Теория деструктивности Э. Фромма

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Понятие деструктивности в отечественной и зарубежной литературе

2. Теория деструктивности Э. Фромма

3. Теория деструктивности и культура

4. Достоинства и недостатки теории Э. Фромма

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Глубокие социальные изменения, происходящие в мире в начале ХХI века, заставляют по-новому взглянуть на ряд феноменов, исследованию которых ранее уделялось недостаточно внимания. Один из них - деструктивная деятельность человека. Разрушительная сторона человеческой природы особенно ярко проявилась в ХХ веке и продолжает активно развиваться в XXI веке: массовые убийства, революции, войны, многочисленные террористические акты. Средства массовой информации ежедневно сообщают о совершающихся даже в самых благополучных странах насильственных преступлениях (в Норвегии убийство А.Брейвиком 77 мирных жителей, теракт на финишной прямой Бостонского марафона, во Франции нападение на редакцию сатирического журнала Шарли, теракт в Национальном музее Бардо в Тунисе и т.д.). Призванные способствовать снижению деструктивности моральные, религиозные и правовые нормы не в состоянии полностью предотвратить ее. Даже самые комфортные условия существования не приводят к снижению деструктивности, причем она проявляется не только в отношении людей друг к другу: и природная среда, и памятники культуры, и простейшие предметы подвергаются бессмысленному разрушению (например, уничтожения исторических памятников боевиками «Исламского государства» в Ираке). Учитывая современный уровень развития техники и технологии, деструктивная деятельность в настоящее время представляет реальную угрозу не только для отдельных социальных групп, но и для всего человечества.

Проблема деструктивности является крайне актуальной, так как современное общество находится в условиях затянувшегося процесса трансформации, практически не существует общепринятой системы ценностей, которые сдерживали бы разрушительные тенденции, заложенные в природе человека. Кроме того, ухудшение общей социально-экономической обстановки в стране, рост безработицы, социальная незащищенность людей, их разочарование в жизни, связанное с отсутствием перспектив, способствуют росту деструкции. Также значительно возрастает степень влияния индивида на социум, а, следовательно, последствия деструктивной деятельности могут быть совершенно непредсказуемыми.

Не смотря на крайнюю актуальность, анализ степени научной разработанности проблемы показывает, что комплексно она практически не исследовалась. Единственная фундаментальная работа - «Анатомия человеческой деструктивности» Э. Фромма и его теория деструктивности поведения человека с ее достоинствами и недостатками.

Цель курсовой работы - изучить теорию Э.Фромма о деструктивности в поведении человека в контексте одного из направлений фундаментальной культурологи.

В соответствии с поставленной целью были сформулированы следующие задачи:

1. изучить основные теоретические подходы проблемы деструктивности в отечественной и зарубежной литературе;

2. проанализировать теорию Э. Фромма о деструктивности;

3. изучить взаимосвязь деструктивности и творчества.

Объект исследования - деструктивность

Предмет исследования - теория деструктивности Э.Фромма

1. ПОНЯТИЕ ДЕСТРУКТИВНОСТИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Следует отметить, что феномен деструктивной деятельности недостаточно исследован в науке. Даже сами понятия «деструкция», «деструктивность», «деструктивная деятельность» отсутствуют в большинстве словарей, а если и встречаются, то их трактовка заканчивается простым переводом слова. Так, например, в «Большом энциклопедическом словаре» деструкция трактуется как «нарушение, разрушение нормальной структуры чего-либо». В «Новейшем словаре иностранных слов и выражений» указывается, что деструкция - это «разрушение, нарушение правильного, нормального строения чего-либо», а под деструктивностью понимается «разрушительность; стремление к порче; неплодотворность».

Феномен человеческой деструктивности чаще всего трансформируется в проблему добра и зла, носит морально-этический характер и ограничивается простой констатацией наличия в человеке доброго и злого начала, которые сопутствуют друг другу на протяжении всей человеческой истории и конкретной человеческой жизнью.

Проблема деструктивной деятельности человека была сформулирована лишь в ХХ веке, хотя интуитивно угадывалась мыслителями в далеком прошлом. О наличии врожденного зла в душах людей писали китайский мыслитель Сюнь-цзы и древнегреческий философ Платон. В иудео-христианской богословской традиции используется понятие «первородный грех», которое в форме мифологического образа выражает деструктивное начало, присущее человеческой природе. О разрушительных устремлениях, свойственных природе человека, упоминал И. Кант. Значительное количество исследователей пытались найти природу феномену человеческой деструктивности: М. Шелер в своей теории противостояния в человеке витальности и духа, Г.Плесснер в теории позициональности, А.Гелен теория биологической неспециализированности человека и т.д. Например, австрийский зоолог и зоопсихолог К.З. Лоренц рассматривал агрессивное поведение как естественное врожденное свойство человека, дифференцируя ее на [15, 17, 27]:

1. межвидовая - важна для выживания и сохранения вида;

2. внутривидовая - тоже служит сохранению вида и является основой войны как фактора отбора. Она особенно опасна для человека, так как история человечества представляет собой историю внутривидовой борьбы.

Таким образом, человеческая деструктивность с антропологической точки зрения представляет собой специфический человеческий феномен, который связан с особой позицией человека в мире, отличной от позиции в нем другими живыми существами, как ступенями органического развития. Такая позиция к появлению специфически человеческого качества - микрооткрытости, способности к дистанцированию относительно окружающей среды и творению мира и творению мира вокруг себя. Реализация этих специфических качеств человека требует действий, которые могут быть связаны с определенным насилием, агрессивностью, разрушительностью человека в отношении окружающего мира. Следовательно, «недееспособность» человеческой природы и особое положение человека в мире приводит к формированию в ней специфической человеческой способности, позволяющей ему покорять мир и распоряжаться им по собственному усмотрению [6,15].

Однако лишь в ХХ веке были предприняты попытки обоснования деструктивной деятельности человека. Одна из наиболее известных теорий, объясняющих наличие разрушительного начала в природе человека, - концепция основателя психоанализа З. Фрейда. Он относился к природе человека с глубоким пессимизмом и под влиянием ужасной жестокости и разрушений, вызванных Первой мировой войной, пришел к выводу, что человеку присущи два основных инстинкта: Эрос - инстинкт жизни, энергия которого (известная как «либидо») направлена на упрочение, сохранение и воспроизведение жизни; и Танатос - инстинкт смерти, энергия которого направлена на разрушение и прекращение жизни. В основе «инстинкта смерти», считал Фрейд, лежит биологический механизм, общий для всех форм жизни. Каждый организм, размышлял он, стремится снизить нервное возбуждение до минимума. Смерть полностью снимает всякое внутреннее напряжение, и, таким образом, все органические формы жизни стремятся к смерти. Однако стремление к полному внутреннему спокойствию сталкивается с противоположной силой, инстинктом жизни. Согласно З. Фрейду, все человеческое поведение является результатом сложного взаимодействия этих двух инстинктов. Он указывал, что деструктивные тенденции имеют место у всех людей. Концепцию З. Фрейда поддерживали известные психологи и психотерапевты К.Г. Юнга, А. Адлера, Э. Берн, Э. Фромм, К. Хорни, Э. Эриксон, которые активно обращались к анализу т.н. «темных» сторон человека, в качестве которых выступают конфликты различной природы (биологические и культурологические). Однако данные исследователи лишь констатируют наличие деструктивных тенденций в природе человека, не проводя их глубокого анализа [9, c. 89-91].

При этом, последователи З. Фрейда признают человеческую деструктивность как неотъемлемую часть личности, формирующуюся во взаимоотношениях человека с миром, в основе которой может быть как биологический, так и культурологический конфликт, приводящий к формированию деструктивной личности. Человеческая деструктивность имеет как негативные аспекты, так и позитивные, поскольку она помогает личности если не жить, то выживать в мире, при этом влияет на формирование и изменение человеческой природы.

Экзистенциализм в лице наиболее ярких своих представителей С.О. Кьеркегор, К.Ясперса, Ж.-П.Сартра, А.Камю зафиксировали важные для понимания феномена человеческой деструктивности аспекты [16]:

1. разительное противоречие между человеческим внутренним миром и окружающей жизнью;

2. проблему отчуждения человека в обществе и государстве, которые стали абсолютно чужой для него реальностью, пренебрегающей им и подавляющей его «Я»;

3. явление одиночества и «заброшенности» человека, отсутствие у него системы координат, где бы он чувствовал себя нужным;

4. бессмысленность жизни и необходимость внутреннего выбора, поиска человеком своего внутреннего «Я».

Немецкий философ М. Хайдеггер ввел основное понятия для понимания человеческой деструктивности - деструкция, которая является основанием для бытия и человека в нем. Значительный вклад философа для понимания деструкции являются его идеи о самоопределении человека в бытие (установление человеком своих собственных особенностей, возможностей, способностей, выбор человек, выявления и утверждения собственной позиции в проблемных ситуациях и т.д.), подверженности бытия человека к деградации, ассимилированию в «бытие с другими», а все это невозможно без деструктивных тенденций [21].

Марксистская концепция деструктивности раскрывается через проблему отчуждения. Суть понятия состоит в том, что имеется потенциальная человечность, которая при существующих условиях не может развиваться, так как сдерживается, и которую можно реанимировать, восстановить, если изменить эти условия. Таким образом, центром человеческого мироздания является абстрактная человечность, приближаясь к которой (через постижение в духовной и практической деятельности) человек обретает свободу. Соотвествено, отдаление от этого центра порождает и усиливает состояние отчужденности, вызывая ситуацию несвободы, деструктивности. В результате чего человек оказывается перед опасностями:

* отчуждения природы;

* отчуждение самого человека, его жизнедеятельности;

* отчуждение родовой сущности человека;

* отчуждение человека от человека.

Позитивный аспект деструктивности в теории К.Г. Маркса заключается в том, человек представляет собой существо, которое деятельно производит себя самого и мир вокруг. Человек не пассивно-созерцательное, а активно-преобразующее существо, он живет до тех пор, пока одержим творчеством, и собственными силами преобразует мир, которое невозможно без деструктивности. Таким образом, история - это пространство и простор человеческой деструктивности. Получается, что марксизм выявляет универсальный характер человеческой деструктивности как в античеловеческой ситуации отчуждения так и в ситуации самореализации человека как действующего существа [21].

В аспекте реализации свободы, противоречивости человека человеческая деструктивность рассматривается и в русле метафизической антропологии русских мыслителей _ Ф.М.Достоевского, Н.А.Бердяева, С.Л.Франка, Л.Шестова и др. В концепции русской религиозной философии природа человека основана на противоречивости, проявляющейся в дуализме души и тела, свободы и необходимости, добра и зла, божественного и земного, что непосредственно связано с человеческой деструктивностью. Например, Федор Михайлович утверждал, что человек в своей глубинной сущности содержит два полярных начала - Бога и дьявола, добро и зло, которые проявляются особенно сильно, когда человек «отпущен на свободу». А в человеке он видел существо, которое борется за свою свободу. В той мере, в какой человек может постичь законы природы, он сознательно начинает против них бороться. Конечно, отдельный человек не может преуспеть в этой борьбе. Непробиваемая стена остается непробиваемой, хочет он этого или нет. Он должен был признать наличие законов де-факто (практикуются, но не обязательно определены законом), если он не хотел подвергнуть опасности или погубить собственное существование. При этом, человек только потому делает «пакости, что не знает настоящих своих интересов». Когда человека просветят и тем самым откроют ему глаза на его подлинные, нормальные интересы, человек тотчас же прекратит стремиться к дурным поступкам, немедленно станет добрым и благородным. Так как просвещенный человек, который понимает свою действительную выгоду, видит ее в добре; никто из людей не может сознательно действовать против собственной выгоды; он станет по необходимости делать добро; в здравом уме невозможно сознательно «идти против рассудка и желать себе вредного» [8, с 110-114]. В.С. Соловьев исходил из идеи о том, что человек совмещает в себе всевозможные противоположности, которые сводятся к одной великой противоположности - между безусловным и условным, абсолютной вечной сущностью и преходящим явлением и видимостью, а человек есть вместе и божество и ничтожество [4]. Н.А. Бердяев также отмечал двойственность человека и рассматривал его с точки зрения пересечения двух миров - высшего, связанного с духовным миром и Богом, и низшего, природного и ограниченного, связанного с круговоротом мировой жизни через плоть [3].

Таким образом, в русской философской мысли понятие человеческой деструктивности берет свое начало в нарушении отношений «человек - мир», выражающееся в его антигуманистических чертах и подрывающие устойчивые параметры местоположения человека в мире. При этом, становление человеческой детруктивности происходит в процессе эволюции и свойственно каждому человеку.

Концепцию саморазрушительного поведения человека сформулировал Н. Фарбероу, однако она не получила широкого распространения. Он относит к саморазрушительному поведению не только завершенные самоубийства, но и алкоголизм, токсикоманию, наркотическую зависимость, пренебрежение врачебными рекомендациями, трудоголизм, делинквентные поступки, неоправданную склонность к риску, опрометчивый азарт. Этот подход позволил Н. Фарбероу разработать принципы современной профилактики самоубийств и стать инициатором создания центров их профилактики в США, а затем во многих странах мира [11]. Несмотря на отсутствие специальных работ, наличие проблемы деструктивности констатируется рядом отечественных и зарубежных ученых. При этом деструктивность рассматривается как компонент агрессии, вид девиантного поведения, составной элемент творчества или тип преобразования. Так, исследователь Ю.М. Антонян выделяет три компонента агрессии: конструктивный, деструктивный и дефицитарный. Он указывает, что при деструктивной агрессии активность индивида деформирована, поэтому его деятельность носит разрушительный по отношению к окружающим характер, у такого субъекта могут развиваться садистские расстройства, формироваться садистский или авторитарный характер [18].

О.С. Осипова различает два вида девиантного поведения: созидательной и разрушительной направленности. Девиантное поведение деструктивной направленности - совершение человеком или группой людей социальных действий, отклоняющихся от доминирующих в социуме (отдельной социальной группе, страте) социокультурных ожиданий и норм, общепринятых правил выполнения социальных ролей, влекущих за собой сдерживание темпов развития общества: разрушение энергетического потенциала отдельных личностей и общества в целом. О.С. Осипова указывает на связь девиантного поведения с риском, а также на то, что девиантное поведение способствует самоактуализации, самореализации и самоутверждению личности [26].

Ц.П. Короленко и Т.А. Донских, анализирующие поведенческие девиации, делят их на две большие группы: нестандартное и деструктивное поведение. Типология деструктивного поведения выстраивается в соответствии с его целями. В одном случае это внешнедеструктивные цели, направленные на нарушение социальных норм (правовых, морально-этических, культурных), и, соответственно, внешнедеструктивное поведение. Во втором случае - внутридеструктивные цели, направленные на дезинтеграцию самой личности, ее регресс, и, соответственно, внутридеструктивное поведение [26]. Е.В Змановская выделяет три группы отклоняющегося поведения: антисоциальное (делинквентное), асоциальное (аморальное), аутодеструктивное (саморазрушительное). Под аутодеструктивным она понимает поведение, отклоняющееся от медицинских и психологических норм, угрожающее целостности и развитию самой личности. Саморазрушительное поведение в современном мире выступает в следующих основных формах: суицидальное поведение, пищевая зависимость, химическая зависимость (злоупотребление психоактивными веществами), фанатическое поведение (например, вовлеченность в деструктивно-религиозный культ), аутическое поведение, виктимное поведение (поведение жертвы), деятельность с выраженным риском для жизни (экстремальные виды спорта, существенное превышение скорости при езде на автомобиле и др.). По направленности и степени выраженности деструктивности Е.В. Змановская предлагает использовать следующую шкалу отклоняющегося поведения: антисоциальное (активно-деструктивное) - просоциальное (относительно деструктивное, адаптированное к нормам антисоциальной группы) - асоциальное (пассивно-деструктивное) - саморазрушительное (пассивно-аутодеструктивное) - самоубивающее (активно-аутодеструктивное) [26].

Некоторые исследователи указывают на связь деструкции и творчества. Так, В.Н. Дружинин выделяет два вида преобразования: творческое поведение, создающее новую среду, и разрушение - дезадаптивное поведение, не создающее, а уничтожающее прежнюю среду. Он отмечает, что творчество и деструкцию объединяет то, что их причиной является отчуждение человека от природы и мира в целом. Б. Карлоф подчеркивает, что в самом творческом акте неизбежно присутствует элемент деструкции. Он пишет о двух видах поведения: адаптивном, связанном с имеющимися в распоряжении человека ресурсами, и креативном, которое он определяет как «созидательное разрушение». Интересен подход польского ученого Ю. Козелецкого к данной проблеме. По его мнению, человеку присуща «трансгрессия» - стремление к постоянному преодолению своих прежних достижений и результатов, желание выйти за пределы того, чем он обладает. Ю. Козелецкий выделяет конструктивную, созидающую трансгрессию - творчество, и деструктивную трансгрессию - действия, приводящие к разрушению прежнего [9, 19].

Можно сделать выводы, что все работы, так или иначе затрагивающие деструктивную деятельность человека, можно разделить на две группы. К первой следует отнести труды исследователей, считающих, что деструктивность - свойство, заложенное в самой природе человека, полностью искоренить которое невозможно. Ко второй группе относятся исследования, в которых отмечается, что стремление к разрушению не присуще человеку изначально. Оно приобретается в процессе жизни в результате неудовлетворения индивидом основных потребностей, является следствием фрустрации, формируется в результате социального научения. А следовательно, изменяя условия существования, можно влиять и на деструктивную деятельность человека.

В целом наблюдается мировоззренческий разброс в построении адекватной концепции человеческой деструктивности, который ведет к разрушению целостного взгляда на данный феномен и, как следствие, к деструкции человеческого мироотношения. Человеческая деструктивность остается непонятой человечностью и до сих пор адекватно не понята. Хотя внимание многих ученых привлекали частные проявления деструкции, каковыми являются убийство, самоубийство, террористическая деятельность. А ведь эти явления имеют во многом общие основания, которые необходимо выяснить. Кроме того, отдельные проявления деструктивной деятельности изучались, как правило, узкими специалистами: биологами, генетиками, психологами, сексопатологами, историками, юристами. Хотя наличие в природе человека разрушительного начала констатировалось многими исследователями, собственно этой теме посвящена лишь одна масштабная работа - книга Э. Фромма «Анатомия человеческой деструктивности».

2. ТЕОРИЯ ДЕСТРУКТИВНОСТИ Э. ФРОММА

Эрих Фромм _ философ, психолог, реформатор психоанализа, основоположник неофрейдизма.

Юный Э. Фромм воспитывался в соответствии с патриархальными традициями добуржуазной эпохи, отмеченной духом религиозности, трудолюбия и тщательного соблюдения обрядов. Эрих получил хорошее начальное образование: изучал латынь, английский и французский языки, что пробудила в нем интерес к ветхозаветным текстам. Однако, он не любил сказаний о героических сражениях из-за их жестокости; но ему нравились истории об Адаме и Еве, о предсказаниях Авраама и особенно пророчества Ветхозаветные тексты позднее стали толчком к раздумьям о жизни человеческого сообщества, к идеям интернационализма. В средних классах гимназии у Эриха Фромма формируется протест против массового безумия, ведущего к войне, начало которой юноша встретил с болью и недоумением. Одновременно он переживает и первое личное потрясение, которое оказало на него очень серьезное влияние: молодая женщина, художница, друг семьи, совершила самоубийство после смерти своего старого, больного отца. Последняя ее воля состояла в том, чтобы ее похоронили вместе с отцом. В результате, Эрих долгое время размышляет над вопросами жизни и любви и, главное, стремится понять, насколько сильна была любовь этой женщины к отцу, что единение с ним (даже в смерти) она предпочла всем радостям жизни. Таким путем Э. Фромм пришел к психоанализу - стал пытаться понять мотивы человеческого поведения [2].

Так же Э. Фромм рано познакомился с философскими работами К. Маркса, которые привлекли его идеями гуманизма, понимаемого как полное освобождение человека, а также создание возможностей для его самовыражения. Другим важнейшим источником личных и профессиональных интересов Э. Фромма в 20-е гг. становится психоанализ Зигмунда Фрейда. Третьим духовным источником для Э. Фромма был малоизвестный автор Иоганн Якоб Бахофен. Его учение о материнском праве впоследствии стало для Фромма важным аргументом, опровергающим фрейдовскую теорию «либидо». 20-е гг. Фромм познакомился с учением буддизма, которое воспринял как озарение, и был верен ему до глубокой старости.

На протяжение 10 лет Э. Фромм работал в институте социальных исследований, где проводит серию эмпирических исследований среди рабочих и служащих и уже к 1932 г. делает вывод о том, что рабочие не окажут сопротивления диктаторскому режиму Гитлера. В дальнейшем он переезжает в США и, оказавшись в американском окружении, «отрывается от немецких корней» активно включается в систематическую подготовку специалистов в области психоанализа. При этом Фромм всегда был сторонником междисциплинарного подхода: связывал воедино данные антропологии, политологии и социальной психологии, и иллюстрирол их фактами из своей клинической практики. Так он постепенно отходит от теории З.Фрейда. Причины пересмотра Фроммом концепции Фрейда связано в первую очередь, с бурным развитие науки, особенно социальной психологии и социологии.

К тому же психотерапевтическая практика на Американском континенте привела его к выводу о том, что неврозы XX в. невозможно объяснить исключительно биологическими факторами, что влечения и инстинкты _ это совершенно недостаточная детерминация (причина) поведения людей в индустриальном обществе [6].

Так Э. Фромм постепенно формирует свою собственную концепцию личности, которую сам назвал «радикальным гуманизмом». В противовес традиционной культурологии, которая рассматривала культуру как результат социальной активности человека, Э. Фромм пытался осмысливать культуру через философскую антропологию (через сущность человека и его отношении у окружающему). Традиционно, человеческая природа описывалась путем перечисления признаков, отличающих человека от животного. Фромм попытался определить человека экзистенциально, через способ существования:

1. человек принадлежит природе, но в тоже время выделен в ней;

2. он наделен инстинктами, но они не являются безотказными регуляторами его поведения;

3. каждый человек обладает какими-то чертами, но они не однозначны и ускользают от окончательных определений;

4. у человека есть представление о способах своего существования, но в то же время каждый конкретный индивид открывает эту истину [14].

З. Фрейд пытался понять культурные феномены через господство инстинкта, в то время как Фромм искал связь психоанализа и социальной историей. Он утверждал, что неповторимая сущность личности (экзистенциальный склад) вписывается в конкретный общественный фон, который оказывает воздействие на индивида, преображает его потребности, вырабатывает социальные характеры. Таким образом, получается, что культура - это не только средство гуманизации истории, но и способ ее обесчеловечивания. В 60-70-е годы Э. Фромм проводит анализ «кибернетического общества» и приходит к созданию самостоятельной «типологии социальных характеров». Он утверждал, что общество отчуждения «опредмечивает» человека, и направляют его к выполнению одной единственной задачи - «вращать гигантскую машину вооружения». Как результат, такое общество создает особый «деструктивный тип личности», который становится угрозой для самого существования человечества. Он выделил 5 форм социализации (мазохизм, садизм, деструктивизм, конформизм и любовь), которым соответствуют пять способов адаптации к социуму (рецептивный, эксплуатирующий, накопительский, рыночный и продуктивный) [22].

На протяжении всей творческой жизни Фромма привлекала тема антропологических оснований зла. Подобно мыслителям прошлого, он видел в зле одно из неустранимых проявлений самой жизни, в которой, наряду с совершенством и гармонией, всегда присутствуют проявления несовершенства и дисгармонии. Так он пошел по поту исследования антропологических, психических и социально-психологических истоков деструктивных форм социального поведения людей. Что вылилось в его фундаментальный труд «Анатомия человеческой деструктивности», над которой он работал с 1968 по 1973 г., но подготовка к ней шла более трех десятилетий. Исходным пунктом своих научных размышлений об истоках агрессии сам Э. Фромм считает собственные первые исследования авторитарности, а также изучение и описание характера Гитлера («Бегство от свободы», 1941). Позднее в ученом мире большая работа Фромма была оценена как оригинальная теория личности [6, 24].

Книга «Анатомия человеческой деструктивности» была опубликована, когда автору было уже за семьдесят, стала своеобразным итогом научного творчества исследователя. По его словам, он занялся изучением агрессии и деструктивности не только потому, что они являются одними из наиболее важных теоретических проблем психоанализа, но и может иметь серьезную практическую значимость, так как «волна деструктивности захлестнула сегодня весь мир» [6].

Длительное время Э Фромм находился под влиянием идей 3. Фрейда. Однако в 50-х переосмыслил многие положения фрейдизма, и заменил фрейдовский физиологический принцип объяснения человеческих страстей эволюционным социобиологическим принципом историзма.

Главное в учении Фромма _ идея социальной обусловленности поведения человека, в целом процесса формирования личности. Он исходит из принципиального положения, что структура личности среднего индивида и социально-экономическая структура теснейшим образом взаимообусловлены. Социальная среда для личности оказывается более значимой, чем ее инстинкты, в том числе инстинкт пола. По мнению ученого, поведение человека нельзя объяснить на основе раскрытия только биологических механизмов, извечно присущих людям. Но не следует искать основы поведения исключительно в социокультурных факторах. Социолог считает, что надо избегать изолированного анализа только биологического, только психического или только социального, поскольку в человеке все сплетено как в уникально едином существе.

Фромм показал, что основной подход к изучению человеческой личности должен состоять в понимании отношения человека к миру, к другим людям, к природе и к самому себе. Человек реагирует на преобразования внешней обстановки тем, что изменяется сам. Психологические факторы, в свою очередь, способствуют дальнейшему развитию экономического и социального прогресса [25].

Ученый пишет, что человек знает все о самом себе, о своем прошлом, будущем, о том, что его ждет неминуемая смерть, что он бессилен и ничтожен. Человек осознает свою беспомощность и ограниченность своего существования. Человек, указывает Фромм, _ это единственное животное, для которого собственное существование является проблемой. Он ее должен решить, и от этого никуда не уйти [25].

Исходной посылкой фроммовской теории деструктивности является положение о некорректности сравнения человека с животным. Э. Фромм говорил, что человек отличается от животных тем, что он убийца. Что человек единственный представитель приматов, который без биологических и экономических причин мучит и убивает своих соплеменников и еще находит в этом удовольствие. Ученый утверждал, что по мере цивилизационного прогресса степень деструктивности возрастает (а не наоборот).

Э. Фромм достаточно критикует два крайних научных направления: инстинктивизм и бихевиоризм. По мнению исследователя, одинаково заблуждаются как те, кто видит истоки агрессивности лишь в биологических инстинктах, так и те, кто отрицает значимость этих инстинктов и интерпретирует человека как марионетку социальной среды. Ученый считает, что агрессивность - достаточно сложный феномен, компоненты которого имеют разную генетическую природу и различную причинную обусловленность [25].

Для обоснования своей концепции Э. Фромм использует обширную аргументацию из самых различных областей науки: нейрофизиологии, психологии животных, палеонтологии, антропологии. К данным нейрофизиологии ученый прибегает для того, чтобы опровергнуть сложившееся под влиянием фрейдизма расхожее мнение, будто имеющийся у человека инстинкт агрессивности является, наряду с сексуальностью, главным, и попытки ограничить этот инстинкт с помощью культурных импульсов часто оказываются обреченными на неудачу (отсюда изобилие насильственных преступлений). Опираясь на исследования нейрофизиологов, Э. Фромм опровергает данное положение. Экспериментальные исследования особенностей функционирования различных зон мозга показывают, что как реакция на угрозу мозгом генерируются не только импульсы агрессивности, но и импульсы бегства. Существенным оказывается и то, что бегство является более распространенной формой реагирования на опасность (не считая тех случаев, когда возможность бегства исключена и животное вступает в бой ради выживания). Опираясь на данные нейрофизиологии, человека в одинаковой степени можно оценивать как агрессивное существо и как существо, уклоняющееся от конфликтов. Импульсы агрессивности преобладают над импульсами бегства у хищников. Однако к хищникам относятся лишь представители семейства кошек, гиен, волков и медведей. Ни человек, ни его предки, ни приматы вообще к хищникам не относятся. Палеонтологические исследования также не дают никаких оснований считать первобытного человека хищником [4, 23].

Исследователи психологии животных констатируют весьма значимый научный факт, что нет ни одного доказательства того, что у большинства млекопитающих якобы существует спонтанный агрессивный импульс, который накапливается и сдерживается до того момента, пока «подвернется» подходящий повод для разрядки. Человек - это единственная особь среди млекопитающих, способная к садизму и убийству в огромных масштабах. Дифференцированное исследование феномена агрессии позволило ученому доказать, что биологически запрограммированной у человека является лишь оборонительная агрессия. Наиболее крайние проявления жестокости - деструктивность - социальный продукт. Этот вывод имеет огромное методологическое значение для всех социальных наук, в том числе и криминологии: если злокачественная доля агрессии не является врожденной, значит, она не может считаться неискоренимой.

Кроме того, исследователю удалось обнаружить еще один факт, имеющий важное методологическое значение: проявление доброкачественной агрессии у человека гипертрофировано (преувеличено) социальными условиями бытия. Изменение этих условий также может значительно снизить уровень агрессивности.

Так, дифференцируя исследуемый феномен, Э. Фромм выделяет два вида агрессии: доброкачественную и злокачественную агрессии [21].

1. Доброкачественная (или оборонительная агрессия) - поведение, связанное с обороной, ответной реакцией на угрозу. Механизм доброкачественной агрессии передается человеку генетически, у человека и у Диких зверей он практически аналогичен. Эту агрессию ученый называет доброкачественной потому, что смысл, сверхзадача, заложенная в нее природой, заключается в сохранении жизни, служит выживанию индивида и рода. Согласно наблюдениям биологов, данный вид агрессии достаточно редко ведет к уничтожению соперника, т.к ее главная функция в отпугивании нападающего. Она представляет собой врожденную способность к реагированию на внешнюю опасность либо нападением, либо бегством. При исчезновении внешней угрозы импульс, побуждающий к подобным реакциям, как правило, затухает. Оборонительная агрессивность, данная живым существам самой природой, является общей для человека и животных, и ее цель заключается не в разрушении, а в сохранении жизни.

Примеры «доброкачественной» агрессии по Э. Фромму [23]:

а) псевдоагрессия - действия, в результате которых может быть нанесен ущерб, но которым не предшествовали злые намерения (т.е. непреднамеренная агрессия);

б) игровая агрессия _ необходима в учебном тренинге на мастерство, ловкость и быстроту реакций. Она не имеет никакой разрушительной цели и никаких отрицательных мотиваций (гнев, ненависть). Фехтование, стрельба из лука или сражение на мечах развились из потребности поразить врага, но сегодня они полностью утратили эту свою функцию и превратились в виды спорта;

в) агрессия, как самоутверждение _ первоначальном значении слова «быть агрессивным» означали нечто вроде «двигаться в направлении цели без промедления, без страха и сомнения»;

г) оборонительная агрессия - как фактор биологической адаптации: агрессивность, как приём вытеснения страха; агрессивность, как результат опасности лишения свободы; агрессивность, когда под угрозой оказывается нарциссизм; агрессивность, как реакция на попытку лишения иллюзий; конформистская агрессия; инструментальная агрессия.

д) экзистенциальные потребности человека и различные укоренившиеся в его характере страсти: ценностные ориентации и объект почитания; чувство единения; творческие способности; возбуждение и стимулирование; хроническая депрессия и скука; структура характера.

В отношении доброкачественно (оборонительной) агрессии Э. Фромм констатирует, что поскольку она генетически запрограммирована, то изменить ее биологическую основу невозможно, даже если ее поставить под контроль и модифицировать. Поэтому главным условием снижения оборонительной агрессии является уменьшение числа факторов, реально провоцирующих ее.

Кроме того, исследователю удалось обнаружить еще один факт, имеющий важное методологическое значение: проявление доброкачественной агрессии у человека гипертрофировано (преувеличено) социальными условиями бытия. Изменение этих условий также может значительно снизить уровень агрессивности.

Оборонительная агрессия является фактором биологической адаптации. Нейрофизиологический механизм агрессии сходен у человека и животного. Однако Э. Фромм вскрывает весьма важную особенность: одно и то же нейрофизиологическое устройство у человека вызывает более сильную агрессию, чем у животного. Причин этого несколько[23, 25]:

1. Животное воспринимает как угрозу только явную опасность. Механизм оборонительной агрессии у человека мобилизуется не только тогда, когда он чувствует непосредственную угрозу, но и тогда, когда явной угрозы нет. То есть чаще всего человек выдает агрессивную реакцию на свой собственный прогноз.

2. Человек обладает не только способностью предвидеть реальную опасность в будущем, но еще позволяет себя уговорить, допускает, чтобы им манипулировали, руководили, убеждали. Он готов увидеть опасность там, где ее в действительности нет. Только у человека можно вызвать оборонительную агрессию методом «промывания мозгов».

3. Человек, как и зверь, защищается, когда что-либо угрожает его витальным (жизненным) интересам. Однако сфера витальных интересов у человека значительно шире, чем у зверя. Человеку для выживания необходимы не только физические, но и психические условия. Он должен поддерживать некоторое психическое равновесие, чтобы сохранить способность выполнять свои функции. Для человека все, что способствует психическому комфорту, столь же важно в жизненном смысле, как и то, что служит телесному комфорту [10].

Отсюда такие дополнительные поводы к агрессии, как унижение или оскорбление, противоречия во взглядах, покушение на объект духовного почитания. Человек ограничивает возможность использования механизма бегства от угрозы из-за желания сохранить свое лицо. Кроме того, экономические основы общества посредством создания чрезвычайного изобилия товаров, а также с помощью их рекламы развивают патологию потребительства. У человека умышленно создают иллюзию, что ему нужно все, производящееся на продажу. Жадность рождает агрессивность.

Социальные условия способствуют подавлению у людей уверенности в себе. Угнетенное психическое состояние может продуцировать беспричинное чувство страха. Страх, как и боль - это очень неприятное чувство, и человек пытается любой ценой от него избавиться. Одним из самых действенных приемов вытеснения страха является агрессивность.

Согласно Фромму, в человеческом существе присутствует внутренний запрет на насилие и убийство, чему имеется множество свидетельств и доказательств. Так, люди способны привязываться к животным, в результате чего между человеком и животным возникает некое подобие личной связи, так что впоследствии этот человек зачастую не может убить и употребить в пищу домашнее животное, к которому успел привязаться. У людей нередко возникает чувство вины из-за того, что они приняли участие в разрушении, уничтожении чьей-либо жизни. Это происходит из-за того, что любое убийство нарушает целостность мирового единства всего живого. Не случайно в индуизме издревле главной заповедью считается запрет на убийство живых существ. Внутренний запрет на убийство восходит, во-первых, к чувству общности человека со всем живым, а во-вторых, к его ощущению глубинных связей с другими людьми, к способности испытывать сочувствие к ним. Прямым доказательством существования такого запрета являются угрызения и муки совести [5].

2. Злокачественная агрессия, проявляющаяся в формах немотивированной жестокости и деструктивности, сопровождается стремлением к максимально возможному разрушительному эффекту, она отсутствует у животных и свойственна только человеку. Злокачественная агрессия не способствует биологическому приспособлению, выживанию и продолжению рода и является, по сути, аномалией. Но, будучи аномальной, она, тем не менее, составляет важную особенность человеческой психики и характерологии. Способная порождать чувство удовлетворения и даже удовольствия у тех, кто мучает или убивает, она представляет собой страсть как биосоциальный феномен, возникающий в результате взаимодействия человеческих потребностей с социальными условиями [2].

Злокачественная агрессия проявляется как человеческая страсть к абсолютному господству над другим живым существом и желание разрушать. Это и есть деструктивность. Ее природа социальна. Истоки деструктивности в пороках культуры и образа жизни человека. Ни у животных, ни у далеких предков человека (первобытных охотников и собирателей плодов) деструктивность не выявлена. В отличие от животных человек бывает деструктивным независимо от наличия угрозы самосохранению и вне связи с удовлетворением потребностей.

Примеры «злокачественной» агрессии [23]:

а) спонтанные формы _ проявление дремлющих (необязательно вытесняемых) деструктивных импульсов, которые активизируются при чрезвычайных обстоятельствах;

б) деструктивность отмщения _ агрессивность из мести _ это ответная реакция индивида на несправедливость, которая принесла страдания ему или кому-либо из членов его группы. Такая реакция отличается от обычной оборонительной агрессии;

в) деструктивность характера (садизм) _ черты характера, которые не исчезают и не возникают, а присущи конкретному индивиду в скрытой или явной форме всегда;

г) экстатическая деструктивность - человек в попытках одолеть «свое экзистенциальное бремя» (например,чувство одиночества,) путем перехода в состояние экстатического транса: в форме сексуального акта (естественный путь), при употреблении наркотиков, в сексуальных оргиях или в состоянии транса (пример такого состояния являются принятые на Бали церемонии, ведущие к трансу) и т.д. д) поклонение деструктивности _ поведение человека, живущего в состоянии хронической ненависти, все силы которого направлены на то, чтобы разрушать. Здесь перманентное служение идеалу разрушения, принесение своей жизни в жертву кумиру;

е) некрофилия, в том числе клинические случаи;

К формам злокачественной агрессии (деструктивности) по Э. Фромму относятся садизм и некрофилия. Традиционно было принято считать эти феномены психическими аномалиями. Э. Фромм показал, что их детерминанты коренятся не в биологической природе, а в характере человека.

· Сущностью садизма является жажда власти, абсолютной и неограниченной над живым существом. Заставить кого-либо испытать боль или унижение, когда этот кто-то не имеет возможности защищаться, - это проявление абсолютного господства. Тот, кто владеет каким-либо живым существом, превращает его в свою вещь, свое имущество, а сам становится его господином, повелителем, его Богом. Садизм -- один из возможных ответов на вопрос, как стать человеком (если нет других способов самореализации). Ощущение абсолютной власти над другим существом, чувство своего всемогущества по отношению к этому существу создает иллюзию преодоления любых экзистенциальных преград (пограничных ситуаций), особенно если в реальной жизни у человека нет радости и творчества. По своей сущности садизм не имеет практической цели: он является не «тривиальным», а «смиренным». Садизм есть превращение немощи в иллюзию всемогущества. Иногда власть над слабым может быть направлена на пользу слабому существу, и в этом случае можно говорить о «благом» садизме, например в случаях, когда кто-то держит рядом слабоумного «для его же собственного блага» и, действительно, во многих отношениях поддерживает его (рабство _ особый случай). Но обычно садизм _ это злокачественное образование. Абсолютное обладание живым человеком не дает ему нормально развиваться, делает из него калеку, инвалида, душит его личность. Такое господство может проявляться в многообразных формах и степенях. До Э. Фромма садизм и мазохизм было принято рассматривать как феномены сексуальных аномалий. Ученый приходит к выводу, что садизм (и мазохизм) как сексуальные извращения представляют собой только малую долю той огромной сферы, где эти явления никак не связаны с сексом. Несексуальное садистское поведение проявляется в том, чтобы найти беспомощное и беззащитное существо (человека или животное) и доставить ему физические страдания вплоть до лишения его жизни [6,20].

Большое значение играет интенсивность садистских наклонностей в структуре характера каждого индивида. Есть много людей, в характере которых можно найти садистские элементы, но которые в результате сильных жизнеутверждающих тенденций остаются уравновешенными; таких людей нельзя причислять к садистскому типу. Нередко внутренний конфликт между обеими ориентациями приводит к особенно острому неприятию садизма, к формированию «аллергической» установки против любых видов унижения и насилия. (Однако остаточные элементы садистских наклонностей могут просматриваться в незначительных, маргинальных формах поведения, которые настолько незначительны, что не бросаются в глаза.) Существуют и другие типы садистского характера. Например, люди, у которых садистские наклонности так или иначе уравновешиваются противоположными влечениями; они, быть может, и получают определенное удовольствие от власти над слабым существом, но при этом они не станут принимать участия в настоящей пытке, а если окажутся в такой ситуации, то она не доставит им радости (за исключением, быть может, ситуации массового психоза). Например, истребление еврейского населения в период Второй мировой войны - рядовые немцы были вовлечены в садистские акции своих фюреров [20].

Садистские черты характера никогда нельзя понять, если рассматривать их изолированно от всей личности. Они образуют часть синдрома, который следует понимать как целое. Для садистского характера все живое должно быть под контролем. Живые существа становятся вещами. Или, вернее говоря, живые существа превращаются в живущие, дрожащие, пульсирующие объекты обладания. Их реакции навязываются им теми, кто ими управляет. Садист хочет стать хозяином жизни и поэтому для него важно, чтобы его жертва осталась живой. Как раз это отличает его от некрофильно-деструктивных людей. Эти стремятся уничтожить свою жертву, растоптать саму жизнь, садист же стремится испытать чувство своего превосходства над жизнью, которая зависит от него.

Другая черта характера садиста состоит в том, что для него стимулом бывает всегда только слабое существо и никогда _ сильное. Например, садист не получит удовольствия от того, что в бою с сильным противником ранит врага, ибо данная ситуация не даст ему ощущения господства над врагом. Для садистского характера есть только одна «пламенная страсть» и одно качество, достойное восхищения, _ власть. Он боготворит могущественного и подчиняется ему, и в то же время он презирает слабого, не умеющего защищаться, и требует от него абсолютного подчинения [19].

Садистский характер боится всего того, что ненадежно и непредсказуемо, что сулит неожиданности, которые потребуют от него нестандартных решений и действий. Садистский характер всегда связан с ксенофобией (страх или ненависть к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному) и неофобией (навязчивый страх боязнь нового) _ все чужое, новое представляет некоторый интерес, но в то же время вызывает страх, подозрительность и отрицание, ибо требует неординарных решений, живых человеческих реакций [28].

Еще один важный элемент в синдроме садизма составляет готовность подчиняться и трусость. Ведь человек становится садистом оттого, что чувствует себя импотентом, неспособным к жизни... Он пытается компенсировать этот недостаток тем, что приобретает огромную власть над людьми, и тем самым он превращает в Бога того жалкого червя, каковым он сам себя чувствует. Но даже садист, наделенный властью, страдает от своей человеческой импотенции. Он может убивать и мучить, но он остается несчастным, одиноким и полным страхов человеком, который испытывает потребность в том, чтобы подчиниться еще более мощной власти. Для тех, кто стоял на ступеньку ниже Гитлера, фюрер был высшей властью; для самого Гитлера высшей силой было провидение и законы эволюции.

Потребность в подчинении уходит корнями в мазохизм. Взаимосвязь садизма и мазохизма очевидна, но с точки зрения бихевиоризма они являются противоположностями. В действительности же это два различных аспекта одной и той же основной ситуации: ощущение экзистенциальной и витальной импотенции. Как садист, так и мазохист нуждаются в другом существе, которое может, так сказать, их «дополнить». Садист дополняет сам себя при помощи другого существа, мазохист сам себя делает дополнением другого существа. Оба ищут символических связей, так как каждый из них не имеет стержня внутри себя. Хотя садист вроде бы не зависит от своей жертвы, на самом деле она ему необходима; он в ней нуждается, но ощущает эту потребность в извращенной форме [25].

Существуют не только садистские личности, но и садистские цивилизации, практикующие системное насилие и активно плодящие преступников. Садистские эксцессы чаще встречаются в социальных слоях, представители которых имеют мало истинных радостей жизни. В первую очередь они характерны для угнетенных общественных групп, жаждущих мести и перераспределения власти. Не найдя возможностей для развития высших способностей, они с готовностью отдаются во власть деструктивных аффектов, выказывают предрасположенность к преступлениям.

· Особое внимание Э. Фромм уделил такому проявлению деструктивных наклонностей как некрофилия. Под ней он понимал влечение человека к мертвой материи, жажду разрушения ради разрушения, страстное желание превращать живое в неживое, насильственно прерывая живые связи. Отличительная особенность некрофильского характера - убежденность в том, что насилие - самый подходящий случай для разрешения абсолютного большинства проблем и конфликтов. Человек с некрофильским ориентированием охотно говорит о болезнях и смертях, любит все механическое, разрушительное. Погони, драки, перестрелки, трупы, - вызывают у некрофила оживление. В слабой форме (нормальный характер) некрофилия проявляется в повышенном интересе к «криминальному чтиву», оружию, войнам и конфликтам, к всевозможным катастрофам. Здесь речь идет о непатологической некрофилии. Обычно некрофил читает газеты и журналы со страниц, описывающих последние криминальные сводки, обращает внимание на количество погибших, проявляет интерес к описанию террористических актов. Многие люди без всяких угрызений совести уничтожают зеленые насаждения, ломают деревья и кусты для костров, хотя кругом полно сухих веток. Некрофилы живут прошлым, а не настоящим и будущим. Они любят силу, власть, испытывают желание работать по ночам, бывают одержимы принудительно-педантичным распорядком, склонны к формализму и бюрократии. Личность для некрофила олицетворяет «машину» с ее «винтиками и гаечками». Некрофилы пессимистичны, равнодушны к страданиям других. Они бывают, циничны, с мрачным юмором и мизантропией. Некрофилы во многом продукт машинной, технической цивилизации. Некрофилия и садомазохизм очень близки [25].