Взаимоотношение православной церкви и СССР в период НЭПа (1921-1929 гг.)

По сути дела в тексте Декларации действительно нет каких-то положений, на которые ради церковной икономии не могли бы пойти православные христиане. Интересно, что сразу по опубликовании Декларации, отношение к ней было вполне терпимым со стороны всего православного общества, поскольку Декларация сама по себе не содержала ничего неприемлемого и по духу и букве вполне соответствовала поздним посланиям почившего Патриарха. Разногласия начались через несколько месяцев, когда, стало очевидным, что хиротонии и перемещения духовенства осуществляются только по согласованию с властями. Именно тогда Декларация стала мерилом отношения к церковной политике митр. Сергия.

Большинство архиереев, клириков и мирян пошли за митр. Сергием. По государственным данным его поддержало до 70% приходов. Однако некоторая часть клира отнеслась к позиции митр. Сергия непримиримо. В августе 1927 г. митр. Ленинградский Иосиф с группой духовенства отделился от митр. Сергия. В феврале 1928 г. из административного подчинения митр. Сергию вышла Ярославская епархия во главе с митр. Агафангелом. Позднее в оппозицию перешёл митр. Казанский Кирилл. К 1930 г. 37 архиереев отказалось от административного подчинения митр. Сергию.

В решении проблематики этих разногласий среди представителей иерархии РПЦ не следует делать резких суждений. Строго говоря, с точки зрения христианской догматики, правильной представляется позиция оппонентов митр. Сергия. Суть ее состояла в следующем: ни в коем случае нельзя подчинять внутрицерковную жизнь безбожной власти, в противном случае следует идти на мученичество. И пусть большевики потопят РПЦ в океанах крови, пусть она даже будет полностью уничтожена как Поместная Церковь - с точки зрения вечности массовое мученичество представляет собой несомненное благо как самый большой подвиг, доступный для христианина, открывающий прямой путь в рай. Особенно ярко выражал эти настроения митр. Иосиф, - суровый аскет и ригорист, словно вышедший из Древней Церкви. Но, с другой стороны, РПЦ XX века сильнейшим образом отличалась от Древней Церкви и поэтому недопустимо подходить к оценке ее истории по критериям раннего христианства. Бесспорным фактом является в корне изменившаяся ситуация: отсутствие того преизобилия помощи свыше, которое позволяло древним христианам идти на мученичество и терпеть жесточайшие пытки.

НКВД стремился углубить раскол и поэтому стал “поддерживать” митр. Сергия, арестовывая его оппонентов, чтобы обвинить его и в сотрудничестве с властями. Однако из этого ничего не вышло, - даже самые непримиримые противники митр. Сергия признавали его личную порядочность и отсутствие такого сотрудничества.

В отношении отделившихся митр. Сергий и Синод применяли меры как увещевания, так и наказания (увольнение на покой и запрет). Весной 1928 г. состоялось примирение с митр. Агафангелом, вернулись в общение с митр. Сергием и многие другие архиереи. Большая часть епископов, клириков и мирян поддерживала его.

Жестокость прямых репрессий против РПЦ в это время снизилась. В период 20-х гг. официально смертная казнь к духовенству применялась редко (кампания по изъятию ценностей была последним всплеском резни периода Гражданской войны), были часты помилования. Репрессивная машина стала работать более тонко: аресты и ссылки стали “формой существования духовенства”. Св. Патриарх Тихон постоянно пытался помочь заключённым но его ходатайства, как правило, оставались без ответа. В связи с массовыми ссылками архиереев, Патриарх Тихон горько шутил: “Я посылаю епископов на юг, а власть их посылает на север”.

Все лица, мешавшие власти немедленно устранялись. Всех сослали на Соловки.

В 1920-е гг., самым страшным концлагерем в СССР был Соловецкий (СТОН - Соловецкая тюрьма особого назначения). Условия жизни здесь были крайне тяжёлыми: очень плохое питание, непосильный труд, пытки. Часто здесь практиковались расстрелы. К 1928 г. на Соловках было около 60 000 заключенных. В их числе находилось значительное количество представителей духовенства: в 20-е гг. их здесь постоянно было от 120 до 500 человек, в том числе 10 - 20 епископов.

Заключение

Итак, в период 1921-1928 гг. Советская власть сменила тактику в гонениях на Церковь. Однако произошло это вынужденно, по причине невозможности уничтожить в то время Церковь исключительно карательными методами. Но принцип отношения власти к Церкви оставался прежним: принципиальная невозможность сосуществования учений Церкви и марксизма.

Поэтому, на наш взгляд, говорить о политике “религиозного НЭПа” в Советской России не приходится. Большевики не желали компромисса с Церковью, - даже временного, и если в экономике они временно предоставили реальные права предпринимателям, то в религиозной жизни ничего подобного не было: в связи с неожиданно упорным сопротивлением РПЦ коммунисты, вместо лобовых ударов, стали маневрировать, сделав ставку на развал Церкви изнутри. По результатам этого этапа (1921-1928 годы) отношений РПЦ и Советского государства можно сделать следующие выводы:

Во-первых, кампания по изъятию церковных ценностей, имевшая первоначальной целью, по словам В.И. Ленина, “подавить сопротивление духовенства на несколько десятилетий”, очень скоро переросла в попытку расколоть духовенство, столкнуть его различные части, “князей и простецов”. Здесь власти добились крупного тактического успеха, устранив наиболее стойких представителей духовенства и создав обновленчество.

Во-вторых, власти активно поддержали обновленцев, чтобы расколоть и ослабить РПЦ, чтобы потом, по откровенному признанию,Л.Д. Троцкого, расправиться и с самими обновленцами. Но здесь, несмотря на первоначальный успех, большевики потерпели поражение, - РПЦ отторгла от Себя обновленчество, оказавшееся без поддержки ГПУ нежизнеспособным.

В-третьих, коммунисты спровоцировали так называемые “расколы справа”, чтобы всё-таки “разложить” тихоновское духовенство. Видимо, власти надеялись совершить раскол не на канонической, а на политической основе. Но и этот замысел потерпел неудачу.

Следует отметить, что прямые репрессии в 20-е гг. не были широкомасштабными (кроме кампании по изъятию ценностей). Эти репрессии не идут ни в какое сравнение с гекатомбами жертв, которые были в 30-е годы. Так, например, за период 20-х гг. был расстрелян лишь один архиерей, - св. митр. Вениамин, тогда как в 30-е гг. погибли сотни иерархов.

“Вспомогательные” удары, - административно-финансовые меры и антирелигиозная агитация, - оказались также неэффективными, - престиж РПЦ реально только вырос: в 1928 г., несмотря на гонения, власти зафиксировали высокий уровень религиозности среди населения. Авторитет духовенства, находившегося в ссылках и заточении, был неизмеримо выше авторитета духовенства царского времени.

Итак, и в этот период сокрушить Церковь не удалось. В конце 20-х власти, видимо осознали бесперспективность борьбы с Церковью даже в рамках дискриминационного по отношению к РПЦ советского закона. Церковь упорно не отмирала, разрушая этим все идеологические построения марксизма. Поэтому в 30-е гг. тов.И.В. Сталин начал открытое наступление на Церковь с прямого истребления православных христиан.

Список библиографии:

1. Белов А. В. Под флагом антисоветизма. М., 1980.

2. Боголепов А.А. Церковь под властью коммунизма. Мюнхен, 1958.

3. Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь и Советская власть в1917-1927 гг. // Вопросы истории. 1993. № 8.

4. Она же. Государство и Церковь в 1928-1941 гг. // Вопросы истории. 1994. № 4.

5. Григорий, еп. Русская Церковь перед лицом господствующего зла. Джорданвилль, 1991.

6. Доброклонский И.В. История Русской Церкви. СПб., 1998.

7. За Христа пострадавшие: гонения на Русскую Православную Церковь в 1917-1956 гг. Биографический словарь. М., 1997.

8. Иванов А. Русская Православная Церковь в 1917-1957 гг. Курсовая работа. ЛДА., 1958.

9. Иоанн (Снычев), митр. Митр. Мануил (Лемешевский). СПб., 1993.

Размещено на Allbest.ru