О некоторых аспектах финансовой реформы в Соединенных Штатах Америки

Хазин акцентирует внимание на следующем: "Одной из главных коллизий современной экономической ситуации является противоречие между международной функцией доллара, которая требует его устойчивости, и его функцией национальной валюты США, которая позволяет доллар печатать в неограниченных масштабах, подрывая тем самым его функции на международной арене, но зато получая ресурсы для поддержания status quo в экономике США". Хазин убежден: "Беды современной мировой финансовой системы идут от частного характера контроля над денежным обращением и как следствие, денежной эмиссии современной единой меры стоимости - американского доллара".

Экономист В.Юровицкий выделяет формат "производства денег": "Мировая экономика не может существовать без мировых денег. И такими деньгами как раз и являются национальные деньги Соединенных Штатов Америки -- доллар, которые и приняли на себя функцию мировых денег. И на выполнении этой функции мировых денег долларом США имеют главные доходы. Ведь нет ничего выгоднее, чем производство денег, так как в настоящее время это, по преимуществу, сводится всего лишь к записи некоторых чисел в балансе Федеральной резервной системе США. А на эти "записи" США получают реальные продукты, возникающие с помощью этих записей валютные капиталы вкладываются во все страны мира. Примерно половина богатства США связана именно с эмиссией долларов для использования за пределами США. Долларовые авуары за пределами территории США составляют десятки триллионов долларов. Так что для США ликвидация функций мировых денег у доллара будет полнейшим крахом -- экономическим, политическим и любым иным. Вот почему США так заинтересованы в том, чтобы эта функция мировых денег продолжала оставаться за долларом".

В,Жевнеров презентовал следующую картину: "Кризис на финансовых рынках напоминает мне пробку на хайвее. Машин-денег стало очень много. Пропускной способности всей карты, всех развязок дорог не хватает, продвижение-рост замедляется. Стоя в трафике, привлекательность инвестирования-приоритета данной дороги, для застрявшего в трафике-кризисе, снижается. Скорость продвижения-роста капитала неопределённа. У тех, кто уже или ещё в гараже собственной валюты вообще нет уверенности, что отправившись в путь инвестирования можно куда-либо доехать. Если стоящей в таком трафике машине предложить альтернативную дорогу, по которой обладатель машины гарантированно доедет до места назначения пусть не за пятнадцать минут, а за тридцать пять минут, то многие выберут эту новую дорогу. Ведь сумели же Морган Стейнли с Саксом разместить свои бонды, хотя ещё вчера эти компании вызывали массу недоверия и даже были вынуждены реорганизоваться в коммерческие банки. А это ведь даже не альтернативная дорога, а одна из развязок всё той же. Так что надо не "позиционировать", а подвести свои "экзиты", ведущие к собственным добротным дорогам, на которых гарантировано можно и сохранить капитал и ещё заработать".

А.Максон отметил существенное: "Именно на товарном рынке должны найтись деньги, чтобы скупить товары, от продажи которых собственник производства получил прибыль. Понятие нормы прибыли в экономике ведёт к симметричному понятию дефицита денежной массы. Если норма прибыли в среднем по экономике равна 10%, то это ведёт к дефициту денежной массы именно на 10%. Расходы капиталистов в виде потребления товаров лишь вносят очень мелкую поправку в данный закон. Это основное макроэкономическое противоречие капиталистической экономики довольно тривиально, но по каким-то причинам совершенно не известно в экономике. Тем более это странно, что оно следует из известного уравнения количественной теории денег, уравнения Ньюкомба-Фишера MV=PT (где М - объём денежной массы, V - скорость обращения денег, P - уровень цен, T - объём всех операций). Это уравнение устанавливает зависимость стоимости товарной массы от денежной и является основным уравнением макроэкономики. Практически все явления в экономике, типа инфляции, дефляции и, самое главное, кризиса, объяснимы с помощью этого уравнения. Это же уравнение даёт понять, что экономика представляет собой "термодинамическую" систему - уравнение Ньюкомба-Фишера совершенно эквивалентно уравнению состояния идеального газа PV=RT. Можно провести совершенно полную аналогию, где температура соответствует числу операций обмена, объём газа - денежной массе, а давление - скорости оборотов денежной массы или величине, обратной уровню цен".

Максон подчеркнул: "Однако нам на данном этапе нужно понять, что уравнение Ньюкомба-Фишера представляет собой не просто взаимозависимости различных макроэкономических параметров, но и закон сохранения, увязывающий товарную и денежную массы, участвующие в обмене - их соотношение всегда постоянно. Если произведено будет товаров более, чем это соответствует существующей денежной массе, то либо эти товары не будут проданы, либо будут проданы по сниженным ценам. В результате общая стоимость проданных товаров опять будет равна денежной массе, умноженной на число её оборотов. Вывод из товарного оборота части денежной массы в результате накопления капиталиста приводит к соответствующему падению общей стоимости проданных товаров. На следующем цикле производства-потребления совокупный капиталист уже не получит доходов на ту же сумму, что осталась в его накоплениях".

Вышеизложенное позволяет предположить, что любой студент, обучающийся по специальностям "экономист" или "финансист", в состоянии самостоятельно просчитать перспективы безудержной "накачки" мировой валютно-финансовой системы деньгами. М.Хазин предположил: "Современная модель создания богатства (дохода), поостренная на доступе к дешевому кредиту, который, в свою очередь, возникает за счет эмитированных (напечатанных) долларов, подходит к концу. И что с этим делать пока не очень ясно - никаких явных альтернатив пока просто не видно. И по этой причине есть серьезные основания считать, что исследования в этом направлении станут самыми актуальными в экономической науке первый половины XXI века".

Падение эффективности капитала и падение совокупного спроса (12)

Из теории кризиса необходимо выделить две гипотезы о причинах текущего мирового кризиса. М.Хазин считает, что "причиной кризиса является падение совокупного спроса, который почти 30 лет накачивался за счет эмиссии доллара. Проблемы финансового сектора - следствие этой эмиссии. Грубо говоря, поскольку все эти тридцать лет денежные власти США пытались ограничить избыточную ликвидность в рамках финансового сектора своей экономики, то именно в ней и была высокая инфляция. Именно из-за этого надувались там финансовые пузыри (фондовый рынок, рынки сырьевых фьючерсов, рынок ипотечных ценных бумаг и так далее), именно из-за этого развелось такое огромное количество разных деривативов, которые даже невозможно продать на рынке, можно только взять под них кредит (если дадут, конечно)". Хазин также выделил аспект "падения эффективности капитала в 2000-е годы, кризис, который мы сегодня и наблюдаем. Кризис невозможности дальнейшего экстенсивного, то есть чисто физического роста... падение эффективности капитала вызвало кризис, который еще усугубился резким падением до того почти три десятилетия стимулирующегося в США спроса. Это падение будет еще 3-5 лет, а затем мы получим долгую и непрекращающуюся депрессию, сопровождающуюся постепенной технологической деградацией, поскольку не будет не то, чтобы денег на инвестиции, а возможностей их вернуть с прибылью. То есть, если посмотреть на ситуацию с точки зрения инвестора, невозможность сохранить свои сбережения".

Французский интеллектуал Аллен де Бенуа отметил: "На этапе сверхконцентрации капитала увеличение финансового могущества является доминантой любой стратегии повышения рентабельности капитала. За пределами финансовой сферы это означает регулирование экономики только на основе критерия увеличения прибыли, без учета человеческого фактора, сломанных жизней, растрачивания природных ресурсов, нерыночных затрат ("издержек"). Весь этот миропорядок и был поставлен под вопрос финансовым кризисом. Глубинная причина этого кризиса - поиск наибольшей финансовой выгоды за минимальный промежуток времени, то есть поиск увеличения ценности капиталов без учета всех остальных факторов".

Представляется, что падение совокупного спроса и падение эффективности капитала являются взаимосвязанными признаками, а формат повышения рентабельности капитала объясняет особенности данной взаимосвязанности.

Перепроизводство финансовых продуктов: фьючерсы, опционы, деривативы, кредитные дефолтные свопы... (13)

Известный итальянский интеллектуал Д.Кьеза отметил: "Совершенно очевидно, что кризис не просто не заканчивается, но только начинается. Реального рецепта выхода из сложившейся ситуации ни у кого нет. По той простой причине, что никто не знает реальных размеров деривативов, фантомных денег, распространившихся в течение последних 15-20 лет. Эта громадная масса виртуальных денег практически заблокировала функционирование финансовой мировой системы". Известный американский финансист Уоррен Баффет заявил, что деривативы - это "финансовое оружие массового уничтожения". Так ли это?

В работе "Деривативы и мировой кризис" было отмечено, что описание текущего мирового кризиса невозможно без упоминания деривативов. Многие аналитики напрямую связывают финансовый кризис с чрезмерным развитием рынков деривативов. The USA Today акцентировало внимание на том, что "текущий кризис не ограничен коммерческими банками и традиционными практиками кредитования. Главную роль сегодня играют инвестиционные банки и инструменты, которые даже не существовали в начале 1990-х: свопы на дефолты по кредитам, облигации, обеспеченные долговыми обязательствами и структурные инвестиционные инструменты". Американские власти объявили в мае 2009 года о своих предложениях по усилению регулирования рынка производных финансовых инструментов, которые считаются причиной банкротств Lehman Brothers и страховщика American International Group, что спровоцировало коллапс кредитного рынка и привело к убыткам финансовых компаний на более чем $1,4 трлн. The New York Times предположил: "Новая инициатива американского президента Барака Обамы по регулированию производных инструментов, очевидно, поможет сдержать процесс формирования сложных продуктов и необдуманных практик, которые в значительной степени способствовали развитию финансового кризиса".

The New York Times фокусирует внимание на следующем: "Прозрачность - это оптимальный способ избежать повторения катастрофы, связанной с использованием этих нерегулируемых финансовых продуктов. Они созданы, чтобы помогать инвесторам в управлении рисками, такими как вероятность дефолта или колебания уровня процентных ставок. Однако, когда в середине десятилетия начал надуваться финансовый пузырь, многие стали использовать их не по назначению. Вместо того чтобы снижать возможные риски, они их создавали или усиливали - в такой степени (как в случае с American International Group), что невыполнение обязательств одной из сторон производного контракта грозило разрушением всей системы… финансовый крах застал регулятивные органы врасплох, и с тех пор спасение компаний проводится за счет средств налогоплательщиков. Спасение только AIG на данный момент обошлось государству в $180 млрд. И есть еще триллионы долларов, о судьбе которых налогоплательщики не имеют ни малейшего представления. Естественно, не стоит винить в крахе экономики одни лишь производные инструменты. Однако они способствовали ему в значительной степени".

Без упоминания деривативов невозможно описание реалий текущего мирового кризиса. Так, известный российский аналитик С.Егишянц отметил в своих еженедельных обзорах следующее: "Телеканал ABC выяснил, что небольшое лондонское подразделение AIG умудрилось получить 500 млрд. долларов убытка на своих рисковых операциях с деривативами - причём эти операции проводились в течение 10 лет и раньше приносили хорошие прибыли" (16.03.2009). "Запомнилось и банкротство хедж-фонда Weavering Macro Fixed Income, у которого, как выяснилось, по существу единственным "активом" был пакет деривативов, выпущенных некой оффшорной компаний - безвестной, но зато (какое совпадение!) основанной и управляемой лично главой означенного фонда" (23.03.2009). С.Егишянц так иронично прокомментировал причину спасения ведущего мирового страховщика AIG: "Глава Фед Бернанке открытым текстом заявил, что спасают страховщика лишь потому, что он играет системообразующую роль (кстати, в немалой степени и для европейских банков), поэтому его банкротство обойдётся дороже в смысле последствий и усилий по их преодолению; вообще же Бернанке, говоря об AIG, был нехарактерно для себя разъярён. Бывший глава AIG Морис Гринберг скупал акции этой компании и т.к. они рухнули, решил посудиться с группой - мол, мошенники они, обманули меня: публика посмеялась - ведь именно Гринберг в своё время запустил программу безудержной эмиссии деривативов, из-за которых нынче компания и схлопнулась" (09.03.2009).

А.Кобяков акцентирует внимание на том, что "развитие виртуальной части рынка (всего семейства производных финансовых инструментов - фьючерсов, опционов и пр. и пр.) достигло масштабов, в десятки и сотни раз превосходящих реальные операции с активами. Ежедневный объем операций с валютой достиг астрономической суммы в 3,5 трлн долларов в сутки. В год это (с учетом выходных и праздничных дней) составляет порядка 700 трлн долларов, что более чем в десять раз превышает годовой объем мирового валового продукта. Таким образом, только примерно 2-3% от объема валютных обменов имеют рациональное содержание (обслуживание внешнеторговых операций), остальная - львиная - доля приходится на чистые спекуляции, на азартную игру в глобальных масштабах, в которую втянуты миллионы "искателей удачи". Д.Голубовский подчеркнул: "Торможение спроса на фиктивный капитал началось в первой половине 2000-х, и стало очевидным к середине 2000-х. Грубо говоря, в это время стал назревать кризис перепроизводства финансовых продуктов, аналогичный промышленным кризисам перепроизводства, которые случались в истории капитализма ранее". The New York Times констатировала: "Финансовый крах застал регулятивные органы врасплох, и с тех пор спасение компаний проводится за счет средств налогоплательщиков. Спасение только A.I.G. на данный момент обошлось государству в $180 млрд. И есть еще триллионы долларов, о судьбе которых налогоплательщики не имеют ни малейшего представления. Естественно, не стоит винить в крахе экономики одни лишь производные инструменты. Однако они способствовали ему в значительной степени". И с данной позицией необходимо согласиться.

Британская "Guardian" публиковала крайне интересное интервью с Эрнандо де Сото. Перуанский экономист полагает, что монетарная политика, проводимая сейчас рядом государств для борьбы с мировым кризисом, вряд ли может принести ожидаемые плоды. "Ваши власти хорошо представляют, что делать с деньгами, но я не уверен, что они понимают, как заставить работать кредитную систему, а это значит, что они на неверном пути", - полагает де Сото. По оценкам, Эрнандо де Сото сейчас в мире около 13 триллионов долларов в виде монет и купюр, около 170 трлн долл в виде традиционных ценных бумаг и порядка 600 трл долларов (а, возможно, и около 1 квадриллиона долларов) в производных инструментах. Проблемы мировой экономики связаны именно с деривативами, поэтому они вряд ли могут быть решены монетарными средствами. Д.Голубовский приводит следующую цифру: "О реальных оборотах рынка этих фантиков (здесь я имею в виду весь рынок деривативов): в 2007 году DTCC зарегистрировала трансакций с деривативами на $ 1,09 квадриллиона (!!!). Вдумайтесь в эту невообразимую цифру. Вы представляете, что означает падение оборота с таких величин практически до нуля?!"

В Моденской декларации зафиксировано: "Наиболее опасный финансовый спекулятивный пузырь, оставшийся вне всякого контроля, представляет собой так называемые "деривативы" (производные финансовые инструменты). Согласно оценкам расположенного в Базеле Банка международных расчетов (БМР), номинальная стоимость деривативов ОТС (сделки, заключаемые вне официальных рынков и не учитываемые в официальных балансах банков и других финансовых институтов) составляет $600 трлн, с индексом среднегодового роста приблизительно 25%". М.Идов отметил в самом начале текущего мирового кризиса следующее: "Когда аббревиатурой "ГКО" оперируют не только работники финансовых рынков, но и бабушки на рынках продовольственных, за этим в широкое употребление входят термины "дефолт", "черный вторник" и всякие там "веерные отключения". Вместе с "деривативами" рука об рука идут словосочетания "ипотечный кризис", "кризис ликвидности", а также высока вероятность появления уже давно забытого словосочетания "мировой системный кризис" (15.10.2007). Экономист М.Делягин подчеркнул: "Безумный, вышедший из-под всякого контроля рост американских производных ценных бумаг, раздача заведомо безвозвратных ипотечных кредитов и многоуровневая "перепаковка рисков", ставшие непосредственными причинами глобального финансового кризиса, производят на неподготовленного наблюдателя шоковое впечатление". И с данной позицией можно согласиться.

Признаем, что деривативы привлекли к себе всеобщее внимание. И поводов для этого более чем предостаточно. Так, управление по борьбе с мошенничествами в особо крупных размерах Великобритании (Serious Fraud Office) в августе 2009 года начало расследование фактов продаж структурированных финансовых продуктов, таких как свопы по кредитным дефолтам и обеспеченные долговые облигации. Регулятор подозревает некоторых банкиров в умышленной продаже сложных активов, основанных на неверных оценках накануне финансового кризиса. По словам директора Управления Ричарда Альдермана (Richard Alderman), власти намерены расследовать, знали ли продавцы таких финансовых продуктов об их реальной стоимости в будущем. За расследованием будет наблюдать Управление по финансовым рынкам Великобритании (The Wall Street Journal).

Ранее президент ФРГ Хорст Кёлер признал, что "сверхсложные финансовые продукты и возможность с незначительным собственным капиталом запускать огромные операции заимствования привели к созданию монстра". Лауреат Нобелевской премии по экономике П.Кругман отметил: "Нам снова нужен скучный банковский сектор. Весь этот сектор высоких финансов оказался попросту деструктивным, и во многом это связано с регулированием. Финансовый сектор разбухал, и соответственно также росло его политическое влияние. То есть, дерегулирование привело к чрезмерно раздутым финансам, что привело к дальнейшему дерегулированию, и это породило того монстра, что сожрал мировую экономику".

М.Делягин акцентировал внимание на следующем: "Значимость высокорискованных ипотечных кредитов заключается даже не в темпах их роста, но в опоре этого роста на развитие системы деривативов, при которой последующий кредит использует в качестве обеспечения предыдущий". Делягин отметил: "Для "покупки риска" выпускаются специальные бумаги (Credit Default Swaps, CDS), являющиеся деривативами. Однако на их основе тоже выпускаются ценные бумаги - деривативы от деривативов (Collateralized Debt Obligation, CDO), и даже деривативы от деривативов от деривативов (Collateralized Loan Obligation, CLO"). Необходимо признать, что это напоминает своеобразную пирамиду. У.Энгдаль привел следующие цифры: "Согласно свежеопубликованным данным квартального отчёта федеральной службы по контролю за денежным обращением (Federal Office of Comptroller of the Currency) по банковской торговле и активности финансовых производных, пятёрка американских банков держит 96% всех выпущенных в США деривативов в номинальных позициях и волшебные 81% нетто кредитов, подверженных риску в случае дефолта". В деривативную "пятёрку" по Энгдалю входят: "JPMorgan Chase" который держит неустойчивые $88 трлн (€66 трлн) финансовых производных. За ним следует "Bank of America" с $38 трлн в финансовых производных, и "Citibank" с $32 трлн. Номер четыре в нашем тотализаторе - "Goldman Sachs" с "всего лишь" $30 трлн. И на пятом месте слитые "Wells Fargo-Wachovia Bank" драматически падая до $5 трлн. Номер шесть британский "HSBC Bank USA" обладает $3.7 трлн. После "большой пятёрки" объёмы экспозиций в американских банках этих взрывоопасных, внебалансовых и не регулируемых производных финансовых облигаций снижается драматически".

А.Кобяков выделил существенное: "Из инструментов, призванных уменьшать локальные риски, деривативы превратились в один из мощнейших факторов системного риска всех мировых финансов. Валютный рынок превратился в гигантский тотализатор. При этом резко возросли влияние и рыночная власть профессиональных валютных спекулянтов. По оценкам МВФ, всего полдюжины крупнейших спекулятивных фондов при помощи банков, которые, как показывает опыт, всегда рады этим клиентам, могут аккумулировать до 900 млрд долларов для нападения на конкретную валюту. Мощь атак фондов Джорджа Сороса на фунт стерлингов в 1992 году и спекулятивных атак на валюты стран АСЕАН в 1997-м показала, что валютный рынок стал объектом манипуляций". Л.Пайдиев выделил концептуальное противоречие: "В глобальной экономике, в мире деривативов роль доллара слабеет… У ФРС есть лишь два пути: или укреплять бакс, не допуская его вытеснения системой деривативов. Или отказаться от роли мировой резервной валюты". Признаем, что данное противоречие старательно выводится из фокуса экспертного внимания.

Напомним, что говорил глава ФРС А.Гринспен о пользе новых финансовых продуктов: "Влияние информационных технологий стало особенно заметно в финансовом секторе экономики. Возможно, самым значительным нововведением стала разработка финансовых инструментов, которые позволяют перераспределять риски по тем сторонам, которые наиболее готовы и способны нести этот риск. Многие из вновь созданных финансовых продуктов, и в первую очередь финансовые деривативы, привносят экономическую стоимость путем разделения рисков и перемещения их в высшей степени точным способом. Хотя эти документы не могут уменьшить риски, присущие реальным активам, они могут перераспределять их таким способом, который вызывает приток инвестиций в реальные активы, и, следовательно, приводит к повышению производительности труда и уровня жизни населения. Информационные технологии сделали возможным создание, оценку и обмен этих сложных финансовых продуктов на глобальной основе"

Это позволяет нам не только увязать виртуальный рынок финансовых продуктов с процессом глобализации, но и отследить процесс трансформации инноваций в сфере финансов в "токсичные" ресурсы. Более того, инновационный рынок деривативов стал сферой мошенничества, и это требует отдельного рассмотрения.

Мошенничество CDS по У.Энгдалю

Известный аналитик У.Энгдаль презентовал следующее: "Майкл Гринбергер, который возглавил подразделение торговли и рынков CFTC в конце 1990-х годов во время принятия законов о финансовом дерегулировании, говорит, что банки и хеджевые фонды "бились об заклад, что сабпрайм окупятся, и они не будут нуждаться в капитале, чтобы поддерживать свои ставки". Нерегулируемый кредитный дефолтный своп, по его словам, стоял в "сердце сабпрайм-кризиса". Энгдаль выделил существенное: "Кредитный дефолтный своп претендует, в теории, позволить банкам устранить кредитные риски со своих балансов, перенеся их на других, таких как AIG, страховщиков. Он был основан на колоссальном мошенничестве с использованием математических моделей риска. AIG вышел на большие продажи CDS банкам по всему миру из лондонского подразделения "финансовой практики". AIG фактически выпускал псевдо "страховки" в сотни миллиардов долларов в новых ценных бумагах, обеспеченных активами (ABS), которые выпускали фирмы Уолл-Стрита и банки, такие как Citigroup, Goldman Sachs, Deutsche Bank, Barclays, включая туда сабпрайм ипотечные ценные бумаги. Это была огромная финансовая пирамида, выстроенная AIG, которая зависела от того, что крупнейшая в мире страховая компания держала редкий кредитный рейтинг ААА от рейтинговых агентств Moody?s и S&P. Это означало, что AIG могла занимать более дешевые деньги, чем другие компании с более низким рейтингом. Выпуски AIG контрактов CDS действовали как одна из форм страхования для различных экзотических обеспеченных активами ценных бумаг (ABS), ценных бумаг выпускаемых Уолл-Стрит и лондонскими банками. AIG говорил, "если по некоторым удаленным шансам" эти ипотечные ценные бумаги понесли потери, выплачивать ущерб будет AIG, а не банки".

У.Энгдаль подчеркнул: "Затем началась дикость. Поскольку кредитные дефолтные свопы не регулировались и даже не классифицировались как традиционные страховые продукты, AIG не был обязан выделять резервы для покрытия убытков! И он этого не делал. Таким образом, когда цены на жилье начали падать, и начали накапливаться убытки, у него не было никаких средств это скомпенсировать. AIG тогда выпустил CDS инструменты на сотни миллиардов долларов, чтобы позволить банкам сделать свои балансы выглядящими безопаснее, чем они в действительности были. Банки смогли снизить свой кредитный риск не через обладание более безопасными активами. Они просто покупали у AIG кредитные дефолтные свопы. Эти свопы означали, что риски убытков были переведены в AIG, в результате чего банковские портфели выглядели абсолютно нерискованными. Это дало банкам законную иллюзию выполнения минимальных требований к капиталу, с тем чтобы они могли увеличить свое влияние и приобрести еще больше "свободных от риска" активов". Энгдаль предложил следующее: "Эта идея проста и даже не радикальна. Закон США, запрещающий внебиржевые производные и перемещающий их на регулируемые биржи положил бы конец колоссальному "теневому банковскому" мошенничеству. Банки не потеряли бы намного больше, чем уже потеряли, но и мировая финансовая система вернулась бы к "норме". Внебиржевые деривативы являются нерегулируемыми именно для того, чтобы скрыть риски и позволить мошенничество в банках. Давно пора покончить с этим. Это именно то, на чем США и другие правительства должны сосредоточить внимание, а не на бессмысленных призывах к "прозрачности" или к "справедливости" трейдерских бонусов".

С выводом Энгдаля согласен и Майрон Шоулз, "отец" производных финансовых инструментов, который получил Нобелевскую премию в области экономики в 1997 году за изобретение модели биржевых опционов, что вернуло финансовые деривативы 1970-х годов. Щоулз заявил, что деривативы, торгуемые вне бирж, должны исчезнуть. Выступая в Школе бизнеса Йоркского университета Стерна, он сказал, что "решение состоит в том, чтобы действительно взорвать или сжечь" внебиржевой рынок и начать все сначала. В то, что необходимо взорвать Шоулз включил деривативы на акции, процентные свопы и кредитные дефолтные свопы, которые должны быть затем перемещены на регулируемые рынки.

Недостаточный контроль над финансовой сферой (14)

Международный валютный фонд в одном из своих пресс-релизов отметил, что причиной столь глубокого кризиса стал недостаточный контроль за финансовым сектором и отсутствие понимания всего масштаба рисков при работе со структурированными финансовыми инструментами. Признаем, что и сам МВФ не без греха. Д.Голубовский подчеркнул следующее: "Каждый прогноз МВФ, в котором пересматриваются перспективы мировой экономики, выходит хуже предыдущего, и это дважды плохо: плохо то, что ситуация скоро станет еще хуже, и плохо то, что эксперты фонда не в состоянии реально оценить, насколько все на самом деле плохо".

Известный миллиардер Уоррен Баффетт считает, что вина за разразившийся ипотечный кризис лежит на банках: "Банки взяли на себя слишком большие риски и большую ответственность. Это только их вина, и незачем искать других виноватых" (27.05.2008). Лауреат Нобелевской премии по экономике П.Кругман отметил: "Весь этот сектор высоких финансов оказался попросту деструктивным, и во многом это связано с регулированием. Финансовый сектор разбухал, и соответственно также росло его политическое влияние. То есть, дерегулирование привело к чрезмерно раздутым финансам, что привело к дальнейшему дерегулированию, и это породило того монстра, что сожрал мировую экономику".

Недостаточный контроль над финансовым рынком признается в качестве одной из причин кризиса. Но более широкий круг аналитиков считает, что одна из главных причин кризиса - это кризис регулируемости глобальных рынков. Но вначале необходимо отметить дезорганизующую деятельность рейтинговых агентств.

Дезорганизующая деятельность рейтинговых агентств (15)

Широкий круг аналитиков считает, что одной из причин текущего мирового кризиса стала дезорганизующая деятельность рейтинговых агентств. Исполнительный директор частного инвестфонда Blackstone Group LP Стивен Шварцман обвинил в кризисе рейтинговые агентства. Именно они давали компаниям рейтинг "AAA" и заслуженно попали в центр интенсивной критики за оценку сложных облигаций, которые позже значительно упали в цене и привели к глобальным проблемам. Действительно, пенсионные фонды и фонды, ориентированные на денежный рынок, покупали ценные бумаги с рейтингом AAA, обеспеченные ипотеками с самым высоким уровнем риска, поскольку они предлагали более высокие доходы, чем государственные облигации с такими же рейтингами.

Генеральный директор инвестиционного банка Lazard Брюс Вассерштейн написал в Wall Street Journal следующее: "Нынешний опыт, позволяет извлечь несколько уроков на будущее. В ходе нынешнего кризиса выяснилось, что "управление рисками" - это голый король. Дискредитированы сотни людей с учеными степенями, занимающих должности в сфере управления рисками. Защитные механизмы, такие как стоимостная мера риска Value At Risk, которые, по замыслу, должны были прогнозировать риск в портфеле активов, оказались бесполезными. Механизмы финансового контроля продемонстрировали свою неадекватность". Вассерштейн отмечает: "В эпицентре бури находятся рейтинговые агентства. О чем они думали? В ситуации краха рынка жилья, вероятность которого выглядела вполне правдоподобной, как могли ценные бумаги с рейтингом AAA оказаться заслуживающими такой оценки? Этого не могло быть, и не должно было случиться,.. Именно эта оценка вовлекла финансовые институты всего мира в создание мыльного пузыря. Спрос породил тягу к новым продуктам и стал двигателем таких "инноваций" как ссуда, выдаваемая без документов, подтверждающих платежеспособность".

Известный аналитик У.Энгдаль выделил следующее: "Второе по величине рейтинговое агентство в мире Standard & Poors заявило в октябре 2007 года о том, что они "недооценили масштабы мошенничества в ипотечной индустрии США". Как смешно было бы это признание ими последствий своей преступной халатности, если бы все это не было столь трагичным для миллионов американцев. Алан Гринспен пытался вяло оправдаться, утверждая, что было неправильным не кредитование неплатежеспособных заемщиков, а лишь последующая секьюритизация кредитов. Сама система, над созданием которой они работали на протяжении десятилетий, исходила из мошенничества и непрозрачности". Приведем еще одно типичное высказывание: "Пенсионные фонды и фонды, ориентированные на денежный рынок, покупали ценные бумаги с рейтингом AAA, обеспеченные ипотеками с самым высоким уровнем риска, поскольку они предлагали более высокие доходы, чем государственные облигации с такими же рейтингами. В ряде случаев рейтинговые агентства получали плату от инвестиционных банков, продающих облигации, что заставляет регуляторов и законодателей сомневаться в независимости их оценок" (К2Kapital).

Деятельность кредитных рейтинговых агентств привлекла к себе всеобщее внимание и стала предметом расследования. В ходе расследования деятельности кредитных рейтинговых агентств американская Комиссия по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission) установила, что компании неадекватно управляли конфликтом интересов и нарушали внутренние процедуры, присваивая высокие рейтинги ипотечным облигациям (Bloomberg). Длившееся 10 месяцев расследование деятельности агентств Moody's Investors Service, Standard & Poor's и Fitch Ratings показало, что аналитики участвовали в дискуссиях об оплате и обсуждали с клиентами конкретные рейтинги. "Мы обнаружили серьезные недостатки в работе этих компаний, - заявил председатель SEC Кристофер Кокс. - Когда не хватало сотрудников, чтобы адекватно выполнять задачи, компании порой шли на нарушения" (09.07.2008).

М.Хазин так описал влияние рейтинговых агентств: "С 1981 года прошло довольно много лет, и вся финансово-экономическая система перестроилась в рамках "рейганомики". Это значит, что, исключая финансовые спекуляции, которые, по большому счету, экономикой никогда не были, все коммерческие структуры так или иначе должны были решать две основные задачи: как подобраться к эмиссионным деньгам для того, чтобы получить как можно более дешевые средства на развитие и как обеспечить доступ к эмиссионным деньгам для своих потребителей, чтобы максимально увеличить рынки сбыта. Именно в рамках решения этих задач выросла вся система близких к Уолл-стриту и ФРС США аудиторских, консалтинговых и рейтинговых компаний: именно они давали главный "сигнал": вот эти - "наши", им можно давать дешевый кредит. А вот "те" - чужие, им дешевых денег давать нельзя". Н.Рубини подчеркнул: "Инвесторы, которые покупали MBS и CDO, были жадными и верили вводящим в заблуждение рейтингам".

М.Хазин выделил существенное "В США, которые в августе 2007 года начали реструктуризацию своей собственной финансовой системы, начались серьезные проблемы. В частности, в марте этого года стало понятно, что внешняя (с использованием рейтинговых агентств) система оценки финансовых рисков работать фактически перестала". Помощник президента РФ А.Дворкович отметил: "В США в этом году и в следующем ожидается дефицит бюджета 10% ВВП. Еще недавно о такой цифре нельзя было бы говорить вслух. Страна с таким дефицитом, да еще и держащимся несколько лет, автоматически бы получила рейтинг ниже инвестиционного. А у США по сию пору рейтинг "ААА". Это иллюстрация к тому, что сейчас ни в чем нельзя быть уверенным, никаким оценкам верить нельзя, и все рейтинги дискредитированы. Это одна из причин, по которым частные инвесторы не могут инвестировать".

М.Хазин подчеркнул: "Рейтинговые агентства - это маяки, которыми нынешняя финансовая элита показывает куда инвесторам "плыть", то есть вкладывать свои активы, можно, а куда - не нужно. Но рейтинги показали настолько масштабную свою неадекватность, что инвесторы просто не могут им верить. И это не только проблема инвесторов, которые от этого начнут быстро разоряться. Это еще и проблема элиты, которая утрачивает главный инструмент управления рынками и их участниками". Хазин поставил корректные вопросы, которые требуют ответа: "А кто при этом будет нести ответственность за введение инвесторов в заблуждение в предыдущие десятилетия? Аудиторы? Банкиры? Рейтинговые агентства? И какая это будет ответственность, персональная или корпоративная? Потому что если ответственности не будет, то ни о какой транспарентности и речи быть не может - те, кто делал деньги на откровенном вранье, будут и дальше пытаться вести такую политику, если их жестко не наказать". На данные вопросы ответа нет.

Кризис доверия

Профессор Йельского университета Р.Шиллер отметил, что одна из ключевых причин этого кризиса - психология людей, их спекулятивная ментальность. В.Симчера акцентирует внимание на следующем: "Если говорить научным языком, то основным источником кризиса является кратное превышение обязательств по сравнению с активами. Ни контроля за обязательствами, ни инвентаризации активов в мире не существует уже после Великой войны 1914-1918 годов. Нет органа, который хотя бы внешне этот контроль осуществлял и эту инвентаризацию проводил. Уже Финансовый комитет Лиги наций в промежутке между двумя мировыми войнами эти функции осуществлял только для вида, формально. Всё пущено на самотёк. И обязательств набрано в десятки, в сотни раз больше, чем существует активов во всем мире. Поэтому налицо всеобщий кризис доверия - и не надо было доверять, задним числом. Но все играли в азартные финансовые игры с надеждой на выигрыш. И доигрались". М.Идов напомнил: "Есть такая чудесная теория -- "цикл Мински". Американский экономист Роберт Мински разработал модель, отслеживающую поведение инвесторов во времена экономического благополучия. Грубо говоря, чем лучше дела, тем глупее люди себя ведут. В первые годы после депрессии инвестициями занимаются люди, у которых достаточно денег, чтобы покрыть все долги -- даже если ценность их вложений упадет до нуля. Через пару лет на свет появляется второй тип вкладчика -- средний класс, который может до бесконечности выплачивать проценты давшему заем банку, но никогда не наберет денег на погашение самого займа -- и помрет с тем же долгом, но в красивом особняке; миллионы американцев относятся к этому типу. Если же период благополучия затянулся, к кормушке подтягивается совершенно безумный типус, который занимает деньги на авось и вкладывает их наобум: цены-то на все продолжают расти. Именно этот персонаж и является буревестником следующей депрессии. Когда таких персонажей набирается критическая масса, начинаются дефолты и возникает, как в США этим летом, кризис ликвидности".

П. Уильям Сидмэна отметил существенное: "Если вы до конца разобрались в нашей финансовой системе, то вы поняли, что вся она зиждется на доверии и ни на чем другом … если подрывается доверие, то все остальное подрывается очень быстро”. Аналитик Ст.Кинг подчеркнул: "Важно признать тот факт, что быстрого решения не существует. Мы наблюдаем подрыв доверия внутри финансовой системы по различным аспектам, которые сами по себе не дают простых ответов".

Кризис регулируемости глобальных рынков (16)

The New York Times констатировал: "Финансовый крах застал регулятивные органы врасплох, и с тех пор спасение компаний проводится за счет средств налогоплательщиков". Джордж Сорос выделил существенное: "Неудовлетворительный характер нынешней архитектуры стал совершенно очевиден в ходе мирового финансового кризиса, который возник в Таиланде. Один из ее недостатков -- отсутствие адекватного международного органа надзора и регулирования". Д.Сорос отметил "Что касается регулирования - нужно осознать, что старая теория является ложной, и рынки на самом деле склонны к появлению пузырей. Рынки создают пузыри, следовательно, они должны регулироваться".

Р.Райтер отметил: "Кризис субстандартного кредитования и сопутствующие ему проблемы появились по ряду причин: дешевые деньги, неправильная оценка риска, мотивация банков перекошена. И основная масса регулирующих органов была в курсе происходящего. Пока все в порядке, неважно, насколько эффективна система предупредительных сигналов и оповещений, поскольку на них все равно никто не обращает внимания. Это так называемый синдром Societe Generale. И, почему кто-то должен ожидать, то МВФ услышит исходящие от Northern Rock сигналы бедствия, которые не приняли во внимание ни Казначейство, ни Управление по финансовым услугам?" (Times Online).

Премьер-министр Китая Вэнь Цзябао считает, что правительствам надо соблюдать баланс между инновациями и регулированием, а также между сбережениями и потреблением: "Нам нужны нововведения в финансовой сфере, но еще больше мы нуждаемся в финансовом регулировании". Бывший председатель Федеральной резервной системы США Пол Волкер заявил: "Существует редкое единство мнений по поводу того, что регулирование и контроль следует реформировать. Нынешняя ситуация ярко иллюстрирует необходимость реформ" (06.10.2008).

Л.Саенко отметила незадолго до "черного понедельника" характерный пример отсутствия регулируемости рынков: "Аналитики Уолл-стрит не могут найти объяснения, отчего фондовый рынок в четверг обвалился вопреки падению цен на нефть, что традиционно двигает рынок вверх, и в отсутствие значимых негативных новостей. Индекс Dow Jones Industrial average по итогам торгов на Нью-йоркской фондовой бирже (NYSE) упал на 344,65 пункта или почти 3% до отметки 11188,23 пункта, потянув вниз все основные фондовые индексы. При том, что цены на нефть на Нью-йоркской товарной бирже (NYMEX) продолжили тренд падения, потеряв 1,46 доллара за баррель и остановившись на отметке 107,89 доллара за баррель нефти sweet light, самой низкой за последние пять месяцев. "Никто не знает, почему Dow упал сегодня на 345 пунктов", - заявил Питер Кохэн (Peter Cohan), президент Peter S. Cohan & Associates и редактор аналитического издания The Cohan Letter. В комментарии он пишет, что в этот день не было никаких весомых причин для падения, и, скорее, по традиционным экономическим законам рынок должен был двигаться вверх на резком снижении цен на нефть. "Когда нефть была 145 долларов (за баррель), все кричали об инфляции. Когда стала 105 долларов, все кричат - "где же спрос?" Впечатление, что рынок не может быть довольным ни при одном из трендов", - недоумевает трейдер Voyageur Asset Management Райан Ларсон. Кохэн считает, что более слабые продажи некоторых крупнейших розничных сетей компенсировались ростом в других сетях розничной торговли, а увеличение безработицы стали настолько рутинной новостью в течение нынешнего года, что само по себе не могло бы опрокинуть рынок".

С.Егишянц в одном из своих еженедельных обзоров также обратил внимание на нерыночное поведение рынков: "Главная же неприятность заключается в том, что денежные рынки вообще перестали реагировать на телодвижения властей! Фед удвоил размеры своих чрезвычайных программ раздачи денег банкам - ноль эмоций. Казначейство обещает залить всю денежную систему (включая и сам центробанк) свежими долларами - ему не верят. ФРС создаёт Службу финансирования коммерческих бумаг (CPFF), которая займётся покупкой у финансовых компаний уже вовсе необеспеченных облигаций (раньше брали хоть под залог активов, пусть даже и сомнительного качества) - никакой радости на рынках. Полсон начал работать над реализацией принятого неделю назад плана своего имени - но рынок лишь презрительно фыркал… Официозные источники захлёбывались от восторгов насчёт "сильнейшего удара по кризису" - но финансовые рынки после очень непродолжительного раздумья решили совершенно иначе". Нуриэль Рубини также косвенно подтвердил наличие проблем в сфере регулирования: "Я верю в рыночную экономику. Но я также верю в то, что рыночные экономики иногда приводят к рыночным крахам, и когда это происходит, самое время применить осмотрительное, но не чрезмерное регулирование финансовой системы".

Кризис регулируемости не будет полным без упоминания о секъюритизации. Ян Морлей в The Financial Times отметил следующее: "В самый разгар событий регулирующие органы начинают спешно латать систему безопасности Титаника (но он все равно тонет, не взирая ни на какие усилия). Жадность и глупость - вот что ведет к гибели, но именно это и неподвластно усилиям регулирующих органов. Риск недобросовестности возникает в том случае, когда во взаимосвязях риска и прибыли возникает перекос - как правило, одному человеку прибыль, а другому - риск. Именно в этом и кроется проблема кредитного кризиса и субстандартной ипотеки. Именно это лежит в основе всех финансовых проблем. Они просто называются по-разному, чтобы застать нас врасплох. Они, как генералы, планирующие новую войну, с учетом опыта, полученного в предыдущей; но проигравшие сражение генералы получают медали, а банкиры получают спасательный круг". О системном "уничтожении рисков" посредством секьюритизации подробно писалось в работе "Банковский кризис и "мировая финансовая архитектура". Напомним, что "под "секьюритизацией" подразумевалась практика сбрасывания кредитов (вместе с рисками) с баланса банков немедленно после выдачи кредитов. Сбывая кредиты в "секьюритизированных" пакетах, банки получали новые наличные средства, что позволяло практически мгновенно предоставлять новые кредиты - исключительно для того, чтобы их также "секьюритизировать" и сбыть, и так далее. Таким образом "структурированная секьюритизация" рассматривалась как универсальная схема для "уничтожения" риска, ускорения финансового оборота и быстрого извлечения прибыли - по существу как аналог лицензии на печатание денег" (М.Либиг).

Отметим, что многие аналитики не согласны с тем, что в мировых СМИ текущий мировой кризис позиционируется как кризис регулирования. Так М.Хазин убежден, что "попытка представить нынешний кризис как кризис регулирования есть специальная операция дезинформации, направленная на закрытие реальных причин кризиса от широкой экспертной, политической и бизнес-элиты".

Причина кризиса - глобализация? (17)

Интеллектуалы различных стран мира убеждены в том, что глобализация несет с собой новые риски.. Р.Шиллер убежден, что “глобализация неизбежно влечет за собой рост нестабильности, а поэтому важно напрячь воображение и поразмыслить как о рисках, так и о возможностях, которые несет нам глобализация”. Х.Селдон считает, что "Современный перманентный системный кризис мирового хозяйствования свидетельствует о жестокой и бескомпромиссной борьбе глобализации и антиглобализма: геоэкономического единства против геокультурного разнообразия". К.Дервиш, администратор Программ развития ООН, призывает к управлению глобализацией: "Растущая взаимозависимость между странами и те вызовы, которые несет с собой этот процесс, ставят перед нами вопрос об организации более эффективного управления глобализацией - управления, которое будет отличаться новыми уровнями сотрудничества между субъектами общественного и частного секторов, между государствами и глобальными рынками".

В начале ХХI века С.Мальцев предположил: "Мало кто сегодня понимает, что глобализация экономики предполагает и глобализацию кризисов. Это приведет к практически мгновенному распространению кризисных явлений по всему миру..." Известный российский экономист, директор Института проблем глобализации М.Делягин выделил следующее: "Наибольшее впечатление производят глобальное телевидение, "финансовое цунами" спекулятивных капиталов, сметающее и воздвигающее национальные экономики, первый кризис глобальной экономики в 1997-99 годах…" В.Максименко предположил: "Объективный характер этих глобальных процессов таков, что с ними, по-видимому, бессильно справиться мышление, ограниченное мировоззренческими схемами "глобального управления" прошлого века". Стивен Роуч считает, что "отсутствие монетарной дисциплины привело к бесконтрольной глобализации".

Немецкий интеллектуал М.Либиг фиксирует: "В качестве другого критерия различия между Великой депрессией и сегодняшним кризисом применяют все еще модное понятие "глобализация". В соответствии с наиболее распространенной концепцией "глобализации", беспрецедентное взаимопроникновение финансовых и хозяйственных рынков должно непременно привести к распространению финансового кризиса из США по всему миру. Из представления о том, что американская экономика якобы является мотором, движущим всю глобализованную систему, напрашивается вывод о том, что если кризис в США не удастся преодолеть в самое ближайшее время, то он поразит весь мир через финансовые, информационные, психологические и торговые связи".

Н.Амосова отметила: "В последнее время обострилась проблема негативных последствий глобализации для банковской системы, экономики и социальной сферы отдельных стран и целых регионов. Постепенно становится очевидным, что степень открытости национальных экономик должна соответствовать уровню развития их банковской системы и качеству функционирования институтов внутреннего регулирования". Амосова считает, что "финансовая глобализация проявляется не только в повышенной трансграничной мобильности капиталов, но и в исчезновении границ между различными финансовыми функциями. Например, в дополнение к своим традиционным функциям финансовых посредников банки все чаще берут на себя функции операторов на фондовых и валютных рынках, как в собственных интересах, так и по поручению клиентов. В результате основная функция банков - инвестирование, сопровождаемое созданием рабочих мест и реальных активов, в значительной мере вытесняется финансовыми операциями спекулятивного характера". Н.Амосова делает вывод: "С углублением процессов глобализации и ростом общей нестабильности рынков уровень рисков банковской деятельности возрастает".

В работе "Глобализация: этапы глобализации, доллар-глобализация, кризис-глобализация или процесс глобализации глазами мыслящих глобально" было отмечено, что важнейшим промежуточным итогом мирового кризиса необходимо признать "исчезновение" символа глобализации под названием "вашингтонский консенсус". Дж.К.Гэлбрейта отметил, что "доктрина, известная под названием "Вашингтонский консенсус", была по своему характеру неким символом веры глобализации. В ней отразились уверенность в том, что рынки действуют эффективно, что отсутствует потребность в их управлении со стороны государства, что между бедными и богатыми не существует конфликтных интересов, что дела идут наилучшим образом, если в них не вмешиваться..."

Аллен де Бенуа выделил следующее: "Современный кризис является еще и кризисом либеральной мондиализации. Пагубное влияние американского ипотечного кризиса на европейские рынки и есть тот ядовитый плод мондиализации, который долгое время выращивали финансовые колдуны. Он является прямым результатом сорока лет снятия всех ограничений, проводившегося по либеральным рецептам. В конечном счете, идеология нерегулируемости и породила американскую сверхзадолженность, как до этого она породила мексиканский (1995 г.), азиатский (1997 г.), российский (1998 г.) и аргентинский (2001 г.) кризисы. С другой стороны, глобализация создала положение, при котором крупные кризисы распространяются в планетарном масштабе, не встречая сопротивления, по выражению Бодрийяра, "вирусным путем". Аллен де Бенуа иронично отметил: "Чрезвычайно комично наблюдать тех, кто до сих пор голосил о благодеяниях "невидимой руки" рынка и о ценностях "саморегулирующегося рынка" ("только сам рынок должен регулировать рынок", - читали мы в Financial Times), а сейчас обращается к властям и требует рекапитализации, если не фактической национализации финансовых компаний. В этом заключается старый принцип либерального лицемерия: приватизация доходов и обобществление убытков. Давно известно, что главные защитники либеральной экономики США не брезгуют прибегать к протекционизму, когда это служит их интересам".