Духовность, ее подобия и антиподы в культуре

В этом случае можно говорить о мистико-эзотерическом подходе к осмыслению духовности, который, обладая несомненным творческим потенциалом, в современной массовой культуре порой становится теоретической основой деструктивных оккультных психотехнологий, отрывающих человека от мира социокультурной реальности.

Накопление теоретического и эмпирического материала, доказывающего существование феномена духовности, его влияние на жизнь людей, в конечном итоге привело к тому, что во второй половине ХХ в. духовность обретает статус полноценного предмета научного и философского исследования. Понятие «духовность» все чаще встречается в психологии, педагогике, этнографии, философской антропологии, социальной философии и т.д. Полагаем, что вполне правомочно выделить научный и научно-философский подходы к исследованию духовности.

При этом различное понимание духовности приводит к неоднозначности данного понятия. Так, в контексте изучения внутреннего мира человека духовность редуцируется к тем или иным потребностям человека (например, идеальной потребности познания - в работах П.В. Симонова); интеллектуальной природе человека, противополагаемой его физической, телесной сущности (А.Н. Евгеньева). Она представляется в качестве сложного комплекса человеческой психики или высшей ступенью усложнения ее функций. Духовность соотносится с деятельностью сознания, проявлением его качеств и многообразных способностей (И.А. Гундаров, В.Г. Пряникова, З.И. Равкин и др.).

В контексте изучения личности духовность представляет совокупность положительных качеств человека. Она рассматривается в контексте отношения личности с миром, с ее пиковыми переживаниями, с состоянием и направленностью активности субъекта, с выходом за пределы эгоизма, своекорыстия, утилитаризма и т.п. (А.А. Корольков, Н.А. Люрья и др.).

В современной психологии духовность (spirituality) представляется проявлением особого архетипа человека, универсальных закономерностей бессознательных структур (К.Г. Юнг и др.). В триаде планов бытия человека (тело-душа-Дух) духовность выступает в качестве интегративного фактора мира человеческой психики (К. Уилбер и др.).

При этом некоторые зарубежные исследователи подчеркивают тот факт, что переживания человека, отражающиеся в его духовности, не имеют никакой объективной основы. Другие же, напротив, допускают проверку результатов духовных обретений посредством грамотной интроспекции или психологического наблюдения (Р. Ассаджиоли, С. Гроф и др.). Часть исследователей считают, что духовность - это неповторимый индивидуальный путь восхождения, творческой рекомбинации всех когнитивных структур. А иные подчеркивают нисходящий вектор конечных духовных исканий, возврат к изначальным, доличностным, дологическим структурам глубинного бессознательного.

В философской антропологии и социальной философии духовность определяется как важнейшая антропологическая характеристика (А.В. Иванов); принцип, делающий человека человеком (В.И. Слободчиков); сущность человека, форма его самосознания (Л.Е. Моторина); основополагающее качество человека (В.С. Барулин); свобода и воля к совершенствованию (А.П. Валицкая); онтологическая компонента истинности человека (А.Я. Канапацкий); общеродовой смысл человеческой жизни (Т.И. Власова) и т.д. Ряд исследователей акцентируют внимание на деятельностном, подвижническом характере духовности (А.В. Иванов, А.Д. Косичев, Г.В. Платонов, В.Н. Филиппов и др.).

Духовность представляется также в качестве важнейшего свойства общественного сознания (А.А. Шабанов), основной черты национальной культуры (Г.А. Югай и др.) и т.д. Ее относят к сфере смысложизненных ценностей (Л.П. Буева и др.), рассматривают как устремленность человека к совершенному, идеальному, целостному (А.А. Корольков и др.) и т.д.

Отмечая несомненную когнитивную значимость всех перечисленных выше позиций относительно понимания духовности, отметим, что ни одна из них не является исчерпывающей, всеохватывающей. Чаще всего в них акцентируется внимание на различных началах духовности и аспектах ее проявления в культуре.

Во втором параграфе «Методология междисциплинарного исследования духовности» рассматриваются предлагаемые соискателем методологические основы осмысления предмета диссертационной работы.

В условиях поликультурного пространства современной цивилизации и признания значимости всех основных стратегий познания возникает проблема выявления соответствующей методологии, которая позволяет подняться над сложившимся концептуальным многообразием и определить стратегию интегративного исследования духовности в условиях современности. Подобная ситуация заставляет обратить внимание на культурфилософский (философско-культурный) подход, который обладает несомненным интегративным потенциалом в изучении духовности.

Целесообразность использования культурфилософского подхода объясняется тем, что духовность в конечном итоге всегда проявляется в культуре человека, социальных групп, сообществ людей и человечества в целом. Именно философия в своих лучших образцах представляется нам одной из высших форм проявления человеческого духа. Она опирается на богатейшую многовековую традицию рефлексии и может, как никакая другая познавательная стратегия, раскрывать сущее во всей сложности и противоречивости в таком предмете междисциплинарного исследования, как культура.

Исследование духовности с позиций культурфилософского подхода позволяет охватить достаточно широкий спектр достижений в области антропологии, истории, этнологии, социологии, культурологии, различных направлений философского знания и т.д. Все эти науки изучают конкретные феномены, в которых отражается и выражается духовность. А философия культуры занимается универсальными, метафизическими проблемами, позволяя акцентировать внимание на сущностных характеристиках духовности. В сферу познавательных интересов философии культуры включается ряд предельно сложных вопросов, на которые вряд ли можно получить исчерпывающие ответы:

* Что есть духовность вообще, и можно ли ее выделить как отдельный аспект человеческого бытия?

* Каковы источники и факторы формирования духовности?

* Какую роль играют собственные волевые и интеллектуальные усилия личности?

* Какое место занимает духовности в культуре человека и общества?

Ответы на эти и другие вопросы не только «надстраивают» философию над описанием и осмыслением накопленных знаний в данной предметной области, но также «встраивают» культуру и духовность в более широкие исследовательские пространства.

Комплексный культурфилософский подход опирается на диалектическую, системно-философскую методологии; использует методы герменевтики и феноменологии, компаративистский и комплексный анализ; принципы глобального эволюционизма и историзма, культуросообразности и природосообразности и т.д.

В методологии исследования духовности особо следует выделить принцип антиномистического монодуализма, предложенный С.Л. Франком. Он позволяет анализировать самые различные проявления духовности в пространстве целостной культуры.

В третьем параграфе «Культурфилософская интерпретация духовности» представлен авторский подход к процессу концептуализации духовности.

В контексте предлагаемого подхода выстраивается определенная стратегия понимания духовности, которая учитывает ее полисемантичность. Вначале следует обратиться к традиции апофатического дискурса, который путем отрицания того, к чему духовность не может быть редуцирована, позволяет дистанцироваться от крайностей, имеющихся в различных концептуальных построениях религиозного и светского толка.

Обобщая имеющиеся теоретические позиции (например, исследования Ауробиндо Гхоша, С. Грофа, А.В. Иванова, А.Д. Косичева, Г.В. Платонова, В.И. Слободчикова, В.В. Ярцева и др.), можно отметить, что духовность не следует отождествлять лишь с догматами официальных религий, верованиями, доктринами, ритуалами; с интеллектуальностью и классическим идеализмом; с эрудированностью и ученостью; с некой «высшей» ступенью усложнения индивидуальных психических функций и способностей; с пограничными состояниями сознания; с любовью к искусству, эстетической утонченностью и даже с большим художественным талантом; со спиритуализмом, мистицизмом, эзотеризмом и т.п. Истинная духовность никогда не сводится к отдельным знаниям, словам, чувствам, хотя и проявляется в них. Вместе с тем следует также подчеркнуть, что религиозные догматы и мистика, этика и эстетика, эзотерика и наука в совокупности своих лучших образцов, несомненно, отражают различные стороны духовной реальности.

Переход от апофатического дискурса и отрицательных дефиниций духовности к катафатическому связан с необходимостью утверждения в культуре определяющих признаков духовности. Подобный переход предполагает выявление смыслового ядра духовности - того, что она есть на самом деле (данная познавательная стратегия раскрывается в работах С.Н. Булгакова, А.Ф. Лосева, В.Н. Лосского и др.).

Существительное «духовность» в русском языке происходит от прилагательного «духовный». К духовному изначально относилось все то, что соответствовало божественной природе человека, противостояло греху и пороку. Духовность как проявление высших духовных начал выражается в особом состоянии социальной группы, сообщества людей, а также отдельного духовного человека как исходного элемента любого сообщества. Для него характерны определенный образ мысли, особые мотивы, ценности и идеалы, ориентиры поведения. Отметим, что речь идет именно о наиболее существенных, высших состояниях человеческого духа, о проявлении его совершенств в реальной жизни людей, обо всем самом лучшем и конструктивном в сфере духовного.

Культурфилософская интерпретация аспектов и концептов духовности встраивает ее в систему ведущих понятий культуры как высших достижений человечества, содержащих ценностно-смысловые доминанты жизни. Например, выделим такие взаимосвязанные понятия, как «духовная культура», «духовное развитие», «духовное воспитание», «духовные ценности», «духовное познание» и т.п. Каждое из указанных понятий предполагает выражение духовности в культуре в виде системы идеалов и символов, процессов и действий, что находит отражение в понятиях «истина», «добро», «красота», «благо», «любовь», «мудрость» и др. Следует подчеркнуть особые функции подобных понятий. Их информационная насыщенность отражает позитивные, благоприятные характеристики духовного бытия человека. Осмысление и культивирование информации, содержащейся в них, ведут к формированию положительных качеств личности и позитивно влияют на ее внутренний и внешний мир.

Духовность предстает в совокупности особых характеристик субъекта. В них проявляются такие основные качества духовных измерений человека, как высший синкретизм свободы, творчества, совершенства, открытости, устремленности и т.п. Ведь по отдельности можно творить зло, свободу трансформировать во вседозволенность и насилие, достичь совершенства в воровстве или убийстве, быть открытым пороку, устремляться к пошлости и т.д.

В данном контексте культурфилософское объяснение духовности предполагает выявление ее характерных черт (признаков). На основании исследований в различных областях знания к ним относятся:

- нравственность и безусловная моральность, альтруизм, любовь в ее высшем значении, милосердие и сострадание ко всему живому;

- открытость добру и противодействие злу, пороку и безобразию;

- мудрость, стремление к истине;

- творческое духовное самосовершенствование, выражающее сопряженность с высшими началами бытия и нацеленное на достижение всеобщего блага;

- осознанная волевая направленность к постоянному цельному преображению себя, к справедливости, изменению существующего бытия во имя утверждения высших человеческих ценностей, идеалов, совместного преображения жизни во имя всеобщего блага и т.д.

Особое предназначение духовности проявляется также в том, что именно она обеспечивает единство культуры с естественной средой обитания. Незримыми нитями духовность соединяет человека с пространством Вселенной, придавая ему смысл и антропную значимость.

При этом духовность человека как путь упорядочения внутренних и внешних пространств бытия человека исключает творческий произвол и имеет особые критерии верификации, позволяющие выделять ее среди других феноменов культуры. К ним мы относим потенциальную тотальность и безграничность в утверждении и распространении позитивных качеств.

Критерием истинности духовности служит также система чувств, переживаний, внутренних состояний, которые показывают правильность выбранной формы активности человека и отражаются в его моральном облике. Кроме того, духовность всегда проверяется неразрывной связью с реальным бытием, повседневностью, жизненными проблемами человека и общества.

Обобщая сказанное выше, приходим к выводу, что духовность - это постижение и осознанное выражение высших идеалов и принципов бытия, обеспечивающих внутреннюю и внешнюю гармонию человека и стимулирующих его творческое самосовершенствование.

Таким образом, духовность предполагает раскрытие творческого потенциала всех уровней бытия человека во взаимодействии с миром, сопряженность с высшим, совершенным, что заставляет нас обратиться к проблеме осмысления ее онтологических начал.

В четвертом параграфе «Онтологические начала духовности» исследованы те начала духовности, которые, на наш взгляд, образуют в своей совокупности ее фундамент, исходный творческий потенциал, незримо присутствующий в бытии каждого человека и отраженный в образцах духовной культуры.

Проблема онтологии духовности является одной из вечных проблем фактически всех известных учений прошлого. От Платона и Аристотеля, Будды и Лао Цзы, Г.В. Гегеля и И.Г. Фихте, В.С. Соловьева и Н.А. Бердяева передается эстафета осмысления многовекового опыта духовных исканий. В современном знании эта проблема представлена в работах В.С. Барулина, И.А. Бокачева, А.В. Иванова, А.Я. Канапацкого, А.А. Королькова, А.Д. Косичева, С.Б. Крымского, В.А. Кутырева, Н.А. Люрьи, Л.Е. Моториной, Г.В. Платонова, В.Н. Сагатовского, В.И. Слободчикова, А.К. Уледова, Е.В. Ушаковой, А.А. Шабанова, В.Д. Шадрикова и др.

В рассмотренных выше интерпретациях духовности ее основы достаточно часто редуцируются к какому-то одному началу. Они или теряются в глубинах бессознательного; или формализуются в контексте осмысления структур и деятельности сознания, безотносительно к ценностям и идеалам; или соотносятся с качественными характеристиками личности; или редуцируются к духовным ценностям общества и т.д. Подобная позиция позволяет достаточно успешно анализировать тот или иной аспект духовности, но при этом теряются ее целостность и метафизическая глубина.

Полагаем, что духовность является результатом интегративного взаимодействия различных творческих организующих начал целостного бытия человека, общества, природы. Мы различаем природные, социокультурные и индивидуально-личностные начала духовности.

Природные начала духовности отражаются в естественной гармонии, соразмерности, самодостаточности, самоорганизованности природной среды. В природе отсутствуют очевидное безобразие и абсолютная агрессия, но в то же время присутствуют величие и красота как истина бытия. Являясь источником творческого вдохновения для субъекта, природная среда дает эталон жизненной меры и естественного совершенства в мире.

Акцентируем внимание на том, что подобная естественность, во-первых, не сводится к примитивизму, а во-вторых, не несет в себе фатальную предопределенность духовных обретений человека. Природные начала могут стать фактором духовного развития субъекта, а могут и не стать. Условием подобной сопряженности человека и мира, очевидно, становится соответствующая социокультурная среда.

В данном контексте социокультурные начала духовности выступают для человека в качестве первичных осознанных факторов, определяющих стимул к самостоятельным духовным исканиям. Социокультурные начала, таким образом, определяют самотворчество личности, которое затем преобразует и саму культурную среду.

Именно в культуре высшие качественные характеристики духовного совершенства обретают статус духовных ценностей, которые представляют собой одновременно сущность и условие полноценного бытия субъекта. Во всех феноменах культуры духовные ценности выражают меру в системе отношений «человек-человек», «человек-общество», «человек-природа», «общество-природа» и т.п.

Представление о совершенстве отражается также в идеалах культуры, которые являются своеобразными маяками-ориентирами духовности, направляющими мечты, чаяния и усилия людей, социальных групп и сообществ к гармоничному, высшему состоянию, превосходящему обыденность. Идеалы, имеющие нормативный характер, определяют способ и характер поведения людей в обществе, выражаются во всех формах культуры - в религии, науке, искусстве, морали, праве и т.п., выполняют в ней разнообразные функции. Постепенно они становятся ядром духовного мира личности. И в этом случае духовность в культуре общества - это идеал, без которого жизнь человечества может оказаться бесчеловечной.

Отметим также, что именно социально-культурная среда создает условия для того, чтобы личность встала на путь упорядочения своей психики, помогая соорганизовать энергийный потенциал бессознательного в осознанные волевые усилия, придать им созидательную направленность. Не случайно сегодня достаточно часто используется понятие «культура психической деятельности».

На начальных же этапах гармоничность протекания онтогенеза обеспечивается структурами бессознательного, в которых важное место занимают архетипы. Как отмечают многие исследователи прошлого и настоящего, индивид обладает врожденной способностью интуитивно воспринимать импульсы бессознательного. Бессознательный потенциал психодуховной целостности представляет собой важную предпосылку последующих духовных обретений, которые не редуцируются к нему и не являются его пассивным воспроизведением. При этом подчеркнем, что недопустима абсолютизация данных начал духовности, поскольку все их проявления связаны только со свободной творческой активностью человека в соответствующей социокультурной среде.

Бессознательный потенциал духовности создает основу для последующей осознанной деятельности души и разума человека. Душа представляет собой интегративную компоненту сложной психики человека. Она не только объединяет все уровни и пространства внутреннего мира индивида - от бессознательных до высших форм осознания и откровения, но и является своеобразным аккумулятором духовных энергий различных планов бытия. Вначале формируется душевность - способность воспринимать интенции психодуховной целостности, чувствовать отдельные проявления духовных начал, их принципы и законы. И лишь впоследствии, в процессе развития разума человека, рождается и развивается духовность в высшем смысле этого слова.

Создается новое информационное пространство, в котором основная роль принадлежит процессам осознания принципов гармонии и любви, осуществляется осознанная трансформация этих принципов в программы жизнедеятельности субъекта. Это новое информационное пространство направлено на утверждение духовных начал в бытии. Оно становится потенциальным источником созидания, устремленности к совершенству, к переживанию и творению возвышенного и прекрасного.

Таким образом, душа человека, обладая целостностью, обеспечивает в той или иной мере баланс психического и телесного в человеке, поддерживает его жизнь, а духовность придает ей глубинные смыслы, возвышенность, совершенство. При этом духовность, не являясь прямым проявлением энергий души, может вступить в противоречие с душевными устремлениями.

Следует также особо подчеркнуть, что духовность не находится в простой прямой зависимости от степени развития отдельных способностей человека, уровня его интеллекта и чувственной утонченности. На это указывают представители религиозной мысли (Н.А. Бердяев, митрополит Иерофей и др.) и современные исследователи (А.В. Иванов, В.Д. Шадриков и др.). Любой задаток человека при определенных условиях может приобретать характеристики, противоположные высшим духовным устремлениям. Можно привести сколько угодно примеров, когда талант порождает зло и безобразие. И напротив, обычные люди способны проявлять высшие образцы духовности в самых обычных делах и ситуациях. Поэтому важны не столько психодуховные способности, сколько их глубокое осознание, мотивы и качества использования.

В процессе осознания личностью онтологических начал духовности формируются духовно-смысловые основы ее бытия, которые признаются в той или иной форме во многих мировых духовных традициях. Глубинное их понимание мы обнаружили в русской религиозной философии (Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, С.Л. Франк и др.). Именно в ней достаточно обстоятельно представлена концепция духа, которая не утратила своего значения в современной философии и может быть использована в контексте рассматриваемой проблемы. Обобщая опыт духовных исканий прошлого, можно выделить законы и принципы психодуховного бытия субъекта (например, принципы духовно-нравственной целостности, высшей любви, духовной свободы, устремленности к совершенствованию бытия и т.д.).

Осознавая свой многогранный духовный потенциал и высшее предназначение, личность осуществляет осознанный нравственный выбор, выражая духовность в различных формах культуры (религии, философии, науке, искусстве и т.д.).

Все, изложенное в главе, позволяет выстроить следующий логический ряд: от естественного спонтанного совершенства бытия к осознанной, целенаправленной, волевой устремленности к совершенству и целостности на основе нравственности, красоты в культуре, высших форм духовного творчества и лучших образцов социальной активности (человечного управления общественной жизнью, трудового и ратного подвига, творчества ученых и учителей, деятелей культуры и политики, подвижничества священников и альтруистов) - таков итог проявления духовности в культуре общества.

В третьей главе «Деформации духовности в культуре современного общества» речь идет о культурной жизни конца ХХ - начала ХХI вв., дана характеристика псевдодуховным и антидуховным явлениям.

В первом параграфе «Специфика современной социокультур-ной ситуации: духовный кризис и его основные аспекты» отмечено, что сегодняшнее состояние мирового сообщества характеризуется как кризисное, а истоки этого кризиса, по мнению многих исследователей, связаны прежде всего с деформацией духовных измерений человека и социума, с утратой антропосоциальной и социоприродной целостности существования, неспособностью человека осознать глубинные смыслы и высшее предназначение своего бытия.

Современный этап развития человечества - это не просто новое тысячелетие его существования, это качественно новый этап эволюции социосферы - становление глобальной цивилизации, глобальной культуры и, можно сказать, - глобальной духовности. Резко ускоряются ход мировой истории, динамика всех процессов мироздания.

После активных процессов секуляризации жизни религиозная объяснительная схема в своей догматической форме утрачивает прежнюю значимость. И хотя количество верующих не сокращается, их духовная деятельность приобретает качественно иную мотивацию, теряя всеохватность и мировоззренческую глубину. Вытесняя, но не вытеснив до конца образ прежнего Бога как всемирной основы бытия, современная цивилизация не нашла ему адекватной замены.

И если раньше насаждался единый идеал духовности в рамках отдельных религиозных традиций, то сегодня стало очевидно, что ни одна из них не может стать гегемоном в духовных исканиях человечества. Все большую роль играет индивидуальный свободный выбор индивида, однако для его осознания современная техногенная культура не создает адекватных условий.

Рассматривая духовный кризис как системное явление, считаем необходимым акцентировать внимание на следующих его основных аспектах: социокультурном, антропокультурном, экосферном, которые в той или иной мере раскрыты в исследованиях В.С. Барулина, М.Я. Боброва, С.И. Григорьева, Т.П. Григорьевой, А.В. Иванова, Н.Н. Моисеева, М.К. Мамардашвили, Е.В. Ушаковой и др.

При этом важно подчеркнуть, что человек и человечество получили новые возможности своей творческой самореализации, связанные с НТР, достижениями системы образования и т.д. Однако для того, чтобы это приобрело конструктивные формы, необходим переход к новому мышлению, новому сознанию, новому образу жизни.

Следует констатировать, что мировоззрение современного человека действительно значительно изменилось. Под влиянием системы образования индивид приобрел внушительный багаж знаний, имеющих научно-рациональную основу. В условиях либерализации жизни личность все больше переключает внимание на внешние факторы своего бытия: материальное благополучие, профессиональные успехи, социальный статус в целом. Акцент делается на внешнюю свободу и финансовую самодостаточность, независимость от неустойчивости идейно-политической, социально-экономической, семейно-бытовой ситуаций. Высшие начала обретают в лучшем случае некие абстрактные формы, а в худшем вообще утрачивают всякую значимость в сознании предельно эгоцентричного и прагматичного индивида. Он неизбежно ищет более гармоничную реальность, однако духовные потребности и высшие духовные переживания подменяются яркими виртуальными мирами культуры современного техногенного общества, вытесняются алкоголем и наркотиками, бессмысленным экстримом, участием в массовых шоу и т.п. И это проявляется в тех условиях, когда от человека требуется глубокое осознание происходящего, предельно активное соучастие в происходящих процессах. Недаром постоянно растет количество людей, вовлекаемых в «духовные» процессы, порой достаточно сомнительного содержания.

Усиливается тенденция разрыва с духовными традициями прошлого, представления их в качестве мертвых консервативных структур культуры, мешающих поступательному развитию техногенного общества. Под прикрытием модернизации разрушаются многовековые системы ценностей и идеалов. На их место приходят химеры культуры массового потребления, сиюминутные по своей сути и позволяющие наживать капитал на духовной, а нередко и физической смерти человека.

Вместе с тем духовный кризис не стоит отождествлять с духовной катастрофой. Он скорее является фактором духовной эволюции, духовного роста, опасным сигналом о том, что необходимо менять свое бытие, корректировать те тенденции, которые несут явно негативный заряд и требуют обновления. Внутренний мир личности человека техногенного общества пришел в противоречие с глубинами самости, с природной динамикой бытия. Подобная ситуация требует не столько ломки и демонтажа прошлого, сколько раскрытия новых конструктивных импульсов в условиях современности, тех внутренних сил, которые сопровождали человека на всем протяжении истории и в любых конкретно-историчес-ких условиях выражали конструктивный потенциал человека, его духовность в высшем значении.

Проявлению творческого потенциала во многом препятствуют укрепляющиеся негативные тенденции в околодуховном пространстве культуры, которые в последнее время усиливаются на уровне индивидуального и общественного сознания. Это ведет к тому, что утрачиваются высшие смыслы духовности, нарастает угроза духовной деградации, растления общества и индивида, поскольку в подобных случаях жизненная направленность движется от высшего идеала к низшему, телесно-материальному или даже патологично извращенному бытию, в котором процветают всевозможные пороки, утверждается культ наживы, безмерных наслаждений, безудержного потребления, бесконечного развлечения, пошлости и т.п. Подобную проблему можно рассматривать в контексте трихотомии «духовность-квазидуховность-антидуховность».

Во втором параграфе «Квазидуховность как феномен культуры» рассматриваются те процессы внутреннего и внешнего мира человека, которые приводят к предельно ограниченным, неполноценным, формальным проявлениям созидающих духовных начал в различных сферах культуры.

В исследовательской литературе ведутся споры о духовности ребенка, но никто не станет отрицать тот факт, что дитя человеческое, нуждаясь в материнском тепле, ласке, обладает потенциалом не только быть любимым, но и проявлять необусловленную любовь. Уже на ранних этапах своего жизненного пути ребенок проявляет различные способности, которые, несомненно, связаны с психодуховным миром человека (способностью воспринимать и выражать красоту, переживать состояние внутренней борьбы добра и зла и т.п.). Подобная индивидуальная протодуховность требует пристального внимания со стороны родителей и педагогов, поскольку вполне естественно отклонение ведущего вектора духовности от исходных импульсов устремленности к гармонии и совершенству.

На определенном этапе развития психики человека формируются все необходимые условия, для того чтобы недифференцированное прото-духовное состояние индивида трансформировалось в более развитые и дифференцированные структуры личности (интеллект, волю, потребности, мотивы и т.д.). В условиях подобной дифференциации первоначально неизбежны неверные интерпретации исходных духовных устремлений на уровне человеческой психики.

Таким образом, психодуховное развитие зачастую отстает от развития психосоматического и интеллектуального. Это в конечном итоге и порождает различные деформации духовности в культуре общества, которые внешне выглядят как образцы духовности, воспринимаются в качестве свободного творческого самовыражения личности, однако к духовности не имеют никакого отношения, искажая ее сущностные характеристики. Целостность подменяется локальными проявлениями высших духовных качеств: нравственность и любовь носят условный характер; нет восходящей направленности к совершенству и служению высшему благу, осознанность и мудрость заменяются информационным хаосом, отсутствует бескорыстие в мотивах деятельности; духовная свобода и сострадание заменяются показными соучастием и благочестием, нет искренности в выражении высших чувств и т.д. Следовательно, в квазидуховности (псевдодуховности) высшее духовное может подменяться душевным, связанным с поддержанием жизни (душевного комфорта и показного благополучия). В данном случае квазидуховность (псевдодуховность) можно охарактеризовать как ограниченное, недостаточное, неполноценное проявление человеческого духа в различных видах деятельности. Дух «теплится» в человеке, его устремления приземлены, последствия реализации духовного потенциала достаточно сомнительны. Таким образом, квазидуховность, не являясь полноценной духовностью, представляет собой некий эрзац, претендующий на статус духовности.

В науке и философии квазидуховность проявляется в спекулятивных теоретических построениях, не имеющих никакого практического значения и размывающих предметную область духовного. Достаточно часто квазидуховность присутствует в деятельности практикующих врачей и психологов, которые дают неверные ориентиры самостоятельной психодуховной активности индивида, излишне акцентируя внимание на околонаучных выводах и рекомендациях. В образовании ее сущность раскрывается в показном морализаторстве, заумном духовном теоретизировании и формализме в реализации воспитательных целей.

Религиозность в квазидуховности часто вырождается в конфессиональный формализм, который представлен неосознанным исполнением церковных ритуалов («авось да поможет!»), показным аскетизмом, религиозным прагматизмом и т.п. Порой хождение в церковь превращается в своеобразное духовное развлечение.

Отдельные аспекты квазидуховности просматриваются в неорелигиозных культах (неохристианских, неовосточных), не имеющих ярко выраженной деструктивной направленности, но вместе с тем ведущих к понижению уровня социальной адаптации и индуцированию неврозов. У неофитов порой существенно меняется мотивация, они начинают чувствовать в себе некую силу, возникает ощущение избранности и т.д.

В СМИ раскрытие глубинных духовных истоков подменяется тиражированием псевдооккультных эрзацев, пропагандой примитивного мистицизма и спиритуализма, экстрасенсорики, уфологии, индигомании и т.п.

Квазидуховность напрямую связана с насаждением легальной психоделической субкультуры, включающей в себя клубную культуру, соответствующую музыку и кинематограф. Квазидуховность проявляется также в различных формах психоделического «искусства», основанных или на приведении потребителя объекта «искусства» в измененное состояние, или на демонстрации тех или иных явлений реальности в принципиально ином феноменологическом ключе.

В обыденной жизни квазидуховность выражается в крайностях «правильного» образа жизни, эскапизме, во внешней респектабельности и чопорности, увлеченности экстримом, медитативными практиками, не имеющими духовно-нравственной основы и т.д.

Набирает все большую силу квазидуховность в деятельности целого ряда общественных организаций, пропагандирующих эфемерные проекты и системы обустройства внутреннего и внешнего мира человека; в структурах многоуровневого маркетинга с его презентациями суперпрепаратов, преображающих человека, и т.п.

Данные подобия духовности (формы искажения той или иной сущностной характеристики духовности) связаны чаще всего с духовной неразвитостью людей, подверженностью манипулированию, с желанием легкого и быстрого решения своих проблем или с отчаянным неосознанным, пассивным вызовом современному состоянию техногенно-потре-бительского общества.

В третьем параграфе «Антидуховность: истоки и сущность» представлены крайние формы деформации духовного мира человека.

Как уже было отмечено, мир человеческой души может развиваться не только в направлении позитивной, созидающей активности. Его преобразования могут принимать и противоположный вид, выражая и утверждая эгоистичные жизненные установки. А если эти негативные установки, в исходной своей основе имеющие позитивную устремленность к совершенству и свободе, связаны с психодуховными патологиями личности или/и подкрепляются мощным внешним воздействием (социальным окружением, неправильным воспитанием, средствами массовой информации), то процесс отчуждения от высших начал бытия может приобретать лавинообразный характер.

Отметим также, что достаточно часто социокультурные противоположности (добро и зло, красивое и безобразное, истинное и ложное) в реальной жизни неравноценны, «неравновесны»: одна из них жизнеутверждающая, а другая - разрушительно-безжизненная. Поэтому приближение к организующему полюсу антиномии жизненно, духовно, а к дезорганизующему - безжизненно, а в целом - бездуховно и разрушительно. Если в конечном итоге преобладает второй вектор, то активизируются процессы деградации и распада личности, культуры и общества в целом, нарастает отрицательный потенциал, отрицательная энергийность в духовных пространствах («инаковость человеческого духа»).

Глубинные механизмы проявления антидуховности вряд ли могут быть до конца раскрыты в силу бесконечности и сложности духовных измерений бытия. В религиях они представляются различными метафорами и объяснительными схемами, которые обращены к метафизическим началам бытия. Например, в христианстве дух сатаны родился из потери любви к Богу. В эзотеризме феномен антидуховности порой объясняется низшей природой человека (ложным эго), тем, что дух испытывает глубинное желание пережить то, что противоположно его высшей природе и т.п.

Важно подчеркнуть, что в процессе раскрытия духовно-творческого потенциала довольно часто векторы антидуховности создает сама личность, которая под влиянием внутренних и внешних причин утрачивает нравственные доминанты и ограничители своего бытия. И этот процесс отчасти обусловлен природой человека, его духовной свободой, реализация которой далеко не всегда подкрепляется адекватными механизмами социально-культурной среды и собственными волевыми усилиями индивида. Это происходит в том случае, когда потоки жизнеразрушающей информации прорываются в сознание человека. Они могут быть связаны с внутренними патологиями, имеющими глубинную психогенетическую причину, а могут быть обусловлены феноменом культурной среды, когда зло прикрывается духовной благостью, безобразное выдается за эталон красоты, демонстративная ложь всеми силами скрывает истину.

В этом случае высшие идеалы духовности трансформируются в некие жизненные стандарты, противоречащие высшим принципам духовного бытия. Антидуховность проявляется в пассивных и активных формах. Пассивная форма чаще всего связана со стандартами потребительского бытия, с установкой: «а ведь все так живут» (или: «а так жить спокойнее»). Принцип гармонии подменяется социальной апатией, бездействием в кризисных ситуациях, подвижничество - безучастием, любовь - сексуальным вожделением и т.п. Это проявляется, например, в том, что научная рациональность, объединенная с прагматизмом и утилитаризмом, все больше трансформируется в техногенный сциентизм. Бескорыстное служение истине деформируется в конформизм, свобода научного поиска подменяется безнравственностью ученого, плагиатом; социальная ответственность - эгоистическими установками личности и т.п.

Наибольшую опасность представляют активные формы антидуховности, которые отражаются в крайностях эгоизма, индивидуализма, двойных стандартов жизни для элиты и массы. Подобная тенденция ведет к тому, что постепенно утверждаются антиподы истины, добра, красоты, целое рушится на отдельные части и элементы. В культуре нарастает антидуховность, связанная с осознанным выбором зла, агрессии, разрушения личности и окружающей среды. Антидуховность с этих позиций может быть представлена как однонаправленность и безмерность во зле, безобразии, в устремлении к пределам низменного, нечеловеческого. Онтологическими основами антидуховности являются установки гипертрофированного эго, в которых отражаются неуемные желания, жизнь за счет других, вседозволенность действий индивида, утратившего связь с реальным гармоничным внутренним и внешним, субъективным и объективным бытием (гармония в данном случае понимается как показатель границ неравновесности антропосоциального мира, согласованность и оптимальность функционирования всех его подсистем и уровней). Со временем подобные установки превращаются в достаточно устойчивые структуры сознания и стереотипы поведения, образующие мертвые пространства бездуховности в культуре социума.

Антидуховность проявляется в агрессивном атеизме и экстремизме; в пропаганде исключительности народа или религии; в деструктивных культах, разрушающих сознание человека, подчиняющих его чужой воле и т.д.

Антидуховность отражает свою агрессивную сущность в тех научных экспериментах, которые несут безусловное зло, в бесчеловечных опытах над людьми, в разработке деструктивных политтехнологий и агрессивной рекламы, в совершенствовании научно-технологического разрушительного воздействия на природу и т.п. Она проявляется в образовательных технологиях, основанных на репрессивных методиках, в политтехнологиях, зомбирующих человека, и т.п.

В современном искусстве антидуховность инициирует пропаганду агрессии, патологичных форм бытия, извращений и др. Служение высшему, совершенному, прекрасному деформируется в арт-деятельность, позволяющую прежде всего зарабатывать деньги любой ценой, спекулируя на человеческих слабостях, эмоциях и страстях. Наиболее ярко это отражается в контркультуре, в откровенном осмеянии человеческих добродетелей, в кощунстве по отношению к святыням своего народа и других традиций и пр.

Предложенное выделение подобий и антиподов духовности исключает развешивание ярлыков и не дает никаких оснований делить всех людей на духовных и бездуховных, клеймить их с точки зрения видимых проявлений духовного мира во всей его сложности и многообразии. Однако при рассмотрении тех или иных феноменов культуры следует учитывать ряд основных критериев истинной духовности, к которым относятся: 1) восходящая направленность и осознанная волевая устремленность индивида к высшим формам духовного творчества, к тому совершенству и гармонии, без которых человек не в состоянии раскрыть свой многомерный потенциал; 2) соответствие форм духовного самовыражения основным характеристикам духовности, о которых уже не раз было сказано; 3) универсальность исходных духовных идеалов, их неразрывная связь со всеобщим благом, что предполагает позитивную социальную активность личности.

Еще раз отметим, что различные духовные качества в той или иной мере присутствуют в каждом человеке и связаны с врожденными задатками. Иное дело, что далеко не всегда этот потенциал представлен в должном виде. Кроме того, подобия и антиподы духовности в культуре представляют собой не столько индивидуальные, сколько социальные феномены, поскольку любая выраженная форма духовных извращений так или иначе санкционируется группой людей определенной степени величины и сложности. Следовательно, речь может идти об определенных духовных тенденциях и процессах в культуре, которые ведут или к ее эволюции, или к деградации. В этом случае важно рассмотреть характер динамичных процессов в духовной сфере человека и общества, их основу и специфику.

В четвертой главе «Духовные основания эволюции культуры» рассматриваются сущность духовной эволюции, ее основные факторы и общая направленность.

В первом параграфе «Эволюция духовной культуры и духовность» анализируются процессы, происходящие в социокультурной среде.

Эволюция духовной культуры как целостности представляет собой процесс совершенствования ее различных форм в условиях постоянно меняющегося мира - природного и социального. В этом процессе интегрируются усилия как отдельных людей, социальных групп, так и сообществ людей по совершенствованию своего бытия, форм самореализации и самовыражения на основе высших идеалов, универсальных по своей сути и отражающих законы существования и сосуществования различных планов мироздания.

С позиций комплексного культурфилософского подхода эволюцию духовной культуры можно представить как творческий процесс, сочетающий сознательные усилия субъекта (индивидуального и коллективного) в контексте социальной и природной динамики.

Сознательные усилия личности составляют сущность духовной практики - того «духовного делания», которое, по мнению И.А. Ильина, охватывает все стороны человеческого творчества в философии, религии, науке, праве, искусстве, экономике и т.п. Посредством духовной практики происходит преображение индивида, изменяется в лучшую сторону окружающая природная и социальная среда. Подобные изменения представляют собой зримое доказательство позитивного творческого потенциала духовности человека. Духовные практики стали предметом специального исследования различных направлений современного знания и востребованы социокультурной средой (Э. Минделл, А.Г. Сафронов, Е.А. Торчинов, Р. Уолш, А. Уотс и др.). Отметим, что они являются не только индивидуальным, но и социальным феноменом. В этом случае духовная практика представляет собой особые интегрированные усилия и деятельность социальных групп, институтов, сообществ людей на базе ценностей и идеалов нравственности, социальной справедливости, совершенства личности, экологического баланса в отношениях с природой. И в высших формах творческой деятельности находит свое разрешение противоречие между началами свободно-творческого духа человека и началами его природной необходимости.

Обращаясь к реалиям современного мира, следует сказать, что многие исследователи отмечают тенденцию объединения конфессиональных и внеконфессиональных практик индивидуального совершенствования, практик социального и экологического преобразования мира в целостный процесс антропосоциотрансформации, который, возможно, станет альтернативой того пути, который утверждает техногенно-потребительская цивилизация в своих далеко не лучших (но широко тиражируемых) образцах массовой культуры. Таким образом, только эволюция индивидуального сознания может привести к эволюции массового сознания, успешному структурированию индивидуального и коллективного бессознательного на основе универсальных духовно-нравственных принципов.

В данном контексте вполне обоснованно можно констатировать тот факт, что духовность как динамичная реальность представляет собой неотъемлемую инвариантную часть культуры, базовые, ядровые структуры каждого этапа ее эволюции. При этом уровень проявления духовности и ее формы могут быть различными, поскольку они напрямую не определяются наличными культурными достижениями.

Можно также предположить, что духовное развитие человечества (если говорить о нем как о неком едином процессе) не предполагает в целом сущностных абсолютных изменений. Вряд ли следует утверждать, что уровень откровений прошлого ниже современных прозрений. Скорее можно говорить об увеличении форм духовного самовыражения в культуре, о расширении духовных пространств человеческого бытия в процессе осознанной творческой активности, о все большем духовном разнообразии, повышающем адаптационные возможности человека и человечества. Следовательно, духовное развитие в контексте процессов эволюции духовной культуры, вероятно, правильнее было бы определять в количественных показателях, например, какой доступ к высшим знаниям имеет большинство населения, какие новые возможности и способы творческого конструктивного самовыражения предоставляет культурная среда, насколько культура способна предоставить возможность каждому конкретному человеку заниматься самостоятельными полноценными духовными исканиями и т.п. Также важным показателем духовности культуры выступает степень гармоничности или дисгармоничности ее взаимоотношений с природной средой.

Придерживаемся мнения, что культурогенез человечества до XIX в. в основном носил неосознанный характер, представляя собой совокупность динамичных процессов в локальных социально-культурных комплексах, слабо связанных между собой. Большую роль играл фактор стихийности, неосознанности, безответственности человека и общества перед будущим. Подобные неуправляемые процессы могут порождать только простые социокультурные структуры, весьма далекие от совершенства. Однако в ХХ в. все большую роль начинает играть духовно-разумная воля человека, призванная создать условия для перехода стихийной истории в фазу целенаправленную, управляемую.

Следовательно, на вызов времени человек и человечество могут ответить усилением духовной активности, целостным осмыслением ситуации и практическими усилиями по корректировке того пути, который наметила техногенная цивилизация. Это необходимо для того, чтобы преодолеть отставание духовной эволюции от достижений научно-технического прогресса, остановить духовное вырождение человеческого рода. В этой связи полагаем, что теоретической и практической значимостью обладает концепция духовно-экологической (ноосферно-экологической) цивилизации (А.В. Иванов, Н.Н. Моисеев, А.И. Субетто, И.В. Фотиева, М.Ю. Шишин, Г.А. Югай и др.). Полагаем, что именно в этом случае можно говорить о новой глобальной духовности, которая, по мнению Н.А. Бердяева, означает «духовное завоевание мира», реальное изменение его. Отметим, что подобный процесс исключает омассовление сознания, он требует глубокоиндивидуального самосознания и самовыражения во имя всеобщего, высшего, духовно-совершенного.

Таким образом, духовная эволюция представляет собой процесс изменения духовной культуры как отдельных сообществ, так и человечества в целом, усложнение ее структуры, связей с природной средой, с процессами вовлечения в общую культурную динамику локальных культур и периферийных очагов культурной активности человека. При этом она предполагает социокультурную преемственность, связанную с различными духовными традициями.

Во втором параграфе «Духовные традиции и новации в культурогенезе» исследуется проблема механизмов трансляции духовного опыта людей от поколения к поколению.

В любой традиции достаточно условно можно выделить два уровня. Один уровень - проявленный, поверхностный, где традиция воспроизводится «здесь и сейчас». Он содержит социальные и антропные механизмы трансляции систем конвенциональных знаний, форм поведения, социальных норм, установок, идеалов, умений и навыков, которые поддаются формализации, стилизации и т.п. Так осуществляется историческая преемственность отдельных форм и видов социальной организации.

Другой уровень - сущностный, глубинный. Он включает в себя трансляцию результатов осмысления начал духовного бытия в человеке, передачу опыта откровений «от сердца к сердцу», исходное содержание, смыслы и идеалы проявленных феноменов культуры. Одним словом, это то, что в традиции не поддается обычной формализации, а требует для своего раскрытия осознанных усилий, напряженной, целенаправленной, осознанной внутренней работы субъекта в той или иной конкретной культурно-исторической и социально-природной ситуации. Считаем, что именно в данном случае можно говорить о духовной традиции - преемственности исходных принципов и законов духовной реальности. Духовная традиция, будучи своеобразным постоянным жизненным феноменом, органическим и самодовлеющим в своей глубинной основе, не исключает (и даже предполагает) многообразие форм духовного самовыражения. При этом она имеет глубинные онтологические основания, ее нельзя произвольно сконструировать, придумать или учредить. Обратим внимание на то, что эти уровни не противостоят друг другу. Они тесно взаимосвязаны и во многом взаимозависимы.

Сущностное ядро духовной традиции отражается в ряде ведущих идей:

1. Все мировые духовные традиции признают наличие высшей (позитивной по отношению к субъекту) духовно-смысловой реальности, предлагая те или иные состояния сознания, позволяющие раскрыть ее потенциал.

2. Источники всех известных духовных традиций связаны с реальными или мифологическими личностями, которые в силу ряда причин сумели раскрыть высшую духовно-смысловую реальность, пережить качественно иное психодуховное состояние, выражающее целостность бытия. Подобные переживания способствуют достижению предельной психодуховной концентрации, которая инициировала духовное развитие как самой личности, так и социального окружения, заложив основы духовной эстафеты.

3. Изначальное переживание (откровение, пробуждение, просветление и т.п.) создает возможность почувствовать сопричастность к происходящему, является стратегическим ориентиром, который интуитивно воспринимается субъектом и благодаря волевым усилиям позволяет ему укореняться в реальности на основе универсальных законов и принципов духовно-нравственного бытия.