Буддийская агиографическая традиция в тибетской живописи танка

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата искусствоведения

Буддийская агиографическая традиция в тибетской живописи танка

Арсентьева Ирина Владимировна

Специальность 17.00.09 - теория и история искусства

Санкт-Петербург

2012

Работа выполнена на кафедре зарубежного искусства Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской академии художеств и на кафедре искусствоведения Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов

Научный руководитель:

кандидат искусствоведения, доцент

ИВАНОВА Алла Абдуловна

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук ИВАНОВА Елена Владимировна

(Отдел Восточной и Юго-Восточной Азии Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, ведущий научный сотрудник)

кандидат искусствоведения АРУТЮНЯН Юлия Ивановна

(Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств,

доцент кафедры искусствоведения)

Ведущая организация:

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии

Сибирского отделения РАН

Защита состоится «28» мая 2012 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 602.004.02 при Санкт-Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов по адресу:

192238, Санкт-Петербург, ул. Фучика, 15., ауд. 200

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке

Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов

Автореферат разослан « 27 » апреля 2012 года

Ученый секретарь

Диссертационного совета,

Кандидат культурологии, доцент А.В.Карпов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена изучению типологии и особенностей художественного воплощения жизнеописаний буддийских святых в произведениях традиционной тибетской живописи танка. Первые контакты тибетцев с буддизмом относятся к VIII в. Именно в тибетской буддийской традиции классическое позднеиндийское учение Махаяны и Ваджраяны было сохранено во всем объеме и получило дальнейшее развитие. В этот же период вслед за рецепцией буддизма в Тибете было освоено искусство танка, которое, как вид религиозной живописи, генетически связано с индийской художественной средой. По мнению В. С. Дылыковой, на формирование тибетской агиографической традиции древнеиндийская литература не оказала значительного влияния. Уже к XI-XII вв. появились оригинальные сочинения тибетских авторов. Развитие литературы житийного жанра способствовало появлению в тибетской буддийской живописи танка сюжетов, основанных на агиографических сочинениях.

Актуальность исследования обусловлена постоянным и все возрастающим интересом искусствоведов и востоковедов к тибетской религиозной живописи на свитках, а также малоизученностью тибетской житийной танкописи. Не наделенные особым эзотерическим смыслом, произведения житийной тематики привлекают гораздо меньшее внимание исследователей, чем того заслуживают. В соответствующей литературе приоритетным является анализ сакральных образов, имеющих применение в религиозной практике буддизма. При описании некоторых сюжетов не учитывается тот факт, что их основа - сочинения агиографического жанра. В подавляющее число работ, посвященных тибетскому искусству, включены лишь единичные образцы тибетской житийной живописи.

Танки с изображением биографий буддийских святых представляют собой яркое явление в культурном и художественном наследии Тибета и обладают особым, характерным только для подобных произведений, художественно-образным строем. Именно поэтому, по мнению К. М. Герасимовой, всю буддийскую танкопись следует делить на репрезентативную и житийную. Особое внимание уделено сюжетам, имеющим самостоятельное значение в буддийской религиозной практике, происхождение которых в основе своей связано с агиографическими текстами. К сожалению, в научной литературе отсутствуют работы, которые посвящены анализу художественных и иконографических особенностей тибетских живописных свитков, изучению логики развития сюжетов и взаимосвязи с исходными агиографическими текстами. Таким образом, в свете всего вышеизложенного тема исследования представляет несомненный интерес с искусствоведческой точки зрения и является весьма актуальной.

Степень изученности проблемы. Тибетской религиозной живописи посвящены многочисленные публикации как российских, так и зарубежных исследователей. Вместе с тем следует отметить, что материал по тибетской житийной танке и сведения, необходимые для всестороннего анализа рассматриваемых в диссертации произведений, разрознены и включены в публикации различной направленности.

В России знакомство с буддийским учением, его обрядностью и искусством началось в XVIII в. благодаря первым научным экспедициям, организованным Российской Академией наук в районы Сибири. В последующий период XIX - начала XX вв. были опубликованы работы российских ученых-путешественников (Н. Я. Бичурин, А. М. Позднеев, Г. Ц. Цыбиков, Б. Б. Барадийн, П. К. Козлов), которые представляют огромный интерес с фактологической точки зрения и содержат многочисленные свидетельства и личные наблюдения. Дореволюционный период развития буддологической науки в России характеризуется активным процессом сбора изобразительного материала, а впоследствии его описанием, анализом и критическим изданием (С. Ф. Ольденбург, А. Грюнведель, Ю. Н. Рерих). Усилия ученых были также направлены на изучение проблем буддийской философии и на различные текстологичекие исследования (Ф. И. Щербатский, О. О. Розенберг, Б. Я. Владимирцов).

Новый этап развития отечественной буддологической школы после периода упадка начинается только с конца 60-х - 70-е гг. - появляются работы и фундаментальные исследования, посвященные буддийскому искусству (Н. В. Дьяконова, Л. Н. Гумилев, Е. Д. Огнева, К. М. Герасимова,
Э. В. Ганевская). В своих работах Н. В. Дьяконова и Л. Н. Гумилев рассматривают тибетскую танку не столько с позиций ее культового назначения, не как произведение, которое имеет сложную образную и символическую форму, а скорее как свидетельство эпохи, дополнительный источник по истории и этнографии Тибета. Большое значение для изучения буддийского искусства в целом, и тибетской живописи в частности имеют работы К. М. Герасимовой, посвященные иконометрии.

В последнее десятилетие в отечественном искусствоведении появились публикации по буддийскому искусству и культуре узкой направленности (по иконографии: А. А. Терентьев, Е. Д. Огнева, Ц.-Б. Бадмажапов, Н. А. Гожева; по отдельным видам и сюжетам тибетского искусства, исследования отечественных коллекций: Ю. И. Елихина, Т. В. Сергеева,
А. Л. Баркова и др.)

В зарубежном искусствоведении перечень изданий и исследований по буддийскому искусству и, в частности, тибетской живописи, обширен. Начиная с конца XIX - начала XX вв., этот список регулярно пополняется новыми публикациями разнообразной тематики и направленности, например, работами по истории живописи Тибета, буддийской иконографии, формированию художественных стилей.

Многочисленную группу публикаций составляют работы по буддийской иконографии, ее генезису и семантике (Э. Гетти, А. Фуше, А.К. Кумарасвами, Б. Бхаттачарья, А. Говинда, Л. Чандра, Р. Бир). Истории и иконографии тибетской живописи посвящены монографии, исследования, каталоги выставок и альбомы как европейских, так и американских авторов (Дж. Туччи, К. А. Гордон, Ж. Бэге, П. Пал, М. Ри , Р. Турман, Л. Дагьяб, Д. и Дж. Джексон). Житийные танки в большинстве изданий включены в состав анализируемого материала, лишь в некоторых из них уделено внимание живописным произведениям житийного жанра (Дж. Хаскин, Дж. Туччи, З. Хуммель, Ж. Бэге).

Таким образом, на данный момент существует большое количество работ, посвященных изучению буддийского изобразительного искусства и тибетского в частности. Однако, как в западном, так и в российском искусствознании отсутствуют отдельные структурированные исследования, посвященные анализу произведений тибетской танкописи на основе буддийских жизнеописаний. В диссертации изобразительный материал будет рассмотрен с учетом исходных агиографических текстов, основное внимание будет уделено особенностям иконографии и художественного языка, а также типологии житийных танок.

Объект исследования - тибетские буддийские танки XVII - XIX вв.

Предмет исследования - воплощение в сюжетах и образах тибетской живописи буддийской традиции жизнеописания святых (агиографии).

Хронологические рамки и материал исследования охватывают период XVII - XIX вв. Ранние произведения житийного жанра в тибетской живописи принадлежат XIV - XVI вв., но они единичны и иконографический канон находится в этот период в процессе формирования. Наиболее широко и полно буддийская агиографическая традиция представлена в произведениях тибетской живописи XVII - XIX вв. Многочисленные танки этого периода входят в состав музейных собраний и частных коллекций и формируют репрезентативную группу изображений, что и определяет хронологические границы исследования.

Цель настоящей диссертации заключается в анализе образной интерпретации буддийской агиографической традиции в тибетской живописи танка, а также в комплексном исследовании иконографических и художественных особенностей житийных свитков.

Задачи исследования:

- проанализировать буддийскую литературу агиографического жанра и те специальные канонические тексты, которые посвящены роли личности религиозного наставника, выявить их характерные особенности;

- рассмотреть закономерности традиции изложения жизнеописания Будды Шакьямуни в тибетском буддизме и варианты ее воспроизведения в тибетской танкописи;

- выявить влияние исходных литературных сочинений на формирование художественного языка и образности тибетских житийных свитков Джецуна Миларепы и Гуру Падмасамбхавы;

- установить типы изображений жизнеописаний буддийских святых и учителей, а также изображений, основанных на сочинениях житийного жанра;

- систематизировать объем художественных памятников тибетской живописи по типам изображений;

- проанализировать основные сюжеты и образы танок житийной тематики;

- выявить основные выразительные средства, иконографические особенности и композиционные решения, характерные для каждого из рассматриваемых сюжетов.

Методология и методика исследования. Важное методологическое значение при рассмотрении сакральных образов тибетских танок, как экзотерического, так и эзотерического содержания, и выявления многоуровневого значения изображенных на свитках сюжетов имеет метод иконологического анализа художественных произведений, разработанный в трудах А. Варбурга и Э. Панофского, а также механизм восприятия канонического текста, изученный Ю. М. Лотманом и рассмотренный им в статье «Каноническое искусство как информационный парадокс». Особое значение для анализа особенностей образно-художественного языка тибетской танкописи и интерпретации живописных священных образов, созданных на основе канонических буддийских текстов, имеют отдельные теоретические положения, изложенные в работах, которые посвящены проблеме художественного стиля (А.Ф. Лосев, «Проблема художественного стиля», «Художественные каноны как проблема стиля»; Г. Вельфлин «Основные понятия истории искусств. Проблема эволюции стиля в новом искусстве») и природе художественного образа (М. М. Бахтин «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве»; Л. С. Выготский «Психология искусства»; Н. Л. Лейзеров «Образность в искусстве»; О. М. Фрейденберг «Образ и понятие» из книги «Миф и литература древности»).

Для решения поставленных задач в настоящей работе применяется комплекс различных методов:

- сравнительно-исторический метод позволил выявить как общие черты, так и характерные особенности интерпретации сюжетов тибетской свитковой живописи житийного жанра в процессе их развития, рассмотреть общие тенденции формирования и развития житийного жанра в тибетской живописи. В процессе исследования были изучены произведения различных периодов с воспроизведением одного и того же сюжета, входящие в отечественные и зарубежные собрания восточного искусства; проанализированы соответствующие литературные источники агиографического жанра;

- типологический метод, применяемый при классификации сюжетов тибетской танкописи, позволяющий распределить весь объем изученных памятников по нескольким группам, опираясь на содержательный критерий, применяемые композиционные схемы и художественное решение;

- метод художественно-стилистического анализа, который позволяет определить специфические изобразительные средства, применяемые в тибетских танках житийной тематики на всем протяжении развития жанра в частности и тибетской живописной традиции в целом;

- метод иконографического анализа, дающий возможность выявить заложенные в изображениях смыслы, а также систематизировать типологические схемы и особенности сакральных изображений. В исследовании применена методика определения буддийских изображений, подробно разработанная А.А. Терентьевым. При описании иконографии использованы работы Б. Бхаттачарьи, А. Говинды, Л. Чандры.

Также следует отметить, что в настоящем исследовании применен аутентичный метод описания буддийских памятников, в котором оно производится не относительно зрителя, а относительно самого изображения.

Источники исследования:

1. Тибетские живописные свитки, находящиеся в отечественных и зарубежных музейных собраниях (Государственный Эрмитаж, Музей истории Бурятии им. М. Н. Хангалова, Государственный музей искусства народов Востока, Музей искусств Д. Рубина, Музей Гиме, брюссельский Королевский музей искусства и истории, различные частные коллекции).

2. Научные каталоги музейных собраний, каталоги выставок, проходящих в России и за рубежом.

3. Электронные ресурсы и каталоги, посвященные тибетской живописи и иконографии.

4. Материалы справочно-энциклопедического характера на русском и английском языках, помогающие атрибутировать некоторые элементы и сюжеты тибетских танок, а также теоретический материал по искусству Тибета, буддийской иконометрии и иконографии.

5. Письменные источники, в качестве которых выступают различные тексты агиографического жанра на европейских языках.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что:

- впервые выявлены, классифицированы и подробно исследованы с привлечением соответствующих агиографических и буддийских канонических текстов типы изображений живописных свитков, чьи сюжеты основаны на жизнеописаниях Будды Шакьямуни, Джецуна Миларепы и Гуру Падмасамбхавы;

- впервые на основе анализа обширного художественного материала тибетских танок выявлены и рассмотрены индийская и тибетская традиция изображения житий в тибетской живописи танка;

- впервые прослежено развитие в житийной танкописи художественного решения и иконографии сюжетов на основе жизнеописания Будды Шакьямуни;

- наряду со свитками с изображением жизненного пути Гуру Падмасамбхавы и Джецуна Миларепы, некоторые сюжеты танкописи, такие как Восемь основных форм Гуру Ринпоче, Чистая Земля Падмасамбхавы, а также иконография внешнего облика Миларепы впервые проанализированы как сюжеты, формально не принадлежащие к житийному жанру, но тем не менее связанные с ним в содержательном плане;

- выявлены и впервые комплексно изучены художественные и иконографические особенности житийных свитков тибетских буддийских святых и учителей Будды Шакьямуни, Джецуна Миларепы и Гуру Падмасамбхавы.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что результаты, отдельные положения и выводы, сделанные автором, могут быть использованы как научно-методическая основа для разработки учебных программ и курса лекций по искусству Тибета, а также для создания учебного пособия для ВУЗов, готовящих специалистов в области истории искусства Востока. Настоящее исследование может служить в качестве вспомогательного материала при атрибуции памятников в музейных собраниях; применяться специалистами-исследователями для продолжения дальнейшего изучения тибетской буддийской иконографии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Влияние литературных произведений буддийской агиографии на формирование образно-художественного строя тибетских танок житийной тематики. Буддийские житийные тексты являлись основным источником при создании живописных изображений. Разнообразные тексты агиографического жанра определяли содержательную и образную структуру тибетских танок с воспроизведением житийных сюжетов.

2. Выявление мотивов, иконографических элементов и особенностей пластического решения отдельных сцен в тибетской житийной танкописи, позволяющих говорить о частичном восприятии, сохранении и дальнейшем развитии индийской художественной традиции изображения буддийских житий, в частности жизнеописания Будды Шакьямуни.

3. Выявление существования в свитковой живописи танка тибетской традиции изображения житий. Наиболее полно и разносторонне она проявлена в образах житийных танок тибетских святых и религиозных деятелей, для воплощения которых в живописи была выработана собственная иконография и характерный образный строй.

4. Определение различных типов танок с житийной тематикой в тибетской живописи. Весь корпус анализируемых свитков, созданных на основе житий, разделен по содержательному критерию на две основные группы. В первую группу (основной объем памятников) вошли житийные танки с воспроизведением этапов жизненного пути, во вторую - танки с сюжетами и иконографическими композициями, в основе которых - агиографическая составляющая, при этом эти сюжеты обладают особым статусом в тибетской буддийской практике.

5. Существование определенных закономерностей изображения конкретного жития при отсутствии единого канона, регламентирующего художественное воплощение житийной темы в тибетской танкописи. Для изображения каждого отдельного тибетского жизнеописания в живописи характерны индивидуальные принципы подбора воспроизводимых на танке эпизодов жития, порядок их расположения, композиционная схема и образно-художественное решение.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в 5-ти публикациях диссертанта в 2008-2011- х годах в научных сборниках, в том числе в рекомендованных ВАК изданиях (общий объем публикаций по теме диссертации составляет 1,7 печатного листа), а также в докладе на Межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ноябрьские Чтения - 2008», проходившей в ноябре 2008 года на историческом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, двух приложений и глоссария. Текст диссертации дополняет альбом иллюстраций. Общий объем диссертации 286 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

буддийский тибетский живопись танка

Во Введении обоснованы актуальность и новизна работы, определены ее цели и задачи, дана характеристика степени изученности вопроса, раскрыта практическая значимость предпринятого исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту.

Глава I. «Формирование тибетской житийной живописи».

Параграф 1.1. «Тибетская агиографическая традиция» посвящен анализу особенностей одной из двух формообразующих основ, которые определяли внешний облик и содержание тибетских свитков житийной тематики - буддийской агиографической традиции, существовавшей в тибетской литературе. Как и в случае с любыми другими сакральными произведениями буддийского искусства в основе изображений танок лежали многочисленные литературные источники. Тождество текста и изображения отображено в самом термине «танка»: на семантическом уровне термин «танка» связан с «тхангьиг», что означает «книга», «документ». Выявлены и рассмотрены характерные черты биографических текстов (намтаров) как иконографических источников, которые оказали влияние на формирование типов житийных танок, их образного строя, иконографии и сюжетных линий.

Тибетская агиография восходит к индийской культурной традиции и генетически с ней связана. Тибетская традиция сохранила буддизм в том виде, который он имел в последние века своего существования в Индии. Одними из первых в Тибете были переведены с санскрита житие Будды Шакьямуни «Лалитавистарасутра» и «Жизнеописания восьмидесяти четырех махасиддх». Однако, начиная со второй половины XI в. число сочинений тибетских авторов начинает преобладать над переводными сочинениями, что свидетельствует о начале сложения собственной агиографической традиции.

Появление большого числа разнообразных биографических сочинений в тибетской буддийской литературе было вызвано особым отношением к личности учителя в буддийской религиозной практике. Принадлежность к той или иной школе значения не имела. Учитель являлся не только примером для стремящихся достичь определенных ступеней святости или пробуждения. Именно благодаря учителю ученик становился способным развивать свою личность в нужном направлении. Формирование института учителей в тибетском варианте буддизма началось одновременно с появлением различных школ, в результате фигура гуру заняла одно из центральных мест в буддийской практике. Личность учителя была особенно значима в буддизме Ваджраяны или Тантраяны, получившем широкое распространение в Тибете.

Тибетские жизнеописания различаются как по содержанию, так и по своему назначению. А. И. Востриков разделял весь объем биографических текстов на два основных типа. К первому относились обычные биографии, «общие», в которых описан жизненный путь отдельной личности во всех аспектах, ко второму - частные биографии, «тайные», санви-намтары, которые посвящены отдельным мистическим событиям, как, например, обретение или передача тайного учения или различные сверхъестественные явления. Своеобразным дополнением к жизнеописаниям являются так называемые тоб-иги, «книги о достигнутом», и сан-иги, «книги о прослушанном», которые содержат сведения об изученных дисциплинах, наставлениях, различных посвящениях, указания имен наставников. В тибетской живописи воплощены оба типа биографий, общие и тайные. Кроме жизнеописаний буддийских святых существуют истории учения или доктрины, чойнчжуны, которые содержат различные дополнительные сведения и отдельные, не вошедшие в основные тексты житий, подробности, как, например, одни из самых известных исторических сочинений - «История буддизма» Будона Ринчендуба и «Синяя Летопись» Гой-лоцавы Шоннупэла.

Произведения буддийской тибетской агиографии, будучи не только литературой, но и одним из видов религиозной деятельности, обладают специфическими особенностями, которые оказывают влияние на содержательную и образную составляющую танок с житийной тематикой. Первой характерной чертой является наличие нескольких вариантов одного жизнеописания, например, житие принца Сиддхартхи Гаутамы, Будды Шакьямуни. При изучении его биографии исследователи сталкиваются с определенными трудностями, одной из которых является существование нескольких редакций, созданных в русле различных школ буддизма.

Еще одной особенностью агиографического произведения (равно как и житийной танки) является то, что оно, прежде всего, культовое произведение, которое существует только в целях культа и говорит на языке культа. Оно канонично и символично, и его изучение невозможно без учета этих особенностей. Канон не является ограничивающим фактором в создании агиографического произведения, скорее наоборот, задает ему внутреннюю глубинную основу, которая должна служить ориентиром для автора текста. Воспроизводя жизнеописание, танкопись сохраняла характерные особенности каждого повествования, максимально индивидуализируя их путем применения специфических иконографических элементов и художественно-изобразительных приемов. Какой-либо общий канон для танок житийного жанра отсутствовал, но при этом существовали закономерности воспроизведения текста каждого конкретного жизнеописания.

• Наличие мистического компонента также является еще одной характерной чертой литературы агиографического жанра, который присутствует в структуре религиозного сознания каждой религии в той или иной степени. Эту особенность необходимо учитывать при изучении и анализе созданных на его основе изображений. Некоторые намтары могут быть восприняты только как художественные или религиозные произведения.
• Буддийская агиографическая традиция стала основой для создания множества произведений тибетской религиозной живописи танка c житийной тематикой. Наличие определенной структуры и логики построения текста и использование характерных художественных приемов в сочинениях житийного жанра во многом определяло композиционное построение и образный строй житийных свитков. Тибетские жизнеописания также послужили источником для сложения в танкописи сюжетов эзотерического уровня, которые не являлись в полной мере житийными.
• В параграфе 1.2. «Художественные особенности тибетской живописи с житийной тематикой» рассмотрена история возникновения и развитие тибетской танкописи, причины создания и функции живописных изображений в буддийской религиозной среде, основные изобразительные принципы конституирования облика священного изображения в тибетской живописи, а также композиционная структура и различные типы житийных свитков.

К трем основным видам тибетской живописи наряду с иллюстрациями рукописей и фресками принадлежала и танкопись. Буддийские изображения, книги или надписи, а также ступы на тибетском именовались «тенсум» - «три объекта или опоры веры», - и воплощали Тело, Речь и Ум Будды. Живописные свитки, самый «мобильный» вид религиозной живописи, в отличие от монументальных росписей храмовых и монастырских комплексов, находились в интерьере храмов, где они являлись частью службы, и личных алтарях, использовались в многочисленных религиозных процессиях и праздниках. В буддийской традиции возникновение религиозной живописи непосредственно связано с событиями из жизни Будды Шакьямуни. Считается, что первое живописное изображение Будды, которое и положило начало искусству танка, возникло в центральной Индии, в области Бихар. Существуют две часто воспроизводимые в европейской тибетологии легенды о происхождении первых священных живописных образов - Чулонма, или «Восставший из воды» и Сечанма, или «Восставший из света».

Эти легенды в какой-то мере отражают историческую действительность: основные художественные школы Центральной и Западной Индии VIII - IX вв. оказали сильное влияние на формирование, особенно на раннем этапе, стилей тибетской живописи. Благодаря культурным связям между Индией и Тибетом многочисленные канонические буддийские тексты, литературные памятники, в том числе и трактаты по иконометрии, иконографии и композиции после почти полного исчезновения к XIII в. буддизма в Индии были переведены с санскрита на тибетский язык. В Тибете, явившимся своего рода наследником индийской буддийской культуры, иконография получила свое дальнейшее развитие в образах тибетской живописи и скульптуры. Помимо Индии, на протяжении всей своей истории и, особенно, на раннем этапе Тибет поддерживал различные контакты с ближайшими соседями - Непалом и Китаем. Под влиянием неварского искусства в тибетской живописи возник непальский стиль, который достиг наивысшего расцвета в конце XV в. Влияние непальской живописи на тибетскую сохранялось вплоть до XVII в. и особенно в южной и центральной части Тибета. Связь китайских и тибетских мастеров тоже была непостоянной и зависела от межгосударственных отношений между этими странами. С XIV в. влияние китайских художественных традиций стало более ощутимое. Особенно ярко этот процесс проявился в изображениях архатов и ландшафтов. Благодаря тесным контактам глав тибетских школ и китайских императоров династий Юань и Мин тибетцы были знакомы с несколькими китайскими стилями, отдельные элементы которых были инкорпорированы в тибетские художественные стили.

В тибетской живописи сложилось несколько стилей (сино-тибетский, пала-тибетский, непальский, менри, новый менри, карма-гадри), а новый менри и карма гадри стали интернациональными и вышли за пределы тибетского искусства. Их влияние распространилось по всему северному буддийскому миру, включая китайскую и монгольскую изобразительную традицию. Независимо от того, какой стиль применялся при написании танок, богатый и разнообразный колорит и предельно образные формы являются наиболее яркой особенностью тибетской живописи. Помимо вышеперечисленных художественных стилей существовали региональные, такие как стили монастырей Амдо, Кхама, Гуге, Чоне.

Основные причины создания танок в тибетской буддийской среде были связаны с: (1) функционированием монастырей, а также с религиозной практикой; (2) жизненным циклом тибетцев (болезнь или неприятности, смерть в семье). Живописные свитки с изображением жизнеописаний являлись своеобразными наглядными пособиями, каноническими текстами, воссозданными в живописных образах. До середины XX в. в Тибете существовала традиция устной проповеди, в процессе которой монахи сопровождали свой рассказ демонстрацией танок житийного жанра.

В ходе исследования, опираясь на степень считываемости и «проявленности» биографического материала в художественном произведении, были выявлены две группы тибетских житийных свитков. Первую, самую большую по объему, группу составляют собственно житийные танки в широко распространенном значении этого термина: житийная танка представляет собой изображение святого со сценами из его биографии и, как правило, предполагает изображение жизненного пути святого с момента его рождения до момента ухода из жизни. На настоящем этапе изучения истории тибетской живописи невозможно с полной уверенностью обозначить временной период начала формирования житийного жанра.

Во вторую группу произведений входят танки, изображающие отдельные события или группу событий из жизни святого, которые имеют особое значение в буддийской среде и порой являются частью какой-либо религиозной доктрины. Для этих танок не характерна повествовательность, воспроизводимые эпизоды имеют в буддийской религиозной традиции самостоятельную ценность и разработанную иконографическую структуру. Примером этого типа являются свитки на тему пятнадцати чудес Будды Шакьямуни. Также к этой группе примыкают танки, изобразительный ряд которых или созвучен соответствующим каноническим агиографическим текстам, или в содержательном плане связан с биографической литературой.

Художественный язык тибетских танок, созданных на основе агиографических сочинений, был сформирован в русле тибетской живописной традиции, поэтому для него характерны те же общие закономерности развития и особенности создания священного изображения, которые характерны и для других жанров. Вместе с тем в житийных танках появились композиционные приемы, присущие только этим живописным произведениям.

Композиционное построение, облик божеств, цветовая гамма тибетских танок были подчинены строгому канону. Художественный и иконографический канон тибетской живописи применим и для житийных танок, хотя вместе с тем они обладают характерной композиционной, иконографической и образной структурой. Строгое следование изобразительным нормам в основном можно видеть в центральном, репрезентативном образе святого, чье жизнеописание представлено на танке. Композиционное решение и расположение житийных эпизодов в изобразительном пространстве свитка в меньшей степени зависело от предписанных каноном правил. Именно иконография житийных сюжетов и формы визуального воплощения этого жанра претерпели на протяжении всего развития традиционной тибетской живописи самые заметные трансформации. На начальном этапе житийная танка представляла собой изображение центрального, главного персонажа, обрамленного со всех сторон клеймами со сценами из его биографии. Каждый изображенный эпизод был изолирован и представлял замкнутую композицию. Также для некоторых живописных памятников было характерно «ленточное» расположение следующих друг за другом эпизодов единого повествования. Эволюция пространственно-композиционного решения танок с изображениями житий ярче всего отразила общие для всей тибетской живописи тенденции развития этого вида искусства: от плоскостных композиций, корнями уходящих в индийскую настенную живопись, до живописных свитков с применением перспективы и разработкой трехмерного пространства. Одним из этапов эволюции житийной танки является обособление отдельно взятого эпизода жития и его трансформация в изображение, которое существует самостоятельно и имеет свое определенное культовое назначение. Начиная с XVIII в. свитки с подобным художественным решением встречаются повсеместно.

Отдельно рассмотрена символика основных изобразительных элементов, формирующих иконографический облик персонажей буддийского пантеона. В совокупность признаков, характеризующих духовную сущность буддийских персонажей, входила система атрибутов, мудр, асан и украшений, являющихся одними из значимых компонентов при создании образа.

Глава II. «Танки с изображением жития Будды Шакьямуни».

В параграфе 2.1. «Жизнеописание Будды в тибетской агиографической традиции» рассмотрены основные житийные тексты Будды Шакьямуни. Основой для создания тибетских житийных танок Татхагаты служили его полные биографии на санскрите, среди которых наиболее известны ранний вариант жития «Лалитавистарасутра» («Сутра обширной игры») и «Буддхачарита» («Деяния Будды») поэта Ашвагхоши. Жизнеописание Истинносущего и отдельные эпизоды из его жизни приведены также в различных многочисленных канонических текстах, в том числе и в литературе класса сутр и тантр.

Наряду с широко распространенными и известными в буддийской среде биографиями Будды в тибетской традиции сложилась собственная устойчивая форма изложения жития Будды - в виде двенадцати деяний. Фиксация именно этих биографических моментов в каноне изображения жития Татхагаты обусловлена особым значением, которыми они обладают согласно доктринальным представлениям буддизма. К двенадцати деяниям Будды Шакьямуни причислены: пребывание в форме Шветакету и нисхождение с небес Тушита; вхождение во чрево матери; рождение; состязания в физической ловкости; жизнь в кругу благородных женщин; уход из дома; практика аскетизма; победа над демоном Марой; достижение пробуждения; вращение колеса Учения; нирвана. Этапы жизненного пути отображены в иконографии внешнего облика Будды Шакьямуни. Как бодхисаттва он изображается в одеждах и украшениях принца; аскет - в монашеском плаще, Будда - с мандорлой, как правило, двойной, в позах и с мудрами, являющиеся традиционными для иконического образа будд.

В диссертации отмечено существование в тибетской комментаторской литературе различной классификации ключевых моментов жизнеописания Будды Шакьямуни. Помимо наличия нескольких вариантов его жития, отдельные агиографические эпизоды были инкорпорированы в состав канонических буддийских сочинений. Подобные тексты в свою очередь также могли служить основой для формирования иконографических образов Учителя. Ставшее каноническим для тибетской традиции изложение биографии Будды Шакьямуни в виде группы двенадцати деяний лишь частично определяет образный строй и иконографию житийных танок. Каждый из типов житийных танок Татхагаты обладает иконографическими особенностями и характерной образной и композиционной структурой.

В параграфе 2.2. «Житийные танки» подробно рассмотрен один из самых распространенных типов изображения биографии Будды в тибетской живописи - собственно житийные танки. Обладая ярко выраженным повествовательным началом, воспроизводя жизнеописание в полном объеме, они имеют разную, но, тем не менее, четкую структуру организации отдельных фрагментов жизнеописания в единую композицию. Проанализированы тибетские живописные свитки XII - XIX вв.

Кратко рассмотрены особенности первых изображений жития Будды в индийском искусстве, которое на раннем этапе развития служило для тибетской живописи иконографическим источником. Сохранившиеся произведения принадлежат к так называемому аниконическому периоду буддийского искусства - Будда Шакьямуни и соответственно значимые эпизоды его жизни были замещены символами: рождение - лотосом, пробуждение - деревом пипал, поворот колеса Учения - колесом, паринирвана - ступой. В рельефах и фресках первых веков н.э. представлены уже фигуративные сцены из жизни Будды, в которых достаточно отчетливо прослеживаются характерные композиционные схемы и художественные решения. В качестве раннего примера воплощения жития Будды в тибетской живописи проанализирован памятник из Центрального Тибета XII в., который представляет собой синтез двух иконографических схем.

Развитие иконографии житийной темы Будды Шакьямуни в тибетской живописи продолжается в последующие столетия. В XIV-XV вв. более четко определяется собственная тибетская традиция изображения жития Татхагаты. Изображения двенадцати деяний включены в общее зеркало (мелонг) танок, но при этом следует отметить определенное количество дополнительных эпизодов, принципы подбора которых, видимо, строго нигде не фиксировались и призваны были более полно представить перед зрителем жизнеописание Учителя. Проведенный анализ ранних житийных танок Будды Шакьямуни выявил отсутствие в данный период единой сложившейся традиции изображения его биографии. Набор сцен, а также их количество различалось. Повествование было построено как по, так и против часовой стрелки. Фиксированная иконография была характерна только для центрального образа Будды: поза ваджрасана, жест правой руки - бхумиспаршамудра, левой - дхьянамудра; в качестве атрибута могла присутствовать патра. Изображение в мелонге различных дополнительных иконографических групп, как можно видеть на рассмотренных в диссертации примерах, в основном образов архатов, характерно для танок этого периода, что говорит о житийном жанре как неокончательно сформировавшемся в рамках тибетской живописи.

В последующие столетия житийные танки Будды Шакьямуни приобретают самостоятельное значение и воспроизводят жизненный путь Учителя, опираясь на определенную традицию, сформированную в танкописи. На живописных свитках XVIII и XIX вв. с воспроизведением полной биографии Будды Шакьямуни представлена сложившаяся схема изображения рассматриваемой житийной темы в тибетской живописи, для которой характерна устойчивая иконография воплощения жития Учителя в виде последовательного ряда изображений двенадцать великих деяний.

Параграф 2.3. «Тематические житийные серии» посвящен анализу серий тематических житийных танок Будды Шакьямуни. Большинство известных циклов датированы XVIII - XIX вв. Тибетские танки, входящие в серию, объединены единой темой, представляют собой художественно самостоятельные произведения с завершенной композиционной структурой и стабильной иконографической системой. В диссертации выявлено две основные группы серий житийных танок Будды.

В параграфе 2.3.1. «Серии с воспроизведением биографии в полном объеме» рассмотрены циклы живописных свитков, на которых одновременно изображены несколько эпизодов биографии. Воспроизведение биографии Будды Шакьямуни в виде серии (последовательного ряда изображений) предоставляет художникам возможность дифференциации житийных эпизодов, следуя определенной иконографической программе или агиографическому тексту. Они проанализированы в каждом из приведенных в диссертации примерах. Воспроизведенные в сериях сцены объединены в единую композицию, при этом ни одна из них особо не акцентирована, и составляют связанное повествование. В некотором смысле, подобные циклы танок являются развернутой формой рассмотренных выше житийных изображений. Содержательная сторона этих памятников имеет отличия, которые определены агиографическим источником, которому следует художник при создании изображения.

В параграфе 2.3.2. «Серии с изображением двенадцати деяний» рассмотрены танки с доминированием в композиции изображения одного из основных событий жизни Будды. Ранние известные примеры принадлежат к XVIII в. Композиционная и образная структура свитков этого типа воспроизводит разработанную каноническую схему изображения конкретного эпизода в танках с воплощением полной биографии Будды Шакьямуни. Известны как серии танок с изображением одного из событий из жизни Татхагаты, так и отдельные танки. При этом утверждать существование последних в качестве самостоятельных произведений, вне циклов, а также их полный состав, с полной уверенностью невозможно. В диссертации выявлены индийские корни иконографии двенадцати деяний в тибетской живописи.

Циклы танок на тему двенадцати деяний следуют сложившимся в житийной иконописи Будды Шакьямуни иконографическим образцам, чьи истоки - в буддийском искусстве Индии, и являются развернутыми, детализированными изображениями сцен, включенных в композицию танок с полным жизнеописанием Учителя. Особенностью данного типа житийных свитков является акцентирование одного из деяний в изобразительном пространстве мелонга танки. Изображаемые события приобретают самостоятельное звучание, танки во многом утрачивают черты репрезентативного изображения и становятся более жанровыми. Для всех вышеназванных типов живописного воплощения жизнеописания характерны сюжетность и повествовательность.

Параграф 2.4. «Иконографическая группа восьми великих ступ» посвящен анализу нефигуративного символического варианта изображения жития Будды - иконографической группе восьми великих ступ (тиб.: чортен). В тибетском буддизме ступа наделена сложной полисемантикой, которая связана с его основополагающими понятиями. Происхождение ступы как архитектурного сооружения восходит к погребальным монументам Древней Индии. Танки с изображением восьми великих ступ были распространены и в других регионах буддийского мира и не были характерны исключительно для тибетской живописи. Но именно в Тибете этот сюжет был закреплен в виде устойчивой иконографической группы. На примере танки XIX в. приведено символическое значение и описание иконографического облика каждой из восьми ступ. Также на основе живописных свитков XVIII - XIX вв. рассмотрены варианты изображения группы в тибетской живописи, как в единой композиции, так и в виде цикла. Также в данном параграфе проанализировано уникальное изображение ступы Шри Дханьякатака, которая соотносится с сакральной, мистической частью жития Будды Шакьямуни.

В параграфе 2.5. «Сюжеты, возникшие на основе жизнеописания Будды» проанализированы два широко распространенных в тибетской живописи сюжета, чье возникновение и содержательная основа связаны с жизнеописанием Будды Шакьямуни.

В параграфе 2.5.1. «Пятнадцать чудес в Шравасти» рассмотрены танки с изображением самых известных из всего множества чудес Будды, совершенных им в период его активной проповеднической деятельности. Раскрыто особое значение, занимаемое ими в буддийской ритуальной практике: оно напоминает о поражении небуддийских учителей, которые воспринимались не только противниками Будды и Учения, но и, в конечном счете, воплощением сил зла. Изображения чудес в Шравасти формируют в тибетском изобразительном искусстве отдельный иконографический цикл.

В ходе анализа образной и художественной структуры свитков с исследуемым сюжетом описано композиционное построение подобных циклов танок, а также выявлен ряд специфических черт иконографии живописных изображений пятнадцати чудес в Шравасти. Композиции танок идентичны и следуют сложившейся схеме построения репрезентативного изображения. В центре свитка на лотосовом троне изображен Будда Шакьямуни на фоне мандорлы. Выполняемые им мудры, даже в рамках одной серии, различны, в отличие от позы - ваджрасана. Непосредственно сами чудеса, демонстрируемые Татхагатой, изображены вокруг него и перед троном, у нижнего края мелонга танки. Восьмая по счету танка во всех сериях «Пятнадцать чудес в Шравасти» воплощает чудо восьмого дня, которое разграничивает чудеса на две группы: «чудеса с элементами состязания» и «чудеса без элементов состязания». Значение события отображено в пышном декоративном решении танок с изображением чуда восьмого дня.

В композицию свитков с изображением пятнадцати чудес Будды входят образы, которые очень редко можно встретить в тибетской живописи. Например, изображение буддийских адов, которые можно видеть еще только на иконографической композиции Бхавачакра, Колесе сансары. Некоторые чудеса имеют уникальное визуальное воплощение - изображения будд, парящих в повозках в небе и видения божественных миров, которые скорее характерны для танок космологического ряда, не встречаются нигде, кроме этого иконографического цикла.

В параграфе 2.5.2. «Иконические образы Будды Шакьямуни» рассмотрены образы Учителя в тибетской танкописи, в иконографии которых зафиксированы ключевые эпизоды его жизнеописания.

Основные события жизни Будды Шакьямуни кодифицированы в системе жестов, поз и атрибутов образов-символов, функционирование которых как житийных образцов происходит на уровне воссоздания в сознании адепта канонического текста, связанного с ними. Эти образы являются общебуддийскими и воплощены не только в живописных произведениях, но и в пластике. Достижение пробуждения выражено в позе ваджрасана и жесте созерцания; поворот колеса Учения - позе ваджрасана, жесте дхармачакраправартанамудра; для образа «Ваджрасана», «Победы над Марой», характерны поза ваджрасана и жест правой руки в бхумиспаршамудра, «призывание Земли в свидетели».

Не менее известным и распространенным в буддийском искусстве образом является Сандаловый Будда (санскр.: Чандана Прабху). Изначально воплощенный в скульптуре, этот сакральный образ связан с одним из эпизодов жития Будды Шакьямуни и считается единственным сохранившимся прижизненным изображением Учителя.

На основе рассмотренных в диссертации танок с изображением Сандалового Будды можно говорить о двух различных интерпретациях этого образа в тибетской живописи, которые отображены в двух композиционно-декоративных схемах, что отмечено Ц.-Б. Бадмажаповым. При этом иконография центрального образа Чандан Прабху остается неизменной, но применяется два варианта окружения - ландшафт и пространство храмового интерьера. В первом случае изображение воспроизводит универсальный образ Владыки мира, безотносительно к ее пластическому воплощению. Во втором иконический образ Сандалового Будды является фиксацией средствами живописи конкретного священного скульптурного изображения.

Глава III. «Жизнеописания тибетских святых в танкописи».

В параграфе 3.1. «Гуру Падмасамбхава и Джецун Миларепа и их жизнеописания» рассмотрены танки, созданные на основе житий двух легендарных личностей тибетского буддизма Миларепы и Падмасамбхавы. В религиозной деятельности этих учителей были воплощены две модели проповеди буддийского Учения: в статусе аскета-отшельника и учителя-тантрика, использующего магию, которые были зафиксированы в различных вариантах их литературных житий. Рассмотрение в рамках настоящего исследования живописного воплощения жизнеописаний Гуру Падмасамбхавы и Джецуна Миларепы в тибетском буддийском искусстве связано с проблемой интерпретации биографии реальной личности и ее воспроизведение в изобразительном пространстве живописных свитков.

Учитель Гуру Ринпоче тесно связан с историей распространения буддизма в Тибете. В тибетской буддийской традиции Падмасамбхава («Рожденный в лотосе»), или Гуру Ринпоче («Драгоценный Учитель») почитается как земное воплощение будды Амитабхи и «Второй Будда». Он также считается основоположником тибетской традиции тэрма. Личность Гуру Падмасабмхавы, несмотря на его мифологизированное жизнеописание, является скорей всего исторической. В тибетской агиографии существуют различные версии жизнеописаний Гуру Ринпоче, самые известные из которых «Падма гатан», «Танъиг-сэрпрэн» и «Санглингма» («Рожденный из лотоса»). Все эти тексты имеют позднее происхождение и, скорее всего, не являются прижизненными биографиями учителя.

Джецун Миларепа является одним из известнейших святых, вторым в линии преемственности учителей школы кагью в Тибете, чья духовная деятельность и жизнь тесно связана с этим регионом. Он также почитаем тибетцам как автор духовных гимнов (доха), известных как «Сто тысяч песен Миларепы» (тиб.: «Мила Грубум»). Основным отличием жития Миларепы от многих подобных сочинений тибетской агиографии является выведенный в начале повествования его образ как грешника и черного мага.