На самом деле в России сложилась ненормальная ситуация. Параллельно существуют два рынка: спекулятивный высокодоходный финансовый рынок и отдельно рынок производства и обращения товаров, имеющие весьма относительную связь между собой. Часть предприятий более включена в работу по законам нормального денежного рынка, реализует свою продукцию полностью или большей частью за деньги, использует кредиты для пополнения оборотных средств и зависит от параметров денежного рынка. Другая часть использует бартер и взаимозачеты и практически никак не зависит от состояния финансового рынка, а стало быть, практически не поддается регулированию традиционными макроэкономическими методами.

В результате обеспеченность денежной массой реального сектора экономики, ориентирующегося на денежное обращение, оказывается значительно выше среднестатистических данных. Но удельный вес этого сектора в общем объеме российской экономики относительно невелик и влияние предпринимаемых властями макроэкономических мер в целом оказывается незначительным.

Причины, по которым большая часть реального сектора российской экономики неадекватно реагирует на сокращение денежной массы и повышение учетных ставок, кроются не только в менталитете российского директорского корпуса. Нормальная реакция рыночной экономики, вызывающая при снижении спроса соответствующее снижение цен, не может работать в наших условиях в силу целого ряда причин.

Во-первых, это налоговая система, предусматривающая в случае продажи продукции или товара по цене ниже себестоимости необходимость уплаты налога. Убытки от такой продажи резко возрастают, и предприятия используют встречный бартер, чтобы этого избежать. Однако более высокие зачетные цены бартерных операций повышают издержки предприятий, что приводит к более высокому уровню себестоимости, и история повторяется. В результате образуется дутый товарооборот. По данным Института проблем инвестирования банка "Менатеп", к началу 2005 года объем фиктивного ВВП составил 38 процентов. С учетом этого дефицит денежной массы в российской экономике может оказаться не так велик, как это говорилось ранее.

Другой существенной причиной, влияющей на завышение себестоимости продукции российских производителей, является действующий порядок начисления амортизации. В результате ежегодно проводившихся переоценок основных фондов балансовая стоимость производственных фондов предприятий оказалась сильно завышена относительно реальной рыночной стоимости. Завышенная балансовая стоимость мешает избавляться от них по реальным ценам (см. выше о налогообложении при продаже ниже себестоимости).

Либерализация цен привела к тому, что их рост значительно обогнал рост денежной массы. Это вызвало ее реальное сжатие. Так, за период 1992- 1999 гг. индекс потребительских цен и индекс-дефлятор ВВП возросли примерно в 6000-6500 раз, тогда как агрегат денежной массы М2 увеличился за тот же период примерно в 530 раз. В результате реальная денежная масса сократилась более чем в 10 раз.

При этом не произошло адекватного увеличения скорости оборачиваемости денег, которая могла бы компенсировать сжатие. Более того, с учетом частых задержек перевода средств, осуществления платежей и т.д. скорость оборота для экономики в целом даже несколько замедлилась (при всей условности этого показателя в России, когда к середине 1990-х гг. лишь около 20% экономики обеспечивалась "живыми" деньгами, а 80% операций осуществлялось без их участия).

Ситуация еще более усугубилась тем, что на денежную массу, которая до этого традиционно обслуживала текущие операции, стала ложиться дополнительная нагрузка по обслуживанию и обеспечению ликвидности принципиально нового сегмента рынка - акций, облигаций и т.д., ранее не являвшихся объектами сделок, а потому не обслуживавшихся денежной массой.

По оценке журнала "Эксперт" монетизация хозяйства в России в преддверии августовского кризиса составила 16 процентов, в то время как в Южной Корее в прошлом году она составляла 47 процентов, а в Китае - все 100. Вице-президент РАЕН и директор центра финансовых и банковских исследований Института экономики РАН профессор Вячеслав Сенчагов оценивает существующий уровень денежной массы в 12 процентов от ВВП, в то время как необходимый уровень для российской экономики, по его мнению, должен составлять от 30 до 60 процентов. При этом для реальной экономики проблема выглядела еще более остро, поскольку при нехватке денег они стали настолько дорогими (процентная ставка иногда превышала 100%), что их окупаемость по такой цене можно было обеспечить только на краткосрочных операциях финансового рынка, где и сконцентрировалась большая часть финансовых ресурсов, оголив тем самым реальный сектор (к середине 1998 г. объем рынка ГКО составил свыше 300 млрд. руб. при денежной массе М2 около 370 млрд. руб. в тот же период). Кроме того, часть денег утекла на обслуживание теневого оборота.

Очевидно, что такой перекос ускорил развитие двух встречных процессов: падения экономического роста, с одной стороны, и восполнения недостающей денежной массы различными суррогатами - с другой. Возникающие на местах средства расчетов (векселя и прочее), а также неплатежи, которые, по сути, являются вынужденным коммерческим кредитом, выдаваемым со стороны продавца неплатежеспособному покупателю, и фактически представляют собой стихийную эмиссию, не поддающуюся контролю со стороны ЦБ, - все это значительно затрудняло проведение эффективной денежно-кредитной политики. Л.А. Дробозина, Л.П. Окунева, Л.Д. Андросова и др. Финансы. Денежное обращение. Кредит: Учебник для вузов. Москва: Издательство ЮНИТИ, 2005. 479 с

При этом интенсивный рост неплатежей стал отмечаться в 1994-1996 гг. сразу же вслед за наибольшим реальным сжатием денежной массы. ЦБ РФ в 1993г. справедливо отмечал, что ограничительные меры в денежно-кредитной сфере "привели к лавинообразному росту неплатежей предприятий". Так, если в середине 1992г. размер неплатежей составлял около 3 трлн. руб., то к 1994 - му - уже около 100 трлн. руб., а в 1996-м - 540 трлн. руб.

Отсутствие денег усилило и натурализацию обмена - бартерные операции. Поэтому предположения о том, что предприятия добровольно отказываются от использования "живых" денег для минимизации расходов или налоговых платежей, представляется односторонним. Как показывает практика, использование бартера вынуждает оценивать товары по более высоким ценам, что увеличивает налогооблагаемую базу, приводит к недоимкам, ведет к потерям и удорожанию денежных ресурсов для продавцов, которые в большинстве случаев предпочли бы "живые" деньги в качестве платежа за свои товары. И хотя, конечно, сложившаяся ситуация создавала благоприятную почву для нарушений, и действительно можно найти немало примеров злоупотреблений и преднамеренного использования бартера, в целом речь идет о его вынужденном использовании из-за отсутствия "живых" денег.

Когда же после ликвидации рынка ГКО-ОФЗ в результате августовского кризиса финансовые ресурсы стали возвращаться в реальный сектор, то это сразу привело к увеличению доли расчетов в этом секторе денежными средствами - с 37% в июне 1998 г. до 47% в июне 1999 г. и более чем до 50% - на начало 2000 г. Если бы речь шла действительно о преднамеренных злоупотреблениях при помощи бартера и о его "системном" характере, то приток дополнительных денежных ресурсов не привел бы к столь значительным изменениям и бартер продолжал бы использоваться в прежних объемах.

В условиях необходимости "живых" денег и невозможности получить их внутри страны регионы, предприятия и банки были вынуждены выходить на внешние рынки, где ресурсы были дешевле и доступнее. Привлекаемые таким образом средства частично восполняли недостающую внутреннюю денежную массу в масштабах экономики в целом (при этом, однако, рос внешний долг на федеральном, региональном и корпоративном уровнях). Более того, к 1998г., по сути, весь дефицит бюджета финансировался из внешних источников, что и предопределило августовский кризис.

В результате всего этого, как только в нашей экономике проявляются инфляционные тенденции, цены начинают расти. Но при обратной ситуации их снижению препятствует слишком много обстоятельств.

Таким образом, в 2009 году достигнута положительная тенденция снижения скорости обращения денег. Этому процессу способствовали осторожная и взвешенная политика Банка России на денежном и валютном рынках, улучшение состояния банковского сектора, рост доходов предприятий и населения, что сопровождалось не только ростом остатков на текущих и расчетных банковских счетах, но и позитивной тенденцией к увеличению срочных вкладов и депозитов.

Глава 3. Совершенствование развития денежного обращения

3.1 Пути решения проблем денежного обращения в России