Феномен многокупольности в русской архитектуре

Размещено на http://www.allbest.ru/

37

Курсовая работа

Феномен многокупольности в русской архитектуре

Содержание

Введение

1. Многоглавые храмы на Руси

2. Символика русского многоглавия

3. Социальный аспект

4. Технологический аспект

5. Пятикупольное крестовокупольное здание

6. Кладка со скрытыми рядами

7. Своды

8. Столповые своды с распределенным весом

Заключение

Список литературы

Введение

Русские летописцы исстари отмечали многоглавие в качестве особенности многих русских церквей. Будучи значительными сооружениями древности, многоглавые храмы, естественно, оказались в центре внимания исследователей русской архитектуры. Отдельные вопросы изучения этих храмов ставили Л. В. Даль, В. В. Суслов, Ф. Ф. Горностаев, И.Э. Грабарь, Д. П. Сухов, П. Д. Барановский, М. А. Ильин, Н. Н. Воронин, К. Н.Афанасьев, Г. Н. Логвин и др. И. Е. Забелин указывал в свое время на многоглавие как на главную и наиболее яркую черту самобытности в древнерусском зодчестве, это же подчеркивали затем Н. И. Брунов, П. Н. Максимов и др.

Тем не менее, многоглавие как целостное явление до сих пор не рассматривалось (например, подобно шатровому зодчеству). Не исследовались его сущность, происхождение, эволюция; не установлены причины его распространения на Руси, не выявлены типы и закономерности изменения форм, не выяснен даже масштаб и не дана художественная оценка явлению целом.

Иначе говоря, проблема происхождения и развития русского храмового многоглавия во всей ее сложности и многогранности.

Многоглавье (завершение храмов более чем пятью главами на высоких барабанах) не следует смешивать с многокупольем, хотя, начиная с XVIII в. в русском разговорном языке по отношению к русским храмам понятия «глава» и «купол» почти совпадают. Купол (полусфера) может перекрывать пространство без барабана, тогда как глава храма без «шеи» обычно не мыслится.

Именно поэтому многокупольные храмы (например, собор св. Марка в Венеции с множеством мелких куполов по боковым нефам или некоторые мечети Ирана и Турции) нельзя отождествлять с храмами многоглавыми. Частично это было сделано лишь в отношении. Деревянных храмов: см. История русского искусства. Под ред. И. Грабаря, т. I. M., 1909, с. 434; Забело С, Иванов В., Максимов П. Русское деревянное зодчество. К 1942, По существу, не ставилась.

Цель настоящей работы -- рассмотреть явление, выяснить его масштаб, значение; предпринята также, попытка найти причину и истоки его возникновения на Руси.

1. Многоглавые храмы на Руси

Русское храмовое многоглавые возникало двумя путями: либо создавалось сразу как элемент первоначального замысла, либо складывалось во времени путем постепенного увеличения числа глав. Историческая панорама дает яркие образцы того и другого типов.

Древнейшие многоглавые храмы Руси были деревянными. В 989 г. в Новгороде возвели дубовую Софию «о 13 версех» (сгорела 1045 г.) 4. Облик ее неизвестен, но исследователи не оставляют попыток представить его по аналогиям и данным ретроспективного анализа форм деревянного зодчества (М. П. Кудрявцев -- рис. 1,а, Д. П. Сухов, Л.А. Красноречьев и др.). В том же году в Ростове возвели, может быть, сходную прообразу церковь Успения. Не исключено, что и в других крупных городах Руси были выстроены многоглавые деревянные храмы.

Прообразом их могла служить деревянная София Киева (сгорела в 1017 г. и была восстановлена в камне, очевидно, по традиции 13-главой.

Около середины XVI века под Москвой, в Острове, -- загородной резиденции Ивана Грозного -- была построена каменная церковь

Спаса Преображения с главой на шатре, 12 плавками в основании восьмерика и главами двух приделов по сторонам (рис 3, а) 12. В 1547 г возле другой резиденции в Дьякове появилась церковь Иоанна Предтечи, у которой помимо пав пяти столпов имелись по сторонам звонницы над западным входом еще две небольшие главы, а барабан центральной главы был сделан из полубарабанчиков восьми малых глав (рис 3, б).

Наконец, в 1560 г уже в самом центре Москвы сооружается Троицкий собор на Рву (именовавшиеся также Покровским на Рву, а с XVIII в соборе Василия Блаженного).

Недавние исследования показали, что кроме основного девятиглавая храма, еще восемь небольших.

2. Символика русского многолавия

Наиболее древняя из известных черт своеобразия русской христианской архитектуры - это многоглавие храмов. В исторических источниках появляется сразу, без подготовительного периода. Первые же храмы, поставленные после Крещения Руси, были многоглавыми: деревянный собор Святой Софии в Новгороде Великом (989 г.) - "о тринадесяти версехъ", Успенская Десятинная церковь (989-996 г, с перестройкой в 1039 г) - 25-главая 4, каменный собор Святой Софии в Киеве (1037-1043) - 13-главый 5, собор Святой Софии в Полоцке (1044-1066) - 7-главй, собор Святого Архистратига Михаила в Киеве (1078-1088гг) - 15-главый и др. 6.

Здесь необходимо пояснить, в чем же символика русской церковной главы. До наших дней сохранились два памятника XI в.: София Киевская и Новгородский Софийский собор, по которым мы знаем, что с самого начала, в отличие от византийского завершения храма пологим широким куполом, храмы на Руси завершаются небольшими куполами, составляющими в разрезе половину окружности и поставленными на высокий постамент, называемый в исторических документах "шеей": "Верх церковный есть глава Господня, главу бо церковную держит Христос, шею Апостолы, пазухи - Евангелисты…".

Сама форма главы также претерпевает изменения: от полуциркульного шлема, постепенно увеличиваясь, - до"маковки" или "луковицы". Учение о том, что верх храма не есть простой верх здания, которому позволительно давать любую форму, но что он в собственном смысле есть ГЛАВА, образно изображающая главенство Господне над христианским обществом, это учение неотменно уже заключало в себе прямую причину, почему наши строители из плоского византийского купола постепенно вырабатывают форму маковичной главы и почему, наконец, такая глава ставилась там же, где никакого купола не было, становилась глухою, на глухой же столпообразной шейке, лишь с одной мыслью, что в сущности - это символ…". Но есть и другая символика, заложенная в форме русской храмовой главы: наша отечественная "луковица" воплощает в себе идею глубокого молитвенного горения к небесам, через которое наш земной мир становится причастным потустороннему богатству. Это завершение - как бы огненный язык, увенчанный крестом и к кресту заостряющийся. Если пологий византийский купол подобен краю солнца, лишь показавшемуся над горизонтом, то уже полуциркульный русский купол с заостренным к концу языком, подобен языку пламени, видимому над краем лампады. В "шлемовидном" куполе язык пламени становится более вытянутым и , наконец, в XVI-XVII веках форма главы приходит к маковке - символу свечи горящей и Солнца-Христа, Крестом искупившего нас. Понимание русской храмовой главы как образ Спасителя и одновременно пламени, дает нам знание мысленного замкнутого круга многих значений одного символа. Действительно, раз церковная глава есть Господь, то и в форме и в золоте главы мы видим, прежде всего, его огонь, просвещающий всяческая, но этим огнем Он просветил и нас, воспламенил горение душ наших к Нему. Так что постепенность воспламенения русских куполов является историческим символом воспламенения России из века в век возрастающим числом дивных подвижников, святителей, преподобных - всех чудотворцев Христовых, в земле Российской просиявших. "Многосветность" храмов XVI - XVII вв. еще усилилась ярусами кокошников, имеющих подобно главам, форму пламени. Имея в виду всю эту символическую идею, можно говорить об образе многоглавых храмов.

Многоглавие, возникнув в Киевской Руси, почти исчезает в период раздробленности и татарского нашествия. До 16 века нельзя уверенно назвать храмы более чем 5-ти главые, кроме 7-ми главой Троицы во Пскове(1376 г). Идея многоглавого храма все же жила на Руси вместе с молитвой об освобождении. После Куликова поля мы видим воскрешение образа многоглавого храма в миниатюрах уже начала 15 века.

Таким образом, многоглавые храмы отмечают периоды единых Русских государств Киевской Руси и Московской Руси 13.Недаром столь чуткий к историческим тонкостям исследователь Иван Егорович Забелин назвал многоглавие как явление - "Соборным многоглавием".14 Архитектура этих храмов особенно развита. Многие из них приобрели ярусное построение и характерный пирамидальный силуэт, который всегда вписывается в равносторонний треугольник. Кроме чисто художественной выразительности, такой силуэт - и глубоко значительный символ Пресвятой Троицы 15. Таков, например общий силуэт многоглавия Преображенского храма в Кижах. Встречается и другой вид равностороннего треугольника - это так называемый "сферический", имеющий вогнутые стороны. Этот древний символ выражает идею явления Божьей воли на Земле. Он постоянно применяется в подобном значении в христианской архитектуре Византии, Сирии, а также европейской готике 16. Силуэт, основанный на сферическом треугольнике, имел самый многоглавый русский деревянный храм: 24-х главая церковь Покрова в Вытегре. Сущность многоглавия раскрывает и числовая символика 17.

Для понимания причин появления данного феномена на Руси необходимо обозначить два аспекта политико-эстетический аспект т.е. заказ восприятия и политических целей, и технический т.е. возможность.

3. Социальный аспект

Самобытность русского храмового многоглавия видна не только в огромности его масштаба и большом разнообразии форм, но и в том, что многоглавие храмов как явление отсутствовало за пределами Руси. В Византии, откуда пришло христианство на Русь, не было многоглавых храмов. Эволюция форм церквей дошла там лишь до пятиглавия, причем до X-XI вв. это было еще, по существу, пятикуполье (купола не выглядели главами, так как имели низкие световые барабаны и снаружи от земли почти не были видны). Не было храмового многоглавия ни в византийских провинциях, ни в сопредельных с Русью землях не получило оно развития и в христианских странах средневековой Европы Многоглавие, таким образом, возникло на русской почве В попытке найти причину и вскрыть истоки возникновения многоглавия важными представляются вопросы взаимоотношения язычества и христианства на Руси, а также их символики в период смены одной религии другой Учет этих факторов может способствовать уяснению сложной проблемы происхождения русского многоглавия В многочисленном языческом пантеоне (Сварог, Перун, Мокошь, Волос и др.) некоторые боги изображались с несколькими головами Троян с тремя, Световит с четырьмя, Перевит в пятью, Руговит - с семью «Многоголовие» богов сочеталось с централизацией наиболее чтимых святынь в одном месте если, например, собираемые войска в Киеве -- столице языческой Руси -- справляли «требы кумиром» перед каждым военным походом и после возвращения из него21, то представители каждой земли, любого рода-племени могли найти на Киевской Горе своих наиболее чтимых богов «в сборе» (чего уже не имели перед принятием христианства римляне, греки и другие народы, боги которых были «дифференцированы» и имели отдельные, рассеянные по разным местам и городам храмы) Такие пантеоны богов «в сборе» имели галлы, германцы, прибалты, западные славяне. Однако отношение первых киевских князей к византийской церкви отличалось большей самостоятельностью по сравнению с отношением феодалов Западной и Центральной Европы к церкви римской Как известно, Владимир в конце X в, начал войну) против Византин, но заключив мир и приняв христианство, подчинил русскую церковь не Константинопольскому, а, вероятно, Охридскому патриарху (Болгария), и стал своей властью устраивать на Руси церковные дела: установил положение церкви в обществе и государстве, ее от- ношение к светской власти, определил вели- чину ее доходов, характер суда и пр.22. Ту же политику на упрочнение государства в первой половине XI в. проводил Ярослав. В такой обстановке как русским, так и приглашенным греческим зодчим была отведена в деле воз- ведения храмов прежде всего роль исполнителей государственного заказа, выразителей тех идей, которые отвечали задаче создания мощной и независимой державы. Но сами эти идеи были заданы правящей верхушкой Руси. Атмосфера разворачивавшегося противоборства религий, потребность участвовать в этой схватке во всеоружии, бесспорно, заставляли Владимира, а затем Ярослава и их советников искать самые эффективные по воздействию образы храмов. При этом укоренившиеся языческие традиции не могли не сказываться на становлении новых форм, в частности, привлекаемых и по принципу «вышибания клина клином». Если христианство призвано было победить язычество, а триединый бог сменить языческий пантеон, то новые святыни, возводившиеся на местах «сокрушенных требищ и кумиры», должны были быть своеобразными эквивалентами уничтоженного (Забелин И. Е. отмечал: «соборное многоглавие на первых храмах, выстроенных в Новгороде из дерева, в Киеве из камня вскоре по принятии христианства, заслуживает особого внимания. Оно, по-видимому, свидетельствует о самостоятельности и самобытности русского замысла уже при самом первом водворении в стране церковного зодчества». В подтверждение мысли И. Е. Забелина заметим, что после Десятинной шестистолпной церкви, еще сходной по плану с близкими по времени византийскими и южнославянскими церквами, в середине XI в. при Ярославе за какие-то 15 лет были сооружены шесть уникальных каменных 12-столпных соборов (четыре в Киеве в городе Ярослава, один в Новгороде и один был начат в Полоцке), в которых как бы реализовался канонический символ: столпы церкви суть 12 апостолов. Хотя храмы возводились при участии греческих мастеров, вряд ли можно им приписать заслугу нововведений (в Византии 12-колонныххрамов не было). -В кардинальном изменении формы храма можно ощутить особый заказ, усмотреть замысел укреплявшего христианство князя-зодчего, так как никто, ни после Ярослава 12-столпных храмов более не появлялось нигде и даже преобладать над ним. На месте каждого кумира, головы каждого многоглавого идола «воздвигли крест», а многоголовые капища оказались смененными многоглавыми храмами. В описанных условиях принятия христианства на Руси, особенностях процесса смены религий и святилищ заключены возможная причина и один из источников возникновения многоглавия русских церквей. На другой источник, близкий первому, архитектурную традицию -- указывал Н. И. Брунов. «Невозможность заимствования; многоглавия из Византии лишний раз подтверждает, что оно было характерной чертой дохристианской русской деревянной архитектуры, т. е. существовало на Руси еще во времена языческих капищ, сооружавшихся в виде групп из нескольких срубов, ... которые были увенчаны множеством глав». Этот источник многоглавия не следует терять из виду, хотя археологи, найдя остатки святилищ открытых, не обнаружили пока следов капищ из срубов, известных по описаниям лишь у западных славян. Третьим и важнейшим источником многоглавия должна была быть христианская храмовая символика. «Верх церковный есть глава Господня, главу божью церковную держит Христос, шею - Апостолы, пазухи - Евангелисты ...» толкуется в Кормчей Книге форма завершения одноглавого храма. Учение о том, что верх храма не есть простой верх здания, которому позволительно давать любую форму, какую вздумается, но что он в собственном смысле есть Глава, преобразовательно изображающая главенство Господне над христианским обществом, -- это учение не отменен но уже заключало в себе прямую причину, почему наши строители из плоского византийского купола постепенно должны были выработать очень знакомую нам форму настоящей главы, ... и почему, наконец, такая глава ста вилась даже там, где никакого купола не было,-- ставилась глухою, на глухой же столпообразной шейке лишь с одною мыслью, что б сущности -- это символ Киевский князь Владимир устраивал русскую церковь «разгиувши гречески Номоканон» (Кормчую) Многоглавые храмы, что 13 глав церкви символизировали Спасателя и 12 апостолов, разнесших его учение свету Символ «Христовой и Апостольской церкви» и реализовался в первых столичных храмах «божией премудрости» Киева, Новгорода К окраинам Киевской Руси, может быть, согласуясь с административным значением каждого города, построилась постепенно иерархия храмового многоглавия (девятиглавие -- символ девяти сил небесных или девятичинов святых угодников, семиглавие -- семиглавов Божиих или семи даров ев Духа, пятиглавие -- Христа и четырех евангелистов) Наиболее впечатляющий образ имел храм с 25 главами Однако объяснить символ многоглавия до сих пор пытались лишь по отношению к Троицкому собору Москвы(храму Василия Блаженного) Что же касается древнейшей каменной многоглавой церкви Богородицы Десятинной, то высказана была лишь гипотеза о том, что она могла иметь не 25, а 24 главы, подобно деревянной церкви Богородицы Вытегорского посада Вообще же следует заметить, что проблема объяснения самой идеи храмового многоглавия через христианскую символику настолько не разработана, что истолковать весь диапазон и все многообразие форм многоглавия русских храмов не представляется пока возможным и самой большой загадкой предстает здесь 33-главый ансамбль храмов Спасо-Преображенского Рижского погоста, число глав которого может быть не случайно соответствует33 годам земной жизни Христа Многоглавые храмов вызывалось также стремлением к соответствию числа глав храма возраставшему числу престолов придельных храмов. Но здесь не существовало жесткого правила, так как престолов могло быть больше, чем глав, и наоборот 32.

Оценивая многоглавые храмы в идейно-художественном отношении, следует отметить и мемориальный характер многих из них Общеизвестно, что строительство ряда храмов было посвящено ярким событиям общерусской истории, а формы храмов нередко наделялись социальной символикой. Так, Десятинная церковь возводилась в честь победы над Византией и взятия Корсуня (она была даже украшена корсуньскими церковными трофеями). Каменный Софийский собор в Киеве сооружен был в честь победы над печенегами, угрожавшими самому существованию Киевской державы. Символика Софии на этом не заканчивалась. Владимир для крещения Руси, для соединения всех земель восточнославянских племен послал 12 сыновей в 12 городов. Ярослав, вероятно, исполняя завет отца, оставил задуманную композицию храма без изменений: 12 глав вокруг центральной 13-йглавы служили своеобразными символами единства всех христианизированных земель Руси под главенством Киева. Отголоски такого рода воспринятая форм многоглавия слышатся и по отношению к позднейшим храмам. Шесть глав псковской Троицы при главе седьмой центральной возможно трактовались как символ союза шести концов города (к которым были приписаны по два на каждый конец-- 12 пригородов-волостей Псковской земли). Троицкий собор в Москве был возведен не только в честь взятия Казани и Астрахани, окончательного освобождения от татаро-монгольского ига, но и как символ соединения русских земель, возрождения могущества Руси. Собор Успения Богородицы в Смоленске сооружался в честь освобождения города от Польши и возвращения Смоленских земель. Церковь Иоанна Предтечи в Дьяково была поставлена в честь принятия Иваном Грозным царского титула, превращения Московского великого княжества в царство. Кижи явились памятником победы в Северной войне России со Швецией ит. п. Но значение многоглавых храмов не исчерпывается и этим. В хронологии многоглавия легко выявляются два периода: «киевский», с конца X по начало XII в.. совпадающий с существований ем великой Киевской державы, и «московский», начавшийся около середины XVI в., почти одновременно с возникновением Русского централизованного государства (за четыре столетия между этими периодами возник всего лишь один многоглавый храм - Троицкий собор в Пскове: на эти четыре столетия приходится время феодальной раздробленности Руси и татаро-монгольского ига). Первый «киевский» период был связан с образованием великокняжеского государства, второй - «московский» -- с возникновением царства, причем в оба периода русский народ объединялся и сплачивался. Появлявшиеся в эти периоды многоглавые храмы оказывались таким образом не только своеобразными символами русской государственности, как это отмечалось выше, но и символами единства и величия русского народа.

4. Технологический аспект

Понимание технологических причин создания данного культурного феномена не возможно без ряда уточнений.

Во-первых: знакомство с византийской культурой ускорило художественно-эстетическое развитие Древней Руси, раздвинув горизонт древнерусской культуры, познакомив ее с переводными античными источниками в основном в их византийском и сербско-болгарском отражении. Не затронув и не изменив, по существу, основ и истоков древнерусской народной культуры, византийская эстетическая культура «скрестилась» с древнерусской, дохристианской. «Однако процесс обрусения византийского стиля», -- справедливо замечает Н. А. Дмитриева, -- выявился рано и весьма энергично -- это заставляет предполагать, что у восточных славян уже раньше была своя достаточно развитая культура в области художественного ремесла и строительства. Последние исследования и раскопки это подтверждают.

Русь знала литье и чекан, владела тонким мастерством эмалей. Она производила искусные ювелирные вещи -- бронзовые амулеты и украшения: звездчатые подвески, пряжки, колты и гривны (древние серьги и ожерелья), осыпанные «зернью», увитые сканью.

В узоры этих изделий вплетались птичьи, звериные и человеческие фигуры -- славянский вариант «звериного стиля», следы языческой мифологии славян, почитавших бога--громовержца Перуна, скотьего бога Велеса, Берегиню -- мать всего живого и многих других природных божеств».

5. Пятикупольное крестовокупольное здание

Вопрос о возникновении и развитии пятикупольного здания в византийской архитектуре до сих пор еще не был рассмотрен (речь идет о пяти куполах на барабанах, придающих им существенное значение в наружной композиции здания).

Необходимо различать две пятикупольные системы. Одна из них, представленная собором Марка в Венеции, характеризуется тем, что купола расположены по странам света над концами креста. Для другой системы характерно расположение куполов над угловыми частями крестовокупольного здания. Именно последняя система интересует нас в связи с изучением памятников русской и южнославянской архитектуры.

Для Константинополя пятикупольная система не характерна, несмотря на то, что образец знаменитого пятикупольного венецианского собора Сан-Марко вплоть до завоевания Константинополя турками находился в византийской столице у всех на виду (церковь Апостолов) и не мог не влиять на последующее развитие архитектуры, в особенности в самом Константинополе. Тем не менее, между сохранившимися средне-византийскими памятниками нет ни одного пятикупольного здания.

В русской архитектуре пятикупольная крестовокупольная система хорошо известна, начиная с XI века; она играла в ее развитии очень большую роль. Ссылки на «освященное византийское пятиглавие» являются плодом недоразумения, так как в Константинополе это «освященное пятиглавие» было вовсе неизвестно. В древнейший период русской архитектуры пятиглавие также не имело широкого распространения, поскольку в то время преобладали одноглавые церкви. Все же и от этого древнейшего периода сохранилось несколько выдающихся пятиглавых храмов, значение которых для дальнейшего развития русского зодчества было велико.

Древнейшей известной русской пятиглавой церковью является Спасопреображенский собор в Чернигове, построенный около 1036 года. Вторым примером пятиглавого здания того же столетия является София новгородская (1045-- 1052). В XII веке пять глав имел первоначально Николо-Дворищенский собор в Новгороде (1113), а позднее -- Успенский собор во Владимире, в котором, однако, малые главы были расположены не над угловыми помещениями собора Андрея Боголюбского, а над галереей, пристроенной Всеволодом. Следующий крупный сохранившийся пятиглавый собор -- Успенский собор Московского Кремля, после которого возникает множество пятикупольных соборов XVI-- XVII веков.

В южно-славянских странах пятикупольная крестовокупольная система имела довольно широкое распространение. Мы уже рассматривали выше церковь XIV века в Грачанице, вокруг которой группируются другие пятикупольные церкви, относящиеся к тому же столетию. Многокупольная композиция вообще характерна для славянской архитектуры, в том числе для русской, а также южнославянской. Вот почему важно рассмотреть наиболее древние пятикупольные сооружения южных славян и выяснить вопрос об их происхождении.

Несколько памятников особенно важны с этой точки зрения. Церковь Пантелеймона в монастыре того же имени в Нерези 26 является одной из самых древних пятикупольных церквей на Балканском полуострове. Дата ее сооружения -- 1164 год -- твердо установлена на основании надписи на самой церкви. Это -- небольшое здание особого типа; архитектурные формы которого вполне подтверждают его датировку. Кирпичная церковь имеет пять куполов. Малые купола довольно широко раздвинуты, так что между ними и главным куполом имеется свободное пространство. Малые купола гораздо меньше главного, вследствие чего образуется пирамидальное нарастание по направлению к главному куполу. Другой памятник, который необходимо выделить, -- церковь Богородицы в Фере (бывшая мечеть в Фереджике) во Фракии, которая была издана Ф. И. Успенским в «Известиях Русского археологического института в Константинополе». Церковь в Фере не датирована, но характер ее архитектурных форм, а также орнамента заставляет отнести здание к XII веку. Возможно, что оно относится ко времени основания монастыря-- к 1152 году. Церковь в Фере тоже имеет пять куполов. Сходство ее по композиции с церковью в Нерези довольно велико: оба здания очень близки друг к другу и по своей архитектуре.

В обеих постройках малые купола гораздо меньше главного, но в Фере угловые купола опущены еще ниже, чем в Нерези, благодаря чему пирамидальность наружного архитектурного объема выступает более отчетливо. В обоих зданиях имеются три апсиды; и в том и в другом средние части фасадов увенчаны очень большой закомарой, размеры которой особенно велики в Фере, а наружные части украшены нишами, сходными по форме. Необходимо все же отметить, что архитектурные типы этих памятников различны.

В своей «Истории византийского искусства» Вульф, работа которого справедливо считается наиболее полной сводкой фактического материала по истории византийского зодчества, считает, что церковь в Фере представляет собой один из Киева, становится понятным, почему она появилась в Византии примерно на столетие позже самых древних примеров подражания расположению куполов.

Действительно, когда просматриваешь материалы о более ранних постройках средневизантийского времени в византийской провинции, то оказывается, что приведенные два памятника представляют собой наиболее древние известные примеры пятикуполъных крестовокупольных построек. Однако русские примеры этого типа здания еще; древнее: уже около 1036 года возник Спасопреображенский собор в Чернигове. Можно предположить, что он был не первым пятикупольным крестовокупольным зданием на Руси, так как все говорит о том, что в нем были повторены формы собора в Тмутаракани, построенного несколько раньше тем же князем -- Мстиславом Владимировичем, сыном Владимира I.

Обращаясь вновь к' византийским пятикупольным зданиям, сооруженным до постройки Спа-сопреображенского собора, приходится отметить ряд невыясненных вопросов, касающихся, например, Неа и церкви вне стен Русафы (VI век). В отношении Неа существует гипотеза, что она имела малые купола, расположенные диагонально над угловыми помещениями крестовокупольной церкви.

Возникает предположение, что ее купола были расположены так же, как в церкви Апостолов, церкви Иоанна в Эфесе, Сан-Марко и в некоторых других памятниках, примыкающих к этой группе28. В этом случае был бы понятен тот удивительный факт, что в Константинополе не сохранилось ни одной пятикупольной церкви.

Возможно, что она была выстроена по типу церкви Апостолов, что и обозначено на некоторых старых реконструкциях Большого константинопольского дворца. Тогда можно было бы объяснить отсутствие в Константинополе подражаний ей тем, что в средневизантийское время был принят крестовокупольный тип, с которым трудно было совместить пятиглавие Сан-Марко. Что касается церкви в Русафе, то предположение о ее пяти куполах является ни на чем не основанным. Нет сомнения, что она не имела пяти куполов на барабанах.

Широкое распространение пятиглавия и многоглавия в славянских странах позволяет высказать предположение, что пятиглавие возникло в архитектуре Киевской Руси в XI веке, а может быть, и в X веке. Ведь мы имеем твердое свидетельство летописи о сооружении в X веке деревянной Софии в Новгороде о тринадцатиглавах. Это прямо указывает на то, что много-1главие было отличительной чертой русской деревянной архитектуры на древнейшем этапе ее развития. Невозможность заимствования многоглавия из Византии лишний раз подтверждает, что оно было характерной чертой дохристианской русской деревянной архитектуры, то есть существовало на Руси еще во времена языческих капищ, сооружавшихся в виде групп из нескольких срубов, подобных срубам собора в Новомосковске, которые были увенчаны множеством глав. В связи с этим можно предположить, что пятиглавие возникло как частный случай многоглавия. Ведь одновременно со Cпaco-Преображенским собором в Чернигове строилась София в Киеве. Вес говорит о том, что задумана она была до черниговского собора, не позднее1017 года, а вероятно, еще раньше. В этом отношении очень убедительны соображения и доводы Айналова («Сборник в честь князя Владимира», 1917 г.). Следовательно, можно предположить, что развитие шло от тринадцатиглавой дубовой новгородской Софии X века через тринадцатиглавую каменную Софию в Киеве.(1017) к пятиглавому Спасопрсображенскому собору в Чернигове (около 1036 г.). Непосредственным предшественником последнего был) пятиглавый деревянный храм в Вышгороде, построенный в 20-х годах XI века архитектором Миронегом. Пятикупольная крестовокупольная система была далее подхвачена в архитектуре Болгарии и Сербии в XII веке. Позднее пятиглавая и многоглавая системы получили дальней шее развитие как в зодчестве южных славян, и в русской архитектуре.

6. Кладка со скрытыми рядами

Сущность изучаемого в данном разделе конструктивного и в то же время архитектурно-художественного приема, встречающегося как в русской, так и в южнославянской архитектуре, состоит в том, что стена, выложенная либо из одного кирпича, либо с прокладками из камня, имеет особую структуру поверхности. Эта особенность наблюдается только при очень широких слоях связующего материала между отдельными рядами кирпича. В таких случаях на поверхность стены выведены ряды кирпича только через один ряд. Вследствие этого между каждыми двумя рядами кирпича, видными на поверхности стены, имеется еще один ряд кирпича, скрытый под слоем связующего, толщиной в несколько сантиметров. Так как нормальный для данной кладки слой связующего примерно равен толщине кирпича, т.е. 3-4 см, ширина слоя связующего на поверхности стены достигает 11-12 см. Эта величина составляется из толщины скрытого ряда кирпича и толщины примыкающего к нему с каждой его стороны промежуточного слоя связующего (рис. 1-11).

В литературе по истории русской, южнославянской и византийской архитектуры на эту особую структуру поверхностей стен было обращено внимание только недавно. Впервые она была изучена в русских постройках.

Обыкновенно описанную систему кладки объясняют двумя различными причинами. В первом объяснении заметна попытка дать чисто техническое истолкование, основанное на форме отдельных кирпичей, примененных при кладке со скрытыми рядами (так впредь мы условились называть описанную систему кладки). Указывают, что подобная система кладки возникла вследствие квадратной формы кирпичей и необходимости перевязки их рядов. Действительно, кирпичные плитки, примененные, например, в древнерусских зданиях, выложенных кладкой «со скрытыми рядами», имеют более или менее квадратную форму, причем средние размеры кирпичных плиток составляют 40 X 30 X 3,5 см. Таким образом, если представить себе, что благодаря перевязке рядов кирпича каждый кирпич верхнего ряда приходится над двумя кирпичами нижнего ряда, причем ось верхнего кирпича приходится над швом между двумя смежными кирпичами нижележащего ряда, то на краю такой кладки, т. е. на поверхности стены, останутся между каждыми двумя смежными рядами кирпича пустоты в полкирпича. Их можно было бы заполнить только сломанными пополам кирпичами. Однако, как говорят сторонники данного объяснения, «тектоническое чувство» не позволяло строителям осуществить такой прием. В связи с этим возникла мысль -- затирать ряды кирпича, не доходившие до поверхности стены, связующим, в результате чего и появилась описанная выше система кирпичной кладки со скрытыми рядами.

Другие исследователи, исходя из архитектурного художественного образа здания, объясняют появление кирпичной кладки со скрытыми рядами чисто эстетическими соображениями. Приверженцы данного объяснения указывают, что, например, в русской архитектуре кладка со скрытыми рядами уступила место обычной кирпичной кладке вовсе не вследствие перехода от квадратной формы кирпичей к прямоугольной. Форма кирпичей при этом, правда, несколько изменилась, но не настолько, чтобы можно было говорить о ее коренном изменении. Кладка со скрытыми рядами известна в русской архитектуре, начиная % с середины X века. Впервые она встречается в дворцовых корпусах, фундаменты которых были раскопаны около Десятинной церкви, и в стенах самой Десятинной церкви в Киеве. (Однако существует другое мнение, относящее эти дворцовые корпуса ко времени постройки Десятинной церкви). Далее такая кладка прослеживается в киевской Софии (рис. 1), Спасопреображенском соборе в Чернигове, в соборах Киево-Печерской лавры и Выдубицкого монастыря, в воротах Киево-Печерской лавры, в церкви Спаса на Берестове (рис. 2--5 и 7--10) и в некоторых других постройках, примыкающих по своей архитектуре к перечисленным зданиям. Другими словами, мы отчетливо прослеживаем кирпичную кладку со скрытыми рядами в качестве господствующей в архитектуре Киевского государства (в X и XI веках и в начале XII века). Наоборот, в постройках последующих десятилетий кладка со скрытыми рядами исчезает и заменяется кирпичной кладкой, для которой характерно то, что все ряды кирпича выведены на поверхности стен, а слои связующего между рядами, как правило, становятся гораздо тоньше, чем самые ряды кирпича (рис. 12--14). Это наблюдается, например, в соборе Елецкого монастыря в Чернигове (в настоящее время доказано, что это постройка середины XII века, по всей вероятности, 40-х годов этого столетия), еще раньше-- в Борисоглебском соборе в Чернигове (1123), в церкви Успения на Подоле в Киеве (1131), позднее -- в соборе Канева (1144), соборе Кирилловского монастыря в Киеве (после 1146 г.), в Петропавловской церкви в Смоленске (1146), в откопанных стенах под собором XIII века в Суздале (первая половина XII века) и во многих других постройках XII века. Приведенный краткий перечень показывает, что отмеченное изменение в характере кладки произошло во всей русской архитектуре в первой половине XII века, в период распада Киевского государства. Размер и форма кирпича в перечисленных постройках довольно сильно различаются в зависимости от места постройки и периода ее возведения (в границах XII века); кирпич далека не везде имеет правильную прямоугольную форму. Так, например, в соборе Кирилловского монастыря в Киеве размер кирпича составляет в среднем 32 X 24 X 5,5 см, т. е. по сравнению с кирпичом X-XI веков новый стал толще и меньше, но имеет форму 3 : 2, почти одинаковую с формой 4 : 3 кирпича X-XI веков. Аналогичен кирпич и других памятников архитектуры Киевской и Черниговской земель периода феодальной раздробленности, в которых и произошла замена кирпичной кладки со скрытыми рядами обычной кирпичной кладкой. Это прямо свидетельствует о том, что смена систем кладки не была вызвана переходом к прямоугольной форме кирпича.

Исследователи, объясняющие появление кирпичной кладки со скрытыми рядами художественными соображениями, указывают на то, что стены, выложенные по этой системе, отличаются чередованием красных рядов кирпича и более широких слоев розоватого цемяночного раствора. Это придает очень живописный вид поверхности стены с ее мягким розовым тоном. Следует добавить, что более близкое расположение рядов кирпича при той же толщине слоев связующего, равной толщине кирпича, создало бы слишком беспокойное мелькание и дробный ритм поверхности. Это особенно заметно в арках, которые в русской архитектуре X-XI веков также обычно выкладывали кладкой со скрытыми рядами. В этом случае создается мерный ритм кирпичей, как бы широкий «шаг», соответствующий величественному, простому и монументальному характеру русских архитектурных образов того времени.

Правильнее решение этого вопроса, несомненно, заключается в том, что кладка со скрытыми рядами представляет собой единство технического и художественного приемов и не связана только с изменением формы применявшегося в то время кирпича. Несомненно, что архитектурно-художественные мотивы применения скрытых рядов кирпича играли существенную роль; так, например, наружная поверхность стен, выложенных такой кладкой, созвучна расчленению стен карликовыми нитками; мы наблюдаем это в киевской Софии, в соборе Киево-Печерской лавры и в церкви Спаса на Берестове и в других постройках. Стена получается более легкой и воздушной соответственно общему характеру русской архитектуры X--XI веков и начала XII века. Наоборот, в архитектуре последующих десятилетий XII века, когда здания становятся более компактными и массивными, а скульптурный объем стен подчеркивается сильнее, на поверхности на первое место выступают кирпичные ряды, которые отделяются друг от друга только очень тонкими слоями связующего, обычно более тонкими, чем ряды кирпича.

Наши наблюдения над русской кирпичной кладкой со скрытыми рядами и аналогичной кладкой в архитектуре южных славян и византийской, где она также наблюдается, позволяют сделать следующие выводы.

Замечательным памятником южнославянской архитектуры является церковь в Куршумли (рис. 15).

К сожалению, здание это не было подвергнуто углубленному и детальному исследованию, вследствие чего многое в его архитектуре остается до сих пор невыясненным. Однако и имеющиеся материалы об этой постройке могут быть использованы для выяснения вопроса о кирпичной кладке со скрытыми рядами.

Точная дата сооружения церкви не установлена; известно только, что оба монастыря в Куршумли основал Стефан Неман я незадолго до своего отречения от престола, которое произошло б 1196 году. Его сын Стефан Первовенчанный переменил титул великого журпана на королевский. Вследствие этого Мийэ включил церковь Николая в Куршумли в свою работу, посвященную истории сербского искусства.

Однако болгарские ученые приводят это здание в своих трудах по истории болгарской архитектуры; так, например, Вера Иванова3 включает область, в которой находится Куршумли, в свой обзор древнейшей церковной и монастырской архитектуры болгарских земель IV--XII веков; в этом обзоре помещены план и наружный вид церкви в Куршумли.

По своей кладке церковь в Куршумли удивительно напоминает памятники русской архитектуры. Мийэ по другому поводу отметил влияние русской архитектуры на «моравскую» архитектурную школу, к которой он отнес также и церковь в Куршумли. Ввиду того что ни в архитектуре Сербии, ни в архитектуре Болгарии предшествующего времени совершенно нет таких приемов кирпичной кладки, которые хотя бы отчасти напоминали кладку здания в Куршумли, возникает предположение, не является ли эта кладка результатом влияния русского зодчества. Сам по себе факт такого влияния установлен Мийэ и не содержит в себе исторически ничего невозможного, тем более, что к моменту сооружения церкви в Куршумли русская каменная архитектура имела прочные традиции, выработавшиеся в процессе почти трехсотлетнего развития в огромной стране, с которой не могли идти в сравнение государственные образования южных славян на Балканском полуострове.

Другим источником, который мот повлиять на систему кладки церкви в Куршумли, могла явиться Византия. Правда, в период постройки церкви в Куршумли византийская архитектура переживала некоторый упадок, вызванный тяжелым состоянием страны накануне завоевания крестоносцами Константинополя. Этот общий упадок и был в значительной мере причиной того, что Византия не смогла противопоставить крестоносцам силу, достаточную для обороны своей столицы.

Вопрос о подобной кладке в византийских постройках, к сожалению, тоже почти не разработан. Этот вопрос необходимо разбить на две части:

1) вопрос о времени возникновения и развития кладки со скрытыми рядами в Константинополе и 2) вопрос о развитии этой кладки в провинциальном византийском зодчестве.

В отношении архитектурных памятников Константинополя можно уже сейчас дать достаточно исчерпывающий ответ. Кирпичная кладка со скрытыми рядами неизвестна вовсе в ранневизантийском зодчестве, т. е. в архитектуре Константинополя до иконоборческого периода. Памятники Константинополя средневизантийского времени известны довольно полно и детально, и мы можем утверждать, что кладка со скрытыми рядами осталась неизвестной архитекторам Константинополя, по крайней мере, до второй половины XI века (рис. 16 и 18).

Древнейшим известным случаем применения этой кладки в византийской столице является кладка частей церкви монастыря Хора (современной мечети Кахриэ-Джами), относящихся к концу XI века. Имеется в виду центральная часть этой церкви, например, ее апсида, хорошо доступная исследованию, так как она ничем не застроена и кладка ее обнажена. Временем, когда в Константинополе кирпичная кладка со скрытыми рядами имела более широкое распространение, является XII век. К этому времени относятся хорошо изученные и достаточно сохранившиеся церкви монастыря Пантократора.

Концом XII века датируется сохранившаяся только в развалинах мечеть Одалар-Джами (рис. 17). Ее стены выложены также интересующей нас кладкой. Византийское название этой постройки неизвестно. Очень существенно, что постройки Константинополя XI века выложены кирпичной кладкой без скрытых рядов. Сюда относятся в первую очередь мечети Эски-Имарет первой половины XI века (см. рис. 16) и Молла-Гюрани-Джами второй половины XI века (рис. 18), византийские названия которых остаются неизвестными. В итоге мы имеем следующую картину: все сохранившиеся крупные постройки Константинополя XI века выложены кирпичной кладкой без скрытых рядов и, наоборот, постройки XII века отличаются кирпичной кладкой со скрытыми рядами. Ни в одной константинопольской постройке после XII века интересующая нас кладка не обнаружена. Даже принимая во внимание относительно неполную сохранность памятников средневизантийской архитектуры Константинополя, необходимо сделать определенный вывод, что в византийской столице кладка со скрытыми рядами имела место в XII веке и что она появилась там только в конце XI века. Об этом свидетельствует и мечеть Молла-Гюрани-Джами, относящаяся ко второй половине XI века, где подобная кладка не обнаруживается.

Гораздо сложнее вопрос о провинциальной средневизантийской архитектуре вследствие ее малой исследованности. После того как кирпичная кладка со скрытыми рядами была обнаружена и изучена в русской архитектуре древнейшего Бремени и в Константинополе, были отмечены лишь крайне немногочисленные случаи ее наличия в византийских провинциях.

Особенно существенно то, что эта кладка была обнаружена в крепостных башнях Никеи (современного Исника); ее удалось установить приблизительно в двадцати башнях византийского времени, сохранившихся в этом городе. Оказалось, однако, что этой кладкой выведены не основные части башен, а лишь отдельные куски, которые были переложены при позднейшем ремонте. По большей части эти куски находятся на наружных фасадах; в подавляющем большинстве случаев они имеют характер вставок, в общем треугольного очертания: они расширяются по направлению кверху и заканчиваются внизу более или менее острым углом. Это обстоятельство заставляет сделать вывод, что повреждения башен, вызвавшие починку, не могли произойти, например, во время какой-нибудь осады города, а, скорее, явились следствием землетрясения. Это заключение позволяет датировать куски кладки, представляющие для решения нашего вопроса выдающийся интерес. Оказывается, Никея в 1065 году сильно пострадала от землетрясения, во время которого, как свидетельствуют исторические источники, серьезно пострадали стены города.

Аналогичная кладка со скрытыми рядами кирпича имелась еще в одном знаменитом здании Никеи - в церкви Успения, детально изученной и обмеренной Русским археологическим институтом в Константинополе Церковь эта, разрушенная во время греко-турецкой войны в первой четверти XX века, была выстроена в середине VIII века, однако установлено, что ее части, выложенные кладкой со скрытыми кирпичными рядами, представляют собой результат починки в более позднее время.

Оказалось, что интересующая нас кладка имелась в ремонтированных частях сводов. При этом характер починок доказывает, что они также явились результатом землетрясения 1065 года. Наконец, в одной из крепостных башен Никеи был обнаружен поверх стены, выложенной кирпичной кладкой со скрытыми рядами, кусок кладки, датируемый, на основании ряда данных, XIII веком. Это подтверждает более раннюю датировку кладки со скрытыми кирпичными рядами в Никее.

Приведенные сведения исчерпывают все, что нам известно на данной стадии исследования провинциальной византийской архитектуры в связи с вопросом о кирпичной кладке со скрытыми рядами. Особенно веским является факт полного отсутствия подобной кладки в Константинополе в X веке и в первой половине XI века, т. е. в то время, когда она так широко применялась в архитектуре Киевского государства.

Все изложенное позволяет заключить, что кирпичная кладка со скрытыми рядами возникла в 4 архитектуре Киевского государства и затем перешла в византийское зодчество и в архитектуру южных славян. Архитектурные памятники Константинополя и византийской провинции средне-византийского времени дают возможность нарисовать довольно полную картину развития византийского зодчества. На основании их изучения можно утверждать, что технический и художественный прогресс в области архитектуры концентрировался в Константинополе и столичные нововведения лишь через некоторое время отражались в архитектуре провинции. Это не значит, что провинция не давала ничего нового в области зодчества. Однако именно в отношении кирпичной кладки нельзя было ожидать изобретения в провинции нового приема столь большого значения.

Кирпичная кладка со скрытыми рядами является отличительной чертой именно константинопольской архитектуры, откуда она потом уже переходила в провинциальное византийское зодчество. На это указывают также и приведенные случаи применения такой кладки в Никее, которая во всех областях искусства, и в том числе в архитектуре, является городом, прямо зависящим от Константинополя; поэтому напрашивается вывод, что починка зданий в Никее, поврежденных землетрясением 1065 года, производилась мастерами, связанными с Константинополем и применившими последние достижения константинопольской строительной техники.

Однако эти достижения были известны гораздо раньше, чем в Константинополе, в самом большом и мощном в Европе того времени Киевском государстве, сравнительно недавно появившемся; на арене европейской истории и тем не менее успевшем занять выдающееся место. При этом особенно следует отметить, что техника кирпичной кладки со скрытыми рядами была широко распространена на Руси на целое столетие раньше, чем в византийской архитектуре (в дворцовых корпусах при Десятинной церкви в Киеве -- и середине X века, в то время как в Константинополе - только в конце XI века в церкви монастыря Хора).

Необходимо поставить вопрос о том, каковы были причины, которые могли вызвать именно в Киевском государстве еще в X веке появление кирпичной кладки со скрытыми рядами. В этом отношении следует указать на четыре существенных обстоятельства. Для русского зодчества с древнейших времен характерно единство технической, конструктивной и художественной сторон архитектуры. Именно на этом единстве и основана система кирпичной кладки со скрытыми рядами. Далее, русскому зодчеству издавна свойственны широта размаха, большие масштабы, крупные композиции. Именно этим условиям в высшей степени удовлетворяет изучаемая нами кирпичная кладка. Для русской архитектуры очень типична живописность наружных архитектурных поверхностей (например, во владимиро-суздальских постройках или в зданиях XVII века). Эта тенденция, наблюдаемая в русском зодчестве с древнейших времен, вносит в архитектуру жизнерадостность и оптимизм, отвечающие народному вкусу; который с большой силой проявляется в русском зодчестве на различных этапах его развития. Именно при помощи кирпичной кладки со скрытыми рядами достигается живописность наружных стен, составляющая характерную черту русского зодчества.

Наконец, поверхности кирпичных стен, выложенные кладкой со скрытыми рядами, как можно убедиться на примере стен, поверхности которых вовсе не имеют камня (как, например, церковь Спаса на Берестове в Киеве), внешне напоминают деревянные рубленые стены. Это сходство обусловлено широкими слоями цемяночного раствора, которые в сочетании с узкими полосами более темного кирпича напоминают

Принимая во внимание, что первыми русскими архитекторами-каменщиками были архитекторы-плотники, обучавшиеся новой технике каменной кладки в то время, когда они в своей области были уже вполне сложившимися мастерами, естественно предположить, что и в технику кирпичной кладки они внесли новые особенности, среди которых наиболее существенной и удачнопримененной явилась система скрытых рядов кирпичной кладки, столь соответствовавшая системе перевязи 'Квадратных по форме кирпичей. Новшество, которое эти мастера внесли в кирпичную кладку в Киеве и Киевском государстве уже в X веке, позднее, когда архитектура на Руси дала столь замечательные результаты, была заимствована константинопольскими архитекторами и развита особенно в XII веке.