Налоговые преступления в Советской России в 1917-1929 годах: формы проявления и особенности государственного противодействия

Доходно-расходная часть бюджета РСФСР за 1918 г. (тыс. р.)8

Первый бюджетный период (с 1 января по 30 июня 1918 г.) закончился для страны с огромным дефицитом в 14 млрд 750 млн р.: расходы превысили доходы в 7 раз. Ситуацию правительство попыталось исправить новыми декретами: 26 августа 1918 г. - вышел Декрет о 5-процентном сборе с предприятий и лиц, снабжающих население предметами личного потребления и домашнего обихода9; под действие этого закона попадали кооператоры, мелкие частники-производители, отдельные категории владельцев промышленных заведений, которые ориентировались на розничную торговлю на местных торгах10. 30 и 31 октября 1918 г. был введен «единовременный 10-миллиардный революционный налог» на имущие слои населения; затем принято решение «об обложении сельских хозяев натуральным налогом» и, наконец, закон о «:единовременных чрезвычайных местных революционных налогах»11. За внесение таких платежей ответственными становились практически все граждане страны, «принадлежащие к имущим группам городского и сельского населения». Исключение составляли лица, имевшие единственным источником заработную плату не выше 1500 р. в месяц (ок. 75 р. золотом) и не обладающие денежными запасами12.

Однако чрезвычайный и другие налоги не дали ожидаемых результатов. Ведь по большому счету, Советская власть рассматривала налоги не как финансовый ресурс, а как способ завершить конфискацию имущества, которое еще оставалось у некоторых слоев населения. То есть, налоговая политика решала не столько финансовую, сколько социально-политическую задачу. Такая фискальная политика, по мнению выдающегося российского экономиста П. П. Гензеля, должна была привести к исчезновению самих объектов обложения: денежные налоги исчезли сами собой, а натуральный налог, отбиравший все излишки, привел к резкому сокращению сельскохозяйственного производства. Косвенное налогообложение в условиях национализации утратило смысл13. В результате проводимой финансовой политики к началу 1921 г. страна была почти полностью переведена на натуральное обложение, огромная эмиссия привела к обесцениванию рубля, значение денежных налогов резко сни- зилось14 Циркуляром Наркомата финансов от 9 февраля 1921 г. взимание всех общегосударственных и местных налогов было приостановлено, что стало логическим завершением налоговой политики периода «военного коммунизма».

Переход весной 1921 г. к новой экономической политике вновь актуализировал вопросы, связанные с оживлением денежного обращения, и соответственно, восстановления доходных ресурсов государства. Основная роль здесь должна была принадлежать определению и способам взимания денежных налогов.

Первым шагом в этом направлении стал «Закон о промысловом налоге» от 26 июля 1921 г.15. А стратегическими документами, направленными на осуществление НЭПа, стали: Декрет СНК РСФСР от 9 августа 1921 г. - «Наказ Совета Народных Комиссаров о проведении в жизнь начал новой экономической политики»; «Наказ о хозяйственной работе», принятый IX Всероссийским съездом Советов 28 декабря 1921 г.; постановление ВЦИК (июль 1922 г.) «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР»16. Предпринятые государством меры по легализации частного предпринимательства спасли Россию от неминуемой экономической катастрофы.

Возродив частную торговлю и промышленность и, восстановив тем самым объекты обложения, большевистское правительство приступило к формированию механизма обложения дополнительного дохода граждан. К концу 1922 г. построение налоговой системы было в основном закончено. По мнению П. П. Гензеля налоговая система России 1920-х годов во многом воспроизводила дореволюционную налоговую систему: был восстановлен промысловый налог; косвенные налоги доминировали по сравнению с прямыми; основным принципом налоговой политики оставался принцип концентрации налогообложения17.

Вместе с тем, в функционировании налоговой системы в России в 1920-х гг. имелись существенные особенности. К ним, прежде всего можно отнести:

-- использование классового принципа при определении ставок налога (например, платность государственных и коммунальных услуг осуществлялась в соответствии с определенной градацией в зависимости от принадлежности плательщика и тому или иному слою населения);

— из косвенных налогов, прежде всего, удерживались те, которые были связаны с удовлетворением второстепенных потребностей (например, акцизы на табак, дорогие текстильные изделия и спиртные напитки, кофе и т.п.);

--была проведена принудительная подписка на 1-й (1923 г.) и 2-й (в 1924 г.) 6%-ные выигрышные займы (правда, чрезмерная их обременительность вынудила правительство отказаться от них с 1 марта 1925 г.).

Вместе с тем, советское правительство попыталось поддержать маломощные крестьянские хозяйства. Единый сельхозналог в 1924/25 г. освободил от обложения 4,5 млн. беднейших крестьянских хозяйств. В апреле-мае были даны широкие налоговые льготы деревенским кустарям и ремесленникам, кустарным артелям, а постановлением от 16 октября 1925 г. племена, населяющие северные окраины СССР были временно освобождены от всех прямых общегосударственных и местных налогов и сборов. В таких условиях тяжесть налогообложения постепенно перекладывалась на плечи более зажиточных слоев населения, в основном частных предпринимателей.

В 1925-1926 гг. в СНК были представлены несколько докладов, в которых давалась подробная характеристика развития частного капитала, его роли в экономике страны: «Частный капитал в фабрично-заводской промышленности»; «Частный капитал в торговле»; «Налоговое обложение частного капитала»; «Кто и сколько платит налогов в С.С.С.Р.»18. Анализируя их содержание необходимо отметить, что преобладающую роль частный капитал играл в так называемой «нецензовой» (т.е. мелкой) промышленности - пищевой, кожевенной, текстильной. Так, на пищевую промышленность приходилось 71 % всего основного капитала нецензовой промышленности, 47 % прибыли и около 40 % валовой продукции19. При этом тяжесть обложения частных предприятий по сравнению с государственными и кооперативными была почти в два раза выше20 (см. рис.).

Тяжесть налогового бремени государственных, частных и кооперативных предприятий

Кроме того, для частных предпринимателей особое значение имели так называемые «налогообразные сборы» - коммунальные услуги, арендная плата, квартплата и т. д. В исследованиях Наркомата финансов отмечалось, что в таких тарифах 4050 % платежей налогообразного характера21.

После проведенной в 1926-1927 гг. налоговой реформы, закрепившей прогрессивный характер подоходного налога с частников, последний повысился с 30 % до 45 %, а размер обложения рабочих и служащих практически не изменился. Примером могут служить данные о налоговых ставках, собранные в табл. 222.

Таблица 2

Динамика изменения ставок подоходного налога до и после налоговой реформы 1926-1927 гг.

преступление экономический налог ставка

В некоторых случаях высота действующих ставок подоходного налога и налога на сверхприбыль достигала 50 % оклада подоходного налога. Поэтому в докладе «Налоговое обложение частного капитала» был сделан вывод о том, что «налоговое обложение частного капитала в целом доведено до высокого напряжения и общее огульное повышение его нецелесообразно»23. Также высказывалось опасение, что чрезмерное увеличение налоговых тягот может «привести к резкому сокращению деятельности частного капитала в легальных формах и переходу его к нелегальной деятельности - экономически нецелесообразной, а, подчас, вредной»24.

Вполне понятно, что в таких условиях частный капитал постепенно уходил из легального сектора экономики в нелегальный, что проявлялось, прежде всего, в уклонении от уплаты налогов, т.е. совершении налоговых преступлений.

К наиболее часто встречающимся их формам в период НЭПа можно отнести:

1) безакцизную торговлю;

2) создание кустарных, инвалидных лжекооперативов;

3) ссуда денег под проценты;

4) использование «тайны почтовых посылок»;

5) сокрытие подлинного характера предприятия или имущества плательщика или фиктивная передача предприятия, укрывательство действительных размеров прибыли;

6) выборка патентов на чужое имя и др.

Акцизному обложению в период НЭПа подлежали алкогольные напитки (спирт, вино, пиво), сахар, чай, кофе, табачные изделия, спички, текстильные изделия и другие товары. Акцизы относились к косвенным налогам и на их долю в 1926-1927 гг. приходилось примерно 25 % доходной части бюджета25. Вместе с тем, на рынках обращалось значительное количество товаров, которые должны были быть обложены акцизом, но, в действительности, не имевшие акцизной бандероли или не снабженных надлежащими провозными документами26.

Слабость налогового аппарата и обусловленное этим низкое качество контроля за хранением и реализацией подакцизных товаров давали возможность спекулянтам выпускать на рынок безакцизные продукты и тем самым лишать страну необходимых ей доходов. «... Считать борьбу с безакцизной торговлей вопросом первостепенной важности», - говорилось в приказе Милиции Республики № 317 от 18.07.1922 г.27 Согласно этому приказу к работе агентов косвенного налога должна была подключиться милиция, преследуя продажу неоплаченных акцизом предметов: табака, восковых свечей, сахарина, чая, кофе, а также соли и сахара, на которые не имелось документов, устанавливающих законность их происхождения .

Акциз и патентный сбор, взыскиваемые с нарушителей постановлений о косвенных налогах, обращались полностью в доход казны. Из штрафов, налагаемых на нарушителей, и продажи конфискованных предметов 75 % поступали в доход казны, а 25 % выдавались открывателям, заявителям и поимщикам - фининспекторам, сотрудникам милиции .

Другим способом ухода от уплаты налогов было создание кустарных, инвалидных лжекооперативов, в которых частник участвовал либо как член кооператива, внесший самый большой пай, либо как посредник в снабжении кустарей сырьем, либо как продавец готовой продукции (обычно как оптовик). Так, например, в Вятской губернии «в Ключевской волости Котельнического уезда организовалось потребительское общество с количеством членов до 50 человек. Общество организовывалось по инициативе кулаков. В состав правления вошли бывшие торговцы, которые заключили договор с частным торговцем, внесшим половину капитала в оборот ЕПО и получающим 50 % прибыли. Братья этого торговца состоят приказчиками общества и, пользуясь давлением правления, проводят коммерческие операции в своих личных целях. А в Псковской губернии «в Усвятском ЕПО Велижского уезда в правлении засели одни торговцы, которые торгуют собственным товаром под видом кооперативного»30.

Очень распространенным явлением в рассматриваемый период были денежные операции, производившиеся между частниками в форме выдачи ссуды под проценты. Поскольку они производились между частными лицами, то не отражались ни в каких письменных документах.

Своеобразным способом избежать таможенных и других транспортных сборов стала пересылка товаров в виде посылок на имя родственников, знакомых или на свое собственное в другой город. Через почтовые посылки переправляли до 20 % легального оборота31.

Большевистское правительство прекрасно понимало, что налоговая преступность, подрывая финансовую базу государства, ослабляла не только всю советскую экономику, но и представляла серьезную социальную опасность. Поэтому уже в 1921 г. было опубликовано более 45 декретов СНК о налогах32, в которых власть стремилась четко определить сферу налоговых правонарушений и меры государственного противодействия последним. Например, за невыплату натурального налога, а также в случаях установления отчуждения, сокрытия сельскохозяйственных продуктов или прямого отказа от их сдачи, сдачи умышленно испорченных продуктов, а также за сообщение неверной информации, влияющей на расчет нормы, применялись меры наказания, налагаемые в административном порядке продовольственными комиссарами (арест до двух недель, наложение пени и другие).

На злостных неплательщиков налагались следующие наказания: полная или частичная конфискация имущества, лишение земельного надела, увеличение ставки налога, а также была введена уголовная ответственность в виде принудительных общественных работ или лишения свободы с конфискацией имущества. В постановлении СНК от 15 июля 1921 г. «Об ответственности за нарушение декретов о натуральных налогах и об обмене» говорилось, что «несдача плательщиком причитающегося с него продовольственного или сырьевого налога карается принудительными общественными работами или лишением свободы с конфискацией имущества или без таковой»33. Несколько позже декретом СНК выходит «Инструкция по применению постановления СНК «Об ответственности за нарушение декретов о натуральных налогах и об обмене» и о порядке возбуждения дел об этих нарушениях», которая четко определяла сферу налоговых правонарушений:

а) несдача налога в установленный срок, несмотря на письменные предупреждения продовольственных органов или сельских Советов;

б) сдача продуктов недоброкачественных, ниже минимального процента годности;

в) несдача налога вследствие продажи, обмена или сокрытия продуктов;

г) прямой отказ от сдачи налога;

д) сдача продуктов умышленно испорченных;

е) сообщение неправильных сведений о размере объектов обложения;

ж) иные злостные действия плательщиков, направленные к срыву поступления налога .

Этим же декретом определялись и меры взыскания за налоговые правонарушения, как в административном, так и в судебном порядке. В частности, в судебном порядке предусматривалось полная или частичная конфискация имущества, лишение земельного участка, увеличение ставок налога .

В Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. появились четыре специальные статьи, посвященные налоговым деликтам (ст. 78, 79, 79а, 80). Они предусматривали: а) простой неплатеж налогов; б) неплатеж, квалифицированный упорством неплатежа, его массовым характером или «взаимным соглашением» неплательщиков; в) сокрытие наследственного имущества36. Помимо названных норм, в главе «О хозяйственных преступлениях» ст. 139 предусматривала меры за акцизные нарушения. Данная статья была внесена в Уголовный кодекс на IV сессии ВЦИК 1922 г37.

В Уголовном кодексе РСФСР 1926 г. налоговые правонарушения были представлены уже значительно шире (в ст. 59, 60, 61, 62, 63, 100). Например, отказ или уклонение в условиях военного времени от внесения налогов и выполнения повинностей; неплатеж налогов или сборов по обязательному окладному страхованию и др.38

Таким образом, УК рассматривал уклонение от налоговых платежей не как нарушение налогового законодательства, а как противодействие налоговой системе и экономической политике советского государства. Ответственность за преступления в сфере налогообложения была детально регламентирована, что обуславливалось стремлением законодателя усилить уголовную репрессию за совершение налоговых преступлений.

Анализ исторического опыта становления и развития налогового законодательства в СССР в годы НЭПа позволяет сделать следующие выводы:

- налоговая система советской России 1920-х гг., несмотря на существенные отличия, воспроизводила некоторые характерные черты системы налогообложения, существовавшей в России на рубеже XIX-XX вв.;

- в условиях чрезвычайной хозяйственной разрухи, низкой рентабельности государственной промышленности, слабого развития кооперации и системы государственной торговли противоречивость политики государства в экономической сфере приводила к появлению новых видов преступлений против порядка управления, наиболее распространенным из которых являлась налоговая преступность;

- доминирование классового подхода при определении тяжести налогового бремени и противоречивая политика по отношению к частному капиталу способствовали переходу большинства предпринимателей из легального сектора экономики в нелегальный, проявлявшемуся, в частности, в различных способах уклонения от уплаты налогов.

Примечания

1. См.: Пионтковский, А. А. Советское уголовное право (особенная часть). А. А. Пионтковский. - М. ; Л., 1928. - С. 320.

2. См.: Вебер, А. Налоги / А. Вебер. - СПб., 1906. - С. 65.

3. См.: НЭП : экономические, политические и социокультурные аспекты. - М. : РОС- СПЭН, 2006. - С. 163.

4. См.: Bowman, L. Taxation in Pre-revolutionary Russia / L. Bowman // The Modern Encyclopedia of Russian and Soviet History / ed. by J. Wieczynski. vol. 54 / Academic International Press, 1990. - P. 30-33.

5. Декреты Советской власти. Т. 1. - М., 1957. - С. 141-142.

6. Декреты Советской власти. Т. 2. - М., 1959. - С. 273-274, 441-443; Т. 4. - М., 1968;

7. С. 128-129, 131, 141, 208, 209, 268-269, 525-526; Народный комиссариат финансов.

8. М., 1920. - С. 12.

9. Шишкин, В. А. Власть. Политика. Экономика: Послереволюционная Россия (1917

10. гг.) / В. А. Шишкин. - СПб., 1997. - С. 65.

11. Таблица составлена по: Роспись общегосударственных доходов и расходов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики на июль-декабрь 1918 года с объяснительной запиской народного комиссара финансов. - М., 1919. - С. 15, 62.

12. Декреты Советской власти. Т. 3. - М., 1964. - С. 246-248.

13. Просуществовав менее года, это, ориентированное на рынок нововведение было отменено 27 июля 1919 года.

14. Декреты Советской власти. Т. 3. - М., 1964. - С. 465-472, 495-496.

15. См.: Гензель, П. П. Налогообложение в России времен НЭПа : избр. ст. / П. П. Гензель. - М., 2006.

16. Там же. - С. 19-20.

17. Всероссийский съезд финработников в мае 1919 г., по докладу С. Е. Чуцкаева принял резолюцию: «Развитие и укрепление натурального обложения, в форме предоставления государству части продуктов труда в натуральном виде и в форме трудовой повинности, должно послужить основной целью советской налоговой политики, а в деле устранения денежного хозяйства это одна из главных задач Советской власти».

18. СУ и РП. - 1921. - № 56. - Ст. 354.

19. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам : сб. документов за 50 лет. Т. 1. 1917-1928 гг. - М., 1967. - С. 244-248, 285-287; Собрание узаконений (СУ). - 1922. - С. 251.

20. См.: Гензель, П. П. Налогообложение в России. С. 21-30.

21. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 81.

22. Там же. Л. 219-219 об.

23. Составлено по данным РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 81. С. 52.

24. Составлено по данным РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 81. С. 53.

25. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 81. С. 54.

26. Там же. - С. 55.

27. Там же. - С. 48.

28. См.: Лашкевич, Г. Финансовая система СССР / Г. Лашкевич // Энциклопедия государства и права / под. ред. П. Стручка. - М., 1925-1927. - С. 1446-1450.

29. Рабоче-крестьянская милиция. - 1924. - № 2. - С. 15.

30. ЦГА СПб. Ф. 33. Оп. 2. Д. 345. Л. 233.

31. Рабоче-крестьянская милиция. - 1924. - № 2. - С. 15-16.

32. См., напр.: приказ по Петгубмилиции № 82 от 5.12.1924 г. ОСФ и РИЦ ГУВД СПб и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 12. Л. 94.

33. «Совершенно секретно» : Лубянка - Сталину о положении в стране (1922

34. гг.). Т. 3, ч. 1. - М., 2002. - С. 94-95.

35. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 81. С. 59.

36. См.: Пырин, А. Н. Деятельность органов внутренних дел Петрограда (Ленинграда) по борьбе с преступлениями против порядка управления в экономической сфере в период НЭПа (историко-правовой аспект) : дис. ... канд. юрид. наук / А. Н. Пырин. - М., 2003. - 172 с.

37. СУ РСФСР. - 1921. - № 55. - С. 447.

38. СУ РСФСР. - 1921. - № 70. - С. 673.

39. Там же. - С. 673.

40. См.: Трайнин, А. Н. Уголовное право РСФСР (особенная часть) / А. Н. Трайнин. - Л., 1925. - С. 98-99.

41. См.: СУ РСФСР. - 1922. - № 72. - С. 652.

42. Cv/^ ER HCACH/ - V/? 1926/ - C/ 21-23? 30/

Размещено на Allbest.ru