Этико-эстетическое своеобразие надгробия

Размещено на http://www.allbest.ru/

3

Размещено на http://www.allbest.ru/

Этико-эстетическое своеобразие надгробия

Содержание

Введение

1. Надгробие в аспекте миросозерцания народа

2. Этическое содержание надгробия

3. Надгробие с художественно-эстетических позиций

Заключение

Библиография - список использованной литературы

Введение

надгробие культура памятник эпитафия

Актуальность темы. После распада СССР в 1991 году начала складываться ситуация переходного периода. Преобразования коснулись всех сфер общественного бытия и сознания, в том числе и культуры. Охрана культурного наследия - одна из подсистем этой сферы. Она стала рассматриваться как фактор культурной политики России. Решение проблем в этой области предопределяет оценку социокультурной ситуации: именно ее особенностями характеризуется культурная политика страны на современном этапе.

Коренное изменение мировоззренческих установок, общеметодологических принципов способствовало пересмотру отношения народа к своему культурному наследию. Стремление к единству культуры всех наций и народностей, развивавшейся под лозунгом «чувства семьи единой», равнявшейся «под общий унифицированный художественный знаменатель, художественный образец, как правило, российский» , сменилось вниманием к неповторимому, самобытному в национальной культуре. В постперестроечное время в обиход вошло выражение «образ другого», суть которого сводится к тому, что «чужая» культура не отторгается, это своеобразие, а не недостаток, и рассматривается как достоинство народа, которому она принадлежит.

Распад единого социокультурного пространства вызвал рост самосознания народов и связанное с этим внимание к национальной идентичности культуры. В этих условиях стало необходимым исследование культурного наследия каждого народа России. Суть этого святого дела - в возврате к своим историческим корням, которые были забыты целыми поколениями под напором идеологических запретов, и использовании результатов исследований для возрождения духовности в обществе. Утверждается приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми, идеологическими; самоценность, неповторимость культур всех наций и народностей, необходимость сохранения и приумножения культурного наследия.

Российская Федерация - правопреемник СССР, который, как и нынешняя Россия, рассматривается «как модель мира, в которой множество народов, представляющих разные цивилизации, а также все мировые религии», и актуальна задача исследования ее многообразия в единстве исторических судеб.

Обретение суверенитета Татарстана в Российском федеративном государстве, а тем самым децентрализация культурного пространства вызвали потребность конкретного исследования культурного богатства страны, чему служит принятие республикой целевых программ в области выявления, изучения, сохранения, реставрации, использования и популяризации культурного наследия субъекта Федерации. В результате коренных социокультурных изменений во всех регионах России появились условия для возрождения и развития родного языка и культуры - применительно к Татарстану - татар, башкир и других народов, в том числе русских, чувашей, мордвы, мари, проживающих в республике. Появились национальные культурные центры, краеведческие музеи, дома-музеи татарских, чувашских, русских писателей - в том числе музей Б.Л. Пастернака в Чистополе, культурный центр М.И. Цветаевой в Елабуге. Открытие татарских гимназий и лицеев, мусульманских медресе и воскресных христианских школ, преподавание родного языка по полноценной программе в русских школах, вузах Казани говорят о соблюдении баланса языков, культур, конфессий, этнических групп, без чего невозможно построить многонациональное общество.

Российская национальная самобытность - в исторически сложившемся взаимодействии культур народов различных регионов страны, в сохранении их единства. Проблема культурно-исторического бытия и национального самосознания, способствующего самовыражению этноса, его самопознанию, является одной из актуальных в современном обществе. Познать себя - это значит выявить свои неповторимые особенности, которыми определяется самобытность этноса, его некое духовное единство в системе культурных ценностей.

Для нормального общения - взаимодействия и взаимообогащения - в культурной среде представителям разных национальностей следует учитывать те черты, что свойственны каждому по отдельности, и те, что единят всех. Создавшаяся ныне в России, в том числе, Татарстане, ситуация дает возможность пересмотреть многое. Возникают новые ориентиры, переоцениваются понятия, идеи, ценности. Меняется отношение к истории, к таким явлениям и предметам, которые достались нам от прошлого. Новое наполнение обретает понятие «культурное наследие». Это - память о жизни народов в прошлом, источник современного культурного процесса.

Память рассматривается как свойство материального, духовного бытия человека. Особое значение приобретает «генетическая» память, которая не подвластна времени, переходит от одного поколения к другим. Д.С. Лихачев рассматривает память как преодоление времени, преодоление смерти, благодаря чему прошедшее входит в настоящее, а будущее как бы предугадывается настоящим, соединенным с прошедшим. В этом - сила памяти .

Производное от понятия «память» - памятник. В недавнем прошлом таковыми считались объекты, созданные из физических материалов, под ними имелись в виду дворец, церковь, мечеть, монумент, статуя. Но сейчас общество осознало необходимость сохранения не только архитектурных сооружений, предметов искусства, но и музейных коллекций, традиционной культуры. Выделились памятники археологии, археографии, градостроительства, а также литературы. Но не все эти объекты отвечают требованиям, что могут быть предъявлены к памятникам. Как известно, для сохранения следует исключить их из активной хозяйственной жизни. Такая трактовка «памятника» не соответствует и международной практике, закрепленной в документах ЮНЕСКО, в частности, в Конвенции о всемирном культурном и природном наследии, где выделены три группы объектов: памятники, ансамбли и достопримечательные места .

В соответствии с Конвенцией «наследие» рассматривается как более широкая и емкая категория, чем «памятник». Поэтому его включение в систему конкретной деятельности государственных и общественных организаций говорит

О том, что идет процесс пересмотра отношений к прошлому, предусматривающий различение категорий, служащих векторами развития общества. Слово «памятник» обозначает понятие, ориентированное на сохранение памяти о прошлом, воспоминания; «наследие» предусматривает передачу ценностей предками потомкам не просто на хранение, но и на использование и приумножение. Памятник - это нечто выпавшее из активной жизни общества и внедренное в иную обстановку - музеи и заповедники. Наследие - это часть богатства государства, представляющая собой ресурс социокультурной и хозяйственной сфер, который может содействовать дальнейшему развитию общества, региона, страны.

Наследие, таким образом, - это «система материальных и интеллектуально-духовных ценностей, сбереженных или созданных предыдущими поколениями, несущих в себе историческую память и представляющих исключительную важность для сохранения культурного генофонда Земли, формирования и дальнейшего развития ноосферы». Понятие «наследие» приобретает новое звучание, становится эффективным средством воздействия на жизнь современного общества с заглядом в будущее. А культурное наследие, являющееся духовной и материальной ценностью, как достояние всего народа нуждается в охране. Но для осуществления этой задачи надо выявить сущность культурного наследия, рамки, в которые вмещается это понятие, роль его в жизни социума на протяжении длительной истории взаимодействия общества и природы. Получив полноценное представление об этом феномене, можно разработать методы его охраны, рассматривая в качестве основной единицы и объёма охраны - это важно применительно к нашей теме - всё многообразие расположенных на определенной территории историко-культурных и природных памятников.

В этой связи приобретает актуальность создание информационной базы в надгробиях татарского народа как части культурного наследия России. Эта информация о наследии постоянно должна обновляться и расширяться с учетом потребностей современной национальной культуры - речь идет о востребованности всего объема культуры каждого этноса, прежде разделенных по идеологическому принципу без «противостояния другим культурам, утраты рычагов взаимодействия и взаимообогащения, без которых невозможно полнокровное развитие ни одной национальной культуры».

Исследование внутреннего разнообразия культуры России вызывает потребность в регионализации культурной политики, которая призвана реализовать право регионов не только пользоваться учреждениями культуры, участвовать в культурной жизни и говорить на родном языке, но и сохранять самобытность местного уклада. В регионе исследования составляются программы развития культуры с разделом «Охрана и использование наследия». Цель их заключается в дальнейшем развитии культуры, в том числе музейного движения в регионе, выявлении и охране памятников как археологических и эпиграфических, так и архитектурных. Программы, принятые объединенными советами, служат своего рода директивой, но по форме они - рекомендательные. И когда руководство районов и городов видит реальную пользу таких акций, стимулирующих социально-экономическое развитие региона, легче продвигать другие задумки, связанные с сохранением культурного наследия.

Через региональную программу можно обеспечить государственную поддержку начинаний, требующих финансовых затрат. С одной стороны, программа - официальный документ, требующий выполнения муниципальным руководством. С другой стороны, чиновник, убедившись, что такая работа способствует экономическому развитию города или района, а отнюдь не мешает решению задач в этом плане, по внутреннему побуждению придерживается пунктов региональной программы.

Формирование экономических, юридических основ охраны и использования наследия решается в Татарстане на государственном уровне. В октябре 1996 года принят Закон Республики Татарстан «Об охране и использовании культурных и исторических ценностей». На основе этого документа разработаны различные рекомендации для муниципальных органов, приняты постановления. Утвержден Республиканский охранный реестр культурных и исторических ценностей. В 2002 году была выпущена I часть реестра, куда включены и несколько памятников, находящихся на территории исследуемого региона. Хотя в Министерство культуры Татарстана был направлен полный перечень предложений о включении культурных и исторических ценностей местного значения в реестр, не все памятники попали в этот документ. В главном управлении государственного контроля охраны и использования памятников истории и культуры Министерства культуры - автор диссертации непосредственно участвовал в этой переписке по должностному своему положению как директор краеведческого музея и ответственный секретарь районного отделения Всероссийского общества охраны памятников (на общественных началах) - пояснили, что это только первая часть документа, не включенные в список памятники будут представлены во второй.

Запрос муниципального органа в Министерство о неполном перечне представленных данных - наглядный пример того, как позитивно меняется отношение к вопросам наследия со стороны руководящих структур местного значения, когда происходит регионализация культурной политики. Они вынуждены признать свою ответственность. Ведь сущность регионализации, возникающей «по вектору «регион - местное самоуправление», - «гармоничное сочетание интересов не только федеративного государства в целом и его частей -субъектов, но и, что не менее важно, - граждан страны». Представитель муниципального органа своими действиями реализует пункты программы, продвигая работу учреждений культуры, обеспечивая повседневную жизнедеятельность людей, их этнокультурные потребности.

Хотя и действует закон Республики Татарстан, отношения в области сохранения, использования, популяризации, государственной охраны объектов культурного наследия народов России регулирует Федеральный закон «Об объектах культурного наследия». Им предусмотрено, что государственная охрана объектов культурного наследия народов Российской Федерации является предметом совместного ведения и является одной из приоритетных задач органов государственной власти России и ее субъектов . В этом законе четко определены основные принципы, цели и задачи организации охраны объектов культурного наследия.

Цель заключается в предотвращении объектов от повреждения, разрушения и уничтожения, изменения облика и интерьера, нарушения установленного порядка их использования, перемещения и недопущения других действий, способных причинить им вред. И наш Основной закон - Конституция Российской Федерации, с одной стороны, дает нам право на доступ к ценностям, с другой - обязывает каждого заботиться о сохранении наследия, беречь памятники.

Современная ситуация свидетельствует о том, что сущность наследия - в отношении общества к нему. Для определения ценности предмета и необходимости его охраны должен быть введен некий дополнительный параметр. Это - общественный характер ценности, то есть отнесение того или иного объекта в разряд охраняемых на основе общественного согласия .

В настоящее время такая категория культурной политики, как охрана наследия, занимает ведущее место в системе социокультурных процессов, происходящих в России, в Татарстане. Однако эта проблема применительно к тому или иному роду, виду культурного наследия пока мало изучена, нуждается в дальнейших исследованиях.

Постановка проблемы. Культурное наследие состоит из различных объектов. Среди них выделяются надгробные камни с надписями, так называемыми эпитафиями. Они относятся к историческим источникам комплексного вида. Дело в том, что с точки зрения материала, то есть камня, они представляют собой предметы материальной культуры, имеющие практическое значение, а как письменные источники - это документы своеобразного типа. По названию подсобной исторической дисциплины , изучающей надписи на камне, надгробия (их можно назвать надмогильными, надгробными камнями, плитами или стелами) могут быть рассмотрены как эпиграфические объекты культуры, эпиграфические памятники. Но для того, чтобы причислить надгробия к подобным памятникам, следует путем научного исследования их качеств, свойств, признаков, функций доказать, что они таковыми являются. В то же время надгробия - это и археологические объекты, если охватывают древности региона.

Эпиграфические объекты выделяются в пространстве как синтез материального и духовного начал. Если бы они не представляли собой скульптурное изображение или архитектурный объект, не было бы основы для создания эпитафий, повествующих о динамике духовной жизни народа. Каждый элемент культуры имеет свои материальную и духовную стороны. Чтобы выразить идею, нужна знаковая основа. Только тогда она станет элементом культуры. А материальный объект тоже имеет «одухотворенность», так как содержит некое идейное начало.

Духовная культура относительно автономна, что проявляется в самостоятельном процессе бытования всех форм общественного сознания. Относительную самостоятельность отдельных компонентов культуры, в частности, эпиграфических памятников можно наблюдать в следующем: с изменением экономического базиса они живут долгое время практически в неизменном виде. Отражая обычаи, обряды, верования, мировосприятие, этические и эстетические предпочтения, эпиграфические объекты в меньшей степени зависят от экономического строя. Сохраненные в регионе надгробия, отражающие период с ХУШ до второй половины XX века, однородны по своему внешнему виду и содержанию.

Степень научной разработанности темы. Интерес к эпиграфическим памятникам как к особым предметам культуры существовал давно. Начало изучения эпиграфических памятников связано с именем Петра 1. Во время посещения в 1722 году разрушенного города Булгар он обратил внимание на большие камни с арабскими письменами и велел казанскому губернатору А. П. Салтыкову сделать копии пятидесяти надписей для кунсткамеры. По его приказу эта работа была выполнена ахуном - священнослужителем Кадыр-Мухаммедом Сунчелеевым и переводчиком Юсупом Ижбулатовым. Судьба отправленного в Петербург текста неизвестна.

Казанская копия в 1762 году попала в руки командированного подполковника А. М. Свечина, переписанный им список в 1879 был опубликован историком П. В. Калачевым. В 1771 году переводы текстов надгробий на русский язык опубликовал академик И. И. Лепехин. Но такой список без текстов на основе арабской графики не представлял научной ценности. И в 1831 году был издан труд немецкого ученого Г. Ю. Клапрота, работавшего в Петербургской Академии наук. Данный список отличался от всех ранее опубликованных наличием варианта текстов надмогильных камней, выполненных арабским шрифтом. В следующем году профессор Казанского университета Ф.И. Эрдман в журнале «Заволжский муравей» опубликовал перевод работы немецкого ученого на русский язык.

В 1846 году эпиграфические памятники Булгара изучил профессор Казанского университета И.Н. Березин, отметив, что большинство надгробий петровской эпохи уже исчезли. Но им были обнаружены новые камни. Критически исследовав труды предшественников, он выявил в них неточности, в то же время повторил их ошибки в определении дат создания памятников .

Значительный вклад в эту область науки внес преподаватель турецко-татарского языка Санкт-Петербургского университета Хусаин Фаизханов, определивший даты памятников путем лингвистического анализа текстов. Его статья была опубликована в 1863 году.

Особенно оживилось изучение надгробных текстов с образованием в 1878 году Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Работа стала проводиться планомерно, на основе научного анализа, с публикацией результатов в изданиях Общества. В этот плодотворный период конца XIX - начала XX веков выделяются труды Илиодора Износкова (1893 г.), Николая Катанова (1905 г.), Гайнетдина Ахмарова. Выпущенная в 1902 году монография Н.И. Ашмарина «Болгары и чуваши» дала новый импульс процессу изучения надгробных текстов. Им было доказано, что эпиграфические памятники волжских булгар могут служить источниками при изучении истории как татарского, так и чувашского языков. История изучения татарских надгробий связана и с именем крупного просветителя XIX века КаюмаНасыри.

В 20-х годах XX столетия вновь появился интерес к изучению надгробий татарского народа. Это связано с организацией в 1927-1928 годах экспедиции Общества татароведения по районам республики. В итоговых трудах ее участников впервые проводится комплексный анализ эпиграфических памятников ХУП-ХУШ веков. Это - важный момент в истории вопроса, ибо сущность надгробий, сохранившихся в регионе, может позволить раскрыть лишь этнокультурный компонент. С этого времени памятники эпиграфики рассматриваются не только с лингвистической точки зрения - в поле исследований ученых включаются и орнаментика, и палеография.

Когда в 1939 году был создан Татарский научно-исследовательский институт языка, литературы и искусства (ныне ИЯЛИ), работа по изучению эпиграфических памятников татарского народа приняла системный характер. В 1941 году комиссия при институте провела учет эпиграфических памятников. В 40-е годы появились работы руководителя группы Н.Ф. Калинина, С.Е. Малова и других .

Особое место в изучении надгробий Татарстана занимает научная деятельность Г.В. Юсупова. Неоценим его вклад в эпиграфику. Памятники проанализированы им по хронологическому, типологическому и частично лингвистическому принципам, дана их классификация путем сравнительного изучения надгробий ХШ-Х1У и ХУ-ХУ1 веков.

В 1966 году он обнаружил в исследуемом регионе эпиграфические памятники XIУ века. Результаты его исследований были опубликованы лишь в 1981 году посмертно. В 1974 году часть территории края была обследована М.И. Ахметзяновым. Эта работа была продолжена им до 1980 года, когда он побывал здесь вместе с Ф.С. Хакимзяновым, который отразил результаты изучения надгробий Х1У века в своей монографии. За это время М.И. Ахметзяновым были обнаружены и прочитаны сотни надписей на надгробных камнях, родословные населения Приикского бассейна.

В одном из своих отчетов о полевых исследованиях ученый дает описание памятников XIУ века, с которых начинается эпиграфическая культура края. Впоследствии в силу сложившихся исторических обстоятельств этот вид творчества татарского народа был предан забвению. Обновление татарской эпиграфической культуры начинается, по мнению ученого, с последней четверти ХУШ века. Подчеркивая уникальность региона, где обнаружены несколько надмогильных камней ХУШ столетия, он отмечает, что на все районы Заказанья сохранился лишь один надмогильный памятник, относящийся к ХУШ веку.

Когда в 90-х годах прошлого века в связи с переменами в политической системе, появлением новых социокультурных ориентиров возрос интерес к культурному наследию прошлого, в Татарстане начала расширяться сеть краеведческих музеев, развернувших научно-исследовательскую работу по изучению истории и культуры народов региона. В столице нефтяного края -городе Альметьевске на базе нефтегазодобывающего управления были созданы фонд и научно-творческая группа для подготовки фундаментального труда по истории и культуре региона под названием «Альметьевская энциклопедия». В эту работу был подключен и М.И. Ахметзянов, ранее изучавший духовную культуру татар края по сохранившимся надгробиям, рукописным книгам и родословным. По заданию научно-творческой группы в 1997 году им были изучены эпиграфические памятники Альметьевского района, в результате этой работы выпущены книги «Восточные районы Закамья и история татарской литературы» (1999), «Эпиграфика Альметьевского региона» (2000). В том же году по приглашению Азнакаевского краеведческого музея он обследовал - в этих экспедициях принимал участие и автор диссертации - ранее изученные в 1970-80-х годах кладбища, где были добыты интересные фактографические материалы. В результате надгробия с надписями на основе арабской графики были сфотографированы, тексты расшифрованы и переведены на современный татарский язык. Итогом этих исследований явилась книга «Летопись одного знатного рода» (2001). Позже с включением части обследованного материала увидела свет книга «Ногайская орда» (2002), где путем научного анализа текстов найденных родословий и эпитафий ученый доказал, что земли региона хранят культурную память о народах просуществовавшей в этих краях в Х1У-ХУП веках Ногайской орды.

Влияние народов кипчако-ногайского происхождения на этногенез и культурогенез татар выражено на надгробиях региона. Ф.С. Хакимзянов выявлял лингвистические стороны текстов надписей, пытаясь найти в них булгарские корни. Д.Г. Мухаметшин на основе собранного Г.В. Юсуповым материала раскрыл смысл орнаментальных мотивов, причислив эпиграфические памятники на основании результатов своего исследования к булгарским.

В исследованиях М.И. Ахметзянова уже наблюдается комплексный подход к рассмотрению эпиграфики края. В поле зрения ученого как исторические, так и лингвистические, литературоведческие моменты, характерные для каменных надгробий Юго-Востока. Он выдвигает версию татарского происхождения эпиграфики региона, относящейся к Х1У веку.

В монографии «Эпиграфика Альметьевского региона» ученый представил фотоснимки надгробий с текстами двух видов: как на основе арабской графики, так и с их дешифровкой на татарский язык. Подчеркивая, что трудов по эпиграфике региона пока еще нет (за исключением его труда, выпущенного годом раньше), в предисловии к книге он пишет, что в изучении истории этой области духовной культуры народа не должно быть белых пятен. Ученый отмечает, что для изучения проблемы, в первую очередь, необходимо собрать и провести анализ подлинных исторических источников. А они, эти материалы, сконцентрированы на древних и современных кладбищах в форме надгробных надписей.

Данное напутствие ученого, прозвучавшее как завет молодым, определило выбор диссертантом темы и объекта исследования - надгробий в контексте национальной культуры татарского народа. При этом надо отметить, что исследователи надгробий Юго-Восточного региона, много сделавшие для выявления, систематизации, анализа надгробий, подходили, однако, к изучению этих объектов в соответствии со своим замыслом, более фиксирующим, фактографическим, нежели аналитическим - односторонне, узко.

Научная новизна диссертации состоит в том, что эпиграфические памятники не только Юго-Востока, но и всего Татарстана впервые рассматриваются в аспекте культурологии всесторонне, анализируются комплексно с мировоззренческой, этико-эстетической, исторической и лингвистической позиций. Если в ранних исследованиях проблема отражена описательно, то в данном исследовании она трактуется с позиций этнокультурной, национальной значимости. Кроме того, впервые вводится в оборот корпус неопубликованных источников, собранных автором во время археографических экспедиций по региону исследования. Надо, помимо того, подчеркнуть, говоря о новизне исследования, что удаленный от центра регион, выбранный для анализа, малоизучен как в историческом, так и в этнокультурном плане, и тому есть причины, как представляется, идеологического порядка - в советские годы не очень поощрялось изучение эпиграфики, особенно если она была связана с религией - исламом.

Цель исследования - на основе теоретического анализа надгробий в аспекте обобщения проблем, связанных с сохранением и использованием эпиграфических памятников:

- аргументировать принадлежность надгробий к памятникам истории и культуры народа на основе описания их признаков, свойств и функций;

- доказать, что они являются историческими документами эпохи;

- рассмотреть надгробия как хранилище языка и письменности народа;

- выявить своеобразие надгробий путем рассмотрения мировосприятия, образа жизни, этических представлений народа, отраженных в эпитафиях;

- изучить надгробия с эстетических позиций как художественные явления;

- предложить методы сохранения и использования памятников для духовного возрождения общества на современном этапе.

Объектом исследования являются надгробия Юго-Востока Татарстана, частично входящего в Восточное Закамье, граничащего по реке Ик с территорией Башкортостана. Эта территория к востоку от Волги и к югу от Камы разделена долиной реки Шешмы на две части: Западное и Восточное Закамье. Поэтому регион будет рассматриваться как Восточное Закамье и Юго-Восток, выступающие в качестве макро-и микроуровней регионального разделения.

Рельеф региона определяется Бугульминским, а на западе - Шугуровским плато, которые, в свою очередь, перерезаются долинами рек Шешма, Зай, Ик, Мензеля, Мелля.

Предмет исследования - этнокультурные параметры в надгробиях исследуемого региона, позволяющие причислить их к памятникам национальной культуры.

Теоретической и методологической основой диссертации стала совокупность идей, теорий, концепций, содержащихся в трудах российских, татарстанских ученых - Ю.А. Веденина, М.И. Ахметзянова, П.В. Боярского, Е.П. Казакова, А.М. Кулемзина, Ю.М. Лотмана, Д.Г. Мухаметшина, А.Я. Флиера, Ф.С. Хакимзянова, Г.М. Давлетшина, С.М. Червонной, Г.В. Юсупова и других. В работе нашли применение предложенные ими сравнительно-исторический, типологический и конкретно-практический подходы к исследованию надгробий в контексте национальной культуры. Основным является сравнительно-исторический метод.

В качестве источников диссертантом использованы книги М. И. Ахметзянова «Восточные районы Закамья и история татарской литературы», «Летопись одного знатного рода», «Ногайская орда», «Эпиграфика Альметьевского региона», где опубликованы фотоснимки надгробий региона с текстом на основе арабской графики и переводом на современный татарский язык. В изданиях «Летопись одного знатного рода» и «Ногайская орда» помещены фотоснимки и надписи надгробий, изученных во время археографической экспедиций 2000 года при участии автора диссертации. Неопубликованные источники, на которые опирается автор, выявленные в экспедиции, представляют собой свод эпитафий более чем ста надгробий региона, обнаруженных на кладбищах сел: 25 (Чалпинское), 17 (Асеевское), 18 (Урсаевское), по 10 (Старлинское, Уразаевское, Какре-Елгинское), 6 (Ильбякское), по 4 (Сапеевское, Урманаевское, Сарлинское), по 2 (Тумутукское, Митряевское).

Практическая значимость работы определена:

во-первых, внедрением в общество - через лекционную деятельность, разного рода мероприятия, проводимые краеведческими музеями, выступления в печати, на радио и телевидении, на различных научных конференциях исследованных результатов, показывающих надгробия как ценный объект духовной культуры, призванный воздействовать на сознание личности, ее этико-эстетическое воспитание, формирование исторического мышления;

во-вторых, попыткой предложить программу по возрождению эпиграфической культуры в сфере ритуального бизнеса.

Реализация поставленных как научных, так и практических задач определила структуру исследования, которая состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

1. Надгробие в аспекте миросозерцания народа

Культурное наследие, как уже сказано, включает в себя огромный пласт. Но поскольку интерес для данного исследования представляют те элементы наследия, которые раскрывают духовную деятельность людей в прошлом и настоящем, необходимо обратиться к рассмотрению надгробий как источников, сохранивших сведения о мировоззренческих установках народа.

Одна из сфер культуры - идеология, выражающая мировосприятие народа. Чтобы раскрыть ее сущность, прежде всего, необходимо рассмотреть миросозерцание. Система взглядов народа на мир и место человека в нем, отношение к окружающему и к самому себе, его убеждения и ценностные ориентации позволяют выявить уровень культурного развития человека, влияют на иные сферы его духовной жизни.

Всю систему миропредставлений исследуемого общества, включая мифологические воззрения, религиозные верования, идеологию, нравы, мораль, этические нормы, образ жизни, А.Я. Флиер называет «картиной мира», воссозданной благодаря знакам и их значениям. Подчеркивая, что полностью восстановить «культурную картину мира» невозможно, ее рамки он ограничивает исторически сохранившимися текстами преимущественно элитарной, религиозной субкультур, к которым можно причислить и вековые надгробия региона.

Действительно, «картину мира» сословий и социальных групп, у которых не сохранились тексты, отражающие их мировоззрение, можно представить лишь на основе археологических данных, по временам позднего средневековья. Являя собой археологические объекты, надгробия Х1У века содержат надписи знаково-символического характера, рассказывающие об образе жизни, нравах, этических нормах, моральных устоях представителей высшего сословия общества. Эпитафии представляют собой часть «культурной картины» того мира, который оставил тексты.

Когда место примитивных верований и культов занимает религиозное мышление, жизнь человека соотносится с верой в сверхъестественное мировое начало, вырабатываются ценностные ориентиры народа. Понимая под религией особую систему, которая связывает людей с Богом, содействует поиску пути к нему, освобождает его от всего недостойного, теологи объясняют это тем, что человек создан Богом по своему образу и подобию. Если человек проторит путь к Богу, то получит возможность подняться до высот Вселенского покоя и блаженства в своем бессмертии. Религия предстает как система, призванная к налаживанию, восстановлению связи; как «связь человека и мира с безусловным началом и средоточием всего существующего», как «чувство зависимости человека от бесконечного». Рассматривая ее как целостную систему, присущую нашему миру, но проявляющуюся в различных формах в зависимости от уровня культуры общества на том или ином этапе развития, можно наблюдать ее развитие, тенденции в ее функционировании. Как сложное историческое явление культуры, она обладает своей сущностью, структурой, связями с различными явлениями материального и духовного мира. В процессе развития религии наблюдаются стадии ее становления, изменения. Но трансформация ее конкретно-исторических форм нисколько не влияет на ее сущность, основные элементы, что еще не раз будет доказано при анализе объекта исследования.

История формирования религиозного сознания народа всегда связана с мифологическими представлениями. А мифы, отражающие образ мыслей человека, - главная ступень в процессе познания мира. Благодаря им и начинается в человеке развитие культурного начала.

Предки татарского народа: гунны, древние тюрки, булгары, кипчаки -поклонялись Небу, Космосу, различным духам и демонам. Гунны и древние тюрки каждый день встречали солнце, все обряды совершали в соответствии с его движением. И ориентацию на местности осуществляли с учетом положения солнца. Поклоняясь небу и расположенным на нем луне, звездам, особо выделяя солнце, древние тюрки рассматривали его как духовное начало, называемое Тенгри.

Религиозная идеология, связанная с культом солнца, была широко представлена среди древних кочевников Великого пояса степей. Его обозначение является одним из распространенных у целого ряда древних и почти современных народов символов. Язычество древних тюрок было в основном монотеистическим: солнце уподоблялось Тенгри, служило ипостасью Бога. И поэтому в науке его принято рассматривать как самостоятельную религию -тенгрианство.

В истории древние тюрки прославились как создатели своих государств. Единобожие было необходимым условием объединения народов в единое государство. Считалось, что этнос может существовать только в рамках сильного государства: если не будет государства, исчезнет и этнос (турк будун). В их воззрениях главенствовала идея государства. Возвеличивание его и стремление к сохранности во что бы то ни было - это основа их официальной идеологии. Государство как бы было главным культом. «Священное государство тюрок считалось созданным по воле Тенгри, поэтому оно было вечным», - отмечает Г.М. Давлетшин .

По представлениям древних тюрок вертикальный мир состоял из трех слоев: верхнего - мира неба, среднего - наземного мира, подземного - мира усопших. Все они подчинялись Богу верхнего слоя мироздания - Тенгри. Он один управлял всем, определял судьбы людей, назначал срок жизни. По космогоническим воззрениям древних тюрок, наверху было создано голубое небо, внизу - бурая земля, а между ними - люди. Так описали они возникновение мира. По их поверьям, вначале небо и Земля существовали вместе, хаотично. Но однажды они отделились друг от друга: наверху возникло чистое небо, внизу - Земля, полностью не освобожденная от хаоса. Человек воспринимался ими как сын неба и Земли, отделяющий их от хаоса.

В древней космогонии и мифологии главенствовало дуалистическое мышление. Это четко проявляется и в воззрениях древних тюрок относительно мироустройства: «Вперед, до солнечного восхода, справа, вплоть до полудня, назад, к солнечному закату, слева, до полуночи» . Так описывается горизонтальный мир. Вертикальное пространство рассматривается как «небо-Земля», «верх-низ». Пространство было, по их представлениям, одним из центральных атрибутов мироздания. Оно стояло в оппозиции к хаосу и означало освоенный, упорядоченный мир. Главными мотивами в таком миропонимании являлись борьба пространства и хаоса, упорядочение хаоса, утверждение космической структуры взамен первобытного хаоса .

Космогонические представления древних тюрок продолжали главенствовать и у волжских булгар. Многие их мифологические взгляды остались от тюрок. От них же они унаследовали монотеизм - поклонение Богу Тенгри и преклонение перед главным его атрибутом - солнцем. Но тенгрианство как государственная религия в Булгарии не прижилось, так как царь булгар и его приближенные были уже мусульманами, и все дела вершались с опорой на каноны ислама. Мусульманство успешно внедрилось в Волжскую Булгарию еще в ЇХ - X веках, потому что средневековое государство без монотеистической религии не могло существовать.

Наиболее типичными социальными целями, маркирующими этнокультурные процессы, служили религиозные обстоятельства. Они характерны и для этноса, сформировавшегося в недрах Юго-Восточных земель. В средневековье (самые древние обнаруженные здесь надгробия, как уже было отмечено, относятся к XIУ веку) процесс создания татар как этнического целого шел на основе ислама как официальной религии того периода истории. Поэтому народ можно причислить к арабокультурному этносу. Новая религия способствовала появлению новых социальных целей. Став государственной, ислам своими ценностными установками повлиял на культуру народа и определил пути развития нового этнокультурного процесса.

Именно период внедрения мусульманского учения во все сферы жизни сообщества на территории Юго-Восточного региона рассматривается как время культурогенеза данного этноса. Развитие этого процесса характеризуется слиянием прежней идентичности, сформированной в лоне древнетюркских традиций и тенгрианства как монотеистической религии, принятой тюрками взамен языческому миропониманию, со вновь приобретенной - мусульманской.

Эта религия способствовала социально-экономическому развитию государства, тесному сотрудничеству с мусульманскими странами, откуда шли не только товары, но и культура. Она стала идеологической основой культурных взаимоотношений со странами Востока. В конце IX - начале X века, в период формирования раннефеодального государства у булгар ислам привнес идеологию, соответствующую новой общественно-экономической формации, которая служила толчком к созданию мощного образования, объединяющего многие народы. Эту цель можно было добиться только путем внедрения одной из мировых монотеистических религий, то есть ислама. Во второй половине XII века он окончательно утвердился в Булгарии благодаря тенгрианству.

Но в булгарский период взаимопроникновение тенгрианства и ислама было особенно сильным. Мифология, где главенствовал образ Тенгри, была частью мышления народа: Бог неба был ближе и понятнее человеку. Как подчеркивает Г.М. Давлетшин, древнетюркский Тенгри и привнесенный вместе с исламом извне Аллах вначале трудно воспринимались населением Булгарии, что создавало конфликтную ситуацию в духовной жизни народа.

Но, в конце концов, выход был найден: появился компромиссный вариант. Тенгрианство начало приспосабливаться под новую религию, придав культовым обрядам характер исламских. Мусульманство в свою очередь стало использовать культы старой религии, чтобы закрепить свои каноны на освоенной территории. Об этом наглядно свидетельствует слияние названия главного Бога булгар Тенгри с именем мусульманского Аллаха на эпитафиях региона. Тенгри стал восприниматься как синоним Аллаха.

Это обстоятельство, названное ученым синкретизмом мусульманской и традиционной народной культур, способствовало коренным преобразованиям в сфере идеологии и культуры. Сложилась исламская культура, охватившая все сферы жизнедеятельности населения: верования и мировоззрения, образ жизни, нравы и обычаи, фольклор и литературу, архитектуру и просвещение. Принятие ислама способствовало и укреплению Булгарского государства, объединению племен в одну народность, формированию самобытной духовной и материальной культуры, опиравшейся в религиозно-идеологическом плане на принцип единобожия, достигшей своего классического воплощения в мусульманстве.

Таким образом, хаотичные мифы гуннского периода после образования Тюркского каганата способствовали формированию целостной системы, которая преобразовалась в свойственную только тюркам религию с верой в Единого Бога - Бер (Единый) Тенгри, которую условно называют «языческим монотеизмом» - тенгрианством. Она просуществовала долгое время. Только после принятия ислама Тенгри было оттеснено и заменено Единым Аллахом. Причем само имя Тенгри не исчезло бесследно, а возвысилось до уровня Аллаха .

Взаимосвязь этих мировоззрений проявляется и в духовной культуре татар, отраженной на надмогильных камнях. М.И. Ахметзянов отмечает, что проникновение ислама в среду тюрков не смогло вытеснить религиозную систему тенгрианства, так как он проникал в среду тюрков в виде суфийских воззрений. Суфизм - разновидность религиозного течения - был демократичным к старой вере тюрков, поэтому пережитки тенгрианства сохранились у современных тюркских народов до XX века. Этим объясняется усиление процесса строительства надгробных сооружений в период Тюркского каганата, не встречавшее запретов суфизма, в то время как официальный ислам относился к такому отражению преклонения перед культом предков с осуждением.

Эта традиция была продолжена и в ХУ1-ХУШ веках, когда в суфизм, суть которого на данном отрезке времени заключалась в противопоставлении насилию и жестокости мира внутренних ресурсов личности, ее духовного богатства, усилил свои позиции среди татар, способствовал сплочению мусульман. Он учил их стойко переносить лишения и оставаться самим собой. В то же время это позволяло укрепить социально-политическую позицию суфийских общин, называемых братствами накшбандийа в честь основателя бухарского ордена Бахаутдина Накшбанда (1318-1389гг.) . Как пишет В.А. Гордлевский, в ХУП веке у поволжских татар укрепились мистическая поэзия и ишаны. Священная Бухара служила источником правоверной учености, и оттуда шел непрерывный поток «ишанов» - представителей суфизма, которые сплачивали мусульман, выполняли идеологическую миссию .

История развития религиозно-мифологических представлений татарского народа показывает, что традиция установления надгробий находилась в прямой зависимости от воззрений, которые преобладали в обществе. Время их появления приходится то на период зарождения, то на время обновления суфизма, обобщавшего опыт духовного и практического осмысления мира под влиянием ислама, потому что надмогильные камни хранили важную информацию, раскрывающую смысл этнокультурных явлений.

А для Юго-Востока - особого региона Татарстана, претерпевшего влияние различных исторических событий и миграционных процессов, которое отразилось в духовной культуре его народов, надгробия представляют собой кладезь различных воззрений, в которых тот идейный стержень, на что нанизываются другие компоненты национальной культуры.

Самым интересным в эпиграфическом плане является место старого селения Урсай «Иски йорт», связанное с древним некрополем, расположенным на берегу Ика в преддверии Уральских гор. Такое расположение кладбищ было не случайным. Оно было продиктовано канонами духовной культуры древних. По их верованиям, души покойников, способные причинить вред людям селения, не могли перейти через реку. Как сообщает Г.В. Юсупов, «это название, известное у древних тюрок как социально-родовой термин, означало территорию обитания хозяйственно-социальной единицы древних насельников края» .

Здесь отражается отношение людей к окружающей действительности, их вера в сверхъестественные силы, опасные для живых, поэтому они оберегали себя различными способами. По представлениям древних, пространство состояло из «своего» и «чужого» миров с условными границами по вертикали и горизонтали. Вдоль холмов и озер, рек и озер, дорог и кладбищ проходили горизонтальные границы. «Свой» мир от «чужого» отделяли реки, ручьи .

Надгробия на этом кладбище своими особенностями выражают религиозную форму общественного сознания народа в XIУ веке, сформированную под влиянием ислама. По его учению, мусульмане должны веровать в единство Бога, посланничество Мухаммеда, предвечность Корана, в существование ангелов и чертей, рай и ад, воскресение мертвых и в последний день .

Хотя не только обычай писать на камнях, но даже сооружение надмогильных надстроек шариат - свод правил поведения мусульманина на все случаи жизни - не одобряет, в одном из хадисов - преданий о жизни пророка Мухаммеда - прямо говорится, что на могиле не следует ставить памятника, так как это противоречит основам ислама, все же выход был найден: на надгробиях стали высекать суры Корана, заявляя о своем преклонении перед Аллахом.

Как отмечает И.В. Зайцев, допускается установка плиты с именем покойного, датами его рождения и смерти, тахлилем «Нет божества, кроме Бога, а Мухаммед - пророк его!», аятами из Корана. Эпитафия состоит из преамбулы - тахлиль, зачастую и стиха из священного писания или просто арабского слова «Он». А сам текст, так называемый формуляр, по мнению ученого, начинается словом «могила», за которым следуют имя и социальное положение похороненного, год, название месяца и число его смерти, возраст, а иногда приводятся молитвы в форме пожеланий.

С этой традицией и связаны эпитафии исследуемого региона. В основном, превалируют такие коранические формулы: «Верховный суд принадлежит Аллаху. Спасаясь от проклятого шайтана - злого духа в мусульманской мифологии - прибегаю к Аллаху», «Именем милосердного, милостивого Аллаха начинаю», «Нет Тенгри, кроме Аллаха. Мухаммед - посланник его».

В текстах надмогильных камней отражается и вера в потусторонний мир, куда должны попасть усопшие после смерти: «Перешел в вечный дом», «Из мира бренного в мир вечности переселился». Среди исследованных надгробий ни на одном нет надписи о том, что человек умер, всегда подчеркивается, что он перешел в иное состояние.

Часто в народе кладбище называют «основным домом», подразумевая обиталище в подземном мире. А дом, где человек живет в бренном мире, - это временное пристанище. Такие эпитафии служат источником информации о поверьях людей того времени, которое определяется по запечатленной на них дате. Использование вышеназванных формулировок в надписях свидетельствует о том, что воззрения народа были связаны с верой в единственность Аллаха, его милосердие, милостивость, с неприятием темных сил в образе шайтана.

По Корану, призвание человека в безропотном переносе невзгод, стремлении к личному «спасению» в раю, загробной жизни, которая наступит после смерти. Человека убеждали в том, что жизнь на Земле - это ничто, настоящая ждет после смерти, в потустороннем мире: чем больше лишений выпадет на его долю здесь, тем счастливее будет он на том свете.

О вере в рай и обитающих в нем гурий - райских дев в мусульманской мифологии - говорят надгробные эпитафии 1911 года с пожеланием того, чтобы покойного встретила райская гурия; 1925 года с сообщением от имени усопшего ребенка о том, что его ласкает гурия. Один текст написан до революции, когда у татар царила исламская идеология, а другой - в советское время, в те годы, когда развернулась борьба с религией. Но, несмотря на большой разрыв во времени, смысл верований один и тот же. Политическая обстановка в стране, отвергавшая религиозное мировоззрение, не могла вырвать с корнем веками устоявшиеся поверья.

На надгробиях XIX века, а также 1922 и 1965 годов рядом с именем мусульманского Аллаха стоит имя Тенгри. Оба имени выступают как равнозначные. Надпись, выполненная арабской вязью, начинается с выражения: «Нет Тенгри, кроме Аллаха». На некоторых эпитафиях автор восклицает: «Я свидетельствую: нет Тенгри, кроме Аллаха»; «Именем милостивого к людям Тенгри начинаю». Уже в 1965 году мулла - священнослужитель преклонных лет запечатлевает имя Тенгри на надгробии, что явствует о том, что религиозное миросозерцание, присущее далеким предкам, передавалось следующим поколениям генетически. Тенгри поднялся до уровня Аллаха. Ислам подтвердил веру древних в Единого Бога, поэтому наряду с Тенгри упоминается Аллах.

Высеченная в верхней части нескольких камней XIX и одного надгробия XX веков своеобразная чаша для дождевой воды также свидетельствует о синтезе двух направлений в эпиграфической культуре татар. «Начало такой традиции, -считает Ю.М. Могаричев, - имеет корни в языческой древности, когда верили, что обильный дождь и полив способствовали очищению души...» . Соблюдая такую традицию, мастера-резчики отталкивались от мусульманской формулы «Смерть есть чаша с вином, которую должно испить все живое». М.И. Ахметзянов увязывает этот обычай с исламскими канонами. По его мнению, певчие птички, утолив жажду из этой чаши, успокаивали, радовали душу покойного . Воочию противоречивость приведенных доводов. Возможно, это -олицетворение выражения «испить смертную чашу». Высекая выем, резчик по камню, с одной стороны, пытался наглядно показать, что усопший испил свою смертную чашу, а, с другой, подчеркивал, что его душа нуждается в очищении от грехов. Этот синтез двух традиций в резьбе по камню Д.К. Валеева объясняет слиянием двух компонентов: культуры степных кочевников (кипчаков), которые ставили каменные «балбалы» в честь усопших родичей, и народов Средней Азии, виртуозно владевших мастерством резьбы по камню .

Итак, приведенные выше примеры свидетельствуют о сохранении древних культурных традиций в течение нескольких веков, если приняты народом

Могаричев, Ю.М. Бахчисарайский историко-культурный заповедник / Могаричев Юрий Миронович. - сознательно, отвечают его духовным запросам, не унижают его национальных чувств. Надгробия своим содержанием доказывают, что миросозерцание потомков народа, однажды принявшего ислам, не трансформировалось, несмотря на истекшие годы, изменения в идеологии, государственном строе, а хранилось как нечто сокровенное и возвышенное, необходимое душе каждого хотя бы перед лицом смерти.

2. Этическое содержание надгробий

По М.Б. Пиотровскому, «ислам является и воспринимается не только как комплекс религиозных догм, но и определенный образ жизни, бытовые правила и обычаи, которых должны придерживаться люди». Связь веры с традиционным образом жизни - характерная черта мусульманской религии. В прошлом она служила системой социального регулирования, потому что все стороны жизни мусульманина считались религиозно значимыми. Поэтому ислам воспринимался как идеология, давал направление всем областям жизнедеятельности человека, что находит отражение и на надгробиях региона.

Текст эпитафии одного из камней XIУ века уже был приведен выше. А надпись на соседнем надгробии с того же кладбища звучит так: «Бай Кара сына, Инэ-бека, место погребения. Да будет милость Аллаха над ним милостью щедрою!». Если в первом случае кораническими изречениями были заполнены первые три строки текста, то в данном надгробии две последние строки завершают текст эпитафии формулами из священного писания: «Именем Бога милостивого, милосердного», «Каждая душа вкусит смерть, после вы вернетесь к нам».