Концепции создания мира

3 . Из начала было два божества - свет и тьма. Воюя между собой, они создают тот облик мира, который он имеет сейчас.

3.1.1 Шумерская космогония

Хотя мы не располагаем шумерским мифом о Творении, на основании различных отрывков о происхождении мира, можно реконструировать представление о космогонии этого народа. Такое исследование обнаруживает центральность темы Изначальных Вод, которые для шумерской религиозности не имели ни начала, ни конца и существовали вечно. В недрах этой водной стихии "таилась могучая богиня, праматерь всего сущего, Намму". В представлении шумеров проходит неопределенное количество времени покоя, прежде чем из первоначального неразделенного водного целого появляются первые божества. В подтверждение этого С.Н. Крамер приводит один из текстов, который описывает богиню Намму, обозначаемую идеограммой первозданного "моря", как "мать, породившую небо и землю". Исходя из этого, С. Н. Крамер пришел к выводу, что "по этой причине шумеры воспринимали небо и землю как нечто, сотворенное первозданным морем".

Это рождение происходит путем партеногенеза: "никто не знает, сколько прошло времени до того мгновения, когда возникла в чреве богини Намму гигантская гора … На верхушке этой горы обитал древнейший из богов, праотец Ан, а внизу на плоском диске, плававшем в предвечном океане, лежала богиня Ки". Эти прабоги служат воплощением неба и земли. Божественность праматери, помимо которой не было и не будет никакой иной субстанции, определяет божественное состояние Неба и Земли, а значит и природы всего мира, т.к. ни на каком этапе не представлено творение иной материи.

Первая пара Ан и Ки неразрывно связана вплоть до слияния в иерогамии, от которого рождается Энлиль - бог воздуха. Идея сотворения неба и земли посредством их разделения характерна для всех древних ближневосточных космогоний. Шумеры представляли этот процесс как отсечение неба от земли, совершенное богом воздуха Энлилем. Об этом мы узнаем из другого фрагмента: "Энлиль медным ножом надрезал края небосвода. Бог неба Ан со стоном оторвался от своей супруги, богини земли Ки. Великая мировая гора с треском раскололась. Плоский диск, на котором лежала богиня земли, остался на поверхности первобытного океана, омывавшего его края, а крыша мира - огромное оловянное полушарие - повисла в воздухе".

Совершенно очевидно, что в представлениях шумеров невозможно разделить космогонию, теогонию и теомахию. Создание мира является следствием некоторой борьбы богов, в данном случае насильственного разделения Энлилем бога Ан, который становится небом и богини Ки становящейся землей.

Стоит также заметить, что данная космогоническо-теогоническая тема размежевания Земли и Неба довольно широко распространена и обнаруживается на разных уровнях культуры, но, по всей вероятности, ее ближневосточные и средиземноморские вариации восходят, в конечном счете, к шумерской традиции.

3.1.2 Вавилонская космогония

В дальнейшем, космогония шумеров, в переработанном виде, встречается в вавилонской космогонической поэме Enuma el1sh (по первым ее словам: "Когда наверху..."). Она представляет собой, одно из наиболее важных произведений древнейшей религии. По величественности, драматическому напряжению, усилию связать вместе теологию, космогонию и сотворение человека, ей нет равных в шумерской литературе. Однако необходимо отметить одну особенность, как пишет Мирча Элиаде, повествование о начале мира Enuma el1sh, создано с целью восхваления бога Мардука. Таким образом, акцент с космогонии вновь перемещен на теогонию.

Вавилонская космогония также повествует нам о водном хаосе, о Первобытном океане. На первой таблице вавилонского эпоса о сотворении Enuma el1sh представлено следующее описание первоначала:

"Когда небо не имело еще имени, имени не имела и суша под ним. Апсу, первый, их произвел, и Мумму-Тиамат, которые их всех породили, свои воды еще только смешивали вместе... когда кустарник еще не появился и тростника еще не было видно, когда боги еще не вступили в жизнь, ни один из них... и стало так, что были созданы боги".

В этом кратком отрывке мы видим первую пару - Апсу и Тиамат, которые представляют мужское и женское первоначала. Представление о них, как замечает Мирча Элиаде, недостаточно ясны, первый олицетворяет пресноводный Океан, по которому позднее поплывет Земля, Тиамат же - это горько-соленое море, населенное чудовищами.

Из иерогамии этих двух взаимодополняющих "совокупностей", рождается бог Неба Ану, который, в свою очередь, порождает Нудиммуда (= Эйя, Эа). Акты рождения продолжаются, вследствие чего в вавилонской теогонии можно выстроить целое "родословное древо" божеств.

После развернутой теогонии, в ходе которой боги рождаются из указанных выше двух одушевленных первоначал, в мире начинается неведомая ранее активность. "Сотворением богов был нарушен мир, покой на земле. Первые боги были недовольны молодым поколением и решили его уничтожить".

Первичное разделение мира, в котором видят параллель с Библейским разделением вод, в Enuma el1sh выглядит так, Мардук борется против сил водного хаоса олицетворяемого Тиамат и убивает ее. Затем: "Господь (Мардук) передохнул, чтобы взглянуть на труп врага своего, расчленить это чудовище и сделать из него отличные вещи.

Он словно устрицу расколол его надвое. И, поставив торчком одну половину, накрыл ею небо. А затем подтянул засов, поставил сторожей и повелел им не выпускать его из воды". Так, из рассеченной Тиамат, которая, несмотря на столь живописное описание, есть вода, создается небо и земля.

Сравнивая эту космогоническую формулу с Библейской, важно отметить некоторые сходства. По замечанию Й. Вейнберга, два рассматриваемых нами повествования объединяет "признание сотворения мира как процесса разделения изначально единого и неразделенного целого"http://www.inst.by/basis/publ/publ-vavilonsk.html - _ftn5#_ftn5. Этим изначально единым в Библии видят бездну, воды, а в вавилонской поэме, это водная морская стихия Тиамат.

Стараясь еще более объединить эти две космогонии, приводят доводы в пользу того, что само название "бездна" в Библии и поэме совпадают: библейское слово tehom (бездна) этимологически связано с именем водный бездны Тиамат, о которой говорится в "Enuma el1sh". Однако концепция персонифицированного первоначала, именуемого Тиамат и являющегося мифическим противником богу-творцу Мардуку, совершенно отсутствует в понятии tehom, встречающемся в еврейском повествовании о Творении. В Книге Бытие (Быт. 1:2) слово tehom обозначает нечто неодушевленное, какую-то часть космоса, которая не противоборствует Богу, но просто представляет собой часть сотворенного мира, не оказывающую никакого сопротивления творческой деятельности Бога.

Автор использует слово tehom в смысле чего-то безличного и немифического. В этом стихе оно обозначает всего лишь пассивный, бессильный, неодушевленный элемент в Божьем Творении. В то время как в Enuma el1sh Тиамат это персонофицированная, противоборствующая и божественная субстанция. И что еще важно отметить, как следствие этого Вселенная несет в себе божественную субстанцию Тиамат.

3.1.3 Египетская теогония

Население долины Нила не создало единой космогонической системы. Это было следствием того, что на территории Египта, бытовал ряд космогонических мифов, относившихся к различным богам и связывавших начало Творения с множеством религиозных центров, располагавшихся в городах. Различные религиозные традиции оказались настолько сильны, что между храмовыми центрами существовали значительные культовые различия. Темы этих мифов принадлежат к числу наиболее архаических: появление холма, лотоса или яйца из первичных вод.

Подобно многим другим традициям, Гелиопольская космогония начинается с существования необъятного водного Хаоса - "Нун", из которого возник весь мир. "Нун", представлял собой бескрайную, неподвижную и холодную водную гладь, окутанную темнотой. Проходили тысячелетия, но ничто не нарушало покоя: Первозданный Океан оставался незыблемым. Пока в какой-то момент из него "самопроизвольно" поднялся первобытный холм, отождествляемый с божеством Атум-Хепри. Он -- "самозарождающийся", он первый, кто "восстал в имени своем" является прародителем первой пары божеств: Он изверг семя себе в рот, оплодотворив сам себя, "Выплюнув собственное семя изо рта", он образует первую божественную пару бога ветра и воздуха "Шу" и богиню мирового порядка "Тефнут". Они в свою очередь стали родителями бога земли Геб и богини неба Нут. Их потомством стали многочисленные звезды и другие боги. Согласно мифологии бог Шу отрезал небо от земли, чтобы Нут и Геб не рождали больше богов - звезд и чтобы Нут не съедала своих детей. Так произошло отделение неба от земли.

Несколько иную схему предлагала Мемфисская космогония. Можно предположить, что первоначально важнейшим богом здесь был Татенен "Поднимающаяся земля". Уже одно его имя напоминает близкий всем египетским культам мотив о начале мира как поднятии из хаотических вод первобытного холма. Однако в космогонии Татенен более известен как Птах "Птах Поднимающаяся земля". Основной текст того, что было названо "Мемфисской теологией", был высечен в камне во времена фараона Шакбе (ок. 700 г. до н.э.), хотя оригинал был составлен примерно за две тысячи лет до этого. Удивительно, что самая ранняя египетская космогония, известная нам, является также и самой философической. Птах творит своей Мыслью и Словом (своим "языком"). "Тот, кто проявляет себя как сердце (разум), кто проявляет себя как язык (слово) под видом Атума, есть Птах, самый древний". Птах объявляется самым великим богом, тогда как Атум почитается только как создатель первой божественной четы. Это Птах "дал богам существование". После этого боги обрели свои зримые тела, войдя "в каждый вид растений, каждый вид камня, каждую глину, во все, что растет на ее (т.е. земли) поверхности и в чем они (т.е. боги) могут проявиться".

Однако "Поименования" Птаха, делающие сущее реальным, далеко не всегда понятны самим египтянам. Поэтому иногда Птах описывался как двуполое существо-гермафродит, благодаря своей двуполости все порождающий. Можно согласиться с высказыванием

В Гермополисе была разработана более сложная космогоническая концепция, обозначенная как Огдоада. Первой парой были Нун и Наунет, первобытный бесформенный Океан и первобытная Материя; второй парой были Хух и Хахухет, Беспредельное и Безграничное, затем шли Кук и Каукет, Тьма и Мрак и, наконец, Амун и Аманет, Тайное и Сокрытое. Эта группа из восьми существ, эта Огдоада являлась, как показывают их имена, не частью созданного порядка, но частью самого хаоса. По словам исследователей, все эти категории есть и во втором стихе Бытия: океан - вода, мрак - бездна, материя - земля. Но библейский автор не нуждается в персонализации этих категорий. Кроме того, Яхве совершенно независим от этих сил хаоса и они послушны Ему, в то время как в Египетской космогонии бог рождается от этих сил хаоса.

Огдоада божеств подняла из воды Изначальный Холм и вырастила на нем цветок лотоса. Лотос, из которого вышел "Священный ребенок, совершенный наследник, порожденный огдоадой, божественное семя самых первых Богов". Это был младенец Ра - солнечный бог, который впервые осветил мир.

В Фиванской космогонии первый бог земли Амон создал сам себя, выделившись из начальных вод. Затем из себя он сотворил все сущее: людей и богов. В более поздней мифологии Амон стал солнечным богом Амон - Ра. Он, его жена богиня Мут и их сын лунное божество Хонсу составили фиванскую Триаду богов.

Египетская космогония в дальнейшем развивается по таким же принципам, как и вавилонская, все начинается с теогонии, которая развивается благодаря рождению. Местные боги образуют семейства (триаду - муж, жена, сын, но также огдоаду, энеаду), а порядок родственных отношений фиксирует порядок космогонии.

Несмотря на то, что в египетских традициях не всегда понятно, о чем идет речь, о творении или рождении, бесспорным остается факт природной общности. Общность эта касается не только богов - рожденных или сотворенных, но также и сотворения остального мира.

В последние годы некоторыми ведущими египтологами были выявлены бесспорные различия между египетскими космогониями и библейским повествованием о Творении. Сотворенный мир из 1-й главы Бытия не знает угрозы возвращения к хаосу, выраженной в космогонии Гелиополя. В Священном Писании ничего не говорится о циклической природе событий, относящихся к Творению. Они совершаются в "линейной" последовательности, измеряемой днями и завершающейся седьмым днем. Эта "линейная" картина, знаменующая начало истории, противостоит мифологической концепции первичного события, постоянно повторяющегося в настоящем. Египетская космогония не знает Творения, раз и навсегда совершившегося "в начале" как об этом сказано в Быт. 1:1. В ней, правда, идет речь о Творении "в первое время", однако это Творение постоянно повторяется в виде определенного цикла, таким образом, что это становится частью религиозного культа.

3.2 Выводы

Сравнение проанализированного нами библейского учения о творении и его развития с ближневосточными повествованиями, приводит нас к необходимости признания уникальности библейской концепции. Рассмотрим важнейшие различия:

1. Космогония в Священном Писании не связана с теогонией. Даже более того, в Библии мы не находим основы языческого мифа - нет порождающих и истребляющих друг друга богов, в своей схватке в конце концов приводящих к появлению материального мира. Не браки богов и не муки рождения в основании нашей вселенной. В Шестодневе нет мотива демиургического брака. Хотя название книги "Берешит" настраивает на книгу родословий, но это не обычная генеалогия: именно рождений здесь и нет, а есть - творения. "У Бога Израиля, - пишет И.Кауфман, - нет родословной, как нет родителей или потомства; Он ни от кого не наследует и ни кому не завещает своей власти… У Него нет половых признаков или желаний, как нет нужды или зависимости от каких-либо сил вне себя". В христианском богословии слово "рожденный" является противоположным слову "сотворенный". Мир не рожден Богом, и поэтому Того, о Ком будет сказано как о Сыне, нельзя будет воспринимать как тварь.

2. Богодухновенный автор в Шестодневе сознательно избегает даже малейших намеков на существование каких-либо других божеств, кроме Единого Бога-Творца. Например, говоря о сотворении светил, Библия подчеркивает их служебный характер - "Дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им" (Втор.4:19). Звездам и светилам не даются имена, автор обозначает солнце и луну как "светило большее" и "светило меньшее". Своей сотворенностью они сродни всему творению и не обладают самодостаточным Божественным качеством, возвышающим их над человеком или другими формами жизни. Складывается впечатление, что бытописателя не интересует и "небо", упоминание о нем ограничивается утверждением "в начале сотворил Бог небо ...", а далее сюжет повествования переносится на "землю". В то время как для жителей Месопотамии Небо, было самим величием бога, верховного правителя Ану, а для египтян означало тайну божественной матери, посредством которой возрождался человек, в библейском понимании небеса "проповедуют славу Божию…" (Пс.18:1).

В ближневосточных мифах эти космические феномены имеют божественное происхождение и являются персонифицированными божествами, строгий монотеизм Библии кажется удивительным, поскольку еврейский народ жил в тесном соприкосновении с народами, имевшими развитую форму политеизма, признававшими, в том числе, божественность космических явлениям.

3. В Библейском откровении концепция сотворения мира не связана с теомахией. Изображенная на страницах Священного Писания борьба Израильского Бога с языческими богами, передана и понята не как мифологическое повествование, а скорее как аллегорический образ. Бог Творец ни у кого не отнимает своей власти, т.к. согласно библейским представлениям нет никаких богов кроме Него. Даже свет и тьма - основные противоположности в древней мифологии, в библейском повествовании имеют один Источник. Тьма не домирна, не противоположна Божьему творение, но составляет его часть - "день един". Также, упоминаемая в Ветхом Завете борьба Яхве с драконом, Рахавом, Левиафаном, морским змеем не является борьбой за мировое господство. У Бога не было врагов, из трупа которых Он построил бы космос. Земную воинственность Израиля авторы Ветхого Завета не проецируют на космогонические времена, и благословляя евреев на священные войны, Сам Бог, примера такой войны не дает. Таким образом, даже если признать тот факт, что некоторые Ветхозаветные повествования имеют литературное сходство с языческими, в богословском отношении таких параллелей быть не может. Яхве - единственный Бог-Творец, создавший мир по благой воле, а не вследствие битвы богов.

4. Отсутствие в библейском повествовании, какой бы то ни было теогонии, в свою очередь, предлагает совершенно иную космогонию, принципиально отличную от ближневосточного представления. Библейский рассказ о сотворении мира начинается временным указанием: "В начале сотворил Бог небо и землю" (Быт 1:1). Таким образом, зафиксировано определенное мгновение, начальная граница времени. Речь идет об абсолютном первоначале, прежде которого вообще ничего нет - n1h1lo. Тем самым библейское понимание, определено утверждает абсолютную начальность творения, до этой "точки отсчета" был только Бог. В мифологиях Ближнего Востока изначально существовал первичный хаос, мировые силы. И только из этого первичного хаоса выделяются боги. Их формирует борьба сил и благодаря последующему размножению образуется родословное дерево богов. Таким образом, в ближневосточных мифологиях боги возникают из извечного первозданного хаоса (подчас персонифицированного) и упорядочивают его.

5. В Библии нет понятия предсуществующей материи, так как сама материя творится. Формируется совершенно иная картина, в которой библейский Бог творит мир из ранее не существовавшего ex nihilo. Материя представляется как нечто абсолютно другое по сравнению с Богом. Библейский акт творения, не имеет ничего общего с действиями рождения, расчленения и самооплодотворения мифических божеств. Результатом этого является то, что природа Бога в творческом акте не претерпела никаких изменений. Творение из ничего происходит библейское повествование, в котором такие космические феномены, как свет, твердь, солнце, луну, небесное воинство Бог творит из ничего одним только творческим словом "да будет".

Это же распространяется на "бездну/хаос", которая также является творением Бога и, в отличие от ближневосточных концепций, не является живой и персонифицированной, она не противится творению, не принимает в нем самостоятельного участия. В библейском отрывке слово "бездна" не имеет никаких мифологических оттенков, связанных с понятием о "первозданном океане", идея которого присутствует в древней ближневосточной мифологии творения (у шумеров, вавилонян, египтян, жителей Угарита). Слово tehom используется не в мифическом, а сугубо "историческом" контексте и обладает своим собственным, совершенно иным значением и акцентом. Описание безличного, недифференцированного, неупорядоченного и безжизненного состояния, обозначаемого словом tehom (Быт. 1:2), не может быть заимствовано из мифологии или быть подсказано ею. Автор книги Бытие недвусмысленно отвергает современные ему мифологические идеи, по-своему используя слово tehom, родственные которому слова в других культурах и религиях остаются глубоко мифологическими. По словам Мирча Элиаде, это слово не только немифично по своему содержанию; его специфическое использование в библейской космологии Бытия указывает на его антимифическую направленность, нацеленность на противостояние мифологическим космологиям.

6. Процесс творения осуществляется силой слова Господня. Он сказал: "Да будет свет. И стал свет" (Быт.1:3). Это помогает обезопасить человека от мифологизации того, что лишь вторично по отношению к творческому F1at. По слову свт. Григория Нисского, "Моисей везде пытается обезопасить наш ум, чтобы ни одного из существ не представлял себе состоявшимся без Бога, о удивление каждому из сотворенных существ возводило его к Сотворившему". Последующие этапы творения также совершаются посредством слова Божия, а не так называемыми демиургическими актами (расчленение, насильственное разделение, рождение).

В свете вышеизложенного мы можем сделать вывод, что библейская концепция творения принципиально отлична от ближневосточного понимания происхождения мира. На первых же страницах Писания мы встречаем не народную мифологию, но такое изложение Божьего слова, которое сводит к минимуму человеческие искажения при его интерпретации. Необходимо также признать, что несмотря на основную цель Шестоднева, указать на связь человека с Богом, Который сотворил мир, без всякого посредничества полубогов и эманаций; нельзя не отметить того, о чем сказал Ж. Даниелу: что "первые главы Бытия носят миссионерский характер - они ведут полемику с идолатрией хананеян". И как мы можем видеть из нашего исследования, не только хананеян, но и других Ближневосточных народностей.

4. Космологические концепции Античной философии

4.1 Космология досократиков

Одной из очевидных предпосылок мышления досократиков является природность, т.е. изучение по аналогии с природными процессами. Поэтому Космос мыслился огромным живым организмом, буквально животным, что обусловило его подчиненность "ритмам" живого бытия. Как любой живой организм, Космос проходит фазы рождения, созревания и гибели. Подобие между космосом и животным, отразилось и на космогонии греков, философский язык которых "наполнен терминологией, имеющей скорее биологическое значение. Сплошь и рядом можно встретить рассуждения о мужском и женском началах, о космической сперме, имеющей вид влаги, о рождении". Поэтому и космогония представлялась не иначе как акт рождения, и основным вопросом разнообразных философских традиций этого периода, очевидно, является вопрос: что является началом сущего/единичных вещей. Ответы находили в материальном первоначале. О чем свидетельствует Аристотель: "Большинство первых философов полагали начало, относящееся к разряду материи, единственными началами всех вещей: из чего все сущие/вещи состоят, из чего, как из первого, они возникают и во что, как в последнее, они уничтожаются… это они полагали элементом и это - началом сущих/вещей".

В этой части работы, нами предложено обзорное исследование космогонических взглядов разных философских традиций. Они представлены в порядке исторического развития, что кажется вполне оправданным, в силу некоторой "преемственности" взглядов.

4.1.1 Милетская школа

До нас практически не дошло ни каких сведений о деятельности этих мыслителей и их воззрениях. Но весь скудный материал, который мы имеем, касается как раз интересующего нас вопроса - космогонии. По словам известного английского историка философии Армстронга, Милетцы постулируют в качестве первопричины одну живую материю, неопределенную в пространстве и по качеству, из которой спонтанно развиваются мир и все вещи в нем. Фалес называл ее "влага" или, более точно "вода", которая является принципом жизни согласно обычному наблюдению: жизнь невозможна без влаги. Анаксимандр называл ее "апейрон" - т.е. "беспредельное". Анаксимен называл ее воздухом или дыханием. Таким образом, милетцы не шагнули далее учения о первоначале; по дошедшим до нас свидетельствам, каждый попытался ответить лишь на вопрос о материальной причине, обуславливающей единство всех предметов.

4.1.2 Пифагореизм

Фундаментальное пифагорейское высказывание: "числу все вещи подобны", нашло свое отражение и в ранней пифагорейской космогонии. Сведения о ней мы вновь имеем благодаря более позднему свидетельству, а именно сведениям Аристотеля. Здесь мир образуется из взаимодействия двух начал - беспредельной пневмы и пустоты. Сам космос как бы дышит и в процессе этого дыхания втягивает в себя, из бесконечной пневмы, пустоту. Беспредельная пневма, равномерная и лишенная каких-либо различий внутри себя, уплотняется в одних местах и разрежается в других. В результате этого, появляются разные "сгустки", обособленные уже от беспредельной пневмы и друг от друга - природные вещи и/или числа.

Кроме того, Пифагор открыл "конструкцию космических фигур". Он учил, что есть путь телесных фигур…: из куба - возникла земля, из пирамиды - огонь, из октаэдра - воздух, из икосаэдра - вода, из додекаэдра - эфир. Таким образом, космогония пифагорейцев носит дуалистический характер и в качестве первоэлементов выделены числа и/или геометрические фигуры.

4.1.3 Гераклит Эфесский

Известен фрагмент из космологии Гераклита: "Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся и мерно угасающий". Здесь подчеркивается несколько основных понятий в философии Гераклита:

- он подчеркивает цикличность процесса затухания и воспламенения первоогня;

- первоогонь не создан, но есть вечная основа (а не первая причина) всего, включая богов;

- есть некоторая закономерность в деятельности этого огня.

По Гераклиту, все вещи пребывают в постоянном течении и изменении: "нельзя войти в одну и ту же реку". Это постоянное изменение, вызывает напряжение и даже борьбу между противоположностями. Они ненавидят друг друга и бегут друг от друга (течение), но при этом они части одной вещи. Это в полной мере касается и космоса, который, есть тождество противоположностей - сознательного, разумного огня, который закономерно переходит в свою противоположность воду и обратно, тем самым порождая и разрушая видимый космос. Не смотря на существующий между огнем и водой "конфликт", космос не является хаосом. Это происходит благодаря Логосу - внутреннему принципу, вносящему закономерность и гармонию в напряжение противоположностей. Он есть живой всеуправляющий разум, который, по-видимому, может некоторым образом отождествляться с Вечно живым огнем, являющимся материей вселенной, как подсказывает известная фраза Гераклита "все этим - вот правит Перун (Огонь)".

Таким образом, согласно космологии Гераклита, бытие находится в постоянном течении, управляемом универсальным принципом, причиной порядка - Логосом.

4.1.2 Элейская школа

4.1.2.1 Парменид

Совершенно другой "путь" представлен в космологии Парменида. Все предшествующие философы в равной степени признавали существующими и бытие и небытие. Парменид не принимает это утверждение, для него "бытие" означает "существовать целокупно, действительно и законченно: так как оно есть сейчас - все вместе". А небытие мы мыслить не можем, т.к. мысля "несущее", мы его представляем сущим, что противоречиво. Его первичное Единое остается вечно неизменным и недвижимым. Оно не может уменьшаться, увеличиваться или делиться. Парменид называет Единое "божественным", но, по-видимому, не придает ему религиозного значения.

Заслуга Парменида в том, что он представил проблему Единого и Многого в ее самой острой и четкой форме последующим поколениям философов и тем самым разрушил основы более древней физической философии. Для них, живое и подверженное изменениям Единое, естественным образом вплеталось во множество вещей известного нам мира. А для Парменида Единое - это единственное бытие, и только его существование можно обосновать и проверить рационально. В то время как космос, т.е. мир явлений, и вселенский мираж открывают наши чувства, от которых философ предлагал отказаться.

4.1.2.2 Анаксогор

Пытаясь решить проблему изменения и бесконечного разнообразия вещей, вводит понятие движущей причины, которая смешивает в космос неизменные простые тела. Таким образом, он отвергает существование несущего как причины возникновения космоса. Возможно, главное течение его мысли проходило примерно так: все природные образования являются простыми, т.е. не могут разлагаться на более простые элементы, подобные четырем корням Эмпедокла. К таким простейшим вещам, он относит не столько традиционные стихии - земля, вода, огонь и воздух, а все, что мы находим в чувственном опыте - древесина, серебро, мясо, хлеб и др. Средоточиями этих качеств, он называет "семена вещей", они представляют собой частички разной величины, неподвижные и являются только материальными причинами видимого мира. Движущую причину, Анаксогор, первый из греческих философов обозначил как Нус, Ум или Разум. Хотя он вероятнее всего, также материален: "состоял из тончайшего и прозрачнейшего вида материи", но не смешан, всегда отделен от массы простейших тел, которые он движет, хотя и наполняет собой всю эту массу. Разум запускает вихревое движение в хаосе, которое начинает с того, что элементы, начинают последовательно отделяться, что в итоге приводит к миру, который мы знаем. Ум знает, что такое добро, красота и истина, поэтому действует не беспорядочно и его активность создает хорошее, прекрасное и истинное. Но, как замечает Платон, Анаксагор сделал разум некоей механической силой, т.к. не попытался объяснить цель, для которой разум действует и как он управляет всеми вещами. Однако идея действующей причины была разработана и стала неотъемлемой в философии Сократа, Платона и Аристотеля.

4.1.2.3 Атомисты

В представлении Левкиппа и Демокрита, в основе всего лежит не один, а два одинаково реальных момента - сущее и несущее. Сущим они называли простейшие тела - атомы, маленькие сгустки материи, которые из-за своей предельно маленькой величины неделимы. Виды атомов разнообразны, они могут быть: правильной и неправильной геометрической формы, игольчатые, с зазубринами и т.д. Они находятся в непрерывном движении. Нет никакой причины для их движения и никакой движущей силы. И т.к. они должны иметь что-то, в чем они движутся, предполагается также наличие проницаемого пустого пространства, которое есть несущее. Таким образом, атомы и пустота - единственные бытийственные сущности, а различные миры и все единичные вещи в них порождены лишь случайным соединением атомов в их бесконечном движении в пустоте. Это применимо и к космосу, который как упорядоченная система связей разнообразных тел образуется случайно в процессе вечного движения. Хотя и здесь прослеживаются определенные закономерности: притяжение атомов подобных (по виду) друг другу, обуславливает возникновение вначале четырех традиционных стихий: земля, вода, воздух и огонь. Необходимо отметить, что вопрос возникновения души и богов, решался атомистами так же, как и вопрос создания материального мира - наличием атомов определенной формы.

4.1.1 Выводы

- В греческой философии, несмотря на многообразие школ и подходов, чувственно воспринимаемый космос рассматривался как Абсолют/Одно, кроме которого ничего другого не существует. Его никто и никогда не творил, т.к. принимая концепцию творения, мы должны принять существование бытия до и вне космоса. Таким образом, в античности нет места для Всемогущего и Трансцендентного Творца в христианском смысле.

- Поскольку, основной предпосылкой для натурфилософии являлось убежденность, что поистине существует только Одно, причина рождения/возникновения космоса находится в нем же и движение определяется только им самим. Космогонический акт рождения продиктован представлениями о космосе как о живом организме - животном, для которого свойственны все фазы, через которые живой организм проходит. Кроме этого, акт рождения подчеркивает тождество всего и одного: в нем рождается/возникает, им живет и в него погибает, так что первооснвоа остается той же самой и лишь меняет форму, переходя из одного состояния в другое.

- Таким образом, античной философии свойственен монизм, в котором ни единое само по себе, ни мир множественности сам по себе не мыслим. Для античного философа существует только Одно, именно поэтому центральный тезис "все есть Одно". Возникновение отдельных предметов и возвращение их в свою основу никаких существенных изменений в последней не производит.

- Античное созерцание космоса отразилось в "стихийном" мышлении об Абсолюте или Одном. Стихия выглядит как "всеобщая родительница и кормилица", служащая основой для всего родившегося и дающая ему силы жизни. Представления о первоначале развивалось от физических стихий, к математическим объектам и категориям, отражающим начальные логические связи. Следствием "стихийности" мышления стало то, что в космогонии главными действующими лицами оказывались не действительные деятели, а их свойства.

- Основная тема философии - вечное божественное единое/стихия и тленный мир множественности. Вечность единой первоматерии, признавалась сама собой; для античного сознания было невозможно представить ее гибель. Вот почему греческому сознанию было присуще понятие бесконечности и космос мыслился ими, как бесконечное бытие. Очень рано в античном сознании это переросло в идею "вечного повторения".

4.2 Классическая философия

4.2.1 Космология Платона

Учение Платона о возникновении космоса невозможно описать схематически. Одни вопросы остаются открытыми, а другие, в процессе развития, так видоизменяются, что сложно понять что это: логическое формирование идеи, или абсолютно новая концепция.

Платон, как и другие философы, мыслил об очевидных, чувственно воспринимаемых вещах и это, служило для него доказательством того, что весь космос, как единый организм, или даже, как его называет Платон - животное, имеет возникновение. Однако, в отличие от до-сократических мыслителей, причину для этого, он видит не в традиционных стихиях - огонь, воздух, земля и вода; но, наблюдая целесообразность и красоту чувственно воспринимаемого космоса, он приходит к выводу о присутствии в нем явно умопостигаемых черт, о разумности первопричины. В диалоге Тимей, приводится образ Демиурга, ремесленника, создателя (от греч. Пойэо - делать) Вселенной. И хотя Платон не склонен о нем распространяться, но, по словам проф. Лебедева, из не очень определенных его описаний, можно заключить о том, что он либо есть Ум, либо представляет собой нечто, обладающее таковым. Кроме того, красота возникшего видимого космоса, свидетельствует о том, что он был создан в соответствии с некоторым первообразом; причем этот первообраз - неизменно сущее, потому что "если же он (демиург) взирает на нечто возникшее и пользуется им как первообразом, произведение его выйдет дурным". Таким образом, Ум в вечности формирует идеи, обязательно опираясь на идею блага, отчего идеи концентрируют в себе, насколько это для них возможно, совершенства.

Но, наблюдая вещественный мир, чувственно воспринимаемых вещей, недостаточно мыслить о его причине лишь как об умозрительной. Для объяснения вещественности космоса, Платон, предлагает предпосылку отличную от ума - "беспорядочную причину". Она объясняет все то хаотичное, безобразное и неупорядоченное, присутствующее в космосе. Платон говорит о неоднородности этой причины и подразделяет ее на два вида - пространство и вещество, которые он обозначил терминами "восприемница" и "кормилица". "Восприемницей" является пространство, природа которого предполагает возможность для него стать всем, будучи одним, т.е. оно есть чистая возможность всего. Именно в нем отпечатываются начала четырех стихий, которые есть начало вещественности.

Таким образом, становится очевидным дуализм Платона: для объяснения возникновения чувственно воспринимаемых вещей, необходимо две сущности это ум и пространство. А весь процесс возникновения космоса, вероятно, будет выглядеть следующим образом:

- в центре всего лежит Ум, который, по мысли Платона, имеет основанием и целью идею блага.

- руководствуясь идеей блага, ум производит мир идей.

- опираясь на мир идей, ум создает идею космоса и идеи частных вещей.

- пространство принимает в себя отпечатки всех вечно сущих идей.

- первыми отпечатываются в пространстве начала четырех стихий, которые являются началом вещественности.

Важно отметить, что для взаимодействия ума и пространства, для построения космоса, Платону была необходима еще одна сила, которая объединила бы в себе и умозрительные и пространственные параметры. У Платона, такой силой предстает душа, которая есть становление умозрительного не внутри самого ума, а за его пределами.

Однако, как мы уже отмечали, существует некоторая сложность в схематическом изображении космологии Платона. Эта проблематика хорошо отражена в Истории Античной Философии проф. Лебедева: "Можно предположить, что поэтапное и подетальное (временное) рассмотрение Платоном процесса создания космоса отражало лишь порядок анализа сложной многоступенчатой его (космоса) структуры и располагало элементы это структуры (ум, душа, материя и проч.) по мере их важности для космоса в целом, а не сообразно моменту их возникновения во времени". Но даже если предположить, что мы не можем разделить по времени космос чувственно воспринимаемый и его умозрительный образец, говорить о Платоновской космологии в терминологии сотворения не представляется возможным. Т.к. за пределами Ума Платон усматривал необходимость в пространственном и вещественном начале. Именно там, появляются "отпечатки" идей вечных или, другими словами, именно там создатель рефлексирует и овнешняет свои мысли. А это не дает нам возможности сомневаться в дуализме Платона.

4.2.2 Космология Аристотеля

Аристотель, будучи противником невольного дуализма Платона, отверг отдельность мира идей от мира вещей. Он был убежден, что для того, чтобы идея оказалась действительной причиной вещи, ей надлежало находиться в самой материи. В качестве обоснования, он, впервые в философии, выдвинул понятие реализации. Реализуется "материя", потому что она суть возможность чего-то, способность принимать различные формы и в то же время лишенность той самой определенности, которая из этой материи могла или должна возникнуть. Пассивная и инертная сама по себе, чтобы эту возможность превратить в действительность, "материя" нуждается в "форме", или, в соответствии с философией Платона "идее". Под "формой" Аристотель понимал умозрительную реальность, а связывал ее с чувственно воспринимаемой материей, посредством целевой причины. Причем как идея есть цель для материи, так и материя есть цель для идеи, только совместно они могут достичь энтелехии, т.е. осуществленности или достигнутости. По словам крупнейшего русского философа и богослова В.В.Зеньковского, в такой концепции обе стороны бытия имманентны друг другу и Платоновский дуализм в Аристотелевской переделке превращается в чистейший монизм.

Это единство космоса не нарушает и учение о боге или уме. Нус, как сущность вечная и умозрительная во главе космической иерархии. Он есть чистая "действительность", (энтелехия), в нем нет "возможности"; ум существует отдельно и не подвержен ничему, ни с чем не смешан. Но это не устраняет его от единства бытия, потому что он, по словам Аристотеля, являясь по сущности своей деятельностью, безостановочно мыслит формы вещей, они существуют в нем непрерывно и одновременно. А взаимная причастность мышления и его предмета возможна лишь в случае их родства или даже тождества друг другу. Что касается вопроса о возникновении космоса, то здесь Аристотель, вслед за другими греческими мыслителями, разделяет идею нескончаемости мира. Его аргументация проста - в мире нет и не может быть такой точки, которая могла бы претендовать на то, чтобы быть "начальной". Всякая точка бытия имеет за собой другую точку - и нет возможности остановиться. Т.о. невозможно говорить о начале мира.

Несмотря на то, что средневековой философией было усвоено предложенное Аристотелем, телеологическое доказательство бытия божия, в вопросах космологии его склонность к монизму и идея о безначальности мира, не представляет возможным провести параллель с библейским откровением о творении.

4.2.3 Выводы

- Присутствие в космосе не только чувственно воспринимаемых, но и умопостигаемых черт выразилось в понимании разумности первопричины. Окончательно сложилось представление об Уме, который в отличие от Нуса/ Ума Анаксогора является уже не механической силой, но имеет цель и образец для создания материального/вещественного мира. Вводится понятие Души, как силы, которая объединила в себе и умозрительные, и пространственные параметры. Но и Ум и Душа устрояют космос целесообразно, а он, как очевидно, включает в себя и нецелесообразность и хаотическое расслоение. Возникает необходимость признать начало особого рода, которое выше души и ума - "единое" или "одно". В конце античности, оно стало мыслится даже выше космоса. Таким образом, мы получаем Платоновскую Триаду "Единое - Ум - Душа". Но, по словам замечательного русской философа А.Ф. Лосева, какие бы совпадения с античной философией не наблюдались, существует один момент, который раз и навсегда вносит разделение. Последним и окончательным абсолютом для античной философии является чувственно-материальный космос… совсем другое дело средневековая философия, в которой абсолютом оказался не чувственно-материальный космос, но личность, которая выше всякого космоса и которая является даже его Творцом и Создателем. И какие бы совпадения не находили между средневековым монотеизмом и античным пантеизмом, то и другое никогда и ни в каком смысле не могут отождествляться.

- В философии Аристотеля содержится уникальное учение об Уме-Перводвигателе. Она является отражением учения об идеях/формах вещей. Но не только вещь содержит идею, но и весь космос есть "эйдос все эйдосов". Такой космический Эйдос Аристотель называет Умом, а т.к. всякий эйдос является также причинно-целевой энергией, то и общекосмический Ум трактуется Аристотелем как Перводвигатель. Как каждый эйдос Ум-Перводвигатель в отношении космоса есть нечто самостоятельное и от космоса независящее, но с другой стороны как эйдос отдельной вещи неотделим от нее, так и космический Ум-Перводвигатель неотделим от самого космоса и, в конце концов, тождественен с ним. Таким образом, мы вновь приходим к выводу о невозможности параллели между христианским монотеизмом и античным пантеизмом.

4.3 Эллинистическая философия

Философия после Аристотеля идет новым путем. Фундаментальным вопросом становится не изучение сущего, а индивидуальная жизнь человека. Аристотель… и не перечеркивая прежних достижений, следуя за эпохой, философы эллинистического периода сконцентрировали свое мышление на месте человека в космосе.

Как пишет об этом А.Ф. Лосев: "в эпоху эллинизма возникла потребность трактовать чувственно - материальный космос не просто как объект, но и как субъективную человеческую данность, без всякого, даже малейшего, нарушения объективности самого космоса. Здесь возникали таким системы философии, который ставили и решали вопрос о типах и видах субъективного человеческого существования на фоне существования чувственно-материального космоса, но без малейших сомнений в существовании этого последнего".

4.3.1 Космология стоиков

Формировалась в основном под влиянием идей натурфилософии, основное заимствование из учения Гераклита об огне и логосе. Но также, имеет множественные параллели у Платона и Аристотеля. По утверждению Армстронга, стоицизм был в большей степени перенесением определенных идей Платона и Аристотеля на язык примитивной ионийской веры в "живую материю". В философии стоиков, Космос предстает как живое, мыслящее существо, в основе которого разные степени тонуса пневмы, которая в разряженном, не напряженном состоянии есть Божественный Логос.

Существует резкое разделение между "активным" и "пассивным" началами. Активный "созидательный огонь/логос", который является универсальным космическим началом и формирующим, упорядочивающим и управляющим всей вселенной принципом. И пассивная материя вселенной, которая из этого Божественного огня происходит и в нем же сгорает. Процесс этот можно представить следующим образом: сначала огонь конденсируется в воздухе, а воздух в воде, где сохраняется семя огня, сперматический логос мира, который формирует и развивает все вещи. Когда достигается конец цикла, происходит Мировое Пожарище, и тогда Божественный Огонь или Логос впитывает в себя все вещи и остается на некоторое время в одиночестве.Этот процесс у стоиков носит циклический характер.

4.3.2 Космология эпикурейцев

В своей космологии эпикурейцы были последователями Демокрита. Считали, что все сущее состоит из бессчетного числа атомов, непрерывно двигающихся в пустоте. Космос, как и все единичные вещи просто случайные образования, скапливающихся в пустоте атомов. Эпикур настаивал на случайности этих процессов. Чтобы доказать отсутствие любого Провидения или Рока, он вводит понятие отклонения. В отличие от Демокрита, он утверждает что масса атомов никак не влияет на скорость их падения в пустоте, поэтому, для объяснения механических связей и возникновения единичных вещей, атомы, по Эпикуру, имеют возможность непроизвольно отклоняться.

4.3.3 Выводы

В стоической философии, Космос, как и во всей досократической традиции является живым, разумным, подчиняющимся единому закону организмом. Кроме того, мир неограничен, вечен и бесконечен, является единственным; кроме него ничто иное существовать не может. Эти характеристики указывали на то, что мир имеет божественную природу. Можно сказать, что стоики признавали лишь природный мир, однако в нем признавали действия сверхприродных сил. Они знали лишь материю, но наделяли ее характеристиками души, разума, Бога. В силу этого их материализм не был последовательным. Платоновского Бога творца они включили в мир. Божество, по их мнению, существует, но не в надприродном мире, а здесь, в окружающем нас мире,-- этим выражался пантеизм стоиков.

Эпикур и его последователи объясняли мир как результат механически действующих материальных сил. А значит, природа может быть объяснена из самой себя, без участия богов. Эпикур не был атеистом; боги существуют, вечны, счастливы, свободны от зла, но они обитают в потустороннем мире -- в благом и нерушимом покое. Они не вмешиваются в судьбу мира, ибо вмешательство предполагает усилия и волнения, а это не соответствует совершенному и счастливому бытию богов.

Философия эллинистического периода монистическая и материалистическая, в ней есть место богам, но их представления о Боге и его творении не имеют ничего общего с теистической космологией.

4.4 Космология неоплатоников

Космология неоплатоников представляет собой развитие диалектики Платоновской Триады: Единое - Ум - Душа. В своем учении о телесном мире основатель неоплатонической школы Плотин исходит из представлений "Тимея" о материи, космосе и мировой душе. Но, несмотря на очевидные параллели, Плотин был своеобразным платоником. Он сразу же выступает как продолжатель и толкователь "мнения Платона".

Как уже было отмечено, неоплатоническая структура бытия четко иерархична. В космосе существует два вида движения; первое, исход или нисхождение - это "ступенчатая" эманация, когда высшее порождает низшее. И обратное движение, восхождение или упрощение, через которое Душа происходит все ступени бытия к окончательному союзу с Первоначалом. Первое движение суть отражение космогонии Плотина.

Во главе системы Плотина помещена трансцендентальная реальность, которая лежит за границей чувственного восприятия - Единое или Благо. Ее невозможно постичь с помощью мысли и ощутить. Это не материя, не душа, не ум, не дух. Об Едином можно сказать только то, что Оно есть, но нельзя сказать, что Оно есть. Как говорит об этом Плотин: "Единое есть все и ничто, ибо начало всего не есть все, но все его…". Мы можем говорить о Нем как о причине произведенного из него мира, хотя это не сущностная характеристика. Как причина, Единое выступает только в отношении к произведенному из него миру.

Все сущее и несущее из Единого появляется путем эманации (истечения). Оно не творит и не рождает, т.е. ничего не делает для того, чтобы что-то произвести, но согласно Плотину "оно как бы перелилось через край и, наполненное самим собою, создало другое". Эманация - это не специальная деятельность, но автоматическая, происходящая от избытка. Первым эманирует из Единого Ум. Он есть само Единое, но существующее вне Единого. Это происходит потому, что в уме есть элемент множественности. Ум множествен, т.к. имеет субъект созерцания и объект созерцания. Ум как созерцающая сторона есть мышление, а как объект созерцания, он есть огромное количество идей, логически вытекающих друг из друга. Он составляет весь умозрительный мир - мир идей.

Из Ума эманирует Душа. Она единственная сущность, которая обитает в обоих мирах. Материальные вещи в Душе представлены своими Идеями, а она, по словам Армстронга "является жителем мира Ума". Таким образом, главнейшая функция Души, в том, чтобы обеспечить связь между двумя мирами духовным и материальным. Это вновь происходит путем эманации, когда Высшая Душа эманирует в Низшую. Низшая душа - это и есть природа, поэтому следующая эманация, это чувственно воспринимаемый космос, который есть живое умозрительно-телесное существо. Телесное, т.к.умозрительное взаимодействует с материей, которая согласно неоплатоникам не имеет формы и не есть сущность.

Несмотря на положительные черты философской системы Плотина и чрезвычайное влияние на христианское религиозное мышление, основа неоплатонической космологии была исключительно монической. Этот монизм отличался от натурфилософского и материалистического. Они не сводил ни низшее бытие к высшему, ни наоборот, а вместо этого выводил низшее бытие из высшего и божественного, он создал эманационную разновидность пантеизма. Трактуя виды бытия как этапы в развитии единого абсолюта, он предопределял дуализм реального и идеального миров. Но не отвечает на вопрос, каким образом Единое трансцендентно всему, источником чего служит, т.е. как мы можем говорить об эманации из небытия в бытие.