Взаимосвязь родительской позиции матери и психологических особенностей ее ребенка

Группа матерей: Шкалы методики PARI

Семейные конфликты

Высш.

21

10,2

2,6

t=-2,77*

0,011

Ср. и низ.

5

13,8

2,5

Доминирование матери

Высш.

21

8,6

3,0

t=-2,4*

0,024

Ср. и низ.

5

12,4

4,0

Негативное отношение к семейной роли

Высш.

21

10,3

1,8

t=-2,35*

0,027

Ср. и низ.

5

12,3

1,8

Группа детей: Шкалы теста тревожности Р. Тэммл, В. Дорки, М. Амен

Индекс тревожности

Высш.

21

0,38

0,17

t=2,27*

0,013

Ср. и низ.

5

0,17

0,13

* - 0,01<р ? 0,05 - обнаружены статистически достоверные различия.

Среди результатов родителей статистически значимые различия были обнаружены вновь лишь по шкалам методики PARI. Оказалось, что матери с более низким уровнем образования продемонстрировали более яркие установки, чем матери с высшим и незаконченным высшим образованием, на семейные конфликты (13,8±2,5 и 10,2±2,6, р=0,011), на собственное доминирование в семье (12,4±4,0 и 8,6±3,0, р=0,024) и на негативное отношение к собственной семейной роли (12,3±1,8 и 10,3±1,8, р=0,027).

В результатах детей статистически значимые различия были обнаружены лишь по индексу тревожности. Дети матерей с высшим и незаконченным высшим образованием продемонстрировали более высокий уровень тревожности, чем дети матерей с более низким уровнем образования (0,38±0,17 и 0,17±0,13, р=0,013).

3.6 Обсуждение полученных результатов

Данное исследование было проведено с целью выявления взаимосвязи между родительской позицией матерей и психологическими особенностями их детей. Результаты математико-статистического анализа полученных данных следует рассматривать в свете гипотез, выдвинутых для проверки в нашем исследовании. Основную гипотезу о наличии взаимосвязи между родительской позицией матерей и психологическими особенностями их детей можно раскрыть через несколько частных гипотез: относительно взаимосвязи каждой из трех измеренных составляющих родительской позиции матерей с психологическими характеристиками их детей.

В таком случае, первая гипотеза предполагает наличие взаимосвязи между высокой психологической адаптивностью матерей и высокой адаптивностью, низкой тревожностью, высокими показателями эмоционального интеллекта и высокой самооценкой их детей.

Данная гипотеза была частично подтверждена результатами сравнительного и корреляционного анализа. При сравнении всех показателей выборки при разделении ее на группы на основании результативности детей при прохождении методики «Эмоциональная идентификация», матери тех детей, которые успешно и самостоятельно справлялись с задачами идентификации эмоций, оказывались более психологически адаптивными. Так, матери детей, успешных в выполнении 5го задания методики, были более психологически адаптивны по обобщающим шкалам, а именно - имели более низкий показатель по шкале экстернальных проблем и по общему показателю проблем. То же можно сказать и про самостоятельность выполнения детьми задания, но в этом случае значимые результаты оказались относительно выполнения детьми первого задания, и вновь касались таких показателей психологической адаптивности матерей, как экстернальные проблемы и общий балл, а также критические баллы. Если вспомнить о содержании заданий, которые предлагались для выполнения ребенку, то эти результаты становятся еще более наполненными смыслом. Задание заключалось в идентификации описываемых эмоциональных особенностей с их экспрессивной составляющей, представленной в виде рисунка лица. По своей сути эта методика диагностирует эмоциональный интеллект ребенка. Таким образом, эмоциональный интеллект оказался выше у детей тех матерей, которые имели меньше проблем психологической адаптации, в частности - проблем, связанных с общением с другими людьми и с социальной стороной жизни (показатель экстернальных, или внешних, проблем). В отношении этих результатов можно предположить следующую логическую взаимосвязь. Мать является главным партнером по общению для ребенка раннего возраста. Несмотря на то, что большинство детей, принявших участие в нашем исследовании, уже ходили в детский сад, их опыт общения с матерью все же остается более богатым и разнообразным, чем опыт общения со сверстниками. Поэтому основные социально-эмоциональные особенности детей исследуемого возраста формируются при взаимодействии именно с матерью и близкими взрослыми. С этой точки зрения тот факт, что эмоциональный интеллект детей, матери которых испытывают проблемы в общении с другими людьми, оказался ниже, кажется вполне ожидаемым.

Подтвердилось и предположение о взаимосвязи между психологической адаптивностью матерей и детей. Количество и сила корреляции между различными показателями этих двух характеристик говорит об их тесной взаимосвязи. Разумеется, не стоит упускать из вида, что данные о психологической адаптивности детей были собраны путем опроса матерей. Вполне возможно, что такое большое количество и качество корреляций между результатами опросников Ахенбаха для матерей и детей частично объясняется тем фактом, что матери проще заметить какие-то нарушения и проблемы у ребенка, если она замечает их у себя. Однако, если бы все взаимосвязи объяснялись бы только этим фактором, то были бы обнаружены связи лишь по показателям, фиксирующим проблемы одной и той же направленности. Так как были получены множественные связи показателей из различных областей психологического функционирования, но их нельзя списать лишь на особенность способа получения этих данных.

Вторая часть гипотезы касалась восприятия матерью своего детского опыта. Было выдвинуто предположение о том, что позитивное восприятие матерями своего детского опыта взаимосвязано с высокой психологической адаптивностью, низкой тревожностью, высокими показателями эмоционального интеллекта и высокой самооценкой их детей.

Эта гипотеза была частично подтверждена в ходе сравнительного и корреляционного анализа. При сравнении групп более успешных и менее успешных детей по результатам методики «Эмоциональная идентификация» (и их матерей, соответственно), а также детей, которым потребовалась и не потребовалась помощь интервьюера при выполнении задания (и их матерей), обнаружились различия между особенностями восприятия их матерями своих собственных родителей (в 1,5 задании методики). Оказалось, что матери детей, проявивших себя более успешных и самостоятельных в выполнении этой методики, воспринимают своих собственных родителей более значимыми, весомыми в своей жизни, чем матери тех детей, которые оказались менее успешными и самостоятельными в этой методике. Помимо этого, в корреляционном анализе была обнаружена взаимосвязь между высокой психологической адаптивностью детей и такими репрезентациями их матерей, как восприятие своего детства в целом и родителей как чего-то значительного, сильного, и общей оценкой своих родителей в целом в позитивном ключе. Среди показателей психологической адаптивности детей наиболее ярко оказались выражены связи особенностей репрезентации детского опыта матерей с эмоциональными особенностями их детей, а также особенностями внимания. Вероятно, такие взаимосвязи возможны за счет переноса матерями той системы отношений, которая существовала в их собственной родительской семье, на собственные взаимоотношения со своим ребенком, а также в силу общего эмоционального отношения матерей к родительству под влиянием собственного детского опыта.

Третья составляющая основной гипотезы фокусировалась на родительских установках матерей. Было сделано предположение, что оптимальные родительские установки (на оптимальный контакт с ребенком) положительно связаны с психологической адаптивностью, эмоциональным интеллектом и самооценкой детей, и отрицательно - с показателями тревожности детей. Неоптимальные установки (на излишнюю концентрацию или излишнюю дистанцию с ребенком, а также на негативное отношение к семейным ролям), напротив, отрицательно связаны с психологической адаптивностью, эмоциональным интеллектом и самооценкой детей и положительно связаны с показателями тревожности.

Данная гипотеза была подтверждена в ходе сравнительного и корреляционного анализа. При разделении выборки на группы по степени самостоятельности детей в четвертом задании методики «Эмоциональная идентификация» обнаружились различия в родительских установках этих детей. Так, у матерей тех детей, которым потребовалась помощь в решении этого задания, обнаружилась более выраженная установка на излишнюю концентрацию на ребенке, а также более негативное отношение к своей семейной роли (на уровне тенденции). Шкалы-составляющие такого показателя, как излишняя концентрация на ребенке, предполагают определенное излишнее вмешательство матерей в жизнь и дела ребенка, некоторую навязчивость и интрузивность. В связи с этим вполне возможно, что такие дети испытывают затруднения в самостоятельном выполнении задания и ждут подсказки, дополнительного побуждения к его решению, так как привыкли получать их от матери. Сюда же можно добавить, что была обнаружена взаимосвязь между показателем «Подавление воли», относящимся к характеристике излишней концентрации на ребенке, и тревожностью детей по шкалам методики Ахенбаха.

Были и другие значимые результаты, обнаруженные в ходе корреляционного анализа. Оказалось, что в исследованной группе негативные родительские установки (как в отношении детей, так и в отношении собственной семейной роли) оказались связанными с низкими показателями психологической адаптивности детей, а установки на оптимальный эмоциональный контакт с ребенком - с более высокими показателями адаптивности. Таким образом, родительские установки матерей также важны в рассмотрении психологических особенностей их детей.

Стоит отметить, что не было обнаружено связей между показателями матерей и тревожностью детей по методике Р. Тэммл, В. Дорки, М. Амен, а также самооценкой детей и восприятием оценки со стороны взрослых по методике «Лесенка». Если говорить о возможных причинах таких результатов, то мы предполагаем, что они носят методический характер. Так, не было обнаружено взаимосвязи между значениями индекса тревожности и значениями шкал опросника Т. Ахенбаха для детей, определяющих тревожность (синдромальная и DSM-шкала). Это говорит о том, что понятие тревожности в этих двух методиках операционализируется по-разному. Возможно также, что связь между показателями отсутствует в силу условий проведения исследования. Так, матери, заполняя на своих детей отчет опросника Т. Ахенбаха, скорее всего, описывали обычное поведение своих детей, которое они демонстрируют при взаимодействии с ними. Тест Р. Тэммл, В. Дорки, М. Амен был проведен в детском саду, что само по себе может изменять поведение и самоощущение детей, и, кроме того, интервьюер был новым человеком для детей, что могло внести некоторый фактор ситуативности в результаты детей по этому тесту. О значимости и высоких диагностических качествах этого теста говорит тот факт, что некоторые интересные закономерности были обнаружены по его результатам (пусть они и не касались непосредственно выдвинутых гипотез). Например, тревожность детей, успешных по результатам задания №5 по тесту Е.И. Изотовой, оказалась ниже тревожности тех детей, которые оказались менее успешными. Интересный результат был получен при сравнении показателей детей, которым потребовалась и не потребовалась помощь в решении задания №4. Оказалось, что индекс тревожности тех детей, которым помощь не потребовался, оказался выше уровня детей, которым она потребовалась. С первого взгляда, этот результат противоречит основным гипотезам исследования. В то же время, стоит отметить, что задание номер 4 предполагает идентификацию эмоции модальности Тревожность. Таким образом, более тревожным детям оказалось проще идентифицировать эмоцию Тревожность, чем детям, индекс тревожности которых оказался ниже. Помимо этого, индекс тревожности детей матерей с высшим образованием оказался выше тревожности детей тех матерей, образование которых было средним или ниже.

То же можно отнести и к методике «Лесенка». С одной стороны, ситуация исследования могла повлиять на ее результаты, и не было обнаружено значимых взаимосвязей с показателями родителей. С другой стороны, эта методика дала вполне объяснимые результаты при сравнении групп по полу детей. Оказалось, что воспринимаемая оценка со стороны матерей и взрослых в целом выше для девочек и ниже для мальчиков. Это согласуется с показателями установки на партнерские отношения и чрезмерную заботу у матерей девочек (в большей степени, чем матерей мальчиков). Эти установки предполагают более активное высказывание поощрения и похвалы, что логично ведет к повышению воспринимаемой оценки со стороны близких взрослых.

Заключение

психологический сознательный родительский детский

В результате проведенной исследовательской работы можно сделать следующие выводы:

1. Родительские установки взаимосвязаны с эмоциональным интеллектом и психологической адаптивностью детей: негативные родительские установки матерей взаимосвязаны с более низким уровнем эмоционального интеллекта их детей, а также с их более низкой психологической адаптивностью.

2. Дети, матери которых негативно относятся к семейным ролям и избегают контакта с ребенком, имеют более низкий уровень психологической адаптивности. Позитивные установки матерей по отношению к детям связаны с более высокой психологической адаптивностью детей.

3. У матерей, которые излишне сконцентрированы на ребенке, дети имеют высокий уровень тревожности, а также нуждаются в помощи при определении эмоционального состояния другого человека.

4. Представления матери о своем детском опыте связаны с эмоциональной и психологической адаптивностью детей: у матерей, имеющих более позитивные представления о своем детском опыте и придающих ему больше значимости, дети более успешно и самостоятельно справляются с идентификацией эмоций, а также имеют более высокий уровень психологической адаптированности.

5. Особенности психологической адаптивности матерей положительно связаны психологической адаптивностью детей.

Литература

1. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М. : Сфера, 1995.

2. Борисова А.Е., Ижванова Е.В Детский опыт матери и ее отношение к собственному ребенку// Знание. Понимание. Умение. - 2009. - №4- с. 128-131.

3. Боулби Дж. Привязанность. М.: Гардарики, 2003.

4. Галасюк И.Н. Родительские позиции в семье, воспитывающей ребенка с нарушениями интеллектуального развития// Вестник Московского Государственного Областного Университета. Серия: психологические науки. - 2014. - №3. - с. 52-64.

5. Горлова Е.Л. Психологический возраст ребенка как основание для проектирования стратегий развития родительской компетентности// Национальный психологический журнал. - 2013. - №2 (10). - с.134-141.

6. Жигалин С.С. Формирование адекватных родительских позиций как способ коррекции воспитательной практики семьи подростка. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук. Екатеринбург, 2004г.

7. Захарова Е.И., Торчинова Ю.А. Условия становления материнской идентичности// Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. - 2012. - № 28. - с. 1234-1239.

8. Захарова Е.И., Якупова В.А. Внутренняя материнская позиция женщин, беременность которых наступила с помощью ЭКО. // Национальный психологический журнал. - 2015. - №1 (17). - с. 96-104.

9. Изотова Е.И., Никифорова Е.В. Эмоциональная сфера ребенка. теория и практика.- Москва: Академия, 2004.

Размещено на Allbest.ru