Антропологические концепции современной науки

В лабораторных условиях шимпанзе и горилл удалось в некоторой мере научить искусственным языкам, похожим на естественный язык человека. Опыты, в основном, проводили американские зоопсихологи и приматологи. Так, супруги Кэллоги, в 1933 г., учили звуковому человеческому языку детеныша шимпанзе, воспитывая его вместе со своим мальчиком. В 16 мес. шимпанзе понимала смысл 90 слов, но сказать ничего не могла.

Другие приматологии, супруги Хейс (1951 г.), воспитывали самку шимпанзе по имени Вики, но уже одну. Вики произносила три английских слова - «мазэ», «фазэ» и «кап». «Речь» шимпанзе Вики была неразборчивой на слух, что не удивительно, так как голосовой аппарат животных рода шимпанзе не предназначен для произнесения подобных звуков. Позже шимпанзе начали учить языку жестов глухонемых, а также языку, в котором использовались пластмассовые символы вместо слов. Обучали обезьян и языку, символы которого были изображены на клавиатуре компьютера.

Результаты обучения таковы. Обезьяна исследователей по фамилии Гарднеры подражала языку жестов: к пяти годам она «знала» около 60 слов и могла составлять фразы типа «иди сюда», «дай яблоко», манипулируя особым, специальным, образом своими передними конечностями. Позже Гарднеры поступили иначе: они водили при обучении другую самку шимпанзе за руки сами, поэтому обучение специальным языковым жестам шло быстрее. Их подопечная шимпанзе к семи годам «знала» 400 слов. Ребенок этого возраста распознает значение 2000-4000 слов. Тем не менее, дальше уровня двухлетнего ребенка обучение обезьян речи человека не продвинулось. Творческого потенциала в освоении синтаксиса человеческого языка шимпанзе не имеют. Ситуативно, обезьяны порой могли подставить в предложение одно слово вместо другого, как это делают двухлетние дети. Свою собственную синтаксическую конструкцию они создать не могли, а это уже дается без труда трехлетнему ребенку.

Искусственный язык, который осваивали обезьяны, и естественный язык человека существенно различаются. В человеческом языке говорящий субъект обнаруживает себя в речи (манифестирует себя с помощью местоимений). Кроме того, называемые им люди, предметы и события классифицируются (обобщаются) способом, принятым в данном обществе. Синтаксис человеческого языка указывает на логические отношения, в которые вступают говорящий субъект и объекты или субъекты, упомянутые им в речи. Животным недоступны социально нормированные умственные (ментальные) операции, без которых структура человеческого языка существовать не может. Кора головного мозга у обезьян недоразвитая, по сравнению с гомологичным органом людей, поэтому, даже при положительном подкреплении, заменяющем обезьянам отсутствующие у них идеалы, они не в состоянии освоить человеческий язык в полной мере.

Еще одним существенным отличием языка человека и «языка» специально обученных шимпанзе, является многозначность (полисемия) человеческого языка и однозначность языка шимпанзе. Человек совершает выбор значения многозначных слов из контекста, животные к таким действиям не способны. «Контекст» сигнального общения животных полностью подчинен их биологическим потребностям, наиболее актуальным в тот или иной период. В отличие от людей, животные способны «говорить» только о своих биологических потребностях.

При коммуникации человека значение сообщения возникает следующим образом:

1) Коммуниканты обладают сопоставимым опытом активности в мире и относительно идентичными способами его категоризации.

1) Участники коммуникативного акта приписывают материальным явлениям то или иное значение, после чего удерживают его в памяти.

2) При последующих актах коммуникации, когда возникает необходимость выразить то же самое содержание, коммуниканты воспроизводят связь формы и содержания, анализируя тождественность этого повтора.

2.3 Сходство и различие языка человека и знаковых систем обезьян

В природе обезьяны часто используют специальные голосовые сигналы для обозначения той или иной важной для них ситуации.

Перечислим признаки формального и функционального несовершенства сообщения, формируемого обезьянами при использовании языка человека (языков-посредников).

Нет контроля за порождаемой речью, то есть отсутствует метаязыковая рефлексия.

Отсутствует диалоговая ситуация. Собеседник, как второй субъект диалога, не принимается во внимание.

Количество правил кодирования информации и количество языковых единиц ограничено.

Сообщение субъективно, объективные закономерности внешнего мира не сообщаются: язык служит для сообщения об эмоциях и мотивациях адресанта.

Нет знакового поведения, не происходит интериоризация знаков, то есть превращение их в регуляторы поведения, команды для самоуправления, как это наблюдается в знаковой деятельности человека.

Отсутствует логический синтаксис, нет общих и отождествляющих суждений.

Со временем, после начала обучения, число ранее освоенных обезьянами языковых форм произвольно уменьшается.

Нет многозначности слов и выражений, понятных только из контекста; нет многозначности слов и выражений.

Отсутствует значащая интонация.

Не используются абстрактные понятия.

Положительные стороны научения обезьян искусственному языку, функционирующему по образцу естественного языка человека, следующие.

Возможна коммуникация приматов на основе условных символов. На смену 15-20 звуковым сигналам, используемым обезьянами этого вида в природе, дрессировщиками были введены в «общение» до 500 (и более) устойчивых языковых форм, ассоциированных экспериментальными животными с определенными значениями.

Шимпанзе и гориллы способны использовать язык, которому их научили экспериментаторы, без какого-либо вознаграждения.

Свое умение пользоваться искусственным языком самки самостоятельно передавали детенышам.

Биологически релевантные характеристики явления были ассоциированы обезьянами с устойчивыми языковыми формами. Формы, служащие обезьянам означающими языка-посредника, в качестве объектов экстралингвистической действительности ими не использовались. Язык как условность отличался от внеязыковой действительности. (Так, экспериментаторы предложили обезьяне, в качестве слова «холодильник», использовать ранее известные ей слова «ящик» и «холод». Обезьяна же упорно использовала для этих целей придуманную ею самой связку «открой-пища-питье»).

Оказалось возможным оперирование знаками без рецепторного контакта с явлениями внешнего мира, о которых шла «речь» в сообщениях обезьян.

Язык-посредник может быть охарактеризован свойством иерархичности: слова, используемые дрессированными обезьянами, складываются в предложения, которые тоже оказалось возможным кодировать как целостные единицы более высокого уровня.

Возможно появление элементов синтаксиса имитирующего характера (обезьянами распознаются элементы изобразительности).

В качестве заключения можно сказать, что при языковом общении людей незримо присутствует все общество: негативно в виде цензуры и позитивно - в построении сугубо человеческих смыслов. Животные «говорят» только о своих потребностях. Их языковые «значения» неотделимы от биологических потребностей и переживаемой в данный конкретный момент реальности.

Тема 3. Инстинктивное поведение животных и человека

3.1 Двойственная «природа» и специфика человека, в отличие от животных

Философы Древней Греции полагали, что «душевная жизнь животных» похожа на «душевную жизнь» людей. При этом, с точки зрения Аристотеля, у животных имеется только «чувственная» душа, а у человека - и «чувственная», и «разумная». Древнегреческие философы-стоики считали, что животные, руководствуясь в своей жизни ощущениями, представлениями и стремлениями, действуют не осмысленно (как люди), а в соответствии со своей «внутренней» природой. Противопоставление «культурного» и «натуралистического» (т.е. внутреннего) базиса в жизни человека появилось в науке в связи с развитием экспериментальных методов психологии, которая достигла успехов в изучении психики животных. Некоторые ученые (Фогт, Бюхнер, Геккель) полагали, что между психикой человека и психикой животных нет качественных отличий, а имеются только количественные. Сторонники этой идеи «отдавали» человеку, в качестве специфического качества, отсутствующего у животных, только способность к произвольному вниманию и сознательному отчету, касающемуся деятельности свой души, то есть способность к рефлексии. В свою очередь, по мнению сторонников количественной оценки психики, животное лучше человека реагирует на стимулы (события) внешней среды По материалам учебного сайта http://www.msochi.narod.ru/005/005_004.html.

Рассуждения подобного рода сохранились вплоть до конца ХХ века, когда, в борьбе с «фрейдизмом», недалёкие псевдоученые утверждали, что по-Фрейду, якобы, внутренние («натуралистические») стремления людей идут в разрез с требованиями культуры, поэтому душевные конфликты и неврозы неизбежны. На самом деле Такую оценку научному творчеству и психотерапевтической практической деятельности Зигмунда Фрейда дал французский психоаналитик структурно-лингвистического направления Жак Лакан. , З.Фрейд утверждал, что основной мотивацией говорящего субъекта является поиск признания своих желаний со стороны той части социума, на языке которой этот субъект их излагает.

Люди и социализированные млекопитающие, например, обезьяны, обладают целым рядом существенных отличительных признаков. Человек, выросший в социуме, имеет разум, волю, самосознание, пользуется речью и орудиями труда, обладает этическими представлениями (понимание того, что такое хороши и что такое плохо) и чувством прекрасного. Итак, кроме выше перечисленных отличий, к специфическим свойствам людей, отсутствующим у животных, относятся: а) представления об идеале; б) способность к моделированию собственного образа; в) символическая способность; г) использование языка конвенциального характера; д) культурное наследование наработок предыдущих поколений; е) соблюдение социальных законов, и, прежде всего, запрета кровосмесительных (инцестуозных) половых отношений. Все эти черты характерны для людей, живущих в любом человеческом обществе, на какой бы стадии общественного развития оно не находилось. Этих особенностей нет ни у одного вида животных.

Люди, в отличие от животных, обладают способностью моделировать собственный образ, то есть воображать себя. Известно, что ребенок начинает говорить о себе «Я» не с начала освоения им речевой функции, а несколько позже. Несмотря на то, что собственный образ мыслится носителем «Эго» как уникальная сущность, а в речи местоимение «Я» противопоставляется другим личным местоимениям, по своему онтогенетическому происхождению «Я» представляет собой ряд социальных заимствований. Эти заимствования носят защитный характер, возникают в результате подражательного поведения и служат снижению стрессового воздействия социальной среды в связи с необходимостью подчиняться социальным правилам. «Воображаемое Я» представляет собой совокупность социальных отождествлений, ассоциированную с собственным зрительным образом. «Я» состоит из сознательной и бессознательной частей. Сознательная часть «Я» - это такие отождествления, в которых люди отдают себе отчет. Персонажи этих отождествлений признаются достойными для подражания. Бессознательная часть «Я» состоит из отождествлений с другими людьми, в которых человек не дает себе отчета, поскольку часть души, называемая «Супер-Я», не допускает подобных осознаний.

3.2 Теория инстинктивного поведения

В начале ХХ века отечественный зоопсихолог Е.Елачич дал следующее определение инстинкта: «Инстинктом называется врожденная большинству животных психическая способность, дающая им возможность, в обычных для них условиях жизни, пользоваться присущей им телесною организацией для достижения максимума пользы в интересах особи и вида с затратою минимума энергии. Инстинктивная способность дает животным возможность действовать целесообразно, точно и совершенно и при том без понимания цели, опыта и обучения». Елачич Е. Инстинкт. СПб.: изд-во тип. Сойкина, 1913. С. 20.

Врожденное поведение характерно как для беспозвоночных, рыб, амфибий, рептилий, птиц, так и для млекопитающих, включая человека. Например, у обезьян есть врожденный страх перед змеями. Новорожденный ребенок инстинктивно поворачивается в ту сторону, с которой ощущает прикосновение к своей щеке. Младенец удерживает взгляд на человеческом лице или его изображении дольше, чем на остальных предметах. В отличие от рефлексов, инстинкты функционируют не в зависимости от силы и природы раздражителя, а в связи с общим смыслом происходящего, то есть в зависимости от смыслового контекста и доминирующей мотивации.

В обыденной жизни широко используются такие выражения, как «инстинкт самосохранения», «инстинкт продолжения рода». Современные исследователи под «инстинктами» понимают поведенческие реакции, а не психические способности животных и человека.

В настоящее время принято использовать для обозначения инстинкта следующие понятия: «видоспецифическое», «стереотипическое», «врожденное», «генетически запрограммированное» поведение, «комплекс фиксированных действий». Приведенные термины обладают большей информационной емкостью, чем термин «инстинкт», которым мы будем пользоваться для простоты. «Инстинкт (от лат. слова инстинктуус, что значит побуждение) - это эволюционно выработанная врожденная приспособительная форма поведения, свойственная данному виду животных, представляющая собой совокупность унаследованных сложных реакций, возникающих в ответ на внешние и внутренние раздражения», - даёт определение инстинкту отечественный биолог Н.Ф.Реймерс. Реймерс Н.Ф. Основные биологические понятия и термины. М.: Просвещение, 1988. С. 126.

Имея в виду инстинкты человека, часто употребляют образное выражение «видовая память». В человеческом обществе выделяют два типа «видовой памяти» - память, передаваемую по наследству (генетическую), и негенетическую. Инстинкт представляет собой «видовую память», передаваемую из поколения в поколение по наследству. «Негенетическая память» человеческого коллектива - его культура (Ю.М. Лотман). Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994. С. 4-9.

Инстинктивное поведение человека и животных имеет ряд характерных особенностей. Перечислим их:

1) Инстинктивное поведение животных или человека высоко адаптивно и не требует предварительного научения.

2) Инстинктивное поведение видотипично, то есть проявляется относительно одинаково у всех животных данного вида при идентичных внешних и внутренних условиях. Порядок и сила мышечных сокращений, осуществляемых при выполнении инстинктивных движений, совпадают до малейших подробностей у всех животных данного вида. Инстинктивные поведенческие реакции животных настолько неизменны и характерны для каждого вида, что могут служить для уточнения систематического положения того или иного животного (т.е. могут служить таксономическим признаком). Так, основатель этологии Конрад Лоренц указывает, например, что семейство голубей можно определить как семейство птиц, производящих характерные «сосущие» движения во время питья. Вариабельность (изменяемость) инстинктов значительно меньше вариабельности морфологических структур организмов.

Инстинктивным является поведение млекопитающих при протекании процесса родов. Самки млекопитающих инстинктивно находят самую удобную позу для родов; женщина должна быть раскованной, чтобы сделать то же самое. К сожалению, «культурные» соображения (традиции общества, мода и удобство врачебного ухода) ограничивают врожденные адаптивные программы поведения роженицы рамками, диктуют будущей матери позы и движения во время родов. В последние годы прогрессивные врачи считают, что инстинктивная поза, принимаемая роженицей безотчетно, наиболее благоприятна для протекания процесса родов и уменьшает необходимость вмешательства врачей (Тобиас, Стюарт). Тобиас М., Стюарт М. Растягивайся и расслабляйся. М.: ФиС, 1994, С. 136.

3) Инстинктивные движения запрограммированы в генах и формируются в процессе индивидуального развития независимо от опыта животного.

В поведении животных можно условно выделить врожденный и приобретенный компоненты: инстинкт и научение. Для психически низко организованных животных адаптивность полностью обеспечивается врожденным, генетическим компонентом поведения. Американский этолог Д.Дьюсбери считает, что «адаптивный, приспособительный характер многих инстинктивных действий сам по себе означает, что они должны были сформироваться на возникшей в филогенезе генетической основе. Так, например, самец паука-скакуна, для того чтобы затормозить хищническую реакцию самки, должен адресовать ей определенные демонстрационные акты, иначе он будет съеден. В этом случае важно, чтобы в первый же раз эти акты были осуществлены надлежащим образом и полностью. Ясно, что такое поведение возникло как филогенетическая адаптация». Дьюсбери Д. Поведение животных. Сравнительные аспекты. М.: Мир, 1981. С.184.

До сих пор в биологии нет общепринятой теории инстинкта. Что же касается «инстинктов человека», то грамотным, с точки зрения антропологии, будет употребление этого термина в переносном, метафорическом значении. Сейчас наука находится в стадии накопления данных по инстинктивному поведению животных и человека, но акценты, расставляемые в последние десятилетия при изучении врожденного поведения, существенно изменились.

Ранние исследователи инстинктивного поведения к проблеме инстинкта относились статически, то есть как к факту существования инстинкта в противовес существованию выученного, приобретенного в процессе индивидуального развития поведения. Проблема ставилась таким образом: «Чем отличается врожденное поведение от приобретенного поведения? Является ли данный тип поведения врожденным или это поведение приобретено в процессе жизни?» В последние десятилетия к проблеме инстинктивного поведения ученые стали относится динамически, то есть как к проблеме формирования поведения. Вопрос ставится таким образом: «Каковы закономерности взаимодействия врожденного компонента поведения и условий внешней среды?»

Современные исследователи считают, что у высших животных и человека инстинктивное поведение и научение не существуют в поведении сами по себе, а переплетаются в единый поведенческий акт. Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. М.: МГУ, 1993, С. 44. Спрашивать, что сформировало данное поведение, врожденные наклонности или условия жизни, все равно, что спрашивать, от чего зависит площадь фигуры, от длины или ширины. С такой постановкой вопроса мы могли встретиться, к примеру, в телепередаче «Я сама», когда обсуждалась проблема, является ли родительский инстинкт человека врожденным или он приобретается в процессе правильного воспитания.

Исторически в естествознании сложились два подхода к определению инстинкта.

Первый подход - достаточно широкий. Его обычно придерживаются, когда говорят об инстинктах млекопитающих и человека. Под инстинктами понимают поведенческие стратегии в ответ на возникновение в организме какой-либо биологической потребности: голода, жажды, потребности во сне, в обладании территорией, половой потребности, познавательной потребности, которая имеется у высших млекопитающих. Инстинкт, кроме того, отождествляют с понятием «драйв», что значит влечение, страсть. При этом подходе имеется в виду, что конкретные проявления инстинктов у разных людей могут быть разные, но стратегии проявления инстинктов одинаковые или укладываются в рамки какой-либо классификации (типологии). Таков, например, психоаналитический подход к проблеме влечений.

Второй подход - узкий. Его предлагал, например, Конрад ЛоренцК Лоренц - ученый-этолог, нобелевский лауреат, автор книг «Агрессия. Так называемое зло», «Кольцо царя Соломона», «Человек находит друга» и других.. Это ученый считал, что под инстинктами следует понимать конкретные, строго фиксированные действия (движения), одинаковые в одинаковых ситуациях у всех представителей данного вида. Инстинкты Лоренц назвал «комплексами фиксированных действий». Основным объектом исследований Лоренца по инстинктивному поведению выступали птицы.

Какая точка зрения верна? Что такое инстинкты: поведенческие стратегии или комплексы фиксированных действий? Некоторые исследователи поведения, например, американский ученый Уоллес Крэгг, работы которого были опубликованы еще до появления работ К.Лоренца и формирования представлений психоаналитиков об инстинкте, применяли оба подхода одновременно. Сравнивая позицию У.Крэгга и выше изложенные идеи, можно убедиться, что разные воззрения на инстинкт описывают разные структурные части инстинктивного поведенческого акта.

В инстинктивном поведении Крэгг выделил аппетентную и консумматорную части Дьюсбери Д. Поведение животных. Сравнительные аспекты. М.: Мир, 1981. С. 21.. Аппетентное поведение составляют последовательные реакции особи, проявление которых зависит от опыта животных. В аппетентной (то есть «начальной», «поисковой») фазе инстинктивные движения у животных различны, вариабельны, их проявление во многом определяется состоянием внешней среды. Аппетентое поведение подготавливает «выплёскивание» консумматорной (заключительной) части, которая описывается гидравлической моделью К.Лоренца. Поведение животного в процессе выполнения заключительной части инстинкта стереотипно и не зависит от состояния внешней среды.

В физиологии принято представлять заключительную фазу инстинктивного поведения в виде совокупности безусловных рефлексов. Этологи находят ряд отличий в проявлении инстинкта и рефлекса. По мнению этологов, консумматорная фаза инстинктивного поведения отличается от безусловно-рефлекторной деятельности определенной спонтанностью (независимостью от средовых влияний), сложностью, многоступенчатостью. Этологи полагают, что при упрощении понятия «инстинкт», при сведении этого понятия к понятию «рефлекс», теряются существенные характеристики инстинкта, а именно - его избирательное течение в зависимости от поведенческого контекста происходящего. Заключительная фаза инстинктивного поведения детерминирована (определена) филогенетически, но при этом возможно «созревание» инстинкта в онтогенезе.

Роль аппетентной и консумматорной фаз инстинктивного поведения различна у животных разных систематических групп. У млекопитающих, животных с высоко развитой нервной системой и сложно высшей нервной деятельностью, большую роль в поведении играет научение, поэтому у них начальная фаза инстинктивного поведения достаточно вариабельна. Инстинкты животных, которым учиться «некогда» (к ним относятся, например, насекомые), состоят из одной завершающей фазы и стереотипны в своем проявлении. Птицы отличаются высокой интенсивностью обменных процессов (высокой энергетикой). Инстинктивные действия птиц достаточно стереотипны, как полагают, с целью экономии энергии, и хорошо описываются моделью К. Лоренца.

Врожденное поведение человека играет меньшую роль в сравнении с приобретенным поведением. Кроме того, у людей врожденные импульсы подвергаются культурному вытеснению или корректировке в соответствии с требованиями социума. Так, сексуальные и агрессивные желания человека, которые в норме вытесняются в бессознательную психику или подвергаются символической модификации, современное общество считает, большей частью, «неприличными» и «подрывными» В терминологии отечественного философа Н.Автономовой.

Основное отличие инстинктов животных и инстинктов человека заключается в том, что только человек способен сам конституировать смысл своего поведения, в то время как смысл инстинктивного поведения животных состоит в обеспечении лучшей адаптации к условиям внешней среды. Кроме того, для животных инстинктивное поведение императивно (не допускает выбора, повелительно), в то время как человек, осознавший свои «инстинкты», в большей мере свободен поступать так или иначе.

Следующий перечень основных инстинктов человека считается общепринятым: инстинкт самосохранения, инстинкт продолжения рода, социальный инстинкт и инстинкт самосовершенствования. Лоренц добавляет к этому списку «инстинкт борьбы» -- агрессию.

При всей своей спорности и противоречивости, теории инстинктов находят применение в психологии человека, потому что позволяют перейти от «оценочного» подхода к «понимающему».

3.3 Характеристика комплексов фиксированных действий по К. Лоренцу

В ХХ веке интерес к изучению инстинкта появился после публикации работ австрийского этолога Конрада Лоренца. Лоренц подразумевал под инстинктом специфичный для данного вида животных комплекс фиксированных действий (КФД). Слово «фиксированный» подчеркивает стереотипный и законченный характер инстинктивных движений животных.

Охарактеризуем комплексы фиксированных действий. (Обратимся к тексту авторства Р. Дьюсбери). Дьюсбери Д. Поведение животных. Сравнительные аспекты. М.: Мир, 1981. С. 22 - 28.

1) Комплексы фиксированных действий - сложные комплексы движений. Сложность отличает их от простых рефлексов. При всей сложности инстинкты чрезвычайно стереотипны.

2) Комплексы фиксированных действий вызываются простыми, но высокоспецифичными стимулами.

3) Комплексы фиксированных действий являются самопроизвольно истощающимися реакциями. Само осуществление КФД ведет к тому, что его становится труднее вызвать вновь.

4) В случае комплексов фиксированных действий внешние раздражители необходимы лишь в качестве «пусковых» стимулов. Будучи однажды вызваны, КФД продолжаются, даже если в среде возникнут изменения, в результате которых это поведение перестанет быть уместным. В ряде случаев, комплексы фиксированных действий могут начаться самопроизвольно, без всякой внешней стимуляции, «вхолостую». По своему характеру эти движения не отличаются от тех, которые она выполняет в нормальной ситуации.

6) Комплексы фиксированных действий независимы от прошлого опыта. Они осуществляются практически полностью с первого раза.

Наблюдая поведение животных, К.Лоренц и его последователь, голландский этолог Николаус Тинберген, заметили, что животные реагируют инстинктивно на специфические стимулы, поступающие из внешней среды. Стимулы, запускающие КФД, в этологии называют «знаковыми стимулами», «стимул-объектами», «релизерами», или «сигнальными раздражителями». Тинберген сделал вывод о том, что животные как бы «слепнут» в отношении всех признаков объекта внешнего мира, кроме одного признака, выступающего сигнальным раздражителем.

Пользуясь зоопсихологической терминологией, можно сказать, что в процессе осуществления видоспецифической реакции «отражение» становится неадекватным (несоответствующим), бедным, схематичным. Для изучения знаковых стимулов этологи используют модели - искусственные объекты, обладающие характерными признаками стимулов. Этологи создали модели, преувеличивающие, утрирующие «знаковые» признаки релизеров. Такие релизеры, более эффективные в отношении запуска КФД, чем природные стимулы, назвали «сверхоптимальными». Для объяснения механизмов действия врожденного поведения К. Лоренцем была предложена теория, получившая название «концепции растормаживания». Согласно этой теории, в организме постоянно имеется готовность к осуществлению различных КФД, но внешнее проявление инстинктов блокируется, то есть подавляется процессами активного торможения, исходящими из центральной нервной системы (ЦНС).

Каждому инстинкту соответствует своя энергия, действие которой подавляется до той поры, пока сигналы от знаковых стимулов не произведут растормаживание. Лоренц предположил, что в определенном участке мозга есть структура, названная им «разрешающим механизмом», на которую и действуют знаковые стимулы. Этот механизм Лоренц сравнивал с жидкостью в сосуде: каждый инстинкт соответствует своему «сосуду» (центру инстинкта). При появлении пускового раздражителя (релизера), «жидкость выливается» в форме инстинктивной силы или «драйва» (влечения). Мак-Фарленд Д. Поведение животных. Психобиология, этология и эволюция. М.:Мир, 1988. С. 320-331.

Н. Тинберген высказал предположение, что центры инстинктов организованы по иерархическому принципу (принципу господства-подчинения). Энергия, ответственная за более высокий в иерархическом ряду тип активности, например, за размножение, будет вызывать ряд подчиненных активностей, таких, как строительство гнезда, брачное, а затем и родительское поведение.

Лоренц создал психогидравлическую модель инстинкта (упрощенный вариант модели иногда называют, не совсем верно, гидравлической моделью мотивации) (рис.2)

Рис.2. Психогидравлическая модель К. Лоренца. К - кран, Р - резервуар, Кл - клапан, Пр - пружина, Л - лоток, ЧВ - чашка весов. Меннинг О. Поведение животных. Вводный курс. М.: Мир, 1982. С. 142.

Модель объясняет действие инстинкта, согласуясь с принципами функционирования КФД. Пользуясь психогидравлической моделью, можно проиллюстрировать «холостые» действия инстинкта, то есть проявление КФД в отсутствие внешних раздражителей. Модель также объясняет и «самоистощение» КФД, то есть ситуацию, при которой фиксированные действия больше не проявляются, несмотря на продолжающееся воздействие стимул-объектов.

Рассмотрим психогидравлическую модель инстинктивного поведения К.Лоренца. Лоренц считает, что каждый КФД имеет собственный «резервуар» специфической энергии. Энергия относится только к данному типу активности, она не связана ни с какими другими типами поведения.

Накопление энергии аналогично постепенному накоплению воды в резервуаре, куда она поступает через кран. Вытекание воды из резервуара представляет собой двигательную активность. В норме выход воды из резервуара закрыт клапаном, имеющим пружину. Клапан символизирует блокирующее, тормозящее влияние ЦНС на врожденный разрешающий механизм.

Клапан открывается двумя способами. Первый - помещение на чашку весов грузов разного веса, что соответствует действию внешних раздражителей. Постепенно нарастающее давление воды в резервуаре и груз на чашке весов действуют в одном направлении - открывают клапан. Чем выше уровень воды, тем меньшим может быть требуемый вес груза. Если уровень воды очень высок, то открывание клапана достигается только давлением воды - это будет активность «вхолостую».

Разная интенсивность двигательной активности представлена в модели с помощью лотка, на наклонном дне которого имеются отверстия. Если клапан открыт лишь немного, через него выливается мало воды, и она попадает лишь в первое, самое нижнее отверстие лотка. Вытекание воды из самого нижнего отверстия лотка соответствует двигательной активности, имеющей самый низкий порог. Если клапан открывается больше, то вода выливается и через другие отверстия лотка, что соответствует активности с более высоким порогом.

Если резервуар опорожнился, то поведение уже обнаружить нельзя, как бы ни были сильны раздражители. Когда Лоренц говорит об «истощении» какого-либо двигательного акта, он имеет в виду именно этот случай данной модели. Психогидравлическая модель хорошо описывает циклические изменения реактивности. Покой после осуществления двигательного акта зависит от выполнения этого акта - в модели это единственный способ опорожнить резервуар.

Итак, для объяснения врожденного поведения К.Лоренц предложил модель, которая объясняет проявление инстинкта одновременно и внутренними, и внешними факторами.

Суммируя материал, изложенный выше, перечислим основные положения теории инстинктивного поведения Лоренца-Тинбергена:

1) каждому инстинкту соответствует своя энергия;

2) регуляцию каждого инстинкта осуществляет определенный участок мозга - центр инстинкта;

3) центры инстинктов организованы по иерархическому принципу; «включение» более высокого центра ведет за собой автоматическое «включение» подчиненных центров;

4) «запуск» инстинктивных действий подавляется тормозными процессами;

5) растормаживание центров инстинктов происходит либо под действием сигнальных раздражителей (релизеров), либо самопроизвольно;

6) осуществление инстинктивных действий приводит к самоистощению данной активности на определенный срок;

7) величина порога чувствительности к релизерам данной инстинктивной активности обратно пропорциональна давности осуществления этой активности.

При знакомстве с теорией инстинктов может показаться, что инстинктивное поведение недостаточно адаптивно. Действительно, инстнктивные действия продолжаются даже в том случае, если условия изменились так, что инстинктивное поведение перестало быть уместным. Кроме того, при выполнении инстинктивного поведения психическое отражение достаточно бедное и не вполне адекватное (животное, например, не замечает, что «сверхоптимальные» релизеры, предъявляемые экспериментатором, не натуральные, не имеют биологической ценности). Все эти недостатки перекрываются экономией энергии при автоматизме выполняемых инстинктивных стратегий. Приспособительное значение инстинкта проявляется в том случае, когда условия повторяются из рода в род.

3.4 Психоаналитические теории - об инстинктах человека

Повторяющиеся из рода в род условия имеются не только в онтогенезе животных, но и в жизни человека. Так, в процессе созревания организма, различные формы врожденного поведения сменяют друг друга. З.Фрейд указал на изменение ведущей роли той или иной телесной зоны в процессе формирования психики ребенка Фрейд З. Очерки по психологии сексуальности. // З.Фрейд. Я и Оно. Тбилиси: Мерани, 1991. Т. 2. С. 5 - 174. . З.Фрейд Блюм Г. Психоаналитические теории личности. М.: изд-во КСП, 1996. - 247 с. , а позже А.Фенишель, К.Хорни, Э.Фромм и другие психоаналитики выделяли оральную, анальную, уретральную, фаллическую, генитальную «стадии созревания инстинктов» Ж. Лакан указывает на символическое значение «восприятия» собственной телесности в психике человека, причем воображаемые идентификации могут не соответствовать анатомической реальности..

Тождество «биологических» стадий человеческой жизни (зачатия, рождения, кормления грудью, полового созревания, отделения от родителей, вступления в брак, смерти) - было положено в основу теоретических моделей Карла Густава Юнга. По мнению этого мыслителя, Этапы онтогенеза человека «заложены» в его биологической природе. К.Г.Юнг привел в соответствие этапам онтогенеза психологические структуры из области коллективной бессознательной психики и назвал их архетипами Юнг К.Г. Аналитическая психология. Тэвистокские лекции. Киев.: Синто - 228 с. .

Кроме того, определенной стереотипностью обладают и социально обусловленные стадии человеческой жизни. Наряду с классическими архетипами К.Юнга, описаны, как проявление бессознательной психики, социальные архетипы. Социальные архетипы - сюжеты, описывающие взаимоотношение человека и социальной среды, изучал отечественный ученый Е.М.Мелетинский Мелетинский В.Е. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов. // Бессознательное. Новочеркасск: САГУНА, 1994. С.159-168.. Представленность архетипов в языке являлась предметом научного интереса М.Фрайя, Ф.Уилрайта, М.Мюллера.

Встает вопрос о биологической обусловленности архетипических образов и архетипических языковых паттернов. По мнению К.Юнга, теоретически возможно любое (бесконечное) число архетипов, «их ровно столько, сколько имеется универсальных жизненных ситуаций». В то же время полагается, что инстинкты запрограммированы в геноме, который состоит из конечного числа генов. Кажущееся противоречие легко разрешимо. Пользуясь метафорой, можно сказать, что бесконечное число архетипов определяется перемножением типических онтогенетических ситуаций на бесконечное число ассоциаций, порождаемых психической жизнью. Архетип - это инстинкт, «помноженный» на способный к сгущению, смещению и пластической репрезентации образ.

«Языковой архетип» в широком смысле слова - это не биологическое, а социо-психо-биологическое понятие, связывающее тело, психику и общество. Оно объединяет закономерности проявления инстинкта, формирования образа и функционирования языка Некоторые идеи лингво-ориентированного психоанализа изложены в последующих главах этого пособия..

Подробнее материал об «инстинктах» людей будет рассмотрен далее по тексту, в тематике, посвященной появлению сознания и функционированию бессознательного.

Тема 4. Антропосоциогенез. Происхождение речевой деятельности

Оперируя только биологическими закономерностями эволюционного процесса ископаемых гоминид, невозможно объяснить ход антропосоциогенеза. Здесь важную роль сыграли также процессы общения, трудового преобразования окружающей среды, иные культурно нормированные формы социального взаимодействия (ритуалы, брачный и экономический обмены и т.д.).

Полагают, что речевая функция возникла в ходе эволюции человека потому, что в группе первобытных людей появилась необходимость в более совершенном средстве коммуникации (т.е. общения). С другой стороны, развитие рассудочной деятельности и сопутствующее ей понимание смертельной опасности, потребовали новых форм психической защиты социализированного индивида, снижающих стрессовое воздействие природной и социальной среды. Одной из форм психических защит, сопровождающих онтогенетический и, по-видимому, филогенетический процесс очеловечивания, является речевая деятельность.

Рассмотрим теории речевого филогенеза (иными словами, гипотезы глоттогенеза), содержание которых соотносится с данными современной психолингвистики. Следует помнить, что речевая деятельность - это форма адаптивного поведения людей, в то время как язык представляет собой обобщенную модель речевой деятельности, совокупность её кодовых правил, зафиксированную в текстах, имеющих хождение в данном социуме.

Рассуждая о возникновении языка, не верно выявлять какой-либо один главный фактор и признак возникновения языка, в то время как их в ходе эволюции существовало множество. Антропологи полагают, что «стадия призывов и угроз» была у неандертальцев примерно 70-40 тыс. лет назад. Позже её сменила «стадия команд» позднепалеолитических кроманьонцев. Полагают, что первые слова были глаголами в повелительном наклонении, то есть приказами. Первыми существительными были названия животных. «Век имен для животных совпадает с началом их изображения на стенах пещер или на костяной утвари». По материалам: Шкуратов В.А. Культурогенез // Культурология. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Под ред. Г.В.Драча. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. С. 154-159.

Одновременно с запретом инцеста появляется система наименований родства. Появляются понятия «отец», «мать», «сестра», «брат», «дочь», «сын», «дядя», «тетя». Одновременно с системой наименований родства возникает система поведенческих установок, допустимых в данном обществе при общении родственников. Эту систему подробно описал для современных «примитивных» обществ К. Леви-Стросс в книге «Структурная антропология».

Названия предметов в палеолите появляются позднее, чем глаголы. Личные имена человека появляются уже в мезолите, когда условия жизни становятся более спокойными, увеличивается продолжительность жизни, отдельный человек становится заметнее и получает право на имя. По всей видимости, акустические знаки во времена палеолита развивались одновременно с визуальными знаками (Ж.Деррида). Изменяя действительность, первобытные люди оставляли следы своей деятельности в природе, эти следы несли определенную информацию для соплеменников и могли кодироваться, то есть стать условными знаками с фиксированным смыслом. Французский философ Жак Деррида в книге «Грамматология» утверждает, что «письменность» такого рода развивалась одновременно с появлением звукового языка. Первобытные «письменные» знаки, как и языковые понятия, базировались на действующих социальных правилах, а существенным в них было различие и тождественность означающих.

4.1 Теория звукоподражания

Эта теория, называемая также имитационной или иконической Икона - от греческого слова «ойкон», что значит «образ». По иконической теории, слова людей являются звуковыми образами внеязыковых реалий внешнего мира. теорией, берет начало от древнегреческих философов-стоиков. Смысл теории состоит в том, что, по мнению её сторонников, человек приобрел свой язык, подражая звукам окружающей его природы (журчанью ручья, пению птиц, грохоту грома и т. д). Можно привести следующие аргументы в пользу этой теории: а) наличие в любом языке звукоподражательных слов типа ку-ку, хлоп, тьфу и производных слов куковать, хрюкать, хлопать; б) появление в детской речи, которая как бы повторяет этапы языкового филогенеза, аналогичных словообразований (гав-гав - собака, ням-ням - кушать, би-бика - машинка).

Действительно, во всех языках имеются иконические знаки, но значительное большинство знаков языка человека представляет собой группу не иконических, а символических знаков, или, иными словами, конвенциональных. Значение конвенциальных знаков возникает «как бы» на основе договоренности между пользователями. Означающее и означаемое таких знаков не имеют какого-либо реального физического, структурного, топографического или типологического сходства. Кроме того, в языке человека употребление даже иконических языковых знаков носит конвенциальный характер.

Положительное ядро в теории звукоподражания все-таки имеется. Действительно, неязыковые знаки, которые использует человек, иногда построены по принципу иконичности (например, знаки дорожного движения).

Имеется ряд данных, которые противоречат теории звукоподражания как теории, полностью объясняющей ход эволюционного глоттогенеза. Первичная звуковая система, которой пользуется ребёнок, обходится без слов, в том числе и звукоподражательных. Для того, чтобы некий условный знак стал широко распространенным знаком человеческого языка, чаще всего, его следует «узаконить» социальным правилом.

4.2 Трудовая теория (теория «трудовых выкриков»)

Речевая функция, согласно трудовой теории глоттогенеза, возникает из-за необходимости организовывать общественный процесс труда. Сущность этой точки зрения состоит в том, что язык возник из звуков, сопровождающих совместную трудовую деятельность людей. Справедливые, с точки зрения современной психолингвистики, положения данной теории: а) язык действительно требует социального взаимодействия людей; б) языковые знаки вторичны по отношению к невербальным способам коммуникации; в) совместная деятельность возможна на основе употребления конвенциальных знаков.

Трудовая теория глоттогенеза связывает развитие речи с техникой обработки камня. Антропологи полагают, что голосовая деятельность человека времен олдувайской культуры представляла собой отдельные звукосочетания. Они в большей степени выражали эмоциональное состояние «говорящего», чем несли соплеменникам какие-либо объективные сведения. Лишь позже в ходе эволюции человек обрел слова и связные речевые синтагмы. Время употребления первых слов соответствует появлению шелльских орудий труда. Синтагмы - это цельные смысловые единицы - появляются уже в позднем палеолите.

4.3 Жестовая теория происхождения языка

Вначале у общающихся людей были в репертуаре осмысленные жесты, которые сопровождала соответствующая эмоциональная фонация, затем появились оппозиционно организованные осмысленные звуки. Действительно, в процессе развития, ребёнок вначале создает невербальную (жестовую) протоязыковую систему, затем уже овладевает языком как фоно-лексико-грамматической структурой.

Эту теорию, в частности, поддерживал французский феноменолог М. Мерло-Понти (1959). Он утверждал, что язык следует понимать, исходя из единства души и тела, как оно дано в жесте. В жесте, который экспрессивен (выразителен), смысл находится в «зародышевом состоянии», рождается. Из зоопсихологии и сравнительной психологии известно, что у животных и маленьких детей восприятие и производство знаков связано с движением, но у человека дальнейшее овладение языком как символической системой «освобождает» функцию оперирования знаками от связи с соматическими движениями. У выросшего в обществе говорящего существа, в ответ на сильный внешний раздражитель, телесное движение либо затормаживается на неопределённый срок, либо из мышечного преобразуется в вегетативное. Всем нам известна способность человека «краснеть». Люди краснеют в ситуации стыда, при осознании восприятия общественно недопустимой информации. Также люди краснеют в ситуации «борьбы или бегства», в случае, когда в ответ на получение информации адресат сообщения испытывает физическую мобилизацию, но, при этом, двигательная реализация физического напряжения не допускается социальными правилами и ограничивается расширением поверхностных капилляров кожи на лице.

Жесты глухонемых, не обученных специальному условному языку, иконически напоминают незавершенные движения или описывают форму предметов, о которых адресанты сообщения пытаются сообщить. Настоящее усвоение глухонемыми всего человеческого опыта оказалось возможным только после создания специального «договорного» жестового языка, то есть символической кодовой системы, первая попытка создания которой осуществилась в середине 19 века во Франции. Жестовый язык глухонемых, которых специально обучали специалисты по сурдопедагогике, имеет условный характер, его значение возникает в контексте сообщения. Для того, чтобы освоить языковую систему человека в полном объеме и обрести символическую способность, присущую людям, следует отказаться от однозначной связи иконического жеста и обозначаемого им явления.

Известна функциональная асимметрия мозговых полушарий - принципиальная особенность мозга говорящего человека, наличествующая в высшей нервной деятельности людей вне зависимости от того, пользуется ли человек обычным языком, или он пользуется жестовым языком глухонемых.

«У большинства людей в левом полушарии расположены зоны порождения и восприятия речи, так называемые зоны Брока и Вернике, таким образом, левое полушарие является «речевым», а тем самым, обычно, и «доминантным» (т.е. «главенствующим»); точнее, оно ответственно за логико-грамматическую расчленённость и связность нашей речи, за её форму, а также, по-видимому, и за абстрактную лексику, короче - за аналитическое, абстрактное мышление. При афазиях (нарушениях речи), обусловленных травмами левого полушария, речь теряет грамматическую правильность и плавность (причем по-разному, в зависимости от того, какие участки поражены - лобновисочные или задневисочные).

В противоположность левому, правое полушарие теснее связано с наглядно-образным мышлением, со зрительными, пространственными, звуковыми или иными образами, а специально в области языка - с предметными значениями слов, особенно конкретных существительных. Оно характеризуется нерасчленённым, но зато и более целостным восприятием мира и является источником интуиции. При заболеваниях и травмах, поражающих правое полушарие, грамматическая правильность высказываний может сохраняться, но речь становится бессмысленной. Интересно, что в детском возрасте асимметрия мозга ещё не проведена полностью и в случае частичного поражения того или иного участка коры головного мозга другие участки могут взять на себя его функции. В норме оба полушария работают в непрерывном контакте друг с другом, совместной работой обеспечивая всё поведение человека, его мышление и речь». Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 1987. С. 15.

В ходе употребления людьми жестового или звукового языка работают идентичные отделы нервной системы. Это доказывается изменениями речевого поведения, а также нарушениями производства и понимания речи, наступающими после травм некоторых отделов головного мозга. При этом люди, пользующиеся жестовым языком, испытывают сложности в языковом кодировании, аналогичные сложностям в использовании естественного (звукового) языка.

4.4 Суггестивная теория (теория внушения)

Интересно представлен процесс возникновения языка в работах отечественного исследователя проблем палеопсихологии Б.Ф. Поршнева. Теорию Поршнева называют суггестивной теорией. «Суггестия», в данном контексте, означает «внушение». В суггестивной теории речевая функция служит целям изоляции племен первобытных людей, более «продвинутых» в культурном отношении. По Поршневу, среди ископаемых предков, обитавших на сопредельных территориях, выделялись более развитые, в эволюционном плане, группы гоминид и менее развитые, т.е. более и менее культурные. Племена ископаемых людей, далее продвинутых в культурном отношении, нуждались в психологической и культурной защите от племен менее совершенных в культурном смысле, но более энергичных Взято из: Шкуратов В.А. Культурогенез // Культурология. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Под ред. Г.В.Драча. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. С. 158-159. . Таким средством защиты было употребление речи.

Б.Ф. Поршнев выделяет три стадии развития коммуникаций у ископаемых гоминид: стадию животной имитации, стадию суггестии ископаемых людей и стадию речевого общения Хомо сапиенса. Каждая стадия переходит в последующую стадию скачком. Ведущим фактором антропогенеза является общение, причем это общение не обязательно должно быть трудовым общением.

У истоков речи, по Поршневу, лежит не столько обмен информацией, сколько влияние одного индивида на другого. Это внушение представляет собой особое общение, имеющее смысл еще до прибавки к нему функции сообщения. Поршнев утверждает, что вторая сигнальная система (т. е., по И.П. Павлову, речь) зародилась как система принуждения между индивидами. Более сильный (властный) индивид указывал подчиненному, что делать и чего не делать. Б.Ф. Поршнев исследовал психические механизмы внушения и сознательной сопротивляемости внушению. Он пришел к выводу, что понятие отрицания, слово «нет» и частица «не», возникли вследствие желания первобытного человека защититься от влияния более сильного или доминантного сородича. Поршнев считает, что источником вокализации и стимулом развития полифоничности (многообразия звуков) у наших ископаемых предков было подражание «запретительным сигналам» крупных животных. У ископаемых людей не было эффективных средств защиты от хищников и конкурентов кроме «психического оружия», которым являлся голос. В пользу подобных рассуждений свидетельствует способ охоты современных шимпанзе, предполагаемый также у ископаемых ныне австралопитеков, при котором самцы стада криками отгоняют хищников от их добычи и присваивают её.

Источником речи, по Поршневу, первоначально могло служить обращение человека к животным. На первых этапах оно было односложным, охватывало ситуацию в целом и синтаксически выражалось в междометиях. Первыми словами были призывы, просьбы, требования, первоначально обращенные к животным, а позже - адресованные одним мужчиной другому.

Такая защитная, изоляционная функция речи сохраняется и поныне, выродившись в языки особых социальных групп - жаргоны. Жаргон - это язык микросоциума, отличающийся от общеразговорного языка особым составом слов и выражений, условный язык, понятный только в определенной среде. В настоящее время использование профессиональных терминов служит средством манифестации говорящих причастности к данной группе, а также средством изоляции «посвященных» от «непосвященных». Таким образом, профессиональный жаргон или специфическое употребление означающих иными социальными группами (подростками, приверженцами какой-либо идеи или развлечения, криминальными элементами и т. д.) служат целям идентификации.