Конкуренция и монополия

Если чисто конкурентный рынок одновременно является и совершенным, то в таких условиях отклонения от равновесия, даже мимолетные, не могут, строго говоря, иметь места. Общее доказательство того положения, что никакая цена, кроме цены равновесия, не может быть устойчивой, должно применительно к этому случаю рассматриваться как доказательство того, что подобная цена не могла бы появиться даже на мгновение. Здесь не существовало бы ни движения к равновесию, ни колебаний вокруг него. Цена равновесия не была бы результатом игры предложения и спроса; она всегда сопутствовала бы рынку благодаря немедленному достижению стабильности в тот самый момент, когда рынок возникает.

Если рассматривать дело с иной точки зрения, то можно допустить, что на рынке, где имеет место совершенная конкуренция, существуют цены, отклоняющиеся от цен равновесия, носящие предварительный характер и неизбежно сменяющиеся в конечном счете устойчивой системой, в соответствии с которой они перестраиваются. На аукционе, например, каждая предлагаемая цена представляет собой пробную цену, которая автоматически аннулируется в тот момент, когда предлагается более высокая цена. Существование целой цепи нереализуемых цен вполне совместимо с достижением в конечном счете единой окончательной цены. Под таким УГЛОМ зрения изложил общую теорию конкуренции Эджворт, трактующий рынок как систему непрерывно пересматриваемых соглашений, причем "окончательное урегулирование" не достигается "до тех пор, пока рынок не натолкнется на систему соглашений, которые не могут быть изменены с выгодой для всех сторон, участвующих в пересмотре"²⁷. Следовательно, несмотря на возможность временных колебаний, рынок в результате пересмотра соглашений "совершенствуется", пока не возникнет единая окончательная цена. Между точкой зрения, вовсе не допускающей существования отклонений, и точкой зрения, допускающей их существование единственно для того, чтобы в конце концов их элиминировать, не может быть большой разницы, если не сводить эту разницу к словам. И та и другая версии достаточно удовлетворительно изображают взаимодействие экономических сил на рынке, где существуют условия совершенной (и чистой) конкуренции.

Но факты реальной жизни остаются фактами; движения, направленные к равновесию, и колебания вокруг равновесия упрямо обнаруживают себя в ряде фактических цен, которые не могут подвергаться пересмотру, а являются, наоборот, окончательными. Рынки в реальной действительности более или менее несовершенны. Какое отношение существует между этой цепью фактических цен и ценой равновесия, и как сопоставлять товарные массы, реализуемые по колеблющимся ценам, с товарной массой, соответствующей условиям равновесия? Наивное умозаключение, гласящее, что фактическим результатам свойственно "стремиться" к равновесию, не имеет под собой оснований.

Колебания цен приводят к тому, что объем сбыта превышает, как правило, тот соответствующий состоянию равновесия объем, который предписывается кривыми спроса и предложения. Ибо те продавцы, которые при цене равновесия не могут позволить себе продавать, получают при всех ценах, превышающих цену равновесия, известную возможность сбывать свои товары, и нет оснований полагать, что эта возможность не используется некоторыми из них. Равным образом и те покупатели, которые при цене равновесия не в состоянии покупать, могут получить такую возможность, когда колебания влекут за собой падение цены ниже цены равновесия. Так как ни одна пара обычно выступающих на рынке покупателей и продавцов не может быть безоговорочно сброшена со счетов, то совокупный объем реализуемых товаров должен превышать тот объем, который уравнял бы спрос и предложение. Диаграмма поможет нам внести ясность в это рассуждение. Пусть цена равновесия будет равна ВР (рис. 4), и предположим, что фактические цены колеблются между АР' и СР". Продавцы товарной массы, выраженной отрезком ВС, моглиzбы совершать сделки по ценам, колеблющимся от ВР до АР', с кем-нибудь из покупателей, предъявляющих спрос на товарную массу, выраженную отрезком ОБ, скажем, с теми покупателями, которые в ином случае закупили бы OF. Аналогичным образом покупатели, предъявляющие спрос на товарную массу, равную ВС, могут попарно сгруппироваться с продавцами OF по ценам, колеблющимся от ВР до СР". Затем, попарно могут сгруппироваться покупатели и продавцы товарной массы FB - и совокупный объем сбыта будет равен ОС. ОС представляет собой максимум, ОВ - минимум, а фактический объем сбыта будет расположен где-то между этими двумя крайностями²⁸. Отсюда следует, что средняя цена ВР, по которой эта товар масса (большая, чем ОВ, меньшая, чем ОС) фактически сбывается, превышает, как правило, цену, по которой она была бы продана на совершенном рынке. Эта масса больше ОВ и была бы продана по одной-единственной цене, предписываемой кривой D'. Наконец, если бы масса ОВ была продана по колеблющимся ценам, то это по тем же причинам принесло бы более высокую среднюю цену, чем цена ВР.

Мы хотели бы сделать еще одно замечание, относящееся к вопросу о значении спекулятивной деятельности как фактора, содействующего или препятствующего установлению цены равновесия. Дело порой изображается таким образом, что при слишком высокой цене спекулянты пускают в продажу свои товары или воздерживаются от своих покупок, вызывая тем самым падение цены и vice versa. Действия, базирующиеся на предвосхищении будущих цен, рассматриваются, таким образом, как фактор, способствующий более быстрому достижению и сохранению условий равновесия²⁹

Хотя спекуляция действительно могла бы стабилизировать цены, пишущий эти строки никак не находит a priori какого-либо объяснения тому, почему она должна это делать или почему она должна приводить к установлению в конечном счете цены равновесия. Дело спекулянта - зарабатывать на колебаниях цен. Рассуждение о том, что спекуляция оказывает стабилизирующее влияние, покоится на молчаливо принимаемом допущении, будто единственные изменения, в которых заинтересован спекулянт, - это изменения, направленные в сторону цены равновесия. Предполагается, например, что при цене, стоящей ниже цены равновесия, спекулянт будет воздерживаться от продажи и будет покупать. Это будет способствовать повышению цены или прекращению ее падения. Когда цена равновесия будет достигнута, спекулянт снова начнет продавать и тем самым остановит дальнейшее повышение. Но если цена повышается, то почему, спрашивается, он должен начать продавать именно при этом конкретном уровне? Почему он не должен скорее увеличивать закупки или по меньшей мере воздерживаться от продажи и, поступая таким образом, усиливать повышательное движение? Иными словами, почему он должен пренебрегать возможностями извлечения прибыли, заложенными в отклонениях от цены равновесия?

И действительно, представляется более вероятным, что спекуляция будет вызывать более частые и более резкие колебания. Само наличие на рынке крупного числа торговцев, чьи покупки и продажи в последнем счете полагают друг друга, порождает причудливые сдвиги спроса и предложения в те моменты, когда все устремляются в одну сторону, а затем - в другую. Каждое колебание неизбежно усиливается тем, что спекулянты стремятся извлечь из него выгоду. Когда движение замедляется или задерживается, стремление спекулянтов к дальнейшей реализации своих прибылей и к подготовке почвы для новых прибылей может вызвать полную остановку этого движения и сообщить ему другое направление, после чего оно может опять набрать силу именно благодаря действиям самих спекулянтов³⁰. Конечно, если бы каждый знал, какова цена равновесия, то никаких отклонений от нее не существовало бы - и это при условии, что на рынке действуют лишь коренные, "законные" торговцы. Не увеличение числа спекулянтов, а более совершенное знание, ведет к стабилизации цен.

Если положение о том, что спекуляция обостряет колебания, справедливо, то его можно привести в связь с предшествующим выводом относительно последствий колебаний цен. Спекуляция приводит к установлению цен более высоких, чем те, которые существовали бы при ее отсутствии.

Глава II. Дуополия и олигополия

2.1 Постановка проблемы

В этой главе рассматривается промежуточный случай между монополией и конкуренцией, когда число продавцов, выступающих на рынке, превышает единицу, но все же недостаточно велико, чтобы сделать ничтожно малым влияние, оказываемое каждым из них на рыночную цену.

Предложенные решения этой задачи не в пример довольно единодушному мнению, которое можно встретить в вопросе о результатах "совершенной" конкуренции и монополии, далеко расходятся между собой. Утверждалось, что конкуренция между двумя продавцами будет давать монопольную цену, конкурентную цену, поддающуюся определению цену промежуточного типа, не поддающуюся определению цену промежуточного типа, беспрерывно колеблющуюся цену и никакой цены вообще, так как задача не имеет решения. Чем объясняется такая пестрота ответов? Отчасти она объясняется ошибками в рассуждениях. Но в гораздо большей степени она вызывается действительной сложностью этой гипотетической ситуации, кажущейся на первый взгляд простой. Поэтому я буду рассматривать одну за другой частные проблемы, на которые может быть подразделена эта общая проблема. Отдельные авторы будут объединяться со мной, там где это возможно, в плане тех посылок, которые соответствуют их выводам¹.

Малочисленным может быть либо состав покупателей, либо состав продавцов, либо, наконец, состав и тех и других. Мы будем заниматься только проблемой, связанной с наличием относительно малого числа продавцов, имеющих дело с большой группой покупателей, т. е. со случаем, представляющим собой расширение обычной теории монополии; предполагается, что число продавцов больше единицы, но не настолько велико, чтобы долю каждого из них в совокупном предложении сделать ничтожно малой². Основные закономерности вскрываются при решении типической задачи с двумя продавцами, или задачи на "дуополию". Так как цель наша заключается в том, чтобы сосредоточить внимание на особой разновидности элементов монополии, коренящейся в численной ограниченности, то мы исходим из посылки, что во всех прочих отношениях конкуренция является чистой; мы принимаем, в частности, что сбываемый продукт полностью стандартизован и что все продавцы и покупатели беспрепятственно общаются друг с другом, как это требуется для образования подлинно единого рынка.

Одним из непременных условий задачи должна быть полная независимость наших двух продавцов, ибо вполне ясно, что если они объединены, то тогда мы имеем дело с монополией. Эту независимость не следует, однако, понимать слишком широко, ибо там, где перед нами всего лишь два или несколько продавцов, судьбы их не могут не быть связаны между собой. Между ними не может быть фактического или молчаливого соглашения - вот и все. Само положение вещей будет заставлять каждого из них считаться при определении своей собственной политики с политикой соперника, и это не может быть истолковано как наличие между ними обоими молчаливого соглашения.

Сказанное остается верным независимо от того, насколько сложной является форма, в которой политика конкурента фигурирует при определении собственной политики каждого продавца. В свете нынешней политики соперника, т. е. при допущении, что она не изменится, определенное действие, скажем, снижение цены, может одному из продавцов представляться выгодным. Но если есть уверенность, что соперник предпримет ответный ход, то было бы неразумно исходить из предположения, что он этого не сделает; и то, что продавец считается с фактом, что политика соперника не является чем-то неизменным, а частично определяется его собственной политикой, не может быть истолковано в смысле отрицания его самостоятельности. Это попросту означает, что он учитывает косвенные последствия своих собственных действий - влияние, которое окажет на него самого его собственная политика, опосредствованная политикой соперника. Он, конечно, может принимать и может не принимать в расчет эти косвенные последствия, но и в том и в другом случае он в одинаковой мере самостоятелен.

Если продавец при определении своей политики исходит из предположения, что его действия не затрагивают соперников, то в этом случае мы вправе говорить, что он учитывает только прямое влияние, оказываемое им на цену. Так как проблема дуополии представлялась обычно в этом плане, то мы вначале рассмотрим выводы, получающиеся при данном допущении. Вслед за этим мы докажем, что единственным решением, вполне согласующимся с главным постулатом (гласящим, что каждый продавец стремится довести свою прибыль до максимума), является решение, получающееся при допущении, что продавец учитывает влияние, оказываемое его политикой на соперников (и тем самым учитывает вторичные последствия для него самого). В этом последнем случае мы вправе говорить, что он принимает в расчет свое совокупное влияние на цену (как прямое, так и косвенное).

Прежде чем покончить с предварительными замечаниями, требуется провести еще одно разграничение. Политика соперника может оставаться неизменной либо в отношении массы предлагаемых им к продаже товаров, либо в отношении их цены. В каждом из этих случаев решение, как мы покажем, будет различно.

2.2 Взаимная зависимость игнорируется: каждый продавец исходит из предположения, что объем предложения соперника является величиной постоянной

Предположим вначале, что каждый продавец производит расчет наиболее выгодного для него самого объема предложения, исходя из текущего объема предложения соперника, допуская при этом, что он останется неизменным. Именно в этом виде представлял себе задачу Курно, и излагаемое здесь решение является частным случаем применения его теории без употребления математических формул³. Допустим вслед за Курно, что перед нами два минеральных источника, обслуживающих один и тот же рынок и эксплуатируемых без всяких затрат двумя их собственниками. Допустим далее для простоты, что кривая спроса на минеральную воду представляет собою прямую линию DB, изображенную на рис. 5, что ОА = АВ, и что каждая из этих величин равна суточному дебиту каждого из двух источников и что при выбрасывании на рынок всей возможной совокупной продукции цена составляла бы ровно нуль. Если оба производителя объединились бы, то они разверстали бы между собой всю массу продукции ОА, при которой цена равнялась бы АР, а их общая прибыль ОАРС была бы в данном случае максимальной. Но так как они ведут хозяйство самостоятельно, то в случае, если один из них сам сбывает эту массу (равную всей продукции, которую он в состоянии поставлять) и получает эти монопольные прибыли, то для его соперника лучшей формой нападения будет, если он выбросит на рынок массу АН, в результате чего совокупное предложение дойдет до ОН, а цена станет равна HQ (прямоугольник AHQK будет при этом наибольшим из тех, которые могут быть вписаны в треугольник АВР). Производитель I обнаруживает в этом случае, что его прибыли снизились до OAKN и что их увеличение возможно путем сокращения его продукции до 1/2(ОВ -АН). Ходы соперника заставят производителя I постепенно сокращать свою продукцию, а производитель II окажется в состоянии увеличивать шаг за шагом свою продукцию, и процесс этот будет длиться до тех пор, пока доли каждого из них в совокупной продукции не уравняются. При этих рассчитанных изменениях каждый производитель будет неизменно достигать максимума прибыли тогда, когда его предложение будет равняться 1/2(ОВ минус предложение конкурента)⁴.

Последовательные числа каждого ряда выражают последовательные изменения, совершающиеся в той форме, в какРазмещено на http://www.allbest.ru/

ой они были описаны выше. Но надо при этом заметить, что конечное равновесие будет одним и тем же, каковы бы ни были исходные уровни производимых изменений. Оно будет таким же и в тех случаях, когда оба производителя вместо совершения описанных здесь широких маневров будут увеличивать свою продукцию одновременно и постепенно, начиная с уровня 1/2А, или будут двигаться любым другим мыслимым путем, раз только сохраняются основные условия задачи, гласящие, что каждый производитель старается довести свою прибыль до максимума независимо от другого производителя и игнорирует влияние, оказываемое им на другого производителя. Внимательное рассмотрение рис. 5 ведет нас к очевидному заключению, что в случае, если кто-либо из производителей предлагает к продаже OF (= 1/3 ОВ), то наилучшим ходом для соперника будет предъявление к продаже 1/2 (ОВ - OF), что составляет FG и равно OF; этот объем обеспечивает прибыль в размере FGRL. Так как другой производитель находится в таком же положении, то в этой точке достигается устойчивое равновесие⁵.

Аналогичным образом можно было бы доказать, что при наличии трех производителей совокупное предложение было бы равно 3/4 ОВ, причем предложение каждого производителя равнялось бы 1/3 этого объема, и по такому же принципу регулировалось бы предложение при большем числе производителей. Будь у нас 100 производителей, предложение составляло бы 100/101 ОВ; если бы число производителей было очень большим, то предложение оказалось бы практически равно ОВ, а цена была бы практически равна нулю (при сделанных нами допущениях чисто конкурентная цена вообще должна равняться нулю). Дополнительное включение в задачу кривых издержек не изменило бы основного вывода, сводящегося к тому, что с увеличением числа продавцов от единицы до бесконечности цена все больше сдвигается вниз от уровня, который имел бы место в условиях монополии, до уровня, который имел бы место в условиях чистой конкуренции, и что при всяком числе продавцов цена эта представляет собой совершенно определенную величину. При любом данном числе продавцов цена равновесия будет в условиях снижающихся издержек ближе к чисто конкурентной цене, чем в условиях неизменных издержек, и при неизменных издержках - ближе, чем при повышающихся. Этот вывод не связан непременно (в данной части) с ограниченностью возможного объема продукции каждого продавца: он был бы таков же, если мы приняли бы, что каждый из них в отдельности в состоянии доставить массу ОВ или больше.

2.3 Взаимная зависимость игнорируется: каждый продавец исходит из предположения, что цена соперника есть величина постоянная

А теперь допустим, что каждый продавец исходит из предположения, что цена у соперника (а не объем его предложения) останется неизменной. Сущность различия между двумя формами взаимоприспособления можно пояснить при помощи простого примера. В условиях, изображенных на рис. 5, дело обстоит так, что если один из производителей продолжает предлагать к продаже массу ОА, то его соперник никак не в состоянии оказать прямое воздействие на его предложение; самое большее, что он может сделать, - это заставить соперника продавать эту предлагаемую им товарную массу по более низкой цене, увеличив свое собственное предложение до АН. Если же первый производитель, несмотря на это, продолжает запрашивать цену АР, то второй производитель может тогда, слегка снизив свою собственную цену, реализовать массу ОА (весь дебит своего источника) и практически оставить первого производителя без покупателей. Различие между двумя формами взаимоприспособления может быть коротко сформулировано таким образом: если один из продавцов сохраняет неизменным размер своего предложения, то маневры второго продавца в состоянии подорвать цену его товара; если же он сохраняет неизменной свою цену, то уязвимым становится объем его сбыта. В первом случае, как мы и, начальный ход его соперника сводится к тому, чтобы предложить к продаже массу АН по цене HQ, во втором случае - к тому, чтобы бросить на рынок всю продукцию, которую он в состоянии доставить, и продавать ее по цене, которая несколько ниже АР.

Нам могут в этом месте возразить, что если два продукта идентичны и если оба производителя конкурируют на совершенном рынке, то одновременное существование двух цен невозможно, и что для случаев, когда мы имеем дело со всецело стандартизованным продуктом, подобная форма конкуренции должна быть, следовательно, исключена⁶. Эти разные цены могут, однако, рассматриваться как предварительные и не противоречащие возможному окончательному урегулированию, при котором они сливались бы в единую цену; и в этом качестве мы и будем их рассматривать.

Если каждый конкурент предполагает, что цена его соперника не будет изменена, то он может путем установления своей цены на таком уровне, который чуть ниже уровня цены соперника, овладеть рынком и сбыть всю продукцию, которую он в состоянии поставить, увеличив свою прибыль пропорционально в основном возрастанию объема его сбыта. Его соперник, исходя из того же предположения, сбавит цену еще больше - и понижательное движение будет продолжаться до тех пор, пока на рынок не будет брошена вся продукция, которую они оба вместе в состоянии поставить, т. е. пока цена по условиям нашего примера не станет в точности равна нулю. Таково первое из нескольких возможных решений применительно к тем случаям, когда изменениям подвергаются цены (и когда косвенное влияние игнорируется).

Преимущественно именно по этой линии подверглась нападкам теория Курно. Так, например, Бертранд опровергает его решение, ссылаясь на то доказательство, что при таком положении вещей для падения цены не существовало бы никаких пределов (он, очевидно, исходит из предположения, что пределов для увеличения продукции не имеется); каждый производитель был бы всегда в состоянии удвоить свою продукцию, предлагая ее по более низким ценам, чем цены у другого производителя⁷. Маршалл, имея специально в виду случай повышающейся доходности, доказывает, что ". . . если сфера сбыта каждого из соперников была бы не ограничена и если товар, производимый ими, был бы подчинен закону повышающейся доходности, то состояние равновесия, достигаемое, когда все производители ведут производство в одинаковом масштабе, оказалось бы непрочным. Ибо если бы кто-нибудь из соперников получил известное преимущество и увеличил масштаб производства, то он тем самым обрел бы еще большее преимущество и вскоре вытеснил бы из этой сферы всех своих соперников. Рассуждение Курно не выдвигает ограничений, исключающих этот результат"⁸. Хотя и трудно сказать с уверенностью, что именно подразумевает Маршалл под "преимуществом", обретаемым одним из соперников, представляется все же наиболее вероятным, что, говоря о приемах, которые привели бы к нарушению равновесия, рисуемого Курно, Маршалл имел в виду уступки в цене. Парето в своей ранней работе указывает, что при наличии двух продавцов последствия конкуренции были бы точно такими же, как и при наличии многих продавцов, ибо любой из них будет снижать свою цену до тех пор, пока не будет реализовано все его предложение⁹. Он добавляет при этом, что в случае постоянства объема совокупного предложения падение цены имело бы свой предел.

Такой вывод, по правде сказать, едва ли представляется опровержением концепции Курно, если только не считать заранее доказанным и обратное положение - что этот вывод в свою очередь опровергается выводом Курно. Эти два вывода скорее дополняют друг друга, чем противоречат друг другу. Каждый вытекает из особой посылки: один - из принятого допущения, что продавец, который в данный момент играет пассивную роль, сохраняет неизменным свое предложение, другой - из предположения, что он сохраняет неизменной свою цену. Главный постулат, сводящийся к тому, что каждый продавец старается довести свою прибыль до максимума, не создает, по всей видимости, оснований для того, чтобы априорно считать одну из этих посылок более правомерной, чем другая.

Второе возможное решение применительно к теРазмещено на http://www.allbest.ru/

м случаям, когда мы имеем дело с преднамеренными изменениями в ценах, предложено Эджвортом¹⁰. Это решение гласит, что "мы будем иметь здесь не поддающееся определению пространство, в пределах которого величина стоимости будет колебаться, или, вернее, будет беспорядочно вибрировать в течение неопределенно долгого периода времени"¹¹, ибо тогда, когда она достигла только что описанного низшего предела, тот или другой продавец может с выгодой для себя поднять ее снова. Эджворт использует для доказательства специальный график, воспроизведенный на рис. 6, на котором показано, что весь рынок разделен поровну между двумя продавцами. RC и RC' суть две линии спроса на их продукты, а ОВ и ОВ' обозначают максимально возможный для каждого из них объем продукции. ОР - это цена, которая установилась бы в случае, если бы они объединились, a OQ - цена, по которой они могли бы реализовать объем продукции, равный 2ОВ или В'В, т. е. всю продукцию, которую они в состоянии доставить. Примем теперь, что производитель I, обслуживающий половину всего числа покупателей, устанавливает цену ОР, так как эта цена доводит его прибыль до максимума. При таком положении вещей производителю II будет выгодно назначить цену несколько ниже ОР, заполучить тем самым часть клиентов производителя I и реализовать всю свою продукцию, вместо того чтобы установить одинаковую цену и сбыть массу ОА (поровну разделив весь рынок со своим соперником). Производитель I, видя, что покупатели покидают его, снизит свою цену, и этот процесс будет длиться до тех пор, пока не установится цена OQ.

Излагаемое рассуждение до сих пор ни в чем не расходится с только что приведенным нами описанием последствий конкурентного перебивания цен. Но Эджворт полагает, что цена OQ не является стабильной. "Казалось бы, что в этой точке будет достигнуто состояние равновесия. Не подлежит сомнению, что ни один из монополистов не заинтересован в дальнейшем снижении цены. Но дело в том, что каждый заинтересован в ее повышении. При цене OQ, установленной одним из монополистов, он в состоянии обслужить всего лишь N покупателей (скажем, ближе стоящую в очереди часть покупателей) из общего числа 2N. Остальные покупатели, числом N, будут рады, если их обслужат по любой цене (лишь бы она не достигала OR). Второй монополист может поэтому обслужить оставшихся покупателей по наиболее выгодной для него цене, а именно по цене ОР. Ему не приходится опасаться конкуренции соперника, так как соперник, выбросив на рынок всю свою продукцию, уже совершил самое неприятное из того, что он в состоянии совершить. Лучшее, что может теперь, в собственных интересах, сделать соперник, - это последовать поданному примеру и также поднять цену до ОР. Мы возвращаемся, таким образом, к нашему исходному пункту, и нам предстоит начать новый цикл"¹². Эджворт указывает, что колебание будет фактически совершаться между уровнем ОР и уровнем, несколько превышающим OQ, так как еще до того, как будет достигнута цена OQ, одному из продавцов станет выгоднее вновь поднять цену до ОР, чем продолжать игру на снижение. Если выразить это в обозначениях, принятых в моем собственном, ранее приведенном графике (рис. 5), то положение представится таким образом, что цена непрерывно колеблется между АР и уровнем, расположенным несколько ниже 1/2АР. При этом выигрыш любого продавца от назначения еще более низкой цены и сбыта всей своей продукции (ОА) был бы меньше, чем выигрыш от повышения цены до АР и сбыта всего лишь части этой продукции на рынке, еще оставшемся после того, как его соперник реализовал массу ОА по более низкой цене.

Эджворт строит свое рассуждение применительно к случаю, когда мы имеем дело с идентичными товарами, но он полагает, что оно относится и к товарам, служащим друг для друга более или менее несовершенными субститутами. "Степень неопределенности убывает с уменьшением степени корреляции, существующей между товарами", вплоть до предельного случая полного отсутствия корреляции, при котором цена на каждый вид товара была бы равна ОР¹³.

Следует прежде всего отметить, что это решение задачи дуополии, хоть оно и преподносится Эджвортом как часть его общей теории конкуренции, в сущности совершенно несовместимо с последней. В "Математической психологии" Эджворта (с. 19) дается определение состояния окончательного равновесия, и это определение явным образом перенесено в разбираемую нами статью. Говоря о дуополии, Эджворт утверждает, что здесь "никогда не будет достигнуто свойственное совершенной конкуренции окончательное положение равновесия, характеризуемое тем признаком, что при нем ни одно лицо из состава любой группы, будь то среди продавцов или среди покупателей, не в состоянии заключить такое новое соглашение с отдельными лицами из состава других групп, при котором все стороны, участвующие в пересмотре старого соглашения, оказались бы в выигрыше по сравнению с предшествующей системой соглашений (курсив мой. - Э. Ч. )¹⁴. Это утверждение неверно. Такой точкой равновесия является цена OQ, которая совершенно стабильна с точки зрения приведенного определения Эджворта, ибо любой покупатель или любая группа покупателей будут отдавать предпочтение существующему соглашению и отвергать его изменение, поскольку заключение нового соглашения с кем-либо из продавцов на основе более высокой цены для них невыгодно. Конечно, если бы эти же производственные ресурсы были монополизированы, то цена равнялась бы ОР, так как не существовало бы второго продавца, могущего заключить новое соглашение с покупателями (на первых порах - с частью покупателей), или, иными словами, могущего уронить цену. Но наличия двух продавцов достаточно, чтобы дать нам в результате единственное "последнее урегулирование", или определенное равновесие на уровне OQ, - на том же уровне, на каком осуществилось бы подобное урегулирование в случае, если число продавцов было бы очень большим¹⁵. Это положение соответствует нашему первому решению, выведенному для случая, когда мы имеем дело сценами, подвергающимися рассчитанным изменениям, а также высказанным в этой связи суждениям Бертранда, Маршалла и Парето. ¹⁶

В решении проблемы дуополии, представленном Эджвортом, непрерывное колебание вытекает не из факта малочисленности продавцов, а из того факта, что здесь, в отличие от своей общей теории конкуренции, Эджворт изображает ценообразование не как процесс соглашения или конкурентного перебивания. Этот последний процесс снижает цену, но повышается она вследствие того, что продавец по своему произволу вновь устанавливает более высокие цены, вынуждая покупателей волей-неволей мириться с последствиями¹⁷. Следует признать, что каждый из продавцов в силах это сделать. Но степень этой возможности Эджворт преувеличивает. Широкие колебания, которые он описывает, происходят не оттого, что налицо всего два продавца, а оттого, что условия их взаимной конкуренции представлены в искаженном свете. Для того чтобы цена снизилась, отдельные рынки обоих продавцов полностью сливаются Эджвортом в единый рынок, так что каждый продавец посредством незначительного снижения цены свободно переманивает покупателей у другого продавца. Для того же, чтобы цена вновь поднялась, рынки обоих продавцов полностью обособляются, так что один продавец снабжает своих покупателей по цене OQ (рис. 6), а другой - по цене ОР, причем в то время, когда происходит реализация по цене PQ, последний, очевидно, воздерживается от продажи. Если допустить, что после того, как цена сводится конкуренцией до своего низшего уровня, рынок предстает расколотым на части, так что каждый продавец становится монополистом, имеющим дело с частью покупателей, обособленной от другой части, то в таком случае можно доказать, что колебания в тех же самых границах будут происходить при наличии бесконечно большого числа продавцов¹⁸. Если бы имелось десять продавцов, то можно было бы вычертить десять диаграмм, соответствующих правой (или левой) половине рис. 6, по одной диаграмме для каждого. Коль скоро условия задачи остаются прежними и коль скоро снижение цены до OQ наступило для всех продавцов, то кому-нибудь из них будет выгодно поднять свою цену до ОР. Второму и третьему и всем им вместе тоже будет выгодно вернуться к цене ОР, а после того, как это произойдет, кто-нибудь снизит цену - и колебание будет продолжаться бесконечно¹⁹. То же самое можно было бы сказать и в том случае, если бы мы имели тысячу продавцов.

Каково бы ни было число продавцов, возможность повышения цены до ОР (при принятых посылках, что в процессе преднамеренных изменений цены косвенное влияние не учитывается) существует только тогда, когда каждый продавец имеет дело с пропорциональной долей покупателей, изолированных от других покупателей; в этом случае цена устойчиво держится на данном уровне и не существует причины к ее понижательному движению. Если же покупатели не обособлены друг от друга, а сливаются в единый рынок, то верхняя граница цены определяется тем уровнем, до которого один из продавцов в состоянии поднять ее своими собственными действиями в то время, когда его соперник (или соперники) реализуют всю свою продукцию, причем цена всегда является одинаковой для всех.

Положение о единообразии цены должно, однако, трактоваться с известным оттенком условности, хотя, правда, не больше, чем с оттенком. Следует сейчас напомнить то, что уже было сказано²⁰ о выводе, который мы получаем, когда настаиваем на тезисе об абсолютном совершенстве рынка. В этом случае получается, что повышенная цена, установленная одним продавцом, повлекла бы за собой цену другого продавца на тот же в точности уровень и реализованная масса товаров при любом уровне цены всегда распределялась бы между ними поровну, так как у покупателей не было бы оснований отдавать предпочтение одному продавцу перед другим. Ни один из них не мог бы путем постоянного предоставления небольшой скидки в цене по сравнению с ценой соперника сбывать больше, чем другой. Каждый из них сразу поднял бы поэтому свою цену до уровня монопольной цены и был бы в силах удерживать ее на этом уровне (даже без согласия другого), получая при этом половину суммарных прибылей, доведенных до максимума.

Если, однако, допустить возможность существования небольших различий в цене, то мы можем представить себе положение, при котором один продавец поднимает свою цену с самого низкого предела, до которого она была доведена в ходе конкурентного сбивания, а другой продавец, подстегиваемый конкуренцией покупателей, близко следует за первым, но все время использует небольшую разницу, позволяющую ему сбывать всю свою продукцию. При этих обстоятельствах одному из двух производителей, скажем, производителю I, было бы выгодно поднять свою цену до 1/2АР (рис. 5), но не выше, получая тем самым прибыль в размере AHQK и оставляя производителю II прибыль в размере, несколько меньшем, чем OAKN. Производитель II не стремится при этом к тому, чтобы усилить повышательное движение, ибо если бы он теперь поднял свою цену выше 1/2АР, то он дал бы сопернику возможность сбывать всю свою продукцию и свел бы свою собственную прибыль уже не к сумме, несколько меньшей, чем OAKN (то, что он получает теперь), а к сумме, не достигающей AHQK, что составляет половину теперешних прибылей. Что же касается понижательного движения, то оно все же наступит: производитель I назначит такую цену, которая будет ниже цены соперника, повышенной последним под давлением рынка до уровня (без малого) 1/2АР²¹. Низшим пределом этого понижательного движения является 1/4АР, так как прибыль любого продавца от возможной продажи всей своей продукции по цене, более низкой, чем 1/4АР, была бы меньше прибыли от возможной продажи половины продукции по более высокой, чем 1/4АР, цене HQ. Колебание, следовательно, будет иметь место между 1/2 АР и 1/4АР. При наличии трех продавцов, поровну делящих между собой совокупную продукцию ОВ, колебание происходило бы между 1/3АР и 1/6АР - и по такому же принципу определяются границы колебаний при наличии более крупного числа продавцов. Это решение более соответствует принятому условию, что все покупатели и продавцы выступают на одном и том же рынке, и оно обладает вдобавок тем достоинством (которым не обладает решение Эджворта), что с возрастанием численности продавцов мы получаем результат, приближающийся к чисто конкурентному результату.

Следует отметить еще одно обстоятельство. Результат, получающийся тогда, когда каждый продавец предполагает неизменным объем предложения соперника (посылка Курно), не зависит от максимально возможного размера продукции каждого продавца; он остается тем же самым даже в том случае, когда каждый в отдельности в состоянии доставить ОВ и больше. В отличие от этого результат, получающийся тогда, когда каждый продавец предполагает неизменной цену соперника, не является столь независимым по отношению к данному фактору. В этом последнем случае дело обстоит так, что если любой из двух продавцов был бы сам в состоянии поставлять ОВ или больше, то его соперник сразу и полностью потерял бы возможность сбывать, если бы ему вздумалось установить какую бы то ни было цену, превышающую нуль. Цена, следовательно, прочно стояла бы в данных условиях на чисто конкурентном уровне . (в нашем примере уровень этот равен нулю)²². Это обстоятельство играет весьма важную роль в тех случаях, когда предложение каждого продавца не является строго фиксированным, а отличается эластичностью и зависит от издержек. Здесь завышенная цена, установленная одним из продавцов, имела бы то последствие, что он был бы вытеснен с рынка посредством установления более низкой цены, а его соперник (или соперники) обрели бы стимул к увеличению своей продукции. Такая возможность снизит уровень, до которого единичный продавец мог бы с выгодой для себя поднять цену, а при наличии сравнительно небольшого числа продавцов сведет его к чисто конкурентному уровню.

Проф. Пигу приемлет вывод Эджворта о том, что количество средств, вкладываемых в производство в условиях дуополии, не поддается определению, и замечает при этом, что такой вывод "разделяется ныне экономистами математической школы"²³. Однако границы неопределенности, показанные Пигу, не те, что у Эджворта; размер средств, вкладываемых в производство, рассматриваемый под углом зрения общей суммы средств, инвестируемых обоими производителями, колеблется у Пигу "от нуля - на одном полюсе до размера, обеспечивающего максимум монополистического дохода производителю А при отсутствии производителя В и максимум монополистического дохода В при отсутствии А - на другом"²⁴. В примере, приводимом Эджвортом (рис. 6), это выразилось бы в колебании цены от OR до ОQ, а в моем собственном примере (рис. 5) - от OD до нуля.

Вопрос о верхнем пределе цены (нижнем пределе инвестиций) не требует, пожалуй, серьезного разбора, ибо вполне ясно, что цена никогда ни при каких обстоятельствах не может превышать тот уровень, при котором общая прибыль продавцов будет доведена до максимума. Нижний предел колебаний цены - вот что привлекает интерес. Принято было считать, что если кривые спроса и предложения представляют собой прямые линии, то нижний предел цены расположен выше (т. е. объем инвестиций меньше), чем при простой конкуренции. Это положение не всегда соответствует действительности, как это явствует из выводов, только что сделанных нами (в конце предшествующего параграфа) на основании объяснений к рис. 5 и 6. Но возьмем случай, при котором оно будет верно. Допустим, что линия DB на рис. 7 обозначает, как и раньше, кривую спроса; примем далее, что максимально возможная продукция производителя I равна OF, а производителя II - ОЕ и что сумма этих двух величин равна ОВ. Не будь второго производителя, первый предлагал бы к продаже всю свою продукцию OF; не будь первого производителя, второй предлагал бы к продаже ОА. Сумма этих величин равна ОС. Сознаюсь, что я не в состоянии понять, почему этой величине и тем самым цене GR следует придавать какое-либо значение. Единственное объяснение, приводимое Пигу, заключается в том, что "ни одному из продавцов не может быть, как правило, выгодно инвестировать больше того, что ему было бы выгодно инвестировать в том случае, когда инвестиции другого продавца равнялись бы нулю". И все же дело обстоит так, что если производитель I установит свою цену на уровне GR, то производителю II будет выгодно назначить более низкую цену и сбыть массу ОЕ - всю продукцию, которую он в состоянии доставить; это превышает ту массу, которую он по условиям примера предложил бы к продаже при отсутствии на рынке производителя I. Цена упадет ниже GR - если только не исключается процесс конкурентного перебивания цен (продолжающегося до тех пор, пока он перестает приносить дальнейшую выгоду кому бы то ни было из продавцов). А если он исключается, то нижним пределом падения цены будет уровень, более высокий, чем GP, как это уже было показано. По существу говоря, формула самого Пигу, трактующая проблему под углом зрения влияния объема инвестиций одного производителя на рентабельность инвестиций другого производителя, скорее напоминает концепцию Курно, чем концепцию Эджворта, и дает нам в результате определенную и значительно большую величину.

Если мы будем исходить из предположения, что кривые издержек производства повышаются, как это изображено на рис. 8, то нижний предел цены в том определении, которое ему дает Пигу, будет действительно выше уровня цены, складывающейся при простой конкуренции. Пусть DD на рис. 8 обозначает кривую спроса, существующую на рынке, где оба продавца конкурируют между собой, OS₁ - кривую предложения производителя I, ОS₂ - кривую предложения производителя II, a OS - кривую их совместного предложения, вычерченную таким образом, что ЕР = EF + EG, и тд. Нижним пределом цены является здесь, согласно определению, цена, по которой была бы реализована товарная масса 1/2ОМ₁ + 1/2ОМ₂, и эта цена неминуемо превышает чисто конкурентную цену. Она даже превышает, как это показывает Пигу, ту цену, по которой была бы реализована при простой конкуренции масса ОМ₂, которая предлагалась бы к продаже в случае выхода из строя более мелкого источника. Но опять-таки не совсем ясно, почему этот уровень является нижним пределом. То объяснение неопределенности цены, которое дано Пигу, хоть оно и базируется как будто на концепции Эджворта, в эджвор-товском изложении проблемы не встречается; и это объяснение вводит такой фактор, которого мы еще не касались. Фактор этот сводится к тому, что "количество (средств), применяемое каждым, зависит от его суждения о политике, которой будет следовать другой продавец, и это суждение может быть самым различным в зависимости от умонастроения каждого продавца и от тех надежд, которые он возлагает на политику блефа. Как и в шахматной игре, каждый ход игрока зависит от его понимания психологии противника и от догадок относительно того, какой ответный ход противник предпримет"²⁵ получения окончательного ответа на решаемую нами задачу этот момент неуверенности имеет наиважнейшее значение, но анализ его целесообразно отложить до тех пор, пока не будут систематизированы все факторы, относительно которых может существовать неуверенность.

2.4 Взаимная зависимость учитывается

Перехожу сейчас к рассмотрению проблемы в новом аспекте. Ни одно из представленных пока решений не соответствует в полной мере постулату, гласящему, что каждый продавец действует так, как это требуется, чтобы довести его прибыли до максимума. Для достижения этой цели он будет учитывать свое суммарное влияние на цену - как прямое, так и косвенное. Если ход, задуманный данным продавцом, заведомо заставит другого продавца сделать ответный ход, то действовать, исходя из предположения, что он этого не сделает, значило бы проявить весьма тупое нежелание видеть дальше своего носа²⁶. Как уже было доказано, предположение о самостоятельности продавцов нельзя толковать в том смысле, что оно якобы требует, чтобы продавцы в конкурентной борьбе вели себя так, как если бы их судьбы не были взаимосвязаны; подобное толкование было бы равносильно отрицанию самой проблемы олигополии. Речь может идти только о самостоятельности действий - об отсутствии договоренности или "молчаливого" соглашения. Если конкурирующий продавец учитывает изменения политики, которые он навязывает другому продавцу, то это попросту означает, что он принимает во внимание косвенные последствия своих собственных действий. Допустим, стало быть, что каждый продавец, стремясь довести свою прибыль до максимума, основательно обдумывает и прослеживает все последствия своего хода. Продавцу приходится брать в расчет не только то, что его конкурент делает теперь, но и то, что конкурент вынужден будет сделать в связи с той переменой, которую продавец замышляет сам²⁷.

Вначале мы предположим, что производители приспосабливаются друг к другу в отношении объема продукции, а затем - в отношении цен.

Допустим, что производитель I, как и раньше (рис. 5), начинает с объема продукции ОА, и самое удачное, что может сделать производитель II, - это опять-таки предложить к продаже объем АН. Первый сократит теперь свои поставки до ОЕ = АН, и общая масса ОА принесет с собой монопольную цену АР²⁸. Он остановится на этом объеме предложения потому, что если следовать иной цепи приспособлений, то окончательные последствия для него самого окажутся менее выгодны, чем дележ с соперником объема ОА поровну. При сделанных нами допущениях цена АР является совершенно стабильной, ибо, отступив от нее, каждый продавец навлек бы беду не только на соперника, но и на себя.

При наличии трех (или более) продавцов результаты будут те же, если только каждый из них заботится о своей конечной выгоде. Увеличение числа продавцов не будет сопровождаться тем постепенным снижением цены до чисто конкурентного уровня, которое имеет место в решении Курно. Обрыв происходит тогда, когда влияние отдельного продавца на цену становится настолько незначительным, что он перестает его учитывать (здесь опять-таки надо различать влияние прямое и косвенное). Игнорирование последнего приведет к снижению цены всего только до уровня, представленного в решении Курно, а этот уровень будет соответствовать чисто конкурентному уровню лишь в том случае, если число продавцов будет бесконечным или, скажем, очень большим. Но как только продавцы начнут игнорировать свое прямое влияние на цену, последняя сразу упадет до конкурентного уровня (в нашем примере - до нуля) при каком угодно числе продавцов. Так, например, если бы в условиях дуополии при цене АР каждый продавец предположил, что он не имеет никакого влияния на цену, то он сразу предложил бы к продаже всю свою продукцию, и цена упала бы до нуля. С чисто математической точки зрения игнорирование любой из двух форм влияния было бы оправдано только в том случае, если число продавцов бесконечно велико. Практически же подобное игнорирование могло бы иметь место и тогда, когда число продавцов сравнительно невелико, - в особенности вследствие того, что о кривой спроса имеются только неточные и неопределенные сведения.

Если продавцы, вместо того чтобы приспосабливаться друг к Другу по линии размеров своих поставок, делают это по линии цен, то результат получается тот же. Предположим, что цена временнодержится на уровне АР. Если при этом один из продавцов установил бы цену ниже этого уровня, то в результате вторжения на рынок соперника он заставил бы последнего сразу же последовать своему примеру. Тот довод, что если он не снизит цену, то это сделает соперник, устраняется встречным соображением, что его соперник не сделает этого по той же причине, по какой он сам не сделает этого. Если каждый добивается получения максимальной прибыли разумно и предусмотрительно, то он будет вполне сознавать, что в условиях, когда имеется всего два или несколько продавцов, его собственный ход заметным образом скажется на его конкурентах и что он не имеет поэтому никаких оснований предполагать, что его конкуренты примирятся, без всяких попыток нанести ответный удар, с теми потерями, к которым он их вынуждает. Так как снижение цены, предпринятое кем бы то ни было, неминуемо приводит к уменьшению его собственных прибылей, то никто не будет ее снижать, и, хотя продавцы вполне самостоятельны, равновесие достигается здесь точно таким же образом, как если бы между ними существовало монополистическое соглашение.

Резкое падение цены по направлению к чисто конкурентным уровням наступает здесь - так же, как и в условиях взаимоприспособления объемов предложения, - тогда, когда число продавцов настолько велико, что оно побуждает каждого продавца игнорировать свое влияние на цену. Теория соглашения или конкурентного перебивания ведет нас к заключению, что игнорирование как прямого, так и косвенного влияния приводит - при наличии по меньшей мере двух продавцов - к такому же результату, что и при 4HQ и той конкуренции, или же приводит, если мы будем принимать во внимание все возможности одностороннего повышения цен каждого продавца, к колебанию на несколько более высоком уровне, как это уже было показано выше. Следует снова подчеркнуть, однако, что этот вывод не вытекает из посылки, гласящей, что каждый продавец самостоятельно старается довести свою прибыль до максимума. Эта посылка, наоборот, приводит нас к выводу о непременном существовании монопольной цены при всяком достаточно малом числе продавцов. Никто не станет делать скидку с монопольной цены, ибо, поступив таким образом, он вынудил бы других последовать своему примеру и тем самым рыл яму, в которую он сам угодил бы. Это соображение теряет силу с увеличением числа продавцов (хотя нет возможности точно указать, при каком именно числе). Будь у нас 100 продавцов, предпринятое любым из них снижение цены, увеличивающее объем его сбыта вдвое, сократило бы сбыт каждого из них всего лишь на 1/99 (если предположить, что его выигрыш получается за счет всех конкурентов равномерно); это сокращение могло бы оказаться настолько незначительным, что оно не заставило бы их сделать что-либо такое, чего они не сделали бы и без этого. Каково бы ни было конкретное число продавцов, при котором складывается такая ситуация, общим ее признаком является то, что здесь отпадает препятствие для понижательного движения цены от уровня, обеспечивающего максимум общей прибыли. Ни один из продавцов не будет рассматривать себя как виновника происшедшего сдвига, ибо он добивается выгоды путем сравнительно малого нарушения интересов любого из своих соперников. При этих обстоятельствах у него нет основания отказываться от легкого понижения своей цены, которое ему выгодно и которое не вызывает ответных ходов соперников. У прочих продавцов тоже не имеется оснований к тому, чтобы не поступать таким же образом, и цена становится чисто конкурентной ценой²⁹.