Жан Батист Сэй в экономической теории

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Тождество Сэя

2. Дихотомизация процесса ценообразования

3. Тождество Сэя и количественная теория денег

4. Равенство Сэя

5. Равенство Сэя в классических трудах

6. Кейнс и закон Сэя

7. Прямой механизм

8. Косвенный механизм

9. Сбережения, инвестиции и образование сокровищ

10. Реальная норма процента

Введение

Родился в 1767 г. в Лионе. Сэй вступил волонтером в армию после Французской революции 1789 г., затем был редактором журнала. В 1799 г. он назначен членом Комитета финансов.

В 1803 г. опубликовал «Трактат политической экономии, или Простое изложение способа, которым образуются, распределяются и потребляются богатства», где изложил гипотезу, что перепроизводство товаров и экономические кризисы невозможны. Производство приносит доходы, на которые покупаются товары соответствующей стоимости. Совокупный спрос в экономике всегда равен совокупному предложению (Закон Сэя). В своих работах «Трактат политической экономии» (1803) и «Полный курс политической экономии» в шести томах развивает идеи А. Смита. Сэй считает, что в процессе производства создаются не материальные блага, а услуги, и наоборот. Даже отношения между рабочим и капиталистом рассматриваются как обмен услугами. В отличие от классиков, Сэй выделял три фактора производства: труд, капитал и землю («Теория трёх факторов»). Особое внимание учёный уделял предприятиям, которые комбинируют производственные услуги с целью удовлетворения потребительского спроса, при участии предприятия осуществляется распределение благ в обществе. Одно из ключевых мест во взглядах Сэя занимает теория рынка. Сэй формирует четыре основных закона рынка: чем больше рынок, тем более экстенсивным является производство и тем более прибыльным он есть для производителя, поскольку цена возрастает с ростом предложения; каждый производитель заинтересован в успехе другого, так как успех одной отрасли способствует успеху остальных, стимулируя всеобщее развитие; импорт способствует развитию обмена, так как иностранные товары можно приобрести лишь после реализации своих; те слои общества, которые ничего не производят, не приумножают богатство экономики, но разоряют его.

1. Тождество Сэя

Предположим, что в замкнутой экономике есть и благ. Если взять любое из них в качестве единицы отсчета, установив его цену равной единице и выразив через нее цены всех остальных благ, тоща необходимо будет определить n-1 обменных соотношений или относительных цен. Например, пусть х1 - пшеница, х2 - яблоки и х3 - апельсины, причем 2 яблока обмениваются на 1 единицу пшеницы (х2/х1 = 2) и 1 апельсин на 2 единицы пшеницы (х3/х1 = 1/2). Относительные цены будут обратны этим обменным соотношениям, т.е. p2/p1 = 1/2, p3/p1 = 2. В этом случае должно быть справедливо, что 4 яблока будут обмениваться на 1 апельсин (p3/p2 = p3/p1 p1/p2 = 4). Полный набор обменных соотношений для нашей системы, состоящей из трех товаров, прямо задается двумя относительными ценами и тождеством единицы масштаба цен, в нашем случае - цены пшеницы. Масштаб цен может быть установлен равным единице или какому-либо другому выбранному числу, скажем некоторому количеству долларов. Фактически такой вид денег служит лишь абстрактной счетной единицей; она может существовать и в предметной форме, но в этом нет никакой необходимости, торговля носит характер бартера. Никто не держит эти деньги как таковые и никто не стремится к обладанию ими. Этот тип счетных денег резко отличается от денег, находящихся в обращении в реальной денежной экономике, так как кроме счетной функции они служат еще и средством сохранения ценности. В экономике, где используются только счетные деньги, средством обращения служит товар, ничем не отличающийся от остальных товаров, - суммарная ценность предложения всех товаров всегда в точности равна совокупному спросу на них. Суммируя спрос и предложение по всем n благам (включая товары и деньги), можно записать это тождество как

Это тождество (обычно именуемое законом Вальраса) просто формулирует логическую невозможность перепроизводства всех товаров в бартерной экономике, где деньги есть лишь счетные единицы. Однако, когда одно из благ функционирует не только как средство обращения, но и как средство сохранения ценности, суммарный спрос на n-1 товаров будет равен их совокупному предложению только в случае, если спрос на деньги (Dn) равен их предложению (Sn). Мы заменяем знак тождества на знак равенства и записываем: тогда и только тогда, когда Dn = Sn. Это следует из факта, что совокупный спрос на деньги равен ценности всех товаров, предложенных к обмену на деньги: А совокупное предложение денег равно ценности всех товаров, на которые предъявлен денежный спрос: Следовательно, на протяжении определенного промежутка времени любое расхождение между спросом и предложением должно проявляться как положительный или отрицательный избыточный спрос на деньги: либо Dn > Sn, либо Dn < Sn. Избыточному предложению товаров соответствует избыточный спрос на деньги. Если EDi - избыточный спрос на товары, ESi - избыточное предложение товаров, EDn - избыточный спрос на деньги, тогда: Что означает выражение "избыточный спрос на деньги" ? Здесь имеется в виду, что какое-то время люди испытывают недостаток наличности и могут исправить положение, лишь предъявляя спрос на меньшее количество товаров, нежели предлагается. Теперь видно, что утверждение о логической невозможности общего перепроизводства в денежной экономике равносильно утверждению, что вектор EDn 0: люди держат имеющиеся денежные средства в форме запасов наличности и не испытывают желания изменить эту сумму ни путем покупок за счет этих средств, ни путем пополнения их путем собственных продаж. Согласно сложившейся практике мы будем именовать эту сильную версию закона Сэя "тождеством Сэя".

Тождество Сэя означает, что денежный рынок всегда находится в равновесии, потому что независимо от уровня цен люди выносят товары на рынок лишь для того, чтобы "немедленно" использовать вырученные деньги для предъявления спроса на другие товары. Возможно, на первый взгляд это предположение не .представляется достаточно веским. Подразумевается, что изменение уровня цен никак не затрагивает взаимосвязь товарных и денежного рынков - предельная норма замещения товаров на деньги, по определению, равна 0. Это, в свою очередь, значит, что состояние товарных рынков тоже не затрагивается: изменение уровня цен никогда не приводит к замещению одних товаров другими.

Тождество Сэя может быть выражено в форме так называемого постулата однородности: функции избыточного спроса на товары зависят только от относительных цен, а не от абсолютного их уровня, или, используя язык математики, функции спроса на товары являются "однородными степени ноль относительно цен в денежном выражении". Однородные функции обладают тем свойством, что если каждый ее аргумент умножить на константу, то функция увеличится в число раз, равное некоторой степени этой константы - степень ее однородности. Например, для однородной функции f(xy) и константы 2:

сэй ценообразование дихотомизация сбережение

нулевая степень однородности: f(2x, 2у) = 20f(x,y) = f(x,y),

первая степень однородности: f(2x, 2у) = 21f(x,y) = 2f(x,y),

вторая степень однородности: f(2x, 2у) = 22f(x,y) = 4f(x,y),

или, в общем, f(lx, lу) = lm(lx, lу),

где l - произвольная положительная константа и т - степень однородности функции. Мы уже встречали однородные функции первой степени, не называя их так, при рассмотрении производственных функций, обладающих свойством постоянного эффекта масштаба: удвоение количества ресурсов x и y ведет к удвоению выпуска. Здесь же f(xy) есть функция спроса на товар, цена которого равна x, цены остальных товаров обозначены через y. Если эта функция спроса является однородной степени ноль, то при удвоении всех цен спрос на этот товар остается неизменным. Это легко показать. Взяв однородную функцию спроса степени ноль относительно x и обозначив у,..., z цены остальных товаров, получим Dx = f(lx, lу,..., lz). Принимая l = (1/х), имеем Dx, = f(1, y/x,..., z/x). Функция от z независимых переменных была заменена на эквивалентную ей, в которой зависимыми переменными являются z-1 отношений. Эти отношения есть относительные цены, и функция спроса относительно x варьирует с изменением z-1 относительных, а не z абсолютных цен. Заметим, что на самом деле мы вернулись к счетным деньгам, где x играет роль единицы измерения. Разумеется, если в системе присутствуют только счетные деньги, все функции спроса однородны степени ноль относительно абсолютных цен, так как в действительности не существует никаких абсолютных цен в денежном выражении.

В мире, где тождество Сэя имеет место, деньги являются "вуалью", которая может быть поднята без анализа абсолютных цен. Но, конечно, это справедливо только потому, что мы сконструировали денежную экономику, а затем ввели условие, по сути приравнивающее ее в действии к бартерной. В бартерной экономике люди никогда не смогли бы изменить сумму обладаемой ими наличности по причине ее отсутствия. Введение в рассмотрение денег при абстрагировании от их функции средства сохранения ценности ничуть не продвигает нас далее. Зачем тогда вся эта болтовня о тождестве Сэя? Классики часто говорили о невозможности общего перепроизводства в денежной экономике; тождество Сэя расшифровывает значение этих утверждений.

2. Дихотомизация процесса ценообразования

Утверждение о том, что рынок какого-либо товара всегда находится в равновесии, т.е., что избыточный спрос на этот товар тождественно равен нулю, - равносильно неопределимости цены этого товара. Какие бы факторы ни определяли эту цену, их природа внерыночна. Таким образом, тождество Сэя, подразумевающее, что денежный рынок всегда находится в равновесии, оставляет ценность денег неопределимой. В математическом смысле эта неопределимость - результат недостаточного числа экономически значимых уравнений для нахождения неизвестных. Для n товаров мы имеем n известных функций спроса и предложения, только n-1 из которых являются независимыми. При данных n-1 функциях n-я полностью определена: любой набор цен, удовлетворяющий n-1 функциям, удовлетворяет и n-й: Согласно закону Вальраса всегда можно исключить одно уравнение. Таким образом, имеются n-1 неизвестных цен на товары, или n-2 неизвестных цен на товары плюс неизвестная ценность денег, а также n-2 известных функций избыточного спроса на товары и известная функция избыточного спроса на деньги. Правда, последняя не является уравнением в полном смысле слова, так как согласно тождеству Сэя EDn ? 0. Итак, для вычисления n-1 неизвестных у нас есть только n-2 уравнений - неопределенная система.

Это послужило основанием для известного критического замечания, сделанного Патинкиным уже в наше время, будто классическая и неоклассическая теории "дихотомизировали процесс ценообразования"1: они определяли относительные цены на товарных рынках и абсолютные цены на денежном рынке, что с необходимостью предполагает неизменность количества денег на руках у населения независимо от уровня товарных цен. Но если люди предъявляют спрос на номинальные денежные остатки по той причине, что поступления и расходы не могут быть в полной мере синхронизированы (трансакционный мотив обладания наличностью) или в связи с неопределенностью будущего (мотивы предосторожности и спекулятивный) этот спрос на деньги, а именно спрос на реальные кассовые остатки, будет варьироваться с каждым изменением ценности денег или уровня цен. "Пропущенное уравнение", о котором мы говорили выше, есть нечто подобное кембриджскому уравнению: где k - доля совокупного товарного предложения в денежном выражении, которую люди пожелали бы держать в качестве кассовых остатков, и M - предложение денег. Коэффициент k кембриджского уравнения формально идентичен фишеровскому 1/V - можно сказать, что люди в среднем желают держать сумму, равную определенной доле объема своих операций T, скажем, k = 1/12, или можно сказать, что M обращается 12 раз в год, V = 12. Первая интерпретация отражает "теорию остатков", тогда как вторая - "теорию движения", скорости обращения денег. В любом случае главная мысль такова: если цены растут, люди стараются возместить потери реальных остатков своих средств. Это означает, что они увеличивают объем предложения товаров и услуг, одновременно сокращая спрос. Функции спроса на товары изменяются по причине роста абсолютных цен, и "постулат однородности" не соблюдается.

3. Тождество Сэя и количественная теория денег

Возьмем последний пример в долгой истории осмысления выводов из тождества Сэя. Тождество Сэя вытекает из чисто локковской версии количественной теории денег ценность денег определяется исключительно их количеством, находящимся в обращении. Действительно, главным образом количественная теория денег приводила к "дихотомизации процесса ценообразования". Достижением количественной теории денег явилось то, что она показывала, что деньги сами по себе не конституируют богатства. Однако, фокусируя внимание исключительно на роли денег как средства обращения, она вела к игнорированию взаимосвязи между товарным и денежным рынками, проистекающей от функции денег как средства сохранения ценности.

Эта теория может быть представлена равенством MV = РТ или М/Р = T/V По Локку, постоянство отношения М/Р, соответствующее строго пропорциональным изменениям денежной массы и уровня цен, низводит это равенство до тождества. Отмечалось, что люди, исходя из трансакционного мотива, предъявляют спрос на данное количество наличности, т. е. М/Р. "Каждый индивид должен обладать по меньшей мере таким количеством денег или своевременных денежных поступлений, чтобы быть в состоянии немедленно или в течение краткого промежутка времени удовлетворить требования своего кредитора, поставляющего все необходимое для жизни и производственной деятельности этого индивида", - писал Локк в 1691 г. Казалось бы, здесь утверждается, будто стабильный спрос на денежную наличность сохраняет определенное соотношение денежной массы к объему торговли. Однако нежелание допустить возможность взаимно независимых изменений М и Р приводит к выводу, что любой прирост объемов операций просто покрывается изменением скорости обращения денег. Аналогичным образом увеличение количества денег в обращении всегда поглощалось изменением уровня цен вне всякой связи с операциями на товарных рынках. Иными словами, утверждения о том, будто уровень цен целиком и полностью определяется количеством денег в обращении, - что М и Р изменяются взаимно пропорционально, а Т определяется исключительно естественными факторами, - равносильны отрицанию любых мотивов обладания наличностью, включая даже транзакционный, и в конце концов приводят к трактовке денег как счетной единицы. Абсолютные цены никак не связаны с происходящими на товарных рынках процессами только в случае, когда деньги не обладают иными функциями, кроме средства обращения.

Так как ценность денег есть отношение между их количеством, с одной стороны, и совокупным товарным предложением, - с другой, ни одна из этих сторон не может быть определяющей для соотношения. Все факторы, влияющие на МV/T, в той или иной степени определяют уровень цен. Однако в страстном желании отрицать какое бы то ни было воздействие денежных факторов на объем торговли, многие сторонники количественной теории денег раннего периода искали утешения в доктрине, гласящей, что уровень цен определяется исключительно предложением денег М, и таким образом действительно дихотомизировали процесс ценообразования, отрицая все мотивы обладания наличностью как средством сохранения ценности, и в результате вверялись тождеству Сэя. 

4. Равенство Сэя

Теперь мы имеем все необходимое для осмысления существа классической денежной теории. Верно ли, что экономисты-классики придерживались тождества Сэя? Как мы выяснили, все утверждения, отрицающие любые мотивы держать наличность (деньга есть только средство обмена; деньги - вуаль, поскольку относительные цены определяются исключительно вещественными факторами; предложение автоматически создает соответствующий ему спрос безотносительно к уровню цен; абсолютные цены всегда изменяются пропорционально объему денежной массы), являются выражением сути тождества Сэя. Многие экономисты классической школы в действительности высказывали подобные мысли - без труда можно отыскать многочисленные утверждения такого рода в работах Рикардо, Мак-Кулоха, Сениора, Торренса, Джеймса Милля и Джона Стюарта Милля. Но перед тем, как прийти к заключению, что все они грешили дихотомизацией процесса ценообразования, мы должны отделить поверхностные утверждения о незначительности денег как таковых, когда автор не заботится о логических выводах, следующих из такого рода высказываний, от проделанного в явном виде анализа проблемы динамики цен в денежной экономике2.

Известно, что все экономисты-классики знали о периодических кризисах. Рикардо написал специальную главу, посвященную торговым кризисам в послевоенный период и рассматривал возможность возникновения безработицы в результате технических нововведений. Его последователи явились свидетелями кризисов 1825, 1836 и 1847 гг., и каждый из них понимал, что экономика свободного предпринимательства подвержена периодическим колебаниям деловой активности. Чтобы ни означал для них закон Сэя, они отнюдь не считали единственной причиной падения цен в реальном мире изменение количества денег. Более того, все они были знакомы с эффектом Кантильона, отвергающим "постулат однородности". Согласно Кантильону, изменения цен, вызванные "впрыскиванием" наличных денег в экономику, варьируются в зависимости от природы "впрыскивания", а изменения абсолютных цен почти всегда сопровождаются изменением относительных цен. Они не могли не осознавать бессмысленности предположения, что совокупный спрос всегда равен совокупному предложению независимо от уровня цен и что отклонения от состояния полной занятости не могут иметь места. Скорее, они развивали мысль, что экономика совершенной конкуренции всегда тяготеет к полной занятости.

Депрессия не может тянуться бесконечно, поскольку предложение формирует спрос на микро- и макроэкономическом уровнях через автоматическую коррекцию цен и процентной ставки. Это и есть "равенство Сэя", согласно которому избыточное предложение товаров или избыточный спрос на деньги имеют тенденцию к саморегулированию. Если складывающийся уровень спроса демонстрирует невозможность продажи всех товаров по цене, покрывающей издержки и приносящей нормальную норму прибыли, цены должны снизиться. Покупательная способность денежного номинала увеличится, и каждый индивид окажется обладателем реально возросшего запаса денег, налицо ситуация избыточного спроса на деньги. При стремлении индивидов уменьшить объем наличных средств, находящихся в их распоряжении, спрос на товары возрастает вплоть до момента поглощения избыточного предложения на товарных рынках. Нулевой избыточный спрос на деньги есть условие равновесия, так как цены и процент будут падать, пока существует избыточный спрос на наличные деньги. Аналогичная аргументация применима и к обратному случаю роста цен при избыточном спросе на товары. Следовательно, "предложение создает соответствующий спрос" не безотносительно к динамике цен, а благодаря ей. Исходя из этого абсолютные цены определяются той же совокупностью факторов, что и относительные: для каждого набора относительных цен существует соответствующий единственный уровень абсолютных цен, при котором денежный рынок находится в состоянии равновесия. Это справедливо для изолированной экономики в той же степени, что и для открытой, за исключением того, что в открытой экономике уровень цен выполняет дополнительную функцию балансирования экспорта и импорта. Таким образом, становится ясно, что равенство Сэя не приводит к дихотомизации процесса ценообразования.

5. Равенство Сэя в классических трудах

Классики никогда не подвергали детальному анализу равенство Сэя, но их работы сплошь и рядом опираются на неявно постулированный процесс саморегуляции, нивелирующий отклонения от полной занятости. Мы уже видели, что Рикардо отстаивал закон Сэя как имеющий силу безотносительно к колебаниям цен и процента в той же самой главе, где он объясняет, как изменение процентной ставки регулирует спрос на инвестиционные фонды. Достаточно любопытно, что Жан Батист Сэй критиковал Рикардо за формулирование тождества Сэя и подчеркивал функцию процента как механизма, уравновешивающего сбережения и инвестиции. В другом месте он удовольствовался почти кейнсианским утверждением, что производство не может быть увеличено без дополнительного дохода для получения прироста выпущенной продукции. Кстати, сам он никогда не использовал фразу "предложение создает соответствующий спрос" при формулировании своего закона рынков; эти слова - изобретение Кейнса, и в явном виде никогда до него не использовались. Джеймс Милль и Мак-Куллох обсуждали этот вопрос в своих трудах, иногда имея в виду тождество Сэя, иногда равенство Сэя. Однако единственным классическим автором, давшим четкое представление о проблеме, был Джон Стюарт Милль. Во втором очерке его "Нерешенных проблем политической экономии", опубликованном в 1844 г., но написанном еще в 1830 г., он продемонстрировал прежде всего полное понимание того, что тождество Сэя имеет силу только для счетных денег в экономике бартерного типа: Для того, чтобы применить довод о невозможности избыточного предложения всех товаров к случаю, когда рассматривается в том числе и средство обращения, сами деньги должны интерпретироваться как товар. Без сомнения, не может быть избытка денег и одновременно избытка всех остальных товаров. "Полезность денег", однако, состоит в возможности делать покупки без необходимости продавать что-либо и вполне может быть, что на некоторый момент времени у индивида есть весьма обычное намерение продать как можно быстрее, сочетаемое со склонностью отсрочить все покупки как можно дольше [избыточный спрос на деньги]. Это действительно так в те промежутки времени, которые получили название периодов общего избыточного предложения. И после необходимых разъяснений никто не будет оспаривать саму возможность общего избыточного предложения в этом смысле слова.

Далее следует детальное объяснение, почему недостаток предложения денег должен быть временным, и, несмотря на то, что аргументация носит не совсем строгий характер, различие между тождеством и равенством Сэя едва ли может быть проиллюстрировано лучше. Милль не тратит много слов на объяснение эффекта реальных остатков: для него снижение абсолютного уровня цен уменьшает общественный спрос на наличность, но не по причине роста реальной ценности наличных денег, а в связи с ожиданием скорого окончания падения цен. Тем не менее, рассмотрен автоматический балансирующий механизм. Обсуждение этого вопроса в "Принципах" Милля аналогично содержанию "Очерков". Правда, в самом начале "Принципов" Милль доказывает, что "деньги, как таковые, не удовлетворяют никаких потребностей". Это относится к разделу, где резко критикуется меркантилистская позиция идентификации денег и богатства, и Милль сразу же продолжает говорить, что полезность денег происходит из предоставления продавцу возможности купить товар "в наиболее удобное для него время". В первых трех разделах главы "По поводу избыточного предложения" вновь формулируется тождество Сэя. Именно здесь Милль пишет, что "все продавцы неизбежно, по определению, являются покупателями", и это утверждение цитируется Кейнсом с целью показать, что у Милля представление закона Сэя никоим образом не отличается от рикардианского. Но в четвертом разделе главы Милль опять говорит о "недостатке предложения денег" в период экономического кризиса и в другом месте этой же книги дает живое описание (а не теорию) начала кризиса и процесса восстановления равновесия.

6. Кейнс и закон Сэя

Когда экономист классической школы утверждает невозможность перепроизводства, он имеет в виду не периодические кризисы, а перманентную стагнацию. В состоянии ли капиталистическая экономика абсорбировать постоянные приросты производственных мощностей без нарушения границ, внутренне присущих системе? Равенство Сэя отвечало на этот вопрос утвердительно: при условии гибкости цен система стремится к равновесию с полной загрузкой мощностей. Классические экономисты никогда не формулировали это предположение сколь-нибудь строго, однако всегда считали его убедительным доводом в области сравнительной статики.

Известно утверждение Кейнса о том, что развитая экономика совершенной конкуренции в действительности не тяготеет к состоянию полной занятости. Негибкость заработной платы и цен, низкая эластичность инвестиционного спроса по проценту, "ловушка ликвидности" - любая из этих причин может быть достаточной помехой для достижения равновесия при полной занятости. К этому он мог бы добавить, что даже если равенство Сэя является убедительным доводом в области сравнительной статики, оно не в состоянии продемонстрировать достижимость равновесия с полной занятостью в динамике: процесс продвижения к состоянию равновесия во времени может сместить саму точку равновесия, так что равновесное состояние всегда преследуется, но никогда не достигается. Но вместо того, чтобы признать теоретическую обоснованность равенства Сэя в соответствующих границах, - и этого вполне достаточно, чтобы отвергнуть ужасные предсказания о перманентном состоянии перепроизводства, - а затем указать на ограничения, лишающие его практической значимости в условиях развитой экономики, Кейнс предпочел нападать на тождество Сэя, приверженность которому он приписывал всем предшествующим экономистам3. В результате критики Кейнса закону Сэя стало придаваться значение, несоразмерное с его действительной ролью в классической и неоклассической теории.

Должно быть, многие читатели "Общей теории" были удивлены высказыванием, будто основой рассуждений Маршалла является закон Сэя, который в его "Принципах" исчерпан одним абзацем. Кейнс объяснял это так: закон Сэя являлся столь ортодоксальной доктриной, что Маршалл не затруднял себя его разъяснением. Но гораздо убедительнее объяснение, что к 1890 г. вопрос о возможности (или невозможности) перманентного перепроизводства был полностью разрешен. Вместо утверждения: "если люди не тратят свои деньги одним способом, они потратят их иначе", являющегося одной из версий закона Сэя у Кейнса, Маршалл отметил: "хотя люди обладают возможностью покупать, они могут и не пользоваться ею" и на этом остановился. Отсутствие дальнейших рассуждений может озадачить, но, конечно же, здесь нет никаких предположений о том, что избыточный спрос на деньги всегда с необходимостью равен нулю.

7. Прямой механизм

Теперь мы должны более внимательно рассмотреть классическую концепцию равенства Сэя. А именно: каков механизм, возвращающий рынки к состоянию равновесия после отклонения от него? Мы уже видели, что тождество Сэя устраняет потребность в какой бы то ни было теории денег. Наоборот, равенство Сэя придает особое значение функционированию денежных рынков. Поиск обоснования равенства Сэя относится поэтому непосредственно к области классической теории денег.

Классическая денежная теория распадается на два направления, каждое из которых соотносит уровень цен и количество денег в экономике: концепцию "прямого механизма", изложенную Кантильоном и Юмом, и концепцию "косвенного механизма", впервые установленную Торнтоном и затем повторенную у Рикардо. Общим местом классического анализа являлось утверждение, что рост денежной массы воздействует на цены непосредственно через его ранее произошедшее влияние на спрос: увеличение денежных поступлений повышает расходы, так как люди удовлетворяют свои потребности имеющимися у них наличными средствами. Доктрина XVIII в., определяющая количество денег в экономике потребностями в совершении сделок, основывалась на существовании стабильного спроса на "рабочую" наличность4. Как мы уже видели, и Юм, и Кантильон уделяли внимание характеру распределения дополнительно введенной в экономическую систему наличности, включая различные лаги этого процесса. В результате они продемонстрировали, что рост количества денег повышает цены в той же пропорции только в случае нейтрального распределения избыточных наличных средств, т. е. если начальные средства всех индивидов увеличиваются в равной пропорции. Как писал Юм, если представить, будто все денежные средства в один прекрасный момент удвоились, тоща цены начнут расти и в этом специальном случае вырастут вплоть до их удвоения.

Этот пример имел особое значение в истории денежной теории, и мы должны рассмотреть его достаточно тщательно. Начнем с построения кривой спроса на номинальные денежные средства как функции от уровня цен. Этот спрос складывается из траксакционного спроса на активную наличность (M1) и спроса на пассивную наличность, или "сокровище", по спекулятивным соображениям (M2). Как и Локк, будем считать, что кривая трансакционного спроса имеет вид равносторонней гиперболы (см. рис. 5-1). По этой причине произведение абсциссы и ординаты каждой точки кривой есть константа. Но так как ордината показывает относительную цену денег - объем реального дохода, который приходится на одну денежную единицу, а абсцисса - объем спроса на деньги, площадь любого сегмента, ограниченного этой кривой и координатными осями, выражает реальную ценность наличных средств, на которые предъявлен спрос. Представляя кривую трансакционного спроса на наличность в виде равносторонней гиперболы, мы говорим, что при росте цен люди предъявляют спрос на большее количество номинальной наличности, но лишь для сохранения реальной ценности "рабочей" наличности. Теперь мы прибавляем спрос на пассивную наличность, выраженный согласно кейнсианской традиции как функция от процентной ставки; таким образом, функция M2 изображена не зависящей от уровня цен (см.рис 5-1). Складывая графики обеих функций спроса, получаем Dn, кривую спроса на все денежные средства, которая с необходимостью имеет более крутой наклон, нежели равносторонняя гипербола (проверьте и убедитесь, что если сдвинуть последнюю на определенное расстояние вправо, она перестает быть равносторонней).

Таким образом, кривая спроса на номинальную наличность наклонена круче, чем равносторонняя гипербола. Она отнюдь не демонстрирует пропорциональное изменение количества денег и уровня цен. На самом деле здесь показано изменение спроса на номинальную наличность в связи с изменением цен: кривая спроса каждого индивида направлена вниз, поскольку при более высоких ценах индивид обычно держит больше номинальных средств, но наклон ее больше, чем у равносторонней гиперболы, так как при возросших ценах этот индивид будет держать меньше денег в реальной их ценности. Форма кривой в каждом случае зависит от соотношения склонностей к обладанию реальными покупательными резервами и к потреблению. В нормальном случае, когда ни наличность, ни товары не являются "внутренними" благами, т. е, такими, стремление обладать которыми уменьшается с ростом дохода, кривые спроса индивидов и, следовательно, кривая совокупного спроса на номинальную наличность будут отклоняться вниз с эластичностью, меньшей единицы. Кривая спроса единичной эластичности (равносторонняя гипербола) будет свидетельствовать, что индивид при падении цен, несмотря на улучшение своего положения, не изменит сумму реальной наличности. Но типичный индивид предпочтет уменьшить свою номинальную наличность, чтобы при том же уровне дохода купить по сниженным ценам больше товаров.

Теперь построим кривую предложения денег, определяемого экзогенными факторами. В условиях золотого стандарта предложение денег само является функцией от уровня цен, но в целях настоящего рассмотрения удобно иметь в виду сегодняшнее положение дел, когда предложение денег определяется банковской политикой. Начиная от состояния равновесия между денежной массой и уровнем цен в точке A пересечения Dn и Sn, мы будем удваивать предложение денег, распределяя прирост средств в равной пропорции относительно начальных средств индивидов; имеется в виду так называемое нейтральное увеличение М (см. рис. 5-2). Кривая спроса сместится вправо (DD'n), потому что при большем количестве денег в экономике, но прежнем абсолютном уровне цен люди предпочтут покупать больше товаров и, следовательно, пожелают иметь больше номинальной наличности для финансирования возросшего объема сделок. Возникает избыточное предложение денег ху, тождественно равное избыточному спросу на товары. Избыточный спрос на товары оказывает на цены повышательное давление вплоть до уровня 1/2Р (заметьте, что если бы кривая Dn сместилась так далеко, что xу стало бы равняться нулю, увеличение количества денег не затронуло бы уровня цен). Цены должны вырасти в той же пропорции, что и количество денег, так как в противном случае кто-то будет иметь в распоряжении неиспользуемые денежные средства, которые вовсе не желает держать в качестве таковых, и это приведет к дальнейшему росту цен. Если бы A являлась точкой равновесия, люди должны были бы удовлетвориться размером их реальной наличности. Предложение денег удвоилось - цены должны удвоиться, ни больше ни меньше, если реальная ценность наличности в новой точке равновесия равна их ценности в точке A. Таким образом, в точке пересечения B имеем 2М/Р = М/Р; аналогично и для точки C.

Рассмотрим теперь кривую ABC - траекторию равновесия спроса и предложения. Эта равносторонняя гипербола иллюстрирует при прочих равных условиях влияние нейтрального роста количества денег в экономике на абсолютный уровень цен. Она показывает, что индивиды не стремятся скорректировать свой спрос на реальную наличность, если предложение денег и уровень цен изменяются в равной пропорции. В состоянии равновесия предложение не оказывает никакого влияния на принимаемые индивидами решения по поводу потребления и инвестиций, так как все "реальные" величины остаются без изменения. Но это справедливо только в состоянии равновесия.

Повторим: мы начали анализ с того момента, когда денежная масса и уровень цен находятся в равновесии, затем проварьировали одну из независимых переменных - в данном случае, количество номинальных средств каждого из индивидов - и показали, что система возвращается к состоянию равновесия при пропорциональном росте цен и денежной массы. Это типичный пример сравнительной статики, демонстрирующий при корректном изложении правильность количественной денежной теории. Наше представление теоремы о том, что пропорциональное увеличение денежных средств каждого индивида приводит к росту цен в той же пропорции, заимствовано у Патинкина. Эта теорема никогда строго не формулировалась классиками, но она раз за разом затрагивалась у Юма, Рикардо, Джона Стюарта Милля и многих других, и вполне можно считать, что они понимали ее суть, включая предпосылки, необходимые для ее истинности.

8. Косвенный механизм

Теперь обсудим теорию косвенного механизма, связывающего деньги и цены, - второе направление классической денежной теории. Было отмечено, что количественная теория денег не придает какого-либо явного значения процентной ставке, а без этого любая денежная теория не может обладать достаточной ценностью. Уравнение обмена на самом деле не имеет никакого отношения к процентной ставке, однако количественная теория денег и тождеством MV ? PT представляют собой разные вещи. В любом случае классическая теория косвенного механизма, связывающего М и P, уделяет особое внимание денежной ставке процента. Косвенный механизм был впервые установлен Генри Торнтоном в его работе "Принципы бумажноденежного кредита в Великобритании" (1802), наиболее выдающейся работе по денежной теории классического периода, и затем дословно повторен Рикардо и Миллем. Аргументировалось это так: денежное равновесие в экономике с наличием неденежных активов существует, только когда ставка процента на денежном рынке равна норме прибыли на вложенный капитал на товарных рынках. Дополнительное поступление денег на кредитный рынок может произойти только через банковскую систему; возросшее предложение заемных средств понижает процентную ставку ниже уровня нормы прибыли; объем кредитования возрастает с ростом цен на инвестиционные блага, стимулирующим спрос на займы. В конце концов возросший спрос на заемные средства сравняется с их предложением. Тем не менее, все время, пока ставка процента остается ниже нормы прибыли, спрос на займы остается ненасыщенным. Вскоре спрос на кредит уравновесится с предложением, и ставка банковского процента опять начнет расти. Если реальная норма прибыли осталась неизменной, равновесие устанавливается только в случае возвращения ставки процента к прежнему уровню. Цены выросли, но процентная ставка осталась без изменения. Итак, в состоянии равновесия процентная ставка не зависит от количества денег в обращении.

Теория двух ставок процента - реальной и рыночной - столетие спустя была самостоятельно переоткрыта Викселлем, который был удивлен, обнаружив, что эта идея не нова. Рикардо использовал ее, чтобы показать возможность неограниченного распространения эмиссии банкнот Банка Англии при условии, что ставка банковского процента держится на достаточно низком уровне; конвертируемость банкноты в условиях золотого стандарта лишает Банк возможности регулировать ставку дисконта, по крайней мере в пределах 5% согласно Закону о ростовщичестве; неконвертируемость, однако, позволяет Банку сдерживать инфляцию, искусственно подавляя ставку дисконта. Совершенно вне связи со сказанным Торнтон подчеркивал связь денежного и товарных рынков и показывал далее, что классическая теория, будучи правильно интерпретирована, не приводит к разделению процесса ценообразования.

9. Сбережения, инвестиции и образование сокровищ

Согласно традиционной интерпретации классической теории процентная ставка устанавливается на рынке заемных средств или, по выражению Кейнса, "рынке долговых обязательств". Ставка процента на денежном рынке зависит от спроса и предложения заемного капитала, иначе говоря, от инвестиций и сбережений соответственно.

Редко указывалось, что финансирование инвестиций может также осуществляться за счет резервов или инфляционного банковского кредита. Что касается Рикардо, он усердно отрицал, что "кредит может породить капитал". Мы рассмотрим мысль, согласно которой инфляционная кредитная экспансия не способна моментально вызвать экономический рост - это не что иное, как спорная теория "принудительного сбережения". Гораздо легче считать, что инвестиции никогда не финансируются за счет накоплений. Под "образованием сокровищ" мы понимаем выведение части доходов из сферы текущих расходов без привлечения их на непотребительские нужды, другими словами, создание запасов наличности. На протяжении классического периода этот термин всегда использовался в уничижительном смысле: только скряга предпочтет держать в запасе больше наличности, чем это необходимо для ведения операций. Строго говоря, типичная классическая характеристика образования сокровищ как "аномалии" должна подразумевать, что люди никогда не держат сбережения в форме наличных денег и не осуществляют инвестиции за счет последних. Избыточный спрос на деньги тождественно равен нулю, и мы опять вернулись к тождеству Сэя и неопределимости абсолютных цен.

Следовательно, в денежной экономике сбережения и инвестиции не должны всегда обязательно равняться предложению и спросу на заемные средства. Но в положении равновесия это будет справедливо, так как равновесие предполагает удовлетворенность каждого индивида объемом располагаемой наличности. Таким образом, ясно, что последовательное толкование классической теории приводит к отрицанию утверждения о равенстве запланированных сбережений и запланированных инвестиций. Такого рода высказывание является просто кейнсианским объяснением функционирования рынка заемных средств. Так как классические экономисты придерживались скорее равенства Сэя, нежели тождества, они вполне должны были допускать предусмотренную у Кейнса возможность того, что намеченный уровень сбережений может и не реализоваться. Косвенный механизм обладает тем достоинством, что он фокусирует внимание на величине спроса на кредитном рынке как функции от ставки процента. Для любого объема предложения реальных сбережений и банковского кредита существует уровень цен, приравнивающий ставку процента к данной норме прибыли и таким образом обеспечивающий равновесие на рынке заемного капитала. Понятно, что если запланированные сбережения превышают запланированные инвестиции, то ставка процента снизится, а уровень цен возрастет, восстанавливая равновесие. Единственное различие между этими доводами и аргументацией Кейнса состоит в том, что согласно последнему сбережения есть функция от дохода, тогда как в классическом анализе сбережения есть сложная функция от ставки процента и уровня цен, выраженных через инвестиционные возможности. У Кейнса к равновесию приводят вариации уровня дохода, в классической теории - изменения цен и ставки процента. Все это маскируется тем фактом, что классики почти никогда не употребляли термин "инвестиции" и говорили о сбережении, имея в виду не процесс, а скорее его результат, т. е. действительно сбереженные средства; у них слово "сбережения" уже подразумевало их инвестирование в дополнительные капитальные блага. Иначе говоря, предполагается по сути отождествление сбережений и инвестиций, но это никак не могло иметься в виду. Однако совершенно справедливо, что неудачные попытки раскрыть процесс достижения равновесия часто вынуждали классических авторов принять за отправную точку результаты сравнительной статики и обсуждать взаимосвязи между переменными, подразумевая постоянное равновесное состояние рынка.

Хотя большинство классиков в явном виде не делали различия между сбережением и ссужением, с одной стороны, а также инвестициями и получением кредитов, с другой, они не настаивали на том, что ставка процента определяется исключительно объемами сбережений и инвестиций. Теория ссудных фондов, предполагающая влияние денежного рынка на процентную ставку, обсуждается у Торнтона и Рикардо и со знанием дела развивается в гл. 23 книги III "Принципов" Милля. В связи с тем, что Джон Стюарт Милль определял сбережения как доход, "не потребленный лицом, которое осуществляет сбережения", а сокровище как доход, "не потребляемый вообще", можно заключить, что выражение "запланированные сбережения" в современном смысле эквивалентно классическим сбережениям плюс сокровища, так как избыток "запланированных сбережений" над запланированными инвестициями в современном анализе производит тот же эффект , что и увеличение тезаврации у классиков.

10. Реальная норма процента

Согласно классической теории рыночная ставка процента определяется совсем не количеством денег в обращении - экономисты-классики придерживались реальной теории процента. Процентная ставка управляется теми же реальными факторами, что и норма прибыли, так как в состоянии равновесия эти показатели равны. Этот вывод - естественное следствие рассмотренных ранее предпосылок, согласно которым нейтральное удвоение денежной массы М влечет за собой удвоение уровня цен P. Если 2М = 2Р, тогда люди будут предлагать и запрашивать в точности удвоенную величину заемных средств, от которых зависит ставка процента. Первоначальное избыточное предложение ссуд снижает процентную ставку. Когда, наконец, цены удваиваются, реальное количество денег в экономике становится равным прежнему и, таким образом, пересечение кривых спроса и предложения определяет тот же уровень процентной ставки. При удвоении всех издержек финансирование любого инвестиционного проекта требует ровно вдвое большее количество средств. Норма дохода от инвестиций при этом не изменяется, так как с удвоением издержек удваиваются и ожидаемые денежные поступления. Когда в результате роста цен дополнительное количество денежных средств поглощается возросшим оборотом, люди увеличивают спрос на заемные средства в той же степени, в какой банки увеличивают их предложение, и равновесная ставка процента остается в конечном счете неизменной.

Такова в чистом виде логика реальной теории процента, которой придерживалась классическая школа. Кривая совокупного спроса на деньги имеет отрицательный наклон по отношению к процентной ставке, но траектория рыночного равновесия, соединяющая все точки равновесия спроса и предложения, всегда горизонтальна (см. рис. 5-3). Индивид будет предъявлять больший спрос на деньги, если процентная ставка снизится при прочих равных условиях (включая неизменность абсолютного уровня цен). Но если он держит денежный запас только для совершения определенного реального объема операций, то, после удвоения цен при данном уровне процентной ставки ему понадобится иметь вдвое больше денег. Агрегировав этот результат по всем индивидам, получим заключение классической теории об инвариантности процентных ставок относительно предложения денег.

Размещено на Allbest.ru