Анализ эпохи самураев

Размещено на http://allbest.ru

Оглавление

Введение

1. История возникновения и формирования самурайского сословия

2. Особенности мировоззрения и воспитания самурая

3. Феодальная Япония: расцвет и падение эпохи самураев

4. Современная Япония: образы самураев в массовой культуре

Заключение

Список литературы

Введение

Япония - страна контрастов, где ультрасовременные технологии соседствуют со средневековыми традициями и культурными обычаями, совершенно не вызывая при том дисбаланса в осознании и понимании этой страны. Япония - особый мир, где современность невозможна без уважения и соблюдения традиций, которые составляют основу самой жизни японца и впитываются им с рождения, постепенно культивируясь в сознании и превращаясь в мировосприятие и образ жизни, без которого человек себя не мыслит.

Современный мир с его тенденциями к глобализации экономических, политических, и социальных процессов не оставляет человеку Запада простора для формирования традиционалистского сознания, что ведет к постепенной потере национальный идентичности и формированию европейского (или американского) «суперэтноса», что обостряет имеющиеся конфликты (в частности - на религиозной почве) и несет отрицательный заряд, провоцируя конфликты. Япония в данном контексте - образец того, как можно сочетать несочетаемое. И этим, во многом, она обязана той системе управления, которая сложилась на ее территории в Средние века и Новое время, той морали и тому кодексу, который развивался и культивировался в сознании населения на протяжении столетий и до сих пор оказывает немалое влияние на все течение общественной и экономической жизни страны.

Самураи, как военное формирование и как социокультурное явление - уникальная черта, присущая только японской истории. Конечно, можно привести в пример европейское средневековье и институт рыцарства, схожий по своим функциям и истокам формирования с самурайским сословием. Но нигде в Европе войны не получали такой власти и не оказывали такого влияния, как в Японии. И ни в одной стране военное в Средние века (и, тем более, в Новое время), не оказывало такого влияния на внешнюю политику государства, как в Японии.

Советская историография рассматривала самураев как класс феодального общества, спровоцировавший переход японского народа в новое состояние и приведшее к формированию на территории Японии особой капиталистической формации, т.н. «японского капитализма», приведшего в итоге к формированию милитаристического сознания, с которым страна вступила во Вторую мировую войну. Зарубежная историография менее категоричная в своих оценках и четко разделяет политику и культуру самураев, уделяя гораздо боле внимания второму пункту.

Современные исследователи, поддавшись охватившей весь мир «моде на Японию», говорят о самураях и созданной ими системе управления, как о особой форме государства, присущей только Японии и не повторенной нигде в мире.

Целью данной работы является прослеживание развития и формирование самурайского сословия и оценка того влияния, которое культура и история самураев оказывает как на современную Японию, так и на мировую культуру.

Для решения данной цели выделен ряд задач: анализ истоков формирования самурайского сословия, характеристика и анализ кодекса самураев и системы воспитания воина, рассмотрение и анализ системы сёгуната как системы управления государством, позволившая отстоять независимость Японии и не ввергнуть страну в почину колониального захвата, а также рассмотрение образа самурая сквозь призму восприятия образа японца глазами иностранцев.

Избранная автором структура работы обусловлена ее целями и задачами.

1. История возникновения и формирования самурайского сословия

Заселение островов Японии уходит далеко в глубь веков, и здесь, как и во всем островном мире Южной Азии, одни расово_этнические группы на протяжении тысячелетий наслаивались на другие, смешиваясь с ними либо оттесняя их. На основе смешения монголоидных маньчжуро_тунгусских племен с палеоазиатским малайскими сложилось на рубеже нашей эры ядро собственно японцев, одна из групп которых, Ямато, в III-V вв. сумела подчинить себе остальные, заложив фундамент первого на островах государства.

Внутренняя структура раннеяпонского государства была типичной для общемировых тенденций формирования таких общественных структур: во главе стоял вождь_правитель, его окружала родовая знать, занимавшая ключевые административные посты, включая управление областями и округами, на которые уже тогда была поделена страна. Основную массу населения составляли платившие ренту_налог в казну крестьяне. Кроме них были неполноправные жители и рабы, в основном из числа иноплеменников. Эта категория людей находилась в собственности государства либо была под началом знати.

С VI в. китайское влияние на островах стало ощущаться сильнее. Сначала это влияние шло вместе с буддизмом, распространившимся в Японии из Китая через Корею и впитавшим в себя многое из традиционной китайской культуры. Чуть позже, особенно после сложения централизованной империи Суй и затем Тан, сильным стал поток конфуцианского влияния. Когда в конце VI в. к власти в Японии пришел принц Сётоку_тайси, им были созданы знаменитые 17 статей («Закон из 17 статей», 604 г.), в которых были сформулированы основанные на конфуцианстве и буддизме принципы существования и управления, в том числе главный из них - принцип высшего суверенитета правителя и строгого подчинения младших старшему. Сетоку щедро приглашал в Японию китайских и корейских монахов и ремесленников, а также посылал молодых японцев учиться в Корею и Китай.

Однако, несмотря на активное заимствование китайской модели организации общества и государства японское общество продолжало раздираться междоусобицами, причем все большим влиянием в нем начинали пользоваться знатные аристократические дома, среди которых выделялся дом Сога.

В середине VII в. противники Сога во главе с принцами правящего рода выступили против этого влиятельного дома и сумели уничтожить его. В результате происшедшего в связи с этим переворота, получившего название «переворот Тайка», 645 г., реальным правителем страны оказался принц Кару, который и принял титул тэнно («сын Неба»). Правой рукой правителя стали представители дома Фудзивара, помогавшие ему свергнуть представителей дома Сога.

Реформы, последовавшие за переворотом, были призваны реорганизовать всю страну , начиная от роли в администрации централизованного начала и кончая аграрными отношениями. Был создан аппарат власти с соответствующими департаментами, а на местах - провинции и уезды во главе с губернаторами и уездными начальниками. Население стало подразделяться на плативших налоги полноправных (рёмин) и неполноправных (сэммин). Полноправные крестьяне получали подлежавшие переделу раз в шесть лет государственные наделы, за что они были обязаны платить ренту_налог, а также отбывать повинности. Чиновники имели служебные должностные наделы, размер которых колебался в зависимости от должности и ранга. На рабов тоже предоставлялись наделы (треть надела крестьянина), тогда как неполноправные жители были повышены в статусе и оказались практически полноправными, причем часть их, потомки выходцев из Китая и Кореи, имевшие образование, превратилась в чиновников. Само собой, вся деловая и прочая документация велась китайскими иероглифами.

Реформы Тайка, дополненные в 701 г. специальным кодексом Тайхорё, заложили основы японской социальной и политической структуры. Они же создали фундамент для расцвета японской культуры периода Нара (VIII в.), когда по образцу танской столицы Китая Чанани была богато отстроена столица Японии Нара с ее многочисленными дворцами, проспектами, храмами, монастырями и т. д.

Древняя религия японцев синто, в значительной мере обогащенная за счет китайского даосизма, сумела найти компромисс с буддизмом в рамках так называемого рёбу_синто. Все это, вместе взятое, дало сильный толчок развитию древнеяпонской литературы, мифологии, а также нелегкому делу составления хроник, географических описаний и т.д.

Японцы быстрыми темпами преодолевали свое отставание от великого соседа, заимствуя все, что только можно. Однако при этом сохранялось и то, что заметно отличало Японию как от Китая и Кореи, так и от подавляющего большинства прочих неевропейских обществ.

Прежде всего система государственной власти оказалась не столь прочной, как то было в Китае (даже в Корее). Божественный тэнно, как это выяснилось уже в конце VIII в., «более царствовал, нежели реально управлял страной». Конфуцианской элиты чиновников_администраторов по китайскому образцу вокруг него не сложилось. Это было первое принципиальное отличие японской модели от китайской. Вакуум, образовавшийся во власти оказался заполненным влиятельным домом Фудзивара, представители которого из поколения в поколение не только наследственно становились регентами_правителями при императорах, но и женили императоров на женщинах своего клана.

Отстроив новый город Хэйян (Киото), опять_таки по китайскому образцу, дом Фудзивара перенес туда центр администрации страны, сделав, таким образом, Хэйян даже не второй, а фактически первой столицей Японии (794 г.). В IX-XI вв. влияние Фудзивара настолько усилилось, что императоры превратились почти в марионеток в их руках. И хотя они, опираясь на часть недовольной этим аристократической знати, пытались время от времени сопротивляться, к успеху это не привело.

На что опирался этот влиятельный клан в борьбе за власть? Причина была в том, что при отсутствии налаженной системы воспроизводства чиновников по конфуцианскому образцу система бюрократии неизбежно должна была оказаться неэффективной. Неудивительно, что в территориальной администрации Японии посты губернаторов и уездных начальников захватили и почти наследственно удерживали за собой местные знатные дома, вследствие чего централизованная структура приобрела явственные признаки феодальной, в рамках которой каждый сильный владетельный аристократ чувствовал себя хозяином в своей местности. И он не только чувствовал себя хозяином, но и реально был им, ибо в сфере аграрных отношений по все той же причине искусственно созданная по китайскому эталону надельная система с круговой порукой пятков и десятков дворов тоже оказалась несостоятельной: с IX - Х вв. государственные наделы стали превращаться фактически в наследственные владения крестьянских семей, а совокупность нескольких деревень оказывалась владением (сёэн) знатного дома, господствующего в данном уезде. Часть своих доходов владельцы наследственных сёэн были обязаны посылать в центр -формально они оставались представителями власти в уезде, но это не мешало такого рода знатным домам чувствовать себя хозяевами уезда. Приблизительно с Х в. в Японии вся власть на местах оказалась в руках частновладельческих домов знати, владельцев сёэн разных размеров. Собственно, эту структуру, сложившуюся в качестве альтернативы классической китайской конфуцианской бюрократической администрации, следует считать вторым принципиальным отличием японской модели организации государства и общества.

Следующая особенность, как и проблема, состояла в том, что местные власти иначе относились к крестьянам, да и крестьяне - к властям. Разорение крестьянских хозяйств приводило к восстаниям, ставшим особенно заметными в IX-XI вв., а также к уходу крестьян с насиженных мест. Посепенно в Японии появились меры, направленные на прикрепление крестьян, что опять_таки можно считать косвенным свидетельством феодальных тенденций в обществе.

Помимо этого в целях борьбы с восставшими и предупреждения от ухода с земли владельцы сёэн стали создавать отряды воинов_дружинников, профессиональных военных, намного более жестко организованных по сравнению, скажем, с тем, что представляли собой отряды ополченцев и стражников во владениях сильных домов в Китае периода Троецарствия, Нань_бэй чао или даже конца Хань.

С течением времени боевые дружины воинов_профессионалов, в число которых вливались также искавшие покровительства у наиболее знатных и сильных владельцев сёэн мелкие землевладельцы, стали превращаться в замкнутое сословие воинов_самураев. Возник и свято соблюдался кодекс воинской этики, свод норм поведения самурая, включавший в себя прежде всего классическую конфуцианскую идею верности господину, вплоть до безусловной готовности отдать за него жизнь, а в случае неудачи или бесчестья покончить с собой, следуя при этом определенному ритуалу, закрепленному в кодексе бусидо.

Самураи вскоре превратились в грозное оружие крупных землевладельцев в их ожесточенной междоусобной борьбе за власть. Это привело к тому, что уже с XI-XII вв. Япония начала весьма явственно отличаться от Китая и еще в одном принципиально важном плане: власть имущие и вся система администрации в этой стране опирались не на обычную практически для всех неевропейских обществ чиновную бюрократию либо воинскую прослойку, находившуюся на службе у государства и получавшую за это именно от него плату в форме чаще всего служебных должностных условных наделов, а на находившихся в зависимости от знатных домов рыцарей_самураев, преданных своим господам.

Только что упомянутые и тесно связанные друг с другом, взаимно обусловленные основные отличия японской модели общества и государства от классической конфуцианской китайской многое объясняют в судьбах Японии. Но стоит заметить, что явственный уклон в сторону частнособственнического интереса и феодальной структуры не привел Японию в деструктивное состояние раздробленности и децентрализации, что было бы естественным для иного общества в аналогичной ситуации. Дело в том, что децентрализаторские тенденции в средневековой Японии уравновешивались сильными центростремительными, вследствие чего создавался некий устойчивый и весьма специфический баланс власти. Особенно заметным это стало к концу XII в., когда в ходе ожесточенной борьбы двух виднейших усилившихся домов, Тайра и Минамото, была нарушена прежняя гегемония Фудзивара.

культура японский самурай бусидо

2. Особенности мировоззрения и воспитания самурая

Возникновения самурайского сословия было закономерным эволюционным процессом, спровоцированным особенностями развития взаимоотношений государства и общества в Средневековой Японии.

Самураи представляли собой новую силу, сформировавшуюся из нануси - зажиточных крестьян, связанных непосредственно с землёй. Самурайство, будучи господствующим классом феодального общества, выработало систему вассалитета, объединявшую господина и его слуг. А именно: самураи заключали феодальный договор с подвластными себе, согласно которому сюзерен в отношении подвластных ему обязывался проявлять «милость», заключавшуюся в том, что он либо признавал их право на землю, либо предоставлял им такое право заново и защищал его. С другой стороны, сами вассалы должны были преданно служить своему господину как в мирное, так и в военное время, поддерживая его в экономическом или военном отношении. Подобный союз способствовал исключительному росту военного и экономического могущества самураев. Отношения вассалитета переходили от родителей к детям.

Стоило самураю выйти на поле боя, как господин и его слуга должны были вместе делить все трудности военной службы, кроме того, часто и сама их жизнь в одинаковой степени подвергалась опасности, в результате отношения вассалитета от этого становились ещё более прочными.

Договор вассалитета заключался всего лишь с целью взаимной защиты и усиления своего положения в обществе. У самураев, которым было чуждо сознание ценности человеческой жизни и которые спокойно совершали самые жестокие поступки, не останавливаясь даже перед убийством, были развиты чуждые человечности черты. Потому нельзя давать исключительно высокую оценку самурайской морали.

После промышленной революции XIX века и реформ Мейдзи мораль, созданную самураями, некоторые философы-традиционалисты, занимавшиеся морально-этическими проблемами, восхваляли как традиционное состояние духа, которым должна гордиться Япония. Однако подобные утверждения представляют собой извращение истории в угоду политической цели правительства, стремящегося оправдать жестокость принимаемых мер историческими традициями и особенностями «японского образа мышления».

Само самурайство в своём развитии прошло несколько стадий, начиная от периода Камакура, когда самураи занимались сельским хозяйством, которое было их материальной базой, и кончая периодом Эдо, когда они превратились в городских жителей, став потребителями. Их имущественное положение на каждом из этих этапов значительно отличалось. Поэтому мораль самураев вовсе не оставалась неизменной во все времена.

Существовало три источника формирования самурайского сословия. Основная масса самурайства вышла из крестьянской верхушки, зажиточного крестьянства, в результате углубления процесса социальной дифференциации.

Второй путь - наделение землёй домашних слуг. Принадлежа к семейной группе, но не находясь в родственных или свойственных отношениях с её главой, они первоначально трудились за пропитание и в случае военной необходимости с оружием в руках защищали земельные владения этой семьи. Главы семейных групп стали наделять слуг землёй, что сразу сказалось на повышении их боеспособности, ибо теперь они сражались не за еду, а за свою, лично им принадлежащую землю.

Верхи самурайского сословия пополнялись за счёт губернаторов, которые обогащаясь на основе передаваемых им сёэнов, превращались в крупных феодальных собственников.

Самураи объединялись в отряды (то) и в более крупные группы (дан). Эти формирования состояли из кровных родственников, свойственников, их вассалов и возглавлялись либо главой семейной группы, либо старшим из наиболее влиятельной самурайской семьи в округе.

Широко употребляемый термин «бусидо» (в переводе с японского «путь самурая») возник уже в период Эдо. Теоретики, отождествлявшие бусидо с национальной моралью, считали, что восхваление верности самураев своему господину является эффективным средством пропаганды идеи верности императору. Бесспорно, что в отношениях слуги и господина идея преданности господину имела превалирующее значение.

Когда власть сюзерена усилилась, а непривилегированные самураи, оказавшись оторванными от земли, превратились в обычных наёмных служащих, получающих жалование, например, в виде риса - тигёмай, как это было в период Эдо, вассалы почти полностью утратили самостоятельность. Но в период становления феодального общества, когда централизованная власть была ещё слабой, а все самураи, занимавшиеся сельским хозяйством, имели владения, служившие им экономической базой, независимость вассалов по отношению к сюзерену была прочной.

Японская культура подсказывает индивиду, что его чувство собственного достоинства и будущее обусловлены его отношениями с другими людьми, а не только личным поведением; он должен найти место в жизни, обеспечивая себе и своей семье соответствующее положение в сети социальных связей.

Воины храбро сражались на поле боя, но не забывали требовать награды за свою «военную доблесть». Большое количество прошений с изложением обстоятельств проявления воинской доблести, написанных с целью получения награды, свидетельствует о том, что мораль самураев не была моралью самопожертвования. Большинство из их интересов были сосредоточены на том, чтобы поддержать свою семью и обеспечить будущее своим потомкам, верность же господину была лишь средством для достижения этой цели. Они были верны сюзерену в своих интересах и интересах своей семьи, но это не означало, что во взаимоотношениях между главами семей, служивших одному и тому же сюзерену, имело место чувство какой-либо солидарности.

Японцы, которые в древнем обществе по отношению к вышестоящему ничего, кроме чувства слепого рабского подчинения, не испытывали, смогли выработать моральные принципы, включавшие в себя такие отношения, которые хотя и нельзя назвать полностью договорными, но которые тем не менее предусматривали двусторонние обязательства. Поэтому, как бы то ни было, вполне бесспорно, что произошёл серьёзный прогресс в духовном росте японцев. Именно эта новая мораль явилась материалом для так называемых «гунки» - военных эпопей, наиболее значительной среди которых была «Хэйкэ-моногатари» («Повесть от Тайра»). Гунки явились новым жанром в художественной литературе, отсутствовавшим в эпоху расцвета аристократического искусства.

И ранее существовали произведения, описывавшие битвы самураев. Таковыми были «Сёмонки», представлявшие собой документальную запись о мятеже в годы Тэнгё в XI веке. Однако подобного рода литература в период Хэйан ещё не составила целого литературного направления. Только с наступлением периода Камакура, когда началось военное правление, впервые сформировался жанр военных эпопей - гунки, и именно к этому жанру принадлежат лучшие произведения литературы данного периода, такие как «Сёкюки» («Записки о годах Сёкю»), «Хэйдзи-моногатари» («Повесть о годах Хэйдзи») и так далее.

Среди самураев выделились две основные соперничавшие группы: Тайра и Минамото.

Внутри самурайских групп отсутствовало единство, что проявлялось в мятежах и умело использовалось правящим лагерем для подавления военной оппозиции. В этом отношении показательны мятеж 936 г. Фудзивара Сумитомо на острове Кюсю и мятеж 938 - 946 гг. на востоке, поднятый Тайра Масакадо с целью захвата престола.

В качестве норм поведения прославлялись верность вассала своему господину, мужество, скромность, самопожертвование, утверждался приоритет долга над чувством, словом. Однако в реальной жизни самураи не обладали этими качествами. Самовосхваление было типичным явлением в повседневной жизни самураев. Они стремились прежде всего к личной славе, добивались получения земельного владения и обеспечения своей семьи, а верность господину служила лишь средством для достижения этой цели.

В кодексе «Путь война» имел место синтез трёх идеологических течений: японского синто с его идеей патриотизма, доходящего до верноподданничества; китайского Чан (Дзен) буддизма с концепцией самоконтроля и самообладания, выработки психологического настроя путём самососредоточения (медитации) и вхождения в небытие перед лицом смертельной опасности; конфуцианство с проповедью верности долгу, послушания господину, морального совершенствования. «Истинный самурай», отправляясь в поход, давал три обета: забыть навеки свой дом, забыть о жене и детях, забыть о собственной жизни.

Самураи оспаривали друг у друга первенство в бою. С этой целью они стремились перед боем первыми во всеуслышание назвать себя, чтобы прославиться, затем, вызвав на поединок «достойного» противника, отсечь ему голову и предъявить её в качестве почётного трофея (головы «недостойных» врагов с презрением выбрасывались).

Звание самурая в средневековой Японии было наследственным. Сын, как правило, шёл по стопам отца, становясь воином-профессионалом, представителем сословия военно-служилого дворянства, и оставался в том феодальном клане, членом которого был его предок. Поэтому в самурайских семьях особое внимание уделялось воспитанию, и уже с раннего детства мальчики воспитывались в духе бусидо. Основной задачей наставников молодого воина была выработка в нём того комплекса особенностей, которые считались необходимыми в профессии самурая: воспитание человека физически сильного, владеющего в полной мере военным искусством, вооружённого знанием моральных принципов господствующего класса.

Сын самурая с самого рождения окружался исключительной заботой. Он являлся продолжателем рода, хранителем и наследником его традиций. Он имел право совершать религиозные обряды по отправлению культа предков. Исходя из этого, рождение ребёнка мужского пола в японской семье считалось праздником. С особым вниманием относились к первому сыну, так как он по закону уже с момента рождения считался наследником дома, всего состояния семьи и имени самурая.

Кроме того, сын наследовал землю или рисовый паёк, за который служил у феодала его отец. Поэтому, если самурай без наследника в семье (в 1615 г. Самураям было разрешено усыновление наследников из среды их родственников, носящих то же родовое имя) почему-либо не мог взять себе наложницу или если последней не удавалось родить ему сына, феодал конфисковывал у самурая его надел и лишал родового имени. Это означало, что самурай терял место в социальной структуре и опускался ниже по сословной лестнице, возвращаясь в свои историческое состояние зависимого земледельца. Такая мера часто практиковалась феодалами при первых сёгунах Токугава ввиду того, что земля находилась под их непосредственным контролем. В период между временами Кэнтё (1601) и Кэинан (1651) около 60 феодальных семей потеряли по этой причине свои феоды.

В первые дни после появления ребёнка на свет в дом самурая приходили родственники, приносившие мальчику подарки, среди которых были два веера изогнутой формы, рассматривавшийся как предвестники двух мечей воина и как символ храбрости.

Через несколько лет сын воина получал один или два (в зависимости от ранга отца) маленьких игрушечных меча, вырезанных из дерева. Это приучало юного самурая любить своё оружие - мечи, принадлежность сословия воинов.

Развивать в детях самураев военный дух и почитание воинской доблести (сёбу) были призваны ежегодные праздники мальчиков - «танго-но сэкку», отмечаемые в пятый день пятого месяца по лунному календарю и получившие затем большое распространение в период Эдо. («Танго-но сэкку» является одним из традиционных японских праздников, который празднуется повсеместно в Японии и в настоящее время). Во время праздника мальчиков выставляли в доме искусно изготовленные миниатюрные доспехи, надетые иногда на специально изготовленных для этой цели кукол (кабуто-нингё), мечи, луки и стрелы, знамёна, стараясь тем самым воспитать в будущем самурае воинственность, уважение и благоговейное отношение к военному снаряжению и к самому ремеслу самурая. Играть такими мечами и доспехами детям запрещалось, на них можно было только смотреть, так как демонстрация игрушек приравнивалась к самурайской практике показа мечей и доспехов.

Непременным аксессуаром на празднике мальчиков были коинобори - изображение карпов, сделанные из цветной ткани или бумаги и поднимавшиеся на бамбуковых шестах над каждым домом, где жили один или больше мальчиков. Карпы были предназначены для той же цели, что и игрушечное вооружение. Они символизировали «мужественную добродетель», которая подразумевала «военную добродетель». В Японии карпы и доныне считаются самураями среди рыб. Их рассматривают как символ энергии, храбрости и непреклонной твёрдости. Детям воинов внушали, что от них требуется такое же упорство в достижении цели, какое показывает карп, преодолевая бурные потоки, такой же стоицизм и бесстрашие, какие «проявляет», по словам самураев, эта рыба на столе повара, не уклоняясь и не вздрагивая от удара ножа. Возможно, что именно эти «качества» карпа обусловили появление его амулетов в храме бога войны Хатимана.

Самурайская молодёжь приобщалась к профессии воина также во время праздников в честь побед над айнами и в других битвах эпохи средневековья, когда выставляли и носили по городу самурайское снаряжение, демонстрировали искусство буси и рассказывали повести о героизме (гундан). Значительное влияние оказывало конфуцианство. По одному из его принципов, дети должны были относиться к родителям с почтением и уважением, дорожить ими, любить их, не противодействовать их воле, не причинять им огорчения и беспокойства даже в том случае, если «родители по влечениям своим были дурными людьми и относились дурно к детям».

В бусидо такое отношение детей к родителям опосредовалось принципом гири, обусловливавшим почитание возраста (уважение родителей и старших вообще) и объяснявшим такие поступки, как жертвование собой ради родителей.

Тщательное домашнее воспитание детей подразумевало чтение им нравоучительных историй из книг конфуцианского характера. Такого рода назидательные рассказы служили руководством к практическому действию, являлись своеобразными сводами моральных правил. Так, в одном из подобных рассказов говорилось о том, как мальчик лёг в стужу на лёд замёрзшей реки, чтобы растопить его теплом своего тела и достать рыбы для своей мачехи; в другом - как мальчик спал ночью, ничем не прикрывшись, чтобы отвлечь москитов от родителей на себя.

Однако конечной целью воспитания в ребёнке чувства сыновнего долга были не только уважение и любовь к родителям и старшим, проявляемые в деле. Высшим пунктом морального обучения самурайской молодёжи в духе учения Конфуция являлась выработка верности государю, который также рассматривался как отец воина. Сыновний долг, таким образом, служил как бы основой верноподданичества и приравнивался к верности вассала сюзерену. В качестве примера можно привести высказывание об обязанностях вассала одного из правителей токугавской Японии князя Мито Мицукуни (1628-1700). Он говорил: «Если виновным (в государственной измене) является ваш отец, я не склоню вас к измене ему; поступить так - значило бы погрешить против справедливости (гири). Сыновняя любовь и верность суть одинаковые добродетели, поэтому вы лично должны знать, как поступить в подобном случае, я представляю решение подобного вопроса вашей совести».

Не меньшим уважением, чем отец, пользовался учитель молодого самурая. Авторитет наставника был очень высок, его приказы выполнялись беспрекословно. Популярное изречение гласило: «Родитель тот, кто произвёл меня на свет, учитель тот, кто делает меня человеком». В другой поговорке сказано: «Твой отец и мать подобны Небу и Земле, твой учитель и господин - солнцу и луне». Духовная услуга учителя (часто священника) в воспитании считалась неоценимой. За воспитание человека нельзя было дать материальное вознаграждение, так как нельзя измерить неосязаемое и неизмеримое, за него следовало бесконечно почитать и превозносить своего учителя.

Обучение в семье и наставления учителя были двумя основными факторами, фундаментом в воспитании молодёжи сословия самураев, формировавшими идеал воина, основанный на мифических сказаниях, буддийском безразличии к смерти, конфуцианском культе сыновней почтительности и чисто японской основе - верности своему феодалу. Семья и наставник прежде всего заботились о становлении характера подростка, вырабатывали отвагу и мужество, выносливость и терпение.

Будущих самураев старались растить бесстрашными и смелыми, другими словами, развивали в них качества, которые считались в среде самураев самыми главными добродетелями, при которых воин мог пренебречь своей собственной жизнью ради жизни другого, особенно жизни своего покровителя и господина. Такой характер развивался чтением рассказов и историй о храбрости и воинственности легендарных героев, знаменитых военачальников и самураев, просмотром театральных представлений. Нередко отец приказывал будущему воину для развития смелости отправляться ночью на кладбище или место, известное своей дурной славой. Практиковалось посещение мальчиками публичных наказаний и казней, а также ночной осмотр отрубленных голов преступников, на которых сын самурая должен был оставить свой знак, доказывающий, что молодой воин действительно приходил на указанное ему место.

Мальчики и девочки воспитывались в умении контролировать свои действия, воздерживаться от выражения своих чувств восклицаниями, от стонов и слёз. «Что ты плачешь от таких пустяков, трусишка? - говорила мать плачущему сыну. - Что ты будешь делать, если тебе отрубят в битве руку или тебе придётся сделать харакири?» С самого раннего детства детям самураев прививали чувство чести и стыда, учили быть правдивыми и дисциплинированными.

Такое воспитание вырабатывало хладнокровие, спокойствие и присутствие духа, помогало самураям не терять ясности ума при самых серьёзных испытаниях.

От самурайского юношества требовали систематически тренироваться, чтобы овладеть военным искусством, быть всесторонне подготовленным для пользования оружием, физически сильным и ловким. Молодые самураи должны были в совершенстве владеть приёмами фехтования (на мечах и алебардах), стрелять из лука, знать техники единоборств, уметь обращаться с копьём, ездить верхом (для юношей из самурайских семей высокого ранга), обладать знанием тактики.

Педагогические требования бусидо добавляли к овладению военными искусствами ещё и изучение литературы, истории, каллиграфии и т.д. Однако самураи останавливали своё внимание на посторонних военному делу дисциплинах лишь постольку, поскольку это касалось профессии воина и могло быть полезно в военной практике. Специальные школы, в которых преподавались классическая китайская литература, изящные искусства и т.д., считавшиеся необходимым аксессуаром поместья феодала скорее из приличия, как подражание императорскому двору в Киото, где император находился в почётной ссылке, презирались самураями и ни в коем случае не были уважаемы, а лишь терпимы. В этих школах можно было увидеть детей, не способных к овладению самурайскими военными науками, болезненных и слабых, просто физических уродов или же людей, добровольно отрешившихся от мира насилия. Насмехаясь и презирая таких учащихся, самураи говорили: «Занятия науками - это жалкий удел изнеженных женоподобных царедворцев Киото, слабое здоровье которых не позволяет им пользоваться своими мускулами и лишает их приятной возможности упражняться в благородном искусстве самураев».

Тем не менее именно из этой среды вышли многие национальные мыслители, знаменитые поэты, писатели и прославленные художники эпохи японского средневековья.

Я пятнадцати лет воспитание молодого самурая считалось законченным. Он получал настоящие боевые мечи, с которыми не должен был расставаться всю жизнь; девушке вручался короткий кинжал - принадлежность каждой женщины сословия воинов. Юноша переходил в новую возрастную группу - общество взрослых, проходя через обряд посвящения. Во время обряда посвящаемому, впервые делали причёску самурая - сакаяки: сбривали волосы у лба и завязывали на макушке узел волос (мотодори). Юноше надевали специальный высокий головной убор - эбоси, приспособленный для ношения мотодори. Человек, который во время церемонии надевал на голову молодого воина эбоси, назывался «усироми», т.е. опекун, или эбоси-оя (букв. «родитель по головному убору»). В Японии обряд инициации был распространён как среди аристократии, так и простого народа со времён древности. Начиная с периода Нара (710 - 794) юноши аристократических семей церемониально инициировались по ритуалу, определённому влиянием китайских обычаев. Этот обряд назывался «уи-кобури», или «какан» (какан-но сики) - «первое ношение короны»).

Получив оружие и пройдя обряд инициации, молодой самурай обретал свободу и независимость в действиях, был преисполнен чувства самоуважения и ответственности. Он становился полноправным членом своего сословия.

Само собой разумеется, что, будучи профессиональными воинами, самураи должны были основное внимание уделять военному ремеслу и признавать только его единственным занятием, достойным «благородного» человека, т.е. буси.

Весь комплекс того, что культивировал в себе каждый самурай, все духовные и физические способности были подчинены в конечном счёте единственному и главному моменту - овладению военным мастерством, без которого было бы бессмысленным само понятие «самурай». От степени военной и физической подготовленности самурая зависело высшее требование, предъявляемое каждому воину: умение бороться (с оружием или без оружия) с противником и побеждать его. Это обусловило то, что, готовя себя к основному в жизни - войне, самураи постоянно совершенствовали искусство воина и физическую подготовку уже с раннего детства, упражняясь во владении оружием, воспитывая телесную и духовную твёрдость, храбрость и решительность.

3. Феодальная Япония: расцвет и падение эпохи самураев

Начало выделения самураев как особого сословия обычно датируется периодом правления в Японии феодального дома Минамото (1192--1333). Предшествовавшая этому затяжная и кровопролитная гражданская война (т. н. «Смута Гэмпэй») между феодальными домами Тайра и Минамото создала предпосылки для установления сёгуната -- правления самурайского сословия с верховным военачальником (сёгуном) во главе.

Слово «сёгун» заимствовано из китайского языка и состоит из двух частей, первая из которых означает «держать в руке», «руководить», а вторая -- «войско», «армия». Таким образом, «сёгун» -- это «полководец», «командующий». Согласно «Японской исторической энциклопедии», понятие «сёгун» определяется как «полководец, по приказу Императора становящийся во главе войска, которое подавляет какой-либо бунт или усмиряет варваров».

О «золотом веке» самураев, согласно мнению зарубежных историков, мы можем говорить только с момента установления сегуната Минамото и его последователей. Этому, как уже говорилась выше, предшествовала затяжная гражданская война, возникшая из-за соперничества двух кланов за власть. В ходе борьбы победителем из нее вышел клам Минамото, и в 1192 г. Минамото Ёритомо был объявлен верховным военным правителем страны с титулом сёгун. Ставкой сёгуна и правительства (бакуфу) стал город Камакура.

Подавив сопротивление недовольных, сторонники Минамото конфисковали земли соперников и отдали их в качестве ленных владений своим самураям. Это заметно сказалось на изменении аграрной структуры страны: подавляющей формой земельного владения стало мелкое крестьянское хозяйство, направленное на удовлетворение ограниченных потребностей семьи, хотя продолжали существовать и крупные владения знатных домов, прежде всего Минамото, императора и его родни, а также некоторых всесильных вассалов Минамото.

Влиятельнейшим из таких вассалов был Ходзё, потомки которого сосредоточили в своих руках всю фактическую власть на протяжении почти столетия, до первой трети XIVв. В частности, именно Ходзё организовали сопротивление монгольским армиям Хубилая, когда они высадились в Японии и когда героическое сопротивление японцев, равно как и разметавший монгольский флот страшный ураган (божественный ветер, камикадзе), заставили монголов уйти восвояси.

С XIII и особенно в XIV в. начинается эпоха расцвета японских городов, а также ремесла и торговли. Этому способствовало несколько факторов.

Во_первых, увеличение количества ставок крупных аристократов, при дворах которых жило большое количество самураев и прислуги, обслуживавших их лиц, включая ремесленников.

Во_вторых, увеличение количества буддийских сект и соответственно различных монастырей, неподалеку от которых часто селился обслуживавший нужды монастыря и паломников персонал, опять_таки включая многочисленных ремесленников и торговцев.

В_третьих, появилось и некоторое количество автономно существовавших больших городов, прежде всего портовых, тоже становившихся центрами ремесла, торговли и городской культуры.

На первых порах расцвету портовых городов содействовали японские пираты, возникшие как заметная самостоятельная сила именно в XI-XII вв. Позже, однако, главную роль в их процветании стала играть регулярная торговля с Китаем, Кореей и странами Юго_Восточной Азии. В городах возникли профессиональные корпорации ремесленников и торговцев (аналоги западноевропейских цеховых объединений), а некоторые из них, правда, очень немногие, как, например, Сакаи, Хаката, имели даже определенную автономию и самоуправление. Но самым главным результатом появления городов (в XIV в. их было 40, в XV - 85, а в XVI - уже 269) был заметный рост товарно_денежных отношений, что сыграло немаловажную роль в последующей эволюции структуры японского общества.

Речь идет в первую очередь о самураях. Сословие это с его высокими запросами и весьма в целом невысоким уровнем дохода (его можно сравнить с русским дворянством, скажем, XVII-XVIII вв.) уже в XIII-XI вв. оказалось в состоянии кризиса. Чтобы поддержать воинскую честь и достойный уровень существования, самурай нередко залезал в долги, а то и вынужден был продавать свой лен. Это вело к разорению его и его потомков, что было весьма невыгодно для его патрона, а также и для государства (не следует забывать, что большинство самураев было на службе сёгуна, т.е. государства). Следовали один за другим указы, предписывавшие выкупать, а то и просто возвращать самураям их земли. Но процесс шел своим чередом, так что указы мало помогали. Нужны были иные меры, и самураев начали переводить на положение воинов_рыцарей, дружинников, живущих при дворе хозяина и получающих за это жилье, снаряжение и натуральный паек от господина или государства. Соответственно в очередной раз стали меняться и аграрные отношения: все большее количество земли начало концентрироваться в руках крупных феодальных домов, князей_даймё, которые также стали контролировать значительную часть японских городов с их ремеслом и торговлей. Возвышение князей сыграло свою роль в падении сёгунов из дома Минамото и их фактических правителей из дома Ходзё: в результате длительных усобиц верх взял бывший вассал Ходзё Асикага, который в 1335 г. провозгласил себя сёгуном и потомки которого управляли Японией до 1573 г.

Сёгунат Асикага не был периодом мира и процветания. Напротив, усилились феодальные междоусобицы, особенно с начала XV в. Против Асикага восставали то один, то другой из влиятельных домов, а в 1467-1477 гг. разгорелась в стране настоящая война , получившая название «война годов Онин», в ходе которой укрепили свое положение некоторые даймё, занявшие ключевые позиции в Японии (всего таких домов до начала войны годов Онин насчитывалось 260; многие из них в ходе усобиц погибли).

Власть сёгунов практически стала номинальной, а Япония на рубеже XV-XVI вв. практически распалась на несколько частей. В этих условиях почти постоянных войн и сопровождавшей их разрухи усилился экономический кризис. Резко возросло количество крестьянских восстаний, причем к крестьянам теперь нередко примыкали разорившиеся самураи (их низшая прослойка - кокудзин) или странствующие рыцари, самураи_ронины (не имевшие господина), а порой и городская беднота.

Все это привело к тому, что в середине XVI в. в Японии, практически не было центрального правительства, ни сёгунского, ни императорского. В этих_то сложных условиях вновь встал нелегкий вопрос об объединении страны.

Реализация этой задачи связана с именами едва ли не наиболее известных исторических деятелей Японии - Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. В обстановке всеобщих усобиц честолюбивый Ода сумел одного за другим одолеть нескольких даймё и в 1573 г. свергнуть последнего сёгуна из дома Асикага. Одним из наиболее ожесточенных противников Ода в этой борьбе оказались буддийские монастыри, что сыграло немалую роль в определении политического курса Ода по отношению к христианству.

Первые христиане появились в Японии в 40_х годах XVI в. вместе с португальскими купцами. Затем в Японию прибыли миссионеры_иезуиты, в том числе знаменитый Франциск Ксавье. Их усилиями христианская религия в крайне выгодных для укоренения на островах Японии условиях ожесточенных междоусобиц стала распространяться довольно быстрыми темпами: уже в 1580 г. в стране было около 150 тыс. христиан, а также 200 церквей и 5 семинарий; к началу XVI в. христиан было около 700 тыс. Этому способствовала, в частности, и политика южных даймё, заинтересованных в португальской торговле и, главное, в обладании огнестрельным оружием, доставка, а затем и производство которого в Японии были налажены именно католиками_португальцами.

В 80_х годах XVI в. Ода овладел уже половиной провинций страны, включая столицу Киото, и провел ряд реформ, направленных на ликвидацию политической и экономической раздробленности, на развитие городов и торговли, но под верховным контролем власти (в частности, в 1568 г. был лишен своей автономии торговый город Сакаи).

После убийства Ода в 1582 г. власть попала в руки его помощника Тоётоми Хидэёси, выходца из крестьян. Хидэёси сумел завершить дело объединения страны и даже лелеял мечту расширить свою власть за счет завоеваний на континенте. Неудачи экспедиции в Корею похоронили эти мечты. Однако внутренние реформы дали немалый эффект. Была усилена централизованная власть, укреплен контроль за городами и торговлей, уделено внимание земельной реформе, целью которой было закрепить земли за крестьянами, способными исправно платить налоги в казну государства. В отличие от Ода новый правитель выступил против чрезмерно усилившихся, по его мнению, иезуитов и вообще христиан. В 1587 г. он даже издал было указ об изгнании иностранных миссионеров, португальцев и испанцев, и организовал преследование японцев_христиан, включая уничтожение церквей и издававших церковную литературу типографий. Но успеха это не дало, ибо преследуемые укрывались под надежной защитой принявших христианство мятежных южных даймё.

После смерти Тоетоми Хидэёси в 1598 г. власть оказалась в руках одного из его сподвижников Токугава Изясу, который сумел одолеть соперников и в 1603 г. провозгласил себя сёгуном. Началась длительная эпоха нового, третьего по счету после Минамото и Асикага, сёгуната, токугавского, продолжавшегося вплоть до реставрации 1867 г., получившей название «Мэйдзи исин».

В классической формуле «начал, продолжил, завершил», обычно относимой к оценке деятельности всех трех выдающихся объединителей страны в XVI в., на долю Токугава Иэясу приходится заключительная фаза. Суровой рукой окончательно покорив всех мятежных даймё и объединив страну под своей властью, дом Токугава и прежде всего сам Иэясу приступили к серии реформ, направленных на закрепление успеха. Даймё, которых к тому времени насчитывалось около 200, сохранили некоторые традиционные права, включая суд и административную власть в пределах своего владения, при них остались и их самураи, находившиеся в основном на натуральном довольствии. Однако за это они не только должны были признать авторитет сёгуна, но и в знак этого признания каждый второй год вместе с семьей, челядью и даже частью дружины проводить в специально построенной для этого дворцовой усадьбе в Киото. Это своего рода заложничество сыграло важную роль в укреплении власти центра. Кроме того, дом Токугава позаботился о том, чтобы враждебные ему даймё (посторонние - в отличие от тех, кто был родней или вассалом сёгуна), именовавшиеся тодзама, не проживали компактно, но были бы территориально оторваны друг от друга. Ремесло и торговля в тех городах, где прежде осуществляли свою юрисдикцию даймё, были переданы в подчинение центру вместе с самими городами. Все это значительно подорвало могущество князей и укрепило власть сёгунов, т. е. государства.

Иэясу провел и аграрную реформу, еще раз закрепив крестьян за их землями. Он же строго разграничил сословия (самураи, крестьяне, ремесленники, торговцы) и наладил систему полицейского надзора в стране. Выступив против католической церкви, закрыв порты и вообще изолировав Японию от внешнего мира, Токугава вместе с тем не стоял за строгую и полную изоляцию. Сёгуны, видимо, понимали, что при контролируемых контактах связи с европейцами могут дать стране немало пользы. В частности, среди других европейцев были выделены голландцы: вся шедшая в Японию через посредство голландских купцов европейская наука и культура, особенно книги, оказывали немалое воздействие на японцев, привыкших перенимать все полезное у других. Известно, что ученые из числа хорошо образованных японцев, уже в XVIII в. активно и вполне осознанно использовали данные европейской науки для совершенствования экономики страны.

Однако изоляция страны не вела к ее быстрому прогрессу. Если в XVII в. реформы и укрепление внутренней стабильности привели к относительному процветанию экономики Японии, то XVIII век принес с собой упадок и начало экономического кризиса. Разлагался лишавшийся необходимого материального содержания корпус самураев, из которых в наихудшем положении были ронины. В критическом положении оказались крестьяне, часть которых вынуждена была идти в города либо включаться в городское хозяйство с помощью системы рассеянной мануфактуры (важный институт, играющий значительную роль и в современной Японии). В упадок пришли и большинство даймё, чьи власть и богатство заметно сокращались. Что касается сёгунов, то их могущество продолжало быть неколебимым, причем немалую роль в этом играло возрожденное неоконфуцианство, которое не только было воспринято в качестве официальной идеологии, но и реально оказывало свое воздействие на образ жизни японцев (патернализм, преданность старшим, крепость семьи, культ этической нормы и многое другое).

Кризис токугавского сёгуната стал заметным на рубеже XVIII-XIX вв., но особенно явственным - с 30_х годов XIX в. Ослаблением могущества сёгунов воспользовались прежде всего наиболее крепкие и развитые княжества из числа тодзама южных районов страны, особенно Тёсю и Сацума. Они богатели за счет контрабандной торговли, активно развивали собственную промышленность, включая и военную, причем сёгуны уже ничего с этим поделать не могли. Сильный удар по токугавскому авторитету нанесло насильственное «открытие Японии» США и европейскими державами в середине XIX в. Антииностранное и антисёгунское движение в стране после этого слились воедино, причем центром притяжения всех мятежных сил в стране стал императорский дворец в Киото.

Давно забытый, хотя и всегда всеми заботливо почитавшийся император вдруг превратился в национально_патриотический символ Японии. Императора активно поддерживали князья и самураи из Тёсю и Сацума, из, некоторых других княжеств. За него выступали стекавшиеся к его двору странствующие ронины. Наконец, антисёгунскую коалицию поддержала и заинтересованная в резком изменении политики Японии Англия. Словом, дни сёгуната были сочтены, так что неудивительно, что после короткого сопротивления осенью на рубеже 1868 г. с сёгунатом в истории Японии было покончено. Власть в стране была передана императору, 16_летнему Муцухито (Мэйцзи). Япония вступила в полосу радикальных преобразований, равных которым не знала ни одна из неевропейских стран (за исключением тех, что были заселены колонистами из Европы, как США, Австралия, Канада и т. д.).

4. Современная Япония: образы самураев в массовой культуре

На протяжении длительного времени восточная культура интенсивно влияет на развитие и формирование культурных реалий европейской культуры. Особенно сильное влияние можно проследить со стороны китайской и японских культур.

В современном мире, стало модным посещать занятия восточной медитации и медицины, приобщаться к чайной церемонии, приобретать предметы искусства с мотивами восточных культур и т.д.