Развитие экономической науки России на рубеже XIX-XX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский Государственный Социальный Университет

Министерство образования и науки РФ

Кафедра политической экономии и международных экономических отношений

Курсовая работа

по экономической теории на тему:

«Развитие экономической науки России на рубеже XIX-XX вв.»

Руководитель: Свистун С.П.

Выполнила студентка

2-го курса факультета

социального страхования,

экономики и социального

труда, заочного отделения,

группа ЭУП-З-1

Юсупхаджиева Хадижат

Касимовна

Москва 2009

Содержание

Введение

Глава I. Буржуазная политическая экономия России второй половине XIX в

1.1.Исследования русских буржуазных экономистов

1. 2.«Легальный марксизм»

Глава II. Экономические учения народничества

2.1. Революционное народничество

2.2. Либеральное народничество

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Последние десятилетия XIX - первая четверть XX в. можно обозначить как период подъема отечественной экономической науки. Трудно объяснить подобное явление единственной причиной. Отчасти это связано, безусловно, с достаточно бурным хозяйственным развитием, прежде всего с ростом промышленности, банковской сферы, транспортной системы и т.д. Очевидно, что развитие экономики стимулировало исследования в области, которую принято называть конкретной экономикой, включив в нее наряду с исследованиями ,посвященными различным отраслям промышленности, сельского хозяйства, военно-экономические вопросы, проблемы финансов, конъюнктуры России и зарубежных стран и т.д. Одновременно наблюдалось усиление интересов русских экономистов теоретическим вопросам политэкономии, включая проблемы методологии, экономической этики, истории экономических учений, наконец, резко увеличилось число учебников и учебных пособий. Можно назвать целую плеяду русских экономистов дооктябрьского периода: С.Н. Булгаков, В.А. Базаров, Н.Х. Бунге, П.В. Воронцов, Н.Ф. Даниельсон, В.К. Дмитриев, В.Я. Железнов, А.А. Исаев, И.М.Кулишер, И.Н. Миклашевский, В.Ф. Левитский, И.И. Янжул. Благодаря этим ученым российская экономическая наука накопила огромный интеллектуальный потенциал, который проявился в 20-е годы их учеников Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова, Г.А. Фельдмана, Е.Е. Слуцкого и др.

Важной чертой российской экономической науки дооктябрьского периода была своеобразная универсальность. Экономические, а вернее сказать, социально-экономические проблемы рассматривались главным образом в русле проблем философских, социологических, исторических и религиозных.

Очевидно, что особую роль сыграла и специфика русской общественной мысли в целом, прежде всего ее своеобразный универсализм. Как писал Булгаков, русская общественная мысль все теоретические учения «воспринимает по преимуществу с практической стороны, в связи с вопросами практической этики и общественных программ, превращая таким образом доктрины в общественные «направления»… «Русские направления» до сих пор отличаются универсальным характером. Они давали вполне определенные воззрения на мир, разрешали религиозные и философские вопросы, вопросы политики и морали, общественной и личной жизни… Словом в них сливались воедино как теоретическое, философское мировоззрение, так и политические и социально-экономические программы».

Один американский исследователь русской экономической мысли, желая подчеркнуть ее многоплановость и многогранность, даже сравнил ее с музыкальной фугой. Любопытно, что и на персональном уровне можно наблюдать пересечение философии, экономики, этики, политики. Ярким примером являются С.Н. Булгаков и С.Л. Франк, оба известные даже в большей степени как философы, чем экономисты.

Русские экономисты были «погружены» в социальную проблематику в широком смысле. На Западе экономисты-теоретики, как правило, также интересовались социальными вопросами и порой выступали с достаточно радикальными реформаторскими идеями, но они стремились четко разграничивать практическую и теоретическую части экономической науки. Русские экономисты гораздо в меньшей степени следовали этому принципу даже в отношении той части экономической науки, которую принято называть теоретической, не говоря уже о ее практической части, которая ориентирована на достижение поставленных перед обществом целей.

Если говорить о наиболее влиятельных в русской экономической науке направлениях, то здесь первенство принадлежит, безусловно, марксизму, утверждавшему классовый подход, и немецкой исторической школе, также стоящей на принципах методологического холизма, но предлагающей рассматривать явления хозяйственной жизни с нациоанально-государственных позиций. Следует упомянуть и о либеральном народничестве, которое вместе с марксизмом и исторической школой сыграло важную роль в развитии конкретно-экономических и статистических исследований. Что касается теоретических исследований, то по большей части они были связаны с обсуждением и популяризацией идей марксизма.

Неудивительно, что русские экономисты не слишком большое внимание уделяли новым направлениям в экономической науке, связанным с теорией предельной полезности и маржинализмом. Субъективизм и методологический индивидуализм плохо вписывался в социальный контекст привычного для экономистов дискурса. Рациональный, максимизирующий свою полезность индивид не очень подходил на роль главной организующей конструкции экономической теории. Новый подход к анализу экономических явлении, который был связан с маржинализмом, либо игнорировался, либо вызывал неприязненное отношение. В итоге сложился некоторый разрыв между вектором развития западной и российской науки, что нашло свое отражение в потоке переводов зарубежных экономистов, большую их часть которого составляли работы историко-экономического характера, посвященные социально-экономическим проблемам.

Цель курсовой работы состоит в анализе развития экономической науки России на рубеже XIX- XX веков.

Исходя из цели, были поставлены следующие задачи:

- охарактеризовать исследования русских буржуазных экономистов

- изучить «легальный марксизм»

- исследовать революционное народничество

- проанализировать либеральное народничество

Курсовая работа состоит из введения, двух глав ,заключения и списка использованной литературы. В первой главе изучается буржуазная политическая экономия России второй половины XIX в.; во второй главе исследуются экономические учения народничества.

При написании работы теоретической основой послужили следующие источники: Гребнев Л.С. О чем писал Туган-Барановский; Гусейнов Р.М. История экономических учений; Ермишин П.Г. Основы экономической теории; Жил Ш., Рист Ш. История экономических учений; История экономической мысли; История экономических учений; История экономических учений/ Под ред. В.А. Автонома, О. Ананьева, Н.Макашевой; История экономических учений. ч I II/ Под ред. В.А. Жамина, Е.Г. Василевского; Курс экономики/ Под ред. Б.А. Райзберга и др.

Глава I. Буржуазная политическая экономия России второй половины XIX в

1.1 Исследования русских буржуазных экономистов

Развитие буржуазной политической экономии в пореформенный -период носит на себе печать исторических условий, при которых феодальная формация уступала в России место капиталистическому строю.¹

Хотя реформа 1861 г. ускорила развитие капитализма, в стране сохранялись многочисленные остатки крепостничества, которые тормозили буржуазный прогресс России. Это ставило русскую буржуазию в оппозицию к царизму и крепостникам-помещикам. Антагонизм между трудом и капиталом не достиг еще тогда в России таких острых форм, которые на Западе уже к середине XIX в. привели к господству вульгарной буржуазной политической экономии. Напротив, отличительной чертой русской буржуазной политической экономии после реформы 1861 г. явилась критика пореформенных порядков с позиций, близких к идеям классической буржуазной политической экономии. Вплоть до революции 1905 г, русская буржуазная политическая экономия не носила в целом вульгарно-апологетического характера: вульгарный элемент, органически присущий всякой системе буржуазной политической экономии, необходимо отличать от вульгарной системы экономической апологетики. Как отмечал прогрессивный русский ученый, редактор журнала «Научное обозрение» М. М. Филиппов, и в русской экономической литературе можно было найти «обильные примеры «вульгаризации» политической экономии; но в лице своих лучших представителей русская наука всегда примыкала к традициям Адама Смита и Рикардо».Это относится не только революционно-демократическому направлению в русской экономической литературе, но и ко многим представителям буржуазной экономической науки. В одном из писем к Е. Паприц Ф. Энгельс-отмечал наличие в России и критической мысли, и самоотверженных исканий в области чистой теории, свойственных не только революционным социалистам, но и исторической и критической школе в русской литературе, «которая стоит бесконечно выше всего того, что создано в этом отношении в Германии и Франции официальной исторической наукой».

Русская критическая школа в лице своих лучших представителей (И. В. Вернадский, И. К. Бабст, Н. А. Каблуков, Н. А. Карышев, А. И. Чупров, Ю. Э. Янсон и др.) использовала в своих работах отдельные положения классической буржуазной политической экономии и некоторые идеи экономической теории марксизма. Это объясняется антикрепостнической направленностью русской буржуазной политической экономии, которая и в теории марксизма находила важные идеи для критики крепостнических порядков. В. И. Ленин писал, что «до 1905 года буржуазия не видела другого врага кроме крепостников и бюрократов»; поэтому и к теории европейского пролетариата она старалась относиться сочувственно, старалась не видеть «врагов за».

В XIX в. с критикой К.Маркса выступали только крайне правые профессора и «составители сочинений на заказ». Это были Б. Н. Чичерин, Л. 3. Слонимский, П. И. Георгиевский, Ю. Г. Жуковский. Так, например, Жуковский, признавая, что «Капитал» - это книга, полная свидетельств «серьезного и добросовестного труда, начитанности и эрудиции» , тем не менее, пытался опровергнуть теорию прибавочной стоимости, учение о капитале и накоплении капитала. Он обвинил Маркса в употреблении «ложной терминологии», а все социально-экономические выводы объявил «тенденциозными» и «ненаучными». Он стремился «доказать», что в «Капитале» нет обоснования научного идеализма, а содержится лишь «апология прав рабочего». Напротив, в большинстве своем русская профессура относилась Марксу с уважением, считала его последователем классической школы, хотя и далеко не точно излагала научный социализм. Имея в виду многочисленных сторонников этого направления в русской буржуазной литературе, В. И. Ленин писал: «Вся либерал-народническая профессорская наука относилась к Марксу с почтением, «признавала» трудовую теорию стоимости и вызывала этим наивные иллюзии «лево-народников» насчет отсутствия почвы для буржуазии в России», сочувственном отношении к Марксу свидетельствует, в частности, пролог о Марксе, написанный А. И. Чупровым (1842-1908). В нем Маркс характеризуется как видный представитель экономической науки, труды которого пользуются известностью в ученом мире. Изложив основы философского и экономического учения К. Маркса, И. Чупров отмечал, что в «Капитале» «рассеяно множество отдельных ценных исследований, из которых особенно важны: учение о знании и происхождении кооперации, об английском фабричном законодательстве, о накоплении капитала и о законе народонаселения капиталистическом хозяйстве».

Влияние учения К. Маркса на труды А. И. Чупрова сказалось, в частности, на трактовке им необходимого и прибавочного рабочего времени в курсе лекций 1875 г.: «Масса продуктов, которая будет производиться рабочим в течение этого прибавочного рабочего времени, что то же самое, их меновая стоимость, будет составлять прибыль капиталиста», а «высота прибыли будет поэтому измеряться тем отношением, в котором прибавочное время работника находится к необходимому времени».

В диссертации о железнодорожном хозяйстве, которую высоко шил К.Маркс, А. И. Чупров подчеркивал свою приверженность классикам английской буржуазной политической экономии. «Согласно основному положению политической экономии, установленному Адам Смитом и Рикардо, - писал А. И. Чупров, - меновая стоимость каждого предмета определяется количеством труда, затраченного на производство». Правда, А. И. Чупров отмечал и важную роль категории полезности при определении экономической оценки благ, но отводил ей второстепенное место. Он писал, что «политическая экономия уже издавна усвоила себе двоякую оценку хозяйственных благ по двум признакам: во-первых, по потребительной стоимости, которой хозяйственные блага обладают, как все блага вообще, и, во-вторых, по количеству труда, затраченного человеком для их добывания». Однако эта двоякая оценка, вытекающая из необходимости соизмерять затраты труда с потребностями в условиях менового (товарного) хозяйства, трансформируется: на первый план выдвигается оценка хозяйственных благ по количеству затраченного на их производство труда, оставляя оценке по полезности «лишь второстепенное значение».

Рассматривая причины того, что оценка благ по их полезности в товарном хозяйстве отступает на второй план, А. И. Чупров отмечал следующие обстоятельства: 1) непосредственную несоизмеримость благ по их физическим свойствам; 2) субъективный характер суждений о полезных свойствах предметов; 3) неизменный характер полезности благ как природного условия в течение длительного времени, пока существует потребность или пока данное благо не вытеснится другим, более полезным. А. И. Чупров подчеркивал, что изменения меновых пропорций товаров не связаны непосредственно с изменением их полезности, а «совпадают с переменами в количестве труда, потребного для производства тех же товаров». Эти замечания А. И. Чупрова имеют важное значение для критики теории субъективной ценности.

С критикой субъективной теории ценности выступал также А. А. Исаев (1851-1924). Он считал неверным мнение субъективистов о том, что «чем более предмет полезен, тем он и более ценен». А. А. Исаев резко критиковал Бем-Баверка за его попытку основать ценность на «предельной полезности». А. А. Исаев писал: «Изучая общественное хозяйство, мы должны устранить изменчивость и отыскать постоянные отношения. И это вполне достижимо, если забудем для целей экономического познания «предельную полезность» и будем иметь дело просто с полезностью, которой еще экономисты-классики отвели в науке подобающее место. Историк, изучая жизнь народов, отрешается от частностей, в которых протекала жизнь отдельных людей, составлявших данный народ, и следит за развитием главных сил, которые образуют национальные особенности народа; так и экономист должен забыть о предельной полезности, ибо на ней лежит печать индивида, а не общественной среды, должен во всех случаях считаться с полезностью вообще: именно в понятии о ней выражается общественно признанная годность благ служить для человеческих потребностей».

Отвергая предельную полезность и подчеркивая в то же время важную роль общественной полезности, А. А. Исаев подробно изложил учение Маркса о средней норме прибыли и цене производства, делая особый упор на так называемую «экономическую версию стоимости», согласно которой величина стоимости определяется общественно необходимым рабочим временем в соответствии с размерами общественной потребности в данном продукте. Это было важным в связи с тем, что ряд буржуазных экономистов придерживались вульгарной «технической» версии стоимости, а некоторые другие пытались Марксову теорию стоимости истолковать с позиций субъективизма. А. А. Исаев отмежевался от обеих этих крайностей и прямо выступил в защиту марксистского учения о ценности, которое получило дальнейшее развитие в третьем томе «Капитала». Он защищал марксизм и от адептов «исторической школы» (Г. Шмоллер).

С защитой трудовой теории стоимости выступали также Н. А. Каблуков (1848-1919), Н. А. Карышев (1855-1905) и др. Так, Н. А. Карышев написал большую работу, в которой рассмотрел широкий круг вопросов, связанных с ролью труда в хозяйственной жизни общества. Он подчеркивал, что приложение труда составляет главнейшую особенность материального производства, что без труда не могут быть удовлетворены никакие потребности, что труд есть необходимое условие правильного обмена веществ между человеком и природой, что «только труд творит полезности», а все различие в видах человеческой деятельности «сводится к разнообразию тех форм, которые принимают трудовые операции в определенной общественной организации».

Естественно, что у всех этих экономистов трудовая деятельность по удовлетворению потребностей рассматривалась как главная особенность предмета политической экономии. Так, А. И, Чупров считал, что политическая экономия «изучает действия человека, направленные на удовлетворение материальных потребностей, с точки зрения доставляемых ими выгод и вызываемых ими пожертвований». Н. А. Каблуков, который постоянно сбивался с общественных отношений людей на производство вообще, позднее особо подчеркивал, что политическая экономия как общественная наука «занимается изучением тех отношений, которые складываются между людьми в их деятельности, направленной на добывание средств для удовлетворения потребностей в материальных предметах, то есть изучением отношений людей в их хозяйственной деятельности».

Классическая школа оказала большое внимание на формирование математической экономии в России. Начало ей положил А. И. Чупров, который резко критиковал вульгарного американского экономиста Д. Кэри Классическая школа оказала большое влияние на формирование и за его стремление отождествить законы общественных наук с законами естествознания и подчеркнул, что «гораздо плодотворнее кажутся нам попытки приложить к изъяснению экономических явлении математический метод». С критикой Д. Кэри выступил и Ю. Г. Жуковский, который проводил мысль о том, что чем более применяется математика, тем более наука принимает характер «реального знания». Ю. Г. Жуковский первым в мировой литературе попытался дать математический анализ теории ценности, прибыли и ренты Д. Рикардо и. Л. 3. Слонимский пропагандировал идеи И. Тюнена и А. Курно, указывая, что тот, кто принимает абстрактный анализ, должен принимать и все его логические орудия, имея в виду математические методы. Л. Винярский подробно изложил теорию У. Джевонса, отметив, что логика математическая ничем не отличается от обычной, она только «кристаллизуется» в ней. В 1898 г. В. К. Дмитриев дал математический анализ теории ценности Д. Рикардо, а позднее дополнил этот анализ исследованием теории конкуренции А. Курно и эволюции теории предельной полезности.

Таким образом, во второй половине XIX в. буржуазная политическая экономия в России в лице своих наиболее видных представителей была на передовом фланге мировой науки.

1.2 «Легальный марксизм»

«Легальный марксизм» как идеология русской либеральной буржуазии явился отражением своеобразного положения этого класса в той расстановке социальных сил, которая сложилась в России в конце XIX в. Русскую буржуазию, естественно, не устраивала антикапиталистическая проповедь народников. Но она имела в то же время основания опасаться и тенденций мужавшего в стране рабочего движения, быстрого распространения марксистских идей.

Пытаясь опереться в своей борьбе с народниками на отдельные положения исторического материализма и экономического учения К. Маркса, его выводы об исторически прогрессивной по сравнению с феодализмом миссии капитализма, П. Струве (1870-1944), М. И. Туган-Барановский (1865-1919), С. Н. Булгаков (1871-1944) и другие «легальные марксисты» старались вместе с тем выхолостить революционное содержание марксизма. Марксистская диалектика подменялась неокантианством, а революционные выводы Маркса объявляли «тенденциозными» и подменялись буржуазно-апологетическими положениями Р. Штаммлера, В. Зомбарта, а также основателя ревизионизма Э. Бернштейна. Эклектизм воззрения стал одной из особенностей этого течения. П. Струве, например, в 1894 г., когда «легальные марксисты» еще маскировались под марксизм, прямо заявлял, что «ортодоксией он не заражен», что примыкает к марксизму лишь «по некоторым основным вопросам», нисколько не считая себя «связанным буквой и кодексом какой-нибудь доктрины».

Конечно, выступления «легальных марксистов» против субъективно идеалистических воззрений народников, против их представлений об особом, якобы некапиталистическом пути экономического развития-России, а также доводов об отсутствии рынков для развития капитализма имели положительное значение. Поэтому революционные марксисты в России в течение определенного времени считали возможным поддерживать блок с «легальными марксистами», сохраняя за собой полную свободу критики апологетических тенденций последних.

Аргументация «легальных марксистов» в борьбе против народников в той мере оказывалась правильной и обоснованной, в какой они не просто апеллировали к Марксовой теории реализации, искажая ее, а в той мере, в какой они обращались к изучению российской экономической действительности, к показу реальных процессов капиталистического развития в стране. Известный русский экономист Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919) большое внимание уделяет проблемам экономического и социально-политического развития России. Этой проблеме посвящена его известная работа «Социализм как положительное учение» (1918). В отличие от представителей народничества Туган-Барановский считает, что Россия уже встала на путь развития капитализма и весь вопрос заключается в том, что несет капитализм - гибель или «с ним загорается заря надежды». В традициях русской социально-экономической мысли он критикует капиталистическую систему хозяйства, отмечая, что при данном строе огромное большинство населения обречены постоянно служить средством для увеличения благосостояния других общественных классов, несравненно менее многочисленных. Поэтому неизбежен переход к социалистическому обществу. Цель социализма, как отмечает Туган-Барановский, устроить жизнь на началах свободы, правды и справедливости. Он считал, что в основе социализма как учения о справедливом обществе должна лежать этическая идея, сформулированная И.Кантом - идея о равноценности человеческой личности, о человеческой личности как цели в себе. Туган-Барановский пишет, «..что люди равны по своим правам на жизнь и счастье, равны по тому уважению, к каким мы должны относиться к интересам их всех, они равны по бесконечной ценности, которой обладает личность каждого из них». При социализме, по его мнению, развитие каждой отдельной личности становится главной общественной целью. ¹

Большое внимание Туган-Барановский уделяет анализу типов социализма, выделяя государственный, коммунальный и синдикальный социализм, считая при этом, что именно государственный социализм придает общественному производству пропорциональность и планомерность и дает возможность быстрого роста общественного богатства. Рассматривая эти вопросы, он показал, что правильно понятая теория предельной полезности не только не опровергает трудовую теорию стоимости Д. Рикардо и К. Маркса, но и представляет собой неожиданное подтверждение учения о стоимости данных экономистов. Как и большинство русских экономистов, Туган-Барановский не ограничился односторонним противопоставлением полезности и затрат как двух основных факторов ценности. Полагая, что теория Рикардо подчеркивает объективные факторы ценности, а теория Менгера - субъективные, он пытается доказать, теория Рикардо не исключает, а лишь дополняет теорию предельной полезности. Логика рассуждений Туган-Барановского такова: «Предельная полезность -полезность последних единиц каждого рода продуктов - изменяется в зависимости от размеров производства. Мы можем понижать или повышать предельную полезность путем расширения или сокращения производства. Напротив, трудовая стоимость единицы продукта есть нечто объективно данное, не зависящее от нашей воли. Отсюда следует, что при сопоставлении хозяйственного плана определяющим моментом должна быть трудовая стоимость, а определяемым - предельная полезность. Если трудовая стоимость продуктов различна, но польза, получаемая в последнюю единицу времени одинакова, то следует вывод, что полезность последних единиц свободно воспроизводимых продуктов каждого рода- их предельная полезность - должна быть обратно пропорциональна относительному количеству этих продуктов в единицу рабочего времени . Иначе говоря, должна быть прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же продуктов». И значит, по мнению Туган- Барановского, обе теории находятся в полной гармонии. Теория предельной полезности выясняет субъективные, трудовая теория стоимости - объективные факторы хозяйственной ценности. Именно Туган-Барановский обосновал положение, что предельная полезность свободно воспроизводимых хозяйственных благ пропорциональна их трудовым стоимостям. Данное положение называют в экономической литературе теоремой Туган-Барановского. В работе «Социализм как положительное учение» М.И. Туган-Барановский подчеркнул, что для построения хозяйственного плана социалистическое общество будет вычерчивать кривые полезности по каждому продукту и кривые их трудовой стоимости, и в точке их пересечения будет отыскиваться оптимальная цена на все виды продуктов. Рассматривая государственный социализм, Туган-Барановский отмечает, что хотя последний и обеспечивает планомерность, пропорциональность развития и приоритет общественных потребностей, но он сохраняет элементы принуждения и противоречит идее полного и свободного развития человеческой личности. И потому, согласно убеждению Туган-Барановского, хотя создание общественного богатства и обладает «значительной положительной ценностью», но оно не может идти за счет принижения человеческой личности. Не может считаться общественным благом низведение, трудящегося человека до простого винтика огромного государственного механизма, до «простого подчиненного орудия общественного целого» Поэтому Туган-Барановский предлагает дополнить систему государственного социализма элементами коммунального и синдикального социализма. Он считает, что в наибольшей степени соответствует идеалу свободного развития человека, такая форма организации труда как кооперация, поскольку она строится на взаимном согласии членов при свободе вступления и выхода из кооперативной организации. В тенденции, по мнению Туган-Барановского, общество должно до конца превратиться в добровольный союз свободных людей - стать насквозь свободным кооперативом. Следует обратить внимание, что социальным идеалом Туган-Барановского является не социальное равенство, а социальная свобода. Общество совершенно свободных людей -вот, по его мнению, конечная цель общественного прогресса. В приближении к социалистическому идеалу и заключается весь исторический прогресс человечества. Это положение явно имеет много общего с идеей Маркса, рассматривающего будущее общество как союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общую силу.

Что касается вклада Туган-Барановского в современную экономическую науку, то он в значительной мере сводится к созданию современной инвестиционной теории циклов. Его работа «Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь» оказали значительное влияние на развитие данного направления экономической науки. В этой работе, полемизируя с «народниками», Туган-Барановский доказывает, что капитализм в своем развитии сам себе создает рынок и в этом отношении не имеет ограничения для роста и развития. Хотя и отмечает, что существующая организация народного хозяйства, и, прежде всего, господство свободной конкуренции, чрезвычайно затрудняет процесс расширения производства и накопления национального богатства.

Туган-Барановский критикует не только теорию недопотребления как причину кризисов перепроизводства, но и теории, объясняющие кризисы нарушениями в сфере денежного и кредитного обращения.

В своей теории Туган-Барановский взял за основу идею Маркса о связи промышленных колебаний с периодическим обновлением основного капитала и заложил основы тенденции - превратить теорию кризисов перепроизводства в теорию экономических колебаний¹. Отмечая, что годы усиленного создания основного капитала являются годами общего оживления промышленности Туган-Барановский пишет «Расширение производства в каждой отрасли усиливает спрос на товары, производимые в других отраслях: толчок к усиленному производству передается от одной отрасли к другой и потому расширение производства всегда действует заразительно и имеет тенденцию охватывать все народное хозяйства. В период создания нового основного капитала возрастает спрос решительно на все товары». Но вот расширение основного капитала закончилось (фабрики построены, железные дороги проведены). Спрос на средства производства сократился и их перепроизводство становится неизбежным. В силу зависимости всех отраслей промышленности друг от друга частичное перепроизводство становится общим - цены всех товаров падают, и наступает застой.

С полным основанием можно сказать, что Туган-Барановский первым сформулировав основной закон инвестиционной теории циклов: фазы промышленного цикла определяются законами инвестирования. Нарушение же ритма экономической активности, приводящее к кризису, вытекает, по мнению Туган-Барановского, из-за отсутствия параллелизма на рынках разных сфер в период экономического подъема, несовпадения между сбережениями и инвестициями, из-за диспропорциональности в движении цен на капитальные блага и потребительские товары. Основная идея Туган-Барановского состоит в том, что в основе общего товарного перепроизводства лежит частичное перепроизводство, непропорциональное распределение «народного труда». Таким образом, первое представляет собой своеобразное выражение второго. Исследовал Туган-Барановский и роль ссудного капитала в процессе циклических колебаний экономики. Он отмечал, что повышение ссудного процента является верным признаком того, что свободного ссудного капитала в стране слишком мало для нужд промышленности и делая отсюда вывод, что непосредственной причиной кризисов является не избыток ссудного капитала, не находящего себе применения, а его недостаток. У Туган-Барановского обнаруживаются многие элементы современной инвестиционной теории циклов.

Критике доктрины народничества была посвящена и книга П. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» (1894). Допуская серьезные ошибки в характеристике народничества, Струве в ряде случаев противопоставлял взглядам этого течения верные оценки, касавшиеся процессов капиталистического развития пореформенной России. Однако они обесценивались объективистской позицией Струве, затушевывавшего экономические и социальные противоречия, порождаемые этими процессами. Наиболее рельефно апологетический характер рассуждений Струве подчеркивается его призывом пойти «на выучку к капитализму», которым заканчивается его книга. Более того, Струве вступает в этой книге на путь пересмотра ряда коренных положений марксизма в таких вопросах, как природа и роль государства, о характере перехода от капитализма к социализму, о реализации, характере аграрной эволюции при капитализме и др. Струве пытался уже на этом этапе оторвать систему Маркса от его революционных выводов, утверждая, что «можно быть марксистом, не будучи социалистом». Подобные устремления сближали струвизм с идеями выступившего несколько позднее на Западе бершнтейнианства. Струве впоследствии не без оснований подчеркивал свой приоритет перед немцами в критике Маркса.

К концу 90-х гг. XIX в. «легальные марксисты» начали открыто отходить даже от формального признания марксизма.

Так, в дискуссии по вопросу о рынках при капитализме, развернувшейся в русской литературе в 1897-1899 гг., «легальные марксисты» подвергли прямой атаке теорию реализации Маркса, толкуя о «тенденциозности» Марксова анализа этой проблемы (Струве), о противоречии в ее трактовке, как она отразилась во II томе «Капитала», с одной стороны, и в III томе - с другой (Туган-Барановский). Струве поддерживал буржуазные утверждения о «противоречии» между I и III томами «Капитала» Маркса. Развернутую критику всех этих утверждений дал В. И. Ленин. Нападкам подверглись и другие основы экономической теории Маркса. Туган-Барановский опубликовал в 1899 г. статью «Основная ошибка абстрактной теории капитализма Маркса», а вскоре стал доказывать необходимость соединения трудовой теории стоимости с теорией предельной полезности австрийской школы. Струве в 1900 г. также выступил со статьей «Основная антиномия трудовой теории стоимости», в которой была подвергнута ревизии теория прибавочной стоимости Маркса, сделана попытка оторвать ее от теории стоимости. В 1899 г. Булгаков опубликовал отрицательную рецензию на книгу К. Каутского «Аграрный вопрос», в которой доказывалось, что, несмотря на свои особенности, сельское хозяйство подвержено действию общих законов развития капитализма, открытых Марксом в «Капитале». ¹

В самом начале XX в. лидеры «легального марксизма» прямо перешли в лагерь буржуазного либерализма и стали выступать как открытые противники марксизма.

Глава II. Экономические учения народничества

2.1 Революционное народничество

В пореформенной России подавляющее большинство населения составляло крестьянство, оказавшееся после падения крепостного права под двойным гнетом многочисленных пережитков феодализма и усиливающейся капиталистической эксплуатации. Идейным выражением интересов крестьян, мелких производителей, их нараставшего протеста против остатков крепостничества и капитализма явилось народничество (70-90 гг. XIX в.).

Оценивая это направление в освободительном движении и общественной мысли России, Ленин определял сущность и исторические корни народничества как «представительство интересов производителей с точки зрения мелкого производителя, мелкого буржуа. «Источник» народничества -преобладание класса мелких производителей в пореформенной капиталистической России».

Отражая сдвиги в социально-экономической структуре России, вызванные реформой 1861 г., народники по сравнению с просветителями 60-х гг. выдвинули перед общественной мыслью новые вопросы, и, прежде всего вопрос о развитии капитализма в России. Постановка вопроса о русском капитализме составляет важную заслугу народничества. Однако решение этого вопроса, данное народниками, оказалось, неправильным. В силу неразвитости капиталистических производственных отношений и громадного преобладания в стране мелких производителей народничество отразило противоречие между трудом и капиталом не с точки зрения пролетариата, а «через призму жизненных условий и интересов мелкого производителя». народничество буржуазный экономия либеральный

Народники выступили с критикой капитализма, признавая его регрессом в России и противопоставляя ему как особый уклад строй общинного крестьянства и кустарей, которые казались народникам залогом самобытного пути России к социализму.

Народничество, таким образом, характеризовалось сочетанием двух различных начал: исторически реального и прогрессивного, проявившегося в более или менее последовательной борьбе с пережитками крепостничества, и утопического, сказавшегося в отношении народников к капитализму в России, их общинных иллюзиях и т. п.

В рамках общих воззрений народничества, питавшихся субъективно-идеалистическими представлениями об исторических процессах развития общества, В. И. Ленин различал позиции революционных народников (70-е гг.) и либеральных народников (80-90-е гг.), представлявших основные этапы эволюции идеологии народничества в пореформенный период.

Народники 70-х гг. выражали интересы после реформенного крестьянства, которое было еще довольно однородным по своему составу, расслоение его на сельскую буржуазию и сельский пролетариат находилось в начальной стадии. Революционные народники стремились поднять трудящиеся массы крестьянства на борьбу за свержение царизма и уничтожение помещичьего землевладения. Они шли в народ «бунтовать» его, убежденные в возможности крестьянской социалистической революции, способной открыть некапиталистический путь развития России на базе самобытной общинной организации крестьянской жизни. Народники при этом полагали, что надо торопиться, так как развитие капитализма разрушало общину как потенциальную базу социализма. Это была концепция «крестьянского социализма», уходящая своими корнями к идеям «общинного социализма» А. И. Герцена 40-х гг. XIX в.

В революционном народничестве имелось несколько основных течений, которые возглавлялись Лавровым, Бакуниным, Ткачевым. При единстве по основным вопросам существовали и значительные различия между идеологами указанных течений.

П. А. Лавров (1823-1900) был народником-пропагандистом, он выдвинул план длительной подготовки народа к революции, требовал создания поселений революционной молодежи в деревне для упорной пропаганды идей «социальной революции».

В «Исторических письмах», которые оказали большое влияние на революционную молодежь, он поставил задачу дать критику современного общественного строя и бороться «за реализацию справедливейшего строя общества». Лавров резко критиковал капиталистические порядки Запада, выявляя коренную противоположность интересов рабочего класса и буржуазии.

Признавая историческую миссию пролетариата Запада, Лавров, будучи народником, не мог признать этого по отношению к России. Как и большинство народников, он отрицательно относился к политической борьбе, считал ее борьбой за смену одного правительства другим. Задача же народников, по его мнению, состояла в экономическом освобождении народа, в борьбе за уничтожение буржуазного государства, так как «социальная революция отличается от политической тем, что должна произойти не в форме замены одной власти другой властью, не во имя одного раздражения против существующего порядка, а в форме полного экономического переворота Лавров был убежден, что историю делают «критически мыслящие личности»...».

Он считал, что необходимо вести антиправительственную пропаганду, готовить народ к тому, чтобы «разрушить нынешний общественный строй во всех его основаниях». Проектировалось перевоспитать народные массы до социального переворота, возлагая в этом отношении все надежды на интеллигенцию, так как народ, хотя и является решающей силой в революции, сам по себе еще не готов к революции. «Думать, что народ всегда готов, что можно «делать революцию» без подготовления, это - преступление против революционного прогресса, преступление против народа русского».

План Лаврова о мирной пропаганде социалистических идей не мог удовлетворить революционно-настроенную молодежь, которая пыталась действовать, мечтала разрушить существующий строй. Идеологом этой части молодежи стал М. А. Бакунин (1814-1876), выступивший с призывом совершить социальную революцию немедленно. По его мнению, русский народ - «прирожденный бунтарь», он готов в любой момент совершить революцию. В работе «Государственность и анархия» Бакунин пытался связать революционность русского народа с состоянием нищеты, в которую его ввергли царизм и помещики, и с его верой в право на землю. Когда эти два фактора сочетаются вместе, тогда, по его мнению, «социальная революция неотвратима».

Бакунин был ярым противником крепостного права и его остатков, хотя и не понимал причины его существования. Вместе с тем он выступал и против развития капитализма в России, при этом сильное влияние на него оказали буржуазные порядки Запада. Развитие капиталистического способа производства, по мнению Бакунина, внушает буржуазные идеи самим рабо-чим, отвлекает их от борьбы с современным общественным строем. Причиной всех зол является государство, его необходимо уничтожить. Бакунин был убежден, что, минуя капитализм, можно построить социалистическое общество, в котором не будет «государственности». Бакунин отвергал и политическую борьбу, считая ее «изменой» социализму и народу. Его девизом было «разрушать». «Страсть к разрушению - страсть творческая» - любимое изречение Бакунина.

Конечно, эти его идеи были анархичны, противоположны марксистской революционной программе, за их проповедь Бакунин был исключен из I Интернационала в 1872 г, В тогдашней России его программа отражала интересы революционно настроенной молодежи, среди которой влияние Бакунина было велико. Выброшенный им лозунг «идти в народ» захватил прогрессивную часть молодежи. Наибольший размах знаменитого «хождения в народ» был достигнут летом 1874 г., когда пропаганда охватила 37 губерний.

В 1876 г. возникла народническая организация «Земля и воля». Программа ее была бакунистской. На первый план выдвигалась не агитация, а организация крестьянских бунтов. Вместе с тем программа ориентировалась и на «рабочую» группу - людей для пропаганды среди рабочих, хотя главный акцент был сделан на работе с крестьянами. На первый план выдвигался аграрный вопрос, в отличие от Западной Европы, где главным вопросом был вопрос фабричный.

Однако героическое «хождение в народ», в котором приняли участие сторонники Лаврова и Бакунина, потерпело неудачу. Оно показало, что крестьяне очень глухи к народнической пропаганде. Крестьян волновали не социализма, а безземелие и тяжесть податей.

В связи с ростом пролетарского движения рабочие начали отходить от народников. В 1878 г. был организован «Северный Союз русских рабочих», который показал, что существуют новые революционные силы, способные бороться с царским самодержавием до полной победы. Программа Северного Союза в противоположность народникам признавала важность политической борьбы, в ней подчеркивалось исключительное значение рабочих во всей общественной жизни.

Землевольцы не смогли правильно понять значение самостоятельного рабочего союза. Часть из них пришла к выводу, что во всех неудачах народников в их попытках поднять крестьян на восстание повинно царское самодержавие. Произошел раскол на «Народную волю» и «Черный передел». При этом чернопередельцы во главе с Плехановым продолжали традиции «Земли и воли». Наоборот, «Народная воля» вместе с П. Н. Ткачевым (1844-1885), редактором «Набата», встала на путь террора. Все крестьянство представлялось народовольцам единой массой, противостоящей государству. Народ и государство- это две главные самостоятельные силы. Народовольцы считали, что крестьяне только тогда осознают необходимость восстания, когда революционеры сами свергнут царское правительство и захватят власть в свои руки.

Как народовольцы, так и чернопередельцы считали целью борьбы «народные идеалы», трактуемые как «крестьянский социализм», а своей первейшей задачей - разрушение государства, передачу земли народу и власти местным общинам. Чернопередельцы, как и народовольцы, заявляли, что надо, прежде всего, разрушить государственный строй, так как государство закрепостило основную массу народа.

Ткачев выступил с резкой критикой «ожидания» революции и утверждал, что всякая нерешительность преступна, поскольку развитие капитализма в России укрепит политическую власть и затруднит проведение социалистической революции. Он выдвинул теорию немедленного захвата политической власти «революционным меньшинством» путем заговора, заявляя: «теперь или очень нескоро, быть может никогда. Теперь обстоятельства за нас, через 10-20 лет они будут против нас».

Ткачев знал произведения Маркса и первым в русской литературе упоминал о работе Маркса «К критике политической экономии».

Но это не сделало его марксистом. Соглашаясь с Марксом, что в основе политических и юридических явлений лежит экономическая жизнь, Ткачев утверждал, что вся она сводится к личному экономическому интересу. На страницах «Набата» он выступал против развития капитализма в России, который уже начал складываться и укрепляться, но который враждебен народу русскому, так как капитализм предполагает неравномерное распределение богатства.

Для Ткачева, как и для всех народников, характерна идеализация русской общины, вера в самобытность развития России. Ткачев неправильно понимал роль государства. В открытом письме к Энгельсу он указывал, что государство в России не имеет никаких корней в экономической жизни народа, оно не представляет ничьих интересов. На это Энгельс заметил, что это путанное и противоречивое утверждение.

В статьях «Что такое партия прогресса» и «Роль мысли в Ткачев выступал истории» против утверждений Лаврова, по мнению которого про-ресс делают «критически мыслящие» личности. Ткачев писал, что пропаганда Лаврова вредна, потому что подрывает у молодежи веру в ее силу, в возможность для нее «непосредственной революционной деятельности». В то же время Ткачев неправильно понимал роль личности в истории. По его мнению, революцию совершат революционеры-интеллигенты, крестьянство же невозможно поднять на революционный бунт, это «нецивилизованная толпа», никаких надежд на крестьянство возлагать нельзя.

В противоположность анархисту Бакунину Ткачев признавал, что в будущем социалистическом обществе будет государство, которое и осуществит экономические преобразования.

Народники 70-х гг. были революционным путем выступали против всякого рода угнетателей, защищали интересы трудящихся масс крестьянства.

Эти славные традиции народников-семидесятников были затем восприняты русскими социал-демократами. Оценивая историческую заслугу революционных народников, Ленин указывал, что для них была характерна «вера в особый уклад, в общинный строй русской жизни; отсюда - вера в возможность крестьянской социалистической революции, - вот что одушевляло их, поднимало десятки и сотни людей на геройскую борьбу с правительством».

2.2 Либеральное народничество

Социально-экономические сдвиги, которыми отмечена история России последней трети XIX в., сказались определяющим образом на эволюции народнического направления экономической мысли. Развитие капитализма, ускоренное реформой 1861 г. и особенно усилившееся в 70-90-х гг. XIX в., сопровождалось разложением крестьянства на классы буржуазного общества. Революционное народничество, таким образом, теряло свою социальную базу и к 80-90 гг. XIX в. уступило место идеологии либерального народничества. Либеральные народники, группировавшиеся вокруг журнала «Русское богатство», отказались от ориентации народников 70-х гг. на радикальное устранение пережитков крепостничества путем «крестьянской социалистической революции» и превратились в мелкобуржуазных реформистов, смыкавшихся нередко с буржуазным либерализмом. Они выступили с программой с малых дел», требуя расширения крестьянского землевладения, упорядочения арендных отношений, обеспечения крестьян ссудами для развития их хозяйства, создания в деревне сети сберегательных касс, складов улучшенного сельскохозяйственного инвентаря и т. п. ¹

Утратив прогрессивные черты революционного народничества» либеральные народники восприняли и усугубили его ошибочные взгляды, связанные с признанием капитализма в России регрессом, непониманием классово-антагонистических различий внутри крестьянства.

В. П. Воронцов (1847-1918), Н. Ф. Даниельсон (1844-1918), И. К-Михайловский (1842-1904), С. Н. Южаков (1849-1910) и другие идеологи либерального народничества вновь и вновь поднимали в своих работах вопрос «Должна ли Россия пойти по капиталистическому пути?», обнаруживая таким образом несостоятельный субъективно-идеалистический подход к общественным явлениям, при котором общественные отношения рассматривались как «производное от духовного мира человека» и соответственно «задачей социальной науки» объявлялось «объяснение происхождения сложных общественных отношений из более простых психологических».

В своей полемике с русскими марксистами по вопросу о судьбах капитализма в России теоретики либерального народничества повторяли доводы об «искусственности» русского капитализма, мизерности его позиций в экономике страны, о господстве в ней небуржуазного якобы строя «народного производства», представленного общинным крестьянством и кустарными промыслами. Именно с ними народники связывали свои расчеты на некапиталистический путь развития России. Так, Воронцов (псевдоним - В. В.) писал в 80-х гг., что если развитие капитализма пойдет «таким черепашьим шагом, то есть надежда повернуть процесс развития общественной формы труда на народный путь, на путь артелей». Даже в 1895 г. он все еще утверждал, что «Россия - страна некапиталистическая, и надежда на изменение ее экономического строя по западному образцу с каждым годом становится слабее… Характеристическим признаком экономической организации России будет народная форма производства» .

О некапиталистической эволюции России мечтал и Даниельсон (псевдоним Николай-он), с именем которого связан перевод «Капитала» Маркса на русский язык. Даниельсон был знаком с Марксом, вел с ним оживленную переписку и считал себя марксистом, однако он не вполне овладел методом и теорией Маркса, пытаясь, в частности, использовать ее для доказательства своих народнических воззрений, и утверждал, будто учение Маркса о развитии капитализма неприменимо к условиям России. Но тот фактический материал, который излагал Даниельсон, не согласовывался с этим выводом, свидетельствуя о том, что община, артель, кустарные и домашние промыслы все больше приходили в упадок. Поэтому Даниельсону приходилось отмечать, что «течение капиталистическое, однако, видимо пересиливает. Все данные говорят в пользу того, что все большая и большая часть производителей экспроприируется...». Тем не менее, Даниельсон призывал разум и совесть, знания и патриотизм спасти «отечество» и «народ» от вторжения капитализма. Его предложения сводились к тому, чтобы поддерживать общинное владение землей и развивать мелкое крестьянское производство.

Явно сказывалась политико-экономическая несостоятельность теоретиков либерального народничества, непонимание ими как обстановки товарного хозяйства, в которую все больше втягивались русские крестьяне и кустари, тек и неизбежности их капиталистического расслоения в силу закономерностей, которые присущи этой форме общественного хозяйства и которые вызывают на определенной ступени его развития превращение простого товарного производства в капиталистическое.