Греческая омега (w) в данном случае будет обозначать постоянный? элемент, в то время как a, b, c - непостоянные переменные. В нашем случае, в роли элемента (w) выступает архетип. В своём исследовании мы применяем переработанную схему Ж. Бадье, основанную именно на архетипах, как базовых элементах сюжета.

1.2 "Яйцо" - семантика и этимология

Одной из важных частей исследования какого либо архетипа в фольклоре является, по мнению автора, изучение этимологии слова, описывающего данное понятие в языке носителей понятия. Язык в своём естественном изменении способен передать образ мышления предков и, тем самым, пролить свет на многое из того, что в нынешнее время забыто современниками-потомками. Это важно для понимания образа мысли людей, чье творчество учёный собирается изучать, поскольку фольклор, и, в особенности, архетипические фольклорные сюжеты - это очень древний плод творения человечества. Люди, которые стояли у истоков повторяющихся сюжетов, говорили на ином языке, чем их потомки. Что русский, что китайский язык претерпели огромные изменения за сотни, и, уж тем более, за тысячи лет. Типичный пример - изменение нарицательного «медведь» в русском языке: много сотен лет назад животное, которое теперь называют «медведем» звали «арк», позднее - «берл» (в современных языках о существовании данных нарицательных напоминают другие слова и имена собственные, такие как «берлога» или «Арктика»).

Яйцо, как и другие слова, обозначавшие понятия, которые существовали всегда, то есть были неотъемлемой частью жизни наших самых ранних предков, имеет очень древний корень.

Такими же словами, задействованными в языке людей, начиная с зарождения устной речи, являются «огонь», «вода», «мать», «кошка» и т.п. Подобные этим слова в разных, даже самых далёких друг от друга языках обычно имеют похожее звучание или общий корень. Корень «яй» встречается во всей славянской языковой группе.

Примечательным стало то наблюдение, выявленное при морфемном анализе слова, что как в языках славянской группы (в основном восточнославянская языковая ветвь), так и в германской, романской и греческой языковой группе корень данного слова имеет пересечения с местоимением «я».

Начиная анализ этимологии слова, филологи первым делом обращаются к греческому языку и санскриту, как к языкам сохранившим свои наиболее древние формы. «Я» на греческом звучит как «ЕЯмбй» [eнmai] и может быть также переведено как "я есть";в немецком языке, также относящемуся к индоевропейской языковой семье «яйцо» - «(das) Ei», что звучит так же, как английское «I» -- «я».

«Яйцо» по-английски -- «egg»; на латыни «ego», как известно многим значит -- «я», что восходит к индоевропейскому «я», которое обозначалось как «eg(h)om» - дословно «мое бытие».

В русском языке осталось однокоренное латинскому и индоевропейскому «я» слово «эго». Яйцо в некоторых архетипических языках индоевропейского семейства начинается на "а", например, греческое "to avgу" и "anda" в санскрите. Однако, та же закономерность появляется при рассмотрении местоимения «я», которое в старославянской речи звучало как "азъ"; в болгарском языке эта форма местоимения сохранилась и по сей день и звучит как "аз".

В других же языках славянской ветки, таких как украинский, польский, чешский, словенский произошла йотация первого гласного. Йотация возникла на общеславянской почве и в слове «яйцо», которое по-болгарски звучит - "яйцето", а по-польски - "jaje", "jajko". Во многих славянских языках в корень слова также входит слог "це", который сам по себе дословно обозначает «то», «это».

Таким образом, слово «яйцо» в индоевропейской семье вполне могло когда-то иметь смысл "я есть", либо являться дословным обратным переводом омонимичного слова, заимствованного таким образом. Приведённая база не доказывает эту связь, однако само по себе предположение может быть полезным в данном исследовании. Архетип яйцо многократно выступает как начало начал, бытия и точка отсчета (например -- миф о космическом яйце) в фольклоре как русского, так и китайского народа. Тот же смысл, несомненно, несет для каждого человека его собственное "я".

Гораздо сложнее ситуация обстоит с китайским словом «яйцо» -- ’` «дань». Китайский язык, принадлежащий к сино-тибетской языковой группе, во всем отличается от языков индоевропейского семейства. Общим остаётся только то, что понятие «яйцо» является одним из древнейших в китайском языке и практически его ровесником.

В китайском словаре даётся следующие подробное объяснение понятия «’`»: "Яйцо (обозначено здесь синонимичным иероглифом —‘ дань - разнописью’`), произведенное [на свет] домашней птицей или черепахами, змеями и т. п." Важно отметить, что иногда иероглиф «’`» используется в образовании слов, описывающих качества людей, таких как љ­’` «хуайдань» -- «плохой парень» (дословно - «испорченное или протухшее яйцо»), ЊР?’` «хуту дань» -- «люди, со спутанными мыслями» или «неприкаянные» ( дословно -- «перепутанные яйца»). Кроме того термином «’`» может называться вещь в форме яйца, например, глиняные яйца. Это важно знать при изучении китайских источников на языке оригинала.

В первую очередь, изучая семантику слова в китайском языке, следует обратиться к его начертанию, т.е. записи. В отличие от «огня», «дерева» или «воды» у яйца нет отдельной пиктограммы.

(Рис. 1)

(Рис. 2)

Иероглиф состоит из ключа •D -- «рулон ткани» и ключа ’Ћ - «насекомое», «червяк» (обычно обозначает маленькое существо, «букашку»).

Таким образом, семантика иероглифа становится сравнительно ясна -- это схематизированное обозначение небольшого существа, завернутого в материю. Однако этимология слова несколько сложнее. В словаре «Шовэнь цзецзы» (дословный перевод -- «Объяснение простых и толкование сложных знаков»), составленном в начале 2 века языковедом и лингвистом Сюй Шэнем, приводится другой иероглиф - омофон иероглифа ’`со значением «яйцо» - —‘. «Шовень цзецзы» или «Происхождение китайских иероглифов» -- первый в Китае словарь иероглифов, который был упорядочен по принципу иероглифического «ключа», в котором был также приведён анализ строения иероглифического знака, в нем ключ —‘ занимает 478-б позицию.

Сличая схожие по написанию ключи можно определить семантику иероглифа. Так, например, ключ из "Шовэнь цзецзы" ‰K - «гнездо» (см. Рис. 1) выглядит похожим на ключ —‘ (см. Рис. 2), что даёт подсказку о значении второго. Линии внутри знака, которые присутствуют в иероглифе «яйцо», а в иероглифе "гнездо" отсутствуют, в традиционной записи, характерной для времён династии Хань (эпоха, когда был составлен первый иероглифический словарь), записаны горизонтально, нигде не прерываясь.

Проводя аналогию с ключом «’U» (см. Рис. 3 - 5) -- «восходящее солнце», который так же является синонимичным омофоном или разнописью иероглифа «’`», можно догадаться о том, что в обоих случаях горизонтальные линии в еще более раннем варианте письма были точкой.

(Рис. 3 Иероглиф «’U» в «Шовэнь цзецзы»)

(Рис. 4 Иероглиф «’U» в ЦзягувэньјЧ№ЗОД Записи на черепашьих панцирях, датируемые XIV--XI веками до н. э. - вторая половина эпохи Шан)

(Рис. 5 Иероглиф «’U» в Цзиньвэнь ЅрОД Записи на бронзовых ритуальных сосудах XIII--IV вв. до н. э., эпохи Шан-Чжоу)

Сам по себе ключ "солнце" являлся в более ранний период пиктограммой, представляющей из себя схематично нарисованное солнце в виде круга с точкой внутри (см. Рис. 6).

(Рис. 6 запись иероглифа «солнце» - «жи» в ЅрОД)

Таким образом, верхняя горизонтальная черта в иероглифе «’U» это тоже точка (нижняя горизонтальная представляет собой линию горизонта; в ЌbЌњ•¶ вместо линии - квадрат, т.к. именно так в Древнем Китае видели и изображали землю).

По аналогии с этим, если в уме подставить точки вместо линий в старую запись иероглифа «—‘», где центральные симметричные элементы напоминают сами по себе два ключа "солнце", то выйдет пиктограмма, напоминающая ключ «гнездо», но с точками - яйцами в обеих "половинках" гнезда.

Другая разнопись (иная запись слова или понятия в китайском языке, являющаяся одновременно и омофоном и синонимом) иероглифа «’`» -- это иероглиф «мҐ» дань (соловей), определение которого звучит как "птица, поющая на рассвете". Иероглиф «соловей» состоит из ключей «восходящее солнце» и «птица», таким образом, в значении «яйцо», письменным обозначением яйца, как предмета, является солнце. В совокупности с отмеченной выше ассоциацией солнца с яйцом в иероглифе «—‘» можно проследить четкую связь между ними в сознании ханьцев. Другие разнописи "яйца", такие как ’`, ? и еѓ, все включают в себя ключ «’Ћ», о котором говорилось выше: его присутствие говорит о том, что яйцо в представлении китайцев -- это нечто живое или содержащее в себе живое.

1.3 Архетипический образ яйца в мировой мифологии и фольклоре

Яйцо является одним из древнейших образов в фольклоре народов мира. Прослеживается чёткое повторение нескольких связанных с ним мотивов в мировом эпосе. Некоторые сюжеты, в которых задействовано яйцо, повторяются в фольклорной традиции и мифах совершенно далёких друг от друга географически культур. В том числе русской и китайской. Данный раздел исследования посвящён разбору и классификации существующих в разных частях света образов и мотивов, связанных с архетипом "яйцо", необходимым в дальнейшем анализе и выявлении параллелей между русским и китайским восприятием архетипа "яйцо". База родственных яйцу и связанных с ним образов, а также их классификация необходима здесь по ряду причин.

Во-первых, родство сюжетов не всегда можно проследить через конкретный архетип. В роли "яйца" в различных мифах и сказках со всего света, при практически полном совпадении сюжета и последовательности описанных в мифе событий, могут присутствовать различные "субституты" (такие как семя или камень). Чтобы картина, сложившейся в результате проведённого исследования была полной, материал, попадающий в поле анализа должен охватывать все, без исключения, родственные друг другу сюжеты, не исключая и те, где встречаются "субституты" исследуемого архетипа. азия миф яйцо китайский архетип

Во-вторых, сходные сюжеты отличаются не только совпадением ветки событий, но и совпадением некоторых сопровождающих элементов (например, злобный противник, враг бога-громовержца, встречающийся практически во всех соответствующих мифах различных народов мира о богах-громовержцах). Такие элементы выполняют сопровождающую роль и зачастую являются обязательным элементом мифа, где встречается их комплемент. Понимание того, какие из данных элементов имеют родственную связь между собой и какую конкретную ассоциацию вызывают у представителей того или иного этноса даёт возможность понять специфику восприятия и границы менталитетов разных культур.

В известнейшем четырёхтомном сборнике мифов со всего мира, составленном Владиммиром Николамевичем Топоромвым (1928 --2005 гг.), видным советским лингвистом и филологом, находим целый ряд родственных между собой сюжетов, связанных с яйцом.

Так, в ведийской космогонии, из яйца, в котором находился золотой зародыш, "Хираньягарбха", возник творец Праджапати. Тем же путём возникает Брахма и Брахманда -- вселенная Брахмы. Творец Ишвара иногда описывается, как живущий в Мировом яйце, плавающем в первозданных водах. Тема первозданных или космических вод повторяется еще в ряде мифов, в том числе и азиатских, что указывает на древность мотива. Возможно, библейский текст, где описано то, каким был мир в своём первозданном облике, имеет те же корни, что и мифы о сотворении мира на первичных водах. В «Бытие» читаем: "Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою" Бытие (Ветхий Завет) 1:2. Поскольку дух божий часто изображался в виде птицы, это делает пересечение библейского мотива с космогоническими мифами ещё более тесным.

Демиург в мифологии коми, он же -- бог Ен, также рождается из яйца. Скорее всего, миф о боге Ене и его образ также является родственным удмуртскому богу неба Инмару и финскому Ильмаринену. В космогонических мифах народа коми между Еном и его братом Омолем (или, согласно другим источникам, Кулем) идёт постоянная борьба (популярный мотив, повторяющийся в различных скандинавских преданиях и мифах -- бог, который сотворил лучшую и "праведную" части мира борется с создателем вселенского зла). Согласно одному из мифов коми, Ен и Омоль вылупились из двух яиц, снесённых уткой в первичном океане, и ещё четыре яйца упали туда же. Мать Омоля и Ена попросила своих детей достать яйца и разбить их о её тело, а сама поднялась в воздух и, бросившись вниз, разбилась о воду. После этого Ен ныряет за яйцом в океан, а Омоль заковывает океан в лёд, который Ен разбивает при помощи грома и молнии, а затем из добытого им яйца создаёт землю на теле своей матери; из второго яйца он делает себе помощников, а Омоль создаёт злых духов и луну из двух оставшихся яиц.

Здесь появляется элемент грома и молний, отсылающий к мифам о боге-громовержце и к мифам о птице-громе.

Вышеописанный миф, скорее всего, родственен финскому мифу, в котором утка сносит яйцо на колено Вяйнямёйнена - первочеловека, сына богини Ильматар и единственного обитателя океана. В других вариациях - дочь воздуха Ильматар зачинает Вайнямёйнена от воды, после чего к ней прилетает утка чернети и откладывает ей на колено шесть золотых и одно железное яйцо, из которых появляются земля, небо, солнце, луна и звезды Миллер В. Ф. Калевала, финский эпос // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). -- СПб., 1895. -- Т. XIV. -- С. 9--11.

Эти два мифа, о Ене и о Вяйнямёйнене, связаны между собой не только присутствием яйца, но и участием водной стихии, как первичной субстанции, так же как и в мифах о появлении Брахмы и о Хлинеу. В мифологии бирманцев женское божество Хлинеу, которую породила земля в начале мира, после того как по явились солнце, луна и звёзды, отложила сотню яиц, высидела их, и из них вышли сто родоначальников народов земли; затем Хлинеу отложила расписное яйцо; оно так понравилось ей, что она стала любоваться им и не захотела высиживать; вода, стекавшая с крыши дома смыла яйцо в реку, а затем оно застряло в корнях дерева; его нашла и высидела птица Ашюи и из него вышли брат и сестра. Брат с сестрой разошлись в разные стороны: брат женился на собаке, а сестру унёс медведь, после чего пчела привела сестру к брату и они попросили у Xлинеу разрешения пожениться.

Здесь следует отметить присутствие двух элементов - вода и дерево: первая стихия унесла яйцо от матери, изменив его судьбу, что символически можно связать с проявлением хаоса; дерево же остановило движение, что в противоположность воде может служить олицетворением судьбы или рока. Хаос во многих космогонических связывают с яйцом, так же как и дерево. Оба этих элемента зачастую встречаются вместе, становясь участниками одних и тех же событий. О хаосе читаем в космогонии Аристофана, где он фигурирует в качестве первопотенции наряду с Эребом, Ночью и тартаром. От Эреба и Ночи появляется мировое яйцо, из которого появляется Эрос, который создаёт Землю, небо, моря, богов и людей из "смеси всего" - пишет В. Н. Топоров. "Эрос, соединившись с хаосом, порождает в тартаре птиц, которые, как можно наблюдать в описываемых мифах, сами по себе являются одним из первых космогонических начал" . Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. - Т. 2. - С.579-581 Поскольку в орфической космогонии тоже фигурирует мировое яйцо, порождённое Ночью, собственная космогония Аристофана, скорее всего, является пародией на орфическую, и в ней хаос выступает в роли Эроса, становясь персонифицированным. Топоров В. Н. приводит статью о том, что античная концепция хаоса содержала в себе элемент творчества. У орфиков хаос оказался в самом близком отношении к мировому яйцу, породившему из себя весь мир. "В рассуждении Климента Римского Орфей уподобляет хаос яйцу, поскольку в яйце -- слияние первичных элементов, а Гесиод предположительно называет Хаосом то, что Орфей называет порождённым яйцом, выброшенным из безграничности материи". Jaeger W., The theology of the Early Greek Philosophers, Oxt., 1947

Другой упомянутый выше образ -- образ дерева, также встречается во многих мифах, связанных с яйцом или с рождением из яйца. Таким, к примеру, является дуб на острове Буяне, на котором висит сундук с кощеевой смертью. Данный сюжет (с кощеевой смертью, спрятанной внутри животных, сидящих в сундуке, висящем на дубе) имеет древние корни, что подтверждается присутствием похожих мотивов в русских и хеттских древних заговорах и обрядах. Афанасьев А. Н. связывает образ дуба, под которым спрятана кощеева смерть, с Перуновым деревом, из-под корней которого сочится дождевая влага, а сундук в котором смерть сокрыта -- с метафорой грозовых туч. Во второй руне «Калевалы», после того как Вайнямёйнен засевает землю, на ней внезапно вырастает и разрастается волшебный дуб, заслонив своими ветвями солнце. Вообще дерево -- это образ, объединяющий землю и небо, что роднит его с образом яйца, две половинки которого часто становятся землёй и небом в мифах о сотворении мира.

Дерево, так же как и образ птицы, соединяет между собой два мира - земной и небесный. Поэтому, данный образ часто появляется в космогонических мифах, где подобное дерево остаётся последним связующим звеном между Небом и Землёй, миром мертвых и миром богов. Этот образ стал прототипом дерева познания в библейском мифе. В язычестве этот образ назвали Древом жизни. Друиды пили сок древ жизни, чтобы обрести долголетие и не утратить дар "чувственности". Долгая жизнь деревьев породила поверье о том, что сок Древа жизни может продлить жизнь человека на 1000 лет. В хеттской мифологии древо жизни называлось термином - eia, родственным русскому «ива» ( в русских ритуалах ивовые прутья, наряду с вербовыми, являлись символами плодородия) или немецкому названию тисса "iwa". Тисы часто высаживали на кладбищах - таким образом покойнику давали новую, долгую жизнь в загробном мире. Название древа жизни с корнем "ив" восходит к греческим aiwv - «век», «поколение», «жизнь» или «вечность» и латинским aevum- «жизнь», «вечность». На санскрите ayus - это "жизненная сила" или "дух".

В фино-карельской картине мира, земля по корме круглая и омывается водами, а сверху накрыта вращающимся небосводом, не подвижный центр которого -- Полярная звезда -- «гвоздь земли», «небесный шарнир» и т. п. Небесный купол поддерживает мировой столп (в других вариациях -- медная, железная или каменная гора) вершина которого доходит до Полярной звезды. Огромный дуб является аналогом и субститутом данного столба, скорее всего данный столб - это и есть Древо жизни, соединяющее верхний и нижний миры. Оно же - огромный, разросшийся дуб из вышеописанной легенды, который загораживал своей кроной луну и солнце, и который вышедший из моря карлик с железным топором срубил. Упав, огромное дерево стало Млечным путём. Мировой столб или Древо жизни располагалось на севере, в центре мира, где небесный купол касается земли. Там же, за рекой Манала (Туонела) лежит царство мёртвых (иногда идентифицировавшееся со «страной севера» -- Похьёлой) Мифы народов мира. Энциклопедия. Гл. ред. Токарев С.А. М.: 2008. -- 1147 с. М.: 1991.

Нельзя не отметить, что почти во всех перечисленных выше мифах и сказаниях присутствует образ птицы. Один из известнейших мифов, связанных с яйцом - это египетский миф о "Великом гоготуне", гусе, который снес яйцо, из которого родился бог Ра - воплощение солнца. Великий гоготун также снес яйцо на острове (горе или камне) посреди первобытных вод. У орфиков есть миф о возникновении Фанеса, божественного светозарного творца, или особого бесплотного божества с крыльями. Яйцо, снесенное птицей Фуфунда, дало уначало небу у хауса (еще одно повторение мотива первобытного хаоса).

Из примеров, приведённых выше становится ясно, что чаще всего в космогонических мифах появляется именно гусь. Гусь в первобытном представлении и соответствующих мифах о творении выступает как птица хаоса, но вместе с тем и как творец вселенной, снесший золотое яйцо -- солнце (бог Ра в египетской мифологии и "Текстах пирамид"). В ряде языков понятия солнца и гуся передаются сходными языковыми элементами. В ряде сибирских традиций встречается т. н. «гусиный дух», управляющий судьбой, а в Европе средних веков существовало поверье, что гуси являются ездовыми животными ведьм Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980.. Образ гуся часто связан с грозой и молнией, что роднит его образом бога-громовержца. В скандинавском фольклоре встречается мотив золотоносной гусыни, которая сидит на небесах -- ее золотые яйца -- это образ солнца, спрятанного за грозовыми тучами. Это же роднит гуся с образом громовержца, появляющегося в большинстве скандинавских космогонических мифов.

В Китае гусь связан с принципом Ян—z, а значит с мужским началом и небом. Он выступает в качестве как талисмана, помогающего в браке.

Иногда образ гуся отождествляется с образом лебедя. Эти две птицы часто чередуются в мифах о мировом яйце. С лебедем связан миф о рождении Елены -- богини мести и справедливости. Елена - богиня вылупившаяся из яйца, которое снесла богиня Немесида, следившая за справедливым распределением благ между людьми. Спасаясь от преследований Зевса, Немесида превратилась в гусыню, но тот превратился в лебедя, и яйцо снесённое после их совокупления было отдано пастуху на сохранение. Когда из яйца вылупилась прекрасная девочка, царица Леда, супруга спартанского царя Тиндарея воспитала ее как собственную дочь. Таким образом, утка, в мифологическом представлении, может выступать в качестве женской ипостаси лебедя или гуся. Границы между этими птицами в мифах стёрты -- такой вывод можно сделать исходя из вариативности образов птицы в схожих космогонических мифах.

Другая напрямую связанная с мифами о яйце птица - это курица или петух. Сам по себе петух напрямую связан с солнцем и утренней зарей, т.к. поёт на рассвете. Также в эпосе народов мира курица или петух являются воплощением огня и грозы. Возможно, образ курицы является у некоторых народов субститутом образа гуся или утки. Так, например, в древнем варианте сказки про «курочку Рябу» дед и бабка убивают золотоносную курицу после того как она приносит им золотое яичко, чтобы проверить, нет ли у неё в утробе других золотых яиц, но ничего не находят. Этот сюжет походит на сюжет эзоповой басни, где на примере убийства гуся, кладущего золотые яйца, иллюстрируется человеческая глупость. Во многих ритуалах курица, и, в частности, куриное яйцо использовались как катализатор изменений и переходных состояний. В том числе, с данной характеристикой были связаны многие ритуалы в сфере земледелия, нацеленные на стимуляцию плодородия. Разведение кур является одной из древнейших и высокоритуализированных отраслей Мифы народов мира. Энциклопедия. Гл. ред. Токарев С.А. М.: 2008. -- 1147 с. М.: 1991.

Курица и петух в индоевропейской культуре наделялись зачастую демоническими качествами. С этими качествами, к примеру, связаны мифы про кокатриса - зооморфное существо, гибрид змеи и петуха. Кокатрис наиболее часто упоминается в скандинавской мифологии, у него тело и голова петуха, покрытого чешуей или перьями, жабьи глаза зеленого цвета, хвост змеи или ящерицы и крылья летучей мыши. Дыхание кокатриса ядовито, а взгляд способен обращать любого в камень.

Эти качества роднят кокатриса с другим мифическим существом - василиском. Василиск более далёк от петуха, но тем не менее является его родственником. В легендах василиска можно вырастить из куриного яйца, высиженного жабой или змеей. В некоторых вариациях яйцо обязательно должно быть снесено чёрной курицей или даже петухом в определённый "нехороший" день, а выношено должно быть под мышкой у человека, занимающегося тёмной магией, либо продавшим свою родную дочь. Василиск может убивать дыханием и взглядом. Он считается хранителем подземных сокровищ и может не есть и не пить тысячелетиями. Его образ проник в западнославянскую мифологию из латинских бестиариев. Поляки считают, что василиска сотворил дьяволом. "Описания XVII в. показывают неоднородность и расплывчатость представлений о василисках. Существует даже антропоморфный тип: «Вторым же остров над востоком солнца, тут живут василиски лице и власы девичьи, от пупа хобот змиев и крилаты»" Мифы народов мира. Энциклопедия. Гл. ред. Токарев С.А. М.: 2008. -- 1147 с. М.: 1991. Несомненно, василиск - это абсолютно негативный образ, демоническое существо и прислужник злых сил. В одном из славянских мифов говорится, что тёмные колдуны выращивают себе прислужников из яиц-болтунов, которые носят под мышкой. Сопоставляя этот миф, с мифами о происхождении василисков и кокатриса, можем сделать вывод о том, что именно василиски были теми самыми прислужниками чародеев. При этом василиски боятся петухов и петушиного крика, что так же важно отметить, поскольку данная характеристика очень многое говорит, как о природе самого василиска, так и о природе петуха. Раз василиск - это прислужник тьмы, то существо, которого он боится должно быть воплощением света. Петух связан со светом и солнцем, так как поёт на заре. В славянских мифах заря вообще считается временем, когда все злые чары рассеиваются. Кроме того, петух - птица, что связывает его с небом и светом, а василиск, как становится ясно из приведённых выше легенд - обитатель подземелья, являющийся родственником змеи, вечно прикованной к земле. Змея - образ дьявола в библейском сюжете и воплощение зла в фольклоре, а василиск часто выглядит похожим на змею. Однако, василиск сам имеет черты петуха, такие как "гребень в виде короны" на голове, а рождается непосредственно из куриного яйца. Данное родство демонстрирует то, что петух не является однозначным воплощением света, а напротив является олицетворением хаоса, двоякости, неопределенности. Скорее всего, это связано с отсутствием способности летать, подниматься "ближе к небу", из-за которой большинство птиц в мифах наделены божественными свойствами. Поэтому, в русском фольклоре, куриное яйцо - это всегда неоднозначный символ. Из него, по русским поверьям может появиться как недобрая сила, так и чудодейственная, целебная.

Василиск - не единственное змееподобное существо, с которым связаны мифы о яйце. В большинстве космогонических мифов встречается образ птицы, которая связана с небом своей способностью летать, однако, существуют космогонические мифы, в которых мировое яйцо появляется у змееподобных существ или из него самого вылупляются змеи. Например, у племён, населяющих северо-западную Африку, есть мотив нахождения тройного змея внутри яйца-звезды. В мифологии орфиков Кронос оплодотворил своим семенем два яйца, которые хранятся под землёй; из яиц рождается змей-Тифон.

В одном из преданий мон-кхмерской мифологии появляется девушка-нага Тузанди, от которой происходят народы и династии в мифе народа палаунов, населяющих Северо-Восточную Бирму. "Тузанди жила в волшебном озере в холмах Могока. Принц солнца Схурия влюбляется в неё, и после того, как они вступают в брак, Тузанди откладывает три яйца" Мифы народов мира. Энциклопедия. Гл. ред. Токарев С.А. М.: 2008. -- 1147 с. М.: 1991. После того как Схурия покидает её, нага бросает два из трёх яиц в реку Иравади. Из одного яйца, которое выловил садовник, появляется мальчик, который, когда вырос, женился на тайской принцессе. В будущем один его сын станет китайским императором, а другой, заболев проказой, поселится в горах, где возведёт город и станет основателем целой династии. Из второго яйца, выловленного супругами-прачками, также появляется будущий правитель одного из бирманских государств. Разбитое третье яйцо станет месторождением драгоценных камней. Таким образом, в бирманском мифе снова повторяется сюжет рождения основателей династий и первопредков из яиц. В данном же мифе важно отметить ещё и то, что яйца появляются от слияния света и тени, поскольку имя принца "Схурия" происходит от санскритского "Сурья" - "солнце", что связывает его с небом и светом, а змеиные качества матери указывают на ее связь с землёй и тенью. Необычное рождение и происхождение указывает на их необыкновенные качества и то, что они являются людьми неординарными.

Данный мотив часто встречается и в других мифах народов Азии. Скорее всего, данные мифы появляются вслед за легендарными личностями, согласно мнению приверженцев исторической школы. Такие мифы призваны придать значимости историческому лицу, легитимизировать их действия, как реализацию воли богов. Позже эти мифы становятся объяснением природы необычных качеств человека, а сами его деяния утрируются, и к исторической правде добавляется чудесный мотив. Важно заметить, что вообще всего такие мифы встречают именно в Азии, в т.ч. в Китае. Следовательно, китайские мифы следует рассматривать в контексте азиатского пласта мифов, сличая китайские фольклорные мотивы с другими азиатскими мифами. То же касается и славянской мифологии, которую необходимо изучать в контексте наличия общего древнего корня со скандинавской мифологией, по тому же принципу, по которому языковеды изучают индоевропейскую ветвь языков.

Сам по себе образ яйца становится источником какой-либо необыкновенной силы засчет своей двойственности. Двойственность в представлении древних людей была главной характеристикой бытия: смена дней ночами, смена тёплого летнего сезона холодным зимним представляют собой двойственность мира. В китайской картине мира представление об Инь и Ян - одно из ключевых философских направлений мысли. Двойственность яйца стала одной из главных причин, по которым рождение мира связывают именно с ним. В карело-финском эпосе из нижней части яйца вышла мать земля сырая, а из верхней части, встал высокий свод небесный. Иногда в фольклоре с яйцом связывается временная структура целого (брахман находится в яйце в течение года). Очень часто встречаются мифы, в которых мир образуется из двух половинок яйца: из одной - земля, из другой - небо. Желток часто становится солнцем в космогонических мифах о мировом яйце, а самому яйцу часто приписывается солярная атрибутика. Образ появления мира из раскалывающегося яйца отразился в ритуалах. Например, в северной Африке яйца кидают "в небо" на свадьбу, что символизирует собой начало жизни и мира. Водянистая масса и желток внутри яйца также напоминали людям море и сушу или небо и землю. В китайской традиции небо и земля слиты воедино, как куриное яйцо.

Загадку появления жизни и мира часто связывают с загадкой яйца, которое прячет в себе нечто живое, но скрытое до поры. Так же, как из яйца возникает новая жизнь, которой раньше не было, из него может возникнуть и мир, которого до этого не существовало. Представить мир во всем его многообразии, появляющимся постепенно куда сложнее, чем представить, что мир появляется разом, как птенец из яйца, уже готовым и жизнеспособным.

Таким образом, доказать, что сходство повторяющихся космогонических сюжетов о яйце объясняется общим корнем сложно. Однако родство могут доказать другие повторяющиеся элементы, такие как гроза или птица. Можно чётко проследить, что такие архетипы как гроза, молния, петух, дерево, гусь встречаются в фольклорных мотивах европейских народов, в мифах Скандинавии и славянских, в том числе, русских мифах.

В азиатском фольклоре эти архетипы встречаются в другом контексте и порознь друг от друга, зато часто присутствует мотив поглощения яйца матерью первопредка, появления основателя рода или первопредка из яйца. Исходя из этого, стоит изучать китайские мифы в контексте родственной им азиатской мифологии, а русские - в контексте славянской мифологии. Мы можем сделать следующие выводы.