Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Индивидуальность -- единство несовместимого

В.В. Печенков, кандидат психологических наук,

старший научный сотрудник, ведущий научный сотрудник

Московского городского психологопедагогического

университета и Психологического института РАО



Выдвигается гипотеза о динамическом подходе к изучению индивидуальности. Динамическая индивидуальность позиционируется как тайна (закрытое, неаддитивное, незавершенное образование), а исходной точкой анализа выбрана метафора «индивидуальность как ограниченность». Обсуждается идея противоречия двух возможных путей (способов) развития индивидуальности (центробежный и центростремительный), а также идея «многоместной» индивидуальности как попытка преодоления этого противоречия. С позиции динамического подхода индивидуальность предстает как уникальное инновативно-консервативное образование, обеспечивающее процесс индивидуализации -- инициирования и под держания постоянного самопреображения человека.

Ключевые слова: индивидуальность, проблема совмещения стабильности и развития, метафоры индивидуальности, монтаж, движение и диалог метафор, противоречие путей развития индивидуальности, «многоместная» личность, индивидуализация.

Individuality: The Unity of Incompatible

V.V. Pechenkov,

Ph.D. in Psychology, senior researcher, leading researcher at the Moscow State University of Psychology and Education and at the Russian Academy of Education

The author puts forward a hypothesis concerning a dynamic approach to exploring individuality. He con siders dynamic individuality a mystery (a closed, nonadditive, incomplete formation) and chooses the metaphor 'individuality as limitedness' as a starting point for his analysis. The author also discusses the idea about the contradiction between the two possible ways of individuality development centrifugal and cen tripetal and the idea of a 'multiseated' individuality as an attempt to overcome this contradiction. In the light of the dynamic approach individuality appears as a unique innovative and conservative formation providing the process of individualisation that is, of initiating and maintaining one's continual selftransformation.

Key words: individuality, problem of combining stability and development, individuality metaphors, mon tage, movement and dialogue of metaphors, contradiction of ways of individuality development, 'multiseated'

Key words: individuality, problem of combining stability and development, individuality metaphors, mon tage, movement and dialogue of metaphors, contradiction of ways of individuality development, 'multiseated'



Странное единство

Тема индивидуальности выглядит ясной и хорошо разработанной, однако на поверку оказывается самой сложной из всего, что только можно себе пред ставить. При ближайшем рассмотрении под внешним покровом простоты обнаруживается непонятное единство таких несовместимых свойств, как внутренняя неизменность и самотождественность, с одной стороны, и движущее начало, обеспечивающее постоянное обновление индивидуума, с другой. Про блему совмещения стабильности и развития невозможно обойти стороной, если мы хотим продвинуть ся от очевидности к знанию о целостной индивидуальности.

Эта проблема в психологии решается поразному. Самый распространенный способ -- дифференциа ция психики на ядро и оболочку -- встречается под разными именами: «врожденноеприобретенное», «природноесоциальное», «генотипфенотип» и т. п. Сочетание внешней гибкости и внутреннего посто янства трактуется как условие свободного существо вания человека -- пластичная оболочка компенсиру ет недостатки, обусловленные инертностью ядра.

Другой способ -- рассечение психического на со держание и динамику -- рождает понятие темпера мента, индивидуального способа или стиля деятель ности. Оригинальность этого решения в том, что ди намика психического реагирования (темп, ритм, амплитуда) представляет полюс стабильности, опре деляемый врожденными нейрофизиологическими особенностями, а содержание складывается во взаи модействии со средой и является величиной пере менной.

В психологии развития существует вариант ре шения, где периоды изменения и стабильности сле дуют друг за другом. Это -- представление о литиче ских (стабильных) и кризисных (динамичных) пе риодах развития, выдвинутое П.П. Блонским и раз витое затем Л.С. Выготским [5].

Еще одна версия представлена в идее конверген ции внешних и внутренних факторов [9], суть кото рой в том, что индивидуальные особенности направ ляют человека в поисках подходящей жизненной ни ши. Осторожный человек не выберет профессию, уг рожающую его жизни и здоровью, интроверт будет стремиться свести к минимуму общение с другими людьми. Меняет ли человек условия обитания, стиль жизни, профессию и т. п. -- все трансформации направлены на уменьшение трения между индиви дуальностью и средой.

В идее конвергенции неудачи и трудности пред ставлены как отрицательное подкрепление, однако известно, что для многих людей препятствия высту пают в качестве положительного подкрепления, мощного стимула к развитию. Сильный и самолюби вый человек поворачивается к трудностям лицом, а если он полагает причиной своих неудач собствен ные недостатки, то будет искать возможность изме нить себя. В таком случае индивидуальность стано вится фактором психического саморазвития, само преодоления.

Чтобы расширить понимание условий и форм участия индивидуальности в развитии психики че ловека, рассмотрим проблему индивидуальности с более общих позиций. Становление проблемы про исходило на скрещении двух представлений. Первое видит в индивидуальности казус эволюции, который следует вытеснить из «объективной» науки. Но по скольку индивидуальное является единственным способом существования всеобщего, то исследовате ли изобретают способы усреднения случайных форм и связей, чтобы преобразовать их в объективные ло гические закономерности. Методология естествен ных наук, безусловно, признает приоритет всеобще го в определении истинности полученного знания, доверяясь набору «объективных» фактов, выявлен ных в результате сравнения и обобщения конечного числа субъективных наблюдений. Наибольшая веро ятность фактически приравнивается к сущности объекта или явления, а генеральной стратегией веро ятностной методологии является прогнозирование.

С альтернативной точки зрения индивидуаль ность человека представляется главной составляю щей смысла его бытия, его сущностью, единственной достойной внимания субъективной реальностью.

Науки, изучающие действительность с точки зре ния всеобщего, относятся к «номотетическим», а на уки, рассматривающие действительность с точки зрения неповторимости единичного, относятся к «идиографическим». Образование понятий осуще ствляется в номотетических науках путем ориента ции на среднестатистические закономерности («ге нерализирующий» метод), в идиографических на уках -- путем описания уникальных характеристик явления («индивидуализирующий» метод). Отно шения между методами разных наук сложны и про тиворечивы: одни исследователи верят, что их мож но сочетать, другие полагают, что это невозможно. На наш взгляд, более продуктивно оценивать иссле дования индивидуальности в психологии по типу применяемой ими стратегии -- аддитивной или не аддитивной. Аддитивную стратегию использует ана литическое направление, которое рассматривает ин дивидуальность как составленную из элементов структуру, всегда идентичную самой себе. Посколь ку это направление видит в качестве единственно верного движения к постижению целостной индиви дуальности путь через типологию индивидуальных различий, вполне логично именовать его аналитико типологическим направлением.

На первый взгляд, это направление выглядит ес тественным и перспективным, с чем трудно согла ситься, поскольку спектр особенностей, характери стик, параметров и свойств постоянно ширится и уже не поддается никакому разумному осмысле нию, а число известных на сегодняшний день типо логий столь велико, что их трудно перечислить [11]. Но главное в том, что вопреки внешней на правленности интересов на изучение «субъектив ной реальности», по своей внутренней сути анали тикотипологическое направление продолжает ли нию развития номотетических наук, используя «ге нерализующий» метод, основанный на сравнении и усреднении. Не трудно понять, что переход от еди ной для всех нормы к нескольким типам, в принци пе, ничего не меняет, поскольку поиски как общего, так и типического в индивидуальном одинаково ве дут к отказу от изучения самого индивидуального. Моцарт, Босх, Чехов интересны не общими либо типическими чертами, а именно своей необщнос тью, самостью, впрочем, как и любой человек.

Каждому исследователю индивидуальности при ходится решать проблему исключительности, кото рая по общему согласию является ключом к понима нию индивидуальности. Проблема в том, что вероят ностные методы создавались не для изучения уни кальных явлений, и того, что не поддается сравне нию, для них просто не существует. Как писал Р. Штайнер: «Индивидуальность нигде вне себя не имеет оснований, в этом сложность ее понимания, она не может быть понята через сходство ни с чем, кроме самой себя …» [19, с. 112].

Можно констатировать, что имеется явное несо ответствие определения базового конструкта инди видуальности как исключительности и вероятност ной методологии естественных наук.

Дело даже не в том, что нет четких схем и инст рукций по сборке целостной индивидуальности, а в том, что само стремление поставить уникальность человека в станок формул и правил лишено смысла. Измеренная при помощи искусственных эталонов индивидуальность -- всего лишь мнимость, а чело век, диагностированный и занесенный в реестр -- это никак не единственный, а только единичный, один из многих. Единица отделена, но связана рядополо жением, в то время как индивидуальность, наделен ная исключительностью, всегда вне ряда и вне зако на, несравнима и атипична.

Похоже, что именно между единичностью и един ственностью можно провести черту, отделяющую психологию индивидуальности от психологии инди видуальных различий. Психология индивидуально сти не должна рассматривать свой предмет сквозь призму общего или типического, изучать состав и структуру, измерять степень сходства с типовыми образцами, но ей следует обратить внимание на дру гие вопросы:

-- Зачем индивидуальность всегда единственна и неповторима?

-- С какой целью в человеке кристаллизуется не приятие плагиата, явное пренебрежение всем вто ричным и неоригинальным?

-- Почему только в кошмарном сне можно пред ставить себе человеческое общество, состоящее из абсолютно одинаковых людей?

-- Как связаны уникальность и достоинство чело веческой личности? Н.А. Бердяев писал: «У меня всегда была мучительная нелюбовь к сходству лиц, к сходству детей и родителей, братьев и сестер. Черты родового сходства мне представлялись противореча щими достоинству человеческой личности» [2, с. 15]. -- Всегда ли в истории человечества индивиду альность была востребована как сейчас? Что собой может представлять филогенез индивидуальнос ти?

-- Является ли индивидуальность привилегией человека, т. е. насколько правомерно говорить об ин дивидуальности камня, вещи, цветка, дерева, живот ного?

-- Различаются ли «внутренняя» и «внешняя» индивидуальности, а также «индивидуальность для себя» и «индивидуальность для других»?

И это всего лишь малая часть вопросов, ответы на которые не дает аналитикотипологический подход, не желая вникать в особенности происхождения и развития индивидуальности.

Полагаем, что глубина расхождения основных стратегий понимания индивидуальности измеряет ся давней оппозицией «креационизма» и «эволюци онизма» -- конфликтом «… между идеей упорядо ченного творения, свершенного раз и навсегда, раз вернутого без непознаваемой тайны, и идеей само производящей, самопорождающей природы, наде ленной загадочными способностями, развертываю щейся в истории постепенно и переворачивающей по прошествии долгого времени космический поря док» [18, с. 152].

«Креационизму» в его предельном виде соот ветствует представление о машинообразном чело веке. «Человекмашина» -- это единожды сотво ренный человек, до последнего винтика понятный и предсказуемый. Индивидуальность присвоена ему для идентификации либо внедрена как про грамма специализации, позволяющая в пределах социальной метасистемы исполнять роль детали, элемента и т. п. Схема «человекмашина» сочета ется с аддитивной стратегией аналитикотиполо гического направления: если известен тип, то изве стно, что от человека можно ожидать, чему учить, что ему вредно и т. п. Прозрачность «человекама шины» есть результат его законченности, случай ности в нем нет места, он приспособлен только к реализации заложенной в него программы. Оче видно, что и мир, в котором он может успешно функционировать, должен быть таким же ясным и завершенным.

«Человекумашине» противопоставляется жи вой, неразъемный человек, который, как писал М.М. Бахтин, «… никогда не совпадает с самим со бой. К нему нельзя применить форму тождества А=А. … Подлинная жизнь личности совершается в точке этого несовпадения человека с самим собой» [1, с. 100]. По мысли В.В. Розанова, человек в цель ности своей природы есть существо иррациональ ное, и полное его объяснение недоступно разуму. «Как бы ни была упорна работа мысли, она никогда не покроет всей действительности, будет отвечать мнимому человеку, а не действительному. В челове ке скрыт акт творчества, и онто именно и привлек в него жизнь, наградил его страданиями и радостя ми, ни понять, ни передать которых не дано разуму» [16, c. 29]. Творчество является сущностной чертой незавершенного живого человека, он открыт для нескончаемого развития, точно так же, как и весь мир вокруг него.



Альтернативный подход

Стремление выбраться из тупика аддитивности застывшей индивидуальности «человекамашины», а также интерес к вопросам происхождения индиви дуальности человека целостного, творческого и та инственного привели нас к необходимости выдви нуть гипотезу о динамическом подходе как альтер нативе статическому подходу аналитикотипологи ческого направления. По причине альтернативности линия гипотезы о динамическом подходе выстрои лась на анализе трех взаимосвязанных постулатов -- непознаваемости (закрытости), неразъемности (не аддитивности) и незавершенности (возможности развития) человеческой индивидуальности.

Таким образом, исходным моментом является то, что целостная индивидуальность предстает перед нами как Тайна, которую нельзя ни «открыть», ни увидеть.

Специфику тайны индивидуальности (самогоса мого, самости) А.Ф. Лосев обозначил так: «Сущест вом и природой самого самого является то, что оно свободно, даже от самого себя, что оно равно ни от чего не получает ограничения, различности и опре деленности, даже и от самого себя. … Самое само есть тайна. … Тайна есть то, что по самому существу свое му никогда не может быть раскрыто. Но она может являться» [12, с. 301--304].

С большой долей уверенности можно предполо жить, что область существования тайн находится в пространстве, которое было обозначено Н. Кузан ским [10] как знание о незнании. А.Ф. Лосев считал, что пространство это огромно и располагается гдето между абсолютным незнанием и абсолютным знани ем и может быть представлено как «синтез и тожде ство знания и незнания» [12]. Признание чеголибо тайной не означает отказа от рационального позна ния, следует только уяснить специфику процесса по знания в области тайн, на что указывал в свое время Н.А. Бердяев: «Тайна всегда остается, она лишь уг лубляется от познания. Познание уничтожает лже тайны, вызванные незнанием» [2, с. 94]. Расширяя пространство знания за пределами компетенции объективных научных методов, освобождаясь от ил люзий ложного знания, мы расчищаем путь к под линной тайне индивидуальности. Исследователь по лучает возможность действовать в зонах незнания, переводя знание о незнании в форму проблемы. Зна ние о том, что проблема существует, и ее своевремен ная постановка важнее, чем систематическая разра ботка уже сформулированной проблемы.

Поскольку индивидуальность как тайна -- поня тие, не имеющее предмета, на который можно просто указать, то она всегда осмысляется через своего за местителя -- символ, метафору, представление. Об ращение к метафоре, говоря словами В.П. Зинченко, «… возвращает к тайне смысла, вызывает желание прикоснуться к ней, сделать ее более ощутимой» [8, c. 102]. Тайна индивидуальности дает о себе знать множеством метафор, подобно тому, как ветер обна руживает себя в раскачивании деревьев, наполнен ных парусах, сорванных крышах, плывущих облаках, не будучи ничем из них. Отдельная метафора вместе с ее интерпретацией представляет гипотетическую модель, а взятые в совокупности метафорымодели составляют проблемное поле, которое обладает ря дом особенностей.

Вопервых, всегда надо осознавать частичность любой из метафор, обусловленную их одномерным характером, непременно оговаривая, что в каждом случае речь идет об одном и том же, но в разных тол кованиях, пониманиях, исполнениях.

Вовторых, сам метод интерпретации метафор не зависит от возможности истинного или ложного ин терпретирования. Вопрос о местонахождении исти ны не имеет к метафоре никакого отношения, что позволяет оторваться от обязательной процедуры науки -- верификации гипотез. Она здесь не нужна, ибо метафора -- чувственный заместитель, символ, что угодно, только не само явление.

Втретьих, отказываясь от поисков критерия ис тинности, мы устраняем иерархию и получаем плю рализм взглядов, позволяющий легко переходить от одной точки зрения к другой, чтобы в движении встречных смысловых потоков породить феномен понимания.

Искусство исследователя состоит в том, чтобы организовать это движение, провести «монтаж мета фор» (выражение В.П. Зинченко) таким образом, чтобы между ними возник диалог. По аналогии с ки нематографическим монтажом метафоры выступают как эпизоды, сцены, фрагменты, и, прежде чем на чать выстраивать логику монтажа, исследователю нужно отобрать основные, непременно доступные для здравого смысла представления о содержании понятия. В нашем случае это -- «индивидуальность», которая есть:

1. Артефакт, трюк слепой эволюции, ненужный дар, пузырь на воде, досадная помеха объективного научного эксперимента.

2. Особая форма существования человеческого фе номена. Существом и природой индивидуальности является ее абсолютная случайность, обеспечиваю щая ей абсолютную свободу. В силу этого в ней за ключен потенциал развития, наделяющий человека способностью участвовать в изменении устоявшихся порядков. Без такой возможности индивидуального выхода из накатанной колеи бытия развитие челове ка, да и само его существование давно бы прекрати лось.

3. Источник получения нового знания о мире, по скольку канал поступления нового знания всегда су губо индивидуален. Эвристическая функция, пред ставленная пунктами 2 и 3, делает единственность индивидуальности бесценным, но и опасным даром, поскольку каждый человек потенциально содержит в себе возможность не только спасения, но и гибели всего человечества.

4. Ограниченность, несовершенство человека. Та кое понимание встречается у В. Франкла: «Именно из людского несовершенства следует незаменимость и невосполнимость каждого индивида -- поскольку каждый несовершенен на свой манер» [17, с. 197].

5. Социальные координаты человека. В основе этой метафоры лежит представление, что индивиду альность объективируется и обретает смысл, только включаясь в систему «человечество», в процессе ис полнения социальных ролей и функций. Своеобра зие индивидуальной ограниченности сцепляет лю дей друг с другом, благодаря чему человек и челове чество составляют единство, а судьбой единичного человека управляют социальные законы. Кроме того, в обществе индивидуальность выступает в качестве врожденной идентификационной метки, по которой человека можно опознать и привлечь к ответу. В та ком представлении индивидуальность отчуждается от человека, отстраняется от него.

Навязываемый социумом тезис, что все «человече ское» в человеке исчерпывается социальной коррект ностью, ведет к тому, что в самом слове «я» начинает ощущаться чтото стыдное, негативное. В одном из ранних японских трактатов утверждалось: «Если че ловеком овладевает личное, то им обязательно овла девает злоба; если человеком овладевает злоба, то у него обязательно будут разногласия с другими» [20]. Объявляя единичного человека средоточием зла, за ранее лишая его презумпции невиновности, общество подминает индивидуальность под себя, навязывая со циальную мораль, одним из непременных постулатов которой является известный тезис: «незаменимых людей нет». Такое отношение к индивидуальности вызывает естественный человеческий протест: «Но наши души длинной сетью // Вылавливали на заре, // Вылавливали и говорили: // Вы единицы, вы не в счет, // Но мыто мучились, мы жили, // Кто в наших жизнях даст отчет?» [13, с. 430]. Вероятно, можно до пустить, что острое ощущение своей единственности и незаменимости способствовало формированию «чувства собственного достоинства».

6. Основание «чувства собственного достоинст ва». В. Франкл: писал: «… человека нельзя ввести составляющим элементом ни в какую систему высшего порядка -- ведь он при этом теряет особое качество, которое отличает собственно человечес кое бытие, -- чувство достоинства» [17, с. 200]. И. Кант определял человеческое достоинство как несравнимую ценность, основанную на автономии воли человека, на том, что нравственный закон не может быть дан человеку извне или свыше, а фор мулируется исключительно им самим. Человеку невыносимо быть куклой в чужих руках и очень важно сознавание зависимости происходящего в мире от того, что он мог бы сделать сам, без палки и поводыря. Чувство собственного достоинства, направленное на поддержание устойчивости вер тикали подлинной индивидуальности, демонстри рует ее ортогональность иллюзии общественной индивидуальности, распростертой по горизонтали межчеловеческой коммуникации.

7. Высшая планка равенства людей, поскольку не повторимость исключает сравнение и оценивание. Человек может быть сильным или слабым, умным или глупым, красивым или нет, но как индивидуаль ность он уже равен другому человеку потому, что он такой один. Метафора абсолютного равенства неот делима от чувства собственного достоинства потому, что предполагает в качестве обязательного условия самоуважение и только на этой основе интерес и ува жение одного особенного к другому особенному. Это положительное равенство реализуется исключи тельно в личном общении и его следует отличать от правового равенства граждан перед законом. При знание того, что индивидуальность не порок, а высо чайшая ценность, делает ее высшей планкой равен ства всех людей без исключения, и в таком понима нии индивидуальность ложится в основание абсо лютного гуманитарного видения мира, когда любой человек априорно воспринимается как существо эти чески равное другому, когда невозможна сама поста новка вопроса -- хуже он тебя или лучше, даже если его нравственные принципы отличаются от твоих.

Анализ отобранных метафор позволяет сделать вывод, что они в разной степени представляют эври стическую, экзистенциальную, социальную функ ции индивидуальности, а также функцию идентифи кации. Но мы поставили перед собой особую зада чу -- изучить возможности динамического подхода к постижению индивидуальности, а этой цели отвеча ет лишь одна из метафор -- индивидуальность как ограниченность. И вот почему. Привести нас к пони манию движущих сил развития индивидуальности может лишь такое представление об исключительно сти, которое исходно содержит в себе возможность осуществления развивающей функции, что в качест ве необходимых условий предполагает наличие двух моментов. Первый момент -- это возникновение пре пятствия, затруднения, и второй момент -- наличие стремления и возможностей преодолеть препятст вие. Л.С. Выготский писал: «Существование препят ствий … есть не только главное условие достижения цели, но и непременное условие самого возникнове ния и существования цели. … Существование пре пятствий создает «цель» для психических актов, т. е. вводит в развитие психики перспективу будущего, а наличие этой «цели» создает стимул для стремления к компенсации» [6, с. 121].

Рассуждая подобным образом, мы выбрали в ка честве начальной точки анализа представление об индивидуальности как ограниченности, причем в обоих ее вариантах -- недостаточности и отделен ности.

индивидуальность несовместимость противоречие

Биполярная психика

Определяя индивидуальность как недостаточ ность, мы втягиваем в сферу нашего анализа проти воположный полюс -- достаточность или универ сальность человека, поскольку утверждение, что каждый человек изначально, актуально недостато чен, может быть осмыслено только в неразрывной сцепке с его потенциальной универсальностью. Гово ря, что человек рождается с багажом невообразимых возможностей, мы имеем в виду только то, что при наличии желания и неограниченного времени, а так же обеспечении необходимых социокультурных ус ловий нормальные природные задатки позволяют любому человеку достичь всех высот совершенства. В реальной жизни универсальность человека огра ничена психофизиологическими особенностями, продолжительностью активного периода жизни, об стоятельствами (историческими и географически ми), случайностями и т. д. В. Франкл называл эти ог раничения естественной заданностью человека, со стоящей из витальной основы вместе с социальным положением [17].

Мир, в который человек заброшен фактом своего рождения, диктует определенные стратегии поведе ния и психического развития. Эти стратегии различа ются по возможности выбора -- для одних людей та кая возможность есть, для других нет. Но все страте гии сходятся в том, что отвечают коренному свойству человека -- стремлению к свободе. Это свойство выст раивает основную линию поведения человека, на правленную на преодоление ограничений любого ро да, в том числе ограничений собственной витальной основы. В. Франкл предлагает понимать человека как «… существо, освободившее себя от всего, что его оп ределяло (определяло как биологический, психологи ческий и социологический тип), другими словами, это существо, которое превосходит все эти детерминанты …» [17, с. 203--204].

Результатом осознания человеком своей ограни ченности является выделение внутри единого Я двух полюсов. Один полюс -- это Ясиюминутный, част ный, реальный, второй полюс -- Яуниверсальный, завершенный, идеальный. Эти два полюса -- ограни ченность и универсальность -- в реальности разделе ны временно й пропастью, но в психическом «прост ранстве» человека сведены вместе, чтобы возникло силовое поле саморазвития. Подлинным хозяином своей жизни человек становится, если он способен понять себя по отношению к самому себе, а не толь ко по отношению к миру и другим людям. С этого момента происходит решающий поворот -- теперь уже не индивидуальность владеет человеком, а чело век становится творцом своей индивидуальности. Франкл писал, что «человеческая жизнь, отмеченная с самого начала печатью противостояния человека собственной природе ограниченности, может пока заться единой и грандиозно рекордной гонкой» [17, с. 212]. Анализ линии недостаточностиуниверсаль ности в контексте процесса развития человека обна руживает биполярность человеческого самосозна ния, принадлежащего одновременно вечности и быс тротекущему потоку настоящего. Потенциальное бесконечное в психике человека, просвечивая сквозь реальную ограниченность, преобразует последнюю в актуальное бесконечное и потому, будучи существом конечным, смертным, человек живет себе как бес смертный, бесконечный.

С точки зрения развития от ограниченности к универсальности люди максимально различаются между собой в исходной точке, где каждый ограничен посвоему. Поскольку конечная точка -- идеал уни версальности -- одинаков для всех людей (ибо труд но предположить обратное), постольку продвижение к нему размывает различия. В таком представлении индивидуальность не распускается, но растворяется, расходуется, отдавая себя саморазвитию человека.

Констатация существования идеала без указания причин его происхождения может привести к непра вомерным толкованиям. Наиболее убедительным ка жется предположение, что идеал возникает в созна нии существа, недовольного собой и своей жизнью, а потому атрибуты идеала не спускаются «сверху», а формируются по принципу «от противного»: нет представления о здоровье, сытости, равенстве, свобо де без представления о болезни, голоде, неравенстве, рабстве. В таком представлении саморазвитие чело века выглядит уже не как гонка за идеалом, а скорее как бегство от «антиидеала». Потенциальная уни версальность подразумевает не столько смутное вле чение к всестороннему развитию, сколько конкрет ное желание человека стать бессмертным, всемогу щим, вездесущим, всевидящим, всезнающим, самодо статочным и свободным. Полагаем, что именно эти желания кристаллизуются в таких вербальных сгу щенияхабсолютах, как Совершенство, Самость, Универсальность, Творец, Создатель и т. п. Каждое из них обладает своими смысловыми оттенками, но для человека они равны уже тем, что одинаково недости жимы в реальности, потому что на пути к ним встает одно непреодолимое препятствие -- телесная обре ченность, устанавливающая трагический разрыв между ограниченностью времени жизни человека и бесконечностью идеала. Физическая отделенность (замкнутость) и недостаточность являют собой два неразъемных условия жизни: пока человек жив, он отделен и зависим. Проблема совмещения вечности с ограниченностью человека -- теоретически тупико вая проблема, но практически решаемая оригиналь ным обходным путем.

Иллюзия целостности

В качестве способа решения неразрешимых про блем человека можно представить создание челове чества, обладающего теми же качествами, которыми наделены идеалы, но только в реальности, здесь и сейчас -- оно бессмертно, бесконечно, всесильно и т. д. Вступив в систему «человечество», где осуще ствляется разделение труда, человек продлевает пе риод своей активной жизни во много раз, успевает сделать гораздо больше, чем он сделал бы в одиноч ку. Объединение людей как частей единого целого есть залог спасения каждого человека в отдельности, поскольку благодаря социальной интеграции восста навливается его целостность.

Телесная индивидуальность ограничена датами рождения и смерти: для себя я существую, пока жив.

Становясь частью человечества, индивидуальность проецируется в межсубъектное пространство диало гакоммуникации, где начинает существовать в духов ном виде, и длительность и устойчивость такого ее су ществования определяется степенью влияния и при знания в социокультурном пространстве. Право на место в этом пространстве духовного бессмертия до стигается, среди прочего, через отрицание ценности индивидуального существования во имя обществен ных ценностей, поскольку успешность выбора инди видуальной жизненной и постжизненной истории в решающей степени зависит от «да» или «нет» других.

Важно то, что человечество по отношению к от дельному человеку выступает не только как способ существования или метасистема, но и как идеал, и в этом качестве становится мощным стимулом к раз витию. Лишенная самостоятельного значения, инди видуальность получает его в социосистеме благода ря своей особости, специфичности. Общество актив но использует индивидуальность, ограничивая ее со циальным уровнем функционирования, на котором единичность, усугубленная особостью, объективиру ется в социальных ролях и функциях. Человек пере стает тяготиться своей односторонностью, наоборот, общество всячески поощряет ее усиление и углубле ние, поскольку благодаря ей он становится супер профессионалом. Предлагая свою особость в форме той или иной способности, человек компенсирует свои неспособности уже не путем всестороннего гар моничного саморазвития, но пользуясь способностя ми других людей в материальном или идеальном вы ражении.

Итак, в качестве элемента системы «человечест во» индивид получает право на существование в об щем культурнодуховном пространстве, благодаря чему продлевает свою индивидуальность за времен ные и пространственные рамки своей телесности, об ретает искомое ощущение свободы (по Бердяеву, это рациональная свобода или исполнение морального долга) и чувство целостности (защищенности от дав ления среды и страха смерти) в обмен на недостижи мую иррациональную свободу.

На пересечении двух линий развития

Противоречие между стремлением человека к со вершенству и ограниченностью его жизни ведет к по явлению двух альтернативных путей восстановления целостности -- центростремительного и центробеж ного (центром мы здесь обозначаем универсальность, цельность). Центростремительный путь -- это беско нечная гонка от ограниченностинедостаточности к идеалу совершенства. Не в силах в одиночку разомк нуть пределы своей телесной ограниченности, люди объединяются в метасистему «человечество», цель ко торой -- восстановление каждого человека до целого. Этот путь назовем центробежным, поскольку, стано вясь частью социального организма, человек вынуж ден развиваться в направлении гиперспециализации, умножая свою ограниченность.

Идея расхождения и противоборства двух линий развития человека положена в основу философской мо дели человека экстатического, рвущегося выйти за все ограничения, поставленные перед ним природой, в то время как философскоантропологическая традиция, сводящая человеческое к социальному, упорно отрица ет не только возможность самодостаточности единич ного человека, но даже само его существование. Миф о социальной природе индивидуальности, дарующий че ловеку вечность, избавляющий его от смертной участи, парадоксальным образом направлен против человека, поскольку заключает в себе антиличностное начало.

Для Н.К. Михайловского неживотное начало в человеке состоит в том, что он исходно, от природы не специализирован и не может смириться ни с ка кой им же самим выстраиваемой формой общества, выламываясь из нее в борьбе за свободу. Человек, пользующийся одной способностью, доводит ее до совершенства, но все другие его способности подвер гаются атрофированию, т. е. специализация ведет к регрессу личности. То, что означает прогресс в жиз ни общества, является регрессом в жизни человека и наоборот. Общество стремится подчинить и разбить личность, превращая человека в свой собственный орган. Желая избежать этих неприятных последст вий, человек должен бороться за самостоятельность и разносторонность своей личности [14].

К слову сказать, в японской культуре средних ве ков считалось, что совершенный человек должен быть универсален и не испытывать предпочтения ни к че му. Ограниченности лиц, не желающих быть универ сальными, противопоставлялись качества, присущие в той или иной степени всем представителям япон ской традиции -- цельность и полнота [20].

Факты, выявленные в современной исследователь ской практике обучения одаренных детей, хорошо впи сываются в этот контекст [21, 22]. В серии эксперимен тов было показано, что широта интересов является не пременным условием развития одаренности: при обу чении по программе междисциплинарного обобщения интеллектуальный уровень повышается, в то время как в условиях традиционного обучения (ранней специа лизации) у одаренных детей обнаруживается отрица тельная динамика показателей интеллектуальных и особенно творческих способностей. Изучение явления с разных точек зрения -- естествоиспытателя, истори ка, лингвиста или искусствоведа -- создает условия для развития творческого мышления одаренных детей. Отсюда вывод: ограничение интересов детей в целях раннего формирования профессиональных навыков наносит вред как личностному развитию, так и интел лектуальному, и творческому.

Таким образом, в пространстве социума индиви дуальность человека вынуждена функционировать неестественным для нее образом, умножая свою од носторонность. Осознав эту неестественность, чело век ищет пути возвращения на обетованную почву. И здесь нельзя обойти вниманием нетривиальный спо соб движения человека к универсальности, возника ющий благодаря уникальной способности человека к дифференциации своей личности.

Многоместная индивидуальность

Идея многослойности человеческой личности привлекает к себе внимание с давних времен. Так, со гласно представлениям, существующим в индийской философии, человек, кроме его физического тела, имеет еще несколько нематериальных тел (некото рые учения насчитывают семь и более тел); их назы вают аурами, а все вместе ауральным яйцом.

В наше время предположение, что одно тело мо жет быть носителем нескольких душ, получило твор ческое продолжение в идее множественной личности или «многоместного субъекта» [3]. Очень убедитель но об этом писал Г. Гессе: «… если ктото осмеливает ся расширить мнимое единство свого «я» хотя бы до двойственности, то он уже почти гений, во всяком случае редкое и интересное исключение. В действи тельности же любое «я», даже самое наивное, это не единство, а многосложнейший мир, это маленькое звездное небо, хаос форм, ступеней и состояний, на следственности и возможностей» [7, с. 66--67].

Остается открытым вопрос: зачем, с какой целью человек приходит к множественному проявлению себя? Самое распространенное представление о функциях разных Я и об их отношениях друг с дру гом таково: одно Я наблюдает за другим, одно живет, переживает, другое холодно и беспристрастно оце нивает. Эта главная тема отражает естественное стремление человека к самопознанию.

Среди иных составляющих Я обсуждается обра зование, получившее условное название «Тень». Персонажи Шен Де и Шой Да из пьесы Б. Брехта [4], будучи полными противоположностями в отноше нии к окружающим, представляют собой симбиоз -- доброй Шен Де необходима помощь безжалостного Шой Да, который порожден ею и подобен ее тени. Выделение области Тени внутри психического мож но рассматривать как способ решения задач, возни кающих в связи с проблемой невозможности выбора в условиях одновременного предъявления к челове ку взаимоисключающих требований.

Португальский поэт Фернандо Пессоа привле кал к себе внимание исследователей загадкой своих «гетеронимов» -- литературных двойников. Выска зывалось предположение, что создание гетеронимов -- противоядие от тоски и скуки, средство приобре сти вкус к жизни. Поэт, запертый в себе самом, обре ченный на одиночество и скептицизм, стремится по кинуть крепость своей разобщенности. Однако ин тереснее то, что он сам писал о причине разделения своего я: «Быть чемто одним означает быть в тюрь ме, // Быть собой означает не быть. // Я буду жить убегая, // Но жить понастоящему» [15, с. 32]. Ф. Пессоа здесь высвечивает неожиданную, неяв ную функцию дифференциации личности -- осво бождение человека от социального давления. Поэт открывает для себя своеобразный путь к свободе, описывает условия ее обретения: свобода есть состо яние неопределенности, достичь которого можно только в движении, в промежутке между определен ностями -- гетеронимами.

Это представление в чемто созвучно конфуциан скому идеалу «уво» (или «муга» пояпонски), т. е. НеЯ [20]. Истинное Я обретается при достижении состояния НеЯ, или свободы. Совершенному чело веку свойственна гибкость -- готовность к личност ной трансформации ради социальной конформнос ти. Произвольный переход от одного НеЯ к другому дает возможность человеку чувствовать себя свобод ным, находясь при этом в регламентированных соци альных ячейках общества.

Создавая гетеронимов, человек обретает искомую целостностьуниверсальность за счет возможности перехода от одной личности к другой. Универсаль ность, таким образом, достигается путем разворачива ния по оси времени, в отличие от одномоментной уни версальности, сжатой в идеале совершенства. Идеал, который формируется на этом пути развития индиви дуальности, отличается от ранее упомянутых (Совер шенство, Человечество) тем, что один человек стано вится обладателем разных индивидуальностей, и по тому этот идеал условно можно назвать идеалом Раз нообразия. Отметим, что явление «многоместной личности» напрочь разрушает устоявшееся представ ление об индивидуальности как однозначной единст венности, одновременно обнаруживая богатейшие возможности влияния на развитие психики человека.

Ядром гипотезы о динамическом подходе явля ется сведение реальной ограниченности человека и его потенциальной универсальности в едином пси хическом пространстве, что превращает индивиду альность в источник внутренней активности, по двигающий человека к саморазвитию. В этом свете индивидуальность предстает перед нами как уни кальное инновативноконсервативное образование, как своеобразный способ совмещения стабильнос ти и подвижности, в котором можно усмотреть об щий принцип развития человека: вначале выясня ется предел возможностей, а затем изобретается способ его преодоления.

Принципиальная незавершенность человека предполагает темпоральное изучение его индивиду альности, которая открыта в неизвестное будущее и потому есть бесконечно длящаяся, никогда незавер шаемая проблема. В этом смысле к человеку в боль шей мере применимо понятие динамической индиви дуальности, которое не может реализовываться че рез идентичность, всегда обращенную к прошлому. Динамическая индивидуальность, представленная через ограниченность, не реализуется, а постоянно создается, т. е. выступает как индивидуализация -- процесс инициирования и поддержания постоянно го самопреображения.

Завершая данную статью, мы оставляем откры той проблему постижения целостной, неаддитивной индивидуальности, ограничившись выявлением то чек роста вероятных направлений ее дальнейшей проработки. По мере возможности мы попытались осуществить сдвиг перспективы рассмотрения чело веческой индивидуальности, необходимость которо го, на наш взгляд, давно назрела.

Литература

1. Бахтин М.М. Проблемы содержания, материала и формы в художественном творчестве // Вопросы литера туры и эстетики. М., 1975.

2. Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1991.

3. Библер В.С. Мышление как творчество: Введение в логику мысленного диалога. М., 1975.

4. Брехт Б. Добрый человек из Сычуани // Театр. Т. 3.,

М.: Искусство, 1964.

5. Выготский Л.С. Педология подростка // Выготский

Л.С. Соб. соч.: В 6 т. Т. 4, М., 1984.

6. Выготский Л.С. К вопросу о динамике детского ха рактера // Психология индивидуальных различий. М., 2000.

7. Гессе Г. Степной волк. М., 1999.

8. Зинченко В.П. Живые метафоры смысла // Вопросы психологии. 2006. № 5.

9. Егорова М.С. Психология индивидуальных различий.

М., 1997.

10. Кузанский Н. Апология ученого незнания // Кузан ский Н. Сочинения: В 2 т. Т. 2, М., 1980.

11. Либин А.В. Дифференциальная психология. М., 1999.

12. Лосев А.Ф. Самое само // Лосев А.Ф. Миф, число, сущность. М., 1994.

13. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991.

14. Луговской В.А. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 2, М., 1971.

15. Михайловский Н.К. Записки профана. 1875--1876.

16. Пессоа Ф. Лирика. М., 1978.

17. Розанов В.В. 1894/1902 Легенда о Великом Инкви зиторе Ф.М. Достоевского: Опыт критического коммента рия с присоединением двух этюдов о Гоголе. Изде второе. С.Пб., 1902.

18. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

19. Фуко М. Археология знания. К., 1996.

20. Штайнер Р. Философия свободы. Калуга, 1994.

21. Штейнер Е.С. Феномен человека в японской традиции: личность или квазиличность? // Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. М., 1990.

22. Шумакова Н.Б. Система междисциплинарного обу чения одаренных детей в школе // Московская психологи ческая школа: История и современность: В 3 т. Т. 1. кн. 2. М., 2004.

23. Щебланова Е.И. Лонгитюдное исследование разви тия одаренности школьников // Московская психологиче ская школа: История и современность: В 3 т. Т. 1. кн. 2. М., 2004.

References

1. Bahtin M.M. Problemy soderzhaniya, materiala i formy v hudozhestvennom tvorchestve // Voprosy literatury i estetiki. M., 1975.

2. Berdyaev N.A. Samopoznanie. M., 1991.

3. Bibler V.S. Myshlenie kak tvorchestvo. Vvedenie v logiku myslennogo dialoga. M., 1975.

4. Breht B. Dobryi chelovek iz Sychuani // Teatr. T. 3., M., 1964.

5. Vygotskii L.S. Pedologiya podrostka // Vygotskii L.S. Sob. soch.: V 6 t. T. 4, M., 1984.

6. Vygotskii L.S. K voprosu o dinamike detskogo haraktera // Psihologiya individual'nyh razlichii. M., 2000.

7. Gesse G. Stepnoi volk. M., 1999.

8. Zinchenko V.P. Zhivye metafory smysla // Voprosy psi hologii. 2006. № 5.

9. Egorova M.S. Psihologiya individual'nyh razlichii. M., 1997.

10. Kuzanskii N. Apologiya uchenogo neznaniya // Kuzanskii N. Sochineniya: V 2 t. T. 2, M., 1980.

11. Libin A.V. Differencial'naya psihologiya. M., 1999.

12. Losev A.F. Samoe samo // Losev A.F. Mif, chislo, sush nost'. M., 1994.

13. Losskii N.O. Istoriya russkoi filosofii. M., 1991.

14. Lugovskoi V.A. Sobranie sochinenii: V 3 t. T. 2, M., 1971.

15. Mihailovskii N.K. Zapiski profana. 1875--1876.

16. Pessoa F. Lirika. M., 1978.

17. Rozanov V.V. 1894/1902 Legenda o Velikom Inkvizitore F.M. Dostoevskogo: Opyt kriticheskogo kommen tariya s prisoedineniem dvuh etyudov o Gogole. Izde vtoroe. S.Pb., 1902.

18. Frankl V. Chelovek v poiskah smysla. M., 1990.

19. Fuko M. Arheologiya znaniya. K., 1996.

20. Shtainer R. Filosofiya svobody. Kaluga, 1994.

21. Shteiner E.S. Fenomen cheloveka v yaponskoi tradicii: lich nost' ili kvazilichnost'? // Chelovek i kul'tura: Individual'nost' v istorii kul'tury. M., 1990.

22. Shumakova N.B. Sistema mezhdisciplinarnogo obucheniya odarennyh detei v shkole // Moskovskaya psiho logicheskaya shkola: Istoriya i sovremennost': V 3 t. T. 1. kn. 2. M., 2004.

23. Sheblanova E.I. Longityudnoe issledovanie razvitiya odarennosti shkol'nikov // Moskovskaya psihologich eskaya shkola: Istoriya i sovremennost': V 3 t. T. 1. kn. 2. M., 2004.

Размещено на Allbest.ru