Культ коня в традиционной культуре бурят

Использование лошадей на различных работах требует внимательного отношения к сохранению их копыт, а также предотвращения скольжения в зимнее время принято их подковывать. Римляне изобрели «конскую сандалию», которая прикреплялась кожаными ремнями к копыту, затем из заменили кожаными ботинками с железными каблуками. Позже они стали ковать лошадям подковы, прибиваемые гвоздями. Существует предание, что на конюшнях римского императора Нерона содержалось несколько тысяч лошадей, которые были подкованы серебряными подковами. А супруга императора приказала отлить для своих любимых лошадей даже золотые подковы. После распада Римской империи подковы были забыты и появились в странах Европы лишь в 10 веке. В эпосе «Гэсэр» лошади подкованы серебряными подковами. У многих народов существует примета: найденная и прибитая подкова приносит счастье и достаток в дом, причем прибивали ее вверх концами в виде чаши. Прибитая к порогу подкова отпугивала злых духов, которые якобы боятся не только лошадей, но и железа. Это поверье поэт Е. Долматовский выразил такими поэтическими строками: «Коль найдешь подкову на дороге и ее приладишь на пороге- будет счастьем жизнь твоя согрета, такова народная примета». В странах Европы и поныне бытует обычай дарить родственникам и друзьям подкову, которая, помимо всех названых достоинств, как бы символизировала и сулила богатства.

Весной, с наступлением теплых дней, появлением первой зелени, буряты, прежде чем выпустить лошадей на волю на все лето, снимали им хвост и гривы.

Это был своеобразный обряд «адаhа дэлhэлхэ». Хозяин собирал в улусе молодых и сильных мужчин, которые ловили лошадей арканом, ловко накидывая на шею. С кобылиц и молодых жеребят снимали почти всю гриву, оставляя лишь небольшой хохолок а макушке между ушами. У жеребца, особо почитаемого в табуне, не снимали ни хвост, ни гриву.

После завершения работы хозяева угощали приглашенных помощников «жертвенным» обедом из саламата, жирного мяса, нескольких котлов тарасуна. Угощая, хозяин благодарил их за помощь, в ответ участники обеда высказывали пожелания, чтобы табун у хозяина не убывал, а умножался, поддерживая его гордость и славу.

Собранные волосы шли на изготовление всевозможных веревок для применения в хозяйстве: ошейники для телят, веревки для привязывания их во время дойки, душки для ведер, рыболовные сети. Вожжи, путы для лошадей, поводья и подпруги для седел при скручивании требовали большой ловкости и даже силы, поэтому эту работу в основном делали мужчины. Вообще изготовление конской сбруи как сакральных предметов было делом мужским. Женщины из конского волоса ткали на ручных станках таары- волосяные ковры, которые стелили на кровать, на пол: довольно колючие шершавые, они служили своеобразной защитой от ползающих насекомых. Так в Монголии до сих пор используют волосяные веревки при устройстве ночлега в степи: очищенную площадку опоясывали толстой волосяной веревкой и спокойно спали в середине круга, не боясь змей или других ползающих насекомых. Изделия из конского волоса при промокании не растягиваются, как кожаные веревки, поэтому их использовали для опоясывания, закрепления войлочного покрытия юрт. При установке юрты части каркаса соединяли, связывая волосяными веревками. Существовало поверье, что именно по такой веревке семье с неба опускается счастье, благодать.

Многие кочевые и полукочевые народы нашей страны устанавливали по близости от своих жилищ специальные столбы для привязывания лошадей. Коновязные столбы устанавливались не только с практической целью, но и проведения различных обрядов, как в древности, так и в более позднее историческое время. Такие столбы у якутов, бурят и монголов носят общее название «сэргэ».

Являясь неотъемлемой частью народного быта, сэргэ до сегодняшнего дня считается у бурят одним из самых уважаемых и почитаемых предметов- символов, таким как белая пища, голубой хадак.

Разведение лошадей испокон веков было занятием мужчин, поскольку это требовало большой физической силы. Во дворе правая сторона считалась мужской: здесь размещали загородки для лошадей и жеребят, под специальным навесом хранились предметы конской упряжи, телеги, сани. В более позднее время на правой стороне стали строить четырехугольный зимний дом для проживания всей семьи. На левой части подворья размещались стайки, сараи для скота- коров, телят, ягнят, овец, поэтому эта сторона считалась женской.

Водружали сэргэ сразу же по окончанию постройки юрты на правой (мужской) части подворья. Изготовляли их обычно сами хозяева и близкие родственники. Они должны были быть очень прочными, для этого использовались части стволы лиственницы или березы, очищенные от коры, диаметром 12-18 см, высота столба над уровнем земли достигала до 2,5 м. Перед установкой коновязи нижняя часть ее для предохранения от сырости обертывали берестой.

Бурятские коновязи, кроме утилитарного, имели в прошлом и ритуальное значение, с ними были связаны некоторые религиозные представления. Так, например, не разрешалось делать на них зарубки, тем более срубать их. Объяснялось это тем, что в коновязи видели место пребывания рода, семьи, ей оказывали такое же почитание, как духам очага, местности. Считалось, что от близости расположения этого духа к членам семьи зависело их благополучие. При переносе жилища сэргэ оставляли на старом месте, они стояли там до тех пор, пока не разрушилось временем. Водружение сэргэ было тесно связано со свадебными обрядами, с появлением новой семьи, нового дома.

Традиционные бурятские коновязи были трех видов. Первую коновязь возводили, когда справлялась свадьба старшего сына. Молодым устанавливалось отдельное жилье, сын становился хозяином дома и отцом семейства- и в знак этого, сэргэ называлось отцовским или личным. Оно было высоким, имело двухступенчатое навершие, конусообразное. На верхней ступени имели право привязывать коня старейшины, почетные гости, хозяин дома. На нижней, второй ступени привязывали молодые мужчины, женщины- на гладком бревне сэргэ. Вторая коновязь именовалась «братовой» (ахын сэргэ) - у нее отсутствовало верхнее конусообразное навершие, высота равнялась первой ступени отцовой.

Третья коновязь устанавливалась перед свадьбой второго сына Она стояла чуть подальше отцовской и братовой. Высота ее равнялась высоте гладкого бревна второй коновязи, с одной ступенью наверху. По наблюдениям М.Н Хангалова, на второй день после приезда свадебного поезда невесты в улус жениха на улице устанавливали березовое сэргэ. Под ним клали пищу, чаще грудинку, которая считалась почетным блюдом. У сэргэ садился «уроолши»- благословитель и произносил благопожелания невесте, у тункинских и балаганских бурят уроолши сидел у очага. Благопожелания в большинстве случаев звучали так: «Унашагуй сэргэтэй, унтаршагуй гуламтатай ябаарай!» (Пусть коновязь будет непоколебимой, а очаг неугасимым!). Таким образом, сэргэ можно сопоставить с очень важным элементом семейной жизни - очагом. Видимо, поэтому кочевники не передавали свои коновязи другим и не выкапывали их, так как это могло принести семье несчастье. М.Н.Хангалов приводит интересные сведения о том, что в 18- начале 19 веков во время похорон к сэргэ привязывали коня в лучшей сбруе, в седло сажали покойника, затем, отвязав коня, везли умершего на место погребения, где сжигали его вместе с убитым конем. Следовательно, сэргэ было связано с жизнью бурята от свадьбы до смерти. Если человек был бездетным и после его смерти никого не оставалось, чтобы наследовать сэргэ, коновязь уничтожали и про такого человека говорили: «Его сэргэ не вуществует!» (сэргэнь сайраа!), другими словами « род его прекратил существование, оборвался». Этот обычай аналогичен другому обычаю древности, согласно которому, убивали бездетных женщин и гасили огонь очага. Про того, кто умер бездетным, говорили: «Огонь его погас» (галань унтараа).

О символическом значении сэргэ как эмблеме жизненности писал А.В. Михайлов. По его словам, предсказание смерти выражалось иносказательно: «Огромное сэргэ свалится, золотое жодоо (ритуальная ветка пихты) уничтожится». Проклятие же «алтан сэргыш узуурааран сабшахаб» означало угрозу уничтожения семьи, рода- «под корень срублю твой род».

Идея жизненности, заложенная в обычае сооружения сэргэ, возможно, восходит к архаичным представлениям о взаимосвязи жизни человека и жизни дерева. Ведь словом «сэргэ» обозначали не только коновязь, но и деревца, которые устанавливали при проведении свадебного обряда, причем в качестве ритуальных деревьев - сэргэ- обычно использовались береза и сосна.

Женщинам сэргэ не ставили, как и мужчинам, не имеющим наследников. Этот обычай относится к более позднему периоду господства патриархальных отношений. Установление сэргэ имело символическое значение: это моя земля, это место имеет хозяина. Отцовское сэргэ обычно оставалось у младшего сына, потому что он наследовал домашний очаг и отцовскую землю, это символ обладания богатством, что отразилось в следующем уреэле: «Сэргэhээш агтын хубуун бу таhараг! Агта морин сэргытнэй элээг!». Уреэл выражал пожелания иметь много хороших лошадей, принимать много гостей.

В произведениях устного народного творчества бурят описания сэргэ изобилуют сравнениями «серебряный», «золотой». В эпосе «Гэсэр» герой «подъезжает к своему дворцу, к широкому серебряному крыльцу. У золотой коновязи с восьмидесятью восемью украшениями, с восьмидесятью восемью драгоценными вкраплениями коня останавливает, привязывает, добычу с коня на землю сбрасывает». «Алма-Мэргэн хатан из дому вышла, от крепкой серебряной коновязи огненно-рыжего коня отвязала, села на коня и направилась на северо-восток».

Бурятская пословица гласит: «Без собаки пастух глухой,без коновязи юрта степняка пуста». И не просто коновязью называли, а Алтан сэргэ, что означает Золотой столб.

Существует легенда, где Алтан сэргэ - золотая коновязь приносит счастье, богатство дому, всем живущим в нем дарует здоровье и удачу. Каждое утро, как только лучи восходящего солнца ударят по вершинам гор, хозяин Хангая на быстроногих скакунах, звеня серебряными стрелами, уздой с колокольными звонами, спускается в долину и обходит свои владения. Пусть ненадолга, но его кони обязательно останавливаются возле Алтан сэргэ каждого дома.

В настоящее время в Бурятии в некоторых районах сохранили свое назначение старинные коновязи, установленные несколько поколений назад. Иногда в селах во дворе можно встретить три-четыре новых сэргэ, но по ним трудно бывает определить, кому они были поставлены- что отцовское, что сыновнее сэргэ оказываются одинаковыми по высоте и по оформлению. Это происходит от того, что мы не знаем многих обычаев и правил при их установке.

Исходя из вышесказанного, сэргэ для бурята- скотовода являлось символом вечности жизни, продолжения рода, символом почитания старших, связи с Вечно Синим Небом.

2.5 Лошадь в буддизме и буддийском искусстве

Изображение лошади часто встречается в буддизме и буддийском искусстве. Ездовым животным многих божеств является лошадь, например, у Далха - хозяев местностей в Бурятии; догшид Хаягрива не только сидит верхом, но и имеет в короне голову коня.

В Бурятии, Монголии, Тибете встречаются изображения коня на полотнище ткани «хии морин». Его можно увидеть во дворе дома, развевающимся на высоком шесте (Тунка), в Баргузине хии морин устанавливали над домом, в Закамне уносили далеко в горы и вешали на ветви молодых деревьев. Когда кто-либо заболевал или ему постоянно сопутствовали неудачи, говорили: «Хии мориниинь доошоо хараа», или «хэлтэгээ» (Хии морин наклонился, смотрит вниз). Это значит, что его жизненная энергия не находится над головой, уменьшилась сила, исходящая от него.

Понятие «хии морин» означает также вдохновение: человека талантливого со светлой душой называют хии моритой хун, т.е. человек, обладающий небесным воздушным) конем. Это мужская, добрая, благостная сила, не само божество, а добрый посредник между небом и человеком, связанный и с миром людей и с миром духов. «Хии морин» выполняли роль амулетов, приносящих счастье, здоровье, удачу. Так, с точки зрения буддистов, его водружение - это не только благодеяние, но и магический обряд. Здесь же на плоскости ткани начертана молитва о благополучии и изображены 8 буддийскиз символов - эмблем счастья (найман тахил), 7 драгоценностей ( долоон эрдэни). Изображение коня, несущего на спине драгоценность (чиндамани), считается вариантом китайского коня с головой дракона, несущего на спине книгу закона. Тибетский, монгольский и бурятский хии морин вместо книги несут изображение чиндамани- трех сокровищ триратны. Изображение крылатого коня (жэгууритэ морин), по мнению ученых, пришло в буддизм из индийской традиции, где он является конем божества Чакравартина, на котором тот за сутки успевает объехать весь мир.

В каждом дацане Бурятии сейчас хранятся матрицы(бар) с вырезанныи изображением хии морин. Согласно буддийской традиции это означало обеспечение здоровья, счастья и процветания как одного человека, так и всей семьи, группы людей. Иконам хий морин придается большое значение. После освящения их вывешивают высоко над землей на деревьях либо привязывают к шестам в почитаемых местах на вершинах святых гор и около дацанов, в определенной для каждого человека стороне. На одном хий морин желательно записывать не более двух имен.

Самыми известными барчинами в Бурятии считались ламы из Эгитуйского дацана Еравнинского района. Ткань, на которой делается по просьбе верующих оттиск, обрамляется с четырех сторон полоской ткани и пришиваются три язычка(хэлэн). При выборе ткани и дерева, на котором вывешиваются хии морин, учитывается гороскоп человека. Ниже приводится таблица, которую нужно знать при оформлении и совершении обряда вывешивания хии морин.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С появлением мотора и различных механизмов постепенно утрачивается былая роль лошади. Конечно, она не исчезнет с лица земли. Еще долго лошадь будет использоваться в сельском хозяйстве, в геологических экспедициях, охотниками- в тех местах, где нет дорог для автомобилей. Надолго сохранится конный спорт: бега и скачки в той увлекательной форме, какая существует сейчас. Не утратит свое значение лошадь и как мясное животное.

Итак, в работе мы постарались проследить, как изображается образ коня в бурятской культуре. На основе проделанного анализа можно сделать вывод о том, что у бурятского народа конь был самым любимым и почитаемым животным, что находит подтверждение и в жизни, в культуре, и в сказках, и в былинах, и в эпосах бурят, и в современных литературных произведениях Бурятии.

Лошадь красива. Лошадь радует сердце и глаз человека. Конь и всадник остаются образцами, исполненными красоты, стремительности, совершенной пластики, силы и гармонии, как это было многие тысячелетия назад.

Мой конь, опережая ветер,

Ржет, будто чутким ухом слышит

Зов кочевых времен прошедших,

Гул эпохальных вех далеких.

Мой конь, летящий словно птица,

Ржет, будто уловил в пространстве

Гул назревающих событий,

Через века услышав Время.

Г. Базаржапова.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Бабуева В. Д. Материальная и духовная культура бурят. Учебное пособие - Улан Удэ, 2004

2. Амгалан Ж. Мир кочевых цивилизаций: ист. и современность.2001

3. Батуева И. Б., Зориктуев Б. Р. Скотоводство и скотоводческие традиции у бурят. - Улан - Удэ, 1994

4. Бурятские народные сказки. - Улан - Удэ: Книжное издательство, 1972.

5. Вяткина К. В. Культ коня у монгольских народов. Сов. Этнография, 1968. №6.

6. Галданова.В.Б. Доламаистские верования бурят. - Новосибирск, 1989.

7. Бурятский героический эпос Аламжи Мэргэн. - Новосибирск: Наука, 1991.

8. Былины. - М.: Детская литература.1979.

9. Герасимова К. М. Обряды защиты жизни. - Улан-Удэ: Книжное издательство. 1999.

10. Даль В. И. Словарь русского языка. - М.: 1991

11. Жалсараев Д. Благопожелания. - М.: 1984.

12. За горами, за лесами… - М.: 1989.

13. Историко - культурный Атлас Бурятии. - М.: Дизайн. Информация. Картография, 2001.

14. Гэсэр: Бурятский героический эпос. - М.: Художественная литература,1972

15. Доклад Максимовой Веры 9 "Б" класс (2007 год). «Бурятская лошадь» Центр образования "Альянс", п. Харик, Куйтунский район

16. Словарь Ожегова С. И., стр. 830

17.Цыдыпов Б. «Путь очищения» (советы ламы). Серия изданий по буддизму - Чита:2003

Размещено на Allbest.ru