Колокольный звон в России: традиция и современность

Размещено на http://www.allbest.ru/

18

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство культуры Российской Федерации

Новосибирская государственная консерватория (академия) имени М.И. Глинки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения

Специальность 17.00.02-17 - музыкальное искусство

Колокольный звон в России: традиция и современность

Тосин Сергей Геннадьевич

Новосибирск - 2010

Работа выполнена на кафедре истории музыки Новосибирской государственной консерватории (академии) имени М.И. Глинки

Научный консультант: доктор искусствоведения Б.А. Шиндин

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения М.Н. Дрожжина

доктор культурологии А.М. Лесовиченко

доктор искусствоведения А.С. Ярешко

Ведущая организация: Ростовская государственная консерватория

Ученый секретарь диссертационного совета доктор искусствоведения Н.П. Коляденко

1. Общая характеристика работы

колокольный звон православный

Актуальность темы. Многовековая история колокольного звона в России во всей полноте отражает развитие нашего государства, становление самосознания народа, его духовной жизни. Особенно ярко этот феномен проявил себя в церковных традициях, синтезировав обрядово-функциональную и художественно-эстетическую стороны. Во-первых, колокольному звону - самому мощному и действенному коммуникативному средству Древней Руси - как нельзя лучше соответствовала роль глашатая идеи соборности, духовного единения нации через религиозный обряд, во-вторых, в русском колокольном звоне (РКЗ) отразились черты народного характера, эстетическое мировосприятие русского человека на уровне звуковых художественных проявлений.

Значение колокольного звона в общественной жизни государства трудно переоценить. Пройдя сложный путь самоутверждения, он стал своеобразным аудиальным символом России - таким же ярким и самобытным, как русская народная песня и знаменный роспев. Поэтому вполне объясним тот исключительный интерес, который проявляли и проявляют к колокольному звону отечественные композиторы и музыковеды, рассматривающие РКЗ в качестве одной из форм художественного звукотворчества. Иначе не появились бы материалы о колоколах и звонах в работах по истории и теории музыки Н.Ф. Финдейзена, Е.В. Назайкинского, Д.Р. Рогаль-Левицкого и др.; не записывались бы звоны нотными символами, как это делали раньше С.Г. Рыбаков, С.В. Смоленский и А.Д. Кастальский, а также делают сегодня музыканты-кампанологи Кампанология - наука, объектами изучения которой являются колокола и колокольные звоны. Кампанолог - ученый, исследователь, чья деятельность связана с кампанологией. и музыкально образованные звонари. Здесь же вспомним Б.В. Асафьева, который рассматривал РКЗ в контексте народной музыки («К числу достойных внимания музыкальных явлений на Севере (России. - С.Т.) следует причислить колокольный звон… К сожалению, на эту сферу народной музыки вообще обращалось до сих пор очень мало внимания - совсем незаслуженно, надо сказать!» Асафьев Б.В. О народной музыке. - Л., 1987. - С. 185.). Все это дает основание для использования применительно к колокольному звону таких понятий, как «музыка», «музыкальное искусство», «музыкально-художественное творчество» и т. п.

Если в советское время, на которое в основном выпадает научная деятельность Б.В. Асафьева, колокольно-звонная тематика была неактуальна, то в последние два десятилетия «эта сфера народной музыки» нашла свое достойное отражение в трудах отечественных ученых. Правда, современная научно-исследовательская практика характеризуется некоторой тематической разбросанностью, объясняемой тем, что русская музыкальная кампанология как наука сложилась недавно. Поэтому очень важные базисные вопросы, имеющие отношение к старой традиции, до сих пор остаются неисследованными.

В частности пока не нашли своего адекватного отражения жанровые подходы к проблеме. Невероятно слабо представлена работа, направленная на изучение локальных традиций прошлого. Понятно, что фактор времени значительно затрудняет исследование предмета, облаченного в устную форму. Тем не менее, его перспектива очевидна. Особого внимания требует выработка научного понятийного аппарата. Остроту этой проблемы сознают все музыканты-кампанологи, но пока дело ограничивается индивидуальным и эпизодическим подходом, тогда как решение вопроса лежит в плоскости коллективного творчества. Малоизученной областью кампанологии является традиционная звонница, особенно в той части, которая касается разработки музыкально-теоретических аспектов, связанных с ее звукорядом.

Отдельно хотелось бы подчеркнуть тот факт, что вопросы, имеющие отношение к РКЗ, почти не рассматриваются кампанологами в контексте исторических событий ХХ в. и наших дней, тогда как здесь встает немало проблем, требующих незамедлительного решения. Практическое восстановление звонничного инструментария в его традиционном виде - одна из них. Изучение современных звонниц, анализ сложившейся ситуации в данной области и, наконец, в коррекционных целях доведение полученных результатов исследования до церковного руководства разных уровней - важнейший шаг на пути реанимации аутентичных форм РКЗ. Сказанное касается как конструктивных моментов, так и аудиального облика инструмента в целом. Последний во многом зависит от возрождающегося ныне колокольного производства, точнее - от позиции самих колокололитейщиков, далеко не все из которых осознают первостепенное значение акустических особенностей русского колокола.

За 70 советских лет традиция православного звона была основательно забыта даже самой Церковью, что, на наш взгляд, стало причиной вольного обращения с РКЗ как со стороны священнослужителей, так и звонарей. Здесь следовало бы во многом разобраться, воссоздав (хотя бы для начала) на основании сбора и анализа полевых материалов современную панораму колокольно-звонной культуры.

Все вышеизложенное - и относительно старой традиции РКЗ, и ее постреволюционных изменений, включая сегодняшний процесс восстановления, - обусловливает актуальность обращения к заявленной теме. Она подтверждается потребностью развивать музыкально-теоретические и научно-практические аспекты отечественной музыкальной кампанологии.

Согласно избранной теме определяется объект данного исследования. Им является русский колокольный звон - один из важнейших православно-обрядовых элементов, наделенный конкретной церковной функцией, обладающий определенными семантическими и художественно-эстетическими свойствами, а также ярко выраженной национальной спецификой. В качестве предмета исследования рассматривается процесс становления и развития традиции колокольного звона в Средневековой Руси, а затем России, включая новейшее время. При этом приоритетным является изучение музыкально-стилистических особенностей РКЗ в неразрывной связи с историческими реалиями прошлого и настоящего.

Поэтому русскую колокольно-звонную культуру целесообразно исследовать, используя диахронический и синхронический подходы. Первый правомерен в ретроспективных частях работы. Прежде всего это касается моделирования исторического развития РКЗ, которое помогает воспроизвести метаморфическую динамику данного феномена в его различных проявлениях. Диахронический подход полезен и при анализе нынешней ситуации, сложившейся в условиях восстановления колокольно-звонной культуры. В частности он успешно «работает» на коррелятивном уровне, при выявлении специфических черт в трактовке современных звонов. Второй, синхронический, подход проявляет себя преимущественно в ходе изучения современного состояния исследуемого предмета.

Исходя из сказанного, определяется главная цель предлагаемого труда. Она заключается в том, чтобы на основе проведенных исследований по актуальным вопросам, касающимся дореволюционной традиции РКЗ, дать всестороннюю характеристику современных проблем, связанных с ее восстановлением, что позволит на практике стимулировать процесс возрождения православной культуры колокольного звона в ее аутентичном виде.

Для достижения указанной цели требуется решить ряд задач. Перечислим главные из них:

- освещение поэтапного процесса исторического развития колокольно-звонной культуры в целом (включающей искусство звона, звонничный инструментарий и колокололитейное производство) с момента появления колоколов на Руси вплоть до начала ХХI в.;

- обобщение закономерностей, характерных для конструктивного устройства и технического оснащения традиционной звонницы, а также выявление специфических свойств ее аудиального облика;

- определение музыкальных особенностей православно-уставных звонов на основе проведенного исследования их видовой типизации;

- осмысление национального своеобразия колокольно-звонной культуры во всех ее проявлениях;

- коррелятивный анализ современного состояния РКЗ, включающий звоннично-инструментальный, исполнительский и колокольно-производственный аспекты.

Методологической основой работы является историко-типологический подход к объекту исследования. Автор диссертации исходит из динамической концепции развития РКЗ, который рассматривается как исторически неизменный и вместе с тем постоянно меняющийся феномен православной действительности.

Историко-типологический подход органично сочетается с системным, поскольку колокольный звон исследуется в контексте общекультурных и художественных явлений русской культуры, рассматривается одновременно с историко-культурологической, музыкально-теоретической, инструментоведческой и исполнительской позиций в их взаимообусловленности. Кроме того, системный подход включает диахронический и синхронический ракурсы исследования. Принципиальной методологической позицией автора является рассмотрение РКЗ на пересечении историко-теоретических представлений и художественной практики.

Обозначенные подходы реализуются с опорой на комплекс идей, разработанных в трудах исследователей, представляющих различные направления науки. Многоаспектность задач обусловливает привлечение методов, выработанных различными отраслями гуманитарной области научного знания.

Первая группа методологических подходов складывается на основе исторических, культурологических, искусствоведческих, этномузыкологических, фольклороведческих и органологических концепций, репрезентируемых в работах Н. Финдейзена, М. Бражникова, Э. Алексеева, И. Земцовского, А. Лорда, А. Банина, И. Мациевского, Э. Штокмана и др. В данной диссертации они ориентированы на углубленное рассмотрение типологических черт РКЗ как культурного, художественного и социального явления. В контексте таких подходов особый вес приобретает теория интонации Б. Асафьева, которая, как известно, давно и прочно укоренилась в отечественной музыкальной науке.

Второй комплекс методологических оснований - собственно музыковедческий. В диссертации он, с одной стороны, базируется на концепциях Б. Асафьева, В. Конен, Г. Головинского, Г. Орлова, с другой - во многих моментах связан с теорией музыкальной формы, которая активно разрабатывается в трудах отечественных ученых - Л. Мазеля, Е. Назайкинского, С. Скребкова, И. Способина, Ю. Тюлина, В. Цуккермана и др.

Третья группа методологических подходов основывается на исключительно кампанологических изысканиях. В соответствии со спецификой, целями и задачами настоящей работы эта группа представлена наиболее весомо и разносторонне. Объем исследуемых вопросов достаточно широк и тематически разнообразен. Перечислим лишь приоритетные: к ним относятся вопросы, связанные с литургикой, технологией производства и акустикой колоколов, а также проблемы исторического, краеведческого, органологического, музыкально-исполнительского, музыковедческого характера. Обозначенные подходы складываются на базе публикаций Н. Оловянишникова, Ю. Пухначева, Т. Шашкиной (история, технологии), А. Виденеевой, Н. Яковлевой (краеведение), А. Израилева, А. Никанорова, А. Покровского (органология), С. Рыбакова, С. Смоленского, С. Мальцева (исполнительство), Л. Благовещенской, И. Чудиновой, А. Ярешко (музыковедение) и др.

Материалы исследования. Диссертация подводит итог 25-летней исследовательской работе автора и основана, с одной стороны, на печатных источниках разных лет (церковных документах и книгах, трудах кампанологов и т. д.), с другой - на оригинальных материалах, собранных автором в полевых условиях. К ним относятся: во-первых, описания звонниц (схемы, техническая оснащенность, качественный и количественный колокольный состав, всего - около 40 объектов); во-вторых, нотные расшифровки современных церковных и светских звонов; в-третьих, характеристика технико-исполнительских особенностей воспроизведения этих звонов; в-четвертых, свидетельства современных звонарей разных поколений и исполнительской ориентации. Географический охват исследований весьма широк - это север и северо-запад европейской части России, Кавказ, Западная и Восточная Сибирь, Дальний Восток. Привлекаются также данные, имеющие отношение к сопредельным регионам Украины и Белоруссии.

Объем и характер фигурирующих в диссертации материалов, разумеется, не исчерпывает всего разнообразия региональных и локальных разновидностей РКЗ, но вполне представителен для того, чтобы на их основе - в русле, условно говоря, общерусской колокольно-звонной традиции - осветить проблемы, означенные в заглавии.

Научная новизна настоящей диссертации тесно связана с поднимаемыми в ней проблемами. Отметим те, которые затронуты в ней впервые:

на базе материалов различных источников (в том числе результатов личных исследований автора данной работы) обобщаются конструктивные параметры звонницы;

в сферу научно-исследовательских интересов музыкальной кампанологии включаются новые регионы - Кавказ, Дальний Восток, а также юг Украины;

впервые традиционная звонница рассматривается в контексте современности: оценивается ее техническое и физическое состояние, описываются нововведения, направленные на усовершенствование инструмента;

выявляется характер и способы складывания колокольных наборов в звонницах (старинных и современных); на основе сделанных выводов поднимается вопрос о звоннице как многовариантном инструменте;

в ходе определения типологических черт основных видов православно-уставных звонов проводится разработка понятийного аппарата;

описываются и анализируются традиционные и современные методы обучения звонарскому ремеслу, дается всесторонняя характеристика школам звонарей;

исследуются формы и способы функционирования РКЗ в наши дни: обосновываются причины возникновения и рассматриваются направления развития нового для РКЗ жанра - концертного, выявляется художественно-творческий потенциал сегодняшних российских звонарей и т. д.

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в широких возможностях использования ее результатов. Учитывая факт активизации общественных усилий, направленных на восстановление колокольного звона в России, ее материалы могут стать действенным подспорьем в проведении работ, связанных с реставрацией старых звонниц и возведением новых. Некоторые моменты, фигурирующие в исследовании, могут быть приняты к сведению звонарями: церковными - по части следования колокольно-православному канону, светскими - в плане осознания возможных направлений творческой самореализации и художественных перспектив, открываемых концертным жанром РКЗ. Кроме того, авторские расшифровки звонов, представленные в нотном приложении, могут привлечь внимание отечественных композиторов.

Результаты исследований, отраженные в настоящей работе, могут использоваться в научных трудах при разработке самых различных тем культурологического, инструментоведческого, этномузыкологического, музыковедческого характера, например, темы, связанной с колокольностью в творчестве композиторов русской национальной школы. Отдельные положения работы будут полезны при составлении нового церковного устава колокольного звона, потребность в котором особенно остро ощущается в наши дни. Авторская разработка ряда аспектов, в частности сопряженных с выработкой понятийного аппарата, может быть учтена при коллективном создании словаря (энциклопедии) по кампанологии, без которого в нашей стране дальнейшее развитие этой науки представляется весьма проблематичным.

Положения диссертации могут найти применение в курсах светских музыкальных ссузов и вузов - по истории русской музыки, инструментоведению, традиционной музыке народов мира, а также в богословских учебных заведениях, например, в курсе по истории православного богослужения. Широкая популярность различного рода школ звонарей обязывает говорить о том, что и они, возможно, нуждаются в материалах, фигурирующих в данном труде.

Апробация работы проходила в двух направлениях - теоретическом и практическом. Первое представлено докладами на научных международных и всероссийских конференциях и симпозиумах в Москве: ГЦММК им. М.И. Глинки (1986); в ЛенинградеЇСанкт-Петербурге: Институте этнографии АН СССР (1988, 2005), РИИИ (1993, 1997, 2004, 2005, 2007); в Саратовской государственной консерватории им. Л.В. Собинова (1990); в Архангельском Доме пропаганды памятников истории и культуры (1991); в Ярославском историко-архитектурном музее-заповеднике (1992); в Новгородском историко-архитектурном музее-заповеднике (1999); в Новосибирске: НГИПКиПРО (2000, 2001); Центре фольклора (2002); Краеведческом музее (2003); Новосибирском государственном педагогическом университете (2003); Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки (1997, 2008).

Практическая апробация идей, культивируемых в работе, получила двустороннее отражение. С одной стороны, они использовались в ходе консультаций при оборудовании новых звонниц, с другой - были включены в авторские учебные курсы по инструментоведению, кампанологии и народным музыкальным инструментам, читаемые в Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки и Новосибирском государственном педагогическом университете.

Основные результаты исследования отражены в научных публикациях общим объемом 36 п. л.

Настоящая диссертация имеет следующую структуру: Введение, пять глав, Заключение, Список использованной литературы и семь приложений.

2. Основное содержание диссертации

Во Введении обосновываются актуальность представленной темы, цели и задачи исследования, его методологические основы, поясняются новизна и практическая ценность диссертации, характеризуется музыкальный и инструментоведческий материал, раскрывается структура работы.

В главе I - «Отечественная кампанология: от истоков до наших дней» - подвергается анализу тематическая литература за последние полтора столетия. Здесь представлены историографический аспект темы и суждения автора диссертации по ряду принципиально важных моментов, связанных с кампанологической проблематикой, фигурирующей в трудах современных отечественных ученых.

Прежде всего в главе характеризуются источники, возникшие непосредственно в литургическом обиходе православной церкви. Они представляют для кампанологии особый интерес. В богослужебных уставах, трудах священнослужителей имеются сведения относительно времени употребления звонов, их канонических форм, нередко с указанием структуры, т. е. музыкальной формы, а также характера использования колоколов. В первую очередь отметим Типикон - основной регламентирующий документ Русской православной церкви (РПЦ), а также чиновники и в особенности старинные звонарские уставы - своеобразные инструкции для звонарей, которые на основе Типикона вырабатывались с учетом местного уклада мирской, церковной или монастырской жизни, отражая таким образом локальные особенности РКЗ. Среди трудов православных священнослужителей выделим «Церковный устав в таблицах» А. Неаполитанского (1878), «О колоколах и звоне» К. Никольского (1894), «Толковый типикон» М. Скабаллановича (1913), главу «О колоколах и русском православном звоне» из «Закона Божьего» С. Слободского (1991).

Наряду с церковными источниками огромное значение для научных изысканий, посвященных колокольному звону, имеют работы, написанные исследователями РКЗ. Приступая к их рассмотрению, отметим диахроническую нестабильность развития русской кампанологической мысли, что обусловлено объективными причинами, главная из которых связана с изменением общественно-политической ситуации в России в конце XIX-ХХ столетии. В связи с этим следует выделить три периода:

1. С середины XIX в. до конца 1920-х гг. Он рассматривается как начало истории отечественной науки о колоколах и звонах.

2. С конца 1920-х до середины 1960-х гг. - этап, совпадающий с десятилетиями богоборчества в СССР, в связи с чем колокольная тематика в ее практических и теоретических аспектах становится неактуальной.

3. Со второй половины 1960-х гг. до наших дней - время, когда активная научная мысль вырабатывает системные подходы в комплексном решении кампанологических проблем, происходит организованное целенаправленное накопление и осмысление источникового материала.

История русской кампанологии открывается работами А. Сулоцкого («Замечательные колокола в Сибири», 1845), А. Израилева («Ростовские колокола и звоны», 1884), С. Рыбакова («Церковный звон в России», 1896), С. Смоленского («О колокольном звоне в России», 1907), Н. Оловянишникова («История колоколов и колокололитейное искусство», 1912) и др. Именно в этих работах был определен основополагающий круг идей и направлений, перспективных для последующего развития отечественной науки о РКЗ. Таких как:

1. Описание православных звонниц;

2. Осмысление звонницы как музыкального инструмента;

3. Типологизация православно-уставных звонов;

4. Изучение музыкального феномена РКЗ;

5. Анализ звонов и принципов их формообразования;

6. Выявление акустических особенностей русского колокола;

7. «Портретирование» звонарей;

8. Исследование местных традиций колокольного звона.

В рамках первого периода к указанным работам примыкают еще два труда, написанные позже, в 1920-х гг.: «О музыкальном значении звонниц» А. Покровского и «Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII века» Н. Финдейзена. Их содержание во многом перекликается с дореволюционными исследованиями, однако дополняет последние новой и весьма ценной для кампанологов научной информацией.

Второй период (1930-е-середина 1960-х гг.), отражает процессы и настроения в обществе, характерные для этапа строительства социализма в СССР. Времени вопросы колокольной культуры замалчиваются в силу известных идеологических обстоятельств. Тем не менее следует отметить одну работу, опубликованную за рубежом в 1931 г., - «Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона» В. Ильина. Статья стала своеобразным откликом русского философа и музыканта на антиколокольную кампанию, захлестнувшую в то время советскую Россию. Как мы полагаем, главной целью статьи было показать непреходящее значение, уникальность варварски разрушаемой национальной традиции. На этом основании В. Ильин рассматривает и сопоставляет «два стиля колокольного звона» - западный и русский.

Согласно предложенной периодизации, третий период начинается с середины 60-х гг. ХХ в. Конец этого десятилетия, но особенно 1970-е гг. отмечены небывалым для советского времени всплеском научного интереса к средневековой культуре Руси. Выходят из печати труды по древнерусской литературе, музыке, иконописи, архитектуре, в том числе исследования Д. Лихачева, М. Бражникова, М. Алпатова, В. Лазарева, Г. Вагнера, Н. Успенского и др. В это же время возникают работы, посвященные колокольной тематике.

Открывает третий кампанологический период статья Е. Гиппиуса «Ростовские колокольные звоны» (1966), где автор делится рядом ценных научных наблюдений обобщающего характера. Затем, уже в 1970-х гг., появляются публикации Ю. Пухначева («Загадки звучащего металла», 1974), А. Цветаевой («Сказ о звонаре московском», 1977) и А. Ярешко («Колокольные звоны - инструментальная разновидность русского народного музыкального творчества», 1978). Начиная с 1980-х гг., число исследователей РКЗ - специалистов в самых разных отраслях науки - стало стремительно расти, публикуется большое число работ, посвященных различным темам.

Исследования современных музыкантов-кампанологов в полном объеме охватывают круг проблем, обозначенных в трудах ученых первого периода. Так, к вопросу типологизации православно-уставных звонов обращались А. Ярешко, А. Горкина, С. Мальцев, А. Никаноров. Проблемы формообразования в РКЗ рассматриваются А. Никаноровым, А. Ярешко, А. Горкиной. Тематика, связанная с изучением локальных традиций, фигурирует в работах Л. Благовещенской, А. Никанорова, И. Чудиновой, В. Яковлева. Инструментоведческое направление культивируется в трудах Л. Благовещенской, А. Никанорова. Портретные зарисовки звонарей характерны для отдельных работ А. Ярешко.

Некоторые из перечисленных направлений, разрабатываемых музыкантами-кампанологами, по-своему представлены в исследованиях ученых других специальностей, в частности историков, этнографов, краеведов и архитекторов. Например, местные колокольные традиции изучаются А. Виденеевой, А. Давыдовым, П. Жолтовским, Н. Яковлевой. Материалы инструментоведческого характера содержатся в работах Л. Мельника, Л. Спириной, В. Кавельмахера и др.

Исследование РКЗ, каких бы аспектов оно ни касалось, так или иначе выводит на сложные и малоизученные проблемы, связанные с акустикой русского колокола. Его звучание обладает ярко выраженной национальной спецификой, что осознается далеко не всеми. На эту отличительную особенность указывают ученые как прошлого (С. Рыбаков, С. Смоленский, К. Сараджев, В. Ильин), так и нашего времени. В числе последних назовем А. Никанорова, В. Клопова, С. Мальцева. Однако ряд современных исследователей (прежде всего физиков-акустиков) не принимают во внимание этот принципиально важный для русской традиции момент, ориентируясь на западную колокольно- и музыкально-акустическую эстетику. Среди них Б. Нюнин, А. Ларюков, В. Зинченко, А. Антомошкин, С. Пучков и др.

Главная черта третьего периода в изучении РКЗ заключается в том, что на протяжении последних 20 лет наблюдается явная тенденция консолидации ученых. Их исследования все реже носят частный характер, уходят в прошлое «одноразовые тематические инъекции». Профессиональный интерес к колокольной культуре приобретает все более устойчивые формы, намечается процесс кристаллизации новой отечественной науки - кампанологии. Сегодня ее уже можно считать вполне сложившейся. Она заметно влияет на практическую сторону духовной и общественной жизни, активно участвуя в решении важнейшей задачи - восстановления традиции колокольного звона в России.

В главе II - «Феномен колокольного звона в России. Исторический аспект» ? внимание уделяется двум вопросам: характеристике РКЗ в дореволюционный период и изучению процесса разрушения колокольно-звонной традиции в советское время.

В первом разделе главы - «Русская колокольная культура до революции 1917 г.» - рассматривается поэтапное становление и развитие РКЗ как национального феномена в инструментальном, исполнительском и колокольно-производственном аспектах.

Колокола использовались человечеством задолго до возникновения христианства. Несмотря на это западная церковь поначалу отвергает колокола, главным образом из-за их употребления язычниками. Колокол с его сигнально-призывной функцией со временем все-таки принимается христианством. Первое письменное упоминание о его церковном применении на Западе связано с трудами Григория Турского (VI в.). Официальный же статус «священного сосуда» колокол получает при Папе Римском Сабинианусе (нач. VII в.), и в VII-IX столетиях распространяется по всей Европе.

Анализ источников позволяет утверждать, что на Русь колокола пришли с европейского Запада в XI в. (первое летописное упоминание о них на Руси относится к 1066 г.). Однако на протяжении их многовекового существования в новых национальных условиях сами колокола, а также звоны претерпели значительные изменения, которые происходили поэтапно. Поэтому с определенной долей условности можно выделить четыре периода в истории становления и развития колокольной культуры в дореволюционной России.

Первый, домонгольский, период очерчен рамками XI-XIII вв. Ему присущи относительная малочисленность колоколов, их небольшая величина и преимущественно иноземное происхождение. Однако уже тогда, не позже 30-х гг. XIII в., на Руси начинается освоение колокольного ремесла, о чем свидетельствуют результаты раскопок, воссоздающих «картину разгрома Киева татаро-монгольскими ордами в декабре 1240 года» Шашкина Т.Б. Древнерусские колокола домонголького времени // Колокола: История и современность.1990 / сост. Ю.В. Пухначев. - М., 1993. - С. 133.. Первые русские колокола копировали древние западноевропейские и по форме, и по технологии производства. Данный период характеризуется кустарным, поштучным, изготовлением колоколов «на месте», т.е. тут же, при церкви либо монастыре. На этот факт следует обратить внимание особо, так как он принципиально важен для понимания процесса становления национальной колокололитейной традиции.

Специальных колокольно-архитектурных сооружений не было, их роль выполняла перекладина между двумя столбами, стеной храма и столбом и т. д. Звонили в колокола так же, как на Западе - раскачивая сам колокол. Особенностью такого способа звона является свободное положение колокольного языка, который при качании колокола произвольно бьется о его края. Колокола были большой редкостью, и при храмах их функция сводилась лишь к подаче сигналов. Таким образом, по отношению к Х-XIII вв. говорить о существовании звонничного инструментария нет оснований.

Следующий период в истории РКЗ (XIV и почти весь XV в.) совпадает с этапом становления государства, когда рост национального самосознания вызвал к жизни идею объединения русских земель. В это время на Руси появляются подколокольные архитектурные сооружения. Сначала это были церкви «под колоколы». Колокола с земли перемещаются наверх, что чрезвычайно важно для сигнального инструмента. Архитектура церкви упомянутого типа вносит определенные коррективы в систему звона, именуемую теперь очепной. Она свидетельствует об отходе от западноевропейского колокольно-звонного стандарта и указывает на первое проявление национальных черт в зарождающемся искусстве РКЗ.

С производственно-технологической точки зрения второй период по своему характеру вряд ли отличался от предыдущего. Во-первых, колокола все еще имели преимущественное распространение в Западной Европе. Во-вторых, в данный период русскими продолжалось обучение ремеслу у европейцев, что в итоге имело свою положительную сторону. К XIV в. в Европе форма христианского колокола отходит от средневековой и становится, условно говоря, современной. Именно она открыла перспективы возникновения и развития национальных школ по изготовлению колоколов, в частности русской. Однако на Руси этот процесс получил свое развитие не во втором периоде, когда, как было сказано, отечественная технология колокололитейного производства следовала за европейской, а в следующем.

Характер развития русской колокольной культуры в третьем периоде (конец XV-конец XVII в.) соответствует духу строительства Московского государства, расширяющего свои границы и укрепляющего светскую и церковную власть. Выдающиеся достижения во многом связаны с образованием в 1483 г. Пушечного двора, открывшего новый этап в развитии литейного ремесла в России. На нем в течение нескольких столетий были сконцентрированы лучшие ремесленные силы страны. Здесь на протяжении XVI-XVII вв. колокололитейное дело развивалось бурными темпами, что выдвинуло русское государство в мировые лидеры по производству колоколов и привело к появлению национальной колокольной формы, во многом отличной от западной.

Важно отметить, что на данном производстве отливались как церковные, так и нецерковные (сигнальные) колокола. В ремесленных подходах технология производства тех и других принципиально отличалась. В первом случае она стимулировалась индивидуальными творческими поисками литейщиков идеальной, в представлении русского человека, звукообразующей формы церковного колокола. Другое направление предполагало массовое производство сигнальных колоколов на основе определенных стандартов. Эта тенденция, впрочем, как и возникновение во второй половине XVII столетия небольших частных предприятий, позже сыграет, может быть, не лучшую роль в деле сохранения и преумножения традиционного качества колокольной продукции.

Невиданный размах колокололитейного производства стимулировал развитие звонничного инструментария и искусства РКЗ. На рубеже XV-XVI вв. появляются подколокольные сооружения нового типа, способные нести большое количество колоколов. Прежде всего, назовем настенную звонницу, где пока употреблялся очепный звон. Далее отметим до тех пор не утратившую своего значения церковь «под колоколы», но представшую в ином качестве - в виде столпа с превалирующей колоколенной функцией. Родоначальником таких сооружений стала знаменитая колокольня Ивана Великого (1508 г.). Со временем, к началу XVII в., на такой колокольне очепный звон в небольшие колокола сменяется язычным (т. е. звоном, при котором удары производятся, во-первых, в неподвижный колокол, во-вторых, раскачиванием колокольного языка посредством привязанной к нему веревки). Окончательный отход от очепной системы звона намечается с появлением в XVII столетии палатной звонницы. Здесь, как и в столпообразной церкви «под колоколы», в отличие от их колоколонесущих предшественников, имеется непосредственный доступ к колоколам, позволяющий звонить «в языки».

Стремительный расцвет колоколенного зодчества может объясняться воздействием трех факторов: а) формированием традиции церковного собирательства колоколов, б) появлением колоколов-гигантов, в) переходом к язычному способу звона и его всеобщим распространением. Перечисленные факторы, как и само возведение упомянутых сооружений, отражают суть единого процесса становления и бурного развития национальной колокольной культуры, которая достигла своего апогея к концу XVII столетия.

Последний, четвертый, период (XVIII-начало XX в.) открывается эпохой петровских преобразований, сопровождавшихся выходом России на мировую арену, усилением торгово-экономических и политических связей с Западной Европой, активизацией внутригосударственных процессов. Церковь начинает играть подчиненную государственным интересам роль. Такое положение усугубляется во времена фактического правления Бирона, не симпатизировавшего русскому православию. В данный период ощущается определенный спад положительной динамики в развитии колокольной культуры, так как в целом тех ярких взлетов, что имели место в предшествующие столетия, в это время не наблюдается.

Несмотря на активное колоколенное строительство, сооружений нового типа в России больше не появляется. Приоритетным становится возведение всевозможных разновидностей башнеобразных колоколен. Употребляется только язычный звон, утвердившийся в XVII в. Однако можно предположить, что исполнительское искусство звонарей, достигшее своего расцвета к концу предшествующего периода, продолжало развиваться и в XVIII-XIX столетиях. Скорее всего, именно тогда сложилась сольная форма воспроизведения колокольного звона, ставшая результатом перехода на «русскоязычный» способ извлечения звука из колокола, а также конструктивного совершенствования звонницы как музыкального инструмента, и прежде всего звонницы, размещенной на одноярусной колокольне. Управление колоколами частично механизируется, открывая дополнительные возможности для творческого самовыражения звонаря. Но модернизация инструмента ограничивается известными пределами, исключающими перспективу полного превращения православной звонницы в «бездушный механизм», где человеческий фактор не является определяющим. Целевая установка на звонницу как «отличный ручной инструмент» Смоленский С.В. О колокольном звоне в России // Музыка колоколов. - СПб., 1999. - С. 206. - важнейшее условие ее функционирования в рамках русской национальной традиции.

Главным «действующим лицом» в ее сохранении и развитии является звонарь. Его навыки, технические звонарские приемы ранее приобретались изустно. Механизм передачи опыта от поколения к поколению путем определенной методики обучения, где школой была «та или иная разновидность простой и безотказно действующей системы “учитель ученик”» Алексеев Э.Е. Фольклор в контексте современной культуры. - М., 1988. - С. 94., всегда оставался залогом жизнеспособности колокольно-православной культуры. Разумеется, эта система обучения существовала на протяжении многих веков, с тех пор как возникла потребность в звонарях. Однако реальная возможность моделировать ее появляется только на основании письменных источников, относящихся к концу XIX-началу ХХ в., согласно которым модель традиционного обучения колокольному звону представляется в следующем виде. Во-первых, ведущим методическим принципом здесь, как уже говорилось, является изустность. Во-вторых, передача знаний и опыта от наставника к ученику производится в естественно-практических условиях. В-третьих, обучение проводится комплексно одновременно в ремесленно-техническом, народно-мировоззренческом и православно-духовном аспектах. Процесс обучения ставит целью решение следующих задач: а) усвоение технико-исполнительских и прочих звонарских навыков, б) ознакомление с видами и формами звонов, в) осмысление их места, роли и значения в православном обряде, г) постижение сакрального содержания каждого звона в отдельности и церковного колокольного звона в целом.

Если искусство звона в рассматриваемый период развивалось в позитивном направлении, то в колокольно-производственной сфере следует отметить ощутимые сдвиги в сторону отступления от сложившейся традиции. Происходят радикальные изменения в технологии изготовления колоколов, что связано с переходом к их промышленному производству, в итоге негативно сказавшемуся на качестве. Колокола, особенно в XIX в., чаще всего отливаются целым звукорядом, что объясняется большей экономичностью. Новый порядок нарушает историческую традицию постепенного (естественного) подбора лучших колоколов для создания ансамбля в звоннице. Недостатки массового литья производители исправляют механической подточкой стенок, противоречащей национальной специфике изготовления колоколов и разрушающей особую палитру их звучания. В результате постановки производства «на поток» колокола XIX в. явно уступают своим предшественникам по акустическим параметрам.

Отмеченные особенности колокольной культуры XVIII - начала XX в. указывают на то, что в этот период она переходит в фазу стабильного развития. Окончательно устанавливается определенный архетип колоколонесущего сооружения, утверждаются акустико-механические основы колоколенной звонницы-инструмента, на базе достижений литейщиков предыдущего периода расширяется производство (хотя и теряет при этом в качестве). В исполнительской сфере главенствующим становится язычный звон. Стабильность развития колокольной культуры в России - мощный стимул для проявления в среде музыкально одаренных звонарей ярко выраженного индивидуально-творческого начала. К ХХ в. появляются выдающиеся мастера церковного звона, в канонических рамках которого они создавали высокохудожественные музыкально-колокольные композиции.

Во втором разделе главы - «Разрушение традиции церковного звона в СССР» - исследуются причины, ход и последствия антиколокольной политики в советское время.

После октября 1917 г. в стране повсеместно ведется борьба с религией. Одно из ее направлений связано с изъятием или уничтожением материальных, в том числе духовно значимых, ценностей. Основанием для осуществления варварской политики новой власти послужил декрет «О земле» (1917 г.), объявивший о национализации церковной и монастырской собственности. За ним последовали другие антирелигиозные документы.

Практическая реализация богоборческих постановлений сопровождалась ликвидацией храмов и монастырей, начавшейся буквально с первых месяцев появления нового режима и продолжавшейся до конца существования СССР. Например, уже в 1918 г. в Вологде были упразднены 10 городских храмов и все 37 монастырей. Последний же известный случай относится к концу 1980-х гг., когда в Орловской области была разобрана на кирпич церковь, возведенная в 1741 г.

Вместе с храмами гибли и колокола, разрушалась традиция колокольного звона. В борьбе властей с РКЗ как «голосом церкви» основными административными рычагами стали запретительные меры. Первый документ такого рода - постановление Совнаркома «О набатном звоне» - опубликован летом 1918 г. Весной 1926 г. появляется инструкция «О порядке пользования колокольнями». Оба документа существенно ограничивали использование колоколов и церковных звонов. Но самым разрушительным ударом в этом направлении оказалось постановление Президиума ВЦИК от 16 декабря 1929 г. «Об урегулировании колокольного звона в церквях», фактически его запрещавшее. К весне 1930 г. местными властями объявлены вне закона звоны в Архангельске, Вологде, Москве, Петрозаводске, Ростове, Пскове, Ярославле и многих других городах. Антиколокольная кампания продолжалась до середины 1930-х гг. С этого времени церковный звон фактически исключен повсеместно. Только почти через 10 лет, в 1945 г., высшей властью страны дается разрешение на возобновление звона: выходит постановление СНК СССР «По вопросам отношения к православной церкви и монастырям», где наряду с другими уступками оговаривается и данный аспект. Однако упомянутое разрешение следует понимать скорее как политический реверанс. По большому счету оно мало что меняет: как станет ясно из материалов, изложенных ниже, колоколов к тому времени почти не осталось.

В 1961 г. ЦК КПСС утверждает «Инструкцию по применению законодательства о культах», предусматривающую наряду с другими мерами и ограничение колокольного звона. Примечательно, что в ходе проведения данной кампании речь уже не шла о массовых акциях: теперь фигурируют либо отдельные храмы, либо разрозненные населенные пункты. Этот факт говорит о том, что к тому времени на территории страны осталось не так уж много церквей, где звонили в колокола.

Запрещение колокольного звона, особенно в довоенное время, нанесло сокрушительный удар по православной колокольно-звонной традиции. В основном была разорвана система внутренних связей на уровне преемственности поколений звонарей, носителей данной традиции. Не менее серьезный урон понесла она и в другой своей части - той, которая представляет материальную основу ее жизнеобеспечения. Речь идет о звоннице - инструменте, на котором воспроизводятся звоны и главным элементом которого является набор колоколов. Последние обратили на себя внимание власти как стратегически важный и одновременно дешевый сырьевой ресурс, необходимый для получения цветного металла.

Изъятие колоколов началось в первые же годы советской власти. Но тогда, в начале 1920-х гг., они преимущественно шли на удовлетворение мелких хозяйственных нужд (например, на переливку в котлы) или передавались в пользование советским организациям - театрам, пожарным дружинам и др. Только незначительная часть колоколов, наиболее древних и ценных, оседала в музейных запасниках. Со временем новые хозяйственники начинают понимать, какую материальную выгоду могут приносить колокола. Их стали рассматривать в качестве «лома колокольной бронзы», который при реализации дает высокую прибыль. По этой причине в 1920-1930-е гг. погибло громадное количество колоколов, имевших большую художественную, историческую и общекультурную ценность.

Особенно губительными для них оказались конец 1920-х-начало 30-х гг. В 1927 г. XV съезд ВКП(б) провозглашает курс на индустриализацию страны. В области тяжелой индустрии особое внимание обращается на развитие черной и цветной металлургии. Предполагается, что одним из источников поступления цветных металлов станут колокола. Поэтому именно в данный период необычайную популярность приобретает лозунг «Колокола - в фонд индустриализации страны!». Руководствуясь этим лозунгом, власти и специально созданные советские организации при участии ОГПУ и «Союза воинствующих безбожников» повсеместно разворачивают крупномасштабную кампанию по ликвидации колоколов. Так, в 1929 г. утилизировано в Костроме 114 колоколов общим весом почти 15 тонн, Ростов сдал колокольной бронзы около 50 тонн, Сталинградский округ - 90 тонн. Еще более «урожайным» оказался 1930 г. Массовый съем колоколов охватывал все новые и новые города: Тамбов, Нежин, Чернигов, Петрозаводск, Николаев… В последнем за один только день (31 января) изъято колоколов общим весом более 21 тонны. До апреля в Херсоне и его окрестностях ликвидированы колокола всех церквей и монастырей (свыше 37 тонн).

Согласно «Справке о фактическом поступлении колокольной бронзы на Московский электролитный завод им. Молотова…», за 1929/30 гг. поступление составило 11 тыс. тонн. Отмеченная цифра не может считаться полной с точки зрения общих объемов переработки колокольной бронзы по всей стране в указанный период времени. И, тем не менее, даже она внушительна и в достаточной степени характеризует масштабы причиненного ущерба. В результате к 1936 г., например, на колокольнях вологодских храмов из 325 колоколов, висевших в 1930 г., осталось всего 44; в Ростове сохранились колокола только одной соборной звонницы (15). Ко второй половине 1930-х гг. «голоса церкви» лишились многие храмы Мурома и большинства других городов. Подсчитано, что к этому времени было разбито и переплавлено около 400 тыс. колоколов, изъятых по всей стране.

Информация об уничтожении колоколов в последние предвоенные и военные годы в источниках почти не встречается. Полагаем, что, скорее всего, тогда, а также в послевоенный период существования советского государства на первый план выступили другие, стратегически более важные, задачи, связанные с защитой Отечества и дальнейшим построением социализма. Однако, насколько нам известно, и в эти годы имело место уничтожение колоколов, но уже не в массовом порядке.

Указанные выше цифры не могут претендовать на полноту и не отражают объема реальных потерь звонничного арсенала страны. Но и они впечатляют: по сравнению с петровским временем, когда было утилизировано менее 1,5 тыс. тонн колокольной бронзы, советский «урожай» оказался выше как минимум в 25 раз и фактически оставил РПЦ без колоколов. Почти полное отсутствие традиционных звонниц в их исторически сложившемся виде, а также тотальный запрет на воспроизведение церковного звона привели к разрушению живой колокольно-звонной традиции в России, которую сегодня приходится восстанавливать заново.

В главе III - «Звонница - традиционный музыкальный инструмент» - дается разносторонняя характеристика русского колокола как источника звука, определяются структурные закономерности звонничного звукоряда, принципы его формирования и художественно-эстетическая целесообразность колокольного подбора, выявляются конструктивные особенности звонницы как многовариантного музыкального инструмента, а также раскрывается исполнительская специфика воспроизведения звонов, которая находится в прямой зависимости от конструктивно-технических показателей звонницы. В главе три раздела.

В первом - «Колокол как источник звука» - проводится классификация всех известных науке типов колоколов. В ходе работы над этим вопросом рассматриваются всевозможные способы извлечения звука из колокола. Согласно распространенному мнению, в России принято звонить в край неподвижно висящего колокола его языком, который раскачивается за веревку; в Западной Европе раскачивают сам колокол, края которого как бы бьются о его свободно подвешенный язык.

Оба способа представляют собой два основных вида - звон в неподвижный колокол и звон подвижным колоколом. Но каждый из них многовариантен, имеет свои разновидности и бытует согласно национальным традициям и функциональной специфике. В Восточной Азии, как и в России, ударяют в неподвижный колокол, но не языком изнутри (он отсутствует), а молотком или колотушкой снаружи. Западноевропейский звон осуществляется посредством несложной системы, включающей колокол, прикрепленный к валу, вращающемуся вокруг своей горизонтальной оси. Вал приводится в движение с земли при помощи веревки, верхний конец которой привязан к рычагу-«качалке». Напомним, что похожий тип звона (подвижным колоколом) - очепный, описанный во II главе, - был распространен и в Древней Руси. Добавим, что в отдельных европейских странах (Испании, Швейцарии) звонят, как в России, за веревку, привязанную к языку колокола.

Согласно проведенной классификации, колокола делятся на подвижные (только язычные) и неподвижные (язычные и безъязыковые). К подвижным подвесным язычным колоколам принадлежат, за некоторым исключением, западноевропейские, а также древнерусские очепные колокола. Неподвижные подвесные без языка - азиатские, так называемые китайские, колокола. Неподвижные подвесные с языком - западноевропейские (частично) и современные русские колокола.

Говоря об основных звукоформирующих компонентах русского колокола, следует отметить важную роль его формы, материала, из которого изготавливается колокол, а также языка-ударника. Несмотря на внешнее сходство с западноевропейскими колоколами, отечественные значительно отличаются от них, и в первую очередь относительной массивностью стенок. Оловянистая бронза - традиционный металлический сплав как для западных, так и русских колоколов. Она, как правило, состоит из 78-80% меди и 20-22% олова. Для колокольного языка большое значение имеют его форма (расширяющийся книзу стержень с бочкообразным утолщением на конце), материал (чугун или сталь определенной марки), способ изготовления (литье, ковка), вес (1/20-1/30 от общей массы колокола) и условия подвеса внутри колокола.

Русский колокол в звоннице является основным источником звука, т.е. вибратором. Обратим внимание на то, что геометрия тела колокола абсолютно не похожа на формы вибраторов в музыкальных инструментах с константной звуковысотностью. В отличие от последних колокол, точнее, его колпакообразный корпус, представляет собой тело сложной геометрической конфигурации. Следовательно, колокольная форма складывается из множества простейших, каждая из которых способна колебаться с одной, соответствующей только ей, частотой. Таким образом, весь звучащий колокол излучает с различной интенсивностью одновременно и последовательно разночастотные звуковые волны. На этом основании можно утверждать, что он является множественным вибратором. Именно поэтому, в частности, возникают серьезные проблемы с определением высоты тона колокола, в первую очередь русского. Впрочем, для православных колоколов звуковысотная определенность не имеет принципиального значения: для них актуален тембровый аспект. Чем богаче и красочнее колокольный звук, тем он более ценен эстетически. Его тембровое богатство достигается национально-специфической формой русского колокола. Нарочито массивные стенки значительно усложняют его звуковой спектр, насыщенный негармоническими обертонами.