Производительность и факторы долгосрочного развития российской экономики

Безусловно, экономика ХХI в. повсеместно является смешанной. В числе прочих функций государство решает проблемы поддержания конкурентного порядка, противодействия монопольному поведению и рыночной власти, к которым нередко ведет само функционирование рынков. Но также ясно и то, что условием эффективного роста, повышения производительности является именно свободная рыночная экономика. Конкуренция - главный источник и двигатель спроса на инновации. Перегрузка государства контрольными функциями или государственным предпринимательством наносит удар именно по тем свойствам рыночных механизмов, которые генерируют инновации и динамичное развитие.

Первые шаги, которые Россия сделала в 1990-е гг. по формированию ключевых институтов рыночной экономики, были абсолютно необходимы, но совершенно недостаточны для того, чтобы она заработала эффективно. Тогда условия трансформационного кризиса, а затем стабилизации с аномально высокими ценами на нефть затормозили модернизацию производства и институциональные изменения. Теперь новые условия должны принудить нас к тому, чтобы мы вновь обратились к этим задачам. Из всего их множества выберем четыре, самые главные сегодня, на наш взгляд: распределение прав собственности, качество прав собственности, конкуренция, верховенство закона (однозначность и предсказуемость норм поведения и регулирования).

Первым и важнейшим для России остается распределение прав собственности в экономике. Государству прямо принадлежит или им официально контролируется значительная и в последние годы возрастающая доля активов российской экономики, включая те, которые приносят основную часть экспортных доходов и создают, таким образом, возрастающую долю ВВП. Между тем опыт последних лет, начиная с 2004 г., продемонстрировал, что государство не сумело добиться достаточной эффективности "внутри себя": это касается (а) качества исполнения норм и команд в бюрократическом аппарате ("административная реформа" и реформа государственной службы), (б) качества управления государственной собственностью и (в) качества государственных закупок, планирования и отбора проектов.

В результате в подконтрольных государству секторах национальной экономики возникло своеобразное "плохое равновесие". Пытаясь компенсировать неизбежные коррупционные риски, государство вынуждает своих агентов к формализации принятия экономических решений (например, отбора инвестиционных проектов) или к длительному откладыванию решений, которое ведет к замораживанию активов и их отрицательной доходности. Примером является закон о государственных закупках (от 21 июля 2005 г. № 94-ФЗ), неэффективность которого на микроэкономическом уровне очевидна практически всем субъектам хозяйственной деятельности.

Сокращение масштабов экономической активности от имени государства в российской экономике является ключевой задачей повышения производительности. Она должна решаться на каждом этапе экономической политики. При этом недостаточно провозглашаемых в этой части намерений. Приватизация экономической активности, исключение решений, влекущих расширение государственной роли как агента экономики, должно стать фильтром принятия любых нормативных и административных решений.

Вторая, не менее важная задача - укрепление прав собственности, защита их и от частного рейдерства, и от покушений государства. В недавнем докладе Standard & Poors, объясняющем изменения кредитных рейтингов в 2008 г., отмечается, в частности, изначальная "слабость российских институтов, вносящая неопределенность в область применения законов и норм и создающая условия, при которых принятие решений зависит от воли отдельных лиц или групп интересов". Заметим, слабость институтов напрямую и в первую очередь связывается с незащищенностью собственности от произвола: "Регулирование зачастую непредсказуемо и политизировано и порой применяется правительством или бизнесом в качестве формального предлога, чтобы “выдавить” существующих собственников и заставить их продать свои предприятия" См.: [Глобальный экономический спад… 2008, с. 6]. .

В докладе приводится ряд примеров, которые мы не будем повторять, поскольку они хорошо известны, но ясно показывают, что в сложившихся условиях от российского бизнеса нельзя ожидать долгосрочных инвестиций и крупных расходов на НИОКР, у него низкий стратегический горизонт. Можно возразить, что в России низкая деловая и политическая культура, проникнутая правовым нигилизмом, которая вынуждает государство порой действовать жестко, теми же малокультурными методами. Но тем самым создаются негативные прецеденты, исключающие возможности укоренения новых институтов, в том числе правового государства См.: [Кузьминов, Радаев, Яковлев, Ясин, 2005, с. 9, 79].. Со слабой защитой прав собственности связаны "регулярные приступы" утечки капитала. Подобные примеры ныне наблюдаются в Венесуэле и Зимбабве См.: [Глобальный экономический спад… 2008, с. 10]..

Для традиционной аграрной экономики с сословно-иерархической социальной организацией было характерно соединение власти-собственности, отмеченное многими авторами. Оно было воспроизведено и усилено в советской России, где "социалистическое плановое хозяйство", организованное по типу единой государственной монополии, основывалось на "общенародной собственности" и бюрократической иерархии, во многих отношениях сходных с архаичными полуфеодальными структурами.

Приватизация 1990-х гг., как бы ее не оценивать, была попыткой разделения власти и собственности, создания тем самым экономических мотиваций, характерных для частной собственности и конкурентного рынка. Однако в последние годы мы наблюдаем процессы, во многом реставрирующие традиционное для России соединение "власти" и "собственности", которое упомянутые мотивации подрывает.

Третья важнейшая задача - поддержание конкуренции. В работе [Агион и др., 2008] показано, что связь между конкуренцией и инновациями хорошо описывается кривой в виде перевернутой U: чем сильнее конкуренция, тем ниже стимулы у отстающих фирм в отрасли и сильней - у фирм, соперничающих за лидерство См. также : [Blundell, Griffith, van Reenen, 1999].. В более ранних публикациях (см: [Salop, 1977; Dixit, Stiglitz, 1977]) предсказывалось, что снижение монопольной ренты при излишнем усилении конкуренции ведет к ослаблению стимулов инноваций. Но более поздние эмпирические исследования свидетельствуют, что и сильная конкуренция обычно способствует инновациям, хотя бы ради эффекта "избежания конкуренции" - уйти вперед, чтобы не догнали (см.: [Gerosky, 1995; Nickell, 1996; Blundell, Griffith, van Reenen, 1999]).

Таким образом, роль конкуренции как определяющего фактора роста производительности и инноваций в настоящее время не вызывает сомнений. В нашем контексте необходимо сделать только два замечания: первое, в работе [Carlin, Shaffer, Seabright, 2004, p. 670] на основе большого эмпирического материала показано, что существует минимальный уровень конкуренции, который делает фирмы восприимчивыми к инновациям и росту. Отсюда следует, что даже слабоконкурентная рыночная среда в большинстве случаев предпочтительней государственного вмешательства. Но это не отрицает роли государства вообще, поскольку оно по определению обязано поддерживать "конкурентный порядок", если говорить в терминах немецких ордолибералов См.: [Теория хозяйственного порядка… 2002; Социальное рыночное хозяйство… 2007].. Но неприемлемо то вмешательство, которое нарушает равенство условий конкуренции.

Другое замечание: чрезмерную конкуренцию находят в тех случаях, когда ее воздействие рассматривается относительно группы отстающих предприятий, которые в течение какого-то времени были отключены от более широкого рынка и не испытали его давления в пользу поддержания конкурентоспособности. Такое отклонение было характерно в острой форме на ряде рынков для российских предприятий после открытия экономики в 1990-х гг. См.: [Российская промышленность… 2008].. Но это не доказательство вредности конкуренции, а характеристика ситуации, которая может сложиться в переходной экономике, когда она должна сделать выбор, с какими секторами ей следует расстаться ради роста производительности, а какие имеют шанс добиться конкурентоспособности, соответствующей международным стандартам.

Исследования конкуренции, проводимые в России, показывают, что она большей частью имеет интенсивность между низкой и удовлетворительной См.: [Российская экономика… 2007, с. 282-287]., но что при сложившихся условиях конкуренция не создает сильных стимулов к росту производительности и инновациям. Факторам, которые усиливают конкуренцию (много участников рынка, потенциальные конкуренты, отсутствие административных барьеров, отсутствие сговоров о разделе рынка и ценах), не придается ожидаемого значения, во всяком случае в опросах.

В обследовании ГУ ВШЭ и Всемирного банка См.: [Российская промышленность… 2008, с. 140-141]. выяснилось, что более 20% предприятий выборки не конкурируют ни с кем, на национальном рынке или в нескольких регионах продавали продукцию более половины предприятий. Расположение в крупном городе оказалось важнейшим фактором высокой производительности, тогда как влияние внутрироссийской или зарубежной конкуренции на производительность и инновационную активность не выявлено [Российская промышленность… 2008, с. 153], но зато отмечено резко отрицательное влияние отсутствия конкуренции на такие проявления инновационности, как освоение новых продуктов и технологий [Там же, с. 300].

Таким образом, уровень конкуренции в России достаточен для текущей деятельности, включая умеренный рост производительности при условиях, существовавших до нынешнего кризиса. Но для масштабной модернизации, повышения уровня накопления и инвестиций на эти цели, интенсификации потока инноваций конкуренция, исключая экспортеров, слишком слаба. Скорее дело не в силе конкуренции, а в ее качестве, в том, на что обращалось внимание еще в первом докладе McKinsey - неравенстве условий конкуренции.

Напомним, что в первом докладе McKinsey неравенство условий конкуренции называлось главной причиной низкой производительности. Но само неравенство условий в то время обусловливалось в основном поддержкой слабых предприятий и дополнительной нагрузкой на сильных ради решения социальных задач. Теперь же на первый план вышло разделение компаний на имеющих особые отношения с администрацией и не имеющих их; на те, которые выбрали в среде бюрократии не те группы влияния. Успех в бизнесе может стать причиной давления, покушения на активы. То обстоятельство, что бизнес не доверяет суду, принуждает его либо "покупать" судебные решения, либо оказывать влияние на суд через "свои" группы в органах исполнительной власти, либо отстаивать свои интересы во внесудебном, полукриминальном порядке. "Избирательное правосудие", ставшее орудием в руках тех, кто может использовать в своих интересах правоохранительные и правоприменительные органы, является ныне одним из главных инструментов давления на бизнес, подрывающих стимулы к повышению производительности и инновациям.

Верховенство закона - четвертая задача, жизнь по правилам, одинаковым для всех, укрепление институтов, обеспечивающих поддержание этих принципов, есть острейшая нужда. Это суть перехода к конкурентному порядку, позволяющему улучшить защиту прав собственности, выровнять условия конкуренции и тем самым создать институциональные условия для ускорения роста производительности.

Эти задачи поставлены давно, принцип верховенства закона закреплен в Конституции РФ. Но в действительности дело движется слабо. Мы наблюдаем девиантное поведение типа того, о котором выше приведены слова М. Портера. Проблема не в том, что не выработаны законы, а в том, что множество людей на разных уровнях не желают с ними считаться, если это им не выгодно и если они имеют возможности для этого. Есть как бы другие правила, неформальные институты, "жизнь по понятиям", нарушение которых карается иначе, более неотвратимо, чем это способен сделать закон.

Исследования показывают, что сообщество, где изначально правила не действуют, в конечном счете их вырабатывает. По сути, такой процесс происходит при становлении первых государств. Но главная проблема появляется тогда, когда государство не поддерживает беспристрастное исполнение законов, а использует их, а также институты, призванные их поддерживать, в интересах тех или иных групп, например, располагающих властью в данный момент. Тогда процесс выработки правил, одинаковых для всех, останавливается, а к государственным институтам у граждан вырабатывается недоверие, ведущее к противостоянию государства и общества. А это - питательная среда беззакония и коррупции. Чтобы добиться верховенства закона, необходимо прежде исключить из практики государства и его представителей негативные прецеденты в применении законов. Если нам говорят о правовом нигилизме россиян, который присущ им едва ли не от природы, от ценностей национальной культуры, уместно процитировать известного публициста М. Трудолюбова: "Наша несхожесть (с Западом) - в отличие от мнимой ценностной - становится очевидной, как только декларации политического руководства сопоставляются с их действиями. Закон применяется избирательно и от имени носителей власти, а не в их отношении!" (Ведомости. 2009. 13 марта).

Верховенство закона реализуемо, если выполняется ряд взаимосвязанных предпосылок. Во-первых, предполагаются определенные гарантии для условий законодательной деятельности, состоящие в ее независимости от исполнительной власти и партийной монополии, чтобы исключить их доминирующее влияние на содержание принимаемых законов в выгодном для них направлении. Тем самым верховенство закона предполагает разделение властей и политическую демократию как дополнение к конкуренции экономической. Но отсюда следует важность свободных выборов и свободы ассоциаций, чтобы на арену политических дебатов выдвигались альтернативные программы и лидеры, реальные, а не их имитации. Отсюда необходимость свободы СМИ, чтобы информация об этих процессах была доступна большинству граждан. Таким образом, соблюдение принципов демократии является необходимым условием для обеспечения защищенности прав собственности, конкуренции, для верховенства закона, без которых невозможно достижение высшей производительности в инновационной экономике.

До сих пор, возможно, были основания ссылаться на трудности переходного периода, на неготовность населения, привычного к централизации авторитарной власти. Но сейчас эти аргументы теряют силу. Выше мы постарались это показать.

конкуренция рыночный экономический инновация

Литература

1. Агион Ф., Блун Н., Бинделл Р., Гриффит Р., Хауитт Д. Конкуренция и инновации: зависимость в форме перевернутой буквы U // Экономическая школа. 2008. Т. 6.

2. Алам А., Касеро П.А., Хан Ф., Удомсаф Ч. Способствуя процветанию. Рост производительности труда в государствах Восточной Европы и бывшего Советского Союза // Экономическая политика. 2008. № 4. С. 5-48.

3. Бессонов В.А. О динамике совокупной факторной производительности в российской переходной экономике // Экономический журнал ВШЭ. 2004. Т. 8. № 4. С. 542587.

4. Бессонов В.А. Проблемы анализа российской макроэкономической динамики переходного периода. М.: Институт экономики переходного периода, 2005.

5. Бессонов В.А., Воскобойников И.Б. О динамике основных фондов и инвестиций в российской переходной экономике // Экономический журнал ВШЭ. 2006. Т. 10. № 2. С. 193-228.

6. Вероятное воздействие экономического кризиса на систему образования и качество человеческих ресурсов России: докл. Рос. обществ. совета по развитию образования. Март 2009 г.

7. Выбор профессии: чему учились и где пригодились? М.: ЦеТИ ГУ ВШЭ, 2009.

8. Глобальный экономический спад углубляет риски России / пер. с англ. Standard & Poors. 2009. 28 января.

9. Городникова Н., Гостева С., Гохберг Л. Индикаторы инновационной деятельности. 2007. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ. 2008.

10. Заработная плата в России: эволюция и дифференциация / под ред. В.Е. Гимпельсона, Р.И. Капелюшникова. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007.

11. Капелюшников Р.И. Структура российской рабочей силы: особенности и динамика: препринт WP3/2006/04. М.: ГУ ВШЭ, 2006.

12. Капелюшников Р.И. Производительность труда и стоимость рабочей силы: как рождаются статистические иллюзии: препринт WP3/2009/01. М.: ГУ ВШЭ, 2009.

13. Кондратьев В.Б., Куренков Ю.В. Проблемы повышения эффективности российской экономики // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 12. С. 34-43.

14. Кузьминов Я.И., Радаев В.В., Яковлев А.А, Ясин Е.Г. Институты: от заимствования к выращиванию. Опыт российских реформ и возможности культивирования институциональных изменений. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005.

15. Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Ценности культуры и развитие общества. М.: ГУ ВШЭ, 2007.

16. Магун В., Руднев М. Жизненные ценности российского населения: сходства и различия в сравнении с другими европейскими странами // Вестник общественного мнения. 2008. Т. 93. № 1.

17. Население России 2006: Четырнадцатый ежегодный демографический доклад / под ред. А.Г. Вишневского. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008.

18. Обзор занятости в России. Вып. 1 (19912000 гг.). М.: ТЕИС, 2002.

19. Образование и общество: готова ли Россия инвестировать в свое будущее: докл. Общественной палаты Российской Федерации / под ред. Я.И. Кузьминова. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007.

20. Обследование населения по проблемам занятости. М.: Федеральная служба государственной статистики (Росстат). Ноябрь 2007.

21. Полетаев А.В. Эффективность функционирования российского рынка труда: препринт WP3/2003/06. М.: ГУ ВШЭ, 2003.

22. Полтерович В.М. Трансформационный спад в России // Экономика и математические методы. 1996. Т. 32. № 1. С. 5469.

23. Полтерович В.М. Элементы теории реформ. М.: Экономика, 2007.

24. Портер М. Установки, ценности, убеждения и микроэкономика процветания // Культура имеет значение. М.: МШПИ, 2002.

25. Радаев В.В. Экономическая социология. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005. (Сер. "Учебники ВШЭ").

26. Российская промышленность на этапе роста: факторы конкурентоспособности фирм / под ред. К.Р. Гончар, Б.В. Кузнецова. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008.

27. Российская экономика в 2007 году. Тенденции и перспективы / под ред. Е.Т. Гайдара. Вып. 29. М.: ИЭПП, 2007.

28. Российский статистический ежегодник. М.: Федеральная служба государственной статистики (Росстат), 2008.

29. Социальное рыночное хозяйство: концепции, практический опыт и перспективы применения в России / под общ. ред. Р.М. Нуреева. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007.

30. Теория хозяйственного порядка. "Фрайбургская школа" и немецкий неолиберализм / под ред. В.П. Гутника. М.: Экономика, 2002.

31. Швакман И. Портрет российского потребителя. Презентация доклада в ГУ ВШЭ 4 марта 2009 г.

32. Экономика России: рост возможен. Исследование производительности ключевых отраслей. M.: McKinsey Global Institute, 1999.

33. Ясин Е.Г. Структура российской экономики и структурная политика: вызовы глобализации и модернизации. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008.

34. Ark van B., O'Mahony M., Timmer M.P. The Productivity Gap between Europe and the U.S.: Trends and Causes // Journal of Economic Perspectives. 2008. Vol. 22. № 1. P. 25-44.

35. Blundell R., Griffith R., van Reenen J. Market Share, Market Value and Innovation in a Panel of British Manufacturing Firms // Review of Economic Studies. 1999. Vol. 66. № 3. P. 529-554.

36. Boskin M.J., Dulberger E., Gordon R., Griliches Z., Jorgenson D. Consumer Prices, the Consumer Price Index, and the Cost of Living // Journal of Economic Perspectives. 1998. Vol. 12. № 1. P. 326.

37. Brown J.D., Earle J.S., Teledgy A. The Productivity Effects of Privatization: Longitudinal Estimates from Hungary, Romania, Russia, and Ukraine // Journal of Political Economy. 2006. Vol. 114. № 1. P. 61-99.

38. Campos N.F., Coricelli F. Growth in Transition: What We Know, What We Don't, and What We Should // Journal of Economic Literature. 2002. Vol. 40. № 3. P. 793836.

39. Can Russia Compete? Enhancing Productivity and Innovations in a Globali-zing World / ed. by R.M. Desai, I. Goldberg. Brookings Institution Press, 2008.

40. Carlin W., Shaffer M., Seabright P. A Minimum of Rivalry: Evidence from Transition Economies on the Importance of Competition for Innovation and Growth. William Davidcon Institute Working Papers Series. 2004.

41. Dixit A., Stiglitz J. Monopolistic Competition and Optimum Product Diversity // American Economic Review. 1977. Vol. 47. P. 297-308.

42. Education at a Glance. OECD Indicators 2006. OECD, 2006.

43. Geroski P. (1995) Market Structure, Corporate Performance and Innovative Activity. Oxford, UK: Oxford University Press, 1995.

44. Hard-to-Measure Goods and Services: Essays in Honor of Zvi Griliches / ed. by E.R. Berndt, C.R. Hulten. Chicago: The University of Chicago Press, 2007.

45. International Comparison of Labor Productivity - Japan Productivity Center for Socio-Development. Report. December 24. 2008.

46. Jorgenson D.W., Ho M.S., Stiroh K.J. A Retrospective Look at the U.S. Productivity Growth Resurgence // Journal of Economic Perspectives. 2008. Vol. 22. № 1. P. 3-24.

47. Kornai J. Transformational Recession: The Main Causes // Journal of Comparative Economics. 1994. Vol. 19. № 1. P. 3963.

48. Nickell S. Competition and Corporate Performance // Journal of Political Economy. 1996. Vol. 104.

49. Producer Price Index Manual: Theory and Practice. Washington: International Monetary Fund, 2004.

50. Salop S. The Noisy Monopolist: Imperfect Information, Price Dispersion and Price Discrimination // Review of Economic Studies. 1977. Vol. 44.

51. Tan H., Savchenko Y., Gimpelson V., Kapelyushnikov R., Lukyanova A. Skills Shortages and Training in Russian Enterprises: Working Paper WP3/2007/04. Moscow: HSE, 2007.

Размещено на Allbest.ru