Проблемы безопасности и устойчивого развития: эволюционный подход и междисциплинарные перспективы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблемы безопасности и устойчивого развития: эволюционный подход и междисциплинарные перспективы

Урсул Аркадий Дмитриевич

доктор философских наук

профессор, директор Центра, академик, Академия наук Молдавии

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ)

Россия, г. Москва

Аннотация

В связи с проблемой выживания человечества и сохранения биосферы раскрывается содержание новой концепции цивилизационного развития, и взаимосвязанной с ней проблемой безопасности. Устойчивое развитие рассматривается как управляемый глобальный цивилизационный процесс и социоприродная коэволюция, не разрушающая окружающую природную среду и обеспечивающая выживание и безопасное неопределенно долгое существование человечества. Обсуждаются концептуально-теоретические проблемы безопасности и устойчивого развития, отличие современной модели цивилизационного процесса от общества устойчивого будущего, целью которого является становление ноосферы (сферы разума). Применяются междисциплинарный, историко-эволюционный, глобальный, прогностический, системный, науковедческий и другие подходы к анализу проблем формирования концепции устойчивого развития и исследованию проблем безопасности. Акцентируется внимание на необходимости расширения трактовки этого типа развития и понятия безопасности, распространения их на новые направления и сферы человеческой деятельности. Рассматривается глобальное измерение «устойчивого» типа эволюции, проблеме демографической устойчивости и трактовки «устойчивости» на базе широкого понятия безопасности. Особое внимание уделено природе экологической безопасности и связи безопасности и развития как фундаментальных категорий современной науки. Автор считает необходимым расширение трактовки концепции и понятия устойчивого развития, и выделяет основные области научного поиска и векторы такого расширения, что позволит более эффективно реализовать соответствующую адекватную стратегию в практической деятельности в национальном и глобальном масштабах. Предлагается в более широком плане под устойчивым развитием понимать нерегрессивный, т.е. наиболее безопасный тип эволюции, направленной на сохранение цивилизации и биосферы, их сосуществование и коэволюцию.

Ключевые слова: безопасность, глобальные процессы, глобальная устойчивость, демографическая устойчивость, междисциплинарные исследования, национальная безопасность, социоприродное противоречие, устойчивое развитие, эволюционный подход, экологическая безопасность

Abstract

The problem of the mankind survival and biosphere preservation reveals the content of a new concept of civilizational development and a related to it problem of security. Sustainable development is considered as a guided global civilizational process and socio-natural co-evolution, which doesn't destroy the environment and ensures survival and safe, indefinitely long existence of the mankind. The article considers the conceptual-theoretical issues of security and sustainable development, the difference of the modern model of civilizational process from the society of a sustainable future aimed at the establishment of noosphere (the sphere of intellect). The author uses the interdisciplinary, historical-evolutionary, global, prognostic, system, science of science and other approaches towards the problems of the concept of sustainable development formation analysis and the security issues study. The author emphasizes the necessity to broaden the definition of this type of development and the notion of security, their expansion on new directions and spheres of life activity. The article considers the global dimension of a “sustainable” type of evolution, the problem of demographic sustainability and the interpretation of “sustainability” on the base of a notion of security. Special attention is paid to the nature of ecologic security and the relation between security and development as fundamental categories of a modern science. The author points out the necessity of broadening of the interpretation of the concept and the notion of sustainable development and outlines the main areas of scientific search and the directions of this broadening; it can allow a more effective realization of an adequate strategy in practice in the national and the global scale. The author suggests understanding of sustainable development as a non-regressive, i.e. the most secure type of evolution, directed at the preservation of civilization and biosphere, their coexistence and co-evolution.

Введение

Как и во многих других, прежде всего, социально-гуманитарных науках, в научном поиске в области безопасности наступил своего рода кризис как отражение общего кризиса «проживания» человечества в старой модели неустойчивого развития (модели НУР). В этой модели обеспечение безопасности чаще всего связывалось и до сих пор связано с силовыми методами, с военно-оборонной деятельностью. Широкое понятие безопасности ранее просто не существовало и не имело смысла. Теперь широта рассматриваемого понятия распространяется до глобально-космического уровня и на будущее, причем весьма удаленное от настоящего, поскольку важно видеть стратегические перспективы выживания и дальнейшего существования цивилизации. Сейчас уже достаточно очевидно, что вряд ли исследование безопасности стоит связывать лишь с разработкой проблем национальной безопасности (хотя с позиций сегодняшнего дня это - ядро такого рода исследований). Понятие безопасности потенциально распространяется почти на все объекты биосистем и общества как высших представителей и уровней эволюции в мироздании.

Появление понятия и концепции устойчивого развития (УР), хотя и вызвано проблемами окружающей среды, тем не менее, можно считать, что оно в более широком смысле сопряжено с проблемами обеспечения безопасности (в том числе и прежде всего - экологической безопасности), заботой о выживании и дальнейшем существовании всего человечества. Повышение интереса к феномену безопасности ставит перед исследователями фундаментальную проблему поиска оснований этого феномена, выявления ее природы как для человечества, так и для многих других материальных систем. Какие особенности и свойства материи в самом ее «фундаменте» привели к появлению феномена безопасности объектов высших структурных уровней и ступеней? Ответ на этот вопрос приблизит нас к более глубокому пониманию сущности обсуждаемой проблемы и приведет к формированию общей концепции безопасности, которая может сформироваться в ближайшее время.

Причем речь идет не столько о прикладных исследованиях, на что до недавнего времени в основном обращалось внимание, сколько о становлении фундаментального научного знания в области безопасности. И не просто фундаментального, а в значительной степени междисциплинарно-общенаучного, поскольку автор убежден в том, что проблема безопасности в том или ином виде существует, если пока не во всех, то в большинстве научных дисциплин, изучающих высшие формы эволюции материи, т.е. имеет не только реальный междисциплинарный, но и потенциально общенаучный характер.

Проблема безопасности, как и проблема УР, без сомнения, оказывается междисциплинарной, захватывающей значительное множество научных дисциплин. Причем явно прослеживается тенденция становления понятий безопасности не просто эволюционирующим меж- и трансдисциплинарным понятием, а даже общенаучной категорией. Важно также выяснить, что представляет собой продуцируемое исследователями знание о безопасности: науку (в смысле дисциплины) или же научное направление? Этот же вопрос можно поставить и для исследований проблемы устойчивого развития и становления ноосферы.

Например, в отношении понятия УР не просто существует, а даже доминирует мнение, что: «Задача по интеграции экономических, социальных и природоохранных аспектов развития в интересах достижения устойчивости была четко сформулирована четверть века назад. Сейчас настала пора реализовать ее» [1]. О трудностях и неудачах реализации стратегии устойчивого развития сейчас пишут многие, высказывая разную степень обеспокоенности и субъективной оценки.

Среди причин называются недостаток политической воли и необходимость перенести парадигму устойчивого развития в плоскость основных экономических показателей (говорят даже о необходимости «новой политической экономии» устойчивого развития). Обсуждаются и анализируются и другие причины негативных последствий процесса перехода к модели УР. В упомянутом докладе констатировалось, что проблема заключается в том, что 25 лет спустя устойчивое развитие по-прежнему является общепринятой концепцией, а не повседневной, приближенной к жизни практической реалией.

Однако концепции УР всё же уделяется недостаточное внимание и на это я обращаю внимание уже не первый год, в какой-то мере оценивая состояние ныне «общепринятой» и «устоявшейся» концепции УР. И речь пойдет не столько о стратегии, которую надо только реализовывать, сколько о концепции УР. Именно о концепции, а не о теории УР. Состояние научных разработок, несмотря на их многочисленность, в области УР ещё не стало научной теорией в строгом смысле этого слова по ряду обстоятельств. Во-первых, теоретическая часть обсуждаемого направления научного поиска ещё слабо разработана и пока вряд ли можно вести речь о достаточно совершенной и системно-целостной теории УР как формы организации научного знания. Во-вторых, и это - главное, пока нельзя говорить о достоверности и подтверждении практикой уже имеющихся теоретических построений, об их строгой научной обоснованности.

У нас ещё нет фактов и практических доказательств существования УР на нашей планете, но не в отдельном - локально экосистемном, а именно о необходимом для реализации - глобальном масштабе. Именно реализация УР в общепланетарном масштабе и даст основание признать появление и существование этого нового социоприродного процесса и тем самым подтвердит в будущем истинность теории УР. Причем констатация глобального характера (а в дальнейшем и параллельно - его космического продолжения) УР будет свидетельствовать не просто о возможности, но и о реальности УР как желаемого процесса, обеспечивающего выживание цивилизации и сохранение биосферы, их дальнейшее коэволюционное существование.

Вот почему теоретические знания об УР не являются пока ни описательно-эмпирической, ни тем более строгой - математизированной теорией, хотя отдельные попытки их построения имеют место. Это пока лишь концепция, причем концепция - гипотеза, нуждающаяся в последующей практической проверке, подтверждающей гипотезу о возможности реализации такой модели социоприродной эволюции как УР. Вместе с тем - это концепция-прогноз, причем уже не столько исследовательский, сколько нормативный прогноз, который ставит цели будущего развития человечества, требует выявления путей, способов и других характеристик и параметров, которые могут и должны использоваться для принятия решений с целью дальнейшего безопасного существования и поступательно-эволюционного движения цивилизации.

На суд мировой общественности пока вынесена упрощенная концепция УР, которая не является достаточно полной и адекватной, поскольку выделяет в основном экологический аспект и его связь с экономикой и социальной сферой (триада: экономика+экология+социальная сфера). Безусловно, это делать было необходимо, но этого уже недостаточно, важно расширить предметное поле исследования проблемы глобальной устойчивости, сделать концепцию УР более целостной и тем самым более адекватной. А это также означает, что итоги Рио+20, наверное, будут основанием для модификации взглядов и более целостного представления этой проблемы в контексте совокупности (уже принятых) решений, что было заявлено советником Президента РФ А.И. Бедрицким [2].

Важно обратить внимание на то, что пока слабо учитывается роль науки в переходе к УР. На последнем, состоявшемся в 2012 г. саммите Рио+20, роль науки в переходе к УР вообще не выделялась и специально не обсуждалась, хотя ясно, что без науки в принципе к этому типу развития, тем более в глобальном масштабе перейти невозможно. Вместе с тем Генсек ООН Пан Ги Мун пообещал тогда создать международный научно-консультативный совет, который должен будет давать рекомендации по проблемам науки в интересах УР для оказания консультативной помощи государствам-членам ООН. Прошло немногим более года и двадцать шесть видных ученых, представляющих естественные, социально-гуманитарные и технические науки, в октябре 2013 г. были утверждены в Научно-консультативный Совет, о чем было объявлено Генеральным секретарем ООН (среди них - президент РАН В.Е. Фортов). Новый Совет будет консультировать по науке, технологиям и инновациям (STI) для обеспечения устойчивого развития Генерального секретаря ООН и руководителей организаций системы ООН, а ЮНЕСКО организует работу Секретариата Совета. Он объединяет ученых международного уровня и будет служить в качестве ориентира глобального характера для улучшения связей между наукой и государственной политикой. Совет является первым органом такого рода, созданным Генсеком ООН для осуществления влияния на международное сообщество и формирования его действий, направленных на продвижение по пути достижения глобальной устойчивости.

биосфера безопасность устойчивый цивилизационный

Междисциплинарный характер и научный статус исследований безопасности

С одной стороны, следуя «логике специализации» и дифференциации науки, можно предположить, что в исследовании проблем безопасности и УР появились новые дисциплины (науки, отрасли науки). Ученые уже привыкли к тому, что при появлении новых областей знания имеет смысл говорить о новой науке как отрасли (компонента) науки как целостного образования, т.е. наука в этом случае мыслится в смысле дисциплины, или отрасли научного знания. Это соответствует уже сложившейся дисциплинарной организации науки, где дисциплина выступает наиболее значимой структурной единицей науки, образующей инвариантную, относительно устойчивую структуру знания, системой отсчета, позволяющей упорядочить все многообразие единиц анализа науки [3,4].

Научная дисциплина имеет общие предмет исследования, принципы и методы исследования, общие социально-организационные институты, образовательные формы и структуры, а также единые способы формальной и неформальной коммуникаций между учеными и между ними и обществом. Дисциплина в целостной системе «наука» выступает естественно сложившейся и необходимой формой существования и систематизации знания, его развития, распределения и потребления.

Причем дисциплина и наука, - как отмечает И.Т. Касавин, - понятия не тождественные, хотя в современном науковедении они нередко не различаются. Именно в этой парадигме научного мышления прежде всего и идет речь при появлении новых областей научного знания, включая знания о безопасности и устойчивом развитии. В таком ключе рассуждений предлагается, например, новую науку о безопасности назвать секьюритологией (от латинского слова - securitas). Однако автор этого термина В.И. Ярочкин полагает, что поскольку различные аспекты безопасности разрабатываются многими науками и каждая из них сама по себе вносит вклад в формирование общей теории безопасности, то должна появится общая интегрирующая наука, опирающаяся на опыт и результаты остальных наук. Общая теория безопасности, объектом которой выступает деятельность людей по обеспечению своей безопасности и безопасности природных условий жизни, будет создаваться как продукт междисциплинарных исследований. Заметим, что в таком понимании объектом такой общей науки о безопасности является лишь социальная ступень эволюции, сюда не входят биологические системы.

«Секьюритология, - полагает В.И. Ярочкин - это наука о безопасности жизнедеятельности человечества и человека». Причем: «Основой становления секьюритологии должны стать исследования опыта деятельности людей, государств и мирового сообщества по обеспечению своей безопасности, выявление закономерностей, взаимосвязей и принципов построения систем безопасности, сравнительный анализ специфических национальных особенностей обеспечения внутренней и внешней безопасности различными государствами, прогнозирование основных угроз, опасностей, тенденций эволюции и моделей будущих систем глобальной, региональной и внутригосударственной безопасности, разработка показателей и критериев оценки их эффективности т.п.

Секьюритология, должна осуществлять систематический анализ и обобщение концепций, доктрин, политики, стратегии безопасности различных стран, а также результатов научных исследования в этой области. Важнейшее значение в развитии этой науки имеет изучение взглядов выдающихся мыслителей, ученых, политиков по проблемам безопасности. Главным объектом исследований секьюритологии является человечество, включающее государства, общества и частных лиц, а предметом исследования - их деятельность по обеспечению безопасности своей жизнедеятельности и безопасности природных условий жизни в рамках ноосферы».

Секьюритология, с точки зрения упомянутого автора, уже приблизилась к общенаучному статусу и имеет фундаментальную и прикладную части. Фундаментальность этой науки видится в том, что она исследует закономерности такой сферы и такой деятельности, как обеспечение комплексной безопасности, которые в полной мере не входят ни в одну другую дисциплину. В соответствии с таким пониманием выделяются основные направления, методы и принципы секьюритологического исследования.

Вопрос о том, как именовать эту область исследований - секьюритологией, или как-то ещё - зависит и от того, как она позиционируется в системе научного знания. Не исключено, что это - наука в смысле дисциплины, но только в какой-то своей части, которая действительно интегрирует и обобщает самые фундаментальные знания о безопасности тех или иных объектов социальной, а может быть, и биологической ступени эволюции. Не исключено, что в этом смысле исследования безопасности напоминают в какой-то мере синергетику, которая выделилась и развивалась вначале в дисциплинарном ракурсе. Вместе с тем сейчас синергетика, по мнению Е.Н. Князевой, доходит до определенных пределов своего дисциплинарного расширения.

Но вместе с тем исследования безопасности выходят за пределы дисциплинарного расширения и видения, это обычно подчеркивают, но многие ученые продолжают считать в духе дифференциации и дисциплинарного мышления отраслью знания - дисциплиной (наукой), и кажется, что это выглядит логически противоречивым. Ведь странно было бы называть этот научно-исследовательский феномен «междисциплинарной дисциплиной». Но может быть, стоит именовать (учитывая, что все-таки наука и дисциплина - это не совсем тождественные термины) «междисциплинарной наукой»? Такой термин довольно часто употребляется (по нашим данным), например, в Википедии, причем там к таким наукам относят, например, биохимию и биофизику.

Под междисциплинарными науками некоторые ученые, публикующие статьи в упомянутой электронной энциклопедии, понимают научное сотрудничество специалистов разных научных дисциплин с общей целью исследования. Вопрос о том, возможно ли словосочетание «междисциплинарная наука», представляется пока дискуссионным и в «конкурсном отборе» наиболее подходящего наименования дисциплин и для исследований безопасности, и для устойчивого развития еще пройдет некоторое время, пока это установится. Но для этого необходимо доказать, или хотя бы предположить в качестве науковедческой гипотезы, что в принципе могут существовать такие кентаврообразные «дисциплинарно-междисциплинарные» научные феномены.

Если термин «междисциплинарная дисциплина» выглядит логически и редакционно противоречивым, а потому неудачным и вряд ли будет употребляться, то термин «междисциплинарная наука» может в какой-то степени обрести «права гражданства». Но для этого придется ввести новую понятийную нишу для самого термина «наука», который в основном употребляется в двух значениях. Во-первых, в значении науки как целостно-системного образования (независимо от гносеологической, деятельностной и иной ее трактовки), например, как компонента культуры в его отличии от других составляющих. Во-вторых, как отдельной отрасли, или дисциплины упомянутого выше целостного феномена. Эти два значения сложились ещё в рамках дисциплинарного видения науки, когда интегративно-междисциплинарные процессы еще не сильно влияли на понимание термина «наука». В свете же рассматриваемых здесь проблем может появиться и третье - «кентаврообразное» значение термина «наука», когда термин «наука» будет употребляться в значении «междисциплинарная наука». Впрочем, для нас более приемлемым и уже широко употребляемым представляется термин «междисциплинарные исследования» (нежели «междисциплинарные науки»). Кстати, термин «исследования» стал всё чаще употребляться: междисциплинарные исследования, глобальные исследования, цивилизационные исследования, информационные исследования, ноосферные исследования и т.д.

Когда речь идет о безопасности, а также тесно связанном с этим понятием УР, то достаточно очевидна мульти- или полидисциплинарность исследуемой области научного знания, поскольку включаются знания о безопасности из различных дисциплин (это со всей очевидностью следует из серии более тридцати книг под общим наименованием «Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты», опубликованных в последние годы издательством «Знание»). Поли-, или мультидисциплинарность предполагает участие ряда наук в разработке той или иной проблемы, в данном случае проблемы безопасности, но при этом входящие в проблемную область науки (дисциплины) могут лишь «соседствовать» друг с другом, не подвергаясь существенному взаимодействию или синтезу.

Однако исследователи проблемы безопасности констатируют междисциплинарность этой области исследований, поскольку она включает пересечение и взаимодействие ряда наук (дисциплин, или отраслей научного знания). Междисциплинарные исследования обычно понимаются как такой способ организации научной деятельности, который предполагает взаимодействие в изучении одного и того же объекта представителей различных дисциплин, возможно, даже какую-то форму их интеграции. Исследования безопасности и УР, без сомнения, представляют собой такую форму или способ научного исследования.

Характерной особенностью таких новых исследований является то, что в каком-то смысле, прежде всего, - в теоретико-методологическом эти исследования обладают некоторым дисциплинарным статусом, поскольку они появились на пути не только интеграции, но и дифференциации науки. Выделение какой-то области исследований - это уже процесс специализации и дифференциации науки: ведь выделившаяся область научных исследований отличается от уже существующего знания, от тех научных дисциплин, которые были до его появления. Поэтому такое выделение - это процесс дифференциации науки. Но возникшее специальное научное знание может обладать определенным междисциплинарно-интегративным потенциалом, как, например, науки о безопасности, экологии, устойчивом развитии или о глобальных процессах, которыми охватываются значительное количество других существующих дисциплин.

И здесь хотелось бы отметить, что подобные вопросы или проблемы определения места и статуса вновь возникающих научных феноменов в научном знании уже обсуждались ранее, когда проявлялся достаточно выраженный их интегративный потенциал. Речь шла, например, о кибернетике, когда задавался вопрос: можно ли считать её частной наукой (дисциплиной) или же научным направлением?. Было высказано мнение, что научное направление представляет собой систему научных дисциплин и проблем, имеющих достаточно общую исследовательскую программу, которая для кибернетики заключалась в познании общих закономерностей информационной связи и управления в биологической и социальных сферах. Причем чаще всего не отрицалось, что кибернетика - это одновременно и частная наука (дисциплина) и в то же время - научное направление.

Такая же проблема возникала несколько позже в отношении статуса синергетики и был получен аналогичный вывод. «Междисциплинарность и трансдисциплинарность не противоречат статусу синергетики как особой дисциплины, - считает В.С. Степин. - В этом качестве она сегодня конституируется, и с этим связаны дискуссии относительно ее места в современной системе наук. Она должна очертить свою предметную область, определить систему методологических принципов исследования и включить их в состав сложившейся системы научного знания».

Как видим, эта точка зрения (как и раннее упомянутое мнение Е.Н. Князевой) совпадает по своему содержанию с выводами, сделанными ранее на базе исследования кибернетики и некоторых других аналогичных научных феноменов.

Эти выводы представляются вполне уместными для исследований безопасности, и устойчивого развития, и экологии, и глобальных и многих других междисциплинарных исследований. Междисциплинарность и трансдисциплинарность того или иного феномена современной науки вовсе не противоречат его дисциплинарному статусу, но для этого в самой дисциплине должны существовать некоторые необходимые условия.

Для появления такого междисциплинарного потенциала и статуса в любой вновь появившейся науке (дисциплине) важно, чтобы основные понятия и концептуальные идеи выделившейся новой научной дисциплины оказались бы достаточно широкими и благодаря этому начинали свою экспансию по пространству научного знания. Причем, чем шире идеи и понятия новой области научного поиска, тем больше возможностей у неё обрести меж- и трансдисциплинарный статус.

Если же выделившаяся новая область исследований в своем понятийном поле не выходит за рамки дисциплины, в которой она появилась, то она будет продолжать развиваться по пути специализации, углубляясь в уже существующую сферу исследований. Поэтому на междисциплинарный статус претендуют лишь те новые специальные исследования, которые в своем теоретическом арсенале содержат более широкие и фундаментальные понятия и идеи, чем те, которые использовались ранее.

Впрочем, понимание того, в какой «системе координат» научного или образовательного пространства находится та или иная специальность или область исследования (преподавания) далеко не проста. Здесь существует противоречие между дифференциацией и интеграцией и наиболее прочные позиции - за специализацией. Именно она и заставляет втискивать нередко в «прокрустово ложе» специальности те или иные проблемы или междисциплинарные исследования, которым уже тесно в рамках породившей её научной или учебной специальности. Такова и проблематика безопасности и УР, которая в принципе может захватить многие научные дисциплины и сферы научного поиска.

Впрочем, в этом случае нередко междисциплинарность трансформируется в трансдисциплинарность (термин, введенный Ж. Пиаже в 1970 г.), что является очень важной формой (способом) обретения наукой своего единства, о котором мечтал К. Маркс. Трансдисциплинарность предполагает выход той или иной области науки за дисциплинарные границы, предполагает использование универсальных форм и методов научного исследования за пределами конкретной дисциплины в процессе междисциплинарных взаимодействий. Трансдисциплинарные понятия, методы и теории вначале возникли как обобщение определенных дисциплинарных представлений и когнитивных схем прежде всего в физике, химии, биологии, математике.

Кстати, математика являет собой классический пример дисциплины, проявляющей свои трансдисциплинарые возможности в ходе математизации научного знания. Другой известный пример трансдисциплинарности - научная философия, проникающая благодаря методологическим средствам в самые различные дисциплины. Когнитивные трансдисциплинарные формы и средства исследования вначале развиваются в своем дисциплинарном лоне, затем отрываются от своих истоков и развиваются на своей собственной концептуально-теоретической основе, проходящей проверку использованием в других областях знания.

Рассмотренный путь меж- и трансдисциплинарного движения знаний о безопасности (как и УР) представляется нам лишь одним из возможных направлений формирования упомянутой общей науки.

Глобально-эволюционный подход к проблеме безопасности

Любое научное направление (или дисциплина) проходит вначале через выделение предметного поля исследования, описательный этап, а затем, спустя некоторое время, упорядочивание, систематизация полученных на предыдущем этапе результатов.И лишь на более позднем этапе начинается осознание, выделение и освоение адекватных предмету исследования методов и подходов. Такая последовательность познавательного процесса характерна для формирования практически всех наук и научных направлений, и глобальные исследования не являются исключением.

Представляется логичным ожидать, что рано или поздно на эволюционный путь (как это случилось в своё время в биологии, а затем и во многих других науках) переходят если не все, то ряд областей научного поиска. Хотя эволюционный подход время от времени захватывал те или иные научные дисциплины и междисциплинарные области исследований, сейчас стало ясно, что это медленное проникновение идеи эволюции в какие-либо научные исследования уже выглядит данью их стихийному развитию.

В какой-то мере, такое положение было стимулировано тем, что официально стимулировался и внедрялся лишь исторический подход (он требовался при написании, например, диссертаций и иных квалификационных работ), который соседствовал с описательным подходом во многих областях и направлениях науки. Более того, эволюционный подход зачастую отождествляется с историческим подходом и это было характерно даже для крупных ученых, не разделяющих эволюцию и историю.

И всё же «эволюционная ситуация» в науке (и не только в науке) в целом должна будет кардинально поменяться. Вовсе не отвергая необходимость исторического подхода, было бы целесообразным, где это уже возможно, использовать в научных исследованиях эволюционный подход, который всё же отличается от исторического, хотя вместе они составляют единый эволюционно-исторический подход [10]. Это важно для дальнейшего не только понимания, но и использования его результатов в практической деятельности. Применяя эволюционный подход, можно узнать в каком направлении, например, прогрессивном или регрессивном происходит движение исследуемого объекта, что часто бывает не ясно при принятии практических решений и, как правило, связано с появлением негативных последствий.

А это дает возможность более эффективного прогнозирования течения исследуемых процессов и объектов. К сожалению, эволюционный подход, особенно в форме «эволюционной экспертизы», практически нигде не используется, а ведь он мог бы показать, какое направление развития может стимулировать то или иное действие или решение на любом уровне. Особенно на государственном, а тем более - на глобальном уровнях, где принятое мировым сообществом решение вскоре отразится на судьбе всего человечества и поэтому все глобальные решения должны быть адекватно-опережающими, поскольку их последствия в особо важных случаях уже будет некому устранять. Размышление над этими проблемами и интуитивное осознание важности исследуемого эволюционного подхода привело автора к пониманию важности эволюционных исследований для науки, от которых сейчас зависит будущее человечества.

Под эволюцией в широком смысле понимается процесс спонтанной самоорганизации (либо самодезорганизации, а также других форм развития) материальных систем, направленные изменения их структуры и содержания, включающие как восходящие и нисходящие ветви, так и другие направленные изменения их содержания. Особый интерес представляет самоорганизация как процесс усложнения структуры эволюционирующей системы, рост ее информационного содержания (разнообразия). В широком представлении понятия развития и эволюции фактически равнозначны, причем в этом понимании эволюция включает в себя и количественные, и качественные скачкообразные изменения, а также взаимосвязь прогрессивного, регрессивного, циклически-волнового и других существующих в природе видов и форм развития.

Здесь используется широкое понимание эволюции как синонима развития. Существуют различные методы измерения направления и уровня (степени) развития материальных систем, среди которых наиболее универсальным и пока наиболее эффективным является информационный критерий развития. Этот используемый нами критерий позволяет оценивать и измерять изменение информационного содержания материальных систем в ходе эволюционной самоорганизации либо самодезорганизации глобальных процессов и систем.

Причем на прогрессивной линии эволюции происходит непрерывное накопление информации в системах и тем самым этот критерий выступает в качестве вектора развития. Эта информационная векторность происходящих процессов и трансформирующихся систем и представляет основную новизну их исследования в эволюционном ракурсе. Одной из задач формирующихся эволюционных исследований проблемы безопасности (особенно их прикладной составляющей) станет выявление этих направлений эволюции с целью выдачи рекомендаций для принятия эффективных мер по уменьшению негативных (регрессивных) последствий и усилению позитивных (прогрессивных) тенденций развития. Особенно это стало очевидным в связи с глобализацией проблемы безопасности и необходимостью формирования глобальной безопасности.

Так, эволюционный подход к глобальным проблемам, показал, что они отражают объективно существующие социальные и социоприродные противоречия, обострение и развитие которых приводит, как правило, к отрицательным эффектам в социосфере и биосфере (и даже к угрозе их гибели). Вместе с тем позитивные сдвиги в решении глобальных проблем приводят к уменьшению этих негативов и способствуют поступательному развитию цивилизации. Глобальные проблемы - это проблемы развития человечества, выявившие свой планетарный характер в основном в прошлом веке, хотя общепланетарный характер развития человечества и возникающих на этом пути общечеловеческих проблем имели место и ранее в глобальной истории человечества. Глобальные проблемы выступают в качестве одной из форм глобального развития, требующей для своего решения «реверса» их дальнейшего эволюционного продолжения в позитивном (прогрессивном) направлении.

Связанная с этими проблемами глобализация выступает как процесс универсализации и интеграции, обретении целостности человечества, созидания не только планетарной общности цивилизации, но и единой глобальной социоприродной системы «человек-общество-природа» на принципах коэволюции компонентов этой системы. Глобализация рассматривается как важнейший социоприродный коэволюционный процесс, имеющий общепланетарный масштаб и значение, реализующийся в перспективе через переход к устойчивому развитию и требующий формирования механизмов глобального, в том числе и политического управления. Глобализация выступает не просто одним из глобальных процессов, но и важнейшим направлением глобального развития, эволюции и коэволюции этих процессов.

Отличие глобализации от других глобальных феноменов имманентно присущих всей истории и эволюции человечества, в том числе и интеграционных процессов, заключается в частности в том, что речь идет не просто о сближении тех или иных социумов. Глобализация способствует формированию той целостности, которая может именоваться глобальной системой, или глобальным миром, и которая формируется через различные, все умножающиеся глобализационные процессы как направления глобализации. Вся существующая и вновь формирующаяся совокупность глобальных процессов ведет к появлению глобальной системы в её социальном и социоприродном аспектах, в рамках которой цивилизация обретает новые способы и перспективы своего выживания и дальнейшей перманентной самоорганизации на неопределённо долгие времена.

В глобализации и глобальных проблемах как особенных формах глобального развития можно четко увидеть взаимодействие прогрессивных и регрессивных процессов и тенденций мирового развития. Одной из задач формирующихся междисциплинарных направлений глобалистики (особенно их прикладных составляющих) станет выявление этих направлений эволюции как глобализационных процессов с целью выдачи рекомендаций для принятия эффективных мер по уменьшению негативных (регрессивных) последствий и усилению позитивных (прогрессивных) тенденций глобальных процессов.

Глобализация и глобальные проблемы, другие глобальные социальные и социоприродные феномены в своем стихийном развитии порождают вызовы и угрозы, усиливают негативные тенденции совокупного глобального развития и их важно предотвращать и в необходимой степени снижать. Причем все эти меры должны носить опережающий характер, поскольку глобальные катастрофы можно только предотвращать, так как их последствия просто некому будет устранять. Однако и в позитивном ракурсе развёртывания глобализации возникают противоречия, которые также необходимо разрешать, используя формирование механизма глобального управления.

В перспективе разрешение этих противоречий мы видим на пути перехода к устойчивому развитию как управляемому системно-сбалансированному социоприродному развитию, не разрушающему окружающую природную среду и обеспечивающему выживание и безопасное неопределенно долгое существование цивилизации. Это нерегрессивное, т.е. наиболее безопасное развитие, целью которого является сохранение и коэволюция цивилизации и биосферы. В ходе информатизации общества и становлении глобального информационного общества через устойчивое развитие станет формироваться процесс созидания ноосферы в общепланетарном и в стратегической перспективе - космическом масштабах.

Экологическое видение устойчивого развития

XX столетие принесло человечеству не только многочисленные возможности и блага, высветило новые горизонты прогресса, но и отчетливо выявило сопряженные с ним негативные последствия и угрозы. С одной стороны, - это продвижение в области экономического, технологического, социального, духовного развития, а с другой, - уже вполне реальная опасность гибели человечества (либо большей его части) через ядерную, экологическую и другие возможные глобальные катастрофы. Ядерная катастрофа способна погубить человечество в историческое мгновение, в то время как экологическая катастрофа проявляется часто незаметно, постепенно, обрекая человечество на длительную деградацию и медленное массовое вымирание всего живого.

Идея перехода к УР появилась именно в результате осмысления глобально-экологических проблем, или более точно и вместе с тем широко - проблем окружающей человечество среды, когда стало понятным, что эти проблемы тесно связаны с социально-экономическим развитием. И хотя до осознания этой связи было выявлено немало противоречий в развитии человечества, тем не менее, именно во взаимодействии общества и природы проявилось то противоречие, которое считается основным противоречием взаимодействия современной цивилизации с природой. Это социоприродное противоречие между растущими потребностями мирового сообщества и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности. На это социоприродное противоречие обратил в свое время Т. Мальтус, но только современная экологическая ситуация завершила спор о том, прав ли был этот ученый и высветила его глобальный и угрожающий бытию человечества характер. Причем это противоречие имеет не только ресурсно-экологическое измерение, а распространяется на все формы и виды человеческой деятельности.

Разрешение упомянутого выше социоприродного противоречия означает необходимость ведения хозяйственной и иной деятельности человека в пределах несущей (экологической) емкости экосистем, а человечества в целом - в границах этой же емкости биосферы. Собственно, это и есть переход к УР в отдельно взятом "экосистемном масштабе", когда будут гармонично сочетаться адаптирующая и адаптивная виды деятельности, что должно привести к соразвитию (коэволюции) природы и общества. Однако важно перейти к УР в планетарном масштабе для того, чтобы всё человечество смогло выжить и сохраниться как уникальный вид живых и разумных существ.

Если мировое сообщество не примет необходимых мер, то может разразиться социально-экологическая катастрофа глобального масштаба, либо иная, связанная с обострением других глобальных проблем и угроз. Ведь если разразится глобально-экологическая либо иная общепланетарная катастрофа, то устранять ее последствия будет просто некому. Чем масштабнее катастрофа, тем труднее борьба с ее отрицательным воздействием на человечество и поэтому средства выхода из глобальных кризисов и катастроф, решения глобальных проблем в принципе должны носить опережающий характер, а не «отстающий» - как ныне практикуемое устранение последствий локальных чрезвычайных ситуаций и катастроф.

От ликвидации последствий катастроф - к их предотвращению и опережающим действиям - такова принципиально новая стратегия противодействия любым негативным процессам и угрозам, а для глобальных проблем и процессов (каким является УР) - это основная, а может быть, и единственная долговременная стратегия. Не исключено, что и ряд циклических процессов в экономике и других сферах деятельности человечества могут быть «сглажены» с помощью превентивных мер по предотвращению негативных составляющих цикла, если он имеет антропогенную, а не природную доминанту.

Формирование новой стратегии развития означает постепенное соединение как минимум в единую самоорганизующую систему экономической, экологической и социальной областей деятельности. В этом смысле устойчивое развитие должно характеризоваться экономической эффективностью, социальной справедливостью и биосферосовместимостью при общем снижении антропогенного пресса на биосферу. Но оказалось, что этого недостаточно и устойчивой глобальной перспективы можно и не достигнуть, если не учитывать краткосрочные вызовы и угрозы УР со стороны современной рыночной экономики. И не только экономики, экологии и социальной сферы, но и политики, да и ряда других существенных сторон реальной жизнедеятельности человечества. В этом сказалось заложенное с самого начала противоречие между провозглашенной новой моделью устойчивого развития цивилизации и нынешней формой неустойчивого развития. Модель УР цивилизации оказалась более перспективной, во всяком случае, в экологическом ракурсе, поскольку представляется, что благодаря этому цивилизация сможет выжить.

Нужно иметь в виду, что научно-исследовательские работы и учебная литература по устойчивому развитию в течение примерно двух десятилетий во всём мире, где они публиковались, были в основном привязаны к специальностям в области экологии и природопользования. И понятно почему: ведь сама концепция УР возникла в связи с проблемами окружающей среды, попыткой связать социально-экономическое развитие с обеспечением экологической безопасности и рациональным природопользованием.

Это отмечается в «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию», где представляется необходимым и возможным осуществить в Российской Федерации последовательный переход к устойчивому развитию, обеспечивающий сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей.

Однако сейчас, когда уже позади три конференции ООН на высшем уровне по проблемам УР, стало понятным, что новая стратегия цивилизационного развития выходит за пределы, условно говоря, чисто экологического видения и толкования. Осознание исторического значения перехода к УР, после принятия на ЮНСЕД стратегии УР мировым сообществом показывает, что воздействие перехода к УР ведет к принципиально новому повороту в цивилизационном развитии, вселяя надежду на спасение человечества не только от экологических, но и от других возможных катастроф и угроз. Начав свое становление с осознания проблем окружающей среды, концепция УР уже начинает захватывать всё больше сфер и направлений человеческой деятельности, что сможет гарантировать выживание человечества и его дальнейшее поступательное развитие на неопределённо долгие времена в будущем.

Выживание цивилизации действительно зависит не только от решения проблем окружающей среды, но и от более широкой гаммы факторов и проблем. Экологическая трактовка оказывается лишь начальной и пока наиболее понятной и разработанной областью проблематики УР, но вместе с тем далее будет показано, в каких нетрадиционных направлениях будет расширяться и развиваться концепция, а в дальнейшем и реализоваться стратегия УР в её более широком варианте.

Созданная пока на концептуально-теоретическом уровне в форме нормативного прогноза, модель УР оказывается весьма «тощей», менее системной и не учитывает еще многие составляющие в плане развития и безопасности, которые характеризуют современную модель развития, именуемую моделью неустойчивого развития (НУР). Именно эти составляющие «тянут назад» движение казалось бы в более правильном, но недостаточно системном, весьма урезанно-одностороннем направлении. «Устойчивому движению» противостоят угрозы со стороны пока не включенных областей деятельности (они-то продолжают развиваться в рамках модели НУР) и существенно тормозят прогресс на пути к УР в его экологическом видении.

Представляется, что ныне доминирующий акцент на экологическом видении движения по пути УР оказывается лишь началом осознания смысла нового пути в глобальное устойчивое будущее. Экологическая проблема в ее глобальном видении оказывается частью того общего процесса, который требует решения всех глобальных проблем, на что уже обращалось внимание, как только была принята эта концепция и стратегия [13]. Вряд ли можно считать (и тем самым зауживать), что главное в переходе к УР - это решение экологических проблем, ставших теперь уже глобальными. Речь должна идти обо всех (и прежде всего наиболее опасных для существования цивилизации) глобальных проблемах и негативных общепланетарных процессах, которые должны решаться на пути перехода к УР и которые тормозят или даже срывают этот переход.

Концепция УР также не может ограничиться упомянутой триадой взаимосвязи экологии, экономики и социальной сферы, во всяком случае, в её современном представлении. Эти три «измерения» будущего перехода к УР следует существенно расширить, превратив «пространство движения к УР» в своего рода расширяющееся n-мерное пространство, где станут появляться и другие измерения, например, космическое или информационное (поскольку нужно выяснить, как взаимодействует устойчивое общество с обществом информационным). Предполагается «дробление» социальной составляющей и выделение из этого пока неопределенного компонента таких «измерений» как политическое, демографическое, правовое и т.д. (в принципе это возможно сделать даже по существующим наукам и проблемам). А это, в свою очередь, приведёт к тому, что необходимо будет выделять приоритетные направления и сферы деятельности по переходу к УР (приоритеты УР).

Не следует представлять дело таким образом, что искомая концепция УР уже создана и проблема заключается лишь в том, чтобы только её реализовать. Несовершенство концепции УР всё же оказывается одной из серьёзных причин того, что человечество не может идти достаточно быстро в направлении своего выживания, которое зависит не только от экологических факторов, о чём красноречиво свидетельствует обострившаяся современная геополитическая ситуация, приводящая к новой расстановке сил на мировой арене. Но всё стало ясным лишь спустя два десятилетия после принятия решения о смене курса цивилизационного развития и попыток его реализации.

В поисках глобальной демографической устойчивости

Сейчас предполагается, что главной проблемой при переходе к УР в глобальном ракурсе оказывается глобально-экологическая проблема. Между тем, эта проблема в логическом плане вовсе не является исходной и наиболее важной, поскольку само УР предполагает, прежде всего, выживание и сохранение цивилизации. Ведь первый вариант сохранения и выживания человечества, предложенный К.Э. Циолковским, хотя и предполагал наличие угроз со стороны окружающей среды, но не антропогенного характера (природные земные и космические катастрофы). Он считал необходимым для выживания человечества вообще выйти в космос и там продолжать развитие, которое виделось ему там более безопасным, чем на планете. И здесь не важно, какая стоит угроза выживанию цивилизации - антропоэкологическая либо иная. Важно выбрать приоритеты среди возможных и реальных опасностей, которые в первую очередь угрожают сохранению цивилизации,

Очевидно, что из двух главных и взаимосвязанных целей глобального перехода к социоприродному устойчивому развитию - сохранения человечества и биосферы - наиболее приоритетной является сохранение и выживание человеческого рода. Прежде всего, с этой целью и была предложена идея перехода мирового сообщества к УР. С помощью этой идеи предполагается «обмануть» природу, которая на протяжении всей биологической эволюции последовательно уничтожала все появляющиеся виды живых существ, отводя им средний срок существования на планете всего несколько миллионов лет (но не для всех, а большинства видов). А из существующих миллиарды лет, вряд ли можно обнаружить в современной биосфере какой-то вид, исключая некоторые микроорганизмы (археи и бактерии). Во всяком случае, животных, тем более таких крупных как человек, не существует среди долгожителей нашей планеты.

Но человечество в темпоральных сроках существования не желает подчиняться естественным законам эволюции биосферы и благодаря своему разуму и другим социальным качествам, отличающего его от животных, стремится продлить свое бытие на неопределенно долгие времена, о чём и свидетельствует создание концепции УР. Теоретически такая идея и концепция вовсе не противоречит естественным эволюционным процессам особенно на главной и перманентно-прогрессивной траектории эволюции во Вселенной (супермагистрали глобально-универсальной эволюции) [10, 14].

Поэтому можно считать, что если идея выживания человечества через переход к устойчивому развитию в принципе может быть реализована, то наряду с другими видами устойчивости (экономической, социальной, экологической и др.) должна будет реализована и демографическая устойчивость, причем она должна быть приоритетной.

Приняв в качестве фундаментального приоритета выживание человечества, важно проанализировать - как это проявиться на демографическом уровне, который оказался наименее изученным наукой, особенно в глобальном ракурсе (а тем более - в космическом). Поставив вопрос о глобальном демографическом процессе в перспективе УР, мы сталкиваемся с проявлением ряда противоречий в понимании этой проблемы. С одной стороны, человечество в планетарном масштабе не должно численно изменяться таким образом, чтобы исчезнуть с лица Земли, как это уже случилось с подавляющим большинством биологических видов. Это означает, что человеческий род, будучи уникальным не только в качестве биологического вида, но и как новая - социальная ступень эволюции материи, должен воспроизводить свою численность на необходимом уровне, ниже которого уже не сможет сохраниться (а ведь это едва не случилось, например, когда на Земле произошло извержение супервулкана Тоба более 70 тыс. лет тому назад). Тем самым, для реализации устойчивого развития необходимо не переходить некоторый, пока не установленный, нижний предел воспроизводства народонаселения планеты.