Нобелевские лауреаты по экономике 2001 года

Учреждение образования Республики Беларусь

Белорусский государственный технологический университет

Реферат на тему:

«Нобелевские лауреаты по экономике 2001 года»

Подготовила студентка

10 группы 1 курса

Пастушенко Н.В.

Минск, 2007

Содержание

1. Введение

2. Джордж Акерлоф (George A. Akerlof)

3. Майкл Спенс (Michael A. Spence)

4. Джозеф Стиглиц (Joseph Eugene Stiglitz)

5. Нобелевская премия

6. Критические замечания (мнения экспертов)

7. Актуальность работ лауреатов

Литература

Введение

10 октября 2001 г. Шведская королевская академия наук решила присудить Нобелевскую премию по экономике, точнее, Премию Банка Швеции в память об Альфреде Нобеле, трем американским профессорам:

Джордж Акерлоф (George A. Akerlof) из Калифорнийского университета в Беркли.

Майкл Спенс (Michael A. Spence) из Стэнфордского университета.

Джозеф Стиглиц (Joseph Eugene Stiglitz) из Колумбийского университета.

Премия присуждена-- как всегда, с изрядным опозданием -- за сделанный еще в 70?е годы вклад в анализ рынков с асимметричной информацией.

1. ДЖОРДЖ АКЕРЛОФ (George A. Akerlof)

Джордж Акерлоф является одним из самых оригинальных экономистов современности , основоположник информационной экономической теории. Его подход к экономической теории всегда отличается свободой от рамок ортодоксальной экономической теории, междисциплинарностью, умеренным и творческим использованием математики.

Родился 17 июня 1940 в г. Нью-Хэйвен (штат Коннектикут) в семье профессора Йельского университета, эмигранта из Швеции. Начав свое обучение в Йельском университете (1962 - степень бакалавра экономики), Акерлоф завершил его в Массачусетском технологическом институте (1966 - степень доктора экономики и философии). После окончания учебы почти постоянно преподавал в университете Беркли. В 1967-1968 работал профессором Индийского статистического института, в 1973 был одним из ведущих сотрудников Комитета экономических советников при президенте Никсоне. В 1977-78 гг. работал в Федеральной резервной система . В 1978 Акерлоф перешел в Лондонскую школу экономических и политических наук , но в 1980 окончательно вернулся в Беркли в качестве профессора Калифорнийского университета.

В отличие от многих своих коллег, которые концентрировали свое внимание на какой-либо узкой области научных исследований, Д.Акерлоф отличается очень широким диапазоном научных интересов. Он стремится соединить экономику с социологией, психологией, антропологией и другими общественными науками. Среди нескольких десятков написанных им статей можно найти исследования по экономическому анализу бедности, национальной дискриминации, индийской кастовой системе, преступности, валютной политике, рынках труда и проч.

Наиболее известная статья Дж. Акерлофа, которая принесла ему всемирную славу и 2001 г. Нобелевскую премию - "Рынок лимонов" (1970) , - одна из самых ранних его работ. Он написал ее сразу же после начала работы в Беркли, однако попытки ее публикации несколько раз наталкивались на сопротивление редакторов, которые заявляли молодому экономисту, что рассматриваемые в его статье проблемы слишком тривиальны, чтобы заслужить публикацию в серьезном академическом журнале. Когда, наконец, эта статья была опубликована в 1970, то вызвала сенсацию в экономической науке. В послании Нобелевского комитета она упоминается как «единственное самое важное исследование среди публикаций по экономике информации». Таким образом Дж. Акерлоф заложил в 1970 г. основу теории экономики информации (economics of information). Предложенная им концепция несовершенной информации была одновременно и проста и универсальна для того, чтобы ее можно было использовать в различных прикладных областях. Саму идею «лимонов» студенту Акерлофу подсказал Алан Ауэрбах, декан факультета экономической теории университета, в котором учился Джордж. В эссе Дж. Акерлоф впервые предложил структурную модель анализа информационной проблемы, известной как «неблагоприятный выбор» (adverse selection). В отечественной экономической литературе она также известна как «проблема ложного выбора», «неблагоприятного отбора» или «негативной селекции».

Рассмотрим теорию Дж. Акерлофа чуть более подробно. Сначала рынок, на котором продавцы и покупатели располагают одинаковой информацией о товаре: и те и другие знают, что товар неоднороден в качественном отношении, знают, какие качественные характеристики и в каких количествах встречаются в общей массе товара, но не знают индивидуальных свойств отдельных единиц товара. Примером такого рынка может служить уже упоминавшийся рынок электролампочек. Лампочки по технологическим причинам получаются неодинаковыми, и изготовитель, так же как и покупатель, может оценить продолжительность их свечения лишь статистически. При этом существует одна функция предложения лампочек, не зависящая от их качественных характеристик.

Существенно иная картина возникает, когда продавец и покупатель располагают различной информацией о качестве продаваемых единиц товара - наблюдается информационная асимметрия (информация распределена между участниками сделок асимметрично). Здесь типичным является случай, когда покупатель оценивает качество товара статистически, а продавцу известно качество каждой единицы товара индивидуально.

Как иллюстрацию Дж. Акерлоф привел рынок «лимонов» - так в США в разговорной речи называли старые подержанные автомобили, которые продаются гораздо дешевле новых. Это уже настолько не жаргон, что «lemon law» -- это закон, согласно которому продавец автомобиля обязуется бесплатно отремонтировать, заменить или вернуть деньги за автомобиль, в котором выявились недостатки. Более того, этот термин прочно вошел в лексику американских экономистов-теоретиков и в настоящее время относится не только к подержанным автомобилям. Теперь «лимоны» стали известной метафорой, вошедшей в словари экономической теории. Поэтому более соответствует содержанию подзаголовок статьи Дж. Акерлофа, написанной в далеком 1970 г.: «Неопределенность качества и рыночный механизм».

Эти автомобили изношены («выжаты»), но по их внешнему виду трудно определить степень износа. На этом частном примере Акерлоф рассмотрел проблему асимметричности информации - весьма частую на современных рынках ситуацию, когда продавец осведомлен о качестве реализуемого товара лучше покупателя. Если покупатель не может отличить плохой (сильно изношенный) поддержанный автомобиль от хорошего, а продавец будет их одинаково расхваливать, то путем довольно элементарных логических рассуждений нетрудно придти к выводу, что на рынке «лимонов» будет действовать отрицательный отсев: хорошие машины останутся в руках покупателей, а плохие вновь вернутся на рынок для перепродажи. В конце концов, если не принять нужных мер, рынок будет разрушен - на нем останутся только плохие машины. Покупатель знает модель, возраст, пробег автомобиля, но не знает его индивидуальных особенностей, которые выявляются только в ходе эксплуатации и которые известны продавцу. Спрос покупателя определяется статистическими характеристиками группы автомобилей, обладающих данным набором явных признаков, и рынком устанавливается единая цена для всей группы - и для лучших образцов, и для "лимонов".

Допустим, что в начальный момент по каким-то причинам на рынке оказалось поровну хороших автомобилей и "лимонов" (в настоящем разделе для простоты будем считать, что существуют только две градации качества). Цена спроса окажется простой средней арифметической из цен спроса хороших и плохих автомобилей.

Такая цена может не устроить некоторых продавцов хороших автомобилей, и они откажутся их продавать, но обладателей плохих автомобилей она может подтолкнуть к продаже. В результате доля хороших автомобилей на рынке сократится, плохих - возрастет. Покупатели оценят изменившуюся ситуацию, их спрос снизится. Снизившаяся цена побудит еще какую-то часть владельцев хороших автомобилей отказаться от продажи, рыночная доля хороших автомобилей еще снизится, снизится цена спроса и т. д. Эта тенденция ухудшения среднего качества товара на рынке в результате ухода с рынка продавцов качественных товаров получила название неблагоприятный отбор. В конце концов хорошие автомобили могут оказаться полностью вытесненными с рынка, и на нем установится равновесие спроса и предложения "лимонов". Асимметрия информации в этом случае полностью заблокирует сделки с хорошими автомобилями, хотя при полной информированности покупателей эти автомобили могли бы продаваться и покупаться по своей равновесной цене. Блокировка не возникла бы и в случае неполной, но симметричной информации (как в примере с лампочками): у продавцов хороших автомобилей, не знающих, что их автомобили хорошие, были бы точно такие же мотивы к продаже, как у владельцев "лимонов".

Но существуют лекарства от этой неблагоприятной тенденции - различные институциональные устройства типа гарантий, которые позволяют продавцам хороших автомобилей дать сигнал покупателю о высоком качестве своего товара. Владельцам плохих автомобилей невыгодно давать гарантии и поэтому они вынуждены снизить цену и сделать качество своего автомобиля явным. Хотя в статье Акерлофа рынок «лимонов» рассматривался на абстрактном уровне, позже эмпирические исследования полностью подтвердили его выводы.

Со времени работы Дж. Акерлофа подержанный автомобиль служит образцовым примером наличия информационной асимметрии на рынке. Иными словами, продавец о недостатках подержанного автомобиля знает больше, чем покупатель. Ясно, что это касается не только подержанных автомобилей («лимонов»). «Лимонами» называют все товары, в качестве которых покупателю нельзя быть уверенным. Например, в молдавской бытовой речи есть слово «сатин». Так называют любое вино, которое побывало там, где его могут разбавить или подменить. С этой точки зрения таковым заведомо не может быть вино, которое хозяин сделал сам для себя, то есть исключенное из товарных сделок.

Аналогичная ситуация может происходить на фондовом рынке. В сфере информационных технологий о многих компаниях информации мало, и существует тенденция некоторого усреднения оценки их акций. При этом завышается оценка акций компаний, у которых реальная доходность ниже средней, и они приступают к разбавлению капитала. Эти компании начинают выпуск дополнительных акций под новые проекты более активно, чем высокодоходные фирмы, акции которых недооценены на рынке. В итоге фирмы с меньшей прибыльностью развиваются быстрее, и фондовый рынок заполоняют "лимоны". Когда плохо информированные инвесторы неожиданно обнаруживают свою ошибку, цена акций падает и лопается информационный пузырь.

Дж. Акерлоф исследовал также проблему дискриминации национальных меньшинств на рынке труда. Эта тема привела Дж. Акерлофа на стык экономической теории и социологии и включение в экономический анализ таких нетрадиционных для неоклассической экономической теории факторов как симпатии или уважение между людьми. Акерлоф отмечал, что такие чувства, как понимание интересов работодателя или уважение к товарищам по работе, могут привести к повышению оплаты труда и понижению вероятности безработицы. Другим научным увлечением Дж. Акерлофа, было исследование кастовой системы и ее негативного воздействия на экономическую эффективность.

Акерлофом также замечено особое значение массовых информационных асимметрий в экономике развивающихся стран. Он впервые применил концепцию асимметричной информации к финансовым рынкам. В Индии 1960-х гг. провинциальные заемщики обладали крайне низкой кредитоспособностью. Из-за опасений невозврата кредитов ссудодатели запрашивали более высокий процент, в результате чего процентные ставки между городом и селом различались в два раза. Но посредник, который берет кредит в городе и кредитует кого-то на селе, не имея сведений о платежеспособности заемщиков, рискует привлечь заемщиков с низкими возможностями возврата кредита и обрекает себя тем самым на убытки. Кроме того, потенциальные заемщики, крайне ненадежные в кредитном отношении, чрезвычайно активно стремятся взять кредит. Парадокс ложного выбора состоит в том, что кредит, скорее всего, выдадут именно ненадежным заемщикам, в результате чего кредиторы будут стремиться не выдавать кредиты вообще, даже несмотря на наличие вполне надежных заемщиков. Один из главных выводов теории асимметричной информации заключается в том, что экономические агенты могут стремиться разрешить проблему несовершенной информации в ущерб рыночной эффективности. Эта ситуация типична для большинства стран «третьего мира» (а с 1990-х - и для многих стран с переходной экономикой), где нет единой рыночной инфраструктуры. Занимался он также сложностями, какие испытывают пожилые люди при выборе для себя медицинской страховки, а также проблемами дискриминации национальных меньшинств на рынке труда.

Последняя тема привела Дж. Акерлофа на стык экономической теории и социологии, в основном на материале эффективности рынков труда. Акерлоф доказал, что некоторые социальные явления, например, чувство взаимности между наемными служащими и работодателями или принцип справедливости к коллегам, ведут к повышению заработной платы и, как следствие, понижению вероятности безработицы. Одно из увлечений Дж. Акерлофа, граничащее даже не с социологией, а с социальной антропологией, это исследование неблагоприятных эффектов воздействия на экономику социальных соглашений вроде системы каст. По словам самого Дж. Акерлофа, в то время как экономисты-бихевиористы рассматривают только экономику и психологию, его интересует рисование, а также социология, антропология и многое другое. Как следствие, имя Джорджа Акерлофа, помимо экономики, известно и в других социальных науках.

Некоторые экономисты рассматривают асимметричную информацию как провал рынка, требующий государственного регулирования. В частности, Д.Стиглиц пишет следующее: «Джордж Акерлоф и я были однокурсниками в Массачусетсом технологическом институте в начале 1960-х. Нас обучали существовавшим на тот день стандартным экономическим моделям, однако мы не находили в них большого смысла. <…> Наш анализ показал, что „невидимая рука“ не просто не видна, но и что ее вообще нет, или же, если и есть, то она абсолютно немощна». Однако сам Акерлоф не во всем согласен со своим радикальным коллегой и полагает, что для снижения асимметричности информации вовсе не обязательно государственное вмешательство. Вместо этого нужно развивать институты гарантии и заботиться о репутации (например, при помощи брэндов, фирменных магазинов, фрэнчайзинга и защиты контрактов). Так, в разбираемом самим Акерлофом примере с подержанными автомобилями, покупатели могут потребовать документы по обслуживанию автомобиля в процессе его эксплуатации предыдущим владельцем, либо взять машину на консультацию к опытному автомеханику, либо приобретать машины через продавцов, пользующихся хорошей репутацией.

Труды Д. Акерлофа

1. Интервью с Джорджем Акерлофом // Экономическая социология. Том 3, № 4, 2002.

2. Akerlof G. The Market for Lemons: Quality Uncertainty and the Market Mechanism // Quarterly Journal of Economics, 1970, № 84, pp. 485-500. Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный механизм // THESIS. 1994. Вып. 6. С. 91-104. (Переведенная работа)

3. An Economic Theorist`s Book of Tales by George A. Akerlof. Cambridge University Press, 1984

4. Efficiency Wage Models of the Labor Market by George A. Akerlof (Editor), Janet L. Yellen (Editor), 1986.

5. Advances in the Theory and Measurement of Unemployment by Yoram Weiss, Gideon Fishelson (Editor).

2. Майкл Спенс (Michael A. Spence)

Американский экономист, один из основоположников информационной экономической теории.

Родился в 1943 в Монтклере, штат Нью-Джерси. Хотя по происхождению Спенс канадец, вся его жизнь связана с престижными американскими университетами. Он последовательно окончил Принстон (1966 - диплом бакалавра философии), Оксфорд (1968 - дипломы бакалавра и магистра по математике) и Гарвард (1972 - диплом доктора экономики). В Гарварде изучал математическую экономику у будущего нобелевского лауреата Кеннета Эрроу. После завершения образования сделал блестящую академическую карьеру, занимаясь не только преподаванием, но и административной деятельностью: сначала параллельно работал профессором экономики в Гарварде и в Станфорде; с 1975 преподавал только в Гарварде, где в 1984-1990 был деканом Школы искусств и наук при Гарвардском университете; в 1990 вернулся в Станфорд, где работал до 1999 деканом бизнес-школы. М.Спенс является не только ученым и администратором, но и партнером нескольких фирм, занимающихся управлением инвестиций в сфере высоких технологий, а также членом правления «Найк» и других фирм.

В свое время М. Спенс задался вопросом: как для решения проблемы асимметричной информации хорошо информированные агенты могут достоверно передать информацию («сигнализировать» - signaling) менее информированным агентам. Первые мысли на эту тему он изложил в статье «Передача сигналов на рынке труда» в «Ежеквартальном журнале экономической теории» в 1973 г., а в следующем году издал книгу «Рыночное сигнализирование» [4]. Передача сигналов требует, чтобы экономические агенты предпринимали дорогостоящие меры для убеждения других агентов в своих деловых возможностях, в ценности или качестве продукции. Вклад М. Спенса в теорию рынков с асимметричной информацией состоит в том, что он развил и формализовал идею передачи сигналов.

Нобелевская премия присуждена М. Спенсу со ссылкой на статью, опубликованную 1973 г., в которой описываются «свидетельства (сигналы) рынка». Статья, основанная на материалах его докторской диссертации, касается образования как свидетельства производительности труда на рынке труда. М.Спенс продолжил начатое Д.Акерлофом изучение так называемых рынков с асимметричной информацией - рынков, где продавцы информированы о качестве продаваемого товара гораздо лучше покупателей.

Спенс проанализировал, как продавцы путем дополнительных затрат могут подавать покупателям информацию (сигналы) о качестве, рассматривая в качестве примера рынок труда. Как указывает Спенс, наниматель при приеме нового работника никогда точно не знает, каковы в действительности его профессиональные качества. По Спенсу, важнейшей функцией образования является как раз подача сигналов: если у потенциального работника есть диплом, то работодатель считает его достаточно трудолюбивым и интеллектуально развитым. Поэтому даже слабоуспевавший выпускник колледжа (получивший диплом, но не получивший знаний) будет иметь более высокие шансы найти высокооплачиваемую работу, чем способный самоучка без диплома. М. Спенс также указал на возможность экономического равновесия, основанного на ожиданиях (expectations-based equilibria), для рынка труда и образовательных услуг. В его интерпретации мужчины европеоидной расы потенциально имеют возможность получить более высокую заработную плату по сравнению с женщинами и чернокожими, хотя и те и другие могут иметь одинаковую производительность. Развивая идею передачи сигналов, М. Спенс рассмотрел несколько их разновидностей:

- сигнал производительности: дорогостоящая реклама и обширные гарантии производителей;

- сигнал сильных конкурентных позиций: агрессивное снижение цен и распродажи;

- сигнал высоких доходов: финансирование расширения деятельности фирмы не за счет эмиссии акций, а за счет выпуска облигаций;

- сигнал бескомпромиссного стремления денежных властей справиться с высокой инфляцией: рестриктивная денежно-кредитная политика.

Исследование Спенса объясняет, почему различия в оплате труда зависят не только от производительности труда работников, но и от таких «сигнальных» факторов как образование, раса, возраст и пол.

Концепция сигналов Спенса частично оспаривает теорию человеческого капитала Гэри Беккера - согласно Беккеру, система образования повышает производительность труда работников, а по Спенсу она служит, прежде всего, механизмом отбора. Отсюда вытекает любопытный вывод о допустимости включения в учебную программу дисциплин, не дающих обучающимся полезных практических навыков: они полезны, поскольку также позволяют отсеивать тех, кто недисциплинирован, у кого нет творческого мышления и т.д.

Предложенная М.Спенсом концепция сигналов используется не только в экономической теории образования. С ее помощью объясняют и многие другие явления - например, выплату акционерными обществами дивидендов. Поскольку дивиденды дважды облагаются налогами (как часть прибыли фирмы и как доходы акционеров), то теоретически более выгодным было бы не выплачивать дивиденды, а использовать прибыль на производственные инвестиции, повысив тем самым курсовую стоимость акций. Кажущуюся нерациональной выплату дивидендов объясняют тем, что акционерные компании, желающие привлечь новых акционеров, сигнализируют таким образом о своих успехах и хороших перспективах, хотя старые акционеры несут при этом большие потери от подоходных налогов.

Особое место в теории сигналов занимает политика выплаты дивидендов корпорациями. Зачем американские фирмы платят дивиденды своим акционерам, хотя известно, что по законодательству США они фактически подвергаются двойному налогообложению - сначала как доходы корпорации, а затем как доходы частных лиц?

Ведь если бы корпорация оставила все доходы себе и потратила их на расширение деятельности, то и предприятие бы увеличилось, и акционеры бы выиграли за счет роста курса акций. Тем не менее, корпорации продолжают придерживаться политики выплаты дивидендов. Одно из возможных объяснений -- в том, что дивиденды служат сигналом (свидетельством) хороших перспектив развития фирмы. Фирмы, информируя рынок о прибыльности своей деятельности, выплачивают дивиденды, поскольку на рынке это считается хорошим известием, а следовательно, повышается цена акций. Более высокая цена акций компенсирует акционеру дополнительные налоги на дивиденды. В течение 1975-85 гг. М. Спенс был одним из немногих, кто с помощью теории игр (game theory) изучал стратегии рыночного поведения в рамках т.н. новой теории отраслевой организации (theory of industrial organization).

В модели рынка с совершенной конкуренцией предполагается, что покупатели обладают совершенным знанием, что они способны в точности описать различия в качестве, например, разных моделей электрических чайников. И в ценах должны автоматически отображаться эти различия. Но у большинства покупателей такой информации нет, и поэтому продавцы предпринимают дополнительные меры, предлагая, например, гарантии на более длительный срок как свидетельство более высокого качества.

М. Спенс показал, каким образом более информированные участники своим поведением способствуют распространению информации о положении на рынке. И как работает механизм, когда участник рынка, информированный лучше других, предпринимает дорогостоящие попытки продвинуть на рынок свой товар, передавая информацию о товаре тем, кто хуже информирован.

М. Спенс задался вопросом -- каким образом лучше других информированные участники рынка могли бы передавать эту информацию так, чтобы избежать ситуации обратной селекции. Для этого нужны особые участники рынка, которые бы действовали (и соответственно, несли затраты) по информированию других участников рынка об их возможностях и о ценности и качестве их продуктов и услуг.

Он отметил, что когда работодатель нанимает работников, получение достоверной информации об их потенциальной производительности обходится очень дорого, а потому требуется некоторое свидетельство (параметр, сигнал, индикатор), косвенно свидетельствующий об этом. Один их таких индикаторов -- информация о том, закончил ли работник хотя бы колледж. Зная об этом, будущие работники заблаговременно тратят свое время и деньги на получение дипломов, чтобы «сигнализировать» работодателю о том, что у них высокая производительность. Так что человек может вообще ничему не научиться в колледже, но его инвестиции в собственное образование в конце концов окупаются лучшей и более высокооплачиваемой работой. Сами знания тут ни при чем, главное -- сигнал.

Кроме исследований по сигналам рынка, М. Спенс провел пионерные исследования по практическому применению результатов, полученных лауреатами Нобелевской премии 1996 г. Викри и Миррлисом в анализе страховых рынков. В течение 1975--1985 гг. он был одним из первых, кто продвигал применение теории игр к исследованиям в экономической теории, выясняя многие аспекты стратегического поведения на рынке в рамках так называемой новой теории промышленных организаций.

Относительно слабая популярность именно М. Спенса среди коллег по науке, даже среди американских экономистов, связана прежде всего с тем, что он занят вплотную экономикой электронной торговли. Поэтому его именитые сверстники относятся к нему несколько отстраненно.

Кроме исследований по экономике информации, М.Спенс занимался анализом страховых рынков, теорией промышленных организаций, экономикой электронной коммерции. Однако его исследования в этих областях не очень известны. Из числа нобелевских лауреатов 2001 Спенс наименее известен, даже среди американских экономистов.

Труды

1. Job Market Signaling // The Quarterly Journal of Economics. August 1973;

2. Competitive and Optimal Responses to Signals: An Analysis of Efficiency and Distribution // Journal of Economic Theory. March 1974;

3. Industrial Organization in an Open Economy. Harvard University Press, 1980;

4. Market Signaling: Informational Transfer in Hiring and Related Processes. Harvard University Press, 1974.

5. Competitive Structure in Investment Banking, with Samuel Hayes and David Marks, Harvard University Press, 1983.

«Regulatory Strategies for Pollution Control» (with Martin Weitzman) in A. F. Friedlaender (ed.) Approaches to Controlling Pollution, M.I.T. Press, 1978.

3. Джозеф Стиглиц (Joseph Eugene Stiglitz)

Третий лауреат, наиболее известный из троих

Джозеф Юджин Стиглиц ( 9 февраля 1943, Гэри, штат Индиана) -- американский экономист. Лауреат Нобелевской премии по экономике (2001) «за анализ рынков с асимметричной информацией» - то есть таких рынков, на которых одни участники обладают большим объемом информации.

Родился в городе Гэри, штат Индиана.

Так и не дождавшись получения степени бакалавра в Амхерст колледж, Стиглиц выиграл грант на учебу в Массачусетском технологическом институте. Там его учителями стали четыре других нобелевских лауреата по экономике - Пол Самуэльсон, Роберт Солоу, Франко Модильяни и Кеннет Эрроу. В 1967 г получил степень доктора. Был профессором Йельского, Принстонского, Оксфордского и Стэнфордского университетов. Работал также главным экономистом Мирового банка и председателем Комитета экономических советников при президенте Клинтоне. В настоящее время (всего лишь с июля прошлого года) -- профессор экономики, бизнеса и международных отношений Колумбийского университета.

Награжден медалью Дж. Б. Кларка (1979). Лауреат премии Ректенвальда (1998). Председатель Совета экономических консультантов при президенте США (1995--1997); Шеф-экономист Всемирного банка (1997--2000). Явлеется иностранным членом Секции экономики отделения общественных наук Российской академии наук.

Общественно-политические процессы в США и мире наложили свой отпечаток на научные интересы молодого Стиглица. «Наиболее обсуждаемым вопросом со времени моего поступления в высшую школу была экономическая организация. Я рос в самой гуще событий холодной войны. В то время казалось, коммунизм показывает большие темпы экономического роста, но ценой свободы. Большая часть мира виделась под гнетом колониализма, который не способствовал ни экономическому росту, ни демократии, и который противоречил принципам, на которых я был воспитан, и в которые я верил. Казалось, рыночная экономика подвержена постоянным приступам безработицы, чреватой нищетой значительных слоев общества», - вспоминал позже сам Стиглиц. Стремление найти альтернативные решения основных экономических и социальных проблем современности заставило его не ограничивать свое образование стенами Массачусетского института. Он переходил от одной экономической школы к другой, от одного предмета к другому. В 1965-1966 он переехал в Англию на учебу в Кэмбридж. Там он продолжил свое образование среди других блестящих экономистов - будущих нобелевских лауреатов (Джима Мирлиса, Джеймса Мида и др.). В то время его исследования были посвящены проблемам экономического роста, инноваций и перераспределения доходов. Вернувшись в США, Стиглиц стал преподавателем Йельского университета, где начал исследования экономики рисков, что, в конечном счете, привело его к главной теме научных изысканий - теории информационной экономики. Центральным вопросом его работ стало изучение проблем сбора, анализа и распространения информации, а также принятия решений на основе недостаточной информации. Распад социалистического лагеря и переход пост-советских государств к рыночной экономике в начале 1990-х дал толчок к дебатам на Западе по вопросу о путях реформирования экономик стран Восточной Европы. В центре дебатов лежали расхождения по принципиальным вопросам функционирования рыночной экономики. Господствовавшая на Западе экономическая школа ратовала за стремительные перемены путем приватизации государственного сектора в духе «шоковой терапии». Их оппоненты - «градуалисты», доказывали необходимость постепенной трансформации, с сохранением важных регулирующих функций государства.

Первое направление получило наиболее яркое выражение в политике МВФ в отношении стран бывшего социалистического лагеря. Мнение оппонентов на международном уровне выражал Джозеф Стиглиц, работавший сперва в администрации президента Билла Клинтона председателем Комитета экономических советников, а затем на посту главного экономиста Всемирного банка. Под давлением министерства финансов США и МВФ в 1999. Стиглиц ушел в отставку, публично обвинив Всемирный банк и МВФ в проведении неверной политики в России и Юго-Восточной Азии.

С чувством разочарования от своего участия в президентской администрации и международных организациях Стиглиц отказался вновь войти в правительственную команду после переизбрания Клинтона на второй срок. Зато благодаря своей международной известности и опыту экспертно-административной работы он создал на базе Колумбийского университета научное сообщество экономистов и политологов «Иницитатива за политический диалог» («The Initiative for Policy dialogue»), с целью помочь странам с переходной и развивающейся экономикой выработать альтернативные пути развития. Основным местом работы Стиглица стал Колумбийский университет, где он преподает созданный им новый предмет неклассической экономики - информационную экономику. Он действительный член Национальной Академии наук США, Американской Академии наук и искусств и Эконометрического общества.

Дж. Стиглиц рассматривал проблему асимметричной информации с точки зрения менее информированных участников рынка на примере страховых компаний. Он объяснил, каким образом они пытаются улучшить свое положение, добывая дополнительные данные. Ему удалось показать, как «асимметричная информация» влияет на безработицу и дефицит кредитов на рынке.

Он разобрал механизм так называемой обратной рыночной адаптации, когда плохо информированные участники рынка получают информацию от лучше информированных. Одна из классических работ Стиглица, написанная в соавторстве с Майклом Ротшильдом, строго формально описывает, как «работают» информационные потоки на тех рынках страховых услуг, где компании не располагают полной информацией об уровне риска по отношению к отдельным клиентам. Авторы показывают, что страховая компания (плохо информированная сторона) способна эффективно простимулировать своих клиентов (хорошо информированную сторону) с тем, чтобы они «выдали» информацию относительно действительного страхового риска. В обычных рыночных моделях банки поднимают ставку процента для того, чтобы компенсировать риск потенциального невозврата кредитов. В схемах с моделированием асимметричной информации банки начинают квотировать льготные кредиты, чтобы, используя конкуренцию внутри ограниченного круга претендентов, отобрать тех, кто вернет кредит гарантированно. Однако существующую на страховом рынке информационную асимметрию можно устранить. Ранжируя страховые тарифы, они стимулируют клиентов раскрыть свою информацию. Средство, которое страховые компании используют для восполнения нехватки информации, М. Ротшильд и Дж. Стиглиц назвали screening (поиск информации по конкретным признакам).

В результате исследования Дж. Стиглицем совместно со Сэнфордом Гроссманом информационных проблем финансовых рынков на свет появился т.н. «парадокс Гроссмана-Стиглица» (Grossman-Stiglitz paradox): если рынок обладает информационной эффективностью, т.е. вся доступная информация отражается в текущих рыночных ценах, то ни один экономический агент не имеет достаточно стимулов, чтобы приобрести информацию, на основе которой устанавливаются цены.

Стиглиц -- один из основателей современной теории экономического развития (development economics). Он показал, что асимметричная информация и экономические стимулы (incentives) есть не просто научные абстракции, а весьма конкретные явления, объяснение которых полезно при анализе институциональной структуры и рыночных условий в развивающихся странах.

Пожалуй, впервые проблема асимметрии информации стала исследоваться на примере договора о разделе урожая. Таким договором предполагается, что урожай должен быть поделен между владельцем земли и арендатором в заранее фиксированных долях (например, пополам, или как говорили в России, исполу). Поскольку землевладелец обычно богаче, чем арендатор, из общих рассуждений кажется, что землевладелец (он же богат!) и должен нести весь риск неурожая. Но в том случае, если арендатор будет получать гарантированный объем урожая, у него не будет прямых стимулов эффективного хозяйствования.

Аналогично в страховом деле. Если, скажем, говорить о добровольном медицинском страховании, то человек здоровый не считает, что нужно страховаться, а человек больной считает это для себя обязательным. В результате добровольно страхуются преимущественно люди с неважным состоянием здоровья. И статистика, которую накапливают страховые компании, плохо отражает реальное состояние дел.

Если учитывать информацию о будущем урожае и потенциальных усилиях арендатора по его получению, которой располагает землевладелец, раздел урожая по долям, то есть равномерное разделение риска неурожая, оказывается решением, оптимальным для обеих сторон. Множество научных результатов, полученных Дж. Стиглицем, в корне изменили представления экономистов о рынках труда.

На этом и других примерах Стиглиц (и в этом у него было множество соавторов) ясно показал, что существующие модели рынка неадекватно описывают рынки с асимметричной информацией. Они пытаются описать усилия участников рынка в том направлении, в котором они реально не предпринимаются. Стиглиц проанализировал ситуации с асимметричной информацией -- от поиска работы до создания эффективной налоговой системы.

В нашей стране Джозеф Стиглиц широко известен как соавтор толстого учебного пособия, используемого при подготовке работников государственной службы. Кроме того, в отличие от двух других новых лауреатов, переводы его статей дважды публиковались на русском языке в журнале «Вопросы экономики».

Занимаясь в течение жизни проблемой рынков с асимметричной информацией, Дж. Стиглиц наглядно показал, что выводы традиционных экономических моделей с полной информацией вводят исследователей в заблуждение. Оценка многих рынков с помощью концепции асимметричной информации выявила, что в действительности они функционируют совершенно по-иному, чем представляют себе экономисты. Как следствие, и государственное регулирование рыночной экономики должно осуществляться иначе, чем об этом говорится в неоклассической теории. В связи с тем, что Дж. Стиглиц долгое время проработал в исследовательском департаменте Всемирного банка, теорию рынков с асимметричной информацией он применял в контексте государственного регулирования. Спектр анализа был очень широк: от проблем безработицы до разработки оптимальной налоговой системы. Особое внимание Дж. Стиглиц уделил финансовым рынкам с асимметричной информацией. Совместно с Эндрю Вейссом он показал, что для минимизации потерь от невозврата кредитов банкам следует не повышать процентные ставки как компенсацию за риск, а нормировать объем ссуд.

Другими областями его исследований являлись корпоративные финансы, денежно-кредитная теория и макроэкономика, например, анализ цен на финансовые активы. Гипотеза рациональных ожиданий, широко используемая техническими аналитиками, имеет одно важное следствие, затрагивающее концепцию эффективного рынка (efficient market concept). Если текущие цены на финансовые активы отражают всю доступную информацию, то на рынке исключена возможность получения прибыли. Иными словами, цены на финансовые активы должны фактически произвольно колебаться, т.е. изменяться непредсказуемо, в соответствии с законом случайного блуждания.

Из-за своей постоянной критики Мирового банка профессор Стиглиц вынужден был уйти с одной из самых престижных должностей в мире. Но и после ухода он не переставал критиковать действия МБРР. На пресс-конференции, посвященной присуждению ему Нобелевской премии, он сказал: «В Азии налицо ужасные результаты. МБРР только сейчас изменил свою точку зрения».

Нобелевский комитет в своем пресс-релизе наиболее часто цитирует именно работы Дж. Стиглица и, в частности, указывает: «Многие работы Джозефа Стиглица изменили способ мышления экономистов о том, как работает рынок. Вместе с фундаментальным вкладом Джорджа Акерлофа и Майкла Спенса они формируют ядро современной экономики информации».

«Стиглиц сделал вклады в стольких областях экономической теории, сколько не сделал ни один современный экономист, и он существенным образом революционизировал экономическую теорию через постоянное подключение неполной информации. Я иногда была не согласна с ним, но он -- наиболее значимый экономист-теоретик своего поколения (примерно как Лукас)», -- это слова Джин Эпштейн из ее статьи в журнале «Barrons». Она же написала очень подробную рецензию на одну из книг Дж. Стиглица в «Журнале экономической литературы». Труды Дж. Стиглица, дополняющие и расширяющие работы Дж. Акерлофа и М. Спенса, заложили основу современной экономической теории информации (economics of information).

Последние книжные публикации

1. Economics of the Public Sector: Third Edition by Joseph E. Stiglitz, 2000.

2. Economics, 2nd Edition by Joseph E. Stiglitz, 1997.

3. Principles of Microeconomics, 2nd Edition by Joseph E. Stiglitz, 1997.

4. Rethinking the East Asia Miracle by Joseph E. Stiglitz (Editor), Shahid Yusuf (Editor), 2001

5. Grossman S. and Stiglitz J. On the Impossibility of Informationally Efficient Markets // American Economic Review, 1980, № 70, pp. 393-408.

6. Whither Socialism? TheWicksell Lectures, Cambridge (Mass.), Lnd., 1994;

7. Globalization and its discontents, Lnd., 2002;

8. Rebel Within: Joseph Stiglitz and the World Bank, Anthem, 2001;

9. Лекции по экономической теории государственного сектора (в соавт. Аткинсон.Э), М., 1996.

4. Нобелевская премия

«Эти трое были действительно первыми, кто увидел, что рынок, который сталкивается с несовершенством, может и не быть наилучшим способом распределения ресурсов, -- сказал Алан Крюгер, профессор экономики Принстонского университета. -- Этот взгляд изменил экономическую науку».

Бегло повторим вклад каждого, чтобы понять, в чем единство взглядов и вклада всех троих.

Джордж Акерлоф показал, что асимметричная информация может привести к обратной селекции на рынке Так вот, исследование «лимонов» показало, что если продавцы знают о качестве товаров больше, чем покупатели, то на рынке начинают совершенно незаслуженно доминировать товары низкого качества. Если же неравновесность знаний становится чересчур большой, рынок может развалиться.

Тот же Акерлоф с помощью теории несимметричной информации объяснил, почему в странах с переходной экономикой так резко растет стоимость кредитов -- жаль, что объяснить явление не значит искоренить его, а то российская экономика не маялась бы так все девяностые годы из-за запредельной дороговизны заемных денег.

Майкл Спенс продемонстрировал, что при определенных условиях хорошо информированные участники рынка могут увеличить свои рыночные обороты, «передавая сигналы» другим, хуже информированным участникам рынка. Руководство фирмы может мириться с двойным налогообложением дивидендов ради того, чтобы просигнализировать акционерам о высокой доходности компании.

Джозеф Стиглиц показал, что неинформированный участник способен иногда уловить информацию от лучше информированного через постоянное отслеживание информации, например, рекламной или выбирая для сделки какую-то специфическую форму договора из списка возможных форм. Страховые компании в состоянии разделить свою клиентуру на категории по величине риска, применяя различные страховые стратегии, где более низкие страховые премии связаны и с меньшими регулярными платежами.

Нобелевские лауреаты 2001 г. сформировали ядро современной информационной экономической теории. Асимметричная информация присутствует на многих рынках: одни участники рынка информированы больше, чем другие. Должники лучше, чем кредиторы, знают о перспективах погашения долга, совет директоров и менеджеры знают больше, чем акционеры, о прибылях компании, а клиенты страховых компаний -- больше о собственной кредитоспособности, чем страховщики. В данном контексте вопрос: «Ну и что?» имеет уже оттенок: «Кому же это неизвестно!». Практикам это действительно хорошо известно. Да и сами эти «открытия» сделаны давно. Но из объяснений, данных лауреатами явлению асимметричной информации, вытекает множество следствий.

Почему на локальных кредитных рынках стран «третьего мира» устанавливаются высокие ставки процента? Почему хороший, почти новый автомобиль в обязательном порядке попадает крупному дилеру, а сам владелец продать его не в состоянии? Почему фирма выплачивает дивиденды даже в условиях двойного налогообложения? Почему богатые землевладельцы не берут на себя весь риск неурожая, а делят его с бедными арендаторами? На все эти совершенно разнородные вопросы, на которые ранее экономическая теория не давала объяснений, дает ответ концепция асимметричной информации.

Нобелевские лауреаты 2001 г. предложили единое объяснение и теоретическое обоснование ситуаций, которые повсеместно распространены: один участник располагает большей информацией, чем его партнер по сделке.

В газете «Нью-Йорк Таймс» говорилось: «Их теории включают "несовершенную информацию" в экономическую науку». Их концепция отклоняется от общепринятого представления о том, что рынок сам по себе регулируется и на нем всем известно все.

В отечественных курсах истории экономических учений так называемая «австрийская школа» в экономической теории рассматривается как один из давно прошедших эпизодов интеллектуального развития. Однако это не так. Экономисты австрийской школы не только не отошли в прошлое, но и активно завоевывают себе авторитет в научной среде. Они не только признают вероятность самоликвидации рынка, но настаивают на том, что такая возможность вполне реальна. К современной австрийской школе относит себя, например, Людвиг фон Мизес, который в своей классической работе «Человеческая деятельность» подчеркивал, что «неопределенность присутствует в любой деятельности».

5. Критические замечания

Первый класс замечаний -- кого из претендентов обошли. Высказываются, например, соображения, что к трем лауреатам вполне мог быть присоединен Рой Раднер, называют также Израиля Кирцнера (книга «Открытие и капиталистический процесс») и Томаса Соуэлла (книга «Знания и решения»). Кто они такие?

Рой Раднер, профессор Нью-Йоркского университета, экономист-математик, занимался всю жизнь проблемой «информация и неопределенность в экономике». В отличие от лауреатов, он работал в рамках некоторых теоретических схем, условных экономик, в исследовании которых допустимы строгие доказательства и выводы, но которые, к сожалению, оторваны от жизни, не учитывают текущие структурные изменения в реальной хозяйственной жизни.

Израиль Кирцнер также длительное время работал в Нью-Йоркском университете. Он, напротив, занимался качественным объяснением ключевых категорий рыночной экономики. Активно пропагандировал идеи австрийской школы в экономической теории, издал трехтомник трудов классиков этой школы -- от Менгера и Бем-Баверка до Мизеса и Хайека. Его работы «Экономическая точка зрения» (1968), «Конкуренция и предпринимательство» (1973) и «Смысл рыночного процесса» (1992) вполне подошли бы для повышения уровня преподавания экономической теории на первом курсе российских вузов. На мой взгляд, особо повысило бы интерес студентов-экономистов к своей будущей специальности использование материала статьи И. Кирцнера «Как работает рынок» [4]. При всем высоком уровне работ Кирцнера он в большей мере -- педагог, дидактик, а не исследователь.

Наиболее симпатичен (чисто по-человечески) третий претендент-«неудачник», Томас Соуэлл, сотрудник Гуверовского института при Стэнфордском университете. Родился в 1930 г., докторскую степень получил в 1968 г. в Чикагском университете. Любимец Милтона Фридмана. Работал не только преподавателем в университетах (Калифорнийском и Гарвардском) и колледжах, но и в промышленности -- компания «Америкэн телефон энд телеграф», в Департаменте труда США.

Он афро-американец, и это наложило определенный отпечаток на его научную деятельность. В частности, он много исследовал проблемы этнических меньшинств в США. А его работы о так называемом «синдроме Эйнштейна», то есть о детях, которые в раннем возрасте долго не начинали говорить, а потом становились выдающимися, почитаются психологами как классические. Человек разносторонний, он сотрудничает с несколькими популярными изданиями как экономический обозреватель.

В особенности жестким упреком можно считать то, что книга «Знания и решения» Томаса Соуэлла в большей степени отвечает теме «общая теория рынков с асимметричной информацией», чем труды трех нобелевских лауреатов, которым присуждена за это Нобелевская премия 2001 г. Но нет сомнения, что они были первыми, хотя и в статьях, а не в книгах.

И Соуэлл, и Кирцнер, оба отмечали, что многим обязаны Фридриху Хайеку, единственному из представителей австрийской школы, получившему Нобелевскую премию. Нынешние нобелевские лауреаты относятся к либеральной школе более хладнокровно. Интересен следующий факт. Дэвид Хендерсон из Гуверовского института напечатал в «Уолл-Стрит джорнэл» полемическую статью «Что упустили из виду нобелевские экономисты» [5]. По его мнению, несомненно, три лауреата заслужили Нобелевскую премию. Однако экономисты, заседающие в Нобелевском комитете, упустили из виду, что экономика информации -- сама по себе уже сложившаяся наука, которая не ограничивается трудами всего лишь трех профессоров.

Так, Дэвид Хендерсон, последовательный экономист -либерал, указывает: «Это выводит меня на то, что все трое сделали серьезное упущение: они выпустили из виду центральную мысль, которую Фридрих Хайек, лауреат Нобелевской премии по экономике 1974 г. высказывал в 1930-х и 1940-х гг. Хайек отметил, что почти вся значимая для экономики информация децентрализована, поскольку она существует в головах миллионов участников хозяйственной деятельности. Впервые Хайек изложил эту точку зрения в своей статье 1935 г., объясняя, почему социализм неспособен существовать».

Акцентируя свое внимание на асимметрии информации между продавцами и покупателями, между работодателями и наемными работниками, новые лауреаты проигнорировали существенно более важную асимметрию в информации -- между децентрализованной частной информацией и централизованной государственной. Последователи Ф. Хайека говорят о недопустимости утверждений, что необходимой функцией рынка является информационное обеспечение участников рынка, и что высокое качество заменяется на низкое именно вследствие конкуренции.

Из практических рекомендаций особое неприятие критиков вызывает пожелание ужесточить работу Комиссии по биржам и ценным бумагам с целью устранения неопределенности в действительной стоимости акций. Критики утверждают, что те, кто торгует на рынке ценных бумаг, сами, без комиссии, в состоянии разобраться в складывающейся обстановке. Те, кто продает акции, чаще всего знают о сюрпризах, о скрытой от покупателей информации. Если такая информационная асимметрия встречается слишком часто, то торговля акциями может и схлопнуться. Опасения этого -- лучшая гарантия того, что асимметрия в информации не зайдет слишком далеко.

Если уж несовершенная информация оправдывает вмешательство государства в экономику, то тем более это объясняет существование различных корпоративных стратегий. Так, у страховых компаний нет времени на то, чтобы изучить отличия между домовладельцем, способным заснуть с сигаретой в пьяном виде, и другим домовладельцем, который не способен на такой поступок. Но они не собираются прибегать к помощи государства. Они изменяют ставки страховых платежей, чтобы учесть более высокую вероятность появления недобросовестного клиента, разрабатывают новые формы страхования. Именно так они сами «вмешиваются в экономику». Каким образом это будет делать государство, не рискующее при своем вмешательстве собственными деньгами? Здесь есть над чем поразмыслить.