Культ коня в традиционной культуре бурят

Размещено на http://www.allbest.ru

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение

Глава 1. Лошадь в традиционной культуре

1.1 Формирование культа коня у кочевников

1.2 Развитие бурятской культуры

Глава 2. Образ коня в искусстве

2.1 Культ коня в традиционных верованиях и эпосе

2.2 Лошадь-эрдэни

2.3 Лошадь в бурятском фольклоре

2.4 Конская сбруя

2.5 Лошадь в буддизме и буддийском искусстве

Заключение

Список использованных источников и литературы

Приложения



ВВЕДЕНИЕ

Если мы рассмотрим историю цивилизации и человечества в целом, то увидим, что многие поворотные моменты прямо или косвенно были связаны с появлением коня. Именно лошадь и собака, прирученные человеком в глубокой древности, верно и преданно сопровождают его и сегодня.

Никогда не надо забывать свое прошлое. И в этой своей работе я хочу вспомнить, как жили наши предки, кто был им подмогой в хозяйстве, верным другом в боях, «собеседником» на привале. Я хочу поговорить о конях, которые вплоть до недавнего времени были основным транспортным средством и верным помощником.



ГЛАВА1. ЛОШАДЬ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ

1.1 Формирование культа коня у кочевников

В рамках освящения темы я хочу раскрыть этимологию слов: конь и лошадь. бурятский культура конь искусство

В словаре В. И. Даля сказано так: «Конь-м. стар. Комонь, славянс. клюся, стар. араб.фарь; лошадь добрая, не кляча».

Бурятский словарь .. морин

Конь для бурята - не только средство производства, а скорее дар богов, который надо беречь и лелеять. В бытовом обиходе буряты называют скот словами ухэр мал, адуу мал, адууhан. Но для его обозначения существует также более поэтизированное обобщенное название табан хушуун мал (пять видов скота). Перечисляют их традиционно в следующей последовательности: морин эрдэни (букв. «конь драгоценный»), ухэр (крупный рогатый скот), хонин (овцы), яман (козы), тэмэн (верблюды). Первое место в этом перечне всегда занимает конь. Отношение к ней как к самому дорогому другу являлось следствием огромной роли в жизни кочевников - скотоводов и охотников. Запрещалось ругать, бить лошадей, особенно по голове, наступать на удила. Истоки культа коня, возможно, связаны с солярным культом, так как особо почитаемыми были беломастные животные. При посвящении божествам коня кропили молоком, приговаривая: «Зэли, зэли байха ундэр тэн-гэри, эхын байха ульгэн эхэ», что в переводе означает «высокое небо- место обитания лошадей». Зэли - это волосяная веревка для привязывания жеребят, мать Ульгэн (земля) - место нахождения женщины - матери. Буряты как бы просили прощения, объясняя, что конь - существо небесного происхождения и место его на небе. Недаром лошадь представлялась крылатой.

Приручение коня вызвало первые крупные передвижения народов, когда, получив в свои руки удесятеренную скорость, человек смог проникнуть во многие пустынные и труднодоступные территории, сделав их обитаемыми, а также использовать естественные ресурсы этих районов для скотоводства, охоты.О лошадях написаны тысячи книг - и научных, и художественных. О них сложены легенды, предания, сказки, песни, стихи и целые поэмы.

С Центральной Азией связаны судьбы таких крупных этнических образований, как индоиранцы, тюрки, монголы. Выявление их роли в создании общечеловеческих культурных ценностей волновало исследователей всегда.

Идею космоса, Вселенной выражал в иранском искусстве «огненный символ» - небесная колесница, запряженная четверкой лошадей, воплощавших четыре стихии: огонь, воду, землю, ветер (воздух). Точнее, эта космическая колесница олицетворяла собой идею связи Вселенной и человека. Позднее эта связь нашла свое воплощение в образе всадника, верхового конника, скачущего на лошади, догоняющего врага.

Жители иранских земель верили, что в коней, которые мирно пасутся на лугах, окружающего их мира, уходят души царей и героев.

Образ коня- это очень важный символ древнеиранского искусства. Он соединялся с образом царя, бога- вседержателя. В сознании людей царь и конь соединялись воедино, поэтому сегодня археологи находят в захоронениях вождей племен и царей Ирана каменные и золотые скипетры- символы царской власти с головой коня.

Образ коня в искусстве превратился в один из самых популярных возвышенных мотивов, с которыми связаны чувства преданности, добра, любви.

Особенно ярко выступает культ коня в традиционных верованиях и в эпосе у скотоводов- кочевников Центральной Азии и прилегающих к ней районов. Это связано, несомненно, с огромным значением коня в их хозяйстве, культуре и быте.

У всех кочевников Азии конь пользовался большой любовью, к нему относились как к близкому другу, называя эрдэни - драгоценность. Коня лелеяли и холили. Запрещалось ругать, бить лошадей, особенно по голове, наступать на удила.

Благодаря верховому коню стали расширяться географические познания кочевников, устанавливаться новые контакты с жителями вновь открытых земель. Это обстоятельство, в свою очередь, способствовало обмену хозяйственными и культурными ценностями, их широкому распространению на больших территориях.

Конь всегда был рядом с бурятом. Он не только спасал всадника во время перекочевок и вооруженных стычек, но и давал мясо, кумыс. Конский волос шел на изготовление веревок, из кожи шили обувь, из сухожилий сучили прочные нити. Все лошади, говорят буряты, - чисты. Конь был главным жертвенным животным на шаманских тайлаганах. Над дверью юрты вешали подкову на счастье, конский волос обладал магической силой отгонять злых духов. Никто не смел бить и ругать лошадь. Млечный путь, верили буряты, - есть молоко небесной кобылицы.

1.2 Развитие бурятской культуры

Беспрерывно кочевали люди и стада в поисках лучшей доли, пастбищ и охоты, гонимые призраком голода, угрозами врагов - долгий путь, наполненный страданиями, болью утрат. Но всегда целью пути был Байкал - отражение голубого неба и юрта - родной очаг. Ни одно празднество, ни одно событие в жизни бурятского племени не обходилось без кострища. Возле него камлал шаман, выпрашивая счастье и благословление у Вечного Синего Неба. Огонь был существом священным. Нельзя было бросать в огонь мусор, ворошить огонь острым, сидеть, вытянув ноги к огню, трогать угли ногой. Переезжая с места на место, старый очаг не гасили, а оставляли тлеющим. Огонь нельзя было осквернять, топить печь нечистыми дровами или не помыв руки. Перед трапезой буряты отдавали дань Огню кусочками мяса, жира, брызгая на него молочной водкой.

Силу и стойкость нации дали язык и вера. Язычнику-кочевнику, скотоводу, охотнику, живущему трудом своих рук, были близки понятия, совпадавшие с нравственными основами справедливого бытия. Все важные работы имели своих покровителей, и перед началом работы им делали приношения молочной пищей.

Почти 6000лет прошло со времени приручения человеком дикой лошади и за это время в различных странах мира выведено около 250 различных пород лошадей. В начале III тысячелетия лошадь остается другом и верным помощникомчеловека в его разносторонней деятельности.

Использование верхового седла с твердой основой и стремян произвело в древности настоящую хозяйственно- техническую революцию. В жизни кочевников это стимулировало развитие культуры на ранних этапах истории.

Тематика, связанная с ролью коня в различных сферах жизни человека, может быть очень широкой в рамках исторической хронологии и географического пространства.

У монголоязычных народов лошадь считается символом ума К.В. Вяткина отмечала присущее монгольским народам осмысление лошади как предка [ 5, c…].

Характеристика лошадей, разводимых бурятами, по архивным документам 1879 года, звучит так: «Мы, родоначальники разных родов ведомства Агинской степной думы, имеем честь объяснить: разводимые нами местные породы лошадей питаются подножным кормом, зеленью, ветошью, не требуют за собой особого ухода, зимой и летом могут обходиться без конюшен и сараев, но между тем обладают крепостью и выносливостью. И для верховой езды по легкости своей имеют превосходство перед лошадьми, привозимыми из внутренних губерний и Западной Сибири» [].

В Бурятии встречаются лошади около 20 мастей. Наиболее типичные из них: вороной (хара), рыжий(зэрдэ), пегий( алаг), бурый ( хурин), саврасый (хула), соловый ( шаргал), чубарый ( соохор) сивый ( боро). В бурятском языке масти лошадей обозначаются также символами: халюун, сагаан, соохор- хара, алаг,юбуутай хара ( со звездочкой на лбу), ашагта зээрдэ,халтан боро, уhан хухэ, уулэн боро и т.д.



ГЛАВА 2. ОБРАЗ КОНЯ В ИСКУССТВЕ

2.1 Культ коня в традиционных верованиях и эпосе

Культ коня особенно ярко проявляется у бурят, что сказано, несомненно, с огромным значением коня в их хозяйстве, культуре и быте. Буряты - шаманисты приносили коней в жертву, посвящали их определенным божествам, у них были боги-покровители коней. Особое значение придавалось масти приносимых в жертву и посвященных коней. В прошлом конь погребался вместе с умершим человеком. Погребенный конь или конь, на котором везли умершего шамана или человека, убитого молнией, одинаково назывался хойлго. Буряты воспели коня в героическом эпосе «Гэсэр», в котором конь, наряду с богатырем, являлся одним из центральных персонажей.

Как известно, культ коня - один из древних, возникший в период развития скотоводства. О наличии культа коня в Прибайкалье свидетельствуют археологические памятники (петроглифы, могильники с погребенными конями), а также бурятские этнографические и фольклорные материалы.

Достоинства коня подчеркивались в песнях, фольклорных произведениях эпитетами:быстрый( хурдан), ходкий ( ябадалтай), отменный( агта), сильный( Шамбай), отличный (галдан),упитанный ( арбинтай- далантай). Не обойден вниманием и шаг коня: хатар (рысь), жороо (иноходь), оодор (галоп), дугшалга( мелкая иноходь). Возраст коня определяется по его сорока зубам. По возрасту новорожденный жеребенок называется унаган, двухлетка- дааган, трехлетка - гунан. Мерин трехлетний - уреэ, кобыла трехлетняя - щудэлэн, мерин четырехлетний - хизаалан, пятилетний - hоёо hунгама морин (именно в пять летвыпадают первые шесть зубов), жеребец - азарга, кобыла - гуун. Коня, прожившего свыше двадцати лет называли «жалжагы гутал» (стоптанный башмак). В Монголии, Бурятии бытует сутра «О достоинствах коня» (мориной шэнжын hудар).

Краткое содержание её: 1) Если зрачки лошади темно-красного цвета, значит сердце ее богатырское. Она ничегоне боится.

2) Если ноздри большие, значит, легкие маленькие. И это хорошо, ибо лошадьс большими легкими не годится для дальних расстояний.

3) Если уши тонкие, значит, почки небольшие, такая лошадь считается быстроногой.

4) Если у лошади грудь подобна львиной, холка, как у хайнака, - это признак хорошего скакуна.

Пожалуй, ни в одном языке мира нет слов, имеющих отношение к лошади, как в бурятском и монгольском. Ведь только мастей у лошади около пятисот, а каждая масть имеет еще и свои оттенки.

Говорят, опытный табунщик может определить масть лошади по его копытам, сможет, глядя на жеребенка, сказать, какой конь из него получится, недаром у бурят есть пословица: «Хун болохо багаhaa, хулэг болохо унагаhаа».(Каким будет человек, видно с детства, каким будет скакун, видно с возраста жеребенка).

Самой большой ценностью для степняка-кочевника, с точки зрения красоты и престижа, был хороший конь в богатой сбруе. В эпических произведениях тюрко- монгольских народов проступает традиция, свойственная обществу кочевников - не престижно мужчинам ходить пешком и вообще не иметь коня. Она очень глубока, если судить по эпосу, по памятникам древней письменности. Недаром в древнем мире даже сложилось представление о кочевниках, как о кентаврах. Поэтому для тюркских и монгольских народов было незыблемым обычаем погребать вместе с владельцем его любимого коня, чтобы не лишать его нормального существования в потустороннем мире.

В давние времена буряты верили, что с рождением сына- баатора рождается и аргамак, предназначенный для него: «баатарай турэхэдэ - хулэг турэдэг». Истоки этой верыуходятв седую древность, когда кочевники, прося сына у Солбон сагаан тэнгэри и его супруги Майлган хатан, приносили им в жертву солового коня. Посвященный тэнгрию конь удостаивался обряда привязывания к нему специальной ленточки «сэтэр» и гулял на свободе до своей естественной смерти, на этом коне никто не ездил, его не привлекали к работе. В старину считали, что Солбон сагаан тэнгэри дарует коней,а его супруга Майлган хатан- сыновей.

После того как человек приручил коня, ему не сразу удалось сесть на него. Если быка, верблюда можно тянуть за железное кольцо, продетое в ноздри, то горячего коня так не поведешь. Значит, нужны были различные приспособления, надеваемые на лошадь при использовании ее для верховой езды, перевозки вьюков, для езды на санях и телегах.Культ конских волос Также «жизненная сила» - сулдэ была заключена в конских волосах. Вообще волосы (человека, животных) ассоциировались с плодородием, размножением, увеличением богатства, жизненностью, недаром невесте высказывали пожелания «всегда иметь длинные волосы». Сейчас каждая семья имеет дома восточный календарь, где указаны дни, когда можно сделать себе или другому стрижку волос. Оказывается, этот обычай также исходит из культа конских волос. С культом волос тесно сопряжен обычай снимать скальп или отрезать голову (для хранения при себе) как близких, так и чужих, «обессилить, лишить магической его силы», заложенной в волосах. [6 с. 149] В древности отправление в потусторонний мир вместе с вельможей его приближенных и наложниц могло быть замещено символическим срезанием волос и наложением их в могилу. Так, погребение с хунскими шаньюями их наложниц было замещено символическим срезанием их волос и положением в могилу с покойным - в одном из погребальных курганов было найдено 85 кос. У поздних этнических потомков в силу непрерывности культурных традиций, вероятно, сохранялись отголоски данных представлений. Например, у алтайцев вместо заклания лошади для погребения с покойным отрезали немного волос от конской гривы. Кроме того, отмечено, что алтайцы внимательно осматривали покойного - не зацепились ли где волосинки, иначе умерший мог унести душу человека или животного. Итак, можно заключить, что первоначально в качестве сакрализованного атрибута - залаа - выступали различные шкурки, хвосты, гривы, как состоящие из волос, т.е. обладающие фарном. Примером этого могут служить осмысляемые уже в основном как украшения (свадебной лошади) шкурки соболя, выдры. У всех тюрко-монголов отмечается такой ритуал, как привязывание к гриве, рогам посвящаемых животных, к предметам шаманского снаряжения, к деревьям на перевалах лоскутов, ленточек, волос из гривы лошади. Эти дары, лоскуточки назывались «залама» («чалама», «салама,» «ялама»). Прикрепляли к шапке, в частности отца жениха и других почетных сватов (при проведении свадебного церемониала), ленты, которые назывались в данном случае «залаа» и «залама». Словом «залаа» означалось также кисть из белых хадаков или цветных ленточек. При посвящении кандидата в шаманы (у агинских бурят) к его шапке по окончании обряда привязывали хадаг - данный ритуал назывался «залаалаха». Таким образом, термином «залаа» («залама») обозначаются ленты, лоскуты, хадаки в том случае, когда выполняют символическую функцию. По мнению Н. К. Антонова, термин «залама» имеет исконно тюркское происхождение. Основой термина является древнетюркское слово «шал» в значение «грива». Первоначально в качестве залама вешали пучки волос конской гривы [3 стр. 135]. По известным нам данным, в ХIII веке словом «залаа» также обозначали у монголов конские гривы, укрепляемые на древке знамени. Само знамя - туг называлось поэтому «залаатай туг», т. е. первоначально словом «залаа» именовали конские гривы, хвосты, из которых составляли основу знамени. В то время знамена украшались развевающимися лентами. «Знамя» - туг было священным атрибутом древних племен Монголии, - пишет З. А. Новгородова, - оно оберегалось и защищалось как живое воплощение предка. Неслучайно на знаменах были изображены тотемные предки племени». Знамя было реальным отражением сулдэ, символом души предка. У захчинов при выборе похоронного места особая роль отводилась лошади, например, запрещалось выезжать на кобылах. Если в момент поиска и выбора места похорон лошадь вдруг мочилась, зевала или же начинала встряхивать головой, телом, то такое место считалось наиболее благоприятным. Чтобы доставить тело покойного, очень редко использовали лошадь, но в основном использовали верблюда, а также вола. Волосяные веревки из конских волос, опоясывающие юрту служат своеобразной защитой от злых духов. Также Бабуева утверждает, что в степи очищенную землю окружают волосяной веревкой, которая защищает человека от ползающих насекомых. Итак, в ходе исследований мы пришли к некоторым выводам и сумели ответить на следующие вопросы: почему самым почётным подарком считается хадак (лоскуток ткани); почему в лунном календаре обозначены дни, когда можно сделать себе или другому стрижку волос; почему у бурятских и монгольских шапок на макушке имеется залаа, украшение в виде ниток. Хадак первоначально был из конских волос, и человек, даря его гостю, передаёт добрую энергию; залаа в переводе с тюркского обозначает грива , а шапка с залаа связывает человека с космической энергией; а если сделать стрижку волос в неблагоприятный день, значит лишиться жизненной силы, жизненной энергии. Символика коня Жители иранских земель верили, что в коней, которые мирно пасутся на лугах окружающего их мира, уходят души царей и героев. Образ коня - это очень важный символ древнеиранского искусства. Он соединялся с образом царя, бога - вседержателя. В сознании людей царь и конь соединялись воедино, поэтому сегодня археологи находят в захоронениях вождей племен и царей Ирана каменные и золотые скипетры - символы царской власти с головой коня. Таким же символом царской власти является и медный всадник в Петербурге- памятник Петру- I и всадник в поселке Агинском - памятник легендарному герою бурятского эпоса Бабжа-Барас Батору. Также Бабуева В.Д. считает, что у монголоязычных народов лошадь считается символом ума, потому что лошадь - умное животное. Примером может служить история, случившаяся в селе Зуткулей в годы Великой Отечественной войны. Шойбонов Нима вместе со своим конем был вызван на переподготовку в Улан-Удэ на станцию Дивизионная. Когда после войны он вернулся домой, оказалось, что его конь сам добрался до дома, преодолев огромное расстояние. Этот удивительный случай описал в своей балладе Базар-Садо Цыденов. К.В. Вяткина отмечала присущие монгольским народам осмысление лошади как предка. Коня лелеяли и холили. Запрещалось ругать, бить лошадей, особенно по голове, наступать на удила. Лошадь на свадьбе у тюрко-монголов По словам Г. Р. Галдановой, лошадь - домашнее животное, которому также отводилось исключительное место в обрядах жизненного цикла, в частности свадебных. Голову лошади (мориной толгой) отдельные этнические группы использовали в качестве «тоолэй» на свадьбе. Подношением коня под названием «амани морин» («лошадь помолвки») скреплялся договор о браке. Другого коня - «хyл морин» (хул - нога, значит, «хул морин» - это лошадь, которая всегда находится при человеке) родители обязательно выделяли девушке-невесте. Это лошадь, по всей вероятности, выполняла ту же функцию, что и девушка - сверстница невесты, которую в прошлом отдавали как «дагуул» или «инж» для сопровождения и поддержки невесты. Термином «инж» впоследствии стали обозначать вообще «приданое» невесты, в состав которого обязательно входил конь. При проведении как свадебных, так и погребальных обрядов лошадь облекалась теми же обрядово - символическими знаками, что и люди. Лошадь невесты (у монголов) покрывалась красной попонкой, так же как сама невеста была прикрыта плащом - накидкой красного (иногда белого) цвета. Свадебная лошадь украшалась тщательно, как и невеста. Конская сбруя полностью была украшена шелковыми кистями и серебряными бляхами, увешена колокольцами - шаркунцами. Серебряная уздечка, шелковые торока и поводья, пышные шелковые кисти, свисавшие по крупу лошади - таким был «наряд» лошади. Непременным украшением свадебной лошади считался монсог - шелковый попон (иногда два). В древних тюркских и монгольских языках слово «монсог» (топсад, топсик, бонсик) означала «бусы, ожерелье». У современных монгольских народов слово «монсог» означает украшение из цветных кожаных ремешков в виде шарика или кисти. До появления монсог в виде шелковой кисти это шейное украшение, видимо, делалось из шкурки соболя, реже выдры (халюу). Такими ожерельями украшалось не только свадебная лошадь, но и погребальный конь, о чем свидетельствуют материалы раскопок погребений коня и человека на Бухтарме (Алтай), где шея коня была украшена подвесками из кабаньих клыков [1 с.107]. Сурхарбан Сурхарбан - это народный праздник бурят. Это - азартные скачки степной конницы, гул погони и восторг победы, миг полного слияния воли человека и мускулистых ног скакуна! Конные скачки - третий вид состязаний Сурхарбана. Резкое сокращение поголовья скота, в первую очередь лошадей, привело к тому, что в районах и селах республики Бурятия перестали устраивать конные скачки. Даже если кое - где и проводился этот вид состязаний, они не были столь зрелищными и многолюдными, как в былые времена. В наши дни расширяется география регионов, где развивается конный спорт. Можно сказать, что появляются центры этого вида состязаний на Улан - Удэнском ипподроме, в селе Ацагат и Новая Курба Заиграевского района, в Мухоршибирском, Джидинском, Курумканском, Еравнинском и других районах. Большой интерес сейчас проявляется к Сухарбану в Усть-Ордынском и Агинском Бурятских Автономных округах. Особенно красочными и разнообразными были мероприятия, проведенные в рамках празднования тысячелетия эпоса «Гэсэр» и международного всебурятского фестиваля «Алтаргана». Выявление самых быстроногих скакунов, самых ловких наездников - задача скачек. Существуют целые тракты и написанные правила о скачках по отбору и тренингу скакунов. В таких старинных книгах, как 219 том «Данжура», «Эрдэниин Товчь», восьмой том собрания трудов Сумбэ-Хамба Шибалжира, в трудах Лодона Линховоина и других произведениях повествуется об отличительных чертах скакунов и их тренировке. Описанию признаков хороших лошадей, подготовке к скачкам посвящены в эпосе тюрко-монгольских народов многие страницы. Описываются не только бег коней, их достоинства и пороки, но и все возможные хитрости и уловки и даже преступные действия всадников в борьбе за приз. А призы бывали очень велики: скот, выставленный как приз, исчислялся сотнями, а иногда и тысячами голов. Устраивались состязания женихов за руку прекрасной девушки. Эта традиция в некоторых местах сегодня возрождается. Кони - победители совершают круг почета, на их головы и крестцы брызгают молоком и исполняют стихотворное восхваление уреэл - соло. Этот одический жанр имеет давнюю традицию в фольклоре кочевников. Содержание восхваления суммирует все, что имело значение для всадника: бег скакуна, его темперамент, экстерьер. Академик А. П. Окладников приводит свидетельство о проникновении таких «славословий» коням у кочевников в китайские древние письменные памятники: «страна гулиганей производила лошадей, которые сильны… рослы… в день могут пробежать по нескольку сот ли… Император Тайцун, приняв таких лошадей, присланных ему, был восхищен ими, и каждому скакуну в отдельности дал славное имя и затем посвятил им особую поэму». Материалы, записанные в разные годы в Закаменском, Джидинском, Тункинском, Еравнинском районах Бурятии, позволяют сделать вывод, что еще в 70-90-е годы были знатоки и исполнители этого жанра. Это Пурбо Самбуевич Самбуев из Закамны, Шагдар Дашиевич Байминов из Тунки, Тимофей Сандакович Менжигийн из Джиды,Рыгзен Эрдынеевич Эрдынеев из Еравны, Лодон Линховоин из Аги. В характеристике коня существуют качественные приметы головы, туловища ног «с изогнутой спиной» (хотогор галдамни), «грива, свисающая на шею». Наиболее архаичный пласт - сравнения, эпитеты, встречающие в соло «сорок белых зубов» (душэн сагаан шудэншни), «четыре черных копыта с подковами» (дурбэн хара турууншни), «круглые черные копыта» (тухэреэн хара тахадшни). Большую роль в соло играет описание убранства коня: «яньяа мунгэн хударга» (шлея из китайского серебра) и другие. Кроме хвалебных соло существует «хвала» лошади, пришедшей к финишу последней: «По ошибке и недогляду хозяина этого скакуна привязь его во время выдержки оказалась слишком короткой. Парнишка, который скакал на нем, был неопытным, а плетка в его руках слишком короткой. То холмы, то ямы на пути его попадались, препятствия то и дело его задерживали. Хотя он резво начал бег, приплелся последним, словно телега, запряженная быками. Хотя в этом году величают «богатым желудком», на будущий год быть ему первым, первым из тьмы!» Лэгдэн Соохор Так называется Зуткулейская порода лошадей, которая нет нигде в Агинском округе. Бартуев Лэгдэн - это дедушка зуткулейца Жамбалдоржиева Басагадай. Это он купил такого коня в одном русском селении, как рассказывает Басагадай-ахай, и от него пошла эта порода. Зуткулейские кони не раз были участниками народных празднеств, которые проводились в Агинском, таких, как Алтаргана, празднование 70-летия округа. Также они являются участниками церемонии встречи почетных гостей, праздника Сурхарбана. Моринхуур Монгольская протяжная песня сопровождается аккомпанементом на национальном двухструнном инструменте моринхуур, который также является великим изобретением человечества. В обнародованный ЮНЕСКО список бесценных культурных наследий человечества включен и моринхуур (указом Президента Монголии объявлен государственным музыкальным инструментом монголов). В поэтической народной легенде о создании моринхуура повествуется об арате, у которого был чудесный скакун. Когда он мчался по степи, то ветер, играющий буйной гривой, превращался в прекрасную музыку, слышную далеко кругом. Однажды злой человек из зависти убил коня. Опечаленный хозяин, желая навсегда сохранить память о своем любимце, сделал из кости и конского волоса, обтянув каркас кожей, музыкальный инструмент, струны которого запели с прежней, волшебной силой. Он украсил гриф точеной головой коня и назвал свой инструмент «моринхуур». Образ коня дорог для монголоязычных народов. Благодарность и любовь к своему верному другу и надежной опоре жизни выразились в народных легендах, сказаниях и песнях. Голова коня - это не только декоративный элемент, венчающий гриф инструмента, но и эмблема всего музыкального искусства Монголии и Бурятии. Моринхуур справедливо считается символом музыкальной культуры степных кочевников (с давних пор было принято называть семью, где имеется моринхуур, «полноценной семьей», а где нет - «овдовевшей семьей»). Во время игры на моринхууре звук возникает от легкого прикосновения пальцев к струнам, которые в отличие от европейских струнных инструментов не прижимаются к грифу, а оттягиваются в сторону. Высокое расположение струн над грифом дает возможность свободно расположить мизинец левой руки под первой струной, а остальные пальцы - над ней. Монгольский оркестр, состоящий из 80-ти инструментов моринхуура, попал в книгу рекордов Гинесса. Ни один из праздников монгольского народа не обходится без моринхуура и исполнения уртын дуу. И этот инструмент, и эта песня приносит вдохновение в повседневную жизнь каждого монгола. Заключение Нельзя забывать, что культ бурятской лошади остался у нашего народа и по сей день. Лошадь - живая история наших предков, история нашего народа.

2.2 Лошадь - эрдэни

У всех кочевников Азии, как утверждает Бабуева В.Д., конь пользовался большой любовью, к нему относились как к близкому другу, называя Эрдэни - драгоценность. Конь является одной из семи драгоценностей царя Чакравартина, «правителя мира» или «того, кто вращает колесо». Чакравартин символически тождествен Будде, он передвигается по небу, слышит неслышимое, видит невидимое. В этом выражается идея космоса, связи Вселенной и человека. Лошадь является ездовым животным многих божеств, например, у Далха - хозяев местностей в Бурятии; догшид Хаягриева не только сидит верхом, но и имеет в короне голову коня. В Бурятии, Монголии, Тибете встречаются изображения коня на полотнище ткани «хии морин». В книге ламы Батора Цыдыпова «Путь очищения» написано, что у каждого буддиста есть понятие о хии морин - символе удачи. Он приносит удачу, оберегает и предохраняет от всяких невзгод. Символы удачи развешивают на второй день Сагаалгана и по мере необходимости 1 раз в 3 месяца. Также для удачных сделок и решения проблем можно развешивать в удобное для себя время. Например, перед дальней дорогой, решением крупных проблем, операций или в период решения всяких тяжелых жизненных ситуаций. Далее приведена таблица, которую нужно знать при оформлении и совершенОдна из ведущих ролей в героическом эпосе бурят «Гэсэр» принадлежит богатырскому коню, боевому товарищу героя, его верному другу, помощнику во всех боевых походах. Конь наделен даром человеческой речи, а кроме этого еще и большим умом, превосходящим иногда ум хозяина.

Богатырский конь обозначается термином «хулэк», собственного имени он не имеет. Кони называются главным образом по их масти: светлый, темный, золотистый и так далее.

Масти коней по существу становятся именами. Бурятский язык богат словами, обозначающими возраст, масть коней. Например, «унаган» - жеребенок, «дааган» - двухлетний жеребенок, «гунан» -трехлетний конь, «донон» - четырехлетний; или «хэер» - гнедой, «шарга» - соловый, «хурэн» - бурый, «хара» - вороной, «боро» -серый, «cooxoj)» - пестрый.

Дружба между конем и былинным героем самая трогательная. В бурятских улигерах с любовью описываются скачки, бег коней. Описания богатырских скачек в бурятском героическом эпосе относятся к постоянным эпическим формулам. Картины скачек изображают сказочную быстроту богатырского коня, доставляющего богатыря до места. Вот описание богатырского коня.

Вдруг

С крепким горячим телом,

С лоснящейся гладкой шерстью,

С легкими прочными костями,

С нескользящими копытами,

С неутомляющейся спиной,

С туловищем в тридцать шагов длиной,

С зубами в три пальца,

С ушами в три четверти,

С хвостом в тридцать локтей

(Над крупом его развевая),

С гривой в тридцать аршин,

(На холку ее забросив),

Копытами огонь высекая,

Из черных глаз молнии испуская,

С седлом и уздечкой в серебре,

Появился конь на Сумбэр-горе.

Бухэ Бэлигтэ батор

Вещего сказочного коня

За красный шелковый повод схватил,

В звенящие серебряные стремена

Точно и прочно встал.

В якутское серебряное седло

Крепко сел

И с этого мгновенья называться стал

Абай Гэсэр.

Вещий конь до небес начал взвиваться,

Абай Гэсэр уменьем своим сумел удержаться,

Сказочный конь по земле начал пластаться,

Абай Гэсэр удалью своей сумел удержаться.

Спрашивает конь у своего седока:

Много ли силы в тебе и насколько она крепка?

Отвечает седок:

- Не буду хвалиться,

Хвалиться батору - последнее дело,

Но будь у земли ручка, за которую бы ухватиться,

Повернул бы землю и вправо, и влево.

А теперь ты отвечай мне,-

Спрашивает седок на гнедом коне, -

Насколько ты быстр, чего ты стоишь,

От кого ускачешь, кого догонишь?

Три травинки в огне не успеют сгореть,

Я нашу круглую землю обегу на треть.

Пока девять травинок сожжет огонь,

Землю вокруг обежит твой конь.

Если так, мы удачно соединились,

Быстрота и сила тут породнились.

При таком удачном союзе нашем

Ни один супротивник нам не страшен, -

Так коню своему седок сказал

И в сторону дома поскакал.

Вещий конь гнедой

Как стрела летит,

Между небом и землей

Как орел парит,

Земля под конем

Звенит, сотрясается,

Небо по краям

Содрогается,

Черные горы разваливаются,

Черная пыль поднимается,

Красные горы разламываются

В красную пыль превращаются.

Синие горы дробятся,

Синей пылью клубятся.

Накопление богатства (а основным богатством были табуны лошадей) являлось стимулом для грабежа, разжигало захватнические стремления различных племен.

У бурят существовал обычай готовить коня к далеким походам, так сказать «выстаивать коня», чтобы он стал красивым и быстрым, как белка. На коне красовалась красочная сбруя, серебряное седло с десятью или двадцатью подпругами, потфей, серебряные стремена, шелковый потник, узда, недоуздок, изукрашенные позументами и бляхами. Не менее красивой была и коновязь.

Бурятский народ, внося в свою жизнь новые элементы быта, культуры, не отказывается и от хороших старых традиций. Такие традиции сохранились в национальных праздниках. Народное празднество сурхарбан, обычно устраиваемое летом, основано на национальном виде спорта - стрельбе из лука. В программу праздника входит также бег скакунов.

Во время сватовства женихи должны проявить мужество, предприимчивость, физическую силу. Их борьба с другими женихами, стрельба из лука, скачки на лошадях показывают меру физической силы и доблести.ии обряда Хии морин.

2.3 Лошадь в бурятском фольклоре

Конь для бурята - не только средство производства, а скорее дар богов, который надо беречь и лелеять. В бытовом обиходе буряты называют скот словами ухэр мал, адуу мал, адууhан. Но для его обозначения существует также более поэтизированное обобщенное название табан хушуун мал (пять видов скота). Перечисляют их традиционно в следующей последовательности: морин эрдэни (букв. «конь драгоценный»), ухэр (крупный рогатый скот), хонин (овцы), яман (козы), тэмэн (верблюды). Первое место в этом перечне всегда занимает конь. Отношение к ней как к самому дорогому другу являлось следствием огромной роли в жизни кочевников - скотоводов и охотников. Запрещалось ругать, бить лошадей, особенно по голове, наступать на удила. Истоки культа коня, возможно, связаны с солярным культом, так как особо почитаемыми были беломастные животные. При посвящении божествам коня кропили молоком, приговаривая: «Зэли, зэли байха ундэр тэн-гэри, эхын байха ульгэн эхэ», что в переводе означает «высокое небо- место обитания лошадей». Зэли - это волосяная веревка для привязывания жеребят, мать Ульгэн (земля) - место нахождения женщины - матери. Буряты как бы просили прощения, объясняя, что конь - существо небесного происхождения и место его на небе. Недаром лошадь представлялась крылатой.Буряты верили, что существует бог лошадей Солбон (Венера), и посвящали ему живого коня. Для этого выбирали здорового жеребца, совершали обряд брызганья на его голову, спину и хвост, к гриве привязывали ленточки (зала). Посвященного коня (онгон морин) можно было седлать, ездить на нем, работать всем, кроме женщин. Когда священный конь становился дряхлым, мужчины уводили его в лес в тайгу на высокую гору и производили обряд ритуального заклания. Голову, шкуру, копыта, кости сжигали на специальном ритуальном помосте - так лошадь провожали к ее хозяину, богу Солбону, к которому она уходила вместе с дымом.

В связи с культом коня у бурят коновязный столб - сэргэ являлся непременным атрибутом. Обряд воздвигания сэргэ проходил в торжественной обстановке со строгим соблюдением всех правил. Для коновязного столба могли использовать лиственницу, березу, со-сну. Навершие столба имело конусообразный вид. Под конусом вырезали две или три зарубки. Верхняя зарубка предназначалась для коней божеств. В яму под коновязным столбом клали подношения в виде монет, драгоценных и полудрагоценных камней.

Часто образ его бывает крылатым, и бог конь почитался существом небесного происхождения. Место его на небе, Млечный Путь, по представлению древних бурят,- это молоко небесной кобылицы. Лошади приписывали не только небесное происхождение, но и магическую силу. Верили, что дом, у порога или над дверью которого прибита подкова, недоступен для злых духов. Чтобы обезопасить себя от змей, место стоянки окружали веревкой, сплетенной из конских волос. Лошадь - символ добра, и она противопоставляется змее, которая олицетворяет злые силы. По преданиям, змея боится лошади, потому что у нее из ноздрей пышет пламя, из - под копыт вылетает огонь. Поэтому лошадь - воплощение добрых сил, в гриве коня прячется «душа» человека. С большой любовью отличался культ домашних животных, среди которых особым почтением пользовался конь. И в бурятских сказках конь всегда выручает героя, подает ему советы, исполняет его желания, спасает, преодолевает огромные расстояния.

Буряты всегда осознавали неразрывную связь коня с человеком, и особенно с хозяином, батором. Они говорили: «Конь - друг мужчины. Чем иметь плохого товарища, лучше ездить на добром коне». Конь в эпосе тюрко - монгольских народов - покровитель и руководитель хозяина. Не случайно в эпосе «Гэсэр» перед тем, как отправиться на землю, Бухэ - Бэликтэ просит у отца коня.

Отдадите ли мне,

Под седлом и в броне,

Вы Бэльгэна гнедого,

Скакуна удалого,

Мощь, опору свою?

Немало добрых дел совершит на земле Гэсэр и всегда рядом с ним будет его верный друг. Конь практически не отделялся от всадника героя эпоса. В Гэсэриаде говорится, что «если хозяин убит, то убить и коня обычай велит».Конь богатыря не попадает в руки врагов и возвращается к герою эпоса, если он «оживает», или идет к его сыну, чтобы отомстить врагу-дьяволу.

В сказании о единоборстве бесстрашного Хан-Халюга и его соперника Адай Мэргэна. «Заступался за меня лишь мой конь Хан Шими!»- воскликает один из богатырей. Другой вторит ему: «И за меня никто не заступился, кроме Ак- Сарыг - коня…»

Связь Батора с его конем повторяется в потомстве того и другого, что обусловлено одновременностью их браков. Предназначенный Батору конь - нередко его ровесник, родившийся с ним в один день. В эпосе есть упоминание о молочном братстве Батора и его коня.Клички коней иногда становились именами богатырей, как имя одного из сказочных героев бурятского эпоса Хулдай-Мэргэн (от латинского лошади «Хула» - Саврасый).

В героическом эпосе «Аламжи Мэргэн» среди помощников героя особое место занимает его конь. Богатырский конь в обычное время пасется с маралами на Алтае и Хухэе и в нужную минуту оказывается всегда рядом с богатырем. Этот конь не только быстроходен, вынослив, но еще наделен человеческим умом и человеческим языком.

Образ крылатых коней (далитай морин) особенно часто встречается в сказках. В них рассказывается о том, как конь преодолевает большие расстояния, исполняет сокровенные желания человека, защищает и спасает его.

Кочевник никогда не забывал о коне - верном друге своем, спутнике кочевой жизни. Он слагал вдохновенные оды, прославляющие быстроного аргамака - скакуна:

Аргамак-хулэг драгоценный,

Славен будь всегда во вселенной,

Да гордятся хулэгом степей

Наши дети и внуки детей!

Сказки изобилуют эпитетами: быстрый, ходкий, отменный, сильный, отличный, упитанный. Не обойден вниманием и шаг коня: хатар (рысь), жорооо (иноходь), оодор (галоп), дугшалга (мелкая иноходь).

В некоторых местах до сих пор сохранился обычай петь мориной соло в честь коня победителя на скачках. Победившего коня встречают уважаемый человек. В правой руке у него хадак, в левой - молоко. После того как он исполнит песню, прославляющую скакуна, преподносят духам местности молочное угощение. Первым пробует белую пищу человек, который исполнял песню. Затем дает всаднику - победителю. Тот пробует сам, затем пускает белую пищу по кругу.

Копыта бьют легко и тяжело!

Где эти кони серые, гнедые,

Огнем и вихрем будто налитые,

Бурятские, стенные искони?

Их гривами, как тучами, объяты

Все небеса, хвосты их - водопады!

Где эти кони? где теперь они?

Буряты, о чем бы ни вели речь, начинали с коня: сравнивали с конем жизнь и быстротекущие годы, те или иные факты и события, поступки человека, словом, «подъезжали на коне» к каждой интересующей их теме.

Так у бурят и песни нет такой,

В которой не был бы скакун воспет

Хотя б одной - единственной строкой!



Даже в старинных благоположеланиях (Урдунай Юроол) часто ставят коня с человеком на одну ступень:

Имей коня такого, чтоб в скачках был быстрейшим,

Имей такого сына, чтоб стал в борьбе сильнейшим!

Держи коня такого, чтоб гнаться за волками,

Расти такого сына, чтоб рассекал он камень!

2.4 Конская сбруя

Любовь бурята к лошади проявлялась в огромном труде и мастерстве, затраченном на изготовление праздничного убора для коня. Верховая упряжь состояла из художественно оформленного седла со стременами, уздечки, нагрудного ремня и чепрака. На больших седлах открытые части луки и выступающие концы опорных дощечек ленчика украшены металлическими пластинами, покрытыми серебряной насечкой и иногда дополнительно инкрустированы кораллами или перламутром. Вот так описывается в эпосе «Гэсэр» драгоценное убранство коня:

Скакуна седлают седлом,

И сверкает оно серебром,

И нагрудник из серебра,

И нахвостник из серебра…

На таком бы коне сидеть,

На таком бы коне скакать!

При взгляде на взнузданную и оседланную лошадь, будь то конь спортсмена, пастуха или табунщика. Бросится в глаза прежде всего сходство в снаряжении коня, которое будет очень велико. Но все, что мы видим на коне: уздечка, седло со стременами, подковы - возникло в разное время и у разных народов. И оказалось объединенным одной системой сравнительно недавно.

Узда - самое древнее средство управления конем. Одно из наиболее древних сведений об уздечках относится к ассирийским текстам. Самые ранние детали конской уздечки датируются третьим тысячелетием до нашей эры.

Сегодня существуют разные способы правления упряжными и верховыми животными: простые недоуздки для верблюдов, кольцо в носу у быков, верблюдов, узда для лошадей. Цель во всех случаях одна - наилучшее управление животным, подчинение его своей воле, а средства оказываются разными. Дело в том, что у нижней челюсти лошади зубы расположены не сплошным рядом, как у людей и большинства животных, а с пустым пространством между резцами, клыками и коренными зубами. Именно на этот беззубый край десен и на язык давят металлические удила.

Простая узда состоит из трех частей: оголовье (или суголовье) из кожных ремней, металлическая часть удил или трензеля (грызло), находящиеся во рту лошади, и повод, идущий от удил к руке всадника (жолоо).

Оголовье состоит из соединенных между собой ремней, цель которых так укрепить удила, чтобы лошадь не могла их сбросить во время движения или при остановке, а также, чтобы они не натирали губы или язык. Соединяются между собой ремни с помощью различных блях, крючков и пряжек, типы и орнаментация которых служат хронологическим или этническим признаком.

Удила на самом раннем этапе изготовлялись из сыромятных ремней, затем заменились на металлические. Удила, вернее, грызло - та часть, которая лежит на беззубом краю челюсти и языка, состоит из двух или более звеньев.

Повод был ременным, иногда плетеным; прикреплялся к кольцу удил, проходящему сквозь центральное отверстие псалий или надевавшемуся на них.

Лошадь являлась основным транспортным средством в хозяйстве, повседневном быту и во всех торжественных случаях семейной и общественной жизни.

Поэтому большое внимание бурятские мастера уделяли изготовлению и украшению конского снаряжения. Сделать красивое седло со стременами или другой предмет для коня каждый дархан считал самым почетным заказом, большой честью для себя, вкладывал в него всю душу, мастерство. Во всех районах Бурятии были свои мастера-седельщики.

В Еравне жил известный мастер Паачу-дархан, в Закамне пользовались спросом седла мастера Халзай-дархана, но самыми знаменитыми считались кижингинские седельщики, к которым приезжали и заказывали седла со всей Бурятии. Большим спросом пользовались на ежегодных ярмарках, проходивших в Агинском дацане, Верхнеудинске, работы братьев Буега и Эрдэни Ринчиновых, Бадмы Улзытуева, Ринчина Санжиева, Жамбала Жамсаранова, Санжимитаба Агбанова.

Конское снаряжение у кочевников в основном было предназначено для верховой езды. У каждого члена семьи был свой любимый конь. Выдавая дочь замуж, родители давали в качестве приданого хорошего коня со всем убранством.

Главное место в конской сбруе занимало седло. Впервые седла изобрели германцы; поначалу это были две плоские деревянные досочки, укрепленные на спине лошади и покрытые звериной шкурой. Усовершенствование седел в разных исторических эпохах и в разных географических точках земного шара имело свои особенности. Главной функцией седла было облегчать и создавать удобства при верховой езде. Не простое дело сделать хорошее седло. У бурят различались три вида украшения седел: серебряные, посеребренные и деревянные. Они служили своеобразным показателем социального положения владельца: серебряные - для богачей, высокопоставленных лиц, посеребренные - ля лиц среднего достатка, деревянные - для бедноты.

Для изготовления деревянного каркаса использовали березу- иногда лошадь сбрасывала его со спины, березовые же седла обладали особой прочностью. Это достигалось за счет правильной сушки: заготовки держали в навозе, не снимая бересту до тех пор, пока она сама не отделялась. При такой сушке сок дерева оставался внутри, для придания особой прочности заготовку варили до приобретения красноватого оттенка. Деревянная часть седла (остов) состояла из березовых дощечек- полок- продолговатой полуовальной формы (хабтаhан), к которым прикреплялись две луки (буургэ) - передняя почти вертикальная, задняя несколько откинута назад. Аккуратно подогнав все детали, их склеивали, закрепляли кожаными ремешками, продетыми через небольшие просверленные отверстия. Среднее расстояние между луками у мужских седел составляло около 30 см, у женских- 50 см. Это объяснялось тем, что даже во время беременности женщины могли ездить верхом.

На обоих концах боковых дощечек пробуравливали по две дырочки для кожаных ремней - тороков, это место прикрывали металлическими посеребренными бляхами.

Лицевые стороны лук в большей части окрашивали красной масляной краской, которая символизировала «утреннее красное солнце, подобно румяному цвету лица», его молодость, его здоровье. Некоторые мастера украшали лицевую сторону тонкими серебряными пластинами с чеканными орнаментированными узорами; торцевые края обкладывались костяными пластинками из рогов изюбра, оленя или же закрывались полосками серебряных пластин.

Подушки - сиденья(маюза) - кусок толстого войлока выкраивали по форме остова и обтягивали сукном или кожей. Они прикреплялись к деревянной основе серебряными круглыми бляхами (баабар) по две штуки с каждой стороны.

От нижнего края подушки по обе стороны свисали кожаные квадратные(20-30 см), украшенные аппликацией или вышивкой тебеньки (дэбэhэн), закрывающие место закрепления кожаных ремней, через которые продеты стремена , они также предохраняли ноги всадника от трения ремнем стремени.

При седлании коня первым на спину накидывается толстый войлочный потник. Потник особо не украшали, лишь обшивали по краям кожаной полоской, чтобы войлок не растрепывался. На потник накидывали чепрак - хэжэм - кожаные или юфтевые прямоугольные накидки, предохраняющие бока лошади от трения. Некоторые чепраки представляли собой великолепные образцы прикладного искусства, ибо они богато орнаментировались геометрическими, растительными узорами, выполненными в технике аппликации, вышивки и тиснения. Седла закрепляли на спине двумя подпругами, сплетенными из конских волос. Подпруги перетягивали под брюхом лошади, поэтому они часто могли промокать. Волосяные подруги при промокании не меняют своих размеров в отличие от кожаных, которые могут растягиваться или наоборот, засохнув, стягивать кожу животного.

Буряты делали уздечки для повседневного пользования и нарядные. Так же, как седло, кожаные детали узды украшались белыми круглыми бляхами, которые эффектно выделялись на поверхности кожи. Выполняли они в этом случае двойную функцию, являясь украшением, закрепляли, скрепляли детали.

У женских седел агинских и хоринских бурят на подушку накидывалась деталь агтабша (наседельник). Шесть круглых металлических дисков соединялись кожаными ремнями - по три диска с каждой стороны. Центральные диски соединялись ремнями, ложившимся на подушку сидения.

Большая круглая бляха или посеребренный диск служили основой для подгрудника - (хударга) и подхвостника(сэмэлдэргэ) - двух деталей комплекта сбруи. Назначение их - фиксировать седло на месте при спуске с горы или при подъеме в гору. От центрального круглого диска спускались подвесные украшения из красного сукна с кистями.

Кроме орнаментированных узоров, пространство металлических деталей заполнялось вставками из цветных камней - коралла, лазурита, богачи использовали для декора сбруи, кроме серебра, золото.

При быстрой езде все металлические детали издавали мелодичный звон, который был слышен издалека.

Еще одна деталь, без которой нельзя себе представить любое седло, - это стремена. Изобретение стремени сыграло исключительную, даже в некоторой степени печальную роль в истории приручения и использования лошади. Впервые стремена появились предположительно в Китае во II веке н.э. Одно кольцо подвешивалось на ремнях к седлу. В это кольцо всадник вставлял пальцы ноги и прыжком садился на коня- в то время одно стремя служило лишь в качестве ступени для удобства посадки. Спустятолько четыре столетия стремя расширилось до размера ступни. Позднее, когда вместо одного стало два стремени, это обстоятельство перевернуло все представления о возможностях использования лошади- человек получил опору. Они не только укрепили посадку в седле, но и высвободили руки. В освободившиеся руки тут же было вложено оружие: лук, меч, щит, лассо, пика.

Материалом для изготовления стремян служили медь (гуулин) и железо. Тюрко- и монголоязычным племенам издавна была известна одна общая форма с круглым или продолговатым основанием и высокой дужкой. На протяжении веков именно эта форма оставалось неизменной, стремена отличались друг от друга только по их декоративному оформлению. Бурятские мастера- седельщики использовали медные стремена, которые приобретались в Китае или Монголии. Ввиду их редкости и высокой цены они были доступны только состоятельным заказчикам. Для повседневных седел стремена делали мастера- кузнецы, основным материалом служило железо. По сравнению с монгольскими, бурятские стремена были по декору проще. Железо- прочный материал, но он не обладает красотой благородных металлов. Чтобы украсить изделия из железа, применяли серебрение. Кочевники добывали и обрабатывали железо задолго до прихода русских. В эпосе «Гэсэр», датируемым десятым веком, многие предметы конской сбруи, орудия труда, вооружение героев и врагов выполнены из железа. Если из драгоценных металлов- серебра и золота - изготавливаются предметы украшения особо ценного назначения, то железо, будучи материалом для изготовления орудий производства, представляет собой другую категорию ценностей. Оно показывает крепость, прочность, могущественность природного материала.