Социалистические и леволиберальные течения русского зарубежья 20-30-х годов: оценка большевистского реформирования России. Очерки истории

Оценки большевистской экономической политики, большевистской модернизации страны, сделанные Е.А. Сталинским в конце 20-х годов, мало изменились по сравнению с теми оценками, которые он давал этому явлению в первой половине 20-х годов.

В конце 20-х годов Е.А. Сталинский оценивал большевистскую модернизацию как марксистский утопический курс на создание индустриально-социалистической, по рецептам так называемого «классического» марксизма, что в принципе могло быть реальностью в развитых западных странах, но никак не годилось для крестьянской России. В этом плане, по мнению Е.А. Сталинского, большевики рассматривали НЭП как передышку.

НЭП связывался со всей этой линией как «временная необходимость» во имя хозяйственного восстановления, которое должно было позволить, по выполнении этой задачи переход к «социалистической реконструкции».

Нэповская, полурыночная экономическая система стала, по мысли Е.А. Сталинского, разрушать задуманные большевиками планы. НЭП стал перерождаться в чисто буржуазное хозяйство. В связи с этим Е.А. Сталинский рассматривал сталинскую Генеральную линию, сталинский «Великий перелом» как политику, имевшую в своей основе, прежде всего идеологические мотивы. По его мнению, И.В. Сталин осуществлял коллективизацию и форсировал процессы индустриализации, ликвидировав при этом рынок, во имя создания той модели общества, которая соответствовала сложившимся у большевиков представлениям о бесклассовом и бестоварном обществе.

Эксперимент И.В. Сталина конца 20-х - начала 30-х годов, по мнению E.А. Сталинского представлял собой попытку спасти «догму», систему большевистского мировоззрения в ущерб стране.

В конце 20-х годов Е.А. Сталинский был уверен, новая большевистская «Генеральная линия» потерпит провал и народ сбросит ненавистное иго большевистской диктатуры.

Однако прогнозы эсеров-ортодоксов не сбылись. Большевистский режим устоял.

В 1932 году Е.А. Сталинский в журнале «Воля России» подвел определенные итоги процессу большевистской модернизации страны. В 1-3 номерах журнала была помещена достаточно объемная статья Е.А. Сталинского «Итоги трех лет» где он попытался проанализировать первоначальные установки сталинского плана реконструкции страны и их реальные результаты.

Многие течения русской диаспоры, включая и эсеров-ортодоксов, волновала проблема изменения лица России, превращения отсталой крестьянской страны в мощную индустриальную державу. Естественно, признание такой точки зрения делало даже теоретическую борьбу эмиграции против большевистского режима абсолютно бессмысленной.

«Существует весьма распространенное среди иностранных и некоторых русских кругов за границей мнение о том, что пятилетка, хотя и стоит чрезмерных жертв народам России, все же, в конечном счете, дает весьма полезные для них результаты.

Пусть, гласит это мнение, большевикам не удается выполнить всего плана, пусть они, проводят его только частично, на 50, даже на 40 только процентов. Это уже будет громадное достижение для СССР, страны аграрной, сильно нуждающейся в собственном производстве» Сталинский Е. Итоги трех лет // Воля России. Прага, 1932. Март. № 1-3. С. 58..

Е.А. Сталинский выделил две сверхзадачи большевистского замысла.

Во-первых, «… в четыре года превратить огромную аграрную страну с низким экономическим уровнем в передовое индустриальное государство» Сталинский Е. Итоги трех лет // Воля России. Прага, 1932. Март. № 1-3. С. 51..

Во-вторых, «… его результаты должны были подвести итог трехлетним усилиям во имя превращения России из «нэповской» в «социалистическую»; во имя построения экономического фундамента социализма» Сталинский Е. Итоги трех лет // Воля России. Прага, 1932. Март. № 1-3С. 42..

Иначе говоря, Е.А. Сталинский был уверен, что большевики хотели осуществить ускоренное реформирование страны, одновременно создавая ее новую социальную структуру.

Рассматривая наметки пятилетнего плана, Е.А. Сталинский пытался обосновать тезис о том, что план был изначально утопичным, так как ему казалось маловероятным, чтобы в бедной, экономически отсталой России удалось бы собрать огромные капиталы для реализации задуманного.

Примерно так же Е.А. Сталинский оценивал большевистские планы по «переделке» российского сельского хозяйства. По его мнению, за три года невозможно было превратить страну мельчайшего крестьянского хозяйства в страну крупного земледельческого производства.

Однако часть задач большевики, по его мнению, сумели решить. Во-первых, по его мнению, кремлевские правители действительно сумели вынуть из мужика легендарную «последнюю копейку.

Во-вторых, он признал, что большевики развернули широкое строительство.

В-третьих, большевики «согнали» в колхозы более двух третей российского крестьянства и снабдили их огромным количеством тракторов и сельскохозяйственных машин.

В то же время реальная отдача от реализации задуманного большевиками, оказалась, по мнению Е.А. Сталинского, не столь значима.

Во-первых, Е.А. Сталинский сделал вывод, что промышленное строительство оказалось лишенным экономического эффекта, «громадная советская индустрия, «гиганты» и «комбинаты», на которую ухлопываются миллиарды, не дает той продукции, которую она должна дать и то, что она дает, обходится во много раз дороже, чем в капиталистических странах». Сталинский Е. Итоги трех лет // Воля России. Прага, 1932. Март. № 1-3. С. 57.

Во-вторых, заявлял Е. Сталинский, штурмовой характер индустриализации, распыление средств на многих объектах, сбой планов их пуска привели в итоге к колоссальным диспропорциям и серьезно обострили ситуацию в стране.

В-третьих, и в городе, и в деревне трудящиеся оказались неподготовленными, как в общекультурном, так и в узкоспециальном смысле к усвоению достижений западной передовой техники, что зачастую приводило к порче оборудования, и в итоге не дало необходимого эффекта.

В-четвертых, вместо подъема народного благосостояния, ликвидации тех проблем, которые связывались с самим понятием «нэповская Россия», все получилось с точностью «до наоборот». Положение трудящихся значительно ухудшилось.

В итоге, Е.А. Сталинский сделал вывод, что пятилетка не решила тех задач, которые перед ней ставились.

Сделав столь «неутешительный» для большевиков вывод, Е.А. Сталинский попытался выяснить источник «провала». По его мнению, причина была связана с особенностями советского строя как строя бюрократического. Е.А. Сталинский в принципе отрицал саму возможность тоталитарной модернизации, уничтожающей инициативу и личную заинтересованность, по причине антигуманистического, антидемократического характера системы, превращавшей людей в крепостных государства. Трудящиеся утратили стимул к труду. Единственным побудительным стимулом к труду был страх перед всесильной бюрократией, пронизывавший все возникающее общество.

По его мнению, возникшая в результате деятельности большевистской деспотии социально-экономическая система никак не могла называться социалистической, а являлась государственно-капиталистической.

В этом плане интересна точка зрения, которую высказал Е.А. Сталинский по вопросу о «большевистском наследстве».

По его мнению, государственный капитализм плюс демократия могли бы открыть пути для эволюции в сторону более высоких социальных форм.

По сути дела эсер-ортодокс Е.А. Сталинский пришел к выводам, схожим с выводами социал-демократов О. Бауэра и Ф.И. Дана. Знаменательно, что отрицая экономическое и социальное значение большевистской модернизации, Е.А. Сталинский, тем не менее, как бы «сквозь зубы» вынужден был согласиться с фактом колоссального прироста производительных сил, высочайшего уровня обобществления (в форме огосударствления) достигнутом в большевистской России в первой половине 30-х годов. Только так можно объяснить его позицию относительно судьбы «большевистского наследства», его признание того факта, что демократические институты, базирующиеся на созданной большевиками экономике, могли бы стать основой движения к новому общественному строю.

Безусловно, эсеры-ортодоксы и Е.А. Сталинский в их числе совершенно верно выделили социальные и экономические проблемы, вставшие пред страной в связи с большевистской модернизацией. Действительно, «сталинский рывок» был неоднозначным явлением. Он породил колоссальные диспропорции в экономике страны, зачастую новая индустрия создавалась бездумно, хаотично. Возникшие буквально на «голом месте» предприятия не давали отдачи, вызывая цепочки простоев у смежных предприятиях и в целых отраслях. В стране не хватало специалистов. Рабочие, вчерашние крестьяне, не могли освоить новую, передовую технику в силу общего низкого уровня культуры и т.д. Эти проблемы, как совершенно верно отметили эсеровские теоретики, являлись следствием «технической интервенции» в отсталую страну.

В итоге эсеры-ортодоксы сделали вывод, что большевистская модернизация являлась попыткой насаждения индустриального варианта социализма в неподготовленной к этому крестьянской стране, попыткой «подведения» определенного базиса под диктаторскую, идеологизированную надстройку.

Возникшее в результате большевистского реформаторства общество эсеры-ортодоксы отказались признавать как социалистическое, а оценивали его как худший вариант государственного капитализма. Большевистская экономика, по мнению этой группы эсеровской партии, была лишена внутренних стимулов к саморазвитию, и ее существование поддерживалось за счет «перекачки» средств из рентабельных отраслей российской экономики, а также за счет безжалостного ограбления населения, значительного ухудшения жизненного уровня в стране.

Е.А. Сталинский не называл конкретные сроки существования большевистского режима, однако тупиковая направленность большевистской модернизации не вызывала у него сомнений.

После эмиграции в Америку старые разногласия о путях развития постсоветской России во многом утратили свое значение.

В начавшейся войне между Германией и СССР эсеры поддержали свою родину в минуту тяжелых испытаний, хотя ясно осознавали, что такой шаг укрепляет антинародный, тоталитарный режим И.В. Сталина.

В журнале «За свободу» сотрудничали былые противники, В.М. Чернов, Н.Д. Авксентьев, А.Ф. Керенский, М. Вишняк, и др., являвшиеся элитой эсеровской теоретической мысли. В США В.М. Чернов наряду с Н.Д. Авксентьевым и В. Зензиновым стал редактором журнала. В программном документе они прямо заявили, что в новую эпоху прежние разногласия отступили на второй план. «Сейчас не время для какой бы то ни было ортодоксии. На страницы нашего журнала мы смотрим как на свободную трибуну, на которой мы подвергнем все мучащие нас вопросы, не боясь впасть в ересь». Былые теоретические противники стали союзниками. Они сумели преодолеть разногласия 20-30-х гг. Эсеровское движение вновь стало единым.

Проектное задание.

Выбрать проблемно значимые элементы развития российского социал-революционного движения русского зарубежья 20-30-х гг. ХХ века; определить критерии и составить необходимые тестовые задания, результаты ответов на которые можно использовать в качестве критериев усвоения учебного материала.

ТЕСТ РУБЕЖНОГО КОНТРОЛЯ №1

1. Какая судьба постигла партию российских социал-революционеров в России после введнения большевиками НЭПа?
1)	Она стала союзницей правящего большевистского режима.
2)	Она была уничтожена большевиками.
3)	Она пришла к власти в России.
2. Как представляли себя развитие России социалисты-революционеры в начале 20-х гг?
1)	Россия будет развиваться по пути Западной Европы, по пути капитализма.
2)	В России утвердится социализм
3)	Россия будет страной некапиталистического развития
3. Как В.М. Чернов оценивал сталинский «Великий перелом» в конце 20-х гг.?
1)	Как реализацию стратегических планов большевизма, вытекавших из их идеологии.
2)	Как вынужденный шаг диктатуры.
3)	Как возвращение к «военному коммунизму»
4. Какие программы постбольшевистского развития России предлагали эсеры во второй половине 20-х гг?
1)	Лидеры эсеров были уверены, что постбольшевистская Россия будет страной социалистической.
2)	Лидеры меньшевиков были убеждены, что Россия будет страной государственного капитализма.
3)	Лидеры меньшевиков предсказывали, что Россия станет страной некапиталистического развития.

Выполнение каждого тестового задания должно фиксироваться ответов. При выполнении задания с выбором ответа на пересечении столбца с номером правильного задания, отмечается каким либо знаком (V).

На решение тестовых заданий отводится 30 минут. Правильное выполнение четырех заданий соответствует отличной оценке., трех - хорошей, двух, - удовлетворительной.



Модуль 3. Левые либералы и П.Н. Милюков в 20-30-е годы: Оценки большевистского реформирования России

Комплексная цель модуля.

Ознакомить студентов с проблематикой развития леволиберального движения в изгнании в 20-30-е гг. Проследить динамику оценок российскими левыми либералами социально-экономических мероприятий большевистской России. Выявить программы развития постбольшевистской России и попытаться дать взвешенную оценку предложениям левых либералов 20-30-х гг.

Содержание модуля

20-30-е годы явились серьезным этапом творческих исканий для целой плеяды известнейших людей России. Гражданская война в России и последовавшие за ней события вызвали массовый исход интеллигенции. Общеизвестно, что многие русские интеллигенты не смогли принять теорию и практику новых хозяев России, что привело к изгнанию. Российская интеллигенция и ее интеллектуальная элита, в большинстве своем, были настроены оппозиционно по отношению к власти, не принимая ее авторитарный и деспотический облик, стремясь к утверждению в России западноевропейской социально-экономической и политической модели развития.

Большинство политиков-либералов стали в эмиграции исследователями, публицистами, писателями. Они предложили свои, оригинальные оценки процессов, разворачивавшихся в России, свое видение российских проблем.

Русская эмиграция, особенно в первые годы изгнания, мучительно искала свой путь возвращения на Родину. Естественно, эмиграция тщательно анализировала факторы, приведшие к поражению Белого движения, пыталась понять ошибки, допущенные ими в ходе борьбы с большевиками. В 20-е годы в русской диаспоре шел мучительный процесс размежевания, в ходе которого вырабатывалась новая программа и тактика либерального движения.

Российская интеллигенция, принимавшая базисные идеи либерализма, по-разному подходила к оценкам белого прошлого, существа произошедших в России событий, по-разному оценивала большевистский режим, его эволюционные возможности. По-разному решался вопрос о будущем политическом устройстве России, о методах борьбы с большевистской диктатурой. Существовали расхождения по вопросу о союзниках в этой борьбе.

Сам П.Н. Милюков связывал различные течения русского либерализма с осколками кадетской партии, и распределял их следующим образом:

1. Республиканско-демократическая группа партии Народной Свободы.

2. Республиканско-демократические объединение.

3. «Крестьянская Россия».

4. Центральная группа партии Народной Свободы.

5. Правое крыло кадетов Милюков П.Н. Россия на переломе. Большевистский период русской революции. Т. 2. Париж, 1927. С. 278-279..

На левом фланге с кадетами «граничили» правые социалисты как социал-демократического, так и народнического толка. Правые социалисты охотно сотрудничали с левыми либералами и часто публиковались в «Последних Новостях». Один из крупнейших теоретиков правых социал-демократов С.О. Загорский фактически являлся официальным экономистом «Последних Новостей», и, пожалуй, именно его перу принадлежали наиболее значимые социально-экономические обобщения и выводы. В 30-е годы ведущим экономистом «Последних Новостей» был А. Марков, ранее исследовавший экономические проблемы в правоэсеровском журнале А.Ф. Керенского «Дни». П.Н. Милюков не раз подчеркивал, что именно правые социалисты являлись наиболее естественными союзниками либералов. П.Н. Милюков в 20-е годы сделал вывод, что правые социалисты оценивали большевистский режим и предлагали программу действий, схожую с оценками и предложениями либералов.

За правым флангом русских либералов-эмигрантов П.Н. Милюков расположил Национальный комитет и Торгово-Промышленный союз, а также печатный рупор правых - газету «Возрождение», которой до 1927 года руководил П.Б. Струве.

П.Н. Милюков связывал идейное наследие русского либерализма с осколками конституционно-демократической партии. Он одним из первых попытался понять причины раскола либеральной фракции русского зарубежья. П.Н. Милюков попытался понять причины катастрофы, постигшей Россию, попытался разобраться в причинах отторжения Россией Белого движения и на этой основе разработать новую тактику русского либерализма.

Впервые он заявил о «Новой тактике» в мае 1920 года. В январе 1921 года П.Н. Милюков и его ближайшие соратники, занимавшие видное место в кадетской партии, участвовали в работе Совещания членов Учредительного собрания, где были изложены принципы «Новой тактики».

Общеизвестно, что русская эмиграция рассматривала это Совещание как «эсеровскую затею». Эсеры по праву рассматривали Учредительное собрание как «свой орган». Участие П.Н. Милюкова в этом мероприятии было встречено большинством членов кадетской партии крайне негативно. На совещании членов ЦК партии Народной свободы, проходившего в мае-июне 1921 года, «Новая тактика» П.Н. Милюкова не получила поддержки лидеров партии. В июле 1921 года «Новую тактику» осудила Парижская организация партии, что привело к расколу и созданию Парижской демократической группы партии Народной Свободы. Еще ранее, в июне 1921 года правые кадеты - В.Д.Набоков, А.В.Карташов создали Национальный комитет во главе с А.В.Карташовым, провозгласившим необходимость продолжения борьбы с большевиками всеми способами, не исключая и вооруженные.

П.Н. Милюков, в свою очередь, упорно добивался соглашения с правыми социалистами, и, прежде всего, с правыми эсерами. В 1922 году компромисс был достигнут, и было создано Республиканско-Демократическое Объединение. Формальным центром РДО была Прага, фактическим - Париж, редакция газеты «Последние Новости».

Ретроспективно оценивая революционные события и ситуацию, сложившуюся в русском либерализме периода изгнания, П.Н. Милюков писал в 1923 году: «Когда интервенция началась, это была помощь союзников против Германии и ее союзников, - большевиков.

Было время, когда вооруженная борьба могла быть удачной, - если бы союзническая помощь была достаточной и если бы народ принял Освобождение. Но выяснилось эгоистическое стремление иностранных держав ослабить Россию и нежелание народных масс принять Освобождение из рук сторонников реставрации. Армия стала орудием реставрации.

По вопросу об интервенции и внутреннем развитии России эмиграция раскололась» Милюков П.Н. О современной России и задачах русской эмиграции // Последние Новости. Париж, 1923. 12 июля..

П.Н. Милюков был уверен, что раскол русской эмиграции был предопределен. Вправо сместилась правая фракция кадетов и примыкавшие к ней силы русской либеральной эмиграции. П.Н. Милюков видел бесперспективность установок правых, фактически предлагавших стране реставрацию, которую они пытались замаскировать под возрождение национальных традиций русского народа, под национализм.

По мнению П.Н. Милюкова, население России было в 20-е годы настроено крайне негативно по отношению к большевикам, но еще более негативно русский народ был настроен по отношению к «реставраторам». Анализ событий революционной эпохи привел П.Н. Милюкова к очень интересным выводам.

Во-первых, он признал произошедшее в России не бунтом рабочих и солдат, а величайшим социальным переворотом, навсегда покончившим с прошлым.

Во-вторых, эмиграция должна была признать необратимость перераспределения собственности, произошедшей в ходе революционных событий.

В-третьих, население к началу 20-х годов устало от социальных экспериментов правящей большевистской элиты и стремилось к закреплению результатов буржуазно-демократической, по мнению П.Н. Милюкова, революции.

В-четвертых, эти факторы определяли возможность осуществления в постбольшевистской России республиканско-демократической программы. По его мнению, русский народ мог принять только те силы, которые предложат ему реалистическую альтернативу, отвечающую его чаяньям, а именно - федеративную республику, правовое оформление произошедшего перераспределения собственности, и экономическую платформу, оказывающую содействие максимальному развитию буржуазных отношений.

В-пятых, естественными союзниками либералов, ориентировавшихся на принципы республиканско-демократической программы, могли быть силы из правосоциалистического лагеря.

В-шестых, в новую эпоху либералы, по мнению П.Н. Милюкова должны были отказаться от принципов «манчестерства». Наоборот, они, как и социалисты, должны были признать регулирующие принципы государства, необходимость вмешательства государства в решение социально-экономических проблем постбольшевистской России.

Теоретики правого крыла кадетской партии, не признавшие принципы «Новой тактики» П.Н. Милюкова, - И.В. Гессен и В.Д. Набоков с 1920 года приступили к изданию в Берлине газеты «Руль» (выходила до 1931 года). Между «Последними Новостями» и «Рулем» (впрочем, как между «Рулем» и «Возрождением») происходила постоянная полемика по вопросам русского прошлого, настоящего и будущего.

Основным источником исследования эволюции воззрений либеральной диаспоры 20-30-х годов явилась русскоязычная периодика. Анализ проблем большевистской России был отражен практически исключительно в периодике русского зарубежья.

Помимо узко теоретического, эта тема имела прикладное значение. Успех или провал дела большевистской реформации был напрямую связан с перспективами большевистского режима. Тем самым эта тема была связана с проблемой репатриации. Пожалуй, еще и этим объясняется столь пристальное внимание периодики русского зарубежья к теме большевистской России.

«Последние Новости» являла собой уникальное явление в русской эмиграции. Газета регулярно выходила с 1920 по 1940 год. Практически каждый раз газета открывалась редакционной статьей. Обычно редакционные колонки готовил к печати сам П.Н. Милюков. Именно этот факт позволяет проследить эволюцию воззрений крупнейшего русского историка и политика буквально по дням. Безусловно, крупные работы П.Н. Милюкова («Россия на переломе» и др.) отражали определенные итоговые оценки, сделанные им в тот или иной период времени, в то время как его работа в «Последних Новостях» в качестве публициста ярко показывает искания П.Н. Милюкова, его мучительные раздумья над проблемами, которые поставила история перед Россией и русскими в первой трети ХХ века. Помимо этого, П.Н. Милюков в своей редакционной колонке откликался на крупнейшие мировые события, писал статьи, посвященные каким-либо юбилейным событиям (как-то, Русско-Японская война, Мировая война, революции 1905, 1917 годов, юбилеи крупных политиков, исследователей, деятелей культуры и т.д.). Он живо откликался на появлявшиеся в то время различные научные и социальные учения, сопровождая их своими комментариями (например, об эволюции либеральной идеи в современную ему эпоху с учетом русского и мирового опыта).

П.Н. Милюков как главный редактор внимательно следил за материалами, готовящимися к публикации в «Последних Новостях», зачастую его статьи открывали дискуссии. Он горячо спорил с их участниками. Достаточно часто точка зрения главного редактора не совпадала с позициями других авторов издания. На страницах «Последних Новостей» печатались Н.Д. Авксентьев, М.А. Алданов, В.В. Набоков, А. Марков, Ст. Иванович, А. Кулишер, Е.Д. Кускова, С.Г. Прокопович, С.О. Загорский и другие авторы, сотрудничавшие помимо «Последних Новостей» с изданиями разносторонней политической направленности - от праволиберального «Руля» до правосоциалистических «Дней» А.Ф. Керенского, «Записок социал-демократа», «Современных записок» и т.д.

П.Н. Милюков регулярно публиковал рецензии на заинтересовавшие его работы. В первую очередь это касалось экономических сборников, выходивших в свет под редакцией С.Н. Прокоповича, «Современных записок» Н.Д. Авксентьева и других изданий близких ему по духу.

На страницах своего издания он вел непрерывную полемику со своими оппонентами как из правого («Возрождение»), праволиберального («Руль»), левосоциалистического («Революционная Россия», «Социалистический вестник»), так и «сменовеховского» лагеря. Эта полемика особенно интересна тем, что она отразила процесс размежевания русской эмиграции, процесс поиска лучшими умами Зарубежной России путей выхода из идейного тупика изгнания.

В целом, необходимо заметить, что хотя «лицо» газеты определяла титаническая работа самого П.Н. Милюкова, газета отличалась в лучшую сторону от других изданий русской эмиграции широтой поднимаемых тем, глубиной охвата тех или иных проблем, полнотой их исследования.

В газете существовала постоянная рубрика, в которой анализировалось социально-экономическое развитие России в новейшее время. Этот раздел вел один из крупнейших русских ученых-экономистов С.О. Загорский, а после кончины последнего в 1930 году - А. Марков. Российскую социально-экономическую проблематику в «Последних Новостях» исследовал также известнейший русский ученый С.Н. Прокопович. Пожалуй, практически все сколько-нибудь значимые события и тенденции социально-экономического развития России были проанализированы на страницах газеты блестящими русскими экономистами. Газета по праву может считаться одним из крупнейших научных центров русского зарубежья 20-30-х годов.

Как уже указывалось, на страницах «Последних Новостей» происходили регулярные дискуссии, в ходе которых представители здравомыслящей русской интеллигенции осмысливали пройденное и вырабатывали свою позицию по вопросам русского прошлого, настоящего и будущего. В первую очередь существо дискуссий касалось оценок произошедших в России событий, причин поражения Белого движения, нэповской России, взаимоотношений России Советской и Зарубежной.

В ходе дискуссий поднимались вопросы о путях освобождения страны от гнета большевизма, обсуждался вопрос о принципах отношения к большевистской власти, о так называемой «активной позиции» («активизм»). В связи с этим русское зарубежье очень активно обсуждало проблему признания большевистской России Европой. Исследование этих проблем подтолкнуло Зарубежную Россию к анализу вопроса, поставленного перед эмиграцией «сменовеховцами», - о способности большевизма к эволюции и сути этого процесса. Постоянно дискутировался вопрос о возможностях большевизма решать национально значимые проблемы России, проблемы ее модернизации. Анализировались проблемы общего и особенного в национальном опыте России, противоречивость российского социально-экономического и политического развития в ХХ веке и т.д.

Во второй половине 20-30-х годов русская либеральная эмиграция внимательно изучила истоки, сущность и последствия сталинского «Великого перелома», положительные и негативные стороны новой большевистской политики.

П.Н. Милюков и «Последние Новости» приступили к исследованию проблем большевистского реформирования России сразу после введения НЭПа. Он и его соратники пытались в начале 20-х годов понять, что составляло проблематику национальных интересов России. Естественно, они пытались понять, осознают ли большевики национальные интересы России и способны ли они решать общерусские национальные задачи.

В первой трети 20-х годов «Последние Новости» по этому вопросу особенно яростно спорили со «сменовеховцами», превозносившими большевиков за подавление народной анархии, уничтожение всяких остатков демократии, за возврат к имперской, даже деспотической форме модернизации России (вариант Ивана Грозного). По мнению теоретиков российского эмигрантского либерализма, «сменовеховцы» - почти все выходцы из кадетской партии, занимавшие в ней видные посты, сознательно предали либеральную идею, испугавшись необузданности народной стихии.

Известно, что одной из центральных идей «сменовеховцев» было признание завершенности героического периода Русской революции, завершенности процессов передела собственности и признание факта вступления страны в исторически длительный период поступательного развития на буржуазных принципах под защитой сильной государственной власти Устрялов Н.В. Патриотка/ Смена Вех. Сборник статей. Прага, Июль 1921. С. 56..

На поставленный «сменовеховцами» вопрос о способности большевиков осознать и решать национальные задачи страны попыталась ответить на страницах «Последних Новостей» известнейшая деятельница социалистического и либерального движения Е.Д. Кускова, высланная вместе с мужем С.Н. Прокоповичем из России в 1922 году. Этой проблеме она посвятила целую серию статей «Или-или», опубликованную в «Последних Новостях» осенью 1923 года.

Е.Д. Кускова напомнила, что исторически в России сложилось так, что интеллигенция встретила большевизм враждебно, однако победа большевиков в ходе гражданской войны явилась историческим фактом. Е.Д. Кускова заметила, что власть большевиков в России незыблема, а ослабление России было бы на руку многим державам, в первую очередь соседям (в качестве примера она приводила Турцию). Далее, по ее мнению, нэповская реальность изменила ситуацию в стране принципиально, страна начала двигаться вперед, и большевики не могли игнорировать требования жизни, необходимость экономического возрождения страны, ее модернизации. Интересно, что, рассматривая проблему под этим углом зрения, Е.Д. Кускова фактически повторила тезис «сменовеховцев» об определенном положительном значении большевистской диктатуры.

Е.Д. Кускова пришла к выводу, что с момента введения НЭПа в стране начался процесс эволюции, страна начала превращаться в нормальное государство, однако этот процесс был половинчат и ограничен.

По мнению Е.Д. Кусковой, восстановление страны и ее дальнейшая модернизация могли стать реальностью только на основе дальнейшей экономической и политической эволюции большевизма.

Е.Д. Кускова призвала «засыпать рвы» между советской и зарубежной Россией, способствовать признанию Европой и Америкой новой России, поддерживать процесс термидорианского перерождения правящей партии.

По сути дела Е.Д. Кускова признала, что только большевики смогут защитить национальные интересы России на внешней арене, обуздать революционную вольницу внутри страны.

Тем не менее, при определенной схожести позиции Е.Д. Кусковой и «сменовеховцев», существовало существенное различие в их взглядах. Для «сменовеховцев» диктатура была желательным явлением на длительный срок, в то время как Е.Д. Кускова считала, что большевистская диктатура необходима только для решения специфических задач обуздания послевоенной анархии и укрепления внешнеполитического положения России, решения проблемы ее «собирания». Однако она была уверена, что подлинное экономическое возрождение России, ее модернизации при диктатуре попросту неосуществимы, тем более при идеологизированной диктатуре.

П.Н. Милюков отозвался на публикацию Е.Д. Кусковой. В том же номере «Последних Новостей», где была помещена одна из статей Е.Д. Кусковой от 13 октября 1923 г. «Или-или», он поместил свою рецензию на эти статьи.

Он согласился с тезисом Е.Д. Кусковой, что только диктатура была способна приучить население послереволюционной, анархической России к дисциплине. В этом смысле большевистская диктатура решала великую национальную задачу ликвидации последствий революции.

В отличие от Е.Д. Кусковой П.Н. Милюков отказался верить в способность большевиков к реальной политической эволюции. По его мнению, в 20-е годы эволюционировала страна, но отнюдь не правящая партия. «Эволюция - единственный путь, но советская власть эволюционизирует с трудом. Эволюция возможна еще как революция в большевизме. Мы должны поддерживать русскую эволюцию, процесс НЭПа» Там же..

П.Н. Милюков напомнил, что первоначально большевики рассматривали Россию как плацдарм, при помощи которого они хотели «перевернуть мир». Они стремились удержаться у власти, в ожидании «дозревания» Европы. Только осознание факта затягивания мирового революционного процесса заставило большевиков обратиться к России, к организации своего производства. П.Н. Милюков был уверен, что большевики надеялись разрешить внутренние проблемы России, в том числе проблему отсталости страны при опоре на внешние источники, на гипотетические развитые пролетарские государства Европы. Действительность, необходимость выживания в крестьянской стране, с разрушенной промышленностью заставили большевиков обратиться к внутренним силам страны, восстановить российское народное хозяйство и попытаться осуществить его модернизацию, что в новых условиях было возможно только на рыночной основе, на основе НЭПа.

В итоге, П.Н. Милюков сделал вывод, что сами по себе, как идеологизированная партия, большевики не были способны к эволюции, и с большим трудом, половинчато и противоречиво выражали национальные интересы России. Проблемы восстановления настойчиво требовали отстранения большевиков от власти.

Проблему возрождения России очень серьезно исследовал на страницах «Последних Новостей» известнейший русский политический деятель и блестящий ученый-экономист С.Н. Прокопович. Серия его статей, опубликованных в «Последних Новостях» в 1922 году, была посвящена анализу ситуации, сложившейся в экономике России, после международных конференций в Генуе и Гааге.

Он напомнил, что дореволюционная Россия занимала свое место в системе международного разделения труда, прежде всего как источник сырья и рынок сбыта западноевропейского экономического региона. Из потрясений военных лет страна вышла ослабленной. Россия остро нуждалась в западных инвестициях и до эпохи потрясений, и в новых условиях. Однако Запад поставил в качестве одного из важнейших условий предоставления кредитов свое требование о погашении «Русского долга». С.Н. Прокопович сделал несколько парадоксальный вывод, что не только большевики, но и любое иное российское правительство не смогло бы выполнить это условие.

«Было бы ошибочно, поэтому, делать заявления, что Россия при другом правительстве и других обстоятельствах тотчас сможет уплатить все свои долги» Прокопович С.Н. Русская проблема после Генуи и Гааги // Последние Новости. Париж, 1922. 29 сентября..

Привлечение же в российскую экономику частных инвесторов, по его мнению, было возможно только на условиях предоставления таких гарантий прибыли и неприкосновенности иностранцам, какие могли привести к полуколониальному закабалению страны. На этот шаг не только большевики, но и любое другое национальное российское правительство пойти не могло.

Кроме того, Запад, по мнению С.Н. Прокоповича, в первой половине 20-х годов убедился, что «эволюция» большевизма оказалась во многом призрачным явлением, что политические уступки, сделанные большевиками, оказались на деле ничтожными.

Из всего вышеизложенного С.Н. Прокопович сделал вывод, что большевики не сумеют получить кредиты, в которых остро нуждалась страна. Более того, из контекста анализа С.Н. Прокоповича явствовало, что в конкретной ситуации 20-х годов любое русское правительство, независимо от его идеологических и политических симпатий, не сумело бы справиться с этой проблемой. Следовательно, сделал вывод С.Н. Прокопович, в 20-е годы Россия могла рассчитывать только на свои силы, на внутренние накопления.

Рецепты лечения российской экономики, предложенные С.Н. Прокоповичем, сводились к необходимости дальнейшего углубления рыночных реформ и политической эмансипации российского общества. Только такой путь был способен развязать руки народной инициативе и сделать реальным процесс внутреннего накопления.

В дискуссию о кризисных явлениях в российской экономике, о смысле и направлениях большевистского реформирования страны в первой половине 20-х годов активно включился П.Н. Милюков. Ранее его участие в дискуссии на страницах «Последних Новостей» ограничивалось выяснением проблемы способности большевиков осознавать и выражать национальные интересы страны. После кризиса 1923 года П.Н. Милюков рассматривал тему реформирования России как самую важную теоретическую, социально-экономическую и политическую проблему, от разрешения которой зависела будущность страны.

Прежде всего, П.Н. Милюков обратил внимание на тот факт, что советская нэповская экономика изначально была явлением неустойчивым, находилась в состоянии перманентного кризиса.

Реально промышленность находилась на иждивении государства и поддерживала свое существование эксплуатацией рентабельных секторов российской экономики.

«Смыслом НЭПа являлось создание диктатуры города над деревней, искусственного подчинения крестьянского хозяйства интересам государственного хозяйства и советской буржуазии с участием связанного с государственно-буржуазным хозяйством пролетариата… В результате крупная промышленность и транспорт, находясь на иждивении казны, нарушют своими убытками всякие надежды на установление бюджетного равновесия» Милюков П.Н. Новости литературы. Рецензия на «Экономический вестник» под ред. С.Н. Прокоповича. // Последние Новости. Париж, 1923. 8 ноября..

Естественно, такая ситуация была чревата угрозой постоянно повторяющихся кризисов.

«Если оно (правительство, - М.К.) берет крестьян в «железо», понижая цены сельскохозяйственных продуктов путем усиленного выкачивания сельхозналога при помощи соответствующей политики хлебозаготовительных органов, и назначает на свои промышленные товары высокие цены, в соответствии с низкой производительностью труда и фатальными «накладными расходами», то получаются «ножницы», промышленные товары оказываются недоступными для населения и остаются непроданными, и, в конечном счете, государство имеет убыток.

Когда же правительство при виде этой «конъюнктуры» понижает промышленные цены и дает повышаться сельскохозяйственным, то мизерные по сравнению с потребностями изделия промышленности оказываются быстро проданными, наступает «бестоварье» и уменьшаются средства на хлебозаготовительном рынке, а с другой стороны, увеличивается дороговизна жизни в городах, т.е. при уменьшении доходов промышленности увеличиваются ее расходы» Законы советской экономики // Последние Новости. Париж, 1924. 2 октября..

В самой России и в эмиграции в то время стали появляться предложения об ослаблении сложившегося положения путем «товарной интервенции», т.е. путем завоза в страну дешевых и качественных товаров из-за границы. Обсуждая эту тему, П.Н. Милюков прокомментировал работу крупного деятеля большевистской партии Ю. Ларина, опубликованную в начале 1924 года в «Правде», в которой последний выступил против идеи «товарной интервенции». В этом вопросе либерал П.Н. Милюков поддержал большевика Ю. Ларина.

«В окарикатуренной форме здесь, несомненно, поставлен серьезный вопрос о правильном соотношении национальной обрабатывающей промышленности с промышленностью добывающей… Возражение Ларина против разрушения русской промышленности нужно признать, конечно, основательными: альтернатива здесь одна - Россия «колония» Ларин «Протекционист» против «младоэсеров» физиократов // Последние Новости. Париж, 1924. 19 января..

Размышления над проблемами большевистского реформирования страны подвели П.Н. Милюкова к очень интересным открытиям. Разрабатывая проблему демократической альтернативы, он проанализировал исторический прогноз английского журналиста Брельсфорда, писавшего о России, и «скрепя сердце» был вынужден согласиться с ним.

«Если сейчас осуществить демократию, значит, дать России то правительство, которая она действительно требует. Такое правительство не будет ни меньшевистским, ни социал-революционным, ни кадетским, ни царистским. Настоящая крестьянская программа потребовала бы частной собственности на землю без вознаграждения, неограниченной эксплуатации города деревенским кулаком, выступала бы против централизма и подъема культурного уровня» Неуместное негодование // Последние Новости. Париж, 1925. 15 марта..

Очевидно, что в гипотетической постбольшевистской России принципы формальной демократии вступали бы в противоречие с интересами всего общества. Реализация такой «крестьянской» программы привела бы к масштабной «товарной интервенции», гибели национальной промышленности, самобытной городской российской цивилизации, массовой безработице в городах и социальной напряженности в обществе. Эти выводы заставили П.Н. Милюкова очень серьезно переоценить значение и роль государства в послевоенном мире и особенно в России Там же..

В 1925 году П.Н. Милюков поместил в «Последних Новостях» рецензию на работу известного деятеля русского либерализма С.И. Гессена «Проблема правового социализма». П.Н. Милюков проанализировал центральную идею статьи С.И. Гессена, о том, что после перерождения определенной части социалистов в коммунистов социалистическая идеология должна была эволюционизировать в либеральную. Социализм должен был заимствовать у либерализма концепцию права. В ответ П.Н. Милюков стал утверждать, что «движение должно было стать двухсторонним», и либерализм, в свою очередь, должен был бы взять лучшее у социализма, ответить на тот вызов, который новая историческая реальность поставила перед либерализмом.

«Совершенно правильно он проводит грань между старым «классическим» либерализмом и новым. По-видимому, последний очень далеко отошел от первого - в направлении социализма.

… Он следит за эволюцией либерализма по отношению к идеям о роли государства, о равенстве, о собственности, о демократии. Во всех этих вопросах старый либерализм натолкнулся, вопреки исходному оптимизму XVIII века, на невозможность разрешить проблемы, поставленные социализмом, в рамках правового государства» Политика «Современных записок» // Последние Новости. Париж, 1925. 4 февраля..

П.Н. Милюков сделал очень интересные выводы о путях и сущности эволюции нового либерализма.

«Анархисты и большевики вывели отсюда заключение: долой правовое государство. Новый либерализм, не ограничиваясь этой отрицательной задачей, поставил положительной целью государства - помощь гражданам для уравнения их от последствий безграничной конкуренции. Эта задача, сходная с минимальной задачей социализма - ограждение человека от эксплуатации человеком. Либерализму потребовалось при этом выдвинуть идею «достойного существования» личности, отказавшись от идеи монопольной собственности, заменив идею бесстрастного присутствия при борьбе индивидуумов надклассовым посредничеством в борьбе классов и т.д.» Там же..

По сути дела П.Н. Милюков в середине 20-х годов серьезно переосмыслил многие моменты концепции «нового либерализма». Анализ тенденций развития послевоенного западного общества и раздумья над «русской катастрофой» подвели его к выводу, что в новых условиях либерализм должен был взять на вооружение практику социального реформаторства, причем ведущим элементом в этой процессе должно было стать государство. По сути дела П.Н. Милюков предвидел направления развития западной политической идеи, базирующейся на принципе социального партнерства различных стратов западного общества и гарантирующей (при посредничестве в первую очередь государства) основным социальным группам «достойное существование».

Рассматривая специфические российские проблемы, П.Н. Милюков предложил решать в будущем проблемы реконструкции постбольшевистской России, опираясь именно на эти принципы.

Тем самым П.Н. Милюков предложил свою достаточно схематичную программу модернизации страны. По его мнению, постбольшевистское правительство России должно было руководствоваться в своей деятельности глубинными интересами всего общества, а не только большинства населения страны (крестьянства). Он был уверен, что модернизация России должна была базироваться на рыночных принципах, однако государство должно было бы спасти национальную экономику от разграбления и разорения. Постбольшевистское правительство страны должно было осуществлять достаточно жесткие протекционистские мероприятия, проводить активную социальную политику, отказаться от принципов «манчестерства», т.е. от принципов невмешательства государства в экономику. Наоборот, именно государство должно было бы определять направления и темпы модернизации страны, обеспечить социальную защиту своим гражданам. Он ясно видел скудость внутренних накоплений и поэтому надеялся, что постбольшевистской России удастся получить кредиты на Западе. Он осознавал невозможность выплаты «Русского долга». По мнению П.Н. Милюкова, правительство постбольшевистской России будет вынуждено решать эту проблему в ходе тяжелых переговоров с Западом. Тем не менее, П.Н. Милюков был уверен, что в российскую экономику смогут влиться капиталы частных инвесторов. Это могло стать возможным после проведения в стране политических и экономических реформ, создания правовой основы для нормального предпринимательства. В то же время, именно постбольшевистское государство должно было бы принять меры, не допускавшие полуколониального закабаления России.

По сути дела, предложенная П.Н. Милюковым модель постбольшевистского развития страны, на уровне теоретических разработок соотносилась скорее со схемами левых русских социал-демократов.

В итоге своих исследований в середине 20-х годов П.Н.Милюков пришел к целой системе выводов.

Прежде всего, он был уверен, что российские послеоктябрьские социально-экономические проблемы порождены не только особенностями экономического и политического режима, а, прежде всего жесточайшим разорением страны. Помимо этого, дореволюционная российская экономика базировалась на притоке иностранного капитала, а его прекращение поставило перед страной серьезные трудности.

П.Н.Милюков сделал в первой половине 20-х годов удивительный для злейшего врага большевизма вывод, что большевизм не только разрушал, но и решал созидательные задачи. По его мнению, только большевизм сумел покончить с революционной вольницей и обеспечить защиту международных интересов России.

Он был уверен, что в 20-е годы большевизм не был единым. В его недрах сложилось течение, готовое выразить и отстаивать национальные интересы России, пусть однобоко и нечетко. Как образно выражался П.Н. Милюков, это течение готово было «отказаться во имя жизни от смысла жизни», готово было проводить политику буржуазного возрождения страны.

Экономическая система, возникшая в большевистской России в период НЭПа, была изначально внутренне неустойчива и чревата возникновением кризисов. Разоренность страны, исчезновение внешних финансовых вливаний, значительное сокращение численности квалифицированных рабочих, износ оборудования, отсутствие необходимого количества специалистов, большевистская социальная политика, некомпетентность правящей советской бюрократии, не сумевшей грамотно наладить производство, в итоге привели к нерентабельности российской госиндустрии в ее трестовском варианте, неоправданно высоким ценам на промышленную продукцию. Реально промышленность находилась на иждивении государства и поддерживала свое существование эксплуатацией рентабельных секторов российской экономики. Как известно, все это порождало проблему «ножниц цен». Попытки большевистской власти разрешить возникшие трудности путем административного снижения цен в свою очередь приводили к кризису бестоварья, «товарному голоду» и политическому недовольству населения.

Однако П.Н. Милюков поддержал большевиков в том плане, что они отказывались решать проблему «бестоварья» путем завоза в страну относительно дешевых и качественных зарубежных товаров, интервенции, поскольку такой шаг погубил бы национальную индустрию и Россия фактически превратилась бы в полуколонию Запада.

П.Н. Милюков, как и большевики, предполагал, что единственным выходом из создавшегося положения для большевистского, да и всякого другого правительства явилось бы ускорение процессов социально-экономического развития страны, и, прежде всего переоборудование промышленности позволившего бы ей выпускать дешевую продукцию.

Однако, по его мнению, сложившаяся при большевиках социально-экономическая и политическая система препятствовала процессу внутренних накоплений. П.Н.Милюков был уверен, что причина такого положения вещей заключалась не только в отсутствии правовых гарантий предпринимательству, или в искусственных препятствиях, возникших на пути развития рыночных отношений. Главная причина, по его мнению, заключалась в уже упомянутом разорении страны. В силу этого, П.Н.Милюков пришел к выводу, что наиболее реальным источником российской социально-экономической модернизации могли бы стать внешние заимствования, масштабные зарубежные кредиты, как это и было до войны.

Россию на этом пути ждали серьезные трудности. П.Н. Милюков никак не возразил С.Н. Прокоповичу, убеждавшему читателей «Последних Новостей», что страна не могла выплачивать проценты по «Русскому долгу». По его мнению, любое российское правительство, независимо от его идеологических установок не могло решиться на такой шаг, а значит, практически не имело шансов на получение западной финансовой помощи на государственном уровне.

В то же время частные западные инвестиции были маловероятны, так как только безумец или авантюрист был готов вкладывать капиталы в страну с рискованной экономикой, в которой отсутствовали правовые гарантии отечественному и зарубежному предпринимательству.

Все вышеизложенное позволило П.Н.Милюкову значительно раньше многих других российских теоретиков, еще в первой половине 20-х годов, сделать вывод, что нэповская система исторически обречена и большевистская модернизация не сможет стать реальностью.

Во второй половине 20-х годов он продолжил свою работу. Именно в этот период противоречия НЭПа проявились особенно ярко, а большевики мучительно искали и пробовали самые разнообразные «лекарства» для лечения застарелых российских «болезней».

П.Н. Милюков отдавал себе отчет, что провозглашенный И.В. Сталиным курс на построение социализма в одной стране не имел ничего общего ни с марксизмом, ни с ленинизмом. Это было нечто новое. П.Н.Милюков во второй половине 20-х годов предпринял попытку исследовать истоки и последствия этого нового социально-экономического и политического курса, для чего он внимательнейшим образом проанализировал новую расстановку сил в тогдашнем российском обществе, социально-экономическую ситуацию, сложившуюся в стране.

«До сих пор советское хозяйство только и занималось тем, что переходило от «кризиса сбыта» советской промышленности к «товарному голоду» и обратно.

Сейчас оно опять находится во втором положении: вопли на полное отсутствие промышленных товаров несутся отовсюду.