Корыстные формы общения: вранье, обман, ложь

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство науки и образования Украины

Запорожский национальный университет

Индивидуально-самостоятельная работа

На тему: «Корыстные формы общения: вранье, обман, ложь»

Выполнила : студентка гр. 3120-1

Факультета социальной педагогики и психологии

Специальность Психология

Остапюк А.И.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Определение понятия «ложь». Обман как форма проявления лжи

2. Определение понятия «вранье». Вранье как форма проявления лжи

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Ложь, обман являются формами деструктивного взаимодействия, В. В. Знаков считает, что следует разделять понятия «ложь», «обман», «неправда». Обман -- категория более широкая, чем неправда и ложь. Неправда, по мнению исследователя, может выступать как вербальный эквивалент заблуждения, как иносказание и, наконец, как вранье, которое не следует отождествлять с ложью по следующим причинам (Знаков, 1999 (2)).

* Вранье -- коммуникативный феномен, используемый для установления хороших отношений с партнером;

* в нем отсутствует намерение обмануть слушателя;

* вранье не имеет целью получение выгоды или унижение собеседника, то есть относительно бескорыстно;

* вранье приносит удовольствие и наслаждение от самого процесса придумывания и передачи небылиц (известна склонность к такому «творчеству» заядлых охотников и рыболовов);

* вранье может выполнять защитную функцию, избавляя от тревоги и дискомфорта, и функцию самовозвышения.

Одна из последних работ В. В. Знакова («Западные и русские традиции в понимании лжи», 1999) изобилует яркими литературными примерами того, как Ф. Достоевский и А. Писемский, С. Цвейг, И. Кант и А. Шопенгауэр, В. Белов и А. Громыко обращались к теме вранья. В частности, С. Цвейг пишет о своем собрате по перу: «Стендаль не прочь приврать без всякого внешнего повода -- только для того, чтобы вызвать к себе интерес и скрыть свое собственное Я; словно искусный боец -- удары шпаги, сыплет он гра; мистификаций и измышлений, чтобы не дать любопытным приблизиться к себе» (Цит. по: Знаков, 1999 (2), с. 249).

В данном высказывании привлекает внимание особый смысл вранья, который состоит в оберегании своего внутреннего мира от любопытных.

Обман в отличие ото лжи есть сознательное стремление создать у партнера ложное представление о предмете обсуждения, при том, что прямых искажений истины допускается. Сообщаемая полуправда приводит к тому, что обманутый становится невольным соучастником обмана. Поэтому обман предполагает такое взаимодействие, в основе которого лежит стремление утаить правду, чаще всего из корыстных побуждений.

1.Определение понятия «ложь». Обман как форма проявления лжи

Уже античные философы, начиная с Аристотеля и Платона, пытались разобраться не только в сущности лжи и обмана, но и в морально-психологических аспектах этих явлений, а также выработать рекомендации препятствующие распространению лжи. Так, занимаясь разоблачением софистов и их уловок в ходе различного рода обсуждений, Аристотель пришел к формулировкам основных законов формальной логики. В средние века и новейшее время Монтень, Макиавелли, Монтескье, Шопенгауэр, российские философы Соловьев, Бердяев, французский исследователь Дюпра и ряд других исследователей уделяли анализу феномена лжи достаточно много внимания.

В наше время основные исследования лжи, причины её порождающие и формы проявления становились предметом изучения юристов, философов, педагогов и психологов. Начиная с начала 20 века, внимание исследователей привлекли теоретические и практические аспекты применения, так называемого, «детектора лжи», то есть полиграфа. В последние годы в нашей стране опубликован целый ряд научных и публицистических работ, посвященных проблемам лжи, обмана, манипуляций, мошенничества.

Для определения лжи используются различные категории. В обыденном сознании ложь обычно ассоциируется с негативным, социально неодобряемым действием - обманом, который определяют либо как синоним лжи, либо как процесс порождающий ложь. Однако, в словарях русского языка ложь трактуется не только как неправда, обман и искажение истины, но и как выдумка, вымысел, фантазия и даже шутка, розыгрыш. Вместе с тем известно, что истину можно исказить ненамеренно и это будет не ложь, а заблуждение. Что касается вымысла, фантазии или шутки, то, при их правильном использовании, нет умысла нанесения ущерба в отношении объекта применения.

«С психологической стороны, - пишет Т.В. Сахнова - обман характеризуется сознательным созданием ложного представления о тех или иных обстоятельствах действительности в сознании другого субъекта. Обманывающий действует умышленно, то есть не только передает ложную информацию (или умалчивает о чем-либо), но и скрывает свои истинные намерения».

В психологической литературе справедливо подчеркивается то, что стратегией лгущего может быть как достижение, так и избегание каких-либо последствий. «Лживость - форма поведения, заключающаяся в намеренном искажении действительности ради достижения желаемой цели или стремления избежать нежелательных последствий. В тех случаях, когда лживость становится привычной формой поведения, она закрепляется и превращается в качество личности».

Анализируя поведение детей В.В. Зеньковский пишет «под ложью мы должны разуметь заведомо лживые высказывания с целью кого-либо ввести в заблуждение: мы имеем здесь три основных момента, одинаково необходимых для того, чтобы была возможность говорить о лжи, - ложное (в объективном смысле) высказывание, сознание того, что это высказывание ложно, и, наконец, стремление придать заведомо ложной мысли вид истины, стремление ввести кого-либо в заблуждение».

Французский исследователь Ж. Дюпра, занимавшийся проблемой лжи еще в прошлом веке, считал, что это психосоциологический, словесный или нет, акт внушения, при помощи которого стараются, более или менее, умышленно посеять в уме другого какое-либо положительное или отрицательное верование, которое сам внушающий считает противным истине. Ж. Дюпра, также как современные исследователи, считал что ложь, в качестве внушающего воздействия, может осуществляться не только как словесный акт, а также с помощью невербальных средств общения. Известно, что зачастую людей, еще более эффективно чем словами, вводят в заблуждение с помощью жеста, позы, мимики или косметики, грима, одежды и других средств перевоплощения и маскировки, создавая ложный образ или дополняя таким образом содержание искажаемой информации невербальными компонентами общения.

Еще с древних времен определились два основных подхода к допустимости лжи. Платон, Гегель, Макиавелли считали ложь во благо общества допустимой, и даже необходимой. «Уж кому - кому, - писал Платон, - а правителям государства надлежит применять ложь, как против неприятеля, так и ради своих граждан - для пользы своего государства, но всем остальным к ней нельзя прибегать». В своей книге «Республика», следуя принципу «стремления к наибольшей выгоде государства» Платон предоставляет еще двум социальным группам - врачам и судьям - право использовать свободу в извращении истины для блага граждан. Платон полагает, «что судьи имеют право лгать, чтобы обманывать неприятеля или граждан в видах общего интереса, подобно докторам, которые имеют право лгать в интересах своих пациентов». Еще более категорично о допустимости лжи писал Вольтер в XVIII веке, считая, что ложь является высшей добродетелью, если она творит добро, причем нужно лгать, как черт, не робко, не время от времени, а смело и всегда. А. Шопенгауэр называл отрицание необходимой лжи «жалкой заплатой на одежде убогой морали».

Обратная позиция уходит корнями в христианскую мораль и рассматривает ложь с точки зрения наносимого ею вреда, а потому не принимается как форма поведения человека. Епископ Аврелий Августин отрицал любую форму лжи, считая, что она подрывает доверие между людьми, Кант не допускал права субъекта на ложь даже, когда надо дать ответ на вопрос злоумышленника «дома ли тот, кого он задумал убить». Вместе с тем, Фома Аквинский пытался связать оправданность разных видов лжи с моральным фактором полагая, что грех лжи отягчается, если субъект намерен ложью причинить вред другому, и это называется вредной ложью, грех лжи уменьшается, если она направлена на добро или развлечение, и тогда мы имеем дело с шутливой ложью, или на полезность, и тогда это услужливая ложь, посредством которой субъект стремится помочь другому человеку или спасти его от вреда. Русский философ В.С. Соловьев также считал возможным нравственную ложь «во спасение». Таким образом, мнения по этой проблеме достаточно разнообразны и современные исследования показывают, что существует достаточно большой диапазон оценок людьми допустимости лжи в различных сферах жизнедеятельности человека.

Можно без преувеличения сказать, что мы имеем множество форм человеческого поведения, составляющей частью которых является искажение информации и введение в заблуждение другого человека по самым разным мотивам. В повседневной жизни человек постоянно сталкивается с ситуациями, когда решает дилемму - сказать ему то, что он действительно думает или нет, и его внешнее поведение не всегда соответствует субъективному отношению к действительности, но когда и в какой степени это ложь, как рассматривать подобное действие с моральной точки зрения? Даже умышленное умолчание в каких-то ситуациях, например, относительно мнения о другом человеке, может иметь те же последствия, что и ложь, но, в зависимости от обстоятельств, это может называться тактом, дипломатичностью, а может квалифицироваться как хитрость и лицемерие.

Недостаточно использовать только критерий намеренности (сознательности) введения в заблуждение другого человека, чтобы обязательно говорить о лжи в негативном смысле или, как писал Фома Аквинский о «вредной лжи». Дружеский розыгрыш или шутка не предполагают причинить ущерб объекту их предназначения, хотя по критерию сознательности действия и методам воздействия на объект, во многих случаях они сходны с ложью и обманом. Таким образом, определение лжи и обмана в негативном смысле может включать следующие компоненты:

· намеренность (сознательность) действия;

· искажение реальности (действительности, фактов, информации);

· социально неодобряемую, неблагородную, прежде всего корыстную цель, в результате достижения которой приобретается преимущество одним человеком или группой лиц над другим человеком или группой лиц, которым наносится ущерб.

Выделение в качестве критерия оценки социальной одобряемости (неодобряемости) целей субъекта, прибегающего ко лжи как форме поведения является достаточно уязвимым моментом. Вместе с тем, феномен лжи практически всегда рассматривается в контексте социальной среды. Смыслообразующий компонент, конечный результат и цель субъекта, действующего с помощью лжи, оценивается с позиций конкретного социума. Существует целый ряд видов профессиональной деятельности: дипломатия, политика, врачебная практика, военное искусство, операции спецслужб, некоторые эксперименты в психологии и др., в ходе которых субъекты деятельности скрывают свои намерения, истинные цели, используют различные уловки и манипулируют объектами воздействия. При этом обман противника на войне - это «военная хитрость», сокрытие информации врачом от пациента - «плацебо» или «святая ложь», тайная операция спецслужб - «оперативная комбинация», сокрытие планов государственными деятелями от других правителей или даже от собственного народа - дипломатия, политика и т.д.

Дело не только в благозвучии терминов. Предполагается, что субъекты названных структур, в отличие, например от мошенников, действуют не в собственных интересах, а выполняют определенный социальный заказ и основываются на моральных и нравственных нормах социума, ради интересов которого осуществляется манипулирование объектом воздействия включая приемы и методы обманного характера. Это психологическая квалификации субъективного отношения к действиям по формальным признакам вполне соответствующим лжи и манипуляциям.

Что касается логики, то истинность или ложность конкретного суждения рассматривается независимо от того, как к нему относится высказывающий ложь субъект. Русский логик С. Поварнин писал, «что истина будет оставаться истиною, хотя бы ее произносили преступнейшие уста в мире; и правильное доказательство останется правильным доказательством, хотя бы его построил сам отец лжи». С позиций логики при оценке истины не имеет значения психологическая оценка искренности субъектов общения и, наоборот, - человек говорящий неискренне может, даже сам того не желая, излагать истинные вещи. Это, на первый взгляд парадоксальное утверждение, не будет противоречивым, если принять во внимание семантические оттенки категорий «правда» и «истина». Первый термин включает субъективный оттенок, то есть элемент личностного отношения к передаваемой информации. Термин «истина», как категория логики и юриспруденции, отражает реальное состояние вещей. Поэтому человек, желающий ввести в заблуждение другого и сообщающий заведомо ложную информацию (но при этом сам не имея правильного представления о сообщаемом), может, желая соврать, говорить истину или быть близким к ней. Например, подследственный, будучи убежденным в полной непричастности другого человека, хочет оговорить его, но при этом не догадывается, что попал как раз в точку. Или, наоборот, из каких-либо побуждений человек скрывает от следствия собственное мнение, свидетельствующие о преступном поведении другого, таким образом «выгораживает» его, не предполагая, что на самом деле скрываемая оценка не соответствует фактам действительности и он сам заблуждается считая поведение подозреваемого преступным. В данных случаях присутствует обман, как поведенческий акт, но «во вне» излагается истина. Подобные сюжеты часто становятся основой детективных, юмористических и драматических историй.

Существуют определенные различия в разграничении лжи и обмана. Когда мы говорим об обмане, то, прежде всего, подразумеваем процесс, действие. Что касается понятий «ложь», «неправда», то они, прежде всего, используются в качестве оценок информации, не вызвавшей доверия. Критикуя одно из определений обмана зарубежных исследователей, которые считают, что «обман может быть определен как поступок или утверждение, цель которого - скрыть истину от другого или ввести его в заблуждение» (J.A. Podlesny, D.C. Raskin, 1977), Знаков относит обман к более изощренной форме лжи. Знаков определяет обман как «полуправда, сообщенная партнеру с расчетом на то, что он сделает из нее ошибочные, не соответствующие намерениям обманывающего выводы». Однако, как отмечает сам же этот исследователь, в обмане может и не быть ложных фактов, достаточно сознательно утаить часть информации, что повлечет искажение объективной действительности. Более того, известно, что можно ввести в заблуждение человека даже предоставляя ему достоверную информацию, но подавая ее определенным образом, учитывая психическое состояние объекта, личностные качества, ограничивая возможности получения дополнительной или уточняющей информации. Поэтому ключевым моментом определения обмана не может являться количество и качество используемой информации. Что же касается методов, позволяющих дезориентировать объект воздействия, то они могут быть различными, включая и полуправду.

2. Определение понятия «вранье». Вранье как форма проявления лжи

Слово "врать" в русском языке "употребляется обычно в тех случаях, когда речь идет о чем-либо малосущественном, незначительном". Иначе говоря, слово "вранье" у нас употребляется для выражения социально и морально более нейтрального явления, чем умышленная ложь. Вследствие этого враньем иногда называют тривиальную, незначительную, безвредную, безобидную, простительную ложь. В словаре В.И. Даля слову "врать" соответствуют следующие значения: "лгать, обманывать словами, облыжничать, говорить неправду, вопреки истине; говорить вздор, небылицу, пустяки; пустословить, пустобаять, молоть языком, суесловить; хвастать, сказывать небывальщину за правду" . Нетрудно заметить, что в большинстве приведенных синонимов вранья подчеркивается не столько гносеологический, познавательный аспект намеренного искажения истины, сколько онтологический, экзистенциальный, характеризующий конкретные ситуации межличностного общения. Обычно это понятие используется тогда, когда нужно не оценить истинность высказываний человека, а понять и оправдать его. ложь обман общение психологический

Вранье проявляется в конкретных ситуациях общения людей, и потому его причины обусловлены как социально-экономическими факторами, так и индивидуально-психологическими. Вранье представляет собой социокультурный феномен, типичный для российского самосознания и вместе с тем неразрывно связанный с особенностями личности врунов. В психологическом смысле вранье принципиально отличается от лжи. С точки зрения содержательного анализа понятий "вранье" ни в коем случае нельзя отождествлять с "ложью". Психологическая структура лжи основана на сочетании трех семантических антиподов правды: утверждение говорящего не соответствует фактам, он не верит в истинность произносимого и собирается обмануть партнера. Сухое научно-аналитическое различение содержания двух названных феноменов, пожалуй, следует дополнить художественной иллюстрацией: "Вранье отличается от лжи, с которой многие профаны во вральном деле его смешивают, тем, что, не неся в себе ни причины, ни цели, в большинстве случаев приносит изобретателю своему только огорчение и позор - словом, чистый убыток. Отцом лжи считается дьявол. Какого происхождения вранье и кто его батька - никому не известно. Настоящее, типическое вранье ведется так бестолково, что, сколько ни изучай его, никогда не будешь знать основательно, как и кем именно оно производится. Врут самые маленькие девочки, лет пяти, врут двенадцатилетние кадеты, врут пожилые дамы, врут статские советники, и все одинаково беспричинно, бесцельно и бессмысленно. Но как бы неудачно ни было их вранье, можно всегда констатировать необычайно приподнятое и как бы вдохновенное выражение их лиц во время врального процесса".

1. Вранье - не дезинформационный феномен, а коммуникативный: это один из способов установить хорошие отношения с партнером, доставить своей выдумкой удовольствие себе и ему. Это не столько средство преднамеренно искаженного отражения действительности, сколько способ установления контакта и сближения людей. Социальная допустимость вранья и даже его нормативная заданность отражена в русских пословицах: "Не любо, не слушай, а врать не мешай!"; "Врать не устать, было б кому слушать"; "Не хочешь слушать, как люди врут, - ври сам!" .

2. Вранье не рассчитано на то, что ему поверят, в этом акте отсутствует намерение обмануть слушателя. Рассказывая небылицы, человек и не рассчитывает на то, что кто-то в них поверит. Иначе говоря, он не надеется обмануть партнера. Эту особенность русского вранья отмечают иностранцы, хорошо знающие Россию. Р.Ф. Смит так выражает эту мысль: "Ожидает ли враль, что ему поверят? Конечно, нет. Не может быть большей ошибки, чем вывод о том, что эти творческие измышления предназначаются для того, чтобы их принимали всерьез" . В русской культуре вранье имеет характер конвенционального соглашения о принятии к сведению сообщения партнера (в тех случаях, когда правда нежелательна для одного или всех собеседников).

3. Вранье не предполагает унижения слушателя и получения за его счет какой-то личной выгоды. Бескорыстность и кажущаяся бессмысленность вранья всегда приводили в изумление иностранцев. Как отмечает специалист по моральной философии профессор А.А. Гусейнов, обман как бы на пустом месте, без давления обстоятельств, без желания извлечь особую пользу, обман из-за любви к искусству вошел в наши нравы, стал своего рода неписаной нормой (с моей точки зрения, в строгом смысле слова это не обман, а вранье, но не будем придираться к словам). Он пишет: "Мне вспомнился случай с товарищем, который находился в Москве в командировке. Однажды он звонил домой жене из моей квартиры и на вопрос, откуда он говорит, ответил, что из гостиницы. А другой раз, разговаривая с ней же, но уже из гостиницы, на тот же вопрос, откуда он говорит, ответил, что из моей квартиры. Эпизод этот анекдотичный, но по-своему показательный" .

4. Классическое вранье характеризуется тем, что враль получает нескрываемое удовольствие, наслаждение от самого процесса изложения небылиц. Вместе с тем во вранье всегда есть некоторый элемент самолюбования и самовозвеличивания: врущий человек хочет хотя бы на время стать объектом всеобщего внимания, почувствовать себя более значительным, ценным в глазах окружающих. Главное, чего хочет враль, - восторженного внимания публики. Жизнь отражается в искусстве, и потому в русской литературе в изобилии представлены вдохновенные вруны, убедительные примеры можно найти в серии очерков А.Ф. Писемского "Русские лгуны" . Подобными "талантами" российская земля, видимо, не оскудеет никогда. По моему мнению, сегодня на российском политическом небосклоне к ним, бесспорно, относится В.В. Жириновский.

5. Обращаясь к анализу психологических механизмов вранья, нельзя не отметить, что нередко его нужно рассматривать как внешнее проявление защитных механизмов личности, направленных на устранение чувства тревоги, дискомфорта, вызванного неудовлетворенностью субъекта своими взаимоотношениями с окружающими. Стремление человека защитить свой внутренний мир от "несанкционированного вторжения", нежелание обнажать душу перед окружающими из боязни насмешек или проявления снисходительного отношения - достаточно серьезный повод для вранья. Одним из проявлений названных психологических механизмов можно считать защитную манипуляцию другими в межличностном общении. Защитная манипуляция представляет собой совокупность не выражаемых вслух, скрытых способов воздействия на собеседников, направленных на предупреждение таких возможных их слов и действий, которые потребуют от субъекта актуализации защитных механизмов личности.

Последний пункт мне представляется очень важным для раскрытия психологической природы вранья. Дело в том, что необходимость, возможность и желание человека соврать определяется не только социальными причинами, побуждающими его прибегать к манипуляции, но и личностными особенностями вруна. И важнейшей категорией, с помощью которой можно многое понять в психологической сути обсуждаемого феномена, является понятие "макиавеллизма". Макиавеллизм как научная категория широко распространен в зарубежных исследованиях , но практически не используется в отечественной психологии личности .

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вообще же грань между словами «вранье» и «ложь» в разговорной и письменной речи практически неразличима. Не случайно в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова даются такие толкования обмана, вранья и лжи, которые трудно дифференцировать друг от друга. Обман -- это ложное представление о чемнибудь, заблуждение; вранье -- ложь, вздор, выдумка; ложь -- намеренное искажение истины, неправда. Врать -- лгать, говорить неправду, говорить вздор, болтать; обмануть -- ввести в заблуждение, поступить недобросовестно по отношению к комунибудь; лгать -- клеветать, возводить напраслину. Из этого толкования рассматриваемых актов следует, что лгать -- это то же, что и обманывать, только с враждебными намерениями опорочить человека, нанести ему моральный ущерб. Но врать (говорить неправду, вводить в заблуждение) можно и без злого умысла, выдумывать просто так, говорить всякий вздор. Вранье (включая ложь) является вербальным способом обмана. Но обман может совершаться и другим способом, а именно -- действиями (например, во время войны можно обмануть соперника ложными маневрами). К последнему способу обмана следует отнести и лицемерие, т. е. поведение, прикрывающее неискренность, злонамеренность притворным чистосердечием, добродетелью. Возможно использование при обмане и слов и действий одновременно.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.Дюпра Ж. Ложь, пер. с франц., Саратов 1905 г.

2.Поварнин С. Спор. О теории и практике спора. Петроград, 1918.

3. Горбачевич К.С. Русский синонимический словарь. СПб.: ИЛИ РАН, 1996. с.187

4. Тэффи Н.А. Сокровище земли // Избр. произв. И стало так... М.: Лаком, 1997. C. 295 - 300.

5. Гусейнов А.А. Язык и совесть: Избранная социально-философская публицистика. М.: Ин-т философии РАН, 1996. С. 99

6. Писемский А.Ф. Русские лгуны // Соч.: В 3 т. Т. 2. М: Гос. изд-во худ. лит., 1956. С. 501 - 566.

7. Грачев Г.В., Мельник И.К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно -психологического воздействия.

8. Знаков В.В. Психология понимания правды. СПб., 1999.

Размещено на Allbest.ru