К концу XV века относятся первые достоверные упоминания о казаках на Украине. Они вели кочевой образ жизни, передвигались с места на место, ловили рыбу, охотились, занимались пчеловодством. По вопросу о дате и территориальном расселении казаков мнения исследователей расходятся. Д.И. Эварницкий считал основателем Запорожской Сечи Д.И. Вишневецкого, построившего в 1556 году на острове Хортица небольшую крепость для защиты от татарских набегов. В.А. Голобуцкий пришел к выводу, что Хортицкий замок служил не столько для обороны от татар, сколько опорой шляхты в борьбе против запорожского казачества. По его мнению, Сечь была основана на острове Томаковка (приблизительно на 60 км. южнее Хортицы) и значительно ранее даты, указанной Д. Эварницким. Это видно из обращения литовского великого князя к запорожцам в 1540 году.

Главной причиной появления постоянных казачьих поселений в низовьях Днепра было усиление крепостной зависимости на Украине. Наряду с тяжелым экономическим и юридическим положением народ страдал от национального и религиозного гнета. Д.И. Эварницкий отмечал: "В Сичь шли люди и по доброй воле, и по неволе". Поэтому запорожское укрепление стало оплотом вольности и независимости, настоящей христианско-демократической республикой на Украине. Стать казаком мог каждый желающий "у нас от так батькови дити, диялось: коли зажелав, ступай до нас". Для вступления в запорожскую общину требовалось: исповедание православной греческой веры и холостая жизнь (это было нечто вроде обета, который должен был соблюдаться). Женщинам не позволялось даже быть в Сечи: "а вже в Сичь баба не ходи. Хочь - бы сестра, хочь - бы ридна мати не пустять". Только при соблюдении вышеперечисленных условий вновь прибывший имел равное право с товариществом и мог быть выбранным в старшины. Обращает на себя внимание сам обряд принятия в казаки. Желающего вступить в общину, приводили к кошевому атаману, который спрашивал: "а веруешь ли в Бога?" Услышав утвердительный ответ, просил перекреститься, после чего, голова Войска заключал: "ну, ступай, выбирай любой курень". Были и другие испытания для новичков. Прикажут, например, варить кашу: "Смотри же ты: вари так, чтоб не была и сыра, чтоб и не перекипела. А мы пойдем косить. Когда будет готова, выходи и зови нас". Вот парень сварит кашу, начинает звать казаков, они слышат, но не откликаются. Тот зовет их, а потом в слезы: "Вот занесла меня нечистая сила к этим запорожцам! Лучше было бы сидеть дома при отце, при матери. Еще перекипить каша; придут и поколотят вражьи дети!" Они выслушают все это, воротятся в курень, дадут тому парню коня, денег на дорогу и скажут: "Ступай себе к нечистому! Нам таких не надо!". Но если молодец удастся расторопный, сметливый и храбрый, то такого принимают сразу в товарищество. Таким образом, уже сама процедура вступления в запорожское общество показывает нам, что в ее основе заложены идеи самоуправления. Это подтверждается еще и тем, что среди казаков были представители не только украинской национальности, но и поляки, москвитяне, великороссы, главным образом донцы, которых с запорожцами сближала, прежде всего, борьба против феодально-крепостнического гнета и чужеземных захватчиков - татар и турок, а также сходство многих черт в хозяйственном и общественном укладе жизни. Между ними издавна существовал тесный боевой союз. В 1632 году донцы рассказывали стрелецкому пятидесятнику Василию Угрюмому: "А у нас де, у Донских казаков, с Запороскими черкасы приговор учинен таков: как приходу откуда чаят каких. людей многих на Дон или в запороги, и Запороским черкасом на Дону нам, казаком, помогать, а нам, Донским казаком, помогать Запороским черкасом". Поэтому очень часто были случаи, когда запорожцы жили у донцов и наоборот, при этом пользуясь совершенно равными правами. Но к середине XVIII века между ними возникнут споры из-за рыбных промыслов на реке Миус, которые приведут к столкновениям казаков. О них неоднократно будет доноситься в Правительствующий Сенат.

Всякий принятый в казаки приписывался к определенному куреню, число которых увеличивалось по мере численного роста общины, и в начале XVIII века их было тридцать восемь. Они носили разные названия - по имени атаманов, их основателей, или по названиям городов-метрополий, откуда пришли первые казаки в Сечь. Курени служили жильем запорожцам, но вместе с тем являлись и хозяйственной организацией, располагавшей подсобным хозяйством в виде зимовников, рыночных будок, отдававшихся внаем торговцам и ремесленникам. Кроме того, курени были военно-административными единицами, из которых состояло Войско. Все повинности, связанные с отправлением службы, выполнялись с учетом принадлежности казака к определенному куреню и по наряду атамана, который ведал всеми делами (внесение казаков в списки, призыв на службу и т.д.).

Таким образом, сложившаяся к середине XVI века из-за усиления феодально-крепостнического гнета запорожская община, заложив в себя первоначальные истоки самоуправления, уже при вступлении в нее к началу XVIII века представляла военно-демократическую организацию, где "все были братьями по вере, языку, правам, занятиям, обязанностям, и обычаям".

Дипломатические отношения российского государства с Запорожьем начинают складываться к середине XVII века. Уже во время царствования Иоанна и Петра Алексеевичей в Сечь неоднократно поступали грамоты с просьбами последних присягнуть им на верность. Направлялось денежное жалованье казакам с "требованием не сноситься с Крымом и во всем слушаться гетмана". Из документов того времени видно, что запорожцы не отличались постоянством, и в зависимости от собственной выгоды переходили то на одну, то на другую сторону. В этом последних не раз упрекал гетман И. Мазепа. Так, в 1693 году казаки заключили мир с крымским ханом, объясняя свой поступок тем, что "им де присылают из Москвы жалованье не такое, как Донским казакам, и что на Самаре построены города и осажены людьми.", а в городе Орле "сидит воевода с воинскими людьми, тогда как в статьях Хмельницкого написано, что Московским ратным людям быть по Украине только в трех городах.". Таким образом, становится ясно, что к концу XVII века в Запорожье не были определены внешнеполитические ориентиры. Казачество опиралось на те страны, которые предлагали более выгодные услуги в денежном эквиваленте. Беспокоило последних и растущее количество русских поселенцев, занятых добычей селитры в устье реки Самары (эта территория считалась пограничной между Россией и Запорожьем), так как под видом их охраны там начинали строиться укрепленные военные городки, которые угрожали военным и экономическим вмешательством во внутренние дела казаков.

Начало XVIII века ознаменовало собой новый поворот в отношениях России и Запорожья. В 1701 году Петр I направил в Сечь царскую грамоту, где говорилось о прощении измены и высказывалось желание о присоединении казаков, за что им направлялось жалованье. Ответом на императорский жест стало разорение российских мануфактур селитренников, находившихся по реке Самаре, за якобы неуплату последними налога, и требование "снести с Запорожской территории строящиеся крепости на Днепре". По поводу этих событий И. Мазепа писал в коллегию иностранных дел (которая ведала делами Запорожского войска), что пока казаки "не сменят кошевого Кости Гордиенки, надеяться на верность не прийдется", в этом же письме он сообщал, что у него в Сечи имеется верный человек, который постарается "дабы Гордиенка правящего пса не стало.".

Действительно, благодаря усилиям малороссийского гетмана, в новом 1703 году был избран другой атаман Криса. Но радость Мазепы по этому поводу быстро прошла, так как в 1704 году К. Гордиенко был вновь выбран кошевым, и сразу по вступлении в должность заявлял, что запорожцы не потерпят от пограничных русских владений "оскорблений и притеснений" и что "от таких отношений может учиниться волнение не только на низу, и не возмутить бы этим всю Малороссию". Казачий атаман не шел ни на какие переговоры с московскими властями, не слушался гетманских приказов. Последний жаловался боярину Ф.А. Головину, что "собаки запорожцы ни послушания, ни чести" ему не оказывают. Такая твердая позиция К. Гордиенко позволила в 1705 году при размежевании земель Украины и Турции получить кошу право "производить свободно всякие промыслы вниз по Днепру и окольным местам".

После измены И. Мазепы российскому правительству Петр I поручил вновь избранному гетману И. Скоропадскому принять деятельные меры по удержанию запорожцев за Россией. Но все дипломатические переговоры последнего не имели успеха. Тогда, 30 октября 1708 года, царь сам написал грамоту в Сечь с изложением измены Мазепы и с "увещением быть верными московской власти". Помимо сверхобыкновенного жалованья отправил 12 тыс. рублей и подарил Войску клейноды (символы власти): перначь, бунчук, знамя, литавры, трости. Все подарки запорожцы приняли, но быть "верными русскому царю отказались".

Уже 24 ноября 1708 года К. Гордиенко писал И. Мазепе об условиях, требуемых Войском при измене, особо обращая внимание: "будут ли сохранены вольности, права, дарованы клейноды". В источниках XVIII века мы не находим ответа на это письмо. Но как бы там ни было, 15 марта 1709 года кошевой атаман дал согласие польскому королю на присоединение Запорожского войска к его юрисдикции.

Анализируя позицию запорожцев по вопросу присоединения или неприсоединения их к России, изучая документы касающиеся этого периода, невольно приходишь к мысли о том, что казаки боялись потерять исконные вольности: право на самоуправление, суд, свою территорию, где они проживали, так как Россия окружала их военными гарнизонами и т.д. Именно желание сохранить все вышеперечисленное, приводила их к недоверию российскому правительству, которое, в свою очередь, думало, что жажда запорожцев к деньгам, в виде царского жалованья, склонит последних на их сторону (то есть к присяге). Тогда как и турецкий султан, и крымский хан, и польский король обещали им одно: свободу от всякого вида притеснений. А им это было, как оказалось, больше по душе.

В 1709 году Петр I сообщил гетману И. Скоропадскому об измене запорожцев русскому престолу и дал приказ войскам о разорении Чартомлыцкой Сечи. Далее он писал:". которые из запорожцев будут сами приходить и вины свои приносить и оних тебе подданному нашему гетману принимать и приводить к присяге.".

После окончания русско-шведской войны по Прутскому миру 1711 года казаки оказались на территории Турции, где они основали Алешковскую Сечь и наделены были многими правами и привилегиями на рыбные и другие промыслы. Они также пользовались свободным перемещением внутри страны280. Но как бы хорошо им ни было на чужой земле, в рядах запорожцев стал зреть раскол: одни хотели остаться там, другие стремились вернуться в Россию. Последние завели секретную переписку с канцелярией малороссийского гетмана. В течение 1715, 1716 годов казаки неоднократно писали прошения миргородскому полковнику Апостолу и гетману И. Скоропадскому с просьбой "вымолить у государя прощения для запорожцев", на что царь отвечал, что казаки могут возвращаться, но только в те места "где кто из них родился в Малороссии". В правительственной инструкции, данной 22 апреля 1725 года генералу Чернышеву для управления Азовской губернией было сказано: "казаков, изменников запорожцев и прочих ни с товары, ни для каких дел, в губернии и никуда в великороссийские городы, также и из той губернии, и ни откуда чрез ту губернию туда на Запорожье с товары, ни за добычею и ни с чем отнюдь не пропускать". Таким образом, Петр I, а потом и Екатерина I решили отомстить изменникам казакам.

Чартомлыцкая Сечь, куда перешли запорожцы, искавшие сближения с Россией, была для них более выгодна по политическим соображениям, но тут их притесняли татары, желавшие приблизить последних к себе. В связи с тем, что в правление Петра II (1727-1730 годов) стали приниматься жалобы от казаков, то 29 апреля 1729 года кошевой атаман Малашевич (с согласия рады) повторно писал прошение князю Голицыну о принятии их в российское подданство.

В 1731 году начальник украинской линии граф Фон Вейнсбах разработал проект защиты украинских границ от набегов татар, где основная задача охраны территорий ложилась на плечи запорожцев. Императрица

Анна Иоанновна одобрила эту идею. 31 августа 1733 года Высочайшей е. и. в. грамотой прощались измены казаков и давалось согласие принять их под протекцию России. 7 сентября 1734 года прошло торжественное принятие 7268 запорожцев в российское подданство. Так началась история Новой Сечи, которая закончила свое существование в 1775 году. Утвердившись на новой территории, казаки отправили своих депутатов войскового судью Решетило и куренного атамана Федорова "с изъявлением верноподданнических чувств" в Петербург. Оттуда в марте 1735 года пришла протекция, в которой говорилось, что, "выражая надежду, что Войско Запорожское, исходя из своей верноподданнической присяги, будет постоянно пребывать в полном ея императорского величества послушании.", казакам назначалось ежегодное денежное жалованье, помимо этого давались мука, крупы, порох, свинец. Запрещалась всякая дипломатическая переписка запорожцев с турецким султаном и крымским ханом. Войско, в неприкосновенность своих вольностей, делило свои земли на паланки (в 1735 году их было 5), во главе которых стоял полковник со старшиной. Сельское население этих округов состояло из зимовников, в которых жили женатые казаки и крестьяне, считавшиеся подданными Войска. Вся главная власть Запорожья находилась в руках сечевого товарищества. Помимо этого Войско получало привилегии на ловлю рыбы в разрешенных местах, добычу соли и другие промыслы.

Таким образом, войдя в российское подданство, казаки были получили во владение земли, которые они занимали ранее (5-7 км. от Старой или Чартомлыцкой Сечи), назначено годовое жалованье в размере 20000 рублей и обещание не вмешиваться во внутренние дела сечевиков.

Запорожцы принимали активное участие в русско-турецких военных кампаниях 1730, 1737-1739-х годов, чем оказали неоценимый вклад в дело победы. После окончания войны Константинопольской конвенцией от 26 августа 1741 года вся "запорожская община, со всеми ее владениями и днепровыми вольностями, поступила в полное и непосредственное.

С этого времени весьма наглядно прослеживается последовательная политика правительства в стремлении сравнять казачество с его особыми правами и привилегиями с остальным населением страны. Это стремление обозначилось немного раньше указанного периода, уже в 1736 году, когда в самой Сечи был устроен так называемый Новосечинский ретраншемент с особым комендантом при нем. Видимой целью была помощь запорожцам в борьбе с мусульманскими Турцией и Крымским ханством, но на самом деле действительной целью было удерживать их от свободы и своеволия. В правительственном указе говорилось:". для исправнейшего произведения тамошних дел и смотрения пропусков за границу, а наипаче для смотрения за своевольными запорожцами, дабы их хоть некоторым образом воздерживать, и от времени до времени в порядок приводить"293. Казаки все это прекрасно понимали и выражали свой протест наисказательной пословицей: "Засила нам московська болячка в печинках". С 1750 года Войско подчинялось киевскому генерал-губернатору и малороссийскому гетману, а в 1756 году оно перешло в ведомость Правительственного Сената.

Таким образом, в 30-40-х годах XVIII века Запорожье все больше переходит в подчинение к российскому двору, который, в свою очередь, старался сломать сложившиеся там формы казачьего самоуправления. Такая политика центральных властей не могла не вызывать возмущения последних. По Сечи прокатилась волна беспорядков, выражавшихся в частых перевыборах старшин (так как боялись предательства последних в пользу Москвы), укрытии беглых и гайдамак (разбойников) и т.д. Такими методами община старалась сохранить свои особые привилегии и права на демократию в управлении.

C 1748 года начались споры запорожцев с Россией о пограничных землях и угодьях. Повод к тому подали жители Старо-Самары (Ново-Богородицкая крепость). Это поселение было основано в 1688 году в казачьем городе Самары во время войны России с Крымом. Первыми поселенцами были "люди московского звания военные", а с 1744 года там проживали малороссийские обыватели, причисленные к Полтавскому полку. Запорожцы справедливо считали Старо-Самары и ее окрестности своей собственностью, но не могли представить на то владельческих документов, потому что они находились не в их руках; а так как за старосамарцами стояли московские власти, то спор был решен в пользу их противников. Впоследствии к притязаниям жителей Ново-Богородицкой крепости присоединились донские казаки, население ново-слободских полков, ново¬сербские поселенцы, которые в 1752 году перешли в Россию, заняв там северо-западные и северо-восточные окраины запорожских степей. Все это происходило потому, что казаки не имели документа, где бы точно указывались границы их территорий. Последние неоднократно в 1746, 1748, 1752, 1753, 1755, 1756 годах обращались с этой просьбой к правительству. Они требовали "высочайшую грамоту на владение землями", на что из Петербурга присылались отписки, несколько раз отправлялись депутаты для разрешения поземельных конфликтов, работали в Запорожье и землемеры, но официального документа казаки так и не получили. Территория Сечи с каждым годом реально сокращалась (в связи с этой проблемой атаман Г. Федоров в 1756 году обращался в Правительственный Сенат о перенесении Войска на другую территорию, но и на это прошение ответа не последовало). Исчерпав все возможные пути дипломатических переговоров, казаки обрушили свой гнев на людей, которые проживали на этих землях.

самоуправление запорожская сечь казачий

Правительству такая ситуация была выгодна, так как развязав данный конфликт, власти надеялись чужими руками усмирить вольности товарищества.

Еще одной проблемой в отношениях казаков с центром являлось недостаточное финансирование. Принимая присягу на верность в 1735 году российское правительство назначало запорожцам жалованье в размере 20000 руб., сверх того 50 футов муки, крупы, пороха, свинца и обещание постоянной прибавки денег. К 1753 году размер ежегодного пособия практически не менялся. Следовательно, обещанного роста правительственного финансирования за верную службу казаков не происходило. Такое положение дел волновало товарищество. Они неоднократно обращались с просьбой о повышении денежных окладов, но центральные власти удовлетворяли эту просьбу только в случае "особых подвигов со стороны запорожцев". Тяжелое финансовое положение казаков (140 руб. в год на один курень) и другие причины могли привести к измене последних правительству. Во избежание этого, в 1751 году государственная коллегия иностранных дел запретила всякую дипломатическую переписку с Турцией и Крымом не только Войску (указ Анны Иоанновны от 1735 года), но и самому гетману К.Г. Разумовскому, хотя ему такое распоряжение "сильно не нравилось"300. Следующим шагом Москвы было учреждение в 1753 году на южных границах Малороссии и Запорожья форпостов и пограничных караулов. Делалось это для защиты России от татар и турок, а также устранения возможности занесения повальных болезней. Но главной целью создания такой системы было постоянное наблюдение за передвижением и ведением торговых сделок казаков. Таким образом, с середины XVIII века все течение Днепра от устья реки Орели до центра Сечи было занято регулярными русскими войсками. Но и это еще не все. С 1754 года в Запорожский Кошь назначался правительственный агент. Вначале им был сотник Миргородского полка Зарудный, потом майор Федцов, который должен был следить за внутренней жизнью казаков и "беспеременно докладывать о сем" в коллегию иностранных дел. К середине XVIII века была создана целая система наблюдений за внутренней и внешней жизнью "вольного" товарищества. Поэтому следующим шагом императрицы Елизаветы Петровны был удар по правам и привилегиям войска. Грамотой 19 июля 1753 года она строжайше предписывала, что "Кошу войска Запорожского не избирать своевольно кошевого Атамана и войсковых старшин, под опасением гнева Ея Величества и тяжкого наказания ослушникам воли царской". Несмотря на такое запрещение, 1 января каждого года, по своему давнему сечевому обычаю, "не испрашивая ничьего разрешения", казаки сами избирали кошевого атамана и старшин. Правительственный агент сотник Зарудный доносил в коллегию иностранных дел о выборах в Войске: "Кошевой атаман Яким Игнатов 1 января 1755 года запорожцами отставлен, а на его место вольными голосами выбран Григорий Федоров.". Поскольку последним запрещались такие действия, то от Войска требовалось объяснение на имя К.Г. Разумовского, на что запорожцы отвечали гетману:". старшин войска. никто от должности не отрешал, а они сами не хотели служить". Видя, что ситуация там не изменяется, в 1761 году последовал указ Сената о введении в Сечи "добрых порядков и благоустройства"305, по которому запрещались выборы старшин, укрытие гайдамак и беспаспортных людей, хулиганство и грабительство пограничных селений, судопроизводство в среде товарищества. Для исполнения данного распоряжения, правительство поручало гетману послать в кош двух канцелярских служителей, одного штабного офицера "для особливого страху" с целью "обязать всех старшин и атаманов подпискою жестокою", свидетельствующую об ознакомлении их с данным документом, при неисполнении которого казаки должны были подвергаться серьезным наказаниям. В грамоте также указывалось, что "если будут продолжаться в том войске беспорядки", то правительство переселит их на Волгу. Уже в том же году за якобы неисполнение вышеназванного указа были сняты с занимаемых должностей атаман А. Белицкий и судья Ф. Сохацкий. Одним из важнейших направлений в отношениях центра с казаками был вопрос о беспошлинной торговле. Так как природные условия не позволяли запорожцам выращивать многие сельскохозяйственные культуры, такие как пшеница, рожь, ячмень, гречиха, лен и т.д., то основной статьей импорта сечевиков являлись: мука, крупы, сукно для пошива одежды. А экспортировали они: рыбу, соль, вино, пушнину. Но большие пошлины, которые брались на таможнях, не давали казакам возможности вести торговлю с Малороссией. Долгое время правительство решало данную проблему. Наконец, указ 1755 года разрешал по необходимым для жизнедеятельности общества товарам открыть их беспошлинный провоз из Сечи в Россию и обратно. Но на таможнях постоянно происходили нарушения этого закона, что находило подтверждение в жалобах запорожцев, посылаемых в генеральную войсковую канцелярию малороссийского гетмана. Эту проблему властям так и не удалось решить.

19 января 1762 года Запорожское войско вновь давало присягу верности теперь - императрице Екатерине II, на чем клятвенно настаивал киевский генерал-губернатор, а от последнего это требовал Правительственный Сенат. Екатерина II начала свое царствование той же политикой в отношении казаков, как и ее предшественники. Прежде всего она нашла нужным дать золотую медаль с изображением собственного бюста кошевому атаману и обязать его носить ее на шее при исполнении им войсковых обязанностей. Затем предписала именным указом заказать для Войска новые клейноды, то есть символы власти - бунчук, булаву, перначь, знамя, литавры и отправить их в Сечь. Далее императрица ограничила запорожцев в их правах при выборе старшин. Но так как последние выполнять его не стали, а продолжали действовать в соответствии со своими традициями, о чем неоднократно киевский генерал-губернатор докладывал в Сенат, то Екатерина И сочла нужным "уволить гетмана малороссийского", а вместо него учредить "малороссийскую коллегию", в ведении которой находились казачьи дела. Ее президентом был назначен Г.А. Потемкин, который стал еще и "генерал - губернатором всей Малороссии". Такими перестановками центральная власть надеялась навести порядок в управлении краем. На этом ее реформаторская деятельность в Сечи не закончилась. Далее шел запрет кошевому атаману и старшинам самовольно, опираясь на нормы своего обычного права, казнить преступников, устанавливалась строгая зависимость войсковой церкви от киевского митрополита. Затем императрица приказала кошевым атаманам истреблять в степях гайдамак, не пропускать на территорию Запорожья беспаспортных людей и выдавать пограничных полков и "другого люда". Строго преследовала Екатерина II грабежи и разбои со стороны казаков. Но очень часто на последних просто клеветали, не имея доказательств их вины. Причиной таких беспорядков являлось отсутствие документа, где бы точно были определены границы Войска. В 1762 году правительством вводились пошлины на товары: вино, соль и другие предметы потребления, привозимые из Турции, Крыма в Сечь, и оттуда в Польшу, Малороссию, Новую Сербию. Тогда же казакам строжайше запрещалось вывозить серебренные монеты за границу их владений.

Наконец, при Екатерине II Запорожская Сечь окончила свое существование: 5 августа 1775 года был обнародован манифест об уничтожении "Коша верных казаков". В тему данного исследования не входит рассмотрение причин, побудивших царские власти к ее уничтожению. Земли, принадлежавшие Войску, вошли в состав Азовской и Новороссийской губерний и были розданы русским помещикам. Кошевого атамана П. Кальнишевского, героя русско-турецкой войны 1768-1774 годов, сослали за неповиновение в Соловецкий монастырь, где он просидел 25 лет. В народной памяти уничтожение Сечи, нашло отражение в песне:

Ой, за горы, з-за Лиману ветер повывает,

Да вже-ж Москва Запорозья кругом обступає.

Ой облягла, обступила да в город вступила,

Московскими знаменами город закрасила.

Пошла Москва по куреням запасу збирати.

Ой набрали сребра-злата, да й стали газати.

Ой як бы нам, милые братья, Запорозья взяти?

Взяли сотню кошового й писаря войскового:

Ой покрылось Запорозье густыми лозами

Да вмылися москалики дробными слезами.

В заключение отметим, что в течение всего рассматриваемого периода, начиная с 1734 года, когда запорожцы приняли присягу на верность России и вплоть до 1775 года, когда Войско было уничтожено, правительство проводило политику уравнивания особых прав и привилегий, существовавших в Сечи с общегубернским законодательством. Запреты на выбор старшин, самостоятельное судопроизводство, прием беглых, полная зависимость церкви от киевского митрополита. И вместе с тем недостаточное денежное финансирование, таможенные пошлины, отсутствие документов на войсковые земли, приводившее к постоянным пограничным столкновениям и многое другое, заставляло казаков бороться за свои исконные права. Иначе, по своему складу характера (любовь к свободе), они просто не могли. Поэтому возникали постоянные конфликтные ситуации между центральной властью и запорожцами, так как последние не хотели подчиняться, а первые не собирались уступать. Но пока Кош был нужен как военная сила в борьбе с народами Турции и Крыма, правительство вынуждено было хоть как-то считаться с мнением казаков, на некоторые их поступки просто закрывать глаза. Когда же такая необходимость отпала, Сечь была уничтожена.

Войсковые, куренные и паланочные рады