Политика США и СССР в отношении Греции в 1949-1953 годах

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПОЛИТИКА США И СССР В ОТНОШЕНИИ ГРЕЦИИ в 1949-1953 гг.

А. А. Калинин

Поражение партизанского движения в Греции в августе 1949 г. означало заметное изменение расстановки сил на Балканском полуострове в пользу США и Великобритании. Начинает складываться своего рода равновесие сил на Балканах, когда просоветским государствам «народной демократии» Болгарии и Албании западные державы противопоставили военно-политический союз с Грецией и Турцией, а также процесс сближения Греции, Турции и Югославии, который завершился созданием Балканского пакта. В 1945г. Греция и Турция были интегрированы в НАТО.

В отечественной исторической науке советско-американские отношения по поводу Греции в 1949-1953 гг. не становились предметом специального исследования. Вплоть до рубежа 19801990-х гг. сохранялось негласное «табу» на изучение этой темы вследствие политических причин. В обзорных работах, посвященных послевоенной истории Греции, авторы строго придерживались официальных советских трактовок событий 1949--1953 гг. [1] Руководство Коммунистической партии Греции (КПГ) во главе с Н. Захариадисом подвергалось критике за «сектантскую линию» [2], что было следствием его отстранения от руководства греческими коммунистами по решению Москвы в 1956 г. Публиковавшиеся с Советском Союзе работы историков-марксистов греческого происхождения защищали официальную точку зрения КПГ на события второй половины 1940-х гг. [3] Оценки советской и греческой марксистской историографии разделяли и авторы из стран Восточной Европы. Особый интерес к международному кризису вокруг Греции проявляли по вполне понятным причинам болгарские историки [4].

Первые работы, посвященные советской позиции по Греции в этот период, политике Коммунистической партии Греции, взаимоотношениям КПГ и ВКП(б), появились в начале 1990-х гг. и принадлежали перу Ар. А. Улуняна [5]. Проблема вступления Греции в НАТО затрагивается в работах томского историка М. Я. Пелипася [6]. На западную историографию холодная война также оказала серьезное влияние. Первые работы, публиковавшиеся в 1950-- 1960-х гг., носили описательный характер и исходили из теории «всемирного коммунистического заговора» [7]. Интерес к политике великих держав в отношении Греции в после окончания Второй мировой войны заметно возрастает в конце 1960 -- начале 1970-х гг., что было связано как с интересом международного сообщества к ситуации в стране, так и с заметным расширением источниковой базы. В этот период появляются работы Дж. Иатридеса, который до настоящего времени остается одним из крупнейших специалистов по американской политике в Греции в период гражданской войны [8].

События в Греции привлекали большое внимание историков радикально-критической школы, которые считали, что американцы сделали большую ошибку, поддержав правоконсервативное греческое правительство, что стало одной из предпосылок путча 1967 г. В рамках этих подходов американскую политику в Греции рассматривал Л. Уиттнер. Он выдвинул версию о том, что И. В. Сталин во второй половине 1940-х гг. прилагал серьезные усилия, чтобы остановить греческий конфликт. По его мнению, американцы не поняли, что гражданская война в Греции была спровоцирована не советскими интригами, а имела внутренние причины. В результате «американские высшие чиновники, ослепленные догмой холодной войны, упустили возможности поиска компромисса, который, возможно, закончил бы ужасное кровопролитие» [9]. Работа М. Амена также написана с критических по отношению к американской политике позиций. Особая ее ценность состоит в наличии огромного фактического материала по американской помощи Греции в 1944--1949 гг. [10]

Подходы радикально-критической школы оказали большое влияние на Дж. Джеффри, которая в монографии «Неоднозначные обязательства и неуверенная политика: доктрина Трумэна в Греции», опубликованной в 2000 г., также подвергает критике американский курс в отношении Греции. Джеффри последовательно проводит мысль о том, что политика Вашингтона в этой стране оказалась противоречивой и непоследовательной и вряд ли ее можно считать успешной. Поражение партизан было не столько заслугой США, провозгласивших доктрину Трумэна, сколько следствием слабости самого партизанского движения в Греции. Поэтому, по мнению исследовательницы, крах Демократической армии Греции в 1949 г. нельзя считать «победой» американской политики. Экономическая помощь США также не принесла ощутимых результатов вследствие политики ее сокращения после 1950 г. [11] Следует отметить, что большинство западных историков не согласились с выводами Дж. Джеффри.

Дж. Миллер считает, что Вашингтон допустил ошибку, выступив в поддержку установления в Греции не демократического, а авторитарного режима, что имело долгосрочные негативные последствия для страны [12].

В 1980--2000-е гг. американская и советская политика в Греции, а также советско-американские отношения по проблемам этой страны рассматривались в работах П. Ставракиса, Я. Роубатиса, Д. Клозе, Дж. Кофаса и других авторов. В этих работах представлены более взвешенные оценки американской и советской политики в Греции. Е. Хатзивассилиу в новейшей монографии «Греция и холодная война» отмечает, что публикация документов советских архивов показала необоснованность страхов на Западе относительно возможности возобновления гражданской войны в Греции [14]. Это исследование, написанное в русле подходов «новой истории холодной войны», отличается сбалансированными подходами, использованием широкого спектра источников.

Крупнейшим канадским специалистом по греческой гражданской войне является А. Геролиматос [15]. Опубликовано несколько ценных сборников статей по гражданской войне в Греции [16]. Исследование советско-американских отношений в Греции требует осмысления роли британского фактора. Большим подспорьем для этого служит исследование позиции британского лейбористского правительство по греческому вопросу [17]. Весьма своеобразным сочинением является работа выдающего греческого политика, премьер-министра Греции Андреаса Папандреу «Демократия под дулом пистолета: греческий фронт». В этой работе политика Вашингтона была подвергнута резкой критике. А. Папандреу обвинил американцев в последовательной поддержке правых сил. По его мнению, в результате прихода к власти при активном американском содействии А. Папагоса Греция превратилась в колонию США. По демократическому процессу был нанесен мощный удар [18].

Изучение историографии показывает необходимость дальнейшего исследования советско-американских отношений в Греции, а также международных отношений на Балканском полуострове в 1949-1953 гг. Новые методологические подходы к изучению советско-американской конфронтации, предлагаемые представителями «новой истории холодной войны», заметное расширение источниковой базы исследования, в том числе рассекречивание документов ЦРУ, некоторых материалов отечественных архивов, позволяет заметно обогатить наши представления о политике двух сверхдержав на Балканах. Осмысление новых данных позволит по-новому определить место Балканского полуострова в советско-американской конфронтации в период «апогея» холодной войны.

Место Греции в американской стратегии в 1949-1953 гг. определялось ее значением для обеспечения интересов Вашингтона в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Хотя Турция рассматривалась как более стратегически значимая для США страна, ситуация в ней в отличие от Греции не вызывала опасений. Концептуальной основой американской политики стала директива Совета национальной безопасности (СНБ) № 42/1 «Цели США в отношении Греции и Турции для противодействия советской угрозе безопасности США», одобренная президентом Г. Трумэном 23 марта 1949 г. В документе констатировалось, что «СССР стремится к доминированию в Греции, используя греческие партизанские силы и пропаганду». Партизаны в Греции поддерживаются Советским Союзом и тремя его сателлитами. Объединенный комитет начальников штабов 24 ноября 1948 г. пришел к выводу, что «с военной точки зрения... до тех пор, пока СССР проводит экспансионистскую политику, безопасность Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока имеет критически важное значение для безопасности Соединенных Штатов. Греция и Турция стоят на пути советской экспансии в этом районе, и, следовательно, в соответствии с нашими национальными интересами безопасности, очень важно, чтобы они не попали под контроль или доминирование СССР».

Совет национальной безопасности констатировал, что военная и экономическая помощь США помешала установлению коммунистического господства в Греции. Вашингтон не был готов направить собственные войска в Грецию, но считал необходимым присутствие британских войск, даже в небольших количествах, ибо они выступают в роли сдерживающего фактора от вторжения в Грецию регулярных войск стран социалистического лагеря. В случае прекращения американской помощи предсказывалось резкое ухудшение экономической ситуации в Греции.

По мнению специалистов СНБ, греческая армия теперь не нуждалась в увеличении численности, требовалось добиться ее большей эффективности. Важной задачей было также повышение управленческой эффективности правительства Греции. С этой целью американский посол поощрял эволюцию страны в направлении большей политической стабильности и уменьшения политического вмешательства в военные дела.

Одной из важнейших проблем по-прежнему являлась помощь греческим партизанам из Албании, Болгарии и Югославии. Наиболее слабым звеном в советской системе после конфликта И. В. Сталина и И. Б. Тито стала Албания, которая оказалась изолированной от государств Коминформа, будучи в то же время небольшим государством и обладая весьма слабой экономикой. Позиция Югославии по греческому вопросу не претерпела после резолюции Коминформа больших изменений, и помощь греческим партизанам продолжалась. Соединенные Штаты, используя заинтересованность Тито в развитии экономических контактов с западными государствами и его стремление проводить отличную от СССР и его сателлитов внешнюю политику, намеревались вступить в более тесные экономические отношения с Югославией, в том числе с целью добиться отказа Белграда от помощи греческим партизанам. Ситуация в Болгарии с позиции интересов США расценивалась как «бесперспективная» и констатировалось, что она подпала под «полное советское господство» [19].

Закрытие границы Югославии и Греции по решению югославского премьер-министра И. Б. Тито стало одним из факторов, который способствовал скорому поражению Демократической армии Греции, хотя значение этого события не следует преувеличивать. К лету 1949 г. греческие партизаны уже находились на грани разгрома, а версия о «предательстве Тито» оказалась удобна лидерам греческих коммунистов, так как позволяла возложить основную ответственность за поражение на югославского лидера.

Впервые о своем решении закрыть границу с Грецией Тито сообщил члену британского парламента Ф. Маклину в июне 1949 г. Вскоре после этой беседы Лондон выразил готовность предоставить кредит Югославии [20]. 9 июня глава югославской дипломатии Э. Кардель убеждал американского посла в Белграде К. Кэннона, что Югославия прекратила оказывать помощь греческим партизанам [21]. 10 июля Тито во время выступления в Пуле объявил о закрытии югославско-греческой границы [22]. Заявление Тито было с удовлетворением воспринято в Вашингтоне. В письме министру обороны США Л. А. Джонсону от 4 августа госсекретарь Д. Ачесон положительно оценил публичное заявление Тито о закрытии греческой границы и некоторые шаги югославов к восстановлению отношений с законным правительством Греции [23]. 1 июля состоялась беседа югославского посла в Вашингтоне С. Косановича и Д. Ачесона, на которой обсуждались вопросы американо-югославского экономического сотрудничества. Косанович заверил Ачесона, что Югославия не оказывает материальную помощь греческим коммунистам, а только принимает беженцев из Греции и размещает их в специальных лагерях. Ачесон подчеркнул, что «прекращение югославской помощи греческим партизанам было бы очень полезно для Соединенных Штатов» [24]. Во время беседы с американскими дипломатами в Вашингтоне 16 августа Косанович, характеризуя ситуацию на греко-югославской границе, сослался на речь Тито о закрытии границы [25].

В августе греческим правительственным войскам удалось нанести решающее поражение Демократической армии Греции (ДАГ). Их удачные действия в районе Граммоса и Вици поставили греческих партизан перед угрозой полного окружения и уничтожения. Единственным спасением был переход греко-албанской границы. Н. Захариадис вынужден был отдать приказ об эвакуации ДАГ в Албанию. Последние бои произошли 28--30 августа [26]. Всего в эмиграции оказалось 57 тыс. человек -- партизан и членов их семей. Партизаны нашли убежище в Албании и Болгарии, некоторым удалось перейти греко-югославскую границу.

Бойцов ДАГ ожидал в этих странах холодный прием. Они были разоружены и задержаны властями. По данным американской разведки, не предпринималось усилий по восстановлению партизанских формирований. В начале сентября Э. Кардель сообщил американским дипломатам, что «русские уже списали Грецию». Албания же заявила, что интернирует бывших партизан [27].

Непростой оставалась и внутриполитическая ситуация в Греции. 24 июня 1949 г. умер престарелый премьер-министр Греции Ф. Софулис. Смерть авторитетного политика и одновременно компромиссной фигуры усугубила противоречия внутри греческой элиты. Лидер крайне правой Народной партии К. Цалдарис стремился создать правительство исключительно из членов своей партии, а лидер либералов С. Венизелос заявил о том, что не войдет в правительство с участием Цалдариса. Госдепартамент полагал, что исключительно правое правительство станет объектом сокрушительной критики как внутри Греции, так и за рубежом. Госсекретарь дал американскому послу Г. Грэйди инструкции встретиться с ведущими греческими политиками и побудить их к сотрудничеству. Американский посол встречался с Цалдарисом и Венизелосом и убеждал их сотрудничать в новом правительстве. Вместе со своим английским коллегой Грэйди разработал несколько вариантов выхода из очередного политического кризиса. Давление Вашингтона и Лондона в итоге дало результаты. Место премьер-министра занял нейтральный Александрос Диомидис. Цалдарис сохранил пост министра иностранных дел, а также стал заместителем главы правительства. Венизелос также стал заместителем Диомидиса [28].

Важной задачей американской дипломатии в новых условиях стало «устранение угрозы со стороны партизан, которые нашли убежище в Албании». Их присутствие в районе границы создавало бы постоянную угрозу Греции. По мнению США, только албанское правительство теперь было способно воспрепятствовать реорганизации и перевооружению партизанских отрядов с тем, чтобы они не могли вновь возвратиться на территорию Греции с целью продолжения борьбы [29]. Вашингтон считал, что Албания в силу внутренних трудностей и отсутствия границ с государствами Коминформа весьма уязвима для давления со стороны западных держав и ООН. На Тирану было оказано международное давление с целью не допустить возобновления гражданской войны в Греции. В то же время США выступили против идеи проведения военной операции греческой армии против Албании. Афины дали понять Вашингтону, что изучают такую возможность. При этом Цалдарис заверил США, что в этом случае будут преследоваться только цели уничтожения партизан [30]. 11 сентября военный министр Греции П. Канеллопулос предупредил северных соседей Греции о том, что возобновление поддержки ими партизан приведет к военным действиям с целью ликвидации партизанских баз. Американский посол Грэйди считал, что это заявление может быть предвестником вторжения Греции в Албанию [31].

Лондон также разрабатывал планы смены политического режима в Албании. В соответствии с ними предполагалось создать несколько вооруженных групп из албанцев-эмигрантов, которые должны были захватить какой-либо район Албании и объявить о создании временного правительства. На помощь новому албанскому правительству пришел бы Запад. Однако эти планы быстро стали известны СССР через агента советской разведки К. Филби. Информация была сразу же передана Э. Ходже и, по-видимому, повлияла на его позицию по греческому вопросу. Албанцы теперь действовали более осторожно и стремились не провоцировать конфликты на границе с Грецией [32].

Американский посол в Москве А. Кэрк призывал Госдепартамент к «предельной бдительности», так как СССР не отказался от своих конечных целей в Греции, осуществление которых было «временно приостановлено поражением партизан и отступничеством Тито». «...Я убежден, писал посол, что Советы по-прежнему будут использовать любую политическую или дипломатическую возможность, чтобы поставить своих друзей у власти в Афинах» [33]. Начальник американской Объединенной группы военных советников и планирования ^ШМАРС) генерал-лейтенант Джеймс Ван Флит также считал, что Советский Союз может «возобновить атаку» [34].

16 октября греческие коммунисты официально объявили о приостановке военных действий [35]. Д. Ачесон выпустил по этому поводу специальное заявление, в котором говорилось, что причиной прекращения огня стал полный разгром партизан. Впервые с начала гражданской войны правительственным войскам удалось взять под контроль северные границы Греции, а остатки партизанской армии численностью примерно 1000 тыс. человек были рассеяны маленькими группами по всей стране. В заявлении подчеркивалось, что у Госдепартамента нет достоверной информации о том, что партизаны, оказавшиеся на территории Албании и Болгарии, были разоружены или интернированы [36].

Осенью 1949 г. Г. Трумэн дал указание послу США Г. Грэйди оказать давление на греческое правительство с целью не допустить массовые казни заключенных и удержать греков от применения излишне жестких карательных мер в отношении бывших партизан [37].

Соединенные Штаты сочли целесообразным использовать механизмы ООН для окончательного урегулирования греческого кризиса. Этот вопрос был вынесен на обсуждение Генеральной Ассамблеи, которая открылась 20 сентября 1949 г. Итогом обсуждения греческого вопроса на Четвертой сессии Генеральной Ассамблеи ООН стало принятие резолюции от 27 ноября 1949 г., составленной на основании американских предложений. Албания называлась «главным источником материальной поддержки» партизанского движения в Греции. Действия Албании характеризовались как «угрожающие миру на Балканах» и в случае перехода партизанами границы Греции предполагалось созвать специальную сессию Генеральной Ассамблеи «с целью рассмотрения дальнейших шагов, необходимых для устранения угрозы миру». Резолюция призывала Албанию, Болгарию и другие государства немедленно прекратить какую-либо помощь партизанам, включая и возможность использовать их территорию как базу для подготовки и открытия боевых действий [38]. Албания, Болгария и Югославия со своей стороны заявили, что греческие партизаны, которые вступили на их территории, были разоружены и интернированы.

Острой проблемой стал вопрос о репатриации греческих детей. Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции № 193 (III) С от 27 ноября 1948 г. рекомендовала «возвращение в Грецию греческих детей, в настоящее время находящихся вдали от домашнего очага, в тех случаях, когда сам ребенок, его отец или мать или, в их отсутствие, ближайший родственник выразят в том желание» [39]. Через год ООН вынуждена была констатировать, что ее резолюция не выполняется и греческие дети до сих пор не возвращены домой [40]. В странах Восточной Европы находилось приблизительно 20 тыс. детей из Греции. Свою озабоченность относительно судьбы греческих детей неоднократно выражал президент США Г. Трумэн [41]. Обе палаты Конгресса США также потребовали немедленной репатриации детей [42]. Однако страны советского блока, за исключением Югославии, отказывались исполнять решение Генеральной Ассамблеи ООН [43].

Поражение в гражданской войне означало провал курса Н. Захариадиса на захват власти вооруженным путем. В КПГ нарастали противоречия между руководителями. В октябре в г. Бухаресте состоялся VI Пленум ЦК КПГ, который контролировался Захариадисом и провозгласил перенос центра тяжести «от военной вооруженной деятельности» на «организацию и руководство экономической и политической борьбой всех слоев трудящихся». Ответственность за поражение партизанского движения возлагалась на «предателя Тито» [44].

Угроза интервенции заставила лидера албанских коммунистов Э. Ходжу действовать очень осторожно в своей греческой политике. К тому же в течение 1949 г. нарастали разногласия между руководством КПГ и Албанской компартией. Ходжа считал, что греческие коммунисты допустили серьезные ошибки, начиная с заключения Варкизского соглашения, их стратегия и тактика в годы гражданской войны оказались ошибочными. Руководство КПГ выступило с ответной критикой, на что албанские коммунисты отреагировали высылкой из Албании греческих партизан [45].

Конфликт греческих и албанских коммунистов должна была разрешить ВКП(б). В январе 1950 г. в Москве в рабочем кабинете И. В. Сталина состоялась встреча руководителей компартий трех стран -- Советского Союза, Албании и Греции. В ней принимали участие И. В. Сталин,

В. М. Молотов, Г. М. Маленков, от Албании Э. Ходжа, М. Шеху, от КПГ -- Н. Захариадис и М. Парцалидис [46]. Албанский лидер выступил с резкой критикой руководства КПГ. Как писал Ходжа в своих мемуарах, «Центральный Комитет нашей партии не мог допустить, чтобы Албания стала центром, откуда руководство Коммунистической партии Греции развертывало бы свою деятельность, он также не мог допустить, чтобы в нашей стране организовались и готовились войска для возобновления войны в Греции» [47]. Лидер КПГ защищал стратегию и тактику ДАГ. Основную вину за поражение греческих коммунистов Захариадис возложил на Тито. «Если бы мы знали еще в 1946 году, что Тито станет изменником, то мы не начали бы борьбу против греческих монархо-фашистов», -- заявил Захариадис [48]. Сталин выступил в роли «миротворца», но в конечном итоге поддержал позицию Ходжи. Он обратил внимание, что страны советского блока приняли всех греческих беженцев -- бывших партизан. Оружие, которое албанцы отобрали у греков «принадлежало албанцам». Принимая партизан, Албания «ставила под угрозу свою независимость» [49]. Таким образом, Сталин выступил против превращения Албании в базу греческих партизан. Эмигранты из Греции были размещены в Советском Союзе в Узбекской ССР (примерно 25 тыс. человек), а также Румынии, Болгарии, Венгрии, Чехословакии и Югославии.

Окончание гражданской войны позволило американцам поставить вопрос о резком сокращении военных расходов Греции, которые являлись серьезным тормозом ее экономического развития. Посол Г. Грэйди последовательно отстаивал идею сокращения численности греческой армии. Он выступил за ее уменьшение к 1 января 1949 г. на 50 тыс. человек [50]. Позицию посла полностью поддержал Госдепартамент и американские миссии в Греции. 23 октября Грэйди направил соответствующее письмо премьер-министру А. Диомидису. Американский посол ясно дал понять, что США не собираются финансировать одновременно и программу экономической реконструкции Греции, и ее огромную армию, численность которой составляла 260 тыс. человек. Большие военные расходы, отмечал Грэйди, отвлекают финансовые ресурсы от выполнения задач восстановления и реконструкции греческой экономики, делают невозможным достижение сбалансированного бюджета. Диомидис 26 октября объявил о планах греческого правительства сократить армию до 31 декабря на 50 тыс. человек [51].

Американские советники считали эти сокращения только началом. В январе 1950 г. Грейди потребовал до конца года сократить численность национальной армии до 80 тыс. человек, военноморского флота -- до 7 тыс., воздушного флота до 5 700, а жандармерии -- до 23 200. В противном случае, заявлял американский посол, Вашингтон может сократить экономическую и военную помощь стране. Грэйди считал маловероятным возобновление в Греции партизанской войны. По его мнению, Греция могла позволить себе лишь небольшие по численности вооруженные силы [52]. Начало Корейской войны несколько скорректировало первоначальные планы, и Афинам было разрешено сохранить армию численностью примерно 164 тыс. человек. В итоге Греция сохранила многочисленную и дорогую военную машину [53].

К концу 1950 финансового года затраты США на греческие вооруженные силы с 1947 г. составили 458,7 млн долларов, в том числе 112,9 млн -- в 1950 г. Численность греческих вооруженных сил к 31 мая 1950 г. была сокращена до 135 400 военнослужащих. Была сокращена и ^БМАРС с 527 до 266 человек. Начало Корейской войны остановило этот процесс [54]. Планировалось урезать ассигнования из бюджета США на военную помощь Греции. 1 июня Г. Трумэн обратился к Конгрессу с предложением сократить военную помощь Греции и Турции в 1951 финансовом году вдвое по сравнению с 1951 г. и выделить на эти цели 120 млн долларов [55].

Нападение Северной Кореи на Южную скорректировало американские планы военной помощи Греции. Уже 1 августа президент обратился с письмом к спикеру палаты представителей Конгресса с просьбой одобрить ассигнование дополнительных 4 млрд долларов на военную помощь иностранным государствам. Греции, Турции и Ирану предлагалось дополнительно выделить 193 млн долларов. Законопроект был одобрен Конгрессом и подписан президентом 23 сентября [56].

Начало Корейской войны также заставило США скорректировать собственные оценки относительно вероятности новой войны на Балканах. В подготовленном помощником госсекретаря по ближневосточным, южно-азиатским и африканским делам Г. Макги меморандуме от 22 июля 1950 г. агрессия по корейскому образцу со стороны стран-сателлитов Советского Союза против Греции не исключалось. Озабоченность в Вашингтоне вызвала пропагандистская компания, развернутая Коминформом с конца июня. В статье Н. Захариадиса в газете «За прочный мир, за народную демократию!» от 30 июня говорилось, что «ось» Афины -- Белград под руководством Вашингтона и Лондона готовит агрессию против Албании и Болгарии [57]. Соединенные Штаты оценивали эту пропаганду как возможный сигнал о подготовке агрессии государств Коминформа против Греции. Госдепартамент считал, что предполагаемая угроза со стороны «оси» Афины Белград может быть использована как предлог для размещения советских войск в Болгарии, которые угрожали бы Югославии, Греции и Турции, не исключалась и вероятность нападения Болгарии на Грецию. В случае агрессии советских сателлитов против Греции США должны были оказать всю возможную военную и экономическую помощь, в случае необходимости отправки наземных сил Вашингтон намеревался возложить это бремя на Великобританию и Турцию [58].

В августе Макги отмечал, что захват советскими сателлитами даже только северных областей Греции Македонии и Фракии означал бы фактическое окружение Югославии и Черноморских проливов, а также получение СССР прямого доступа к Средиземному морю. Министерство обороны США пришло к выводу об уязвимости греческой армии в случае нападения Болгарии с использованием бронетанковой техники. В связи с этим Макги выступил за наращивание американской военной помощи с целью безотлагательного усиления греческих вооруженных сил [59].

Предварительный итог осмысления места Греции в американской стратегии после начала Корейской войны был подведен в директиве СНБ № 73/4 «Позиция и действия Соединенных Штатов в отношении возможных последующих советских шагов в свете корейской ситуации» от 24 августа 1950 г. В документе говорилось, что США должны ускорить перевооружение греческой армии и развернуть вооруженные силы для поддержки страны, которые могут быть предоставлены без ущерба для национальной безопасности Соединенных Штатов [60].

1 октября госсекретарь Д. Ачесон вручил греческому послу в США А. Политису вербальную ноту, в которой предложил Греции принять участие в работе Североатлантического совета, разрабатывавшего планы по защите Средиземноморья [61]. Греческое правительство «с готовностью приняло предложение» [62].

В мае 1951 г. Совет национальной безопасности принял новую директиву СНБ 103/1 «Позиция Соединенных Штатов в отношении Греции». В документе была зафиксирована позиция США о необходимости включения Греции в число полноправных членов Организация Североатлантического договора. Также Вашингтон выступил за более тесное сотрудничество Греции и Югославии. Во внутриполитической сфере приоритетом для американцев оставалась стабилизация политической ситуации в Греции через изменение избирательной системы с целью формирования устойчивого правительства. СНБ пришел к выводу, что пропагандистская компания Коминформа против Греции как инструмента американо-британского империализма преследует цель подготовить моральное оправдание любой возможной агрессии советских сателлитов и отвлечь внимание народов Болгарии и особенно Албании от нарастания проявлений враждебности в отношении собственных промосковских режимов. Соединенные Штаты очень беспокоило продолжающееся увеличение военного потенциала Болгарии, которая, по данным американской разведки, имела от 500 до 600, а по некоторым сообщениям 900 танков Т-34, что представляло серьезную угрозу для Греции. В то же время США не видели признаков наличия планов у Кремля начать боевые действия в текущем году, но, говорилось в документе, «нет также никакой гарантии, что такие намерения не существуют» [63]. ЦРУ в собственной оценке советской политики от 2 августа 1951 г. приписывало Кремлю стремление «обеспечить контроль над Грецией и Турцией», но считало вероятность нападения советских сателлитов на Грецию и Турцию невысокой. Аналитики указывали на ограниченность военных возможностей этих государств, а кроме того, эта акция привела бы к вмешательству США и ООН [64]. На сессии Совета НАТО в сентябре 1949 г. в Оттаве было принято решение принять Грецию в НАТО.

В конце 1951 г. между США и Грецией было подписано двустороннее соглашение об участии Греции в программе помощи по обеспечению взаимной безопасности (МБАР) [65]. Протокол о принятии Греции и Турции в НАТО вступил в силу 15 февраля 1952 г. [66] 18 февраля греческий парламент одобрил законопроект о включении Греции в Атлантический пакт. Против голосовали только депутаты от Единой демократической левой партии (ЕДА) [67]. Одновременно продолжалось свертывание британского присутствия в стране. С 13 января 1952 г. английские военная и военно-воздушная миссии прекратили свою деятельность на территории Греции [68].

Период 1950-1952 гг. стал временем активного вмешательства американских дипломатов во внутриполитические процессы в Греции. 5 марта 1950 г. в Греции прошли новые парламентские выборы. По их итогам крайне правая Народная партия получила заметно меньше мест в парламенте, чем на выборах 1946 г., 62. Либеральная партия во главе с С. Венизелосом завоевала 56 мест, другая центристская партия Национальный прогрессивный союз центра (ЭПЭК)

Н. Пластираса и Э. Цудероса получила 45 мест, Демократическая социалистическая партия Г. Папандреу обеспечила себе 35 мест. Демократический блок, в работе которого принимала участие официально запрещенная КПГ, получил 9,6% голосов избирателей и 18 мест в парламенте. Новым трендом греческой политической жизни было некоторое уменьшение поляризации политического спектра и усиление влияния центристских и левоцентристских партий.

Переговоры лидеров центристских партий после выборов завершились принятием решения о формировании коалиционного правительства во главе с Н. Пластирасом. США поддержали достигнутую договоренность, так как считали, что она будет способствовать достижению большей политической стабильности и позволит сосредоточиться на решении насущных экономических проблем. 15 марта во время беседы с королем Греции Павлосом I посол США Грейди высказался в поддержку кандидатуры Н. Пластираса на пост премьер-министра Греции и против С. Венизелоса [69]. В Вашингтоне считали, что выборы показали колебание общественных настроений в Греции в пользу умеренных политических сил левого фланга и необходимы «новые лица» в греческом правительстве [70]. Однако Павлос, который не любил республиканца Пластираса, участвовавшего в перевороте против его отца короля Константиноса I, назначил премьер-министром Венизелоса и настоял на аннулировании достигнутого соглашения о формировании коалиционного правительства. Теперь новый кабинет, сформированный Либеральной партией, стал правительством меньшинства. Такое развитие событий вызвало недовольство Вашингтона, так как сохраняло внутриполитическую нестабильность. Грэйди в своих мемуарах не скрывает своего негативного отношения к С. Венизелосу, отметив, что «группа под руководством Венизелоса была озабочена исключительно своей политической судьбой» и ее мало интересовала греческая экономика [71].

31 марта посол Г. Грэйди послал письмо новому премьер-министру С. Венизелосу. Через несколько дней, 4 апреля, это письмо было опубликовано в прессе. Деятельность греческого правительства в экономической сфере была оценена как неудовлетворительная. Грэйди выступил за создание «стабильного и эффективного правительства, поддерживаемого народом и парламентом», способного проводить долгосрочный курс и эффективно использовать американскую помощь. Американский посол осудил «безответственные разговоры о приостановлении работы парламента или новых выборах», что может «только создать атмосферу политической и экономической неопределенности». Грэйди потребовал резкого сокращения правительственных расходов, в том числе на вооруженные силы, установления потолка государственного долга, упрощения и рационализации налоговой системы и поддержки частных инвестиций. В письме давалось понять, что в противном случае американская помощь Греции может быть прекращена [72]. Грэйди писал госсекретарю, что своим письмом он пытается побудить «слабое и безответственное» греческое правительство к действию [73].

Венизелос расценил письмо как косвенную критику своей политической позиции и сразу же ушел в отставку. Греческому королю не оставалось ничего другого как предложить пост премьер-министра Н. Пластирасу. Г. Папандреу стал заместителем премьер-министра. Греческая пресса и сам король расценили письмо Грэйди как вмешательство США во внутренние дела Греции. Однако левоцентристское правительство Пластираса также оказалось неустойчивым, подвергаясь постоянным нападкам со стороны королевского двора. В итоге 13 сентября 1950 г. Венизелос вернулся на пост премьер-министра [74].

Внутриполитическое положение Греции оставалось нестабильным, правительства Пластираса и Венизелоса -- Папандреу не располагали собственным большинством в парламенте и находились в зависимости от оппозиционных партий, которые могли вынести вотум недоверия. В связи с этим все большей популярностью в греческой элите пользовалась идея выхода на политическую арену авторитетного военного, который бы мог сплотить политиков правого спектра. Наиболее очевидной кандидатурой на эту роль был герой войны с Италией 1940--1941 гг., победитель партизан в 1949 г. А. Папагос. Кандидатура Папагоса на пост премьер-министра рассматривалась королевском двором еще в 1949 г. Тогда же ему по настоянию короля было присвоено высшее воинское звание «стратег», эквивалентное фельдмаршалу. Соединенные Штаты первоначально относились к Папагосу осторожно, так как он считался сторонником правых сил [75]. Г. Грейди последовательно выступал против такого варианта, который не способствовал бы утверждению в Греции демократической политической системы [76]. Назначенный новым американским послом в Греции Дж. Пьюрифой, имевший более консервативные взгляды в отличие от либерала Грэйди, наоборот, склонялся к поддержке Папагоса. 3 ноября 1950 г. состоялась встреча Пьюрифоя и короля Павлоса. Монарх высказал свое мнение, что очередное греческое правительство во главе с Венизелосом недолго продержится у власти и в случае его падения он намерен назначить новые выборы. В качестве кандидата на пост будущего правительства Павлос рассматривал Папагоса, который должен был сформировать блок и имел шансы уверенно победить на выборах. Американский дипломат полностью поддержал планы греческого короля, назвав его решение «оптимальным для Греции», и заявил, что король может рассчитывать на полную поддержку посольства [77]. Госсекретарь Д. Ачесон в ответ на запрос Пьюрифоя согласился с мыслью, что в рамках существующего парламента невозможно образование никакой долговременной коалиции, поэтому проведение в ближайшей перспективе новых выборов по мажоритарной системе было бы разумной мерой. Глава Госдепартамента выражал озабоченность относительно позиции королевского двора в отношении ЭПЭК и лично Н. Пастираса, подчеркнув, что Вашингтон выступает против любых решений, которые могут привести к очередному расколу греческой политической элиты [78]. Получение санкции Вашингтона на назначение Папагоса позволило королевскому двору начать подготовку к осуществлению своего плана.

Однако весной 1951 г. неожиданно отношения Папагоса и короля резко испортились. Павлос опасался, что маршал затмит его на политической арене, к тому же влияние Папагоса в армейских кругах продолжало расти при одновременном ослаблении позиций короля. Маршал имел тесные связи с влиятельной тайной праворадикальной офицерской организацией «Священный союз греческих офицеров» (ИДЕА).

Важным событием в политической жизни Греции стали события 30-31 мая 1951 г., когда была совершена попытка военного переворота в связи с отставкой маршала А. Папагоса. 30 мая Папагос подал в отставку с поста главнокомандующего греческой армией, командование вооруженными силами Павлос возложил на себя лично. В ответ в ночь с 30 на 31 мая высокопоставленные члены ИДЕА предприняли попытку путча: подчиненные им войска были выведены из казарм, занят ряд объектов в Афинах. В этой ситуации Папагос рано утром 31 мая прибыл в Генеральный штаб и потребовал немедленно прекратить выступление.

Попытки американцев вернуть Папагоса в армию не увенчались успехом. 6 июня Пьюрифой официально заявил, что Папагос не согласился взять обратно свою отставку и «греческий народ, благодарный маршалу за услуги, оказанные им Греции, воспользуется его услугами и в будущем». Тем самым, как отмечали дипломаты советского посольства, «Госдепартамент США устами своего посла благословил выступление Папагоса на политической арене и показал свое благосклонное отношение к этому варианту» [79].

30 июля 1951 г. был распущен парламент и на 8 сентября назначены выборы. Папагос немедленно объявил о своем решении в них участвовать. Королевский двор развернул кампанию по дискредитации маршала. В итоге Греческий Сбор во главе с Папагосом не смог собрать большинства голосов, получив только 36% и 116 из 258 мест. При этом центристские партии вместе набрали 46%. Новым премьер-министром Греции стал Н. Пластирас. Папагос отказался войти в правительство и потребовал проведения новых выборов. Госдепартамент высказывался в поддержку создания коалиции Венизелоса и Папагоса, которые вместе смогли бы создать устойчивое правительство [80].

Посол США Пьюрифой неоднократно заявлял о том, что греческое правительство предпринимает недостаточно усилий для оздоровления экономики. Американские специалисты выдвинули программу из 6 пунктов: ввести контроль над заработной платой и ценами, рационировать (ввести распределение по карточкам) важнейшие товары потребления, снизить правительственные расходы и увеличить доходы, выработать здоровую программу импорта и капиталовложений, а также реальную сельскохозяйственную политику и ввести контроль над кредитами [81].

Экономическая помощь США Греции в 1951--1949 гг. продолжала снижаться. Если в 1949-1950 бюджетном году эта помощь составляла 287,4 млн долларов, то уже в следующем бюджетном году помощь снизилась до 181 млн долларов и продолжала падать в дальнейшем, составив в 1952-1953 бюджетном году только 80,6 млн долларов [82].

К началу 1952 г. внутриполитическая ситуация в Греции оставалась напряженной. Усиливались разногласия между двумя политическими лагерями правительством ЭПЭК и либералов, возглавляемых генералом Н. Пластирасом, и оппозиционным Греческим Сбором маршала А. Папагоса. Американский посол Пьюрифой многократно совещался с партийными лидерами и королем Павлосом I с целью донести позицию Вашингтона, что только политическая стабильность и национальное единство будут содействовать оказанию американской помощи [83].

В этой ситуации США окончательно сделали ставку на приход к власти Папагоса с целью быстрого решения проблемы хронической политической нестабильности в Греции. В начале года в Вашингтон через дипломатические каналы и по линии ЦРУ поступили тревожные сообщения о неспособности правительства Пластираса стабилизировать политическую ситуацию, новых интригах королевского двора против Папагоса. К тому же резко ухудшилось состояние здоровья самого Пластираса. Свою озабоченность ситуацией в Греции высказал в беседе с госсекретарем Д. Ачесоном президент Г. Трумэн. Ачесон сообщил президенту о намерении посольства США в Греции оказать давление на короля и греческих политиков с целью включения в правительство Папагоса, а возможно, и проведения новых выборов по мажоритарной системе [84].

С целью ослабления позиций Папагоса король Павлос и С. Венизелос задумали внести изменения в избирательный закон и вернуться к «простой пропорциональной» системе. Посол Дж. Пьюрифой выступил последовательным сторонником мажоритарной системы, основанной на принципе большинства. В марте 1952 г. он публично заявил, что пропорциональная система выборов в стране не будет способствовать стабилизации политического положения. При этом американский представитель аргументировал свое вмешательство возможностью неэффективного использования экономической помощи США. Греческое правительство под давлением американцев вынуждено было отозвать законопроект, уже внесенный в парламент, который предусматривал восстановление «простой пропорциональной» избирательной системы [85]. Во время беседы с американским послом лидер либералов Венизелос вынужден был заверить, что, хотя он и принимал участие в подготовке законопроекта о пропорциональной системе, у него не было намерений внести его в парламент без предварительной консультации с Пьюрифоем. Посол писал в Госдепартамент, что, по его мнению, «есть моменты, когда наше вмешательство в интересах США и американского налогоплательщика должно быть своевременным, твердым и решительным» [86]. Король Павлос впоследствии признавал, что мажоритарная система была принята по настоянию американского посла [87]. Новая избирательная система была утверждена парламентом в сентябре 1952 г. В Греции устанавливалась мажоритарная система, женщины получили право голоса. Одной из задач реформы было прекращение постоянной ротации греческих премьер-министров. США выступили за скорейшее проведение выборов по новой системе [88]. Пьюрифой дал понять, что правительство Пластираса теперь неприемлемо для США [89].

На выборах 16 ноября 1952 г. Папагосу, которого открыто поддерживали американцы, удалось выиграть у центристских партий. Греческий Сбор собрал больше 49% голосов и получил 247 из 300 мест в парламенте. ЭПЭК во главе с генералом Пластирасом, несмотря на то что за него проголосовали 36% избирателей, получил только 51 место. Единая демократическая левая партия получила около 10% голосов, но из-за мажоритарной системы не смогла обеспечить ни одного места в парламенте. По итогам выборов было сформировано первое после гражданской войны однопартийное правительство. Политический расклад резко изменился. Теперь правительство, опиравшееся на парламентское большинство, обрело стабильность, Греция получила сильного премьер-министра, ослабли позиции королевского двора [90]. Таким образом, к власти в Греции пришло правоцентристское правительство во главе с маршалом Папагосом, приоритеты которого совпадали с американскими.

Правительство А. Папагоса стремилось развивать свободную рыночную экономику и считало своим приоритетом интеграцию Греции в сообщество западных стран. Со своей стороны США осуществляли финансовую и военную поддержку Греции. Папагос провел девальвацию драхмы и предпринял меры по привлечению в страну иностранных капиталов. С помощью американцев осуществлялись инфраструктурные проекты: строились новые мосты и дороги. Проводимые правительством меры стали предпосылкой экономического бума 1950-х гг., который позволил начать осуществление программы реконструкции страны.

Советский Союз после поражения партизанского движения лишился рычагов воздействия на ситуацию в Греции. Советско-греческие отношения оставались фактически замороженными вплоть до 1953 г., когда уже новое советское руководство пошло на урегулирование отношений с греческим правительством, которое еще недавно именовалось «монархо-фашистским».

В то же время пропагандистское давление на Грецию продолжалось. К середине 1950 г. в Москве была сформулирована собственная «программа» урегулирования греческого кризиса, которая во многом базировалась на предложениях, озвученных еще в мае 1949 г., но была абсолютно неприемлема для западных держав и официальных Афин. В утвержденных 26 июля 1950 г. Политбюро ЦК ВКП(б) директивах делегации СССР на V Сессии Генеральной Ассамблеи ООН давались указания возражать против включения в повестку дня вопроса «Угроза политической независимости и территориальной целостности Греции», мотивируя свою позицию тем, что «англо-американский блок» преследует цель отвлечь внимание от непрекращающегося террора в Греции со стороны монархо-фашистского правительства и сохранить этот режим у власти. Советские дипломаты должны были придерживаться прежних установок и заявлять, что в действительности проблема заключается не в угрозе политической независимости и территориальной целостности Греции со стороны ее северных соседей, а в необходимости устранения иностранного вмешательства во внутренние дела греков и вывода из Греции иностранных войск и миссий. Делегаты должны были «разоблачать непрекращающийся в Греции разгул фашистского террора в отношении демократических деятелей и организаций». Советская программа нормализации положения в Греции включала следующие мероприятия:

— «прекращение свирепствующего террора со стороны монархо-фашистского правительства в Греции»;

- объявление в Греции всеобщей амнистии и ликвидация концентрационных лагерей для греческих демократов;

- проведение всеобщих свободных парламентских выборов на основе пропорционального представительства;

- прекращение военного и политического вмешательства в дела Греции со стороны США и Англии;

- установление дипломатических отношений между Грецией и Албанией, а также между Грецией и Болгарией;

- роспуск Специального комитета ООН по Балканам [91].

Глава делегации Украинской ССР А. М. Барановский на заседании Политического комитета ГА ООН 13 ноября 1950 г. утверждал, что «Греция лишь по форме сохранила свою независимость, превратившись на деле в колониальный придаток США. Вмешательство США во внутренние дела Греции захватило все области жизни этой страны» [92]. Советская программа «урегулирования» в Греции была отклонена.

В противовес громкой пропаганде, реальная позиция Советского Союза была более осторожной, советское руководство явно не хотело новой войны на Балканах. В сентябре 1950 г. Кремль одобрил предложение албанского лидера Э. Ходжи о том, что следует воздержаться от переброски в Грецию через албанскую границу активистов КПГ [93]. 9 августа 1951 г. секретарь ЦК ВКП(б) М. А. Суслов и руководитель Внешнеполитической комиссии ЦК ВКП(б) В. Г. Григорьян приняли членов Политбюро ЦК КПГ В. Бардзотаса и Д. Вландаса, прибывших в Москву для получения советов. «Греческим товарищам» было сказано, что переброска вооруженных групп греческих партизан с территории Албании и Болгарии в Грецию нецелесообразна и она «никакого политического эффекта иметь не будет, даст лишь повод к провокациям против компартии Греции и будет способствовать осложнению международного положения Албании и Болгарии». Также Суслов и Григорьян обратили внимание на то, что продолжающиеся передачи радиостанции «Свободная Греция» о готовящемся нападении монархо-фашисткой армии на Албанию и Болгарию способствуют осложнению международной обстановки и вызывают нервозность в этих странах [94]. Советский Союз продолжал финансовую помощь греческим коммунистам. Например, осенью 1951 г. КПГ было передано 50 тыс. долларов [95].

Однако внимание американцев было приковано к заявлениям руководства греческих коммунистов, пропаганде радио «Свободная Греция», которые муссировали лозунг о «военной опасности», что делалось во многом из тактических соображений. В декабре 1950 г. появилась новая статья Н. Захариадиса об американских авантюрных планах на Балканах. В ней утверждалось, что Вашингтон сколачивает два «треугольника». Первый Афины Белград Анкара направлен против Болгарии, а второй Афины -Белград Рим против Албании. В статье прямо проводились параллели между ситуацией на Балканах и обстановкой на Корейском полуострове до начала войны. Публикация подобной статьи была воспринята серьезно и вызвала озабоченность в американском посольстве в Афинах. Посол США Дж. Пьюрифой в телеграмме госсекретарю от 12 декабря 1950 г. писал: «Госдепартамент хорошо знаком с практикой коммунистов, обвиняющих Запад в якобы существующих у него агрессивных планах именно там, где они сами задумывают провести агрессивные операции. Неизвестно, насколько Кремль считает Грецию такой территорией, но нет никакого сомнения, что провал партизанского движения серьезно озлобляет его и не рассматривается как окончательный. Эти соображения вместе с важными стратегическими преимуществами, проистекающими из захвата Греции и политических последствий в регионе Ближнего Востока, аналогичных последствиям на Дальнем Востоке при победе коммунистов в Корее, может побудить Кремль начать здесь наступление силами сателлитов в благоприятное и не столь отдаленное время». Пьюрифой выступил за ускорение поставок американского вооружения в Грецию [96].

В отчете Посольства СССР в Греции за 2-й квартал 1951 г. отмечалось тяжелое экономическое положение «монархо-фашистской» Греции. Огромные затраты на армию обусловливали высокий дефицит греческого бюджета. Подавляющая часть американской помощи, отмечали советские дипломаты, была направлена на военные нужды. Вашингтон «прибрал к рукам греческую армию» и видел в А. Папагосе «удобного человека, через которого они могут осуществлять свои агрессивные планы на Балканах и в восточной части Средиземного моря». Военная помощь США интерпретировалась как осуществление плана по превращению Греции в военный плацдарм «в свете агрессивных планов так называемой обороны Восточного Средиземноморья». «Подчинив себе политическую и экономическую жизнь страны и вооруженные силы, американцы продолжают распоряжаться в Греции как в своей вотчине», констатировалось в документе [97]. Советские дипломаты традиционно акцентировали внимание на действительных и мнимых англоамериканских противоречиях, считая, что Лондон и Вашингтон борются за господство в Средиземном море. Так, в отчете советского посольства в Афинах выдвигалось предположение, что «отставка Папагоса была инспирирована англичанами, которые в борьбе за влияние идут прежде всего по пути дискредитации американцев, создавая для них затруднения и стремясь показать их перед греческим и мировым общественным мнением как неспособных политиков» [98]. Контакты советских дипломатических представителей и греческих официальных лиц сводились лишь к протокольным формальностям [99].