Гражданское выгорание как фактор абсентеизма и аполитичности студенческой молодежи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Гражданское выгорание как фактор абсентеизма и аполитичности студенческой молодежи

Социально-политическая активность российской молодежи является предметом многочисленных психологических исследований. Одни ученые постулируют активность молодежи, другие исследуют феномен ее политической пассивности. Одни исследователи утверждают, что «Молодежный активизм в целом и социально-политическая активность молодежи в частности объективно существуют в современном мире в различных формах…» ^{[27, С.71]}. В то время другие авторы отмечают политическую пассивность современной российской молодежи ^{[4, 7, 10, 13, 14]}. По результатам международных исследований можно сделать вывод, что только 18,6% студентов интересуются политикой, и только 25,5% студенческой молодежи принимало участие в выборах, что свидетельствует об отчуждении молодежи от политической жизни страны ^[4]. При этом ученые констатируют ювенофобию и недоверие власти к самостоятельной политической активности молодежи ^{[7, 27]}. Действительно, молодежь рассматривается властями как потенциальный объект воздействия для враждебной пропаганды и соответственно как слабое звено для устойчивости государственной постройки. Опыт современных так называемых «цветных- и интернет-революций» подтверждает, что именно молодежь - основная мишень воздействия и двигатель социальных изменений, беспорядков, а в настоящее время также и резерв террористических организаций. Кто же прав: апологеты активности или абсентеизма (уклонения от политического участия), молодежи? По нашему мнению все аналитики правы. Но только для конкретных условий жизни общества. В стабильном обществе власть не заинтересована в том, чтобы молодежь проявляла самостоятельную политическую активность. Управляющей элите не нужны конкуренты. Поэтому активность молодежи власть пытается регламентировать и контролировать. Из проверенных на практике, лояльных, встроившихся в систему молодых людей, формируется резерв на выдвижение (из тех, кто продолжит начатое дело, гарантирует уходящей элите почет, уважение и безбедную старость). Из «достойных продолжателей дела отцовского», тех, кто не обесценит прожитую элитой жизнь. Исследователь активности молодежи Б.Ю. Григоренко, делает вывод о массовом отчуждении молодежи от осуществления властных функций в условиях административно-командной системы, что, в конечном счете, ведет молодежь к разочарованию и недовольству ^[7].

Объектом нашего исследования является социально-политическая активность молодежи. Предметом - выгорание гражданского сознания как детерминанта уровня активности молодежи. Методологической основой научного исследования являлась совокупность методов теоретического анализа и эмпирического исследования. Применялись методы анкетирования, шкалирования, тестирования.

Молодежь не является недифференцированной массой. И этот факт исследователи, анализирующие социально-политическую активность молодежи, учитывают недостаточно. В лучшем случае молодежь сегментируют по социально-демографическим характеристикам (городская и сельская; обеспеченные и малообеспеченные; юные, молодые и старше). На наш взгляд не всегда правомерно рассматривать молодежь как целостную систему, состоящую из субъектов общественной жизни, солидарно реагирующих на внешние воздействия. Массовое сознание, как отмечают авторитетные специалисты в области исследования масс, не есть что-то устойчивое и определенное. Массовое сознание мозаично, изменчиво и противоречиво ^{[20, С. 21]}. Носителями молодежного массового сознания являются отдельные личности, имеющие разное положение в обществе; включенные в разные группы членства; имеющие разные референтные группы. Поэтому коллективное сознание молодежи внутренне сегментировано. Разные слои и группы молодежи имеют разные ценности, нормы поведения, системы мировоззрений, а также индивидуально-групповые представления о своих ресурсах и возможностях на жизненном пути. Та часть молодежи, которая не попала во властную «обойму», выбирает другие пути и стратегии карьеры: творчество, наука, производство и др. Кто-то спивается, люмпенизируется. Есть еще один сегмент молодежи, в силу различных причин, отбракованный властью, но состоящий из молодых людей, обладающих властными амбициями. Именно они становятся резервом противников власти и сохраняют надежду на высокий статус в будущем. Они встраиваются в оппозиционные структуры и направляют свою активность на свержение властной элиты.

Общие элементы массового молодежного сознания определяются, в основном, объединяющими всех молодых людей характеристиками - ориентированностью в будущее, потенциально широкими возможностями самореализации, и потенциальной успешностью. Как писал Л.Н. Толстой «В молодости все силы души направлены на будущее, и будущее это принимает такие разнообразные, живые и обворожительные формы под влиянием надежды, основанной не на опытности прошедшего, а на воображаемой возможности счастия, что одни понятые и разделенные мечты о будущем счастии составляют уже истинное счастие этого возраста» ^{[6, С. 503]}. Стремление к мечте и вера в свои силы определяют общие особенности молодежного сознания как мишени психологического воздействия: открытость влиянию, осознание своей абсолютной ценности, право на эксперименты и ошибки. В этом молодежи помогают все группы влияния. В сложной архитектонике молодежного сознания присутствуют самые разнообразные установки и мемы, афористично представленные в памяти: «Молодым везде у нас дорога…», «О, если бы молодость знала, о, если бы старость могла!», «Молодо - зелено, погулять велено», «золотая молодежь», «цвет нации», «Время молодое - время золотое», «Вся жизнь впереди, надейся и жди», «У нас молодых впереди года и дней золотых много для труда…», «Танцуй пока молодой, мальчик…», «Дерево гнется, пока молодое», и др. Но неизменна диспозиция: молодость - лучшее время; у молодых вся жизнь впереди; молодость - возраст дерзаний. Общество само подталкивает молодежь к активным действиям и ждет свершений.

Потенциальная активность молодежи неоспорима. Но также факт абсентеизма российской молодежи признается в научной среде и изучается ^{[10, 13, 14, 17, 26]}. Возникает вопрос - почему молодые люди аполитичны и недостаточно активно участвуют в избирательном процессе? Аполитичны ли они, или это миф? Исследователи в основном положительно отвечают на этот вопрос. Причину молодежного абсентеизма ученые, изучающие феномен аполитичности современной молодежи, видят в коррупции, безработице, СМИ, несовершенной образовательной системе, а также во всевозможных противодействиях властей ^[10]. Исследование мотивов участия в молодежных политических организациях, проведенное Котовой К.А. подтверждает правомерность вывода об аполитичности и абсентеизме молодежи. Активистам молодежных политических организаций Ивановской области предлагалось указать мотивы своего участия в свободной форме и произвольном порядке. Ранжирование значимости мотивов показало, что ведущим мотивом даже у молодых политических активистов являлся мотив «Стремление к саморазвитию». Так называемые «политические» мотивы, а именно «Интерес к политике» и «Интерес к личности политического лидера» - занимали последние места в списке мотивов ^{[3, С.170]}.

Еще одна особенность молодежи состоит в том, что она является объектом воздействия практически для всех заинтересованных субъектов: властей, оппозиции, иностранных спецслужб, торговых организаций и т.п. Поскольку все эти влияния разнонаправленны и противоречат друг другу, то рельефные молодежные группы (имеющие более четкий социальный контур) просто выбирают релевантную информацию, а воздействия, которые разрушают сложившуюся в групповом сознании картину мира, ведут к активизации психологической защиты. Молодежным сознанием они игнорируются, блокируются, подвергаются контрпропаганде и др. ^{[16, С.158 - 172]}. Отметим также, что исследователи политической активности молодежи почти не учитывают факторы межличностных контактов, социальных сетей, феномена социальной самоидентификации, которые также являются важными детерминантами социально-политической активности молодежи. Социальным сетям посвящено много исследований, но выборочный контент-анализ их содержания, проведенный нами, показал: роль социальных сетей в политической социализации теоретически признается ^[19], но практически изучается слабо, либо отрицается. Роль межличностных контактов в частности выявилась в нашем исследовании (феномен внутригруппового влияния). Так, доля студентов, участвовавших в выборах в исследуемых нами студенческих группах, варьировала от 11,3 до 53,84%. Причем наиболее активно участвовали в голосовании те группы, где был активный политический функционер.

Проблема абсентеизма и аполитичности молодежи может быть отчасти объяснена общим объемом политических воздействий. Избыток информации ведет к утрате ее ценности в сознании реципиента, и информация просто начинает игнорироваться. В психологии воздействия это явление, характеризующее эффект снижения действенности информации в результате ее частого использования, называется сатиацией ^[15]. Другая сторона этого явления - выгорание личности вследствие частого использования личностных и когнитивных структур сознания. В информационно-кибернетической парадигме воздействия это трактуется так: молодежь, перекормленная политической информацией, закрывает фильтры принимающей информацию системы психики ^{[2, С. 32 - 49.]}. Близкое по смыслу понятию «выгорание» - понятие «сатурация». Это состояние возникает в результате пресыщения деятельностью ^{[23, С. 133; 28]}. Таким образом, нельзя не заметить, что сатиация, сатурация и выгорание имеют общие истоки, схожие механизмы и тесно связаны между собой. Везде в основе лежит переизбыток чего-либо: информации, деятельности или общения, в реальности неразрывно связанных друг с другом. Но в каждом конкретном случае какой-либо компонент может превалировать и вести к утомлению соответствующих психических структур. Переизбыток информации ведет к утомлению когнитивных структур, что и проявляется в эффекте сатиации. Переизбыток деятельности ведет к утомлению структур, реализующих деятельность, и проявляется феноменологически в эффекте сатурации. Переизбыток социальных контактов ведет к выгоранию личностных структур, реализующих функции общения и формирования отношений.

Социально-политическую активность мы рассматриваем как системное свойство субъекта общественных отношений (личности-гражданина или социальной группы, представляющих собой системы). Оно, это свойство, будет определяться рядом параметров социальной системы, такими как характер элементов системы и особенности их взаимосвязей, специфика метасистем, в которые включена система, характер отношений с другими системами, также включенными в метасистему, или входящими в другие метасистемы и др. Применительно к личности-гражданину или социальной группе можно конкретизировать детерминанты их социально-политической активности следующим рассуждением. Молодежная группа включает участников определенной национальности, определенного пола, возраста, социального и материального положения, социального происхождения, социального опыта, мировоззрения и ценностей и др. (или же разных национальностей, пола, возраста и пр.). Группа может быть включена в систему более высокого уровня (например, молодежное правительство области является своего рода резервом управляющей элиты и проводником официального влияния; молодежное крыло оппозиционной партии является агентом влияния конкурентов властной элиты). Группа может быть создана по принципу противопоставления другой молодежной группе (например «антифа») и д.п. Все эти особенности будут определять уровень и характер социально-политической активности группы: силу интереса к политической информации, содержание и силу мотивации, специфику реализуемой политической деятельности, формы политической активности, уровень экстремизма, управляемость, и др. особенности поведения молодежной группы. По нашему мнению социально-политическая диагностика молодежи должна включать построение многомерной ментальной карты рельефных и диффузных молодежных сообществ, отражающей их актуальную и потенциальную активность (реагирование на события общественной жизни только в значимых для группы ситуациях), а также уровень политической (гражданской) усталости групп. В этом случае встает практическая задача - измерения уровня политического (гражданского) выгорания молодежного сознания и подбора инструментария для такого измерения.

Понятие «выгорание» давно используется психологами в качестве инструмента теоретического и практического анализа реальности ^{[9, 21, 22]}. Широко известна методика диагностики эмоционального выгорания личности В.В. Бойко ^[9]. По мнению автора, эмоциональное выгорание - это выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на психотравмирующие воздействия ^[1]. Методика выявляет степень изношенности личности, часто контактирующей с людьми. Диагностирует уровни сформированности трех основных фаз выгорания личности: напряжения, резистенции и истощения. Методику многократно модифицировали под практические задачи. В частности, на ее основе были созданы методики диагностики профессионального выгорания личности для самых разных профессий ^[5]. Для наших целей мы адаптировали методику В.В. Бойко к ситуациям взаимодействия личности с более широким социумом и применительно к избытку политического содержания общения, а также к контактам личности с чиновниками всех уровней в статусе гражданина страны. В методике В.В. Бойко вопросы касаются ситуаций межличностных взаимодействий с партнерами и руководством на работе и по поводу работы. Большинство формулировок данной методики мы модифицировали, заменив на идентичные, но привязанные к политизированному содержанию (сохранив их глубинный смысл). Методика объемная, включает 84 вопроса, поэтому мы не считаем необходимым в рамках данной статьи приводить новый, адаптированный к исследовательской задаче вариант, целиком. Некоторые примеры модификации вопросов приведены в таблице.

гражданский выгорание психологический молодежь

Примеры модификации вопросов теста на выгорание

Измеряемые индикаторы, составляющие основные симптомы выгорания на определенной фазе были также переформулированы на следующие:

1. Переживание социальной дезадаптации;

2. Неудовлетворенность своим социальным положением;

3. «Социальная безысходность»;

4. Социальная тревожность и депрессия;

5. Неадекватное избирательное эмоциональное реагирование;

6. Социально-политическая дезориентация;

7. Социальная апатия;

8. Редукция социальной роли (функций);

9. Эмоциональный дефицит политической роли;

10. Гражданская отстраненность;

11. Личностная отстраненность (деперсонализация);

12. Психосоматические и психовегетативные нарушения социально-политического генеза.

Созданный вариант методики получил название методики диагностики уровня гражданского выгорания (УГВ). Надежность методики проверялась методом ретеста. Корреляция итоговых результатов первого и второго тестирования, проведенного с интервалом в две недели составила 0,93. Этот показатель можно считать высоким для тестов, измеряющих устойчивые личностные диспозиции. Критерием внешней валидности выступали показатели участия в выборах и оценка студентами вероятности своего дальнейшего участия в выборах. Последний самооценочный критерий, являясь субъективным по содержанию, можно условно считать объективным по сути, так как он, по нашему мнению, отражает наиболее вероятное электоральное поведение субъекта на ближайших выборах. Кроме того, валидность подтверждалась комплексом полученных в исследовании значимых корреляций с показателями шкал, отражающих гражданские диспозиции студентов.

Для теоретического обоснования правомерности введения понятия «гражданское выгорание» разберем понятие «гражданское сознание». В настоящее время появилось много трактовок феномена гражданского сознания, в том числе идеологизированных, политико-правовых, морально-этических и др. ^{[3, 19, 25]}. Исследователь истории становления категории «гражданское сознание» А.Ю. Навасардян относительно недавно (в 2008) году пришел к выводу, что понятие «…не было сформулировано настолько четко, как другие категории социальной философии…» ^[18]. По мнению автора, наибольший вклад в развитие идеи «гражданского сознания» внес И.А. Ильин, который в своем труде «О сущности правосознания» писал «Человек творит государство именно сознанием, чувством и волею…» ^{[12, С. 57.]}.

Гражданское сознание логично определить как компонент массового сознания, включающий систему знаний об обществе и государстве. Структурным его компонентом является гражданское самосознание - система знаний о себе, как члене общества и гражданине. В эту систему знаний входят преимущественно когнитивные компоненты. Но если применить расширительную трактовку понятия «массовое сознание», то в него включаются также и эмоциональные (настроения) и мотивационные (отношения) и поведенческие компоненты (готовность действовать). Таким образом, под гражданским сознанием мы понимаем совокупность взаимодействующих структур сознания социальной группы, отражающих знание, понимание, стремления и готовность к действию в сфере отношений социальной группы с обществом и государством. Соответственно под гражданским выгоранием мы будем понимать усталость структур гражданского сознания, являющуюся следствием их частого функционирования или низкой эффективности гражданской активности группы. В последнем случае отсутствие социального вознаграждения за политическую или гражданскую активность делает ее бессмысленной и ведет к социальной апатии, абсентеизму. На основе такого определения основных понятий и строился наш вариант опросника на уровень гражданского выгорания (УГВ). Вопросы являлись индикаторами выгорания когнитивных, эмоциональных, мотивационных и поведенческих компонентов гражданского сознания.

В период с марта 2015 года по март 2017 года мы провели ряд исследований уровня гражданского выгорания и социальных установок студентов ИГЭУ. В исследовании принимали участие студенты 1-4 курсов ИГЭУ. Возраст варьировал от 18 до 24 лет. В выборке 2015 года из 60 студентов, принявших участие в исследовании, 23 были женского пола, а в выборке 2017 года было 23 девушки из 53 человек. В общей сложности было задействовано 113 студентов. В ходе исследования студентам предлагалось по 10-бальной шкале оценить свое согласие с некоторыми утверждениями, являющимися индикаторами патриотических установок, социальной активности, семейных ценностей, политической активности. Также студенты были протестированы с помощью модифицированной методики на уровень гражданского выгорания (УГВ).

Результаты исследования были сведены в таблицы и подвергнуты корреляционному анализу. Изучались корреляции симптомов уровня гражданского выгорания студентов и показателей шкал анкеты. Кроме того по ряду параметров были выделены группы испытуемых и проводилось сравнение средних показателей данных выборок на достоверность различий.

Были получены следующие результаты. Уровень гражданского выгорания по всей выборке студентов в 2015 г. составил 122,094, а по выборке студентов в 2017 г. составил 129,019. Различия средних недостоверны. И в 2015 и в 2017 году только одна фаза выгорания у большинства студентов оказалась сформированной или близкой к уровню «сформировавшейся» - это фаза резистенции, включающая такие показатели как неадекватное избирательное эмоциональное реагирование; социально-политическую дезориентацию, социальную апатию, редукцию социальной роли (функций). В 2015 этот показатель равнялся 57,19, а в 2017 он составил 56,906. Это значит, что разговоры и передачи о политике, государстве и социальных проблемах общества чаще всего раздражают студентов. Студенты склонны обесценивать личность и результаты деятельности политических и государственных деятелей. Критика институтов власти становится деструктивной. Формируется недоверие к ветвям власти, неверие в свои силы, отрицание своей гражданской ответственности за ситуацию в стране. Нарастает ощущение невозможности понять происходящее и неспособности повлиять. Студенты предпочитают избегать общения на политические темы, ситуаций политического выбора и гражданской ответственности.

Мы сравнили средние показатели УГВ по выборкам студентов, участвовавших в выборах 2016 года и собирающихся участвовать дальше (назовем их активными), а также участвовавших, но не собирающихся участвовать дальше (утомленно-пассивные). В первую выборку вошли студенты, оценившие вероятность участия в выборах в будущем от 6 до 10 баллов по 10-бальной шкале. Таких набралось 17 чел. В выборку «утомленно-пассивных» вошли студенты оценившие вероятность своего участия от 1 до 5 баллов по 10-бальной шкале. Таких оказалось всего 6 студентов. УГВ активных студентов составил 113,88, а утомленных 184,16. Различия средних значений по УГВ данных выборок достоверны на 1% (Тф=2,99 при Ткр = 2,83). Корректность выделения выборок «активных» и «утомленно-пассивных» студентов подтверждалась и другими показателями. В частности, активные чаще просматривали и читали политические новости (5,15 баллов по 10-бальной шкале) по сравнению с утомленными (1,33 балл из 10). Различия достоверны на высоком уровне значимости (Тф=4,36). А вот в частоте обсуждения политических новостей и общественно-значимых событий различия были не столь выражены (4,4 против 3,0). На практике пассивные волей-неволей вовлекались в обсуждение политики активными студентами, что вполне объяснимо с позиций двухступенчатых теорий массовых коммуникаций, согласно которым новости потребляют активные и потом в межличностных коммуникациях доносят их до пассивных потребителей.

По всей выборке выявилась отрицательная корреляция УГВ с частотой просмотра политических новостей (-0,3 на 5% уровне значимости). Это значит, что выгоревшие студенты значимо реже обращались к просмотру новостных программ, политических шоу, реже читали политические статьи в газетах и журналах. Такие студенты также реже соглашались с официальной пропагандой (корреляция УГВ с оценкой уровня согласия с официальной пропагандой составила -0,37 на 1% уровне значимости).

В целях более точного анализа данных мы выделили группы студентов-девушек и студентов мужского пола. По выборке девушек выявились следующие связи: чем девушки старше, тем больше была выражена у них оценка усталости от политической пропаганды (корреляция составила 0,34 на 1%). Чем выше оценивалась девушками вероятность своего дальнейшего участия в избирательном процессе, тем менее выражен был УГВ (-0,54 на 0,1%). Частота просмотра или чтения политических новостей тесно коррелировала с частотой обсуждения с друзьями (0,75 на 0,1%) и низким УГВ (-0,47 на 0,1%).

Мы сравнили девушек и юношей, участвовавших в выборах, а также сопоставили результаты принимавших и не принимавших участие в голосовании девушек. Участвовали в выборах 2016 г. 12 из 23 девушек. УГВ голосовавших девушек (149,34) оказался статистически значимо выше, чем у голосовавших юношей (113,86) (Тф = 2,82 при Ткр=2,7 на уровне 0,01). Это значит, что обсуждение политики и участие политическом выборе вызывает у девушек большее напряжение, чем у юношей. Студентки, участвовавшие в выборах, указали, что в будущем вероятность их участия в выборах 6,1 баллов, а не участвовавшие 5,0. Различия недостоверны. Корреляционные связи показателей шкал и УГВ по выборке девушек, участвовавших в выборах, оказались очень тесными. Чем выше они оценивали свою вероятность участия в выборах, тем ниже был уровень гражданского выгорания (-0,72 на 0,1% уровне значимости). Аналогичные связи УГВ обнаружены с оценками шкал «частота просмотра политических новостей» (-0,54 на 0,1% уровне значимости), «частота обсуждения политических новостей с друзьями» (-0,71), «оценка эффективности отечественной пропаганды» (0,61). Характерно, что частота просмотра политических новостей в данной выборке положительно коррелировала со шкальной субъективной оценкой усталости от политической пропаганды (0,71 на 0,1%). Объяснение этого феномены может быть только гипотетическим. Мы предполагаем, что политикой интересуются в основном амбициозные, целеустремленные, ориентированные на карьеру девушки, имеющие в своем окружении таких же юношей и с ними обсуждающих политические темы. Но этот интерес у девушек зачастую носит характер конформной установки и поэтому разговоры на политические темы им даются нелегко, отсюда и субъективное ощущение усталости. Усталость не является прямым индикатором утомления, она в основном свидетельствует о недостаточной мотивированности субъекта к деятельности.

Студентки, не участвовавшие в выборах 2016 г. показали менее тесные связи УГВ и оцениваемых шкал. Выявилась связь высокого уровня гражданского выгорания с меньшей вероятностью дальнейшего участия в выборах (корреляция составила -0,47 на уровне значимости 0,1%). Политические новости с друзьями пассивные студентки с более высоким УГВ обсуждали значительно реже (-0,30 на 5% уровне значимости).

У юношей не выявилась значимая связь возраста с изучаемыми параметрами. УГВ значимо коррелировал со следующими показателями: частота просмотра политических передач (-0,28 на 5%), согласием с официальной пропагандой (-0,44 на 0,1%) и удовлетворенностью своим социальным положением (-0,25 на 5%). То есть активные юноши чаще обращались к новостям, а выгоревшие реже; согласные с официальной пропагандой не испытывали выгорания; довольные положением меньше испытывали выгорание.

В выборах 2016 г. участвовали всего 11 студентов мужского пола из 30. Студенты, участвовавшие в выборах, оценили вероятность своего участия в выборах в будущем в 7,04 балла, а не участвовавшие в 4,806 из максимальных 10. Различия достоверны на 1% уровне значимости (Тф=2,95 при Ткр= 2,7). Студенты мужского пола, не участвовавшие в выборах, статистически значимо выше оценили эффективность западной пропаганды (6,68) по сравнению с отечественной (5,26), различия достоверны на уровне 5% (Тф=2,053 при Ткр=2,048). Студенты, участвовавшие в выборах, значимых различий в оценке эффективности отечественной и западной пропаганды не показали. Это значит, что абсентеизм студентов тесно связан с их недоверием к власти, ориентацией на иные (не официальные, оппозиционные, западные) источники политического информирования.

Выявилось также много других значимых корреляций по всей выборке испытуемых, требующих дополнительного исследования и содержательного анализа. В частности обнаружена отрицательная корреляция уровня гражданского выгорания и готовности терпеть лишения ради процветания России (-0,34 на 1% уровне значимости). То есть выгоревшие не готовы были терпеть лишения. Зато готовы были «эмигрировать и послужить новой Родине, даже если она будет враждовать с Россией» (корреляция УГВ и готовности «предать» составила 0,36 на 1% уровне значимости). Большие показатели по фазе резистенции отрицательно коррелировали с отношением к большой семье как к проявлению патриотизма (- 0,4 на 0,1% уровне) и с восприятием Запада как врага России (-0,28 на 5% уровне). Последнее означает, что студенты с ярко выраженной социально-политической дезориентацией и социальной апатией не готовы были приписывать западным странам враждебную России политику, скорее оценивали как дружескую, доверяли западной пропаганде.

Уровень переживания социальной дезадаптации (одна из шкал УГВ) положительно коррелировал со стремлением к подвигу (0,56 на уровне значимости 0,1%), стремлением к большой семье (0,41 на уровне значимости 0,1%) и стремлением к людской благодарности (0,54). Неудовлетворенность своим социальным положением коррелировала с низкой готовностью к лишениям (-0,41 на уровне 0,1%), стремлением совершить нечто, за что люди будут благодарны (0,40 на 0,1%), гордостью за родных (0,27) и выраженной готовностью покинуть родину (0,39 на уровне значимости 1%).

Социальная безысходность коррелировала с нежеланием ходить на выборы (корреляция составила -0,50 на уровне значимости 0,1%) и низкой терпимостью к иным культурам (-0,28 на уровне значимости 5%).

Социальная тревожность и депрессия коррелировала с низкой готовностью к лишениям (-0,29 на уровне значимости 5%) и стремлением выжить любой ценой (0,45 на уровне значимости 0,1%).

Неадекватное эмоциональное реагирование коррелировало с неготовностью к лишениям (-0,3 на 5%), стремлением выжить любой ценой (0,25 на 5%) и отрицанием враждебности Запада по отношению к России (-0,29 на 5%).

Социально-политическая дезориентация коррелировала с низким стремлением участвовать в выборах (-0,33 на 1%), непризнанием ценностей большой семьи (-0,31 на 5%), неготовностью к бескорыстному служению людям (-0,41 на 0,1%).

Социальная апатия не показала высоко значимых корреляций, но выявились четкие тенденции с отрицанием ценности большой семьи, отсутствием гордости за своих родным и готовностью предать родину.

Редукция социальной роли коррелировала с непризнанием ценности большой семьи (-0,33) и отрицанием Запада как врага (-0,35 на 1%). Эмоциональный дефицит политической роли коррелировал с нежеланием терпеть лишения (-0,46 на 0,1%), терпимым отношением к гомосексуалистам (0,34 на 1%), готовностью предать родину (0,25), и одновременно с гордостью родиной (0,27).

Гражданская отстраненность коррелировала с готовностью к подвигу (0,29). Личная отстраненность - с неготовностью к лишениям (-0,3 на 5%) и готовностью предать (0,26), при этом наблюдалась положительная корреляция с пониманием смысла жизни как служения людям (0,28 на 5%). Психосоматические и психовегетативные нарушения политического генеза коррелировали со стремление служить людям (0,33 на уровне значимости 1%).

Некоторые из описанных выше корреляций кажутся взаимоисключающими, они показывают насколько внутренне противоречиво гражданское сознание студенческой молодежи и то, что молодые, находясь на, своего рода, экзистенциальном распутье, сами толком не знают чего хотят. С одной стороны на них воздействуют социальные экспектации, конформно усвоенные нормы и ценности, с другой стороны - потребности и мечты. Это объясняется тем, что молодежь в большинстве своем является маргинальной прослойкой, не принадлежащей ни к одному конкретному социальному слою.

Подведем итоги нашего теоретического и эмпирического исследования. Модифицированная методика на уровень гражданского выгорания показала на практике свою эффективность. Тем не менее, как метод практического исследования она оказалась достаточно громоздкой. В дальнейшем следует сосредоточиться на создании адаптированного к современной российской реальности экспресс-варианта. Наше исследование показало, что неправомерно априори приписывать студенческой молодежи аполитичность, абсентеизм, активность или пассивность. Гражданское сознание молодежи мозаично т.к. разнообразные молодежные группы и сообщества гетерогенны, состоят из конкретных личностей, подверженных влиянию многочисленных контактных групп членства, референтных групп, организаций. Активность молодежи есть функция от многих переменных. Важным фактором, определяющим политическую и гражданскую активность молодежи, является уровень выгорания тех структур сознания, которые обеспечивают формирование отношений групп молодежи с государством и обществом. Гражданское выгорание является следствием переизбытка социально-политической информации, коммуникации, либо излишней инициации социально-ответственной, но субъективно не значимой или неэффективной деятельности. Исследование показало, что выводы ученых об аполитичности современного российского студенчества излишне расширительны. Для студентов с низким уровнем гражданского выгорания аполитичность и абсентеизм не характерны. Выявился также устойчивый синдром социально-политической дезориентации и апатии студенческой молодежи, который, по-видимому, и является основной субъективной детерминантой абсентеизма молодежного большинства.

Практические рекомендации из нашего исследования состоят в следующем. Молодежную информационную политику следует откорректировать. Объем социально-политической информации не должен вести к пресыщению и сопровождаться ее сатиацией. Для этого форма подачи должна быть инвариантной. Гражданская и политическая социализация студенческой молодежи должна опираться на межличностные дружеские и внутригрупповые коммуникации, быть личностно и социально результативной (т.е. положительно подкреплять желаемую гражданскую активность студентов). Интенсивность воспитательных воздействий также следует дозировать во избежание выгорания.

Библиография

1. Бойко В.В. Синдром «эмоционального выгорания» в профессиональном общении. / В.В. Бойко. - СПб.: Питер, 1999. - 105 с.

2. Брудный А.А. К теории коммуникативного воздействия на личность. - В кн.: Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. МГУ, 1977. - 204 с.

3. Бутырина М.В., Котова К.А., Крюкова Т.Б., Моисеев Е.Ю., Романова Н.Р. Гражданское и правовое сознание студенческой молодежи. Монография. Иваново: ИГЭУ, 2015. - 212 с.

4. Буш К.А. Анализ активности молодежи в политической жизни страны: Украина, Россия, Польша // Молодой ученый. - 2015. - №23. - С. 847 - 850. [Электронный ресурс] URL: https://moluch.ru/archive/103/23323/#_ftn1 (дата обращения: 13.04.2017).

5. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С., Наследов А.Д. Стандартизированный опросник «Профессиональное выгорание» для специалистов социономических профессий. В ж.: Вестник СПбГУ. Серия 12. Социология. - 2013. Выпуск 4. С. 17 - 27. [Электронный ресурс]. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/standartizirovannyy-oprosnik-professionalnoe-vygoranie-dlya-spetsialistov-sotsionomicheskih-professiy (дата обращения: 13.04.2017).

6. Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен. / авт.-сост. Е. Агеева. М.: АСТ.: Астрель, 2011. - 685 с.

7. Григоренко Б.Ю. Социально-политическая активность молодежи в современных условиях [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2013. №2 (март - апрель). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2013/2/Grigorenko_Social-Political-Activity-Youth/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 10.04.2017).

8. Данилов С.А. Риски и потенциал интернет-социализации молодежи. Известия Саратовского университета, Сер. Философия. Психология. Педагогика, 2012, 12 (2), 40-47.

9. Диагностика эмоционального выгорания личности (В.В. Бойко) / Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп: Учеб. пособ. - М.: Изд-во Института Психотерапии. 2002. - 490 с. С. 292 - 295.

10. Замарехин А.Н., Мироненко А.П., Тальцев А.Н., Алексашин И.С. Аполитичность современной молодежи // Молодой ученый. - 2016. - №13. - С. 630-632. [Электронный ресурс]. URL: https://moluch.ru/archive/117/32294/ (дата обращения 10.04.17)

11. Захарова Е.М. Политическая активность российской молодежи. Журнал: Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2016 №6-4. С. 127 - 131. [Электронный ресурс]. URL: http://publikacia.net/archive/2016/6/4/38 (дата обращения 16.04.17)

12. Ильин И.А. Сочинения. В 2 т./ И.А. Ильин. Т. 1. М.: Русская книга. 1993. - 400 с.

13. Кичалюк О.Н., Минаева О.Ю. Проблема абсентеизма в электоральном поведении российской молодежи. [Электронный ресурс]. URL: http://www.rusnauka.com/33_DWS_2010/33_DWS_2010/Pravo/74014.doc.htm (дата обращения 23.04.17).

14. Колосова А.А. Проблема абсентеизма в избирательном процессе и методы его преодоления. / Гуманитарные научные исследования. 2017. №2 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2017/02/20139 (дата обращения: 24.04.2017).

15. Комлев Н.Г. Язык как средство воспитания. - В ж.: Вопросы психологии. №1. 1987, С. 103 - 111.

16. Куликов В.Н. Прикладное исследование социально-психологического воздействия. В сб.: Прикладные проблемы социальной психологии. М.: Наука. 1983. - 295 с.

17. Минаева А.В. Политические предпочтения российской молодежи накануне парламентских выборов (на примере студентов ТГПУ им. Л.Н. Толстого). Университет XXI века: научное измерение. Материалы научной конференции научно-педагогических работников, аспирантов, магистрантов и соискателей ТГПУ им. Л.Н. Толстого. Тула: ТГПУ., 2016. - 410 с. С. 236 - 240.

18. Навасардян А.Ю. История становления категории «гражданское сознание». В ж.: Вестник Вятского государственного университета. Киров: Вятский государственный университет. Т. 4 №4. 2008, С. 105 - 108.

19. Никовская Л.И. Гражданское общество и гражданское сознание (ценностно-мотивационный аспект). Вестник института социологии. Сетевой журнал. №1 (12), март 2015. С. 140 - 155. [Электронный ресурс]. URL: www.vestnik.isras.ru (дата обращения: 20.04.2017).

20. Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб.: Питер, 2001. - 368 с.

21. Определение психического выгорания (А.А. Рукавишников) / Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. - М.: Изд-во Института психотерапии, 2002. - 490 с. C. 357 - 360.

22. Орел В.Е. Феномен «выгорания» в зарубежной психологии: эмпирическое исследование и перспективы / Психологический журнал. 2001. Т. 22, №1. С. 99 - 101.

23. Психология труда. Перевод со словацкого. Под.ред. К.К. Платонова. М.: Профиздат, 1979. - 216 с.

24. Романова Н.Р. Семантика индивидуального и массового сознания. Монография. Иваново: ИГЭУ, 2013. - 128 с.

25. Соцкая Е.В. Становление гражданской культуры в современной России: философский анализ. Автореф. дисс…..канд. философ. наук / Е.В. Соцкая. - Ставрополь, 2004. - 22 с.

26. Старцева С.Г. Динамика политических предпочтений региональной молодежи в условиях трансформации современного российского общества. СПб. 2013. 213 с. Научная библиотека диссертаций и авторефератов [Электронный ресурс]. URL: disserCat http://www.dissercat.com/content/dinamika-politicheskikh-predpochtenii-regionalnoi-molodezhi-v-usloviyakh-transformatsii-sovr#ixzz4f3JZcAJm (дата обращения 23.04.17).

27. Тихонов В.Г. Социально-политическая активность российской студенческой молодежи: методологические проблемы социологического исследования. Ж.: Теория и практика общественного развития 2011, №7. С. 71 - 73. [Электронный ресурс]. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/sotsialno-politicheskaya-aktivnost-rossiyskoy-studencheskoy-molodezhi-metodologicheskie-problemy-sotsiologicheskogo-issledovaniya (дата обращения 23.04.17).

28. Psychische Beanspruchung und Ermьdung. In: Betriebspsychologie, 1971, s. 168 - 209.

Размещено на Allbest.ru