Основное условие гармонии зданий с ландшафтом - сохранение и развитие пластических свойств участка, т. е. пластической целостности и своеобразие его рельефа и зеленых форм. Такие особенности несет в себе «органическая» архитектура, которая актуальна и активно используется сегодня.

Одним из мощных факторов формирующих комфортную визуальную среду является цвет. За счет широкой цветовой гаммы обогащается и насыщается зрительными элементами визуальная среда. Колористикой городов уже давно занимаются специалисты. Идея колористики заключается в том, что собирая, анализируя климатические условия, национальные и исторически сложившиеся предпочтения жителей создается колористический образ городов, который делает город особенным, гармоничным и индивидуальным.

Цветовая картина городов постоянно меняется. Но эта смена должна опираться на исторический опыт и современные тенденции цвета. Особенно важно в исторических сложившихся городах, чтобы не превратить его в очередную серость и безликость. Цветовое решение большинства наших городов не отличается разнообразием.

Архитектура - это долговечный пласт культуры, в котором материализованы гигантские физические, материальные и интеллектуальные усилия цивилизованного общества. Объекты архитектуры должны радовать глаз.

Они должны положительно воздействовать в эмоциональном и нравственном отношении на человека, который всю жизнь находится под его влиянием и конечно, они не должны наносить ущерб здоровью горожанам.

Основным результатом деятельности архитектора является формирование пространства (в т.ч. городского). Архитектурное (созданное) пространство обладает рядом характеристик: физическими, материальными, ментальными и т.д., которые в свою очередь воздействуют на органы восприятия человека, и в конечном счете определяют его психологическое здоровье.

Современное общество сталкивается с глубокими изменениями базисных основ жизнедеятельности, на которые активно влияет окружающая среда. Проблемы формирования композиции, эстетического осмысления городской застройки стали особо актуальными в последние годы в связи с ростом городов, увеличением темпов строительства и плотности городской застройки. Таким образом, обеспечение композиционной и визуальной целостности городов становится актуальной проблемой современной теории и практики.

Эстетический аспект восприятия среды - вид деятельности, выражающийся в целенаправленном и целостном восприятии произведения как эстетической ценности, которое сопровождаются эстетическим переживанием. Эстетическое восприятие имеет открытый характер, включающий жизненный опыт субъекта, его эстетический вкус и ценностные ориентации. Избирательность и глубина такого восприятия обусловлены состоянием культуры общества и общекультурным потенциалом самой личности.

Продуктом такого восприятия становится «вторичный» образ и смысл, который совпадает или не совпадает с образом и идеей, задуманными автором (Н.А. Бердяев, Л. Выгодский, Д. Гибсон, Г. Вельфлин).

Современные исследования психологии восприятия городского пространства свидетельствуют о необходимости грамотного композиционного построения городов, в первую очередь создание композиционной целостности и упорядоченности (К. Линч, А.В. Иконников, Р. Архейм, Г. Гибсон, В.А. Филин). Интерес к изучению влияния сенсорных воздействий возрос в последние десятилетия в связи с ростом интереса к экологии человека. В разных странах стали изучать влияние внешних воздействий на соответствующие органы чувств (зрение, обоняние, слух) и выявлять благоприятные воздействия. На первом месте по степени влияния на состояние человека находится видимая им окружающая среда.

50е 60е годы отметились огромными темпами индустриального строительства, как в нашей стране, так и за рубежом. Что вызвало особый интерес к человеческому фактору архитектуры, т.к. выяснилось, что стандартизация, гипертрофия масштаба, явившиеся следствием требований индустрии, экономики, транспорта, вступили в противоречие с потребителем архитектуры - человеком и его восприятием городской среды. Переход от статического восприятия к динамическому - внимание к движению и времени. Зарождение средового подхода в этот период успешно работают такие исследователи как А.В. Иконников, Л.И. Кириллова, Ю. Короев, М. Федоров. Также предпринимались попытки связать эстетическое восприятие с кибернетикой, теорией информации, а также найти количественную меру оценки эстетического восприятия.

Попытка установить точную количественную меру, определяющую объективную художественную ценность произведения искусства, приводит к односторонней и абстрактной оценке, не связанной с социальноисторической обусловленностью воспринимающей личности. Восприятию городской среды посвящено исследование американского ученого К. Линча. Линч считает, что восприятие образа городской среды есть результат двустороннего процесса между зрителем и его окружением.

В 70е и 80е внимание к комплексному восприятию и выявление средовых методов организации городского пространства. Особенности восприятия архитектуры связаны также еще и с такими факторами как преднамеренность и непреднамеренность восприятия.

Архитектурная среда воздействует на человека не зависимо от его желания и является фоном для его жизнедеятельности. Архитектуру человек, в обыденной жизни воспринимает непреднамеренно, идя по улице, человек слышит шум машин, разговоры людей, видит яркие витрины, воспринимает различные запахи и т.д.

По своему составу визуальная среда города неоднородна. Различные районы города имеют свой сложившийся масштаб и стилистику. Касаясь условий статичного восприятия визуальной среды можно говорить о замкнутости пространства, как о характерном качестве городской среды. П. Спрейджином установлено, что чувство замкнутости в городском пространстве зависит от отношения расстояния к высоте здания. Замкнутый контур плана, ограждающий пространство архитектурных объемов не имеет решающего значения для ощущения замкнутости, между тем как расстояние зрителя до объекта непосредственно влияет на возникновение или исчезновение чувства замкнутости. Спрейджин установил опытным путем, что когда высота фасада равна расстоянию до него, мы видим верх под углом 45о. В этом случае и по мере того, как здание становится выше, наблюдатель ощущает себя в хорошо замкнутом пространстве. Когда высота фасада равна половине расстояния до него, мы видим верх под углом в 30о - верхним лимитом нашего нормального поля зрения. В то же время это нижний лимит для создания чувства замкнутости. Когда высота фасада равна одной трети расстояния от здания, мы видим верх под углом 18о. В этом случае еще ощущается преобладание объема над пространством. И, наконец, мы видим верх под углом 14о - пространство совершенно теряет свойство замкнутости.

Художественнообразный аспект восприятия среды как произведения искусства - это процесс осмысления ее композиции, художественной формы и через них - образной выразительности, которая во многом обусловлена «духом места» и «завершенностью облика среды» (В.Т. Шимко А.П. Ермолаев).

1.3 Восприятие города человеком

1. Лексикосемантический антропоцентризм. Он проявляется в том, что в центре ЯКМ находится человек, который воспринимает окружающий его мир избирательно. В лексиконе наиболее представлены ЛСГ, характеризующие человека во внешних и внутренних проявлениях, при этом «норма» и «положительное» обычно не фиксируются, а «отрицательное» имеет многократное выражение.

2. Деривационный антропоцентризм. Он состоит в том, что деривационные механизмы отражают прежде всего аномальные отклонения от «нормы» при характеристике человека. При этом наблюдается использование малопродуктивных или непродуктивных (в литературном языке) моделей и аффиксов, употребление словосложения для обозначения «некомплектных» явлений и т.п.

3. Коммуникативный антропоцентризм. Его действие ограничивает речевые произведения тематически: тексты чаще всего сосредоточены на теме «Человек».

Все сказанное, на наш взгляд, вполне применимо к лексике слуха. Анализ лексических единиц, составляющих поле слухового восприятия в языке города, показывает, что в количественном отношении в нем значительно преобладает лексика со значением говорения. Данная лексикосемантическая группа является предметом настоящего исследования. Мы рассмотрим лексические средства, с помощью которых носители некодифицированных разновидностей языка (просторечия и жаргона) характеризуют звучащую речь. Материалом исследования являются лексические и фразеологические единицы, зафиксированные в «Словаре современного города» под редакцией Б.И. Осипова [Словарь современного города 2004], а также в словаре омского городского просторечия, составленном А.А. Юнаковской [Юнаковская 2004].

Лексика со значением говорения представлена преимущественно глаголами и фразеологизмами с глагольной семантикой, реже отглагольными существительными. Компонентный анализ позволяет выделить две группы семантических признаков глаголов говорения:

1. Признаки, связанные с восприятием звуковой стороны речи: темп, громкость, четкость, дефекты речи, интонация.

2. Признаки, указывающие на различные стороны процесса общения: наличие цели, выражение эмоционального отношения к комулибо или чемулибо и др.

Соответственно, все глаголы говорения можно условно разделить на три группы:

1. Глаголы, обозначающие процесс говорения вообще, безотносительно к звуковой и содержательной стороне: гаять, ботать, квакать, пикать.

Анализ высказываний, приводимых авторами «Словаря современного города», показывает, что эти лексемы синонимичны литературному говорить и могут характеризовать разные стороны процесса говорения, как формальные, так и содержательные. Так, например, лексема ботать может иметь следующие компоненты значения:

а) «говорить, произносить» (ср.: Не ботай так быстро); б) «разговаривать, общаться» (Собрались они и давай ботать); в) «владеть определенной разновидностью языка» (ботать по фене - «говорить на воровском жаргоне»).

2. Глаголы, характеризующие речь как звуковой поток. Здесь можно выделить следующие микрогруппы:

А. Единицы, семантика которых указывает на громкость речи: орать, базлать, вопить, гаять, гомонить - «громко разговаривать, кричать»; мурлыкать - «тихо говорить или напевать чтото». Отметим, что в языке города преобладают слова со значением «говорить громко». Они могут характеризовать не только особенности голоса, но и особенности речевого поведения человека (ср. с широко распространенными в разговорной речи высказываниями типа «Не ори на меня»).

Глаголы ряда орать, базлать, вопить могут обозначать как членораздельную, так и нечленораздельную речь. В первом случае они могут характеризовать речевое поведение человека - словесное выражение сильных отрицательных эмоций по отношению к комулибо. Это особенно характерно для глагола базлать, который содержит в составе значения ярко выраженные отрицательные оценочные компоненты, о чем свидетельствует помета «груб.». Подобные слова могут также иметь значение «издавать громкие нечленораздельные звуки». Глаголы гомонить, гаять, приведенные в «Словаре современного города» в одном синонимическом ряду с лексемой орать, имеют значение «громко разговаривать, шуметь» и могут сочетаться с существительными в форме множественного числа, а также с собирательными существительными (ср.: «У подъезда мужики гомонят»).

Б. Лексемы, характеризующие темп речи. По данным словаря, в языке города используются слова со значением «говорить быстро»: белебенить, гнать, тараторить, сыпать, трындычить, тарахтеть, чесать. Произносимая в быстром темпе речь чаще всего бывает неразборчивой и непонятной для слушающего. Поэтому в составе семантики данных глаголов содержатся соответствующие семы, на которые указывают словарные толкования, а также приведенные авторами «Словаря современного города» высказывания. Ср.: 1. Да не гони ты, ничего из твоего шамканья не разберу. 2. Как ты с ней разговариваешь? Она ведь трындычит ужасно. 3. Ее трудно понять, сыпет и сыпет.

В. Лексемы, характеризующие процесс говорения с точки зрения четкости звучащей речи: мямлить, жвакать, лопотать.

Большинство рассматриваемых нами лексем имеет в словаре помету «неодобр.». Это свидетельствует о наличии в составе значения негативных эмоциональных и оценочных коннотаций, на что также указывают приводимые авторами словаря высказывания. Неразборчивая или произносимая в быстром темпе речь является причиной затруднений, возникающих в процессе коммуникации, а потому вызывает у слушающего чувство раздражения по отношению к говорящему. Следовательно, оценочный компонент обязателен для лексем с подобным значением (в отличие, например, от глаголов типа базарить, которые в определенных контекстах могут быть нейтральными).

В просторечии используются единицы, характеризующие какиелибо дефекты речи: гундосить - «говорить в нос», стряпать языком пельмени - «иметь какиелибо дефекты речевого аппарата». Лексические и фразеологические единицы с подобным значением также можно считать оценочными. Здесь большое значение имеет эстетическая оценка. В сознании человека есть представление об идеальном голосе, лишенном какихлибо дефектов речевого аппарата. Если голос не соответствует этим представлениям, то он вызывает у воспринимающего субъекта не только чувство раздражения, но и чувство неприязни по отношению к человеку, обладающему подобным голосом. Ср.: приведенное авторами словаря высказывание: «Какой мужик противный, гундосит и гундосит!» В наивной картине мира приятный голос приписывается привлекательному человеку, вызывающему у воспринимающего субъекта чувство симпатии, тогда как неприятный голос (в частности, голос с дефектами речевого аппарата) часто приписывается человеку внешне непривлекательному и вызывающему чувство неприязни [Коротун 2000, с. 90-94].

Эта группа лексических единиц малочисленна, преобладают лексемы, характеризующие неразборчивую речь в целом.

В языке города нет слов, обозначающих четкую речь, понятную слушающим. Такая речь является нормой для говорящих на данной разновидности языка и, следовательно, не замечается ими. Невнятная, неразборчивая речь, напротив, является отклонением от нормы, поскольку создает затруднения в процессе коммуникации. Любое отклонение от нормы, как известно, замечается человеком и фиксируетсяв языке, что особенно характерно для его некодифицированных разновидностей.

3. Глаголы, характеризующие различные стороны процесса общения. Внутри данной группы можно выделить:

А. Глаголы и фразеологизмы, обозначающие процесс общения: базарить, гутарить, балакать, чирикать, трепаться и т.д.

В составе значения этой группы лексем могут содержаться следующие признаки:

1. Диалогический - монологический характер общения: болтать языком - сцепиться языками. По данным «Словаря современного города», в языке Омска преобладают лексические единицы, характеризующие такой процесс говорения, который протекает в форме диалога. Иначе говоря, подавляющее большинство составляют глаголы, синонимичные литературной лексеме разговаривать.

2. Незначительность разговора, отсутствие цели общения: балакать, калякать, трепать, трепаться, чирикать, болтать (молоть, ляскать) языком и др.

3. Продолжительность разговора во времени. Ср.: базарить - побазарить - пробазарить; калякать - покалякать - прокалякать. Компонент продолжительности выражен эксплицитно с помощью соответствующих префиксов.

4. Эмоциональное и оценочное отношение говорящего (автора высказывания) к разговору. Ср.: трепаться - «заниматься бесцельными разговорами, которые могут раздражать коголибо»; балакать - «заниматься бесцельными, но приятными для собеседников разговорами».

Б. Глаголы и фразеологизмы с семантикой выражения отрицательных эмоций по отношению к комулибо. С одной стороны, здесь выделяются лексемы, синонимичные литературным кричать, ругаться: орать, гавкать, рычать, рыкать. Кроме того, компонент «выражать недовольство» имеют в составе значения глаголы типа бухтеть, бурчать, буркать. Все единицы со значением выражения отрицательных эмоций содержат в составе значения компонент, указывающий на интонацию или на громкость речи. Так, например, глаголы типа бухтеть, бурчать могут характеризовать невнятную речь, которая произносится недоброжелательным тоном и вызывает у слушающего негативное отношение к говорящему (ср.: бухтит и бухтит чтото непонятное, вечно недоволен). Таким образом, выделенные нами дифференциальные признаки, указывающие на содержательную и формальную стороны процесса говорения, могут поразному комбинироваться в составе значения глаголов говорения.

Подавляющее большинство глаголов говорения составляют производные лексемы, возникшие в результате словообразовательной и семантической деривации. Наиболее продуктивными можно считать два способа образования подобных единиц:

1. Образование глагольных лексем от звукоподражаний путем аффиксации: балаболить, балакать, белебенить, калякать, малякать, лялякать. Связь со звукоподражаниями усиливает следующие семантические признаки:

А. Неразборчивость звучащей речи: белебенить, тараторить (речь воспринимается как нерасчлененный звуковой поток).

Б. Отсутствие цели и содержания разговора, пустословие: калякать, малякать, балакать, балаболить (усиливается сема бессодержательности, речь - звуковой поток, лишенный какоголибо смысла).

1. Семантическая деривация лексем, обозначающих звуки, издаваемые животными или какимилибо предметами: гавкать, рычать, рыкать, ворковать, чирикать, звякать. Здесь можно выделить:

А. Лексемы, образованные от наименований звуков, издаваемых птицами: чирикать, ворковать, защебетать. Связь с мотивирующим словом способствует актуализации различных признаков.

Ворковать - «беседовать, разговаривать, обычно дружелюбно». Часто применяется по отношению к влюбленным (А они все воркуют да воркуют).

Чирикать - «заниматься пустыми разговорами».

Защебетать - «неразборчиво, невнятно заговорить» (ср. приведенное авторами «Словаря современного города» высказывание: «И покаковски ты здесь защебетала?»).

Б. Лексемы, образованные от наименований звуков, издаваемых животными. Они характеризуют агрессивное речевое поведение (гавкать, рычать и др.). Благодаря внутренней форме усиливаются соответствующие семантические признаки.

Кроме глаголов, лексика говорения представлена отглагольными существительными, которые в «Словаре современного города» под ред. Б.И. Осипова приводятся в двух синонимических рядах:

1. Существительные, обозначающие разговор, лишенный цели и (или) воспринимаемый кемлибо как бессодержательный и незначительный: болтология, треп, чес, базарвокзал и др.

2. Существительные со значением «крик, шум»: ор, гай, хай. Так же, как и глаголы, они могут обозначать: а) речевое поведение человека или группы людей; б) громкие нечленораздельные звуки, издаваемые кемлибо. Ср.: 1. Ор подняли - задают много. 2. Ничего ты не понимаешь. Это ж художественный ор.

Однако отметим, что существительные с семантикой говорения в языке города немногочисленны. Подавляющее большинство рассматриваемой нами лексикосемантической группы составляют глаголы. Это связано с тем, что говорение мыслится как процесс, а семантика процессуальности в языке передается прежде всего глаголами. Поэтому при номинации процесса говорения глаголам отдается предпочтение перед существительными.

С глаголами говорения тесно связаны лексемы, синонимичные литературному замолчать. Данная группа представляет собой синонимический ряд глаголов и фразеологизмов с глагольной семантикой: забиться, закрыться, зашиться, притихнуть, засохнуть, закрыть гудок, закрыть варежку, завалить рот, залепить дуло и т.п. Эти лексические и фразеологические единицы используются преимущественно в высказываниях, побуждающих адресата замолчать, перестать говорить то, что неприятно для окружающих

Ср.: 1. зашейся лучше. Все равно ведь ничего умного не сказал. 2. Лучше засохни, тебя все равно никто не слушает. 3. Ну хватит орать уже. Закройся».

Некоторые из рассматриваемых нами глаголов входят в состав структурно равных предложению устойчивых единиц, выражающих требование замолчать (забейся в тюбик, там прохладно; закрой варежку, кишки простудишь; закрой свое ведро, чтоб больше не текло).

Многие фразеологические единицы, синонимичные общеупотребительному глаголу замолчать, включают в себя обозначения органов речи (завалить рот, закрыть варежку и др.). Рот как источник звука может уподобляться открытому сосуду, из которого льется жидкость (закрой свое ведро, чтоб больше не текло). В сознании человека, таким образом, существует представление о речи как о потоке (ср. литературное речевой поток).

Органами речи в языковой картине мира являются рот и язык. Лексемы, синонимичные литературным существительным рот и язык, могут иметь внутреннюю форму, указывающую на связь данных органов с процессом речепорождения: звякало - «язык как орган речи»; говорильник - «рот». Подобные лексемы обладают отрицательными коннотациями, так же как и связанные с ними глаголы говорения. Они обозначают органы, с помощью которых человек производит нежелательные с социальной точки зрения действия - праздные разговоры, вербальную агрессию по отношению к комулибо из участников коммуникации и т.д.

Проведенное нами исследование еще раз показывает, что слова с семантикой говорения не обозначают процесс звучания в чистом виде. По мнению исследователей, это связано с тем, что процесс говорения является социально значимым. Сема звучания отходит на второй план [Кондрашов, Третьякова 1991, с. 114]. На первый план выходят семы, указывающие на какиелибо явления, связанные с процессом общения. Тем не менее мы рассматриваем данную лексикосемантическую группу внутри поля слухового восприятия, поскольку слуховой канал играет первостепенную роль в процессе общения.

Некодифицированные лексические и фразеологические единицы со значением говорения в подавляющем большинстве имеют в составе значения отрицательные эмоциональные и оценочные коннотации. Носители некодифицированных разновидностей языка обозначают с их помощью те действия, которые осознаются как отклонения от нормы поведения человека. Такими отклонениями считаются прежде всего праздные и бессодержательные разговоры и проявления вербальной агрессии по отношению к адресату высказывания. Подобные явления признаются антинормой. Они фиксируются носителями языка и получают в речи многократное означивание.

Литература по пункту

Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М., 1995.

Васильев Л.М. Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика. - Уфа, 2005.

Кондрашов Н.А., Третьякова В.С. Звукоподражательные глаголы в системе русской лексики //Лексическая семантика. - Свердловск, 1991.

Коротун О.В. Голос: гендерные стереотипы // Язык. Человек. Картина мира. - Омск, 2000.

1.3.2 Визуальная перцепция

Визуальная среда современного города оказывает существенное влияние на здоровье и жизнедеятельность человека, являясь, таким образом, таким же экологическим фактором, как свет, температура и т.д. Новое научное направление развивающие аспекты визуального восприятия окружающей среды, было названо «видеоэкологией» [1], [2] . Теоретической основой видеоэкологии послужила концепция В.А. Филина об автоматии саккад (свойства глазодвигательного аппарата совершать быстрые движения глаз, саккады, непроизвольно в определенном ритме) [3].

Для нормального функционирования зрительной системы человека необходимо оптимальное количество видимых элементов, которые должны выделяться на общем фоне и обеспечивать надежную фиксацию взгляда. К сожалению, современная городская среда не соответствует физиологическим нормам зрения, поскольку она насыщена гомогенными и агрессивными видимыми полями [2], которые в первом случае представляют огромные плоскости без видимых элементов (например, торцы жилых домов), а во втором связаны с одномоментным восприятием множества однотипных видимых элементов (например, одинаковые многочисленные окна многоэтажного дома). Все это негативным образом сказывается на здоровье человека в целом, вызывая проблемы физиологического (близорукость, дискомфорт зрительного восприятия) [3] и психического («синдром большого города», агрессивность, стрессы) [2] характера. В целом это характеризует визуальную среду как важный экологический фактор, влияющий на жителей города.

Грамотно организовывая видеосреду современного города, путем построения позитивного отношения горожан к видимым объектам (архитектурным сооружениям, зеленым насаждениям и др.), можно существенным образом улучшить визуальную среду города и даже несколько нивелировать негативное влияния других факторов среды, снизить вредное воздействие которых непосредственно по разным причинам затруднительно.

Религиозные сооружения еще издревле служили вертикальными доминантами в панораме города, при этом рядовая застройка была малой высоты - 12этажные дома, и это очень помогало сориентироваться человеку в незнакомом городе. Все они проверенны временем и почитаемы до сих пор, хотя и утратили значение былого вертикального акцента в силуэте города, изза повышенной этажности современных зданий, но попрежнему являются узнаваемыми ориентирами.

Здания банковской системы вызывают положительное отношение т.к. они выделяются неординарным решением экстерьера на фоне однообразной городской среды. Функциональное значение данного объекта создает дополнительный положительный импульс в восприятии здания.

Зрелищные объекты самые яркие, необычные, контрастные объекты городского пространства, несущие в себе определенные культурные ценности. Неоднозначное отношение определяется разным стилистическим решением этой группы объектов.

Зеленые массивы с одной стороны являются своеобразными «легкими» города, которые облагораживают и динамизируют статичную городскую среду. А с другой стороны противоречивое отношение горожан проявляется в том, что не во всех парках созданы условия для комфортного отдыха; заброшенность некоторых территории несет в себе потенциальную опасность; здесь повсеме стно встречаются следы варварского отдыха разбросанные бутылки и т.д., все это заметно ухудшает облик этих мест.

Предприятия торговли и развлекательные центры построены в стиле «хайтек», в котором мало элементов для фиксации взгляда. Облик этих зданий, специально рассчитанный на борьбу за потенциального клиента, выделяется из городского пространства яркими рекламными щитами, различными подсветками.

Противоречивое отношение к образовательным учреждениям объясняется тем, что одни из объектов этой группы находятся в зданиях историко-культурного значения, насыщенных декоративными элементами, а другие - в зданиях типовой постройки советского периода с гомогенными полями, без декоративных элементов.

Центральные улицы города характеризуются двойственным отношением, поскольку, с одной стороны в них сконцентрировано большое количество всевозможных ярких, интересных, броских цветовых решений вывесок, рекламных щитов, которые вызывают положительный эффект.

А с другой стороны разнообразие и хаотичность стилистических решений этих объектов часто утомляют зрение и вызывают раздражение. Не последнюю роль играет сочетание такого неорганизованного видеоряда с шумовым воздействием на главных магистралях, которое лишь усиливает враждебное отношение и нарушает равновесие человека.

Объекты транспортной инфраструктуры вызывают противоречивое отношение, так, например, железнодорожный вокзал это архитектурный памятник и своеобразное «лицо» города вызывает положительное отношение.

Спортивные сооружения вызывают противоречивое отношение, поскольку положительная смысловая наполненность этой группы зданий связанная с активным отдыхом, сочетается с отрицательными видеохарактеристиками это, как правило, крупные, сложные для восприятия безликие геометрические формы серого цвета, действующие на человека угнетающе.

Преобладающие безликие жилые массивы спальных районов создают гомогенные и агрессивные видимые поля, которые, негативно воздействуя на функционирование зрительного аппарата человека, вызывают отрицательное отношение. Точечное строительство новых домов, имеющих приятную красножелтую цветовую гамму, доминантные элементы - шпили, башенки вызывают у горожан преимущественно положительное отношение.

Однозначно негативное отношение вызывают промышленные объекты активно загрязняют городскую среду не только реальными загрязнителями, но и визуально. Они представляют собой гигантские серые прямоугольные помещения, с множеством заводских труб, с рядами однотипных многочисленных окон, ухудшающие визуальную среду города, действуют на человека в целом угнетающе. Протяженные горизонтальные линии крыш без единой детали и обилие прямых углов, линий затрудняют фиксацию глаз.

Объекты здравоохранения вызывают однозначно негативное отношение, поскольку неблагоприятный внешний вид зданий с гомогенными и агрессивными полями усугубляется негативным эмоциональным фоном, который ассоциируется у многих горожан с болезнью и болью.

Негативное отношение к рынкам объясняется, по нашему мнению, с появлением в городе современных супермаркетов, в которых реализуется удобная сфера обслуживания. Непопулярность рынков также связана с разбросанностью контейнеров, киосков на больших территориях.

Объекты силовых структур представлены колониями, которые занимают значительные территории города, с решетками на окнах, обвиты колючей проволокой, вызывают чувство угнетения и подавленности.

Негативное отношение к зданиям администраций округов города, которые имеют отрицательные визуальные характеристики, усиливается деятельностью данных организаций, которая, как правило, имеет ярко выраженный бюрократический характер.

Таким образом, горожане воспринимают визуальную среду города преимущественно противоречиво, с тенденцией к «скорее позитивному» отношению. В восприятии объектов визуального пространства важную роль играет как внешний вид здания, так и его утилитарнофункциональное значение.

Литература по пункту

1. Филин, В.А. Закономерности саккадической деятельности глазодвигательного аппарата// Автореф. дис. дра биол. наук, М.: 1987. 44с.

2. Филин, А.В. Видеоэкология. Что для глаз хорошо, а что плохо. М.: Видеоэкология, 2006. 512с.

3. Филин, А.В. Автоматия саккад. М.: МГУ, 2002. 240с.

4. Серкин, В.П. Методы психосематики [Текст]: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению и специальностям психологии/В.П. Серкин. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 206с.

5. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 Т./Под ред. И.А. Бодуэна де Куртенэ. - Репринт., воспроизведение изд. 1903 - 1909гг. - М.: Прогресс: Универс, 1994.

6. Толковый словарь русского языка. Т.14 // Д.Н. Ушакова. М.: ООО «Издво Астрель», ООО «Издво АСТ», 2000. 848с.

7. Страутманис, И.А. Информационно-эмоциональный потенциал архитектуры. - М.: Стройиздат, 1978. - 120с.

1.3.3 Восприятие образного компонента концепта «Город»

Образный компонент является функциональной базой любого концепта, независимо от его содержания, на него накладываются другие компоненты. В онтогенезе чувственный образ сначала выступает как конкретное чувственное содержание концепта, а затем становится средством кодирования «нарастающего на нее» объемного, многослойного концепта [7, с. 122]. Образный компонент тесно связан с таким ключевым понятием психологической науки, как восприятие. Без обращения к восприятию не может быть решена по существу ни одна ключевая задача когнитивной науки: восприятие мощно вторгается в область между мышлением и поведением человека [4, с. 20].

Образ объединяет данные, поступающие по разным каналам связи человека с миром, из которых ведущим является зрительное восприятие [1, с. 315].

В научнометодическом плане необходимо различать образы разной природы - одномодальные, т.е. заключающие в себе данные одного вида восприятия, и полимодальные, т.е. соединяющие в одном образе несколько видов модальностей. А.Д. Логвиненко понимает под полимодальностью органическое единство данных, получаемых от органов чувств различной модальности (зрения, слуха, осязания, вкуса, обоняния и т.п.) [6, с. 4]. К. Линч считает, что в опознании и упорядочении восприятия окружения участвует множество ощущений: визуальные ощущения цвета, формы, движения или поляризации света, равно как и обоняние, слух, осязание, кинестетика, чувство тяжести и, возможно, электрических и магнитных полей [5, с. 16].

Стоит заметить, что чувственный образ в структуре концепта неоднороден и помимо перцептивного образа, содержащего перцептивные когнитивные признаки, формирующиеся в сознании носителя языка в результате отражения им окружающей действительности при помощи органов чувств, он формируется также когнитивным образом - образными признаками, создаваемыми в результате метафорического осмысления соответствующего предмета или явления [7, с. 108].

В зависимости от денотативных сфер, к которым принадлежат перцептивные образы, мы различаем два вида образов - образы живого и неживого миров. Образы неживого мира составляют большинство перцептивных образов, формирующих образный компонент концепта «Город».

Если в художественном дискурсе образный компонент исследуемого концепта имеет такие репрезентанты, как, например, образы «стена», «крыша», «квартира», «дверь», «окно», «дом», которые являются концептами - составными частями концепта «Город» в дискурсе рокпоэзии [2], или образы «площадь», «улица», «сад», «вокзал», «здания» и др., являющиеся структурными элементами концепта «Город» в раннем прозаическом творчестве Б. Пастернака [3], то в дискурсе диалектной речи среди перцептивных образов, репрезентирующих концепт «Город», фиксируются образы «пыль», «увеличение в размерах», «много шума», «газ», «воздух», «жара», «дым», «много народа», «людской поток».

В диалектной речи образный компонент концепта «Город» выражается зрительным образом «пыль», выраженным соответствующей лексемой с семантикой `взвешенные в воздухе или осевшие на поверхность предметов мельчайшие твердые частицы' и частицей одна, имеющей выделительноограничительное значение `только, единственно, исключительно': А шо там в горади, анная пыль (КПОС, 1995). Образ пыли, которая воспринимается в указанном контексте как единственный определяющий образный компонент города, лежит на грани явлений атмосферы и предметного мира.

Образный компонент концепта «Город» может выражаться также и зрительными образами, связанными с приростом архитектуры - «увеличение в размерах»: Теперь Пскоф расстроифшы (Архив ПОС, 1985). Семантика увеличения городского пространства, вербализованная в связи с восприятием областного центра, отражена в диалектном деепричастии, образованном от глагола расстроиться. Лексема расстроиться, образо ванная приставочнопостфиксальным способом, имеет значение `распространиться в разные стороны'.

Звуковые образы города строятся на противопоставлении звуковому образу сельской местности «тихо». Звуковой облик городской местности отражается посредством образа «много шума», передаваемого диалектными отглагольными существительными, образованными с помощью суффикса отень, имеющего значение интенсивности действия - громотень `стук, шум' и стукотень `ряд коротких отрывистых звуков от удара или от падения твердого тела': А, правда, в горадета стукатень, громотень такая, даже ня знаем где воё, ат веку в нас тиха в дяревни (Архив ПОС, 1966).

Репрезентант концепта «Город» Ленинград актуализирует яркие одномодальные обонятельные образы: В Ленинагради гас влияи, воздух влияи, фсё ляжу (КПОС, 1961). Образы «газ» `горючие газообразные или парообразные вещества, употребляемые для отопления, освещения, в качестве двигательной силы и в других целях' и «воздух» `смесь газов, гл. образом азота и кислорода, необходимых для жизни человека, животных и растений' обозначают вещества, необходимые соответственно для технических нужд и для жизни человека. Небезынтересным в этом смысле является использование на первом месте в высказывании слова газ вместо воздух, что подчеркивает отрицательное восприятие информантом атмосферы города. В данном случае можно наблюдать имплицитное противопоставление (воздух в сельской местности - газ в городе).

Указанные обонятельные образы, обозначающие состояние атмосферы, непосредственно связаны с воздействием на здоровье человека, на что указывают определенноличные формы глаголов влияет и лежу.

В вербализации образного компонента концепта «Город» отмечается тяготение друг к другу образов разной модальности (в т.ч. образов одномодальных и полимодальных) в контексте. Так, Ленинград характеризуется одномодальным осязательным образом «жара» `высокая температура воздуха, нагретого солнцем, зной' и полимодальным образом «дым» `совокупность мелких твердых частиц и газообразных продуктов, выделяющихся в воздух при сгорании чеголибо', соединяющим в себе зрительную и обонятельную модальность: Жара, верна, в Лин гради, а дымата, дымата, вить заводы работя (КПОС). Интенсивность образа выражается повторением соответствующей лексемы.

Среди образов живого мира наибольшую номинативную плотность имеет зрительный образ «много народа», выражающийся чаще всего безличными предикатами народливо, народно, мирно с общей семантикой `большое количество людей; многолюдно': В горат я недавна ездила, там народлива так (КПОС, 1973); А в городи шумна, народна (КПОС, 1984); Ф Пячорах мирна гарас (Архив ПОС, 1974). Кроме того, зафиксированы и другие вербализаторы - краткое страдательное причастие набит, употребляющееся в переносном значении, в сочетании с управляемым им именем люди, а также лексема мир в значении `народ, люди вообще' в форме родительного части (миру): Там в горади людям весь Питир набит (КПОС, 1967); Нам харашо здесь, вольный воздух, а в Ленинграде проста так миру (КПОС, 1976). Зрительный образ, репрезентирующий Ленинград, противопоставляется образу, связанному с сельской местностью, выраженному устойчивым словосочетанием вольный воздух и обозначающему нахождение вне пределов города, на открытом, ничем не ограниченном, не заполненном пространстве.

Определения, связываемые с городом, преимущественно отражают его размеры: Да Лининград - горат бальшой, наротта гужом так и валит (Архив ПОС, 1976). Зрительный образ «людской поток», конкретизирующий понятие величины города и выражающий признак многолюдности в динамике, вербализуется разговорной лексемой валить со значением `идти, двигаться в большом количестве, потоком' и усиливающим ее диалектным наречием гужом со значением `в большом количестве, толпой, кучей'. Конструкция с усилительной частицей так усиливает эмоциональную окраску образа.

Несколько другие средства вербализации зафиксированы в выражении образного компонента концепта «Город» на материале городской речи. Зрительные образы «дома», «строения», «сооружения» `строения различного характера и назначения, обычно сложные по устройству', связываемые городскими носителями языка с городом, относятся к архитектуре города и объединены семантикой `постройки': Дома, строения, сооружения - и людей очень много (Личный архив, 2011). В городской речи более отчетливо отмечается связь образов неживого и живого мира.

Образы конкретных городов в городской разговорной речи более широко представлены зрительными образами объектов, имеющих историкокультурную значимость. Лексемы, с помощью которых вербализованы соответствующие образы, можно считать ключевыми в объективации данных репрезентантов концепта. Так, образный компонент Москвы представлен зрительными образами: «Кремлевская стена» `высокая ограда из кирпича, окружающая Кремль', «куранты» `старинные башенные или стенные часы, бой которых сопровождается музыкой', «Мавзолей» `большое надгробное архитектурное сооружение', «Красная площадь» `большое незастроенное место в пределах города', «храм Василия Блаженного» `здание, предназначенное для совершения богослужений и религиозных обрядов', «Москварека»: Из более таких традиционных, наверное, зрительных образов, это понятно что… Кремлевская стена, куранты, это Мавзолей, в котором я не был, Красная площадь, храм Василия Блаженного, Москварека (Архив «Устная история», 2011). Ряд вышеуказанных образов - «Мавзолей», «Красная площадь» - отмечены общей семой `большой размер'. Лексемы куранты и мавзолей являются заимствованиями соответственно из французского (courant - текущий, бегущий) и греческого (МбхущлейЮпн - знаменитая гробница карийского царя Мавзола, отличавшаяся своим великолепием). Данные образы указывают на объекты, являющиеся частью одного архитектурного комплекса, поэтому можно выделить такой устойчивый признак репрезентантов концепта «Город», как компактность центра.

Образы, вербализующие концепт «Город», выражаемый посредством репрезентанта, могут оттенять представления о старинном провинциальном городе в сознании носителя языка.

Обобщенный образ «старый город» `давно существующая, возникшая, появившаяся задолго до настоящего времени часть города' и образ «круглые крепостные башни» `высокие строения круглой формы, подготовленные к круговой обороне и длительной борьбе в условиях осады' представляют исторический центр города. Вегетативный образ «деревья в городе» `многолетние растения с твердым стволом и ветвями, образующими крону' выделяет провинциальный город среди крупных по наличию растительности в черте города.

Указанные образы представляют собой метонимический перенос (обозначением части через целое). Таким образом, осуществление членения единого образа города на две части - историческую и современную - характеризует вербализацию образного компонента концепта «Город» в дискурсе городской речи.

Образный компонент исследуемого концепта в городской речи может формироваться и образами живого мира. Так, зрительный образ Петербурга складывается из совокупности действий людей, обобщаемых лексемой суета `торопливое, беспорядочное движение, беготня; хлопоты': Все бегут, кудато торопятся, быстробыстро все делают, кудато торопятся - суета в общем такая… (Архив «Устная история», 2011). Зрительные образы «суета», «все бегут», «все кудато торопятся», «все быстробыстро все делают» объединены признаком быстроты, который получает наибольшее выражение в удвоении наречия быстро.

Образный компонент концепта «Город» наряду с перцептивными образами вербализуется также несколькими когнитивными образами. Выражение образа, связанного с конкретным городом, может осуществляться и посредством устойчивого сочетания.

Метафорический образ «тихая гавань» `спокойное для жизни, работы место', как и «умиротворенность» `достигнутое состояние спокойствия', выражает общее состояние спокойствия.

Таким образом, вербализация образного компонента концепта «Город» на материале диалектной и городской речи, реализующаяся в неодинаковом наборе перцептивных образов, характеризуется также различием средств вербализации. В диалектном дискурсе образный компонент имеет такие средства вербализации, как диалектная лексика, повторяемые в контекстуальном окружении лексемы, безличные предикаты - достаточно часто с соотнесением образов городской среды с образами сельской местности.

Типичными вербализаторами образного компонента концепта «Город» в городской речи являются лексемы, объединенные общей семой, и иноязычные заимствования. Городская речь также содержит большое количество образов, обозначенных лексемами, которые можно считать ключевыми для вербализации образа того или иного конкретного города как репрезентанта концепта «Город». Антропоморфные образы вербализуются сходным образом.

Литература по пункту

1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Яз. рус. культуры, 1998

2. Калуженина Д.В. Художественный гиперконцепт «Пространство» в поэзии конца ХХ века (на материале лирики К. Кинчева, Д. Ревякина, Ю. Кузнецова и А. Кушнера): автореф. дис. … канд. филол. наук: спец. 10.02.01. Саратов, 2008.

3. Котукова Е.Ю. Концептосфера творчества в ранней прозе Б. Пастернака: аксиология художественного пространства: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. Магнитогорск, 2009.

4. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М.: Филол. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997.

5. Линч К. Образ города. М. : Стройиздат, 1982.

6. Логвиненко А.Д. Психология восприятия. М., 1987.

7. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М., 2007.

1.4 Восприятие архитеркурных сооружений

Архитектура XXI в. резко отличается от всего, что было создано на протяжении всей истории человечества. Стремительное развитие общества, урбанизация и индустриализация строительного производства, совершенно новые условия проектирования и восприятия архитектурных ансамблей, отдельных зданий, новые требования к их эстетическохудожественному облику и функциональному содержанию -- все это дает толчок новым направлениям в архитектуре.

С ростом численности населения значительно меняется образ городов и архитектурных сооружений. Появились своеобразные дома -- маленькие города, точнее, количество их значительно возросло по сравнению с предыдущими годами, возникли гигантские мегаполисы, в городах -- микрорайоны, промышленные зоны, колоссальные торговые центры, подземная и надземная дороги, возросла этажность домов, развивается индустриальное домостроение и типовое проектирование -- все это приводит к росту монотонности, однообразия наших городов. В современной архитектуре возросла анонимность и обезличенность. В связи с этим резко обострилась проблема образности и эстетики в архитектуре [1]. Представление об архитектуре, о ее задачах, ее роли в жизни общества, о том, какую направленность должно иметь творчество зодчих, меняется на глазах. Одни склонны придавать большее значение практической стороне архитектуры, другие -- ее специфике как особому виду искусства, третьи стремятся к органичности жизненной среды обитания человека. Отсюда и различные направления в архитектуре: от традиционных до экспериментальных.

Архитектор, прежде всего, связывает эти решения с обеспечением комфорта для людей и заботится о том, чтобы постройки удовлетворяли эстетическим требованиям. Архитектура в данном случае преследует двуединую цель -- практичность и красота, при этом архитектор должен обеспечить оптимальное решение и того, и другого, при этом архитектура должна создавать выразительность, красоту, психологически и эстетически комфортную среду.

Создавая искусственную среду как основу человеческой жизнедеятельности, архитекторы стремятся к оптимальному решению, при этом они руководствуются не только законами целесообразности, но и законами искусства.

«Мы всегда должны начинать с того, чтобы считать архитектурное сооружение произведением искусств, а архитектора художником. Постройки и строители -- это нечто другое, очень почетное, но иное», -- говорил известный архитектор Д. Понти.

Архитектура -- явление сложное, которое, безусловно, сохраняет за собой позиции доминирующего вида искусств. Архитектурный образ сам по себе обязан иметь огромную силу эстетического воздействия, необычайную возможность волновать человека и формировать его настроение. При этом образ здания или ансамбля должен рассказывать о наших эстетических вкусах не меньше, чем, например картина или объект дизайна.

Архитектурные сооружения служат нам для практического использования и в то же время являются или, по крайней мере, должны являться произведениями искусства. Нельзя забывать о практических задачах архитектуры, смотреть на нее только как на вид искусства -- это значит игнорировать насущные жизненные интересы людей. Но недооценивать задачи архитектуры как искусства -- другая крайность, которая приводит к серости и монотонности нашей окружающей среды.

Все, что нас окружает, оказывает воздействие на наше восприятие, поведение и мышление. Среда, в которой живут люди, является одним из важнейших факторов, формирующих мировоззрение, многие нормы поведения, поскольку мы проводим жизнь, прежде всего, в среде, созданной руками человека, и она формирует личность и наши эстетические вкусы.

Архитектура окружает нас постоянно и ее образы обладают большой силой психологического воздействия. Без преувеличения можно сказать, что архитектура -- самое близкое человеку искусство, поэтому важно понимать и воспринимать архитектуру как произведение, созданное на века. Этому способствуют знание ее истории, представление о богатстве и многообразии архитектуры разных стран и эпох, ведь архитектура самым тесным образом связана с жизнью и историей своего времени. Любое пространство, в котором работает архитектор, уже изначально организовано природой, и всегда эта организация прекрасна. Задача архитектора -- развить и обогатить это пространство, но не кардинально переделывать. Архитектура должна естественно «соответствовать той земле, на которой она родится», как соответствует этой земле и природа, и глубинная культура населяющего ее народа. Только в гармонии архитектуры с природой, породившей самого человека и его культуру, мыслится дальнейший путь развития строительной деятельности человечества на земле.