Влияние скандинавского элемента на формирование древнерусского государства

Основным занятием славян в конце VIII - начале IX вв. как и у скандинавов было сельское хозяйство, причем ведущую отраслью его являлось земледелие. Как показывают данные языкознания, археологии и этнографии, начало земледелия восходит к глубокой древности.

Одним из важных показателей хозяйства и экономики славянского общества рассматриваемого периода служит характер поселений. При выборе мест для них, несомненно, принимались во внимание прежде всего хозяйственные выгоды. Славянские поселения отражают оседлый образ жизни, они устраивались по берегам рек и озер в таких местах, где имелись участки, пригодные для земледелия.

Тягловой силой для работы пашенными орудиями как южного типа, так и сохой была у славян лошадь. О широком распространении лошади для обработки пашни в эпоху древней Руси говорят письменные источники и изображения на миниатюрах. Седов В.В. Восточные славяне в VI - XIII веках. М., 1982, С. 238.

Хомут славянские племена переняли у степных кочевников юго-восточных областей, в свою очередь, вероятно, позаимствовавших их из Китая. У скандинавов дуговая сбруя появилась гораздо позднее, видимо под славянским воздействием.

В хозяйстве славянских племен лесной зоны Восточной Европы в этот период заметное место принадлежало подсечному земледелию. При этом участок, очищенный от леса, очень скоро истощался и переставал давать урожай через три-четыре года. Это заставляло славян оставлять старые участки и вырубать новые. Такая система земледелия требовала огромного количества земли и заставляла сравнительно небольшими поселками.

Однако раскопки показывают, что роль подсечного земледелия у славян лесной полосы Восточной Европы преувеличена. Исследования нижних слоев Новгорода, Изборска и других поселений свидетельствуют о возделывании славянами в лесной зоне как злаковых и зернобобовых культур, так и волокнистых растений, что возможно лишь при наличии пашенного земледелия. Там же. С. 236.

В лесостепной зоне имелись крупные, свободные от лесных массивов участки, поэтому здесь на ряду с перелогом, очевидно, возникла система севооборота - двухполья или трехполья. Скорее всего и в лесной полосе в последних веках I тыс. н.э. на старопахотных землях выработалась такая же система севооборота.

Анализ зернового материала, происходящего из различных поселений второй половины I тыс. н. э. лесной зоны Восточной Европы, свидетельствует о широком ассортименте земледельческих культур; « …обнаружены зерна мягкой пшеницы, полбы, ячменя, бобов, гороха, овса и конопли. Первые находки озимой ржи датируются IX в. (городище Свила I на Витебщине)». Там же. С. 238.

Наряду с земледелием большое место в хозяйственной деятельности восточных славян занимало животноводство. На первом месте стоял крупный рогатый скот. Мясо его употреблялось в пищу, кроме того, крупный рогатый скот использовался для получения молока и молочных продуктов, а в южных землях восточнославянской территории, может быть, и как тягловая сила в пашенном земледелии. Так же бык являлся обязательным элементом всякой скотоводческой братчины - культового общинного пира.

Второе место в остеологической коллекции из восточнославянских поселений принадлежит костям свиньи, третье - мелкого рогатого скота, четвертое - лошади. Помимо использовании лошади как рабочей силы в хозяйстве и земледелии, ею пользовались для верховой езды.

Заметное место в хозяйственной деятельности восточных славян, так же как и у скандинавов, принадлежало охоте и рыбной ловле, чему во многом благоприятствовали природные условия. Судя по костным остаткам, преобладала охота в лесу. Главной целью охоты на кабана, лося, оленя, медведя и некоторых других зверей было получение мяса. Охота на куниц, лисиц и бобров велась прежде всего ради пушнины. Постоянно охотились и на птиц. Основными орудиями охоты служили лук и копьё.

Судя по данным X - XIII вв., в древней Руси, широкое распространение получило бортничество. Нужно полагать, что возник этот промысел довольно рано и во второй половине I тыс. н. э. занимал заметное место в хозяйственной деятельности восточных славян, заселявших лесные пространства.

Металлообработка и прежде всего кузнечное дело характеризуется сложными процессами, требовавшими специальных знаний и практических навыков. Поэтому металлургические ремесла довольно рано выделились в отдельные отрасли хозяйственной деятельности. Ими занимались ремесленники - кузнецы и литейщики.

Остатки железоделательного производства (крицы, шлаки, обломки сопел и др.) неоднократно зафиксированы на восточнославянских поселениях и свидетельствуют о том, что это ремесло занимало значительное место в хозяйстве. Исходным сырьем служили болотные руды, топливом - древесный уголь.

Археологические раскопки говорят о существовании больших поселков ремесленников специализировавшихся на изготовлении железного сырья ( у села Григорьевка в Винницкой области, в с. Гайворон на Южном Буге, у д. Лебедка в верховьях Окского бассейна, на одном из боршевских городищ близ Воронежа, поселение Бранешты).1

Существование таких центров в южной части восточнославянской территории служит показателем растущего разделения труда, появление целых поселенческих коллективов с профессиональными навыками и расширения рынков сбыта.

Кузнечное дело восточных славян также находит яркое отражение в археологических находках. Из железа изготовлялись прежде всего земледельческие орудия - наральники и сошники, мотыги, косы, серпы, а также орудия для обработки дерева - топоры, тесла, долота, скобели, ложкари. Значительную группу изделий составляли бытовые предметы - ножи, шилья, гвозди, ножницы, пряжки, а также, конечно, оружие - наконечники стрел и дротиков, копья.

Обработка цветных металлов была менее распространенной отраслью хозяйственной деятельности славян во второй половине I тыс. н.э. Однако круг изделий из цветных металлов, достаточно обширен. Сырьем для восточнославянских ювелиров служил, очевидно, лом цветных металлов, а также византийские и арабские монеты.

Наиболее широко на славянских поселениях и в могильниках представлена керамика. Очевидно, в хозяйственной деятельности восточных славян заметное место принадлежало изготовлению глиняной посуды.

Сложение наряду с сельским хозяйством, промыслами и домашними ремеслами обособленных отраслей экономической жизни, такими как железоделательное и железообрабатывающее ремесло, ювелирное дело и гончарное производство, ставит вопрос о развитии у славян обмена и торговли. Новой стадией в развитии торговых связей было распространение восточных монет.

Во второй половине I тысячелетия н.э. наряду с работой на заказ ремесленники начинают производить продукцию для рынка, т.е. на продажу, причем заметен рост продукции, изготовленной на продажу. Это способствует возникновению специализированных поселений, где жили и работали преимущественно ремесленники, работавшие для рынка. Эти поселки становились сосредоточием внутренней, а в отдельных случаях и внешней торговли. Там строились укрепленные сооружения.

Начало процесса градообразования на Руси, как свидетельствуют археологические материалы и летописи, определяются IX - X вв. К IX в. относится десять древнейших городов, названных в летописи. Это Киев, Новгород, Полоцк, Смоленск, Изборск, Ладога, Белоозеро, Ростов, Муром, и Любеч.

На восточнославянской территории возникают и неукрепленные поселения протогородского типа, стоящие на магистральных водных путях. Такова Ладога, Гнездово и Тимеревское селище. Это были ремесленно-торговые поселения. Археологические материалы фиксируют в составе их населения и дружинный элемент. В отличие от большинства племенных центров, они имели смешанный этнический состав населения. Из них только Ладога постепенно эволюционировала в раннефеодальный город. Взаимосвязи Гнездова и Смоленска дискуссионны. Тимеревское поселение прекратило существование в XI вв., когда поблизости в результате деятельности киевских князей был основан город Ярославль.

Таким образом, древнейшие города на Руси выросли в основном из племенных центров славян или финно-угорского населения, территории которого вошли в состав древнерусского государства. В племенных центрах - протогородах наблюдается развитие ремесла и торговли. Как правило, они располагались в зонах концентрации земледельческого населения. Большинство городов, названных в летописях уже в первой половине X века, большинство имело такое же происхождение.

Давая характеристику природным условиям Скандинавии мы говорили об огромных территориях, на которых происходили процессы образования северных государств, о разделении народностей полуострова природными преградами - лесами, горами и расстояниями. Многие районы были не заселены или имели очень малую численность населения в виду сложных для проживания климатических условий.

Территория Древнерусского государства занимает еще более обширные пространства. Климат, особенно в северных районах, не менее суров. Сравнивая природные условия Северной Руси и Скандинавии мы находим много схожего. Этим было обусловлено и одновременность исторических процессов, происходивших на Руси и в Скандинавии, в первую очередь в тех районах, которые вступали в близкий контакт между собой. Развитие земледелия, ремесел, промыслов: охоты, рыболовства, бортничества; строительство новых городов и поселений, формирование основных торговых путей приходилось на одно и то же время. Сравнительная характеристика приведенная выше явно указывает на эти параллели.

1.2 Общественный строй и социальное устройство

Общественный строй скандинавов в VIII - IX вв. отличался большей архаичностью. Деление общества на знать, свободных полноправных бондов и зависимых людей, рабов напоминает структуру древнегерманского общества времен Цезаря и Тацита. Тем не менее в недрах традиционного варварского социального строя уже начинались существенные изменения. Укрепление земледельческой культуры, расширение площади возделываемой земли и создание новых дворов при одновременном росте населения (о чем, по-видимому, свидетельствуют исследование погребений этого периода, ставших более многочисленными) приводили к новому процессу - к начавшемуся разделу больших семей, из которых выделялись индивидуальные хозяйства малых семей.

Древнескандинавское общество на рубеже I - II тысячелетий н. э. все еще было переходным от первобытнообщинного к классовому, однако то была уже последняя ступень тысячелетнего перехода от варварства к цивилизации.

Из свободных людей в дальнейшем сформировалось классовое общество, куда вошли зажиточные бонды (из их среды выбирались хёвдинги, особенно херадсхёвдинги, и лагманы), а также простые бонды, арендаторы, слуги, управляющие и батраки. Количественные соотношения этих слоёв нам, разумеется не известны. В самой удобной для земледелия, теснее связанной с Западной Европой части скандинавского мира - в Дании - социальная дифференциация была более четкой, чем в Норвегии и Швеции. Бонды не представляли собой единого строя не по социальному статусу, ни в материальном отношении. Среди тех, о ком мы лучше знаем из саг, наряду с хозяевами отдельных дворов были и очень богатые и влиятельные люди. Эти «могучие бонды», или хольды, нередко сами выступали предводителями основной массы населения, занимая в своих сотнях и округах положение, сходное с положением родовой знати, от которой они отличались происхождением. На другом полюсе существовала, по-видимому, довольно многочисленная прослойка людей, не имевших собственных хозяйств и поэтому не считавшихся бондами. В Швеции их называли «холостяками», «слабыми», «ленивыми» людьми, что само по себе свидетельствует об их относительно приниженном положении и материальной несамостоятельности. История крестьянства в Европе. М.,1985., С. 299.

К беднякам были близки вольноотпущенники и их потомки, люди, находившиеся в зависимости от своих бывших господ; их положение в обществе определялось происхождением от несвободных. Часть бедняков, вольноотпущенников и других зависимых людей была наделена участками земли, за которые выплачивался оброк владельцам.

Разграничения между воинами и земледельцами из числа свободных в тот период не было резким. В завоевательных походах участвовали и те и другие. В скандинавской экспансии наряду со знатью и ее дружинами значительную роль играли бонды.

Сохранялись пережитки патриархально-родового уклада в виде больших семей - семейных общин, о чем свидетельствуют остатки раскопанных поселений, а также в виде хитроумных обычноправовых (записанных уже в XII - XIII вв.) запретов перехода земельных владений за пределы широкого круга родственников, совместно участвовавших в несении различного рода повинностей. Частью старого уклада были: народные собрания - тинги; неупорядоченная выборность королей (конунгов); устойчивость племенного самосознания (особенно у шведов); наконец, сохранение (опять-таки дольше у шведов) языческого мировоззрения.

Род строился по принципу кровных связей, но существовал обычай принимать в род. Принадлежать к роду было важно, так как не существовало еще никакого института, который мог бы гарантировать человеку пропитание и безопасность. Спорные вопросы решались на тингах (окружных и областных), на которых имели право присутствовать все свободные люди. Случалось, что споры, которые не могли быть ула-

жены, вели к длительной родовой вражде. Если же кого-нибудь убивали в ходе такой ссоры, то кровная месть родственников требовала подобного же ответа от их врагов и т. д. Серьезное преступление могло привести к изгнанию из родовой общины. После объявления преступника на тинге отверженным ему оставалось только уйти в лес. Тем не менее в эпоху викингов род потерял свое значение как производственная ячейка и как субъект собственности.

Скандинавы стали жить преимущественно малыми семьями; на Скандинавском полуострове, особенно у норвежцев, был широко распространен хуторской тип поселения. Пахотные земли вокруг хутора огораживались и наследовались главой семьи. В рунических надписях на памятных камнях той эпохи сохранились имена землевладельцев - скандинавов. Индивидуально-семейная собственность на пашню или луг сочеталась с коллективной собственностью большого или меньшего круга соседей на «алменнинг», альменду - пастбища, леса и пр. Иначе говоря, скандинавская соседская (территориальная) община уже сложилась тогда в том примерно виде, в каком она затем просуществовала до буржуазного аграрного переворота XIX в.

Академик Рыбаков Б.А. полагал, что имело место общество переходного периода от родового строя к феодальному, для его характеристики можно пользоваться понятием «военная демократия». Общественные отношения военной демократии у скандинавских племен определенно сохранялись до XI - XII веков.Там же С. 300.

Одно или несколько поселений представляли военную, религиозную и административную единицу, так называемый херад ( в Свеаланде он сначала назывался хундаре) под руководством херадсхёвдинга. Несколько херадов-округов составляли ланд или ландскап - область под началом лагмана. Первоначально понятие ланд (ландскап) обозначало место, населённое связанными кровными узами родами - одним народом, одним племенем, объединенным общим культом. В начале эпохи викингов на Севере еще не было, как на континенте, отдельных государств; напротив, существовал конгломерат крупных или мелких территорий, управляемых объединением стурманов (богатый, «большой человек»), хёвдингами поселений или местными королями.

Известные легенды, особенно «Сага об Инглингах»( XIII век), повествующие о битвах при Бровалле (ок.750г.), Фурисавалларне (ок.985г.), Свольдере (ок.1000г.) и Стикластаде (1030), отражают действительность, характеризовавшуюся борьбой за территории, которая велась между свеями и данами в период Вендель и в конце эпохи викингов. В результате этой борьбы появились три большие морские страны, которые постепенно станут тремя государствами: Швеция, Дания и Норвегия.

Показательно, что свои внутренние проблемы варварское общество Северной Европы разрешало или пыталось разрешить преимущественно и главным образом посредством завоеваний. Нехватка земель и средств существования, относительная перенаселенность, которая при примитивном и малоподвижном производстве по временам давала себя чувствовать с катастрофической силой, потребность предводителей и дружинников в богатствах и рабах - все это приводило к нападениям на другие народы, к грабежу и пиратству, к военному наемничеству у чужеземных государей, наконец к переселениям в новые страны. Там же. С. 299.

Недостаточное количество относящихся к тому времени письменных источников делает затруднительным для историков восстановление канвы событий или процессов, которые привели к возникновению трех северных государств. Однако можно предполагать, опираясь на письменные источники и данные археологических исследований, что процесс этот был длительный, продолжавшийся и после окончания эпохи викингов, датированной примерно 800 - 1060 гг.н.э.

Близкую картину мы наблюдаем и среди восточных славян. Вполне вероятно, что схожие суровые природные условия способствовали этому. Они переживали те же этапы в своем развитии на рубеже VIII - IX вв. Если родовой строй у славян в VIII - IX сохранился в пережитках, то к XI веку почти исчезли и эти следы.

В целом третью четверть I тысячелетия н.э. нужно считать переходным этапом от семейной общины к территориальной. И.И. Ляпушкин, обобщая результаты исследования памятников роменской культуры, пришёл к заключению, что в жилищах на этих поселениях жило по четыре-шесть человек, т.е. малая семья. Бытовой и хозяйственный инвентарь и запасы продовольствия, обнаруженные в этих жилищах, свидетельствует о том, что этот небольшой коллектив вел индивидуальную хозяйственную деятельность. Следы коллективного хозяйствования, что могло бы говорить о существовании патриархальной общины, среди материалов роменской культуры не наблюдаются. Седов В.В. Восточные славяне в VI - XIII веках. М., 1982, С. 245.

Однако погребальные памятники неоспоримо свидетельствуют о переживании большесемейной общины в восточнославянской среде вплоть до VIII - IX вв. Очевидно, нужно допустить, что накануне формирования классового общества у восточных славян сложилось несколько форм общественных организаций. Наряду с малыми семьями, входящими в территориальную общину, в ряде мест существовали большие семейные коллективы, ведущие хозяйственную деятельность общими усилиями. В северной полосе Восточной Европы распад таких коллективов был задержан условиями жизни, связанными с необходимостью осваивать лес под пашню и т. п.

«Повесть временных лет» сообщает о родовых группировках у восточных славян в VIII - IX вв. и называет их термином «род»: «Полем же жившемъ особе и володеющемъ роды своими, иже и до сее братье бяху поляне, и живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ местехъ, владеюще кождо съ родомъ своимъ» «Повесть временных лет». Сос. Кузьмин А.Г. Под ред. Виргинского В.С. М., 1979, С. 12..

Эта социальная организация у восточных славян упоминается летописью и в других рассказах о событиях VIII - IX вв., в частности об усобице «родов» у словен новгородских, «роде князя Вятка», «роле» Кия и его братьев, плативших дань Хазарам, и т. п. Однако анализ этого термина показывает, что за ним скрывается не хозяйственная, производственная единица, а общественная форма, связанная родством и браком и выполняющая в основном административные функции. Таким образом, это были общественные единицы, выполняющие те же функции, что и соседские (территориальные) общины. Цит. по: Седов В.В. Восточные славяне в VI - XIII веках. М., 1982, С. 240.

Сельская община постепенно становилась основой социальной организации восточнославянского общества. Она объединила людей не на основе родственных отношений, а по территориально-хозяйственному принципу, хотя в её состав, очевидно, входили прежде всего близкие родственники.

Значительную роль в жизни и деятельности членов территориальной общины играет развивающаяся собственность на землю, орудия производства и бытовой инвентарь, продукты потребления. Развитие собственности, естественно, способствовало возникновению экономического неравенства.

«Долгое время в общине сохраняется еще коллективная собственность на землю. На первых пахотная земля подвергалась периодическим переделам, а со временем была поделена навсегда. В общинном пользовании остались сенокосы, луга и лесные угодья». Там же. С. 244.

Те же сведения мы находим в работах Третьякова П.М.: «Видимо, к последним столетиям I тыс. большие семьи-общины в славянской среде повсеместно распались. На первое место в качестве хозяйственной единицы выдвинулась малая семья, чем и объясняются перемены в размерах и планировке поселений. Конечно, все эти перемены совершались не сразу и не синхронно в различных областях. Следы патриархального устройства улавливаются, как известно, еще и в исторических свидетельствах древнерусского времени. Но в основном, судя по археологическим данным, патриархальный большесемейный строй на Руси изжил себя еще накануне рубежа II тыс. н.э.». Третьяков П.Н. По следам древних славянских племен. Л.,1982, С. 118-119.

В вопросе о социальном устройстве общества восточных славян византийские авторы вполне определенно говорят о рабах в составе этого общества. В то же время авторы указывают на то, что пленных (а именно они составляли основную массу рабов) не держат в рабстве неограниченное время, а по истечении немногово времени предлагают на выбор: « … желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там (где они находятся) на положении свободных и друзей». Цит. по: Седов В.В. Восточные славяне в VI - XIII веках. М., 1982, С. 240.

3 Там же. С. 256.

Сведения о применении рабского труда немногочисленны. Очевидно, в земледельческом труде у восточных славян рабы не использовались. В основном это были слуги, иногда рабыни-наложницы.

Таким образом, в эпоху разложения первобытнообщинного строя существовал лишь рабовладельческий уклад, не ставший основой экономической жизни общества, но способствовавший выделению и усилению знати.

О том, что какая-то часть славянского населения выделилась в экономическом отношении из остальной массы, ярко свидетельствуют клады, сосредоточенные преимущественно в южных районах восточнославянского ареала. Эти клады оставлены не рядовыми членами общества, они принадлежат знати. 3

Возникновению экономического неравенства в славянском обществе способствовали и развитие межплеменного обмена, и торговые связи с кочевыми соседями, Византией и Хазарией, и военные столкновения.

Славянам VI - IX вв. была известна социальная категория племенной знати. Та, у хорутанских славян выделялся знатный род, возглавляемый в середине VIII в. Борутом. Из этого рода выбирали князя, которого утверждало после установления государственной власти вече, а до этого, очевидно, - племенное собрание. (Те же тинги, как и у скандинавов.)

Византийские источники VI - VII вв. неоднократно называют славянских племенных вождей-предводителей. Из описаний походов славян на Византию известны и некоторые имена таких вождей - Ардагаст, Мусокий, Пирагаст. Маврикий сообщает, что обычно у славян было по несколько таких предводителей и между ними иногда не было согласия. Там же. С. 246.

К более раннему времени относится известие готского историка Иордана о знати в антском обществе - о князе Боже с сыновьями и семьюдесятью старейшинами, стоявшими во главе антов.

О племенной знати в славянском обществе, кроме кладов, косвенно свидетельствуют и другие археологические материалы. Так, городище Хотомель - один из ранних укрепленных пунктов на Волыни - выделяется среди синхронных рядовых поселений находками предметов вооружения и серебряных украшений. Очевидно, здесь наряду с рядовыми жителями жили войны, участвовавшие в военных походах. А основано оно было, судя по названию, происходящему от типично славянского двучленного антропонима, племенным князем, возможно предводителем дружины. По-видимому, предводителем одной из группировок кривичей основан был на рубеже VII - VIII вв. и Изборск, названный его именем. Там же. С. 245.

Основным элементом военной организации славян VI - IX вв. было ополчение. В случае нападении неприятеля всякий мужчина, способный носить оружие, становился воином и участвовал в сражениях. Очевидно, с таким всеобщим ополчением столкнулись солдаты византийского императора Маврикия, воевавшие со славянами за Дунаем. Маврикий сетовал на «непобедимое мужество» и «несменное множество» славян. Там же. С. 245.

² «Повесть временных лет». Сос. Кузьмин А.Г. Под ред. Виргинского В.С. М., 1979, С. 29.

Однако в дальних военных походах принимали участие только те, у кого было оружие.

Вряд ли в VI - IX вв. были славянские дружины, находившиеся постоянно под кровлей своего военачальника и получавшие от него полное содержание. Очевидно, в племенную эпоху дружины набирались для одного военного похода или набега и расформировывались по завершению задуманных действий. Только сравнительно небольшое число дружинников находилось при племенном князе постоянно.

Рассматриваемая эпоха была периодом, когда рост производительных сил позволял содержать и обеспечивать оружием и конями за счет общинных средств все больше и больше воинов - дружинников. Воины, испытавшие сладость вольготной жизни и сражений, не стремились возвратиться к тяжелому труду земледельца и скотовода, что было выгодно формирующейся знати. Постепенно в племенном славянском обществе группируются постоянные дружины, усиливается дружинно-княжеское сословие.

Верховная власть у славян VI -IX вв. принадлежала племенным собранием. Значительной властью в собрании обладала, конечно, племенная знать, причем роль ее к IX в. постепенно увеличивалась. Это была так называемая эпоха военной демократии.

В русских летописях содержится большая информация о племенных собраниях, называемых, по-видимому, вечем. В Повести временных лет сообщается: «Сдумаша поляне и вдаша от дыма меч». Под 945 годом имеется запись о том, что древляне «сдумавше с князем своим Малом». Седов В.В. Восточные славяне в VI - XIII веках. М., 1982, С. 247. Подобные собрания - вече - были и у западных славян.

На основе малых племен в это время создавались более или менее крупные объединения - союзы. Были среди них, конечно, и временные образования, но они не оставили никаких следов. Постоянные союзы племен переросли в племенные княжения полян, древлян и других групп славян. Они известны по Повести временных лет. Во главе их стояли князья, по-видимому, близкие к тем предводителям - рексам, о которых писали византийские историки. Однако и здесь верховная власть принадлежала народному собранию. Летописи сообщают, в частности, не князь, а народ решал вопрос платить ли полянам дань Хазарскому каганату. 1

Развитие производительных сил, успехи земледелия и ремесла постепенно увеличивали объем прибавочного продукта как в целом, так и ту его часть, которая доставалась племенной верхушке, - князьям, военачальникам, дружине. Все это вело к переходу от первобытнообщинному к раннефеодальному строю.

Объединительные тенденции славян в IX веке выходят за пределы племенных княжений. Словене новгородские и кривичи вместе с финским племенем весью создают федерацию. Аналогичный процесс на базе племенного союза русов протекал и в среднем Поднепровье. Здесь постепенно формируется единое государство восточных славян с центром в Киеве - Древняя Русь.

Как мы видим на рубеже IX в. шел процесс формирования основных институтов государственной власти. Происходят существенные изменения как в самой общине, так и в дружинной организации.

Земледельческая масса, организованная в общины, продолжает свое существование, но она под влиянием частной собственности на землю сильно изменила свою внутреннюю структуру. Члены общины ведут свое индивидуальное хозяйство. «Дым», «рыло», «плуг» стали единицей, с которой члены общины несли свои повинности, чего не знала родовая община. Сельская община в освещении древнейших русских письменных памятников изображается находящейся под сильным воздействием государства: члены общины обложены податью (подымной, иначе поральной, или поплужной), по требованию власти они становятся в ряды войска, они обложены многими натуральными повинностями (подводная повинность, устройство дорог, построение крепостей и т. п.).

Сама община не остаётся неизменной: начавшийся очень давно процесс выделения из неё более состоятельных верхов свидетельствует о том, что в внутри общины уже царит имущественное неравенство, подымаются вверх более состоятельные, появляются бедняки, которым становится не под силу возлагаемые на общину обязанности. Для этих последних остаётся единственный путь, путь выхода из общины. Оторванная от родной среды и попавшая в зависимость от хозяина, эта часть крестьянства встречалась в барской вотчине, с уже раньше её очутившимися в неволе рабами и в значительной степени потонула в общей массе господской челяди.

Итак, и киевские князья и их окружение, бояре-мужики, не оторваны от земли. Признавая над собой княжескую власть, они сами участвуют в управлении страной.

Разбирая общественное устройство на Руси невозможно не обратить внимание на наиболее часто упоминаемое в источниках, как ПВЛ, так и торговых договорах с Византией а в дальнейшем и в «Русской Правде» значение «дружины» князя.

Дружина, как правило, неотделима от своего главы, вождя, хозяина. Она может переходить по наследству от отца к сыну, оставаясь принадлежностью дома - фамилии.

И если войско набирают из народной массы по мере надобности, то дружина - постоянная организация. Её никогда «не набирают». Дружина всегда при своем вожде. Он с нею совещается, ходит в походы. Правда, совещается он с небольшой частью дружины. Главная масса дружинников - это не советники, а соратники князя и знати.

Наличие дружины у русских князей подтверждено таким большим количеством летописных сообщений, что доказывать это положение нет необходимости. О дружинах русских вельмож X - XI веков сведений меньше, но вполне достаточно, чтобы считать это явление столь же обычным, как и дружины у русских князей.

Состав дружины, как уже было замечено выше, не однороден. К термину «дружина» в наших источниках прилагаются эпитеты: большая, лепшая, лучшая, передняя, старейшая, молодшая.

Определенную часть дружины уже во времена Владимира и Ярослава составляли, видимо, наемники-скандинавы.

Именно дружинники, начав свою жизнь в качестве членов княжеского или боярского двора на иждивении своих хозяев, постепенно превращаются в землевладельцев - сначала на правах бенефиция, потом феода, в связи с чем меняется и их политическое значение.

Уже в IX -X вв. Древняя Русь включала в свой состав все восточнославянские племена и ряд балтских и угро-финских племен, представляя собой крупнейшее государство Европы.

Таким образом система производственных отношений в Древней Руси - крупнейшем государстве Европы, сложившемся в IX -X вв., - определила социально-политическую структуру страны. Великий киевский князь, в котором персонифицировалось право верховной собственности государства на землю, стал главой государства с высшим объемом политических и юридических прав, выразителем функций государственного суверенитета. Служба князю создавала привилегированное положение старшей дружины - княжих мужей, бояр и младших рядовых дружинников. Дружина являлась частью господствующего класса, включавшего также местную знать - бояр. В тоже время дружина, входившая в систему административно-судебного управления, не охватывала всего формирующегося государственного аппарата. На содержание дружины расходовалась дань от завоеванных земель, доходы от вир и продаж, а также подати от отдельных территорий русского государства. Система социального господства и подчинения осуществлялась не только в пределах государства в целом, но и в хозяйствах князей, знати и дружинников посредством эксплуатации зависимого населения. различие положения в системе общественного производства создало определяющие предпосылки в для процесса классообразования и социально-юридического его выражения в раннефеодальном обществе - процесса образования сословий, который выразился в трехчленном делении общества: князья и боярство, лично свободные непосредственные производители, в различной степени социально и экономически зависимые.

Именно поэтому Русь IX - X вв. была не эфемерным варварским государством - объединением племен, подчиненных силой, а устойчивой этнической и социальной основой, на которой продолжалось развитие феодального Древнерусского государства. Основные черты этого государства выделяет М.Б Свердлов:

1) территориальное деление не по племенам, а по погостам и городам с волостями;

2) учреждение публичной власти в виде княжеской династии, аппарата княжеского административно-судебного управления, в который входила служилая часть господствующего класса, при ликвидации вече - органа племенного самоуправления;

3) формирование регулярно взимаемой фиксируемой системы налогов (она включала в себя, вероятно, поземельное обложение), социальной функцией которой стало эксплуатация лично свободных непосредственных производителей. Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1993, С. 88.

К началу IX в. в Скандинавии и на Руси мы можем наблюдать процессы формирования основных социальных и общественных институтов государства. Существование племенных собраний у славян и тингов у скандинавов, у тех и у других основной формы общественной организации являлась соседская (территориальная) община. Начало формирование дружинных институтов, усиление центральной власти князей, но еще их большая зависимость от знати в принятии значимых решений. Использование в военных операциях не только дружины, но ополчения. Все это несомненно можно наблюдать и у других народов, но именно параллельность этих процессов в Скандинавии и на Руси имеет для нас существенное значение.

1.3 Культура и религия

Сведения о материальной и духовной культуре мы в первую очередь черпаем из многочисленных археологических находок: предметов захоронения, кладов, раскопок древних поселений, торговых стоянок и т. д.

Огромное значение имеют письменные источники, донесшие до нас представления славян и скандинавов об окружающем их мире, его восприятии. И хотя их появление относят к более позднему периоду, именно эти источники нам «говорят» языком предков об их отношении к жизни, ее пониманию. Это древнескандинавские произведения - «Прорицании Вёльвы», записанном, предположительно, в начале XI в., и песни «Младшей Эдды» и «Старшей Эдды». Именно эти источники донесли до нас основные мифы древней, дохристианской Скандинавии. Многочисленные саги также дают представление, хотя и довольно расплывчатое, о культурной жизни скандинавов.

Древнеславянские источники, дающие нам представление о мире славян до принятия христианства очень малочисленны. С большой натяжкой к ним можно отнести: «Повесть временных лет». Наиболее полное представление о мировосприятии, религии древних славян нам дают священные песни, мифы, сказания хотя большинство ученых считает, что тексты древнеславянских священных песен, мифов погибли после христианизации Руси. В отечественной исторической науке даже то немногое, что осталось - «Велесову книгу» («Великое летописание»), предположительно написанную новгородскими жрецами не позже IX в., считают подделкой.

Огромную часть сведений о жизни и веровании древних славян и скандинавов мы черпаем из устных источников - сказаниях, мифах, обычаях, дошедших до наших дней. Ведь и те письменные источники, которые сохранились до наших дней писались, опираясь в первую очередь на предания, мифы и сказания о прошедших временах.

Произведения культуры и искусства, дошедшие до нас от этой далекой эпохи, отличает глубокая и тесная взаимосвязь между функционально обусловленной формой предмета (будь то оружие, застежка одежды - фибула или пряжка, деталь конской сбруи, орудие труда или бытовая вещь, вплоть до столовой и кухонной посуды) и его богатым декоративным оформлением, отразившим специфические особенности мышления и мировосприятия людей того времени. Рационалистические представления о природе, производственных процессах, общественных отношениях переплетались, а порою сливались с представлениями фантастическими, в которых миром, судьбами людей и вещей управляли грозные, могущественные и многообразные силы. Мифология и языческие верования народов Скандинавии и Руси далеко не в полном объеме дошли до нас. По существу своему эти представления не очень различались у разных племен; божества и другие сакральные силы славян и скандинавов, балтов и финнов оказываются вполне сопоставимыми.

Как представляли окружающий мир наши предки, чего боялись, чему поклонялись, что любили и ненавидели, что заставляло их поступать так и не иначе, что было общее и какие различия имелись в мировоззрении, культуре и религии славян и скандинавов в IX в.? Вот вопросы, ответы на которые нам нужно получить.

Картина мира, лежащая в основе мировосприятия скандинава, диктовалась той моделью, какую давала жизнь в усадьбе. Мир людей, как он воспринимался в ту эпоху, именовался «срединной усадьбой», Мидгардом (Midgardr); то был благоустроенный мир культуры. Вокруг него находился мир неосвоенной и враждебной стихии, хаоса, Утгард (Utgardr), «то, что располагалось за пределами усадьбы»; этот мир населяли чудовища и великаны. Такая картина мира получила и религиозную санкцию, и над миром людей возвышалась «усадьба богов», Асгард (Asgardr), враждовавших с великанами и защищавших от них «срединный мир». Гуревич А.Я. Кан А.С. и др. История Норвегии. М.,1980,С. 97.

Подобная структура мироустройства нашла отражение в скандинавской мифологии. Хотя эти мифы известны нам из более поздних памятников (прежде всего из песней «Старшей Эдды»), они несомненно, возникли намного раньше.

В самых общих чертах, мир скандинавов выглядит так. Посреди сотворенного мира растет Мировое Древо, ясень Иггдрасиль. Он больше и прекраснее всех деревьев, сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают его: один - у ассов, другой - у инеистых великанов, третий уходит в Нифльхейм, и под ним протекает поток Кипящий Котел. Имя Иггдрасиль, как полагают, означает «конь Игга (Одина)», а «конь Одина» - кеннинг виселицы. На Иггдрасиль Один провисел девять дней и ночей, чтобы обрести мудрость. У Мирового Древа находится главное святилище богов, где они собираются каждый день и вершат суд. Под корнями Иггдрасиля бьют два источника - источник Мудрости и источник Судьбы. Возле источника Судьбы живут норны, что сулят людям судьбы; их имена Урд (Судьба), Верданди (Становление) и Скульд (Доля). Каждый день они черпают воду из источника вместе с грязью, что покрывает его берега, и поливают Ясень, чтобы он не засох и не зачах, ибо на нем держится мир. Как и все живое, Иггдрасиль смертен.

Конец мира наступает, когда вершится Рагнарёк, Судьба, или Рок, богов. Он предопределен изначально. Смерть неизбежно ожидающая живых, ожидает и богов, и все ими созданное. Силы разрушения всегда за работой, могущество асов и людей дает трещину, и приходит момент, когда ни мудрость Одина, ни доблесть Тора уже ни могут никого защитить. Гвин Джонс Викинги. Потомки Одина и Тора. М., 2004, С. 327 - 330.

Но на месте старого мира возникает новый. Поднимется из моря новая земля, незасеянные поля покроются всходами. В Мидгарде уцелели двое людей, они будут питаться утренней росою и породят бесчисленное потомство, пока дочь Солнца, не менее прекрасная, чем ее мать, совершает свой путь по небу. И все повторится сначала.

Несколько по-иному воспринимали мир славяне, хотя общие черты несомненно прослеживаются. Мир им казался похожим на большое яйцо. У родственных и соседних народов существуют даже сказания о том, как это яйцо было снесено «космической» птицей. У славян же сохранились отзвуки легенд о Великой Матери - родительнице Земли и Неба, праматери Богов и людей. Ученые полагают, что имя Великой Матери было Жива, или Живана. Семенова М. Быт и верования древних славян. М., 2001, С. 19.

Посередине славянской Вселенной, подобно желтку, расположена сама Земля. Верхняя часть «желтка» - наш живой мир, мир людей. Нижняя, «исподняя» сторона - Нижний Мир, Мир Мертвых, Ночная Страна. Когда там день, у нас царит ночь. Чтобы попасть туда, надо пересечь Океан-море, окружившее Землю. Или прорыть колодец насквозь, и камень будет падать в этот колодец двенадцать дней и ночей.

Вокруг Земли. Подобно яичным пленкам и скорлупе, расположены девять разных небес. Вот почему мы до сих пор говорим не только «небо», но и «небеса». Быть может, нелишне припомнить здесь тропосферу, стратосферу и иные слои, на которые делят ученые воздушный покров нашей планеты?..

Каждое из девяти небес славянской мифологии имеет своё собственное предназначение: одно - для Солнца и звезд, другое - для Месяца, еще одно - для туч и ветров. Седьмое по счету наши предки считали «твердью», прозрачным дном небесного Океана. Там хранятся запасы живой воды, неиссякаемый источник дождей. Там же. С. 20.

Славяне считали, что на любое небо можно попасть, взобравшись по Мировому Древу (его мы встречали и у скандинавов), которое связывает между собой Нижний Мир, землю и все девять небес. По мысли древних славян. Мировое Древо всего больше похоже на раскидистый дуб. Там, где вершина Мирового Древа поднимается над седьмым небом, в «хлябях небесных» есть остров, и на том острове живут прародители всех птиц и зверей: «старший» олень, «старший» волк и так далее. Их называли ещё «старыми». Там же. С. 22.

Чудесный остров на седьмом небе славяне называли «ирием», или «вирием». А еще ирий называют островом Буяном. Он известен как своего рода «генератор жизни», обитель добра, света и красоты.

До X века язычество прочно владело умами скандинавов и славян. Главным божеством древнего пантеона скандинавов был воинственный Один - отец рода богов, считавшийся носителем высшей мудрости, колдовства. Ближе к людям был бог Тор - могучий и простодушный громовержец, борец с великанами, защитник слабых. Бог Фрейр и его сестра Фрейя олицетворяли плодородие. Представления о жизни богов соответствовали идеалам родовой знати: боги сражались, пировали, захватывали и делили добычу. Павшие воины допускались в чертоги Одина - Валхаллу, где продолжали земной образ жизни. Больше всего скандинавы ценили бесстрашие и преданность своему роду. Богам они приносили жертвы, в том числе человеческие. Обязанности священнослужителей - жрецов в их святилищах исполняли представители местной родовой знати. Крупные религиозные центры возникали и развивались под рукой сильных правителей. Шведские конунги сами совершали обряды в Упсале, а ярлы Трёндалёга - в Хладире.

Как выглядели языческие «храмы» - неизвестно. До нас не дошло ни одного из подобных сооружений. Безусловно, в уппсальском святилище стояли статуи богов. Наверняка некое сооружение защищало их от непогоды, но был ли это просто навес на четырех опорах, или шведы, под впечатлением христианских церквей возвели что то большее - сказать трудно. Ни источники, ни археологические данные, ни уровень развития скандинавской архитектуры в 1070 г. не позволяют предполагать, что в Уппсале имелась культовая постройка, достаточно большая, чтобы вместить хотя бы часть собиравшихся по праздникам туда людей. Гвин Джонс Викинги. Потомки Одина и Тора. М., 2004, С . 339.

Вернее всего, у скандинавов, как и у славян и южногерманских народов, местами проведения языческих обрядов были обычно природные объекты, чаще всего - рощи или источники. Запреты на проведения ритуальных языческих праздников в лесах, на холмах, на бывших языческих капищах, а также вблизи камней и источников так же подтверждают это. Там же. С. 340.

Славянские письменные источники недвусмысленно сообщают о существовании у славян храмов. Археологических подтверждений этих сведений чрезвычайно мало. Это святилище раскопанное в 1901 г. В.В. Хвойкой в Киеве, датируется VIII - IX вв. Так же святилище - Ржавинское городище в Черновицкой области, оно расположено на высоком холме, на окраине большого славянского селища IX - X вв. Подобным Ржавинскому является Горбовское городище-святилище на реке Прут. Оно расположено на высоком берегу над речкой. Городище датируется IX - X вв.

Близкие с ним городища-святилища известны в Рухотне, Кулешовцах на Днестре, а также в Родене на горе Пластунка. Приходнюк О.М., Терполовский Р.В.Славяне Юго-восточной Европы в предгосударствен ный период. Киев, 1990, С. 433-434.

Такие святилища обслуживали крупные регионы, включающие несколько поселений. Очевидно это были племенные центры.

Начальные формы производственных отношений классового общества наряду с сохраняющейся еще родовой структурой, в которой, однако, уже проявляется социальная дифференциация, определяют тот общественный уклад, в котором формируется своеобразная культура и искусство конца второй половины I тысячелетия н. э.

У восточных славян и балтов скандинавскому Тору соответствовал Перун, Перкунас, великий громовержец. Со временем, уже по мере выдвижения в общественной жизни славян князей, воевод, дружин, начала великих военных походов, он все больше выдвигается на первый план, становясь главным небесным божеством, сливается со Сварогом, Родом как более древними богами. Происходит это не случайно: Перун был богом, чей культ родился в княжеской, дружинной среде.

Если солнце всходило и заходило, ветер дул, а потом стихал, плодородие почвы, бурно проявлявшееся весной и летом, утрачивалось осенью и исчезало зимой, то молния никогда в глазах славян не теряла своего могущества. Она не была подвластна другим стихиям, не была рождена каким-то другим началом. Перун - молния, высшее божество - был непобедим.

Вильцы - лютичи почитали Сварожича, солнечного бога покровителя кузнецов и огня. Во главе славянских божеств стоял великий Сварог - бог вселенной, напоминающий древнегреческого Зевса. Его сыновья Сварожичи - солнце и огонь - были носителями света и тепла. Бог солнца Даждъбог весьма почитался славянами. Автор «Слова о полку Игореве» называл славян «даждъбожъи внуки». Молились славяне Роду и роженицам - богу и богиням плодородия. Этот культ был связан с земледельческим занятиями населения и поэтому был особенно развит. Бог Велес почитался у славян в качестве покровителя скотоводства, это был своеобразный «скотный бог». Стрибог, по их понятиям, повелевал ветрами, как древнегреческий бог Эол.

По мере развития контактов славян с некоторыми иранскими и угро-финскими племенами их боги перекочевали и в славянский пантеон. Семенова М. Быт и верования древних славян. М., 2001, С. 22.

Так, в VIII - IX вв. у славян почитался бог солнца Хорс, который явно пришел из мира иранских племен. Оттуда же появился и бог Симаргл, который изображается в виде пса и считался богом почвы, корней растений. В иранском мире это был хозяин подземного царства, божество плодородия.

Единственным крупным женским божеством у славян была Макошь которая олицетворяла рождение всего живого, была покровительницей женской части хозяйства.

Но языческие представления не исчерпывались лишь главными богами. Мир был населен и другими сверхъестественными существами. Многие из них были связаны с представлением о существовании загробного мира. Именно оттуда к людям приходили злые духи - упыри. А добрыми духами, оберегающими человека, являлись берегини. Славяне стремились защититься от злых духов заговорами, амулетами, так называемыми оберегами. В лесу обитал леший, у воды жили русалки. Славяне верили, что это души умерших, выходящие весной насладиться природой.

Славяне считали, что каждый дом находится под покровительством домового, которого отождествляли с духом своего родоначальника, пращура, или щура, чура.

Когда человек считал что ему грозят злые духи, он призывал своего покровителя - домового, чура, защитить его и говорил: «Чур меня, чур меня!»

Сложными религиозными обрядами обставлялись рождения, свадьбы, похороны. Покойников сжигали на кострах, помещая их сначала в деревянные ладьи; это означало, что человек уплывает в подземное царство. Вместе с вождем, знатным человеком хоронили одну из его жен, в могилу война клали останки боевого коня, оружие, украшения. Жизнь продолжалась, по представлениям славян, и за гробом. Над могилой насыпали высокий курган и совершалась языческая тризна: родственники и соратники поминали умершего. Во время печального в честь умершего вождя проводили воинские состязания.

В некоторых местах, таких, как Хафельсберг и Вольгаст, славяне поклонялись богу в образе копья, Геревиту. И у восточных, и у западных славян существовал культ бога скота и богатства Волоса (Велеса).

Образы богов воплощались в идолах, сделанных в человеческий рост и даже больше, но наряду с этим и в маленьких фигурках. Такие «портативные» боги, чаще всего вырезанные из дерева, известны и у германцев, и у славян; возможно, они восходят к бронзовым статуэткам, появляющимся в первых веках нашей эры. Относящиеся, видимо, к культуре предков, эти ранние бронзовые изображения по некоторым формальным особенностям можно связать с подобными же миниатюрными скульптурами римлян. Йоахим Херрман Славяне и норманны в ранней истории Балтийского региона.//Славяне и скандинавы. М., 1986, С. 16.

С первых столетий нашей эры такого рода изображения появляются в районе Балтики, здесь они видоизменяются и, наконец, становятся основной частью местной художественной образности.

Особое значение среди символических фигурок в славянском и германском мире придавалось изображением лошади. Они воплощали божественную силу, воспроизводились в бронзовой и деревянной пластике, резьбе, гравировке. Змей в скандинавской мифологии - эсхатологическое чудовище: змей Ёрмунганд опоясывает «Срединный мир» - Мидгард. Змей также часто встречается и в славянском искусстве; особым почитанием змеи пользовались у балтов и восточных славян. Иметь изображение змеи в доме значило располагать неисчерпаемой силой, защищающей от зла, неиссякаемым богатством. Наконец, полный рог всюду играл роль символа изобилия, его наполняли пивом или медом. В искусстве он представлен одинаково широко как в скандинавском, так и в славянском мире. Там же. С.17.