Две модели финансирования новой индустриализации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Две модели финансирования новой индустриализации

Бляхман Л. С.

Чернова Е. Г.

Инвестиции -- основа модернизации экономики

Новая индустриализация предполагает качественные преобразования материально-технической базы, структуры экономики, всех видов инфраструктуры, особенно образования, здравоохранения, ЖКХ, системы социальных институтов. В результате должно быть создано или модернизировано 25 млн рабочих мест высокотехнологичного труда1 (две трети их общего числа в производстве). Согласно уточненному варианту «Стратегии 2020» расходы на новую индустриализацию составят 23 трлн рублей. В ближайшие восемь лет намечено направить на развитие инфраструктуры 10 трлн рублей, образование -- 5 трлн, демографию -- 1, 5 трлн рублей. По оценке Центра макроэкономических исследований Сбербанка реализация только шести пунктов социальной программы, предложенной В.В.Путиным2, обойдется в 5, 1 трлн рублей, в т.ч. повышение зарплаты учителей, врачей и преподавателей ВУЗов -- в 3, 5 трлн рублей.

На реформу оборонно-промышленного комплекса и вооруженных сил за 10 лет намечено потратить 23 трлн рублей, на поддержку авиаиндустрии -- 1, 7 трлн рублей. По оценке BNP Paribas индексация пенсий приведет к увеличению бюджетных трансфертов в 2012-2014 гг. с 4, 8 до 5, 5% ВВП. Децентрализация управления и развитие самостоятельности регионов обойдется еще в 3% ВВП. В целом по оценке ГУ ВШЭ и рейтингового агентства Fitch для формирования новой экономики потребуется дополнительно 8-9% ВВП. Расходы государства и бизнеса на здравоохранение увеличатся в 2010-2030 гг. с 5, 2 до 7%, науку -- с 1, 2 до 3% ВВП.

С 2013 г. реализуется 5 федеральных целевых программ в области науки и технологий, сельского и лесного хозяйства, охраны окружающей среды, культуры, демографии. К числу государственных приоритетов относятся демография, развитие регионов, особенно Дальнего Востока и Сибири, создание и модернизация рабочих мест квалифицированного труда, новая интеграция на Евразийском пространстве. Создание новой экономики позволит поднять производительность труда в 1, 5 раза, увеличить долю России в мировом ВВП с 3 до 3, 7%, а душевой доход с 48 до 90-95% уровня Еврозоны, подняв тем самым долю среднего класса с 20-25 до более 50%. Для реализации этих задач необходимо увеличить долю инвестиций в ВВП с 19, 5 до 25-27%. В Индии она превышает 31%, а в Китае -- 40-45% ВВП.

Однако нынешняя экономическая политика, сочетающая рыночный фундаментализм с нерыночными дотациями и созданием конкурентных преимуществ для угодных власти государственных и частных компаний, сохранение барьеров для массового предпринимательства не гарантируют необходимый рост инвестиций. Ненефтегазовый дефицит бюджета России в 2008-2011 гг. увеличился с 5 до 12% ВВП. До 80% трат бюджета составляют неснижаемые расходы, которые необходимо выполнить, невзирая на ситуацию на финансовом рынке.

Экономическая наука и мировая практика предлагают две модели финансирования структурных реформ -- либерально-монетарную и институциональную. Первая из них базируется на принципах рыночного фундаментализма, согласно которым рынок при соответствующем денежном предложении и невысокой инфляции сам выберет наиболее эффективные приоритеты и способы преобразований. Источником государственных финансов при этом выступают заимствования на глобальном и внутреннем рынках, увеличение налогов и ужесточение налоговой дисциплины, сокращение необязательных расходов бюджета. По этому пути до сих пор шла Россия.

Возможности бюджетно-налогового маневра весьма ограничены

Главным источником инвестиций до сих пор были доходы от нефтегазового экспорта. За 20 лет Россия получила от этого 1, 5 трлн долларов, что вполне достаточно для финансирования модернизации. Однако структура экономики лишь ухудшилась. По данным Росстата в 1995-2010 гг. доля минеральных продуктов в экономике выросла с 42, 5 до 70%, а машиностроения сократилась с 10, 2 до 5, 7%. До 60% доходов бюджета поступают от сырьевых отраслей.

В перспективе эти доходы уменьшатся. Увеличение инвестиций в добычу нефти привело к росту ее добычи в Саудовской Аравии, Ираке, Бразилии, Канаде, США, Азербайджане, Казахстане. Новые технологии добычи сланцевого газа сделали США мировым лидером, способным экспортировать его в Европу. Цена на газ в США (70 долл. за 1000 куб.м) ниже, чем в России и в 5 раз ниже, чем в ЕС. Китай располагает крупнейшими в мире запасами этого газа, а экологические ограничения, в отличие от Европы, не препятствуют его добыче. Растут поставки сжиженного газа. Катар рассчитывает к 2015 г. занять 10% газового рынка Европы.

Главным фактором уменьшения дефицита энергоресурсов становится снижение энергоемкости производства (Дания, например, за последние годы удвоила свой ВВП, сократив при этом потребление ископаемого топлива на 40%) и общих темпов его роста (в Китае -- с 10 до 7%, в Европе по прогнозу ЕС в 2012 г. до минус 0, 5%, а в 2013 г. -- до 1, 3%).

Резко ухудшаются условия внешних заимствований. По оценке инвестиционного фонда S&P в 2012-2016 гг. правительства и ТНК должны выплатить 46 трлн долл. долгов, для их реструктуризации нужно 28, 5 трлн долл. Большая часть фискальных и монетарных резервов уже израсходована. Проблемы стран-должников стали проблемами кредиторов. По данным МВФ в 2007-2010 доля госдолга в мировом ВВП выросла на 17%, в ЕС -- на 20%, в Ирландии -- с 25 до 120%, в Испании -- с 36 до 75% и т.д. Перекрестное кредитование привело к тому, что государствам приходится отвечать за чужие долги. Греция должна другим странам более 500 млрд долл., но ценные бумаги, страхующие этот долг, намного превышают эту сумму.

Германия и страны Скандинавии сохранили статус социального государства, благодаря разумному сокращению социальных обязательств, строгому регулированию финансовых потоков, высоким, но разумным налогам. США, Великобритания, Япония живут не по средствам. Из-за неоправданного увеличения социальных расходов, вывода рабочих мест за рубеж и разбухания теневого финансового сектора их госдолг в 2012 г. составил соответственно 104, 90 и 208% ВВП. Даже самый крупный и первый по рейтингу качества управления банк США JPMorgan Chase потерял в 2012 г. до 4-х млрд долл. на операциях с деривативами.

В США выходят из проблемы за счет эмиссии долларов на внешние рынки, в других странах долг может уменьшить инфляция (в Британии в 2011 г. она составила 4, 5%), дефолт или снижение реальных доходов (в Греции в 2009-2012 гг. оно превысило 15%).

Госдолг России составляет всего10% ВВП, еще 15% должны крупные корпорации. Однако из-за ситуации на мировом финансовом рынке цена кредитов растет, банковские балансы ухудшаются, западные компании выводят деньги из российского и других развивающихся рынков.

В 2012 г. образовалось отрицательное сальдо прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Российский капитал выводится преимущественно в Кипр, Нидерланды и Бермуды и возвращается под флагом ПИИ из этих же стран, не принося новых технологий. Вывоз капитала в Кипр и Бермуды (в 2011 г. по данным ЦБ -- 43, 3 млрд долл.) в несколько раз превышает его импорт (19, 4 млрд долл.).

Исчерпаны возможности роста тарифов на энергоресурсы и перевозки за пределами темпа инфляции, т.к. тарифы эти уже приблизились к зарубежным, что подрывает конкурентоспособность российской индустрии.

Совокупная налоговая нагрузка по оценке А. Дворковича выросла в 2008-2011 гг. с 35, 8 до 40% ВВП. Повышение акцизов на алкоголь, табак и бензин при сохранении 30-ти процентной ставки социального налога увеличит в 2012-2014 гг. сумму налогов в расчете на душу населения со 153 до 187 тыс. руб. в год (НГ 24.4.2012). Как отмечалось на Налоговом форуме 2012 г., 87% компаний уходят от налогов, выдавая зарплату в «конвертах». Резкое снижение налогов при высоких социальных расходах невозможно. Однако их увеличение на потребление и нефтегазовую отрасль приведет к снижению спроса, росту теневого рынка и сокращению инвестиций в разработку новых запасов.

В правительственных кругах рассматривались предложения об увеличении НДС с 18 до 22%, отмене стимулирующих льгот, возврате к 34% социальных страховых взносов (в т.ч. 5% -- за счет работников), увеличении транспортного налога. Эти предложения неприемлемы. По оценке МЭР в 2007-2011 гг. доля пособий в совокурном доходе населения выросла с 11, 6 до 17, 8. Государство выполнит свои социальные обязательства. Снижение цен на нефть уменьшает долларовые, но не рублевые доходы бюджета, поскольку курс доллара растет. В.В. Путин на Петербургском экономическом форуме 2012 г. указал, на необходимость принципиального изменения подходов к бюджету. По новому бюджетному правилу социальные обязательства и другие расходы бюджета будут привязаны не к текущим ценам на нефть, а к долгосрочному прогнозу. Дополнительные доходы будут идти в резервный фонд или на серьезные инфраструктурные проекты, а не на текущие расходы.

Бюджет на 2012-2014 гг. предусматривает не увеличение, а сокращение расходов на формирование новой экономики. По данным Минфина и расчетам ИНСОР в 2012-2014 гг. бюджетные расходы на образование намечено сократить с 4 до 3, 6% ВВП, здравоохранение с 3, 9 до 3, 4%, ЖКХ с 2 до 1, 5% при росте расходов на оборону с 2, 9 до 3, 8% ВВП.

В структуре расходов бюджета доля национальной экономики в 2009-2014 гг. сократится с 17, 1 до 11, 3%, образования, культуры и здравоохранения -- с 9, 1 до 7, 2%, ЖКХ с 1, 6 до 0, 5%, трансфертов регионам -- с 37, 2 до 3, 4% при росте доли расходов на оборону и правоохранительную деятельность с 22, 7 до 33%. Для улучшения макроэкономической отчетности Росстат предлагает увеличить ВВП на 10% за счет включения в него условной жилищной ренты -- виртуальной стоимости услуг проживания в собственном доме.

По такому же пути идут и некоторые зарубежные страны. В Италии при поддержке Еврокомиссии намечено обложить налогами имущество католической церкви. В Греции, несмотря на массовые протесты, сокращаются базовые пенсии, пособия многодетным семьям, зарплата врачей, военных и т.д. Россия не может пойти по такому пути. По данным исследования Frazer Institute в России 60% предпринимателей по сравнению с 6% в Китае, 4% в Австралии и 11% в Индии считают, что налоги с учетом неналоговых изъятий и практики деятельности налоговых служб мешают развитию бизнеса.

Либерально-монетарная концепция ориентируется, прежде всего, на снижение дефицита бюджета и инфляции с помощью стерилизации денежной массы. В 2011 г. по данным Росстата, Минфина и Минэкономразвития госдолг (за вычетом остатков на счетах бюджета) был практически нулевым (в Еврозоне он составлял около 90% ВВП). На бюджетных счетах к 2012 г. осталось 2 трлн рублей. Эти средства не увеличивали ни накопления, ни потребление, а означали лишь вывод денег из хозяйственного оборота. В итоге снизилась инфляция, дефицит бюджета и увеличилась стоимость бивалютной корзины, но импорт в результате вырос и вытесняет отечественных производителей с внутреннего рынка. Чистые налоги в 2011 г. выросли на 2%, а рост ВВП достигнут лишь за счет увеличения чистого экспорта (в ценовом, а не физическом выражении) и товарных запасов. В США по данным Whitehouse.gov за 85 лет (1930-2015 гг., 2012-2015 гг. -прогноз) бюджет 75 раз был дефицитным, что не помешало создать самую крупную и технологичную экономику мира.

В 2011 г. Россия взяла в долг на рынке более 1 трлн рублей. Ужесточение требований к банковскому капиталу и норм резервирования под стандартные операции и кредитный риск привели к сокращению фондов прямых инвестиций и оттоку капитала с развивающихся рынков, а в итоге -- к уменьшению и удорожанию долгового и акционерного финансирования. Необходимо учесть, что инфляция в России носит преимущественно немонетарный характер, она вызвана не ростом количества денег в обращении, а неоправданным повышением тарифов и цен естественных и других монополий, отсутствием во многих отраслях реальной конкуренции, способной превратить сбережения в инвестиции. Корпорации активно замещают собственные средства финансовыми вливаниями из оффшоров.

По оценке Всемирного банка Россия в 2014 г. достигнет душевого ВВП в 16 тыс. долларов и перейдет в категорию среднеразвитых стран, лишится конкурентных преимуществ, связанных с низкой оплатой труда и копированием опыта более богатых стран при догоняющем развитии («ловушка среднего дохода»). Китай достигнет этого уровня в 2020 г., Бразилия -- в 2024, Украина -- в 2028, Индия -- в 2038 г. Без качественного изменения социальных институтов неизбежно снижение темпов роста экономики и доходов населения, потребление уже не сможет расти за счет дешевых кредитов и экспорта сырья. Темп роста средней зарплаты по данным Росстата снизился с 12% в 2000-2007 гг. до 2-3% в кризисные 2008-2009 гг. и 0, 8% в 2011 г. Численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума в 1992-2010 гг. снизилась почти втрое (с 33, 5 до 12, 6%), а в 2011 г. выросла до 12, 8%.

Рост товарооборота (в 2011 г. на 7, 2%) по данным Центробанка во многом обеспечивается за счет увеличения потребительских займов (в 2011 г -- на 36%). Задолженность по валютным кредитам к 2012 г. выросла до 317 млрд рублей, а общая задолженность домохозяйств превысила 5, 5 трлн рублей (38 тыс. руб. на каждого россиянина). Некоторые семьи тратят до 60% дохода на обслуживание кредитов, связанных с неумением экономить на текущих расходах. Более половины банков не готовы к введению стандартов Базель -- 2 и Базель -- 3 по управлению рисками и ликвидностью. Все это создает угрозу массового банкротства заемщиков и кризиса неплатежей, вынуждает увеличить ставки по депозитным операциям и РЕПО, диапазон колебаний курса рубля.

ВВП, очищенный от инфляции, вырос в 2001-2011 гг. на 158%, а бюджетные расходы -- на 455%. Критерии эффективности их использования отсутствуют. Предстоит перейти на программное бюджетирование, ввести реальную ответственность за завышение цен по госконтрактам. Не оправдала себя монетарная политика, ориентированная на динамические стохастические модели общего равновесия14.

В 2000-х гг. новая политическая экономия предложила иную, институциональную, концепцию финансирования структурных реформ за счет ликвидации потерь от низкого качества социальных институтов, сокращения трансакционных издержек, связанных с бюрократией и коррупцией, развития массового конкурентного предпринимательства и крупномасштабных инвестиционных проектов, дающих преимущественно внешний социально-экономический и экологический эффект. Эта концепция отвергает рыночный фундаментализм, а также кейнсианское представление о госрасходах как мультипликаторе экономического роста3. Институциональная модель не отрицает необходимости жесткой денежно-кредитной политики, но ориентируется, прежде всего, не на внешние, а на внутрисистемные источники инвестиций.

Как отмечено в докладе комиссии ООН под руководством Нобелевского лауреата Дж. Стиглица, концепция, согласно которой ничем не стесненная доля рынка и его финансовые институты обеспечивают создание эффективной и устойчивой экономики, означает оксиморон (наукообразную глупость).

Новая экономика развитых стран отличается меньшими темпами и иным качеством экономического роста, нацеленного не на механическое увеличение ВВП, а на освоение новых технологий, экономию невоспроизводимых ресурсов, повышение качества продукции, развитие социального и человеческого капитала, нематериальных активов.

Программа развития ООН базируется на новой теории общественных финансов, согласно которой крупномасштабные проекты ориентируются не столько на внутреннюю норму рентабельности, сколько на создание глобальных общественных благ (Global public goods provision), повышение качества жизни и конкурентоспособности национальной экономики на основе ее включения в международную кооперацию, создание новых рынков, партнерство власти, бизнеса и общества (Public -- private cooperation)4.

По данным Статистического ежегодника 2011 г. численность промышленного персонала России за 10 лет сократилась на 23, 6%, а выпуск металлорежущих станков -- в 5 раз. Зато по числу долларовых миллиардеров Россия заняла второе место в мире. В Китае -- по оценке газеты РБК Daily (май 2012 г.), миллиардеры контролируют 4%, в США -- 6, 5%, а в России -- более 20% ВВП. При этом в России действует всего 8 компаний с капитализацией, превышающей 10% уровня лидера (Газпром), в Китае их более 20, а в США -- более 300. Все российские гиганты возникли в годы приватизации 1990-х гг.

Современная концепция общественных финансов, разработанная в Гарвардском университете, предполагает налогообложение преимущественно потребления, а не доходов, налоговую децентрализацию, стимулирование инвестиций в структурные реформы5. Российские экономисты разработали теорию и методологию бюджета как общественного достояния, направленного на финансирование первоочередных потребностей общества6. Налог на спекулятивные краткосрочные операции, предложенный Нобелевским лауреатом Дж.Тобиным и поддержанный руководством Франции и других стран, но отвергнутый США и Россией, означал бы отказ от праволиберальной философии времен М. Тэтчер и Р. Рейгана, которая привела к доминированию виртуальных финансов над реальным производственным капиталом.

Новой экономике нужны не любые, а инновационные инвестиции. По данным доклада Goldman Sachs «Российская инфраструктура и строительство» (2012 г.) инвестиции в инфраструктуру, включая энергетику и связь, в 2005-2011 гг. составили всего 3, 7-4, 3% ВВП, в т.ч. в транспортную -- 1, 5-1, 7% (в странах Центральной и Восточной Европы -- 3, 5-4, 5%). Расходы на дорожное строительство выросли вдвое (с 255 до 545 млрд руб.), а интенсивность дорожного движения гораздо быстрее. Более 30% трасс перегружена.

По оценке Минтранса низкая скорость, высокие издержки и недоступность транспорта во многих регионах снижает ВВП на 7-9% в год, но в России учитывается только локальный, а не полный внешний эффект инвестиций. Поэтому вложение средств резервных фондов в иностранные гособлигации, а не в собственную инфраструктуру кажется более выгодным. Эти вложения непрозрачны. За рубежом базы данных всех проектов открыты, а в России до сих пор нет даже общепризнанной оценки стоимости одного км дорог. По данным Всемирного экономического форума в 2011 г. Россия по их качеству находилась на 130 месте из 142 стран, позади Анголы, Киргизии и Таджикистана.

В России на отопление одного кв.м жилья расходуется в 5-6 раз больше энергоресурсов, чем в Швеции и Норвегии. Для достижения международных регламентов энергоэффективности ЖКХ по оценке экспертов нужно 320 млрд руб., которые окупятся за 2-4 года. Однако снижение энергопотребления, добычи природных ресурсов, госсубсидий нефтегазовым компаниям (они составляют 700 млрд рублей в год) приведет к снижению ВВП, который до сих пор не учитывает сокращение расхода ресурсов биосферы, а также рост образования и знаний населения. С этих позиций выгоднее весьма рискованное вложение одного трлн рублей в освоение арктического шельфа.

В 2001-2007 гг. сумма номинальной зарплаты занятых в экономике по отношению к ВВП увеличилась по данным ГУ ВШЭ с 23, 6 до 40%. Даже после снижения к 2012 г. до 36, 8% этот уровень сопоставим с Норвегией и Бельгией, выше, чем в Словакии (29, 4%) и уступает только Швейцарии, Дании и другим самым богатым странам (50-52, 5%). Зарплата в ряде секторов, особенно у высших менеджеров, приблизилась к уровню наиболее развитых стран при в 2-4 раза меньшей производительности труда.

Необходимо обновление оборудования, износ которого по данным Росстата в 2001-2010 гг. вырос с 41 до 49%. Однако основные инвестиции уходят на строительство экспортных трубопроводов, коммерческой и элитной жилой недвижимости, политически мотивированные мегапроекты (олимпиада, мировой футбольный чемпионат и т.д.).

Перспектива публичных финансов, по мнению экономистов Оксфорда7 связана с возрастанием роли общественных благ, формированием новой экономики (Public finance economics), новой налоговой теории, уменьшением институциональных провалов (Public sector failure) и усилением перераспределительной функции финансов на основе коллективных решений (Collective decision -- making). Предложена новая методика анализа затрат и результатов (Cost -- benefit analysis), учитывающая все виды общественных расходов и экстерналий.

В монографии экономистов Принстонского университета также подчеркивается необходимость оптимизации налоговой системы на основе социального контракта, а не только фискальных интересов, отхода от традиционного для прошлой индустриальной эпохи Парето-оптимума, учитывающего только локальные издержки и прибыль8.

Всемирный банк оценил принятую в Китае систему общественных финансов, направленную на бесплатное или льготное предоставление услуг инфраструктуры и приоритетное финансирование непрерывного образования (Lifelong learning), технологических инноваций, здравоохранения, особенно в сельской местности, как наиболее эффективную для создания гармоничного общества9. Однако в Китае отсутствует всеобщая пенсионная система, а средний денежный доход намного ниже, чем в России.

Новая финансовая инфраструктура, по мнению американских экономистов, должна стимулировать структурные реформы, а не манипулирование деривативами. Это требует гораздо более эффективного международного и национального регулирования, новых методов управления рисками10.

Институциональные резервы роста инвестиций

Следует отметить следующие провалы институциональной политики в России.

1. Гиперинфляция (в 1992 г. -- 2600%) уничтожила оборотные средства предприятий и сбережения населения, сделав невозможным появление массового класса собственников. Она была подстегнута преждевременным введением свободного обмена на конвертируемую валюту (в Китае он до сих пор не разрешён), что позволило бывшим 14 союзным республикам после введения собственной валюты обменять вышедшие из хождения рубли на доллары с помощью организованной преступности. Отмена контроля над ценами до формирования конкурентного рынка и полноценных субъектов рыночных отношений привела к разорению массы граждан и взвинчиванию монопольных цен.

2. Преждевременное и шоковое введение свободы внешней торговли и оборота капитала, позволившее вывезти до 1 трлн долл. за рубеж и беспрепятственно ввозить спекулятивный капитал. Страны Западной Европы отменили ограничения в этой сфере, лишь обеспечив прочные позиции на мировом рынке, а Китай, Индия, Бразилия не сделали этого до сих пор. Первые миллиардеры сколотили свои состояния, скупая стратегическое сырьё по внутрироссийским, а продавая -- по мировым ценам.

Россия стала самой открытой крупной экономикой в мире: доля экспорта в её ВВП в 2010 г. достигла 30% (США -- 9, Япония -- 14, Китай -- 27%). По данным Росфиннадзора, криминальный вывоз капитала с помощью фиктивных сделок и фирм-однодневок вырос в 2008-2010 гг. с 8 до 163 млрд руб. По данным ЦБ (Ведомости, 10.05.2011), в 2008-2011 гг. доля прямых иностранных инвестиций (ПИИ), направленных на строительство новых или реконструкцию действующих предприятий России сократилась с 50 до 20%. При этом 40% ПИИ -- российские деньги из оффшоров, не приносящие новых технологий и предназначенные для скупки активов, часто непрофильных, с целью их последующей перепродажи.

3. Приватизация предприятий тяжёлой индустрии при свободной купле-продаже ваучеров (работники вынуждены были продать их за бесценок, т.к. не получали вовремя зарплату), заниженной оценке имущества (по балансовой стоимости без учёта инфляции и нематериальных активов) и на базе залоговых аукционов (приближенные к власти лица брали кредит в госбанках, одалживали эти деньги государству, а после заранее предусмотренной задержки в возврате долга присваивали залог) была воспринята как разграбление народного достояния, делающее бессмысленным честное отношение к труду. Прибыльными после повышения мировых цен на сырьё стали лишь компании, приносящие природную ренту. Приборостроение, электроника, станкостроение и тяжелое машиностроение, создающие наибольший спрос на инновации, практически ликвидированы.

Приватизация и свобода импорта подорвали программу конверсии. Оборонные заводы не могли конкурировать с ТНК на рынке бытовой и другой гражданской техники. В Китае госпредприятия были не приватизированы, а переведены на конкурентные условия работы. Смысл переходного периода заключается в создании новых, а не в присвоении уже действующих фирм.

4. Приватизация алкогольной отрасли (в странах Северной Европы торговлю алкоголем ведёт государство) привела к сокращению доли соответствующих доходов в бюджете в 1990-2010 гг. с 26 до 1%. Четверть бюджета оказалась в руках алкобаронов, которые наладили массовое производство неучтённой продукции (в основном в южных республиках) и платят дань террористам и организованной преступности.

5. Свобода открытия фирм (зачастую по утерянным или заимствованным паспортам, без учёта квалификации и опыта учредителей, при минимальном капитале) сделала Россию в 1990-х гг. мировым лидером по числу бирж, банков (более 3 тыс.), авиакомпаний (более 300) и т.д.

По оценке экспертов, кредитование реального сектора ведёт не более 300 банков, причём у самых крупных из них 40% ссудного портфеля приходится на долю десятка заёмщиков, входящих в данную финансовую группу или аффилированных с ней. Остальные банки до 70% валовой прибыли получают за счёт спекуляций ценными бумагами, валютой и т.д., финансирования слияний и поглощений, трансграничных сделок, а не реальных инвестиций. Весьма высок уровень спрэда между ставками, по которым выдаются кредиты и принимаются депозиты.

Спасение «Банка Москвы», выдававшего за счёт средств городского бюджета кредиты липовым оффшорным и неконкурентоспособным аффилированным фирмам, обошлось примерно в 1% ВВП. По тем же причинам отозваны лицензии Межпромбанка и т.д. Банки активно участвовали в создании финансовой пирамиды ГКО, которая привела к дефолту 1998 г. По данным ЦБ РФ, в 2011 г. 30 крупнейших банков, в т.ч. Сбербанк и «Банк Москвы», с помощью кредитования оффшоров и т.д. вывели из России 20 млрд долл. капитала. Свобода, не предполагающая ответственности, экономика «быстрых денег», стремление к краткосрочной выгоде стали нормой поведения в экономике.

По оценке Росфинмониторинга, около половины зарегистрированных фирм не ведут реальной хозяйственной деятельности, не платят налогов, не представляют статотчётность и ликвидируются после выполнения 1-2 сделок по фиктивному экспорту (для возмещения НДС) и импорту (для вывоза капитала). Россия списала десятки миллиардов долларов долгов, выданных зарубежным странам без обеспечения, как это считается обязательным в Китае.

6. В России создана монопольная посредническая инфраструктура, получающая основные доходы от импорта техники. В Москве в 2011 г. после организации прямых закупок медтехники её цены снизились в 3-4 раза. Однако научное оборудование до сих пор поступает конечным потребителям по цене, завышенной в 4-5 раз.

Ликвидация системы госзакупок и потребкооперации привела к прекращению товарного производства овощей и фруктов во многих регионах. Частные посредники предлагают цены, не оправдывающие затрат. Россия стала импортёром яблок, моркови и других овощей. В Пермском крае годовой прирост леса составляет 29 млн куб. м, а заготовки -- лишь 3, 7 млн Ликвидация системы госзакупок леса и леспромхозов привела к резкому сокращению численности жителей сотен населённых пунктов на севере края. Лес Прикамья вывозят в Турцию, Иран и на Кавказ этнические кланы, связанные с местными властями.

7. Большой ущерб промышленности нанесло создание в России сборочных производств зарубежных ТНК. До 85% телевизоров, холодильников, стиральных машин и другой крупной бытовой техники, половина автомобилей, большая часть тракторов и комбайнов выпускается на заводах, технологические центры которых и производство сложных узлов и деталей размещены за рубежом. Это делает ненужными российскую техническую науку и инженерное образование. Офисные кадры которые готовят экономические и юридические вузы, торгуют воздухом в посреднических конторах, а инженеры-разработчики оказываются не у дел и продолжают уезжать за рубеж.

В Китае 100%-ные иностранные компании разрешены лишь при условии 100%-ного экспорта их продукции. Для выхода на внутренний рынок они должны передать местным компаниям интеллектуальную собственность и контрольный пакет акций. Так, компания Lenovo приобрела у IBM производство персональных компьютеров со всеми технологиями, к 2012 г. заняла 13% мирового рынка и рассчитывает в 2014 г. занять лидирующие позиции на рынке России. Другая компания приобрела лицензию на производство жидкокристаллических дисплеев и выпускает их уже под своим брендом, заняв до 1/4 мирового рынка. Построено 13 заводов в Африке, Латинской Америке и других странах, которые не имеют опыта высокотехнологичного производства. В 2012 г. такой завод вводится в Петербурге. Приносящие наибольшую добавленную стоимость НИОКР, дизайн, инжиниринг, управление логистикой будут выполняться в Китае, операторов для конвейера в России найти будет трудно.

Ценовая конкуренция в области издержек на труд стала тупиковым направлением и для Китая, и для России. По данным IMS Global Insight, зарплата на заводах Golden Electronics, где собирается техника для Nokia, Motorola, Apple и др., выросла в 1999-2011 гг. со 100 до 400-500 долл. в месяц, рабочий день сократился с 12-14 до 8-9 час., а рабочая неделя -- с 7 до 6 дней (этому предшествовали забастовки, самоубийства и т.д.). Некоторые сборочные заводы КНР стали убыточными. ТНК переводят швейные фабрики в Бангладеш (среднемесячная зарплата 2011 г. -- 65 долл.), обувные (Nike, Reebok, Adidas) -- в Индонезию (в 2012 г. экспорт обуви достигнет 2 млрд долл.), электронику (Intel, Dell, HP, Apple, Nokia) -- во Вьетнам и Камбоджу.

Среднемесячная зарплата в России в 2012 г. превысила 700 долл., в Петербурге -- 1000, в Москве -- 1500, что сопоставимо с уровнем вполне благополучных стран ЕС (Эстония -- 800 евро). В этих условиях не следует предоставлять Nokia, Siemens, Ericsson, Huawei, Alcatel, Lucent и другим ТНК права российских производителей на том основании, что они организуют сборку техники в России, нередко используя уже списанное в других странах оборудование. Минпромторг справедливо предлагает предоставлять это право лишь при условии, что российская сторона владеет не менее 50% капитала, включая технологии и программное обеспечение. Уровень локализации по всем типам техники должен составлять не менее 60-70%, а доля НИОКР, выполняемых в России -- не ниже 5%.

8. Узкорыночная аграрная политика не учитывала роль сельского хозяйства в сохранении национальной культуры и окружающей среды. Рост производства, которого добились иностранные и оффшорные агрохолдинги в птицеводстве, зерновом, сахарном и масличном комплексах, сопровождался социальной деградацией села, агротехнического машиностроения и аграрной науки. Двенадцать миллионов сельчан получили в виде земельных паев 108 млн га -- половину сельхозугодий России, но большинство из них не получило реальных участков из-за дорогостоящего межевания и кадастровой оценки и не смогло без помощи государства обрабатывать их, не имея начального капитала. 30 млн га выведено из оборота. Лишившись работы, жители сел (только в 2010 г. около 3 тысяч населенных пунктов ликвидировано) и малых городов спиваются и уже не способны к квалифицированному труду. Многие жители горных районов Кавказа оставили сельское хозяйство и занялись теневым клановым бизнесом в регионах России.

9. Централизация денежных потоков и управления экономикой подорвала институциональную базу регионального развития. Модернизация экономики оказалась невыгодной как передовым, так и депрессивным регионам: в первом случае она приводит к росту отчислений в федеральный бюджет, во втором -- к сокращению субсидий. В результате социальный разрыв между регионами и внутри них недопустимо вырос. По данным переписей в 2002-2010 гг. население Москвы увеличилось на 10% (до 11 млн чел.), ряда дотационных южных регионов -- на 15%, а в ряде регионов Северо-Запада, Центра, Сибири и Дальнего Востока с преимущественно русским населением настолько же сократилось. Децентрализация управления предусматривает передачу примерно ста федеральных функций регионам, увеличение их доходов на 2 трлн руб. и дифференциацию налогового механизма с учетом особенностей региональных институтов.

Новая экономика отвергает противопоставления монетарных и институциональных источников финансирования. Напротив, новые институты повышают легитимность и устойчивость монетарных доходов, доверие бизнеса, домохозяйств и власти, гарантируя права собственности и участников контрактных отношений, создавая систему страхования ответственности. По данным исследования международной компании Edelman в двадцати трех странах Европы Россия заняла последнее (35) место по уровню этого доверия. Из-за этого сбережения домохозяйств и доходы фирм не поступают на финансовый рынок и не превращаются в инвестиции. Зарубежные пенсионные и инвестиционные фонды покупают российские ценные бумаги, часто выпущенные в оффшорах, на иностранных рынках. По оценке Ситигрупп премия за политический риск при инвестициях в Россию достигает 200%.

Ошибочным был курс на коммерционализацию культуры, образования и здравоохранения. Новые институты не запрещают оказания платных услуг, но лишь при наличии четких образовательных и медицинских стандартов, гарантирующих бесплатные базовые услуги. Главный результат деятельности социальных учреждений -- не увеличение локальной прибыли, а снижение заболеваемости, инвалидности, смертности, безработицы, преступности, рост образования и квалификации населения, мобильности рабочей силы, средней продолжительности трудоспособной жизни в регионе. Эти показатели необходимо исчислять и контролировать.

Для развития институциональных источников финансирования необходима господдержка крупных инфраструктурных проектов, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, при обязательном публичном ценовом и технологическом аудите, привлечении в качестве операторов и подрядчиков лучших зарубежных компаний. По данным Минтранса (2012 г.) перегруженность автотрасс снижает скорость и надежность перевозок, увеличивает их аварийность и себестоимость. Экономика ежегодно теряет из-за этого 4, 1-5, 3 трлн руб. -- 7-9% ВВП.

Инвестиции здесь принесли бы неизмеримо больший доход, чем покупка ценных бумаг США, но им мешает неоправданный рост монопольных цен на ресурсы. За последние шесть лет цены выросли в пять раз, при этом не только на электроэнергию, горюче-смазочные материалы, металлопрокат, битум, но и на песок и щебень, т.к. поставщики стройматериалов и застройщики во многих регионах принадлежат или контролируются родственниками главы администрации.

По оценке В.В. Путина (Интерфакс 20.02.2012) цены на военную технику удваиваются каждые пять лет, причем сверхприбыли идут не на модернизацию, а в карман чиновников и коммерсантов. Российская техника нередко превышает зарубежную по цене, уступая ей по качеству. Без реальной конкуренции институциональный прорыв невозможен.

Преобразование российской экономической модели должно изменить баланс ввоза и вывоза капитала, позволив использовать его международное движение для повышения нормы валового накопления в России11. Этому будет способствовать эмиссия целевых инфраструктурных облигаций под гарантии государства и изменение порядка выпуска облигаций под ипотеку12.

Налоговая система России выполняет только фискальную, но не стимулирующую и социальную функции. Исследования Счетной палаты показали, что плоская (13%) шкала подоходного налога не вывела зарплату из тени. Сумма этого налога в 2011 г. составила 2 трлн руб. -- 20% доходов бюджета (в США -- 50%). Без налогов вывозятся за рубеж по фиктивным контрактам, в т.ч. на оплату виртуальных услуг, дивиденды и проценты по оффшорным счетам. Более 200 тысяч семей имеют официальный годовой доход свыше 30 млн рублей. Налог по ставке 30% (в ряде зарубежных стран он достигает 50%) принес бы в бюджет 3 трлн рублей.

Заслуживает поддержки отмена налога на покупку нового оборудования, льготы по НДПИ на добычу трудноизвлекаемой нефти и т.д., однако это означает лишь начало реформ. Бюджетно-налоговая инфраструктура нуждается в коренной перестройке на базе перехода от чисто фискального к дифференцированному стимулирующему налогообложению в зависимости от источника и направления использования доходов.

В России замена под давлением лобби сетевой торговли налога на продажи, стимулировавшего экономическую активность мест, на НДС привела к тому, что чистая рентабельность инвестиций в добычу сырья оказалась, по оценке Экономической экспертной группы, в 20 раз выше, чем в высокотехнологичное производство, вынужденное уплачивать НДС с каждой трансакции. НДС стимулирует сохранение устаревших суперавтономных фирм, которые отказываются от внешних поставок узлов, деталей и полуфабрикатов. В США, Японии, Канаде НДС отсутствует, а в Западной Европе был введен лишь после достижения конкурентоспособности на мировом рынке на базе развитого кооперирования.

Давно следовало ввести налог на элитную недвижимость. В Берлине и Гамбурге он составляет 4, 5%, а в некоторых штатах США -- до 6% ее рыночной стоимости. В то же время налог на предметы роскоши потребует больших затрат на администрирование, но принесет небольшой доход, т.к. богатые бизнесмены часто имеют постоянное жительство за границей и там тратят свои доходы.

Целесообразно заменить транспортный налог на экологический, в зависимости от возраста автомобиля, что стимулирует их обновление. Важное значение имеет отказ от налогообложения прибыли, направляемой на производственные инвестиции, увеличение амортизационной премии, освобождение от налога на прибыль и имущество на пять лет проектов сооружения новых предприятий, а от налога на имущество -- нового отечественного оборудования.

Увеличение налога на нефтяные компании может зарезать курицу, несущую золотые яйца. Россия к 2012 г. заняла первое место в мире по добыче нефти (более 3, 7 млрд бар. в год), обогнав Саудовскую Аравию (3, 4 млрд бар.). Однако рост добычи в этой стране в 2011 г. составил 12, 1%. а в России -- 1, 3%. Легкая нефть в России заканчивается, а инвестиции в новые месторождения на шельфе, на Севере и Востоке сдерживаются из-за налоговой и правовой неопределенности.

По правилам ВТО не разрешается субсидировать предприятия путем расширения участия в их уставном капитале, компенсации убытков и т.д. Для перехода к институциональной модели финансирования необходимо создать институты, организующие долгосрочное льготное кредитование модернизации, страхование ряда инвестиционных рисков, финансирование НИОКР и развитие инфраструктуры, которые в ВТО не лимитируются. Нужно также расширить перечень расходов на разработку и освоение новой техники, включаемых в себестоимость, освободить от налогов расходы на обучение персонала, ввести налог на вывоз капитала, не связанный с созданием глобальных цепей поставок и создания стоимости.

Как отметил С. Глазьев12, нужно отойти от неоклассической теории рыночного равновесия, которая игнорирует НТП как ключевой фактор экономического роста. Либерально-монетарная экономическая политика в России, при которой рубли эмитировались в основном под прирост валютных резервов, бюджетные доходы стерилизировались, валютный контроль отсутствовал, привела к тому, что российские сбережения оказались в полтора раза больше нормы накопления, т.к. обслуживали мировой финансовый рынок, а не модернизацию своей экономики. Средства вывозились за рубеж под 2-2, 5% годовых в обмен на кредиты под 7-8%. Только на этом Россия ежегодно теряет до 50 млрд долл. Без эффективного государственного регулирования нормальная работа конкурентных рыночных механизмов, особенно при переходе к новому технологическому укладу, невозможна.

С. Глазьев трактует структурную реформу как переход от экономики материального производства к экономике знаний, что требует, по крайней мере, утроения расходов на науку. Однако экономика знаний представляет собой экономику высокотехнологичного производства, предъявляющего спрос на эти знания. Резкое увеличение затрат на науку до проведения новой индустриализации приведет к тому, что издержки будет нести Россия, а добавленную стоимость получать другие страны, способные превратить знания в инновации.

Созданию самостоятельной системы генерирования долгосрочных кредитов и инвестиций в России препятствует системная коррупция. Ее поддерживают олигархические структуры, заинтересованные в сохранении своей монополии, чиновники, участвующие в присвоении природной и административной ренты, международный капитал, которому свобода его движения помогает компенсировать рост долговых обязательств.

Коррупцию не следует считать специфически российским явлением, ее главная причина -- отсутствие механизма регулирования глобальных финансов. Инвестиционные и хеджевые фонды практически бесконтрольно эмитируют квазиденьги -- деривативы, фьючерсы, опционы, кредитно-страховые свопы и т.д. Деньги из средства измерения эффекта экономики превратились в главный товар на мировом рынке. Финансовый капитал требует дальнейшего дерегулирования экономики, приватизации госсобственности, системы образования и здравоохранения, сокращения социальных обязательств. В США в 2012 г. обвинены в мошенничестве и использовании инсайда для биржевых спекуляций руководители Credit Suisse, McKinsey и других крупных компаний. По данным Market Shares Corp. 61% американцев считают необходимым усилить государственное регулирование финансовых институтов, а 64% -- защиту потребителей. Специальные исследования показали, что механическое сокращение государственных расходов ведет к росту безработицы и долгов, а не темпов экономического роста.

Исследование Eurobarometer в 27 странах ЕС показало, что 75% европейцев считают коррупцию на местном и центральном уровне главной проблемой своей страны. Две трети считают коррупцию органической частью нынешней финансовой системы, половина опрошенных полагает, что коррупция в 2009-2011 гг. усилилась.

В России до сих пор борьба с коррупцией оценивается по числу заведенных дел и вынесенных приговоров, а не по улучшению реального делового климата. Как отметил генеральный прокурор, борьба с коррупцией во многих регионах провалена (Интерфакс, 21.02.2012 г.). По оценке Центробанка и Росфинмониторинга в 2011 г. было незаконно выведено около 2, 5 трлн рублей -- половина за рубеж, а другая незаконно обналичена в России. При этом число налоговиков, сотрудников Центробанка и правоохранителей по отношению к численности населения и объему ВВП в России в 3-4 раза выше, чем за рубежом. Государство не имеет права компенсировать свои упущения повышением налогов на труд и производство.

Главным институциональным резервом роста инвестиций является сокращение доли теневой экономики, которая, по оценке Всемирного банка, составляет в России 43% (в Китае -- 13%, в Швейцарии -- 8%). По оценке главы ЦБ С. Игнатьева объем теневой экономики достигает 5 трлн руб. Наличная денежная масса, которая является базой коррупции и уклонения от налогов, составляет в России 25% оборота (в еврозоне -- 9%, в США -- 7%, в Швейцарии -- 3%). Ежегодно незаконно обналичивается 1, 5-2 трлн руб., а откаты при ведении бизнеса и оказании госуслуг составляют до 2% ВВП, что сопоставимо с дефицитом Пенсионного фонда.

Этот дефицит может быть преодолен на основе структурных реформ, превращающий фонд в источник долгосрочных инвестиций. Пенсия должна выплачиваться за счет работодателей, бюджета и самих работников. В России для получения трудовой пенсии достаточно представить липовую справку о пяти годах стажа на фирме, которая никогда не платила взносов в пенсионный фонд. Работники высокодоходных частных фирм выходят на досрочную пенсию по условиям труда за счет законопослушных налогоплательщиков. По оценке МВД в южных регионах действует более 50-ти фирм по незаконному обналичиванию материнских сертификатов (в 2007-2011 гг. здесь их выдано более 300 тысяч).

Главный институциональный резерв -- массовое предпринимательство. В России на одну тысячу жителей действует менее десяти малых предприятий (в ЕС -- 45, в Японии -- 50, в США -- 75). На них занято 16% работников (в ЕС и США -- более 50%, в Японии -- почти 80%), В России прекратило свою деятельность в 2006 году 60%, в 2009 году -- 72, 5%, в 2011 году -- 94% зарегистрированных в течение трех предыдущих лет малых фирм и предпринимателей. Уголовно-правовое воздействие на экономику деформирует социальные институты и подавляет деловую активность. По оценке Центра правовых и экономических исследований в 2004-2010 гг. объектом уголовного преследования стало 16% общего числа предпринимателей, 100 тысяч из них до сих пор находятся в тюрьме. В результате 2 млн чел. лишились своих рабочих мест, а число желающих начать свой бизнес сократилось до 3, 6% (в среднеразвитых зарубежных странах оно составляет 25%).

Коренное изменение роли государства в публичных финансах в условиях новой индустриализации означает отказ от административного давления на бизнес с целью изъятия его доходов и развитие стратегического управления, связанного с ликвидацией институциональных провалов (потерь от низкого качества институтов и их ориентации на интересы приближенных к власти фирм) и создание новых институтов, способствующих развитию массового, прежде всего инновационного, предпринимательства. Соответствующий раздел следует включить в «Стратегию- 2020).

либеральный монетарный финансирование инвестиция

Литература

1. Путин В.В. Нам нужна новая экономика. // Ведомости, 30.01.2012.

2. Путин В.В. Строительство справедливости. Социальная политика для России. // Комсомольская правда. 13.02.2012 г.

3. Political economy and public finance: the role of political economy in the theory and practice of public economics. Winer S., Shibata H. (eds.), Cheltenham, UK, 2002 - 242 pp.

4. The new public finance: responding to global challenges. I. Kaul, P. Conceicao (eds.). - NY 2001 - 664 pp.

5. Amerbach A., Shapiro D. (eds.). Institutional foundations of public finance: economic and legal perspectives. - Cambridge: Mass, 2008. - 282 pp.

6. Швецов Ю. Теория и методология бюджета как общественного достояния. // Вопросы экономики. - 2011. - № 8.

7. Cullis J., Jones P. Public finance and public choice: analytical perspectives. - Oxford, 2009. - 531 pp.

8. Kocherlacota N. The new dynamic public finance. Princeton. - NJ, 2010. - 217 pp.

9. Public finance in China: reform and growth for a harmonious society. J. Low, S. Wang (eds.). - Wash.: World Bank, 2008. - 369 pp.

10. Grigg W. Infrastructure finance: the business of infrastructure for a sustainable future. Hoboken. - NJ, 2010. - 347 pp.

11. Булатов А. Россия в международном движении капитала: сравнительный анализ. // Вопросы экономики. - 2011. - № 8.

12. Cis B. Mukherdgi P., Ceru A., Vig V. Did securization lead to lax screening? - NY, 2010.

13. Глазьев С.Ю. Как построить новую экономику // Эксперт. - 2012. - № 7.

Размещено на Allbest.ru