Взаимоотношение православной церкви и СССР в период НЭПа (1921-1929 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание:

Введение

Глава 1. История русской православной церкви. Предпосылки создания НЭПа

1.1 Русская православная церковь перед созданием НЭПа

1.2 Расстановка сил и планы власти в начале 1921 г.

Глава 2. Идеологическая борьба против церкви. Поведение властей 1922-1925 гг.

2.1 Изъятие церковных ценностей во время голода 1921-1922 гг. Идеологическая борьба против Церкви

2.2 Поддержка властью обновленческого раскола (1922-1925 гг.)

Глава 3. Борьба власти за подчинение иерархии (1925-1928). Репрессии

3.1 Борьба власти за подчинение иерархии (1925-1929 гг.)

3.2 Положение российской православной церкви

Заключение

Библиографический список

Введение

Считаю, что начать свою курсовую работу необходимо с определения хронологических рамок нэпа, которые остаются предметом дискуссий в современной историографии. Если за точку отсчета новой экономической политики принято брать март 1921 г., то относительно конечной даты нэпа общепринятой точки зрения нет. Новая экономическая политика постепенно сводилась на нет. Нам представляется убедительным связывать окончание этого периода с событиями осени 1929 года, когда началась массовая ликвидация индивидуального крестьянского хозяйства и насильственное насаждение колхозов в деревне. Поэтому хронологические рамки настоящей работы охватывают период с 1921 г. по 1929 г.

Далее, считаю, следует дать общую характеристику состояния церкви в период советской власти в целом. В 1917 году в России произошел октябрьский переворот, в результате которого к власти в стране пришло коммунистическое правительство. Ее особенностью был ярко выраженный богоборческий антирелигиозный характер. Причиной этого был являлась атеистическая идеология, принципиально отвергавшая религию. Неудивительно, что сразу после своего прихода к власти, коммунисты начали широкомасштабную и бескомпромиссную борьбу с религией. Самый сильный удар обрушился на Русскую Православную Церковь, как доминирующую на территории России.

В 20 веке Церковь в России подверглась самым страшным гонениям, которые когда-либо обрушивались на христиан. Советской власти было необходимо уничтожить Православную Церковь, так как сам факт ее существования опровергал основы марксисткого мировоззрения. Таким образом, уничтожение РПЦ было важнейшей идеологической задачей богоборческой власти. Тот факт, что Церковь выстояла и победила в этой борьбе, можно объяснить лишь с учетом Промысла Божия. Вместе с тем, как учат Св. Отцы, “Бог спасает нас не без нас” и без подвижников, готовых отдать жизнь за свою веру, Поместная Церковь в России была бы уничтожена. Имена святых Патриарха Тихона, митроп. Владимира (Богоявленского), митроп. Вениамина (Казанского), митроп. Петра (Крутицкого), архиеп. Луки (Войно-Ясенецкого), прот. Петра Скипетрова, прот. Философа Орнатского и других новомучеников и подвижников РПЦ XX века бесконечно дороги сердцу каждого русского православного человека. Именно эти люди сумели сохранить и передать нам самое ценное сокровище - православную веру в период советского правления.

Актуальность работы в том, изучение истории церкви в период советской власти в целом, и ,конкретно в период НЭПА, касательно моей работы , обуславливает осознание подвигов ее защитников совершенно необходимо для каждого православного россиянина. Это имеет как духовно-назидательную, так и практическую ценность, поскольку нельзя исключать возможность повторения исторических событий, а именно гонений, в отношении церкви в наши дни. Отсюда вытекает религиозно-нравственная актуальность данной работы. В связи с крахом Советского государства стали известны факты широкомасштабной и последовательной репрессивной политики коммунистической власти против Церкви. Ряд современных исследований проливают свет на эти события. Однако многое остаётся неизвестным и сейчас, тема полностью не разработана до сих пор. Многие источники стали доступны лишь в последнее время. Авторы имеющихся трудов часто пользуются разными источниками, что приводит к расхождениям (особенно это касается статистических данных).

Исследователи оценивают НЭП как поворотный пункт в нашей истории с точки зрения заложенных в нем возможностей, которые не сумели или не успели проявить себя. В связи с этим важное значение приобретает их углубленное изучение в свете вновь открывшихся фактов и иного прочтения ранее известных.

Я вижу свою основную цель в том, чтобы дать систематическое представление об истории церкви в период 1921-1929 гг., об ее положении в условиях жесточайших гонений, когда антихристианская власть попыталась полностью уничтожить Церковь, казалось, не имевшую в своём распоряжении никаких серьёзных средств защиты, но всё же выстоявшую перед лицом самых страшных в истории христианства гонений.

Для достижения поставленной цели необходимо осуществить следующие задачи:

1. Охарактеризовать церковь и Советское государство в период в период 1921-1929 гг.

2. Рассмотреть предпосылки создания НЭПа.

3. Рассмотреть этапы идеологической борьбы против церкви.

4. Выявить результаты антирелигиозной политики государства.

русская православная церковь советский союз

Глава 1. История русской православной церкви. Предпосылки создания НЭПа

1.1 Русская православная церковь перед созданием НЭПа

В конце 1918 - 1919 годах, власти, наряду с прямыми гонениями, повели планомерную борьбу против Церкви и на уровне идеологии. Началась битва за души тех православных, кто упорно не желал менять своё мировоззрение. Впрочем, даже тогда властям казалось, что Церковь долго не продержится: достаточно провести идеологическую антирелигиозную кампанию, - и Церковь лишится последних приверженцев. Выдвигалась задача: вызвать в народе недоверие к сакральной жизни Церкви, обвинить её в обмане людей.

Уже в 1918 году началась самая настоящая травля РПЦ в большевистской печати. Иерархию и мирян обвиняли в поддержке эксплуататорских классов, в многовековом обмане и обирании темного и невежественного народа, во всевозможных нравственных прегрешениях. С разгаром Гражданской войны Церковь начали обвинять в активной поддержке контрреволюции. Доходило до смешного: большевистские агитаторы договаривались до того, что в белых войсках якобы существуют целые подразделения, сформированные из духовенства. В советской прессе, в частности, был приведен совершенно фантастический рассказ о том, как во время боев за село Крестовка близ Мариуполя, местное духовенство решило поддержать белых. Для этого в тылу красных было организовано ложное погребение. Когда церковники приблизились к красноармейцам, - с негодованием писали советские газеты, - попы вытащили из гроба пулемет, укрылись в канаве и открыли огонь по советским войскам!

Нелепость подобных измышлений совершенно очевидна. В конце концов даже советские авторы признали, что ничего подобного никогда не происходило. Но в то время находились распропагандированные невежественные люди, верившие в эту клевету.

Вместе с тем Советская власть повела наступление на позиции Церкви в тех пунктах, которые считала наиболее уязвимыми. Именно поэтому в разгар Гражданской войны началась кампания по вскрытию мощей. По учению Церкви, мощи, - нетленные тела почивших святых, должны почитаться, как и иконы. При этом нетленность не являлась обязательным условием: почитаться могли и костные останки. Но в России очень широко было распространено суеверие, что мощи должны быть обязательно нетленными. Учитывая это, большевики решили провести повсеместные показательные вскрытия мощей. В связи с этим 3 (16) февраля 1919г. наркомат юстиции принял постановление о вскрытии мощей святых РПЦ во всероссийском масштабе. Главным идеологом и организатором вскрытий мощей был сам П.А. Красиков.

В большевистской прессе нагнеталась антицерковная истерия, реально вскрытия начались даже до постановления наркомюста. Кампания продолжалась с 23 октября 1918 г. (вскрытие мощей св. Александра Свирского) по I декабря 1920 г. За это время было вскрыто 65 мощей.

4 (17) февраля 1919 года в ответ на начавшиеся вскрытия мощей, Патриарх издал указ, в котором требовал от архиереев устранить поводы к соблазну в отношении мощей. Дело было в том, что, к сожалению, в ряде монастырей и храмов создавалось искусственное подобие полного нетления мощей, когда отдельные, оставшиеся от святых кости, помещали в специально созданные “куклы”, так что со стороны казалось, что тело святого полностью сохранилось. Но было уже поздно и вскрытия проходили повсеместно. В марте св. Тихон обратился к самому В. И. Ленину с просьбой о прекращении кампании. Однако власти не обратили на это никакого внимания и продолжали вскрытия, имелись к тому поводы (ими же придуманные) или не имелись.

Разумеется, от большинства мощей, кощунственно вскрытых коммунистами, оставались лишь костные останки, о чём тут же оповещала советская пресса. Но когда находили и полностью нетленные мощи, об этом либо умалчивалось, либо нетление объявлялось следствием естественной мумификации.

В результате этой хорошо продуманной кампании большевики вроде бы добились успеха: многие маловеры и суеверы отходили от Церкви. Но подлинно верующие, конечно, увидели во всем этом только кощунство и лишь укрепились в вере. Многие христиане, выступившие в защиту мощей, были репрессированы.

Наконец, 29 июля (12 августа) 1920 года постановлением СНК РСФСР решено было провести полную ликвидацию мощей во всероссийском масштабе, при чём клирики за “шарлатанство, фокусничество, фальсификации” с мощами подлежали уголовной ответственности. Возможно, таким образом большевики хотели остановить евхаристическую жизнь Церкви. Впрочем, реально власти не осуществили этот план: были изъяты лиши мощи некоторых почитаемых святых, да и те, Божьей милостью не были полностью уничтожены и в начале 1990-х годов многие из них (в том числе и мощи преподобного Серафима Саровского) были возвращены Церкви.

В марте 1920 года в ответ на продолжающееся осквернение мощей, Патриарх направил письмо председателю ВЦИК М.И. Калинину, в котором заявил, что действия властей “являются актом, явно незакономерным с точки зрения советского законодательства”. Далее Патриарх опроверг обвинения, которые на него возводились властями. В частности, ему инкриминировалась спекуляция свечами, которые верующие приобретали в храмах. И если остановить вскрытие мощей Патриарху не удалось, то нелепость выдвинутых против него обвинений была настолько очевидной, что даже советский суд не смог инициировать процесс против Патриарха.

Итак, можно утверждать, что во время Гражданской войны идеологическая борьба большевиков против Церкви в целом была для них неудачной. Примитивная и кощунственная антирелигиозная пропаганда никого из серьезно настроенных людей от Церкви не отвратила. Люди внешне отходили от религии из за страха гонений, но отнюдь не из за перемены мировоззрения.

Что касается широких народных масс, поддавшихся на демагогические обещания большевиков построить рай на земле, то их отрезвление произошло очень быстро. Но было уже поздно: коммунисты прочно взяли власть и беспощадно уничтожали всех сопротивлявшихся. Однако теперь безбожной власти, вставшей на кровавый путь террора, пришлось идти по нему до самого своего бесславного конца, поскольку иначе удержать страну в повиновении было невозможно. Платой за это были затаенные ненависть и презрение народа к большевикам. Как известно, большинство коммунистов, прикрываясь громкими лозунгами, вело совершенно аморальную жизнь.

Если главной причиной революции было несоответствие христиан своему идеалу, то теперь уже полное несоответствие коммунистов даже минимальной общечеловеческой нравственности заставляло многих сначала поверивших им людей возвращаться к традиционным ценностям. Сами злодеяния Советской власти приводили к тому, что значительная часть народа, отошедшая ранее от Православия, искала теперь утешения в Церкви.

1.2 Расстановка сил и планы власти в начале 1921 г.

Итак, в начале 1921 г. власти осознали необходимость смены тактики в борьбе с Церковью, которая не только не желала разваливаться, но ещё и укреплялась качественно. Теперь коммунисты решили сделать ставку на раскол Церкви изнутри. Такую политику стали проводить в жизнь Л.Д. Троцкий и А.В. Луначарский. Впрочем, некоторые видные большевики, например, Ф.Э. Дзержинский, считали возможным победить Церковь старыми методами “кавалерийских атак”. В результате в большевистском правительстве началась борьба, в которой Троцкому и его сторонникам удалось одержать победу: Церковь решили разлагать изнутри. Действовали большевики по двум направлениям:

Во-первых, в 1921 года ВЧК приняла решение о вербовке среди духовенства осведомителей, пользуясь “честолюбием, жадностью и запугиванием духовенства”. Эта политика продолжалась до падения советской власти.

Во-вторых, по предложению Л.Д. Троцкого, было решено использовать самих священнослужителей в качестве проводников политики партии: надо было выявить священнослужителей, готовых к сотрудничеству с властями, помочь им прийти к власти, а потом давать им конкретные указания как вести себя. Это и была идея поддержки обновленчества.

Перед началом новой антирелигиозной кампании власти провели реорганизацию занимающихся борьбой с Церковью структур. Все они были преобразованы по партийной линии. Ещё в августе 1921 года начал действовать отдел пропаганды и агитации ЦК (РКП(б)). 12 ноября 1921 года начал действовать Главный политико-просветительский комитет во главе с Н.К. Крупской. При губкомах появились антирелигиозные семинары для подготовки квалифицированных специалистов.

С 1922 года главным органом власти, непосредственно занимающимся Церковью, стал VI “Церковный” отдел секретного отдела ГПУ, имеющий в своём составе следующие подотделы: информационный, политического надзора, осуществления религиозной политики, отдел вопросов. С 1922 по 1939 год бессменным главой VI отдела был знаменитый Е. А. Тучков (1892-1957), почти два десятилетия осуществлявший непосредственное руководство гонениями. За это он получил от православных христиан ироническое прозвище “игумен”. В глазах сталкивавшихся с ним православных христиан он являлся поистине демонической личностью. Интересно, что это был выходец из крестьян, бесспорно, очень умный и хитрый человек, умевший запугивать людей и принуждать их к сотрудничеству.

В 1922 году была создана АРК, - антирелигиозная комиссия, осуществлявшая контроль со стороны ЦК над деятельностью ГПУ. С осени 1922 года её секретарём стал тот же Е.А. Тучков, в ней состояли также такие важные лица как, например, В.Р. Менжинский (заместитель главы ГПУ Ф.Э. Дзержинского, а после его смерти в 1925 году занявший его пост), П.А. Красиков и другие. Следует отметить, что “ликвидационный” отдел наркомюста существовал до 1924 года, однако главная роль в борьбе с РПЦ перешла ГПУ. Таким образом, государство создало мощную и эффективную машину для борьбы с Церковью. Все религиозные организации были взяты под тотальный надзор. В связи с этим наивными и смешными кажутся попытки “катакамбников” перейти на нелегальное положение: такие организации власти без труда раскрывали и репрессировали их участников.

Высшее руководство большевиков лично руководило деятельностью вышеперечисленных структур. Стратегия антицерковных действий непосредственно определялась В.И. Лениным, позднее И.В. Сталиным. Очень важную роль в антирелигиозной политике играл Л.В. Троцкий. Именно он разработал сатанински хитроумный план по постановке Церкви под контроль государства.

По сути дела, все антицерковные кампании 1922-1923гг. бы ли внешними проявлениями одной линии, проводимой государством: разложение Церкви изнутри, подчинение её государственному контролю и, в перспективе, полному уничтожению.

Глава 2. Идеологическая борьба против церкви. Поведение властей 1922-1925 гг.

2.1 Изъятие церковных ценностей во время голода 1921-1922 гг. Идеологическая борьба против Церкви

В результате утопической экономической политики большевиков и вследствие Гражданской войны в 1921-1922 гг., в стране бушевал голод, от которого погибло около 5 млн. человек. Даже советские историки не смогли полностью замолчать этот факт и признали гибель I млн. человек. К сожалению, этой заниженной в пять раз цифре до сих пор иногда доверяют даже серьёзные современные историки, приводящие в своих трудах эти данные.

РПЦ не осталась в стороне от народного бедствия: 22 августа 1921 года Патриарх Тихон выпустил Послание, в котором призывал верующих людей всех конфессий, как в России, так и во всем мире к помощи голодающим. Правительство долгое время колебалось, опасаясь роста авторитета Церкви но в конце концов все же решило принять ее помощь: 8 декабря 1921 года ВЦИК разрешил религиозным организациям сбор средств на помощь голодающим. Православные люди отдавали последние, остававшиеся у них ценности для помощи голодающим.

Казалось, отношения Церкви и государства должны были нормализоваться. К февралю 1922 года Церковь собрала более 8 млн. 962 тыс. рублей, - огромную по тем временам сумму, не считая драгоценностей и натуральней помощи голодающим. 19 февраля 1922 года Патриарх выпустил новое послание, в котором приходские советы призывались жертвовать голодающим предметы, не имеющие богослужебного значения.

Совершено неожиданно, словно в ответ на это послание, 26 февраля вышел декрет ВЦИК, который аннулировал добровольный характер пожертвований: местным Советам предписывалось изъятие всех драгоценностей, не исключая и предметов, имеющих богослужебное значение.

15(28) февраля Патриарх выпустил послание, в котором выразил протест против того, что правительство, не обращая внимания на борьбу Церкви с голодом, принуждает её совершать канонические преступления, так как каноны запрещают использование богослужебных предметов не для священных целей (Апост. 73, Двукратного Вселенского Собора 10-е). В послании отмечена неоправданная антицерковная пропаганда в печати.

Причина такого поведения правительства заключалась в самой сути богоборческой власти: ей не нужен был диалог с Церковью, а нужно было полное её уничтожение. Такова была позиция всего высшего партийного руководства. Постановление о насильственном изъятии ценностей имело своей целью заставить верующих начать сопротивление и жестоко расправиться с ними.

Несмотря на желание верхов спровоцировать столкновение с Церковью, первый период кампании по изъятию ценностей прошёл спокойно. По свидетельству местных властей, духовенство делало всё, чтобы избегать конфликтов. Однако сами власти нарочито вызывающими действиями спровоцировали ряд столкновений, самым серьёзным из которых был инцидент в г. Шуе, Иваново-Вознесенской губернии, где 15 марта 1922 года солдаты расстреляли безоружную толпу, стихийно пытавшуюся воспрепятствовать кощунственному изъятию, которое проводилось очень вызывающе. Погибло 5 человек. Столкновения народа с властями произошли и в ряде других мест.

Советская власть получила долгожданный повод к началу новых гонений против РПЦ. Подоплеку кампании по изъятию церковных ценностей можно проследить по недавно рассекреченным документам Политбюро. Начало организованных гонений положило письмо Л.Д. Троцкого в Политбюро от 17 марта 1922 года, в котором он выступил с предложениями о порядке изъятия церковных ценностей. Л.Д. Троцкий предлагает создать секретные комиссии по подготовке сбора ценностей, провести интенсивную агитацию в народе, обвинить духовенство в нежелании отдавать ценности. При этом для власти, - явствует из документа, - весьма желательны конфликты с верующими, чтобы разгромить всякое сопротивление и дискредитировать Церковь в глазах народа.

Весной 1922 года ГПУ впервые серьёзно занялось идеей создания раскола в Церкви (см. следующую часть). По сути, изъятие ценностей было ещё одним “внешним” ударом по Церкви, которым её сокрушить не удастся, - что большевики понимали. В борьбу искусно вводилась новая сила, - под прикрытием кампании по изъятию ценностей власть вводила в церковное общество обновленцев.

Итак, можно сделать вывод, что 1922 году в действиях властей стали преобладать карательные методы. Политбюро активно давало общие директивы об обязательных расстрельных приговорах и расстрелах, время от времени на своих заседаниях возвращаясь к текущему руководству репрессиями. Массовый террор против Церкви стал официальной политикой Советского государства. В 1922 году по всей стране прошло 250 судебных процессов, сфабрикованных в связи с изъятием церковных ценностей, 732 человека оказалось на скамье подсудимых, многие были расстреляны. Активно применялась административная ссылка, которую ВЦИК ввёл своим декретом от 10 августа 1922 года.

Следует отметить, что, хотя сообщение об аресте Патриарха было с негодованием встречено церковной общественностью, но широкомасштабных акций протеста не последовало. По воспоминаниям современников, у Данилова монастыря постоянно дежурило лишь несколько десятков женщин, надеявшихся хоть издали увидеть своего любимого Владыку. К сожалению, здесь снова приходится констатировать печальный факт духовной слабости большинства православных христиан, искренне сочувствовавших Патриарху, но даже не попытавшихся устроить акции протеста чтобы хоть как-то защитить своего Предстоятеля.

Тем временем власть нанесла по Церкви еще один сокрушительный удар. В июне - августе состоялся знаменитый процесс над митр. Вениамином Петроградским и группой духовенства и мирян. Формально их судили за сопротивление изъятию ценностей, хотя Митрополит сделал всё для мирного решения проблемы, за что даже получил благодарность от местных властей. Реально его судили за противодействие обновленчеству, так как жесткая позиция Святителя препятствовала его распространению. На судилище, благодаря самоотверженной работе адвокатов (интересно, что одним из них был ортодоксальный иудей) была установлена полная невиновность обвиняемых. Однако, судьба их была уже решена советским правительством: Митрополит и с ним еще шесть человек были приговорены к расстрелу. Святитель вел себя как мученик Древней Церкви, заявив: “Что бы со мной ни случилось, я скажу: "слава Богу"”. Митрополит Вениамин и еще 3 человека были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа 1922 года. Это еще более осложнило внутрицерковную обстановку.

Как же реагировал простой народ на кампанию по изъятию ценностей? Советские авторы заявляют, что широкие народные массы в целом поддерживали кампанию. Но секретные документы свидетельствуют об обратном. Опираясь на данные самой Советской власти, не склонной преувеличивать религиозность русского народа, можно с уверенностью заявить, что к чести православного русского народа, стихийное сопротивление изъятию церковных ценностей было весьма активным.

Параллельно с кампанией по изъятию ценностей стала оформляться структура государственной системы антирелигиозной пропаганды. Вообще, систематическая антирелигиозная пропаганда началась значительно позже, чем политическая борьба с Церковью. На начальном этапе она строилась очень примитивно: “Крой Ванька, Бога нет” и походила на “размахивание оглоблей”. Комсомольцы - “красные дьяволята”, как они сами себя называли, на которых сначала возложили функцию агитаторов, только и могли, насколько позволяла фантазия, издеваться над Церковью, - в этом и заключалась вся антирелигиозная пропаганда до 1922 года

Как уже было сказано выше, в 1922 году была создана стройная государственная система для борьбы с Церковью. Уже упоминавшаяся АРК занималась так же и организацией антицерковной пропаганды, выполняя предписания Политбюро, которому непосредственно подчинялась. Дело сразу поставили на широкую ногу.

В 1922 г. была создана периодическая антирелигиозная печать: газета “Атеист” под редакцией Шпицберга, газета “Безбожник” под редакцией Е. Ярославского, одноименный журнал. Позднее появились и другие периодические антирелигиозные издания. В 1925 году на основе газ. “Безбожник” был создан “Союз безбожников СССР”, позднее переименованный в “Союз воинствующих безбожников” (СВБ), развивший бурную деятельность.

Коммунисты считали, что значительная часть верующих придерживается церковных обрядов по привычке. Поэтому агитаторы попытались заменить церковные обряды советскими. Повсеместно проводились так называемые “комсомольские пасхи”, “советские крестины”, “коммунистические крестные ходы”, на которых активисты пытались подменить христианское учение советской идеологией.

Впрочем, все эти гигантские усилия принесли ничтожные результаты, “гора родила мышь”. Как признавали сами коммунисты, антирелигиозная пропаганда осуществлялась очень убого: “крайне слабо, неумело” и “зачастую лишь оскорбляла верующих”. Никого из настоящих христиан пропаганда не смутила. По признанию Тучкова, от антирелигиозной пропаганды было “мало толку”, особенно сильна оставалась религия в деревне.

Церковь была лишена физической возможности вступить в полемику. Вплоть до 1944 года не издавалось почти ничего. Но ничто не может вытравить из человека естественное благоговение перед религией. Сами неверующие относились к антирелигиозной деятельности с брезгливостью и презрением.

2.2 Поддержка властью обновленческого раскола (1922-1925 гг.)

Поместный Собор 1917 - 1918 годов стал осуществлять давно назревшие реформы в Церкви, но был разогнан большевиками. Тяжелые условия, в которых оказалась РПЦ в Советской России, спровоцировали появление феномена обновленчества.

Надо сказать, что в РПЦ начала XX века необходимость изменений в церковной жизни ощущалась всеми мыслящими людьми, от епископата до мирян. По сути дела, обновленчество появилось еще до революции, но тогда оно по понятным причинам не получило широкого распространения. Революция дала ревнителям изменений возможность проявить себя. К сожалению, обновленцы не поняли простой истины, что союз с богоборческой властью в деле церковного реформирования не только недопустим по нравственным критериям, но и попросту невозможен.

В современной церковной литературе распространено мнение, что большинство сторонников обновленчества составляли “церковные авантюристы”, отпавшие от литургической жизни Церкви и пытающиеся жить по “собственному разуму”. Эти люди и устроили “обновленческий раскол - сборище разнородных элементов, лишённых не только идеального чувства, но и чести, и совести, и ворвавшихся в ограду Церкви ради её разрушения. Вот почему обновленческий раскол не составил самостоятельной эпохи и не представляет интереса”. В принципе, так оно и есть, однако следует отметить, что и среди обновленцев встречались честные, но искренне заблуждающиеся люди, вернувшиеся впоследствии в лоно Церкви.

Следует отметить, что проблема реформирования в быстро меняющемся мире всегда остро стояла в РПЦ, которая часто не успевала своевременно отреагировать на кардинальную перемену обстановки. Необходимость изменений признавало еще дореволюционное священноначалие, их начал осуществлять, но не завершил Поместный Собор. Поэтому многие достойные люди первоначально достаточно лояльно относились к обновленцам, надеясь, что они смогут решить наболевшие церковные проблемы. Но очень когда стало ясно, что обновленцы просто шайка разбойников, поддерживаемых ГПУ и неспособных к позитивной деятельности, все честные люди от них отошли. Вот что писал о сути обновленчества один из подвижников того времени: “Христианам ставят в вину несоответствие их идеалов с жизнью. Все мы знаем, что их нужно сблизить, но обновленчество не стремится поднимать свою жизнь до христианского идеала, а наоборот снижает идеалы и приспосабливает их к жизни”.

Лидеры обновленцев в большинстве были нравственно нечистоплотными людьми, о чём единодушно говорят имеющиеся источники. Главная причина временного успеха обновленцев заключалась в том, что их поддерживало правительство, подвергавшее их противников репрессиям. Сразу следует отметить, что власть желала использовать обновленцев для развала Церкви, - а потом выбросить и их. Даже коммунисты презирали обновленцев за их беспринципность, так Л.Д. Троцкий пренебрежительно называл обновленцев “сменовеховцами”. Сам Е.А. Тучков, оказавшись не у дел, с большим уважением отзывался о Патриархе Тихоне и с величайшим презрением - об обновленцах, которых в своё время поддерживал.

Итак, без поддержки властей обновленцы ничего бы не смогли сделать. Ещё в 1919 году священник А. Введенский, будущий лидер обновленчества, предлагал властям создать в Церкви “пятую колонну” из своих сторонников, которая, при поддержке властей, изменила бы политический курс Церкви. Тогда ему отказали. Но в 1922 году, осознав, что с Церковью предстоит трудная борьба, большевики изменили позицию. Главную роль здесь сыграл Л.Д. Троцкий, который решил с помощью “готовых сотрудничать попов” подчинить Церковь, с тем, чтобы она выполняла указания правительства. Л.Д.Троцкий и убедил Политбюро изменить политику по отношению к Церкви и попытаться вызвать в РПЦ раскол.

30 марта 1922 года Троцкий в записке Политбюро сформулировал политику правительства по отношению к Церкви, которая и была принята Советской властью: с помощью “сменовеховского духовенства “…” повалить контрреволюционную часть церковников”. Впрочем, обновленцы для большевиков: “опаснейшие враги завтрашнего дня”, поэтому и они в своё время должны быть уничтожены. Сейчас же надо “побудить “…” открыто выступить сменовеховских попов “…” неофициально поддерживать их”. В то же время И.В. Сталин даёт на места такие указания: “всемерно подталкивать лояльных попов на лозунг созыва нового Поместного собора для смещения Патриарха”, при чём органы власти “ни в коем случае не участвуют в этой работе официально “…” работу вести энергично”.

До сих пор нет источников, в которых были бы освещены первичные контакты представителей ГПУ и будущих обновленцев, но сам факт этих контактов не подлежит сомнению. Видимо, агенты Е.А. Тучкова предложили группе духовенства, известного своими просоветскими и реформистскими взглядами, выступить против Патриарха и священноначалия, захватить власть в Церкви и осуществить реформы. Вот что сообщает об организации обновленчества тов. Тучков в своем докладе АРК от 30 октября 1922 года: “Пять месяцев тому назад в основу нашей работы по борьбе с духовенством была поставлена задача по борьбе с Тихоновским контрреволюционным духовенством, в первую очередь с высшими иерархами. Для этого была образована так называемая “Живая Церковь”, состоящая преимущественно из белых попов, что дало нам возможность поссорить попов с епископами, примерно как солдат с генералами” Итак, согласие между чекистами и обновленцами было достигнуто. При активной поддержке власти обновленцы начали свою деятельность.

Огромное значение для успехов обновленчества имело то, что св. Патриарх Тихон, как и его ближайшие сторонники, находился в то время в заключении. Церковное общество было в растерянности. 14 мая 1922 года группа обновленцев во главе с А. Введенским явилась, разумеется, с согласия ГПУ, к Патриарху и потребовала от него отказаться от церковной власти, так как он находится под арестом и не может управлять Церковью. Первосвятитель ответил, что отстранить его от власти может только Поместный Собор, но что на время своего заключения от может временно может передать церковное управление своему местоблюстителю митр. Агафангелу (Преображенскому) или митр. Вениамину (Казанскому). 18 мая обновленцы снова явились к Патриарху и, идя на явный обман, добились от св. Тихона разрешения временно вести патриаршую канцелярию до прибытия митр. Агафангела (Преображенского).

Захватив, таким образом, патриаршую канцелярию, обновленцы совершенно беззаконно объявили себя полноправными членами ВЦУ, во главе которого поставили епископа Антонина. Сразу после этого обновленцы собрали своих сторонников в Москве и объявили о создании так называемой “Живой Церкви”, избрали Центральный Комитет во главе с В. Красницким и принялись поливать грязью Патриарха и священноначалие. По всей стране были разосланы сотни агентов обновленчества, принявшихся склонять на свою сторону духовенство и мирян. К сожалению, в значительной мере им это удавалось: летом 1922 года ряд епархий и приходов перешел на их сторону.

Однако положение обновленцев оставалось весьма сложным, так как с юридической точки зрения они не имели никаких прав на церковную власть. Для этого им нужно было признание если не самого Патриарха, то хотя бы его местоблюстителей: митр. Агафангела или Вениамина. Поэтому 25 мая 1922 года Введенский в сопровождении нескольких сторонников, явился к митр. Вениамину и потребовал признать обновленческое ВЦУ. Но митр. Вениамин, сразу разгадав планы обновленцев, просто выгнал их от себя. 28 мая, св. митр. Вениамин в своем послании к петроградской пастве опроверг распускаемые обновленцами слухи об отречении Патриарха, потребовал возносить за богослужением имя Первосвятителя и подверг запрету в священнослужении Введенского, В. Красницкого и Белкова (их приспешника). В ответ на это мужественное и жертвенное решение, св. митр. Вениамин уже на следующий день, 29 мая, был арестован и подвергся заточению, из которого ему уже не суждено было выйти. Именно нежелание предать своего Патриарха послужило главной причиной ареста, неправедного судилища и расстрела Святителя, до конца исполнившего свой долг перед своим Патриархом и Церковью.

Тем временем большевики ликовали: им казалось, что обновленцы вот-вот развалят Церковь. Уже 24 мая 1922 г. Троцкий пишет в Политбюро, что власти следует не вмешиваться в раскол, так как он наиболее выгоден ослаблением Церкви. Троцкий надеется даже, что вскоре Церковь окажется в состоянии такой междоусобицы, что, может быть, развалится сама по себе.

Летом-осенью 1922 года наступление обновленцев стремительно развивалось: с помощью властей обновленцы устранили со своего пути большинство преданных Патриарху архиереев. Под давлением ГПУ архиеп. Алексий (Симанский), викарий митр. Вениамина, снял запрет с обновленцев (в обмен власти обещали сохранить жизнь митр. Вениамину, но обманули). По всей России представители обновленцев вербовали сторонников. Действовали они очень агрессивно, обвиняя своих противников в “контрреволюционности” и угрожая репрессиями со стороны властей. Главным стимулом, заставлявшим клириков и мирян признавать это беззаконное сборище, был, разумеется, страх перед гонениями. Верные Патриарху люди часто тут же арестовывались и отправлялись в заключение или ссылку. Некоторая часть духовенства соблазнялась щедрыми обещаниями обновленцев: очень уж было соблазнительно простому священнику или пономарю стать “епископом”.

Одновременно власти нанесли ещё один удар по Церкви в законодательном порядке: 27 апреля 1923 г. появилась инструкция о порядке регистрации религиозных общин, по которой конфискация храма могла произойти, если “в двадцатке состоят антисоветские элементы” или “если здание требуется для иных нужд”. Это открывало дорогу широчайшему произволу.

Большевикам оставалось нанести последний удар: устранить Патриарха. Процесс был готов, а 12 апреля 1923 г. Политбюро приняло особый сверхсекретный пункт постановления, фактически санкционировавший казнь Патриарха. Но тут произошло событие, показавшееся многим чудом: 25 июня Патриарх был освобождён. Власть толкнули на это несколько причин:

Во-первых, кампания на Западе, в связи с которой за Патриарха заступились даже Г.В. Чичерин и Ф.Э. Дзержинский.

Во-вторых, реальная слабость обновленцев на местах, когда церковная жизнь текла параллельно им.

В-третьих, большевики захотели взаимно ослабить тихоновцев и обновленцев не желая чрезмерного усиления последних.

Бесспорно одно: в эйфории от кажущихся успехов обновленчества, большевики недооценили духовную силу и авторитет св. Патриарха Тихона и в тактических целях пошли на его освобождение. Но это освобождение Патриарха оказалось стратегической ошибкой большевиков, погубившей обновленчество и сохранившей РПЦ от разрушения.

Чтобы сохранить свое влияние, обновленцы стали искать поддержку в массах верующих. Для этого они стали отказываться от реформаторства, отрекаться от наиболее одиозных своих постановлений. Осенью 1923 г. они попытались примириться с православными, но собор епископов отверг это предложение. 15 апреля 1925г. Патриарх в Послании запретил все виды раскола в РПЦ, и обновленческие мероприятия потеряли силу, так что обновленчество стало расколом официально и юридически Е. Тучкову удалось лишь добиться принятия Церковью в общение В. Красницкого, что ничего не меняло. Впрочем, вскоре Патриарх снова отказал В. Красницкому в признании, несмотря на давление со стороны ГПУ.

Осознав свою ошибку, власти возобновили давление на Патриарха. В декабре 1923 г. был арестован архиеп. Илларион, теперь ближайшим советником Патриарха стал митр. Пётр (Полянский). Если 21 марта 1924г. дело Патриарха было прекращено, то 10 апреля циркуляр Наркомюста напомнил, что Патриарх продолжает считаться преступником против власти. 9 декабря 1924г. был убит келейник Патриарха Дмитрий Полозов. Понимая опасность ситуации, Патриарх 7 января 1925 г. назначил своих возможных преемников: митрополитов Кирилла (Смирнова), Агафангела (Преображенсокого) и Петра (Полянского) - самых авторитетных иерархов того времени.

Глава 3. Борьба власти за подчинение иерархии (1925-1928). Репрессии

3.1 Борьба власти за подчинение иерархии (1925-1929 гг.)

Последнее Послание Патриарха Тихона (так называемое “Завещание”) являюсь продолжением политики поисков компромисса с властью. В нем Патриарх признает долговечность Советской власти, призывает к лояльности к ней, даже к молитвам за неё. Ничего принципиально нового, не сказанного им ранее, здесь нет, поэтому слухи о поддельности, видимо, не соответствуют действительности.

Митрополит Пётр (Полянский), (1863 - 1937), в миру Петр Федорович Полянский родился в семье священника, закончил духовные семинарию и академию, после чего сделал блестящую карьеру в духовном ведомстве, дослужившись до чина действительного статского советника. Еще до революции он познакомился с будущим патриархом Тихоном, между ними установились теплые дружеские отношения. После революции будущий митрополит мог бы уйти из церковной жизни, как это тогда делали многие чиновники, но здесь то в нем и проявились глубокая вера и необычайное мужество. В 1920 году, по личному благословению Патриарха, Петр Полянский в возрасте 57 лет принимает сначала монашество и в том же году становится епископом, а вскоре и митрополитом (в те времена такое быстрое прохождение иерархической лестницы было не редкостью). Митроп. Петр стал одним из самых близких и преданных помощников Патриарха, почему и стал его Местоблюстителем. Как личность, митр. Петр был очень строг к себе, к соблюдению канонов и вместе с тем очень добр и милосерден к окружающим. Так однажды он явился на прием к Тучкову. Интересно, что Тучков вместе со своей глубоко верующей матерью, поселился в Серафимо-Дивеевском подворье в Москве. Сестры обители обслуживали Тучкова, за что тот позволил подворью существовать значительно дольше, чем другим монастырским представительствам. Митр. Петр, дожидаясь приема, увидел, как монахини пилят для Тучкова дрова, с огромным трудом справляясь с тяжелой пилой. Тогда Святитель, подоткнув полы рясы, сам распилил эти дрова, не обращая внимания на смущенные протесты инокинь.

Местоблюститель стал проводить твердую каноническую политику. Власти вначале ждали, что митр. Пётр, может быть, пойдет на компромисс с обновленцами. Но в Послании от 28 июня 1925 г. митр. Пётр решительно осудил обновленчество, призвав его сторонников к покаянию. В ответ обновленцы на новом сборище, - “3-м Поместном Соборе”, состоявшемся осенью 1925г., с помощью ГПУ обвинили митр. Петра в связях с контрреволюционерами на Западе (дело Соловейчика).

Но власти уже поставили на обновленцах крест и не стали инициировать процесс против митр. Петра: теперь ГПУ стремилось добиться другой цели, - установить контроль над кадровой политикой Церкви, т. е. поставления и перемещения священнослужителей должны были проходить под контролем властей. Эти требования митр. Пётр отверг в категорической форме. Понимая, чем это ему грозит, он принял меры. 5 декабря, в ожидании ареста, митр. Пётр в своем распоряжении на случай своей кончины назначил себе преемников: митр. Агафангела, митр. Арсения (Стадницкого), митр. Сергия (Страгородского) . 6 декабря митр. Пётр написал другое распоряжение, уже на случай своего ареста, по которому, в случае его взятия под стражу, преемниками должны были стать митр. Сергий, митр. Михаил (Ермаков), и архиеп. Иосиф (Петровых). Таким образом, митр. Пётр стремился сохранить каноническое управление РПЦ. 10 декабря 1925 г. митр. Пётр был арестован.

И здесь власти попытались вызвать новую смуту в Церкви сталкивая между собой разные группы епископов. ГПУ рассчитывало, что, так как полномочия “Местоблюстителя Местоблюстителя” канонически были неопределёнными, можно попытаться вызвать в РПЦ новую смуту. Положение осложнялось тем, что были ещё Местоблюстители, назначенные Патриархом, которые тоже могли претендовать на власть. Это открывало для ГПУ возможность для ослабления и подчинения Церкви. 9 декабря АРК одобрила деятельность ГПУ по новому расколу Церкви.

14 декабря 1925 г. митр. Сергий заявил, что, по инструкции митр. Петра, он вступает в управление РПЦ. Однако ГПУ воспрепятствовало ему выехать в Москву.

Тем временем 22 декабря группа из 9 архиереев во главе с архиеп. Григорием (Яцковским) собралась в Донском монастыре. Григориане, как их стали называть, заявили, что деятельность митр. Петра была контрреволюционной, а так как с его арестом Церковь лишена кормчего, то они организуют Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС). Совершенно неожиданно ВВЦС уже 2 января 1926 г. был легализован, то есть получил то, чего так тщетно добивались Патриарх Тихон и митр. Пётр. Стало очевидным, что за ВВЦС стояла власть. К сожалению, до сих пор не рассекречены архивы НКВД, в которых должны быть документы, отражающие отношения чекистов и григориан. В любом случае раскольнические действия архиеп. Григория в столь сложное для Церкви время подлежат решительному осуждению.

Митр. Сергий выразил протест против действий архиеп. Григория, а когда тот отказался признать власть митр. Сергия, последний 29 января 1926г. сместил с кафедр и запретил всех григориан. Все православные епископы поддержали митр. Сергия, справедливо видя в григорианах ставленников власти. Тогда последние, при содействии ГПУ, 1 февраля явились в тюрьму к митр. Петру и обманом добились решения о передаче власти в Церкви ВВЦС. Но митроп. Сергий сумел уведомить митр. Петра о истинном положении дел и тогда 22 апреля Местоблюститель упразднил коллегию григориан и подтвердил прещения митр. Сергия.

Пренебрегая этим постановлением, ВВЦС продолжил свою деятельность, став настоящим расколом так как имели место нарушения следующих канонов:

1. Отделение от своего епископа, (вопреки 34 Ап., и 14-15 Двук).

2. Создание самочинного общества и пренебрежение к запрещениям высшей церковной власти.

Для поддержания авторитета григориан (даже в период наибольших успехов последних к ним присоединилось всего 26 епископов), тов. Е. Тучков попытался переманить к ним архиеп. Иллариона (Троицкого), обещая свободу, но последний решительно отказался от предательства, оставшись в тюрьме. В результате того, что абсолютное большинство духовенства и мирян не пошли за григорианами, их движение вскоре резко пошло на убыль и распалось.

Потерпев крах с григорианами, тов. Е. Тучков решил теперь столкнуть митр. Сергия с митр. Агафангелом (осенью 1926 г. у него как раз кончался срок ссылки). Вот что сообщает об этом плане постановление АРК: “вести линию на раскол между митр. Сергием “…” и митр. Агафангелом”.Е. Тучков дезинформировал митр. Агафангела о том, что Церковь якобы осталась без признанного центра и раздирается смутой. Митр. Агафангел заявил о вступлении в права Местоблюстителя. Но после долгой переписки с митр. Сергием и митр. Петром, митр. Агафангел понял коварные планы Е. Тучкова и, несмотря на все усилия ГПУ не допустить примирения иерархии, отказался от местоблюстительства, восстановив целостность Церкви. Теперь управление РПЦ фактически перешло к митр. Сергию.

После ликвидации угрозы раскола, вся православная иерархия сплотилась вокруг митр. Сергия. Власть вновь требовала ряда уступок, главными из которых были декларация о лояльности и контроль над кадрами Церкви. Но тогда митр. Сергий ещё не шёл на выполнение последнего требования власти. В проекте Декларации от 1926 г. митр. Сергий дипломатично довёл это до сведения Е. Тучкова, что его, разумеется, не устроило.

Чтобы помочь митр. Сергию выработать правильную позицию по отношению к государству, 9 июня 1926 г. около 20 епископов, находившихся в заключении на Соловках, составили “Памятную записку”, которая должна была лечь в основу отношений Церкви и государства. В “Записке” описывалось тяжёлое положение РПЦ, которая подвергалась притеснениям со стороны Советской власти. Но Церковь “не стремится к ниспровержению существующего порядка “…” повинуется законам “…” гражданского характера, но она желает сохранить свою духовную свободу и независимость”. Компромисс может быть достигнут, если правительство будет выполнять свои собственные законы об отделении Церкви о государства. Церковь устраняется от политики, но и государство не должно стеснять ее. “Записка” во многом перекликаемся с проектом декларации митр. Сергия, видно, что мыслили епископы одинаково. К сожалению, реализовать этот проект не удалось, так как в то время, как это неоднократно подчеркивалось, власть стремилась к уничтожению РПЦ и не желало идти на диалог.

В этих условиях митр. Сергий и высшее церковное руководство решились на крайне рискованный шаг: проведение заочных выборов патриарха. Доверенные люди были посланы для сбора голосов архиереев. В особом секретном обращении митр. Сергия к епископату, архиереям предлагалось назвать кандидатов. В ноябре 1926 г. 72 епископа избрали патриархом митр. Кирилла (Смирнова), - одного из авторитетнейших архиереев. Естественно, эта наивная попытка была немедленно раскрыта ГПУ, которое, видимо, выследило всех её участников, после чего спокойно арестовало важнейших из них. 8 декабря 1926 г. был арестован в Нижнем Новгороде и митр. Сергий (Страгородский).

3.2 Положение российской православной церкви

В РПЦ сложилось отчаянное положение: она вновь оказалась обезглавленной, власти были готовы устроить новый публичный процесс и окончательно разгромить её. Хотя митр. Сергий и оставил преемников, - уже заместителей Заместителя Местоблюстителя, но 2-х из них тут же арестовали, а 3-й, архиеп. Серафим (Самойлович) оказался скорее в положении управляющего делами. Митр. Сергию, находившемуся в заключении, был предъявлен ультиматум: либо государство получает контроль над кадровой политикой Церкви и со своей стороны даёт ей легализацию, либо православный епископат арестовывается, а приходы передаются григорианам и обновленцам. В этой сложнейшей ситуации митр. Сергий счел необходимым пойти на принятие предложения власти.

В конце марта, по достижении предварительной договоренности с Тучковым, митр. Сергий был освобождён. 13 мая он образовал Синод при Заместителе Патриаршего Заместителя, в который тогда вошло 12 епископов. 20 мая Синод получил справку из НКВД с разрешением деятельности. А 27 мая митр. Сергий разослал епархиальным архиереям указ Синода о необходимости подачи ими заявлений о регистрации их самих и состоящих при них епархиальных советов.

Со стороны это казалось чудом: митр. Сергий получил от власти долгожданную легализацию, которой тщетно добивались Патриарх Тихон и митр. Пётр. А объяснялось всё просто: соглашение было достигнуто. Митр. Сергий пошёл на компромисс, - сделав это во имя Церкви. Как оказалось, этот компромисс пошёл ей на благо, позволив сохранить ВЦУ в период гонений.

29 июля 1927 г. вышло послание митр. Сергия, получившее впоследствии название “Декларации”. В начале этого документа митр. Сергий ещё раз выражает лояльность РПЦ к советскому государству, не выходя здесь из рамок посланий Патриарха Тихона, благодарит власть за легализацию (а не за репрессии против Церкви, как недостойно иронизируют зарубежники.) Далее митр. Сергий заявляет о том, что и православные люди являются “верными гражданами Советского Союза”, их “гражданской Родины”, “радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи”. Никаких принципиальных различий с Посланиями Патриарха Тихона здесь нет. Далее митр. Сергий заявляет, что Церковь должна “установить мирное отношение с Советским правительством”, а её паства “оставить политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру”. Все это вполне приемлемо, ведь, по словам Патриарха Тихона, Церковь существует при любом политическом устройстве.

Итак, сама по себе “Декларация” митр. Сергия представляет очень мудрое изложение положений о принципах легального существования Церкви в безбожном атеистическом государстве. Несмотря на все реверансы в сторону власти, митр. Сергий незыблемым сохраняет самое важное, ради чего существует Церковь: чистоту веры и православной жизни. А политические заявления были второстепенны и никого не могли ввести в заблуждение.

Господь учит нас узнавать истину “по плодам”. Последствием политики митр. Сергия было то, что в 1943 г. И.В. Сталин обратился к РПЦ, а не к обновленцам. Если бы митр. Сергий не пошел на этот тяжелый шаг, то Советская власть могла бы снова обратиться к более уступчивым обновленцам, ведь упразднение Православного ВЦУ, по словам прот. И. Мейендорфа, “привело бы к передаче монополии легализованной церковности обновленческому “синоду”, признанному Восточными Патриархами!” Могла повториться история, когда, после ареста Патриарха Тихона 70% приходов ушло в обновленчество. С высоты нашего времени позиция митр. Сергия представляется в целом оправданной.

Митр. Пётр, находившийся в ссылке, получил возможность ознакомиться с “Декларацией” и в целом одобрил её, отметив, что “она является необходимым явлением настоящего момента”. Соловецкие епископы откликнулись на “Декларацию” в послании, написанном в сентябре 1927 г. Здесь “Декларация” подверглась критике за излишнюю, по мнению епископов, категоричность в выражении лояльности Церкви к государству, что может быть понято в смысле “сплетения Церкви и государства, “…” не может быть искренним и потому не отвечает достоинству Церкви”. Также не одобряются принятие на себя ответственности за конфликты с Советской властью и угроза запрещения карловчан. Однако принципиально с митр. Сергием, во многом благодаря авторитету архиеп. Иллариона (Троицкого), епископы не порвали, заявив, что: “мы должны смотреть на это как на провокацию, желающую разделить нас с митр. Сергием и его Синодом, а потому мы должны держаться единства”.