Трансформация общественно-географического пространства метрополиса в постсоветской России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Трансформация общественно-географического пространства метрополиса в постсоветской России

25.00.24 - Экономическая, социальная, политическая и

рекреационная география

доктора географических наук

Аксенов Константин Эдуардович

Санкт-Петербург, 2011

Работа выполнена на Кафедре региональной политики и политической географии Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант: доктор географических наук, профессор Чистобаев Анатолий Иванович, заслуженный деятель науки РФ

Официальные оппоненты:

доктор географических наук, профессор, Гладкий Юрий Никифорович (РГПУ им. А.И. Герцена);

доктор географических наук, профессор Пилясов Александр Николаевич (Совет по изучению производительных сил Минэкономразвития России и РАН);

доктор географических наук, профессор Трейвиш Андрей Ильич (Институт географии РАН)

Ведущая организация: Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Защита состоится « » 2011 г. в 15 часов на заседании Совета Д 212.232.20 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199178, Санкт-Петербург, 10-ая Линия В.О., д. 33-35, Центр дистанционного обучения «Феникс».

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А.М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9.

Автореферат разослан « » 2011 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат географических наук, доцент В.В. Ятманова

Общая характеристика работы

Актуальность темы. Процесс общественной трансформации, начавшийся в России с середины 1980-х гг., породил принципиально новую реальность, требующую изучения. Смена сущности абсолютного большинства общественных явлений и процессов обусловила необходимость адаптации и реорганизации российского общественно-географического пространства под новые потребности. Крупнейшие городские центры, выступавшие инноваторами в ходе трансформации, быстрее прочих территорий должны были адаптировать новые общественные формы и процессы. В связи с этим именно в крупнейших городах исследователям следует искать ответы на вопросы о принципах, формах организации новых явлений и процессов и по аналогии с обнаруженными ответами, пытаться прогнозировать развитие аналогичных процессов в других городах страны. Поэтому познание общих закономерностей трансформации общественно-географического пространства российских метрополисов представляется актуальным не только в связи с характером самих трансформационных процессов, но и с точки зрения возможного прогнозирования их развития за пределами крупнейших метрополисов.

Объект исследования - общественно-географическое пространство российского метрополиса в условиях смены типа общественного устройства.

Термин «метрополис» автор употребляет в его самом распространенном значении - главный город. Соглашаясь с тем, что данное понятие весьма иерархично, в данном исследовании автор остановился на двух метрополисах «первого порядка» как непосредственно составляющих объект - Санкт-Петербурге и Москве. В числе прочих обоснований выбора именно этих городов в качестве российских «главных городов - метрополисов» выступает тот факт, что только их включают в число глобальных городов, то есть городов, специализирующихся на выработке решений, значимых для всего мира или значительных его частей.

Для того чтобы выявить наличие трансформационных и посттрансформационных пространственных форм, в каждом из главных «служебных пространств» выбраны лишь те из их «слоев», которые автор считает наиболее чувствительными к динамике изменений. Так, в экономико-географическом пространстве исследуется «слой» третичного сектора экономики города, сектора торговли и услуг; в политико-географическом пространстве - «слой» массового электорального поведения; в социально-географическом - «слой» социально-экономической стратификации.

Предмет исследования - трансформация общественно-географического пространства метрополиса в постсоветской России.

Цель исследования - выявить закономерности трансформации общественно-географического пространства российского метрополиса при смене типа общественного устройства.

Достижение этой цели потребовало решения следующих основных задач:

раскрыть сущность понятия общественной трансформации и его взаимосвязи с трансформацией внутригородского пространства;

определить параметры выделения рассматриваемого внутригородского пространства, специфику его развития при смене типа общественного устройства;

выявить особенности постсоветской трансформации российского метрополиса, а также направления ее влияния на изменение общественно-географического пространства;

разработать методологические подходы к анализу трансформации внутригородского пространства;

выявить закономерности трансформации «отраслевых» типов пространства - экономико-, политико- и социально-географического;

осуществить типологию трансформационных пространственных процессов в российском метрополисе и обосновать пути повышения эффективности управления его развитием.

Теоретические основы исследования. В основу диссертации легли теоретические положения концепций, представляющих разные области знания. Особое значение для познания предмета исследования имели: из физической географии - положения концепции пространственно-временных систем; социально-экономической - теория пространственной диффузии инноваций и концепция пространств личной деятельности Лундской школы; экономической географии - отечественная теория территориального комплексообразования; политической географии и социологии, а также социологии города - «социально-экологическая» парадигма Чикагской школы; политической географии, истории и социологии - теория критических выборов и электоральных систем; геоурбанистики - теория глобального города, концепции развития городского пространства; «теории модернизации» - концепции «догоняющего» и «опережающего» развития.

Положения перечисленных и ряда других теорий и концепций были переосмыслены автором применительно к предмету исследования, по большинству из них сформированы собственные теоретические конструкции и предложены соответствующие им метологические подходы и методы.

Методология и методы. Сложный и динамичный предмет исследования потребовал использования методов из различных наук, их адаптации и модификации, а также выработки авторских методологических подходов.

В качестве решения методологической дилеммы - выбора универсализма (концепция догоняющего развития) или уникализма (ожидание максимальной специфичности результата трансформации) применительно к данному исследованию - использована методология, позволяющая не замыкаться в рамках какой-то одной из конфликтующих парадигм и не ограничиваться поиском только универсального или только специфического в процессе изменения городского общественно-географического пространства - избран подход, основанный на анализе внутригородских пространственно-временных систем.

Методологически максимально близко к решению поставленных задач подходят разделы теории систем, относящиеся к изучению кризисных состояний.

Трансформация рассматривается как параллельное и одновременное реформирование трех главных сфер общественного устройства - экономической, политической и социальной. Реформирование каждой из этих сфер представлено в терминах общественных инноваций. В соответствии с этим методологически исследование автора сконцентрировано на трех главных инновациях: 1) от плановой централизованной экономики, основанной на единой государственной собственности, - к рыночной экономике, основанной на децентрализованной частной собственности; 2) от корпоративного принципа сменяемости государственной и местной власти - к публичному; 3) от преобладания социальной однородности - к преобладанию социального расслоения.

Каждая из названных общественных инноваций вписывается в общий тренд догоняющего развития и по-своему взаимодействовала с внутригородским пространством. Городское пространство с разной мерой адаптивности могло воспринимать каждую из инноваций, прохождение одних и тех же стадий диффузии этих инноваций могло быть не только не одновременным, разноскоростным, но и разнонаправленным. Поэтому исследование структурировано на раздельный анализ каждой из этих инноваций - экономической, политической и социальной. Поскольку взаимодействие каждой из них с внутригородским пространством автор изучает на общей методологической основе, избрав в качестве единого объекта внутригородские пространственно-временные системы, то в результате возможно внутренне непротиворечиво перейти к их сравнению и обобщению.

Некоторые разделы работы потребовали авторской переработки и адаптации методологий из отраслевых дисциплин и выработки в их рамках собственных методов: метода построения электоральных топограмм, картографических и графических методов динамического анализа устойчивости электорального поведения в пространстве, географической исторической реконструкции и динамического сравнения с использованием фотоархивов. Использованы также традиционные методы: системного анализа, полевого наблюдения, сбора документов и картирования, сравнительно-географических, картографических, ГИС-анализа и моделирования, опросов, интервью, контент-анализа прессы, независимой верификации, кластерного, корреляционного анализа, электорально-экологического анализа, динамического анализа географических электоральных распределений.

Информационная база. В значительной мере информационной базой работы послужили многочисленные полевые исследования, проводившиеся по инициативе, под руководством и при участии автора в период с 1994 по 2010 гг. За это время на территории Санкт-Петербурга и других городов России, Восточной и Центральной Европы было проведено более 30 полевых исследований, опросов, серий интервью с использованием названных выше методов. Использовались и нетрадиционные виды источников - такие, как архив фотофиксации элементов городского пространства за период 1989-1996 гг., переданный специально для изучения фотографом-архитектором Ф. Креневым. Исследования носили как инициативный характер, так и были поддержаны российскими и западными грантами и научными организациями, являлись частью международных исследовательских проектов. Использованы материалы социологических и политических исследований ведущих региональных и федеральных социологических служб. Широко использован статистический материал Росстата, статистики избирательных комиссий всех уровней, нормативная, планировочная документация городского и федерального уровня. Вторичному и сравнительному анализу подвергались данные прикладных исследований в области социологических, политических, экономических и общественно-географических наук применительно к различным российским и зарубежным городам.

Научная новизна исследования заключается в выявлении закономерностей процесса трансформации общественно-географического пространства метрополиса в постсоветской России как иерархической пространственно-временной системы. Основные элементы научной новизны состоят в следующем:

обоснована концепция и определена система параметров трансформации метрополиса;

доказана завершеность процесса трансформации российских метрополисов и разработаны параметры посттрансформации;

раскрыта сущность понятия «внутригородские пространственно-временные системы» как главного элемента трансформации метрополиса;

осуществлена типология трансформационных пространственно-временных систем;

выявлены процессы, принципы и закономерности теории трансформации внутригородского общественно-географического пространства.

Практическая значимость работы связана с возможностью и целесообразностью использования ее результатов при прогнозировании и управлении развитием пространственной структуры крупнейших российских городов в периоды трансформационных изменений:

построены модели трансформации пространства в экономической, политической и социальной сферах развития метрополиса, позволяющие прогнозировать и управлять функционированием пространственно-временных систем внутри него;

предложены рекомендации по использованию планирования на основе пространственно-временных систем, позволяющие увеличить эффективность управления внутригородским развитием.

Именно метрополисы являются главными центрами инноваций, и в период трансформации значительная часть тех общественно-географических процессов, которые происходят в них, с определенным временным лагом могут повторяться и в пространстве прочих крупнейших и крупных городов.

Апробация и публикация результатов исследования. По теме диссертации автором опубликованы 44 научных труда на трех языках, из них 3 монографии и 10 статей в рецензируемых отечественных и зарубежных изданиях. Основные положения диссертации докладывались автором более чем на 40 международных, всесоюзных и всероссийских научных конференциях и совещаниях. Автор участвовал в разработке нескольких разделов Концепции Генерального Плана Санкт-Петербурга. Результаты исследований легли в основу разработки стратегий для нескольких десятков субъектов экономической и политико-административной деятельности. Автор осуществлял подготовку специалистов в области географии, политологии, социологии и экономики в нескольких университетах в России и за рубежом.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, 6 глав, заключения, списка литературы (244 названия) и приложения. Работа содержит 368 страницы основного текста, включает 48 таблиц, 47 рисунков. В главе 1 рассматриваются теоретические и методологические основы изучения трансформации внутригородского общественно-географического пространства. В главе 2 обосновывается необходимость применения методологического подхода на основе пространственно-временных систем. Три последующие главы посвящены исследованию трансформации внутригородского пространства применительно к трем сферам организации общества -- экономической, политической и социальной. Глава 6 - обобщающая, в ней содержатся краткие и систематизированные ответы на вопросы, поставленные в начале исследования.

Содержание работы

1. В своем исследовании автор отказывается от представления об одновариантности прогресса, и наверстывающее развитие принимает лишь как тип модернизационной модели, выбранный в начале процесса трансформации. Сама же трансформация для предмета исследования в этом контексте - продукт наложения нового для города типа модернизационной модели на материальные и общественные структуры старой модели модернизации.

Концепция наверстывающего развития методологически и гносеологически ограничивает данное исследование, поскольку, согласно ей, сохранение классических советских или появление в ходе трансформации новых явлений и структур должно рассматриваться лишь как временное отклонение от «нормы», заслуживающее внимания только с точки зрения задержки или ускорения самого наверстывания.

Однозначный ответ на вопрос, действительно ли страны Восточной и Центральной Европы просто наверстывают отставание от Запада на пути его развития или же они развивают собственные постсоциалистические структуры, еще не был дан ни специалистами в области трансформации, ни урбанистами.

Теории модернизации говорят о «вестернизации» и о «наверстывающем развитии» отстающих обществ по отношению к Западу. Согласно этому подходу, постсоциалистические страны идут по тому же пути рыночной экономики и демократии в политической сфере, что и западные страны. Следовательно, постсоциалистическое городское развитие происходит по той же самой логике, что и в урбанизированных ареалах Западной Европы, хотя и немного позже во времени и в более высоком темпе. Тот факт, что восточноевропейские страны лишь «наверстывают», означает, что они будут проходить те же самые предсказуемые стадии развития.

Другие исследовательские подходы подчеркивают значимость уникальности «избранного пути» развития и связанных с ним городских пространственных форм и структур. Эти подходы основываются на убеждении, что постсоциалистические города не следуют единому предопределенному пути развития под воздействием глобальных факторов, а, скорее, каждый город идет своим собственным путем, который формируется региональными и национальными экономическими и политическими факторами. внутригородской пространство общественный постсоветский

Применительно к теме данной работы под трансформацией понимаются многомерные системные изменения в постсоциалистических обществах, основанные на общем модернизационном тренде, которые могут привести к разнообразным и не идентичным другим общественным результатам. Автор обосновывает позицию, что главное отличие трансформации заключается не столько в целях и результатах процесса, сколько в наличии уникальной исходной точки - социалистических общественных структур.

2. Опираясь на сформулированные концептуальные представления, автор определяет понятие трансформации внутригородского общественно-географического пространства, выделяет теоретические принципы ее развития, а также параметры, ее определяющие.

Применительно к данному исследованию под трансформацией внутригородского общественно-географического пространства понимается процесс адаптации всех видов общественно-географического пространства российского метрополиса, ограниченного пределами повседневной и бытовой активности его жителей, к условиям постсоциалистической общественной трансформации. Таким образом, рассматриваемая трансформация - это ограниченный во времени и пространстве процесс разрушения старой системы организации городского пространства и перехода к новой системе.

Общественно-географическое пространство, будучи системой, как и все его подсистемы, состоят из взаимосвязанных элементов. Поэтому в ходе трансформации элементы пространства меняют свои общественные сущности, системы меняют состав элементов, изменяются взаимосвязи между элементами, возникают новые элементы пространства, исчезают старые и возникают новые системы, изменяется их иерархическая соподчиненность.

К принципам теории трансформации внутригородского общественно-географического пространства относятся следующие: 1) принцип системности (согласно ему, пространственно-временные процессы, составляющие трансформацию, должны рассматриваться как системная целостность, и выявление системных взаимосвязей, уровней и элементов системы - одна из задач исследования); 2) догоняющего развития (трансформация в марксистских терминах есть переход от социалистических принципов организации и функционирования общества - к капиталистическим; при этом предполагается, что перед началом трансформации существовало запаздывание развития российского общества на общем с остальным миром модернизационном тренде); 3) стадийности или цикличности (именно при трансформации принцип стадийности с большей вероятностью может выразиться в «трансстадийности» - перескакивание определенных стадий эволюционного развития революционным скачком, точнее прохождение их «по касательной», что для городского пространства будет означать неполную реализацию в нем пространственных форм и структур, характерных для стадии, пройденной «по касательной»). Следующие четыре принципа связаны с процессами пространственной диффузии инноваций, а именно: 4) сопротивления среды (пространственной адаптации); 5) пространственного насыщения; 6) «нулевого уровня» или пустого пространства; 6) сосуществования в пространстве форм, явлений, процессов и объектов разных этапов.

При смене систем в городском пространстве неизбежно должны происходить по крайней мере три макропроцесса:

насыщение городского пространства новыми общественными функциями, которых не было у старой системы;

вытеснение старых функций, не нужных в новой системе;

замещение старой сущности сохраняющихся общественных функций новой сущностью.

Главными временными параметрами общественной трансформации как динамической системы выступают: время ее начала, последовательность ее этапов, соотношение времени протекания ее структурных элементов («отраслевых» реформ), продолжительность (время окончания), ускорение и торможение. При этом, определяя трансформацию как многомерную иерархическую систему, автор допускает, что данные временные параметры могут различаться как для элементов системы, так и для ее иерархических подсистем.

Автор выделяет пять факторов, которые считает способными ускорить процесс трансформации: 1) наличие внешней силы (глобализация и открытие для глобальной мобильности); 2) управленческие решения и прочие субъективные воздействия; 3) «эффект нулевого уровня» или пустого пространства (содержательно, это диффузионный пространственный эффект, который обеспечивает максимальную скорость диффузии, «вакуумного всасывания» инновации, если ей нечего вытеснять, и среда не только не сопротивляется ее распространению, но и сама ее требует); 4) идеологическая мобилизация; 5) пространственный резонанс.

Аналогично факторам ускорения процесса трансформации, можно выделить и основные факторы его торможения: 1) морфология среды иного происхождения; 2) пространственная конкуренция явлений одного общественного назначения (в противоположность описанному выше эффекту пустого пространства, ряд общественных инноваций в ходе трансформации по своим общественным функциям имел «социалистические» аналоги, которые требовалось либо вытеснить, либо найти возможность сосуществования с ним в пространстве); 3) управленческие решения и прочие субъективные воздействия со стороны населения; 4) культура и система ценностей (основанная на разделяемой большинством системе ценностей, она гораздо более инерционна по сравнению с идеологией и способна оказывать сопротивление интрузии новых ценностей и пространственных форм, противодействовать их замещению на новые).

Некоторые из факторов ускорения и торможения совпадают.

3. Внутренне непротиворечивое объяснение многомерному явлению крупного масштаба, такого как постсоциалистическая трансформация внутригородского пространства, может быть найдено только на основе анализа иерархических пространственно-временных систем, обладающих набором необходимых и достаточных условий для существования не только первичных систем, но и межсистемных межуровневых взаимодействий.

Выбор автором подхода, основанного на анализе трансформационных внутригородских пространственно-временных систем, объясняется следующими особенностями предмета: 1) комплексностью и многомерностью предмета (он очевидно включает в себя взаимодействие явлений и процессов принципиально разного происхождения и развивающихся по разным законам, следовательно, они измеряются и разными параметрами); 2) непознаваемостью предмета без включения в исследование пространственно-временных параметров (пространство и время имеют самостоятельную сущностную значимость для исследуемых явлений, которые непознаваемы без адекватного инструментария, и именно включение этих параметров в исследование позволяет производить наиболее общие сквозные классификации и обобщения комплексных общественных сущностей); 3) асимметричностью и разноразмерностью значимости пространства и времени для изменения сущности общественных явлений (воздействие пространства и времени на сущность общественных явлений не однонаправлена и разноразмерна, следовательно, сущность исследуемых явлений не может быть выявлена с помощью только пространственного или только временного инструментария); 4) полимасштабностью исследуемых явлений (явления, образующие изучаемый целостный предмет, имеют разный пространственный, временной и сущностный масштаб, и их можно познать именно с помощью анализа многомерных иерархических пространственно-временных систем); 5) неочевидность исследовательской парадигмы (выбор только уникализма или только универсализма в качестве исследовательского подхода может быть ошибочным и не привести к познанию сущности исследуемого предмета).

В данном исследовании под трансформационными внутригородскими пространственно-временными системами понимаются системы, которые: ограничены в пространстве - пространством города; ограничены во времени - процессом постсоциалистической трансформации; ограничены сущностно-общественными процессами; формируются только в пространстве-времени и не формируются только в пространстве, только во времени или вне оных; изменяют сущность общественных явлений в процессе своего возникновения, развития, исчезновения или перерождения; изменяют свою собственную сущность при изменении взаиморасположения своих элементов во времени и пространстве.

Одним из главных критериев завершенности трансформации автор считает необратимость изменения общественной сущности исследуемых явлений. В связи с этим, возвращение процесса изменений в состояние исходной сущности трансформацией являться не может, а само трансформационное изменение должно носить линейный (ведущий от сущности 1 к сущности 2), а не кольцеобразный характер (от сущности 1 через изменения к сущности 1). Таким образом, можно утверждать, что трансформация внутригородского пространства - линейное преобразование городских пространственных систем.

Базовым (первичным) понятием для анализа трансформации общественно-географического городского пространства выступает понятие места (место-события). Первичный элемент общественно-географического (специального или сущностного) пространства, в котором начинают проявляться общественно-географические различия, автор называет общественно-географическим местом. Место определяет в каждый момент времени не только особенности проявления экономических, социальных, этнических и прочих факторов, действующих в обществе, но и формирует особую модель их сочетания, обусловливающую степень и результаты их влияния на сущность исследуемого явления. «Элементарной частицей» общественного времени выступает событие, определяемое как первичное изменение сущности общественного феномена (явления). Если данное событие изменяет сущность не всего общественного явления, а только в конкретном месте, то это изменение именуется место-событием. Не только возникновение или исчезновение какой-либо сущности является событием (место-событием), но и ее развитие. Важными для предмета данного исследования свойствами места (место-события) являются следующие: место имеет сущностное происхождение и не отлично от своей общественной сущности; место всегда имеет пространственный контекст, но не всегда - среду; временное чередование событий влияет на изменение сущности места, в результате чего место возникает, развивается и исчезает (перерождается).

Комплекс экономических, социально-классовых, этно-конфессиональных, социально-психологических, коммуникативных и других условий, отличающих данное место от остальных, а также его «внешнее» положение (соседство, протяженность, изолированность и т.д.) с другими местами и их системами в каждый момент времени неизбежно формируют специфический местный общественно-географический контекст - совокупность прочих мест, связанных с сущностью исследуемого места. Если же определенный контекст закрепляется на значимое для формирующей данное место сущности время, то такой контекст превращается в среду.

Процесс перерождения сущности (трансформации) места состоит из чередования событий. Изменение в чередовании событий, равно как и в контексте, может привести к изменению результирующих пространственно-временных параметров места. Когда первичная сущность в данном месте будет заменена иной, произойдет трансформация места (рис. 1).

Место может не только переродиться, но и исчезнуть. Исчезнуть оно может минимум по трем причинам. Во-первых, может исчезнуть не определенная сущность, а все явление целиком. Во-вторых, составившая данное место сущность может изменить свое положение в пространстве. В-третьих, контекст данного места может измениться настолько, что проявление данной сущности станет незаметным на его фоне, сольется с контекстом, став частью другого, более общего места.

Рис. 1. Процесс трансформации места

Точно так же, как и для места - шкала расстояния, для события - шкала времени определяется наложением первичного изменения сущности на физические пространство и время. Это позволяет определять соразмерность пространственно-временных характеристик разных сущностей. Полимасштабность сущностей порождает и полимасштабность мест и событий как первичных проявлений этих сущностей. Обобщенно система описанных выше категорий представлена в табл. 1.

Таблица 1. Пространственно-временные характеристики сущности общественно-географического явления

Общественно-географическое пространство - это форма бытия общественно-географических объектов, отражающая отношения их сосуществования: соразмерности (в мерах протяженности, объема, глубины) и взаиморасположенности.

Довольно распространенным в общественно-географических и философских публикациях является представление о том, что атрибуты социальной формы движения являются лишь определенным фрагментом закономерностей физического времени и пространства. Автор считает, что компоненты физического пространства-времени входят элементами скорее в среду деятельности общества, являясь по отношению к общественно-географическому пространству одной из функций. Физическое пространство проявляется по отношению к последнему опосредованно - в степени влияния на осуществление общественно-географических процессов либо лишь в отдельных его характеристиках (например, соседства, чередования и т.п. - для пространства; последовательности, сосуществования и т.п. - для времени). Само же по себе физическое пространство и его измерения могут описывать лишь физические характеристики общественных объектов (взятых как физические тела): например, размеры государственной территории, протяженность и конфигурация границ и др.

Автор не согласен с подходом, согласно которому пространство представляет собой набор отношений между явлениями. Любой единичный материальный объект пространственен, вне зависимости от наличия иного объекта. Пространство возникает не между объектами, а уже в атрибутах самого объекта, которые возможно сравнивать в пространственных категориях между собой. При этом, если и рассматривать сравнение разных измерений отдельного объекта как отношение, то это будет отношение атрибутов материи внутри нее самой, а не между элементами материи. Взаиморасположенность двух материальных объектов, которую сторонники описанной точки зрения считают первичным признаком пространства, таковым, стало быть, не является, уступая «первичность» пространственным атрибутам, проявляемым измерением каждого отдельного материального объекта.

Общественно-географическое пространство - это не пространство физических тел, в котором осуществляется общественная деятельность, а сама эта деятельность, взятая с атрибутивной точки зрения.

В пространственно-временных системах одновременно и пространственные, и временные свойства их элементов способны менять сущность образующих систему явлений или процессов. В связи с этим, без анализа пространственных и временных характеристик такие системы не познаваемы, а иногда и неразличимы. Отличием пространственно-временных систем от место-события, контекста или среды выступает наличие системных взаимосвязей - таких взаимосвязей, без которых существование составляющих систему элементов в данной их сущности было бы невозможным. Необходимым условием появления пространственно-временной системы в общем виде выступает совпадение системных взаимосвязей во времени и пространстве (рис. 2).

Рисунок 2. Категория пространственно-временных систем

Категория качества общественно-географического пространства-времени, описывается теми его свойствами, которые непосредственно способны помешать или способствовать развитию какого-либо общественного процесса.

Если пространство-время может принести общественным субъектам пользу для достижения их целей, оно неизбежно будет выступать объектом их интересов. Эти субъекты будут стремиться установить экономический, социальный или политический контроль (или распространить свое влияние) над территорией тем сильнее, чем больше то количество ресурсов (чем выше качество общественно-географического пространства), которое эта территория может предоставить в определенный период времени. Стремление к контролю или влиянию на определенное пространство, несмотря на бесконечное многообразие форм и мотиваций, - одно из немногих объективных свойств общественной деятельности, явление, неизбежное для любого общественного субъекта.

Для пространственно-временных систем взаимное расположение их элементов во времени и пространстве может иметь принципиальное значение для сущности системообразующих процессов. Расположение общественно-географических мест в пространстве оказывает критическое воздействие на сущность общественного явления. Дисперсное расположение частных торговцев по большой территории способствует развитию их частной пространственной конкуренции, сконцентрированное - образует базар, в котором пространственная конкуренция отходит на дальний план, требуя развития совместной территориальной привлекательности всего базара. Дисперсное (дискретное) и сконцентрированное проявление политического интереса на территории дает различные результаты. В общем виде пространственная концентрация сторонников субъекта интереса качественно отличает их политическое положение по сравнению с их же возможным равномерным распределением в пространстве. То политическое качество, которое потенциально присутствует при компактном пространственном проявлении интереса и принципиально отсутствует при его дискретизации на территории, - это возможность пространственного политического самоопределения. Преимущество для развития, которое одно и то же общественное явление получает от сконцентрированного (компактного) проявления по сравнению с дискретным (дисперсным), автор именует пространственным резонансом.

Первичные (нуклеарные) пространственно-временные системы можно классифицировать по пространственному классу образующего их общественно-географического места - на пространственные (площадные), линейные и точечные, с возможным добавлением шкалы времени их существования.

Пространственно-временные системы, в том числе внутригородские, могут быть преимущественно пространственными, преимущественно временными или сбалансированно пространственно-временными. Так, некоторые системы не могут быть обнаружены только в пространстве или только во времени.

Предмет данного исследования образован областью взаимодействия по крайней мере трех систем высшего иерархического уровня, имеющих разное происхождение, сущностное наполнение и пространственно-временные параметры: это - город, общество и трансформация. Предмет исследования - постсоциалистическая трансформация общественно-географического пространства российского метрополиса - представляет собой не что иное, как систему более низкого иерархического уровня по отношению к упомянутым выше городу, обществу и трансформации. Автор исходит из положения, что любую более сложную иерархическую пространственно-временную систему теоретически можно разложить на составляющие ее первичные (нуклеарные) подсистемы и эелементы. Названный предмет представляет собой пример многомерной иерархической системы. Многие ее элементы, имеют разное иерархическое положение внутри своих «специальных» систем, измеряемых специфическими параметрами.

Именно сложность предмета обусловливает выработку и применение методологического подхода, основанного на наборе промежуточных обобщений, которые описывали бы закономерности развития сложных целостностей. Общие закономерности развития в сложных целостностях бывают только у систем. Именно поэтому внутренне непротиворечивое объяснение многомерному явлению крупного масштаба может быть найдено только на основе анализа иерархических пространственно-временных систем, обладающих набором необходимых и достаточных условий для существования не только первичных систем, но и межсистемных межуровневых взаимодействий. Автор отдает себе отчет в том, что не все многообразие явлений попадает в обнаруженные в работе системы. Тем не менее, автор полагает, что именно системные взаимосвязи и выявляют наличие единого сложного предмета, и только те явления, которые обладают искомыми системными взаимосвязями, должны включаться в анализ предмета.

4. Одним из центральных механизмов пространственной адаптации крупного «социалистического» города к рыночным условиям выступает пространственное насыщение потребительскими товарами и услугами. Под ним понимается процесс адаптации/реорганизации городского пространства в течение продолжающегося насыщения спроса на потребительские товары и услуги при переходе от плановой экономики к рыночной.

В ходе исследования зафиксированы три разные формы такого насыщения: 1) насыщение специфическими трансформационными формами; 2) пространственная трансформация вертикальных бизнес-структур; 3) территориальное комплексообразование.

В период между 1989 и 2010 гг. (на примере Санкт-Петербурга) можно выделить, по крайней мере, 4 стадии развития специфических форм торговли, которые различались преобладанием тех или иных специфических бизнес-форм и принципиальными особенностями систем их размещения.

На стадии ранней трансформации (1989-1996 гг.) киоски и мобильные формы торговли были главным механизмом освоения городского пространства третичным сектором. Их появление рассматривается автором как феномен, критически важный для экономической, социальной и пространственной адаптации города к требованиям трансформации. Будучи доминирующей формой торговли в городе на протяжении длительного периода времени, киоски и мобильные формы торговли породили несколько эффектов, которые проявляются и на посттрансформационной стадии развития бизнеса. Во-первых, эти формы торговли стали «первооткрывателями» для рынка новой иерархической системы коммерческих местоположений. Во-вторых, нельзя недооценить степень их влияния на характер форм торговли, пришедших им на смену. В-третьих, они привели к формированию модели потребления, которая была принята абсолютным большинством населения, и, следовательно, оказали существенное влияние на утверждение принципов размещения, которые бы учитывали эту модель при определении местоположения объектов розничной торговли и услуг. В-четвертых, они составили основу первичного накопления капитала в третичном секторе, который составляет главную конкуренцию приходящим в российский город западным компаниям.

Критическая значимость транспортной модели и шопинга заключается в том, что киоски предлагают принципиально иную модель осуществления покупок по сравнению со стационарными магазинами.

Фатальная значимость местоположения для киоскового бизнеса заключается в критической для собственного существования необходимости приблизить товар как можно ближе к потенциальному покупателю. Главное отличие модели киоскового шопинга заключается в том, что в случае магазинной модели шопинга покупатель совершает дополнительную работу четырех видов: принятию решения о покупке, маркетингу, выбору места покупки и перемещению к торговцу. В случае киосковой модели большую часть этой работы берет на себя киосковый торговец. Таким образом, преимущества основаны исключительно на ином использовании пространства.

Главный закон киоскового бизнеса может быть сформулирован следующим образом: киосковая торговля тем более эффективна, чем ближе территориально она придвинута к гарантированным ежедневным маятниковым потокам и чем интенсивней эти потоки. Этот закон действует, по крайней мере, на трех пространственных уровнях: макро-, мезо- и микро.

Макроположение в разных функциональных зонах города регулирует потенциальную вместимость киосковых агломераций.

Мезоположение внутри одной и той же функциональной зоны города регулирует размер киосковой агломерации в зависимости от ежедневного потока мигрантов. Нами выявлена устойчивая иерархия предпочтительности киоскового местоположения, своего рода пространственных объектов - центров притяжения киосковой торговли (в порядке убывания силы их притяжения): станции метро и железнодорожные станции; торговые центры (сила их притяжения уменьшается от крупных к мелким); остановки общественного транспорта; перекрестки улиц и пешеходные переходы. Реально существовало только три ограничения роста киосковой агломерации: величина ежедневного потока прохожих, размер территории и административное регулирование.

Микроположение действует на эффективность бизнеса внутри отдельной киосковой агломерации. Внутри агломерации киосков в конкурентной борьбе выживает тот из них, который расположен ближе к основным людским потокам. В таких случаях критичность местоположения киоска может измеряться отдельными метрами. Различные свободно развивавшиеся агломерации характеризовались одинаковыми тенденциями своего развития и проходили в нем через определенные схожие стадии: ненасыщенной агломерации, механического насыщения и перенасыщенной агломерации.

На первой стадии административной реформы (1996-1998 гг.) быстрое внедрение двух альтернативных форм торговли, по плану Администрации Санкт-Петербурга, должно было заменить киосковые агломерации и торговые зоны - павильоны и рынки. Фактически павильоны служили средством преобразования временных коммерческих мест, открытых для рынка киосками и мобильными торговцами, в новые постоянные торговые площадки, которые стали частью рынка коммерческой недвижимости города. Хотя павильоны и унаследовали местоположение киосков и могли соответствовать киосковой модели шопинга, они не удовлетворяли спрос по разнообразию товара и пропускной способности, равно как и не в состоянии были предложить самые низкие цены. Администрация попыталась решить эти проблемы с помощью открытия рынков в новых местах, разбросанных по всей территории города в невыгодных коммерческих местоположениях. Эта стадия развития отрасли в целом отличалась очень высокими темпами изменения пространственных структур.

На стадии павильонов и рынков (1998-2001 гг.) никоим образом не был удовлетворен спрос, обслуживавшийся киосками и мелкими торговцами до административного реформирования отрасли. Поэтому появилась и быстро распространилась новая форма мобильной торговли - палатка (тент), которая возводилась утром и снималась вечером. Палатки, наряду с нелегальными торговцами с рук, очень скоро заполнили те же самые местоположения, которые прежде занимали киоски. Система коммерческих местоположений, освоенная киосками во время первых стадий трансформации в целом была унаследована новыми формами торговли.

Развитие крупных стационарных торговых форм (2001-2007 гг.) привело к появлению торговых комплексов на месте бывших крупнейших киосковых и павильонных агломераций.

На стадии полного вытеснения специфических трансформационных форм (2007-2010 гг.) одновременно проводившаяся борьба и с рынками, и с павильонами/киосками, привела к появлению новой пространственной формы - магазину (встроенному киоску) у дома, сочетающему ассортимент как киоска, так и продовольственного рынка. Киосковый тип торговли снова объединился с рыночным территориально, но уже в новых местоположениях и на основе нового типа шопинга - в магазинах «у дома».

Основные механизмы пространственного насыщения, характерные для вертикальных бизнес-структур, объединяющие отдельные первичные бизнес-объекты в отрасли, автор именует внутриотраслевой пространственной конкуренцией за лучшее местоположение отдельных объектов и пространственным разделом рынка между отраслями.

Требования к местоположению, происходящие из технологических потребностей отдельного предприятия, формируют процесс внутриотраслевой пространственной конкуренции за лучшее местоположение отдельных объектов в городе. Пространственный раздел рынка между различными отраслями определяется в наибольшей степени специфическими технологическими и маркетинговыми потребностями и конкуренцией между разными отраслями за одни и те же типы местоположений. Эти формы пространственного насыщения придавали процессу размещения центробежный импульс.

Зафиксировано, пять различных «рынков» местоположения, на которых отрасли соперничали и которые различались между собой требованиями к местоположению, а также по интенсивности пространственной конкуренции между отраслями. Именно эти требования и составляли основу пространственной конкуренции (табл. 2).

Таблица 2. Распределение 19 модельных отраслей третичного сектора Санкт-Петербурга и их объектов по типам размещения, 1996-2002 гг.

Географическая система розничной торговли и сферы услуг существенным образом зависела от двух основных пространственных факторов, а именно: сочетание этих факторов практически полностью объясняло зональные и секторальные различия в размещении различных видов деятельности.

Первый фактор, который можно назвать функционально-морфологической структурой городской среды, описывает общие характеристики функциональной специализации частей города, населения, землепользования и типа застройки. С небольшими исключениями, можно утверждать, что он подразделял территорию Санкт-Петербурга (в пределах городской черты) на три основные концентрические зоны, каждая из которых была по-разному привлекательна для размещения бизнеса: исторический центр города; внутренний индустриальный пояс XVIII - начала XX вв.; жилые районы советского/постсоветского периода, построенные в 1920-2000-х гг.

На рис. 3 представлены примеры размещения объектов отраслей с различным типом размещения. Рисунки отражают модели размещения отраслей с наиболее типичной для каждого из пяти названных выше типов картиной размещения. На них показано фактическое размещение объектов в 1996 и 2002 гг., а также расположение основных морфологических зон города.

Транспортно-планировочная структура являлась вторым важнейшим фактором размещения третичного сектора. При относительно равных условиях, зоны концентрации предприятий розничной торговли и сферы услуг тяготели к основным транзитным автомобильным транспортным системам и станциям метрополитена. Эта зависимость была тем более очевидна, чем более значимой являлась транспортная магистраль. В случае автомагистралей их значимость как центра притяжения для третичного сектора зависела от: транзитной функции; направления; связи и доступности; конкурентности и характеристик трафика (рис. 4). Влияние транспортной системы на пространственное распределение предприятий розничной торговли и сферы услуг носило, главным образом, косвенный характер. Оно опосредовалось городской планировочной структурой, которая в значительной мере зависит от основных транспортных артерий города - автомагистралей и линий метрополитена. Различная привлекательность автомагистралей имела не только линейный эффект, а и формировала секторальную пространственную систему, включавшую все соседние территории и улицы.

Рис. 3. Размещение объектов по морфологическим зонам Санкт-Петербурга, 1996-2002 гг.: a) туристические компании; b) продовольственные магазины; c) предприятия автосервиса; d) гостиницы

Рис. 4. Число предприятий в расчете на среднюю длину дома (10 модельных отраслей): a) 1996 г.; b) 2002 г.

Факторы функционально-морфологической структуры городской среды и транспортной модели потеснили общее преобладание принципа пространственной иерархии, доминировавшего при плановой системе, и начали играть ведущую роль. Общая пространственная структура бизнеса стала более сложной с возникновением тенденции к увеличению концентрации и пространственной специализации бизнеса в целом. За годы трансформации возросла привлекательность центра города и внутреннего промышленного пояса для размещения бизнеса, а относительная важность (привлекательность) спального пояса упала. В раннетрансформационный период (1988-1996 гг.) центр города увеличил долю в общегородском количестве объектов третичного сектора, которая затем несколько сократилась. В то же время внутренний промышленный пояс демонстрировал постоянное усиление своей значимости для размещения третичного сектора. Доля объектов, размещавшихся в спальных районах, неуклонно снижалась в течение всего постсоциалистического периода. Относительный масштаб изменений различался в разных секторах советского спального пояса, а максимальный рост предприятий розничной торговли и сферы услуг произошел в секторах с наиболее благоприятной транспортной моделью.

Третьей формой пространственного насыщения выступает территориальное комплексообразование. Она связана с географическими факторами, воздействующими на горизонтальные структуры всего бизнеса в целом. Под горизонтальными структурами понимаются пространственные системы (или комплексы) отдельных объектов, происхождение которых обусловлено специфическими свойствами соответствующих местоположений - особой комбинацией бизнес-структур и городской инфраструктуры. Если в предыдущей форме пространственного насыщения преимущества местоположения проистекали из пространственного раздела клиентуры, то в данном случае дополнительная выгода извлекается от совместного привлечения и «использования» общей клиентуры. Таким образом, главная направленность процесса размещения при этой форме пространственного насыщения - центростремительная.

На всех пространственных уровнях проявлялись четыре типа территориального комплексообразования, различавшиеся между собой по принципам и механизмам функционирования комплексов: кумулятивный эффект или совместная территориальная привлекательность, территориальное тяготение (кооперация) взаимозависимых отраслей, совместная территориальная привлекательность; тяготение к объектам не третичного сектора.