Проблема собственности в экономической теории

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

Дисциплина: Экономическая теория

Проблема собственности в экономической теории

Чита 2011

Содержание

Введение

1. Собственность и ее роль в экономике

1.1 Понятие «собственность», формы и виды собственности

1.2 Методы изменения форм собственности

1.3 «Собственность» или «право собственности»?

2. Проблема собственности в современной России

Заключение

Список литературных источников

Введение

Среди проблем, имеющих важнейшее значение для социально-экономической жизни общества (а в большинстве своём и политической), неоправданно малое внимание в экономической теории уделяется собственности.

Авторы некоторых учебников и учебных пособий вообще не рассматривают проблемы собственности, в других анализируются лишь формы собственности как основа формирования трансакционных издержек.

Причина этого, скорее всего, в том, что в 90-е гг. в экономической науке совершился отход от марксистской политической экономии, где собственность рассматривалась как центральное, исходное и основное отношение. Отрицая марксизм, экономисты отвергли и отношения собственности как нечто чуждое новому направлению экономической науки.

Такое отношение к проблемам собственности неправомерно, так как она (собственность) действительно является основополагающим, системообразующим элементом социально-экономических отношений. Место собственности в жизни общества можно показать следующими пятью моментами:

Во-первых, собственность определяет всю систему экономических отношений: производство, распределение, обмен, потребление. Так, эффективность производства на основе частной собственности выше потому, что распределяются результаты производства в зависимости от вклада и доли каждого участника данного процесса.

Во-вторых, собственность определяет место индивида, социальной группы, класса в жизни общества. В любом обществе, в том числе и бывшем социалистическом, ведущие позиции в политической, социальной, экономической жизни занимали и занимают собственники средств производства.

В-третьих, собственность есть результат развития производительных сил. "Первобытный коммунизм" был обусловлен низким уровнем развития общества, невозможностью в одиночку обеспечить себя необходимыми благами. По мере развития орудий труда и технологии появляется частная собственность как результат присвоения излишков производства.

В-четвертых, существование в каждый данный момент нескольких форм собственности приводило к росту производительности труда и эффективности производства в силу конкуренции между ними. Выживала и расширяла свое влияние наиболее результативная форма собственности, а выигрывало от этого все общество. Монополия государственной собственности в условиях социализма привела к застою в развитии производительных сил.

В-пятых, изменение форм собственности может происходить как эволюционно, так и революционно, путем слома одних отношений и насильственного насаждения других. Предпочтительнее, конечно, первый путь, т.е. постепенное вытеснение одних форм другими, более эффективными. Опыт нашей страны свидетельствует о гигантских издержках революционного преобразования отношений собственности.

Целью исследования данной работы является рассмотрение проблемы собственности в экономической теории, а также рассмотрение особенности понятия «собственность», её формы и виды, методов изменения форм собственности, проанализировать основные моменты экономической теории прав собственности.

1. Собственность и ее роль в экономике

1.1 Понятие «собственность», формы и виды собственности

Первое представление о собственности ассоциируется с вещью. Но такое отождествление собственности с вещью даёт о ней искаженное и поверхностное представление. Если вещью не пользуются обособленно, то и вопроса о собственности не возникает. В собственности выражается исключительное право субъекта на пользование вещью.

Отношения по поводу собственности всегда играли существенную роль в жизни общества. «Собственность» происходит от слов «собъ» - пожитки, имущество и «собность» - обладание вещью как личным достоянием. Собственность относится к основным устоям общества. Поэтому любое правительство разрабатывает юридические законы о собственности.

Собственность в юридическом смысле выражает имущественные отношения. Собственнику принадлежит обусловленное законом имущество.

Собственность в экономическом смысле охватывает весь хозяйственный процесс и пронизывает отношения по производству, распределению, обмену и потреблению полезных благ и услуг.

Собственность - это не вещь, а отношение по поводу вещей. В собственности выражается право субъекта на пользование объектом (вещью). Субъектами могут быть государство, коллектив, отдельная личность. Основными объектами являются: земля, здания, предметы материальной и духовной культуры и т.д. Иными словами, собственность - это система объективных отношений между людьми по поводу присвоения средств и результатов производства.[1]

Производство, рассматриваемое вне исторических форм его организации, есть деятельность человека по преобразованию природы с целью удовлетворения своих потребностей. В этом смысле производство есть отношение между «Человеком» и «Природой». Однако в обществе производство может осуществляться лишь как «общественное производство», как взаимодействие (согласованное или вынужденное) производителей на основе общественного разделения труда.

«Общественное производство» - это уже качественно новая характеристика производства, выражающая его социальное состояние. А социальный подход отличается тем, что в его рамках производство имеет общественное происхождение и содержание, является необходимым результатом отношений между людьми. С этих позиций «общественное производство» предстаёт уже лишь одной из сфер общественно-производственных отношений, образующих предмет экономической науки. Вот почему в экономическом аспекте и «собственность» может означать лишь особую подсистему производственных общественных отношений.[2]

Присвоение является сердцевиной каждого общественного способа производства. Понятия «собственность» и «присвоение» не следует отождествлять. Собственность - более абстрактное понятие, в отличие от присвоения, которое конкретно.

Присвоение всегда осуществляется в интересах тех или иных субъектов. Если производство осуществляется в интересах частных лиц, то налицо частная собственность (частное присвоение). Если производство осуществляется в интересах группы, то речь идёт о коллективном присвоении. Если производство функционирует в интересах общества, то, значит, имеет место общественное присвоение (общественная собственность).

Собственность и присвоение имеют внутренние законы. Их - два. Первым является закон собственности на продукт своего труда. Ему соответствует закон присвоения: труд - изначальный способ присвоения. Эти законы характерны для простого товарного производства.

Преобразование трудовой частной собственности в капиталистическую происходит на основе перехода первого закона собственности во второй - в закон собственности на продукт чужого труда. Ему соответствует уже другой закон присвоения: обращение - изначальный способ присвоения. На базе этих законов существует капиталистическое товарное производство.

Таким образом, первый закон собственности и первый закон присвоения связаны с личным трудом и личным присвоением произведённого продукта. Второй закон собственности и второй закон присвоения связаны с наёмным трудом и присвоением результатов этого труда через обмен, т.е. через сферу обращения.[1]

Собственность есть та экономическая форма, в пределах и посредством которой данный объект общественно-производственной деятельности монопольно принадлежит только данному участнику общественного производства. Принимая видимость отношения человека к вещи, собственность всегда есть отношение «собственника» к «несобственнику». Социальность собственности в том, что присваиваемый объект имеет не только видимого собственника, но и невидимого несобственника. Даже если собственником выступает «общество в целом» (как например, по отношению к «общественным благам»), и в этом случае налицо исключительная принадлежность данного объекта обществу, но не образующим его группам, представляющим «несобственников».

Итак, хотя на поверхности общественной жизни собственность выступает как отношение человека к вещи, она есть общественное отношение, отношение между людьми. Ведь по отношению к каждой вещи, находящейся в чьей-то собственности, всегда имеются две стороны - «собственник» и «несобственник».

В экономическом смысле понятие «участник общественного производства» отличается от понятия «непосредственный производитель»: первое шире второго. Иными словами, всякий непосредственный производитель является участником общественного производства, но не всякий участник - непосредственный производитель. При отождествлении же этих двух субъектов сфера отношений собственности неправомерно сужается, охватывая лишь непосредственных производителей. Однако рантье, например вовсе не обязан быть непосредственным производителем, чтобы занять место реального собственника в рыночном обществе. Кроме того, всегда имеются группы лиц, не занятые в общественном производстве по объективным причинам, но, тем не менее, участвующие в отношениях собственности (личной и муниципальной) и присваивающие, пусть косвенно, результаты производства.

Отсюда мы можем сделать вывод: отношения собственности охватывают все социальные группы. Но поскольку разные группы играют в общественной жизни различную роль, то и отношения собственности имеют сложную субординированную структуру.

Под «участником производства», выступающим собственником, ошибочно понимать только отдельного индивида. В экономическом аспекте это понятие может подразумевать и отдельного индивида, и группу лиц (предприятие, кооператив, акционерное объединение), и общество в целом.

Экономическая наука определила общие признаки, присущие собственности в любом обществе:

1. Собственность - общеэкономическое явление, т.е. присутствующее на всех исторических ступенях общественного развития.

2. Собственность - социальное отношение: она не только порождена обществом, но и может реально существовать лишь внутри общества.

3. Собственность представляет собой не просто общественное, а общественно-производственное отношение, так как складывается по присвоению условий и результатов общественного производства.

4. Собственность не просто социальное, не просто производственное - это основное (системообразующее) производственное отношение, поскольку именно собственность связывает в целое производственные отношения, превращая их из «совокупности» в «систему».

5. Собственность есть историческое отношение, так как изменяется в соответствии с уровнем развития производительных сил на каждой исторической ступени развития.

Как показала история, в качестве субъектов собственности (собственником) могут выступать «индивид», «группа», «общество» при практически неограниченном числе объектов собственности (главные - средства производства, рабочая сила, предметы потребления, природные ресурсы).

В самой системе субъектов отношений собственности центральное место занимает именно собственник средств производства, а не собственник рабочей силы или предметов потребления. Ведь собственник средств производства является и первичным собственником продукта, созданного на принадлежащих ему средствах производства.

Поскольку возможны только три субъекта собственности (индивид, группа, общество), то, казалось бы, очевидна неизбежность и трёх типов собственности на средства производства: частный, групповой, общественный. На самом же деле возможны лишь два типа собственности на средства производства - «частный» и «общественный», так как групповая на практике примыкает к частной собственности и развивается по соответствующим экономическим законам.

Содержание собственности на средства производства определяется через её реализацию - кто, что и каким образом присваивает. В этом аспекте выделяют три формы (и соответственно три уровня) присвоения: «пользование», «владение» и «распоряжение».

«Пользование» - применение средств производства в интересах их собственника, но без участия пользователя (непосредственного производителя) в присвоении созданного его же трудом продукта (например: раб, крепостной).

«Владение» - частичное присвоение пользователем результата своего труда, созданного на не принадлежащих ему средствах производства (классический пример - арендатор).

«Распоряжение» представляет собой контроль собственника средств производства за их использованием (например, директивная деятельность государственных экономических ведомств).

Эти три формы могут обособляться и потому закрепляться в качестве различных функций реализации собственности за разными экономическими субъектами, что и придаёт ей многообразие и сложность.

Тезис о решающей роли собственности на средства производства справедлив, но справедлив только для определённых исторических обстоятельств. При внеисторическом подходе, т.е. при его абсолютизации, он действительно приобретает характер догмы. Несмотря на всю важность собственности на средства производства в организации экономической жизни общества, её реальное значение изменяется, отражая качественные особенности различных исторических ступеней общественного производства.

Если рассматривать ступени общественного производства в аспекте приорететного соотношения образующих его факторов - вещного (средства производства) и личного (работника), то можно выделить три ступени: «доиндустриальную», «индустриальную» и «постиндустриальную».

Доиндустриальная ступень общественного производства (охватывающая в классическом виде первобытнообщинную, рабовладельческую и феодальную формации) характеризуется первенством личного фактора над вещественным. Первобытная техника, ручной труд рабов и ремесленное производство средневековья - это период технологического господства работника над средствами производства. В таких условиях собственность на средства производства не могла сама по себе стать тем общественным «двигателем», который бы обеспечил экономическое господство собственника средств производства. Решающим фактором доиндустриального производства являлся сам работник. Поэтому собственность на средства производства не превращалась здесь в экономическую детерминанту социальной организации - главной экономической ценностью был работник. В результате при видимости наличия «частной» собственности на средства производства она не имела того самоорганизующего экономического содержания, которое приобрела в индустриальном (капиталистическом) обществе. Вот почему доиндустриальное общество - это эпоха внеэкономического принуждения, насильственного перераспределения результатов общественного производства.

В индустриальном обществе машина господствует над человеком. Здесь уже работник подстраивается под машину, обслуживает её. Логика «машинного саморазвития» есть закономерность технологии индустриального общества. В классическом виде индустриальное общество представлено капитализмом. В этих условиях собственность на средства производства приобретает уже силу социального детерминанта. Только теперь собственник средств производства становится определяющим экономическим субъектом общественного производства. Приоритет вещного фактора над личным зафиксирован в знаменитом тезисе Карла Маркса о реальном подчинении труда капиталу, олицетворяющему экономическое первенство средств производства.

В постиндустриальном обществе, материализующем достижения научно-технической революции, человек вновь господствует над средствами производства. На смену «машинной» технологии производства приходит «социальная», при которой эффективность общественного производства определяется не техническими данными машины, а личностными способностями работника, реализацией его творческого потенциала. В новых условиях неизбежно падает и социальное значение собственности на средства производства. Вновь, как и в доиндустриальном обществе, - приоритет за работником. Разумеется, это «вновь» возрождается на качественно иной основе - средства производства технологически столь совершенны, что требуют не «физического», а «интеллектуального» участия человека. Теперь работник не включен в непосредственную технологию производства, а становится «над» ним, выводится из него.

Собственность на средства производства, которая в индустриальном обществе была экономической формой включения работника в производство в качестве придатка вещественного фактора, на постиндустриальной стадии уже утрачивает силу социального детерминанта для её субъекта. Возникает объективная потребность в реорганизации социальных отношений к средствам производства, сложившихся в индустриальный период. Формируются иные экономические основы заинтересованного участия человека в производстве, преследующего теперь не столько первичные материальные потребности (они удовлетворены!), сколько духовные. Разделенные и противопоставленные в индустриальном обществе «работник» и «собственник» соединяются в новом качественном статусе «ассоциированного работника-собственника» (на уровне и в пределах группового присвоения).

Итак, можно сделать вывод об объективно обусловленном изменении роли собственности на средства производства в истории общества. Она не всегда являлась абсолютно детерминирующей основой экономической организации общества. Роль собственности на средства производства прямо зависит от роли самих средств производства в процессе производства. Наибольшую значимость они имеют в индустриальном обществе, поэтому и наибольшую значимость собственность на средства производства приобретает в его рамках.

Историческая тенденция развития отношений собственности в современной экономике выражается в том, что классическое содержание собственности как отношения «собственник - несоственник» вытесняется более богатым, сложным и обобществленным «полный собственник Яа неполный собственник».[2]

В целом, истории известны разные типы собственности, главными из которых являются общая и частная.

Исторически исходной была общая собственность. Она основывалась на общем труде и совместном присвоении его результатов.

В дальнейшем появилась частная собственность. Она выступает в двух видах: трудовая и нетрудовая.

Субъекты трудовой частной собственности - единоличные крестьяне, ремесленники и другие лица, которые живут своим трудом. В сегодняшней России к ним относятся фермеры и люди, занятые индивидуальной трудовой деятельностью.

Второму виду частной собственности свойственно обогащение за счёт чужого труда. Когда основная масса средств производства попадает в руги немногих лиц, это означает отчуждения остальной части общества от этих благ. Тогда возникает имущественное неравенство и поляризация общества.

Имеется и третий вид присвоения - смешанная собственность, когда имущество образовано за счёт денежных и иных взносов участников.

В России в соответствии с законом признаётся частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.

Государственная собственность - это такая система отношений, при которой управление и распоряжение объектами собственности осуществляют представители государственной власти. Государственная собственность существует на уровне всего народного хозяйства (федеральная собственность); на уровне края, области (коммунальная собственность); на уровне района, города, села (муниципальная собственность).

Коллективная собственность - это такая система экономических отношений, при которой трудовой коллектив совместно владеет пользуется и распоряжается средствами и продуктами производства. Формами коллективной собственности в России в настоящее время являются кооперативная, акционерная, собственность трудовых коллективов, общественных организаций и т.п.[1].

Многообразие форм собственности - основа и социально-экономическая среда которая может позволить раскрыть многогранность потенциала общества. Осуществляется это посредством наполнения конкретным содержанием прежде имевших в большой степени лишь декоративное значение хозяйских функций трудящихся. При этом каждый должен найти свои формы и меру присвоения своей доли средств, свои функции в управлении и организации хозяйства, свой способ хозяйского участия в социальных и политических отношениях. Речь, таким образом, идёт о материализации каждым субъектом отношений собственности такого его положения и воплощений последнего в социальных и политических структурах.

Многообразие усложняется по мере развития отношений собственности. В структуре субъектов хозяйствования возникают новые уровни и звенья в нашей практике - межотраслевые народнохозяйственные комплексы, территориально-производственные комплексы, региональные хозяйственные комплексы, региональные хозяйственные ассоциации и т.д. Одна из весьма важных характеристик усложнения субъектов хозяйствования в том, что этот процесс охватывает разные формы собственности. Например, в рамках кооперативной собственности создаются объективные предпосылки её последующего постепенного перерастания в общенародную. Но в то же время само усиление многообразия хозяйственных связей, их «дробление», сопровождающее деконцентрацию производства, создаёт новые основы для развития кооперативной формы собственности.[3]

1.2 Методы изменения форм собственности

Экономические отношения по поводу присвоения подвижны. Это означает, что формы собственности могут переходить одна в другую. Этот процесс осуществляется разными методами. Рассмотрим важнейшие из них.

Национализация - это переход частной собственности на основные объекты хозяйства (земля, промышленность, транспорт, банки) в собственность государства. Национализация имеет различное социально-экономическое и политическое содержание в зависимости от того, кем, в чьих интересах и в какую историческую эпоху она проводится. Процессом, обратным национализации, является приватизация.

Приватизация - (от лат. рrivatus - частный) - это передача государственной или муниципальной собственности за плату или безвозмездно в частную собственность. Приватизация может носить скрытый характер, например аренда государственного имущества на длительный срок частными лицами или компаниями; может быть частичной, когда распродается, например, лишь часть акций; может осуществляться в виде денационализации и реприватизации.[1]

Говоря о «новейшей истории» нашей страны, К. Хубиев заметил следующее: «Всеобщность государственной формы общенародной собственности на определенном периоде исторического развития страны была не только объективно необходима, но и эффективна. Это доказано исходом противостояния экономик во время второй мировой войны, высокими темпами нашего экономического роста в предвоенной пятилетке и послевоенном десятилетии. Вне государственной формы общенародной собственности едва ли стала бы возможной высокая концентрация ресурсов, потребовавшаяся для достижения военного паритета.

В изменившихся условиях всеобщее огосударствление себя дискредитировало. Но это не значит, что назрели отмена общенародной собственности и её превращение в коллективно-групповую. Последняя… - лишь момент нарождающейся народовластной формы общенародной собственности, формы, приходящей на смену её огосударствленному варианту. В этом… и состоит генеральное направление радикального, но социалистического по своей сути преобразования отношений собственности в интересах широких слоёв трудящегося населения.[4]

Денационализация - представляет собой возврат государством национализированного имущества прежним владельцам.

Реприватизация - это возврат в частную собственность государственной собственности, возникшей в результате произведенной ранее скупки предприятий, земли, банков. Акций и т.д. у частных собственников. Реприватизация, в отличие от денационализации, как правило, не сопровождается актами государственной власти.

Приватизация в России имеет интересную историю. Так, ещё Иван Грозный в массовом масштабе конфисковал имения опальных бояр и «сажал» на них опричников. Екатерина II предавала государственные земли фаворитам и привилегированным вельможам. В XVII-XVIII вв. государство в России владело верфями, горнодобывающими предприятиями, суконными и полотняными мануфактурами, большая часть которых впоследствии приватизировалась. В современной России приватизация приняла широкий размах. Её механизм был определён Законом о приватизации, принятым в 1991 г. В нём были заложены основы приватизации:

1. Определены три формы приватизации: продажа предприятий с аукциона, по конкурсу, путём их акционирования.

2. Созданы две государственные структуры: комитеты по управлению государственным (муниципальным) имуществом и фонды имущества. В функции первых входили подкотовка планов приватизации и осуществления мероприятий, связанных с подготовкой предприятий к приватизации. Вторые осуществляли продажу предприятий на аукционах, продажу их акций.

3. Были определены объекты приватизации и их денежная оценка. Особое значение придавалось стоимости имущества. Было принято решение оценивать предприятия по остаточной стоимости основных производственных фондов. Справедливости ради отметим, что реализация закона о приватизации усилила социальные противоречия в обществе и поэтому сам закон подвергается критике.

Приватизация является частью более широкого процесса - разгосударствления экономики.

Разгосударствление - это переход от преимущественно государственно-директивного регулирования производства к его регулированию преимущественно на основе рыночных механизмов.

Итоги разгосударствления: во-первых, меняется структура собственности в пользу частной и сокращения общественной. Во-вторых, меняются экономическая роль и функции государства: государство перестаёт быть субъектом хозяйствования и начинает регулировать экономические процессы не через директивы, а через изменение экономических условий жизни; обязательные государственные задания уступают место системе государственных закупок; государство снимает с себя функции распределения имеющихся ресурсов; постепенно ликвидируется государственная монополия во внешнеэкономической деятельности.[1]

Следует отметить, что «…наряду с общепризнанными формами собственности (общенародной, кооперативной, индивидуально-семейной и собственностью общественных организаций) функционирует и особая плутократическая форма присвоения. Она унаследована от прошлого строя (имеется в виду XIX век) и воспроизводима реальной действительностью нашего общества. К сожалению, проблема эта «со скрипом» проходит в научную и в более широкую печать.

Как известно, под формой собственности в экономической теории понимается определённая устойчивая система экономических отношений и хозяйственных связей, обусловливающая соответствующий способ присвоения материальных и духовных благ, финансовых средств. С этих методологических позиций представляется правомерным усматривать в плутократической форме собственности такую систему экономических отношений и деловых связей, которая определяет присвоение благ (как и должностей, званий, регалий и привилегий и т.п.) не по труду и не по способностям. Её сердцевина - эксплуатация других граждан, их коллективов и общества в целом.

Как и общепризнанные формы собственности, плутократическая форма имеет многочисленные разновидности. Присвоение здесь происходит через «подношения и приношения» корыстного характера, взяточничество, вымогательство, коррупцию, приписки, очковтирательство, всевозможное ловкачество, ложное соавторство и совместительство (как и через другие формы интеллектуального паразитизма, патронажа и покровительства на принципах «ты - мне, я - тебе») и т.п.

Плутократическое присвоение воплощается прежде всего в накоплении денежных сумм, драгоценных металлов и минералов. Движимого и недвижимого имущества, памятников духовной культуры, предметов быта и повышенного комфорта; в получении должностей, званий и регалий, которые обусловливают уже законные формы присвоения, но опять-таки не по способности, не по труду (доходы при этом напоминают своеобразную ренту, нередко переходя и к наследникам).

Развитие кооперативов и индивидуальной формы хозяйствования в ряде случаев втягивает плутократические доходы в коммерческий бизнес, в кредитно-банковскую структуру, в производственную сферу деятельности, деньги в таком случае превращаются в капитал, в деньги. Приносящие новые деньги (первоисточник которых - не трудовой, а плутократический или «теневой»).

Очень важен анализ связи плутократического присвоения с общественно признанными формами собственности. В этом анализе следует иметь в виду ту особенность плутократической формы, что она позволяет присваивать результаты хозяйствования в условиях, когда её субъекты не обладают факторами хозяйствования на правах собственников.[5]

1.3 «Собственность» или «право собственности»?

Один из негативов предшествующего периода развития общественных наук - упрощение реальной сложности объективных процессов. Применительно к исследованию взаимосвязи экономической и правовой сторон собственности это касается рада моментов.

Во-первых, понимания собственности как лишь волевого отношения, исключительно правового феномена. Такой подход, справедливо обращая внимание на то, что экономическая теория (ред.) должна рассматривать объективные экономические процессы как таковые, трактует содержание собственности односторонне - только со стороны юридических отношений. При этом даётся, на наш взгляд, непоследовательная трактовка взаимосвязи экономических и волевых отношений. Адепты подобной позиции признают, что юридические отношения собственности отражают соответствующие экономические отношения присвоения и, следовательно, являются их формой. Однако, не рассматривая экономические отношения как отношения собственности, эти авторы фактически отрывают форму от содержания. Это логическое противоречие далеко не безобидно: оно в конечном счете ведёт как к недооценке исторической специфики существующих форм собственности, так и к игнорированию социально-экономических последствий тех или иных законодательных актов.

Во-вторых, упрощения имели место в понимании соотношения экономического и юридического содержания собственности. не отрицая относительной самостоятельности экономического её содержания (раскрываемого через анализ системы производственных отношений), а также, сложности юридического содержания собственности, многие авторы не дали сколько-нибудь убедительного и развернутого ответа на вопрос о характере взаимосвязи этих сторон. Справедливое же положение, согласно коему юридическая определённость собственности служит «формой экономических отношений», на наш взгляд, вопроса не решает. Более того, если этим тезисом ограничиваться, может даже сложиться впечатление о наличии двух самостоятельных категорий собственности - юридической и экономической.

В ряде политико-экономических работ предпринималась попытка следующим образом конкретизировать взаимосвязь экономического содержания и юридической формы собственности. Право собственности интерпретировалось и как условие (предпосылка), и как воспроизводственный результат функционирования экономической системы. Данный методологический подход существенно обогащает представления о собственности. Его позитивное значение состоит в том, что собственность предстает в качестве общественного феномена, воплощающего нераздельное, неразрывное единство экономики и права. А именно в этом, на наш взгляд, и состоит специфика отношений собственности. её отношения не существуют вне юридической и вне экономической материи, они функционируют и в той, и в другой форме. В этом контексте понятен и знаменитый Марксов тезис о соотношении «юридического выражения собственности» и её «реальной формы» в виде совокупности производственных отношений конкретно-исторического типа. Фактически здесь речь идёт о двоякой, двуединой форме отношений собственности.

Эти, казалось бы, абстрактные рассуждения на самом деле приобретают принципиальное значение для практической разработки законодательных актов. Из сформулированной посылки прежде всего следует, что любой новый закон должен в соответствующих формах фиксировать социально-экономическую специфику общественного строя, природу производственных отношений.

Многие изъяны в понимании проблемы единства юридической и экономической «ипостасей» отношений собственности связаны с прямолинейной и упрощённой интерпретацией «выражения в правовых нормах экономического содержания собственности». отражая экономические отношения собственности, право отнюдь не делает этого «зеркально». Уместно напомнить известное положение Ф. Энгельса о том, что любая из форм отражения экономики в надстройке «следует своему собственному движению, над которым в общем и целом главенствует движение производства, но которое в отдельных частностях и внутри этой общей зависимости следует опять-таки своим собственным законам, присущим природе этого… фактора»; причём «с правом дело обстоит точно так же». Игнорирование данного методологического тезиса проявляется, в частности, в том, что «регулирование отношений собственности» сводится исключительно к «праву собственности». А поскольку втиснуть в эти правовые рамки все многообразие отношений собственности не удаётся, возникают многочисленные малоперспективные споры, «концепции» вроде попыток, с одной стороны, выделить наряду с «правом собственности» особые институты, опосредующие отношения собственности в форме «владения», «пользования» и «распоряжения» (см. выше)(подчас и не подозревают. Что такая идея была весьма усиленно реализована ещё в римском праве и имеет более чем двухтысячелетнюю историю).[6]

В западной экономической науке широкое распространение получила теория прав собственности, родоначальниками которой были Р. Коуз, лауреат Нобелевской премии по экономике, почетный профессор Чикагского университета и А. Алчиан, профессор Лос-Анже-лесского университета.

Особенность этой теории в том, что, во-первых, в ней используется не понятие "собственность", а "право собственности". Не благо само по себе является собственностью, а пучок или доля прав по его использованию - вот что составляет собственность.

Полный "пучок прав" состоит их одиннадцати элементов, среди которых: право владения, право использования, право управления, право на доход, право на ответственность в виде взыскания и др.

Права собственности, с точки зрения данных авторов, это санкционированные обществом (законами государства, традициями, обычаями и др.) поведенческие отношения между людьми, возникающие в связи с существованием благ и касающиеся их использования. Другими словами, права собственности - это определенные "правила игры", принятые обществом. Они определяют пути, правила использования благ.

Во-вторых, права собственности выводятся из проблемы ограниченности, редкости ресурсов. Отношения собственности возникают тогда, когда ресурсы не являются общедоступными.

Следовательно, центральным пунктом отношений собственности становится их исключающий характер, ограничивающий доступ к ресурсам отдельных субъектов рыночных отношений. Свободный доступ к благам означает, что они не принадлежат никому или же всем. Такие ресурсы не являются объектом собственности. По их использованию между людьми возникают экономические, рыночные отношения.

Исключить субъекта из свободного доступа к благам означает, согласно данной теории, специфицировать права собственности на них или четко определить, кто на что может претендовать.

Цель и смысл спецификации состоит в создании условий для приобретения прав собственности теми, кто способен извлечь из них большую пользу, перераспределения ресурсов для их более эффективного использования.

Физическое, юридическое лицо, государство могут обладать всем "пучком прав" или некоторыми из них. А отсюда вытекает и многообразие форм собственности в современном рыночном хозяйстве, которое называют "смешанной экономикой".[8]

Таким образом, теория прав собственности делает акцент на юридическую сторону собственности.

2. Проблема собственности в современной России

Проблема собственности стала ключевой не только в отношениях между бизнесом и властью, но и для развития страны в целом после приватизации 1990-х. Власть могла попытаться смикшировать возникшие проблемы и дать собственности постепенно развиваться. Но она пошла по другому пути, и тема собственности была акцентирована в значительной степени искусственно.

Проблема собственности принципиально важна. И успехи, и основные трудности, с которыми сталкивается наша экономика, связаны с существующей системой отношений собственности.

Современный неоинституциализм позволяет смотреть на собственность как на сложную систему прав. Но этим сложности не исчерпываются. Во-первых, частная собственность может быть очень разной. Существовала и продолжает существовать частная собственность феодального типа, основанная на личной зависимости. Существует система частной буржуазной собственности, которую мы привыкли считать классической. Есть очень сложные современные системы собственности, основанные на различном сочетании прав разных акторов. Какие-то права всегда есть у государства, какие-то права (на Западе) есть у работника. Особые права есть у менеджеров разного уровня. Есть система отношений собственности советского типа, которую трудно назвать общественной. Во многом она была частной собственностью номенклатуры, хотя кое-что доставалось и гражданам.

Во-вторых, следует различать собственность реальную (в том числе, теневую) и то, как она зафиксирована в законодательстве. У нас сложилась система, где реальными собственниками оказался узкий слой представителей государственной номенклатуры разного уровня вкупе с узким слоем так называемых олигархов. Образовалась система, в которой формальные социальные структуры не совпадают с реальными правами собственности, когда никто не знает, хозяином чего он является. В этой системе огромную роль играют старые, добуржуазные методы частного присвоения, основанные на насилии. Самый простой пример. Если вы хотите заработать в качестве таксиста и получить возможность брать клиента в выгодном месте, то вы должны оплатить «крышу». Если вы не платите, то вас избивают. Это очень напоминает классический феодализм, когда желающий обрабатывать землю (припарковать машину) должен был прийти к сеньору, продать ему себя, обязаться платить ему оброк, принять право быть выпоротым на конюшне, а сеньор берет на себя обязательство защищать тебя от другого сеньора (другой «крыши»). Таких примеров масса. [9]

В результате у нас нет эффективного частного собственника, о котором мечтали либералы. Нет по существу и общественной ответственности, о которой мечтают сторонники социалистических идей. А жизнь устроена «по понятиям», на базе принявших устойчивую форму неформальных институтов. Эта система отношений неэффективна, она если и стимулирует рост, то на базе максимального извлечения инсайдерской ренты и ренты от природных ресурсов, или вообще его не стимулирует.

Эта система воспринимается значительной частью населения, если не большинством, как несправедливая. И во многом эта система объективно антигуманная. По индексу человеческого развития (доход на душу населения в соотношении с уровнем образования, продолжительностью жизни и т. п.) мы пока не развиваемся, а спускаемся вниз.

Сложившаяся в мире развитых стран Европы и Америки система контроля над крупной собственностью интересна и приятна сочетанием нескольких основных типов контролеров: активно действуют личности, зарабатывающие миллионы остротой ума; активны менеджеры крупных компаний; активны мелкие бизнесмены (особенно если низка коррупция и «крышевание» мафией). За ними присматривают регулирующие органы (налоговики, антимонопольщики, аудиторы…), профсоюзы, местные органы власти, а также мелкие массовые держатели акций, институциональные инвесторы… Так что дело не просто в передаче прав, а во всей системе институтов, которые делают частную собственность эффективным средством развития.

В нашей стране приватизация и цель приватизации тройная как минимум: одновременно передать собственность активным элементам общества от выдохшегося государства; создать новую ответственную (за полученные возможности) и порядочную (в этическом смысле слова) деловую элиту; поставить внешнюю институциональную среду, которая подталкивала бы бизнес к эффективному использованию ресурсов, как это делает бизнес тех развитых стран, у которых мы копируем законодательство. Любопытно, как при позитивном изложении целей становится особенно отчетливо виден контраст с нашими реалиями.

В ходе приватизации была создана модель, при которой российский бизнес развивался за счет захвата чужой собственности, в том числе государственной, а не за счет развития своего производства. Свое производство развивали кооперативы, которые в лучшем случае так и остались кооперативами. [12]

Собственность не была у нас защищена в 90-е годы, в том числе во второй половине 90-х годов, именно потому, что такова была модель развития российского бизнеса. Крупный российский бизнес, так называемые коммерческие олигархи, развивались за счет захвата чужой собственности, а свою собственность они гарантировали за счет политических механизмов.

В 1997 году господином Кохом, тогдашним вице-премьером, было проведено исследование сравнительной эффективности государственных и частных предприятий. Это исследование даже при, скажем так, наглядной заинтересованности проводивших его людей показало, что частное предприятие в России лишь чуть-чуть эффективнее государственного. При этом исследование сравнивало частные предприятия самых рентабельных отраслей, которые к тому времени и были главным образом приватизированы, с государственными предприятиями низкорентабельных отраслей. При такой базе сравнений вывод о том, что частные предприятия лишь чуть-чуть эффективнее государственных, на самом деле означал, что частная форма собственности в России была существенно менее эффективна, чем государственная форма собственности.

Во время «пятилетки Путина» у нас произошли важные изменения, окончательно зафиксированные демонстративным уничтожением ЮКОСа. Их суть в том, что коммерческая олигархия была побеждена силовой олигархией. Коммерческие олигархи, контролируя те или иные гражданские министерства и ведомства, грабили государство -- отнимали себе государственную собственность, отнимали себе бюджетные потоки. Потом бюджет кончился. Его «распилили» до нуля, и тогда в 1998 году случился дефолт. Бюджет им больше не давали, и они начали строить свои коммерческие империи, стали захватывать предприятия, которые находились в регионах. Передел собственности продолжался и был связан с созданием крупных корпораций. Отчасти это повышало эффективность производства. Достаточно сравнить «Норильский никель» до и после его захвата Потаниным. Утверждения, что крупные бизнесмены повысили эффективность предприятий относительно советских директоров, которые эти предприятия от беспомощности и неспособности работать в условиях хаоса начала 90-х годов развалили, -- не пропаганда, они соответствуют действительности.

В последние пять лет с возвышением силовой олигархии происходила смена лидерства. Если раньше шел захват собственности крупными корпорациями у средних и мелких корпораций, то теперь представители государства, которые сидят в так называемых силовых структурах, действуют как предприниматели, используя насилие. Формально это, как правило, не выглядело захватом собственности, хотя и было реальным захватом собственности. А вот «Юганскнефтегаз» захватили формально, и теперь не знают, куда его девать. Это достаточно показательно. [14]

Но по большей части происходит захват финансовых потоков, когда устанавливается неформальный контроль за крупными коммерческими предприятиями. Их финансовые потоки просто канализируются на личные или корпоративные нужды нашей силовой олигархии. Этот процесс формально ничьих прав собственности не нарушает.

Эта система еще менее эффективна, чем связанная с коммерческими олигархами. Она практически полностью блокирует развитие. У нее есть, с экономической точки зрения, только одна хорошая черта: всякий российский бизнесмен оказывается пораженным в правах по сравнению с иностранным бизнесменом. Поэтому она стимулирует приток иностранных инвестиций.

Существенно и то, что за иностранными инвесторами стоят государства, которые будут стараться их защищать, в то время как наше государство собственных инвесторов не защищает.

Несомненно, однако, что защита собственности в России недостаточно хороша для местного собственника. Существенным ли образом это сказывается на эффективности бизнеса?

Нашего бизнесмена придавливает постоянное требование платежей плюс неуверенность, что он сохранит право владения даже в том случае, если платит. Поэтому когда мы говорим о том, что мы недостаточно защищены, то мы должны понимать, что у нас есть несколько уровней проблем. На уровне права владения мы имеем колоссальное количество фиктивных банкротств, предпринятых для захвата собственности. И лишь несколько случаев с участием государства, когда оно пытается забрать эту собственность, скорее поползновения чиновников (это не одно и то же) на часть распределяемого дохода -- участие в пользовании результатами бизнеса. Но и на уровне распоряжения мы имеем постоянные попытки вмешаться в бизнес, особенно в крупный, с тем, чтобы заставить его делать что-нибудь полезное государству или губернатору.

На экономические процессы это влияет, прежде всего, в трех направлениях:

1. Неопределенность прав собственности в целом препятствует инвестированию.

2. Происходит существенный вычет инвестируемых доходов в форме ренты всем видам «участников», что просто переводит ресурсы из накопления в потребление бездельников.

3. Средний и мелкий бизнес выталкиваются в «серую» область неуплаты налогов.

Бизнес не может выполнить все те требования, которые ему предъявляют. Давление со стороны подпольных и государственных претендентов на ренту и незащищенность собственности препятствуют началу бизнеса, развитию бизнеса или инвестированию. В России норма прибыли должна быть настолько высока, чтобы удовлетворять еще массу стейкхолдеров (заинтересованных сторон). Крупный бизнесмен из РСПП как-то сказал: «Российский бизнес рассчитывает на 40 процентов прибыли». Представляете, какие должны быть проекты? Даже вычитая инфляцию -- это все равно 25 процентов. Исторически нормальная норма прибыли в мире -- 10-15 процентов с циклическими, страновыми и иными различиями. Норма прибыли в 25 процентов смещает всю систему распределения (отраслевую и региональную) и является одним из проявлений и способов закрепления «голландской болезни», при которой усыхает обрабатывающая промышленность и все низкорентабельные сферы услуг и науки. [12]

Едва ли можно считать, что в нашей стране существует система отношений собственности, адекватная параметрам современной рыночной экономики. Это сложный трансформационный конгломерат разных прав и отношений (присвоения, распоряжения и т. д.), во многом феодальных, во многом советских, во многом примитивно капиталистических. Эта каша отнюдь не адекватна требованиям современных технологий, задачам мирового развития.

Существующая система отношений собственности -- причина того, что в России крайне занижена цена рабочей силы. Сравнивая зарплату в России и США, производительность труда в России и США, обнаруживаем, что рабочая сила в России до чрезвычайности недооценена. И в этой связи нельзя не сделать вывод о том, что та система отношений собственности, которая сложилась, обеспечивает возможность высоких доходов получателям аренды за счет высокой нормы прибыли, тем, кто кормится на 30-процентной норме. Это собственники корпораций и высшие менеджеры. Остальные члены общества существенно проигрывают в данной системе отношений собственности, находясь в очень тяжелом экономическом и социальном положении, не соответствующем реальной производительности труда в современной России.

По результатам пятнадцатилетнего переходного периода мы имеем не самое лучшее государство, не идеальных бизнесменов и слабое гражданское общество. Попытки наладить летом 2003 года процесс трехсторонних переговоров выглядел весьма специфически. Бизнес в общем ничего системного не предлагал государству и обществу -- больше по части подкормки. Государство хотело чего-то, но не могло толком сформулировать собственные цели и правила, по которым бизнес может спокойно жить. А без ясной цели оно оказалось в руках борцов, занятых прямым давлением на бизнес без помощи общества. Общество же простых людей чиновников разлюбило давно, но и бизнесмены тоже никак не могут стать объектом уважения малоимущих.

Налоговая амнистию предлагалась много лет из социально-политических соображений -- удивительно, что политические партии не рискнули схватиться за эту идею. Проблема в том, что на выборах 1999 и 2003 годов в Думу помимо пенсионеров остальные избиратели, похоже, представляли собой гамму от налоговых нарушителей до налоговых преступников. Это связано с шестилетним сроком давности, низким порогом (200 МРОТ) попадания в нарушители и крайне неудобной системой налогообложения для малого бизнеса. Крупный стонет от проверок, но он реально влиял на содержание Налогового кодекса и имеет средства и юристов для борьбы. Разумеется, намного легче заставить бизнесмена платить и коррумпированным чиновникам и бандитам, если все уверены, что он не без греха. Больнее всего бьют за попытки работать «по-белому», за попытки вырваться из среды, принуждающей к «дележке».

Ясно, что план починки нового русского капитализма должен начинаться с того, чтобы освободить от страха рядового гражданина -- снизу надо идти. Тогда постепенно общество сможет как сопротивляться чиновникам, так и прину ждать бизнес к ответственному социальному поведению. Вообще интеллектуальный замысел реформ требует анализа, иначе общество будет считать пройденный путь единственно возможным и не увидит альтернатив в будущем. Попытка капитального ремонта 2000-2004 годов исходила из того, что править нужно формальные институты, а так у нас, мол, все в порядке -- только тут подвинтить, там закрутить.

И все же, почему наше государство все время исходит из того, что приватизация была абсолютно необходима, и говорит только о том, как ее надо было проводить? Скажем, Китай подходит к механизмам, напоминающим приватизацию, только после 25-27 лет реформ. До этого никакой приватизации не было, а эффективное развитие было.

Еще накануне приватизации высказывались опасения, что в результате разрушения старой системы собственности насильственными методами возникнет не эффективная частная собственность, а полуфеодальная модель разграбления национальных ресурсов и произойдет частичное снижение жизненного уровня. Эти опасения воспринимались как левая политическая демагогия. Грустно, когда пессимистические прогнозы сбываются. Но они сбылись.