кооперации Поволжья с учетом всего накопленного опыта в процессе изучения обозначенной проблемы.

Метод статистического анализа был применен для оценки количественных показателей. Использование материалов статистических обследований, переписей позволило систематизировать и обобщить основные показатели количественной характеристики кооперативных объединений, а именно: количественный рост кустарно-промысловых кооперативов и их членов, цифровые данные о финансовом положении рассматриваемого вида кооперации, динамику социального состава кооперативных объединений.

Работа строилась методом перехода от частного к общему. Выявление общих показателей, сопоставление их с республиканскими и союзными дало возможность точнее и детальнее учесть местные особенности.

Представляется целесообразным оговорить некоторые вопросы терминологии. Ключевыми понятиями рассматриваемой проблемы являются «кооперация» и «кооператив». В свое время данные категории рассматривали выдающиеся теоретики и практики кооперативного движения С. Н. Прокопович, А. В. Чаянов, М. И. Туган-Барановский и др См.: Прокопович, С. Кооперативное движение в России. Его теория и практика / С. Прокопович. - М., 1913. - С.16-18; Чаянов, А.В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации / А. В. Чаянов. - М., 1991. - С.81; Туган-Барановский, М.И. Социальные основы кооперации / М. И. Туган-Барановский. - М., 1919. - С.104..

В нашем исследовании кооперация понимается как, во-первых, одна из форм организации труда, при которой значительное число людей совместно участвует в одном и том же, или разных, но связанных между собой процессах труда; во-вторых, совокупность организационно оформленных самодеятельных добровольных объединений взаимопомощи мелких производителей, в том числе крестьян, служащих для достижения общих целей в различных областях экономической деятельности на основе совместного использования материальных и денежных средств, внесенных членами коллектива в виде паевых взносов.

Под кооперативом мы подразумеваем коллективное производственное объединение, создаваемое на средства его членов, а кустарно-промысловая кооперация рассматривается нами как вид кооперации, объединяющий мелких производителей (кустарей и ремесленников) для совместного производства товаров и оказания услуг.

Историографическая ситуация. В исторической науке накоплен значительный опыт по изучению кооперативного движения в условиях нэповского эксперимента и сформировалась основная проблематика исследований (подробный анализ ключевых работ дан в первой главе диссертации). Характерной чертой современной историографии проблемы является отход от идеологической заданности многих отправных положений, что было характерно для советской историографии. Вместе с тем, стремление некоторых авторов представить лишь в негативном свете кооперативную политику большевиков может привести к новой крайности, далекой от объективной оценки условий функционирования различных видов кооперации в годы реализации новой экономической политики. Лишь максимальное привлечение разнообразных источников, прежде всего материалов архивов, позволит дать взвешенную оценку явлений и процессов, происходивших в кустарно-промысловой среде в 1920-е гг. Всесторонний анализ условий функционирования советской кустарно-промысловой кооперации невозможен без тщательного изучения ее деятельности на региональном уровне.

Таким образом, весьма заметным явлением в отечественной историографии становится активизация исследовательского интереса к данной проблеме. Однако, на сегодняшний момент обстоятельного комплексного исследования, посвященного многоаспектному анализу истории развития кооперированной кустарно-ремесленной промышленности Поволжья в годы нэпа еще не создано, чем и объясняется необходимость обращения к изучению указанной тематики.

Целью диссертационной работы является исследование специфики процесса становления и развития кустарно-промысловой кооперации в Поволжье в 1920-е гг.; оценка позитивного и негативного опыта во взаимоотношениях кооперативных объединений и государственно-партийных структур.

В соответствии с поставленной целью выдвинуты следующие задачи:

- определить степень изученности проблемы и основные направления дальнейшего исследования;

- выявить совокупность причин и факторов, способствовавших возникновению и развитию в Поволжье мелкотоварного производства кустарей и ремесленников, которое и стало объектом для кооперирования в рассматриваемый период;

- проанализировать кооперативную политику большевиков в первые годы после прихода к власти и определить степень влияния «военно-коммунистических» экспериментов на состояние кустарно-промысловой кооперации;

- изучить специфику организационного становления и развития союзной и низовой сети кустарно-промысловой кооперации, при этом проследить количественные изменения числа кооперативов и их членов на протяжении 1920-х гг.;

- всесторонне проанализировать хозяйственную деятельность и финансовое состояние различных звеньев рассматриваемого вида кооперации и выявить основные факторы, влияющие на изменение хозяйственной конъюнктуры в системе кустарно-промысловой кооперации;

- раскрыть содержание политики и практики советского государства по изменению социальной направленности деятельности кустарно-промысловой кооперации;

- определить место культурно-просветительской и пропагандистской работы в деятельности рассматриваемого в исследовании вида кооперации, а также изучить содержание, формы, противоречия и тенденции развития социокультурной функции кооперации;

- выявить причины проникновения и проанализировать условия функционирования частного капитала в кооперативной системе в виде лжекооперативов, а также охарактеризовать методы борьбы государственно-кооперативных органов с частным капиталом;

- выявить причины возникновения полулегальных «диких» артелей и кооперативов и определить их место и роль в кустарно-промысловой сфере;

- попытаться восстановить объективную картину взаимоотношений властных структур и кустарно-промысловой кооперации и их трансформацию на протяжении 1920-х гг.

Источниковую базу исследования составил комплекс документальных материалов: законодательные акты, делопроизводственная документация центральных и региональных государственных, партийных, кооперативных организаций, статистика, документы личного происхождения и т. д., представленные как в неопубликованных, так и в опубликованных источниках. Кроме того использовались материалы периодической печати Подробный анализ источниковой основы исследования представлен в первой главе..

Основу диссертационной работы составили архивные документы 90 фондов из трех центральных и 11 региональных архивохранилищ Российской Федерации. При написании исследования были изучены более 160 наименований опубликованных сборников документов, законодательных актов, материалов статистики и т.д. Ценные сведения были почерпнуты из 41 журнала и 19 газет, абсолютное большинство из которых относятся к 1920-м гг.

Совокупность изученных источников позволяет провести всесторонний анализ процессов и явлений, происходивших в кустарно-промысловой кооперации рассматриваемого региона в годы нэпа.

Научная новизна. В диссертации впервые в отечественной историографии дается обстоятельный анализ становления и развития кустарно-промысловой кооперации Поволжья в 1920-е гг. В частности, исследованы малоизученные вопросы функционирования частного капитала в кустарно-промысловой кооперации в виде, так называемых, лжекооперативов и «диких» артелей, выявлены особенности процессов кооперирования мелких товаропроизводителей в отдельных губерниях рассматриваемого региона. В научный оборот введены новые архивные материалы, проведены самостоятельные подсчеты и обобщения. Все это позволяет сформировать представление о внутреннем состоянии кооперативной системы, определить отношение к ней со стороны властных структур, извлечь уроки, которые могли бы быть полезными для современных теоретиков и практиков кооперативного движения.

Выводы, сформулированные в заключении, расширяют научные представления о механизмах и особенностях функционирования кустарно-промысловой кооперации в годы нэпа.

На защиту выносятся следующие основные положения, в которых нашла отражение научная новизна диссертационного исследования:

1. Возникновение и развитие кустарно-ремесленного производства в Поволжье в рассматриваемый период было закономерным явлением. Более 80% кустарей и ремесленников были представлены сельским населением, обращение которого к промысловой деятельности было обусловлено недостаточностью доходов от занятия земледелием, аграрной перенаселенностью, наличием свободного времени, обилием сырья, а также растущим спросом населения на недорогие товары первой необходимости.

2. В годы революций, Гражданской войны и интервенции вследствие общего развала экономики и непродуманной государственной политики кустарно-промысловая кооперация к началу нэпа была насильственно объединена с потребительской кооперацией и не развалилась лишь благодаря сохранению самостоятельности низовой сети.

3. Переход к нэпу для кустарно-промысловой кооперации региона протекал очень сложно, так как и в начале 1920-х гг. властные структуры продолжали применять «военно-коммунистические» методы взаимодействия с кооперацией.

4. Специфика организационного становления союзной системы кустарно-промысловой кооперации заключалась в том, что в большинстве губерний региона вплоть до 1927 г. преобладали принципы интегрального построения кооперации. Это было связано с государственной политикой, пропагандировавшей смешение функций различных видов кооперации, а также слабостью отдельных кооперативных систем на начальных стадиях нэпа. По мере хозяйственного укрепления кустарно-промысловой кооперации кооперированные кустари и ремесленники стали тяготиться своим членством в составе интегральных кооперативных союзов и стремились любыми путями выделиться в самостоятельную кооперативную систему, что стало закономерным результатом развития кооперативного движения на завершающей стадии нэпа.

5. Хозяйственное и финансовое положение кустарно-промысловой кооперации в начале 1920-х гг. характеризовалось неустойчивостью, вызванной общим упадком экономики, последствиями неурожая и голода 1921-1922 гг., отсутствием кредитования, жесткой налоговой политикой и другими факторами. Укрепление кооперированной кустарной промышленности происходит лишь во второй половине 1920-х гг., что во многом было обусловлено как общим хозяйственным подъемом, так и усилением государственной поддержки кооперативных систем.

6. В условиях частичного возвращения к основным принципам кооперативного движения в годы нэпа параллельно наблюдалось силовое внедрение в органы управления кустарно-промысловой кооперации партийных сил. В условиях Поволжья этот процесс протекал очень сложно и вызывал противодействие со стороны рядовых членов кооперативов и представителей «старой» кооперации. Однако к концу 1920-х гг. большевикам удалось встроить кооперативный аппарат в систему партийно-государственного управления и практически полностью подчинить своему влиянию.

7. Социальная структура рассматриваемого вида кооперации на протяжении 1920-х гг. под воздействием государственной политики менялась в сторону увеличения бедняцких элементов и вытеснения зажиточных мелких товаропроизводителей из кустарно-промысловых кооперативов. При этом использовались самые разнообразные методы, основными из которых были чистки и отчетно-перевыборные кампании.

8. Важная роль в деятельности кустарно-промысловой кооперации отводилась просветительской и культурно-массовой работе, которая наряду с подъемом общего культурного уровня кооперированных мелких товаропроизводителей преследовала и чисто политические цели, а именно приобщение артельщиков к социалистическому строительству, через внедрение в сознание людей основных постулатов социализма и коммунизма.

9. Особенностью рассматриваемого вида кооперации в годы нэпа было наличие в ее производственной структуре большого количества «диких» и лжекооперативов. Это было связано, с одной стороны, с организационной и хозяйственной слабостью союзной системы, не способной обслуживать все кооперативы, а с другой - государственной политикой, направленной на вытеснение частного капитала из крупной и средней промышленности, в связи с чем, частные предприниматели могли еще какое-то время работать под видом кооперативов.

Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности применения изученного опыта на современном этапе реформирования российского общества. Сделанные выводы и фактический материал представляют интерес для специалистов в области отечественной истории, экономики, политологии и могут быть использованы в дальнейшей разработке проблем кооперирования кустарно-ремесленного производства, при написании обобщающих исследований, учебников, пособий по истории кооперации, отечественной и региональной истории, разработке спецкурсов по вопросам кооперативного движения, а также в качестве рекомендаций для деятельности государственных, хозяйственных и кооперативных органов по развитию и регулированию различных форм собственности.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре российской истории Самарского государственного университета. Основные положения и результаты исследования докладывались на 30 научных конференциях, проходивших в Белгороде, Казани, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге, Саратове, Пензе, Энгельсе, и других городах в 1998-2008 гг. Среди них можно отметить международные научные конференции «Актуальные проблемы теории и практики кооперативного движения» (г. Энгельс, 2005 г.), «Научный потенциал мира - 2006» (г. Белгород, 2006 г.); всероссийские научные конференции «Мир крестьянства Среднего Поволжья: итоги и стратегия исследований» (г. Самара, 2006 г.), «Наши мысли о России… Ученые анализируют, размышляют, предлагают» (г. Саратов, 2007 г.) и др.

По теме диссертационного исследования издана монография «Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях реализации новой экономической политики», учебное пособие, более 70 статей и тезисов докладов общим объемом 54 п. л., в том числе семь статей в журналах, включенных ВАК РФ в перечень ведущих научных журналов, издаваемых в РФ.

Материалы диссертации использовались автором при разработке и чтении вузовских курсов по отечественной и региональной истории, спецкурса по истории российской кустарно-промысловой кооперации.

II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура диссертации подчинена исследовательской логике и состоит из введения, шести глав, 15 параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы (663 наименования), приложений.

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, его территориальные и хронологические рамки, методологическая основа, степень изученности проблемы, цель и задачи, анализируется источниковая основа, сформулированы новизна исследования и основные положения, которые выносятся на защиту.

В Главе I «Историография и источники» представлен анализ историографии поставленной проблемы и рассмотрена источниковая база диссертации.

В первом параграфе «Историография развития кустарно-промысловой кооперации в 1920-е гг.» выделены следующие периоды в изучении кустарно-промысловой кооперации 20-х гг. ХХ в.: советский, постсоветский (1990-е гг.) и современный (начало XXI в.). Исследования советского периода базируются на единой методологии марксизма-ленинизма, но в его рамках уместным выглядит выделение трех этапов: 1) 1920-е гг.; 2) 1930-1950-е гг.; 3) 1960-1980-е гг.

В советской исторической науке изучение процесса кооперирования кустарно-ремесленного производства традиционно велось по следующим направлениям: освещение политики коммунистической партии и советского государства по поддержке кустарно-промысловой кооперации; рассмотрение хода и итогов реализации ленинского кооперативного плана; анализ процесса вытеснения частного капитала из кустарно-промысловой среды.

В 1920-е гг. и большая часть литературы была написана непосредственными участниками событий, использующих, материалы обследований и проверок См.: Кантор, М. Основы кооперативной политики РКП (б) / М. Кантор. - М.-Л., 1926; Тихомиров, В. Десять лет советской кооперации / В. Тихомиров. - М., 1927..

После установления советской власти развернулась жесткая идеологическая борьба по вопросам строительства кооперации между представителями «старо-кооперативного» и «советско-кооперативного» исследовательских направлений.

Представители первого направления осуждали деятельность советских органов власти в области кооперации, связывая все проблемы последней с «неразумной» деятельностью новой власти См.: Малахов, А. Русская кооперация и коммунисты / А. Малахов. - Прага, 1921; Тотомианц, В.Ф. Сущность и современное положение кооперации / В. Ф. Тотомианц. - Берлин, 1922.. Они отвергали идею социалистического преобразования мелкотоварного уклада экономики страны См.: Литошенко, Л. Кооперация, социализм и капитализм / Л. Литошенко // Экономист. 1922. №2. - С.9-27.. В связи с этим они утверждали, что природа кооперации не связана с определенным общественным строем, кооперация ими рассматривалась как «самостоятельная система хозяйства», стоящая «вне каких бы то ни было классовых интересов» и, призванная преодолеть «как течение капитализма», так и «современного социализма», имеющего «узкоклассовый характер» Туган-Барановский, М.И. О кооперативном идеале / М. И. Туган-Барановский. - М., 1918. - С.6..

Представители «советско-кооперативного» исследовательского направления, в частности Н. Л. Мещеряков, охарактеризовали кооперативное движение как форму классовой борьбы пролетариата и мелкой буржуазии против эксплуатации капитала, как средство смычки рабочего класса и крестьянства Мещеряков, Н.Л. Современная кооперация / Н. Л. Мещеряков. - М.- П., 1923..

В целом теоретические положения марксистско-ленинской теории кооперации стали нормативной основой в регулировании и использовании мелкотоварного уклада для государственных и партийных работников 1920-х гг., а большинство работ, опубликованных в середине 1920-х гг., были посвящены так называемому ленинскому кооперативному плану.

По мере усиления государственного вмешательства во внутреннюю жизнь кооперации во второй половине 1920-х гг. в научном мире произошел своеобразный перелом, после которого со страниц журналов и газет исчезает полемика по вопросам строительства кооперации. Часть оппозиционно настроенных к советской власти кооперативных деятелей прекратила свою издательскую деятельность, другая продолжала работать за границей В 1925 г. в Праге под редакцией С. Н. Прокоповича начал издаваться «Русский экономический сборник», в котором были опубликованы статьи С. Н. Прокоповича «Что дал России НЭП», С. Кона «Опыт советской национализации» и др. В Берлине продолжили работу С. Шерман, А. Югов, Л. М. Пумпянский. В их публикациях анализировалось изменение сущности кооперации в условиях политического и экономического диктата большевиков.. Представители «советско-кооперативного» направления стали рассматривать кооперацию, как один из рычагов в строительстве социализма См.: Золотов, Г.Н. Кустарная промысловая кооперация в системе народного хозяйства / Г. Н. Золотов. - М., 1925; Конев, Ф.Ф. Роль и значение кустарно-ремесленной промышленности в народном хозяйстве. Кустарно-промысловая кооперация в системе народного хозяйства СССР / Ф. Ф. Конев. - М., 1925..

Большинство опубликованных исследований в середине - второй половине 1920-х гг. носили технико-экономический характер См.: Темкин, Е. Промысловая кооперация / Е. Темкин // Современная кооперация и ее проблемы: Сб. статей. - М., 1925. - С.225-243; Васильевский, Л.Г. Организация и практика промысловой кооперации / Л. Г. Васильевский. - М., 1928 и др.. Важным аспектом в изучении теории и практики кооперативного строительства в условиях социализма являлся вопрос о деятельности частного капитала в кустарно-промысловой среде. Г. Белкин приводил интересные факты о деятельности лжекооперативов и автоматически причислял к ним «дикие», не входившие в союзную сеть, артели. По его мнению, промкооперация в условиях реализации нэпа не располагала средствами и являлась беспомощной, поэтому многие артели, «входившие в систему союзов промысловой кооперации, ведущие сбытовые и заготовительные операции не через свой союз, а самостоятельно, являлись в большинстве случаев фиктивными» Белкин, Г. Рабочий вопрос в частной промышленности / Г. Белкин // Под ред. и с пред. В. В. Шмидта. - М., 1926. - С.23..

Ю. Ларин отмечал, что «если в чем-нибудь наша страна чувствует недостаток, то не в отсутствии примеров того, что промысловая кооперация весьма часто является лжекооперацией». В своей работе он приводил примеры деятельности даже детских промысловых лжекооперативных артелей См.: Ларин, Ю. Частный капитал в СССР / Ю. Ларин. - М.-Л., 1927. .

На региональном уровне в 1920-е гг. кустарно-промысловая кооперация лишь частично рассматривалась в контексте анализа мелкой и кустарной промышленности отдельных губерний Поволжья Шлифштейн, Е.И. Мелкая промышленность Саратовской губернии. Статистико-экономический очерк / Е. И. Шлифштейн. - Саратов, 1923; Раскин, Я.М. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Самарской губернии / Я. М. Раскин. - Самара, 1925; Кузнецов, Ф.С. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Сталинградской губернии / Ф. С. Кузнецов. - Сталинград, 1927. .

В целом исследования 1920-х гг. ценны накопленным в них фактическим материалом, но главным их недостатком является отсутствие конкретного исторического анализа процессов, происходивших в рассматриваемом виде кооперации.

В 1930-1950-е гг. резко сокращается число публикаций по вопросам экономического развития страны и отдельных регионов в 1920-е гг. Это было связано с новой государственной доктриной, по которой нэп представлялся лишь малозначительным периодом на пути движения к коммунистическому обществу, а дальнейшее развитие кооперации оценивалось как несоциалистическая перспектива для всего народного хозяйства страны См.: Теоретические проблемы современной советской кооперации. - М., 1930. - С.34..

В условиях формирующейся командно-административной системы шло активное огосударствление кустарно-промысловой кооперации. В партийных директивах утверждалось, что в социалистическом обществе ведущую роль играет государственная собственность, поэтому кооперация рассматривалась лишь как часть общественной собственности, что оправдывало процесс огосударствления кооперативной системы. Эта идея пропагандировалась в работах В. С. Добронравова, А. Н. Сенько, Н. К. Афанасьева См.: Добронравов, В.С. Оргстроительство низовых промкооперативов / В. С. Добронравов. - М., 1932; Сенько, А.Н., Афанасьев, Н.К. Местная промышленность и промысловая кооперация в третьей пятилетке / А. Н. Сенько, Н. К. Афанасьев. - М.-Л., 1939..

Падение интереса к нэпу в отечественной историографии происходило на фоне повышенного внимания к его проблематике за рубежом. С середины 1930-х гг. публикуются исследования известных английских и американских теоретиков кооперации С. Вебба, М. Гордона и других ученых, утверждавших, что политика партии большевиков в области мелкой промышленности привела к разрушению, поглощению последней крупной государственной индустрией Webb, S.B. Soviet Communist: A New Civilization? / S. B. Webb. - London, 1935; Gordon, М. Workes before and Lenin / M. Gordon. - N.Y., 1941.. Анализируя функционирование кустарно-промысловых артелей при советской власти, А. Кауфман, М. Гордон, Х. Сетон-Ватсон писали, что в СССР «планомерно уничтожались исконно русские формы промышленности и трудового предпринимательства» См.: Бузлаева, А.И. Ленинский план кооперирования мелкой промышленности / А. И. Бузлаева. - М., 1969. - С.112.. Л. Лаутен причислял кооперативы, функционировавшие в 1920-е гг. не иначе как к «агентам государства» и считал, что советская власть усиленно стимулировала их развитие, превращая в механизм по социальному переустройству села Law-ton, L. An economic History of Soviet Russia / L. Law-ton. - London, 1933. Vol. 2. - P.471-477..

Лишь в 1960-е гг. возобновляется научный интерес к истории экономической политики переходного периода. Толчок к активизации изучения хозяйственного механизма нэпа дали, начавшиеся в стране экономические реформы.

В 1960-1980-е гг. значительно расширилась источниковая база исследований по кооперативной проблематике. Также можно отметить, что к истории кооперации начали обращаться не только экономисты и кооперативные работники, но и профессиональные историки. Это позволило повысить научный уровень издаваемых работ и расширить их проблематику Бузлаева, А.И. Ленинский план кооперирования мелкой промышленности / А. И. Бузлаева. - М., 1969; Лебакова, Э.Р. Опыт КПСС по приобщению мелкой буржуазии города к строительству социализма / Э. Р. Лебакова. - М., 1970; Чумак, А.Ф. Исторический опыт КПСС по социалистическому переустройству мелкой промышленности (1921-1932 гг.) / А. Ф. Чумак. - Харьков, 1972; Харчевникова, Н.К. Сибирская промысловая кооперация. 1920-1929 гг. / Н. К. Харчевникова // Из истории Сибири. - Вып.18. - Томск, 1975 и др..

Вполне обоснованными выглядят выводы, сделанные исследователями в этот историографический период. По мнению А. И. Бузлаевой рост числа членов кустарно-промысловой кооперации в годы нэпа был обусловлен созданными для нее налоговыми, кредитными и арендными преимуществами перед частнохозяйственными формами производственной деятельности.

Л. Ф. Морозов отмечал, что советское государство методами экономического и политического воздействия вытесняло «буржуазных» кооператоров из различных сфер производственной деятельности Морозов, Л.Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической / Л. Ф. Морозов. - М., 1969..

Определенный интерес представляют выводы Э. Р. Лебаковой о влиянии индустриализации на мелкотоварный уклад экономики страны. В частности, используя подсчеты П. П. Лацариса, она связывала процесс индустриализации кустарной промышленности с развитием кустарно-промысловой кооперации, в которой к концу 1927 г. более 50 % кооперативов являлись механизированными общими мастерскими См.: Лацарис, П.П. Промысловая кооперация и социалистическое строительство / П. П. Лацарис. - Вып.3. - М., 1928. - С.29..

Однако большинство исследований на этом историографическом этапе имели ярко выраженный историко-партийный характер и, как правило, лишь в позитивном ключе оценивали политику государственно-партийных органов в кустарно-промысловой среде.

Западная историография также не избежала субъективных оценок при изучении советской кооперации. Некоторые историки и экономисты, затрагивая в своих работах вопросы строительства кооперации в условиях социалистического строя, доказывали преимущественно ее недостатки и незначительность результатов деятельности См.: Lewin, M. Russian and Soviet Power / M. Lewin. - N. Y., 1975 (First ed. 1968); Carr, E.H. & Davies, R.W. Foundations of a Planned Economy, 1926-1929 / E. H. Carr & R. W. Davies. Vol. one, part II. - London, 1978 (First ed. 1969)..

М. Левин пришел к выводу об утопичности «строя цивилизованных кооператоров» и считал, что кооперация в годы нэпа удовлетворяла нужды малой части крестьянства и вследствие диктата коммунистов постепенно превращалась в придаток государственных органов Lewin, M. La paysannerie et le Pouvoi ar Sovietigue. 1928-1930 / M. Lewin. - Paris, 1966. - P.57, 87-95. .

Более сдержан в своих оценках австралийский ученый Р. Миллер, предпринявший попытку выяснить объективные причины «неудачи советской кооперации» во взаимоотношениях с властными структурами См.: Miller, R.F. «Soviet Agricultural Policy in the Twenties: the Failure of Cooperation» / R. F. Miller. Soviet Studies, Vol. XXII. №2 (April, 1975).. Также заслуживает внимания точка зрения немецкого историка Ш. Мерля, считавшего, что в советской России 1920-х гг. кооперативная политика большевиков не всегда отвечала соблюдению интересов членов кооперативов Мерль, Ш. Аграрный рынок и новая экономическая политика. 1925-1928 гг. / Ш. Мерль. - Вена, 1981. Реферат. - С.10-11. .

Если в 30-50-е гг. ХХ в. проблемы нэпа находились за пределами исследовательского интереса поволжских историков, то в 1960-1970-е гг. появляются работы, в которых в рамках анализа деятельности местных партийных и советских организаций в промышленной сфере в условиях переходного периода, фрагментарно затрагиваются вопросы кооперативного строительства См.: Килеева, А.И. Пензенская партийная организация в борьбе за восстановление народного хозяйства. 1921-1925 гг. / А. И. Килеева. - Пенза, 1961; Лившиц, А.Э. Деятельность партийных организаций Поволжья по осуществлению ленинских принципов НЭПа в годы восстановительного периода / А. Э. Лившиц. - Саратов, 1973 и др..

Значимость исследований этого периода определяется тем, что в них достаточно глубоко была проанализирована партийно-государственная политика в кустарно-промысловой среде, прослежено организационное строительство кустарно-промысловой кооперации и динамика кооперирования кустарей и ремесленников.

Во второй половине 1980-х гг. в условиях перестройки заметно активизировалась исследовательская деятельность в области изучения кооперации, началось переосмысление работ крупнейших теоретиков кооперативного движения, прежде всего А. В. Чаянова.

Достаточно свежо на фоне установившихся за долгие годы штампов, выглядели выводы И. А. Козлова, отмечавшего, что «… государственная поддержка кустарно-промысловой кооперации во второй половине 1920-х гг. вела лишь к потере последней своей хозяйственной самостоятельности Козлов, И.А. Революция, нэп и судьбы мелкого производства // Историческое значение нэпа. Сборник научных трудов / И. А. Козлов. - М., 1990. - С.80,82..

В 1980-е гг. было издано значительное количество работ по проблемам кооперирования кустарей и ремесленников в годы нэпа См.: Егоров, В.Г. Социалистическое кооперирование кустарей и ремесленников в СССР в 20-е гг. / В. Г. Егоров. - М., 1985; Файн, Л.Е. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы: основные проблемы и итоги их изучения / Л. Е. Файн. - Иваново, 1988; Николаев, А.А. Промкооперация в Сибири. 1920-1937 / А. А. Николаев. - Новосибирск, 1988; Свищев, М.А. Опыт НЭПа и развитие мелкого производства на современном этапе / М. А. Свищев // История СССР. 1989. №1. - С.3-23 и др..

В 1990-е гг. в связи с изменением политического и социально-экономического устройства страны происходит и изменение подходов в изучении кооперативной проблематики. В частности, исследователи вводят в научный оборот материалы по запретным ранее аспектам, что позволило выявить не только позитивные, но и негативные результаты государственного вмешательства в деятельность кооперативных систем в годы нэпа.

Среди ученых формируется точка зрения, что государство изначально вело наступление на кооперацию, а последняя лишь оборонялась. Ликвидация независимости кооперативного движения преследовала, прежде всего, политические цели: « … устранить нежелательных с политической точки зрения руководителей» Веселов, С.В. Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма» / С. В. Веселов // Вопросы истории. 1991. №9-10. - С.25-37..

Знаковым событием начала 1990-х гг. стало издание сборника статей экономистов-эмигрантов, написавших свои работы в 1920-е гг. См.: НЭП. Взгляд со стороны: Сборник / Составитель В. В. Кудрявцев. - М, 1991. Определенный интерес представляют опубликованные в этом сборнике главы из книги А. Югова «Народное хозяйство советской России и его проблемы», изданной в Берлине в 1929 г. Он приходит к выводу, что добровольное членство в советских кооперативах 1920-х гг. носило формальный характер, кооперативные органы также лишь номинально были выборными, а все независимые кооперативные работники были изгнаны из кооперации Югов, А. Народное хозяйство советской России и его проблемы / А. Югов // НЭП. Взгляд со стороны: Сборник / Составитель В. В. Кудрявцев. - С.236-237..

Повышенное внимание к проблемам развития кооперации в конце 80-х - начале 90-х гг. ХХ в. сочеталось с восприятием ее как организации, влекущей за собой конкуренцию, рыночную стихию, непривычные формы получения и распределения прибыли. Однако с началом приватизации в России была создана масса новых легальных собственников и кооперация потеряла монополию на негосударственный сектор экономики. Кооперативная тематика стала уходить из публицистики в академическую сферу.

В условиях постсоветского пространства в научном мире происходят значительные изменения в методологических подходах, нашедшие выражение, прежде всего, в отказе от марксистско-ленинской методологии. Это давало возможность попытаться переосмыслить, исходя из научных критериев, а не идеологических штампов, сущность нэпа и историческую роль отдельных видов кооперации в хозяйственном механизме переходного периода См.: Угроватов, А.Г. Промысловая кооперация в 20-е годы / А. Г. Угроватов // ЭКО. 1993. №12. - С.126-137; Тараканов, В.В. К вопросу о месте крестьянской кооперации в хозяйственной системе нэпа / В. В. Тараканов // Кооперация: страницы истории. - Вып. IV. - М., 1994. - С.204-217.. Объединяющим моментом работ, изданных в 1990-е гг., было стремление избавиться от существующих догм о бескризисном и самостоятельном развитии кооперации в годы нэпа.

В научных публикациях объектом острой критики довольно часто стали выступать «мелочная опека» и «беспредельный контроль» партийно-государственных органов над кооперацией См. напр.: Елютин, О.Н. Кооперация в России - невостребованный опыт / О. Н. Елютин // Вестник Московского университета. - Серия 8. История. 1998. №5; Файн, Л.Е. Нэповский «эксперимент» над российской кооперацией / Л. Е. Файн // Вопросы истории. 2001. №7..

Значительный вклад в разработку теории и практики отечественного кооперативного движения в постсоветский историографический период внес Л. Е. Файн. Он считал, что 1920-е гг. отнюдь не являлись «золотым» десятилетием советской кооперации. В своих трудах ученый последовательно доказывает: нэп не был решительным отказом от «военно-коммунистических» принципов, а те изменения, которые произошли в начале 1920-х гг. в партийно-государственной политике, носили тактический и конъюнктурный характер, что и подтвердил дальнейший ход событий См.: Файн, Л.Е. Отечественная кооперация: исторический опыт / Л. Е. Файн. - Иваново, 1994; Он же. Советская кооперация в тисках командно-административной системы (20-е гг.) / Л. Е. Файн // Вопросы истории. 1994. №9. - С.35-47..

Ульяновский историк Л. Н. Лютов также отмечал, что и в годы нэпа государственное регулирование кустарно-промысловой кооперации продолжало осуществляться военно-коммунистическими методами. «Не поощряя развитие кустарно-кооперативной промышленности на частнохозяйственной, рыночной основе … пролетарское государство в конце 20-х годов … стремится к интегрированию ее в централизованно-плановую систему» Лютов, Л.Н. Кооперирование как средство огосударствления кустарной промышленности / Л. Н. Лютов // Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России: Тез. докл. респуб. науч. - практ. семинара. - Тюмень, 1992. - С.62-63..

О сложных взаимоотношениях кооперации и власти в условиях нэпа писали П. Г. Назаров, В. В. Кабанов и В. В. Коновалов Назаров, П. Г. История создания Советской промкооперации. 1920-1923 / П. Г. Назаров. - Ч.2. - Челябинск, 1993; Кабанов, В.В. Кооперация. Революция. Социализм / В. В. Кабанов. - М., 1996; Коновалов, В.В. Большевики и промысловая кооперация: к вопросу о коммунистическом наступлении на «кооперативном фронте» в первые годы НЭПа (1921-1923) // Вестник Тюменского университета. 1998. №1. - С.83-90..

Англо-американская историография в постсоветский период оценивала нэп как наиболее благоприятный период для развития советской кооперации. Этой позиции придерживаются Л. Парсонс и О. Койден. Определенный вклад в изучение кооперативного движения в России в годы нэпа внесли Ким Чан Чжин, Н. Трумбул, Э. Карр, Э. Л. Льюис, М. Венер См. напр: Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России - СССР (1905-1930). - М., 1996; Трумбул, Н. Англо-американская историография о советском кооперативном движении периода гражданской войны и нэпа / Н. Трумбул // Актуальные проблемы социально-политической истории советского общества: вопросы источниковедения и историографии. - Уфа, 1991. - С.67-68; Льюис, Э.Л. Введение новых форм экономических отношений в Саратовской губернии (1921-1925 гг.) / Э. Л. Льюис // История России. Диалог российских и американских историков. Материалы российско-американской научной конференции. - Саратов, 1994. - С.109-119..

Однако к основным недостаткам большей части работ зарубежных авторов можно отнести узость источниковой базы, что не позволяет говорить о глубокой разработанности поставленных проблем.

Начало XXI в. ознаменовалось выходом из печати целого ряда фундаментальных исследований, посвященных всестороннему анализу кооперативных систем в годы нэпа Гребениченко, С.Ф. Диктатура и промысловая Россия в 1920-е годы / С. Ф. Гребениченко. - М., 2000; Файн, Л.Е. Российская кооперация: историко-теоретический очерк (1861-1930) / Л. Е. Файн. - Иваново, 2002; Егоров, В.Г. Отечественная кооперация в мелком промышленном производстве: становление, этапы развития, огосударствление (первая треть ХХ века) / В. Г. Егоров. - Казань, 2005 и др.. В процессе теоретических обобщений был сформулирован вывод о том, что процессы, происходившие в кооперативном секторе кустарной промышленности, находились под пристальным надзором государственно-партийных органов, которые постоянно вмешивались во внутреннюю жизнь кооперативов и их руководящих органов. В. Г. Егоров подчеркнул, что кустарное товарное производство было регенерировано советской властью лишь в узких пределах, не позволяющих аккумулировать тенденцию к его концентрации на базе кооперации См.: Егоров, В.Г. Указ. соч. - С.187, 195..

Повышенное внимание в академических научных кругах к хозяйственному механизму страны в условиях реализации нэпа и к кооперации как к одному из его элементов способствовало активизации научного поиска региональных историков. В 1990-е гг. были защищены кандидатские диссертации, в которых в той или иной степени затрагивалась проблема кооперирования мелких товаропроизводителей Поволжья накануне и в период проведения новой экономической политики Нейфельд, Е.Я. Кооперативное движение в 1917-1921 гг.: теория, политика, практика (на материалах Оренбургской, Самарской и Саратовской губерний): Дисс. … канд. ист. наук / Е. Я. Нейфельд. - Самара, 1993; Уразова, С.А. Нэп и развитие легкой и перерабатывающей промышленности. 1921-1928 гг. (на материалах политических и общественных организаций Среднего Поволжья): Дисс. … канд. ист. наук / С. А. Уразова. - Самара, 1993; Безгина, О.А. Кооперативное движение в Самарской губернии в 1918-1928 гг.: Дисс. … канд. ист. наук / О. А. Безгина. - Тольятти, 1997..

Частично проблему кооперирования мелких товаропроизводителей в годы нэпа рассматривал в своих работах астраханский историк С. В. Виноградов Виноградов, С.В. Нэп: опыт создания многоукладной экономики / С. В. Виноградов. - М., 1996; Он же. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 20-е годы / С. В. Виноградов. - М., 1998.. Он пришел к выводу, что, с одной стороны, в 1920-е гг. кооперация достигла определенных успехов, но, с другой, накопившиеся в процессе деятельности негативные явления привели ее к глубокому кризису в конце 1920-х гг. См.: Виноградов, С.В. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 20-е годы / С. В. Виноградов. - С.120.

И. А. Чуканов, изучая экономику Среднего Поволжья в годы нэпа, пришел к выводу, что по мере усиления в кооперативной политике большевиков административных начал, кооперативы утрачивали свой рыночный характер Чуканов, И.А. Советская экономика в 1920-е годы: новый взгляд (на материалах Среднего Поволжья) / И. А. Чуканов. - М., 2001. - С.235..