Роль среднего класса в экономике

3

Роль среднего класса в экономике

Содержание

Введение

1. Теоретические основы изучения макрогрупповых идентификаций. Генезис концепций «среднего класса»

1.1 Проблема среднего класса

1.2 Теории среднего класса: традиции и эволюция

2. Критерии выделения среднего класса и некоторые количественные оценки

2.1 Материальное положение: методические ограничения и статистические оценки

2.2 Образование и профессионально-квалификационный статус

2.3 Масштабы малого предпринимательства в России

2.4 Средний класс в терминах самоидентификации

Заключение

Список литературы

Введение

Средний класс является экономической опорой любого государства. Споры о том, существует ли в России средний класс и, если существует, то кого именно можно считать его полноценными представителями, не закончатся, вероятно, никогда. Мы так определяем это понятие:

Российский средний класс -- это люди, которые благодаря своему образованию и профессиональным качествам смогли адаптироваться к условиям современной рыночной экономики и обеспечить своим семьям адекватный времени уровень потребления и образ жизни.

Социально-экономическая трансформация, болезненно протекающая в России, затрагивает основные сферы развитии общества. Одна из важнейших составляющих этого процесса - изменение социальной структуры. В ходе реформ население вынуждено адаптироваться к коренным образом изменившимся условиям жизни.

Тем самым, формирование среднего класса можно рассматривать в качестве важного критерия эффективности реформ, характеризующего прочность всей системы экономических, социальных и политических институтов. Ответственные, ориентированные на перспективу реформы не должны допускать ухудшения социально-экономического положения и социально-психологического самоощущения формирующегося среднего класса.

Цель работы - определить проблемы формирования среднего класса.

Задачи работы - изучить генезис концепций среднего класса; обозначить критерии выделения среднего класса и некоторые количественные оценки.

1. Теоретические основы изучения макрогрупповых идентификаций. Генезис концепций «среднего класса»

1.1 Проблема среднего класса

Проблема среднего класса сегодня приобретает актуальный характер по многим причинам. Несмотря на свою пока не многочисленность, казахстанский средний класс уже играет роль ключевого потребителя на рынках товаров длительного пользования, платных услуг-медицинских, туристических, образовательных и т.д.

С экономической точки зрения средний класс - это основной налогоплательщик, следовательно, внутренний инвестор, определяющий параметры внутреннего рынка, включая производство. С политической - средний класс определяет электоральные предпочтения, моральные стандарты и ценностные ориентации общества, обеспечивает политическую стабильность в государстве. С социальной - определяет стандарты своего общества и всей своей жизни [8, 132].

К сожалению, отечественная наука не достаточно фокусировала внимание на проблеме среднего класса. Научно-практические разработки в нашей стране, которые могли бы прояснить этот вопрос, пока редки и фрагментарны. В то же время развивается предпринимательство, малый и средний бизнес, формируются "профессиональные автономии".
Проблематичной остается структура среднего класса, дифференциация населения по уровню жизни, величине совокупного дохода еще и с учетом менталитета.

Сегодня слова о российском "среднем классе" начинают мелькать все чаще и чаще. При этом говорящие о нем делятся в целом на два больших лагеря. Первые сетуют на то, что "средний класс" все никак не появится, и усматривают в этом трагедию реформенной России. Вторые утверждают, что "средний класс" уже сформировался, но мы просто не определили пока его границ и "штатного состава".

Все сходятся в одном: "средний класс" - это принципиально важно. Ему начинают приписывать если и не сверхъестественные способности, то уж по крайней мере заведомо противоположные черты. Средний класс выступает и как проводник "подлинных" реформ, и как их прямое наследие, результат. Он выступает как мощный двигатель преобразований - и в то же время как гарант стабильности, устойчивости в обществе. Это сила, которую следует всячески активизировать, и одновременно широкая платформа, на которую можно опереться. Причем нередко об этом говорят одни и те же люди - просто через запятую. Возникает образ социальных слоев, которые смогут буквально все и сразу: налоги заплатят по высшей мере и одновременно поднимут эффективный спрос на потребительских рынках, разовьют собственный малый бизнес и обеспечат прилив желанных инвестиций. Вдобавок и проголосуют за нужные политические фигуры.

Что же скрывается за красивой вывеской "Добро пожаловать в средний класс!", кто принадлежит к среднему классу (или надеется принадлежать)? Если речь идет о чисто экономическом толковании - например, о слоях со средней величиной доходов или средним уровнем материальной обеспеченности, то вопрос о среднем классе превращается в счетностатистическую проблему, и на "высокую идею" это никак не тянет. К тому же проблема возникновения среднего класса в данном случае "решается" сама собой: полюсов без середины в подобных распределениях никогда не бывает.

Или, скажем, средний класс - это группы, которые по жизненным стандартам достигли уровня наиболее массовых групп современных западных обществ? Вероятно, и это имеется в виду, но претензия явно более велика. Да и о "середине" ли вообще идет речь? Мы говорим "средний", а подразумеваем нечто большее. В рассуждениях слышится намек на удачное решение некой крупной проблемы, затрагивающей экономику, политику и социальную сферу. Однако в чем суть этой проблемы?

Поскольку понятие "среднего класса" пришло к нам из западной стратификационной теории, посмотрим на дело с социологической точки зрения. Здесь мы сталкиваемся с двумя "банальными истинами". Первая: наличие и масштабы среднего класса в стране в сильнейшей степени зависят от выбора критерия стратификации. И вторая: подобных критериев довольно много. Самое обидное, что их применение дает очень разные картины. Одно дело, если мы возьмем группы с "джентльменским" имущественным набором (хорошая квартира или дом, машина, вся необходимая бытовая техника, наличие сбережений и пр.). Другое дело, если станем спрашивать, кто относит себя к "среднему классу". Третье, если подойдем к делу с социально-профессиональной точки зрения. В любом случае мы должны быть готовы к тому, что наш средний класс окажется весьма неоднороден и будет включать группы с очень несхожим социальным профилем. Не случайно в большинстве западных стратификационных моделей, как правило, оказывается более одного "среднего класса". Мы встречаем здесь "верхний" и "нижний" средние классы, "старый" средний класс из малых предпринимателей и "новый" средний класс из профессиональных групп с высшим образованием. Наряду с ними активно используется понятие "обслуживающего" класса (service class), в который включается значительная часть чиновников и социальных работников.

Словом, когда начинаются разговоры о "среднем классе", каждый раз хочется спросить, о чем собственно идет речь. Почему люди со средней величиной доходов или средним уровнем жизни должны вести себя неким сходным образом? Или почему в бумаге о среднем классе, которую зачитал российский президент, говорилось только о малых предпринимателях? Как будто не существует огромной разношерстной армии специалистов с высшим образованием, также претендующей на это "святое место". Подобные вопросы можно задавать бесконечно [7, 50].

Но главное состоит в ином. Мы вправе утверждать, что среднего класса как единого целого попросту не существует - ни с точки зрения сходства социально-экономических позиций (профессии или стиля жизни), ни с точки зрения общего мировоззрения, ни с точки зрения единообразного поведения (например, голосования за определенный политический блок). Все эти точки зрения уводят нас в разные стороны. Отдельные параметры средних слоев, конечно, могут и должны пересекаться, но надежды на получение единой стройной картины в принципе нет. По крайней мере еще никому не удавалось обосновать ее эмпирически, с цифрами в руках. По всем социологическим параметрам "средний класс" выпрыгивает из одной универсальной схемы и со строго стратификационных позиций, к сожалению, оказывается фикцией, сверхклассовой конструкцией. Поэтому переводить дело в чисто инструментальную и счетную плоскости - значит, сильно опережать события. А надеяться, что все показатели благополучно сойдутся, - хотеть невозможного.

Что же позволяет нам говорить именно о "среднем классе" в целом? Единство возникает, когда мы переходим в поле идеологии, где пытаемся выстроить системное понимание происходящего, исходя из некоторых ценностных представлений о том, что мы хотели бы видеть (не важно, осознаем мы идеологический характер наших представлений или не осознаем). Проще говоря, средний класс - это новый (для нас) социальный миф. Подчеркнем, что в этом слове вовсе не содержится ничего оскорбительного. Миф - это не заведомая ложь. Это даже не сказка. Миф представляет собой схему, которая объясняет нам происходящее (вкупе с прошлым и будущим). Но особенность ее такова: эта схема вырвана из другого контекста - перенесена из нашего собственного прошлого или позаимствована из какой-нибудь западной теории. Предлагаемые ею объяснения активно используются, но первоначальный смысл самой схемы остается для нас нераскрытым.

Что это за миф, как он возник и почему становится популярным в России именно сейчас, хотя попытки сказать что-то о среднем классе на протяжении последних пяти-шести лет делались постоянно? Совершим очень короткий экскурс в область эволюции крупных западных концепций "среднего класса".

Концепция "среднего класса" набрала силу в идейном противостоянии с ортодоксальным марксизмом, который еще с конца девятнадцатого столетия настаивал на мифе о неизбежной поляризации капиталистического общества и размывании средних слоев. Вскоре по этому принципиально важному идейному пункту марксизм был повержен, хотя левые пытаются говорить о поляризации и по сей день. Их теории "пролетаризации" населения, включая массы "белых воротничков", породили много дискуссий. И все же пришлось признать, что прогрессирующего деления общества на богатых и бедных, имущих и обездоленных, по крайней мере в развитых западных странах, не наблюдалось и не наблюдается.

Подвинув идею поляризации, сама идея "среднего класса" оказалась впоследствии выхолощена в другом мифе. На этот раз речь идет о мифе либерального толка, рожденном уже не в Европе, а в заокеанских Соединенных Штатах, о превращении развитого буржуазного общества в так называемое общество среднего класса. Возник антиклассовый вариант классовой теории. В подобном обществе происходит не просто качественное повышение материального уровня жизни рабочего класса и других нижних слоев, которые вкушают спелые плоды цивилизации и приобщаются к очевидным достижениям массового производства. Нижние слои, помимо этого, проникаются системой "буржуазных" ценностей, на которых строится широкий общественный консенсус, и вливаются, таким образом, в ряды "среднего класса".

Понятно, что если такой "класс" грозит вобрать в себя все основные социальные слои, то проблема среднего класса снимается, он становится абсолютно безразмерным. Так "светлый" миф об обществе среднего класса приходит на смену "темному" мифу о поляризации. Новый миф успешно отработал свое, однако уже к концу пятидесятых годов он начал давать серьезные трещины. Вдруг заново открыли бедность, "вторую нацию", которая живет в замыкающемся мире "альтернативных" субкультур и никак не вписывается в счастливую картину общего благосостояния и нормативного единства. Открытие бедности, застойной безработицы, этнических анклавов прочертило важную социальную границу и заставило обратить внимание на тех, кто всеми силами пытается удержаться и не скатиться вниз, а если повезет, продвинуться в далекие элитные слои. Вновь возникла содержательная проблема среднего класса.

Итак, мифы о "среднем классе" могут выдвигаться вперед и сходить со сцены, способны менять свою окраску. И каждый раз мы должны видеть конкретные причины подобных превращений. Особые причины для муссирования темы "о среднем классе" должны быть и у нас в сегодняшней России.

В реальных социально-экономических условиях современной России вопрос о среднем классе наряду с политической актуальностью (приближение выборов) приобретает и самостоятельное методологическое значение в связи с определением количественных оценок дифференциации общества в переходных условиях.

Многие специалисты считают, что основополагающим критерием отнесения к среднему классу является, как правило, уровень доходов, обеспечивающий семье соответствующий образ жизни. Для выявления различий в уровне материального благосостояния населения государственная статистика использует данные ежегодных выборочных обследований бюджетов домашних хозяйств.

Обследование основывается на непосредственном опросе (интервьюировании) членов домашних хозяйств и вспомогательных записей о доходах и расходах, которые ведутся самими членами домашних хозяйств. Программа обследования бюджетов представляет собой систему балансового учета поступлений и расходования средств (денежных и натуральных) в домашнем хозяйстве. Материалы обследования являются основой для характеристики изменения структуры доходов и потребительских расходов населения, позволяют выявить различия в материальном благосостоянии в зависимости от состава семьи, занятости её членов; показывают роль отдельных источников в формировании доходов, характеризуют дифференциацию населения по уровню дохода и т.д.

Исторически начало бюджетной статистики в России относится ко второй половине XIX века. Изначально статистические данные, собираемые земскими статистиками, касались изучения крестьянских хозяйств, кустарных промыслов, доходности земли. Регулярный характер бюджетные обследования приобрели после опубликования материалов известного обследования крестьянских хозяйств в Воронежской губернии (1887-1889 гг.) [5, 14].

В начале ХХ века в отдельных районах России стали проводиться обследования бюджетов рабочих промышленности. Сбор данных осуществлялся экспедиционным способом, и обследования носили единовременный несистематический характер, что не могло дать полной характеристики всех изменений в структуре доходов и расходов домохозяйств и их потреблении. Первая попытка организации круглогодичных обследований бюджетов была предпринята в 1924 г.

Существующая в настоящее время методология построения выборочной сети домашних хозяйств, процедуры проведения обследования начала складываться в 50-х годах. С 1952 г. обследования проводились в 29 тыс. домохозяйств. Для повышения репрезентативности и достоверности сеть расширялась в 1969 г. до 32,9 тыс. домохозяйств и в 1988 г. - до 48,6 тыс. домохозяйств.

Возрастание роли домашних хозяйств в жизни населения прежде всего связано с постепенным становлением рыночных отношений, при которых более ярко обозначается деятельность всех субъектов хозяйствования, ужесточаются хозрасчетные принципы жизнедеятельности семьи, развивается самообеспечивающая функция населения.

Интерес к домашнему хозяйству вызван также тем обстоятельством, что с 1992 г. наша макростатистика переходит на систему национальных счетов, где домашнее хозяйство рассматривается в качестве субъекта экономики номер один, а в качестве второго и третьего - фирмы и государство. Кроме того, важной практической задачей является изменение совокупного дохода домашнего хозяйства, что необходимо как для организации адресной помощи населению, так и для регионального построения системы налогообложения.

Бюджетная сеть в стране сформировалась в годы, когда предприятия и организации находились либо в государственной, либо в кооперативно-колхозной собственности. Семьи (домашние хозяйства) включались в выборку по отраслевому принципу, который и в те далекие годы вызывал серьезную критику специалистов с точки зрения репрезентативности.

Изменение экономических отношений, кризис, охвативший все стороны общественной жизни, включая официальную статистику, затронули и бюджетную сеть. Она в основе своей практически не отражает происходящих перемен. Так, предприниматели и работники коммерческих структур (прежде всего частных и с иностранным инвестором) как правило в бюджетную выборку не попадают. Не зря бюджетную статистику называют статистикой "относительной бедности", хотя наряду с богатыми в бюджетную сеть не попадают целые слои беднейшего населения - бомжи, бродяги, беженцы и вынужденные переселенцы, заключенные, солдаты срочной службы и др.

По оценкам Центральной лаборатории социально-экономических проблем народонаселения РАН, семейное обследование бюджетов характеризует уровень и дифференциацию официально получаемых номинальных доходов 65-68% населения России.

Современный анализ доходов осуществляется, как правило, по результатам косвенных измерений и корректируется с учетом макроэкономических оценок. К сожалению, ни те, ни другие не являются абсолютно точными и достоверными.

Если раньше сплошной учет всех доходов населения позволял довольно успешно справляться с построением рядов распределения, то сейчас эта задача многократно усложнилась. Её нельзя рассматривать изолировано от статистики труда, занятости и заработной платы, баланса доходов и расходов населения, покупательной способности, динамики склонности к потреблению и сбережению, вложений в недвижимость, ценные бумаги и валюту, насыщенности товарного рынка и ряда других косвенных показателей [4, 77].

1.2 Теории среднего класса: традиции и эволюция

В научной литературе присутствуют две традиции исследования классов - теория стратификации и классовая теория. Стратификация является относительным понятием, подразумевающим некоторую упорядоченность членов общества на основе одного, нескольких или системы критериев. Классовая же теория всегда предполагает анализ межгруппового социального конфликта.

Преодоление противоречия между классовыми и стратификационными теориями происходило в рамках веберовской традиции, которая утверждала плюрализм по отношению к основным элементам социальной структуры и при этом вводила в анализ стратификации категории социального действия и социальной динамики. Тип социального действия рассматривается здесь в качестве основной группообразующей характеристики элемента социальной структуры, а перспективы социальной мобильности - как важнейший момент положения различных групп в социальной иерархии.

В конечном итоге именно эта точка зрения, как представляется, возобладала и в мировой, и в российской социологии. Подход с позиций социального действия в определенном смысле снимает проблему критериев отнесения к среднему классу, вокруг которых также ведется непрекращающаяся дискуссия [2, 115].

Другое направление исследований среднего класса связано с попыткой построения системы стратификационных признаков. К этому направлению относятся различного рода многомерные построения стратификационного пространства. Все основные предлагаемые различными исследователями стратификационные критерии могут быть сведены в единую таблицу (Таблица 1) [3, 160].

Таблица 1 Стратификационные критерии идентификации среднего класса (сводная группировка)

Группы критериев	Критерии	Некоторые возможные шкалы
1.Материальное благосостояние (материальный статус)	Текущий доход Движимое имущество Недвижимое имущество и транспорт Сбережения (денежные вклады, наличные деньги, облигации и иные ценные бумаги, кроме “голосующих”)
2.Владение средствами производства (капиталом)	Предприятия, фирмы с наемной рабочей силой, товарные фермы и пр.: полная собственность или участие в собственности во всех формах, включая простые акции и другие “голосующие” ценные бумаги Имущество для индивидуальной трудовой деятельности	· Наличие/отсутствие · Величина в денежном выражении
3.Профессионально-должностной (социально-профессиональный) статус	Управленческий статус	· Исполнитель/руководитель того или иного уровня
	Образование, квалификация	· Кол-во лет обучения · Кол-во и тип дипломов
	Уровень сложности профессиональной деятельности	· Занятость физическим/ умственным трудом Различные типы автономий труда
	Сектор экономики	· Гос./частный · Промышленность/ с/х /социальная сфера и пр.
4.Политический статус	Степень влияния на принятие решений органами государственной власти различных уровней и органами местного самоуправления	· Экспертные оценки влияния слоя в целом, подгрупп и индивидов
5.Потенциал социальной мобильности	Возможности восходящей и нисходящей мобильности у представителей группы (слоя)	· Фактическая мобильность · Потенциальная мобильность
6.Статусность образа (стиля) жизни	Статусные аспекты образа и качества жизни -качество текущего потребления -качество среды проживания -качество досуга -круг общения -социальное настроение и пр.	· Экспертные оценки
7.Социальный престиж	Социльный престиж группы в целом, отдельных подгрупп, аспектов профессиональной деятельности и стиля жизни

Эволюция представлений о среднем классе наложила отпечаток на методику его идентификации и сделала одни стратификационные критерии “более равными, чем другие”. Такими “первыми среди равных” являются показатели материального благосостояния и профессионально-должностной статус. Применение то одного, то другого критерия в качестве основного идентификатора среднего класса дает порой крайне противоречивые результаты, вносящие путаницу в определение численности и состава среднего класса. Основной причиной несовпадения социальных объектов, выделенных либо на основании критерия материальной обеспеченности, либо социального статуса, является широкомасштабная иллегальная деятельность, проявляющаяся, прежде всего, через неформальную занятость, которой по различным оценкам охвачено до 20% трудоспособного населения.

Столь же несопоставимыми по численности, характеру занятости, социокультурным характеристикам социальные группы оказываются при изолированном рассмотрении среднего класса с точки зрения объективных и субъективных факторов - самоидентификация по отношению к социальной иерархии [9, 77].

Что делает средний класс оплотом социальной стабильности? Прежде всего, промежуточное, среднее положение данного класса внутри материально-имущественной шкалы свидетельствует об определенных успехах и достижениях в деятельности принадлежащих к нему людей. Потребность закрепить достигнутые позиции объективно связана с нежеланием изменять правила игры, овладение которыми позволило этих успехов добиться.

Вторым основанием, позволяющим считать средний класс базой социальной стабильности, является его ведущая роль в процессе вертикальной мобильности. Большинство взаимообменов в обществе происходит как внутри самого среднего класса, так и между ним и другими элементами социальной структуры, причем мобильность может быть и восходящей и нисходящей.

Значительно реже рассматриваются специфические функции среднего класса: высокая производительность труда; производство и распространение знаний, информации, идеологии; определение характера и структуры потребительского рынка; обеспечении гарантий политической свободы [1, 155].

2. Критерии выделения среднего класса и некоторые количественные оценки

2.1 Материальное положение: методические ограничения и статистические оценки

Принципиально важно подчеркнуть, что в контексте одного выделенного критерия - доходов - корректнее говорить о категории «среднедоходные группы».

Многие исследования отмечают относительность данного критерия и высказывают сомнения в его “работоспособности”. К числу наиболее дискуссионных моментов можно отнести следующих три аспекта: уровень доходов, степень их дифференциации, учет скрытых доходов.

Если берется размер индивидуального месячного трудового дохода, то он не учитывает ни семейную нагрузку, ни дополнительные источники дохода, появившиеся в настоящее время у российских граждан - доход от собственности, ценных бумаг и т.д. Размер месячного душевого дохода, наоборот, не является результатом индивидуальных усилий в рамках определенного типа социального действия и также не включает источники денежных поступлений помимо трудовой деятельности. Другим недостатком данного критерия является то, что он игнорирует фактор стабильности, регулярности поступления дохода. Это обстоятельство, а также многочисленные недостатки в его исчислении российской статистикой делают проблематичной приоритетность данного критерия для идентификации среднего класса в условиях новых реалий.

Тем не менее, без отнесения к определенной доходной группе не обходится ни одно описание среднего класса. Несмотря на все сомнения, относительно объективности данного параметра, представляется все же невозможным игнорировать тот факт, что изменение социальной структуры в последние годы проявлялось в активном перераспределении доходов между социальными стратами и в быстрой доходной поляризации российского общества.

Одним из основных источников статистических данных о доходной дифференциации общества является Выборочное обследование бюджетов домохозяйств, проводимое Госкомстатом РФ. Это обследование позволяет выявить зависимость уровня материального благосостояния домохозяйств от его размера и состава, описать структуру расходов, оценить размеры доходов и уровень потребления различных групп домохозяйств.

До 1996 г. включительно при обследовании бюджетов семей собирались достаточно подробные данные о денежных доходах населения. С 1997 г. Госкомстат не располагает прямыми данными о размерах доходов (не ведется наблюдения за доходами домохозяйств), а рассчитывает их на основе данных о расходах домохозяйства, израсходованных сбережениях и других привлеченных средствах. Учитывая то обстоятельство, что в структуре поступлений в домашнее хозяйство увеличилась значимость неденежных поступлений (натуральные поступления продуктов питания, дотации и льготы), для анализа уровня жизни с 1997 г. Госкомстат РФ ввел показатель располагаемых ресурсов, который учитывает все виды поступлений. Специфика выборки бюджетного обследования на федеральном и региональном уровнях предопределяет то обстоятельство, что представленность в ней домохозяйств с высокими и сверхвысокими доходами минимальна, поскольку расселение этих групп населения отличается компактностью и концентрацией в столичных центрах. С учетом добровольности участия домохозяйств в обследовании, его “заявительного” характера и трудоемкости, общеизвестной “закрытости” образа жизни состоятельных семей, в бюджетных обследованиях практически не представлены слои населения с высокими и сверхвысокими доходами. Существует еще один важный недостаток, препятствующий построению строгих прямых оценок, - отсутствие в приводимых данных разделения на оплату труда и дохода от предпринимательской деятельности.

В силу существующих методических ограничений данные обследований бюджетов домашних хозяйств могут преимущественно использоваться для оценок структуры расходов, уровня потребления и располагаемых ресурсов. Исходя из того, что доходы потребителей (для подавляющего их числа) ограничены, и их фактическое использование представляет собой результат осуществления домохозяйством бюджетной политики, зависимой и от величины дохода, и от уровня цен, и от потребностей членов домохозяйства, для каждого домохозяйства существует определенный набор товаров и услуг, который удовлетворяет его потребности в рамках заданных доходных ограничений [6, 12].

Учитывая, что потребности населения в течение ограниченного промежутка времени стабильны, резкое изменение пропорций внутри структуры потребления наглядно иллюстрирует не только динамику уровня жизни населения, но и социальное положение домохозяйства. В основе дальнейшего анализа лежала презумпция существования значительных различий в характере потребления отдельных групп населения, внешне проявляющихся в различной структуре потребительских расходов бедных слоев населения и слоев со средним достатком. Центральной задачей было обнаружение водораздела между потреблением бедных и относительно состоятельных слоев населения и фиксация уровня душевого расхода, соответствующего изменению характера потребления.

Введем показатель:

Ў Di = Ri /Ro,

где:

Ri - размер среднедушевых располагаемых ресурсов i-ой децильной группы

Ro - размер среднедушевых располагаемых ресурсов нижней децильной группы

Ў dij = dij /doj,

где:

dij - доля i-ой децильной группы в общем объеме потребления по j-ой позиции потребительских расходов

dоj - доля нижней децильной группы в общем объеме потребления по j-ой позиции потребительских расходов

В качестве нижней децильной группы использовался 4-ый дециль, поскольку среднедушевой уровень располагаемых ресурсов этого дециля соответствует величине прожиточного минимума. Плавное изменение потребительских расходов по децильным группам Ў dij означает приращение потребления в меру роста располагаемых ресурсов Ў Ri. Превышение Ў dij над Ў Ri, то есть в случае Ў dij / Ў Ri, > 1, означает, что происходят сдвиги в структуре потребления. Сравнение по изложенной схеме динамики потребительских расходов по децильным группам дало следующие результаты (Таблица 1):

Таблица 2 Дециль качественного изменения

	2003	2004
транспортные средства	6	7
мебель, домашнее оборудование, предметы ухода за домом	7	7
строительные материалы		10
бытовые услуги		10
медицинские услуги	7
санаторно-оздоровительные услуги	7	7
прочие услуги	10	9

Тем самым, уровень располагаемых ресурсов 7 дециля может считаться неким рубежом, отделяющим малоимущее население от среднеобеспеченных групп. Учитывая, что в бюджетной статистике не удается обеспечить равную репрезентативность децильных групп и выборка смещена в сторону низкообеспеченных групп, утверждение о том, что к среднеобеспеченным группам можно отнести 40% домохозяйств (за исключением элит), было бы ошибочным. Между тем, имеющаяся в бюджетном обследовании интервальная группировка позволяет определить численность домохозяйств, в которых располагаемые ресурсы превышают уровень 7-ой децильной группы. В соответствии с данными Бюджетного обследования домохозяйств в 2003 г. удельный вес таких домохозяйств составляет 29,9%, охватывая 25,5% населения. В 2004 г. совокупность этих домохозяйств увеличивается до 32,7%, а численность сосредоточенного в них населения достигает 28%. Согласно социологическим оценкам, доли элит составляют 1-1,5% населения. В этом случае полученная оценка масштабов среднеобеспеченных групп как протосреднего класса по признаку доходов составляли в 2003 г. 24%, в 2004 г. - 26,5% населения.

Еще раз сделаем несколько принципиально важных оговорок. Во-первых, полученный результат следует рассматривать как нижнюю точку отсчета масштаба российского протосреднего класса, отделяющую его от малоимущих слоев населения. Во-вторых, эта оценка относится не к абсолютному уровню доходов, которые, как уже отмечалось, в рамках официальной статистики занижены, а к численности среднедоходных домохозяйств и населения. Размер дохода служит в приведенных выкладках лишь как вспомогательный показатель. В-третьих, оценка скрытых, незаявленных сведений о доходах, существующих практически у всех групп населения, но распределенных крайне неравномерно, могла бы существенно скорректировать полученные результаты. В-четвертых, это граница численности среднедоходных групп без оценки прочих параметров идентификации среднего класса [10, 11].

2.2 Образование и профессионально-квалификационный статус

Среди критериев, идентифицирующих средний класс, часто указывается уровень образования. На основе причисления к среднему классу всех, имеющих достаточно высокий уровень образования, часто делается вывод и о наличии в России значительного по численности среднего класса. Самую общую оценку верхней границы экономически активной части среднего класса можно получить на основе данных о распределении занятых в экономике по уровню образования (Таблица 3). Если в качестве критерия принадлежности к среднему классу рассматривать высшее и среднее профессиональное образование, то 55% всех занятых в экономике удовлетворяют этому критерию. Эта доля сужается до 20%, если критерием служит лишь наличие высшего образования. И в том, и в другом случае вряд ли возможно отнести все эти группы к среднему классу, поскольку образование является лишь одной из предпосылок социального действия, его ресурсом, но само по себе может не приводить к тому, что статусная позиция, соответствующая положению среднего класса, будет занята.

Таблица 3 Распределение численности занятых в экономике по уровню образования, %

	Всего	в том числе имеют образование
		высшее профессиональное	среднее профессиональное	среднее (полное) общее	основное общее	не имеют основного общего
1992	100	16.1	31.6	32.9	14.5	3.2
1993	100	16.9	32.4	32.4	13.9	2.7
1994	100	18.0	32.6	32.8	12.8	2.0
1995	100	18.4	33.3	33.2	11.9	1.7
1996	100	18.8	33.3	33.3	11.4	1.6
1997	100	20.1	32.7	32.8	10.3	2.3
1998	100	20.7	33.4	32.7	9.3	1.9

Традиционным критерием для выделения среднего класса является социально-профессиональный статус.

Если потенциально отнести к среднему классу всех руководителей и специалистов, а также рабочих с высшим и средним профессиональным образованием, то в терминах статистики их общая численность составляет около 45%. В условиях отсутствия возможности четко проследить прочие критерии среднего класса, в первую очередь доходные и имущественно-потребительские характеристики, представляется, что данный показатель также малоинформативен и не позволяет ни подтвердить, ни опровергнуть принадлежность данной социальной группы к средним классам.

С точки зрения социально-профессиональных позиций с наибольшей долей вероятности в средний класс включают два больших слоя:

ѕ специалистов с высшим образованием, работающих на местах, требующих высшего образования;

ѕ малых предпринимателей.

Настоящее исследование концентрирует внимание на слое малых предпринимателей. Исключительная пристальность к этой социальной группе никак не означает попытки преувеличить его статус и значение в социальной стратификации современной России. Станут ли малые предприниматели основой среднего класса или же останутся одним из его многочисленных слоев - вопрос исторического будущего и социально-экономической эволюции. Акцент на данной социальной группе делается в той связи, что для российской общественной структуры это относительно новое социальное образование - «порождение реформ», с развитием которого во многом связывались надежды на их успех [12, 33].

2.3 Масштабы малого предпринимательства в России

В соответствии с действующим российским законодательством имеются два субъекта малого предпринимательства - руководители малых предприятий и индивидуальные предприниматели, не регистрирующие юридическое лицо. С большей степени уверенности можно говорить о вхождении в средний класс именно руководителей малых предприятий, а индивидуальных предпринимателей или самостоятельных работников (самозанятых), скорее, рассматривать как его резерв.

Самозанятых и малых предпринимателей роднят их особые карьерные шансы, потенциальная мобильность. Самозанятые - сегодняшние полупредприниматели, способные стать предпринимателями через определенное время и/или при определенных обстоятельствах. Сближает их, видимо, и сходная самоидентификация: самозанятые склонны отождествлять себя с малыми предпринимателями или приближать себя к этому более высокому статусу.

Однако наряду с этим, многое отличает самозанятых от руководителей малых предприятий, а именно:

ѕ отсутствие организационной структуры;

ѕ более скромные масштабы деятельности;

ѕ более низкие доходы и уровень благосостояния;

ѕ более низкий формальный и неформальный статусы.

В силу этих различий трудно отнести самозанятых к полновесному предпринимательскому классу, но и в средние слои наемных работников, не говоря уже о нижних слоях, они вписываются плохо. Это «неудобная», переходная группа.

В России определяющим критерием для выделения руководителей малых предприятий стало количество занятых на предприятии, выбранное в силу относительной простоты и инфляционной устойчивости данного показателя. В соответствии с Законом «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» от 14 июня 1995 г. было установлено следующее максимальное количество рабочих и служащих (включая совместителей и работающих по договорам): промышленность и строительство - 100 чел.; наука и научное обслуживание - 60 чел.; розничная торговля, бытовое обслуживание - 30 чел.; общественное питание, другая непроизводственная деятельность - 50 чел.

Есть два принципиальных способа определения численности малых предпринимателей: использовать статистику малых предприятий или данные опросов населения.

Можно предложить следующую исходную формулу:

N = (X1 + X2 - X3 + X4)/ Х5, где:

N - количество руководителей малых предприятий;

X1 - число зарегистрированных малых предприятий;

X2- число руководителей малых предприятий, зарегистрированных в качестве индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица;

X3 - число неработающих зарегистрированных предприятий;

X4 - число работающих «теневых» (незарегистрированных) предприятий;

X5 - среднее число предприятий, имеющих одного и того же руководителя.

Официальные статистические данные имеются сегодня только по одной из пяти неизвестных - числу зарегистрированных малых предприятий. Их число в последние годы колеблется в пределах 900 тысяч.

Как определить число малых предприятий, скрывающихся за вывеской индивидуальных предпринимателей (Х2)? Из отрывочных данных Налоговых инспекций - монопольных обладателей данных по индивидуальным предпринимателям - явствует, что их число в регионах возрастает и может достигать соотношения двух-четырех индивидуалов к одному зарегистрированному малому предприятию. Примем это соотношение три к одному. Известно далее, что статус индивидуального предпринимателя весьма активно используется малыми предпринимателями для снижения налогового бремени и упрощения отчетности. Многие руководители просто перерегистрировали свои предприятия в эту более удобную форму. По грубой оценке в половине случаев за статусом индивидуальных предпринимателей могут скрываться малые предприятия с хотя бы минимальным наймом работников. Тогда Х2 оценивается примерно на уровне 1.35 млн. предприятий.

Особый вопрос - о «мертвых» и «теневых» предприятиях. Предположим, что число предприятий, не начавших деятельность, или брошенных предприятий (Х3) составляет около 30% зарегистрированных фирм и около 20% предприятий, не зарегистрированных в качестве юридического лица. В таком случае их количество превысит 500 тыс. Что же касается незарегистрированных («теневых») предприятий (Х4), то их доля может составлять примерно одну восьмую всех малых предприятий, т.е. более 250 тыс. Наконец, нельзя не учитывать, что один руководитель способен учредить несколько предприятий. Поэтому предлагается скорректировать полученное число, уменьшив его, по крайней мере, в полтора раза. Конечно, в подобных оценках довольно много допусков, и точные цифры называть сложно. Но в целом можно сказать, что численность малых предпринимателей составляет около 1.3 млн. чел.

Более надежным инструментом могут оказаться репрезентативные опросы, в соответствии с которыми малыми предпринимателями оказываются до 3% дееспособного населения. В этом случае численность анализируемой группы заметно возрастает. Тем самым число малых предпринимателей по данным опросов оказывается выше, нежели по статистике предприятий.

Взяв рассмотренные оценки в качестве нижней и верхней границ, мы можем предположить, что к группе малых предпринимателей относятся примерно 1.3-1.8 млн. чел.

С социально-демографической точки зрения подавляющую часть малых предпринимателей составляют мужчины. Значительная их часть находится в активном среднем возрасте - до 40 лет. По более высокому уровню образования и накопленного человеческого капитала предприниматели заметно выделяются на общем фоне.

Материальные позиции предпринимателей более высоки практически по всем показателям. Заметен разрыв с другими группами в семейных душевых доходах, он еще более возрастает при оценке индивидуальных заработков. Душевой доход в домохозяйстве, имеющем общий бюджет, у предпринимателей в 3.4 раза выше среднего уровня. Он превышает душевые доходы семей самозанятых и наемных работников, соответственно, в 2.4 и 3.9 раза.

Разрыв по уровню индивидуальных заработков еще более значителен, что вполне закономерно. У респондентов-предпринимателей он превышает средний уровень по выборке в 5.3 раза, заработки самозанятых - в 3.6 раза, заработки наемных работников - в 5.6 раза.

Количественные различия в накопленном личном имуществе не столь бросаются в глаза, но они есть. А по отдельным “знаковым” признакам (например, наличие автомобиля) уровень благосостояния предпринимателей намного превышает средний уровень.

Предприниматели достаточно активно делают сбережения, хотя формы сбережений не отличаются разнообразием. Фактически в их руках сосредоточена основная масса валютных сбережений. В мотивационном аспекте от других групп их отличает мотив вложений в развитие собственного дела, а также забота об оплате качественных медицинских услуг.

На фоне отсутствия развитого официального кредитного рынка предприниматели выглядят относительно активными заемщиками. В то же время они реже прибегают к неформальным займам у частных лиц. Предприниматели также больше заботятся о приобретении страховых полисов.

Более высокий уровень благосостояния проявляется в более частых покупках предметов длительного пользования, недвижимости, пользовании платными услугами. Предприниматели реже вынуждены экономить, больше вкладывают в строительство и ремонт жилья, чаще имеют возможность восстановить свои силы за границей. Не удивительно, что и по всем субъективным параметрам свое материальное положение они оценивают более высоко [13, 22].

Предприниматели относятся к категории «трудоголиков»: их совокупная трудовая нагрузка в неделю превышает средний уровень на 15 (!) часов. Переработки связаны, прежде всего, с их основным делом. Основным трудовым мотивом для малых предпринимателей является высокий доход. Относительно важен мотив накопления полезных связей. Меньше других предприниматели заботятся о всякого рода удобствах и максимизации свободного времени.

Большинство самостоятельных работников - также мужчины, многие из которых еще не преодолели тридцатилетний рубеж. По уровню образования и человеческого капитала они не опережают наемных работников.

Самозанятые зарабатывают лучше, чем наемные работники. Но имущественного превосходства они (возможно, пока) не имеют. Их материальные притязания заметно выше, но реально достигнутый уровень благосостояния еще не слишком высок. По отдельным параметрам (отдых за рубежом) они уже вырываются вперед основной массы, но в целом достаточно к ней близки.

Самозанятые весьма активны в сберегательной сфере, имеют заметно больше накопленных средств, нежели наемные работники, действуют несколько более разносторонне, чем предприниматели. При этом если говорить об отличии от предпринимателей, ими движет не столько забота о развитии своего небольшого дела, сколько более приземленные материальные мотивы (например, покупка необходимых вещей).

Кредитная активность самостоятельных работников на формальном рынке (как и у основной массы населения) близка к нулю. Зато они активнее прочих берут деньги в долг у частных лиц.

Самозанятые демонстрируют повышенную трудовую мобильность, они менее всех прочих привязаны к основному месту работы. При этом их трудно отнести к трудоголикам. Среди основных трудовых мотивов, помимо высокого дохода, находится гедонистическое стремление иметь больше свободного времени. Они не слишком стремятся к какому-то служебному и профессиональному росту, особо не ценят “богатство человеческого общения”. Они - прирожденные или вынужденные индивидуалисты.

Малые предприниматели образуют обособленную группу с четко выраженными качественными признаками. Сама группа обладает повышенной внутренней неоднородностью, разброс количественных параметров в ней достаточно велик. Но в отношении других социально-профессиональных групп - самозанятых, наемных работников, неработающих - предприниматели выступают как относительно однородная общность.

Консистентность (согласованность) признаков в группе малых предпринимателей весьма высока. Они заметно обходят другие группы и по уровню образования, и по всем параметрам материального благосостояния, и по основным формам социально-экономической активности. Предприниматели в среднем более квалифицированы, лучше обеспечены материально, более мобильны. Не менее трех четвертей малых предпринимателей фактически по всем рассмотренным признакам могут быть отнесены к средним классам, включая высший средний класс.

Ситуация самостоятельных работников более сложная и противоречивая. Они выделяются своей активностью, мобильностью, но не всегда дотягивают до среднего уровня по уже достигнутым позициям. Уровень образования здесь ниже, а высокие материальные притязания не всегда подкреплены соответствующим материальным достатком. В итоге по одним признакам самозанятые приближаются к предпринимателям, а по другим примыкают к наемным работникам. По многим показателям группа самозанятых находится на границе средних классов. И часто водораздел проходит через ее середину. Можно предположить, что в состав средних классов входят по разным признакам около половины самостоятельных работников. Это подкрепляет гипотезу о том, что самозанятых следует рассматривать как средний протокласс [14, 44].

2.4 Средний класс в терминах самоидентификации

Среди наиболее репрезентативных источников информации о самоидентификации среднего класса следует выделить:

ѕ мониторинг общественного мнения, проводимый ВЦИОМом;

ѕ блок вопросов, направленных на исследование оснований самоидентификации, включенный в базу данных RLMS;

ѕ локальное исследование Института социально-экономических проблем народонаселения РАН (ИСЭПН) «Адаптация и идентичность» (далее ИСЭПН-лок);

ѕ исследование Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП) «Средний класс в России» (2005 г.)

Наибольший опыт в исследовании самоидентификационых характеристик населения России имеет ВЦИОМ.

Таблица 4 Распределение статусных позиций (ВЦИОМ)

	Статусная позиция
Месяц, год	высокая	средняя	низкая
Декабрь 1989	11	66	20
Апрель 1994	11	58	27
Ноябрь 1994	9	63	22
Ноябрь 1995	7	62	24
Ноябрь 1996	11	62	24
Ноябрь 1997	12	64	24
Доля в общем числе опрошенных	11	62	23
Дисперсия	2,2	4,3	7,3

Относительное сохранение численности самоидентификационных групп не исключает внутригрупповых перемещений - статусной миграции. В наиболее общем виде изменение статусных позиций за ряд лет наблюдений свидетельствует о том, что значительная часть респондентов оценивает нынешний статус ниже по сравнению с тем, который они имели раньше. Наименее устойчивым оказывается положение высших статусных групп: менее половины их представителей сохранили его, в то время как в наиболее многочисленных низших и средних группах на тех же ступеньках оказалось более 80%. В целом же доля высших групп заметно уменьшилась с 17 до 11%, низших выросла с 16 до 23%, средние же понесли наименьший урон (с 67 до 62%).

К сожалению, нет возможности продлить динамический ряд за пределы 1997 г., поскольку методика ВЦИОМ претерпела изменения и социальное положение в мониторинге, начиная с 1998 г., оценивается респондентами по следующей шкале (Таблица 5)

Таблица 5 Определение социального положения в 2004-2005 гг. (ВЦИОМ)

Социальный статус	июнь 2004	июнь 2005
Низший	14,0	15,6
Рабочие	34,2	35,1
Низшая часть среднего слоя	16,7	15,2
Средний слой	23,1	21,8
Верхняя часть среднего слоя	2,0	2,8
Высший слой	0,2	0,2
Затруднились ответить	10,1	9,3

По приведенным данным можно заметить, что доля лиц, идентифицирующих себя со средними слоями, в период с 2004 г. по 2005 г. сократилась с 65% до 40%. Однако, учитывая нарушение сопоставимости в связи с переформулированием исходного вопроса, данный вывод был бы не вполне корректен. Наоборот, заслуживает внимания тот факт, что в рамках единой методологии (Таблица 4) распределение оценок накануне и год спустя после кризиса практически не изменилось. Таким образом, данные ВЦИОМ не подтверждают распространенное положение о размывании средних слоев после кризиса 1998 г.

Субъективная оценка общественного положения, которая являлась предметом анализа в рамках обследования РНИСиНП (Таблица 6), строится на классификации, приближенной к западной методологии (lower middle - middle middle - upper middle).

Таблица 6 Самооценка материального положения респондентов (%) (РНИСиНП)

Положение в настоящее время	Верхний слой среднего класса	Средний слой среднего класса	Нижний слой среднего класса	Бедные
Значительно лучше, чем у окружающих	45,8	7,7	0,8	1,3
Несколько лучше	39,6	49,0	20,9	9,7
Такое же	12,5	39,2	58,9	42,2
Несколько хуже	1,1	4,0	17,1	34,5
Значительно хуже, чем у окружающих	1,0	0,1	2,3	12,3

Очевидным выводом является лишь то, что только верхний слой оценивает свое положение как исключительное. Уже в среднем слое среднего класса (собственно среднем классе) число респондентов, оценивающих свое положение как «такое же, как у других», достигает почти 40%, и соответствующая группа растет вместе с понижением статуса. Удовлетворенность (полная или частичная) своим общественным положением также характерна только для верхнего слоя. Уже в следующей группе насчитывается почти треть респондентов, в той или иной степени неудовлетворенных своим общественным положением. Из этого можно сделать вывод, что верхняя граница среднего класса, которая слабо фиксируется объективными показателями (дохода, уровня сбережений и т.д.), достаточно четко фиксируется на уровне субъективных характеристик общественного сознания.

Таблица 7 Оценка респондентов перспектив (через 2-3 года) своего материального положения (%) (РНИСиНП)

Положение в через 2- 3 года	Верхний слой среднего класса	Средний слой среднего класса	Нижний слой среднего класса	Бедные
Значительно лучше, чем у окружающих	43,7	11,9	1,4	1,3
Несколько лучше	39,6	38,8	16,7	8,4
Такое же	14,6	44,5	62,7	42,9
Несколько хуже	2,1	3,6	13,5	24,7
Значительно хуже, чем у окружающих	0,0	1,2	5,7	22,7

Верхний слой демонстрирует значительно больший социальный оптимизм. Средний слой уже не столь оптимистичен, а слои, находящиеся в нижней части статусной лестницы, отличаются гораздо большей неудовлетворенностью своим нынешним положением и пессимизмом в отношении будущего (Таблица 7 , Таблица 8).