Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Алтайская государственная академия культуры и искусства»

Факультет художественного творчества

Кафедра теории и истории художественной культуры

Курсовая работа

По дисциплине: «Теория и история народной художественной культуры»

На тему: «Дом в системе языческого мировоззрения»

Выполнила: студентка 4 курса, гр. НХТ

заочн. формы обучения

Хорохордина А.А.

Научный руководитель: к. ист.н., доцент

Бочковская В.И.

Барнаул 2012

Оглавление

Введение

Глава 1. Обряды и ритуалы, используемые при строительстве русской традиционной избы

1.1 Мировоззрение древних славян

1.2 Отбор материала для строительства

1.3 Выбор места и времени для постройки

1.4 Мифы, приметы и основные обряды строительства традиционной избы

Глава 2. Убранство русской избы и его символическое значение

2.1 Матица и крыша

2.2 Конструкция и планировка избы

2.3 Печь и «печной угол»

2.4 Красный угол

Заключение

Литература

Приложение

Введение

В первобытном обществе мифология представляла собой основной способ осмысления мира и была первоначальной формой духовной культуры. Человек не выделял себя из мира природы и общества. Для носителя мифологического сознания осмысление и эмоциональное восприятие окружающего мира были неразрывны, неотделимы друг от друга. Древние славяне почтительно относились к силам природы, от которых в значительной степени зависело их благополучие и жизнь. Поэтому, природные стихии персонифицировались и одухотворялись, воспринимались как живые, им поклонялись и приносили жертвы, к ним обращались с просьбами и ждали от них помощи. Отношения мира природы и мира человека, или мира культуры, складывались как равноправные и существовали в форме постоянного диалога и взаимообмена, которые обеспечивались выработанными в веках обрядовыми практиками, системами норм поведения и запретов. Нарушение правил и запретов могло привести, по народным представлениям, к несчастью, болезни и даже смерти, не только нарушителя, но всей общины в целом.

Почитание начиналось со сферы дома и повседневного быта. Все элементы, начиная от самых обыденных предметов, имели свои смыслы и значения. Особое значение придавалось жилищу, его построению и сохранению.

С древних времен русские деревни располагались, как правило, по берегам лесных рек и озер, поэтому, основным строительным материалом было дерево. Крестьянские дома, бани, амбары, мельницы, мосты и даже деревенские храмы -- все строилось из дерева. Из сельской местности артели плотников переносили свои навыки в города, где возводили дома ремесленников и купцов, боярские и даже царские хоромы, крепостные стены.

Именно из народного деревянного зодчества и выросла русская архитектура. В творчестве деревенских мастеров сложился национальный тип русского жилища, который отвечал природно-климатическим условиям России, бытовому укладу жизни народа и его художественным вкусам. Традиционная русская изба просуществовала, почти не меняясь, сотни лет. Крепкий, вместительный дом считался самым большим богатством крестьянской семьи. При его постройке тщательно соблюдали традиционную технологию, строго отбирали необходимые материалы. Чаще всего использовали сосну и лиственницу: у них прямые стволы, а их смолистая древесина отличается прочностью и долговечностью. Чтобы эта древесина была наивысшего качества, деревья срубали в январе, пока лес «спал», а к сооружению дома приступали весной. Причем сооружали его без единого гвоздя. ритуал традиционный русский изба

В жизни наших предков дом занимал главное место. Поэтому ко всему, что с ним связано, относились очень серьезно. В наше время эти знания почти забыты, а ведь в них заключена мудрость многих поколений. Сейчас все больше людей стараются жить в экологичном, надежном доме, поэтому мы считаем данную тему актуальной.

Проблема исследования: на основе систематического изучения и анализа выяснить значение дома в системе языческого мировоззрения славян. Частью решения проблемы является данная курсовая работа

Цель работы - определить значение дома в культуре славян

Задачи:

- изучить картину мира древних славян;

- определить значение дома в системе мировоззрения древних славян;

- исследовать мифы, приметы и основные обряды строительства традиционного жилища славян;

- рассмотреть конструкцию и планировку жилища;

- раскрыть символическое значение, внутренней планировки дома;

Объект исследования - языческое мировоззрение славян.

Предмет исследования - жилище древних славян

Обзор и анализ литературы: при написании данной работы было изучено 25 источников литературы. Среди них: монографии, энциклопедии, сборники статей. Изучением данной темы занимались такие авторы как Семенова, Шангина, Забылин, Зеленин, Рыбаков и др.

М.Семенова в книге «Мы - славяне!»¹⁹ исследует тему быта славян. Особое место в труде уделяется избе, а в частности, приметам и магическим ритуалам, связанным со строительством дома, типом построек и домашней утвари.

А. К. Баибурин в труде «Жилище в обрядах и представлениях восточных славян»¹ затрагивает тему традиционных построек славян, а также поднимает вопрос представлений восточных славян о языческом мировоззрении и его отражении в строительстве дома.

При написании работы были использованы следующие методы исследования:

- метод обобщения и систематизации литературы;

- метод сравнительного анализа.

Гипотеза - знания по данной теме могут быть использованы при подготовке театрализованных представлений и в качестве лекционного материала по традиционной культуре и истории. Кроме того, данная работа, будет полезна всем, кто интересуется жизнью древних славян.

Глава 1. Обряды и ритуалы, используемые при строительстве русской традиционной избы

1.1 Мировоззрение древних славян

Источники наших сведений о язычестве древних славян не полны и пристрастны, что отмечают все исследователи. Мы располагаем данными, не отражающими время возникновения тех или иных воззрений, относящимися, возможно, к разным периодам в истории развития языческих представлений, что сильно затрудняет анализ. Исследование древнеславянского язычества осложняется, так же скудностью первичных исторических свидетельств. Можно выделить несколько групп источников. Во-первых, следует назвать свидетельства византийских историков, упоминающих начиная с IV века о быте и нравах славян. Во-вторых, арабских географов VII-X1I веков. Третью группу составляют донесения западноевропейских католических миссионеров о религии славянских племен на пограничье с немецкими землями. В-четвертых, существуют русские летописи и поучения против язычества XI-XIV веков. К ним примыкают польские и русские записи XV-XVII веков, авторы которых наблюдали лишь пережиточные обрядовые формы. Очень важным разделом исследования является фольклор славянских народов, где в обрядовых песнях часто упоминаются собственные имена богов и персонифицированных природных явлений. Язычество древних славян - все еще одна из наименее изученных мировоззренческих систем.

Славянское язычество - это стройная система взглядов, которая пронизывала жизнь традиционного славянского общества, решая возникающие вопросы, определяя приоритеты и вытекающие из них модели поведения людей.

Древними славянами одновременно с выделением пары противоположных понятий всегда принималась во внимание их относительность. В этом смысле победу доброго начала над условно злым, следует понимать как упорядочивание и восстановление гармонии в соотношении разных уровней единого мироздания. Зло, таким образом, мыслилось славянами не как таковое, а как нечто нарушающее гармоничный порядок вещей и потому находящееся в борьбе с более гармоничным божественным началом.

Условное единство и противопоставление положительного и отрицательного надо принимать во внимание и при сравнении двух вариантов поэтического представления древними славянами творения мира и создания человека. По одним преданиям, сохранившимся в стихе «Голубиной книги», мир произошел от одного начала - из тела творца: солнце от его лица, заря от уст и т.д. По другим, в создании мира принимали участие две силы, светлая и темная - бог и дьявол. Сказаний второго рода сохранилось несколько и, несмотря на христианскую окраску, в них нельзя не видеть языческих идей. Аналогично и создание первого человека представляется в двух вариантах: только от божественного начала или же в содействии двух начал - светлого и темного.

В комплексе славянских языческих представлений особое место занимают идеи об устройстве Мироздания и о единстве мира в многообразии. Одушевление природы - характерная черта славянского язычества, оно вытекает из представлений об оживляющей и обожествляющей силе духа, как тончайшей материи, пронизывающей все вокруг. Древние славяне делили мир на три части. Верхняя часть - небесный Мир, мир богов - Правь, Ирий (Вырий), состоящий из девяти разных небес (девять -- трижды три -- священное число). Каждое из девяти небес славянской мифологии имеет своё собственное предназначение: одно -- для Солнца и звёзд, другое -- для Месяца, ещё одно -- для туч и ветров. Седьмое небо, наши предки считали «твердью», прозрачным дном небесного Океана. Там хранятся запасы живой воды, неиссякаемый источник дождей. Средняя часть - земной мир, мир людей - Явь. Нижняя, «исподняя» сторона -- Нижний Мир, Мир Мёртвых - Навь.

Славяне считали, что на любое небо можно попасть, взобравшись по Мировому Древу, которое связывает между собой Нижний Мир, Землю и все девять небес. Там, где вершина Мирового Древа , поднимается над седьмым небом в «хлябях небесных» остров, на котором живут прародители всех птиц и зверей: «старший» олень, «старший» волк и так далее. Славяне полагали, что именно на небесный остров улетают осенью перелётные птицы. Туда же возносятся души зверей, добытых охотниками. На девятом небе жили боги.

Бесконечное разнообразие славянских божеств неоднократно было описано в различных исследованиях. Выявление их сокровенного значения, как и существующих среди них взаимосвязей, еще не до конца изучено. Однако, не вызывает сомнений, что каждое божество имело свои функции, диапазон действий и сферу влияния, так или иначе почиталось и включалось в мифологическую и культовую системы. Славянский языческий пантеон богов обладал иерархией с вертикальными и горизонтальными взаимосвязями. Выявление системы взаимоотношений внутри славянского языческого пантеона усложняется тем, что сведения о божествах дошли до нас из свидетельств о разных языческих племенных союзах, вследствие чего у различных богов наблюдается наложение сфер действия и пересечение функций. Из разнообразных источников нам известны следующие имена древнерусских богов: Даждьбог, возможно, Свентовит или Святовит, Сварог, Перун, Волос, Стрибог, Жива, Лада , Мокошь, Хорс, Яровит или Ярило, Чур, Род и Рожаницы и некоторые другие, менее известные и спорные. В славянском языческом пантеоне боги, соединенные с домовым, семейным и родовым началами, занимали значительное место и были объединены в единый комплекс, что говорит об особом уважении и почитании славянами этой сферы. В данной работе, мы не будем подробно рассматривать пантеон славянских богов, так как это тема для отдельного исследования.

В мире космоса все видимые проявления - солнце, месяц и звезды обоготворялись и почитались. Космос, в большей степени, проецировался в мир богов. Обожествление славянами солнца и звезд засвидетельствовано многими преданиями. Пробуждающее дневную жизнь, солнце почиталось у всех народов божеством добрым, милосердным. Сестры солнца - зори утренняя и вечерняя, звезды - дети. Они тоже несли силы жизни и плодородие.

Мир стихий понимался славянами как божественный комплекс творческих начал и ассоциировались с божественной силой, пророческим даром и вообще воспринимались живыми и одухотворенными. Большинство исследователей язычества древних славян сходятся во мнении, что почитание различных стихий в народе было повсеместно распространено и являлось развитым культом.

Огонь олицетворялся во многих образах, был связан с солнцем. Кроме этого, огонь почитался как первозданная стихия, обиталище божественного духа, служил для совершения таинств очищения и гадания.

Вода также считалась причастной к творению, так как из нее образовался мир. Земля, по понятиям славян, выплыла из моря. В языческое время все славяне поклонялись водным божествам, призывали их в своих клятвах в подтверждении данного слова, супружеского обета, очищались водою как священной стихией. Они молились над водой, веруя в силу водных божеств, гадали на воде и получали знамения о будущем. Наши предки верили, что водным божествам известно и прошлое, и будущее, от них ожидали решений в различных делах. К рекам, озерам и колодцам язычники относились как к существам живым, способным понимать, чувствовать и выражаться человеческой речью.

Небу в славянском язычестве придавался особый статус. Твердое небо находится за воздухом - это жилище света и живительного дождя. Между землей и небом лежит пространство, где действуют в борьбе небесные существа. Оно одухотворено вечным дыханием, им же одушевлена и вся живая природа и человек.

Земля изначально почиталась в единстве с небом. Небо и земля в древности представлялись в брачном союзе между собою, народ называл небо отцом, батюшкою, а землю - матушкою, кормилицей.

Мир природы представлялся населенным духами - лешими, водяными, русалками, полевиками, кикиморами и другими существами. Горы, скалы и камни считались обиталищами божества и были почитаемы как священные места. Леса, рощи и деревья также почитались жилищами богов. Одухотворение природы - характерная и исконная черта, свойственная древним славянам подобно всем традиционным народам. Окружающая среда, хотя и жила своей внутренней жизнью, тем не менее, была непосредственно связана с человеком, откликалась на его мольбы и нужды, вступала в живое общение, проявляла участие в делах людей. К ней обращались за помощью, просили, как у Всеобщей Матери, у нее удачи и силы во всех своих начинаниях, исцеления в недуге и поддержки в тяжелую минуту. Черпали из ее живительного источника вдохновение для всевозможных свершений.

Славяне почитали и животный мир, с ним было связано много поверий и даже культов. Для примера можно привести представления о божественном Петухе, который своим громозвучным пением он вещал о победе над демоническими силами и грядущем появлении светозарного солнца. Также сакральное значение имел у славян конь, а доброе начало виделось практически во всех домашних животных. Звери, птицы и рыбы входили в единый взаимосвязанный с людьми живой мир.

Отмечая взаимосвязи человека с различными уровнями бытия, необходимо выделить идею о душе - тончайшей составляющей человека, связывающей его с тонкими духовными мирами. Наши предки верили ,что душа после гибели человека следует несколькими возможными путями. Во-первых, она может восходить к высшим божественным мирам, имеющим образ рая, или, при недостойном традиций поведении и проступках человека, опускаться в низшие миры. Выбор пути, таким образом, принадлежит человеку в течение жизни.

Любые действия, начиная от обыденных, и заканчивая обрядовыми, имели глубокое сакральное значение, так как в большей или меньшей степени были судьбоносными, влияющими не только на жизнь конкретного человека, но и на жизнь всего Рода, а в конечном итоге - на все Мироздание. Это проявлялось в форме почитания, поклонения, комплекса обрядов и культов, магических действий и заговоров и, вообще, придания всему священного значения. Начиная со сферы дома и повседневного быта. С почитанием домашнего очага и Домового. Умершие, по верованию славян, заботятся об оставшихся в живых, а живые обращаются к умершим прародителям. Дух предка естественно делался хранителем рода, к которому проявлялось глубокое уважение и почитание.

Для древних славян сфера дома и быта была наполнена священным смыслом. Почитание повседневного круга действий уходит своими корнями к пониманию взаимосвязи всех уровней Мироздания, к осознанию высшей силы, пронизывающей все вокруг.

1.2 Выбор материала для строительства дома

Хорошо известно, что для древних славян деревья были не просто строительным материалом. Наши предки видели в них живых существ, обладающих правом на жизнь. В мифологической структуре мирового пространства дерево соотносится с образом о мировой оси, соединяющей разные миры.

В лесу выделялись особые, «почитаемые» деревья, обычно непомерной высоты или толщины, подобные деревья считались вместилищем божественной силы. Одним из наиболее почитаемых деревьев у древних славян был дуб, соотносимый в мифологических представлениях с богом-громовержцем Перуном. Такие деревья и рощи были неприкосновенными, в них строго запрещалось рубить и ломать ветки деревьев, брать для обыденных целей даже сухие и поваленные деревья и хворост. Нельзя было рубить старые деревья, считалось, что срубившего такое дерево ждет несчастье.

В разных областях существовали и запреты на рубку некоторых пород. В первую очередь, конечно, это относилось к «проклятым» деревьям, таким как осина и ель. Не годились для строительства мёртвые, сухие деревья. Оно и понятно: такие деревья не имеют в себе жизненных сил, на них печать смерти - чего доброго, занесут её в дом. С представлениями о смерти и загробном мире связан запрет, использовать деревья, упавшие при рубке макушками в северную сторону, «на полночь» - эту сторону света наши предки ассоциировали с вечным мраком, зимой, безжизненным холодом.

Особая и очень опасная разновидность запретных деревьев - это «буйные», «злые», «прокудливые». Такое дерево как будто стремится отомстить человеку за свою гибель: может придавить лесоруба, а вытешут из него бревно для избы - того и гляди, обрушит весь дом на голову жильцам. Существовал и запрет на использование в строительстве деревьев, посаженных человеком. В первую очередь садовых деревьев, притом находящихся внутри ограды усадьбы. Дерево, взятое в лесу и используемое для строительства человеческого жилья, непременно должно было претерпеть «смену качества»: из «чужого» сделаться «своим», что было не возможно в случае с деревом посаженным человеком. Если первые три дерева, намеченные к рубке, по какой-либо причине оказывались непригодными, то в этот день лучше не браться за дело. Древние правила предписывали тщательно осмотреть приготовленное бревно, на наличие опасного изъяна, к примеру «пасынка» - сучка, идущего из глубины, при выпадении которого остаётся скошенное отверстие. У славян бытовало убеждение, что подобное бревно в срубе вызовет скорую смерть хозяина дома. Только после этого дерево можно было использовать при строительстве.

1.3 Определение места и времени для строительства дома

Очень часто, при возведении поселения, славяне руководствовались волей Богов, которые говорили через свои священные изображения, в том числе указывали места, пригодные для поселений. Подобные обычаи выяснения божественной воли встречались не только у славянских народов. После принятия христианства, традиция отнюдь не пресеклась. «Вот как поступали на Русском Севере христиане-новгородцы, пришедшие осваивать неведомые места: пускали по реке принесенную с собой икону (иногда трижды). Где прибьёт её к берегу, там и деревне быть»[19 с.127].

Северные славяне, карелы и скандинавы (племена, селившиеся в основном по берегам рек и озёр) часто использовали для гадания первый строевой лес. Согласно северорусским преданиям, случалось, что лес, доставленный по воде к намеченному месту, вдруг сам собой отплывал прочь, уводя следом и людей. Столь же часто Боги выражали свою волю через посредство священных животных, причём едва ли не чаще всего этим животным был конь. Заметим, что культ коня был свойствен как славянам (восточным и западным), так и многим их соседям -- финно-уграм, балтам, германцам. Все эти народы (исторически довольно поздно освоившие верховую езду, в особенности конный бой) считали коня тесно связанным со светлыми, солнечными Богами: благородное животное не только хранило человека от сил зла, но и как нельзя лучше подходило для гаданий самого различного рода.

Гадание было для наших пращуров не просто способом заглянуть в будущее, как обычно понимают его теперь. Гадание должно было в первую очередь раскрыть волю Богов: помогут или не помогут в намеченном деле?

Собираясь закладывать новую деревню, уже в христианские времена славяне нередко запрягали в сани молодого, «неезженого» жеребца и, усердно помолясь, отправлялись с ним в лес. Там в сани грузили первое подходящее строевое дерево, после чего жеребцу позволяли идти, куда ему вздумается. Где он останавливался, велено было селиться [19 c.129]. В частности, так выбирали место для церкви, хотя при внимательном рассмотрении все элементы обряда, кроме молитв, оказываются чисто языческими ( мистическое значение всего самого первого - впервые запряженный конь, первое дерево, и непременные сани в какое бы время года это ни происходило). Кстати, если на месте остановки коня в самом деле закладывали сруб, то привезенное «самое первое» дерево устанавливали посередине будущего здания. Выше было описано, каким образом выбирали место для поселения, точнее, для его ритуального центра: языческого святилища либо, позднее, церкви. Но после того, как Боги указывали людям мыс на озере или поляну в лесу, на этой довольно обширной территории требовалось ещё отыскать конкретное место для каждого дома. Конечно, тот или иной уголок облюбовывали в первую очередь из практических соображений: чтобы не затапливало в паводок, было солнечно, не задували холодные ветры, чтобы поблизости была вода и так далее. К тому же требовалось, чтобы место было «добрым». Наши предки знали множество способов это проверить, и в любом из них, помимо более или менее ярко выраженного рационального начала, присутствует главная идея славянского язычества -- о гармонии Вселенной и о роли Человека в этой гармонии. Вот некоторые способы определения «хороших» мест.

Ни в коем случае не годился участок, где ранее проходила дорога: чего доброго по ней могли «уйти» из дому достаток, жизнь и здоровье. Нельзя было строиться там, где прежде стояла баня: банный дух, Банник, был существом в общем недоброжелательным -- вдруг проникнет в новую избу да примется кого-нибудь обижать? Спорный участок земли также не подходил для строительства: считалось, что в таком доме ладу не будет, сразу пойдут споры и ссоры.

Верным признаком «недоброго» места были также найденные в земле человеческие кости, оставшиеся без должного погребения. Если же на этом месте хищные звери задрали какое-нибудь животное, или кто-то поранился до крови, или просто сломалась телега, опрокинулся воз, -- строиться опять-таки опасались: разве в «добром» месте приключится такое? Лучше уж поискать где-нибудь в стороне!

Не годилось строить жилье и на месте дома, сожженного молнией либо оставленного из-за болезней, наводнения, других несчастий. Там, куда однажды пал гнев Богов или случилась беда, все это вполне могло и повториться.

С хлебом, по мнению наших предков, была связана идея вечного возрождения, зарождения чего-то нового, живого, доброго, светлого. Соответственно, по хлебу очень часто гадали. Сажая хлебы в печь, «назначали» один из них на будущий дом. Если этот хлеб выходил высоким и пышным, стало быть, Боги благословляли строительство. Если же он поднимался плохо или вовсе разваливался -- затея грозила бедой.

Хлеб, засеянное поле, женская беременность - в системе мифологического мышления древних - славян эти понятия были тождественны и прямо связаны с образом «домашней Вселенной», а через неё -- с Космосом, с гармонией мира. В самом деле, «знак засеянного поля» можно трактовать и как знак Вселенной со сторонами света, отмеченными перекрестьем, с Мировым Древом посередине.

Приглядев место для избы, хозяин приносил с четырёх разных полей по камешку (причём нёс под шапкой на голове либо за пазухой у голого тела) и раскладывал их па избранном месте, помечая будущие углы. Сам же становился в центр перекрестья -- в центр Вселенной, па место Мирового Древа -- и, обнажив голову, молился, причём с непременным обращением за благословением и помощью к умершим предкам [19 c.132]. Через три дня приходили смотреть камешки: если они оказывались непотревоженными, значит, можно было строиться. Весьма показательно, что вместо камней иногда насыпали кучки зерна. Зерном же зачастую обводили контуры будущего дома, «скрепляя углы» ( такой способ гадания, существовал у белорусов). Это гадание, как и сев хлеба, совершалось исключительно мужчинами. Женщины в нем не участвовали никогда.

Другим воплощением идеи плодородия, размножения, достатка у славян был крупный рогатый скот. Волос был отнюдь не просто «Богом Скота»: в его ведении находилось богатство вообще. Место, где спокойно уляжется, пережёвывал жвачку, молодая корова, считалось счастливым и безопасным. От кроткой, доброй, безмятежно жующей коровы так и веет покоем, незыблемым крестьянским уютом, тёплым хлебом и парным молоком.

Облюбовав место для дома, сухую овечью шерсть накрывали сверху горшком и оставляли там до утра. Отсыреет шерсть -- значит, место «доброе» [19 c.133]. Горшок же был связан с огнём, с очагом либо печью, то есть, как утверждают учёные, с самой сущностью дома, его ритуальным центром языческих времён. Горшок предназначался для приготовления пищи - для превращения «диких» веществ в «окультуренные». Это снова выводит на идею «домашней Вселенной» , превращения «дикого, чужого» - в «домашнее, своё». На Украине подобный способ гадания существовал ещё в конце XIX века в несколько ином виде; на месте будущего дома оставляли перевёрнутую сковородку и смотрели, появится ли под нею роса [19 c.133]. Вода, которую в данном случае явно считали «живой», в некоторых разновидностях гадания прямо обозначала «уровень жизни» в будущем доме. Например, с вечера приносили ведро колодезной воды, отмеряли из «непочатого» (то есть из которого никто ещё не пил и не черпал воды) трижды по девять стаканов (3x3X3), выливали в сухой горшок, плотно покрывали крышкой (из непокрытой, считалось, лакал ночами злой дух) и опять же оставляли до утра. Утром воду вновь измеряли стаканами[19 c.135]. Окажется, что её несколько прибыло -- можно строиться, будет дом «полная чаша». Если же воды убыло, то на этом месте дом не строили.

Еще одним символом домовитости почитались у славян муравьи. Заберутся ночью под оставленный на земле деревянный кружок - значит, место счастливое.

Зная, насколько придирчиво наши предки выбирали строительный материал и место для будущего дома, следует предположить, что и время начала строительства выбиралось ими не менее тщательно.

Наши языческие пращуры, как и все древние народы, старались наилучшим образом вписать свою жизнь в гармонию Космоса, частицей которого они себя осознавали. Древние славяне внимательно следили за движением звёзд и планет и использовали свои наблюдения не только для ориентировки ночью в лесу. Возможно, что наши предки были знакомы с зодиакальной системой, подмечали влияние далёких созвездий на склонности людей и таким образом на их судьбы -- и старались жить в соответствии с ритмами Вселенной, сообразуя с ними все свои начинания.

Строительство дома, сотворение домашнего мира было, конечно, делом важнейшим. Стоит отметить, что примет и поверий, касающихся выбора времени для начала строительства дома, сохранилось до наших дней относительно немного. «К сожалению, археологический материал по славянскому и древнерусскому жилищу дает нам значительно меньше данных о язычестве, чем раскопки более ранних племенных святилищ. Исключение представляет Новгород Великий, где в домах XI - XIV вв. обнаружено много элементов бытового язычества, вплоть до миниатюрных изображений домовых, покровителей дома»[18 с.471].

Вряд ли, однако, мы ошибёмся, предположив, что строительство избы редко затевали под вечер. «Утро вечера мудренее» -- гласит русская поговорка, отражая древнее верование: утро, лучезарная мощь восходящего солнца олицетворяли для древних людей торжество добра, справедливости, светлых Богов [19 с.136]. Вечер же и ночь -- временную власть Тьмы, зла, всего враждебного людям. Славяне же после захода солнца избегали, в частности, выбрасывать из дому сор, опасаясь обеднеть. Считалось, что жеребенок, разрезвившийся па закате, в течение года будет непременно съеден волками; если же он играл утром, -- ждали, что он будет хорошо расти...

Похожие верования касались лунных фаз. Строевой лес старались рубить в новолуние, ибо это, по мнению древних, не давало завестись в брёвнах червям-древоточцам [19 с.135]. И ни в коем случае не советовали начинать строительство при ущербной, «старой» луне: убыль или прибыль луны должна была прямо сказаться на благосостоянии дома и семьи, которая собиралась в нем жить. Русские крестьяне ещё в XIX веке ко всяким важным начинаниям старались приступать при растущей луне...

И конечно, важнейшую роль играл годовой солнечный цикл, к которому был тесно привязан сельскохозяйственный оборот и с ним последовательность календарных обрядов. Сотворение «домашней Вселенной» вполне закономерно старались приурочить ко дню сотворения мира, а именно, 21 марта, в день весеннего равноденствия. В дохристианские времена около 21 марта справляли -- древнейший праздник Солнца и Огня, который лишь гораздо позже оказался привязан Церковью к Великому посту и начал «путешествовать» по календарю взад и вперёд.

Уже в позднейшие времена бытовало и поверье, что сроки строительства непременно должны были захватить летний праздник Троицы: «без Троицы дом не строится» [19 с.136]. Здесь, как и во многих других случаях, христианские представления наслоились на ранние языческие. Ведь праздник Троицы, отмечаемый верующими на пятидесятый день после Пасхи, нередко приходился как раз на древнейшую «русальную неделю», которая включала день летнего солнцестояния -- 22 июня, великий праздник Солнца, справлявшийся нашими предками.

Таким образом, начинать строительство дома лучше всего было около 21 марта, в новолуние или уж во всяком случае при растущей луне, а кончать -- к 22 июня, когда солнце входит в полную силу и не успело ещё повернуть на осень. Именно таких воззрений совсем недавно придерживалось русское крестьянство, в частности в Сибири.

Существовали и другие интересные поверья, о которых следует упомянуть. Избегали закладывать дом в понедельник, среду и пятницу; несчастливым днём считались и воскресенье. Насчёт субботы кое-где бытовало стойкое убеждение: начав что-либо делать в субботу, так и будешь потом заниматься этим исключительно по субботам. В других местах, напротив, субботу считали вполне благоприятной. А вот к хорошим, «лёгким» дням относили вторник и четверг. Славяне верили, что дом, начатый в четверг, пребудет как бы под особым покровительством Перуна, а значит, живущие в нём могут не опасаться грозы.

1.4 Мифы, приметы и основные обряды, строительства русской традиционной избы

Дом -- малая Вселенная -- определённо отождествлялся нашими предками с человеческим телом. Лоб, лицо, усы, чело, ноги, зад -- это далеко не полный перечень терминов, употреблявшихся для описания человека и одновременно -- деталей жилища. А если молодой хозяйке подходило время рожать, в доме настежь раскрывали двери ( и окна, когда они появились), отпирали все замки и засовы ради облегчения трудов роженицы. Дом, таким образом, уподоблялся человеческому телу, в данном случае -- женскому.

Славяне, как и другие народы, «разворачивали» строящееся здание из тела существа, принесенного в жертву Богам. По мнению древних, без этого, бревна ни за что не могли сложиться в упорядоченную конструкцию. «Строительная жертва» как бы передавала избе свою форму, помогала создать из первобытного хаоса нечто разумно организованное. Несколько позже мы увидим, что «передавалось» не только тело-форма, но и живая душа.

Из-за такого обычая ряд исследователей пытался даже слову «детинец» (русское и болгарское наименование крепости, кремля) давать соответствующее истолкование, но оно верно. Кроме того, в славянских легендах жертвами оказывались не дети, а чаще всего молодые женщины, забредшие к месту строительства как paз тогда, когда там собирались принести в жертву «первого встречного». В народных преданиях «первой встречной» нередко становится горячо любимая жена одного из строителей. Такие сказания известны, в частности, у сербов и болгар. Похожее сказание связано и со строительством в Нижнем Новгороде каменного кремля.

Христианская религия отнюдь не боролась с «жутким» обыкновением, лишь требовала заменять человека животным. Поэтому не стоит считать, что под полом каждой древнеславянской избы покоился принесённый в жертву человек. К человеческой жертве прибегали лишь в редких, исключительных случаях. Например, при закладке крепости для защиты от врагов, когда речь шла о жизни или гибели всего племени. При обычном строительстве довольствовались животным, чаще всего конем или быком. Археологами раскопана и подробно исследована не одна тысяча славянских жилищ: в основании некоторых из них найдены черепа именно этих животных. Особенно часто находят конские черепа. Так что «коньки» па крышах русских изб отнюдь не случайны и первоначально ставились вовсе не «для красоты». В старину в задней части конька прикрепляли ещё и хвост из мочала, после чего изба уже совершенно уподоблялась коню. Собственно дом представлялся «телом», четыре угла --четырьмя «ногами». Вместо деревянного «конька» некогда укрепляли настоящий лошадиный череп -- отсюда же, кстати, и обычай укреплять па «фронтоне» дома оленьи рога. Закопанные же черепа находят и под избами X века, и под выстроенными через пять столетий после крещения -- вXIV--XV веках. За прошедшее время их стали класть в менее глубокую ямку. Как правило, эта ямка располагалась под святым (красным) углом -- как раз под иконами! -- либо под порогом, чтобы зло не сумело проникнуть в дом.

Ритуал «строительной жертвы» достаточно подробно воссоздан учёными на основе археологических данных. Оказалось, что в действительности он имел весьма мало общего с жуткими легендами, запавшими в память парода. Не говоря уже о человеке -- даже конь погибал далеко не всегда, так как кони ценились дорого. Собираясь закладывать новую деревню, жертвенного коня, покупали в складчину несколько семей. При обычном же строительстве нового дома вполне могли использовать череп давно умершего коня. Таких черепов в любой деревне немало висело по заборам. Люди полагали, что в них сохранялась священная жизненная сила павших животных. Считалось, что черепа на заборе отгоняли от деревни «скотьи хворобы», да и вообще всякое зло. Вместе с черепом в основание будущего дома укладывали ковшик мёда, а также воск: мёд (медовый напиток) и воск издревле считались любимой пищей Богов. Кроме того, клали шерсть, зерно, куски хлеба. Смысл этих приношений известен: они должны были обеспечить новому дому богатую и сытную жизнь, умножение рода. В христианские времена с той же целью стали добавлять ладан и деньги.

Другим излюбленным жертвенным животным при закладке дома был петух (курица). Достаточно вспомнить «петушков» как украшение крыш, а также повсеместно распространённое убеждение, что нечисть должна исчезнуть при крике петуха. Петухам приписывалась способность «видеть» болезнь, которая во время эпидемий, согласно поверьям, ходила из дома в дом в женском обличье.

Клали в основание избы и череп быка (самого быка, как и коня), готовили и поедали на священном жертвенном пиру при закладке новой деревни.

И всё-таки древняя вера, что дом строится «на чью-нибудь голову», была неискоренима. По этой причине старались оставить хоть что-нибудь, хоть краешек крыши, незавершённым, обманывая судьбу. Ещё в XIX веке при закладке избы старший плотник три утра подряд выходил на место строительства «слушать». Долетит человеческий голос, -- значит, умирать предстояло хозяину нового дома. Послышится мычание скота или крик петуха, -- значит, речь шла об их головах. А поскольку смысл многих древних поверий в XIX веке был уже утрачен, повсеместно в России считалось, что заклятие -- кому умирать -- иной раз накладывали сами строители.

Вот изба наконец выстроена, сотворена маленькая домашняя Вселенная, и прежде чем поселяться и буднично жить, эту Вселенную, как и всякую другую, надо было освоить. Древний человек никогда не был до конца уверен в том, что действительно не нарушил ни одного мистического запрета при выборе места, сроков и материала строительства, что во время самой работы должным образом выполнил все необходимые правила, в том, наконец, что не прошмыгнул мимо злой человек и не сглазил строение. Поэтому, следовало обязательно испытать, «доброй» ли получилась изба, можно ли в ней вообще жить? Или всё-таки завелось какое-то зло и, того гляди, потребует жертвы, убьёт первого вошедшего в дом?

Наши предки хорошо знали, как это проверить. На первую ночь в новом доме закрывали кота с кошкой. На вторую -- петуха с курицей. На третью -- поросёнка. На четвёртую -- овцу. На пятую -- корову. На шестую -- лошадь. И только на седьмую ночь в дом решался войти и заночевать человек -- и то лишь в том случае, если все животные наутро оставались живы, веселы и здоровы [19 c.161]. Иначе -- «жизни не будет». По наблюдениям этнографов, такого обычая строго придерживались ещё в начале XX века в Белоруссии.

Входя в первый раз в дом, хозяин непременно брал с собой хлеб или тесто в квашне. Они должны были выгнать из дома остатки зла (если оно там всё-таки затаилось) и, конечно, обеспечить новосёлам богатую и сытую жизнь.

Тем не менее, несмотря на все предосторожности, первому вошедшему в дом грозила, как считалось, немалая опасность. Поэтому, если в семье были «уставшие от жизни» глубокие старики, они старались войти в избу вперёд молодых. В других случаях, на пороге дома рубили голову курице и не употребляли, потом эту курицу в пищу.

Интересен обряд, связанный со входом в дом остальных членов семейства. Сквозь раскрытую дверь внутрь бросали клубок ниток; держась за нитку, через порог переступал сам глава семьи, а потом за эту нитку «втаскивал» прочих новосёлов по старшинству. Иногда вместо ниток использовали пояс или «оборы» -- длинные обувные завязки [19 c.162]. Люди собираются осваивать новый, неизведанный, «иной» мир, а как известно, попасть в «мир иной» -- небесный или подземный -- можно лишь по Мировому Древу. Учёные предполагают, что в данном случае, оно замещается в мифологических представлениях верёвкой или нитью.

Переносили из старой избы в новую её живую душу -- Домового. В новом доме «дедушку-суседушку» уже ждало под полом угощение: хлебец с солью, горшочек каши, чашка воды или медового напитка. Старались захватить с собой из старого дома в новый - Долю. Считалось, Доля есть не только у человека, но и у избы. Перенос Доли выражался в том, что с прежнего места на новое переправляли некоторые «символы обжитости»: домашние изваяния Богов (в христианскую эпоху -- иконы), огонь очага, домовый сор и даже лукошко навоза из хлева.

Сор, конечно, переносили не весь, лишь горстку, которую и бросали в святом (красном) углу, а прочий тщательно выметали из покидаемого дома, чтобы «не оставить в нём Долю». Следует упомянуть здесь и обряд «доваривания каши», символизирующий преемственность нового очага по отношению к прежнему: хозяйка в последний раз топила старую печь, ставила горшок каши и варила её до полуготовности, потом снимала и в чистом полотенце несла в новый дом -- доваривать окончательно уже там [19 с 162].

Считалось, что переносить «символы обжитости» должны предпочтительно люди, имеющие детей (если хозяева были бездетны, это делали их друзья, уже ставшие родителями), беременные женщины (в отличие от «праздных»), вообще люди молодые, а не старики. Всё должно было способствовать богатству, прибытку, многочадию в доме.

К тому времени, когда этнографическая наука зафиксировала обычаи славян, связанные с их переездом, древние верования успели уже изрядно забыться, хотя некоторые закономерности ещё прослеживались. Действительно, в иных местах переезжали «ровно в полдень, по солнцу», в других -- «как можно раньше перед восходом солнца», но никто не подгадывал столь важного ритуала ко второй половине дня и тем более к вечеру. Даже в тех местах, где предпочитали переезжать ночью (бывало и такое), следили, чтобы созвездие Волосыни (Плеяды) стояло высоко, а не заходило. Название этого созвездия связано с именем славянского Бога Волоса, одного из властителей потустороннего мира, ночной тьмы. Уж если решались на него положиться, старались выбрать момент, когда его могущество было велико!

Всюду стремились, чтобы переезд не пришёлся на «тяжёлый» день недели иначе, какое-нибудь несчастье скоро заставит снова переезжать. И очень интересно отметить, как проявилось в христианскую эпоху древнейшее правило -- во всём следовать примеру Богов. В некоторых местах въезд в новый дом старались приурочить к церковному празднику Введения во храм Пресвятой Богородицы!

Первое возжигание огня в новой печи -- целая отдельная тема. «Возгнетание» огня было ещё и своего рода юридическим актом, закреплявшим право собственности. В Сибири, в XIX веке русские переселенцы на первых порах не ладили с местными племенами: те не давали выстроить избы, упорно разрушая по ночам всё, что русские успевали возвести за день. И лишь когда кто-то догадался в самом начале строительства сложить и растопить печь, -- за новосёлами признали право жить в облюбованном месте [19 с. 166]. Огонь, загоравшийся в древнеславянской печи, «закреплял» только что созданную домашнюю Вселенную за её хозяевами.

Непременным элементом новоселья, поныне остаётся застолье, на которое созывают гостей. В древности она поистине «освящала» вновь осваиваемое пространство, ещё крепче утверждая в нём хозяев. И если теперь с новосёлами пируют друзья, сослуживцы, те, кто помогал с переездом, то раньше это была в основном родия. Приходили к столу не с пустыми руками: все несли хлеб-соль -- чтобы он никогда не переводился на новом столе, чтобы не оскудевала Божья ладонь.

Кроме того, особое значение придавалось самому первому гостю. Первым человеком, заглянувшим в новую избу, обязательно должен был стать кто-то домовитый, хозяйственный, порядочный, добрый и щедрый -- ни в коем случае не «лиходей» и не горе-хозяин.

Однако, окончательно освоенной, «освящённой», полностью обжитой, изба считалась лишь после того, как в ней совершалось одно из ключевых событий жизненного цикла: рождение, смерть или свадьба. Именно к этим моментам языческого освящения в позднейшую эпоху приурочивали и христианское освящение, происходившее, таким образом, иногда через несколько лет после постройки избы. Только с этого времени новый дом считался обжитым.

Таким образом, можно сделать вывод, что у древних славян существовали свои представления об устройстве Мира и богах. Природа воспринималась славянами как божественная среда, окружающая человеческий мир. В славянском языческом обществе самые обыденные предметы человеческого быта почитались и освящались. Так, земледельческие орудия и принадлежности получили в народе священное значение. Это же относится и к результатам человеческой деятельности - предметам быта, одежде, пище. Поэтому, со строительством дома было связано множество мифов, примет и обрядов, регламентирующих каждое действие.

Глава 2. Убранство русской избы и его символическое значение

2.1 Матица и крыша

Как говорилось выше, дом уподоблялся Вселенной, поэтому имел трехчастную структуру. Крыша символизировала небо, сруб - земной мир, а подпол был связан с загробным миром.

Особый комплекс обрядовых действий был связан с подъемом и укладкой матицы. Матица, матка, матица -- бревно, служащее основанием для потолка. Это -- толстый, отесанный с четырех сторон брус, который обычно не выпускают концами за плоскость стен, а врубают в полдерева... Чтобы избежать провисания (прогиба) матицы, местами на Севере плотники стесывала нижнюю ее сторону по вогнутой кривой, обратной возможному прогибу. В полосе лесостепи, где нередко для матицы приходилось брать недостаточно толстые бревна, под матицу, чтобы она не прогибалась, посредине избы, близ печного угла, ставили специальный столб-подпорку. В Воронежской области такую подпору с двумя откосинами наверху называли «крест». Число матиц зависело от их толщины и от размеров помещения и колебалось от одной до трех. У русских матицу врубают в так называемые череповые бревна последнего (черепового, черепного) венца параллельно переводинам пола.

Укладка матицы при строительстве жилища отмечается, с одной стороны, как конец строительства собственно сруба (возведения стен), а с другой -- как начало завершающего этапа, связанного с укладкой перекрытий. Поэтому обряды, связанные с матицей, имеют смысл, прежде всего на уровне пространственно-временных отношений. С. В. Максимов, используя данные из разных русских губерний, так описывает подъем матицы: «Хозяин ставит в красном углу зеленую веточку березки, а затем из среды плотников выступает такой, который половчее прочих и полегче на ногу. Он и начинает священнодействовать: обходит самое верхнее бревно, или „черепной венец", и рассеивает по сторонам хлебные зерна и хмель. Хозяева же все это время молятся богу. Затем севец -- жрец переступает на матицу, где по самой середине ея привязана лычком овчинная шуба, а в карманах ея положены: хлеб, соль, кусок жареного мяса, кочан капусты и в стеклянной посудине зелено вино (у бедняков горшок с кашей, укутанный в полушубок). Лычко перерубается топором, шуба подхватывается внизу на руки, содержимое карманов выпивается и поедается»[6 c.83].

С первой точки зрения матица является основой всей конструкции верха жилища. «Худая матка - всему дому смятка»[6 c. 84]. С обрядовой точки зрения матица обозначала прежде всего границу. При этом благодаря ее особому конструктивному положению матица была сразу двойной границей: между верхом и низом, а также между внутренним и внешним. Матица (как и другие важнейшие «сущности» дома, например, печь) могла обозначать все строение. Ей приписывалось значение связующего начала не только по отношению к конструкции дома, но и по отношению к проживающим в этом доме членам семьи. Наконец, менее явное содержание, соотносившееся с матицей, можно извлечь из анализа приведенных описаний ритуалов установки матицы.

В этих обрядах обращают на себя внимание несколько моментов:

- установка в красном углу ветки березы;

- обход плотником черепного венца;

- «осевание» матицы зерном и хмелем;

- произнесение молитвы;

- добывание подвязанной к матице шубы с хлебом, солью, мясом, капустой, вином (горшком каши), пирогом;

- обматывание матицы платками, шубой [6 c. 85].

Установка деревца отмечает наиболее значимые моменты строительства, во-первых, наиболее сакральную точку пространства, во-вторых, весь тот комплекс идей, который связан с образом «мирового дерева» . По отношению к рассматриваемому обряду можно предположить, что и сама матица дублирует образ мирового дерева. То, что матица является горизонтальным, а не вертикальным брусом, ничего не изменяет. Однако еще более показателен в этом отношении сам ритуал установки матицы: к матице привязывается шуба с вложенными в нее ритуальными символами. «Мировое дерево» с висящими на нем ритуальными атрибутами -- образ достаточно хорошо известный.

Набор символов, соотнесенных в рассматриваемом случае с «мировым деревом», -- стандартный ритуальный набор с общим значением богатства, плодородия, освоенности. В интересующем нас аспекте особое значение приобретает факт обмена этими символами между участниками ритуала. В роли «отправителей» выступают хозяева, а в роли «получателей» -- плотники. Обмен дарами, так же как обмен вопросами и ответами, загадками и разгадками на космологические темы, является необходимой составной частью реконструируемого ритуала, воспроизводившего сюжет творения мира и совершавшегося у «мирового дерева. Здесь уместно оговорить еще одну особенность строительного ритуала, дающую возможность его сопоставления с другими текстами, связанными с концепцией «мирового дерева». Речь идет о том, что строительство дома происходит в обстановке ритуальной борьбы между хозяевами и плотниками. Выделение этой существенной черты строительного ритуала позволяет соотнести его с целым классом текстов (от свадьбы, где происходит борьба между партией жениха и партией невесты, до хорошо известных словесных поединков), структура которых воспроизводит борьбу между Хаосом и Порядком.

Исключительный интерес представляет «путешествие» плотника по черепному венцу, а затем и по матице с целью завладеть подвязанными к ней ценностями. Подробности этого путешествия, обнаруживаются у В. М. Яновича: «...кто-нибудь влезает (без лесов и подставок по красному углу на самый верх его) и там, помолясь богу, начинает совершать следующее путешествие. Он идет по одному бревну посолонь до следующего угла, где так же молится; затем тем же порядком в третий угол и оттуда к красному же углу. На средине ему попадается матица -- он идет по ней, снимает пирог и, положив его на голову и все время придерживая его на левой руке, отправляется вновь к красному углу. Здесь, закончив полный круг и все еще держа пирог на голове на левой руке, он молится богу, а после этого снимает пирог и слезает вниз по углу»[6 с.87]. Это ритуальное путешествие плотника на верхний венец и матицу дома с целью овладения некоторыми ценностями находит соответствие в описаниях путешествия шамана по «мировому дереву» Аналогия подтверждается произнесением магических формул (молитвы) на границах миров (в углах дома) и отмеченной ролью веревки (на ней подвешиваются ритуальные символы) в рассматриваемом ритуале.

Осыпание («осевание») матицы (читай - «дома») зерном и хмелем относится к числу стандартных ритуальных действий ( осыпание молодых в свадьбе) с общей семантикой богатства и плодородия. Обматывание матицы платками, шубой с целью обеспечить тепло в доме лишний раз указывает на эквивалентность матицы дому, отражающую более общий принцип эквивалентности части целому в народных представлениях. После установки матицы и так называемого «матичного» угощения катались на лошадях с песнями, чтобы все селение видело, что матицу положили. И только через день продолжали достраивать дом. Выделенность укладки матицы во времени и специфический способ объявления об этом, сходный, например, со свадебным и календарным катанием на лошадях, позволяет видеть в этой операции кульминационный момент ритуала строительства.