Размещено на http://www.allbest.ru/

"Не было министра в России просвещеннее. и способнее к его званию" (штрихи к портрету князя В.П. Кочубея)

П.Д. Николаенко

Слова, взятые в качестве названия статьи, принадлежат князю Ивану Михайловичу Долгорукову, служившему Владимирским губернатором в 1802-1807 гг. и оставившему в своих воспоминаниях самые лестные отзывы о своем начальнике - первом министре МВД России В.П. Кочубее. [7, с.337]. И.М. Долгоруков довольно ёмко и точно охарактеризовал личные и деловые качества В.П. Кочубея, его стиль работы с подчиненными. Время подтвердило справедливость этой оценки.

Психологи, рисуя портрет современного руководителя, отмечают необходимость таких качеств, как компетентность; умение действовать силой убеждения, видеть перспективу развития проблемы и творчески ее разрешать; быть интеллектуальным лидером; уметь подбирать и воспитывать кадры; эмоциональная зрелость, т.е. умение сдерживать свои эмоции (чувства); твердость, настойчивость в достижении цели; независимость и самостоятельность в принятии решений; забота о подчиненных; коммуникабельность; умение организовывать свой отдых и др. [11].

Рассмотрим, насколько перечисленные нами качества были присущи первому главе МВД.

"Умение" В.П. Кочубея быть руководителем заключалось в том, что он, не считаясь со временем, постоянно и обстоятельно изучал состояние дел на вверенном ему участке путем сравнения фактов и данных, поступающих с мест; тщательно анализировал собственный опыт и только после этого принимал оптимальный вариант решения возникшей проблемы.

Это правило являлось отличительной чертой министра. Современник А.Д. Боровков, который, исполняя обязанности помощника статс-секретаря Государственного совета по военному департаменту под началом В.П. Кочубея, так отзывался о нем: "Он был умен, опытен, проницателен; бегло обнимал дела и особенно искусен был постановлять вопросы ясно и определенно, ловко схватывая в деле, точки, от которых зависит решение" [1, с.88].

кочубей министр россия князь

Становление совсем молодого В.П. Кочубея как государственного деятеля пришлось еще на 90-е гг. XVIII в., и в историю следующего века он вошел уже как лидер нового поколения высших административных деятелей, выступающий активным сторонником внедрения новых форм управления с учетом западноевропейского опыта. Тяга к нововведениям сопровождала В.П. Кочубея на протяжении всей его жизни. Однако наиболее продуктивно в роли руководителя-новатора В.П. Кочубей выступал в первое пятилетие своего пребывания на посту министра внутренних дел. Почти все современники связывают с его именем учреждение министерств в России, а также все нововведения, исходившие от руководства МВД в период либеральных преобразований Александра I. Обратимся к некоторым из них.

Чиновник министерства иностранных дел П.Г. Дивов, будучи ярым защитником старины и, соответственно, непримиримым противником В.П. Кочубея, 21 июня 1831 г. записал в дневнике: "Проникнутый либеральными идеями, он был их главным сторонником как в предшествовавшее, так и в настоящее царствование. По его инициативе изменился весь прежний государственный строй, были уничтожены коллегии и созданы министерства, которые ему удалось отстоять неприкосновенными при восшествии на престол ныне царствующего императора" [6. Т.100. № 10, с.541].

Надо заметить, что дневник П.Г. Дивова - один из немногих сохранившихся документов, автор которого на протяжении 16 лет своей жизни, описывая происходящие события, оценивал деятельность В.П. Кочубея в различных ситуациях. И хотя он писал о В.П. Кочубее с явным негативизмом, но признавал его как сторонника либеральных реформ в России. При этом важно, что П.Г. Дивов, как и другие современники, отмечал, что В.П. Кочубей был "трудолюбив", "опытен в делах"., и "отсюда имел большое влияние на императора" [6. Т.100. № 12, с.83, 540; Т.93. № 3, с.503].

На эти качества В.П. Кочубея указывали и его подчиненные. Так, Ф.П. Лубяновский, служивший секретарем у министра в 18021807 гг., в своих воспоминаниях отмечал, что В.П. Кочубей "в труде не щадил себя" [4, с.224].

Успех дела в конечном итоге определяют кадры. Все без исключения современники и исследователи того времени, по-разному характеризуя В.П. Кочубея как государственного деятеля, единодушно признают в нем столь редкое и в то же время крайне необходимое руководителю качество - умение познавать людей и употреблять их в интересах службы.

В числе тех, кто первым по-настоящему оценил это достоинство В.П. Кочубея, был барон М.А. Корф, биограф М.М. Сперанского. Автор, повествуя о том, что в одно время будущий светило российской бюрократии служил в МВД, пишет: "Кочубей, к числу достоинств которого принадлежало и необыкновенное искусство в выборе людей, тотчас сумел открыть эту жемчужину и привлечь ее в свое ведомство" [10, с.95].

Благодаря высоким организаторским и интеллектуальным способностям В.П. Кочубея, выступавшего в роли "двигателя" и "стратега", уже на первом году существования МВД удалось в основном сформировать центральный аппарат управления, в составе которого оказались люди, с основательной подготовкой и значительным управленческим опытом.

В.П. Кочубею важно было прежде всего укомплектовать должности управляющих экспедициями людьми, обладающими высоким профессионализмом, безупречными нравственными качествами и хорошей репутацией в обществе.

В результате реорганизации департамента МВД по рекомендации министра в 1803 г. состоялось назначение статского советника К.И. Габлица и барона Б.Б. Кампенгаузена управляющими экспедициями соответственно первой - государственного хозяйства и третьей - государственной медицинской управы. В их лице В.П. Кочубей получил высокообразованных и эрудированных специалистов, детально знавших свое дело и являвшихся для своих подчиненных образцом безупречного исполнения своего служебного долга.

Удачно подобранные В.П. Кочубеем управляющие экспедициями сумели укомплектовать не менее способными чиновниками остальные структурные подразделения департамента МВД.

Что же представлял собой чиновный аппарат, служивший в департаменте МВД в первое пятилетие правления министра В.П. Кочубея. Рассмотрим его социальный портрет на примере послужных списков 76 чиновников экспедиции государственного хозяйства, которая по степени важности задач, выполняемых в интересах экономики страны, занимала ведущее место среди подразделений МВД [16.1805 г. Оп.4. Д. 20. Л. 1-130. Все данные, характеризующие социальный портрет 76 служащих экспедиции государственного хозяйства департамента МВД по состоянию на 1 января 1805 г., получены автором на основе анализа их послужных списков]. Кстати, в указанный период именно ей В.П. Кочубей уделял наибольшее внимание.

Каждый третий чиновник первой экспедиции был дворянином. Правда, как правило, они не располагали земельной собственностью и крепостными. Только девять (11,8 %) служащих имели крепостных от 1 до 40 душ мужского пола.

67,1 % служащих экспедиции составляли выходцы из непривилегированных сословий: из обер-офицерских детей (28,9 %), духовенства (17,1 %), мещан (9,2 %), купечества (2,6 %), крестьян (1,3 %), прочих (8,9 % - сюда отнесены иностранцы, сословная принадлежность которых в послужных списках не указывалась).

Это свидетельствует о том, что даже низшее звено чиновного аппарата МВД в основном комплектовалось за счет представителей господствующего класса и сословий, преданно служивших самодержавию.

Данные послужных списков по состоянию на 1 декабря 1805 г. показывают молодость чиновников экспедиции (средний возраст 28 лет). Но при этом будет интересно заметить, что 94,7 % служащих к моменту поступления на службу в МВД прошли хорошую профессиональную подготовку в различных государственных учреждениях. И только четыре человека (5,3 %), поступившие на службу в экспедицию, не имели опыта канцелярской работы.

Что же касается общеобразовательной подготовки чиновников экспедиции, то по тогдашним представлениям они были достаточно хорошо образованны. Уже сам факт, что среди данной категории чиновников 15,8 % имели высшее образование, свидетельствует о тщательном подборе кадров.

Вне всякого сомнения, можно утверждать, что чиновники, в послужных списках которых отсутствует запись об образовании, тоже обладали достаточно высокой общеобразовательной подготовкой. Подтверждением тому служат такие косвенные примеры: 18 чиновников до поступления на гражданскую службу были военными, из них 15 служили офицерами в частях лейб-гвардии. Или, к примеру, 7 чел., у которых не указано образование, служили в канцеляриях генерал-прокуроров А.Б. Куракина, А.А. Беклешова, П.Х. Обольянинова, а также в канцелярии Совета, получившего позднее название "Государственного", главным начальником которой являлся Д.П. Трощинский.

Анализ показывает, что руководство МВД отбирало в министерство в первую очередь тех чиновников, которых знало ранее по совместной службе, или проявивших усердие в работе, находясь в составе различных комиссий по ревизии губерний. Даже по далеко неполным данным можно заключить, что В.П. Кочубею и его помощникам удалось довольно успешно решить задачу по укомплектованию остальных структурных подразделений департамента МВД людьми образованными, знающими свое дело и стремившимися должным образом проводить в жизнь линию министра. Недаром чиновников первого административного аппарата В.П. Кочубея современники отмечали весьма подготовленными и культурными, а "кочубеевскую канцелярию" считали школой обучения и воспитания кадров. "Канцелярия его, - вспоминал бывший губернатор князь И.М. Долгоруков, - наполнена была людьми опытными в делах, сведущими в познаниях теоретических и ко всякому благосклонны - ми" [7, с.338]. Успех министра в решении кадровых вопросов во многом определялся его образованностью, характером, деловыми личными качествами и жизненным опытом.

Свои достоинства он сполна проявлял и во время встреч и бесед с теми, кто намеревался служить под его началом.

Наиболее точно и подробно раскрыл содержание "кочубеевской методики" по отбору кадров Д.Б. Мертваго, который в своих "Записках" мастерски описал ситуацию своего назначения на пост губернатора. Дворянство Тавриды, - пишет автор, - надеясь, что только он может "истребить укоренившиеся там беспорядки", рекомендовало его на вакантный пост губернатора.

По ходатайству министра, получив высочайшее дозволение, Д.Б. Мертваго осенью 1803 г. приехал в столицу на беседу к В.П. Кочубею. В первой ознакомительной беседе участвовали министр, его товарищ П.А. Строганов, управляющий экспедицией государственного хозяйства К.И. Габлиц и начальник отделения по соляной части. Доклад Д.Б. Мертваго начали слушать с большим пристрастием и с множеством вопросов со стороны министра и других присутствующих. Однако, как вспоминает Д.Б. Мертваго, по мере "жаркого" обсуждения доклада, мои "доказательства обратили министра на мою сторону". Так закончилось первое знакомство с министром. Далее автор "Записок" рассказывает, что В.П. Кочубей с каждым днем все ближе и с "большим отличием" принимал его у себя дома, приглашая даже на обеды. После нескольких встреч министр предложил Д.Б. Мертваго пост гражданского губернатора Таврической губернии.

Важно заметить, что выдвиженец министра оправдал его доверие. В течение четырех лет Д.Б. Мертваго стоически и добросовестнейшим образом исполнял обязанности губернатора и начальника соляной части Таврической губернии. Со своей стороны В.П. Кочубей, собираясь в отставку, не забыл отметить столь ревностное усердие подчиненного новым повышением его по службе. По ходатайству министра внутренних дел в конце октября 1807 г. последовал указ о назначении Д.Б. Мертваго генерал-провиантмейстером военного ведомства [8, с.274].

Описанный случай назначения Д.Б. Мертваго на пост губернатора убедительно доказывает умение В.П. Кочубея привлекать на ведущие административные должности одаренных людей, которые разделяли его взгляды и были готовы безупречно исполнять свои функциональные обязанности.

Эффективность управленческой деятельности руководителя любого ранга, тем более министра, во многом зависит от деловых качеств и работоспособности чиновников его канцелярии. Именно канцелярия выступала душой центрального административного аппарата МВД. Она аккумулировала всю поступающую информацию с мест, программы и планы, служила передатчиком всех указаний и распоряжений руководителя ведомства непосредственным исполнителям.

Общая канцелярия В.П. Кочубея была самой многочисленной. Ее численность в 1822 г. составляла 82 чиновника [13, с.336, 339].

Структурно она состояла из директора, трех отделений, группы чиновников для особых поручений, статистического отделения и Комитета для рассмотрения состояния приказов общественного призрения и их заведений.

Кроме общей канцелярии министру подчинялась Особенная канцелярия бывшего Министерства полиции. Это небольшое структурное подразделение, состоящее в 1822 г. из десяти чиновников [13, с.371], выполняло функции тайной полиции: надзор за поведением иностранцев и граждан Российской империи; изучение общественного мнения; осуществление цензуры, в частности текста новых театральных представлений, а также изданных книг отечественных и зарубежных авторов; выдача паспортов выезжающим за границу и т.д.

Охарактеризуем служащих общей канцелярии по тем же показателям, что и сотрудников экспедиции государственного хозяйства департамента МВД по состоянию на 1 декабря 1805 г. В ходе изучения сохранившихся послужных списков 52 чиновника общей канцелярии министра (по состоянию на 1 декабря 1822 г.) нам удалось набросать некоторые штрихи их социально-профессионального портрета [16. Оп.4. Д.16. Л.1-89. Все данные получены автором на основе анализа послужных списков 54 сотрудников общей канцелярии министра в 1822 г.].

Результаты деятельности канцелярии, настрой людей на слаженную работу, нравственная атмосфера в коллективе во многом зависит от руководителя. В.П. Кочубей это отлично понимал и поэтому крайне осторожно подходил к отбору кандидатуры на должность директора канцелярии, служившего связующим звеном между министром и центральной администрацией ведомства.

Известно, что в годы первого управления В.П. Кочубеем МВД обязанности директора его канцелярии (департамента) блестяще исполнял М.М. Сперанский. В 1819-1821 гг. общую канцелярию министра возглавлял М.А. Прокопович, а после его смерти, в августе 1821 г. - М.К. Михайлов.

Как известно, первый директор департамента МВД М.М. Сперанский пользовался у министра неограниченным доверием и широкой самостоятельностью. Но справедливости ради следует отметить, что режим наибольшего благоприятствования В.П. Кочубей предоставлял и другим чиновникам своего ведомства. Так, кроме Сперанского заметным влиянием пользовался секретарь министра Ф.П. Лубяновский. Его назначение состоялось в ноябре 1802 г. Он знал иностранные языки, особенно немецкий, хорошо владел пером, а также грамотно составлял и редактировал деловые бумаги для министра. Нам кажется, что он был реальным помощником В.П. Кочубея.

Из воспоминаний Ф.П. Лубяновского можно предположить, насколько интересно ему было служить в канцелярии Кочубея и насколько труднее стало при его преемнике. Автор с горечью сетует, что с увольнением графа В.П. Кочубея он лишился". любимого и уважаемого по уму и по сердцу начальника" [4, с.242]. Что же касается его дальнейшей службы в качестве секретаря при новом министре, то он оценил ее следующим образом: "Недолго я был под начальством князя Куракина, но это было для меня тяжелое время." [4, с.246].

Несмотря на разнообразие социального происхождения, все же основную массу служащих канцелярии (68,5 %) составляли дети дворян, обер-офицеров и духовенства. При этом лидирующее положение среди чиновников канцелярии занимали представители дворянства.

Очевидно, такая тенденция объясняется двумя важными обстоятельствами: в министерской канцелярии можно было быстрее сделать служебную карьеру и, второе, - это материальные интересы. Министерский писец, например, получал в полтора раза больше, чем исправник в большинстве губерний [9, с.78]. Как следствие, желающих служить в кочубеевской канцелярии было значительно больше, чем вакансий в ней.

Средний возраст личного состава канцелярии оказался несколько старше (31,4 г.), чем у чиновников первой экспедиции МВД в 1805 г. (28 лет). Что касается распределения чиновников по возрастным категориям, то полученные данные показывают, что возраст 75,1 % сотрудников не превышал 30 лет. Следовательно, в кадровой политике руководителя МВД четко просматривается тенденция "омоложения" служащих центрального управленческого аппарата министерства на протяжении всей первой четверти XIX в.

Вместе с тем важно заметить, что В.П. Кочубей, соблюдая официальную установку на омоложение кадров, и в период своего второго правления МВД строго придерживался правила - отбирать на службу лишь опытных чиновников. При этом, отдавая предпочтение тем, кого знал лично, он все же при комплектовании своей канцелярии не делил личный состав на "своих" и "чужих".

Так, общая канцелярия министра в 1822 г. была укомплектована на 72 % сотрудниками бывшего МВД и Министерства полиции.

Общая канцелярия министра, кроме указанных выше штатных должностей, включала в себя отдельную группу чиновников для особых поручений. Их численность в 1822 г. составляла 21 чел. По указанию министра они осуществляли проверки и ревизии, собирали на местах необходимую информацию о результатах деятельности учреждений и организаций, подвластных МВД, контролировали выполнение ими распоряжений и указаний вышестоящих органов власти. Столь ответственное предназначение чиновников данной категории требовало от министра подходить к комплектованию их группы без спешки, тщательно отбирая кандидатов с учетом их образования и профессиональной подготовки, моральных качеств и общей культуры.

Располагая послужными списками 21 чиновника по особым поручениям, мы имеем возможность показать социальный портрет данной категории служащих канцелярии министра [16. Оп.4. Д.17. Л.1-66. Все данные получены автором на основе анализа послужных списков чиновников для особых поручений].

Прежде всего бросается в глаза то обстоятельство, что из 21 чел. 13 чиновников (62 %) служили в армии: из них три полковника, один подполковник, два майора, один капитан 2-го ранга, три ротмистра, два капитана и один поручик. Преобладание бывших военнослужащих можно объяснить многофункциональностью и спецификой задач, выполняемых МВД.

По социальному составу в группе преобладали потомственные дворяне - 62 % (13 чел.), из духовенства - 2, обер - офицерские дети - 1, прочие - 2, в трех списках происхождение чиновников не указано.

Результаты анализа позволяют выделить существенную особенность чиновников по особым поручениям канцелярии В.П. Кочубея. Большинство из них были старше 40 лет (63,2 %). Их средний возраст в 1822 г. составлял 43,5 года. Таким образом, они были значительно старше других чиновников общей канцелярии министра (43,5 года против 28,2 лет). Это можно объяснить тем, что на чиновников по особым поручениям возлагалось исполнение контролирующих функций, что естественно требовало от них не только большого профессионального опыта, но и умения правильно строить взаимоотношения с представителями местных органов. А это приходит только с возрастом и опытом службы. Ведь по роду своей служебной деятельности им нередко приходилось встречаться и ревизовать губернскую администрацию, отстаивать и проводить на местах линию министра по самым различным вопросам службы.

Несмотря на то, что каждый чиновник по особым поручениям имел свою историю зачисления, образно выражаясь, в группу доверенных лиц министра, все они по многим показателям выгодно отличались от других канцелярских служащих. За плечами каждого имелся большой жизненный путь и богатый служебный опыт.

Виктор Павлович всегда стремился к сотрудничеству с известными учеными, часто советовался с ними, нередко привлекал их на службу в МВД. Например, известный архитектор, академик А.Д. Захаров (автор проекта и руководитель реконструкции Адмиралтейства) более четырех лет работал в министерстве на общественных началах в качестве эксперта.

С 1811 г. начальником статистического отделения при канцелярии министра внутренних дел являлся статский советник, профессор по историческим наукам, адъюнкт Императорской академии наук по статистике и политическим наукам К.Ф. Герман [16. Оп.4. Д.17. Л.48]. В 1820 г. на службу в статистическое отделение был принят статский советник, профессор французской словесности

А.А. Дегуров [16. Оп.4. Д.30. Л.2-3], избранный через два года деканом историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета.

В канцелярии В.П. Кочубея трудились и другие известные люди России: академик Римской академии художеств В.П. Стасов, доктор медицинских наук Е.Е. Эллизен, доктор медицинских наук Ф.К. Уден и др.

Заведенные В.П. Кочубеем в своем министерстве порядки, содействовавшие утверждению в коллективе здорового морального климата и доверительного отношения начальников к подчиненным, стали достоянием широкой гласности. О "кочубеевском" стиле работы заговорили уже в первые два года существования МВД. При этом деятельность В.П. Кочубея в качестве министра оценивалась далеко неоднозначно со стороны двора, высших русских сановников и даже иностранных дипломатов.

Чувство зависти к В.П. Кочубею заставляло некоторых министров и высших сановников крайне негативно высказываться о нововведениях в МВД. Особенно страдали этой "болезнью" Г.Р. Державин, А.Д. Балашов, Г.А. Розенкампф, Ф.В. Ростопчин, Д.П. Трощинский и др. Так, оскорбленный своим увольнением в

1802 г. с поста министра юстиции Г.Р. Державин, спустя 10 лет в своих "Записках." утверждал, что "все учреждаемое господином Кочубеем и господином Сперанским было несообразица с настоящим делом." [5, с.248]. Еще более желчно о В.П. Кочубее отзывался его друг молодости Ф.В. Ростопчин: "Нет великой нации, коея кафтан он бы не носил, исключая русского." [12, с.173].

Проведенный анализ позволяет нам утверждать, что В.П. Кочубей, выражаясь языком современных ученых психологов, использовал делегирующий стиль руководства. Представляя сотрудникам широкую инициативу и самостоятельность в работе, он делегировал многие свои полномочия подчиненным, оставляя за собой лишь решение кардинальных вопросов. Такой стиль работы министра, с одной стороны, заметно стимулировал подчиненных, с другой - позволял В.П. Кочубею уделять больше времени решению наиболее важных проблем и осуществлению общего руководства министерством.

В то же время, по воспоминаниям современников, министр, хотя и был выше сословных предрассудков, все же предпочитал не сближаться с подчиненными, чтобы сохранить свой должностной авторитет. Эту черту характера Виктора Павловича отмечал в своих воспоминаниях бывший губернатор, князь И.М. Долгоруков: "Сам он обходился с губернаторами благородно и без надменности. Холоден от природы, он не допускал. ни к какой короткости с собой, но всегда был вежлив и благопристоен. В письменных его сношениях не было никакой суровости. Приятно было исполнять его приказания" [7, с.337].

Несмотря на так называемую "природную холодность" В.П. Кочубей в полной мере обладал таким столь важным качеством руко - водителя, как умение влиять на окружающих, убеждать их и заставлять подчиняться его воле.

Это достоинство В.П. Кочубея отмечается всеми, кто знал графа по совместной государственной службе. В этом убеждаемся и мы, анализируя, например, результаты обсуждения в Комитете министров вопросов, касавшихся различных сторон жизни государства.

Сошлемся на один пример, свидетельствующий об искусстве министра убеждать членов правительства в целесообразности принятия мер, предлагаемых руководством МВД. В 1823 г. власти губернского города Владимира в целях увеличения городского дохода обратились в правительство с просьбой отдать им рыбные ловли на реке Клязьме. Бывший министр финансов Д.А. Гурьев отказал в просьбе на том основании, что город при ежегодном доходе в

28 тыс. руб. расходует лишь 20 тыс. руб. Но В.П. Кочубей настаивал на отдаче рыбных промыслов городским властям, так как у местного бюджета не хватало средств на улучшение содержания полиции. Правительство согласилось с обоснованными доводами В.П. Кочубея, но против выступили недавно назначенный министр финансов Е.Ф. Канкрин и министр юстиции Д.И. Лобанов-Ростовский. Однако и на этот раз император фактически поддержал предложение управляющего МВД, одобрив мнение большинства членов Комитета министров.

Глубокое знание обсуждаемых вопросов, железная логика и аргументированные доводы в защиту своей позиции позволяли В.П. Кочубею всегда быть первым среди равных. Так, Ф.В. Булгарин в своих "Воспоминаниях" писал: "В.П. Кочубей, действовавший в духе нововведений и преобразований, человек высокого ума и сильного характера" [2, с.269].

Будучи сам неравнодушным к различным наградам, министр всегда стремился по достоинству оценить службу своих сотрудников.

Пользуясь доверием и поддержкой императора, В.П. Кочубей в период своего первого правления министерством также стремился поощрять подчиненных подарками от имени Его Императорского Величества. Обычно вручались перстни с бриллиантами, золотые табакерки и портсигары, реже золотые часы.

Так, по итогам служебной деятельности за 1806 г.16 сотрудников департамента МВД были награждены ценными подарками от имени Его Императорского Величества, в том числе 10 чел. получили перстни с бриллиантами, а 6 - золотые табакерки [15. Оп.1. Д.234. Л.296].

Что же касается такой награды, как "Высочайшее Его Императорского Величества благоволение", то ее удостаивались в основном представители губернаторского корпуса и других местных административных органов управления, подведомственных МВД. Министр В.П. Кочубей, выступая ходатаем такого вида поощрения, стремился, чтобы губернаторы за усердие в службе и труды могли чаще получать рескрипты с письменным благодарственным обращением императора. Об этом с особой теплотой вспоминал бывший владимирский губернатор, князь И.М. Долгоруков. Он утверждал, что В.П. Кочубей всячески искал возможность лишний раз обратить внимание государя на начальников губерний. Князь И.М. Долгоруков признавался, что он ежегодно удостаивался счастья получать по нескольку рескриптов, подписанных собственноручно его величеством.

Таким образом, поощрительная политика, проводимая министром В.П. Кочубеем по отношению к подчиненным, служила важнейшим средством активизации их служебной деятельности, а также способствовала поддержанию здорового морального климата и высокой исполнительской дисциплины в подразделениях министерства.

Реконструируя портрет В.П. Кочубея, необходимо отметить такое его качество (столь важное для руководителя любого ранга), как доброжелательное отношение к людям и готовность помочь попав - шему в беду человеку. Подтверждением тому являются мемуары современников с описаниями поступков, совершенных Виктором Павловичем по велению сердца.

В январский день 1805 г. на одной из улиц Петербурга под колеса быстро мчавшегося экипажа министра случайно попал прохожий. Им оказался крестьянин Иван Андреянов, крепостной помещика майора Герасима Мицкого, проживавшего в Ярославской губернии. В результате наезда кареты крестьянин был изувечен, и несмотря на все усилия врачей, остался калекой, полностью потеряв трудоспособность. Посоветовавшись с женой, графиней Марией Васильевной, министр в письме к ярославскому губернатору, князю М.Н. Голицыну подробно изложил свой план материальной помощи крестьянину, ставшему калекой по вине его кучера.

"Милостивый государь мой, князь Михаил Николаевич, - писал министр губернатору 13 января 1805 г. - Честь имею препроводить. к Вашему сиятельству тысячу рублей., прося Вас. внести сии деньги в Ярославский приказ общественного призрения. Я представляю сумму сию в пользу. крестьянина Ивана Андреянова. с тем, чтобы он ежегодно получал узаконенные с той суммы проценты до смерти своей; а по смерти его, я представляю себе право. сделать о сих деньгах такое распоряжение, какое за благо признаю." [17, с.339]. Было решено, что потерпевший Иван Андреянов из внесенного капитала ежегодно в качестве пенсии будет получать проценты в размере 50 руб.

Крестьянин Иван Андреянов получал так называемую "кочубеевскую пенсию" ровно 33 года до своей кончины (19 декабря 1838 г.).

Рядом с добротой присутствовало еще одно достоинство В.П. Кочубея - это стремление в любых, даже сложнейших условиях защитить своих подчиненных. В его бытность на посту председателя правительства в 1830 г. возник шумный скандал, виновником которого явился управляющий делами Комитета министров Ф.Ф. Гежелинский. Начиная с 1828 г., он стал допускать "неисправности" в ведении записей журнала Комитета министров. На это Ге - желинскому неоднократно делал замечания В.П. Кочубей, но всё это не действовало на него. 21 декабря 1830 г. государю поступил безымянный донос, в котором Гежелинский обвинялся в том, что он некоторые дела докладывал Комитету министров по два раза, пока не добивался для себя желаемого решения. По велению государя Гежелинский был посажен в крепость, а расследование признало его виновным.

Сенат лишил Гежелинского чинов, дворянства, орденов и знака беспорочной службы, и, записав его в рядовые, решил сослать в Сибирь на поселение. После суда В.П. Кочубею все же удалось уговорить государя, чтобы виновника скандала Ф.Ф. Гежелинского отправить служить солдатом не в Сибирь, а в части, дислоцируемые в Финляндии. В апреле 1834 г., а также не без влияния В.П. Кочубея, провинившемуся Ф.Ф. Гежелинскому был присвоен офицерский чин. Он вышел в отставку и поселился в деревне.

Обладая высокой человеческой и управленческой культурой, В.П. Кочубей умел слушать людей. Он никогда не прерывал собеседника, пока тот продолжал говорить. Нередко собеседники в ходе доверительной беседы полностью раскрывались. Этому способствовало искреннее внимание и интерес министра к делу и к говорящему.

Крайне скупой на похвалы Ф.Ф. Вигель в своих "Записках" очень тепло вспоминает о беседах с В.П. Кочубеем, которые состоялись в Одессе по инициативе самого графа. "Меня граф Кочубей позвал к себе в кабинет - пишет Вигель, - и тотчас посадил. Одаренный удивительной памятью, говорил он со мной о Китайском посольстве, с участием вспоминал об отце моем (бывшем пензенском губернаторе - авт.) и с любопытством расспрашивал о Бессарабии. прощаясь, объявил он мне, что с такого-то по такой-то час он не занят делом и. в это время он всегда меня охотно примет" [3, с.498].

Говоря о личностных качествах графа В.П. Кочубея, хотелось бы отметить его привычку никогда не перебивать других. Естественно, он очень сердился, когда ему мешали высказывать свое мнение по обсуждаемому вопросу. Интересен случай из воспоминаний В.И. Панаева. В августе 1831 г. был создан особый комитет по рассмотрению вопроса о присоединение свободных башкирских земель к государственным. Председателем комитета был назначен В.П. Кочубей, членами - П.М. Волконский, П.А. Толстой, М.М. Сперанский, Д.Н. Блудов, Д.В. Дашков, Н.Н. Новосильцев. Управление делами комитета было поручено начальнику канцелярии Министерства Императорского Двора и уделов В.И. Панаеву.

На одном из заседаний комитета, вспоминал В.И. Панаев, его председатель Кочубей начал со свойственным ему красноречием развивать какую-то мысль. Вдруг Дашков (министр юстиции) его перебивает и начинает говорить свое, а так как он очень иногда заикался, то речь его "позадлилась". Когда же кончил, то, обращаясь к председателю, сказал: "Неугодно ли ваше сиятельство продолжать" - Продолжать? - возразил князь. - Я потерял нить моих мыслей, и не имею такого горла, чтобы перекричать вас" [14, с.173].

Говоря о нравственных и деловых качествах министра В.П. Кочубея, необходимо подчеркнуть еще одно достоинство: его обязательность в выполнении данного слова. По отзывам современников,

В.П. Кочубей, даже будучи больным (а это случалось в последние годы жизни довольно часто), стремился не срывать запланированных заседаний.

Подводя итоги, следует отметить, что многогранная деятельность министра В.П. Кочубея требовала высокой работоспособности, возможной лишь при условии крепкого здоровья, которым, к сожалению, наш герой не располагал. Поэтому на основе анализа документов, писем и воспоминаний можно утверждать, что хронические болезни, а также семейные трагедии не позволили В.П. Кочубею в полную силу раскрыть свои дарования, широко применить опыт и знания на службе Отечеству. Хотя, как утверждал современник, "Все соединялось в этом человеке: и образование, и опытность и способность писать и дар слова, чтобы быть где угодно первенствующим министром" [14, с.163].

Список литературы

1. Боровков А.Д. Автобиографические записки. - СПб., 1899.

2. Булгарин Ф.В. Воспоминания: Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни: в 6 ч. - СПб., 1846-1849. - Ч.5.

3. Вигель Ф.Ф. Записки. - М., 2000.

4. Воспоминания Федора Петровича Лубяновского. 1777-1834 гг. - М., 1872.

5. Державин Г.Р. Записки. - М., 2000.

6. Дивов П.Г. Из дневника // Рус. старина. - 1899. - Т. 100. - № 10; № 12; 1898. - Т.93. - № 3.

7. См.: Долгоруков И.М. Капище моего сердца или словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни. - М., 1874.

8. Записки Дмитрия Борисовича Мертваго. - М., 1867.

9. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. - М., 1978.

10. Корф М.А. Жизнь графа Сперанского. - СПб., 1861. - Т. 1.

11. См.: Кузьмин Е.С., Волков И.П., Емельянов Ю.Н. Руководитель и коллектив. - Л., 1974; Труд руководителя: уч. пособие для руководящих управленческих кадров. - М., 1977; Кричевский Р.Л. Если вы руководитель. Элементы психологии и менеджмента в современной работе. - М., 1993.

12. Мальшинский А.П. Высшая полиция при императоре Александре I // Ист. вестн. - 1889. - Т. 35. - № 1.

13. Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи на. 1822. Ч. Первая. - СПб., 1823.

14. Панаев В.И. Воспоминания // Вестн. Европы. - 1867. - № 3-4.

15. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1286.

16. РГИА. Ф. 1349.

17. Русский архив. 1876. Кн.3. - С. 339.

Размещено на Allbest.ru